Печалька и братья Астаховы 1

Мне не было еще и двенадцати, когда умерли мои родители. Отец мой, Иван Астахов, был капитаном фрегата «Быстрый», что привозил из Нового Света в Старый хлопок и пряности. Так случилось, что в одном из путешествий он заболел малярией, от которой вскоре и умер. Моя мать, не пережив горя, скончалась вслед за отцом. И я осталась одна на всем белом свете, если не считать моего дяди, Петра Алексеича Астахова, которого я, впрочем, никогда не видела. Граф Петр Алексеевич, старший из двух братьев Астаховых, унаследовал от своего отца особняк в Москве и несколько подмосковных деревень, в то время как мой отец, Иван Астахов, не унаследовал ничего. Еще в ранних летах мой отец сбежал из родительского дома, долго жил в Англии, а потом нанялся юнгой на фрегат «Быстрый», что курсировал между Новым Орлеаном и Ливерпулем. Поскольку отец свободно владел французским, английским, немецким и русским, а также изучал корабельное дело, он быстро завоевал уважение у владельцев фрегата. И, когда на свет появилась я, отец уже был капитаном все того же «Быстрого». Я провела свое детство в открытом море, так как мы с матушкой жили, обыкновенно, в капитанской каюте «Быстрого» и курсировали между Новым Орлеаном и Ливерпулем по несколько раз в год. Когда же мои родители умерли, меня удочерил старший брат моего отца, граф Петр Астахов. Я ничего не знала о нем, кроме того, что он постоянно жил в Москве и в Новом Орлеане не бывал никогда. Так, в возрасте двенадцати с половиной лет, я ступила на твердую почву Российской Империи, и через месяц после похорон моей матери, я оказалась на пороге того дома, где жил мой дядя, Петр Алексеевич.

Мне сразу понравился дом на набережной Яузы, где обитал Петр Алексеевич с семейством. Дом Астаховых напомнил мне более всего особняки Французского Квартала Нового Орлеана. С той разницей, что на астаховском особняке не было тех длинных балконов с чугунными перилами, что всегда присутствовали на новоорлеанских особняках.