Ноктюрн для двоих

Она увидела его в кафе за чашкой эспрессо. Он сидел, откинувшись на спинку стула, одной рукой листая ленту в телефоне, другой подкручивая лёд в стакане с виски. Взгляд — рассеянный, будто он был здесь и не здесь одновременно. Случайный персонаж из чёрно-белого фильма, забредший в слишком яркую реальность.

"Боже, он красив", — подумала она.

Не в классическом смысле. Нет. Его привлекательность была в другом — в лёгкой небрежности, в том, как он прикуривал сигарету, не глядя на зажигалку, в том, как его пальцы постукивали по столу в такт Ноктюрну Шопена, звучавшему из колонок.

"Интересно, о чём он думает?" Она подошла.

— Вы часто слушаете Шопена? — спросила она, остановившись у его столика.

Он медленно перевёл на неё взгляд. Улыбнулся. Неожиданно

— Только когда пью виски.

— А виски пьёте часто?

— Чаще, чем слушаю Шопена.

Она рассмеялась. Он — нет. Но в его взгляде что-то изменилось. Его губы дрогнули — не улыбка, но что-то близкое. Она села напротив, не спрашивая разрешения.

"Он красив. Не классически. Опасной, звериной красотой", — подумала она, ловя его взгляд.

"Слишком молода. Слишком открыта. Слишком... живая", — думал он, наблюдая, как она размешивает сахар в кофе.

Ей было где-то около двадцати пяти, ему — хорошо за сорок. Разница не только в возрасте. Она верила во что-то. В любовь, в судьбу, в «того самого человека». А он... Он давно перестал верить.

— Ты психолог? — спросил он, заметив книгу по когнитивной терапии в её сумке.

— Да. А ты?

— Рекламщик. Продаю людям то, чего у них нет.

— Например?

— Мечты. Уверенность. Иллюзию, что их жизнь станет лучше, если купить новый парфюм или дорогие часы.

Она нахмурилась.

— Это цинично.

— Это правда.

Он допил виски, почувствовав лёгкое жжение в горле. "Уходи", — подумал он. "Я не тот, кого ты ищешь". Но она не ушла.

…

Они встречались редко. Каждая их встреча была как маленький побег из реальности. Он водил её в джаз-клубы, где звучал контрабас и пахло дорогим табаком. Говорил мало, но, когда говорил, — она ловила каждое слово. Ему нравилось, как она смотрела на него — будто он не просто мужчина, а целая вселенная. Но именно поэтому он держал дистанцию и старался избегать личных тем. Однажды он провёл пальцем по её запястью и спросил:

— Ты действительно веришь, что я могу быть твоим «навсегда»?

— Почему тебе дали такое имя? — неожиданно ответила она вопросом на вопрос.

— Потому что родители хотели льва, а получили... вот это. — Он развёл руками, указывая на себя.

— Ты и есть лев. Просто спящий.

Он замер.

— Ты так со всеми общаешься? Копаешься в их головах?

— Только в тех, которые мне интересны.

Он рассмеялся, но в глазах — настороженность.   "Боится", — поняла она. "Боится, что кто-то увидит его настоящего".

— Так что с ответом на мой вопрос?

— Да.

— Почему?

— Потому что ты единственный, кто заставляет меня забыть, что такое «никогда».

…

Ему снилась она. Не в эротическом смысле (хотя и это тоже). А так...   Она стояла на краю обрыва, ветер трепал её волосы. «Прыгай! » — кричала она, смеясь. Он не прыгал.   Проснулся в холодном поту. "Чёрт" -   он налил виски, открыл на ноутбуке «Трудности перевода». Не помогло. Ни пить, ни смотреть не получалось. Где-то внутри свербело, словно какое-то инородное тело пыталось вытеснить его из себя.

— Ты не хочешь меня? — спросила она однажды, прямо, без намёков.

Он засмеялся.

— Хотеть — не проблема. Проблема в том, что будет потом.

— А что будет?

— Ты разочаруешься.

Она покачала головой.

— Я психолог. Я знаю, что делаю.

Он не ответил. Просто налил ей виски.

Она знала, что переступает черту, когда пригласила его к себе после третьего свидания. В коридоре её квартиры он снял пиджак с такой медленной грацией, что у неё перехватило дыхание. "Он делает это осознанно", — мелькнуло в голове. "Он знает, как воздействует на меня".

— Ты точно хочешь этого? — его пальцы скользнули по её талии, нежно, но с подтекстом — "ещё не поздно остановиться".

В ответ она расстегнула первую пуговицу его рубашки, потом вторую. "Боже, он пахнет дорогим деревом и чем-то неуловимо опасным". Когда её пальцы коснулись его живота, он резко прижал её к стене.

— Ты играешь в опасные игры, малышка.

Его губы обжигали кожу на шее. Она чувствовала, как её колени подкашиваются, но не сдавалась — провела рукой ниже, ощущая через ткань брюк его возбуждение. "Он твёрдый... и такой горячий…", — пронеслось в голове с диким смешением страха и желания. Он застонал прямо в её ухо, и это звучало лучше любой музыки.

Ему казалось, что он ненавидел себя в этот момент. "Ей двадцать пять, чёрт возьми. Ты что, совсем забыл, как это — быть собой?" Но когда её пальцы коснулись его ремня, все доводы рассудка растворились. "Она такая живая..." Его руки сами потянулись к её бёдрам, срывая тонкое кружево трусиков. "Прекрати. Остановись. Ты же знаешь, чем это закончится". Но её стоны, когда он ввёл два пальца внутрь, свели все запреты на нет.

— Ты вся дрожишь, — прошептал он, чувствуя, как её влажные стенки сжимают его пальцы.

— Потому что... потому что я так долго этого хотела...

Его член болезненно пульсировал в ответ на эти слова. "Чёрт. Она действительно желает именно меня, а не образ из своих девичьих фантазий". Это осознание добило его окончательно.

"Он заполняет меня полностью... Боже, как же это..." Мысли рассыпались, когда он начал двигаться — сначала медленно, будто боясь причинить боль, потом всё быстрее. Он смотрел на неё, заворожённый тем, как её грудь колышется в такт их движениям. "Она прекрасна. И я сейчас облажаюсь, как мальчишка".

— Я не выдержу... — она обхватила его бёдрами, заставляя войти глубже.

— Тогда падай, — прошептал он. — Я тебя поймаю.

Её оргазм накрыл волной, он почувствовал, как её внутренности судорожно сжались вокруг него. "Вот и всё. Я пропал". С последним толчком он кончил, прикусив её плечо, чтобы не закричать.

Солнце било в глаза. Она спала, прижавшись к его спине, одна рука бессознательно обнимала его за талию. "Что за адская ошибка..." Он осторожно высвободился, вышел на балкон. Закурил. "Она влюблена. Ты воспользовался. Классика". Но почему тогда воспоминание о том, как она кричала его имя, заставляло сердце биться чаще? За спиной послышался шорох.

— Ты уже жалеешь? — её голос был хриплым от сна.

Он не обернулся.

— Я предупреждал.

Тёплые руки обняли его сзади.

— А я не жалею. Ни секунды.

Его сигарета дрожала в пальцах. "Вот ведь дьявол... Она даже не понимает, что только что подписала нам обоим приговор". Она целовала его спину, чувствуя, как напряжены его мышцы. "Он снова строит стены. Но теперь я знаю, что за ними". Он же думал только одно: "Какого чёрта я делаю?" Но когда её губы коснулись его плеча, он развернулся и снова притянул её к себе.

— Ты пожалеешь, — повторил он.

— А ты?

— Я уже пожалел.

— О чём?

— О том, что не сделал этого раньше.

…

Они шли по ночной и пустынной набережной, и его пальцы едва касались её запястья – будто боялись задержаться.

— Странно… Ты всё ещё держишь дистанцию, —сказала она, останавливаясь.

— Привычка, — он закурил, избегая её взгляда.

Она взяла его руку и прижала ладонь к своему горлу.

— Чувствуешь мой пульс?

Его пальцы дрогнули. Кожа под ними была горячей.

— Ты играешь с огнём.

— Нет, — она провела языком по его пальцам, чувствуя, как он замирает. — Я просто хочу тебя.

Он резко притянул её к себе. Губы нашли её шею, зубы слегка сжали кожу. Она вскрикнула, цепляясь за его волосы.

— Ты уверена? — его голос был хриплым.

В ответ она расстегнула его ремень. Её руки скользнули под его рубашку, ногти впились в спину. Он застонал – низко, почти животно. Она опустилась на колени.

— Подожди... — он попытался приподнять её, но она уже взяла его в рот.

— Боже... — его пальцы вцепились в её волосы.

Он не хотел терять контроль, но её язык обводил его так медленно, так уверенно, что он забыл, зачем вообще сопротивлялся.

— Я не выдержу... — предупредил он.

Она посмотрела снизу вверх, не останавливаясь. Он кончил ей в рот, дрожа.

…

Его квартира пахла кожей и виски. Она проснулась от его прикосновений. Его пальцы скользили по её животу, опускались ниже.

— Ты уже не спишь?

— Нет, — она прикрыла глаза, чувствуя, как он раздвигает её бёдра.

— Ты слишком много говоришь, — прошептал он, прикусывая её нижнюю губу.

Он вошёл в неё медленно, наблюдая, как её лицо искажается от наслаждения.

— Ты такая... тёплая, — его голос сорвался.

Она обхватила его бёдрами, заставляя двигаться глубже. Он потерял ритм, когда она внезапно перевернула его и села сверху.

— Моя очередь, — она наклонилась, целуя его, и начала двигаться.

— Я... не могу... — он зарычал, хватая её за талию.

Она кончила первой, с его именем на губах. Он – следом, сжав её так сильно, будто боялся, что она исчезнет.

…

Он пришёл к ней под утро, пьяный. Она открыла дверь в одном белье — явно не спала.

— Ты пахнешь чужими духами, — сказала она без эмоций.

Он схватил её за подбородок.

— Ты не моя жена.

— Нет. Я просто дура, которая тебя любит.

Его ярость обрушилась на неё — он срывал с неё бельё, кусал губы, входил так жёстко, что она вскрикнула.

— Теперь я пахну тобой, — прошипел он, чувствуя, как её ногти впиваются ему в спину.

Она плакала. Но не просила остановиться. Они занимались любовью как в последний раз — жестоко, отчаянно, без обещаний. "Мы оба больны", — подумал он, кончая в нее.

Она стояла в душе под струями почти обжигающей воды, не чувствуя боли. На коже — следы его зубов, на бёдрах — фиолетовые отпечатки пальцев. "Он хотел меня сломать. И я позволила". Мыльные пузыри стекали по ногам, смывая его запах. Она провела ладонью между ног — всё ещё чувствительно, всё ещё его. Внезапно дверь открылась.

— Место занято, — она не обернулась, зная, что это он.

Он молча прижался к её спине, взял мыло из её рук.

— Я сам.

Его пальцы скользили по её плечам, смывая пену, будто стирая следы их греха. "Он чувствует вину", — поняла она.

— Ты не должен был приходить сегодня, — прошептала она.

— Знаю.

Его руки опустились ниже, к её животу. Она замерла.

— Тогда зачем?

Он прижал её мокрую спину к своей груди, и она почувствовала его возбуждение.

— Потому что не могу иначе.

…

— Ты уезжаешь? - он стоял у окна в её квартире, наблюдая, как она собирает вещи.

— Да.- равнодушно ответила она.

— Надолго?

— Навсегда.

Он схватил её за руку.

— Останься.

Она посмотрела ему в глаза — впервые за год по-настоящему посмотрела.

— Мы оба знаем правду. Ты никогда не сможешь принадлежать одной женщине. А я... я никогда не научусь делить.

Дверь закрылась почти бесшумно. В пустой квартире от неё остались только ключи от съемной квартиры, которые она попросила его передать хозяйке. "Наконец-то она свободна".

Где-то в такси она смотрела на ночной город за окном и думала то же самое.

…

Год спустя она получила конверт с запахом его одеколона. "Я научился бы. Если бы ты осталась".

Она сожгла его. Огонь. Пепел. Так освобождаются.