"Булочка" для хулигана

Часть 1

Двери лифта закрываются с металлическим лязганьем, и он уезжает наверх. Линн так и не смогла зайти внутрь. Уже минут пятнадцать она мысленно твердит себе, что нужно проехать наверх — только сегодня — и благополучно забыть о том, что обещала себе больше никогда не ездить на лифтах.

Каждый день Линн преодолевает пешком путь на шестой этаж, иногда не по разу, молча и без слёз, потому что привыкла, но сегодня ей просто не по силам это сделать. Линн опускает взгляд и смотрит на свою ногу, которую она слегка поджимает. Подвернутая лодыжка пульсирует даже так. Чем дольше Линн стоит здесь, тем больнее становится, или ей всего лишь кажется. В любом случае она уже пыталась подняться пешком, её хватило на один пролёт. В ноге застреляло так, что она почти заплакала, поэтому, закусив губу, все-таки подошла к лифту.

Линн вспоминает разговор с Карлом — её бывшим другом — почти дословно. Такое чувство, что тот день вообще никогда не сотрётся из её памяти. Вспомнив Карла, Линн начинает считать.

— Десять… девять… восемь… семь… — старается подавить в себе ненависть, потому что знает, чем это закончится — она снова сядет на диету, а сейчас ей просто не потянуть такую нагрузку.

Линн с детства не была маленькой в размерах, а небольшой рост только ухудшал ситуацию, к пятнадцати годам это тоже не изменилось. Но она никогда не заморачивалась по поводу веса, ну есть у неё десять лишних фунтов и дюймов на талии и бедрах, но её это особенно не волновало — у неё были подруги, но самое главное — Карл.

Кажется, они дружили целую вечность, с самых пелёнок. Они вечно оказывались рядом. И в какой-то момент Линн влюбилась, перестала смотреть на Карла, как на друга, и заметила то, что многие поняли уже давно. Он красив, так красив, что однажды она остановилась на улице и смотрела на него, пока он о чём-то рассказывал. Он же тот раз наверняка вспоминал со смехом, потому что она чуть не подавилась булочкой в сахарной пудре, которую выдохнула на его новый пиджак. Так и повелось: Линн сохла по нему, боясь признаться, а Карл видел в ней хорошего друга, который занимал больше места на стуле, чем он сам, который поглощал в кино не только свой попкорн, но и тот что он сам держал в руках. Карл всегда улыбался на это и, трепля её волосы, называл «булочка». Линн не обижалась — она знала, что Карл произносил это с улыбкой и добротой.

А потом всё разрушилось. Полтора года назад она зашла в подъезд, стараясь догнать Карла и его друга, чтобы поехать с ними в лифте. Но слова друга её остановили. Линн спряталась за угол, прекрасно слыша каждое слово из их беседы.

— Карл, что у вас с Линн? Вас постоянно видят вместе, вы переросли уже тот возраст, когда можно таким страдать без последствий — вы же разные. Ты звезда университета, а Линн… Ну ты понял.

— Тебя так волнует моя личная жизнь?

— Боже, дружище, не только меня — всю женскую половину факультета! Все хотят знать, трахаешь ли ты её? Я ничего не имею против твоего выбора, но друг…

Линн услышала, как открылись двери лифта, и последние слова, что донеслись до нее, были словами Карла:

— Да кто захочет трахаться с толстухой?

Первые секунды Линн не верила своим ушам: такого не могло быть, Карл не мог так сказать, только не он. Его никогда не волновал её вес, рост или вообще внешность — им важнее было другое. Но ещё кое-что Линн прекрасно поняла по тону Карла — он не шутил, действительно так назвал её. И вместе с этим разбил ей сердце. Она так и не решилась тогда подняться вслед за Карлом и его другом, чтобы всё выяснить. На смену любви пришла глухая обида, и Линн решила, что больше с ним вообще не заговорит, только не с ним. Карл пожалеет о своих словах, потому что она похудеет и станет той, кого он никогда не добьётся, только не после этих слов. Они нанесли Линн рану, такую глубокую, которую не залечишь простым «прости».

Линн в настоящем снова и снова вспоминает диеты, лишения, ломки по сладкому, тренировки — весь каждодневный труд, который последовал за словами Карла. После того разговора она ясно дала понять ему, что впредь с ним разговаривать не намерена. Карл пытался добиться у неё ответа с месяц, потом сдался, так и не поняв, что сделал не так. Линн радовалась, что она смогла перевестись в другой класс, так она сократила время, когда видела Карла, да и он, кажется, перестал баловать факультет своими визитами. Но по слухам Линн кое-что о нём знала: у Карла начались проблемы с успеваемостью, его часто стали ловить за драки и оставлять после пар. Но если бы раньше она сходила с ума от беспокойства за него, то теперь каждая провинность бывшего друга вызывала в ней ликование — он упал, вот и пусть падает дальше. Постепенно Линн теряла вес, со временем став совсем другой: она следила за собой, чтобы доказать не только Карлу, но и всем остальным, что вес её не определяет. Линн стала популярной: ее ждали на любой вечеринке, у нее появились новые друзья, а парни больше не обделяли своим вниманием. Вот только сама Линн не могла ответить на вопрос, а нужно ли ей все это.

Сделав пару шагов к лифту, Линн заносит руку над кнопкой и вновь не нажимает на неё. Ей кажется, что так она потеряет свою силу и снова начнёт набирать чёртов вес и дюймы — она не идеальна — ещё нет — чтобы сдаться сейчас. Но подняться в квартиру сама она тоже не в состоянии.

— Ну и что тупим, Линн, а? Вот кнопка, прямо перед тобой, — знакомый голос раздаётся позади. Карл касается её плечом, проходит вперёд и нажимает на кнопку. Линн взглядом прожигает в его спине дыры, но он не поворачивается. Линн не сразу отдает себе отчет в том, что это их первый разговор за долгое время. Ладно, всего лишь его реплика, но вместе с ней внутри словно просыпается и нечто из прошлого — то, о чем так и не получилось забыть до конца. И это злит Линн еще сильнее.

Двери открываются. Карл вальяжно заходит внутрь, Линн дёргает за ним скорее на чувствах, чем осознанно понимая, что делает. Она старается не припадать на поврежденную ногу слишком сильно и через боль делает несколько шагов прямо и ровно. Двери за ней закрываются. Карл отрывается от стены и нажимает на кнопку своего этажа, хотя прекрасно знает, что Линн живёт ниже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Линн зажимает свой этаж следом, шумно вдыхая воздух. Пахнет ментоловыми сигаретами, которые уже давно курит Карл и которые впервые попробовала сама Линн, закашлявшись под его смех. А ещё в тесном помещении слышится лимонная нотка — Карл не изменяет любимой туалетной воде. Чувствуя этот аромат, где бы Линн ни была, она всегда вспоминает Карла. Его объятья, когда она глубоко вдыхала его запах, или как спала в его вещах, когда он их одалживал — такая толстовка до сих пор висит у Линн в шкафу — она так и не смогла её выкинуть. И если признаться, она в неё плакала с того самого вечера, как Карл разбил ей сердце. Линн даже надеялась до последнего, что запах впитался в толстовку до скончания лет. Но та перестала пахнуть Карлом через пару месяцев, как жаль, что чувства Линн не ушли так же легко.

Карл достаёт из кармана телефон и что-то быстро-быстро набивает, звук раздражает Линн, как и весь Карл в непосредственной близости. Она старается молчать, а самое главное — не заплакать от обиды. В районе четвертого этажа лифт останавливается, слегка тряхнув Линн с Карлом. Непроизвольно у неё:

— Твою мать, что это?.. — Линн забывает о ноге и наступает именно на неё. Хватается за стену, стараясь не закричать.

— Давай полегче, — Карл усмехается, продолжая что-то набирать в телефоне. — Сейчас поедет, он так барахлит уже пару месяцев, ты что, не замечала?

Линн молчит, потому что не хочет с ним разговаривать, а уж тем более признавать, что он прав. Она выравнивает тело и приваливается к стене, чувствуя, как горит лодыжка — ей бы полежать, а не застревать в лифте с Карлом.

Карл достаёт что-то шуршащее. Линн почти взрывается, когда по запаху понимает, что он ест чипсы, от которых у неё сводит живот от голода и желания — себе она давно такое не позволяет даже пробовать.

— Хочешь? — просто спрашивает Карл за спиной, Линн уже разворачивается, чтобы сказать ему пару ласковых, но лифт дергается и трогается с места. Через несколько секунд двери открываются на этаже Линн. Она старается быстро выйти и оказаться дома — в безопасности и спокойствии, и главное — вдали от Карла. Она снова делает неуверенный шаг и заваливается на бок, Карл, как чувствуя, подхватывает её, придерживая за талию. Линн вырывается сразу, ковыляя быстро до двери и на ходу вытаскивая ключи из кармана, но она до сих пор ощущает тепло ладони Карла, и это бесит больше всего. Она открывает дверь и медленно заходит в квартиру, когда Карл выбегает из лифта и кричит. — Погоди!

Линн тянет дверь на себя, захлопывает и сползает вниз — ну уж нет, она не позволит ему снова залезть к ней в голову. Только не Карл, только не тот, от кого у неё быстрее бежит кровь и от прикосновения которого хочется остановить мгновение. Карл продолжает стучать в дверь, прося её выйти, но она не откроет. Он уходит минут через пять, напоследок ударяя по двери сильнее, чем до этого.

Линн опускает голову на колени и осознает: её чувства к Карлу никуда не делись и это совсем некстати — у неё есть парень. Да и это не самое главное — она должна злиться на Карла так сильно, как может — он ведь разрушил её жизнь. Только сейчас Линн не может сказать, что она уж сильно страдала это время. У неё всё есть. Или же чего-то не хватает?

Часть 2

Засыпает Линн плохо, и так же беспокойно спит, ворочаясь и размышляя о том, что случилось. Карл. Он заговорил с ней. И Линн раздражает та легкость, с которой он это сделал. Словно они просто знакомые, которые при встрече болтают ни о чём. Но ведь это не так! Они уже давно никто друг другу… Но чем дольше Линн думает об этой внезапной встрече, тем отчетливее понимает, что продолжает врать сама себе — Карл ей по-прежнему нравится. Иначе она бы сейчас не вспоминала о том, как он почти случайно коснулся ее в лифте. Кожа уже давно не горит от его прикосновения, но Линн все равно дотрагивается до талии и, закрыв глаза, представляет его руку. Руку, которой он крепко прижимал её к себе, не позволив упасть. Линн даже кажется, что в комнате появляется запах Карла, она начинает задыхаться — чёрт побери! — ей нужен воздух.

Линн аккуратно опускает ноги с кровати, чувствуя, что лодыжку ещё сильнее раздуло. При касании с полом в ноге стреляет так, что она садится обратно на постель и тянется к тумбочке за таблеткой обезболивающего и стаканом с водой. Запив таблетку, Линн встаёт и медленно ковыляет к балкону. Открыв створки, пускает в комнату свежий ночной воздух, от которого становится зябко, но в тоже время лучше — можно хоть вдохнуть полной грудью.

В мыслях Линн представляет комнату Карла — обстановку в ней, по крайней мере ту, что она помнит, и позволяет себе посмотреть на него спящего, надеясь, что это лишь временное помутнение рассудка из-за травмы. Линн хочет верить, что утром всё встанет на свои места, а ненависть к нему вернётся с новой силой.

Просыпается Линн ближе к десяти. Осторожно шевелит ногой: кажется, стало лучше, хотя лодыжка по-прежнему выглядит сильно опухшей. Может, это всего лишь временное облегчение, так как продолжает действовать принятая ночью таблетка. Линн знает, что тётя вернётся из командировки только через пару дней, и это даёт шанс прийти в себя и физически, и поставить мозги на место, не попав под град вопросов и причитаний. Тётя искренне её любит, но сейчас её забота не то, что нужно Линн.

Выпив стакан воды, Линн притупляет голод — по привычке обманывает желудок, заполняя его вместо еды. Следующие пару часов она сидит на кухне, раздумывая, что делать дальше: встречаться с Карлом снова не хочется, но после вчерашнего она не уверена, что по-прежнему сможет его избегать. Карл проявил настойчивость, когда несколько минут стучался в её дверь. Линн знает, он упёртый, и если вдруг решит, что ему нужна встреча с ней, то обязательно добьётся своего.

На телефоне Линн просматривает сообщения, полученные за вечер и утро с пожеланиями выздоровления. Открывает диалог с Дереком — ничего нового.  Последнее сообщение между ними значится вчерашним днем. Она сама отправила его после того, как неудачно упала на тренировке. Рассказала, что подвернула ногу. И ничего не получила в ответ… Дерека словно и не заботит то, что Линн — вообще-то, его девушка! — пострадала, как будто ему наплевать и на её ногу, и на саму Линн.

Линн грустно усмехается. Она не особо удивлена такому поведению Дерека. Он ведь не раз повторял ей, что не горит особым желанием быть ей няней, другом или поддержкой — он просто её парень. Тот самый парень, с которым можно иногда приятно проводить время и фотками которого можно хвастаться подругам, говоря, как ей повезло… Повезло… Линн возвращается на кровать, собираясь выпить очередную таблетку — боль становится сильнее, и ей не хочется, чтобы она вернулась в полную силу. Но когда Линн берёт блистер, внутри не оказывается больше ни одной спасительной пилюли. Чертыхаясь, Линн бросает упаковку в стену, ругая себя за то, что вчера не купила по рецепту новую пачку, сейчас ей не хочется никуда выходить и уж тем более тащиться до аптеки, до которой не менее получаса хода. Но другого выхода нет, просить о помощи некого.

С трудом подавив желание заплакать, Линн залезает в широкие штаны, чтобы не сдавливать лодыжку, сверху надевает толстовку Карла. Словно опомнившись, она тут же порывается её снять, но, кажется, что ещё немного и её покинут последние силы. Линн принюхивается к ткани, но на ней лишь запах её духов и кондиционера для белья. Вздохнув, закатывает рукава и медленно добирается до двери. Открыв её, замечает на полу бумажный пакет. Внутри лежит точно такой же брелок, как у неё на ключах. Линн раскрывает ладонь, на связке не хватает именно его. Может, вчера Карл всего лишь хотел передать ей этот брелок, а не поговорить, когда выбежал из лифта? Линн ухмыляется своей глупости и ребячеству — мир вокруг неё не крутится, он всего лишь пытался проявить дружелюбие, всего лишь хотел помочь и ничего больше.

На улице Линн останавливается, чтобы перевести дух: спуститься с пяти ступенек крыльца было сложнее, чем она думала — её лоб даже покрылся испариной. Линн поворачивается к подъезду и взвешивает: не вернуться ли обратно? Выдержит ли она без лекарств? Вряд ли.

До ближайшей аптеки нужно пройти целый квартал, Линн выдыхает и отталкивается от железного поручня. Стоит пройти пару домов, и с неба капают первые капли дождя.

— Да вы, наверное, издеваетесь! — шепчет с нажимом себе под нос Линн и продолжает ковылять в ускоренном режиме — ей совсем не хочется обзавестись ещё и простудой.

На углу уже мерцает вывеска аптеки. Линн накидывает на голову капюшон, пытаясь хоть немного согреться. Уходит в свои мысли, огибая образовавшиеся на асфальте лужи, не замечает обертку и почти поскальзывается на ней, хватаясь за воздух. Останавливается и переводит дыхание, чувствуя, как по спине стекает пот.

— Эй, Линн! — слева от неё опускается окно машины, и за рулём сидит Карл. — Залезай, я подкину.

Линн вспыхивает и только на злости добирается до аптеки, игнорируя другие попытки Карла усадить её в машину — она лучше заболеет, чем позволит себе согласиться. Надеется, что была вполне красноречива накануне и что Карл уедет. Она справится и без него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Линн добирается до аптеки, так и не сказав Карлу ни слова. Но когда вновь выходит на улицу, её ждёт разочарование: у входа стоит Карл. Линн некуда бежать, но она хотя бы попытается пройти мимо. Линн ныряет под дождь, держа руки, в одной из которых зажаты таблетки, в карманах толстовки.

— Линн, постой! — Карл шагает за ней, и это последняя капля.

— Что тебе нужно? — она разворачивается, смахивая мокрые пряди с лица и ожидая ответа.

— Просто помочь, — Карл делает ещё один шаг навстречу.

— Не нужно, иди по своим делам, оставь меня в покое!

Карл что-то отвечает, но его слова перекрывает раскат грома. Они ей и не нужны, она и прошлые-то забыть не может. Линн не слышит за собой шагов Карла и выдыхает от радости, чувствуя, как где-то глубоко внутри прошлую Линн это обижает — Карл снова сдаётся. Но через минуту он уже ровняется с ней.

— Тогда я тоже пойду с тобой домой.

Линн ускоряет шаг, торопясь в свою квартиру — в тепло и под защиту, но это получается неуклюже и неудачно. Карл пару раз придерживает её, когда она оступается — у неё нет сил даже сопротивляться или отстраниться. Поэтому она позволяет накинуть на себя куртку и снова почувствовать его запах, как раньше. У Линн краснеют щеки, которые она прячет за воротом кожаной куртки. Карл не пытается с ней заговорить, только продолжает поддерживать под локоть, даже когда они оказываются в лифте.

Линн позволяет себе повернуться и рассмотреть Карла только там — в свете слабой лампы. По его лицу стекает вода с волос, как и по рукам — его футболка насквозь промокла, но он даже не дрожит, в то время как Линн не может до конца согреться.

Карл нажимает только на кнопку её этажа и снова опирается на стенку. Кажется, он вот-вот заговорит, и это страшит Линн. Она на грани того, чтобы из неё обидными словами вырвались все те эмоции, что она уже так долго сдерживает внутри. И если это случится, ему не поздоровится — Линн выскажет ему всё, а заодно, спросит, зачем он так бесцеремонно вновь врывается в её жизнь, когда она почти его отпустила? Отпустила? У Линн почти вырывается смешок.

Боль такая сильная, что Линн хочется присесть — прогулка явно не пошла на пользу. Переминается с ноги на ногу, не зная, что делать. Лифт, достигнув четвёртого этажа, снова останавливается, и Линн сдаётся — сползает по стене вниз, касаясь пола сырой одеждой и чувствуя, как напряжение отпускает.

— Ты что, решила ещё и простудиться? — Карл опускается на пол и, перехватив её за талию, усаживает к себе на ноги. Линн не находит сил сопротивляться: слишком устала, еще немного и глаза просто закроются. Карл осторожно поглаживает её по спине. Линн утыкается в его шею носом и губами, в то время как одна его рука лежит на её талии, а вторая на бедре, придерживая. — Линн, ну как мы так измени…

Карл не успевает договорить, лифт трогается, и в голове у Линн что-то щёлкает. Она встаёт на ноги, поправляя толстовку, желая как можно скорее выйти из этого злосчастного лифта. Карл следует за ней. Уже на площадке перехватывает её, останавливая и раздражённо выговаривая:

— Линн, прекрати! Нам придётся поговорить рано или поздно, сама же это понимаешь.

— Всегда есть третий вариант. Поэтому я выбираю: никогда, — Линн отстраняется и разворачивается к нему лицом. — Я не могу с тобой разговаривать, да мне и не о чем с тобой говорить. Прошло полтора года, Карл! Полтора! Что ты хочешь выяснить?

— Много чего, Линн, — Карл хватает её за запястья, догадываясь, что она снова собирается уйти. — Во-первых, почему ты перестала со мной разговаривать, во-вторых…

— Стой, Карл, этого достаточно! Потому что с толстухами никто не трахается, представляешь? — Линн толкает его в грудь, сильно, насколько способна.

— Ты…

— …подслушивала? Да? Какая разница, Карл? Ты разбил мне сердце, и твоя помощь сейчас встаёт поперёк горла, заставляет только сильнее тебя ненавидеть. Ты мне неприятен, Карл! От одного твоего лица я хочу блевать, снова и снова, пока не станет легче, — Линн не знает, откуда такие слова возникают в её голове, но с каждым словом Карл становится всё темнее и темнее — они его задевают, и Линн хочется сказать что-то ещё, но она через силу останавливается. — Проваливай! Ну давай, у тебя это здорово получается!

Линн снова пытается толкнуть его. Карл перехватывает её руки в воздухе, задерживая их в ладонях, но почти сразу отпускает и исчезает на лестнице.

Линн бессильно опускается на пол прямо у двери в свою квартиру, с трудом достаёт телефон из толстовки, чтобы позвонить Дереку. Но это лишь секундный порыв. Знает, ему плевать, и он не приедет. Поэтому телефон кладёт обратно, смотрит на створки лифта, пока не засыпает под дверью.

Просыпается Линн в своей постели, укутанная в несколько одеял. Она уже собирается встать с кровати, когда замечает Карла на полу, свернувшегося на ковре. Он спит, подложив кофту под голову. Линн смотрит на него, оставаясь на кровати. Догадывается, что с утра его не будет ни в её комнате, ни в её квартире — так пусть у них будет хотя бы эта ночь. Он не оставил её, не бросил, когда она вылила на него всё скопившиеся. Карл переборол боль и спустился, чтобы проверить, как она. Почему же Линн не в силах отпустить прошлое и поговорить с ним не как ребенок, а как взрослая?

Часть 3

На утро Карл и правда ушёл, не оставив после себя и следа. Можно было даже подумать, что его и вовсе не было в комнате – ей всё это привиделось. Только Линн не хочет, чтобы это было сном или галлюцинацией, ей очень хочется думать, что рядом с ней был человек, а особенно Карл. Конечно, это не стирает другие его слова и не меняет прошлое, но Линн глупо улыбается в потолок, пока живот не сводит спазм – не мешало бы поесть.

Линн проходит мимо весов, останавливаясь всего на секунду и понимая, что она не взвешивается вторые сутки и вряд ли скажет, что ей от этого стало хуже или неуютно. Впервые за долгое время Линн думает: проблема была не в желании похудеть, Линн пыталась переделать себя, стать другой. Той, у кого не будет ёкать от слов Карла, той, кто сама будет решать, что сказать и кому, только ни этого она хотела от жизни. И ей пора справится со своими страхами, со своими проблемами. Не то что бы она готова уже поговорить с Карлом, но она хотя бы понимает - пора остановиться.

Линн делает себе яичницу, не ограничиваясь зерновым хлебцем и водой как обычно. Наливает себе кофе, намазывая толстым слоем джем на хлеб, оставленный её тётей. По-честному, это её квартира, за которой Линн всего лишь присматривает. Она успевает съесть только яичницу, и раздаётся звонок. Она вцепляется в столешницу и хочет остаться на месте, задержать миг, который ушёл. Линн аккуратно встаёт, прижимая руки к животу и чувствуя, как он слегка надулся от еды, почему-то это вызывает легкую улыбку, пока в дверь не начинают стучать.

Линн не хочет сейчас видеть Карла, она знает, что всё будет по-другому. А ей хочется оставить всё как есть.

- Линн, открывай! Я знаю: ты дома!

Она замирает от неожиданности, хватаясь за тумбочку у двери – это Дерек. А вот его точно не ожидала увидеть, вряд ли он пришёл спросить про её здоровье, поэтому Линн хочет оставить его там, за дверью, и вернуться к еде, почувствовать себя живой.

- Линн! – Дерек сердится, Линн это слышит. И если она сейчас не откроет, потом будет только хуже. Поэтому она делает два последних шага до замка и поворачивает, отходя назад и стараясь держать баланс. На лице Дерека играет самая широкая улыбка. – Привет!

- Привет, Дерек, - устало произносит Линн, мечтая, чтобы он развернулся и ушёл, она не хочет слушать об очередном матче - такое лицо могло означать только одно.

- Ты что, не рада меня видеть? – Дерек проходит внутрь и ставит пакет на тумбочку, притягивая за талию к себе Линн. От такого рывка она наступает на больную ногу и прикусывает щеку, чтобы не вскрикнуть. Пальцы на талии Линн сжимают футболку, приподнимая край и касаясь кожи. Дерек сжимает подборок Линн и целует, от толчка Дерека закрывается входная дверь, отрезая их от внешнего мира. В который раз ей хочется убежать, скрыться от Дерека – наедине с ней он совсем другой, но больше всего Линн пугает то, чего он добивается.

Отходя на пару шагов, Линн упирается в стену, зная этот взгляд – Дерек хочет её, она же уже месяц говорит ему, что не готова. Дерек всё время усмехается, проводя по груди рукой и отступает, Линн не может объяснить себе свой отказ, кроме варианта, что она не чувствует себя идеальной, ещё нет. Она знает, где стоит убрать лишнее и что подтянуть. Каждое его прикосновение не воспринимается как продолжение, она не может отключиться, не до конца. Каждый раз размышляя, что он думает о ней, какая она для него без одежды – ей просто страшно, страшно, что она таже толстуха, которая могла стать только предметом спора.

Дерек придавливает её к стене, раздвигая ногой колени. Одной рукой он держит затылок, наматывая волосы на пальцы, тянет их вниз, чтобы впиться в шею ровно за ухом, а потом всё ниже и ниже. Дерек обхватывает зубами выступающую ключицу с каким-то звериным рвением и, отводя футболку вниз, целует нежную кожу выше груди. Всего секунда, и он уже спускает с плеча лямку бюстгальтера и освобождает тело от помех. Губы обхватывают сосок, оттягивая на себя, пока Линн закусывает губу и отворачивается, словно так можно отвернуться от себя собой, от того, что она позволяет с собой делать. Та часть, которая хочет оттолкнуть Дерека, не может взять вверх, потому что она боится, что, кроме него, никто не захочет быть с ней, настолько она в себе не уверена.

Разворачивая Линн к стене лицом, Дерек медленно стягивает пижамные шорты вниз, открывая взору ягодицы. Она пытается снова натянуть их, отчетливо понимая, что на коже мелькают белёсые растяжки, как старые шрамы. Ей не хочется, чтобы он это видел, вообще не хочет, чтобы Дерек её видел обнаженной. Поэтому отталкивается от стены и резко освобождается из крепких объятий, отчего на коже даже остаются саднящие следы после пальцев.

- Что не так, Линн? Сколько еще ты меня динамить будешь, а? Все как люди трахаются, одна ты особенная, - Дерек делает шаг в её сторону. – Ты явно не такая. Так что иди подыши воздухом на балкон и подумай над своим поведением, прежде чем вернуться.

Линн вспыхивает, желая высказать тому, что о нём думает, но Дерек ныряет на кухню.

- Я доем твой завтрак, не против?

Неужели это и правда происходит с ней? Она не верит, что этот парень может спокойно говорить после сказанного. Она плетётся на балкон и, не накидывая кофту, выходит. И мысли не проясняются – она не хочет, чтобы Дерек тут был, чтобы он исчез в один щелчок и больше не приставал к ней. Линн не помнит, как поднимается по пожарной лестнице на этаж Карла и уже заносит руку, чтобы постучать, но опускает руку.

- Нет, Линн, не нужно… - произносит сама себе, убеждая в правильности поступка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Чего не нужно? – спрашивает Карл, держа открытой дверь. Линн поднимает взгляд и почему-то от появления Карла сейчас хочется заплакать и уйти обратно. С Дереком хотя бы она всё понимает, с Карлом же глубоко внутри её пугает каждая секунда, особенно после нескольких дней.

- Дай сигарету.

- Не думал, что ты куришь, - он ёжится от ветра, стоя только в спортивных штанах.

- Ты мало, что знаешь, - Линн требовательно протягивает руку.

- Ты права, я знал тебя в прошлом, - он достаёт из кармана пачку и передаёт Линн. – Что случилось, Линн?

- Ничего.

- Эти следы тебе тоже оставил мистер Ничего?

Линн выхватывает сигарету и касается рукой шеи, пытаясь скрыть отметки Дерека.

- Разве тебя это касается, Карл? Разве тебе не плевать, что со мной происходит? Разве не плевать на то, что я не в состоянии найти кого-то получше, что, может, я заслуживаю только такого обращения? Что я… что я думаю только о том, что не идеальна? Что меня увидят так, как я вижу себя.

- Линн, дальше легче не будет, поэтому брось его сейчас, пока… пока не пожалела, - Карл делает шаг к Линн, но останавливается, когда та поворачивается и зло смотрит на него.

- Много ли ты знаешь о такой жизни? Хорошо же быть тобой: у тебя никогда не было проблем с девчонками, липли как жвачки.

- Послушай, Линн, все ошибаются, представляешь? И это нормально.

- Нет, Карл, это не нормально! – Линн явно вспоминает его слова. На щеках появляются красные пятна, и полумесяцы ногтей впиваются в ладонь.

- Сейчас мы говорим не обо мне, ты же понимаешь? Нельзя вечно жить прошлым и позволять настоящему повторять всё то же самое, а то и хуже, - Карл встает прямо за её спиной, касаясь поручня рядом с ней. – Я побуду рядом, он не тронет тебя, договорились?

Линн, плохо понимая, что происходит, кивает и спускается вниз, делая упор на здоровую ногу и вцепившись крепко в лестницу. Карл идёт так близко, что Линн буквально чувствует тепло от его груди, но сейчас не время об этом думать. Линн открывает балкон ровно тогда, когда в комнату заходит Дерек и пережевывает остатки её завтрака – почему-то это бесит только больше.

- И что это такое, Линн? Я сказал тебе остыть, а не приводить сюда

его

, - Дерек пренебрежительно указывает на Карла и переводит взгляд на Линн. – Что с тобой происходит вообще?

- Нам… - Линн прокручивает в голове все их отношения, все те ужимки по углам, фотографии в сети, ненавистные взгляды подруг и знакомых и раздутое до небес эго Дерека – он не мог, не мог остановиться, чтобы понять, что Линн не важна его красота, успехи в футболе и уж тем более желания быть в центре внимания. Поэтому следующие слова она говорит так легко, словно снимая с себя груз. – Нам стоит расстаться, Дерек.

Он хлопает глазами пару раз и начинает смеяться, подходя ближе.

- Линн, ты хорошо подумала? Думаешь, что ты стала самодостаточной, что можешь вот так просто расстаться со мной и остаться в выигрыше. Никто не поверит, что ты меня бросила, поняла? – он угрожает ей пальцем, Карл встаёт рядом – еще шаг и он точно набросится на Дерека. – Линн, ты думаешь, что, похудев, ты сняла с себя клеймо толстухи - оно навсегда с тобой, милая.

Дерек разворачивается и направляется к двери, Линн не чувствует ничего к их разрыву – ничего из того, что могла бы чувствовать любящая девушка, ей легко, наконец-то. На глаза даже не набегают слёзы обиды, но, конечно, Дерек оставляет ещё один шрам в её душе, соскабливая уверенность, те крохи, которые она смогла создать. Линн шагает за раздраженным Дереком, молча и отставая на пару шагов. Хватаясь за дверь, он разворачивается и произносит:

- Ты думаешь, Карл лучше меня? Не надейся, Линн, такие, как мы, хотят одного, заполни и не питай иллюзий.

Хлопок двери, и всё заканчивается, особо даже не начавшись. Откровенно ей хочется только упасть на кровать и выдохнуть, но маячившая тень в лице Карла заставляет уверенно стоять на ногах. Она не поднимает на него взгляд и только спрашивает:

- Чаю?

Она ступает на кухню, слыша, как он двигается за ней. Руки машинально ставят чайник и достают две чашки, два пакетика, она заносит ложку с сахаром в кружку Карла и спрашивает:

- Как обычно, три?

- Да, три, как ты только всё помнишь? – Карл пытается разбавить обстановку, но у него не то что бы плохо получается, он даже не хочет этого, потому что это не позволительно – не тот день.

Линн ставит перед Карлом кружку на подставку, достаёт сухое печенье и остатки трубочек, которые не успела съесть тётя.

- Всё, что есть, я просто такое не ем, - Линн впервые сознаётся перед ним, не прямым текстом, но как умеет о том, что худеет. Карл смотрит на неё дольше, чем нужно, кивая и отпивая глоток обжигающего чая. Они так и сидят в тишине около получаса. Когда Линн открывает глаза, видит, как с её лежащей на столе рукой оказывается рука Карла. Их разделяет всего ничего, его волосы щекочут кожу, но не делает ни шага вперёд, ни назад – ей комфортно вот так, как будто их от преодоления старых ран отделяет одно движение и осталось выяснить, кто его сделает.

- Линн, - произносит тихо Карл. – Я хотел извиниться за то, что сказал тогда – я не имел на это право: ни тогда, ни тем более сейчас. Пытался встретиться с тобой, выяснить, что же между нами надломилось – я не знал, правда, не догадывался, что дело в этом. Конечно, я виноват, но я был дураком. Меня так раздражало, что Фред и остальные лезли ко мне с этим вопросом, пытались очернить нашу связь, найти причину, почему мы могли дружить, а всё ведь было проще – нам не важно было всё, кроме того, что я мог доверять тебе, а ты – мне. Я…

Линн прерывает его, вскакивая с места и целуя в губы. Так рьяно, как никогда, как будто за всё это время желание только и делало, что росло. Карл опешивает и пытается слегка отстраниться от Линн, вероятно думая, что та не пришла в себя. Но она уверено кладёт руки на плечо и затылок, притягивая к себе и сжимая даже до боли. Карл приподнимает руки, почти касаясь её тела, отступает, снова кладя их на место – к себе на колени. В пальцах Линн как будто искрит от близости с Карлом, в сознании ни одной мысли, когда их языки сплетаются и отвечают друг другу на страстные объятья. Линн пытается вложить в поцелуй всю ту боль, что была с ней все это время, и кусает снова и снова нижнюю губу Карла, терзая и желаю нанести ему рану, искупить всё, и Карл, несмотря ни на что позволяет, покорно принимая её выбор. Он позволяет себе коснуться её щеки подушечками пальцем. Линн сразу открывает глаза и отступает от него, отходя назад и упираясь спиной в столешницу, и не верит в произошедшее.

Линн вытирает рот тыльной стороной ладони, все равно чувствуя ментол.

- Я пойду, Линн. Сейчас не лучшее время.

И Карл и, правда, вскакивает и уходит, Линн первое время даже не двигается, она как будто и не слышит, что вокруг есть остальной мир. На её губах ментол, и она знает, чем можно смыть это ощущение: его присутствия в её квартире, на её теле и в её голове. Она забегает, хромая в ванну, и вставляет два пальца в рот, чтобы избавиться от упоминания Карла.

Часть 4

Следующие несколько дней Линн баррикадируется в квартире, не выходя ни подышать, ни за продуктами. Тратит небольшие сбережения на то, чтобы продуты доставляли на дом – пересечься с Карлом сейчас кажется слишком страшно – она себе не доверяет. Рядом с ним она ведёт себя не так, как должна, слишком уж легко Линн разговаривает и делится личным. Неужели он все ещё остаётся её лучшим другом? Только вспоминая о поцелуе на кухне, сомневается, что такие уж они друзья. Если со своей стороны она все понимает, то его мысли и причины ей несильно понятны. Как такое может быть? Ведь он отвечал, это она не придумала. Или?..

Выпивая остатки чая, Линн снимает блокировку с экрана и замечает новые оповещения. Дерек поменял статус – в поиске, следом за этим прилетает несколько десятков сообщений: «Это правда, вы расстались?», «Бедняжка, как ты с этим справишься!», «Очень жаль, что так получилось ;(» и идентичные лживые сообщения. От неё отписывается пара человек, которые только и делали, что наблюдали за жизнью новой пассии Дерека. Линн удаляет все сообщения, оставляя их без ответа, как будто за ними не последует новых, как будто она стёрла их и в головах людей. В ближайшее время она будет очередной девушкой, очередной брошенкой Дерека – даже не факт, что кто-то запомнил её имя или фотографию.

Хочется сбежать от этого подальше, нырнуть под теплую руку, в теплые объятья и не думать об этом, но единственные объятья, где она хочет оказаться, принадлежат Карлу. А она уверена, что не может этого сделать, не поняв, что же между ними сейчас и к чему все это стремится.

Линн проходит в комнату и забирается с ногами на диван, включая телевизор и тупя несколько часов подряд. В дверь раздаётся звонок, и Линн даже подпрыгивает от неожиданности. Это вряд ли Дерек или Карл, по крайней мере, её молчание со вторым было достаточно показательным, как и обычно, он просто говорил за дверью:

- Я подожду, Линн, правда! Подожду.

Откуда он знает, сколько ей нужно время, она сама этого не знала. Может, несколько лет и что тогда?

За дверью стоит курьер с пакетом, Линн не помнит, что заказывала что-то еще, но не может же она его продинамить и не разобраться в ситуации.

- Добрый день! Чем могу помочь? – говорит Линн, открывая дверь на небольшую щелку.

Курьер поднимает голову, снимая кепку и под ней оказывается Карл. Линн, пытаясь не растеряться, толкает дверь, но Карл уже просунул часть тела в щель.

- Линн! Прекрати, хватит убегать: ты снова замкнешься, снова исчезнешь из моей жизни, а я… я не хочу этого, больше не смогу, - Карл оттесняет дверь, залезая в квартиру – у Линн не хватит сил его выгнать, она это знает, как и он. Ему всего лишь нужен был шанс попасть сюда.

- Карл, ты говорил, что дашь мне время, - Линн складывает руки перед собой и опирается на обе ноги, почти не чувствуя боли. Точнее эта боль позволяет ей думать, что она не спит – это всё реально и это её реальность.

- Так я и дал. Разве ты не поняла ещё, что всё это время раздельно было ошибкой? Что я чувствую к тебе то же самое, что и ты ко мне и это никуда не ушло, как бы ты себя не обманывала и как бы стльно не ненавидела меня, - Карл кладёт кепку на тумбочку и оказывается рядом с Линн. Его рука легко касается спадающих волос на лицо, отчего Линн приподнимает подбородок. Карл касается лба, соскальзывает к скуле, к полненьким щечкам, и все это время он не отрывает взгляда от лица Линн, четко понимая, что ей приятно, что она не хочет отстраниться. Карл слегка оттягивает нижнюю губу вниз прежде, чем наклониться и поцеловать Линн. Она знает, что в эти секунды может отклониться, отведёт лицо в сторону и Карл не станет больше на неё давить, но она не делает этого, потому что не хочет этого. В последние секунды даже подаётся вперед, вцепляясь в футболку Карла, чтобы устоять.

Языки переплетаются слишком быстро, как будто наверстывая упущенное, как будто сейчас нет момента ни «до» или «после». У них есть здесь и сейчас. Неопределенное «потом» еще успеет всё изменить. Карл держит Линн за лицо с двух сторон, поглаживая большими пальцами по лицу, он шумно вдыхает запах, пытаясь запомнить всё всеми пятью чувствами. Если это не повториться. Линн дрожащими пальцами забирается ладонями под футболку, проводя по линии волос от ремня вверх, чувствуя, как сокращаются и напрягаются мышцы Карла от каждого её движения. Пальцами она выводит линии по пресу, по груди, задевая затвердевшие соски от холодных ладоней. Карл прикусывает её губу, рыча, когда она с нажимом ведёт ладони вниз, царапая, отчего на коже пробегают предательские мурашки.

Карл отодвигается всего на секунду, чтобы скинуть куртку. Линн не замечает, как Карл уже подхватил её за ягодицы и проходит вглубь квартиры в её комнату, на ходу продолжая ласкать её губы, спускаясь уже ниже. К линии подбородка, к яремной впадины, к ключицам. Линн легко зацепляет руками край футболки и стаскивает её, зашвыривая куда-то в коридор.

Карл укладывает Линн на кровать, нависая над ней. Её ноги продолжают крепко сжимать его бедра, когда он склоняется еще ближе к ней, в шорты упирается жесткая и округлившаяся ткань джинсов. Замирая, Карл смотрит на Линн и как будто спрашивает разрешения прежде, чем продолжить, Линн кивает, чувствуя румянец на щеках и только лишь. У неё в голове не всплывают мысли о том, что она делает что-то неправильно – не пытается понять, о чем он думает. В его глазах она видит омут чувств, в которые проваливается, как и он в её.

От линии груди до соска Карл ведёт языком, напрягая его, отчего получается словно он проводит всё это влажным пальцем. Карл медленно стаскивает шорты вниз, оставляя трусики на Линн. Линн, недолго думая, вцепляется в край джинс и стягивает их вниз. Ткань поддается только до колен, и она случайно задевает ладонью достоинство, Карл прикусывает кожу едва-едва, но Линн как будто немного срывает крышу и туманит разум. Её все еще прохладная ладонь ведёт вниз по пульсирующей плоти, которая то и дело напрягается в руке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Линн… - шепчет он, стаскивая непослушные джинсы с ног и целуя плоский живот Линн. Подцепляя зубами резинку трусов, он тянет её на себя, Линн приподнимает ягодицы, и влажная шелковая ткань оказывается где-то на лодыжках, как и шорты.

Карл целует её ноги от ступней до бедра, на бедре его прикосновения становятся жарче и приятнее. Линн сама разводит ноги, медленно, словно приоткрывая и для себя эту дверь. Карл возвращается к её губам, впервые целуя их жестко, но с каждой секундой все мягче и мягче. Отстраняясь и снова возвращаясь к припухшей коже, чтобы сделать еще раз.

Его пальцы проходятся по бедру и мягко, всего лишь словно пробуя, проникают внутрь, обводя губы смазкой. Средний и безымянный палец вводят медленно и тягуче, Линн не находит причин отклониться или сбежать, а большой палец массирует клитор, пока остальные проникают и выходят, оставляя после себя ненавистную пустоту. В конце концов, Линн сама толкается на них, желая и наслаждаясь каждой секундой – она ждала этого так долго, так долго.

- Я так не могу, ты сводишь меня с ума, - Карл честен в своих словах, когда вытаскивает пальцы, и Линн понимает, что губ касается что-то твердое. Карл смотрит на затуманенный взор Линн и ищет ответа и разрешения, сделать следующий шаг или остановиться. Она вцепляется в его плечо и притягивает к себе, когда он медленно толкается внутрь. Линн не больно, но она отворачивается, чувствуя, что не готова. Что все это хорошо, но слишком много для одного раза.

Она зажимает глаза, зная, что будет боль и потерянная невинность – легко, словно в один клик, но чувствует, как тяжесть сверху слабеет и Карл ложится рядом, обнимая её рукой и прижимая к себе.

- Я не стану это делать, пока ты не готова, Линн. Только не отворачивайся от меня больше, хорошо?

Линн кивает и утыкается в его руку лицом – она ошибалась в нём, как же ошибалась. Его рука проводит между грудей, к пупку и возвращается к влажному лону, намереваясь довести одно дело до конца.

Его пальцы снова возвращаются на клитор и мягко раздвигают стенки, проталкиваясь внутрь на длину. В ягодицы упирается член, Карл учащенно дышит от каждого движения в ней – он наслаждается тем, как она раздвигает ноги. Его пальцы становятся такими мокрыми, что она уже не понимает, когда они в ней, а когда выходят – они словно всегда в ней. Карл кладёт разгоряченный лоб на её плечо, ускоряясь, чувствуя, что она скоро будет на пределе. Линн касается ладонью, собирая часть смазки на пальцы и обхватывая его член рукой, водя по нему, вызывая у Карла сначала протесты, но он быстро сдается, желая дойти до конца вместе.

Движение. Еще движение.

Линн часто-часто сжимает свой сосок, Карл прикусывает её спину.

Резче. Ещё резче.

Линн сжимает ноги, кончая с пальцами внутри ровно в тот момент, когда Карл, хрипя, изливается в её ладонь, на ягодицы и простыню. Линн не знает, что делать после такого и о чем говорить. Карл разворачивает её к себе с часто поднимающейся грудью и целует, стараясь выровнять дыхание.

- Линн, ты восхит… - Карл не успевает договорить, когда хлопает входная дверь.

- Линн, что здесь происходит?

Под: Before the Morning Sun - Lukas Graham

Часть 5

Линн вскакивает с кровати раньше Карла. Сбежать, прихватив одежду, тот уже не успеет. Карл, вставая рядом, заворачивает её в плед, а сам стоит в одеяле.

- Успокойся, - Карл держит её лицо в ладонях, проводя большими пальцами по щекам. – Всё будет хорошо.

Ровно после этих слов, тётя возникает в проёме двери с футболкой в руках. Она слегка опешивает и проходится взглядом по обеим фигурам перед ней.

- Кажется, Карл, это твоё, - она спокойно подаёт тому его футболку, сделав шаг. Линн так и не находит сил поднять голову и встретиться с ней взглядом. Настолько ей стыдно за происходящее, она никогда не доставляла ей проблем, тем более таких. Она жмурится и ждёт, что через секунду всё начнётся. Ей бы стоило защититься, попробовать объяснить происходящее. Линн с силой сжимает плед перед собой, который слегка кусает голую кожу. Нужно всего лишь заговорить, это всего лишь слова, их правда.

- Тётя, я не…

- Линн, - обрывает она и оказывается рядом, прижимая к груди. – Неужели ты думаешь, что я стану тебя ругать? Я всё же тебе не мама, сама понимаю, как это… попасться, - и продолжает мягко поглаживать волосы Линн. – Карл, ну что ты встал-то? Иди оденься и поставь чайник – я привезла еды, ну а вы мне всё расскажите, как вас… угораздило.

Карл подхватывает вещи с пола и, шлепая голыми ступнями, проходит на кухню.

- Посмотри на меня, Линн, - тётя сжимает её плечи. Когда Линн собирается с духом, то не видит гнева или отвращения – для неё она всё та же племянница, что и была до этой ситуации. Поэтому Линн немного расслабляется, ровно до того момента, пока тётя не продолжает. – Надеюсь, до моей кровати вы не добрались? Шучу-шучу! Я пошла проверю твоего кавалера, а ты пока оденься. Я правда не сержусь, просто думала, что вы в многовековой ссоре. Ещё неделю назад ты бы не хотела иметь с ним никаких дел.

Тётя отходит от Линн и задерживается в дверях, понимая, племянница ничего с собой не сделает и всё поняла. Ну попались и попались, она когда-то тоже была молодой и красивой, и у неё был такой парень. Андриана вспоминает то время и сжимает дверь, осознавая, всё ещё больно, что прошлое, к сожалению, мучает до того времени, пока не отпустишь, а она не может отпустить себя много лет назад. Зато она может попробовать поделиться этим с молодежью и надеется, что её опыт не пригодится.

Линн заходит на кухню через десять минут, после того, как оделась и постояла немного на балконе, стараясь осознать, что случилось до приезда тёти, да и после. Неужели это с ней? После той встречи у лифта всё повернулось на сто восемьдесят градусов, и Линн никак не может приспособиться к этим условиям. Разве так бывает?

Казалось бы, у неё было всё: парень, друзья, известность, подтянутое тело, но она не чувствовала себя собой, но стоило Карлу коснуться и снова «зайти» в её жизнь, лишив всего, чего она добилась, и ей стало… спокойно. Линн как будто остановилась и расслабилась, перестала гнаться за чем-то иллюзорным и теперь там, где и была – на своём месте. Линн глубоко вдыхает и склоняет голову на перила, переводя дыхание и улыбаясь. Она не помнит, когда делала это просто так, не натягивая маску.

На столе уже поставлены три нетронутые чашки чая, от которые поднимается маленькие горячие клубы, и сладкие сувениры из поездки. Тётя занимает место напротив. Карл оборачивается на стесняющуюся Линн и подаёт руку, чтобы она села рядом. От прикосновения с ладонью Карла становится спокойнее, она рада, что он рядом, и где-то в душе надеется, не только сейчас, это продлиться и впредь.

Свободной рукой Линн намазывает джемом тост и откусывает от него. Тётя, смотря на это, давится чаем и не сразу приходит в себя.

- Карл, ты что, наконец, уговорил её поесть?

Карл с улыбкой смотрит на то, как Линн делает ещё один укус и медленно пережевывает кусок.

- Она сама, - он сжимает ладонь, передавая Линн без слов, как гордится ей. Тем, что она перестала загонять себя в рамки. Она придвигается к нему ближе и кладёт голову на плечо под изучающий взгляд тети, которой нужно время осознать, что Линн изменилась, стала собой.

- Так что же произошло за эти дни?

Линн и Карл уверены, без этой истории с кухни они не уйдут. Но сказать вслух хороший способ осознать самим, что же между ними.

На следующий день Линн наконец возвращается в школу после больничного. Карл подвозит её и помогает выбраться из машины, Линн старается не опираться на травмированную ногу. Карл мнётся у машины всего минуту, не зная, что сделать и можно ли вообще. Он не уверен, что та магия вчерашнего разговора ещё работает и что Линн ни о чём не жалеет, поэтому он даёт ей свободу для маневра, а сам не знает, как спрятать свои чувства и желания обнять её.

Он улыбается и еле-еле проводит по тыльной стороне ладони пальцем.

- Увидимся в столовой!

Линн благодарна ему, что он не давит и даёт ей время лишний раз уложить всё в голове. Нет почвы для осуждений и слухов про них – сейчас ей только этого не хватает. Над этим уже наверняка постарался Дерек.

Между уроками в коридорах она ловит взглядом Карла. Тот уверено разговаривает с друзьями, похлопывая по плечам и шутя. И ей нравится видеть, как он улыбается. Рядом с ней он делает это реже, держа дистанцию. Линн, закусывая губу, видит, как девушка касается Карла за руку во время разговора и разворачивает к себе. За этим больно наблюдать, она доверяет Карлу, но червячок сомнения грызёт внутри. Сможет ли она научится такой легкости, чтобы Карл был счастлив?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Линн разворачивается и намеревается уйти подальше от этого, но сталкивается с кем-то. Её хватают грубо за плечи раньше, чем она понимает, кто это.

- Линн! Куда это ты так спешишь? - перед ней стоит Дерек, и в его глазах отражается гнев и злость, его хватка только крепнет. – Уже не такая смелая, когда твоего дружка нет рядом?

Он разворачивает её за плечи, прижимая к себе и заставляя снова смотреть в сторону Карла.

- Отпусти-и, - тихо шепчет Линн, теряя всякую силу.

- И ты всё ещё думаешь, он другой? Смотри, Линн, смотри!

Карл поворачивается, и именно в этот момент девушка рядом с ним целует его в губы. Дерек сжимает лицо Линн, не давая смотреть в сторону, поэтому она закрывает глаза, чувствуя, как по щекам текут слёзы.

- Линн, милая, я даю тебе ещё один шанс. Всё ещё можем быть вместе, мы же так здорово смотримся рядом, никто тебе не скажет и слова, - Линн пытается вырваться из его хватки. – Если же нет, я превращу твою жизнь в ад. Думаешь, тебя защитит Карл? Его уже и след простыл.

Дерек отпускает её, толкая вперёд, и в коридоре действительно его нет, как и девушки. На них смотрят со всех сторон, на развернувшуюся драму. Линн хочет провалиться сквозь землю. Кто-то уже достаёт телефон и снимает и её, и Дерека.

- Ну так, что? Я смогу тебя защитить.

Линн закрывает глаза, а, открыв, отвешивает Дереку пощечину, стирая со щёк злые слёзы.

- Дерек, иди к чёрту!

Линн гордо поднимает голову, смотря только вперёд и двигаясь по коридору, ровно до того момента, пока не включается радио и Карл не начинает говорить.

- Я хочу, чтобы меня выслушали, но больше всего хочу, чтобы меня услышал всего один человек. Иногда нельзя верить тому, что слышишь или видишь, на самом деле – это нечто другое. Глупость, может, подстава, это не должно определять человека, не должно разрушать отношения до того момента, пока вы не поговорите, пока не увидите в глазах или подтверждение, или опровержение своих мыслей. Сколько нелепых случайностей разрушают жизни? Вы только задумайтесь о том, почему вы не общаетесь с тем или иным человеком, что стало главной причиной? Нелепый пост? Шутка в вашу сторону? Злые слова? Нельзя вот так бросить кого-то за одну ошибку, не разобравшись. Глупости могут совершать все, но только единицы способны признать их и исправить. Просто поверь мне, я не делал этого!

На дальнем фоне кто-то пытается выбить дверь в радиорубку, и это получается по шуму и возне, но Карл успевает сказать напоследок.

- Дерек Пирс, ты мудак. Знайте все, не он кинул Линн – это сделала она!

- Заткнись, Карл, - говорит охранник. – Думай, как бы не вылететь из школы сейчас.

Линн выходит из школы под изучающие взгляды учеников, кто-то ей даже аплодирует. И уходит на футбольное поле, она просто не может сейчас сидеть в четырёх стенах. Через сорок минут рядом с ней садится Карл, кладя руку на газон рядом.

- Я знаю, Карл, я тебе верю, – говорит Линн. Она и правда уверена в нём, теперь уж наверняка. Он обнимает её, прижимая к себе и ложась на траву. Линн слышит стук его сердца и чувствует, он улыбается. Ей необязательно смотреть на него сейчас – он счастлив рядом с ней и сделает всё, чтобы это продолжалось и дальше. Линн приподнимает голову и целует Карла в разбитую губу.

- Пойдём всё же поедим, – предлагает Линн, вставая и не отпуская его руку. Теперь это уже не так просто. Карл прав, не ошибки определяют нас, а желание их исправить.

Часть 6

Звонок в дверь и с десяток ударов кулаком проходит прежде, чем Карл откроет дверь. На пороге он оказывается в одних джинсах с полотенцем на плечах и влажными волосами, которые даже сейчас уложены в его обычную прическу.

- Я никуда не поеду! – Линн первая начинает разговор, стараясь не смотреть на его торс и вздувшиеся вены на руках. Она и так их слишком хорошо знает. За предыдущие четыре месяца Линн, кажется, изучила Карла процентов на восемьдесят. Больше всего ей нравилась родинка над правым соском. Каждый раз Линн касалась её и представляла себя ей – она буквально так же близко к его сердцу. Карл же с недоумением смотрел на любовь Линн к тёмному пятну на теле, но с радостью на то, что они вообще могут лежать рядом, постепенно изучая друг друга, не спеша как раньше. Медленные поцелуи от шеи до линии джинс – всё, что позволяет себе Карл, стараясь не подаваться страсти, а дать Линн привыкнуть. Для неё ритуалы всегда значили многое.

- Что стряслось? – Карл протягивает руку к Линн, намереваясь обнять и остудить её реакцию на что бы то ни было. Линн делает шаг в его сторону, но останавливается, как будто одёргивая себя за то, что чувствует в Карле стену, без которой она не выстоит. Поэтому Линн сжимает кулаки и напрягает руки, приводя себя в порядок. – Ты расскажешь, что произошло? Я не умею читать твои мысли, Линн. К сожалению…

- Вот это, - Линн выговаривает это резко, как щелчок, и приподнимает толстовку вверх, обнажая джинсы и живот. Ширинка на них не застёгнута и выглядывают синие белье, которое привлекает к себе больше внимание.

- Ты купила новое бельё? – Линн округляет глаза. – Мне нравится.

- Издеваешься, Карл, как всегда? Джинсы не застёгиваются, я потол… - Линн не успевает договорить это слово, вспоминая что они его не употребляют. Линн привыкает к своему телу и старается жить с ним в гармонии, только прошлое не так быстро вычеркнуть из жизни. У неё все еще стойкое ощущение внутри, что она поступает неправильно – худеть было проще.

- Это же чудесно, Линн, - Карл и правда счастлив, ему потребовалось время, чтобы объяснить Линн, что дело не в размере одежды – будь она и на размер больше он бы так же сильно её любил. – Разве тебе не стало легче? Ты не теряешь сознание, не кружится голова, легче даются физические нагрузки. И главное – мне нравится, что я перестал слушать твой урчащий желудок.

Линн опускает плечи, теряя свою браваду на остальные препирательства – он прав. Линн не помнит, когда её еще было так же легко – парадокс – от еды. Карл касается её ладони и тянет внутрь комнаты. Объятье выходит долгим, пока Линн окончательно не выдыхает свои страхи – снова потерять себя. Ей и так непросто даются самосознание и принятие – всё мы разные, но это и не делает нас хуже.

- Ты собрала вещи? – Карл шепчет ей вопрос в волосы, поглаживая спину. От Карла пахнет лавандой и пеной для бритья, она могла бы стоять так вечно, но она и правда остановилась со сборами, когда обнаружила потерю джинсов.

- Нет.

- Так ты не передумала? – Карл с улыбкой отстраняется, смотря в её глаза.

Линн качает головой и отходит на шаг.

- Через тридцать минут?

- Как и договаривались.

Линн сбегает по лестнице вниз, прикидывая по спинку, что она еще не кинула в дородную сумку. Перешагнув порог, первым делом стаскивает с себя джинсы, кидая куда-то дальше по коридору.

- Так, ладно, Линн, ты сильная! – она заходит в комнату, намереваясь довести дело до конца. Не сходящиеся джинсы не делают её никем.

***

Карл и Линн садятся на пригородный поезд, едва успев на рейс. Первым делом он закидывает обе их сумки наверх и снимает кожаную куртку. Под ней оказывается свитер с орнаментов, которфй ему подарила Линн месяц назад на их годовщину. Хоть она и не говорила, но Карл тоже вел подсчет – ему нравилось думать, что их путь только начался, каким бы тернистым он ни был. Для него это было такая же дата, как и любая другая – он и не верит, что когда-то сможет вернуть доверие Линн и что они будут вместе.

- Иди сюда, - Карл усаживает её рядом, прижимая к себе и смотря в окно на удаляющийся город – впереди их ждали выходные в тишине без школы, деления по классам, переживания Линн на счет Дерека – бывшего парня Линн. Как будто он все это время снова мог нанести удар – Линн было не переубедить, что эту страницу они уже перелистнули. Дерек, конечно, идиот, но не станет больше так унижаться, после той истории в коридоре он получил своё. Может, он все ещё был королем школы, но времена меняются – история Линн и эфир Карла по радио даёт шанс не бояться. Каждый король смертен, они в грязь падают так же, но с большей высоты.

Через час-двенадцать они уже стоят на перроне. Карл закидывает обе сумки на плечо, вторую руку он оставляет для Линн.

Она прижимается к нему всем телом, обвивая руку и вдыхая наконец свободу. Здесь тихо, х спутники из поезда уже спускаются к дороге и своим домам, Линн как будто не чувствует угрозы – она уже ждёт, когда выпустится и начнёт жизнь вдали от того, какой её знали.

- Замерзла? – Карл ощущает мелкую дрожь Линн после порыва ветра.

- Немного, но мне нравится.

До дома они идут с улыбками, но молча. Карл останавливается у голубого дома с большой террасой, который находится чуть в стороне от других домов, создавая здесь как будто вакуум от раздражающих звуков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Наш уединенный уголок на все выходные, - Карл открывает дверь и ставит сумки на пол, проходя вглубь и включая свет в прихожей и гостиной. Линн тихо присвистывает от размеров дома – она знала, что родители Карла хорошо зарабатывают, но чтобы настолько. – Дом достался нам от бабушки – семейное сокровище, можно сказать.

В гостиной на камине Линн замечает многочисленные рамки с фотографиями. На ней много незнакомых для Линн людей, но она узнаёт Карла, его родителей. Её внимание останавливается на фотографии, где Карл уже похож на себя сейчас, но на несколько лет младше, а рядом с ним стоит красивая девушка со светлыми длинными волосами, которая наверняка не уступает ростом самому Карлу. На ней легкая вязаная кофта и узкие джинсы – она худая, но больнее всего бьёт Линн – рука Карла на талии девушки.

- Карл подходит сзади, опуская руку так же Линн на пояс, от чего ей хочется отстраниться – Линн понимает, что это глупость, но ей неприятно и даже завидно. Карл не дожидаясь вопросами рассказывает обо всех на фотографиях, но больше всего Линн ждёт информацию о ней.

- А это Миа. Когда я гостил у бабушки, мы с ней проводили время, она жила тут по-соседству. – Линн и правда припоминает, что когда-то Карл рассказывал о ней, пока они дружили, но она не представляла её такой – красивой, ей казалось, что тут обычная девчонка с разбитыми коленями, неровными зубами и смешной прической. Она тоже изменилась.

Линн до смешного обидно и ревниво к прошлому Карла, особенно к Мие.

- Пойдём наверх, - Карл, не замечая изменившегося настроения Линн, тянет её за запятье к широкой темной лестнице. На втором этаже Линн замечает множество дверей, Карл заводит в одну. – Это гостевая, я буду через стенку.

Линн только слышит, как Карл опускает сумку на пол и собирается выходить, она собирается повернуться, но не находит силы на это. Она покажется всего лишь обидчивой девчонкой, да еще и ревнивой, а это точно выскочит изо рта, стоит ей его открыть. Скрип двери, и Карла больше нет в комнате.

- Хотя, погоди, - Карл открывает дверь и пересекает разделяющие их расстояние раньше, чем Линн повернется, поэтому Карл обхватывает её со спины. – Я ведь не спросил у тебя: чего хочешь ты. Я решил, что так тебе будет удобнее, но… решать тебе, Линн. Прежде чем ты ответишь, я хочу, чтобы ты знала, что я хотел бы провести выходные в одном помещении, обнимая тебя, - Карл касается её плеча. – Касаясь и, конечно, целуя…

Карл мягко разворачивает её за плечи, поднимая подбородок вверх и заставляя чувствовать дрожь в районе живота. Она заставляет Линн почувствовать себя особенной, как и Карл. Чтобы она там себе не напридумывала, ему не важно ни ей размер, ни её обидные порой слова в его адрес, ни ревность, которую, она уверена, он мог заметить. Карл ценит в ней то, кем она является, а еще её мнение.

Ладонью он проводит по щеке, заправляя прядку за ухо и проводя легко по шее подушечками пальцев, следом за которыми на коже появляются мелкая рябь. Линн чаще дышит, упорно стараясь собраться и не поддаться Карлу – она все равно может на него злиться, на что-то… Только у Линн нет для этого причин – Карл с ней честен и открыт.

Даже сейчас – он не скрывает своё желание, но оставляет границу, которую Линн в праве использовать. Только ей отчаянно хочется ощущать, а не только знать, что Карл её. Только её сейчас. Не в школе, где все с завистью смотрели на Карла и Линн, предпочитая считать её очередной подстилкой что одного, что дурочкой для другого, а сейчас, где они наедине.

Линн хватается за край свитера Карла и поднимает вверх, заставляя того отпустить её и немного отстранится. Нагретая ткань оказывается на краю кровати.

- Кажется, тут и правда жарко, - он тянет её толстовку вверх. Под ней оказывается водолазка, которая подчеркивает каждый изгиб Линн. Карл проводит рукой по плечам, спускаясь по рукам. Край водолазки слегка обнажает линию живота и по нему сразу пробегаются горячие пальцы Карла.

Линн - сама не ожидает от себя - мягко толкает Карла в грудь так, что ему приходится отойти и упереться в кровать. Линн наклоняет голову, как бы намекая, Карл с улыбкой садится на покрывало, опуская ладони на мягкий плед. Поцелуй Линн похож на исповедь, каждый медленный и тягучий говорит о том, как он ей дорог, а быстры и равный, что она не намерена его отпускать. У Линн срывает дыхание, он отстраняется, но продолжает упираться ладонями в колени Карла. Жар приливает к щекам. Только Линн не станет отступать.

Она целует подбородок, еще чувствуя призрачный запах пены для бритья. Ее руки уже поднимают край футболки - она летит куда-то сзади на подушки. Линн медленно опускается на колени, проводя по ногам ногтями и надавливая на ткань, от чего Карл вздрагивает.

Линн уверенно расстегивает ремень.

На джинсах. Карл удивляется и собирается уже опустить руки на плечи, чтобы понять причину, но Линн уже выпускает их ниже, как и резинку трусов.

Линн бы нервничаем наверняка, но Миа-идеальная-соседка дает мотивацию забить на все условности и стеснения. Линн ничем не хуже, а Карл терпеливо подтолкнет её к действию.

Линн опускает на секунду взгляд прежде, чем взять в рот. И от увиденного она сама чувствует лёгкое возбуждение, подобное маленькой зарождающейся буре, которая сомнет их обоих, но оставит в живых. Карл шумно вбирает воздух в рот и выдыхает, Линн двигается то вперёд, то назад, заставляя Карла смять ткань в руках, только бы удержаться, он подавляет желание податься бёдрами вперёд, боясь тем самым напугать Линн, но даже так она сводит его с ума самим только желанием сделать ему приятно – все эти месяцы и они сдвинулись с мертвой точки.

Во рту Линн чувствует выпуклые венки, по которым каждый раз проходится губами, надавливая внизу и чуть выпуская наверху, хватая воздух и охлаждая пожар внутри. Карл опускает руки на плече и слегка массирует их, расслабляя мышцы, но с каждой минутой он делает это рвано, как будто забывая, абсолютно отключаюсь от происходящего, кроме наслаждения. И Линн это приятнее всего – не только он может сделать ей приятно.

Движения становятся быстрее, как и отчетливее стоны Карла, кажется, что еще несколько секунд и всё логически завершится, но вместо этого по дому раздается дверной звонок, как будто его зажимают как в детстве до победного, чтобы открыли. Карл удивленно открывает глаза.

- Давай сделаем вид, что нас нет, - он говорит это через силу, под частое дыхание, стараясь не потерять волну.

Линн уже хочет ответить «давай», ей это важно, да и так, наедине с Карлом, она сможет справится со своим смущением, но всё меняется.

- Карл, я знаю, что ты приехал! Это Миа, мне-то ты можешь открыть.

Линн садится на ковер и вытирает рот. Нужно было сказать свой ответ раньше, Линн считает, что так бы могла изменить будущее и Карл не одевался бы поспешно, чтобы спустится вниз со словами «Я скоро».

Под:

Water - Empress Of

Часть 7

Только выдохнув несколько раз подряд, Линн приходит в себя. И первым делом ей хочется одеться. Методично поправляет на себе одежду, чтобы выглядеть идеально, лишь на секунду она замирает, разглаживая складку на ткани. Может, она совсем не права? Может, в поступке Карла нет ничего того, что она старается высмотреть – Миа всего лишь его подруга, и на этом всё. Но какой бы это ни было глупостью, Линн всё равно об этом думает, не в состоянии выкинуть из головы сомнения. У неё их целая тележка: какой бы огромный шаг она не сделала вперёд, всё равно что-то происходит, и это тянет её назад. Оглянуться, удостовериться, проверить. Слепо верить и доверять это не для неё. Кажется, прошлое больше не влияет на неё, как снова появляется тут как тут. В памяти всплывают слова Дерека о Карле, и Линн ругает себя за то, что позволяет верить. Это ведь не так, правда же?

Линн набирается храбрости и выходит из комнаты, тихо вышагивая до лестницы и стараясь не выдавать присутствия ни единым звуком – ей хочется понаблюдать за Карлом, за его поведением. Останавливаясь у лестницы, Линн открывается отличный обзор на входную дверь – небывалая удача. Внизу Карл в спешке поправляет одежду, насколько это вообще возможно.

- Карл! Не оставляй меня на улице, это жестоко! – умоляет за дверью Миа.

Карл поправляет прическу наверх, открывая дверь. Вместе с Мией в холл залетает снег. Она одета тепло, но как будто одежда её не греет. Вязаная красная шапка сползла почти на глаза, Миа переступает с ноги ногу, потирая их друг о дружку, и дышит на ладони сквозь варежки. Повторяя так несколько секунд, Миа с улыбкой снимает шапку, сминая её в руке.

- Ну, привет, гостеприимный хозяин! Твоя бабушка в этом плане мне нравилась намного больше, - Миа крепко обнимает Карла, прижимая к себе и явно наслаждаясь его теплом и присутствием, у Линн в любом случае от этого щемит сердце. Ей хочется сбежать, но спрыгнуть со второго этажа не получится – не настолько она безбашенная.

Поэтому Линн сейчас старается обратить внимание на детали. У Мии короткие волосы, наэлектризованные от шерстяной шапки и топорщащиеся в разные стороны. Она мягко отступает от Карла, опуская голову вниз, а когда поднимает – больше не выглядит такой радостной, скорее – усталой. Сняв куртку и повесив на крючок, Миа аккуратно собирает волосы в пучок на голове, закрепляя резинкой с запястья.

- Так-то лучше, - стоит Мии слегка повернуться, и на её лице Линн замечает шрам. Он заметен даже с лестницы, от увиденного Линн замирает, прижимая запястья к груди – это заставляет её не только остынуть, но и постараться понять Мию, на фотографиях с камина его не было. И Линн наверняка знает - или хочет так думать - что испытывает Миа.

- Смотрю, приехал и в гости не зовёшь. Хотя ты же не один приехал… - с хитрой улыбкой добавляет Миа, подходя ближе к Карлу и натягивая рукава свитера на запястья. – Это

та

самая? Ты, наконец, смог всё исправить?

Карл кивает, вызывая улыбку у Мии, она и правда счастлива за друга, за его успех.

- Тогда я точно должна с ней познакомиться. Или я вас стесню?

- Думаю, Линн не будет против совместного ужина.

Сама Линн не так уж и уверена в этом, в конце концов, не до конца понимает свои чувства к Мие. Настоящая ли она? Линн в людях уже ошибалась, поэтому с опасением относится к новым знакомствам, особенно к девушкам из прошлого Карла. Но она громко спускается по лестнице вниз, лишь бы только не ждать, пока за ней не поднимется Карл или даже вместе с Мией – ожидание убивает, уж пусть она будет хозяйкой положения. Хотя бы в этом.

- А вот и она! – оборачиваясь на её шаги, произносит Карл. На его лице Линн не видит тени сомнений – он во всем так уверен и счастлив, что они наконец смогут познакомиться.

Миа, смотря без зависти или ненависти, протягивает руку.

- Рада нашей встрече!

- И я, Миа! – На её активное рукопожатие Линн отвечает скромно, едва поднимая уголки губ вверх, почему-то Миа сбивает с нее спесь, особенно, когда Линн снова натыкается взглядом на шрам и резко отводит взгляд. Сейчас она превращается в тех же самых людей, кто смеялся над ней и изучал, ища недостатки.

- Не волнуйся, все так смотрят первое время, - Миа проводит подушечками пальцев по линии шрама сверху вниз, но Линн не замечает сожаление или боль, как будто… Как будто она приняла и даже любит его. – Предлагаю взять продукты у меня. Или ты, наконец, позаботился о съестных запасах?

Карл отводит взгляд, почесывая затылок.

- Так я и думала, в этом мире что-то должно оставаться неизменным.

Миа быстро натягивает верхнюю одежду, подгоняя Линн и Карла. До дома они добираются по сугробам, срезая путь. Линн всего десяток раз спрашивает себя, что она делает. Когда Карл приобнимает её рядом с Мией, ей становится несколько спокойнее. Чтобы ни происходило, Линн не так сильно чувствует «всё-идет-не-по-плану».

- Я быстро! – Миа забегает в дом, оставляя пару наедине. Дверь хлопает, и Карл, взглянув на дом, притягивает к себе Линн, крепко обнимая и согревая даже через одежду.

- Линн, я не знал, что Миа здесь, и никогда бы не нарушил так наши планы, поэтому… поэтому если ты это делаешь только из-за того, что мы надавили на тебя, скажи это сейчас, я всё исправлю. Я не хочу, чтобы тебе было не уютно.

Утыкаясь лицом в свитер в приоткрытой куртке, Линн вдыхает запах Карла и обнимает его чуть сильнее, успокаиваясь. Может, не до конца, но над этим она поработает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Нет, всё правда в порядке, мне интересно узнать Мию. Тем более, она явно готовит лучше, чем мы.

Миа выходит из дома с двумя бумажными пакетами в руках, закрывая с ноги дверь и улыбаясь во весь рот.

На кухне Миа чувствует себя не просто как дома, она словно здесь хозяйка. Буквально знает, что и где лежит, тогда как Карл теряется даже на вопросе, где тут могут быть тарелки. Миа раздаёт мелкие поручения Линн и Карлу, чтобы они не скучали, пока сама делает бОльшую часть ужина. Она что-то время от времени напевает себе под нос, пробуя на вкус соус или салат – так и происходит магия. Линн засматривается на Мию: она не угроза для неё, наоборот – хотела бы с ней подружиться. У неё никогда не было настоящих подруг, не тех, что были рядом, когда она встречалась с Дереком. Следя за движениями Мии, Линн смотрит на неё другими глазами, не замечая шрама и даже не задаваясь вопросом, как она его получила - это её часть.

Стол ломится от блюд, когда они, наконец, садятся за ужин. Карл из подвала приносит бутылочку вина, смахивая пыль на пол.

- Мне кажется, оно старше моей бабушки. - Он по очереди ухаживает за девушками, наполняя бокалы и делая тост. – За встречу и новое знакомство!

Обе девушки улыбаются, слегка покрываясь румянцем, переглядываясь друг с другом. Вечер продолжается за историями о прошлом, о смешных моментах из детства, Миа как будто знает их с сотню, Линн уже устала смеяться, прыская от смеха вином на тарелку.

- … и вот Карл и Урия… - Миа останавливается на имени парня, Линн переглядывается с Карлом, и он отводит взгляд, не собираясь говорить, кто это, это не его история. – Прости, Линн, я не так начала рассказ. Урия – мой бывший парень. Даже не так – мой любимый.

Миа встаёт изо стола, проходя вдоль него несколько раз.

- Наверно, ты ничего обо мне не поймёшь, если не узнаешь, что произошло. Нельзя же избегать прошлое только потому, что оно иногда приносит боль… Мы с Урией были не просто парой, мне казалось, мы созданы друг друга. Много проводили времени вместе, развлекались, гуляли – всё, как у всех. В тот раз… Мы возвращались после вечеринки друзей, Урия немного выпил, была примерно такая же погода, и он не справился с управлением – мы попали в аварию. Он не получил ни царапины, тогда как мне посчастливилось получить вот это, - Миа показывает на лицо, улыбаясь. – Я не виню его или судьбу за то, что теперь я выгляжу так. Я ведь не изменилась: не в волосах дело и не в шраме – я та же самая, но для других, видимо, нет. Из старых знакомых у меня осталась одна подруга да Карл. В своё время он помог мне поверить: я красивее, чем показывает отражение, это оно ошибается.

Карл встаёт со стула и слегка приобнимает Мию, давая ей сил, чтобы не заплакать – он здесь, продолжает её поддерживать, даже если не рядом.

- Спасибо, Карл, вечно ты доводишь меня до слёз, - Миа мягко отстраняется от Карла, смотря на Линн. – И вот я здесь, благодаря ему, наконец смотрю на его любимую. Мне посчастливилось встретить вас сегодня, наверно, это судьба, чтобы я сказала правду. Ты разбила его сердце однажды, Карл никогда не сказал бы об этом вслух, - Миа останавливает движение Карла. – Погоди! Я говорю это как его подруга и просто как человек, который чувствует твои сомнения – уж их я узнаю наверняка, Карл видит тебя той же, что ты была раньше, для него ты не изменилась, поэтому я прошу тебя: больше не поступай так с ним. Вера и доверие – вот, что сделает вас непобедимыми для любых неприятностей.

Линн смотрит на неё внимательно, прекрасно понимая, что она имеет виду – какой бы Миа ей не казалась с самого начала, она другая, но самое главное – видит её насквозь, все её страхи, потому что сама с ними сталкивалась. Без слов Миа заканчивает свой монолог:

«Прими, наконец, себя!».

Оставшаяся часть ужина проходит легко, как будто этого разговора и не было. Миа благодарит ребят за компанию и тихо уходит в ночь, натягивая пониже шапку на лицо, махая им на прощание рукой.

- Надеюсь, скоро увидимся!

На столе остаётся еда и тарелки, но ребята уже расположились у камина, смотря на пламя и думая о своём в объятьях друг друга. Линн опускает голову на грудь Карла, чувствуя его почти размеренное сердцебиение, и наконец, ей становится спокойнее. В голове Линн повторяет слова Мии, зная, она права: для Карла она не изменилась. Какой бы она ни была, он будет с ней рядом, потому что любит её.

Последний выпитый бокал ударяет Линн в голову: она медленно приподнимает голову на уровень Карла и мягко целует его, надеясь, теперь между ними ничего не встанет, а если и так случится, они справятся вместе, не убегая и не прячась там, где безопасно. Карл улыбается, притягивая Линн к себе и ложась на ковер. В свете от огня Линн влюбляется в Карла снова, как будто в первый раз. На глаза от нахлынувших чувств даже набегают слёзы.

- Ты в порядке? – Карл заправляет волосы Линн за ухо и, целуя в щёки, убирает образовавшуюся влагу.

- Теперь… да.

Садясь, Линн снимает с себя свитер и джинсы, оставаясь в белье – её не беспокоит то, что скажет или подумает о её фигуре Карл, она не складывает руки на живот, пряча складки, это не имеет значение, если ты принимаешь себя. Карл складывает одежду рядом с собой, оставаясь в боксерах. Линн проводит по его торсу, рукам, пока Карл расстёгивает лифчик, мягко спуская лямки по рукам и откладывая его в сторону. Он аккуратно наклоняется в груди, целуя ореол соска и мягко поглаживая кожу вокруг, Линн едва сдерживается, чтобы не пошевелить ногами, сбросить нарастающее напряжение от ласк. Карл медленно проводит пальцами вниз, аккуратно отодвигая трусы и позволяя себе помочь Линн, укладывая её на спину. Он нависает над ней, мягко, почти прося, раздвигает её ноги. Приставляя головку, Карл смотрит на Линн, удостовериться, что теперь она ко всему готова, и мягко толкается вперёд, целуя её плечо, стараясь расслабить мышцы лаской.

Линн немного вздрагивает от боли, но от распространяющегося внизу тепла расслабляется, по крайней мере старается, чувствуя каждый толчок Карла. Ему хватает терпение ещё на несколько мягкий движений, когда он кончает Линн на живот, утыкаясь лбом в лоб Линн со словами:

- Прости…

Линн притягивает его к себе за голову, удерживая лицо в ладонях и целуя в губы, пока хватает кислорода в лёгких. Она знает: говорить не обязательно, Карл поймёт её и без слов.

Она его. По-настоящему. Целиком и полностью.

- Карл…

- Да?..

- Я тебя люблю. - Это первое признание Линн, и она не прячет лицо: хочет видеть отражение своих чувств в Карле.

Ложась рядом, Карл обнимает её со спины, и они оба смотрят на огонь и слушают потрескивания поленьев. Выходные они точно не забудут, именно такие моменты позволяют поверить – любовь победит всё, что угодно. Любовь к себе и к любимым.

Под:

Son of a Preacher Man - Tom Goss

Бонус. Пляж. Часть 1

- Ты не устала? - Карл едет чуть медленнее, что их велосипеды были рядом. Большую часть дороги Линн смотрела на его спину. Он как путеводная звезда направляет её и это вызывало улыбку. С Карлом она делала это часто.

От зимних каникул до лета время пролетело быстро. Даже слишком. Она много работала с собой, с поддержкой Карла это делать было легче. Он всегда находил слова, которые помогали ей вернуться на путь.

Тяжёлый процесс принятия себя Линн воспринимала уже по-другому. Внутренняя сила позволяла очень сделанный путь.

- Линн. - Теплая ладонь Карла ложится на её локоть под футболку с длинными рукавами.

- Если только немного.

Линн поджимает губу, отворачиваясь в сторону озера, ей не нравится врать Карлу, но иногда она позволяет себе это по мелочам. Как сейчас.

Физическая подготовка Карла позволяла ему ездить на велосипеде в жару несколько часов подряд, ни капли не вспотев. Сейчас Линн чувствовала себя жалкой. За два часа прогулки её прическа примялась и обтрепалась, футболка прилипла к спине, как и бриджи. Она не нашла в себе силы надеть шорты, на которые уже долгие месяцы смотрела в шкафу. Их она купила, когда они были вместе с Дереком, думала, что они поедут на отдых или что к лету она скинет достаточно, чтобы покрасоваться в них, не стесняясь. До них дело так и не дошло: она больше не голодала, не придерживалась жёсткой диеты, но благодаря Карлу она поддерживала себя в форме, продолжая следить за правильным питанием, но она все равно при "удачном" случае вспоминала о том, что потеряла.

Фигуру. Лучшую фигуру, что у нее была.

Это не было ненавистью, скорее - тоской. Она была красивее.

- Давай сделаем привал, тут в пяти минутах есть пляж.

Предложение отозвалось тупой болью. Линн не знала, почему испытывала подобное сейчас. Уж перед Карлом она привыкла быть собой.

Он пережил с ней уже многое, как и она с ним, но бывало так, что она просто испытывала жалость к себе и порой злость без веской причины. И ей повезло, что Карл оказывался рядом, когда был так нужен.

- Конечно! - Линн улыбается, налегая на педали в последнем рывке.

Карл непонятно ведёт плечами, но отъезжает вперёд на узкой тропинке и ведёт их к пляжу.

Выезжая из-за деревьев, Линн, наконец, может во всей красе рассмотреть озеро. Его спокойствие и умиротворение. Хотела бы она обладать таким даром. Первое впечатление теряется, когда она замечает машины, брошенные велосипеды и десятки молодых людей, которые приехали сюда отдохнуть. Чем ближе они к пляжу, тем громче музыка и смех.

Линн давит на тормоз, замирая, вот уж не думала, что на озере будут люди и столько. По спине стекает пот. Через силу Линн нажимает вперёд, крутя педали до Карла. Он уже слез с велосипеда и цепляет его к стойке на замок.

- Ты взяла с собой купальник?

Карл подводит и её велосипед к дуге, закрепляя на замок.

Линн поправляет лямки на рюкзаке, пока Карл снимает их бутылки с велосипеда. Он осушает половину своей, улыбаясь.

- Все хорошо?

Линн знает, что он всё поймет по одному лишь её взгляду, поэтому она идёт вперёд на пляж, пытаясь выбрать более удачное место для них с Карлом. Не в гуще толпы, но и не совсем на отшибе. Может, Линн и готовила себя к тому, что на пляже будут девушки в крохотном бикини с идеальной фигурой, но увидеть собственными глазами не одно и тоже. Рядом с ней проходят загорелые подруги, держа в руках босоножки и легкое платье. Они с улыбкой перешептываются, смотря на Карла. Он догоняет Линн, опуская ладонь на плечо и прижимая к себе.

- Если ты не хочешь…

На самом деле, Линн хочет - это её шанс справиться со своими страхами и комплексами. Даже то, что Карл может уйти от неё к такой же загорелой красотке, и даже не из-за красоты, а потому что с ней легче.

- Мне надо переодеться. – Линн на своё счастье выглядывает кабинку почти рядом с ними, и они за руки доходят до неё.

- Жду здесь. – Карл садится на ступеньку у возвышения, на котором стоит ряд кабинок. Линн поднимается, тихо ступая по доскам, и толкает одну из кабинок. Внутрь свет попадает через небольшое окно под потолком. На крючок Линн вешает рюкзак, собираясь с духом, чтобы переодеться. Но самое страшное – потом выйти, прекрасно осознавая, что она не такая идеальная и все это заметят.

А самое главное – Карл. Как бы она не старалась, все равно возвращается в эту точку непонимания и сомнений. Линн прислоняется к двери головой, часто дыша и стараясь подавить приступ паники. Она слишком сильно любит Карла.

В кабинку стучат.

- Открой, пожалуйста. – ласковый голос расслабляет, и Линн открывает дверь. Лицо Карла в тени, но даже так Линн угадывает выражение лица. Беспокойство и нежность. Он мягко касается плеч, отодвигая, чтобы зайти в кабинку самому.

- Что ты делаешь? – Линн отходит к стене, но даже так им тесно внутри.

- Ты переживаешь, я это чувствую. – Карл мягко касается кожи, проводя пальцами от плеча к запястью. Мурашки появляются практически сразу, все его прикосновения будоражат, как и улыбка. – Мы прошли долгий путь, но он намного длиннее. И с этим мы справимся, понимаешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Линн кивает, не в силах ответить – он слишком хорошо её знает, и это каждый раз обезоруживает.

- Ты ведь прекрасна, Линн. Удивительна красива без всех этих ухищрений. Как бы я хотел, чтобы ты посмотрела на себя моими глазами! – Карл прижимается к ней, опираясь на стену рукой и наклоняясь за поцелуем. – Позволишь?

- А если нет? – Линн улыбается, слегка уводя губы в сторону от лица Карла. Она уже хорошо различает его в темноте.

- Значит, мне необходимо тебя убедить. – Карл немного опускается, смотря ей прямо в глаза. Его рука касается лица, очерчивая контур от уха до подбородка. Линия продолжается по шее, касается выреза футболки и мягко проходит по груди. Едва касаясь, без нажима и страсти, но сейчас это влияет на неё куда сильнее жгучего желания. Нежность и аккуратность.

- Мне нравится всё в тебе. – Карл проводит по животу под футболкой, по ноге и, снова прижимаясь, по ягодице. – Как я могу не смотреть на это?

Карл медленно снимает с неё футболку. Ткань скользит по коже, мягко лаская или это пальцы Карла, Линн уже и не скажет точно. Карл поднимается от поясницы по спине до застежки и аккуратно снимает бюстгальтер, вешая вместе с футболкой на крючок. Бриджи он аккуратно стягивает по ногам, почти касаясь губами кожи. На трусиках он задерживается, слегка раздвигая ноги, и только после тянет за бок вниз.

Линн стоит вся обнаженная и абсолютно не стесняется под взглядом Карла – он не видит её недостатков, так почему должна видеть она?

- Иди-ка сюда, Карл. – Линн тянет его за ремень на шортах к себе. Обняв его за шею, она целует его, кусая за губу. Ладонь проходится по торсу, спускаясь ниже и оттягивая шорты на себя. – А ты уже надел плавки?

Пальцы касаются набухшей плоти через трусы, едва сдерживаясь, чтобы не начать ласкать.

- Ещё нет, - голос Карла становится ниже и более рычащим. – Ты мне поможешь?

Бонус. Пляж. Часть 2

Линн кивает, продолжая их игру. То, что кажется ей. Карл делает это и по другой причине, которую Линн не хочет признавать – он знает о её переживаниях. Она откидывает все эти размышления в сторону, сжимая руку под ремнём Карла.

- Давай полегче! – Карл касается её запястья, поглаживая его по коже с внутренней стороны.

Линн расслабляет ладонь, так же мягко двигая рукой, как и он. На секунду останавливаясь, залезая под резинку боксеров. Карл даже задерживает дыхание, напрягаясь от её теплых движений.

- Линн… так не надо играть. – Он аккуратно тянет её на себя, обнимая. – Я ведь тоже могу начать играть с тобой.

Едва касаясь кожи, Карл проводит от середины спины к ягодицам, но даже так Линн кажется, что в тесной кабинке уже не хватает кислорода. Головокружение приятное, словно дурман. Только Карл может чувствовать её так. Для него она открытая книга, листать которую ему приятно и порой мучительно, вспоминая не только приятные воспоминания. Когда-то он ошибся, но Линн уже не чувствовала груз той ошибки. Особенно в его присутствии. Как будто больше всего она злилась не на его слова, а на отсутствие.

Удовольствие и любовь в каждом движении даёт Линн стимул быть собой.

Карл так же нежно поднимается по ягодице до талии, переходя медленно на живот. Линн настолько расслаблена, что не находит силы втянуть его в себя, напрягая мышцы, Карла это каждый раз напрягало в ответ. Щекой Карл прислоняется к её макушке, явно улыбаясь.

- Вот видишь, быть собой не так уж и сложно.

Желание пихнуть его в бок пропадает, когда его пальцы касаются низа живота и дальше. Медленно и аккуратно. Его два пальца ложатся на нежную кожу, мягко массируя круговыми движениями.

- М-м-м, - уже нет сил сдерживаться и пытаться себя обмануть. Её рука снова оказывается под резинкой боксеров, приспуская джинсовые шорты вниз. Линн следует за движениями Карла, повторяя их, создавая симфонию из их стонов и приятных вздохов. Каждый хватает оставшийся внутри воздух, ощущая внутренний жар и разгорающееся пламя, потушить которое они могут только достигнув пика.

Пальцы Карла разделяются. По крайней мере, Линн так кажется в мутном сознании. Один из них мягко оказывается внутри. Мышцы сами собой сжимаются от присутствия Карла. Она до сих пор не смогла привыкнуть к тому, что он рядом и что любовь можно показывать на разных языках и через разные части тела. Его пальцы словно выводили «ты прекрасна», «ты любима», «я навсегда с тобой». «Я люблю те…»

Последнее Линн не успевает произнести, прижимаясь к Карлу всем телом. Тепло расходится снизу до самой головы, но она на секунду не забывает о нём. Её рука продолжает скользить по длине. Линн утыкается носом в футболку Карла, чувствуя, как от жара его приятный запах тела становится сильнее.

- Всё-таки ты умеешь потеть? – усмешку Линн прячет в ткани, втягивая запах парня и считая, что он лучше всяких духов и парфюма.

- Только ты и заставляешь меня попотеть… - Карл не успевает договорить. Движения Линн становятся чаще и резче, сжимая внизу рукой. От его наслаждения Линн словно сама повторяет минуты удовольствия.

Карл прижимает её тесто к себе рукой, хватаясь чуть сильнее за талию. Его стон растворяется со стуком в дверь.

- У вас всё хорошо? – За ней слышится обеспокоенный голос девушки.

- Да, всё хорошо. – Карл старается выровнять дыхание и стереть улыбку, зная, что Линн в его объятьях уже покраснела и старается выбраться, чтобы прикрыться одеждой, но Карл не даёт ей вытащить одежду за его спиной. – Всё хорошо.

Последнее он повторяет конкретно для Линн, что ничего с ними не сделают и стыдиться им нечего. Любовь не бывает стыдной. Девушка за дверью стоит всего пару секунд и уходит обратно на пляж по скрипучим доскам.

- Видишь, всё хорошо. – Линн хлопает его по руке, не сильно, только для того, чтобы поставить на место. – Так на чём мы остановились?

- Карл! – Линн зажимает рот рукой от собственного вскрика.

- Правильно, Линн, - шепчет он. - Не сдавай нас. Они слышали только мой голос. Иди-ка сюда.

Карл легко её обнимает за плечи, прижимая к себе и даря уверенность и спокойствие.

- Нам бы пора выходить. – Карл меняется с Линн местами, когда она хватается за бриджи и футболку, останавливает рукой. – Поплавать, Линн, нам стоит расслабиться.

- А то мы мало расслабились…

Смех Карла заполняет пространство.

- Я тебя обожаю!

Карл снимает шорты и боксеры, складывает их в рюкзак и достаёт плавки. Линн заглядывается на его ягодицы, когда он поворачивается спиной, даже забывает о том, что она стоит без движения. В таком полумраке он выглядит ещё лучше. Линн копошится в рюкзаке, словно не в силах отыскать раздельный купальник, о котором она сожалеет, что взяла. Она ожидала, что на пляже будут лишь они одни.

- Линн, - мягко произносит Карл, держа в руках рюкзак. – Я готов, подожду снаружи.

Открыв дверь, внутрь попадает свежий воздух и свет, от которого Линн немного морщится. В одиночестве она старается собраться с мыслями. Из недр рюкзака она достаёт зеленый купальник с ромашками.

- Детский сад! – Линн мысленно плюёт на все предрассудки и собственные страхи, завязывая купальник и заталкивая свои вещи в рюкзак. Поправив его на плече, Линн открывает дверь, делая шаг на встречу этому миру – он перестанет её разрушать. Она не станет быть всего лишь частью навязанной миром красоты. Линн всего лишь Линн. Особенная и неповторимая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прикрывая лицо рукой, Линн старается привыкнуть к свету. Карл прижимается к ней плечом, спускаясь по лестнице. Когда Линн привыкает к свету, она не замечает взглядов в их сторону или в её. Высмеивающих или осуждающих.

Карл расстилает плед на песке, скидывая рюкзак на него.

- Я искупаюсь, ладно? Надо остыть. – Карл окидывает её взглядом с ног до головы, явно наслаждаясь видом и надеясь на скорое продолжение их «банкета».

Линн краснеет, садясь на плед. Поднимая взгляд на Карла, она читает по его губам, как он произносит «я тебя люблю». С руками на щеках Линн наблюдает за его спиной, пока он не входит в воду. Рядом с ней на плед садится девушка. Одна из тех, кто смотрел на Карла.

- Что это у тебя?.. – Девушка с улыбкой указывает на её бёдра. Линн прекрасно осознает, что они неидеальны, что на них видны белые линии растяжек, с которыми она уже не расстанется, сколько не старайся. Рядом с ней сидит воплощение Афродиты. Линн пытается составить слова, чтобы ответить и защитить себя. Карл не всегда будет с ней рядом.

- Это… - Линн призывает себя собраться и не заплакать, она работала над собой.

- У меня купальник этой же марки! Очень симпатичный, правда?

Девушка откидывает волосы назад, показывая верх. Голубой с нарисованными малинками. Линн даже не знает, что и сказать. В словах девушки она не слышит подтекст или издевки, она подошла только с этой целью, ничего больше. Линн стыдно за свои предположения и злость.

- Да, красивый. – Линн улыбается, стараясь не заплакать.

- Я Мишель, - она протягивает ладонь, улыбаясь. – Ты очень красивая.

Линн жмёт её ладонь, сильнее, чем нужно. Как будто без слов, говоря спасибо. Вся проблема в ней самой, сейчас она осознаёт чуть ли не сильнее всего. Невозможно думать за других, надо просто верить и знать, что любовь к себе идёт изнутри. Если ты не любишь себя, как остальные могут полюбить?

Линн смотрит на плавающего Карла, благодаря его за то, что подарил ей уверенность и силу. Она ещё будет оступаться и сомневаться в собственной красоте и теле, но будут люди, которые посмотрят на неё так, как должна она сама. С уважением и любовью.

Сейчас всё её изъяны и несовершенства сделали её той девушкой, которая ждёт любимого на пляже в компании девушки, которая оказалась не такой, как она о ней подумала. К черту стереотипы!

- Меня зовут Линн.

Осенний бонус

После их летней поездки на озеро кое-что в Линн изменилось. Если раньше её уверенность исходила извне от Карла, тети или кого бы то ни было, теперь она приходила изнутри. Сама Линн создавала уверенность отношением к себе. Любовью к себе.

Простые вещи теперь не вызывали в ней столько мыслей и собственных выстроенных преград. Линн ставит сумку на скамью, расстегивая пуговицы на блузке и чувствуя присутствие других девушек рядом в раздевалке. Раньше Линн придумывала всё, что угодно, чтобы закрыть себя или переодеться самой первой. Сейчас это было простым действием, как и помыть руки после улицы. По большей части никто и не смотрел на неё и не осуждал, всего лишь то, что Линн додумывала и накручивала себя, потому что это было легко. Всегда о плохом думать легче.

И ко всему прочему Линн перестала думать и осуждать других по внешности. Не вс идеальные на вид красотки всего лишь куклы, способные красить ногти и делать фотографии на телефон.

Мишель с пляжа на многое открыла ей глаза, сама того не понимая. Они до сих пор часто переписываются и созваниваются, чтобы встретиться.

Линн аккуратно складывает блузку и юбку на свои вещи, натягивая серые легинсы и белую майку, она уже собирается выйти из раздевалки, когда на телефон приходит сообщение от Карла:

«Жди в раздевалке» - Линн улыбается, откладывая телефон в сторону. В университете они начали видеться реже, чем летом. Кроме того, что началась учеба, Карл устроился на работу, считая, что для них он хочет сделать больше. Намного больше.

- Он по уши в тебя влюбился, - шёпотом говорила тётя за столом, стоило Карлу отвлечься или отойти. Линн немного розовела, поднося стакан к лицу и размышляла, неужели она заслужила такую любовь? И благодарила вселенную за то, что подарила ту самую ссору у лифта. Сейчас Линн смотрела на те события совершенно по-другому – они были ей необходимы, чтобы встряхнуться и стать сильнее, так бы Карл её вечно защищал. К миру надо выработать иммунитет, Линн это знала очень хорошо.

Линн с полузакрытыми глазами наблюдает за тем, как постепенно из раздевалки выходят все девушки, оглядываясь на неё, но ничего не спрашивая, уж Дерек об этом постарался. Он так и не изменился за свои слова, да ещё и настроил всех против неё, а у неё и так было немного друзей. Да и были ли они ей хоть кем-то? Больше их интересовал Дерек и его положение в университете. Линн не вспоминала его с болью на сердце, его жестокие слова растворялись со временем, не оставляя шрамов.

Выдыхая, Линн ловит минуту гармонию, пока на её глаза не опускаются ладони.

- Не открывай, хорошо? Мне нужно немного времени. – голос Карла всегда отзывается в её сердце усиленным ритмом.

- Хорошо. – Линн заменяет его ладони на свои, крепко держа сомкнутыми и веки, и пальцы. И даже не скажет точно: больше боится сюрприза или находится в предвкушении.

Карл ходит где-то перед ней, иногда слегка задевая её одеждой.

- Ты там скоро? – Линн разминает щиколотки. – Нам ведь на пару надо.

- Нет, не надо. – смеётся Карл. – Я договорился, на хорошем счету у медсестры, ты помнишь?

Линн закусывает губу – прогуливать она не собиралась, вечно Карл втягивает её в какие-то истории. От щелчка замком на двери, она напрягается, собираясь уже убрать ладони с глаз, но Карл её останавливает:

- Ещё минутку. – Его горячая ладонь ложится на её колено, слегка сжимая его.

- Только если. – Линн считает про себя. Не успев досчитать, её останавливает Карл:

- Открывай!

Перед Линн на плитке изображен квадрат белым скотчем, рядом стоят зажжённые свечи и завернутый в подарочную упаковку подарок. Она непонимающе смотрит на Карла и на его нестираемую улыбку с лица, неожиданно до неё доходит.

- Наша годовщина в лифте…

Год назад они встретились перед ним, абсолютно не подозревая, как изменится их жизнь. Она и подумать не могла, что Карл придумает нечто подобное.

- Двери открываются. – Карл протягивает ей ладонь, чтобы она шагнула в квадрат. – Куда отправимся?

Карл обнимает Линн, прижимая к себе.

- Помнишь, как его слегка потряхивает? – Карл покачивает Линн в своих объятьях, вызывая у неё смех и слезы счастья. – Эй, Линн, мы же не Джек и Роза, ничего с нами не случится. Я не собираюсь уступать тебе своё место. – Карл покачивает её в объятьях, словно в танце. – Я не собираюсь оставлять тебя. Это непростительно!

Его губы касаются её мочки, проводя языком и притягивая Линн ещё ближе к себе.

- Карл! Мы же в раздевалке, - её слова звучат как-то неубедительно – она сама соскучилась. По его присутствию, ласке, любви.

- Ключ у меня, - Карл показывает его Линн и убирает за резинку спортивных шортов. – Решишься?

- Ты неисправим, знаешь? – Линн улыбается, вставая на цыпочки, чтобы его поцеловать.

- Ради такого я готов на многое. – Его мягкие губы отвечают на её жадный поцелуй. На её потребность в нём. Сдерживаться даже Линн становится сложнее. Карл мягко разворачивает её и прижимает к стене, выходя из квадрата.

- Мы не утонем?

- Посмотрим, - отвечает Карл, поднимая край футболки Линн и снимая её через голову. От холодной стены Линн не остывает, наоборот чувства обостряются. Карл аккуратно расстегивает бюстгальтер, снимая их с плеч и целует её в ключицы и ниже, пока снимает легинсы вместе с бельём. На пояснице Карл не останавливается, целуя линию ягодиц и ниже, слегка раздвигая ноги, проводя влажными пальцами между ними.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Линн стонет в сгиб локтя, боясь выдать их. Встав, Карл стягивает одежду с себя, на пол, звеня, падает ключ от раздевалки.

- Смотри-ка, нашелся. Тебе надо? – Карл прижимается разгоряченным голым телом к ней.

- Ка-арл… - Кажется ни о чем, кроме него, она больше думать не собирается.

Удерживая её рукой за бедра, он медленно входит, чуть ли не едва продвигаясь, пытаясь растянуть удовольствие как можно дольше. Линн сама кайфовала от этого момента, когда они становились единым целым. Как происходит союз двух влюбленных в друг друга людей. Линн обожала Карла, нет, любила больше всего на свете уже долгие годы, прекрасно осознавая, что пронесет эту любовь до конца своих дней, независимо от того, будут они ещё вместе или нет – он сделал её особенной. Центром собственной вселенной.

Ладонями он сдерживает талию, медленно проводя вверх и касаясь груди. Его пальцы обводят по линии груди, мягко сжимая сосок, пока бёдрами он тесно прижимается к её. Линн притягивает Карла за ягодицы к себе, сжимая кожу, чувствуя разгорающееся тепло внутри. Уже скоро.

На коже Карл оставляет с десяток поцелуев на шее и плечах, едва не кусая кожу от наслаждения. Напряжение усиливается. Повернувшись, Линн ловит взгляд Карла и то, как он прикусывает губу, пытаясь сдержаться.

Линн обожает наблюдать, когда он кончает. Как закрывает глаза, сжимая их, и приоткрывает рот, часто дыша. Его тело напрягается в последних жадных рывках и наваливается на неё, расслабляясь. Наверное, это лучшее, что происходит. Она дарит ему эти наслаждения.

По спине Линн стекает капли пота, которые Карл слизывает языком, отстраняясь от неё всего на секунду. Прижавшись бёдрами к ней, он утыкается лбом ей в плечо и двигается быстрее и чаще. Линн перехватывает его ладонь, переплетаясь пальцами на её животе. Карл меняет немного угол, зная, где её горячие клавиши. Линн подается бедрами назад. Стон и последний рывок дарят им обоим наслаждения, Карл в последнем толчке кусает её за плечо, прижимаясь губами к коже. Не отпуская Линн из объятий, Карл произносит:

- Думаешь, Джек и Роза смогли бы таким заниматься на плоту?

Конец