Печалька в доме Астаховых 8

Я не сказала Феликсу о случившемся, это даже не пришло мне в голову. Когда я, вся дрожа, вернулась в нашу спальню, Феликса еще не было, и я постаралась успокоиться немного перед приходом мужа. Я даже не могла понять, как рассказать ему о том, что случилось и стоило ли. Наконец он пришел, посмотрел на меня как всегда, слегка улыбаясь и морща лоб, и потом лег спать, не говоря мне ни слова. Я тоже не сказала ему ничего о незнакомце из галереи второго этажа, но всю ночь не могла заснуть. Меня трясло.

С тех самых пор, я стала бояться темных галерей дома Астаховых. Я стала бояться снова встретить того, кто возьмет меня силой. И также, я стала бояться не встретить его. В дневные часы, я пыталась понять, кто из мужчин рода Астаховых мог так поступить со мной. Вот был граф Петр Петрович Астахов, старший брат моего мужа. У него была жена, и даже две: нынешняя и бывшая, которую он содержал. И только домашние знали, что Петр Петрович только что подал прошение о разводе, так что теперешняя жена тоже вскоре должна была стать бывшей. Петру Петровичу было около сорока лет, у него были иссиня-черные, слегка волнистые волосы и яркие голубые глаза. Пожалуй, он был даже красивее Феликса: в его лице не было этого выражения хищной птицы, присущего моему супругу. Помимо Петра Петровича, в доме постоянно проживал Иван Петрович, что был младше Феликса только на полтора года. Это был молодой вдовец, у него была единственная дочь, Оленька. Он редко выезжал куда-либо, и проводил все свое время в доме Астаховых, занятый воспитанием пятилетней Оли. Иван Петрович был человеком довольно резким, жестким и малоприятным в общении, и именно его я с легкостью могла себе представить в черной маске и широкополой шляпе. Он казался мне человеком слегка авантюрного склада. И, наконец, был граф Алексей Петрович, самый младший из братьев Астаховых. Он был студентом Технологического Института, ближе мне по возрасту, чем другие Астаховы. Ему было двадцать четыре года. И мне хотелось бы, и даже очень, чтоб это он был человеком в маске. Но точных доказательств этому не было никаких. Граф Алексей был без памяти влюблен в гимназистку Настеньку, чьи родители не одобряли Алексея Астахова по причине того, что этой гимназистке было всего тринадцать лет. Так что Алексей, будучи безответно влюбленным, просто ожидал, пока предмету его страсти исполнится хотя бы пятнадцать, чтобы сделать ей предложение руки и сердца. Сама же Настенька не принимала, но и не отвергала Алексея, считая его просто другом своего старшего брата, которым он, кстати, и был.

И наконец, был князь Сергей Ставцев. Не зря же мы с ним ходили по галереям дома Астаховых, бесконечно пили чай в столовой и разговаривали, разговаривали, разговаривали… Хотя он и был женат на Наталье, кузине братьев Астаховых, но постоянно жаловался на невнимание супруги, на то, что она его не понимает, и прочая, и прочая, и прочая. Мог ли это быть Ставцев? Как узнать? Нельзя же было просто сказать ему: князь, а не вы ли это выбили у меня свечку из рук и воспользовались мною в галерее, в половине одиннадцатого, в прошлый четверг?

Мы с князем Сергеем часто ходили по галереям дома Астаховых после чая в столовой, и именно в той галерее, где на меня напал незнакомец в маске и шляпе, мы тоже бывали. Так что я по-прежнему ломала себе голову в отношении того незнакомца, что встретил меня в темной галерее. Иногда мне приходилось бывать в этой галерее под вечер, а именно тогда, когда я задерживалась в библиотеке внизу, и потом шла по галерее со свечой в руке и с книгой, что я нашла в тот вечер для чтения. И однажды, когда я возвращалась к себе в спальню с томом естественной истории Брэма в руках, я вдруг услышала шепот, доносящийся до меня из-за двери крайней, угловой спальни:

-Вы опять здесь? Идите же сюда…