Очень жаркое лето. Часть I. Начало лета Глава III. Внутренние желания. Из книги Очень откровенные рассказы

Очень жаркое лето.

Часть I. Начало лета

Глава III. Внутренние желания

Тем временем, Даша находилась у себя в новой комнате, а Артур, где–то гулял.

Комнатой это сложно было назвать, белые в штукатурке стены, наваленные вещи в углу, разбросанная косметичка на полу и небольшая раскладушка у окна.

Лера тихонько подобралась, чего Даша даже не заметила, и какое–то время просто наблюдала за ней.

Девушка бродила по комнате слушая музыку в наушника, затем стала раздеваться.

— О! — увидала она наконец Леру, — Хорошо, что ты здесь. Поможешь.

Даша сняла кофту и кинула её в общую кучу белья. Под ней оказался лишь зеленый топик, натянутый до предела грудью девушки, и казалось, что сейчас он разорвётся.

Даша скинула его с себя одним движением, и перед Лерой предстала невероятная картина, белоснежные упругие сиськи вывалились наружу.

У самой Леры в этот момент всё потекло, отчего она скрестила ноги, не подавая вида.

— Скажи, какой лучше? — Даша наклонилась за двумя новыми лифчиками, — Синий? Или может розовый? – она стояла и примеряла навскидку перед возбуждающееся Лерой.

— Синий! — чуть ли не прокричала она, сжимая пальцы в кулаках и содрогаясь всем телом каждый раз, когда Дарья нагибалась. Лера медленно поплелась поближе к Даше. Но та, предчувствуя что–то, тут же осеклась.

— А ну стой! — крикнула она Лере. Последняя тотчас замерла.

— Ноги будешь раздвигать своему парню или кому захочешь, хоть его мамке! Меня ты сучка мокрая трогать не посмеешь! Поняла?! — рявкнула Даша.

В этот момент Лера поняла, что ничего не получиться. В ответ, она лишь кивнула. И медленно развернувшись, пошла быстрым шагом восвояси. Всё полыхало между её ног.

Так продолжалось, пока она не встретила по пути Артура. Тот бродил по нашей квартире, искал кого–нибудь.

— Ппрривет, — начал он, пробегавшей мимо Лере.

Поначалу она не обратила даже внимания на него, но дикий зуд между ног, заставил её на месте тут же развернуться.

— Артур, верно? — ласково произнесла она. Так нежно, что парень сразу ничего не смог ответить, — пойдём–ка со мной.

Лера отвела его в мою комнату. Благо сам я всё это время провёл в маминой спальне, изучая весь её обширный как оказалось ассортимент (но об этом позже).

Войдя в нашу с Лерой комнату, она толкнула безвольного парнишку на кровать. Не зная, какая пчела любви её укусила, но без слов, словами она вообще редко пользовалась, стала скорейшим образом раздеваться.

Артур прибывал в натуральном шоке, ничего не говоря и не делая, медленно осматривал стены комнаты, усыпанные моими шмотками.

С Леры быстро сползло её зеленое платье, оставив её лишь в бежевой комплекте, телесного цвета. Её трусики оказались полностью мокрыми. Сняв нижнее белье, она скомкала его и бросила в Артура.

— Иди сюда, — ласково шепнула она, наклонившись перед ним. Её дойные груди плюхнулись перед глазами парня, — Налетай!

Артур нервно вцепился губами в сиськи Леры. Он мял их руками, сжимал и облизывал как мог. Это веселило Леру, которая расстёгивала ремень его брюк. Она легка на него полностью, оседлав. Сама поставила его член, и направила в свою горячую томящуюся весь день киску.

О, какое это наслаждение, сама она лишь немного улыбнулась и поддала вверх. Артур положил голову на кровать и наблюдал снизу. Она сидела на нём, а возбуждение шло дальше, она стала прыгать на его члене на нашей кровати. Её большие сиськи бились об её тело, создавая хлюпающие звуки, причёска расстроилась и похожая на шлюху, Лера впилась своими губами в Артура. Сам он лежал в полном забвении, ничего не понимал и не слышал, казалось, он ничего не чувствовал.

Лера приподняла задницу и стала во всю наяривать киской по члену, бить по его маленьким яичкам, ходить туда–сюда, это доставляло ей неимоверные ощущения. Сама она чувствовала себя настоящей шлюхой. Ещё мгновение и парень не выдержал, он выстрелил в Леру таким напором, что чуть не пробил её на сквозь. Она этого не ожидая, тут же сползла с него.

Артур лежал ещё какое–то время не подвижно, Лера собрала свои вещи и голой убежала из комнаты. Это я как раз и заметил, выходя из маминой спальни.

Посидев ещё немного, мать так и не дала ответа. Она выпила остаток бокала своего и того, что стоял у сестры, встала и ушла в уборную. Тётя Оля осталась одна за праздничным столом.

Не спешным шагом, слегка покачиваясь, мама добралась до уборной. Я зашёл следом. Она обернулась и с неохотно махнула мне, чтоб я вышел.

— Я тут посмотрел твоё имущество в шкафчике, — язвительно начал, — И надо сказать, я взбешён, столько конских стволов, плётка, наручники и несколько вибраторов, а ты вчера из всего этого выбрала меня?! Пьяная сучка!

Мать покраснела как помидор, она отвернулась к зеркалу, и что–то пыталась сказать: Вы–выбирай выражение, ты... разго, с материю говоришь..., я не пьяная.

— Правда? — я подошёл к ней сбоку, —Ты пьяна, даже сейчас, а вчера была в говно!

Мама не чего не ответила, она только склонилась над раковиной.

— Но признай, тебе же понравилось сучка? — продолжал язвить. Я провёл рукой по её выпирающей заднице.

Но она тут же убрала мою руку и выпалила: Да! Понравилось! Обвини меня в этом! И что? А?!

Казалась, мать сейчас наброситься на меня с кулаками. Но она вновь отвернулась к зеркалу, в которое принципиально не смотрела.

— Я не обвиняю тебя, — я вновь положил ладонь на попу мамы и немного провёл вниз, а второй резко схватился за сиську сжав в пол силы, — Наоборот! Если хочешь, иди ко мне!

Я повернул её к себе, мы сблизились на уровне губ, заплаканные глаза с растёкшейся тушью смотрели на меня как на избавителя. Ещё немного, один шаг и...

— Нет... то есть да, но... — не как не могла собраться мама, а я только и напирал, всё приближаясь к ней, — Давай потом.

Она убрала мои руки и быстро вышла из ванной комнаты.

И вновь, снова облом. Уже который раз за сегодня.

Я дико расстроился и решил вернуться к себе. Но проходя мимо комнаты дочери тёти Оли, я остановился, услышав очень занятный разговор. На том конце провода как я понял была её какая–то подруга.

Начало разговора:

«... Да Ань. Представляешь себе? Эта потаскуха, да, моя мама! Поимела кучу денег со смерти отца. И что ты думаешь? Она даже не поделилась. Ничем. Хотя я и младшенький её единственная семья.

... Что? Нет, мы переехали в зажопинск, к родне, типа. Мутные типы, одна лесбуха [Лера] так точно.

... Да, сто миллионов. Но у меня есть план. Мы с тобой долгие годы дружим, и ты, по сути, одна единственная из моих подруг, не то, что эти, со соревнований — мускулистые шлюхи. У меня есть план.

... Я возьму треть суммы у мамы, и мы сбежим, вместе! Уедим в столицу. Ты наконец покинешь этот ужасный интернат.

... Да, будет классно увидишь!

... Как? Я их украду, сама она мне их только после смерти отдаст. »

Конец разговора.

Я признаться честно, охуел. Реально, до этого так было всего два, ну теперь три раза в жизни. В первый, раз — когда попробовал Blazer, второй, когда впервые трахнул Леру, третий — вчера с мамой. Сегодня четвертый раз, и я чувствую с этой семейкой не последний.

Я зашёл в комнату к Даше. Та сразу недовольным видом намекнула мне убираться от сюда.

— Ну что, как и твоя сучка, тоже попробуешь поиметь? — сказала она.

Я помотал головой. — Нет, может это и был план Леры, но теперь, когда ты собираешься сбежать, это будет мой план, — с лицемерием, прогорланил я.

— Что? Откуда ты знаешь? — Даша находилась в глубокой непонятке.

— Знать всё, залог прибыли, — не зря я учился на экономиста, — Ну ты уже поняла, что мне что–то нужно?

Её вид резко сменился с лицемерного на обреченный. — Чего ты хочешь?

Я показал пальцем на пол, а затем на свой пах.

— Считай, что это мои внутренние желания насчёт тебя, — сказал я с улыбкой до ушей.

Неожиданно, без криков, без сопротивления, она будто послушная девочка, готовая на всё, лишь бы скрыть свои грязные секреты, медленно опустилась и на четвереньках проползла ко мне метра два. Даша состроила нелицеприятную гримасу, её белое кругленькое личико сильно нахмурилось прямо передо мной. Не спешно расстегнула брюки и уже готова было вынуть член из трусов, как...

Внезапно, со всего размаха дверь в комнату открылась и вошла тётя Оля. С широко открытыми глазами она резко замерла в дверном проёме.