Разбивая палатку / Pitching a Tent или Трах в палатке

Джейк и Эмили отправляются в поход на реку Эльва, мечтая о рыбалке и отдыхе. Но жара, встреча с яркой парой Ханной и Мэй и внезапная гроза превращают их кемпинг в ночь полную страсти. От коктейлей у костра до неожиданных интимных моментов в палатке — эта история о дружбе, желаниях и приключениях в глуши.

Кемпинг занимает особое место в моём сердце. Я вырос на северо-западе Тихого океана и провёл множество летних ночей в палатках с семьёй. В студенческие годы мы с друзьями иногда неделями жили в дикой природе, ходили в походы, рыбачили, пили и курили травку. Это были лучшие дни моей жизни и самые запоминающиеся ночи. Я могу сходу рассказать дюжину смешных историй с тех поездок, которые мы с друзьями не устаём пересказывать. Но ни одна из них не сравнится с той, что я сейчас поведаю. Это история, превосходящая все, такая невероятная и эротичная, что я не осужу, если вы мне не поверите. Я бы и сам не поверил, услышав её от другого.

Это случилось в июле прошлого года, когда мы с женой Эмили отправились в кемпинг на Олимпийский полуостров в штате Вашингтон. Я не жил на северо-западе со времён колледжа, а Эмили никогда там не жила, так что, когда выпадает шанс, я с радостью показываю ей любимые места. Самое любимое — долина реки Эльва в Олимпийском национальном парке, недалеко от Порт-Анджелеса. Эмили не любительница кемпинга; до знакомства со мной она никогда не ночевала в палатке. Я постепенно приучал её, начиная с «глампинга», и шаг за шагом приближая к настоящему походу. Но у нас всегда была машина под боком. Она никогда не ходила к лагерю пешком.

Река Эльва была идеальным местом для следующего шага. Место, которое я выбрал, любимое нами с друзьями, находилось в паре миль вверх по реке от тропы Whiskey Bend. Недалеко, но достаточно, чтобы не бегать к машине за вещами. Нужно нести всё с собой и надеяться, что собрался правильно. Мы так и сделали: лёгкая палатка, еда и напитки, смена одежды, кухонные принадлежности и пара удочек. Много не надо — мы планировали одну ночь. Нашу 18-месячную дочь оставили с моими родителями в Сиэтле — второй раз за её жизнь ночевали без неё, — так что дольше остаться не могли.

В среду в конце июля мы приехали к тропе Whiskey Bend. Машин было на удивление мало для этого времени года, вероятно, из-за аномальной жары. Но мы были на Западе неделю, и это была единственная подходящая ночь, так что решили идти, надеясь, что в горах ночью станет прохладнее.

Поход к району Hume’s Ranch был таким же красивым, как я помнил, но изнуряющим. По обычным меркам это средней сложности тропа, но с подъёмом, жарой и тяжёлыми рюкзаками мы через 15 минут были мокрыми от пота. Не помогали уродливые сандалии Teva, скользившие на потных ногах. Мы бы не надели их в другой ситуации, но я настоял, так как нужно было бродить по реке для рыбалки и чтобы добраться до лагеря на другом берегу.

К хижине Майкла, заброшенному домику на пути, мы подумывали повернуть назад. Но, отдохнув и выпив воды, решили продолжить. Последний участок, спуск к реке у Kraus Bottom, был приятнее.

НЕОЖИДАННАЯ КОМПАНИЯ

Следующий поворот в планах случился, когда мы вышли на поляну с видом на излучину реки. Место, которое я выбрал, было занято. В этой части парка нет официальных стоянок, которые можно забронировать; есть только популярные среди туристов места из-за вида и удобства. Моё, любимое нами с друзьями, было на возвышенности на западном берегу, прямо на излучине. Там ровная площадка, идеальная для палаток, и панорамный вид на реку.

Мы были на восточном берегу, в сотнях метров выше по течению, но я видел ярко-оранжевую палатку под возвышенностью. Прищурившись, заметил пару. Одна с чёрными волосами в ярко-красном бикини, другая с короткими волосами в белой майке-«алкоголичке».

Не желая вторгаться, я предложил Эмили перейти реку и порыбачить у излучины, лучшего места в долине, а потом искать другой лагерь. Было рано (около полудня), и я надеялся, что пара уйдёт до вечера.

Мы дошли до двух упавших деревьев, которые, сколько я помню, позволяли перейти реку, не замочившись. На западном берегу мы спустились к месту, где я всегда ловил рыбу — тихой заводи, где собиралась форель. Мы были в 50 метрах от пары и помахали, показывая, что неопасны. Ближе я понял, что это две женщины.

Та, в майке, которую я принял за мужчину, была женщиной с короткой стрижкой, как у новобранца. Но, кроме стрижки и майки, в ней не было ничего мужского. Даже с расстояния её тело выглядело женственным. На ней были короткие шорты, открывавшие сексуальные, атлетичные ноги, а большая грудь натягивала майку. Я был уверен, что под ней нет ни лифчика, ни купальника.

Её спутница тоже впечатляла. Она стояла по колено в реке, плеская на себя воду. Похоже, азиатка, в красном бикини, почти ничего не скрывавшем, особенно снизу. Она была в форме, стройная и гибкая, с мускулами активного человека. Короткие волосы были женственными, на спине виднелись татуировки, а в правом ухе блестели пирсинги.

Мы потели после похода и собирались бродить в реке, так что решили раздеться. Я снял футболку, оставшись в шортах. Эмили тоже, под футболкой был синий топ бикини, не слишком откровенный, но Эмили привлекательна, и я не возражал любоваться её грудью. Эмили, 165 см, с густыми каштановыми кудрями, в тот день собранными в хвост, имеет оливковый цвет кожи от итальянских корней и тело, не выдающее, что она родила 18 месяцев назад. Стройная, атлетичная, с простой, обезоруживающей красотой девушки по соседству, что привлекло меня в ней в аспирантуре.

Я быстро подготовил удочки. Отец учил меня рыбачить с детства, это было на автомате. Эмили до меня не рыбачила, но я водил её на реку, и ей нравилось.

Скоро началось. На третьем забросе я почувствовал рывок, рыба потянула леску. Эмили начала сматывать свою, чтобы не запутать. По сопротивлению я понял, что рыба крупная. Не желая её упустить, я зашёл глубже в реку, давая ей устать.

Женщины заметили суету, и вскоре я услышал шаги по камням и вопрос: — У вас рыба на крючке?

Я обернулся — это была та, с бритой головой. Мои глаза невольно упали на её грудь, соски ясно проступали сквозь тонкую майку. Лифчика точно не было. Я быстро вернулся к реке. — Ага, похоже, большая, сильная.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть, — сказала другая, азиатка. — Всегда хотела посмотреть, как рыбачат.

Я мельком глянул на неё, Эмили тоже. Она была поразительно красива, как диджей на рейве. Ближе я решил, что ей не больше 30, и, хотя азиатские корни были очевидны, возможно, она смешанной расы. Татуировки на правой лопатке напоминали японские или китайские иероглифы.

Эмили представилась женщинам, завязав беседу. Она экстраверт, способный мгновенно заводить друзей. Рыба устала, я подтянул её. Хорошая, радужная форель, минимум 50 см. Я повернулся к берегу, подняв её. — Кажется, нашли ужин, — гордо сказал я.

Эмили захлопала, и, к моему удивлению, обе женщины тоже. Они подошли ближе рассмотреть рыбу. — Джейк, — сказала Эмили, — это Мэй, — указав на азиатку, — и Ханна, — на ту, в майке. — Они уже три дня в походе!

— Приятно познакомиться, — сказал я. — Мэй, верно?

— Да, пишется M-E-I, — ответила она.

— Мэй и Ханна, предупреждаю, следующее не для слабонервных. Я собираюсь готовить эту рыбу, так что сломаю ей шею, чтобы быстро и без боли.

Эмили отвернулась, как всегда, но, к удивлению, Мэй и Ханна смотрели, заворожённые.

Вскоре мы рыбачили вместе. Я дал Мэй свою удочку и стоял с ней в реке, показывая, как забрасывать. Эмили учила Ханну в 30 метрах выше по течению. Женщины были невероятно дружелюбны. Похоже, им надоели разговоры друг с другом, и они рады были новым людям. Как я подозревал, они были лесбийской парой, вместе несколько лет, планировали свадьбу осенью. Мэй — 29, Ханне — 28, на пару лет младше нас.

Они никогда не рыбачили, но Ханна — шеф-повар в ресторане морепродуктов в Сиэтле, обе любили готовить и с радостью учились. Условия были идеальны, форель клевала. За час мы поймали ещё восемь рыб. Первые четыре, включая мою 50-сантиметровую, оставили на ужин, остальных отпустили.

Ханна и Мэй были в восторге и благодарны. Ханна настояла, чтобы она готовила рыбу. Когда я упомянул, что нам нужен лагерь, они умоляли занять место на возвышенности над их палаткой. Это лучшее место в долине, и я не спорил. Если им не мешает наше соседство, мы с радостью приняли предложение.

УСТАНОВКА ЛАГЕРЯ

После рыбалки мы с Эмили разбили лагерь на верхней части возвышенности, в 15 метрах от крошечной палатки Ханны и Мэй, на плато в 1, 5-2 метра выше, без прямой видимости. Наше место было дальше от воды, у кромки леса, с тенью от деревьев.

Наша палатка была больше — квадратная, позволяющая сидеть. Их — классическая походная, треугольная, только для двоих лёжа, без места для движений.

После лагеря мы присоединились к Ханне и Мэй для импровизированного обеда. Из-за жары никто не хотел разводить костёр, так что ели готовые закуски. У нас было в избытке, мы делились крекерами, чипсами и другими снеками. Ханна и Мэй были благодарны; их еда приелась, и они радовались новому.

Взамен они настояли готовить рыбу на ужин и предложили объединить ингредиенты. Мы согласились, отдав пачку риса, пару кусков масла, два лимона, контейнер муки и пластиковые солонку с перечницей. Я дал походную сковороду, кастрюлю и керосиновую горелку.

За едой я впервые смог рассмотреть женщин. Обе были привлекательны по-своему. Мэй выглядела как модель, с утончёнными чертами, выточенными скульптором. Её красота, как мы узнали, была от японско-перуанских корней. Короткие чёрные волосы, небрежно взъерошенные, казались идеально уложенными. Тело стройное, подтянутое, с небольшой, но идеальной грудью. В правом ухе — шесть пирсингов. Она была слишком совершенной, чтобы подойти без знакомства.

Ханна излучала иную энергию. Лицо милое, по-американски здоровое, тело пышное, с широкими бёдрами и огромной грудью. Не полная, но подтянутая, как чирлидерша с бритой головой в тесной майке, едва сдерживающей грудь, с видом Джи-Ай Джейн.

Я заметил, что Эмили оценивает их так же, как я. Она встречалась только с мужчинами, но признавалась, что находит женщин привлекательными и не против наготы в фильмах. Она шутила, что, если с нами не сложится, перейдёт на другую сторону. Сейчас она явно любовалась. Мэй была в красном бикини, Ханна в майке, едва скрывавшей грудь, с шортами, открывавшими половину попы.

Ханна затронула очевидное. — Вы такие милые. Надеюсь, мы не шокируем вас нарядами. Три дня здесь, жара, чистой одежды почти нет.

Эмили рассмеялась, опередив меня. — Да бросьте, мы взрослые, и уверяю, Джейк в восторге. — Я пожал плечами, не притворяясь.

— Нам приятно ваше общество, — сказала Ханна, — и, очевидно, одевайтесь как хотите. Жара адская, хоть голыми ходите, жалоб не будет. — Она рассмеялась, глядя на Эмили, явно комплиментируя её. По смущённому виду Эмили было ясно, что она это поняла.

СВИДАНИЕ НА РЕКЕ

После обеда мы решили дать новым подругам пространство, отправившись вдоль реки. Жара не позволяла уходить далеко, мы периодически окунались. После разговора Эмили сняла шорты, оставшись в синем бикини и Teva. Оно было не таким откровенным, как у Мэй, но я наслаждался видом.

Дойдя до уединённого места, я потянул Эмили к реке и начал целовать. Она ответила жадно, как редко вне спальни. Мы оба были возбуждены увиденным. Я быстро затвердел, Эмили заметила, трогая меня через шорты. — Вау, хорош, — игриво сказала она.

Я был изголодавшимся по сексу. На поездке не было шансов, а до того я был в командировке. Прошло три недели с последнего раза, и с полуголыми женщинами вокруг я едва соображал. Бездумно я стянул её топ бикини, оголив грудь. Это удивило её. Она остановилась, оглядевшись, но, убедившись, что мы одни, продолжила целовать, не поправляя топ. Я агрессивно целовал, лаская её груди по очереди.

Дальше она удивила меня. Без подсказки Эмили опустилась, целуя мой торс, развязала шорты и стянула их до щиколоток в воду. Подержав мой твёрдый член, словно любуясь, она взяла его в рот.

Я не верил. Она делала минет раньше, но редко, последний был полгода назад, и никогда днём на открытом воздухе. Я стоял в реке, в любимом месте на земле, и моя красивая жена сосала мой член. Я оглядел пейзаж, затем посмотрел на её лицо и оголённые груди. Её глаза, полные любви и похоти, смотрели на меня. Нежный, прекрасный момент. Я был возбуждён.

Через пару минут я понял, что долго не продержусь. Хотел кончить интимнее. Я наклонился, поднял её, и мы снова целовались. Я подхватил её, держа за попу, она обвила меня ногами. Осторожно, чтобы не споткнуться о шорты, я перенёс её на песчаный берег в метре от воды. Уложив на спину, я отодвинул полоску её бикини, открыв выбритую киску. Мгновение спустя я был в ней. Она была влажной, я вошёл без сопротивления. Она ахнула, когда я проник максимально глубоко.

Я знал, что не смогу довести её до оргазма, и сосредоточился на себе, как она хотела бы. Будто читая мысли, она шепнула: — Можно кончить на меня. Я интенсивно толкал, глубоко, и скоро был готов. Вытащив, я испытал мощный оргазм, сперма неделями копившаяся, брызнула на её живот и грудь.

— Вау, — выдохнула она с озорной ухмылкой, — это, пожалуй, рекорд.

Я лёг рядом, отдышавшись. Планировал отлизать ей, но она встала, смывая сперму и песок в реке. Будто читая мысли, сказала: — Знаю, хочешь ответить, но прибереги для ночи. В палатке будет комфортнее. Я пошла на это, зная, как ты изголодался. Тебе надо было сбросить напряжение, чтобы ночью было по-настоящему весело. — Она подмигнула, протянув руку. — Пошли, наденем купальники и закончим поход.

Во время похода мы говорили о Ханне и Мэй. Эмили спросила, что я думаю. Я сказал, что они милые и я рад, что поделились местом, так как других хороших нет. Она посмотрела: — Ты знаешь, о чём я.

— Да, — ответил я. — Что сказать? Они привлекательны и почти голые? Да, я заметил.

Она шутливо ткнула меня. — Вот, не так сложно. Не буду злиться за это. Надо быть слепым, чтобы не заметить.

— Настоящий вопрос, — парировал я, — что ТЫ о них думаешь? Ты не раз говорила, что не против смотреть на красивых женщин, даже голых.

Эмили помолчала. — Честно, я в шоке, какие они горячие. Самая привлекательная лесбийская пара, что я видела.

Я кивнул.

— Если бы они не были такими милыми, были бы пугающими, — продолжила она.

— Так я и чувствую, — ответил я, — но потому, что взаимности нет. Они едва смотрели на меня. Но ты заметила, как они тебя разглядывали. Они раздевали тебя глазами.

— Правда? — спросила она, но я знал, что она видела, и закатил глаза.

УЖИН У КОСТРА

Через пару часов, после более приятного похода, мы вернулись к лагерю. Первой я заметил Ханну. Она стояла в реке топлес, с майкой в руках, стирая её. Даже с расстояния её грудь была потрясающей, большой для её стройной фигуры.

Я глянул на Эмили, она тоже заметила и улыбнулась. Ханна увидела нас, но не смутилась и не спешила прикрыться. Она помахала, выжимая майку. Надев мокрую тесную майку, она пошла к палаткам, где Мэй пыталась развести костёр.

Я мастер разводить костры, так что побежал помочь. Ближе я заметил, что кто-то, вероятно Ханна, мастерски разделал рыбу. Самую большую она даже филетировала. Я готовил рыбу на костре, но такого профессионализма не видел.

Скоро мы с Мэй разожгли костёр. Ждали угли, решив смешать коктейли. Я принёс пустой складной контейнер, наполненный речной водой с таблетками йода. Смешали с водкой и Crystal Light, назвав «речными коктейлями». Мэй повесила Bluetooth-колонку на ветку, включив музыку. Мы сидели у костра на брёвнах, которые, уверен, были здесь ещё в мои студенческие годы.

Солнце ушло за деревья, давая тень, поднялся бриз. Было жарко, но без влажности, приятнее. Коктейли и музыка помогали. Это была та атмосфера, за которую я любил кемпинг: костёр, красивое место, выпивка, готовка еды. Непревзойдённо.

За пару часов мы узнали друг друга. Ханна и Мэй были умными, интересными, с классными историями. Эмили была очаровательной экстраверткой, заставляя всех чувствовать себя её лучшими друзьями. Я вставлял остроумные комментарии и делился походными байками.

После пары коктейлей Мэй принесла из палатки горсть ТГК-желеек, предложив нам. Мы иногда баловались, но Эмили не ела их с рождения дочери. Я ждал её согласия. Она удивила, взяв одну. Трава делает Эмили страстной. Для экстравертки она стеснительна в сексе, но под кайфом её барьеры падают, она активнее. Когда она взяла желейку, я знал, что в палатке будет жарко.

Ханна готовила ужин. На горелке варился рис, в костре она раскладывала угли для сковороды. Рыбу она обваляла в муке, рядом были масло и лимоны. Запах был божественным.

Скоро подали ужин. Каждому — огромная порция форели на рисе. Без бумажных тарелок не поверишь, что это готовили в походе с минимумом оборудования. Презентация впечатляла, вкус — непревзойдённый. Мы ели в тишине, наслаждаясь.

Я похвалил Ханну за невероятную работу. Эмили сказала, что мы должны заехать в её ресторан. Ханна была благодарна, а обе женщины благодарили нас за рыбу.

— Это лучшая еда за поездку, — сказала Ханна. — Повар так хорош, как его ингредиенты.

Мы чокнулись третьим или четвёртым коктейлем.

ЖАРА НАРАСТАЕТ

После ужина веселье продолжилось. Мы были в отличном настроении: сытые, подвыпившие, под кайфом, наслаждаясь ночью в красивом месте с компанией. Девушки несколько раз ходили в лес по нужде. Для Эмили писать на улице, без туалета, было впервые, но она справлялась. Я гордился.

Во время одной их отлучки я полез в палатку, порывшись в косметичке. Нашёл, что искал — пакетик с одной дозой виагры. Друг дал мне его давно, я ждал особого случая. Я знал, что не нужен, но с ожиданиями Эмили, алкоголем и травой не хотел рисковать. Я проглотил таблетку и вернулся к костру.

Мэй, вернувшись, зашла в палатку и принесла ещё же леек. Я удивился, когда Эмили сразу взяла одну. Она никогда не брала больше одной, и мне было любопытно, какой будет Эмили на двух. Не отставая, я взял ещё. Мэй тоже, а Ханна, кажется, две.

Музыка Мэй играла фоном — эклектичный плейлист от хип-хопа до классического рока и кантри. Мне почти всё нравилось, и после второй желейки я достиг того кайфа, когда музыка — мистический опыт. Все были в этом состоянии, разговоры затихали, мы погружались в мелодии.

Когда солнце село, бриз стих, воздух стал влажным. Я снова потел, как и остальные. Ханна первая среагировала. — Надеюсь, никого не обижу, но это последняя полугрязная майка; я стирала её, и не хочу пропотеть. — Она встала, покачнувшись, и сняла майку.

Её потрясающая грудь открылась, и мы замерли, ошеломлённые. Чувствуя неловкость, я встал: — Я с тобой, Ханна, жарко для этого дерьма. — Я сорвал футболку одним движением. Это сработало, все три женщины истерично засмеялись.

Когда они успокоились, Ханна повернулась к Мэй: — Что, оставишь меня единственной с выставленными сиськами?

— А я не в счёт? — с притворным возмущением сказал я.

Ханна рассмеялась: — Сожалею, Джейк, но твои сиськи не впечатляют.

Все снова смеялись, но я смотрел на Мэй, снимавшую футболку. Под ней был красный топ бикини. Ханна ждала. Наконец Мэй сдалась: — Ладно, если настаиваешь. — Она расстегнула застёжку, топ упал.

Грудь Мэй, меньше Ханниной, была изысканной, величественно выделяясь на стройной фигуре. Я глянул на Эмили, чтобы увидеть её реакцию. Ханна иначе поняла мой взгляд. — Милая, не чувствуй давления, хотя Джейку, уверен, понравится.

К моему шоку, ещё до конца фразы Эмили встала, снимая футболку и расстёгивая топ бикини. Её красивая грудь заиграла в свете костра.

Я посмотрел на Ханну и Мэй. Они были заворожены Эмили, слишком пьяны, чтобы скрывать. Эмили на миг смутилась, но быстро расслабилась, заметив их взгляды.

Мы решили выпить ещё коктейлей. Я смотрел, как Мэй щедро наливает остатки водки в пластиковые стаканы. Мы смаковали напитки, любуясь музыкой и телами друг друга. К концу стало темно, звёзды сияли. Я был в чудесном миксе опьянения и кайфа, с телесным кайфом, не чувствованным годами.

Тут зазвучал голос Ланы Дель Рэй — «Young & Beautiful». Мы с Эмили любим Лану, и Ханна с Мэй тоже. Песня идеально подходила моменту. Ханна встала, покачиваясь, как на концерте. На строчке «hot summer nights, mid July» она потянулась к Мэй. Мэй с любовью взяла её руку, встав рядом. Две потрясающие женщины танцевали, их голые груди блестели от пота в свете костра. Всё казалось сюрреалистичным.

Эмили придвинулась, я обнял её. Мы смотрели, как они гипнотически танцуют под припев:

Будешь ли ты любить меня, когда я больше не юна и красива?

Когда у меня останется лишь ноющая душа?

Я знаю, ты будешь…

Я повернулся и поцеловал Эмили. Она страстно ответила, и на миг в мире были только мы. Когда мы остановились, Ханна и Мэй агрессивно целовались, стоя и покачиваясь, жадно лапая друг друга. Эротичное зрелище.

Мэй глянула на нас и улыбнулась, заметив наш взгляд. — Пора в палатки, — сказала она.

Мы рассмеялись. Я сказал, что позабочусь о костре. Они поблагодарили и ушли в лес по нужде. Эмили пошла с ними, не желая идти одна. Пока они были там, я сходил к реке, почистил зубы, помочился и наполнил пакет водой для костра.

Заливая угли, я видел дым. Сквозь него из темноты вышли три красивые топлес женщины, возвращаясь. Будто ведьмы после ритуала в лесу.

Я пожелал Ханне и Мэй спокойной ночи и пошёл готовить спальники. Дал Эмили косметичку, чтобы она почистила зубы. Жара не требовала одеял, я расстелил спальники на полу палатки, сложив для мягкости.

Лёжа в палатке, при свете фонарика, я сосредоточился на теле. Я был пьян и под кайфом, ощущая кайф в каждой части, включая член. Осознавая это, я понял, как сильно возбуждён. Будто мой разум и тело избегали перегрузки, а в палатке, предвкушая секс, барьеры рухнули. Я посмотрел вниз — у меня был один из самых больших, твёрдых стояков, без касаний.

Эмили долго чистила зубы. Я забеспокоился, не упала ли она в реку. Сев, я выглянул. Было темно, но я разглядел силуэт — вероятно, Эмили — в 5 метрах на краю возвышенности.

Заинтригованный, я вышел, надев шлёпки. Я чувствовал стояк, натянувший трусы, и радовался темноте. Подойдя к Эмили сзади, я понял, что она смотрит на палатку внизу. Она почувствовала меня, не вздрогнув, когда я мягко положил руки на её бёдра и посмотрел через плечо. Я увидел, что её привлекло. В узкой палатке горел фонарь, отбрасывая тени, как в театре теней. Одна фигура — явно Ханна по размеру груди — лежала на спине с поднятыми коленями. Другая, на четвереньках, с задранной попой и головой между ног Ханны. Мэй явно делала ей куни. Это была одна из самых эротичных сцен, что я видел.

Через секунды после моего прихода я услышал стоны Ханны. Сначала тихие, редкие, они нарастали. Она не пыталась быть скромнее. Я придвинулся к Эмили, и она почувствовала мой стояк, прижавшийся к ней сзади. Она протянула руку назад, мягко коснувшись его через трусы. Волна удовольствия пронзила меня. Я был невероятно возбуждён. Мы стояли молча, наблюдая.

Вскоре я просунул руку в её хлопковые пижамные шорты, надетые после похода, и понял, что под ними нет трусиков. Она ахнула, когда мои пальцы коснулись её киски; я ощутил её влагу. Не сдерживая порывы, я стянул её шорты, они упали, оставив её голой, кроме шлёпок. Затем я снял трусы, освободив член, твёрдый, как никогда.

Эмили знала, что я собираюсь, и не останавливала. Я чуть присел и направил член в неё. Она ахнула, когда я вошёл сзади. Наблюдая за теневым шоу, я целовал её шею, ласкал груди, медленно толкая. Стоячий секс в этой позе был давно, и это было интенсивно интимно, неописуемо.

Когда стоны Ханны стали громче, Эмили начала трогать себя. Она была сильно возбуждена, дышала тяжело. Ханна ещё тяжелее, явно близко к оргазму. Она кричала, почти вопила. Наконец мы услышали её «о боже, о боже, о боже» и увидели дрожащие ноги в тени, когда она кончила.

Сразу после оргазма Ханны Эмили шагнула вперёд, разорвав контакт. Она развернулась и поцеловала меня яростно, теребя мой член. Через 15 секунд отстранилась: — Веди в палатку и трахни меня.

Я не спорил. Повёл к палатке, пропустив её вперёд. Она залезла, легла на спину, маня войти — в палатку и в неё. Я влез, сразу на неё, не закрывая полог. Её ноги обхватили меня, я вошёл и начал сильно толкать. Она стонала громко, громче обычного, даже до ребёнка. Ханна и Мэй точно слышали.

Это было невероятно, я чувствовал контроль. Как бы ни был возбуждён, я мог продолжать вечно и хотел этого. Мы страстно целовались, я глубоко вонзался, наши тела шлёпали. Мы долго занимались этим, когда услышали Мэй. Её стоны доносились из другой палатки, будто она соревновалась с Эмили. Я замер, прислушиваясь. Эмили продолжала тереться бёдрами, тоже слушая.

Прежде чем я продолжил, Эмили упёрлась руками в мою грудь, велев лечь на спину. Она редко была директивной в сексе, обычно отдавая мне решения, так что я приветствовал её напор. Едва я лёг, она оседлала меня, направив мой мокрый член в себя.

Сначала она сидела прямо, руки на моей груди, глаза закрыты, тёрлась бёдрами. Я положил руки на её груди, любуясь сексуальной женой. Эмили любила кончать сверху, контролируя. Она знала, как растянуть удовольствие. Она дышала тяжело, стонала тише, слушая Мэй и кайфуя от этого. Я знал, она могла кончить когда угодно, но не торопилась, наслаждаясь.

Мы долго так продолжали, она тёрлась, мой член медленно скользил в ней. Скоро стало ясно, что Мэй близко к оргазму. Её стоны были громкими, лихорадочными, она направляла Ханну: «прямо там, да, вот так, о боже». Затем она вскрикнула «о боже! » и замолкла.

Это было, чего ждала Эмили. Она наклонилась, яростно целуя, ускоряя темп. Она дышала тяжело. Затем, как всегда перед оргазмом, отстранилась от губ. Я начал целовать её соски, крепко схватив за бёдра. Она упёрлась руками в стену палатки, лихорадочно тёрлась, стонала громче, чем когда-либо. Затем она кончила. Она закричала: «О боже, Джейк! О боже! » — её ноги дрожали, киска спазмировала на моём члене. Зная, что она достигла, я позволил себе кончить. — О, Эм, — крикнул я, — ты чертовски горячая. Она выпрямилась, руки на моей груди, медленно качаясь, улыбаясь с посторгазменным сиянием, чувствуя, как я изливаюсь в неё.

Когда её бёдра остановились, мы услышали аплодисменты и возгласы Ханны и Мэй, оценивших наше шоу. Мы рассмеялись над абсурдом. Через пять минут я крепко спал.

НОЧЬ ПРИНИМАЕТ ОБОРОТ

Если вы дочитали, возможно, думаете, что я перехвалил историю в начале. Милая, слегка эротичная, но просто секс с женой в походе. Не «история, бьющая все истории», верно? Не торопитесь, вот где всё становится безумным.

Первый знак беды — гром, разбудивший меня. На востоке США это не редкость, но на северо-западе грозы редки. Сначала я не понял, что услышал, но вспышка молнии и оглушительный раскат через пять секунд подтвердили. Это разбудило Эмили. — Это гром? — сонно спросила она.

— Да, — ответил я, открыв полог. Темнота была всепоглощающей, облака закрыли звёзды и луну. Света не было.

Ещё одна молния, затем гром. Ветер усилился, палатка затряслась, деревья зашумели. Начался дождь, сначала лёгкий, затем ливень. В палатке стало оглушительно и страшно.

Через пять минут ливня я взял фонарик, посветив наружу. Дождь вызвал лужи и потоки. Наше место на склоне и деревья давали укрытие. Я забеспокоился о Ханне и Мэй. Их палатка была уязвима, ниже по берегу, и не так крепка.

Вскоре я услышал крик. Я схватил фонарик, расстегнул палатку. Я был голым, но не до того. Я бежал по лужам босиком к краю возвышенности. Посветив вниз, я был в шоке: палатки не было. Я увидел обеих женщин. Ханна стояла, полностью голая, в растерянности. Мэй, тоже голая, тянула её за руку, крича, чтобы двигалась. Они стояли в 15 см бурлящей воды, текущей к реке.

Не думая, я сбежал, скользя и удерживая фонарик. Добравшись, Мэй обняла меня, радуясь свету и опоре. — Палатка смылась… мы едва выбрались! — крикнула она.

Я крикнул сквозь шум: — Идём в нашу палатку, надо укрыться! — Схватив их за руки, я повёл наверх. Ханна очнулась и пошла. Эмили ждала у входа с фонарём и двумя полотенцами.

Мы ввалились в палатку, вытираясь по очереди. Все были голыми, кроме полотенец. Я вытерся последним, отдав полотенце Мэй. Ханна укуталась вторым, приходя в себя. Буря стихала: ветер утих, дождь стал моросящим. Молния сверкнула, но гром был тише.

— Все наши вещи в палатке, — сказала Ханна. — Одежда, телефоны, ключи…

— Утром, при свете, найдём, — успокоил я. — Сейчас не стоит.

— Точно нет, — сказала Мэй. — Спасибо, что вы здесь. — Она посмотрела на Эмили, взяв её за руку. — Вы оба.

Когда хаос утих, мы осознали странность ситуации. Нас четверо в тесной палатке, где неясно, поместимся ли лёжа. Все голые, у двоих нет одежды. Жара и влажность не располагали одеваться. Мы всё ещё были под кайфом от выпивки и же леек, особенно последних.

Я чувствовал виагру. Осознание, что я в тесной палатке с тремя голыми, сексуальными женщинами, оргазмы которых я слышал недавно, вызвало шевеление внизу. Я достал из сумки непочатую бутылку виски Jameson. Думал, выпивка успокоит нервы и притупит чувства. Без стаканов я предложил Ханне, ей нужнее. Она улыбнулась, глотнув, передала Мэй. Мэй сделала то же, затем Эмили, не любительница виски, но сделавшая исключение. Я последовал за ней.

Мы пустили бутылку по кругу, пока не опустела. Небольшая бутылка, по паре глотков на каждого, но быстро ударило в голову.

Скоро настроение сменилось. Напряжение ушло, остались смех и неверие в абсурд ситуации. Ханна сбросила полотенце, сказав, что в палатке сауна. Мэй последовала. Я невольно смотрел на их промежности, не виденные ранее. Мэй имела тонкую полоску, Ханна — почти полный куст, забавно контрастирующий с бритой головой, но сексуальный своей редкостью. Это было как из порно 70-х.

Мои глаза задержались, и я потерял контроль. Эрекция нарастала, виагра не давала шансов. Я пытался скрыть, но был уже в полной боевой готовности.

Ханна заметила первой. — Боже, это потрясающе! Знаешь, я никогда не видела такого вживую, в таком… состоянии?

Мэй и Эмили посмотрели, и я хотел провалиться. Но Эмили не смутилась, улыбнувшись: — Удивлена, что так долго, с таким стимулом вокруг.

Мэй улыбнулась: — Я видела парочку, но давно. — Она повернулась к Эмили. — Мне дольше Ханны понадобилось, чтобы понять, что я лесбиянка. — Затем ко мне: — Джейк, это лучший из виденных, без вопросов.

Я покраснел, но пьянство и кайф смягчали смущение, как и комплимент Мэй и спокойствие Эмили.

Ханна не отрывала глаз от моего члена. Я не знал, что делать. Он не опадал, и Ханна не могла игнорировать. Она заговорила, не отводя взгляда: — Тебе надо что-то с этим сделать.

— Простите, — извинился я, — но не могу просто захотеть, чтобы он исчез…

Ханна перебила: — Нет, не то, я про… — она сделала жест, имитирующий дрочку. — Или Эмили поможет, — добавила она, глядя на неё.

Я думал, она шутит, но её серьёзность была очевидна. Она предлагала, чтобы я подрочил перед всеми или Эмили помогла. Я боялся взглянуть на Эмили.

Тут тёплая рука легла на мой член — Эмили. Она озорно улыбалась. Я вздрогнул, когда она начала дрочить, удовольствие и эротизм захлёстывали. Ханна и Мэй гипнотизированно смотрели на мой член. Я распрямил ноги, откинувшись, опираясь руками.

Эмили медленно, нежно дрочила мой член правой рукой, пока другие смотрели. Без спешки или нервов, с гордостью. Эксгибиционизм был новым и волнующим. Я был возбуждён, и не я один.

Ханна, сидевшая со скрещёнными ногами, откинулась, раздвинув их, выставляя киску. Она начала тереть клитор средним пальцем. Эмили широко раскрыла глаза, но продолжала дрочить меня, не меняя темп.

Так продолжалось. Никто не говорил, не шумел. Мы смотрели, гадая, куда это ведёт. Через пару минут Мэй придвинулась к Ханне, отодвинув её руку, и начала стимулировать её клитор. Поза Мэй зеркалила Эмили, обе ублажали партнёров. Это длилось неспешно, без звуков.

Я был невероятно возбуждён и твёрд, но с алкоголем и сексом ранее не мог кончить от медленной дрочки. Я жаждал большего. Мои тормоза едва работали. Трудно поверить, что я сделал дальше, но я резко эскалировал.

Эмили была слева. Я наклонился, повернул её подбородок и начал целовать. Она ответила без колебаний. Я шепнул: — Мне нужно взять тебя сейчас. Она не ответила, но её взгляд говорил, что она открыта для всего. Я взял её за руку, поставил на колени передо мной, лицом к Ханне и Мэй. Они смотрели с любопытством и ожиданием. Я встал на колени сзади. Эмили поняла, наклонилась, задрав попу. Я приставил член и вошёл, вызвав её вздох.

Ханна вытаращила глаза. — Боже, это чертовски горячо! Чёрт! — Я начал толкать, крепко держа Эмили за бёдра. Мэй активнее ласкала Ханну. Обе смотрели на нас. Я не видел лица Эмили, но был уверен, она смотрит на Ханну и Мэй, в метре от неё.

Близость оказалась для Ханны чрезмерной. Через минуту они с Мэй переглянулись. Ханна подвинулась, пока руки Эмили не оказались между её раздвинутыми ногами, а её груди почти касались лица Эмили. Ханна мягко приподняла подбородок Эмили и поцеловала в губы, сначала слегка, затем, убедившись в согласии, страстно. Я не видел лица Эмили, но чувствовал, что она отвечает.

Мэй откинулась, наблюдая, теребя себя. Я видел, Эмили невероятно возбуждена. Между поцелуями слышались её стоны. Ханна перестала целовать и направила лицо Эмили к своим грудям. Эмили жадно целовала груди Ханны, посасывая соски, как я с ней. Ханна застонала, теребя свой клитор.

Мэй встала на колени слева от Эмили, близко к её низу. Я видел, как её левая рука скользнула под Эмили к её киске. Я смотрел на свой член, входящий и выходящий из Эмили, и увидел пальцы Мэй, тянущиеся ко мне. Она мягко коснулась моих яиц, затем слегка моего ствола, будто вспоминая забытое. Затем её пальцы ушли, и Эмили ахнула — Мэй тёрла её клитор.

Я посмотрел на Мэй, наши глаза встретились. С левой рукой на киске Эмили, она правой обняла меня за шею, притянув для поцелуя. Я давно не целовал никого, кроме Эмили. У Мэй были тонкие, нежные губы, её поцелуй был мягким, сексуальным, особенным.

Целуясь, я поглядывал на Эмили и Ханну. Эмили чередовала поцелуи с Ханной и зарывание в её огромные сиськи. Ласки Мэй действовали — дыхание Эмили было рваным, бёдра двигались лихорадочно, близко к оргазму. Через 30 секунд Эмили закричала: «О… о… о боже… о чёрт! » — её ноги дрожали, киска спазмировала на моём члене. Она рухнула на живот Ханны, мой член выскользнул.

Я сел на колени, держа мокрый член, всё ещё твёрдый. Не зная, что делать, я смотрел, медленно дроча. Мэй заговорила: — Эмили, — игриво сказала она, указывая на мой член, — похоже, проблему не решили.

Эмили перевернулась на спину, в посторгазменном оцепенении. Ханна, уставившаяся на мой член, опередила: — Боже, можно потрогать? Никогда не трогала настоящий.

Все смотрели на Эмили. Очнувшись, она улыбнулась: — Уверена, он будет против.

Ханна приняла это за разрешение. Через секунды она была на коленях передо мной, её рука потянулась к моему члену. Она осторожно гладила, изучая, не желая повредить, как с новой игрушкой. Считая обмен справедливым, я потянулся и нежно ласкал её груди. Они были потными, мягкими, потрясающими.

Набравшись уверенности, она быстрее дрочила мой член. Я ответил тем же. Правой рукой я тёр её клитор, она была очень влажной, тихо застонала.

Я глянул вбок — Мэй откинулась на стену палатки, теребя себя, глядя на нас. Когда я посмотрел на Ханну, наши глаза встретились, она наклонилась и поцеловала меня. Мы страстно целовались, стоя на коленях, мой член в её руке, моя рука между её ног. Палатка пахла сексом и потом, опьяняя.

Вскоре я увидел, что Эмили подошла к Мэй. Они посмотрели друг на друга вблизи. Эмили наклонилась и поцеловала Мэй, та ответила страстно.

Ханна, видя это, взбесилась. Она быстрее дрочила мой член, дыша чаще, громче стонала. Она перестала целовать меня, сосредоточившись на Эмили и Мэй. Я наклонился, целуя её шею, затем груди, посасывая соски. Она дышала тяжелее, близко к оргазму.

Эмили опустилась по груди Мэй, пока её голова не оказалась между её ног. Мэй откинулась, раздвинув ноги, пока Эмили лизала её клитор. Мы с Ханной смотрели, заворожённые, как моя жена ублажала Мэй. Мэй была в блаженстве, спина выгнута, дыхание тяжёлое.

Через пару минут Ханна была в таком неистовстве, что повернулась ко мне и выдохнула в ухо: — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Жёстко. Не сдерживайся. Моя способность думать испарилась. Я действовал на инстинктах. Я знал, что сделаю.

Я схватил Ханну за талию, толкнул на спальники, контролируя падение. Едва она легла, раздвинула ноги, готовясь. Я наклонился и сразу засунул член в Ханну так глубоко, как мог. Она громко ахнула. Я видел, как Мэй и Эмили повернулись, но мне было всё равно. Я сосредоточился на Ханне. По её указанию я не начинал медленно. С первого толчка я трахал быстро и жёстко, наши тела громко шлёпали.

Ханна громко стонала, я слышал стоны Мэй. Я мельком глянул — Эмили всё ещё отлизывала Мэй. Я чередовал поцелуи губ Ханны и её грудей. Она была так далеко, почти не издавала звуков, глаза закатывались. Через секунды она кончила, сильно, всё тело дрожало, она закричала.

Удивительно, я ещё не кончил и, видя её состояние, не хотел продолжать долбить. Я остановился, сел на колени, член выскользнул. Слева Эмили вернулась к Мэй. Судя по звукам, Мэй была близко.

Ханна открыла глаза. — Это было невероятно, Джейк; такое может сделать девушку гетеро, — рассмеялась она. Затем, заметив, что я всё ещё твёрд, добавила: — Боже, ты машина. Но я заставлю тебя кончить. — Она снова встала на колени, дроча и целуя меня. — Можешь делать со мной что хочешь, — шепнула она.

Я был невероятно возбуждён, но не знал, чего хочу. Едва соображал. Ханна решила. Велела встать. В центре палатки, около 170 см высотой, я, 183 см, сгорбился, широко расставив ноги. Едва я встал, она взяла мой член в рот. Для новичка в минетах она справлялась. Понимая, что медленно не сработает, она сосала жёстко и быстро.

Пока она сосала, Мэй смотрела, выгнувшись, близкая к оргазму. Через секунды она резко вдохнула, закричав «о боже», сжимая голову Эмили. Она дрожала. Отпустив Эмили, та села, вытирая рот с видом выполненной миссии.

Их внимание переключилось на нас. Ханна агрессивно сосала мой член, затем сменила тактику. Отпустив член, она выпрямилась, мой член лёг на её грудь. Она сжала потные груди, зажав мой член. — Видела это в порно, — улыбнулась она. Она двигалась, мой член скользил между её огромными сиськами. Я почувствовал ещё руки — Эмили обняла мою ногу, лаская попу. Вскоре Мэй прижалась к другой ноге.

Шесть пар рук касались меня, две огромные груди сжимали мой член. Это перегрузило чувства, и я кончил. Я застонал, сперма брызнула на шею и груди Ханны. Она взвизгнула от восторга, глядя на залитые спермой груди.

Я нечётко помню последствия нашей оргии. Не знаю, когда легли спать. Мы вытерлись полотенцами, вышли по нужде у палатки, не рискуя в темноту. Скоро выключили фонарь и легли, как могли, голые тела касались друг друга.

СВИДАНИЕ В ТЕМНОТЕ

Позже ночью я проснулся. Было так темно, что я не видел руки перед лицом, и был дезориентирован. Тела прижимались с обеих сторон, но я не знал, кто где. Думал, одна — Эмили, но не помнил, как легли или где вход. Я знал, что секс всё ещё в голове. Я видел сильно сексуальный сон, неудивительно после ночи. У меня снова был твёрдый стояк, прижимавшийся к чьей-то попе.

Кто бы это ни была, она знала и намеренно тёрлась попой о него. Не зная, проснулся ли я, я лежал, позволяя ей. После сна я был невероятно возбуждён.

Через пару минут дразнения я не выдержал. Не важно, кто это, я собирался её трахнуть. Я взял член, направил и медленно вошёл. Я услышал тихий вздох, она толкнула попу назад, пока мой член не вошёл полностью. Медленно, тихо, не желая разбудить, я двигал бёдрами, скользя членом в её влажной киске. Сразу понял, это не Эмили — было иначе, теснее. Прижавшись грудью к её спине, лицом к шее, я понял, что это Мэй. Её короткие волосы открывали тонкую шею, тело с меньшими бёдрами и грудью.

Она жадно отвечала, тихо скользя бёдрами, дыша тяжелее. Я просунул руку, теребя её клитор. Всё было неспешно, чувственно. Мы двигались медленно, без шума. Интимная встреча в полной темноте и тишине была незабываемой. По её дыханию я понял, что она близко. Перед оргазмом она повернула голову и шепнула: — Кончи в меня. Она тихо ахнула, её киска спазмировала на моём члене. Это хватило. Мой оргазм пришёл внезапно, я излился в неё.

Она повернулась и глубоко поцеловала меня. Через минуту я снова спал, будто это был сон.

СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО

Когда я проснулся, был день. Облака ушли, солнце вернулось. Эмили проснулась, тихо копалась в сумке за одеждой. Заметив, что я открыл глаза, она улыбнулась и покачала головой, будто говоря: «Можешь поверить? » Я улыбнулся в ответ.

Я нашёл шорты и вышел. Вокруг был хаос: ветки, разбросанные вещи. Собрав, что мог, я пошёл к реке. Удивительно, я нашёл их палатку, приставшую к упавшему дереву в 15 метрах ниже по течению. Я вытащил её, найдя два промокших рюкзака. За пару ходок перенёс всё к нашей палатке. Ханна и Мэй проснулись и были счастливы. Беда миновала: ключи и телефоны нашлись, одежда высохнет.

Мы вместе шли к Whiskey Bend. Поход был на удивление приятным, без неловкости после ночи. Мы говорили о дочери, которую хотели увидеть. Они — о свадьбе, пообещав пригласить. У тропы мы обнялись, сели в машины и поехали к обычной жизни.

Это было четыре месяца назад. Кроме приглашения на свадьбу и нашего ответа, контакта с Ханной и Мэй не было. Удивительно, но мы с Эмили мало говорили о той ночи. Рутина быстро взяла верх, нужные разговоры не случились. На следующей неделе мы едем в Сиэтл на их свадьбу, и не знаем, чего ждать. Будем принимать день за днём.

— --

Это перевод рассказа Pitching a Tent от автора Sanomiya. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.