Запрещенный ритуал aka Порно запрещенный приём

Глава 1.

Ехать на работу откровенно не хотелось. В такую погоду хозяин собаку не выгонит, а заказчикам хотелось разного. Причем срочно.

Циклон! На три дня ветрище со снегом. А ведь только-только все растаяло и подсохло. И на тебе! Пока снега по щиколотку, но к вечеру будет по колено.

А, дольше себя уговариваю. Раньше съезжу, раньше домой вернусь и поставлю верного железного коня в гараж. Ненавижу обметать снег с машины!

Машинка завелась моментально, довольно урча. Я давно заметила, Карибу нравится ездить каждый день, а когда я оставляю его дня на три, он скучает и фыркает, как живой. Да знаю, знаю, не живой он, это карбюратор работает неадекватно. Но сейчас грамотного карбюраторщика найти – задача нереальная.

Возле помойки притормозила. Пустырь, освобожденный от деревянных развалюх, манил белизной. В мае там начнут стройку. Я же могу срезать напрямик и сразу окажусь между супермаркетом и торговым центром, весь микрорайон по кругу не надо объезжать. Вон и колеи вроде видны, кто-то с утра проехал. И я проеду! Двадцать лет за рулем, четыре ведущих!

Секунду посомневавшись, я смело двинулась по снежной целине. Мой зверь и не там пройдет!

Бам! Я во что-то врезалась. Лобовое стекло засыпало снегом, а мотор заглох. Быстренько сдала назад. Вернее, попыталась. Потому что не вышло. Застряла намертво.

Ладно, у меня лопата в багажнике. С нашими снегопадами без лопаты ездить вредно для здоровья. Я открыла дверцу, но нога вдруг провалилась в снег по бедро. Да откуда столько?! Яма, что ли?

Вторая нога ухнула туда же, и я внезапно почувствовала, что проваливаюсь еще глубже. Все вокруг затянуло белой пеленой, а я все скользила вниз, выпучив глаза и вытянув руки вверх в тщетной попытке зацепиться хоть за что-то.

Этого не может быть, потому что не может быть никогда!

Бам!

Я упала навзничь с такой силой, что дух вышибло.

Открыв глаза, тут же зажмурилась от ласкового дневного света. Ну-ну. В катакомбах у нас дневное освещение и тепло, как летом.

Ой, это я умерла, получается? Ой, как жалко-то…

– Открой глаза, дева! – раздался приятный мужской голос.

Голоса – это хорошо, значит, мозг еще работает. Жива, но в коме. Провалилась и поломалась. Но меня найдут и спасут, машина, торчащая посреди пустыря, обязательно привлечет внимание.

Лежать мне было мягко, тепло и сильно пахло чем-то весенним, медовым и цветочным.

Щеку вдруг обожгла пощечина и я враз подскочила, чтоб гневно заорать:

– Да что вы себе позволяете!

А больше и сказать ничего не получилось. Потому что глаза на лоб полезли, а рот непроизвольно открылся.

Сидела я на большом камне, в окружении цветов, посреди белой колоннады. Светило яркое солнце, на небе пушились облака, лицо обдувал теплый ветерок.

Рядом стоял пожилой мужчина в белой мантии и смотрел он на меня очень неодобрительно.

– Вставай, дева, и иди за мной.

Ага, была дева лет двадцать назад! Со спины еще ничего, но спереди с молодой не спутаешь. Сорок лет не приговор, но повод задуматься.

– Мужчина, вы мне не проясните ситуацию? – я откашлялась. Как-то идти никуда не хотелось, спина ныла, и вообще, уходить с места аварии не рекомендуется, меня же ищут!

– Девушка, освободите алтарь! Сейчас другие невесты появятся, а вы тут разлеживаетесь!

– Это точно не мои проблемы! А куда я попала?

Так-то понятно, в яму. Ну или в реанимацию. Нет, для больницы рановато, – прикинула сроки. Хотя услышать в сорокет «девушка» приятно. А что там за намеки про невест? Или это бред угасающего сознания?

Мужчина, не вдаваясь больше в уговоры, поступил просто. Он спихнул меня с камня. Вот просто столкнул. Прямо на пол! Выложенный шестиугольными розоватыми плитками.

Я не сдержала мощный выплеск обсценной лексики. Вообще-то я ругаюсь только за рулем, но тут душа просила. Что за хамство? К ушибленной спине добавился бок, локоть и колено.

– Что вы делаете? Что вам от меня нужно? – сморщившись, потерла колено.

– Выполняйте приказы и не рассуждайте! – рявкнул мужчина. – Иначе отведаете плетей!

– Маньяк! Помогите! Кто-нибудь! – завопила я, проворно отползая от мужчины.

Двери за колоннами распахнулись, влетела группа мужчин с обнаженными саблями. Они тут же окружили меня и острые кончики сабель уставились мне в лицо и шею. Да, кажется, помогать они будут не мне, а этому хаму.

Алтарь засветился и на нем возникла девушка.

Я даже бояться перестала, разинув рот, глядела на воздушный силуэт, плавно приобретающий плотность и объем.

Девушка вздохнула, отчего уверенная стоячая троечка колыхнулась в вырезе шифонового платья, и открыла лазоревые очи.

– Добро пожаловать на отбор невест! – жрец протянул руку, помогая красавице слезть.

Я смотрела на это чудо природы и испытывала острую зависть, смешанную с восторгом. Не дал бог мне особенной красоты, зато здоровье, фигура и рост хорошие, а современной косметикой много чего можно добиться.

Но эта дива… пшеничные локоны спадали шелковым каскадом ниже попы, тонкая талия, пухлые розовые губки, точеный носик, огромные голубые глаза в пушистых темных ресницах… Вдобавок выразительные округлости, соблазнительно подчеркнутые легким платьем. Очень легким. Сверху вырез до пояса, с боков тоже до пояса… Да оно все на поясе и держалось!

Красавица томно улыбнулась, выпрямилась, и скользнула по мне недоуменным взглядом.

Я так и сидела на полу в осенней куртке, джинсах и кроссовках на толстой подошве, в вязаной шапочке и перчатках. Все было мокрое и грязноватое. Снег давно растаял, оставив разводы на куртке и джинсах.

– Это портал, да? – хрипло спросила я. И кинулась к алтарю, оттолкнув девицу. – Верните меня обратно! – я заколотила кулаками по гладкой поверхности камня. – Что вы смотрите, как он включается?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Попытка была неудачной, алтарь так и стоял неподвижно, зато стража, повинуясь повелительному жесту жреца, меня скрутила и поволокла по полу, оставляя мокрые следы.

Ну, я хотя бы попыталась. А этому козлу я отомщу. Если получится.

Вопреки моим опасениям меня не поволокли в казематы, а втолкнули в скромную комнатку. Скорее, келью, с узкой кроватью, табуретом, столом и шкафом. На столе стоял кувшин с водой, и я тут же присосалась к нему, жадно глотая живительную влагу. Скинула куртку, сняла кроссовки и задумалась.

Вот как хотите, на галлюцинации не похоже. Голова у меня крепкая, отродясь ничего не употребляла развеселого, к фантазиям не склонна. Действительность, данная нам в ощущениях… нет, не помню, что там сказал классик. Коленка ноет, на бедре точно будет синяк. Ощущения так себе, прямо скажем. Ни эйфории, ни душевного подъема, сплошное недоумение и куча вопросов.

В шкафу лежала серая хламида. Или ряса. Прямой мешок с длинными рукавами. Создатель этой одежды признавал только прямые линии, о вытачках и рельефах не имел ни малейшего понятия. Зато один размер подходит всем! К рясе прилагался пояс из той же ткани. Внизу на полке стояли сабо на деревянной подошве, с кожаной перемычкой, прибитой гвоздиками. Такое в моде было, когда я в школе училась.

Больше в комнатке осматривать было нечего, и я улеглась на топчан. Думать можно и лежа. Нет, пометаться я могу, порыдать, руки позаламывать, но вряд ли это что-то даст. Окошко под самым потолком и с решеткой. Дверь закрыта снаружи. Не железная, но основательная, из толстых досок.

Лежала-лежала, и заснула.

Проснулась от скрипа двери. Вошла сухонькая старушка, опираясь на полку.

– Добрый день, присаживайтесь, – предложила я. – Вам стоять трудно.

Старушка села на табурет, сложила руки на навершии палки и положила сверху подбородок. Глаза, живые и удивительно ярко-голубые, кажется, меня насквозь просвечивали, не упуская ни малейшей детали.

Я рассматривала ее. Шелковая ряса из шуршащего шелка, обшитая широкой золотой каймой, свидетельствовала, что это не простая служительница. Да и сверкающие перстни на пальцах говорили о том же.

– Кто мы такие, чтоб спорить с богами, – вздохнула старушка и погасила свой рентген, прикрыв глаза. – Я настоятельница Обители Рузелла. Через неделю здесь начнется отбор невест для принцев пяти держав. Ты возникла на алтаре невест, и будешь участвовать в отборе, вместе с прочими участницами.

– Но мне не хочется!

– Деточка, расскажи, как ты очутилась на алтаре. Ты проводила запрещенный ритуал, чтоб попасть в число участниц? Жертвоприношение?

Да, полезть на заснеженный пустырь точно можно считать запрещенным ритуалом. Хотя принцы мне вовсе не нужны. Мало кто из них будет приятным человеком, их воспитывают по-другому, из принца ни отца, ни хорошего мужа никогда не выйдет. Даже если он принц только по мнению своей мамы.

Нет, с принцами мне не по пути. Я человек трудящийся, совсем другого круга. А самое главное, какие отборы? Где я и где другие участницы? Если они похожи на эту златовласку, то мне на оборе вообще делать нечего, я трезво себя оцениваю.

Да и взрослая я для подобных авантюр. У меня и так все отлично. Интересная работа, неплохая зарплата, возможность путешествовать и отдыхать. Я устроила свою жизнь удобно и приятно. Для душевного общения подруги есть, для снятия физического напряжения – сайт знакомств.

Совсем не обязательно иметь семью для счастья, не всем она нужна, да и не все для нее подходят. Давление общества принуждает к поиску мужчины, к размножению, как будто и заняться больше нечем!

Все это я подробно изложила старушке.

– Кто мы такие, чтоб спорить с богами, – вздохнула старушка. – Мы не можем тебя удалить по твоему желанию, и как бы этого не хотели члены совета. Ты появилась в зале призыва, придется участвовать.

– А дисквалифицировать меня можно? По возрасту, здоровью или отсутствию магии?

– Нельзя! Видно что-то в тебе есть такое, чего не видим мы.

– Прекрасную душу и глистов, – пробурчала я.

Старушка вдруг рассмеялась.

– Душу как раз отлично видно. У тебя хорошая, чистая аура. Ты не предавала, не обманывала, не убивала, не крала. Но ты пережила много боли и сейчас замкнулась в себе. Это все маги видят. Кстати, при появлении из технического мира в наш у многих просыпается магия, – старушка подмигнула.

– Только магии мне не хватало, – выдохнула я. Мне же не пятнадцать лет, чтоб радостно заплясать от возможности заиметь сверхспособности. Точно знаю, что магии нет и единственная магия, меняющая мир – это труд.

– Не беспокойся, невест собирают из разных миров, это традиция, чтоб ни один из знатных родов не мог возвыситься. Все девушки – новички в нашем мире. Вы в одинаковом положении.

Да уж, в одинаковом. Меня в чувство пощечиной приводили, с алтаря спихнули, заперли, а с той феечки глаз не сводили, слюной полы закапали.

– Остальное зависит от тебя, – улыбнулась старушка и достала из кармана тонкую книжечку. – Изучи брошюру. Тут краткие сведения о мире, странах, королевских династиях и правила отбора.

Я поблагодарила и спросила насчет обеда. Надеюсь, голодом невест морить не собираются? Интересно, других невест в таких же хоромах держат?

– К вечеру тебе приготовят комнату. Ты лишняя невеста, неучтенная, вот и получилась накладка.

– А погулять можно выйти?

– Не советую. Пока на тебе нет браслета отбора, любой маг может причинить тебе вред. И не маг тоже, – хмыкнула старушка. – Слишком много в Обители приезжих и незнакомых людей: свиты принцев, слуги, гости. Мы не можем проследить за каждой девушкой. Тебя могут похитить, убить, надругаться.

Я поежилась. Что ж там за принцы такие, что одинокой женщине мимо пройти страшно?

Глава 2

Нет, это в голове не укладывается! Они тут целый интернационал собрали!

Драконы, зверолюды, наги, альвы, гномы, дриады, орки, дэвы – и все хотят жениться на иномирянках! Свежие гены, новые редкие способности! Налетай, не зевай, попаданку хватай! И у всех своя магия, предпочтения и критерии выбора. И тип семьи, кхе-кхе.

У кого-то гаремы, у кого-то полигамное гнездо, у кого-то полиамория, то есть узаконенный разврат без границ. Кажется, только альвы и гномы признают единобрачие, у остальных хитрые семейные отношения с подвывертом. Кто-то младшую жену ищет, кто-то десятую истинную. Больше жен, больше потомства, крепче род.

Не хочу я в гарем. И секс без границ тоже не хочу, у меня темперамент не подходящий. Получатся, мне только гнома или альва надо? А им-то я зачем нужна буду? Возраст не юный, внешность на любителя, магии нет. И размножаться поздновато. Можно, конечно, но я не рискну уже. Раньше надо было думать. Ребенка надо не только родить, но и воспитать. Ему двадцать, а мне шестьдесят, совсем другие ритмы жизни и желания. Страховка на старость? Гарантии есть? А нету никаких гарантий. Прям рвутся молодые ухаживать за престарелыми, ага. Вместо ухода и заботы на старости лет запросто можно одни проблемы и расходы получить. Заработаю на обеспеченную старость и сиделку найму, если уж заболею, но делать ребенка заложником будущей немочи считаю неправильным.

Я мечтала о коте, большом и пушистом, но из-за частых командировок не могла его завести. Это же кот! Он не заслуживает одиночества в пустой квартире. О коте! Но не о драконе или наге. Дэвы – это вообще кто? Демоны такие? Если судить по сказкам, то типа демонов, с рогами, хвостами и горящими глазами. И зубами, как у акулы. Даже в качестве питомца не возьму. Но кажется в качестве питомца тут будут расценивать меня.

Тяжело вздохнула, рассматривая себя в зеркале.

Рузелла настоятельно попросила переодеться. Из упрямства хотела гордо отказаться, но следующие слова мне мозги вправили. В штанах могут ходить только наемницы или магички, способные защитить себя от тех, кто засмотрится на обтянутый зад, поэтому они не заморачиваются приличиями. Я смогу справиться с настойчивым мужским интересом? Подкрепленным магией? Значит, не стоит привлекать внимание.

Серая хламида меня не украсила, но и не сильно ухудшила. Подумаешь, прямое серое платье. Почти офисный вариант. Если в таких будут все, то неплохо, красавиц оно намного больше изуродует.

И как меня угораздило?

На двери брякнул засов, заглянула молоденькая девушка в такой же хламиде. Она с любопытством меня рассматривала, как зверушку в зоопарке.

– Пойдем, тебе приготовили комнату в крыле невест.

– Невест много?

– Десять, ты одиннадцатая, – деревянные подошвы звонко стучали по каменным плитам.

Очень неудобные, между прочим, и кожаная лямка, сверху прибитая к деревяшке, сразу натирать стала. На плече я волочила узел со своей одеждой и все время отставала от шустрой проводницы.

– А женихов вроде пять, разве нет? – что-то такое Рузелла говорила.

– Так до конца отбора пять и останется, – захихикала девчушка.

– Такой отсев? Сложные задания, что ли? Опасные? – нахмурилась я. Участвовать мне и так не хотелось, а сейчас и вовсе настроение упало.

– Какие заданий? – удивилась девчушка.

– Ну, конкурсы всякие. Отбор же, невесты соревнуются между собой…

– Зачем им соревноваться? Выбирают-то женихи! Того, кто им больше понравится, вот за право выбора они и будут соревноваться. Такое зрелище! – девчушка едва не подпрыгивала от предвкушения. – Первый выберет лучшую, остальные разберут оставшихся.

– А что тогда делают невесты?

– Учатся и ходят на свидания с женихами.

Я приободрилась. Это я смогу, это меня не пугает. Даже интересно будет пообщаться с разными волшебными существами.

– Подожди, а куда тогда половина невест девается?

– Кто куда, – пожала плечами послушница. – Отчисляют за нарушения. Кого-то убьют, кого-то похитят, кого-то отравят, ну, как обычно. Бывает, что сбегают, – шепнула девушка, понизив голос. – Но это редко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

– То есть убивать невест – обычная практика? – мой голос дрогнул.

– Ну, если она взаимностью не ответит, а маг не сдержится… или наоборот, хвостом с несколькими одновременно крутит. Но обычно всем невест хватает, и они женятся прямо тут, в Обители! Будет такой красивый ритуал!

– А что будет с теми, кого не выбрали?

– Не знаю, – задумалась девушка. – Наверное, останутся тут навсегда, обратно-то хода нет. Обитель примет. Будут трудницами, у них же тут никого и ничего нет, куда они пойдут?

То есть, обратно вернуться мне не помогут, а оставят рабыней и прислугой. Блестящая перспектива! Лучшее предложение работы в моей жизни! Работать за еду до конца жизни! Сбегу, решила твердо. Вот только осмотрюсь немного, послушаю лекции, и непременно сбегу.

Изящные белые колонны давно кончились, мы шли по галере из больших каменных блоков и колонны были такие толстые, основательные. Наверное, эта часть Обители более древняя. Разноцветный витраж изображал разных тварей, половину из которых я и опознать не смогла.

Какие-то генетические мутанты: собаки с птичьими головами, кошки с крыльями, крокодилы с павлиньими хвостами, змеи с рогами. В общем, немного похоже на египетский пантеон богов, те еще затейники были, мастера тасовать головы и тела.

Крупные блоки сменились залом с гладко оштукатуренными стенами веселого голубого цвета. По ним змеились золотые символы. Даже рассматривать не стала, я и свой-то знак Зодиака не помню, как рисуется. Хотя в девочках очень увлекалась гороскопами и всякой рунистикой. А потом все это позабыла.

Гладкий белый камень с отверстием стоял между двух высоких курильниц, источающих легкий дым.

Послушница зачерпнула горсть лепестков и положила в отверстие, поклонилась и что-то прошептала. Посмотрела на меня укоризненно.

– Я пас, – вот еще не хватало с чужими богами заигрывать!

Девчушка чуть слышно фыркнула, и мы пошли дальше.

Вдруг выяснится, что я клянусь в вечной службе или обет нестяжательства даю. Или целомудрия. Не знаю, что хуже. Боги есть, но им до нас нет никакого дела, считаю. Как нам до поденок. А я на богов не уповаю. Вникать в чужую религию не собираюсь, их миллион уже придумали и забыли.

Хотя, конечно, с моим попадаловом сюда вопрос сложный. Но опять же, при чем тут боги? Нахимичили жрецы. И тот хам. Опять же, магия… неизвестные мне законы природы другого мира. Мы, когда нажимаем выключатель, свет зажигается или гаснет – тоже ведь чудо! Телевизор, радио, интернет… у нас свои чудеса не хуже, но все объяснимо законами физики, химии, математики и прочим. А что необъяснимо, то изучим.

Вот в Обители, значит, жрец что-то говорит, воздействует на алтарь, и тот работает, как ловушка для отлетающих душ… нет, я же целиком, в своем теле и своем возрасте. Надеюсь, в своем уме. Значит, портал. Или телепорт, через соприкасающиеся грани миров. А что миров множество, кажется, никто и не спорит уже. Просто здесь технологии развитые, не нам чета.

За размышлениями и не заметила, как мы вошли во внутренний дворик с шестиугольной чашей трехструйного фонтана. Дворик окружала круговая галерея, с множеством дверей на втором этаже.

– Там трапезная, – девушка указала на правую арку под галереей. – Налево баня и прачечная. Прямо выход в сад, он у вас отдельный. По Обители не слоняться, а то вас потом всех не соберешь. Твоя комната в самом конце по правой лестнице.

Девушка кивнула на галерею и с важным видом удалилась.

– Ну, наконец-то! Явилась! – над перилами нависла красивая брюнетка в изумрудном платье. – Немедленно иди сюда и убери мою комнату! И принеси обед!

– Что ты раскомандовалась, – выглянула давешняя красавица с золотистыми локонами. Она небрежно перебирала пояс серой хламиды.

– Мне прислала служанку, как я и потребовала! Теперь убедились, голодранки, кто из нас более высокого статуса? – задрала нос брюнетка.

Из дверей стали выглядывать другие девушки.

– А она не служанка, – хмыкнула блондинка. – Она невеста. Для нее в кладовку кровать принесли.

– Что?! Вот это? – задохнулась брюнетка.

– Всем привет, – я вяло помахала рукой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Кто-то отозвался и поздоровался, блестя любопытными глазами, кто-то презрительно отвернулся.

– Я сейчас ее… – прищурилась брюнетка, разводя руки.

– Не смей! – кинулась блондинка. Не успела.

Брюнетка с хищным выражением хлопнула в ладоши и между ними возник огненный шар, который стремительно полетел мне в лицо.

Вот это горячий привет!

Быстро присела и шмыгнула за чашу фонтана. Шар влетел в фонтан и там взорвался. Вода выплеснулась и залила половину дворика. Быть мокрой или подпаленной, что лучше?

Дворик огласил звук гонга. Буквально тут же влетели жрецы. Три штуки.

– Та-ак! Применение боевой магии, – принюхался один. – Огненный шар третьего ранга.

– Кто отличился? Быстро спустились все сюда и выстроились в одну шеренгу! И вы вылезайте, – ко мне нагнулся жрец.

– Альдегонда кинула шар в новенькую, – тут же доложила очень тоненькая девушка с темными густыми волосами с чуть зеленоватым отливом.

– Древесная тварь! – процедила брюнетка.

– Отказ переодеться, боевая магия и оскорбление существа иной расы, – подытожил жрец. – Вы отчислены!

– Но Отбор еще не был объявлен! – взвизгнула брюнетка. – Она лжет! Эта дрянь кинулась на меня, а я только защищалась!

– Дриады не умеют лгать, – спокойно сказал жрец. – В отличие от вас.

– Еще и ложь, – покачал головой третий жрец.

– Вы все знаете правила. Три нарушения, и вы отчислены.

– Да вы знаете, кто я?! Мой отец всю вашу Обитель по камушку разберет!

– Обезмаживание и карцер, дальше ее судьбу решит Совет, – провозгласил жрец.

– Согласен, – кивнул второй.

– Подтверждаю, – сказал третий.

Все трое соединили ладони, между ними вспыхнул свет. Я прищурилась от этого магического прожектора, а когда открыла глаза, брюнетки в зеленом уже не было. Жрецов тоже. А эффективная штука эта их магия!

– Одной конкуренткой меньше, – довольно сказала блондинка. – Визгу от нее было много.

– Мы не конкурентки, а сестры по несчастью! – заявила фигуристая кудрявая девушка. – У меня свой жених был!

– Повезло, теперь ты можешь занять нормальную комнату, а не кладовку! – улыбнулась мне дриада.

– В самом деле, она ей больше не понадобится. Я Ориэлла, – блондинка чуть кивнула.

– Очень приятно, Марина.

– Доримена, – представилась дриада. – Пойдем покажу, где ее комната.

Я смутилась, там, наверное, ее вещи остались?

– Да нас у всех почти ничего нет, попали, кто в чем был, – утешила дриада.

Комната была практически пустой. Не слишком просторной, метров пятнадцать. И ничем не отличалась от комнат других девушек, я заглянула ради интереса. Как и у всех, неширокая кровать, стол, стул, комод с зеркалом, кресло под окном, на стенке неброская картина. Практически гостиничный номер, телевизора только нет.

Но однозначно лучше угловой кладовки, куда меня хотели поселить раньше, туда вообще только кровать впихнули и табурет.

Разложила вещи по полкам комода. Кроссовки надену, мне эти стукалки на деревянной подошве надоели! Кто там будет смотреть, что у меня под рясой? А мне будет удобно.

Изучила режим дня, приколотый к стене. Посмотрела на часы. Сейчас время обеда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3.

Трапезная поразила лаконичностью обстановки – длинный стол и две лавки, в стене окно выдачи и рядом стол для грязной посуды.

Ориэлла сморщила носик. Девочка явно не привыкла к аскетизму. Остальные столпились на пороге. Никогда не видели простой столовой? Зато чисто, к столу пальцы не липнут. Пахнет вкусно.

– Что встали? – раздался окрик из окна раздачи. Оттуда выглядывала полная женщина в серой рясе.

– Добрый день, – я смело направилась к окну.

– Держи!

В живот мне уткнулся небольшой поднос. Плошка с супом, тарелка капусты с мясом, в кружке явно что-то ягодное, два ломтя серого хлеба. Живем! Когда училась, сроднилась с чувством голода. До сих пор передергивает, как вспоминаю. Соевое мясо, вареная морковка… вполне приличный обед. Я поблагодарила и понесла поднос к столу.

Следуя моему примеру, девушки разбирали подносы.

– Какая гадость! – скривилась рыженькая. – Я такое не ем!

– Не ешь, – ответила дриада.

– Голод лучшая приправа, – ответила я, проворно работая ложкой. Все свежее, вполне съедобное, а что недосолено, так здоровее буду. Голодать – себя ослаблять, и не только физически. Мозги – это жир и сахар.

– Кусочек нежного филе, вымоченного в вине, обвертывается ломтиком бекона и запекается под сырной корочкой, – вздохнула рыженькая, с тоской глядя в тарелку. – С имбирем и мускатным орехом.

Мартелла, баронесса Мискай

– Ничто не стоит куска парного мяса с кровью, – не согласилась худощавая смуглая шатенка.

Я присмотрелась к ней. Острые высокие скулы, раскосые глаза, чуть приплюснутый нос, полные губы. Очень экзотичная красотка.

– Прости, ты не человек? – осторожно спросила я. Как-то люди не слишком любят сырое мясо. А парное мясо горожане вообще никогда не видят.

– Я принцесса Ювара́ни Па́нтар Аидава́, Несущая смерть, Клык запада! – гордо выпрямилась она. И тут же сникла. – Была…

– Давайте, что ли, получше познакомимся, – предложила и обвела всех глазами. – Марина и человек. С Земли.

Рыженькая оказалась баронессой. Тоже бывшей.

Оказывается, с сопредельными мирами существует договор с Обителью. Когда объявляется отбор, на руке невесты возникает метка, и с этого момента она считается умершей, лишатся титула, звания, имущества. На завещание и прощание у нее сутки, и она переносится сюда.

Мне так стало их жалко! Да я по сравнению с ними вообще ничего не потеряла, что стоит стандартная двушка и машина против целого королевства пантер или огромного имения? А у рыжей Мартеллы действительно был жених, буквально через месяц она бы стала графиней! Теперь все получит ее младшая сестра, гадина, злюка и лгунья, со слов Мартеллы.

Красавица Ориэлла лишилась целого дворца с мужским гаремом. Она со стоном уронила голову на стол. Ее выдернули из матриархатного мира, что ввергало ее в беспросветную тоску. Я тоже ей посочувствовала. Насколько я понимала из фэнтези, оказаться в таком мире – мечта многих. Я бы тоже не отказалась. Не говоря уже о гареме, полном пылких красавцев!

Не все оказались знатными и богатыми; три девушки оказались дочерьми торговцев и ремесленников. Адель, Магда и Синтия. Очень симпатичные девушки, с правильными и тонкими чертами лица. Серые грубые хламиды только подчеркивали их стройность.

Две оставшиеся, свежие и румяные, оказались сельскими красавицами из разных миров, Геро и Руперта. Они не горевали, наоборот с оптимизмом смотрели в будущее. Их ждали настоящие принцы! Повезло-то!

На вид все они были обычными людьми, кроме Юварани и Доримены.

Мне тут же объяснили, что совершенно непонятно, как выбираются невесты, но люди ценятся больше, потому что совместимы практически со всеми расами. Юви подойдет только двухипостасным, а Доримена вообще только эльфам. Дриаду это ничуть не расстроило, кстати.

– Ну вот, Дори заберет эльф, Юви – оборотень, у нас еще остается целых три принца, на восьмерых, шансы неплохие, – сказала Адель.

– Меня не считайте, – улыбнулась я. – Я тут по ошибке и замуж не хочу.

– Тем лучше, по две на двоих и три на последнего, – посчитала Адель.

– Сразу видно, что торговка, – фыркнула Ориэлла и выпятила пышную грудь. – Кто откажется от меня или Мартеллы в здравом уме? Так что на вас всех останется самый завалящий и нищий принц.

– Да что вы умеете-то? – вскипела Адель. – Жрать и сношаться? Разве такая королева им нужна?

Ориэлла подскочила, но дриада ухватила ее за подол.

– Тихо! – воскликнула Доримена. – За ссоры могут отчислить!

Адель и Ориэлла грозно посверкали друг на друга глазами и уселись на места. В драке я бы поставила на Ориэллу, она одним бюстом противницу задавит.

– Вы делите шкуру неубитого волколака, – робко сказала крестьяночка. – Выбрать будут принцы. А не мы.

– Девочки, у меня вопрос, – я перевела тему. – А как ваши родные, неужели добровольно соглашаются терять дочерей, наследниц, помощниц?

– У нас еще четверо, родители только рады были, – отмахнулась Магда.

Обе крестьянки оказались тоже из многодетных семей и закивали, подтверждая слова Магды.

– Если не отдадут, плохо будет, начинается мор, пожары, наводнения… никто не будет связываться с Обителью, – ответила Мартелла. – Да и не так часто отбор, раз в пять лет. Можно успеть выскочить замуж, метка цепляет только незамужних.

– Но это же неправильно! Вас должны были хотя бы спросить! Хотите ли вы участвовать во всем этом! Получается, вас силой принуждают становиться чьими-то женами и наложницами! – во мне кипело возмущение.

– Зато Обитель защитит мир в случае нападения пуру́гов.

Мне тут же объяснили, что это огромные черви, ядовитые, проникающие через любой камень, плавучие и практически неубиваемые. В каждом мире их называют по-разному: пуруги, локвары, щихты, морши. Только летать не могут, а так уничтожают все на своем пути. В пасти у них зубы по спирали до самого желудка, а в пасть влезет карета с лошадьми. Единственный способ их задержать – это создавать сплошное кольцо огня. Огонь они не любят, шкура трескается. Но держать долго такое кольцо могут только сильные маги или специальные артефакты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

– М-м-м… такие артефакты делают только тут, в Обители? – сразу предположила я.

Девушки дружно закивали.

Скорее всего, этих червей разводят и насылают на неугодных сами жрецы, а потом выступают спасителями и героями. Зато все миры им должны и все несут подарки. Хорошая схема, логичная.

– Я не понимаю, как ты могла попасть на отбор, – Геро вдруг вытянула в мою сторону палец. – Ты же старше моей матери!

Я тоже не понимаю, хотя, скорее всего, Обители постоянно нужен приток новых ресурсов, их приносят почитатели. Паства. Уж не захватить ли наш мир решили пронырливые маги? Ну-ну. Их ждет неприятный сюрприз. Зря они считают себя самыми сильными и самыми умными. Думаю, у нас магические создания будут плоховато себя чувствовать из-за скудости энергии, а современные военные силы их удивят. Ученые только порадуются, если из моря выползет новая неисследованная тварь. А жертвы… в ДТП каждый день погибает больше людей. Любой червь уползет и зароется, если за ним будет охотиться армия ученых с ловушками, парализаторами и наркотиками.

– Сбой призыва, – пожала я плечами. – Ошибочка вышла. Девочки, а кто женихи этого сезона, кто-нибудь знает?

Разгорелось бурное обсуждение. Разумеется, все мечтали о могучих, мудрых и богатых драконах, красивых утонченных эльфах, непобедимых оборотнях. Юварани презрительно кривила губы, слушая рассуждения о волках, барсах и медведях. Она же благородная пантера! И согласна в лучшем случае на леопарда, ягуара. В худшем – на ирбиса или кугуара.

Юварани,Па́нтар Аидава́, Несущая смерть, Клык запада.

Магда согласна была на гнома. Они богатые, веселые и дарят драгоценности не поштучно, а сундуками. Плевать, что ростом не вышли. Зато обожают высоких и плотных девушек. Геро и Руперта переглянулись и кивнули друг другу.

– Гоблинов вам в мужья! – Не выдержала Ориэлла. – Нага не хотите? Скользкого и ядовитого? Укусит и мозги в кисель, на все готовы будете совершенно бесплатно!

– Я змей боюсь, – пискнула Адель.

Звук гонга прервал наше совещание.

Во дворике стояла группа жрецов в белых мантиях. В кресле дремала Рузелла, изображая немощную старушку. Но я заметила, как она остро поглядывает на жрецов из-под приспущенных век. Держать сильных магов в узде – это уметь надо! Быть недюжинным руководителем, обладать силой и хитростью.

За креслом Рузеллы выстроились послушницы, я узнала девчушку, что провожала меня сюда.

– Итак, здесь десять невест. Получите знаки отбора! – сказал жрец.

Послушницы дружной шеренгой выступили вперед, держа в ладони что-то маленькое. Я прищурилась. Что-то вроде пряжки или брошки.

Послушницы подошли к нам и прицепили украшение на грудь каждой. Эмалевый цветочек с камушком в серединке, по кругу лента с теми же кракозябрами.

– Теперь вы участницы Отбора и подчиняетесь его правилам. Кристалл в вашем значке служит маяком для определения вашего местонахождения. Прикоснувшись к нему дважды, вы можете позвать на помощь. Трижды – если вам будет угрожать смертельная опасность. Не советую баловаться и вызывать жрецов зря! За ложный вызов последует наказание, вы опуститесь в списке невест на последнее место при планировании встреч с принцами- женихами. Сами понимаете, что у первых невест будет больше шанса произвести впечатление. С завтрашнего дня у вас начнутся занятия, которые будут полезны для вас и помогут при выборе лучше сориентироваться в ситуации. Любые контакты с противоположным полом запрещены, кроме тех, что проходят по графику свиданий.

Ориэлла томно вздохнула и облизнулась.

Собственно, на этом и закончилась торжественная часть. Ни тебе вдохновляющей речи, ни психологических манипуляций. Думают, что все и так на все согласные, пафос разводить ни к чему. Это они зря!

Адель, прикусив губку, недобро косилась на остальных. Эта девочка с амбициями, уж она точно решила без жениха не оставаться. На пять женихов у нас пять лишних невест. Надо ждать подстав и покушений.

Но Доримена, зашедшая перед сном поболтать, развеяла мои подозрения.

– На любое прямое воздействие, магическое или физическое, даже на злые слова сработает оповещение. Провинившаяся может быть отчислена моментально, а этого никто не хочет.

Значит, будут гадить исподтишка.

– Ты не веришь в людей, – сделала вывод Доримена.

– Садись, я тебя расчешу и заплету, – предложила я. – Никогда не видела дриад. У нас их нет. Леса хищнически вырубают.

– В каком ужасном мире ты жила!

Доримена, дриада.

– Дело привычки, – я пропускала сквозь пальцы темно-зеленые волосы дриады. Они были прохладные на ощупь, будто трава. Всегда мечтала, что у меня будет дочка, которой я буду заплетать косички. Не сложилось.

Пряди будто сами укладывались на место, а когда я доплела шестипрядную сложную косу, в волосах вдруг распустились маленькие белые цветочки с необыкновенно приятным ароматом.

– Им понравились твои руки, – сказала довольная дриада, посмотревшись в зеркало.

– Они мне тоже понравились. Изумительно пахнут! – я втянула носом аромат.

– Им не так-то легко угодить, – дриада погладила косу, а цветочки закивали головками.

– С удовольствием буду тебя заплетать.

То ли надышавшись волшебными цветочками, то ли утомившись от новостей, ночью спала, как убитая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4.

Проснулась на рассвете, свежая и отдохнувшая. Хорошо, что я ожидала всякого-разного нехорошего, поэтому не стала рывком открывать двери. Жизнь в общаге закаляет, и меня бы не удивил кувшин с ледяной водой, а то и с чем похуже.

Поэтому веревочку, привязанную к ручке, я обнаружила сразу. Вверху виднелся котелок. Вот же дрянь мелкая! Опоздать на занятия, появиться в неподобающем виде или вовсе пропустить нужную лекцию… В котелке, скорее всего, краска. Или вчерашний суп.

Ладно, если нельзя в дверь, попробуем в окно. Не сидеть же мне все утро в комнате, слушая, как хихикают мелкие пакостницы.

Окно открывалось на плоскую крышу трапезной, и я презрительно фыркнула. По такой крыше разгуливать – одно удовольствие! Заодно решается вопрос с зарядкой, на свежем воздухе ее намного приятнее делать, чем в комнате. А дальше идет водосточный желоб, и я по нему преотлично спущусь.

Ох, и любила я в девочках лазить по гаражам и крышам! И подружка Катя у меня была такая же оторва. На спор как-то спустилась с пятого этажа по чужим балконам. И я выбиралась из окна, когда меня запирали в комнате. На окне решетка, куда я денусь? А я давно выкрутила здоровущие винты по краям, оставив только средние, рама на них спокойно поворачивалась вдоль оси, и я могла пролезть, прикрыв раму за собой. И возвращалась под утро тем же макаром, благо первый этаж.

И не боялись мы с Катькой, и ничего с нами не случилось, что удивительно! Мы вдвоем и в лес ездили, и по скалам лазили, и на озеро загорать. Даже клеща ни одного не подцепили. Катя шутила, что у нас очень квалифицированный ангел-хранитель. Дуры были безголовые, но кто в пятнадцать слушает родителей? Когда лето и жара, каникулы, гормоны бушуют, а дурная голова ищет романтику?

Потом поступили, стали учиться в разных вузах, встречаться реже. У нее была великая любовь к смазливому байкеру. У меня – к симпатичному преподу. Наверное, полкурса на него облизывались и с тоской смотрели на обручальное кольцо. Мы тогда еще верили в ритуалы и традиции. А препод вовсе был неженат, носил, чтоб самых рьяных девиц отсекать.

Тут в окне решеток нет. Надо решить вопрос со спортивной формой. А пока могу размяться в джинсах и майке. Их еще и постирать не мешало бы после моего эпического провала в другой мир.

Минут пятнадцать я разминалась, крутила суставами, прыгала, приседала и отжималась. Затем ловко спустилась, отпустила трубу и спрыгнула во дворик.

Ой! У высокой двери стоял незнакомый жрец в черной рясе и смотрел на меня. Или их надо называть монахами? Адептами? Служителями? Монах был молодой, симпатичный, лет тридцати, его длинные светлые волосы были завязаны в хвост. И у него на поясе был короткий меч.

– Доброе утро! – постаралась мило улыбнуться. Но вроде я никаких правил не нарушила своей зарядкой?

– Доброе! – Отозвался монах и спросил с любопытством. – А что вы делали такое странное на крыше?

– А у вас не принято тренироваться и улучшать свое тело?

– Воины постоянно тренируются. Но вы не воин, – он задумчиво меня оглядел.

– В моем мире женщины хотят иметь тонкую талию, высокую грудь, крепкую попу и стройные ноги, – улыбнулась я. Лично мне очень нравится нагружать тело, тогда я чувствую, что жива. И это честное занятие – как позанимаешься, такой результат и получишь. В отличие от любви. Ты можешь втрескаться до одури, а тебя могут и не полюбить в ответ. Или притвориться, что любят, а на самом деле бессовестно пользоваться.

– А! Вы невеста! – Понял монах. – И все ваши женщины занимаются подобным образом?

– Очень многие.

Монах тоже улыбнулся.

– Позвольте вам кое-что показать. Тут недалеко.

Ведомая любопытством, я пошла за ним. Мы спустились по лесенке, прошли несколько пустых залов, миновали галерею, и я восхищенно охнула.

Настоящая спортивная площадка! Лестницы, брусья, турники, дорожки для бега!

– Вам нет нужды заниматься на крыше, рискуя поскользнуться и сломать себе шею. Можете заниматься здесь. До шести тут никого нет, но позже тут тренируются послушники и охранники.

– О! Спасибо большое! Я непременно буду приходить пораньше!

– Только не забывайте прикалывать значок Отбора.

– Ой…

– Иначе вас могут похитить.

– Кто? – я заозиралась вокруг. Вроде никого нет.

– Иномирянки – очень ценные трофеи, за вами будут пристально следить, выжидая удобного момента. Поверьте, накинуть мешок на голову и утащить вас – дело нескольких минут. Продадут с аукциона, как рабыню.

– Да я верю, – смущенно пробормотала я. Неужели меня, немолодую тетеньку, кто-то будет похищать? Это даже льстит самолюбию. Но в рабыни неохота.

– Теперь я вас провожу.

– Да я сама…

– Не пренебрегайте своей безопасностью, – монах указал мне на группу мужчин, которые спускались на площадку, громко смеясь. – Гости Обители могут быть неприятны, навязчивы и попросту опасны.

Я и сама почувствовала неловкость, так жадно мужики стали разглядывать мои ноги и попу, обтянутые джинсами. Дикие люди, джинсов не видели! Быстренько, не споря больше, почти побежала за моим собеседником.

– Простите, как вас зовут? Меня Марина и я с Земли.

– С Земли… – задумался монах. – Кажется, лет двадцать назад кто-то был.

– И что с ней стало?

– Вышла замуж, вероятно, – пожал плечами монах. – Меня зовут брат Стур, я дежурил ночью, охраняя ваш покой. Очень рад знакомству.

Точно! Как я раньше не догадалась! Боевой брат! И ряса у него по бокам не сшита, а под ней виднеются штаны и мягкие сапожки, и ходит он бесшумно, как рысь. Глаза добрые-добрые и меч. Значит, белые молятся и магичат, а черные защищают с оружием и, наверное, тоже магичат?

Как много мне еще предстоит узнать!

Вот и наш дворик с фонтаном.

– Будьте осторожнее, Марина, – напомнил брат Стур и исчез под аркой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

А я пошла разбирать ловушку на своей двери. Вообще-то я должна быть благодарна этой шутнице, из-за ее проделки я познакомилась с хорошим человеком и нашла спортивную площадку.

Зазвучал гонг, сигнал к пробуждению, когда я уже успела и помыться одна в пустой бане, и постирать свои вещички. Кто рано встает, тому и Обитель дает! Теперь позавтракать и за знаниями!

Я вышла в коридор, когда раздался крик. Кинулась туда.

В комнате Адель кричала Магда, стоя над разворошенной постелью. На простынях виднелись мазки крови.

– Ее убили! Украли!

– Украли – понимаю, – сказала хладнокровно Мартелла над моим ухом. – Убивать зачем?

В дверь протолкались остальные девочки. Охали и ахали, видя кровь.

– Еще одной конкуренткой меньше, – Ориэлла развернулась и вышла.

Ориэлла.

Вбежали двое чернорясников. Один тут же склонился над кроватью, в другой стал подталкивать нас к выходу.

Мда, брат Стур не шутил ни капельки, когда просил быть осторожной. Я проверила крепление значка на рясе. Нас осталось девять.

Мыться буду в трусах и на них значок цеплять! Не хочу очутиться в иномирном борделе, быть разобранной на органы некромантами или стать кормилицей вампирского гнезда. Эти версии озвучивали девушки за завтраком, что не способствовало аппетиту. Запихивала в рот кашу с усилием, уговаривая себя, что девушки мне никто, а силы понадобятся.

Нас собрали в классе совершенно обычного вида. Парты на одного ученика, доска, стол учителя. Читал лекцию белорясный отец Мозер, полноватый мужчина лет пятидесяти на вид. Рассказывал он интересно, я заслушалась.

Предмет я назвала бы расоведением, потому что сегодня нас знакомили с основными принципами общения с представителями разных рас. Приветствие, прощание, уместные выражения, комплименты, недопустимые и оскорбительные слова и жесты.

От гномского «Да удлинится твоя борода» до драконьего «Лети высоко». Я бешено строчила. Все необходимо выучить, каждое слово лектора – чистое золото. В многорасовом мире это просто пособие для выживания!

Отец Мозер дал задание к завтрашнему дню: подробно описать, как следует украсить дом, если вы ожидаете в гости орка, гнома и нага, где провести прием и чем угостить. Представить, что мы жены местного аристократа, а это наши союзники.

– А библиотека в Обители есть? – спросила я. Про питание нагов нам отец Мозер ничего не сказал. Я слушала очень внимательно. Придется искать дополнительный материал. Или кормить змею живыми цыплятами, как делал мой знакомый полозовладелец.

Отец Мозер одобрительно кивнул.

– Для невест доступна первая библиотека в северном крыле. От вашего внутреннего двора через сад направо.

Занятие окончилось, и я тут же пошла искать библиотеку. К моему удивлению, за мной никто из девиц не последовал.

– У принцев есть слуги, которые знают церемониал и отлично проведут любой прием без наших указаний, ни к чему забивать голову, – сказала Ориэлла. Она взяла под руку Мартеллу, и они пошли прогуливаться по галерее.

– А мы читать не умеем, – хихикнула Геро.

– Мы вышивать любим, – добавила Руперта. – Мы попросили, нам дали все для рукоделия, целую корзину! Ах, какое у меня было приданое! Я с десяти лет его собирала!

Девушки устроились возле фонтанчика, вороша объемистую корзину. Они доставали то тесьму, то ленты, то мотки ниток и куски тканей. К текстильной вакханалии присоединилась Синтия. Восторженные возгласы звенели под арками. Сколько же шума могут произвести три девушки!

Доримена уселась на траву у большого дерева с лютней.

Ну и ладно, пойду одна. Это же захватывающе интересно! Иномирная этнография! Мне и дома были интересны обычаи и культура разных народов, а тут целые неисследованные расы! Мало ли, что авторы фэнтези выдумывают, тут наука, учебники и домашние задания!

Сад, выделенный нам для прогулок, был не так уж велик. Несколько дорожек, круглая клумба в центре с розами, два десятка кустов и кипарисов, несколько скамеек и две крошечные беседочки. Скорее, лавочки с навесом от солнца. В одной из них сидела Юви, Клык Запада, и меланхолично точила ногти, время от времени растопыривая пальцы и придирчиво их рассматривая.

За садом стена имела круглый проем, и я выглянула наружу. Бамбуковый лес стройных стволов давал приятный полумрак. А дорожка из плит раздваивалась. И где у нас север? Мха на бамбуке не оказалось совсем, а солнце было закрыто легкой дымкой. Сейчас примерно обед, значит мне надо повернуться спиной к солнцу.

Я проверила значок и пошла направо.

Дорожка петляла между светлых суставчатых стволов и привела меня к небольшому домику. Или большому киоску. Серые стены, круглые окна, красные рамы и четырехскатная высокая крыша. Крыльцо охраняли статуи больших кошек, и я погладила морду правой. Когда я уже заведу себе котика?

За двойными дверями было прохладно и пахло книгами. Мы с Катькой были записаны в три библиотеки, в Центральную детскую, в районную и библиотеку Дома учителя. Ничто не сравнится с радостью книголюба, заполучившего новую книгу в руки! Электронная книга совсем не то! Ее нельзя погладить, нельзя понюхать, нельзя перелистать, слушая, как шелестят страницы. Ведь привыкаешь даже к шрифту и знаешь, как расположен на ней текст. Книги мы обе любили нежной любовью.

За стойкой дремал старичок в черной рясе. Я постучала по столешнице.

– А?! Что?! Кто вас сюда пустил? – старичок гневно уставился на меня мутными выцветшими глазами.

– Добрый день, я невеста и мне нужны книги о нагах, гномах и орках.

Старичок посмотрел на меня с подозрением, но увидел значок и успокоился. Кряхтя, выбрался из глубокого кресла и зашаркал вглубь помещения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отсутствовал он минут десять и вернулся с тремя книгами.

– Эту можете взять с собой. Эти две в единственном экземпляре, читайте здесь! – он махнул рукой в сторону окна, где стояли два кресла и стол с письменными принадлежностями.

Меня нисколько не огорчила возможность посидеть в тихой прохладной библиотеке, чтоб выписать все нужное. Читаю я быстро, пишу разборчиво. У нас в старших классах была очень прогрессивная учительница по физике, она научила нас вести правильные конспекты разноцветными ручками с опорой на ключевые слова. Одна страничка, а вмещается целая тема. Сколько лет прошло, а я до сих пор помню оптику, волны и квантовую физику.

Сведения о предполагаемых гостях ложились на бумагу.

Принимать их нужно в подвальном или полуподвальном помещении, без доступа прямых солнечных лучей, в помещении должно быть жарко, потому что тепло любят все три расы. Обязательно живой огонь, камин или факелы. На худой конец, множество свечей. На столе много мясного, потому что орки и гномы не уважают овощи. Обе расы пьют крепкое спиртное, наги предпочитают хорошее вино. «Пусть сдохнут все твои враги» – самое лучшее приветствие для орков. Гномам комплимент про бороду, нагам – про хвост. Орки стукаются ладонями, гномы жмут руки, а для нагов протянутая рука – предложение спариться. Обойдетесь поклоном.

За полтора часа я все выписала и разогнула спину. Вернула книги.

Мои дорогие читатели!

Чтоб вас порадовать, я добавила картинки в текст, посмотрите, я старалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.

Прошла через пустой сад, залитый солнцем. Доримена дремала, прислонившись к дереву, цветочки в ее волосах закрылись от жары, лютня выскользнула из ослабевших рук. Крестьяночки с Синтией увлеченно болтали у фонтана, Ориэлла ссорилась с Юви, Мартелла пыталась их примирить.

– Девочки, а где Магда?

Невесты замолчали и растерянно огляделись.

– После занятий ее кто-нибудь видел?

Прелестные лобики нахмурились, глазки затуманились. Молодцы, что. Одну утром уже умыкнули, отряд не заметил потери еще одного бойца?

– Вроде бы она пошла помолиться, – неуверенно сказала Синтия.

– К белому камню? – уточнила я. Камень недалеко, сбегать недолго.

– Нет, в храм всех богов.

А тут и такое есть? Логично, миры разные, верования разные, Обитель сочла за лучшее выстроить храм Звезды, где разместили статуи, алтари и изображения богов наиболее популярных религий сопредельных миров.

– Сходим? – одна не пойду, не знаю, где это.

– Вдруг ее тоже украли? – в горле Геро пискнуло. – Я боюсь!

По идее, подобный храм не может стоять на задворках, место должно быть достаточно популярное и людное. И доходное – кто откажется положить монетку за процветание семьи или за красивую невесту?

– Слабая, изнеженная человечка! – фыркнула Юварани.

В результате мы пошли впятером: я, Синтия, Юви, Ориэлла и Мартелла.

Синтия показывала дорогу. Ее выхватили из дома одной из первых, еще четыре дня назад, и она ориентировалась лучше всех в запутанных переходах Обители.

Мы вышли из-под очередной арки и зажмурились. Впереди была практически целая площадь, выложенная розовой, серой и желтоватой плиткой. Две полукруглые колоннады незамкнутым кольцом охватывали площадь. В центре площади возвышался Храм Звезды. Огромный заостренный купол был окружен луковичками куполов поменьше, все это опиралось на витые колонны с ажурными капителями. Перед храмом с двух сторон узкие прямоугольные бассейны принимали в себя струи ряда вертикальных фонтанов, дающих маленькие радуги.

– Красотища, – выдохнула я.

Ориэлла презрительно фыркнула.

– У меня во дворце были фонтаны богаче, со статуями из черного мрамора!

С нами вежливо раскланивались отдельные группки людей. Ну, на вид людей. Никого с хвостами и рогами я не заметила, хотя и оглядывалась. Всех встречных мы приветствовали, как научил отец Мозер, опустив голову и скрестив руки на груди, левая над правой.

– Смотрят, будто сожрать хотят, – боязливо прошептала Синтия.

– Что в тебе жрать-то, трусиха? – прошипела пышнотелая Мартелла.

– Прекрасная дева, умоляю принять от меня скромный подарок! – перед Ориэллой возник мужчина в тюрбане. Он растянул сверкающе колье, от которого во все стороны брызнули разноцветные зайчики.

– Я ничего скромного не ношу! – гордо ответила красавица.

Мужчина поклонился и отошел.

– Следующую тебя украдут, – завистливо сказала Синтия.

–Да у меня получше были украшения! Как-то я приняла ожерелье розового жемчуга из трехсот жемчужин! Мужчина умолял меня о свидании… мы занимались любовью всю ночь и на мне было только это ожерелье, – Ориэлла томно вздохнула.

– Так это был наг! – дошло до меня, и я оглянулась.

Отец Мозер сказал, что шелковые тюрбаны носят только они. Судя по перу цапли и навешенным на тюрбане бусам, это был как бы не сам принц или эмир? Султан? Шах? О нагах лекции еще не было, не знаю, какой у него титул. Но красивый мужчина, ничего не скажешь, сколько гордости и достоинства на физиономии, что хоть соскребай и в баночки расфасовывай. И глаза необыкновенно яркие, зеленые с поперечным зрачком, и черным ободком вокруг радужки.

Девочки ойкнули, а Синтия побледнела.

Наг стоял в окружении своих придворных и смотрел на Ориэллу взглядом, далеким от благодушия.

– Ну вот, теперь мы знаем, что один из пяти женихов наг, – сделала я вывод.

– Да ни за что! – возмутилась Ориэлла, и шла остаток дороги, булькая от злости, шипя о наглых чешуйчатых змеях с облезлым хвостом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

В храме было прохладно и свежо. Очень продуманная архитектура, сплошные колонны и сквозняк. Только вокруг алтарей полукруглые часовни для приватности. Как лепестки у ромашки, а место середины занимала многоярусная чеканная бронзовая курильница метра три высотой. Дымок из нее поднимался тонкими завитками к огромному куполу храма.

– Не разбредаемся! – поймала Мартеллу, ринувшуюся к левому алтарю, за рукав. – Идем группой, так безопаснее.

С неохотой она послушалась. Мы обошли весь храм, заглянули во все часовни. Магды не было.

– Юви, не ее не чуешь? Можешь отследить?

– Я тебе не собака! – огрызнулась пантера.

Подавленные и грустные, вышли из храма.

– О прекраснейшая!

Мартелла, задумавшись, чуть не сбила с ног гнома. Рыжий коренастый мужчина восхищенно смотрел ей в декольте, куда едва не уткнулся носом.

– Простите, – покраснела Мартелла и отступила.

– Позвольте представиться, гном Альберик Пещерный из рода Даннуфель!

– Мартелла, баронесса Мискай, – присела Мартелла.

– Я счастлив и польщен, что судьба уготовила мне встречу с такой обольстительной ароматной фиалкой! Примите эти цветы! Я нес их на алтарь богини Железный Молот, но отныне вы – моя богиня!

Ушлый гном протянул букет фиалок Мартелле, та зарделась и приняла.

На площадь вышли целых три многочисленные группы мужчин.

– Валим, – скомандовала я. – А то нас сейчас порвут на сувениры!

Чуть ли не бегом мы покинули площадь, нырнув под арку. Преследователи с азартными возгласами последовали за нами.

Синтия взвизгнула.

– Бегите, я приму бой! – снисходительно бросила Юварани.

Пора или не пора жать на кристалл? Но мои сомнения разрешили четверо чернорясников с добрыми глазами. Они пропустили нас и пошли навстречу преследователям.

– Не дали подраться, – с огорчением вздохнула Юви.

– Их было слишком много, – ответила, старательно контролируя дыхание. Не привыкла я к настолько утомительному мужскому вниманию!

– Мартелла! Ау! – Ориэлла потрясла рукой перед лицом подружки. – Тебе что, приглянулся этот коротышка?

– Мне никто и никогда не говорил таких слов, – Мартелла смущенно улыбнулась. – Всегда спрашивали, сколько у меня земель, коров и свиней, какие доходы с мельниц…

– Да ты что?! Он же тебе в пуп дышит!

– Если встанет на сундук драгоценностей, будет как раз вровень, – рассмеялась Синтия. – Девочки были правы, гном – отличная партия! Богатый, да такой обходительный мужчина!

– Не о том думаете. Надо сообщить настоятельнице, что пропала еще одна девушка. Нас охраняют из рук вон плохо, если такое творится. Нас уже восемь!

– Плевать, нам же лучше, – отозвалась Ориэлла. – Я желаю дракона, и не меньше! Или эльфа. Еще не хватало, чтоб перед моим женихом вертела подолом какая-то дочка сапожника!

– Это если в этом отборе будет дракон, – остудила ее Юви. – Орка не хочешь? Одна группа, что бежала за нами, была точно с зеленоватыми мордашками и клыками. У них гаремы в обе стороны, будут у тебя три или четыре крепких зелененьких мужа, скучать не придется! А если будешь четвертой женой – тем более! Будешь прислуживать старшим женам. Горшки драить и орчат нянчить.

Ориэлла прошипела что-то нелестное про драных кошек и пошла вперед, стуча деревянными подошвами. Юви, хищно прищурившись, проводила ее глазами.

– Там были и оборотни, – она облизнулась.

– Так ты поэтому хотела подраться?

– А как еще проверить самца, достоин ли он с тобой спариваться? После любовных игр пантер в джунглях остается голая утрамбованная земля, ни травинки, ни кустика! Молодые деревья сломаны, кора свисает длинными лоскутами.

Юварани мечтательно прищурилась. Я только улыбнулась этой всеобщей атмосфере влюбленности и ожидания чуда.

В юности тоже мечтала, что встречу хорошего мужчину, и вся жизнь изменится… Встретила замечательного парня, аспиранта. Секс меня совершенно не впечатлил и даже огорчил. Я решила, что в книжках все врут, я же люблю Андрея, и это самое главное. А жизнь осталась прежней. Вот точно такой же! Даже хуже. Добавилось стирки, уборки и готовки, ведь Андрей сразу сказал, что не сомневается в своих чувствах и переехал ко мне из общаги буквально через неделю после знакомства. Бабушкина трешка в центре отлично подходила, спальня, гостиная и кабинет для работы. Андрей ведь пишет диссертацию, ему нужны покой и комфорт.

Андрей был очень правильным, педантичным, требовал, чтоб в доме все блестело, а мне в розовом тумане даже не пришло в голову, что он мог бы и помочь с уборкой. Он же учится, занят наукой, и он выбрал меня! Такой красивый, умный, спортивный! Я же не ленивая, правда? Выпечка каждый день, только свежеприготовленная еда. День в холодильнике? Вылей эту бурду! Деньги на продукты и коммуналку? Я что, меркантильная? Мне нужны только его деньги? Он аспирант, а не банкомат! И как-то незаметно мои стремления, желания и мелкие радости заменялись его желаниями и требованиями. А у меня просто не хватало сил и времени задуматься, что в наших отношениях что-то не так. Надо было подрабатывать, писать диплом и сдавать госэкзамены. Свадьбу планировали после защиты. Скромную, тихую, и платье незачем покупать на один раз. Лишние траты. Соглашалась, я же разумная девушка и все-все понимаю.

А потом услышала разговор моей любимой подруги и моего любимого жениха. Они радовались будущему общему ребенку, которого собирались прописать в мою квартиру. Он отец и имеет право без моего согласия. Для того и женится на дуре. А мою квартиру поделить. Все знают, что ребенка выписать практически невозможно! Буду рада любой халупе, где мне самое место. Умным и красивым центр, дурам и страшилкам окраина!

Тогда я поклялась себе, что больше никто и никогда не будет меня использовать. Собрала вещи Андрея и выставила за дверь. Молча. Что толку объясняться с предателем?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мама меня не поняла, сказала, что надо простить Андрея и понизить планку. Подумаешь, гульнул, все гуляют и от всех. Это не предательство, а ошибка молодости. Где я найду непьющего, умного, перспективного парня? И Катя раскаивается, мы же с детского сада дружим! Она же практически родная в нашей семье. Ну, с кем не бывает? Ошибки надо прощать и давать людям второй шанс.

Мы поссорились. Мама кричала, что я дура и максималистка, и ничего не понимаю с жизни и людях. С последним я согласилась. Как я не поняла, что Андрей – пиявка и беспринципный карьерист? Что Катя – завидущая подлая мразь? Если предали раз, предадут и второй, мне не нужны подлецы за спиной. Я выкинула из жизни лишних людей и сосредоточилась на учебе и работе. Продала бабушкину квартиру. Переехала в другой город. Мои старания заметили, я быстро росла по карьерной лестнице. А в Москву сама отказалась переезжать, мне и регионального центра хватит для счастья.

Квартира в элитке, прекрасная должность, отличная зарплата – желающие присосаться находились и в тридцать, и сорок. В сорок даже больше, чем в тридцать – мужики начали разводиться с опостылевшими женами и присматривали варианты выгоднее и спокойнее. Присосаться, а не сделать мою жизнь богаче и счастливее! Они предлагали только себя и свой подвядший отросток, считая, что в нем состоит сосредоточие женского счастья. Но я к этому времени отрастила хитиновый панцирь, мощные клешни и острый, как бритва, язык. А некоторые мои одноклассницы успели переженить детей и стали бабушками.

Ушла в сад. Настроение было тоскливое. Не хотелось ни жалости, ни сочувствия от этих молоденьких и наивных девушек.

Счастливые! У них есть надежды.

Глава 6.

– Мяу!

Я завертела головой, ища котика. Тепленького, пушистого, чтоб он свернулся клубком у меня на коленях и развеял мою печаль. Может быть, он даже даст почесать ему животик?

– Киса! Где ты, маленький?

– Мау! – басовито сказали сверху.

На стене лежал кот. Если бывают метровые коты с хвостом еще на полметра. Круглые серо-голубые глаза смотрели грустно, длинноватая мордочка лежала на лапах. Большой кот или маленький леопард. Почти белый, а желтые пятна в рамочке из размытых черных пятнышек, будто в цветочек. Почти в розочку. На плечах пятна вытягивались в полоски, на ногах превращались в мелкие пятнышки. Для ягуара маловат. А! Оцелот! Леопардовая кошка из южной Америки! Почти, как наша рысь размером.

– Ты большая киса, – сказала с сожалением. Такого гладить надо в кольчужных перчатках. – Пришел поохотиться?

Кот фыркнул. Я вздохнула.

– Так хотела погладить котика, но ты слишком большой и хищный.

Ориэлла рассказывала, что у нее во дворце подобные котики охраняли территорию. Человека могли загрызть, покалечить, задержать, в зависимости от дрессировки.

– Нет лучшего средства от печали, чем котик, – снова села на скамейку. Не погладить, так полюбоваться. Почему-то мне в голову не пришло испугаться и удрать.

Кот шевельнул круглыми ушками. Задумчиво на меня посмотрел. И мягко спрыгнул со стены в траву.

– Какой красивый! – В восхищении сказала я.

Кот повернулся одним боком, вторым, явно красуясь, выгнул спину. Затем вальяжно подошел ко мне и боднул головой в руку. Гладь, раз обещала!

Я засмеялась и почесала ему лоб со смешным узором, будто рябь на воде. Две темные полоски уходили от глаз на затылок. На шее кота красовался роскошный золотой ошейник с подвеской.

– Ты чей-то? Потерялся? – Заботливо спросила я, наглаживая шею и спину.

Кот прищуриваясь, понежился под моими руками, затем отошел, сел и отряхнулся. Кивнул головой в сторону совершенно явственно. Я хихикнула. Кроме как «пойдем, выйдем» это трактовать было невозможно.

Кот пошел к входу из сада, посматривая, иду ли я за ним. Кто за белым кроликом, а кто за пятнистым котиком. Кот нетерпеливо мяукнул.

Вот и круглый выход в бамбуковый лес. Остановилась в проеме.

– Извини, дальше не пойду. У нас девушки пропадают.

Кот зашел сзади и боднул меня головой под коленки.

– Прости, но нет. Было приятно повидаться.

Я повернулась спиной к выходу и вдруг почувствовала, как меня схватили сзади. Чья-то рука зажала мне рот, меня обхватили вокруг талии и потащили. От неожиданности я даже пошевелиться не могла, только костерила себя мысленно.

Дура старая! За котиком пошла! Магда за птичкой, Адель за рыбкой… так нас всех позаманят и убьют. Что ты, книжек не читала? То белоснежная лань, то единорог, то ягненок, мало ли как можно надавить на жалость и любопытство наивных дур, среди которых ты – первая!

Меня так распирало от злости на саму себя, что со мной что-то произошло. Руки больше не обхватывали меня, и остались где-то позади.

Я была свободна и невесома, плыла на уровне кустов и меня относило ветерком обратно в сад. А мой похититель? В круглом проеме стоял загорелый парнишка лет чуть за двадцать, со смешными черно-желтыми хвостиками над ушами, как у школьниц. Голый до пояса, в оранжевых шароварах, собранных пышными складками.

– Вернись, пожалуйста! Не хотел обидеть! – огорченно воскликнул он, озираясь вокруг. – Прости меня!

Он что, меня не видит? Попыталась рассмотреть себя и как только сосредоточилась, как обрела плотность и рухнула с трехметровой высоты прямо в центральную клумбу.

«Рыхлить могли бы и получше», – подумала, глядя на кучевые облака, проплывающие вверху.

Мимо промчались чернорясные тени, раздался звон сабель, шипение и завывание большого кота.

– Госпожа, с вами все в порядке? – надо мной наклонился монах.

– Не знаю, – честно ответила. Спины ныла, все тело тряслось, голова кружилась, я была вся мокрая, как мышь. Сахар, что ли, резко упал?

Прохладная ладонь легла мне на лоб.

– Поздравляю, госпожа, в вас проснулась магия, – кивнул монах, глядя в мои выпученные от удивления глаза. – У первой среди невест.

– И что это значит? – Я попыталась сесть, и мне это удалось.

– Значит, вы более чутко отзываетесь на силу, разлитую в воздухе, чем другие. Обитель стоит на мощном источнике. Вы дома не практиковали?

– У нас дома магии нет, есть шарлатаны и неадекватные люди.

Помощью двух чернорясников мне удалось встать. Колени дрожали.

– Сбежал, кошка драная! – негодовал подошедший монах. – Прибыли час назад и уже попытались украсть невесту!

– Это они поторопились, – кто в здравом уме поверит, что моя бэушная тушка нужна кому-то, кроме некромантов? – Котик молодой, неопытный, он просто не разобрался, кого хватать.

– Он вам что-то говорил? – Подобрался чернорясник. – Опознать его сможете?

– Да. Два раза «мяу» сказал. Среди других той же породы не узнаю, простите. Понимаете, я думала, что это просто кот. Обитатель этой рощи. Голодный.

Все знают, что если у стоящего котика пузо не достает до земли, то котик голодный!

Меня тем временем привели в местный лазарет. Тетенька в белой рясе живо уложила меня на кушетку и стала пристраивать на меня разные камушки. На лоб, на грудь, на сгибы локтей.

– Что вы ощущали?

– Злость, – ответила честно. – Это же настоящая подлость, притворяться котом перед человеком, который всегда мечтал о коте! Меня просто разорвало от злости, что меня какой-то левый пацан обманул!

– Очень точное описание, – похвалила целительница. – Можете повторить?

Сил не было даже на эмоции. И злость испарилась, откуда злость в трясущемся от слабости киселе? Меня напоили тремя разными, но гадостными микстурами, велели полежать часок, а потом безжалостно выпроводили. Нечего казенную мебель пролеживать!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Девушки были бледные и испуганные. Кинулись ко мне, как цыплятки к квочке.

– Приходил главный по отбору и так ругался! Сказал, что если хоть одна исчезнет, он нам голову оторвет, – плаксиво пожаловалась Синтия.

– Что с тобой было? – Доримена обняла меня за пояс.

– Котика погладила. Красивого, пестренького, – вздохнула я.

Вот как из хорошенького котика получился гадкий похититель? Нет, мальчик был тоже вполне симпатичный, но он же мальчик! Ребенок! Никогда не смотрела на сыновей моих ровесниц, как на сексуальный объект. Это нехорошо, хотя некоторые бугаи были выше меня на две головы и шире в плечах в полтора раза.

– Котика?! – ноздри Юви затрепетали. – Ну почему я не пошла в сад?!

– Да забирай, мне он не нужен! – останавливаясь от слабости на каждой ступеньке, стала подниматься в свою комнату.

Юви хотела помчаться в сад, но очень вежливые монахи с добрыми глазами сказали, что в сумерках гулять нежелательно. Они и днем нас не успевают караулить. Обиженная Юви даже к ужину не вышла от огорчения.

Утро началось с подарков. Вообразите мое удивление, когда на подушке я обнаружила придушенную, но вполне живую змею! Недовольную таким соседством.

Я еще продолжала визжать ультразвуком, взлетев на спинку кровати, когда ворвались чернорясники с мечами. Подарок в секунду был изрублен на куски, я моргнуть не успела. Мне сообщили, что змея ядовитая, и я бессильно сползла по стене в полуобмороке.

– Зато очень вкусная! – радостно сообщил монах. – Отличный подарок!

Посмеиваясь, монахи вышли, унося трофей.

Сегодня не буду делать зарядку, решила я. Достаточно взбодрилась. Мне еще кровь оттирать с пола и кровати.

После завтрака появился главный по отбору, тот мерзкий мужик, который меня встречал в зале призыва. Отец Мартису́. Обрадовал, что обед будет в общей трапезной, все принцы пяти держав прибыли и жаждут познакомиться с невестами. Поэтому всем вести себя скромно и почтительно! Это лучшая добродетель будущей жены.

– Если у нее нет других достоинств, – Ориэлла выпятила грудь под тихие смешки.

В честь праздничного обеда нам выдали новые рясы насыщенного лилового цвете, обшитые шнуром, с эмблемой обители на груди. Они были распашные, типа платья-халата, и завязывались на боку золотистым шнуром с кистями. Под него полагалось надеть нижнюю тунику до пят с узкими рукавами и воротником-стойкой. Почти футляр.

– Ничего под него не буду надевать! – решила Ориэлла.

Все были поглощены предстоящим знакомством, и отцу Мозеру пришлось приложить немало усилий, чтоб заставить девиц угомониться и слушать лекцию.

Мне было совершенно все равно, я до сих пор себя чувствовала слабой и опустошенной. Полежать бы, а не тащиться на этот совершенно ненужный обед-знакомство. Аппетита нет совершенно. Но кого это интересовало? Уж точно не отца Мартису, который нас тщательно пересчитал, самолично выстроил по парам и приказал идти за ним. Мы с Дорименой замыкали шествие, Мартелла с Ориэллой гордо шли первыми.

– Я не поняла, мы что, самые ничтожные, что нас поставили последней парой? – Голосок Доримены задрожал от возмущения.

– Ну что ты? Мы самые ценные. Впереди родовитые сиськи-попки, потом попки-сиськи попроще, а самые интересные в конце. Изысканный десерт, – я кивнула на узкую спину Юви перед собой. На мой взгляд, ее утонченная красота превосходила пышные прелести Мартеллы и Ориэллы, вместе взятых.

Доримена довольно улыбнулась. Вообще дриада отличалась крайней обидчивостью и ранимостью. Я бы и не подумала считать нашу очередность чем-то оскорбительным.

Круглая обеденная зала была декорирована под бело-розовый зефир. Светло-розовые стены, белая лепнина, белые атласные ленты на розоватых портьерах, белоснежная скатерть и нежно-розовые розы в букетах и венках.

Круглый стол человек на сорок в центре зала. И нарядные мужчины на любой вкус и цвет вокруг. Постарше, помоложе, поплотнее и худощавые, с бородами, с длинными хвостами, с ежиком и совершенно лысые. В кафтанах, камзолах почти европейского вида, в длинных рубашках до колен и шароварах, в парчовых халатах, бурнусах с капюшоном, шервани и саронгах. Глаза разбегались от пестроты одеяний и блеска драгоценностей.

«Вот это ассортимент!» – подумала я, пытаясь навскидку угадать расу. Точно определила только гномов и эльфов, но этих ни с кем не спутаешь.

Гномы щеголяли богатыми кафтанами и чеканными золотыми поясами. Четверо гномов окружали Альберика, он не сводил восхищенного взора с Мартеллы.

Эльфов было трое. Томный блондин, тонкий, как спичка, и два эльфа поплотнее и постарше. Все трое презрительно разглядывали нас, как залежавшееся мясо.

– Наследник Изумрудного дола, Игнис Повелитель бурь, – начал представлять гостей отец Мартису. – С младшими братьями Фламмаркусом Неугасимым и Гриффитом, Хранителем Источника.

Вперед выступил мужчина мощного телосложения, при виде которого я испытала сильнейшее отвращение. Типичный брутальный, самодовольный самец, с легкой щетиной, надменностью во взгляде и безграничным презрением на породистой морде. Обожаемый любительницами фэнтези властный герой. Не понимаю, почему женщины обмирают от таких? Нравится быть тряпкой, об которую ноги вытирают? Или он со всеми гад, а с ними станет белым и пушистым? Какая наивность! Сколько дурочек облились слезами, разочаровались в жизни и самоубились после того, как высокомерная тварь наигралась?

За драконом держались двое парней, за ними еще парочка драконов. Красивые парни, ничего не скажешь. Но только посмотреть, как на совершенное творение природы. Скульптурно-гармоничные профили, густые длинные волосы, твердые подбородки.

Изо рта Синтии потянулась нитка слюны, она пялилась на драконов, открыв рот, излучая обожание и восхищение.

– Я поведу к столу эту красавицу, – Игнис подошел к Ориэлле и пожрал глазами ее декольте. Благодаря распашному платью оно отлично демонстрировалось во всей красе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ориэлла зарумянилась и подала руку. На забыв кинуть в нашу сторону гордый взгляд.

– Светлый князь Калессион Эрланд Лучезарный!

Эльфа подтолкнул его сопровождающий. Эльф вздрогнул, будто просыпаясь, вздохнул, подошел с видом величайшего одолжения к Геро и протянул руку. Девушка чуть в обморок не упала от восторга. На лицах сопровождающих отобразилось подлинное отчаяние.

– Благородный Альберик Даннуфель Пещерный!

Гном бегом устремился к Мартелле, не дожидаясь конца объявления. Его собратья одобрительно загудели.

– Владыка Гиракс, Шепчущий в песках!

Очень высокий, худощавый мужчина в богатом шервани, цвета слоновой кости с тонкой золотой вышивкой, будто проскользил вперед, настолько плавен был его шаг. Высокие скулы, тонкий нос с горбинкой и совершенно лысая голова. Зеленые раскосые глаза пробежали по жидкой шеренге невест. Приблизился к Юви.

– Кош-шечка, – он облизнул губы неожиданно синим языком.

– Ни за что! – Юварани отступила назад.

– Я буду биться за тебя, кош-шечка, – засмеялся наг. – А пока посиди со мной рядом.

– Не хочу, не буду! – Завизжала Юви, отшатываясь.

Наг сделал неуловимое движение вперед, его язык коснулся щеки Юви и она вдруг оцепенела. Наг взял ее за руку и повел к столу. Она шла, как кукла, глядя прямо перед собой.

Отец Мартису незаметно вытер лоб. Мы в панике переглянулись с Рупертой и Синтией. Доримена обиженно сопела сзади, ее глубоко задело невнимание принца эльфов.

– Ульрих Великолепный, с братьями Морваном и Наэлем!

– Какая аппетитная! – Пепельный блондин с курчавой короткой бородой подошел к Руперте и подмигнул.

Судя по кожаному колету, отделанному сребристым мехом, кто-то из пушистых двухипостасных. Волки, скорее всего.

Я занималась мысленными подсчетами. Дракон, эльф, гном, наг и оборотень. Принцы кончились. А нас еще осталось трое. Я, Синтия и Доримена с глазами на мокром месте. Гостей полон зал, они шушукаются и все рассматривают нас.

– Князь Адави Йокка Нида, Белый Тигр, Когти Ярости, гость Обители.

Очень плотный, даже полноватый здоровяк поклонился Доримене. Та сжала губы в нитку, бросила уничижительный взгляд на эльфа и решительно подала руку.

– Князь Тьмы Адриэль Никс.

Синтия испуганно пискнула, когда к ней приблизился мужчина в бурнусе и капюшоне. Он единственный в зале остался с покрытой головой.

– Я заберу последнюю, – лениво повернулся брат дракона ко мне. Фламмаркус, кажется. То ли Неопалимый, то ли Незатушимый… В общем, взрыво- и пожароопасный.

– Простите, девушка занята, – мою кисть мягко обкрутили чужой ладонью, меня подтолкнули в сторону и рука дракона повисла в воздухе. Он недоверчиво покосился на то место, где я стояла.

Я чуть не налетела на невысокого молодого мужчину с пегими волосами, забранными в высокий хвост на макушке. В пряди кремового, черного и рыжего цветов были воткнуты длинные шпильки очень угрожающего вида.

– Князь Эйрушуг Крадущаяся тень, с братьями! – отец Мартису уже явственно промокнул вспотевший лоб.

– Братик, ты с ума сошел, – тихо прошипел пегий хвост, но подхватил меня под руку.

– Руш, не сомневайся, – тихо прошелестело сзади.

Все направились к столу.

Глава 7

Юварани громко рыдала, время от времени стукаясь головой об стену. Мы скорбно молчали, окружив ее кровать. Доримена держала в руках пузырек с валерианой, Синтия – стакан воды, а я пыталась протереть распухшее лицо Юви кубиками льда.

Юви уворачивалась и выла.

– Он сказ-зал, один ук-кус, я буду ж-желать его больше, чем самого породистого к-к-кота, – зубы Юви застучали о край стакана, подсунутого Синтией. – У него пять жен и четыре наложницы! Одной для ровного счета не хватает! Чтоб поровну было! Меня, принцессу Клык Запада – в наложницы!

– Юви, там же был какой-то кошак… Белый Тигр? Если тебе к нему…

– Еще чего! Кока мой! – тут же заявила Доримена.

Я хмыкнула. Быстро же Йокка стал Кокой!

– Но ты же дриада! А он тигр! Как вы? – Синтия выразительно потерла палец о палец.

Дори задрала нос.

– Мне это вовсе не нужно! Самок у него сколько угодно! Они сражаются за его внимание! Коке нужно восстановить леса княжества после пожара! Меня там будут уважать, ценить, на руках носить! Кока очень добрый и щедрый!

Мы помолчали. Доримена получила прекрасное, на мой взгляд, предложение работы по специальности. Жаль, что я ничего не умею столь созидательного. Мужчины приходят и уходят, а работу нужно выбирать так, чтоб нравилась всю жизнь.

– Сама трех котов отхватила, а на моего ветки тянешь! – Доримена ткнула в меня пальцем. – Зачем тебе трое? Делись!

Я усмехнулась. Пестрые котики-обормотики. Младший и оказался тем голубоглазым нахалом, что завлекал меня в саду. Змею тоже он подсунул. Порадовать хотел.

Собственно, за столом я сидела между его старшими братьями, Рушем и Кушем, а он сидел за Кушем. У них были очень сложные имена, и он сразу сказал, чтобы звала его Вирр.

Когда передо мной поставили пиалу с прозрачным бульоном и кусочками белого мяса, я удивилась, никому больше такое не предлагали.

– Еле отбил свой трофей у охраны. Я тебе поймал полосатого васуки, а не им! – гордо заявил Вирр. – Пришлось делиться, но на суп хватило. Лично присматривал на кухне!

Я помешала ложкой бульон. Змеиный супчик? На вид от куриного ничем не отличается. Плавают какие-то зеленые нитки, тонкие ломтики моркови и лука.

– Как я понял из слов брата, у вас произошел спонтанный выплеск магии? Пряный суп из васуки поможет стабилизировать врата магии и смягчить каналы, – сказал Куш. – Кушайте!

– Простите нашего глупого брата! – подал голос старший, Руш. Было видно, насколько он неловко себя чувствует. Украдкой показал младшему кулак.

Кожей ощущаю его недовольство. Я ему решительно не интересна. Он бы явно предпочел девушку помоложе, но родовитые принцы всех разобрали. Поэтому Руш вежлив, но и только. Средний полон любопытства, а вот Вирр приветлив и дружелюбен.

– Кушай, полезно! – Вирр умильно зажмурился и чуть слышно заурчал. В целом, мы довольно приятно поболтали, коты были вежливы, острых тем не затрагивали, старались рассмешить, предлагали попробовать разные блюда.

Суп оказался очень пряным, острым, но приятным, с удовольствием съела и улыбнулась Вирру с благодарностью. Раньше я магических супов не ела.

Среди гостей было несколько орков, их нам не представили. Наверное, они не слишком родовиты, не князья. Один мрачно поглядывал на гнома и драконов, будто выбирая, кого из девушек отбить. Геро и Руперта тоже не оставили его равнодушным к их простонародной, румяной и спелой красоте.

Под конец обеда он стукнул кулаком об стол и гаркнул, чтоб его тоже внесли в список. Все равно три невесты лишние, всем хватит. А если кто не согласен, то он, Кейдан Разрушитель, вызывает любого на бой.

Ориэлла сморщила носик. Она наслаждалась флиртом с драконами. Охотно согласилась после обеда с ними прогуляться по саду и продолжить беседу. Девушки разбрелись по парку, каждая с целой группой поклонников. Мартелла ворковала с Альбериком на скамейке. Синтия явно тяготилась обществом вампира.

Я же, слегка вздохнув, решила не навязываться котам, а вернуться в крыло невест, перечитать лекции. Девушки возвращались с прогулки довольными, бурно обсуждали женихов. Кроме Юви, которая осталась замороженной до самого вечера.

Вечером с ней случилась истерика.

– Юви, давай познакомлю тебя с Эйушу…Эйшагу… с Рушем. Все-таки князь.

– Он мне не ровня! – Юварани трубно высморкалась. – Был бы ягуар, пума – я бы не раздумывала. Но он кот! Жалкий мелкий кот!

– Бери на вес, всех троих! – съязвила Доримена, которой надоело утешать капризную красавицу. – Будут тебе змей приносить, крыс, лягушек…

Юварани снова зарыдала.

– Все, хватит! – Доримена расплела косу. Из темно-зеленых волос показались острые голубые бутоны. Они раскрылись, окутав дриаду сладким ароматом.

Встряхнув волосами, дриада направила ароматное облако на Юви. Та немного похныкала, затем зевнула и заснула.

– Ты и так можешь? – удивилась я. Запах был очень нежным.

– Я и не так могу, – дриада показала острые зубки. – Мы вовсе не беззащитны! Кажется, чуток перестаралась.

Мы с Синтией синхронно зевнули. Все, глаза слипаются. Уснула, едва успев прилечь на свою кровать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Когда проснулась, обнаружила в ногах примятое место и шерсть. Хорошо же нас охраняют, если может прийти кто угодно и валяться на кровати! Например, наглющий кот в пятнышках.

Утром сбегала на зарядку, благо на площадке никого не было, а в галерее маячил чернорясник, что меня совершенно успокоило.

Когда возвращалась, потная и разгоряченная, наткнулась на Ориэллу. Растрепанная девушка в порванной лиловой рясе едва плелась, натыкаясь на стены.

– Что случилось?

– Ничего, отстань! – она попыталась оттолкнуть меня, но пошатнулась и упала бы, не подхвати я ее вовремя.

Глаза ее закатились, она едва дышала. На белой груди и шее синели овальные и круглые отметины. Бестрепетной рукой я нажала на кристалл на значке.

Девушку унесли в лазарет.

День покатился по графику. Завтрак, лекция, свободное время. Во внутреннем дворе вывесили график свиданий. Сверху крупно написаны имена женихов, в столбик наши имена. Мартелла и Ориэлла были нарасхват, все хотели встретиться с ними. Три свидания в день! Геро и Руперта отставали, но ненамного, я же была в конце списка. Со мной пожелал встретиться только вампир Никс. Я отказалась, у меня и так гемоглобин низкий, а кроме, как кормилицей, мне у вампиров ничего не светит. Можно попроще с жизнью покончить, например, со скалы броситься в море. Или попросить Доримену сварганить яд. Но пока мне совсем не хотелось на тот свет, интересно же!

К моему удивлению, Мартелла проявила твердость духа и характер. Всем отказала. Сказала, что она определилась, и кроме Альберика ей никто не нужен. Нет, она не влюбилась. Нет, она не целовалась с ним! Чего вы ржете, дуры? Просто это во всех отношениях удачная партия. Она все выяснила и отдаст свою руку Альберику. Они отлично подходят друг другу. Что вы опять скалитесь, как гиены? Они обсудили ожидания от брака, она отлично умеет вести большое хозяйство. Гном определил ей содержание, которое ее совершенно устраивает, обговорили подарки и суммы на рождение детей, у нее даже свекрови не будет! Альберик станет гордиться такой высокой и красивой женой, и его дети будут чуточку выше других! А борода… что борода? У ее отца тоже борода, это не мешало ей его любить.

Женихи теперь постоянно крутились в ближних галереях и требовали Ориэллу. Умоляли отнести ей то цветы, то записку, то конфеты. Синтия сходила на свидание с драконом вместо нее (отец Мартису приказал) и вернулась с пылающими ушами.

– Девочки, это кошмар! – сказала она, когда мы все собрались в ее комнате. – Этот крокодил с крыльями изнасиловал Ориэллу! Сам сказал! Они втроем ее одновременно драли всю ночь во всех позах! Мало того, он всем это рассказывает и хвастается! Теперь ее никто не возьмет женой, только наложницей! А все эти козлы, что тут крутятся, тоже хотят ее отыметь! А он пообещал, что опробует нас всех! Возьмет самую старательную в наложницы, потому что жена у него давно есть!

Все возмущенно завопили.

– Бедняжка Ори! – Геро прикусила палец.

– А я говорила! Он плохой мужчина, но она решила, что я ей завидую, – вздохнула Мартелла.

– Тут есть теперь хоть одна дура, чтоб лечь под дракона? – я обвела всех суровым взглядом.

Все отрицательно замотали головами. Руперта достала свой листок и вычеркнула драконов из своего графика. Остальные сделали то же самое. А у меня и графика не было, нечего в нем писать.

– Синтия, а как же ты?.. – спросила Геро, испуганно тараща глаза.

Серьезная девушка попросила боевого монаха постоять за дверью. Все восхитились ее предосторожностью.

– У меня три младшие сестры. Я не отпустила бы сестру на свидание с незнакомым мужчиной одну, – пожала плечами Синтия. – Тем более, с тремя мужчинами! Дракон он там или матрос, все они одинаковы!

– Ты очень мудрая! – одобрительно сказала Мартелла.

– Я занудная старшая сестра, они вечно на меня обижались, – вздохнула Синтия. – Кто теперь следит за этими дурехами?

Состязания женихов начинались через три дня. Все это время Ориэлла провела в лазарете. Вернулась похудевшая, бледная – тень прежней Ориэллы. Ни с кем не разговаривала, на занятиях сидела, опустив голову.

Я на состязания ходить не собиралась. Ненавижу кровь, крики, драки. Гуманизм крепко внедрился в мое сознание. Вот Андрей обожал смотреть бокс, а я ненавидела. Я же не знатная римская матрона, которая наслаждается боем гладиаторов и жеманно показывает пальчик вниз. Да и зачем молотить кому-то рожу, если можно, не утруждаясь, пристрелить врага издалека? Чисто и эффективно.

Набрала книг и проводила время в саду, пополняя свой багаж знаний. На страницу книги упала тень.

– Сидишь тут и ничего не знаешь! – воскликнула Доримена, уперев руки в боки.

– Что я должна знать?

– Женихи накатали жалобу в совет Обители, что мы сильно гордые и нос дерем, отказываемся от встреч. Теперь каждый день каждая девушка будет призом! Завтра сражение за Руперту, она выпала по жребию первой. Записались все, кроме гнома, даже тот зеленый страшный орк.

– Я не понимаю, как может соревноваться дракон и допустим, вервольф. Или орк и гном. Они же несопоставимы по силе, навыкам, весе, наконец! У нас есть весовые категории в борьбе, это честно и справедливо.

– Ты за гнома переживаешь? – прищурилась Дори. – Зря! Они очень суровые ребята и секирой машут любо-дорого! Зверолюды сражаться будут в человеческом обличье, не в животной ипостаси. А в человеческом виде все более-менее равны. Сначала будут биться командами, лучшие потом по одному, сильнейший получит Руперту.

– Ужас, оказаться призом самого свирепого!

Боюсь, за меня не будет биться никто. Разве что символически, из проигравших, чтоб уж совсем не остаться без женщины.

Ночью сбежала Юварани. То-то мне показалось сквозь сон, что кто-то пробежал по плоской крыше трапезной под моим окном.

Отец Мартису рвал и метал. В этот раз не отбор, а какой-то фарс выходит! И магия открылась только у двух невест, а должна была – у всех!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С нами проводили занятия, учили смотреть внутрь себя и видеть пульсацию магического средоточия. Я ничего не видела, хотя честно представляла себе золотое пульсирующее ядро в груди, от которого в руки и ноги идут каналы, наполненные светящейся субстанцией. Не помогло модное слово «визуализация». Ничего я не ощутила.

Да я и раньше довольно скептически относилась ко всем духовным практикам, считая их по большей части самовнушением. У нас на работе одна девушка очень любила «управлять реальностью», как она это называла, начитавшись всяких гуру. Не помогло ей это удержать мужа, который приводил любовницу прямо домой, пока она была на работе.

Доримена научилась не просто выращивать цветочки с разными свойствами, она научилась выдыхать из себя яды разного действия. От приворотного до удушающего. Я полчаса откашляться не могла, попав под струйку желтого дымка, который она выдыхала, как курильщик со стажем. В отместку я рассказала, как пускать дым кольцами и пузырями, заняв ее на весь вечер.

Руперта научилась двигать мелкие предметы. Обнаружила это, когда заболталась с девочками, а иголка продолжила вышивку без участия пальцев, силой взгляда.

Меня как только не обследовали, давали специальные зелья, но повторить тот трюк я не смогла. Так что меня записали как латентного мага с вероятными способностями к левитации. Точнее определить не могли, потому что никто не видел, как я растворилась, а потом собралась. Сочли, что я взлетела, а потом упала. Это было проще представить и встречалось нередко.

***

С 1 апреля! Солнца и тепла всем!

А мне побольше читателей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8.

Я несла книги в библиотеку, когда из-за угла навстречу вывернул дракон. Один из младших. Кажется, Гриффит или Гриффин. Я склонила голову и хотела проскользнуть мимо, но он положил руку мне на локоть.

– Хотите полетать на драконе? – спросил он, облизав губы. Взгляд его мне не понравился, ищущий и какой-то липкий. Зрачки менялись с круглых на узкие.

– Шутите? Драконы катают только истинных, – ответила я.

Только сегодня мы слушали про драконов и их демографические проблемы. По-моему, все было справедливо, если бы они размножались, как люди, то заполнили бы весь мир, вытеснив остальные расы. Живут по несколько тысяч лет, заводят по ребенку в триста-пятьсот лет, природа очень разумно поступила. Куда им больше? Если бы еще они не были такими агрессивными и не дрались постоянно между собой, поголовье бы и не уменьшалось.

– Умная? Это хорошо! Мой брат, Игнис Повелитель Бурь, предлагает разделить с ним сиесту.

Что, кончились желающие общаться в ящерами? Ч прищурилась и высказалась, что вынуждена отказать, у меня на сиесту другие планы. Разумеется, благодарю за честь и все такое.

– Ты не смеешь отказать дракону, жалкая человечка!

Я было прикоснулась к значку-маячку, но Гриффит оказался быстрее. Он оторвал значок с мясом и закинул в кусты. После чего закинул меня на плечо и потащил. Вы пробовали отбиваться, лежа на твердом и остром плече животом? У меня моментально закружилась голова и заныл живот. Дракон, изредка встряхивая меня, как мешок с луком, понес меня по галерее.

Надо было сразу жать на маячок, а не разговоры вести! Вежливость меня погубит.

Что-то желто-пестрое кинулось ему в ноги с утробным воем. Дракон пинком отбросил нападавшего. Кот встряхнул головой и кинулся снова. Дракон стряхнул меня с плеча и выхватил кинжал.

– Шкуру спущу и из тебя тапки сделаю! – пообещал дракон, ухмыляясь.

Я шустро поползла подальше от схватки, не обращая внимания на боль в животе и ушибленной ноге. Сзади раздавались вопли дракона и вой кота. Я почти завернула за угол, когда меня схватили за шкирку.

– Далеко собралась? – дракон тяжело дышал, его лицо было располосовано в нескольких местах. Меня снова вздернули и потащили. Я пыталась, как могла, оглядеть поле боя, ища пеструю шкурку кота, но не находила его. Неужели он сбросил его с галереи? Кажется, именно под этой протекает бурный поток…

– Что ты с ним сделал? – замолотила кулаками по спине дракона.

– О себе думай! – меня грубо и сильно шлепнули по заду.

Двое стражников охраняли покои драконов, они расступились перед Гриффитом.

– Помогите! – я попыталась извернуться, но вместо крика вышел слабый сип.

– Поможем, – ответил стражник и подкрутил ус. – После господ драконов непременно поможем!

Дружный гогот загремел под аркой.

Гриффин внес меня в покои и кинул на пол.

– Гадство, всю рожу разодрал проклятый кошак!

Дракон налил воды в таз и начал умываться, шумно отфыркиваясь.

Драконы жили в просторных и богато обставленных покоях. Ковры, резная мебель, деревянные панели и шелковые обои. Сидя на полу, я осматривалась, ища что-то, чем можно защитить себя. О, кочерга у камина!

За закрытыми дверями раздавались стоны, шлепки плоти о плоть и азартные возгласы.

Бочком-бочком я продвигалась к камину. Есть! Пальцы обхватили холодное железо.

Дверь распахнулась, открыв взгляду роскошную спальню. Из дверей на пол выпала голая девушка. Вслед ей полетел комок одежды.

– Вы опять мне ничего не оставили! – возмутился Гриффит.

– Узкая, как мышиный глаз, пришлось порвать, – вышел совершенно голый дракон. Его пах был испачкан кровью. Ничуть не стесняясь, он прошел к столу и налил себе вина из серебряного кувшина в чеканный кубок. Отпил, фыркнул. – Совершенно не лезло. Я сказал брать постарше и потолще! Нашел?

– Да, – недовольно ответил Гриффит.

– И где же следующая счастливица?

Я сидела у камина, сжавшись и не дыша. Меня закрывал стол с длинной, до пола, скатертью. Разумеется, это не укрытие, и меня очень быстро обнаружили. Будь ситуация иной, я бы засмотрелась на отличное мускулистое тело. Сжала кочергу покрепче.

– А! Видел ее, – сказал Игнис, бросив взгляд мельком. – Тащи в спальню, я готов продолжать.

Чуть выше моей головы, чуть покачиваясь, блестел смазкой огромный возбужденный член.

Лежащая девушка застонала и приподняла голову.

– Выкинь мусор, – распорядился Игнис, небрежно переступая через нее.

– Сам выкидывай! – разозлился младший. – Сейчас я буду первым! Ты только все портишь!

– Будь, – небрежно ответил Игнис. – Мне хватит других дырок. Как-там… Драгоценная невеста, позвольте пригласить вас в спальню! Вам понравится!

Он очень удачно наклонился и протянул руку. Хрясь! Кочерга врезалась ему в лоб. Дракон закатил глаза и свалился. На меня прыгнул младший, но я подставила ему ногу и обрушила стул. И зачем такие тяжелые стулья делать? Чуть руку н вывернула из сустава. Перевернула стол, на пол посыпались с грохотом посуда и подсвечники. Я бегала вокруг поверженного стола и швыряла все, что под руку попадало. К сожалению, дракон был верткий и проворный, большая часть снарядов пролетала мимо. Дракон теснил меня к спальне, не давая прорваться к окну. Тренированный гаденыш даже не запыхался, в то время как с меня уже градом лил пот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

– Порезвились и хватит, – сзади меня обхватили крепкие руки.

Я совсем забыла про третьего брата, а он, лежа на кровати, с интересом наблюдал за нашими прыжками, потом встал и поймал меня.

– Какая горячая, пылкая! Тебя точно хватит нам до утра!

Я, повиснув на его руках, двумя ногами одновременно ударила приблизившегося Гриффита в живот. В кино после такого удара злодеи падают далеко назад и кувыркаются не меньше трех раз. Вранье! Дракон только зашипел и слегка согнулся. Его кулак полетел мне в лицо, я зажмурилась и сжалась.

– Где она? – взревел Гриффит.

– Сам не знаю, – растерянно ответил Фламмаркус. – Только что держал, а теперь нет...

Постанывая и держась за голову, поднялся с пола Игнис. Досадливо посмотрел на свою окровавленную руку. Мерзавка здорово его саданула. Ничего, он ей сейчас покажет мощь дракона. До глотки засунет!

– Где она? Уже привязали?

– Не совсем, – ответил Гриффит, отходя в сторону. Рука у брата тяжелая.

– Испарилась, – развел руками Фламмаркус.

– Что?! – взревел Игнис. – Упустили?!

– Подожди, брат, – торопливо заговорил Фламмаркус. – Она, получается, магичка… она не стала невидимой, я же ее крепко держал, она просто растаяла, как туман! Такие возможности!

– Хм-м. А ведь верно. Нам пригодится такой талант. Драть можно любую, а шпионку и незримую убийцу пойди найми! Как ее имя?

– Марина, – недовольно ответил Гриффит и пошевелил носком сапога лежащую девушку. – А с этой что?

– Волоки обратно в спальню, ее еще на пару заходов хватит, – распорядился Игнис. – Влей ей восстанавливающего зелья в рот, я не люблю, когда баба лежит бревном.

Ничего из этого разговора я не слышала, потому что легким сквозняком меня выдуло из окна и плавно понесло по саду. Я не могла пошевелить ни ногой, ни рукой, да у меня их и не было. Ощущения были странные. Больше всего мне не нравилось невозможность противостоять ветерку, несущему меня вдаль. Меня мотало, как на карусели, протащило по стене, подкинуло вверх, прокатило по крыше вместе с сухими листьями.

Сверху мне отлично были видны домики гостей, дорожки, кусты. Пронеслась над огородом со зреющими початками кукурузы. Запахло совсем нехорошо, между низкими строениями в загородке бегали серо-пятнистые свиньи. При моей удачливости я просто обязана упасть прямо в жидкую зловонную грязь.

Своенравный ветерок закружил меня по спирали и повлек обратно.

Подо мной мелькнул бассейн с зеленоватой водой, в беседке на подушках возлежал наг и пощипывал виноград, слушая, как поет девушка, аккомпанируя себе на лютне. Нет, только не в воду! Только не в этот дворик!

По ощущениям, я растопырила и напрягла руки и ноги, меня крутануло еще раз, основательно встряхнуло и обрушило в фонтан соседнего гостевого домика. Холодная вода моментально придала бодрости, и я вынырнула из неглубокой чаши, фыркая и отплевываясь.

От фонтана шарахнулись гномы, которые мирно выпивали и закусывали под сенью струй.

– Н-невеста? С вами все в порядке? – спросил самый смелый.

– В полном, – я перелезла через бортик и невозмутимо выжала волосы.

– А откуда вы взялись?

Вот же не к месту разобрало любопытство длиннобородых!

Я молча ткнула пальцем в небо. Сил не было на разговоры. Зубы начали стучать, я обхватила себя руками. Самый догадливый протянул кружку. Здоровущую высокую кружку с чем-то явно алкогольным. Я резко выдохнула в сторону и приникла к кружке. Горячая волна пробежала по горлу и пищеводу, глаза полезли на лоб, а огненная жидкость плюхнулась в желудок.

– Благодарю! Это именно то, что было нужно! – сипло выдавила я. – Да удлинятся ваши бороды, почтенные гномы!

Добрые гномы накинули на меня плащ и проводили до галереи. Отличные ребята! Первый раз в Обители для меня сделали что-то безвозмездно. Мартелле будет хорошо у них жить.

Завидев ближайшего чернорясника, я кинулась к нему и изложила ситуацию. Значок сорвали, напали, чуть не изнасиловали, убили котика! Примите меры, стражи порядка! А то я сейчас сама пойду к драконам и хвост им надеру! Праведное негодование наполняло меня небывалым боевым задором.

Монах выслушал меня и подхватил, когда я начала заваливаться, бормоча угрозы драконьему семени.

Очнулась в лазарете. Все тело болело, суставы крутило, голова чугунная.

– Опять? – укоризненно спросила целительница, размешивая микстуру стеклянной палочкой.

Отвратительно-свежая струя нашатыря ударила где-то за глазами, разлилась по носоглотке и прояснила мозги.

– Это еще вчера или уже сегодня? – слабым голосом спросила я.

– Утро сегодня, – любезно-ядовито ответила целительница.

Я провалялась тут весь вечер и ночь? Гномий самогон приличные девушки не пьют! Зато не простыла! – нашла я положительную сторону в своем пьянстве.

Целительница провела осмотр и сказала, чтоб я убиралась.

– Ты была у драконов! – осуждающе сказал Синтия, едва я вошла в наш дворик.

– Я была в лазарете! – что за наезды, не поняла?

– А они утверждают, что более страстной и горячей женщины не встречали.

Это их просто раньше кочергой не прикладывали.

– Посмотри на свое расписание, – указала на доску Доримена.

Я подошла поближе и вытаращила глаза. Все пять драконов приглашают на свидание? Три высокородных засранца и двое попроще, что толклись у дверей, которых даже нам не представили? Все записались на сражение за меня?

– Опыт не пропьешь, – я задумчиво почесала голову. Что же теперь делать?

Совсем не хочется с ними встречаться. Мне бы разобраться, что со мной происходит. Поговорить с отцом Мозером. Значок новый получить надо. Дырку на рясе заштопать. А книжки! Книжки-то я рассыпала, когда гаденыш меня схватил! Нельзя так с книгами!

Я подхватила подол и понеслась в сад.

Книжки лежали на том самом месте, чуть влажноватые от утренней росы. Я заботливо обтерла обложки. Просушить бы, как следует, на солнышке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Аш-ш, – раздалось шипение сзади.

Подпрыгнула верх, облившись потом. Змея?! Хуже, наг! Гиракс собственной персоной, в тюрбане и халате.

– Как же вы меня напугали! – выговорила укоризненно.

– Это та с-самая с-самочка, что дала отпор великим и ужасным драконам? – наг засмеялся. – Хорошо, я поборюсь за тебя, смелая самочка.

Исчез так же бесшумно, как и появился.

Вот уж обошлась бы без его внимания! Без почетного места пятой наложницы. Ворча на наглых чешуйчатых тварей, я разложила книги на скамье.

Сверху со стены раздалось сиплое мяуканье.

– Вирр! – вихрем подскочила со скамейки. – Ты цел?

Осторожно Вирр сполз со стены. Чуть прихрамывая, подошел и ткнулся головой в руку. Сказать, что я обрадовалась – ничего не сказать! Живой!

– Мой отважный котик, как ты на него кинулся! Защитник! Герой!

Я хвалила его и осторожно наглаживала обеими руками, обнаружив в шерсти многочисленные корки от ссадин.

– Гадкий дракон, мы ему отомстим!

– Мау! – подтвердил Вирр, громко мурлыча.

– Надеюсь, ты не написал ему в ботинки?

Вирр прищурился, строя невинность на морде. А я засмеялась, вспомнив, как изживал всех знакомых кот моей коллеги. Стоило ей привести домой мужика, кот бросался на защиту территории. А сколько обуви перепортил!

– Она тут рассиживается, а тебя отец Мартису зовет! – подбежала Геро.

Вирр неуловимым движением растворился в кустах при ее приближении.

Я сдула шерстинки с ладоней и пошла на ковер.

Глава 9

К отцу Мартису дойти не успела.

Буквально в пяти шагах от его кабинета мне пересек дорогу паж в желто зеленом ми-парти[1], за ним двое слуг постарше.

– С дороги! – меня отодвинули в сторону. – Посторонись!

За слугами следовал полный, разодетый в золотую парчу и темно-синий бархат мужчина средних лет, с бородкой. Его лицо могло служить эталоном важности и самодовольства в Палате мер и весов. Перед ним паж с поклоном открыл двери.

– Ну что, друг мой Мартису, как моя Альдегондочка поживает? Собрала щедрую жатву сердец? – весело спросил вельможа, входя в кабинет. Слуги застыли перед входом. Я насторожила уши.

– Добрый день, эрл Гриеску! – раздался льстивый голос отца Мартису. Затем отец выглянул, увидел меня и распорядился злым шепотом:

– Приведи Альдегонду! Быстро!

– Не могу! – развела руками я.

– Что там, почтенный Мартису? – властно спросил гость.

– Тут как раз ее подружка, она позовет вашу дочь, – угодливо отозвался отец.

– Моя дочь абы с кем дружить не станет, желаю взглянуть на эту девушку.

Отец Мартису ухватил меня за рукав и втащил в кабинет. Эрл Гриеску смерил меня суровым взглядом сверху вниз, затем снизу вверх. Перевел тяжелый взгляд на отца Мартису.

– Шутить изволите, достопочтенный? Эта простолюдинка недостойна прислуживать моей дочери! О какой подруге вы говорите?

– Она проявляет похвальное рвение к наукам и обладает даром… мы еще не разобрались, каким. Я как раз хотел лично заняться этим вопросом, когда вы почтили нас визитом, – зачастил отец Мартису.

– Позови мою дочь! – приказал мне эрл. – Немедленно!

– Не могу. Не знаю, где карцер, – отозвалась я не без злорадства. – Да и вряд ли меня туда пустят.

– Что?! Я не ослышался? – переспросил гость. – Карцер?

На отца Мартису было жалко смотреть. По лицу поползли пятна, он суетливо перебирал пальцами пояс белого облачения и обильно потел.

– Я доверил вам свою дочь! – загремел эрл. – И что узнаю?!

– Сейчас все выясню, – пролепетал отец Мартису.

– То есть, вы не занимались моей дочерью, – сделал вывод эрл. – А ведь я вам дал достаточно денег, чтоб вы о ней позаботились! – перевел взгляд на меня. – Девушка! Отвечай! Ты видела мою дочь?

– Да, – кивнула я. – Она применила боевую магию и нарушила еще пару-тройку правил проживания в общежитии по мелочи. Трое монахов приговорили ее к обезмаживанию, была вспышка и Альдегонда исчезла. Больше ничего не знаю.

Эрл Гриеску пригвоздил отца Мартису взглядом к стене, и начал подниматься из глубин кресла. В его руке засиял огненный шар.

– Я пойду, – пискнула я, мухой вылетела за дверь и очень плотно ее закрыла.

Бах! В кабинете раздался взрыв и вопль отца Мартису. Слуги эрла преградили мне дорогу с вопросами в глазах.

– Заняты, беседуют, – пояснила я и подпрыгнула от следующего взрыва. – А нам бы подальше встать!

Слуги понятливо отступили, и вовремя: из проема вылетела дверь, а следом, в клубах дыма, отец Мартису в закопченной рясе.

– Это не я! – завопил он, проворно отползая от эрла. – Это Рузелла!

Думаю, они и без меня разберутся, решила я, отступая в боковой коридор.

Надо девчонок предупредить, что отец Альдегонды справедливость раздает, подкрепляя огненными пульсарами. Наверное, важная шишка, если Мартису так лебезил перед ним.

[1] Ми-парти – одежда пажей, слуг, рыцарей в геральдических цветах сюзерена, из разных половинок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

К месту «беседы» уже сбегались чернорясные стражи.

На половине дороги мне встретилась семенящая Рузелла с посохом, с парочкой послушниц за плечами. Я быстро поклонилась, как учили, но она не обратила на меня никакого внимания.

– Опять мальчишки расшалились, – пробормотала она, проходя мимо.

– Девчонки, ахтунг! – завопила я, влетая в наш дворик.

– Кто такой Ахтунг? Новый жених приехал? – заинтересованно блестя глазками, спросила Геро. – Тролль?

– Приехал папашка Альдегонды и бушует. Разгромил кабинет отца Мартису и прожег ему облачение.

Ротики приоткрылись, глазки выпучились.

– Всем покинуть помещение! Все в сад! – рявкнула я. – Если ему не понравятся апартаменты, куда поселили его дочурку, что будет?

– Будут строить новое крыло, – понятливо ответила Руперта, шустро собирая рукоделие.

Мы просидели в саду пару часов, но все было тихо. Видимо, Рузелла нашла аргументы для разъяренного эрла. Или он не дошел до нашего крыла.

– Кушать хочу, – вздохнула Синтия.

– А я боюсь эрла больше, чем хочу кушать, – возразила Геро.

Еще через час мы вернулись в дом. Все проголодались и устали ждать.

Со слов забежавшей на огонек (и пирожки) послушницы, Альдегонду вытащили из карцера, но злости в ней не убавилось. А вот магию из нее выкачали всю, и неизвестно, восстановится ли источник. Эрл Гриеску предъявил Обители иск за ущерб здоровью дочери, а Обитель предъявила эрлу иск за учиненные разрушения. Отец Мартису больше не распорядитель отбора, он брал взятки, чтоб дочерям уважаемых людей доставались женихи получше. Ему назначено покаяние.

Жить с нами Альдегонда не будет, ей предоставили отдельный гостевой домик и персонального целителя. Эрл Гриеску назвал наше крыло конюшней, недостойной даже мулов его хозяйства.

Все облегченно выдохнули. Скандалистку, пуляющуюся пульсарами, никто не хотел в соседки. Да и без пульсаров терпеть ее гонор было сложно.

– Почему тут перед ними расстилаются? Он кто? – спросила я.

– Вообще-то он владыка этой страны, – хмыкнула Мартелла. – Эрл. Король. Нам же рассказывали.

Видимо, я прослушала этот момент. Мне было важнее про магию, а кто уж там король, сочла малоинтересной информацией. Значит, мы все иномирянки, а Альдегонда местная? За взятку принятая на отбор? Она не призывалась на алтаре, а просто приехала? Ну, все как у нас! Я умилилась. Миры разные, а нравы те же! Большие деньги из тебя хоть мисс мира, хоть звезду эстрады сделают. Хоть доктора наук! Главное, чтоб денег хватило.

– Эрл на меньшее, чем дракон, не согласен. Ему нужна военная помощь, – прошептала Синтия. Вот как ушлая дочь торговца всегда узнавала новости первая?

Мы все переглянулись со злорадными улыбочками. Игнис Повелитель Бурь, ты попал! Еще неизвестно, кто огребет больше в этом союзе. Стервозная Альдегонда с помощью папы задаст жару драконам. Это не беззащитных послушниц насиловать!

Я вообще не понимаю, как Рузелла допускает подобное в Обители. Это ведь что-то вроде монастыря? Должно быть смирение, целомудрие и прочее благонравие?

Девчонки посмотрели на меня секунду, а потом заржали.

– Это боевой орден, вообще-то, – Мартелла утерла слезу. – Учатся воевать с любыми тварями, берут заказы на выслеживание и кражу редких артефактов, убийства, похищение людей. Девушки тут учатся втираться в доверие и обладают такими постельными навыками, что отдыхает элитный бордель для извращенцев!

– А та девица, что выползала чуть живая из спальни драконов, не сдала зачет? А Ориэлла? – спросила зло.

– Ее никто не заставлял крутить хвостом перед драконами! Все знают, что драконы на женскую плоть крайне падки, и сдерживаться не привыкли. Это не ее покорные гаремники, она переоценила свои силы.

– Но нас в самом деле отвратительно охраняют! Если Адель и Магду похитили, а Юви сбежала!

– Думаю, пантеру давно поймали, и она сидит где-нибудь в клетке, – Синтия посмотрела на меня с жалостью. – А на Адели и Магде отрабатывали навыки.

То-то меня удивляло полнейшее равнодушие к судьбе пропавших. Чего волноваться, в самом деле, если у ордена похищение людей – базовая тренировка? Вот же твари! И теперь от нас требуется спокойно ждать, кому мы достанемся? Принцы платят за участие? Наверняка еще и ставки принимаются?

– А почему с нас тогда требуют смирения и послушания?

– Это для женихов. Для некоторых невинность и неискушенность лучше любой конфетки, – объяснила Руперта. – Но многим плевать, у оборотней и орков это недостаток, значит самка непопулярна, раз никому не нужна.

Я фыркнула. Нравы были достаточно свободными, пока конкистадоры не привезли из свежеоткрытой Америки сифилис. Вот тогда церковники и забегали, потирая руки! Завопили о каре господней за распущенность. Но молитвами сифилис не лечился. Невинность стала гарантом полового здоровья. Знаменитый Казанова использовал кондомы из овечьих кишок и хрустальные шарики. Растолченный шарик употреблял внутрь с вином, начиналось кровотечение и воспаление желудка, поднималась высокая температура, выжигающая заразу. Провалялся недельку и снова здоров, готов цеплять новую болячку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Состязание за Руперту отложили, чему она нисколько не огорчилась.

Эрл Гриеску потребовал поставить первым состязание за его дочь. Сделать приличные трибуны, укрытые коврами, развесить флаги и цветочные гирлянды. Он не позволит своей дочери сидеть на дешевой табуретке возле песчаного ринга, огороженного канатами!

Гордость не позволила женихам отказаться от борьбы перед лицом короля. Даже Альберик Пещерный был вынужден нацепить кованые латы и наточить секиру. Мартелла ужасно за него переживала.

– Альберик не может показать себя трусом, но эта змея ему совершенно не нужна! Вдруг он победит и ему ее навяжу-у-ут! Я не хочу быть младшей женой!

Мы утешали Мартеллу, а я думала, что победить дракона, тигра и нага у гнома нет никаких шансов. Еще ведь остаются эльф, орк и вампир! И на закуску – волки и котики! Сопровождающими принцев разбавили команды, так что оба младших брата дракона оказались противниками Игниса; волков и котиков равномерно размазали по обеим командам. Вышло по семь бойцов.

Схватка началась после торжественного прохода перед трибуной, где восседал эрл Гриеску и довольная Альдегонда. Однако роскошное алое платье и тяжелые украшения не прибавляли ей красоты, наоборот, подчеркивали пикантную зеленцу и темные круги под глазами, просвечивающие через слои пудры.

Я не мастер описывать поединки, но стремительностью и кровожадностью никто не отличался. Орк, войдя было в азарт, начал раскидывать противников, но быстро спохватился, опасливо посмотрел на трибуну и сбавил напор. Любой, получивший маломальскую царапину, поднимал руку и бессильно валился на песок. Их уносили лекари, под свист и смех толпы. Альберик, лежа на носилках, посылал воздушные поцелуи Мартелле.

Волки и тигр устроили настоящее шоу с прыжками, кувырками, яростным шипением и рычанием. Котики не отставали, бойцы катались по песку, яростно вопя угрозы. От драконов шарахались буквально все. Я думала, их опасаются, как опасных бойцов, но в очередной момент они оказались близко к канатам, и все ощутили удушающую вонь от их одежды и обуви. И за котиками они носились всерьез в попытках задушить. Котики держались дружно, и плевать хотели на разделение команд. Когда Фламмаркус отшвырнул одного, двое сразу ударили с двух сторон в живот. Об подкатившегося волка споткнулся и упал Гриффит. Котики и волк тут же были унесены с арены. Следующими унесли драконов. После грозного рыка старшего они разлеглись в живописных позах, бросив свои короткие мечи.

Сильно хромающий тигр запросил пощады у нага, и наг охотно его отпустил. Гном, подпрыгнув, опустил булаву на шлем орка и тот с готовностью упал. Гном почесал задумчиво бороду, глядя то на булаву, то на поверженного орка. Мы хохотали от души на трибунах, когда победитель орка вдруг схватился за бок и упал на своего противника. Оба с нетерпением ждали, когда их уберут.

Вампир и эльф остались внезапно одни на арене. Вампир тут же бросился на песок и закричал, что просит пощады. Эльф, задумчиво полирующий ногти, вздрогнул и обвел арену недоумевающим взглядом.

– Нет! – с ужасом закричали оба эльфийских советника, но прозвучал гонг и звучным басом победителем был объявлен Калессион Эрланд Лучезарный.

Такого радостного единения трибуны еще не видели: все орали, прыгали и обнимались от восторга. Все «раненые» моментально почувствовали себя лучше и выкатились на арену, чтоб поднять на руки победителя и пронести его на своих плечах. Принц Калессион растерянно хлопал глазами, пока его чествовали. Он ухитрился победить, не вынув шпагу из ножен.

Альдегонда хлопала в ладоши и подпрыгивала на своем кресле, пока эрл не сказал ей что-то резкое. Прыгать она прекратила, но посмотрела на нас с чувством глубокого превосходства. Мы ей махали и искренне улыбались. Ну, а что не улыбаться? Все живы, никто не пострадал. Особенно хищно улыбалась Доримена. Эльф, пренебрегший дриадой, нашел свою награду.

С крайне недовольным видом эрл Гриеску покинул трибуну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10.

Пересматривать результат жюри Обители отказалось.

Советники Калессиона стерли языки, пытаясь доказать, что это нелепая случайность. Принц Эрланд Лучезарный ехал за дриадой, и только она ему нужна, а не утратившая магию избалованная человеческая принцесса. Принц, пришедший на минутку в себя вместо обычно задумчивой мечтательности, напустился на советников.

Как смеют они подвергать сомнению его доблесть и отвагу в поединке? Он, Калессион Эрланд, сильнейший из бойцов, что и показало нынешнее состязание. Правда, он на арене задумался над очередной строфой своей новой оды, и пропустил какие-то мелочи, но победил же? Сомневаться в его успехе? Это измена! Пусть они тут договариваются дальше о союзе, свадебных подарках, приданом, и прочих скучных вещах, а он пойдет сочинять балладу об этом грандиозном событии, чтоб исполнить ее перед родителями и двором сразу по прибытии. Дайте немедленно рифму к слову «орк»!

Советники схватились за голову, но было поздно.

Настроение было праздничное. Девчонки, правда, повздыхали – эльф был такой хорошенький! Но согласились, что муж из него никакой. Разве что иметь еще одного мужа для будних дней, а на этого любоваться в праздники. Практичные крестьянки хотели хозяйственного и работящего мужа, а не спящего на ходу стихоплета. Пусть эрл Гриеску вытряхивает из него военную помощь, а Альдегонда пытается обратить на себя внимание. Вряд ли ей это удастся, принц эльфов типичный нарцисс. Успеха мы ей не желали.

– Ах, вы пакостники! – я подбоченилась, увидев разлегшегося на моей кровати котика. – Такие отважные воины и такая страшная месть драконам!

Котик фыркнул, но морда у него была предовольная.

– Брысь, я буду переодеваться! Спать пора приличным девушкам.

Вместо того, чтоб выпрыгнуть в окно, наглый кот залез с головой под одеяло. Ага, он не подсматривает.

Впрочем, я излишне строга, подсматривать было незачем. Ночная сорочка, выданная Обителью, была самого целомудренного фасона. До пяток и с длинными рукавами, из белого хлопка. Летом у нас пенсионерки носят более фривольные наряды на улицу. Не говоря о молодежи. Лично меня поразила джинсовая мини-юбочка, от которой остался собственно пояс, швы, застежка и десять сантиметров ткани внизу, остальное было безжалостно вырезано, чтоб все видели, что на моднице нет трусиков.

– Брысь! – забралась в постель, столкнув кота на пол.

Кот немедленно прыгнул обратно и недовольно заворчал.

– Ты тяжелый! – возмутилась, дергая покрывало. – Ты в три раза больше нормального кота!

Кот вытянулся в струнку рядом, показывая, какой он маленький и незаметный. Выгнать его у меня рука не поднялась, он так сладко мурлыкал! Ни один истинный котолюбитель не побеспокоит устроившегося рядом кота! Пальцы сами легли на пушистый загривок. Кот прикрыл глаза и мурлыкал, выпуская и втягивая когти. Кстати, подошвы у него оказались светло- коричневые, специально посмотрела. А когти почти трехсантиметровые!

Я совершенно не воспринимала тот факт, что глажу оборотня, который, по сути, молодой парень. Парня я бы в постель не пустила. Но котика… большого, теплого, пушистого, вылизывающего шершавым языком мне руки, просто не могла отказаться от этой прелести! От ощущения уюта и спокойствия. Провалилась в сон, держа в обнимку кота, как плюшевую игрушку.

Сон мне снился невероятно приятный – будто бабочки порхали и щекотали меня крылышками по щекам, шее, губам. Нежные и ласковые прикосновения будили вполне определенные желания и томление внизу живота. Постоянно подавляемое либидо очнулось и завертело головой, выискивая жертву. Это уже не крылышки, это чьи-то ловкие и умелые пальцы скользят по телу, вызывая дрожь мурашек и сладкое предвкушение.

Мне так захотелось прижаться к мужскому телу! Пустые, серые, одинокие ночи промелькнули тоскливой вереницей и растворились рядом с гладким и горячим, определенно, мужским естеством. Да плевать, кто там мне снится, я постараюсь не проснуться, чтоб не спугнуть возбуждение и расслаблюсь еще больше для полноты ощущений. Между ног пульсировало нетерпение, заставившее мня выгнуться и запрокинуть голову. Мою руку, привыкшую снимать накопившееся напряжение, мягко отодвинули и жаркое, твердое, влажное скользнуло внутрь меня. Я забилась, как рыба на крючке, наслаждаясь до поджатых пальчиков на ногах горячей наполненностью. Выйти из меня я не позволила, сжавшись и двигая тазом.

Сон вел себя невероятно нагло, то вонзаясь в трепещущее лоно, то пытаясь отстраниться. Только не открывать глаза, иначе видение исчезнет, и я останусь без разрядки, голодная и изнемогающая. Я обнимала и прижимала кого-то… да неважно кого, мне еще капельку надо! Радужная воронка заставила выгнуться и застонать.

Легкий ветерок лизнул влажное от испарины тело. Я недовольно зашарила рукой в поисках одеяла. Глаза открывать не хотелось. Меня окутало теплом, и я окончательно уснула, разнеженная и счастливая.

Громкое свиристенье утренней птицы заставило проснуться.

Лежала я под одеялом одна, но почему-то голая. Сорочка оказалась сброшена неопрятной кучкой. Мышцы слегка тянуло. А что это я такая мокрая внизу? Недоверчиво рассмотрела прозрачную влагу на пальцах. Никакой это был не сон, однако! Сны не снимают сорочек и не оставляют вещественных доказательств.

Вот же гадство! Меня ночью поимел мужчина, а я даже не знаю, кто это! Догадки у меня есть, но уверенности нет. Не пойман – не любовник.

Бегом в баню! Поскольку в моей жизни не было мужчины, я не пила таблеток и не ставила спираль. Для эпизодических редких свиданий подходили презервативы. А кому не нравятся ощущения, путь идут лесом. Травиться ради раза в квартал, а то и в полгода, нет никакого смысла.

Значит, мы шустро бежим мыться не только снаружи, но и внутри, и просим в лазарете настойку. Знаю, у Мартеллы с Альбериком все уже было, и она показывала маленький зеленый пузырек.

С одной стороны, я была растеряна и вроде обижена. С другой стороны, мне все понравилось. Не скажу, что это был самый лучший раз в моей жизни, но один из самых ярких – точно. Господи, я соблазнила мальчика! Или он меня? Остановила сама себя. С чего бы мне переживать о собственной нравственности? Он первый начал! Вот пусть сам и переживает. Но, насколько я знаю, мужчины вообще о подобном не переживают, ни до, ни после, ни в актуальном моменте. И мне нечего рефлексировать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наоборот, надо порадоваться. Есть еще порох в пороховницах, ягоды в ягодицах, и плотская радость случилась в моей одинокой жизни.

– Ты сегодня такая необычная, – Доримена могла стоять под душем целый час, но при этом замечать абсолютно все. – Глаза блестят, щеки розовые.

– Выспалась, – я залезла в соседний душ.

– Судя по всему, не одна, – хихикнула дриада. – Выглядишь моложе.

– Дори! – я смутилась. Неужели так заметно? Вроде я, как я, ничего особенного. – Я не готова обсуждать свою личную жизнь.

– А, заморочки вашего мира? – понятливо закивала дриада. – Зачем делать тайну, если ты сегодня даже пахнешь по-другому? Геро и Руперта вовсю встречаются, уже набрали по сундуку подарков от ухажеров.

– Правда? Не может быть!

– Меньше в книжки смотри, – посоветовала дриада, обиженно отворачиваясь.

– Дори, прости, сама не знаю, что и думать. Так вышло все неожиданно. У нас не принято обсуждать такое.

– Вранье, что еще обсуждать, как не мужчин и их достоинства? Тебе хоть понравилось?

– Книги, музыку, живопись, кино… Работу, технику, науку. Спорт. Моду.

– Ужас! – округлила глаза Доримена. – Ты обсуждаешь с подругами такое?

***

Почему-то я покраснела. Да, когда мы виделись последний раз в приятельницей, обсуждали два часа своих железных коней, их проблемы и пути решения. Нет, мы не обменивались телефонами лучших в городе автомехаников. Мы многое сами можем и умеем, не только бензин наливать! Не понимаю, почему я должна этого стыдиться. Не все могут себе позволить покупать беспробежные автомобили, это слишком дорогое удовольствие. А я, хоть и неплохо зарабатываю, но не ворую. Не воровала раньше. Даже откладывая по ползарплаты, смогу купить что-то приличное через три года. Но цены растут быстрее зарплаты. Сейчас мне воровать нечего, не стоит и начинать. Разве что комплект ряс Обители? Репу с кухни? Или конспекты по магии?

Какое, однако, интересное учебное заведение. Я думала, что Обитель святое место, куда стекаются паломники, молятся, взывают к богам. Хотя, чтоб обратиться к ним, совершенно не обязательно куда-то ехать, они слышат тебя везде. Получается, что отбор – это просто коммерческое предприятие, регулярное и очень выгодное для Обители. И мы тут товар. Не более. Который ни о чем не спрашивают и вручат нужному покупателю, кто больше предложит. Грустно это сознавать.

В этом свете активно собирающие себе приданое Геро и Руперта играют по правилам, а я, дура старая, не от мира сего, решила, что тут будет все по-честному, по-волшебному? Магия приведет куда нужно, ага. И приведет, и заведет.

Нет, я не ожидала принца на белом коне, или хоббита на упитанном пони. Но была уверена, что разумный подход всегда работает. И если уж меня вручат кому-то, то с ним можно будет договориться. Ага, договориться с драконами или нагом? Ну-ну. Договариваетесь ли вы с хомячком? А для них мы – те же хомячки. Ни спрашивать мнения, ни интересоваться моими желаниями они точно не будут.

Нужно действительно оторваться от книг и посвятить себя сбору информации. Книги можно почитать, когда я буду в безопасности, на досуге. Выяснить про Юви, Магду и Адель было бы неплохо.

Любопытная иномирянка может спрашивать, о чем угодно, и никого это не удивит. Главное, чтоб было кому отвечать на мои многочисленные вопросы. Начну с отца Мозера, это его работа. У меня еще есть знакомый брат Стур, который ко мне хорошо относился. Вот его надо тоже попробовать аккуратно расспросить. Синтия прикармливает послушниц, чтоб быть в курсе новостей, умная девочка. И мне пора с людьми пообщаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

– Леди Марина! – начал новый распорядитель отбора, отец Кандид. Очередной благообразный мужчина под полтинник в белой рясе с пелеринкой.

– Я не леди! – скромно опустила глаза.

– Госпожа?

– Да какая из меня госпожа? Что вы, патер.

Смеетесь, что ли? Мама фельдшер, отец военным был. Простолюдинка я. Классическая простолюдинка. Мещанка. Сударыня, а не госпожа. Не дворянка и не аристократка. Бесит прямо, когда в фэнтези всех вокруг называют аристократами. Бесит! Чахлых баронов, безземельных шевалье, дамочек по титулу учтивости… д’Артаньян был дворянином, а Атос – аристократом, потому что граф – это офигенно большой титул, и крупное землевладение, не чета мелким барончикам. Барон, если что, самый нижний титул в иерархии и никак не аристократ. Рылом не вышел. Вот граф, герцог, принц – да. Берем Дюма и внимательно читаем лестницу титулов и надлежащее обращение к титулу. Чукча не читатель, чукча писатель, ему это безразлично, он фэнтези пишет? То есть бред из головы? Девочки, даже в фэнтези надо иметь твердую матчасть, чтоб получилась достоверная атмосфера и читатель поверил. Я вот очень часто не верю. То графы у них торгуют, то герцоги лес пилят.

Все это промелькнуло в голове за секунду, пока я рассматривала нового распорядителя.

– Драконы указали вас в числе желанных невест, – отец Кандид кашлянул.

– Не подумали потому что, – без обиняков ответила я.

– Девушки отказались с ними встречаться.

– Неудивительно, если учесть, что они сотворили с Ориэллой. Ей лечиться надо. У нее детей теперь не будет, вы понимаете? – я прямо смотрела в глаза распорядителя.

Отец Кандид помялся, но продолжил гнуть свое.

– Но невесты сказали, что вы им запретили!

Я невольно вытаращила глаза. Что-то я не замечала, что пользовалась таким уж авторитетом в крыле невест. Девочки переводят стрелки? Вот поганки! Но не сдавать же своих?

– Запретила и поддерживаю свой запрет! Обитель не бордель для драконов!

– Это конечно, – отец Кандид вздохнул. – Но, видите ли…

– Не вижу! Почему не разыскиваются пропавшие девушки? Что, если драконы причастны к их похищению?

– Это просто невозможно! – Отец Кандид энергично затряс головой. –Драконы не испытывают дефицита женского внимания, чтоб идти на столь крайние меры! К тому же, они весьма богаты и щедры к своим… подругам.

– Мне они ничего не предлагали, совершенно бесплатно собирались уестествить.

Отец Кандид принял деловой вид и взял карандаш.

– Скажите порядок сумм, я передам дрею Игнису!

– Что скажет матушка Рузелла, если узнает о вашем сводничестве?

– Скажите, сколько! – умоляюще просипел отец Кандид.

Смерила его презрительным взглядом и вышла. Ничего себе, пирог с драконами! Если выяснится, что и Рузелла подрабатывает, приторговывая невестами… то у меня вообще вера в человечество пропадет! Всех миров!

В детстве я считала всех взрослых умными. Лет примерно в шесть до меня дошло, что умные не все, и что большинству взрослых дети не нужны и совершенно не интересны. Потом я считала пожилых мудрыми, порядочными, честными, они же жизнь прожили, они не могут быть плохими! Оказалось, что еще как могут! И врать, и пакостить, и воровать, и подставлять. Недостатки с возрастом лишь усугубляются.

Маги, в моем представлении – это же люди с другим отношением к миру! Более высоким! Они не обязаны быть альтруистами или энтузиастами, но порядочность, верность слову, справедливость, внутреннее благородство… где это все? Маги, обладая такой огромной силой и властью, обделывают мелкие делишки, стремясь к личному обогащению и роскоши? Даже если берут не для себя, а для Обители, все равно как-то гадко получается.

Думаю, моя догадка, что они сами разводят хищных червей, чтоб продать больше отпугивающих амулетов, верна.

Да и драконы эти… я со злостью пнула камушек. Тысячу лет прожили, ума не нажили, девушек насилуют, тьфу! Неужели за тыщу лет не надоело? Почему они такие мерзкие? Они богатые и красивые, у них и так все есть, да за таким мужиком полгорода бы бегало! И не знают, как себя развлечь? Идиоты! Вседозволенность и безнаказанность, вот и бесятся от скуки. Как блестящий фантик от конфеты, завернутый, а начинки в нем нет. Пшик один. Все им надоело, а что-то создавать драконы не умеют. В отличие от гномов, всегда занятых работой. Значит, труд не только из приматов людей делает, но из гномов тоже! Научить ящеров, что ли, в бридж играть? Или нарды? Хоть какое-то занятие. Созидательного в нем мало, зато время убьют. Вот только мне что за радость будет? Мне до драконов дела нет, спасать от скуки не нанималась.

Брела, куда глаза глядели, рассуждая о несправедливости мира.

Обитель, конечно, монументальное сооружение. Вернее, целый комплекс зданий на огромной территории. От камней так древностью и веет. Продумано все: дворики для отдыха, фонтаны кругом, колонны эти, незаменимые в жарком климате, затейливая кладка, перемежающаяся скульптурами, садики и газоны, купы деревьев и живые изгороди. Красота!

Было бы море и пляжный базарчик, чувствовала бы себя на шикарном курорте в пятизвездочном отеле.

– Мяу!

Котик смотрел на меня с крыши какого-то хозяйственного здания. Длинное и приземистое, оно было разделено множеством дверей и окон. Навозом не пахло, значит, не конюшня. Куда меня занесло? Мастерские какие-то? Я с преувеличенным вниманием разглядывала постройку, стараясь не смотреть на кота. Неловко было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Вдруг ближайшая дверь открылась и вышел хмурый и озабоченный брат Стур. Поверх черной рясы он надел серый рабочий фартук, предплечья закрывали нарукавники. В руках брат Стур держал какую-то металлическую фиговину.

– Марина, что вы тут делаете?

– Шла, задумалась, заблудилась немножко, – смущенно улыбнулась я. – А что вы делаете?

– Мастерю кое-что на досуге, – небрежно махнул деталью брат Стур.

С огромным удивлением я опознала пропеллер. Как от маленького вентилятора.

– Вы строите летательный аппарат? – решила пошутить.

Брат Стур изменился в лице.

– Кто вам сказал?

Стур хватил меня за рукав и втащил в мастерскую.

– Кто вас подослал? Что вам пообещали?

Тон его был неприятным и осуждающим.

– Никто меня не подсылал, – я дернула рукой, освобождая рукав. – Просто такие штучки у нас ставят на самолетах. На них по воздуху летают. Только большие, намного больше. А маленькие используют в аппаратах для создания потока воздуха. Для охлаждения. Или, наоборот, сушки, если нагревать воздух.

– Нарисовать сможете? – в глазах брат Стура зажглись искры.

– Я совсем не знаю, как это устроено… знаю, как включать и пользоваться. У нас на электричестве и на горючем моторы работают.

– Мотор? Хорошее слово, энергичное, – задумчиво сказал брат Стур. – У нас кристаллы-накопители.

– И лопасти нужно изогнуть, – согнула бумажку и показала. – Так воздух режется лучше.

– Это же пустота, как его можно резать?

– Ничего он не пустота! Это смесь газов, азот, кислород, углекислый газ. Азота семьдесят восемь процентов, кислорода двадцать один, углекислого газа и других до одного процента.

– Откуда вы знаете?

– Этому в школе детей учат, – обиделась я. – Химия, физика, география, окружающий мир, не считая других наук. Одиннадцать лет учатся в школе в моем мире. Что-то в голове да застрянет. А у вас взрослые невесты – дурищи неграмотные! (Зато сундуки подарками набиты, но это частности).

– Тогда… – брат Стур еще подумал минутку, испытующе глядя на меня. – Я вам покажу свое творение!

У папы был гараж, где он удовлетворял свое стремление разбирать и собирать железки. Все бокалы в серванте были заполнены разными болтиками и винтиками, ему так было удобнее, чем в ящике держать. Разумеется, прикасаться к священным железкам маме и мне было строжайше запрещено. Миры разные, а игрушки у мальчиков одинаковые. Я понятливо прикрыла глаза. Давайте творение.

– Буду рада посмотреть.

Брат Стур прошел в угол и стянул холст.

– Мой Покоритель Небес!

– Планер? – монах изобрел жуткий гибрид планера и вертолета.

– Вы видели такие? – гордо спросил брат Стур.

– Никогда! – честно призналась я. – Но это не полетит точно. Крылья несоразмерно короткие.

– И не летает, – грустно подтвердил монах.

– Некрасивый самолет летать не сможет! – пришлось брать ручку и рисовать, попутно объясняя. Уж насколько я далекий от авиатехники человек, но кое-что даже я знаю. Да это любой пацан знает! Реактивная тяга, скорость, инерция, подъемная сила. Вертолет, самолет, планер, дельтаплан, лист быстро покрылся схематичными рисунками.

– Зачем вам самолеты? У вас же магия, левитация, воздушник может и без груды деталей создать себе ковер-самолет.

Брат Стур помялся немного, но стал объяснять.

– Драконы селятся в крайне труднодоступных местах. Чтобы подлететь и закинуть в подходяще место портальный камень для прохода воинов, нужно летательное средство. Магией нельзя, охранный периметр среагирует на чужую магию. Поэтому нужно подлететь на механическом воздухолете и сбросить портал. Он активируется при падении, и воины попадут в замок. Или зажгательные снаряды…

– Обитель собирается воевать с драконами?! – у меня глаза на лоб полезли.

– Ну что вы… просто нужно средство держать их в приемлемых рамках. Я вот крылья из кожи сделал…

– Из полотна, пропитанного маслом и клеем, сделайте, – посоветовала важно. – Каркас из алюминия. Кожа слишком тяжелая. Что вы так смотрите? Чем легче будет конструкция, тем меньше надо сил, чтоб поднять в воздух. Самые легкие двухместные самолеты пятьсот-шестьсот килограммов весят.

– Но я могу привесить облегчители веса.

– Магические? Я в этом ничего не понимаю, – мне стало скучно. – А вы не могли бы на досуге провести мне экскурсию по Обители? Мы тут неделю, а я видела только крыло невест да храм Звезды. Думаю, тут полно красивых уголков, которые посторонние даже одним глазком не увидят! – умильно улыбнулась.

Брат Стур разулыбался. И согласился.

Вот и отличненько, во время экскурсии я и позадаю ему разные вопросы.

Кот дожидался меня и нервно постукивал хвостом. На морде было написано негодование.

– Что? – я подбоченилась. Кому и возмущаться, так вовсе не ему! – Бесстыжая ты морда! Следишь за мной? Тогда провожай домой.

Кот потянулся и грациозно махнул хвостом.

– Красивый, красивый, – пробурчала я. Нельзя не любоваться кошками!

Кот ловко перепрыгивал через переулочки с крыши на крышу. Метров на шесть, зараза, без напряжения сигал. Мы уже достигли знакомого храма с белой каменюкой, когда я решила привлечь его к поискам пропавших. Что я теряю?

– Вирр, есть разговор.

Мы присели на каменную скамью, он сел рядом и внимательно на меня уставился своими серо-голубыми глазами. Я ему рассказала о своих подозрениях. Попросила узнать, где держат наказанных. Ведь не может быть, чтоб в огромной Обители никто не нарушил правила? Значит, должны быть подземелья, Альдегонду ведь держали в карцере.

Вдруг там в соседнем каменном мешке сидят Адель и Магда? Ну, по возможности, узнать о подземных ходах, выходах за стены Обители. Желание ее покинуть крепло с каждым днем.

Держали меня здесь только интереснейшие лекции отца Мозера да библиотека. Ну, и банальное отсутствие денег. Куда бежать, если пожрать будет не на что? Не подсвечники же тырить из Обители? Тяжелые, неудобные, да и поймают меня с ними. Позору не оберешься! Я немного переживала еще за девочек. Хотя по практичности и умению приспосабливаться крестьяночки мне могли мастер-класс дать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кот наступил мне на колени тяжелыми лапами, лизнул в щеку, и помчался по галерее, ловко увернувшись от моего вразумляющего шлепка.

Никак у меня не складывались в голове большой кот и мальчик, с которым я переспала. Коты отдельно, мальчики отдельно. С хорошим котом и поговорить можно, а с молодым парнем о чем говорить?

Глава 12.

Орк победно взревел, подняв к небу руку с зажатой булавой. На песке живописно валялись поверженные противники. Непременно запечатлела бы эту картину, будь я художником-баталистом.

Орк только что заломал Фламмаркуса, среднего брата-дракона. Гриффита он вынес с арены еще в первые минуты поединка. Игнис не участвовал, и теперь нервно кусал губы на трибуне. Заелись драконы, надеясь на зубы, когти и крылья второй ипостаси. Но бой был честный. Если орк одолеет тигра, то Руперта достанется ему. Зачем тигр участвует, если он положил глаз на дриаду? Из ложной гордости? Чисто мужского желания почесать кулаки?

Доримена вскрикивала, прижимая к груди острые кулачки.

Тигр был хорош, и в человеческом обличье тоже. Синие глаза, мощный торс, квадратный подбородок – уверена, все дамы на трибунах облизнулись и испытали острый приступ вожделения. Но орк тоже был неплох. Если привыкнуть к серо-зеленоватой коже, чуть приплюснутому носу и небольшим клычкам, то его выразительная мускулатура тоже не оставляла равнодушных взоров. Здоровущий какой! И телосложение у него отменное: широкие плечи, крепкие ноги, силен он был просто невероятно!

Тигр признал себя побежденным на седьмой минуте поединка. Не захотел портить шкурку. Доримена облегченно вздохнула.

Руперта оценивающе прищурилась. Но она как раз хотела сильного и работящего мужика, крепкое хозяйство, много детей. Уверена, они с орком поладят. Подумаешь, детки будут зеленоватые. Были бы здоровенькие и любимые.

Настоятельница Рузелла благосклонно кивала, пока отец Кандид поздравлял победителя. Два других жреца в белых рясах подвели за руки старательно смущающуюся Руперту.

Игнис Повелитель бурь внезапно вскочил и помчался на арену.

– Я вызываю его на бой! – крикнул он.

– Драконов представляли ваши братья, Кейдан честно победил их! – попытался утихомирить его отец Кандид.

– Такого урона чести драконов не потерплю! Если вы против поединка, я просто убью его! Чтоб никто не мог сказать, что победил дракона! – заорал Игнис в ярости.

Вокруг него затрещал воздух, за плечами дракона появились кожистые крылья, руки превратились в чешуйчатые лапы с огромными когтями. Руперта завизжала, отцы в белых хламидах бросились в стороны.

Почему-то дракон дальше не превращался, я была намного разочарована, никогда не видела драконов живьем. Хотелось бы глянуть. Но орка тоже было жалко, машущий огромными лапами дракон мог легко нанизать его на коготь. К тому же орк устал, блестел от пота и до сих пор тяжело дышал.

– Безобразие! – из навершия посоха Рузеллы вылетел яркий луч, на мгновение ослепив зрителей и группу на арене.

Дракон застыл с поднятыми лапами. Орк воспользовавшись передышкой, тут же ушел перекатом из-под почти дотянувшейся лапы, белорясные отцы вспомнили, что они маги, и выставили щиты. Зрители засвистели и заулюлюкали.

Настоятельница вдруг словно стала выше ростом. Ее спина выпрямилась, а голос набрал неожиданную силу.

– Дракон Игнис Повелитель Бурь презрел законы гостеприимства, напав на гостя Обители. Драконы изгоняются из Обители, они более не участники отбора, и лишаются права выбора невесты на пятьдесят лет! За попытку нападения в обороте Игнис Повелитель Бурь будет пребывать в таком виде, пока не раскается.

Настоятельница стукнула посохом. Второй луч сорвался с посоха, теперь уже холодного голубого цвета. Настоятельница пошатнулась и почти упала на руки прислужниц, став снова сухонькой старушкой.

– До сих пор самая сильная колдунья Северного Предела, – сказал кто-то рядом.

– То есть, это она не дала Игнису обернуться полностью? – я с любопытством посмотрела на незнакомого белорясного отца.

– Несомненно, – он погладил бородку. – Если бы Игнис обернулся, то смертью орка он бы не ограничился. Половина Обители была бы разрушена.

– Сильна! – я преисполнилась уважения к хрупкой настоятельнице.

– Поэтому никто не перехватывает у нее бразды правления, дураков нет, – хмыкнул жрец.

Потный орк отряхивал с себя песок, оцепеневшего дракона утаскивали с арены служители, а зрители громко аплодировали настоятельнице. Сухой сморщенной лапкой она дала благословение победителю и его невесте под радостные крики толпы.

Я стала искать глазами кота.

Привыкла за последние дни, что он всегда рядом, а сейчас его не было. Ой, наверное, он со своими братьями смотрел поединок в человеческой ипостаси. Зря высматриваю пятнистую шкурку. Увидеть в толпе невысокого и довольно щуплого парня было невозможным делом, поэтому я переключилась на болтовню девчонок, которые с жаром обсуждали состязание.

Краснеющая Руперта выслушивала шутливые советы и подколки от подруг. Все радовалась, что мерзких драконов выкинут из Обители.

– Госпожа, – меня тронули за рукав.

Я обернулась. Смуглый мужчина с рыжими прядями в черных волосах, в графитовом строгом шервани смотрел устало и встревоженно. Ой, это же…

– Эйшуруг Крадущаяся тень, – представился мужчина, видя, что я замялась. Неудобно такого серьезного мужчину называть прозвищем.

– Я вас слушаю. Что-то с Вирром?

Зеленые глаза Руша на секунду расширились, затем он прикрыл их веками.

– То есть, он не с вами? – констатировал он.

– Мы виделись три дня назад, около четырех часов пополудни, потом он проводил меня в крыло невест, – тут же ответила я, не дожидаясь вопросов. – Ночевать не приходил, хотя...

- Я знаю, что брат позволял себе немыслимые вольности, как будто вы его истинная. Но дома он не ночевал тоже эти дни. О чем вы говорили, куда он собирался, не знаете?

– О боже! – я прижала пальцы к губам. Мое задание оказалось слишком опасным!

– Так вы знаете, где он? – Руш подхватил меня за локоть и стал ловко пробираться между зрителей, покидающих арену.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

У лестницы стоял второй брат, Куш, в темно-зеленом шервани. Он без слов подхватил меня под второй локоть, и очень скоро я оказалась в уединенном гостевом домике.

Оба удивительно похожих брата уставились на меня выжидательно. Чувствовала я себя ужасно. Получается, с Вирром что-то случилось из-за моего опрометчивого желания найти пропавших девиц. Скрывать смысла нет, меня совесть замучает.

– Он обследовал казематы, искал выходы за территорию Обители, –призналась, уставившись в пол.

– Зачем?

– Я попросила. У нас пропали две девушки и пантера.

– А, та заносчивая высокомерная девчонка!

– У меня есть подозрение, что ее не похитили, а спрятали, чтоб перепродать на аукционе. Нам сказали, что пропавших ищут, но результатов нет. Девушки боятся.

– Так боятся, что те две мясистые каждую ночь бегают по мужикам, а зеленокосая вешается на Йокку?

Я покраснела. Не знала, что личная жизнь девушек так широко известна среди гостей.

– Вы втянули брата в дурацкие поиски никому не нужных шлюх? Зачем вам выходы наружу? – спросил Куш.

– Сбежать хочу, – вздохнула. – У меня тут никаких перспектив, кроме как работать за еду до конца жизни.

– У вас за стенами Обители перспектив будет еще меньше! Я был категорически против увлечения брата вами, но он ничего не желал слушать! Будто одурел, – Руш рывком встал.

Пропустила мимо ушей его мнение обо мне, не пятак, чтоб всем нравиться. А что до перспектив, то подруга моей мамы выучила китайский в сорок восемь, а еще одна знакомая в шестьдесят встала на сноуборд, а в семьдесят взяла приз по экстремальному вождению. И вообще, в сорок лет жизнь только начинается! Я обладаю какой-то малоизвестной магией, мне учиться нужно! Но это личные планы, котов они не касаются.

Я тоже вскочила с желанием немедленно бежать и что-то делать.

– Надо сообщить внутренней охране, что пропал гость!

– Думаю, они его схватили во время его блуждания по подземельям, – задумчиво сказал Руш.

– Но разве это запрещено?

– Смотря, куда он полез, – уточнил Куш. – Далеко не везде рады гостям. У Обители много секретов. Видимо, он узнал какой-то из них.

– Но его же необходимо найти!

– Разумеется! Мы будем вести поиски! – холодно пообещал Руш. – А когда найдем, я немедленно увезу его. Прошу вас не искать с ним встречи и не ломать ему жизнь!

– И не собиралась! – за кого они мня держат?

– В княжестве много достойных кошечек, способных составить его счастье.

Мне указали на несоответствие рас. Посоветовали не встревать во внутренние дела княжества. Почти обвинили в совращении. Фактически, указали на дверь. Куш посматривал виновато, но против авторитета князя пойти не мог. Не стала спорить, спокойно ушла. Ну, не нравлюсь я князю Эйшуругу-какой-то там Тени. И меня это не колышет!

Да что я так распереживалась, у нас же с этим мальчиком не могло быть ничего общего! «Кроме пары часов упоительного секса», – подсказал ехидный внутренний голос. Ну и что? Я мечтала о коте! Всегда мечтала о коте! А не о восторженном мальчишке. Правда, любовью он занимался, как взрослый и очень опытный мужчина, но это детали. Не имеющие ничего общего с моими дальнейшими планами.

Господи, что делать-то? Куда же он пропал? Я так разволновалась, что не заметила, что иду не по дорожке, а чуть выше ее.

Та-а-ак, не паниковать! Не терять настроение! Я снова прозрачная? Быстро огляделась. Полупрозрачная. Сверху мне будет видно все, значит, надо еще больше распылиться. К моему удивлению, у меня получилось стать прозрачной и невесомой, невидимой простынкой воспарить над крышей обиталища князя леопардовых котов.

Ветра практически не было, я лениво плыла, мысленно притушив истерику, запинав страх высоты подальше в угол сознания, и старательно считая вдохи и выдохи. Концентрируясь на дыхании, как учил отец Мозер. Вроде бы стало полегче, теперь бы оглядеться хорошенько. Черно-бежевая шкурка, она в джунглях незаметная, а на сером камне Обители очень даже контрастная. Вот выше подниматься не надо, костей не соберу, если меня клюнет какая-нибудь летающая крыса типа голубя.

Я ужас, летящий на крыльях ночи, ой, то есть, дня, и не ужас, а очень даже симпатичная женщина. Уговаривая себя расслабиться и не дергаться, я проплыла несколько домиков гостей, пару галерей и внутренний двор, где тренировались чернорясники. Вот паразиты! Это же явно не пафосное декоративное махание мечами, а что-то вроде самбо или дзюдо. И полоса препятствий вполне современного вида. Я так и думала, что мечи у них вроде ритуальных, для видимости и устрашения. Потому и тренируются в закрытом дворе, чтоб никто приемчики не подсмотрел. Презрительно фыркнула и двинулась дальше.

Обитель не бедствовала, крыши зданий были покрыты бронзовыми листами, черепицы совсем мало. Листы были раскаленные от солнца, над ними дрожало марево горячего воздуха. Главное, не коснуться, ожог будет!

Над крышей меня вдруг подхватил шаловливый ветерок и повлек прямо в сад, разведенный на балконе соседнего здания. К тому же я ощутила слабость, кажется, сейчас шлепнусь! Завод кончился, то есть, ресурс, как его, резерв!

Я сильнее замахала невидимыми руками, черт с ним, с чужим садом, внизу бассейн, не хочу мокнуть! Там в бассейне что-то такое плавает хищное, пятнистое… Сверху я видела, как извиваются у дна змеевидные тела. Последнее усилие, и я перевалилась через балюстраду балкона, почти кувырком влетев в какие-то заросли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13.

Лежать на мягкой упругой моховой подушке было приятно, она была прохладненькая и влажная. Сначала удалось встать на четвереньки, потом, держась за стволик юкки, выпрямиться. Я откинула волосы назад. В голове звенело, коленки тряслись, кажется, отделаюсь парочкой синяков.

Ну, повезло, считаю. Никто не кричит и не бежит тыкать в меня острыми штуками, значит, мое вторжение осталось незамеченным. Интересно, для кого развели персональный садик на третьем этаже? Это же сколько земли надо было перетаскать? Мало садов внизу?

Я присмотрелась к зелени. Хм. Садик-то не простой. Лианы, пальмочки, цветочки – это все на первом плане, для тех, кто полюбопытствует снаружи. За рядом пальм и юкк, в кадках почти мне по пояс, росли какие-то суккуленты, типа литопсов, живых камней, но темно-синие, в оранжевых пятнах, размером с человеческую голову. Вместо цветочков на них топорщились отвратительные нарывы, окруженные оранжевыми валиками. Из нарывов сочился густой сок, распространяющий запах тухлятины. У кого-то оригинальный вкус на цветочки?

Надо побыстрее выбраться отсюда. Снаружи… выглянула и обозрела балкон, колонны и покатый карниз. Нет, я не альпинист и не монтажник-высотник. Значит, надо идти внутрь здания и там уже ориентироваться.

Вдруг послышался шум отодвигаемой двери. Они тут часто складывались, как веер, гармошкой. Моя серая ряса, щедро измазанная мхом, неплохо сольется с зеленью. Порадовавшись, что не обладаю габаритами Мартеллы, я влезла прямо в кадку, под резные листья монстерры.

На балкон вышли двое незнакомых белорясных патеров. Один нес глиняную глубокую миску с крышкой.

Первый, благообразный маг средних лет, с длинными седыми волосами до плеч, взял длинный пинцет с поддона горшка. Его лицо стало умильным, будто он заглядывал в колыбельку к любимому внуку.

– Давайте, Аллас, – второй открыл крышку миски.

– Вы мои лапочки, – нежно проворковал седой, ловко подхватывая из миски… змейку? Примерно с указательный палец величиной. Он распластал ее по живому камню и мордочкой ткнул в сочащийся нарыв. Змейка распахнула круглую пасть, полную острых мелких зубов, обхватила нарыв и принялась сосать, вздрагивая тельцем. – Проголодались, бедняжки, – белорясный разместил около десятка тварей на растении и удовлетворенно смотрел, как они чавкают.

– Десятка хватит? – Спросил второй. В его взгляде не было любования, скорее, брезгливость и опаска.

– О, да, вполне. Хватило бы и полдюжины, но я хочу быть уверен, что замок Илль-Хэвен падет.

Синие литопсы на глазах бледнели и сморщивались, а змейки толстели и удлинялись. Первая насосалась, напоминая по виду сардельку, а по цвету перезрелый огурец, и упала с легким стуком на поддон. Она увеличилась чуть ли не втрое.

– Думаете, брат Стур справится?

– О да, болван закинет наших красавиц в замок, и они его прогрызут за сутки до дна, – довольно ответил первый. – Аллас, соберешь остальных и положишь в корзинку.

– Да, отец Певериль. А если он догадается, что несет не портальный артефакт?

– С чего бы ему догадаться? Никто и никогда не видел наших червячков в виде личинок. Не трусь!

– Я не трушу. Неспокойно мне. Драконы все-таки.

Первый пренебрежительно фыркнул.

– Я лично отсылал приглашения и выбрал самого несносного, жестокого и подлого дракона, Игнис – настоящий позор рода, так что никто не придет ему на помощь и не поддержит. А наши червячки свидетелей не оставляют, сам знаешь. Сокровищница Илль-Хэвена будет нашей.

Второй поежился, глядя на отваливающихся личинок.

– Сколько они будут в стазисе?

– Думаю, двое-трое суток, потом вылупятся уже ядовитые и половозрелые, и ужасно голодные! – рассмеялся первый. Похлопал по плечу второго и ушел вовнутрь. Отец Аллас, шепча молитвы, стал укладывать твердые личинки в свой сосуд. Собрал всех, осмотрелся, сделал обережный круг и тоже ушел.

Делать нечего, не сидеть же мне тут до следующего кормления тварей! Я вылезла из кадки, отряхнулась, подхватила лейку и прошла в комнату. Скорее холл, кроме двух узких диванчиков и картины на стене, он был пуст. Из холла широкий коридор шел вправо и влево. По идее, если нет лестницы посредине, то она должна быть и там, и там. Свернула вправо, помахивая лейкой.

Лестница действительно нашлась, и я спокойно спустилась на первый этаж. Тут везение кончилось.

– Ты! – из двери вышел чернорясный охранник и ткнул пальцем.

– Мне велели наполнить лейку и отнести наверх, – пропищала, старательно глядя под ноги.

– Новенькая, что ли? Я тебя раньше не видел, – жесткие пальцы ухватили меня за подбородок.

– Да будет тебе, Орм, пусть идет. Иди сюда, я покажу, где набрать воды, – вышел второй охранник. – Хочешь, чтоб отец Певериль скормил тебя своим плотоядным цветочкам?

– Девка подозрительная! – упорствовал первый. – Наверх никому нельзя!

– Мне отец Певериль приказал! – Прошептала я, чувствуя, как кружится голова.

– Видно, первый раз, они все зеленые выползают из оранжереи, – сердобольный охранник поддержал меня. – Дай ей глоточек из фляжки!

К моим губам прижалось что-то твердое и я глотнула. Жидкий огонь пробежал по горлу, я закашлялась.

– Во, ожила, – засмеялся охранник. – Иди, девка, нечего прохлаждаться.

– Спасибо, – пробормотала я, мечтая о глотке воды.

Воды мне предоставили целый фонтан! Вернее, мраморную длинную ванну, в которую текли струи воды из драконьих пастей. Открытый холл с колоннами и мраморной ванной, над которой стояла водяная взвесь. Я сразу почувствовала себя лучше, напилась и умылась. Наполнила лейку, ибо охранник продолжал маячить рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

– Тебе туда, – указал он в сторону проема. За ним синело небо и росли густые кусты.

– Господин, а можно рыбок посмотреть? Мне сказали, тут рыбки, – я заискивающе улыбнулась.

Охранник рассмеялся.

– Это не рыбки, дуреха, а сторожа! Сожрут любого, кто попытается проникнуть с той стороны.

– А как же заходить? – Захлопала глазами. Амплуа дурочки мне определенно удавалось, потому что охранник снизошел, чтоб объяснить.

– Там мостик есть подвесной, хрустальный.

Но полюбоваться хрустальным мостом мне не довелось.

– Хинц! – заорал бдительный Орм. – Хватит лясы точить!

– Служба, – расправил плечи Хинц.

– Спасибо огромное! – я подхватила лейку и засеменила, куда указали.

В сторону оранжереи отца Певериля. А он, видно, в Обители главный садовник, маг-экспериментатор и заводчик породистых червей. Которыми Обитель держит в страхе остальные миры. Вот Иоганн Мендель, основатель генетики, тоже в монастыре жил и занимался хозяйством. Очень был глубоко образованный человек, а экзамен по биологии сдать не смог, его с его опытами на смех подняли. Ну, кто-то горохом занимался, кто-то червяками. Только один об урожайности думал, чтоб народ не голодал, а отец Певериль – о чужих сокровищах и власти над мирами.

Под сводом зеленых лиан было сумрачно, жарко и влажно, как в бане. Будто выходишь из самолета в Таиланде, и сразу со всех сторон тебя окружает удушающая жара и запах перца. Немелодично вопили птицы.

Я вяло тащила тяжелую лейку по светлой галечной дорожке, высматривая пути отхода. Но взгляд натыкался только на узловатые стволы и мясистую зелень. Кое-где мелькали серые облачения послушниц, девушки пололи, рыхлили, поливали. Чтоб не выделяться, полила несколько гадких вонючих растений. Они заметно оживились, а одно шустро выпустило зеленый усик, пытаясь обвить мою ногу. Отскочила, помня, что цветочки тут плотоядные.

За лианами кто-то энергично захлопал в ладоши.

– Девушки! Кончаем работу! – скомандовал знакомый голос отца Алласа.

С разных сторон зеленых кущей началось шевеление. Работницы разгибали спины, вытирали пот. Они были так же, как я, перемазаны травяным соком, в волосах застряли палочки и листики. Их оказалось на удивление много, чуть ли не двадцать человек. На меня косились, но молчали.

– На выход! – отец Аллас сделал замысловатый пасс рукой и перед ним засияла арка перехода.

Я завистливо вздохнула. Порталы – это ж такая прелесть! Но отец Мозер говорил, что порталостроение – одна из сложнейших дисциплин, дается на последнем курсе магической академии, и получается не у всех, к этому надо иметь талант или хотя бы склонность.

Получается, с фасада бассейн со сторожевыми рыбами, а со стороны оранжереи вообще нет ни входа, ни выхода, раз приходится порталом пользоваться. Режимный объект, стало быть, под усиленной охраной.

Послушницы быстро, одна за другой, стали исчезать в радужной пленке. Скромно пристроилась сзади, надеясь от всей души, что отец Аллас не пересчитывает работниц. Ощутила крепкий шлепок пониже спины, взвизгнула и вылетела на площадь, сопровождаемая смешком белорясного жреца.

Какое счастье! Воздух показался мне прохладным и свежим, я надышаться не могла после зеленой бани отца Певериля. Дорога от площади Звезды была мне знакома, заблудиться я не боялась. Помыться, переодеться, постираться!

– Ты откуда такая? – удивилась Доримена. – От тебя воняет!

– Гуляла, – лаконично ответила я, утягивая ее в душ. Доримена обожала воду и ничего против лишней помывки не имела. Мне же надо было посекретничать под шум воды. – Дори, ты же все растения знаешь?

Я подробно описала живые камни, указала цвет, высоту и ширину, отвратительный запах и слизь из фурункулов.

– Это что-то магически измененное, не припомню такого растения, – заявила Доримена. – Мне надо самой посмотреть, чтоб сказать, что это было и что с ним сделали.

– Туда не попадешь, я случайно оказалась. Заблудилась. Еле выбралась, –пожаловалась я, ожесточенно намыливаясь.

– Да как ты ухитряешься заблудиться в Обители! – Возмутилась Дори. – Мы же все вместе шли с состязания, оглянулись, тебя уже нет! Как маленькая, честное слово! За руку тебя водить надо?

Я пожала плечами. Сама не знаю, как. Обмоталась серой ветхой простыней, с махровыми полотенцами тут было туго, не ткали здесь такое.

Достала щетку, грустно посмотрела на свои изгвазданные кроссовки в тазике с мыльной водой. Вычистить, вынуть стельки, высушить. Никто этого за меня не сделает.

***

– Это что? – отец Аллас указал охранникам на гладкую плитку пола.

Там отпечаталась рифленая подошва с затейливым рисунком. Я бы сразу узнала след собственных кроссовок. Охранники хмурились и чесали в затылках.

– Была тут подозрительная девка, – тут же сказал Орм. – С лейкой.

– И что подозрительного в девке с лейкой в оранжерее? – Зашипел патер.

– Вся бледная шла, ну, как они все по первости. Хинц показал ей, где воду набрать.

– Откуда шла? Зачем шла? Что говорила? Как она выглядела, болваны?! Я вас муренам скормлю, идиоты! Ищите ее!

– Обыкновенно выглядела, как все, в сером. Не толстая, не худая, – пожал плечами Хинц. – Обычная. Не темная, не светлая. Никакая.

– Дак вы сами всех работниц отпустили на сегодня, – осмелился напомнить Орм.

– Следы ищите, олухи! Где она шлялась? Что могла увидеть? Убью! – добавил отец Аллас, мучительно размышляя, говорить отцу Певерилю или нет.

Таких следов он раньше не видел, но в Обители куча гостей, мало ли, что они носят. Но это точно не след деревянных сандалий на ремешках, обычной обуви трудниц. Следует зафиксировать отпечаток и показать страже и гостевой обслуге. Пусть определят для начала владельца необычной обувки, а потом он сообщит отцу Певерилю, кто к ним заглянул, так будет вернее. Иначе ему самому не миновать бассейна с муренами, за отцом Певерилем не заржавеет! А укусы мурен ужасно плохо заживают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14.

Брат Стур морщился, пока я его перевязывала, и страдал. Как же так, у него полет, а он вывихнул плечо! Это просто чудо какое-то, что я подошла в его ангар, ровнехонько, когда он сверзился с крыла своего летучего монстра. Переделанного по моим наброскам.

У Катьки был привычный вывих плеча, у нее и локти легко выворачивались наизнанку. А поскольку мы лазили черт знает где, то приходилось вправлять. Надо было уложить на живот, вытянуть руку вниз, и вниз же дернуть. Первый раз я ей вправляла плечо лет в тринадцать, в лесу, страшно было до жути, она сознание потеряла. Потом мы добрались до травмпункта, там ее отругали, загипсовали, примотали руку к животу. Сказали, что все будет повторяться, и надо беречься, избегать нагрузок, руками не махать. Никакой борьбы, лыж, тенниса и гимнастики. В библиотеке тогда я попросила «Травматологию» и анатомический атлас. Мы тщательно все изучили, и без эластичного бинта никуда не выходили.

Головка плеча брата Стура торчала ниже положенного, я видела это наметанным глазом. Но вправить он не позволил. Ну, и сам дурак. Могу примотать согнутую руку к животу, повесить на перевязь и довести до целителя.

– У меня важнейшее задание, я подвел Обитель! – причитал брат Стур по дороге.

– Ну, вы же не специально, это с каждым могло случиться!

– Из-за меня провалится вся операция! – по лицу Стура тек пот, он часто дышал и закусывал губу. – Ее нельзя отложить!

– А запасного пилота разве нет? – удивилась я. – Раз задание важное, должен быть запасной пилот! Там же самое примитивное управление!

– Чего это примитивное? – Обиделся брат Стур. – Очень сложное!

– У нас детки катаются на таких машинках! Завели, нажали педаль и вперед. Вправо-влево рули и катись. Тут еще ручка вверх – подъем, ручка вниз – спуск, ерунда, – я водить на коробке училась, вот там в ногах путалась, а как стала машинка глохнуть в самых неподходящих местах, так и приходилось левой ногой на тормоз давить, а правой подгазовывать, чтоб не заглохла, и на тахометр коситься, чтоб не падали обороты. А в небе перекрестков и светофоров нет, там часто тормозить не надо. По сравнению с нашими дорогами – фигня, а не вождение.

– Откуда ты знаешь? Я скажу Рузелле, что ты моя ученица и поведешь Покорителя небес! – в глазах Стура зажегся огонек фанатизма.

– Да ни в жизнь! – воскликнула я в панике. – Приземлиться не смогу, это же самое сложное! Высоты боюсь! Да меня и не допустит никто! И может, сложно там у тебя там все! Я же просто предположила!

Тут мы дошли до целительского корпуса.

– Почему я вас вижу чаще других невест? – Мрачно вопросила целительница.

– Судьба, – я помогла брату Стуру сесть. – Вывих плеча вперед-вниз, сестра целительница.

Та скептически подняла брови.

– Кто делал перевязку?

– Я.

– И куда лезут, – проворчала целительница, развязывая мою повязку.

Брат Стур застонал, а меня выгнали из целительского крыла.

Интересно, их магия помогает заживить вывих за день? Потому что обожравшиеся червяки будут дрыхнуть не больше трех дней. А потом их вывалят на замок дракона. Хоть Игнис и не самый симпатичный дракон, и прямо скажем, дрянь, но это же фактически объявление войны всем драконам. Они-то чем виноваты? Что сокровищ много насобирали? А Обитель тогда покроет крыши на бронзой, а чистым листовым золотом? Отольет партию золотых унитазов для белого духовенства?

Брат Стур уверен, что он полетит восстанавливать справедливость и мстить дракону за его преступления. Обитель берет заказы на восстановление справедливости, ага. Кто больше заплатит, того и справедливость. Мысль о том, что он может сбросить не портал для десанта, брат Стур отверг, как бредовую. Стражник, что. Приказ есть приказ. Сказано, портал, значит, портал. Огурцы-переростки в корзине? Значит, портал новой модели, экспериментальный.

Драконов больше в Обители нет, я могла хотя бы предупредить их о готовящейся экспансии. Пока червяки не пробурились в камень, их можно сжечь драконьим пламенем. Вот если расползутся, то практически невозможно их достать и уничтожить, как их из камня выковырять? И лекция сегодня была на редкость бестолковая, о кентаврах. Лучше бы о нагах или гномах, я их хотя бы вижу, а где те кентавры скачут? И про Вирра ничего не известно до сих пор. Пропал мой котик.

Я совсем загрустила, сидя на ступеньке перед лекарским крылом.

Из-за угла торопливым шагом вышел отец Аллас. Этот тут зачем? Встала, поклонилась, как положено. Он не посмотрел на мое лицо, но неожиданно приказал показать ему обувь. Я приподняла подол в полном недоумении. Без всякого интереса он глянул на деревянные стукалки, махнул рукой, и вошел в лечебницу.

Я пошевелила пальцами ног в задумчивости. Покрасить бы ногти, лак совсем облупился. С чего бы белорясного отца интересовала обувь послушниц? Кроссовки мои до сих пор сушились, выставленные на подоконник, пришлось надеть выданные в первый день сабо.

– Что значит через неделю?! – завопил за дверью отец Аллас. – Завтра!

– То и значит! – рявкнула целительница. – Неделя – минимум для вывиха! Даже с магией!

Ух ты, а Катьку три недели заставляли носить гипс, а потом столько же тугую повязку. Помню, у нас вечеринка была, где она мечтала поразить игрой на гитаре понравившегося парня, так я ей этот гипс срезала кусачками на неделю раньше. Кстати, меня она тогда не позвала, сказала, что это гости ее брата.

– Я смогу, – донесся слабый голос брата Стура.

– Еще одно слово, и я вас погружу в лечебный сон ровно на неделю! – пригрозила целительница.

– Невозможно! Завтра! Никак не позднее!

Понятно, отчего психует отец Аллас. Червячки-то перерастут. А с большими, видно, не так просто справиться. И весь выводок зря пропадет, злорадно подумала я. К сожалению, орать за дверью перестали, больше я ни звука не услышала.

Встрепанный, со злым и красным лицом, белорясный патер вылетел из лечебницы. Наставил палец мне в грудь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Вы! Как ваше имя?

– Марина.

– Сестра Марина, брат Стур поведал, что учил вас управлять летучим аппаратом.

– Э-э… не совсем так, и я не сестра, а невеста, – замялась, придумывая отговорку поувесистее. Сестры-то обязаны подчиняться, а у невест прав побольше.

– Что?! Невеста? – зажглось понимание в глазах патера. – А! Отец Мартису говорил о вас. Вот удача! Сами боги вас привели! Вы из технического мира, значит умеете управлять механическими устройствами!

– Далеко не всеми! – Горячо возразила я. – Этому надо долго учиться! И практиковаться! На специально построенном полигоне! Я не справлюсь!

– Прекрасно! Прекрасно! – он довольно закивал, не слушая меня. – Завтра в семь утра жду вас на поле с этим недобитком. Полетите вдвоем. Миссия слишком важная! Обитель надеется на вас!

– Да я не умею! И не собираюсь!

– Вас, милочка, никто и не спрашивает! Для будущей трудницы Обители важно послушание и смирение! Иначе в коровник отправитесь, скотницей! – отец Аллас развернулся и удалился, оставив меня возмущенно открывать и закрывать рот.

Нет, как лихо они меня списали со счетов! Вот назло им найду жениха и свалю из Обители! С одним женихом договориться проще, чем с серьезной организацией! Хоть бы и за гнома, они ребята практичные! Я им могу быть очень полезна!

***

Бледный и забинтованный, на крыльцо лечебницы выполз брат Стур.

– Совесть не жмет? – Сурово спросила я, подбочениваясь.

Брат Стур отрицательно замотал головой.

– Я буду рядом и все подскажу, – пообещал он слабым голосом.

Ну-ну, так же мне сказал инструктор, когда я на заре обучения не вписалась в крутой поворот и разбила радиатор учебной машины. Инструктор просто забыл, что мы по городу еще не ездили и усадил меня за руль. И поворот там был единственный, на автодром… правый, удобный. А я со страху в руль вцепилась и продолжила прямо ехать.

Утро застало меня на огороде. Я ползала по грядкам, разыскивая побуревшие огурцы. Прочему-то местные не догадались подвязывать плети, они расползались во все стороны и ужасно запутывались, затрудняя сбор.

– Эй, ты что там делаешь? – Окликнула меня огородница. Черт ее принес ни свет, ни заря. – Воруешь?

– С ума сошла? Отец Певериль приказал найти переросшие для опытов!

Патера тут боялись, как огня, огородница проворно опустилась на четвереньки и живо накидала мне полную корзинку буро-желтых великанов.

На поле виднелась полоса выжженной, спекшейся земли. Видно, маги огня ночью готовили взлетную полосу. Я потрогала землю, она была еще теплой.

Мне указали на дощатую будочку и велели переодеться. Из провожающих был незнакомый чернорясный брат могучего телосложения, с добрыми глазами, и патер Аллас.

Приготовили мне наряд стража. С каким наслаждением я снова влезла в брюки! До чего надоела серая хламида! Короткая рубашка, черный распашной халат с поясом, мягкие сапожки по размеру. Удобно, и мне идет. Как бы после полета не сдать облачение, а припрятать?

– Волосы туго заплести, голову повязать платком, – распорядился страж, оглядев меня. – Это что? – Он указал на мою корзину, укрытую полотном и обвязанную для прочности веревочкой.

– Немного провизии, мало ли что в пути случится. Она легкая!

Страж возвел глаза вверх, будто говоря: «О, женщины!», но корзину не отнял и заглядывать не стал.

Брат Стур выглядел намного бодрее, чем вчера.

Мы разместились в летающем монстре. Мне предстояло сесть впереди, за штурвал. Позади на мягком диванчике устроился брат Стур.

– А где указатели скорости, компас, индикатор крена и альтиметр? Тахометр?

Брат и отец Аллас переглянулись и уставились на меня с одинаковыми выражениями лиц: «Невесть что баба ляпнула». А у меня в машине все это есть. Ну, кроме альтиметра, разумеется. Тросик спидометра давно повредился, я привыкла по тахометру ездить.

– Уровень горючего как смотреть? Температуру? – спросила устало.

Брат Стур, отчего-то с красными ушами, протянул руку и коснулся медной решетки. Она открылась, там в углублении лежал яйцевидный голубой кристалл.

– Он будет бледнеть при иссякании заряда. Но нам точно хватит, это очень дорогой и емкий кристалл. Он не нагревается. Чтоб был контакт, нажми педаль ногой.

– Брат Стур, вы уверены? – с большим сомнением спросил чернорясник. Ну да, баба-дура не знает, что летим на кристалле, а не на горючем.

– Хватит разговоров! – отец Аллас бережно положил бумажную коробку на колени брата Стура. – Вперед!

Оба провожающих побрели к краю поля.

– Как заводить? – прошипела я, не обнаружив ключа зажигания.

– Закрой решетку накопителя, положи руку на панель.

– Чтоб вам всем опаршиветь, – от души пожелала я, прикасаясь к металлическому овалу на панели.

Винты закрутились совершенно бесшумно, машинка покатилась вперед, набирая скорость. Наверное, у меня волосы бы встали дыбом, если бы не плотный платок. Вот зачем стражник приказал его надеть!

– Ручку на себя, плавно, не резко! – распорядился брат Стур.

Я зажмурилась на миг. Потом открыла глаза. Ну, почти как въезжать на эстакаду. Под ложечкой неприятно засосало.

Впереди замерцал радужной пленкой портал, сверкая розовыми искрами по краю. Силен отец Аллас, если с земли может открывать портал в воздухе!

Мы полетели прямо туда, в переливающийся пузырь в небе.

– Там мигает огонек, куда лететь, совмести руль с координатной меткой.

Я запаниковала, ища глазами метку, и отпустила ручку. Покоритель небес ухнул вниз на пару метров.

– Вверх! – завопил брат Стур.

Пузырь разлетелся с хрустальным звоном, впереди были облака.

– Скорость! Дави на педаль!

У меня тряслись руки, спина была совершенно мокрая. Господи, и не притормозить у обочины, чтоб перевести дух!

– Мы уже в нужном мире?

– В нужном! – Недовольно ответил брат Стур. Убью его, как только сядем. Если сядем. – Осторожно, скала!

Горы пытались врезаться в нас, они наскакивали неожиданно с разных сторон, я заваливалась с бока на бок, пытаясь не переломать крылья. Брат Стур немелодично подвывал сзади. Надо взять вверх, иначе точно разобьемся.

Повыше оказалось намного свободнее, я приободрилась. Нет, никогда горы не полюблю. Они острые и колючие. На некоторых вершинах лежал снег, он сползал неровными языками до огромных елей.

– О, огонечек! – обрадовалась я, наконец обнаружив метку за штурвалом.

Сзади слабо застонал брат Стур. А нечего стонать, надо объяснять по-человечески!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15.

Впереди по курсу горы были пониже и покрыты лесом. Вдалеке виднелся правильный конус. Его вершина слегка курилась. Неужели вулкан? Так мне туда как раз и нужно! Обернулась назад. Брат Стур лежал в обмороке. Какой слабенький, надо же!

Изловчившись, потянулась за коробкой. Самолет сразу накренился. Достала коробку, выровнялась. Выдохнула. Автопилот тут есть, интересно? Одной рукой я корзину не развяжу! Отняла ладонь от руля. Вроде летит, ровно давить педаль газа я давно умею. Помогая зубами, развязала корзину и открыла коробку. Переложила личинок в корзину, в огурцы в коробку. Это был фактически акробатический этюд, рук не хватало, но я справилась и даже высоты не потеряла.

Сзади завозился брат Стур.

– Мы еще живы? Куда ты несешься?

– Страсть, как вулкан посмотреть хочется! Я быстренько, одним глазком!

– Женщина! Мы не успеем вернуться! Отец Аллас не будет ждать нас до ночи!

Я вместо ответа притопила педаль. В ушах засвистело. В воздухе ощутимо запахло серой. Я лихо облетела жерло вокруг. Края кратера высокие, не обрушенные, внутри пузырилась оранжевая лава. Чуть дальше высился еще кратер, поменьше, еще дальше – широкая кальдера, заполненная зеленой, вяло булькающей жижей. Из трещин валил гадостно воняющий пар.

– Это драконье Огненное кольцо! – крикнул брат Стур. – Охранный пояс!

Я кивнула и повернула обратно. Никакие личинки не выдержат, если их поджарят в лаве, у базальтовых лав температура тысяча двести градусов, спичкой вспыхнут! Хоть они сто раз магические. Теперь накрениться, пролететь над краешком жерла и пнуть корзинку посильнее!

Кувыркаясь, корзинка полетела вниз. Неслышный пшик и нет корзинки. Какое горе, пропала наша еда! Брат Стур проводил взглядом корзинку и покрепче прижал коробку к груди. Безобразие, ни ремней, ни крепежей для груза.

Без выкрутасов направила воздухолет, куда следовало изначально. Нам открылась великолепная зеленая долина с искрящимся на солнце озером. По зеленой траве бродили стада овец.

– Пониже и помедленней! – подал команду брат Стур.

Послушно выполнила указание. На скале показался замок. Очень красивый, изумительно вписанный, он будто вырастал из этой скалы.

– Ближе, постарайся пролететь над стеной!

– А если дракон взлетит и спалит наш аппарат?

– Не взлетит, у них Большое Собрание, все взрослые драконы там, – ответил брат Стур, перегибаясь через борт и прицеливаясь.

– Мы еще, как воры, прилетели, когда хозяев нет дома? – Возмутилась я.

– А ты хочешь от разъяренного дракона уйти в воздухе? Покоритель небес для этого не предназначен! – коробка полетела вниз, во двор, где забегали стражники замкового гарнизона. Вот они удивятся подарочку!

– Да понятно, для пилотажа самолетики обтекаемые и высокоскоростные. Движок… кристалл надо помощнее. Или сразу два.

– Баллисты! – завопил брат Стур. – Разворачивай! Резче!

Я выполнила маневр и выдохнула. Кажется, у меня мокрые не только рубашка и халат, но и трусы. Драпали мы со всех крыльев, удаляясь от замка драконов. У меня бедро затекло, так сильно я давила на педаль.

Сработал неприятный звуковой сигнал. Посреди синего неба возник мыльный пузырь.

– Портал!

Небеса сменили цвет, солнце ударило по глазам, и я вмиг ослепла.

– Тише! Плавнее! Ручку вниз! – разорялся брат Стур. Кажется, он пинал мое кресло, или меня так трясло и подбрасывал от ужаса?

– Ничего не вижу! – из глаз текли слезы, я никак не могла проморгаться.

– Убавь скорость и снижайся, – ласково сказал брат Стур. – Полоса левее.

Посреди зеленого удалось разглядеть черную полосу, и я потянула ручку вниз, отпуская педаль магического питания.

Бам! Зубы клацнули, подбородком я ударилась о штурвал, в спине что-то хрустнуло.

– Рановато отпустила, – выдохнул брат Стур.

– Да чтоб я еще раз! – невнятно сказала, ощупывая разбитую губу. Ну точно, на языке вкус крови. Зубы хоть целы? Вроде целы. Можно оглядеться.

Покоритель небес стоял поперек полосы, увязнув одним колесом в грязи и сильно накренившись.

– Единственная лужа на поле, и ты ухитрилась в нее сесть!

Конечно, вместо благодарности за спасение жизни – упреки. Как это по-мужски!

– Живы? – подбежавший чернорясник заглянул в кабину и всплеснул руками. – Целы!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Меня понесли на ручках в лекарское крыло. Я не возражала, пусть таскают. Брат Стур поковылял, пошатываясь, к маячившей вдалеке белой рясе. Ба, жрецов-то поболее набежало! Наше феерическое появление в небе и не менее феерическое приземление видели многие, к полю бежали любопытные. Я заметила девчонок, нага, парочку гномов. Последние, прицокивая языками, восторженно таращились на воздухолет. Девчонки смотрели на мою тушку, обвисшую бессильной тряпочкой.

– Снова она?! – Возмутилась целительница. – Не буду ее лечить!

О, как чернорясник зашипел! Почище нага! Как он навис, как он зарычал! Целительница вмиг стала очень маленькой и скромной. Мне понравилось.

– Все самое лучшее для ценной иномирянки! – Потребовал чернорясный. – Меня зовут брат Бриан, если у вас будут просьбы или пожелания, сразу обращайтесь ко мне. Спросите начальника стражи.

– Непременно, спасибо за доставку, – улыбнулась окровавленными губами и откинулась на пахнущую луговыми цветами подушку.

Недовольно сопящая целительница загремела пузырьками на полке. Затем мне на лицо опустилась мягкая теплая ткань, пропитанная лекарственным раствором. Глаза закрылись сами.

Проснулась отдохнувшей и бодрой. И ужасно голодной. На тумбочке назойливо благоухал букет роз. Алых. Необузданная страсть и признание в любви, если верить языку цветов. Это мне? Прям вот необузданная? Беру!

Спина не болела, руки-ноги двигались нормально. Зеркало бы, посмотреть, сильно ли опухло разбитое лицо. Поморщившись, понюхала свой халат. Пропотела я знатно, надо переодеться.

– Сестра Ора!

Обычно она меня выставляла побыстрее, а судя по полоскам солнца на потолке, сейчас сильно так после полудня. Часам к четырем. Зеркало нашлось в коридоре, и я кинулась к нему, опасаясь увидеть перекошенное синее лицо.

Ахнула, увидев себя. Я выглядела так, будто вернулась из отпуска. Помолодевшей на десяток лет. Кожа посветлела и подтянулась, исчезли морщинки у глаз и между бровями, губы стали пухлее и ярче. Вроде бы даже ресницы стали гуще и темнее. Никаких отеков и синяков не было, ранка на губе затянулась без следа. Я недоверчиво потрогала свое лицо. Это я?

– Нравится?

Я подпрыгнула от неожиданности, не заметив, как подошла целительница.

– Это зеркало такое, да? – ткнула пальцем в прохладную поверхность.

– Как же, – целительница фыркнула. – Десять гран молодильника, пятнадцать гран лучшего восстанавливающего эликсира на драконьей слезе!

Я приоткрыла рот. Меня не только подлатали, но и омолодили? Причем не только внешне, но и внутренне?

Целительница ткнула мне в руки три флакончика.

– Синий – стабилизатор магии, по пять капель утром в стакане воды, в коричневом пузырьке закрепитель и восстанавливающий эликсир, по три капли трижды в день. Такие драгоценные средства! – Она закрыла глаза, глубоко вздохнула от избытка чувств и посмотрела на меня с обидой. Ее голос задрожал. – Я служу тут пятнадцать лет! Три отбора пережила! Даже для меня отец Певериль не выделил ни грана! Как же, достояние Обители! Уникальная иномирянка! Ценный кадр! – она скривилась.

– Я не напрашивалась, так вышло. – Пожала плечами.

– Раз здорова, убирайся!

Убралась, упрятав флаконы в карман. Внутри все пело и кружилось от радости, от избытка энергии, как было в молодости. Я и забыла это ощущение радости жизни. Легкость, восторг и эйфория пьянили голову. Так и хотелось какой-нибудь кабриоль выкинуть или антраша. Останавливала только неудобная обувь. Пританцовывая, направилась в крыло невест.

В галерее меня догнала незнакомая послушница.

– Сестра Марина! Вам выделили домик!

– Правда?

– Домик и дворик, там даже есть фонтан и огромный кипарис! – она взмахнула руками, показывая ширину кипариса.

Насколько я смогла понять, местные обитатели: послушницы, монахини, стражники, жили весьма скученно, по двадцать в общем дортуаре, а у стражников и вовсе двухъярусные койки в казарме. Отдельные апартаменты полагались только знатным паломникам или почетным гостям. Типа эрла Гриеску или принцев-женихов.

– Да! Матушка Рузелла распорядилась! Я вас провожу!

– Веди, – согласилась я. Но живот предательски заурчал. – Или давай после ужина? Ужасно есть хочется.

– А я вас провожу и принесу ужин! Меня к вам приставили для помощи.

У меня челюсть отвисла. Меня приравняли в статусе к Альдегонде? Неплохо слетала! Это она все требовала служанку. Так она – дочка правителя, считай, принцесса. Расту, однако! Нет, в Обители действительно ценят перспективные кадры и не жалеют пряников. Только вот как будет с кнутами?

Послушница норовила идти позади, но так разговаривать было неудобно, я попросила ее идти рядом. Сестра Легретта показалась мне расторопной и понятливой. Помощница – это хорошо, шпионка в доме – плохо. Но мне особо скрывать нечего, тем более, что жить она будет с другими послушницами, а ко мне приходить днем. Меня это более, чем устраивало.

Домик оказался крохотный, буквально три на три, сложенный из бамбуковых бревен. Возвышение с матрасом, столик для чая с крохотной плиткой, ширма, за которой пряталась бочка для купания и унитаз без бачка.

– А вещи куда складывать?

Оказалось, стенка сдвигается, за ней встроенный шкаф. Небольшой и неглубокий, но мне хватит. В шкафу лежали стопки одеял и подушки.

– Мне бы стол для занятий и стул. Если можно?

– Доставим, – кивнула Легретта.

Унитаз меня сильно смущал. Как смывать? Ни бадьи с водой, ни ковшика.

– Он зачарованный! – воскликнула Легретта, когда я ее спросила о санитарном оборудовании. – Все само исчезает, вода в бочке меняется и очищается магически. Там артефакты очистки внутри. И нагрева тоже.

Потрясающе! Сервис поистине королевский! В крыле невест душевая с дырками в полу, куда отвели рукав ручья, и нагревом никто не озаботился.

Дворик был вымощен гладкими розовыми плитами, в середине действительно имелся небольшой фонтан, вокруг чаши которого настелена круговая скамья. Читать, вышивать или просто мечтать тут будет очень приятно. Хотя у гномов фонтан был побольше раза в три, не в одну струйку, а в шесть. Ладно, дареному фонтану в струи не смотрят. Условия шикарные.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Левее ступеней в домик красовался роскошный кипарис.

– Мне все нравится, – искренне сказала я. Все-таки жить в общежитии невест утомительно, даже при наличии собственной комнаты. Хочется тишины и уединения, отгородиться от общественности и всех поненавидеть.

– Через полчаса принесу ужин, – Легретта посмотрела на клепсидру у фонтана и выскользнула за ворота.

Вот еще забота, надо разобраться, как определять время по этой штуковине. Конус с делениями, две стойки. Водичка капает в чашу. Ни цифр, ни стрелок. Хорошо, что у меня на руке были часы, и они не пострадали при перемещении. Когда кончится батарейка, ее можно будет заменить маленьким накопителем. Обточить по размеру, или сразу вырастить по гнезду?

Из всех отраслей магической науки меня больше всего привлекала магмеханика и артефакторика, но это не для девочек, важно пояснил отец Мозер на первой лекции. Тупы они и ограниченны, им не дано понять красоту плетений. Взбесил, если честно. Вы мужика заставьте кружево на коклюшках сплести, или иглой, он взвоет! Красоты вязания доступны, а красоты магических плетений вдруг нет? Одно и то же, по сути! Только маной наполнить, вот и вся разница. Да даже хлеб у хорошей хозяйки, выпеченный с любовью, волшебней ваших пассов! Морды самодовольные!

Еще у меня накопились вопросы к брату Алласу. Если он с такой легкостью открывает порталы между мирами, то зачем ритуал призыва невест? Может, он откроет портал в мой мир, да я пойду к себе домой? У меня прямо в груди заныло, когда я представила свою квартирку, свою машинку, свою работу.

Пошла в крыло невест за вещичками. Одежда, джинсы, кроссовки, книги, записи. Не густо. С небольшим узлом спустилась во дворик невест. Там сейчас меня ждала толпа девчонок с любопытными мордашками.

– Ты нас покидаешь? Решила стать монашкой? – спросила Геро.

– Да нет, вы посмотрите ее расписание! Она перебирается к своему покровителю! – Синтия ткнула в график на стене.

Совсем забыла про расписание! Думала, меня это все уже не касается. Листок был густо исписан именами претендентов на мою тушку, некоторые имена подчеркнуты с пометкой «обязательно»! Волки, наг, вампир, гномы, даже кот Эйшуруг отметился. Зачем, он же меня терпеть не может?

Я озадаченно пялилась в листок, пытаясь собрать мозги в кучу. Откуда такой женихопад? Даже оба эльфа из свиты принца записались.

– Где ты была, что с тобой было? Ты летала? – тормошили меня невесты. – Ты стала такая красивая!

– Гусары, молчать! – вот сейчас начнут предполагать, отчего я так похорошела. Ясное дело, отчего, других-то причин у женщины быть не может!

– Тебя ждет распорядитель отбора, он дважды присылал за тобой!

Прямо сейчас? Я потерла яростно протестующий против задержки питания живот. Вот же некстати!

Глава 16.

Ввалилась в кабинет отца Кандида злая и голодная, с узлом вещей.

– Хотели меня видеть, отец Кандид? Добрый вечер.

Отец Кандид медленно встал из-за стола и выпучился на меня. А что так смотреть? Ну, мужское, испачканное и попахивает от меня не розами. Так я с полей, можно сказать, прямо с подвига. Не помылась, не покушала. Желудок взвыл солидарно моим мыслям.

– Да что вы себе позволяете! – завопил распорядитель. – В каком вы виде смеете заходить! Позор! Вы… неряха! Грязнуля! Вы что, только что со скотного двора? Как вы посмели надеть форму стража Обители?!

Патер так распалился, что начал топать ножками. С удивлением на него посмотрела. От усталости и голода слегка звенело в голове. Откуда усталость? А вы пообщайтесь с семью девчонками, посмотрим, на сколько вас хватит. Морально, как лимон, выжмут.

– Сказали, срочно, – я почесала икру ногой. С подошвы сапога отвалился кусок подсохшей глины прямо на нежно-персиковый ковер. Отец Кандид перевел на меня пылающий негодованием взор.

– Да я вас! Я вам! Я вас в карцер законопачу! На трое суток! И это невеста?! Какое безобразие! Розги! Покаяние! Всю ночь на коленях стоять будете! В то время, как я, не покладая рук, ищу вам приличную партию!

Я погрустнела. Карцер – это плохо. Там не кормят. Угрозу розгами я как-то всерьез не восприняла, не поверила в реальность телесного наказания.

– И это, когда я пытаюсь устроить ее судьбу! – распорядитель всплеснул руками. – Уже и договор составил, как родной дочери!

– Можно как-то конкретнее? – взмолилась я. – С ног валюсь, устала.

Вместо конкретики распорядитель завопил октавой выше.

– Ну, я потом тогда зайду. Ужин стынет, – мой неуклюжий поворот к двери ознаменовался падением еще двух ошметков грязи на ковер. Маленьких! А кричит-то, будто я на него лавой плеснула.

– Стража! Эту негодяйку немедленно в карцер!

Вот где они, когда действительно нужны? Два амбала ввалились в кабинет (наследили не меньше моего, между прочим), подхватили меня под руки и поволокли. Еле успела свой узел сцапать.

Тащили меня они легко, как перышко, я ноги поджала, даже не заметили.

Ух ты, а стена, представлявшаяся монолитом, свободно уходит вбок, как дверь шкафа-купе! Оборотов пять по круговой лестнице вниз и появился сумрачный полукруглый коридор. По обеим сторонам железные двери с зарешеченными окошками.

– Дайте хоть корочку хлеба! – меня довольно аккуратно усадили на широкую скамью из неструганого дерева.

– Не положено, – отозвался стражник.

Лязгнули наружные засовы на двери.

Хорошо, что узел не забрали! Курточка, свитер и перчатки мне пригодятся. Жрать хотелось просто невыносимо. И почему я в карманы ничего съестного не положила? Скамья была неудобной, как я не крутилась, никак не могла пристроиться.

Мне это живо напомнило ночевку в Чанчуне, мы с девчонками с работы соблазнились сверхдешевыми билетами случайного чартера ЧелАвиа и решили сгонять, поглядеть новый китайский город. Ехали сами по себе, без гида, чего мы в том Китае не видели, чтоб нам нянька была нужна? Ну и что, что без языка? Так интереснее! На уровне «твое-мое-давай дешевле-спасибо-до свидания» у нас все владеют, регион такой. В общем, город оказался неплох, погуляли отлично, а вот с возвращением вышла неувязочка. Приехали в аэропорт, сидим. Ночь, темно, тихо, никаких рейсов не объявляют. Подхожу, тычу бумажкой с билетами. До конца жизни запомню фразу «Фэйцзи ицзин цифей ла!». Самолет уже улетел! Народу мало было, и каких-то залетных девиц подбирать никто не собирался. Следующий рейс через неделю. Отпуск кончился, деньги все потрачены, что делать?

Нас не выгнали на улицу, и то слава богу. Ночь провертелись на ужасно жестких неудобных скамейках, надев всю одежду, что прикупили. Утром начали писать письма: попали в жуткую ситуацию, пришлите денег! Не розыгрыш, не подстава, деньги нужны срочно! Номер карты такой-то, только у одной девочки оказалась Виза, остальные даже карт не брали, и я в том числе, неохота за конвертацию свои кровные отдавать, наличку брали. Мне прислала денег коллега, перезвонила, поржала. Остальным – шиш. Получили юани в банкомате, отзывчивый мальчик помог справиться.

Посмотрели, сразу из аэропорта имеется переход на железнодорожную станцию. Свеженькую, еще штукатуркой пахнет. Поперлись туда. Аэропорт как раз посредине двух городов стоит, думала, что возвращаемся. Фигушки! Долго пялилась в билет, но там было написано точно не Чанчунь, его мы выучили. Запаниковали, но по навигатору оказалось, что мы вполне уверенно двигаемся к границе. Сверхскоростной современный поезд, красота, сиденья удобные. Так мы половину Китая и пролетели за шесть часов. Выползли в Лунцзине, обошли вокзал, и снова в кассу. Все пялятся, там русских вообще никогда не видели, не торговый город, не курортный. Взяли билеты до Хуньчуня, это уже приграничье, я там три раза была, все знаю. Еще четыре часа езды. Дело к вечеру, все автобусы в Россию утром ушли! Пришлось искать ночлежку и обменивать юани на рубли, потому что в кассе автовокзала на рубли и немножко юаней билет продавали. Хорошо, что в Хунчуне с рублями не так плохо, как в Центральном Китае, нам же надо было еще в Уссурийске билеты брать на поезд!

Как смотрели таможенники! Паспорт чуть ли не обнюхивали, думали-гадали, откуда мы такие красивые свалились из Китая. Не заходили, но выходим. За эту поездку я сбросила шесть килограмм веса, приехала, кости тазика торчат.

Как вспомнила, как у меня болели бока от аэропортовской железной скамейки, так даже есть расхотелось. Зато там в любом углу кипятком можно разжиться, а в этих хоромах кулером не озаботились. Тут вообще ничем не озаботились, кроме топчана, даже минимальной вентиляцией. Дела предполагалось делать в углу, там зияла гнусно смердящая воронка в полу.

Я не смогла уснуть. Так, задремывала ненадолго.

Раздался шум шагов, голоса. Уверенные шаги и начальственный голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

– Ну, друг мой, каков улов? Найдется, кому обиходить мои бесценные саженцы?

– А то как же! – Пробасили в ответ. – Извольте взглянуть, ваше преподобие.

Лязгнул засов, дверь открылась, впуская яркий свет. Я приподнялась и сощурилась. Черный, будто вырезанный ножницами силуэт вдруг изрыгнул поток брани.

– Сестра Марина! – фонарь вплыл в камеру. – Да как же это?

– Добрый вечер, отец Певериль, – вежливо сказала я.

– Сгною! – Патер показал кулак стражнику. – Живо отвечай, откуда она тут?

– Дак отец Кандид изволили приказать на три дня запереть и кормежки не давать, – отрапортовал стражник.

– Ах, отец Кандид вообразил себя пупом земли! Бывает, бывает! Ничего, думаю, трехдневная диета вправит ему мозги!

Мне помогли подняться, заботливо поддержали и препроводили на выход.

– Сестра Легретта подняла тревогу, а вы тут, оказывается. Простите за недосмотр, приму меры незамедлительно!

Я испытала прилив благодарности к девушке. Хоть и шпионка, а молодец.

– Дык я розги-то замочил, как отец Кандид приказали, – начал стражник.

– Розги?! – одного взгляда хватило, чтоб стражник побледнел и стал будто меньше ростом.

В полном обалдении я следовала наверх, за широкой белорясной спиной. Меня правда собирались пороть розгами? Они с ума сошли? Вернее, отец Кандид сошел с ума?

Любезность отца Певериля простиралась так далеко, что он лично проводил меня до моего нового пристанища. По Кипарисовому дворику вокруг хмурого брата Бриана наматывала круги Легретта.

– Я нашлась, – сил хватило на вялое помахивание рукой.

Отец Певериль кивнул начальнику стражи и тот поспешно вышел за ворота. Легретта развила бурную деятельность, в результате которой я моментально оказалась раздета, по горло в бочке с парующей водой, и с жареной куриной ногой в зубах. Счастье есть! Оно в горячей воде, душистом мыле и хрустящей корочке!

– Что же это творится-то, – причитала сестра Легретта, намыливая меня и прополаскивая. А я так отупела от усталости, что даже не возражала, хотя меня даже маленькую мать не мыла. Я всегда купалась сама, сколько помню.

Уснула, не успев донести голову до подушки в глаженой, накрахмаленной наволочке, тонко пахнущей жасмином.

Жгучий солнечный луч решил, что ему самое место на моем носу. Я чихнула и проснулась. Потянулась, испытывая блаженство от чистой кожи, чистых волос, от мягкой и благоухающей постели. Вот это денек у меня выдался вчера! То вялая расслабленность, то все кувырком. Даже в местном каземате посидеть ухитрилась.

Я сделала все утренние дела, умылась, расчесалась, нарядилась в серую рясу. Огорчилась, не обнаружив моего вчерашнего наряда. Все же штаны – великая вещь! И мягкие короткие сапожки мне понравились.

Легретта с завтраком запаздывала, я решила прогуляться в крыло невест в трапезную. Вдруг накормят по старой памяти?

Девушки ковырялись в тарелках с пшенной кашей и при моем появлении дружно замолчали.

– Ты где была? – дрожащим голоском спросила Доримена.

– Не поверите, отец Кандид приказал в карцер посадить.

Девчонки ахнули, а я ринулась к окну раздачи. Чтоб к начальству да на пустой желудок? Никогда больше!

Раздатчица сунула мне поднос с кашей, двумя ломтями хлеба, компотом и яблоком.

– Рассказывай! – Потребовали хищные пираньи, притворяющиеся людьми.

Я протестующе замычала, набив рот кашей. Две минуты они мне дали. Затем начался галдеж.

– Ты же, как всегда, ничего не знаешь! – Обвинила меня Геро. – Отец Кандид больше не распоряжается отбором!

Хотела бы я сказать, что думаю об этом отборе, но лучше яблоком рот заткну.

– Такого никогда не случалось, третий распорядитель уже! А звал он тебя чтоб договор подписать, он тебя Адриэлю Никсу хотел сплавить за полторы тысячи империалов! – выпалила с горящими глазами Синтия.

– Но это же очень мало! – возмутилась Геро. – Мне вчера тысячу дали и брошку с самоцветами, так это за одно свидание, а тут насовсем!

Я очередной раз восхитилась осведомленностью Синтии. Наверняка ее отец крайне удачливый торговец, так держать нос по ветру уметь надо! Талант!

– Что за штука, на которой ты летала?! – Мартелла не в силах терпеть больше, затрясла меня за плечо.

– Воздухолет, брат Стур придумал, да плечо вывихнул, а я из технического мира, немного умею, вот и попросили пробный полет совершить. Врагу не пожелаю! Страшно до жути, холодно, ветер в ушах свистит, я там вся простыла! – яблоко подозрительно быстро кончилось, пришлось отвечать. – На лекцию идем?

Я попыталась перевести тему, но лекции девчонок не интересовали.

– К тебе кот приходил, а тебя не было, у кого ты ночевала? – прошептала Доримена. – Неужели правда в тюрьме?

– Какой кот?! – Подпрыгнула я.

– Я же их не различаю, откуда мне знать, – развела ладошки дриада.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девчонки!

Книга близится к завершению, но честно говоря, даже не хочется дальше выкладывать. Читателей почти нет, комментариев тоже. Огромное спасибо Валентине Плехановой за поддержку. Не могу понять, в чем дело, атворы тольк начинают выкладывтаь а у них по 500 комментов и рейтинг зашкаливает. Уже которая книга, а я подписку не могу собрать. Пишу в никуда. Грустно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

Он приходил! Я взлетела по лестнице и ворвалась в свою бывшую комнату. Не знаю, что мне вдруг втемяшилось в голову. Что я по шерстинкам опознаю своего? Или что мне записку оставят? Или свежую, крайне полезную змею?

Чисто, пусто. Я сунула нос в разные углы, в комод, под подушку, под матрас. Ничего.

– Кстати, где твои вещи? – к косяку прислонилась дриада.

– Дори, мне домик выделили, – пришлось признаваться.

Зеленые глазищи дриады стали еще больше.

– До-омик?! Как Альдегонде? С какой радости?

– Дори, я не просила и ничего не делала. Выделили и все, – почему я чувствую неловкость?

– Что они в тебе нашли? – Доримена прищурилась. – Ты же просто человек!

Я пожала плечами, и мы пошли на очередное занятие. Доримена дулась. Придется пригласить ее в гости, а то обидится еще больше.

Распоряжение отбором поручили отцу Мозеру. Перед лекцией он нас об этом уведомил без всякой радости. Против него я ничего не имела, дядечка очень образованный и толковый. Главное, чтоб вампиру меня не отдал.

Лекция посвящалась подводному народу. Ундины, русалки, тритоны. Скучно и совершенно неактуально. Девчонки перешептывались, я слушала сплетни.

Оказывается, поединки могли и не проводиться, состязание кошельков значило для Обители куда больше. На Ориэллу и Мартеллу уже были составлены договора. Нашу красавицу получил наг, а Мартеллу гном. Они тендер выиграли.

Тигр не торопился выкладывать денежки, и Доримена бесилась. Видно, у Адави Йокки княжество не слишком богатое, если он предпочитает решить вопрос кулаками, а не деньгами. Поединки за Геро и Синтию состоятся завтра и послезавтра. Наверное, матушка Рузелла решила отбор ускорить, а то загостились тут принцы, да сопровождающих целая орава.

– Марина! – Позвал меня отец Мозер после лекции. – Вижу, вы девушка серьезная и вам это не очень интересно, но у вас сегодня два свидания. В два часа с Мо́рваном Верва́геном и в четыре с Радулкуши́ром Подаваи́на То́кка.

Я нервно сглотнула.

– Оборотни, – уточнил отец Мозер. – Средний брат альфы волков и средний из оцеолов. Вы лояльно относитесь к зверолюдам?

Радулкушир? Куш! Куш Длинный хвост! Я уставилась на профессора. Он смущенно покашлял и начал объяснять:

– У нас пока не было лекции по ним, но могу вам сказать заранее, что старшим братьям не по чину просить о свидании, они направили младших, это нисколько не умаляет ваши достоинства, вы не должны обижаться! Жены у них… гм-гм, общие.

– В каком смысле? – мои брови полезли на лоб.

– В смысле семьи, – отец Мозер снова смущенно кашлянул. – Если средний почувствует отклик своего зверя, то остальным вы тоже подойдете, и ваш союз не будет бесплодным. Три мужа для вас непривычно, но вполне обоснованно! Один защищает, второй добывает пищу, третий развлекает. Такие союзы весьма удачны и долговечны. Зверолюди очень берегут свою пару.

– А можно одного? – Жалобно спросила я.

– Можно. – Кивнув, отец Мозер открыл блокнот. – Натаниэль Орешник из свиты принца Калессиона и гном Бренрик. Но это завтра. Рекомендую не отказываться, не спешите, подумайте!

– Хорошо, профессор, – я побрела на выход из аудитории, позабыв про все вопросы, которые хотела задать преподавателю. Очень он меня оглоушил типом семьи. Волков трое, котов тоже трое, но Руш меня не терпит, а волков не люблю уже я. Они псиной пахнут. Люди или кошатники, или собачники, это взаимоисключающие страсти.

Дори удивленно на меня посмотрела.

– Ты что, дурмана нанюхалась?

– Доримена, оборотни живут гаремами!

– И что?

– Да в голове не укладывается!

Дриада презрительно фыркнула. Почему я все важное узнаю самой последней?

– Знаешь, сколько отцов у Юви? – хмыкнула она. – Шесть! У них огромные угодья, меньшим числом просто не обойтись!

Ой, я же теперь знаю, где казематы! Приоткрыв рот, я посмотрела на Доримену.

– Нет, – тут же выпалила она, делая шаг назад.

– Совсем немного сонника, зато будем точно знать, там они или нет! – Я потащила дриаду к тайному проходу в стене. – В крайнем случае, скажу, что забыла заколку в камере!

Пришлось повозиться, пока мы разобрались, как она открывается. Вчера я этот момент упустила. Оказалось, до банальности просто: дернуть за бронзовое кольцо в пасти льва. Правда, колец там было больше десятка на декоративной панели. Когда дверь плавно и бесшумно откатилась в сторону, я торжествующе посмотрела на дриаду. Она ответила мне высокомерным взглядом и тряхнула косой. Из зеленых волос полезли остренькие голубые бутончики.

Я в кроссовках тихо шла вперед. Дриада своими стукалками производила намного больше шума. Ни одного стражника не встретили, и стало понятно, почему. Все двери камер стояли открытыми нараспашку, за исключением одной, в конце коридора. Там, заглянув в окошечко, я с огромным моральным удовлетворением обнаружила громко храпящего отца Кандида.

– Этого и усыплять не надо, – хихикнула дриада. – Спит добровольно.

– Он же маг, почему сидит тут?

– Смотри, – дриада ткнула в тусклый медальон над дверью. – Охранный контур, вытягивающий магию.

Все же зрение у нее было поострее моего, таких антимагических камер оказалось три, остальные вполне обычные. Пришлось облазить все, я настояла, хотя дриада недовольно морщилась и крутила носиком.

– Ничего нет, – подытожила она, изучив последнюю камеру.

– Есть! – я осматривала нижние распорки у ножек топчана, и на одной из них сверху лежала розовая жемчужинка. Просверленная, явно из какого-то женского украшения. Послушницам запрещено носить украшения, значит, это принадлежало кому-то из невест.

– Магда, – с ходу определила дриада. – У нее в ушах целая гроздь висела! Погоди… – глаза дриады округлились. – Выходит, их вовсе не похитили?

– А я о чем толкую? – со стоном разогнулась. – Стража и умыкнула девушку, им тренировка, нам повод бояться. Волки в тонусе, овцы в страхе.

– Но это же… это же… – В ступоре повторяла дриада, уставившись на жемчужинку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вытащила ее за руку. Слишком впечатлительная, а время-то идет!

– Какие волки? – нахмурила бровки Доримена.

– Да это у нас поговорка такая. Ой! – хлопнула себя по лбу. У меня же с волком свидание!

Оставив Доримену в галерее, я помчалась на свидание. Не собираюсь навиваться, одеваться и производить впечатление. У нас ознакомительная встреча на десять минут. Мне еще медитировать надо, с даром разбираться, времени и так нет!

***

Морван Верваген прогуливался у пруда. Красивый, высокий парень, со светло-русыми волосами, падающими на глаза. Я улыбнулась, а он протянул мне продолговатый сверток.

С подозрением зашуршала пергаментной бумагой. Определенно, волки понимают в подарках! Это оказалась небольшая палка копченой колбасы!

Я восхищенно понюхала ее, затем отломила половину и протянула волку. Мы неспешно прогуливались, сосредоточенно жуя деликатес.

– Хлебушка бы еще, – вздохнула я, облизывая пальцы. Постная пища Обители порядком мне надоела. Острая, пряная, жирная колбаса порадовала язык и небо, но требовала компании. – Черного.

– И лука, – добавил волк, вгрызаясь в твердую плоть колбасы белоснежными зубами.

– Волки едят лук?

– И чеснок, – кивнул Морван. – Очень любим, но редко пробуем, он отбивает нюх.

Колбаса закончилась быстрее, чем нашлась тема для общей беседы. Я смотрела в его льдисто-серые глаза и не знала, что сказать. Видимо, он тоже.

– Вы позволите моему зверю вас обнюхать? – взял быка за рога Морван.

Строго по делу и ни минуты лишней не потратил! Право же, волки определенно заслуживают если не симпатии, то уважения. Конкретные ребята. Я согласилась. Морван ушел в кусты, откуда через пару минут вышел крупный светло-серый волк.

Походил рядом, потыкался в руку, тщательно обнюхал ноги.

– Не то? – спросила его с любопытством.

Волк скакнул в кусты и вышел снова человеком.

– Почему вы не сказали, что на вас метка принадлежности? – Обиженно спросил он.

– Что? Какая метка? Где?

– Вы не знаете, что являетесь истинной? Ваш партнер пометил вас. Ни один оборотень в здравом уме не подойдет к чужой жене или наложнице.

– Да я понятия не имею! О чем вы говорите? – Топнула ногой в досаде.

Всегда ненавидела тему истинных пар, ни работы над отношениями, ни становления личности, ни развития чувств, истинная, и все, трава не расти! Любовь до гроба по умолчанию, никуда мужик не денется, у него стоять будет на любую истеричку, взбалмошную дуру, капризулю и транжиру, оказавшуюся, по несчастью, его парой. Всегда жалела мужских персонажей в подобной схеме, каких им приходится терпеть гадких и пакостных баб.

– Вы разделили ложе с оборотнем, который объявил вас своей женой, –терпеливо повторил Морван.

– Простите, я не знала, правда! – краска бросилась мне в лицо. В самом деле, стыдоба! Ну, котик, погоди! Хвост оторву! – Мне не сказали!

Морван коротко выдохнул, очень по-мужски, и я его прекрасно поняла. Занятие любовью не способствовало беседам, и вообще, разговорам.

Волк перевел тему, начав расспрашивать про Синтию. У него больше вариантов не было. Или шлюховатая Геро, или Синтия. Может, оно и невежливо, и неправильно, но я дала девушке самую лестную характеристику. Разумная, практичная, спокойная; папа, опять же, не бедствует. Волки за ней, как за каменной стеной, будут!

Лицо Морвана посветлело, пока он слушал мои дифирамбы. Расстались мы очень довольные и друг другом, и прогулкой, и колбасой.

Осталось целых полтора часа до встречи с Эйшуругом, и я употреблю их с пользой! Ни минутки зря больше не потрачу!

То ли уединение собственного дворика помогло, то ли четкое намерение, то ли сработал убаюкивающий шелест фонтана, но сегодня я увидела свое ядро и каналы изнутри с поразительной четкостью. От ядра прошлась по всем меридианам до кончиков пальцев ног и рук, вернулась обратно. Почему я раньше этого не видела, вот же оно, явственно и ощутимо! И дымка вокруг меня светится так завлекательно, сияет янтарными всполохами, по ней вьется голубоватый дымок с розовыми искрами.

Я скосилась в конспект. «Страх имеет беловато-серый цвет и игольчатую форму в аурическом поле, недаром от страха человек бледнеет. Страх выглядит отвратительно и имеет отталкивающий запах. Зависть имеет грязно-зеленый цвет и липкую консистенцию (вспомните фразу "Позеленел от зависти"). Грусть окрашена в темно-зеленый цвет. Грустные, печальные люди выглядят, как истощенные бродяги под затянутым темными тучами небом».

Ну-ну, художественно отец Мозер завернул. Только бледнеет человек из-за резкого спазма периферических сосудов, при чем тут аура? Желтеет от зависти, а не зеленеет, опять же, от физических причин – желчь разливается. За зависть и тягу к материальному отвечает печень. На иконах у святых желтенький нимб, а в нехристианских источниках – сияние из макушки. Божественный свет, ага. Мне до тех просветленных медитировать и медитировать.

Уф-ф, хватит на сегодня! По моим ощущениям, прошло не больше десяти минут, а оказалось, просидела два часа. Это все прекрасно и замечательно, развивать духовное зрение нужно, только от него проку нет. Увижу чужую ауру? Так и мою увидят, досконально все ниточки и веточки, настроение, стремления, явные и тайные желания. Тут же все сплошь маги, особенно белорясные! Куда ни плюнь, в мага попадешь.

Однако, я опаздываю!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18.

Куш прогуливался по площади Звезды, с видимым удовольствием любуясь фонтанами.

– Простите, опоздала! – выпалила, наспех приглаживая волосы.

– Это простительно, девушке всегда надо прихороши… – кот повернулся с благодушной улыбкой, которая тут же померкла.

– Что-то не так? – не успела я посмотреться в зеркало! Не успела!

– У вас карандаш за ухом и пояс перекручен, – Куш деликатно указал на недочеты внешности. – Из этого я делаю вывод, что встреча со мной мало для вас значила, вы занимались чем-то более важным?

Господи, этот кот еще обидчивее Доримены! Уязвило его мое безразличие, ага. Я быстренько ликвидировала беспорядок и улыбнулась.

– Увлеклась уроками. В моем мире нет магии, это так затягивает!

– Магии? Да, магия затягивает, – кот явно задумался о чем-то своем.

– Куда пойдем? – Мне надоело стоять возле него столбом.

Доримена, прогуливающаяся по площади под ручку с тигром, сделала большие глаза. На ней цвели нежно-розовые цветы, источающие дивный аромат.

– Полагаю, вас не слишком огорчит, что князь Эйшуруг остановил свой выбор на Синтии?

Так захотелось сказать: «В очередь, сукины дети!». Еле сдержалась.

– Прекрасный выбор, – я откашлялась. Голос отчего-то сел. – Желаю удачи в личной жизни и семейного благополучия. Было приятно познакомиться.

Отвесив поклон благовоспитанной послушницы, с руками, скрещенными на груди, развернулась и пошла.

– Марина! Подождите! – Куш придвинулся ближе и посмотрел на меня с вопросом в светло-зеленых глазах. А у Вирра глаза голубые. – Вас не интересует судьба нашего младшего брата?

В груди будто раскаленный прут повернули. Я даже закрыла глаза на миг от боли.

– Передайте князю Эйшуругу Как-его-там, что я не собираюсь вмешиваться во внутренние дела правящей семьи!

Развернулась и побежала. Почти побежала. Было так обидно и больно! Сволочь братец у Вирра, гад и сволочь!

Зашла в свой дворик и заложила на воротах засов изнутри. Никого не хочу видеть. Вот никогошеньки. И вообще, в носу щиплет, горло сжимается, дышать трудно.

Хорошо, что я не в крыле невест, там и поплакать власть не вышло бы, громко, с подвываниями. Да я так с молодости не плакала! Будем считать, что стресс вышел со слезами, теперь я буду сильной и мужественной. Мужественней брата Бриана и мощнее Покорителя Небес.

Было бы еще из-за кого рыдать! Да у меня этих котов и козлов столько было! Я их просто не помню даже, так, мельтешение какое-то, ни имен, ни лиц. Наверное, так и мужчины не помнят женщин, с кем разок переспали, по ощущениям и очень приблизительно. А ведь каждая считает себя особенной и удивительной. Незабываемой! А иначе как жить и сохранять достоинство?

Умылась, расчесалась, попила водички. Все. Хватит. Никогда мужикам не навязывалась и сейчас не буду. Я самостоятельная взрослая женщина. У меня магия, у меня девочки пропавшие, есть, чем заняться.

Если местный ботаник проверяет лично казематы и спрашивает, какой улов, тут точно он замешан. Неужели он пускает наказанных на подкормку своих ужасных растений? Что-то он про саженцы говорил.

Половину ночи вертелась на кровати, пытаясь найти подход к тайнам отца Певериля. Была бы заядлой дачницей или маньячкой садоводства, могла бы вызвать интерес методиками выращивания, секретами изысканных сортов и прочими тайнами рыхления и подвязывания. Я же различаю помидоры только по цвету: желтые, розовые и красные, по виду – крупные и мелкие. А по вкусу все магазинные совершенно одинаковые. Отродясь тяпку в руки не брала, и сажала только бархатцы в ящике на балконе. Ничем мне самую важную струну души отца Певериля не зацепить. В червяках понимаю еще меньше, чем в помидорах. Кто их вообще изучает? Гельминтологи? Нет, эти по человеческим паразитам. Там академик Скрябин успешно и плодотворно трудился, реферат по биологии делала, помню. Нематологи? Те вроде по круглым червям. Кусачие и ядовитые к какому виду относятся?

Построить глазки охранникам можно, но какой в этом смысл? Они вряд ли сами понимают, что охраняют, а буду крутиться возле дома, еще больше подозрений вызову.

Вот уверена, там на третьем этаже, помимо растительной экзотики, еще очень много всякого интересного есть. Была бы котом, залезла бы на ближайшее дерево и подсмотрела бы. А была бы драконом, все спалила бы к чертовой матери.

Откуда они берут червяков? Откуда-то же они вылупляются? Понятно, что они внезапно и живородящими могут оказаться, но могут из яиц, из икры, или из плотоядных цветочков нарождаться. Ясно только, что аналогии с нашим миром неуместны, тут совершенно новый магический гибрид. Я вспомнила загнутые острые зубки, идущие по спирали внутрь червячка и поежилась. Вдруг они еще и выпускают нервнопаралитический яд? И жрут заживо свою жертву, пока та бессильно глазами хлопает? Вроде есть такая глубоководная гадость? Вцепится и жрет живьем?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Если я не могу проникнуть в их рассадник, то можно попробовать зайти с другой стороны? Амулеты, которыми усмиряют этих тварей! Они производятся тут, в Обители, и у них неизвестный мне принцип действия. Если Обитель торгует амулетами, то их можно и пощупать, и посмотреть, и попробовать понять смысл работы. Интерес к амулетам, по крайней мере, понятен и вопросов не вызовет.

Легретта принесла завтрак и щебеча, расставила чашки и плошки на стол. Я с энтузиазмом поддерживала беседу.

Да, утро чудесное, и погода чудесная, и вызрели драконьи глаза на кактусах (что еще за хрень?), и поединки сегодня за Геро начнутся в полдень. Пойду непременно, а как же! Эрл Гриеску до сих пор в Обители, решают важные вопросы с настоятельницей, а гномы выразили протест, усмотрев в летучем воздухолете какие-то свои наработки и требуют теперь компенсации.

– Да тут на все крыло невест еды хватило бы! – поймала послушницу и усадила за стол. Та вяло отнекивалась, но смотрела жадными глазами на рулетики из бекона с сыром, фрикадельки в томатном соусе, сыр, булочки, запеканку.

Скармливая Легретте вкусности, я продолжала выдаивать информацию.

За Геро ожидаются серьезные сражения, но на Синтию ставят больше.

– Ой! – Легретта замерла с надкусанным рулетом в руке. – Я не должна была!

– Я бы тоже поставила на Синтию, только не знаю, к кому обратиться, –подмигнула ей.

– Это тайна! Узнают – накажут!

Чуть не фыркнула ей в лицо.

Голову готова прозакладывать, что белорясные все в курсе и тоже ставят. Чтоб патеры да упустили возможность заработать? А тайны – это для большего ажиотажа. Ты не просто нарушаешь правила Обители, гласящие о запрете любых проявлений азарта, а ТАЙНО! Больше болельщиков, больше денег, это же само собой разумеется. И к тому же лишний повод держать в тонусе сереньких и чернорясных, лучший подчиненный – тот, кого есть за что наказать.

Я получила имя и приметы букмекера, и побежала на занятия. Жаль, ставить нечего, ни одной местной монетки нет.

Обитель никто еще не покидал, хотя Мартелла и Руперта давно собрались. Мартелла, Ориэлла, Геро, Руперта, Синтия, Дори, все были на месте.

– Кто твой покровитель? – прямо спросила Ориэлла, которую закусывал тот факт, что несмотря на заключенный договор с нагом, он не спешил приглашать ее жить в своем роскошном гостевом особняке с бассейном. Она до сих пор спала в крыле невест в более, чем скромной, комнате. И то сверкающее ожерелье, которым пытался завлечь, Гиракс не спешил дарить.

Вот Мартелла открыто ночевала у гнома, а Руперта у орка. Последнюю орк неохотно на занятия отпускал, но девушка рьяно боролась за последнюю возможность поболтать с подружками и отдохнуть от утомительной страсти любвеобильного орка.

– Ведь до рассвета глаз не дает сомкнуть! – жаловалась она, гася довольный блеск глаз под ресницами. «Меня пользуют, а вас нет!». По мне, так сомнительный повод для гордости, но кто чем гордится.

– Я тоже не спала! – объявила Доримена и наклонившись ко мне, добавила: – У тебя всю ночь кот мяукал под окном.

Удивленно на нее посмотрела. Кот приходил в мою бывшую спальню? Но…

– Простите, я на минутку! – едва не сбила отца Мозера в дверях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Через час я переминалась перед воротами домика князя. Мне был нужен Куш, и срочно. Внутрь меня не приглашали, я в нетерпении нервно мерила шагами дорожку.

Куш вышел по-домашнему: в атласной жилетке на голом торсе, в пышных кремовых шароварах и шлепанцах.

– Марина? Мне показалось, мы обо всем договорились? – кот поднял брови.

– Идите за мной сию минуту! – сжимаю кулаки и гневно раздуваю ноздри. – Сейчас же! Немедленно, слышите?

– А то что? – Ситуация его забавляет, но мне не до смеха.

– А то я вас пинками погоню!

Коты любопытны, и он, пофыркивая, пошел за мной. Видимо, как все умные мужчины, решил не спорить лишний раз с рассерженной женщиной. Да, мы такие, с нами вообще лучше не спорить. Никогда и никому. Опасно для жизни.

Зашла в Кипарисовый дворик, заперла двери.

– Вот. Я не умею лечить котов! – откинула одеяло жестом фокусника.

– Мать моя кошка! Вирр! – Куш бросился к кровати.

– Еле приволокла его сюда, – устало плюхнулась в кресло.

На покрывале лежал тощий, грязный, лохматый Вирр с обломанными когтями, разорванным ухом, распухшими лапами. Идти сам он не мог, когда я обнаружила его в своей бывшей комнате. Пришлось завернуть в покрывало и нести, как тюк с одеждой. А он весит, как упитанный четырехлетка! Взмокла вся, пока дотащила и устроила на кровати. Поставила рядом миску с водой. Я же не ветеринар, что делать дальше, не знаю. Вижу, что все плохо: нос сухой и горячий, горячие ушки, и лапы мне не нравятся, и свистящее редкое дыхание.

Уж брат-то точно знает, что надо делать! Он же кот!

– Давно он так? – Куш обнюхал, потрогал и, кажется, даже лизнул Вирра.

– Не знаю. Нашла утром. Теперь ваше дело его выхаживать.

– Княжество не забудет вашей доброты, – Куш низко поклонился. – Но переносить его нельзя. Он застрял в обороте. Тут нужны зелья, дорогие и сильнодействующие. У нас таких нет.

– О! У меня есть! Стабилизатор магии и восстанавливающее зелье, дали в лечебнице! – обрадованно кинулась к ящику стола, куда сгрузила пузырьки. Как все нормальные люди, я пью лекарства, когда мне плохо, но когда мне хорошо, о них забываю. Честно говоря, не подумала про них. Вот пузырьки и остались почти полные.

– Княжество компенсирует вам затраты! – Куш с глубоким поклоном благоговейно принял флакончики. Нюхает, облизывает пробки изнутри и одобрительно кивает. – Поможете мне?

Куда я денусь? В четыре руки мы напоили, обтерли Вирра, вымыли ему лапы и морду. Оказалось, обе передние лапы сломаны, как и несколько ребер. Требуются лубки, перевязка. Действительно, его лучше не трогать лишний раз.

– Отнесите записку Рушу, – Куш написал записку. – Я останусь с ним.

Без малейшего стеснения Куш моментально разделся, демонстрируя миру плоский живот и выпирающие ребра. Да, ребята поджарые, но эта молодая здоровая худоба, которая через несколько лет сменится плотной мускулатурой. Куш обернулся котом, а где вы видели стеснительного кота? Запрыгнул на постель, лег рядом с братом и начал вылизывать ему морду.

Какое умилительное зрелище! Два кота всегда лучше, чем один!

Помню, у коллеги было пятеро кошаков, а квартира трехкомнатная, она жаловалась, что хочет погладить кота, а их нет, рассасываются по площади. Думала еще парочку завести. К чести коллеги, все коты у нее были приблудные, помоечные, спасенные и вылеченные ветераны уличной войны за выживание.

Куш повелительно махнул лапой и нетерпеливо мяукнул. Иду я, уже иду! Как быстро коты овладевают искусством управлять людьми? Положила записку Куша в карман, вышла из дома.

Чтоб сразу наткнуться на эльфа с букетом лилий. Голова дырявая! У меня же сегодня встреча! С Лещиной или Фундуком? Не слушая моих попыток отговориться, эльф подхватил меня под руку и поволок в парк. Зараза ушастая!

Занудный Натаниэль Орешник продержал меня почти час, расписывая, как мне обрадуются все эльфы, правда-правда. Без меня им лес не мил. Всю жизнь они обо мне мечтали, а я как будто верю. Почему эльфы считают людей умственно отсталыми? Потому что для самих сорок-пятьдесят лет – это щенячье детство? То есть, до ума люди просто, по их мнению, не успевают дожить?

Но жить с Альдегондой в одной долине я не собиралась. Она же станет женой Калессиона? Эльф, услышав ее имя, заметно поскучнел и признал, что у принцессы характер весьма непрост. И вовсе не обязательно, что именно Калессион станет следующим королем Эрланда; у него есть кузены и племянники, отважные воины, дипломаты, хитроумные политики. Я вполне искренне выразила надежду на грядущее процветание Зеленого Дола во главе с мудрым королем.

Знают ли эльфы о пуругах? Ах, эльфам бояться нечего? Они проращивают внутри врагов живой плющ и он, выстреливая семена, разрывает любого интервента изнутри. В последней войне с оборотнями плющ очень хорошо себя показал. Но амулеты они регулярно покупают, да. Просто на всякий случай, ведь на их землях живут разные расы.

Я уже хотела поблагодарить эльфа за прогулку, записка жгла карман. Нужно было еще наведаться в лекарское крыло и выпросить у суровой целительницы перевязочные и дезинфицирующие средства.

– Полдень! – Эльф радостно прокомментировал удар гонга. И потащил меня по дорожке с удвоенной силой.

– Куда, зачем? – я попыталась упираться, но эльф оказался невероятно сильным, несмотря на стройность.

– Состязание же! Вы не болеете за вашу подругу? Сядем вместе и насладимся поединками! – воодушевленно сообщил эльф.

Прикрыв глаза, я застонала. За что мне это?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

Доримена страдала. Ее окружало удушливое облако приторно-химического аромата, от которого слезились глаза и неудержимо хотелось чихать. Я держалась рядом только из-за закалки жителя мегаполиса: и не такое приходилось нюхать.

Адави Йокка, Белый тигр, расправился уже с третьим противником и гордо позировал в центре ринга. Два волка и гном ушли побежденными. Помятыми и поцарапанными, но на своих ногах.

– Кажется, тигр увезет с собой более мясистую невесту, – отпустила ядовитое замечание Ориэлла. – Ее хватит подольше.

– Змеиные подстилки не спрашивали, – парировала Доримена.

На арену скользнул вампир.

О, это был достойный противник! Неимоверно гибкий, быстрый, ловкий. Тигр против него был откровенно тяжеловат и предсказуем. Если бы кровопивец был не кровопийцем… у меня к нему была просто инстинктивная неприязнь.

Тигр проиграл этот бой. Доримена воспряла духом. А наглый вампир решил посвятить следующий бой прекрасной невесте, иномирянке Марине. Мне? Ах ты, протухшая нежить!

Второй эльф из свиты принца поднял меч. Вот почему фехтование не показывают по телевизору? Потому что скучно неимоверно! Потому что видны чудеса техники только профессионалам, а зрители зевают и думают, когда же это кончится. Не фигурное катание, да. И не синхронное плавание. А чтобы было интересно, надо ставить трюки, приглашать каскадеров, режиссера и отрабатывать каждое движение. Чтоб каждый знал, кому, куда, в какой момент упасть или откатиться. Настоящий бой – совершенно не зрелищный.

Эльф выиграл. Собственно, на этом сегодняшнее состязание и закончилось. Геро визжала от счастья. Эльф, ей достался настоящий эльф!

– Дура! – выплюнула Ориэлла. – Жить в шалаше и годами не видеть мяса?

Боюсь, я недостаточно подробно расписала достоинства эльфов, довольно скупо поздравила Натаниэля с победой сородича.

Посмотрев на часы, поняла, что до следующего свидания осталось всего четверть часа. Ухватила Дори и помчалась в общую трапезную.

– Тебя покровитель не кормит? – не преминула ехидно заметить Ориэлла.

– Замолчи, дура! – грубо оборвала ее Доримена. – В общем, так. Мы были в казематах и нашли вот это!

Розовая жемчужинка была продемонстрирована всем желающим.

– На месте Магды или Адели могла оказаться любая из нас. Считаю, что мы должны помочь девочкам.

– Да что мы можем сделать? – спросила Мартелла.

– Ничего мы не должны, – процедила Ориэлла.

– Рабство отвратительно! Кого-то из нас могут продать с аукциона для разврата, извращений и унижения, – волосы Доримены шевелились, как живые.

Я с интересом наблюдала за этой картиной. Не одобряла я идею дриады об обнародовании нашей находки. Достаточно было бы сказать Синтии и Мартелле, они разумные, дельные девчонки, а вот остальные будут просто шуметь и мешать. Раззвонят новость по всей Обители.

Ориэлла презрительно фыркнула. Ее уже продали, и она вполне жива и благополучна, всем видом надменная красавица показывала свое превосходство. А знает ли она, что у змей гемипенис с двумя головками?

– А мне все равно, – пожала плечами Геро.

– Как ты можешь так говорить?! Им плохо, они страдают, – на глаза Синтии навернулись слезы. – Как ты сможешь с этим жить?

– Да что мы можем?

– Для начала сообщить женихам, что от них спрятали трех невест. Остался без невесты вампир, остались волки, коты, тигр. Жаль, драконы провинились, но ведь они тоже остались без жены! – Мартелла оглядела стол.

– Кока мой! – взвизгнула Доримена. Волосы зашевелились активнее и начали вставать дыбом.

– Ага, то-то он за меня вышел биться! – Геро тряхнула пышными прелестями. – Увидишь, завтра он за Синтию пойдет сражаться. А потом за нее! – Геро ткнула в меня пальцем.

– Девочки, не сейчас! – закатила глаза Синтия.

– Принцы могут задать вопрос руководителю отбора и настоятельнице.

– Не уверена, что отец Мозер помнит, сколько нас было изначально, – фыркнула Ориэлла.

Я молча расправилась с обедом и слегка кивнула Доримене.

– Я хотела, как лучше, – жалобно прошептала она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Предупредила ее, что после свидания зайду за ней, и побежала на встречу с гномом. Если бы не красное подчеркивание, отвертелась бы, но зачем злить начальство?

Степенный серьезный гном был всем хорош. Кроме роста. Ну, не могу я считать мужчиной того, кто упирается мне в декольте макушкой. Всегда терпеть не могла малорослых мужчин, они, не имея возможности поразить девушку богатырским сложением, берут другим: наглостью, хитростью, изворотливостью, подлостью. Или мир хотят завоевать. У нас финдиректор на работе ростом не отличался, и сволочь была первостатейная.

Гном не стал разливаться о птичках, рыбках, природе и погоде. Предложил деловое сотрудничество. Я ему бытовые технические новинки, он мне денежку за каждое изобретение и процент с продаж. А за не бытовые большую денежку и процент пожирнее. Вот, например, как работает воздухолет? У них в горах воздушное сообщение очень актуально! Мантикоры и грифоны очень редки, их нужно отловить, дрессировать, кормить, лечить, и много груза они не увезут.

Я восхитилась. На чужое изобретение ручки тянут без зазрения совести! Отправила с вопросами по воздухолету к брату Стуру или отцу Певерилю, он главный по науке в Обители. Я только рулила в силу иномирных навыков. Да, у нас абсолютно все умеют управлять воздухолетами, даже школьники! Домохозяйки на них за продуктами летают!

Достопочтенный Дастин недовольно пожевал кончик бороды и осведомился, не желаю ли я выйти за него замуж? Это хорошее, честное предложение. Он вдовец, и вовсе не беден, обещает ценить и уважать. Кормить и одевать. Бить не будет. Ему главное, чтоб в доме все блестело, и дети были обихожены. Детей у него четверо. Нам обоим это выгодно, потому что так все деньги останутся в семье.

Я согласно покивала. Он что, меня совсем за идиотку держит? Ему чертежи и принципы работы всяких полезных приспособлений, причем, раз я жена, то платить мне не надо, какие счеты между своими? Зато я получаю стирку, уборку и готовку в неограниченных количествах, да еще и детей на шею? Ах, еще и огород, да овечек с козочками? У него половина дома выходит наружу и есть солидный приусадебный участок.

– Почтенный Дастин, а прислуга у вас есть?

– А то как же! Три служанки и работник. Но раз я женюсь, то уволю всех. Неэкономно это, прислугу держать при живой жене, – вздохнул гном.

– Понимаете, люди менее выносливы, чем гномы, боюсь, при такой нагрузке я из живой жены превращусь в совершенно неживой и бесполезный в хозяйстве труп. Вынуждена отказаться от чести, оказанной мне. Вот по поводу новинок заключим договор, почему бы и нет, все распишем, кому сколько полагается, порядок выплат и все прочее.

– Но ведь неизвестно, пойдут ли они в дело! Я рискую материалами, изготавливаю, доставляю товары, держу склад и лавку, а вдруг не купит никто?

– То есть платить собираетесь после продажи партии? Получив чертежи и сделав рабочий прототип? – уточнила я. Гном довольно покивал.

– Мне проще продать патент Обители, живые деньги и сразу, – заявила я. – Без изнурительной домашней работы. Нет, достопочтенный Дастин, вынуждена отказаться от ваших предложений.

Только что улыбающийся гном сразу помрачнел.

Я попрощалась и ушла, удивляясь гномской жадности и прижимистости. Мне же действительно не трудно нарисовать ему миксер, кубикорезку, терки с насадками, да мало ли придумали всяких штук, облегчающий домашний труд! Что-то мне кажется, что его первая жена померла от непосильной работы, заменяя одна четверых слуг.

Уже смеркаться стало, а у нас еще куча дел. Дома коты некормленные! И к целительнице забежать не успела. Руш записку до сих пор не получил. Ну ничего, мы тут с дриадой быстренько разведку проведем, и домой.

– Ну?

Мы с Дори стояли у глухой трехметровой стены позади особняка отца Певериля. Мы уже обошли дом по большой дуге, и убедились, что там тихо и темно. Наверное, это все-таки не дом, а лабораторный корпус, живет экспериментатор где-то в другом месте. Да в общем, и я побоялась бы спать там, где растут ползучие плотоядные растения.

За стеной была оранжерея и портал нам, разумеется, никто не открыл.

– Что ты от меня хочешь? – нервничала Дори.

– Там измененные растения. Ну, я не знаю, корни послушай, поговори с ними. Кто из нас дриада, ты лучше знаешь!

Дриада негодующе сверкнула глазами, но послушно присела на корточки и приложила ладонь к земле.

Ничего не происходило довольно долго. Я прихлопнула пятого комара.

– Ты мешаешь мне, что за хлопки? – Рассердилась дриада, открывая глаза.

– Комары!

Дриада презрительно фыркнула. Ну да, ее-то не кусали! У нее и крови-то, наверное, нет… из волос проклюнулись мелкие белые цветочки, раскрылись, и мерзкий писк над ухом моментально прекратился. Я не ощутила никакого запаха, как ни принюхивалась. Вот это фумигатор!

Доримена встала и отряхнула ладони.

– Ну?

Тонкий пальчик указал наверх. По стене ползло к нам змеевидное, толстое и хищное щупальце. Я взвизгнула и шарахнулась, дриада еле успела ухватить меня за рукав.

– Лиана нас поднимет, – снисходительно объяснила Дори. – Не дергайся и не вопи.

– Любой стражник увидит, что тут такое наросло и нас схватят! – зашипела я.

– Да за кого ты меня принимаешь? Лиана тут не останется, они поумнее некоторых человечек будут.

Шпильку пришлось проглотить, потому что все силы я тратила на то, чтоб не орать от страха. Лиана обвила меня вокруг талии и вздернула вверх. Ощущения были непередаваемые! К тому же лиане было все равно, где верх, а где низ. Дори легко, будто канатоходец, взбежала по лиане сама.

– Обратно пойдем другим путем, – прохрипела я, вися на паре метров над землей с другой стороны стены.

– Это была твоя идея! – Фыркнула бессердечная дриада.

Плюхнулась на землю, потерла ноющие ребра. Хорошо, что меня напополам не разорвало, ощущения были бы, наверное, такие же. Щупальце, обиженно шелестя, уползло в темноту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я сейчас умру, – пообещала я, прячась за хрупкую дриаду. Потому что впереди стоял лохматый паук размером с собаку и угрожающе шевелил поднятыми передними лапами. Восемь алых глазок следили за нами.

– Тут еще такие есть, – хладнокровно отозвалась дриада. – Много.

– Ой, мама! – из горла вырвался задушенный писк.

– Ты что трясешься? – удивилась дриада. – Это же ночные опыляющие пауки! Они фруктами и ягодами питаются! Очень ласковые и дружелюбные.

– Пусть они дружат с тобой в другом месте, – дрожащим голосом попросила я. Пауков с детства ненавижу. Зато ни мышей, ни крыс не боюсь. Да даже змея, которую приволок Вирр, меня меньше напугала! А вот это чудовище, мохнатое, огромное, с шевелящимися лапами… бр-р!

Дриада коротко свистнула, паук исчез. Я облегченно вздохнула.

– Ты только вверх не смотри, – весело посоветовала Доримена.

Естественно, я посмотрела и взвизгнув, присела, закрыв голову руками. На фоне темнеющего неба наблюдалось сплошное шевеление.

– Я им сказала, что ты неуклюжая человечка и им лучше не попадаться под ноги, – объяснила дриада.

– Вот спасибо! – встала на дрожащие ноги. Знала бы, ни за что не полезла ночью. Днем оно как-то и видно получше, и пауки спят.

– Хм-м, – дриада остановилась у одного растения.

Больше всего оно было похоже на столбик-жардиньерку с плоской круглой верхушкой. Так и хотелось сверху поставить горшок или вазу.

– Это растение поливают кровью, – задумчиво сказал дриада. – И ему это не нравится. И верхушку отрезали, не дали зацвести.

– Надеюсь, мы не будем его подкармливать?

– К нему привили что-то чужеродное, злое и гадкое. Оно жалуется.

На плоской срезанной поверхности бугрилось что-то непонятное.

Дриада сморщившись, провела сверху рукой.

– Это не должно тут быть, – ровно сказала она. Ее ладонь вспыхнула зеленым светом.

– Ты его убила?

– Я ощутила тут много злых жизней, будто притаившихся.

– Посвети еще! – совсем ничего не видно.

– Я тебе не свечка! – Возмутилась дриада.

Пришлось сбегать к дому и снять фонарь, горевший возле дверей.

На ровной зеленой поверхности растения виднелись круглые черные вкрапления, как крупные плоские фасолины или кружочки сосиски в пицце. Пригорелые.

– Что это такое? – озадаченно спросила я, поковыряв кружочек прутиком.

– Какие-то иномирные паразиты. Странно, что завелись здесь, в оранжерее.

У меня челюсть отвисла. Паразиты!

– Так они не завелись, Дори, их тут разводят специально! Это яйца пуругов! Ваших смертоносных червей.

– Не может быть! – ахнула Доримена. Всплеснула руками и бросилась в заросли.

Глава 20

К Кипарисовому дворику я добралась заполночь. Доримена не успокоилась, пока не выжгла все растения-рассадники. После чего обессилевшую дриаду пришлось тащить чуть ли не на горбу в крыло невест, замачивать в ванне, ждать, пока ее кожа и волосы не расправятся, напитавшись водой. Потом кормить с ложечки, поить теплым молоком, укладывать спать и подтыкать одеяльце. Порадовалась субтильности дриады; Геро или Мартеллу я бы так не утащила, там бы и легла, дожидаясь стражников. Они ребята здоровые, они бы справились.

Хорошо, что на кухне удалось разжиться окороком, куском сыра и парой булок. Мне было что предъявить Кушу, встретившему меня недовольным мявом. Впрочем, он сразу же встал с кровати человеком, сверкнув обнаженными ягодицами. Хоть шаровары быстро натянул, бесстыдник.

– Прости. Я даже за лекарствами не успела, – повинилась я.

– Эликсир хорошо действует, – сухо сказал Куш. – Когда придет Руш?

– Не успела отдать записку, – развела руками.

– Чем ты целый день занималась? – Возмутился Куш.

– Могу сказать, чем я не занималась. Не медитировала, не спала, не вышивала.

Куш поморщился.

– От тебя воняет магией, землей и травой. Валялась на травке с эльфом?

– Какое тебе дело? Валялась я или не валялась?!

– Мой брат при смерти и ты в этом виновата!

Ну уж нет, не надо из меня делать всю жизнь виноватую! Мамочка была мастерица выращивать у меня комплекс вины, это же я виновата, что она не устроила личную жизнь, что у нее не хватает денег на новые и модные тряпки, что она устает, надрываясь на работе, потому что хорошая работа требовала командировок, а я висела у нее на шее, препятствуя карьере.

Да чему я только не препятствовала! Мне почти пятнадцать лет понадобилось на осознание и проработку новых моделей поведения. Очень трудно ломать то, что вбито с детства.

Последние несколько лет мать пыталась наладить мосты, звонила, давила на жалость, требовала внимания и заботы, но я хорошо помнила, что она всегда занимала чью угодно сторону, но никогда меня не поддерживала. Даже когда сосед снизу сказал, что мы с Катькой лесбиянки, она безоговорочно поверила и меня шпыняла, а Катю жалела, это же я плохая, сбила с пути бедную девочку. А я даже не понимала тогда, в чем она меня обвиняет. Дошло намного позже, через несколько лет.

– Его никто не заставлял рисковать собой! Большие умные мальчики на поводу у девочек не идут. Он взрослый самец!

Бочка была полна теплой воды, и я в нее залезла по самые ноздри. Из-за ширмы раздавалось чавканье и порыкивание. Надеюсь, он мне хоть одну булку оставит.

Спать повалилась почти без сознания, мне было совершенно плевать, кто там еще мостится на кровати, коты, тигры, хоть бегемоты! Поспать дайте!

Утро началось с ойканья Легретты и звона разбитой посуды.

Рыком села и разлепила глаза.

Подумаешь! Из-под одеяла торчала загорелая нога и одна голая ягодица. Нашла, из-за чего посуду бить! Послушница в Обители могла бы нервы и покрепче иметь! Тут у них есть вещи пострашнее мужской задницы.

– Простите, – виновато сказала Легретта, подбирая осколки глиняной миски.

– Ничего, – подтянула одеяло и укрыла торчащий зад Куша. – Там хоть что-то осталось целым?

– Все целое, госпожа! Даже яблоки, они только рассыпались, сейчас соберу и помою. – Легретта так и рыскала глазами по сторонам, ища свидетельства моего грехопадения. Ну, пусть ищет. Жилетка могла и мне принадлежать, а пышные желтые шаровары, сваленные кучкой, не поддавались опознанию, как мужская одежда.

Я быстро натянула на себя серую ряску, ширму переставила от бочки так, чтоб она закрыла кровать. Незачем там рассматривать количество холмиков под одеялом. В зоофилии еще обвинят.

– Ах, госпожа, у нас такой переполох с утра! – Легретта споро выставила из корзины плошки с кашей, вареными овощами, зеленью, пресными паровыми булочками. Хорошо, что остальная еда была в корзине и пострадала только миска из-под яблок.

Я уже впилась зубами в булочку, поэтому только подняла брови и кивнула Легретте, чтоб продолжала.

– Кто-то разорил оранжерею! Самые ценные и редкие растения погублены!

– Я уж думала, убили кого, – прожевала кусок булки. – Подумаешь, какие-то цветы!

– Уже начали искать преступника! У него особенная обувь, иномирная, ни у кого такой нет! С необыкновенными узорами, поэтому начнут с гостевых домиков. Стража будет осматривать обувь и сличать следы. У них есть образец!

– Да что ты! – Я намазала булку маслом, щедро обмакнула в мед и протянула послушнице. Какая полезная девушка! И разговорчивая!

– Я попозже зайду за посудой, – Легретта скользнула глазами по ширме.

– И не торопись, сама понимаешь, – выразительно поиграла бровями. – До состязания я из постели не вылезу. Такой затейник попался!

Девушка понятливо хихикнула и закивала. За ширмой явственно засопели и зашевелились.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Подошвы Легретты застучали по плиткам дворика, тогда только Куш высунулся из-за ширмы с праведным гневом в глазах.

– Затейник?!

– Пусть лучше меня обвинят в сладострастии, чем в преступлении. Ты мое алиби, пушистый, – весело отозвалась я.

– Алиби? Это ты разорила оранжерею? Зачем?

– С ума сошел? Мы тут с тобой занимались всякими непотребными вещами всю ночь. Очень приятными! Я тебе все расскажу!

– Да я!

– Переживешь! – оборвала я его возмущение. – Если будут ходить по домикам, тебе надо сваливать. Куда болезного денем? Тут его совершенно негде спрятать!

– Зачем его прятать? Вирр под одеялом совершенно незаметен! Если сделать складки, то никому в голову не придет, что тут лежит кот.

– Хорошо, что вы не тигры, – вздохнула я, признавая его правоту. Под взрослым самцом кровать бы сломалась, двести килограмм не шутка. Да еще и я в довесок. Нет, кровать бы точно не выдержала.

Наглый кот доел мою кашу, подчистил блюда и только после этого убежал.

Я задумчиво уставилась на свои ноги. Узоры. Кроссовки! Это же я там наследила! Наверное, еще в первый раз. То-то отец Аллас проверял, во что я обута, а я и не сообразила. Меня еще тогда заподозрили? Вот черт!

Стража пришла за час до состязания.

Я равнодушно кивнула им и приглашающе махнула рукой, предлагая проверить дом. Шкаф открыт, в домике такая аскетичная обстановка, что что-то лишнее спрятать совершенно негде.

Я сижу у фонтана, делаю уроки, как самая ответственная из иномирянок. Сегодня выходной, лекции нет.

– Ушли? – в воротах появилась физиономия Куша.

– Что-то ты зачастил, – сухо отметила я.

– Тут мой брат! – Вскинулся Куш.

– Ори погромче. Стража еще недалеко ушла, – я перевернула страничку конспекта.

Куш засопел обиженно, прошел в дом и начал раздеваться. Понятия о стриптизе никакого! Кто же так быстро раздевается! Став котом, он потоптался на кровати и требовательно мяукнул.

– Простите, ваше кошачество, – ядовито отозвалась и подошла, чтоб откинуть одеяло.

Куш нагло обтерся об меня боком, и друг замер. Принюхался. Затем прижал уши и завыл. Я отшатнулась. Вдруг кинется?

– Уа-ао-уау-уоа-а, – вдруг выдал кот самозабвенную руладу.

Я схватила полотенце и хлестнула по пестрой спине. Ишь, чего удумал! Нашелся тут мартовский кот! Куш жалобно и непонимающе мявкнул, прижавшись к одеялу.

– Лежать и греть брата! – Сурово указала на постель. – А я схожу в целительское крыло.

В лечебнице было тихо и пусто, целительница где-то бродила. Я не стала стесняться и обчистила шкафчик с перевязочными средствами. В конце концов, от пары рулончиков бинтов они не обеднеют. Я же не эликсиры молодильника пришла позаимствовать! Мне нужна сущая ерунда: противовоспалительное, ранозаживляющее и дезинфицирующее средство. Вот эту зеленую мазь из керамического горшочка мне намазывали после того, как Альдегонда в меня пульнула пульсаром. Беру. А вот такую сетку я видела на руке охранника, похоже, это какой-то местный магический гипс. Тоже прихвачу.

Шаги застигли меня у очередного шкафчика. Я оглянулась и рванула под стол.

– Спасибо, дорогая Ора!

Из-под низкого экрана стола мне были видны две пары обуви, женские стукалки и мужские сапожки. Целительница крутит амуры с охранником? Да на здоровье! Главное, чтоб недолго!

– У тебя волшебные ручки, Ора! – раздалось чмоканье этих ручек.

– Ты же знаешь Орм, я всегда тебе помогу, – игриво сказала целительница.

– Ора и Орм нарочно придумано, чтоб нам ходить в одной упряжке, – ответил стражник.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – страстное мычание ознаменовало, по всей видимости, жаркий поцелуй. Только бы они не решили использовать мой стол не по назначению!

– Вот, достаточно пяти капель, и она будет тихая и вялая, – чуть задыхаясь, сказала целительница.

– Прекрасно, а то вздумала разбить себе голову, заказчик будет недоволен.

– Когда ее перевезут?

– Завтра последние поединки дурацкого отбора, значит, послезавтра. Мы уже все подготовили. Пока, Ора!

– Я начинаю думать, что ты бегаешь ко мне за успокоителем, а вовсе не из-за меня, – капризно отозвалась целительница.

Мужчина стал жарко и фальшиво клясться в пылких чувствах. Целительница требовала доказательств. К моему счастью, доказательства она решила рассматривать в своем кабинете, где через минуту жалобно заскрипела кушетка.

Почти на четвереньках я выползла из лечебницы, прижимая к себе уворованные богатства. Орм, Орм… А, так это тот бдительный стражник, что застукал меня в лабораторном корпусе! И кто-то там разбил себе голову. Или пленник, или подопытный. Надо лезть туда снова.

Поединки за Синтию я благополучно пропустила. Пока мы разбирались с Кушем с горой лекарств, пока обрабатывали раны и фиксировали сетками перебитые лапы и ребра Вирра, пока выпаивали ему эликсиры, буквально по капле, прошло довольно много времени. Кушу пришлось стать человеком, а то выдумал бездельничать, ссылаясь на то, что у него лапки! А я женщина, а не бульдозер! И ворочать одна довольно тяжелого кота не собираюсь!

– Что ты тут вытворял, распевая призывную кошачью песнь? – Решила уточнить за чаем, после всех процедур.

– Я?! – вытаращил зеленые глаза Куш.

– Ну не я же! Я тебя полотенцем огрела, – мстительно добавила я.

– Но я не мог… как же так, – забормотал Куш. – Это невозможно!

– Ты Рушу сказал, что Вирр нашелся?

Кот покраснел.

– Нет! Он меня оттреплет, что не уследил за младшим!

Я прикрыла глаза. Что в голове у этих парней? Я была уверена, что утром пока тут были стражники, Куш сбегал домой и все рассказал. А он просидел обыск тут, в кустах! Руш наверняка с ума сходит, у него оба брата пропали!

– То есть, сначала пропал Вирр, а теперь целые сутки ты тут околачиваешься? Руш не видел тебя? Верно? Да я тебя сейчас!

– Не надо полотенцем! – выставил руки Куш. – Напугаешь брата!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Его ничем не напугаешь! – Проворчала я. – Он без сознания.

Но Куш мастерски переключил мое внимание на Вирра. Выглядел он значительно лучше, температуры не было, раны затягивались. Но в себя пока не приходил. Чем лечить черепно-мозговые травмы у котов, я не знала, но Куш уверил меня, что братцу только надо отлежаться. Ему виднее.

Я уже собралась выйти, чтоб сообщить Рушу о его непутевых братьях, но Куш вдруг подпрыгнул и посмотрел на меня с жадным интересом.

– Что? На мне узоры появились? Не насмотрелся?

– Я знаю, почему я начал петь!

Глава 21.

– Потому что ты блудливый кошак? – Высказала догадку я.

– Вовсе нет! – Обиделся Куш. – Просто ты моя жена.

Я моргнула, а потом расхохоталась. Некрасиво, громко, тыкая пальцем в Куша, и утирая выступившие слезы. Муж нашелся! Вот радость-то!

– И ничего смешного! Просто я никогда не видел брачной метки Подаивана Токка, вот и не понял сразу! – Насупился Куш. – Мы же младшие. Руш должен был первым жениться, вот тогда бы и увидели.

– Приятно познакомиться, муж, – пришлось сбегать в фонтану, поплескать себе в лицо холодной водой, чтоб вытереть слез и сопли.

Куш с каким-то умиротворенным лицом раскачивался на табурете.

– Мы теперь в два счета поставим Вирра на ноги, – выдал он.

– Каким образом?

– Семейным кругом. Мы объединим силы и вытянем Вирра. Это старый ритуал, очень действенный. Сила рода подпитывает каждого из членов семьи. Только Руш нужен, он поведет остальных.

Я переплела косу, собралась с духом и пошла к гостевому домику котов.

На этот раз хозяин не мурыжил меня полчаса у ворот, вылетел лично после первого стука, с безумным ожиданием на породистом лице. Увидел меня, поскучнел и погас. Мне даже разговаривать с ним не хотелось, такое отвращение у него на морде нарисовалось. Молча протянула ему потертую, помятую записку и пошла прочь.

– Марина! – просипел сзади кот. – Подождите! Это правда?

Он догнал меня и схватил за руку.

– Правда, – сухо ответила я, освобождая свою конечность. – Я была бы очень признательна вам, князь Эйшуруг, если бы вы освободили мое жилище от ваших братьев.

В Кипарисовом дворике было чисто, красиво, журчал фонтан. Я уселась на скамью у фонтана и жестом предложила князю проследовать в дом. Там уже слишком людно (многокотно?), а дом не резиновый. И вообще, пусть разбираются со своей семьей сами. А я подберу какого-нибудь бродячего хвостатого попрошайку, отмою, вылечу, избавлю от блох и буду любить. Пусть только этот бардак, именуемый Отбором, скорее закончится.

В домике гневно вскрикивали, шипели, и кажется, рычали. Пару раз мне послушались звуки затрещин. Да ну их всех, не хочу в этом участвовать. Я вышла за ворота и поплелась, куда глаза глядели.

Глядели они, как выяснилось, на дорожку, ведущую к дому гномов. За столом на улице сидели гномы, как всегда, выпивая и закусывая. Добавилась только Мартелла, она сидела рядом с Альбериком и смеялась.

– Добрый день, достопочтенные! Да удлинятся ваши бороды!

Меня тут же пригласили за стол и придвинули высокую деревянную кружку.

– Я тебя на арене сегодня не видела, – чуть нахмурилась рыжая красавица.

– Не ходила, не люблю, – отмахнулась я. – Кто победил?

– Ульрих, старший волк. Славный боец, – все покивали и одобрительно загудели, подтверждая доблесть волка.

Интересно, Синтия в курсе, что мужей у нее будет трое? Сам Ульрих, Морван, с которым я ходила на свидание, и младшенький, Наэль?

– А чего пришла? Передумала? – подбоченился Дастин. – Я готов!

– Нет, не передумала, – покачала головой. – Пять золотых слишком мало за новинки моего мира. И один процент с продаж тоже мало. Мне отец Аллас пятьдесят предлагал.

Тут я безбожно врала, ничего мне никто не предлагал, но и соглашаться на мизерную оплату не могла. Мне еще на что-то жить надо, пока на ноги встану. А небольшой домик с садиком в деревне как раз стоит сто-сто двадцать золотых, а если снимать, то тридцать мне на год хватит и на житье останется, голодать не придется. Очень я голодать не люблю, пока училась, наголодалась. Дальше видно будет.

Гномы загомонили, громко стуча кружками по столу.

– Дастин, ты предложил иномирянке пять золотых? – возмутился Альберик.

– Я по-честному жениться хотел! – побурел мой несостоявшийся жених.

Гномы дружно заржали.

– Самый прижимистый гном Предгорья! – веселились они. – Зимой снега не выпросишь, а в шахте руды!

Альберик пошептался с Мартеллой, она кивнула. Альберик встал.

– Клан Даннуфель будет рад оказать помощь иномирянке и с радостью начнет сотрудничество! Предоставим жилье, обеспечим материалами и работниками. Ну, а если кто-то приглянется из наших, так мы только рады будем принять в клан! У нас такие скряги, как Дастин, редкость!

Кружки столкнулись, гномы радовались, а я растягивала губы в улыбке. Сердце кровоточило и плакало. Посидев с часик, ушла. Долго бродила по темнеющим аллеям. Несмотря на радужные договоренности с гномами, настроение стремилось к глухому отчаянию, и я разозлилась. С какой радости я позволяю себе так киснуть и убиваться? Подумаешь, кот! Да у меня таких пять штук будет! Или десять!

Как всегда, момент растворения я не заметила. Ругала себя и увлеклась, не заметив, как меня увлекает вдаль ночной ветерок. Очнулась, когда ветка платана больно кольнула меня в бок. Куда летим? Сверху площадь Звезды с равномерно расставленными фонарями и лампадами храма смотрелась потрясающе. Нет, любоваться огнями, оно конечно, приятное занятие, только от него пользы нет. И на куполе храма застрять тоже удовольствия мало. Попробую скорректировать маршрут.

Я закрыла глаза, мысленно потянулась к своему ядру, как учили на занятиях. Что-то тепленькое и пушистенькое защекотало в средостении, я постаралась еще больше сконцентрироваться на этом щекотании. Полетим мы… а вот на летное поле и полетим! Там, по крайней мере, если шлепнусь, только испачкаюсь, а не проткну себе живот шпилями и решетками. Вот зачем они на трубы решетки ставят пиками вверх? От злых духов?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Ночной ветер был не согласен с новым курсом, и закрутил меня резкой спиралью вниз, в темный внутренний двор. Ощутимо стукнул о стену, ободрал локоть о наружный карниз окна, и наигравшись, позволил зацепиться за перила лестницы. Что я и сделала, вцепившись в лестницу, как в родную. Отдышалась. Летела недолго, силы остались, в обморок не хочется. Меня это несказанно обрадовало.

Дворик такой же, как в крыле невест, закрытый с четырех сторон, с галерейками и дверями комнат. Между столбами галереи протянуты веревки и сушится застиранное убогое бельишко. Обитатели комнат либо все на вечерней службе, либо уже спят, потому что ни обрывков разговоров, ни кашля, ни шаркания шагов не было слышно. Тишина абсолютная, чего никогда не бывает в жилом обитаемом помещении.

Ну, если архитектура тут такая же, как у нас в крыле, то под этой галерейкой должна быть арка. Я почти бесшумно спустилась по лестнице вниз, но меня ждало разочарование. Арка была. Но перекрыта наглухо воротами. А вверху, где ворота не доставали до верха, красовалась решетка, куда я могла бы просунуть руку, но не голову. Вот это я неудачно полетала!

Я обошла по кругу весь мощеный двор. Сплошь закрытые и запертые двери. Поднялась на галерейку, обошла ее, без стеснения дергая двери. Все без исключения были заперты. Это же Обитель, тут замков в принципе не должно быть! Они же тут высокоморальные, непотребствами не занимаются и не воруют! Если это очередное общежитие (судя по висящему разномастному бельишку), то хоть одна открытая дверь должна быть! Кому и для чего понадобилось так закупориваться? Осмотрела столбы и крышу. Нет, крыша крутая, а нависающий карниз слишком далеко. И что мне теперь делать?

Я села на ступеньку и обняла себя руками. Хотелось плакать. Ну вот, опять! Это просто гормоны, из-за которых человек то готов летать и обнять весь мир, то пребывает в черной меланхолии. Вроде бы физических причин у меня для грусти нет. Солнца тут достаточно, питания достаточно, фрукты в рационе присутствуют. Я полностью здорова. Значит, причины в другом.

Очень не хотелось признаваться себе, что гадские коты мне всю душу вывернули. Надо отвлечься и найти мужика. Точно! Найти мужика! И не для того, чтоб понял и полюбил, а для здоровья. Крепкого и выносливого самца. Чтоб меня оздоравливал, пока дурь из головы не выйдет, а ее у меня неожиданно много оказалось.

Я что, пла́чу? Нет, щеки были сухие. А это тонкое поскуливание кто издает? Я прислушалась.

– Есть кто живой? – спросила тихонько. Ответила мне полная тишина. Ну, нет, так нет. Мало ли что в ушах зазвенело и запищало. А разговаривать сама с собой – признак не слишком хороший.

Сейчас, наверное, часов восемь-девять, а темнота непроглядная. За что я всегда ненавидела тропики – за отсутствие сумерек, нежных, лиловых, сиреневых. Припорашивающих перламутром любую неприглядную реальность. Если тут идет вечерняя служба, то через пару часов она окончится. Люди не могут молиться сутками. Им надо спать, есть и ходить в туалет. Рано или поздно кто-нибудь придет. А если придет, то и выйти можно будет. Решив не тратить время зря, села в уголок галереи и погрузилась в медитацию. Попыталась.

Помешал мне скрежет. Во дворе кто-то что-то двигал. Я подползла к краю и посмотрела сквозь балюстраду галереи.

Крошечный светильник давал совсем мало света, но черная фигура что-то делала с большим камнем в центре двора. Признаться, я на него никакого внимания не обратила, зная традицию устанавливать интересные камни для соблюдения природной гармонии. В любом китайском парке есть водоем, зелень и непременно несколько каменюк с заковыристыми иероглифами.

Фигура отваливала камень в сторону, шумно пыхтя. Под камнем оказался круглый люк, настолько напоминающий наши колодцы, что я не удивилась, когда мужчина сдвинул его и стал спускаться вниз.

О, пока он там, я же смогу выйти! Вихрем слетела вниз и метнулась к воротам. Ура! Узкая калитка действительно оказалась открыта. Из колодца раздался стон-всхлип. Так мне не показалось! Теперь я знаю, где они держат узников! Но сейчас я им ничем помочь не смогу.

За калиткой располагался еще один двор, тоже окруженный галереей. Кажется, я до конца жизни возненавижу такой тип архитектуры!

Зато тут были три освещенные арки, и я нырнула в правую. Коридор, двери, лестница вниз. Нет, вниз мне не надо. Пришлось вернуться и обследовать левую арку. Из нее сводчатый коридор привел к лестнице наверх.

Оставалась только арка прямо, и я двинулась к ней.

– Ты что здесь делаешь? – мне навстречу вышла целая группа мужчин. Трое несли фонари на палках и подняли их повыше, стараясь рассмотреть меня.

– Я заблудилась!

– Вот бестолковая! Понаберут из деревни тупиц! – вперед вышел чернорясный знакомый стражник. – Снова ты?

Развела руками.

– Это новенькая, я ее знаю, – обратился стражник к второму. Остальная группа молчала. Кстати, одеты они не в серый рясы послушников, и не в черные охранников, а какие-то бурые короткие куртки и штаны.

– Стой тут! – сказал Хинц. – Отведем трудников, и я выведу тебя к женскому корпусу.

– Ой, да иди сейчас, тут осталось два шага, – хмыкнул второй охранник и похабно подмигнул мне.

Пришлось изобразить скромную девочку, поковыряв ножкой песок.

– Пойдем! – Хинц взял фонарь и пошел по дорожке.

– Это кто такие и почему такие страшные?

– Трудники, они в подземных пещерах работают, ты что, не видела их раньше?

– Да я совсем недавно тут, – пискнула, закрывая значок невесты.

– Я так и понял! – Разулыбался Хинц. – Деревенская? Из Теплиц или Озерков?

– Из Благодатного. – Наверняка такая деревня тут есть. Не счесть в стране Сосновок, Березовок, Ивановок и Первомайских. Правда, не знаю, есть ли тут сосны и березы, но Первое мая тут точно не празднуют. Да и Рождественки и Троицкие отпали в полуфинале. Но Щедрое, Сытное и Разгуляево должны быть.

– Ох, и занесло тебя! Из-под самых Ледянок, да в Ниваса́м!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сочла за лучшее пожать плечами. Географию отец Мозер нам не читал, ни к чему забивать голову, если невест растащат по разным мирам.

– Ну вот, пришли, вон ваша киновия[1]! – Хинц указал рукой на здание с узкими окнами самого неприветливого вида. – Мужчинам за ограду нельзя.

– Спасибо! – я торопливо побежала по дорожке, громко стуча деревянными подошвами.

Забежав за дерево, стащила стукалки и успокоила дыхание.

Подожду минут десять и спокойно пойду домой. Хватит с меня на сегодня приключений. Мне еще кроссовки достать надо. Возможность передвигаться бесшумно дорого стоит. А я совершила святотатство, засунув свои кроссовки в дыру в белом молитвенном камне. Не могла придумать, куда их спрятать. Завернула в белую ткань, и засунула.

[1] Киновия – общежитие в монастыре, христианская монашеская коммуна.

Глава 22

Кипарисовый дворик встретил меня тишиной.

Ну, этого и следовало ожидать. Руш оттрепал Куша, и они унесли Вирра к себе. Правильно и логично. Пусть им там кошечки ссадины вылизывают, и все остальное, что пожелают. А я не буду вспоминать, не буду печалиться и вообще, жизнь прекрасна. Котов много, а я у себя одна.

Умница Легретта оставила зажженный светильник и поднос с ужином на столе. Правда, все давно остыло, но аппетит был после прогулки просто зверский. Так что даже холодная каша с мясом и ржаной хлеб с сыром пошли на ура.

Поплескалась в бочке с водой (слава подогревающим артефактам!), и задумалась: спать голой или в сорочке. Она была несвежая, а чистое белье Легретта не принесла. Брезгливость победила, и я кинула сорочку в корзину.

В этот момент теплые руки закрыли мне глаза. Чужое дыхание пощекотало шею.

– Угадай, кто, – игриво шепнули на ухо и лизнули его.

– Отец Певериль? – сказала из чистой вредности и продолжила перечисление. – Отец Мозер? Отец Кандид? Отец Аллас? Брат Стур? Брат Орм? Брат Хинц?

– Мать моя кошка! – восхищенно выдохнули сзади. – Ты настолько ненасытна?

Ладошки исчезли, и я быстро обернулась. Куш стоял, моргая и теребя пояс теперь уже малиновых шаровар.

– Что за явление блудного кота? – спросила спокойно, а сердце вдруг сделало кульбит. – Ку…

Я хотела спросить о Вирре, но не успела. А потом и не захотела. Целовался Куш так, что я бы отдала ему первое место на конкурсе поцелуев! Не слишком напористо, как будто хотел сожрать, не слишком мягко, будто сомневался, не слюняво, ровно так, как было нужно и нравилось мне!

Гормоны яростно выплеснулись в кровь и затоптали остатки здравого смысла.

– Вирру пришлось трудно, он ставил первую связь, обычно это делает старший, а теперь легче, ты чувствуешь меня. Моя кошечка! – промурлыкал Куш, а у меня коленки враз ослабли. Пришлось уцепиться за Куша.

– Драгоценное сокровище мое!

– Н-нет, – пролепетала я, пытаясь сохранить рассудок.

– Кошечка! Не противься, я же чувствую твое возбуждение, ты изнемогаешь от желания, – прошептал мне на ухо искуситель.

Изнемогаю, ну и что? Я не этим местом руковожусь в своей жизни!

– Уйди! – вялой рукой махнула в сторону двери и попробовала выкрутиться из мягких, но крепких объятий.

– Мур-рочка!

Куш был везде. Его руки только что были на моих ягодицах, а теперь оказались на груди, скользнули по талии, одна рука стала ласкать ложбинку на затылке, а вторая огладила живот.

– Я сейчас умру, – только и могла сказать я. Пульс грохотал в висках, по коже маршировали колонны мурашек, соски сжались и вызывающе торчали верх, а между ног пылал пожар.

– Я не дам тебе умереть!

Я взлетела наверх в крепких руках и оказалась на кровати. Ноги просто сами неприлично разъехались в стороны. Да что же, весь организм взбунтовался против меня сегодня?! Этот раскисший кисель требовал спаривания!

– Ты моя жена и я невероятно счастлив!

Куш избавился от одежды в один маг. Да там и одежды было… дернешь за веревочку, шаровары и свалятся.

Гладкий, невозможно горячий, скользкий и твердый член коснулся меня внизу. Сил моих больше нет! Я взрослая женщина, я не могу устоять перед таким желанием. Не вкусить наслаждения с так вожделеющим меня мужчиной.

– Ты моя любимая женщина и я буду любить тебя всю жизнь!

Я могла только простонать в ответ и обнять стремительно накрывшее меня тело. Куш был бесстыден и ненасытен. Он играл на моем теле, как виртуоз, он больше меня знал, как я хочу, и что я хочу, и делал то, о чем я не смела и мечтать! Я охрипла от криков и утратила ощущение реальности.

После краткого сна (кот при этом так и не вышел из меня), он повторил репертуар. Теперь он был не ураганом, а нежным бризом. Он мурлыкал, вылизывая мои ступни, а я не могла пошевелить даже пальцем.

Да я даже не знала, что могу такое вытворять и столько чувствовать! Получается, у меня хороших мужиков вообще в жизни не было. Были торопливые, неумелые, эгоистичные потребители. Ну, хоть в сорок лет узнала, как оно бывает. Повезло. Кому-то за всю жизнь не удается.

Можно вцепиться в богатого и статусного мужика ради денег. Но в яркого любовника, который возносит тебя на небеса, можно не просто вцепиться, хочется прорасти у него под кожей, раствориться в нем и никогда больше не расставаться. Как самец глубоководного удильщика-церарии навсегда присасывается к самке, становясь ее придатком.

Пожалуй, теперь я понимаю, из-за чего бабы сходят с ума и творят безумства, ломая налаженную жизнь, разрушая неплохие семьи, предавая собственных детей. А если еще и любовь по голове шибанет? Противиться такому невероятно трудно. Это лечить надо! Как наркоманию.

Мысли текли вялые, но я очень хорошо проанализировала свои ощущения и эмоции. Нет, я не влюбилась. Отдавая должное постельному мастерству, чувствуя нежность и теплоту, я прекрасно смогу жить без него. И буду.

Хороший мальчик. Я поправила одеяло, укрывая спящего парня. Пусть в княжестве тебе достанется самая ласковая кошечка, которая тебя будет любить и родит тебе кучу котят.

Я не смогу быть бессловесным дополнением мужа и украшением дома, а принцы потребуют именно этого. Не слишком тут к женщинам лояльны, никакой самостоятельности не потерпят. Была бы еще полезная магия, тогда могли бы считаться, но у меня не понять, какой дар, и толку от него особого нет.

Буду жить дальше, сохранив в сокровищнице памяти эту волшебную ночь. Я не потеряю себя, никогда не стану зависеть от мужчины, и устрою свою жизнь так, как это потребуется мне. Может быть, это неправильно, но меня с детства приучали к самостоятельности. Образование, востребованная специальность и хорошая работа, а не пустая надежда встретить принца, который враз решит все твои проблемы. Трех принцев, ага.

Сердце пело, улыбка сама наползала на лицо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Утром я пошла на занятия, как обычно. Надо урвать последние крупицы знаний напоследок, ведь завтра будут состязания в нашу честь. Послезавтра общая свадебная церемония и отъезд.

Соревнования обещали быть нешуточными.

Записались все принцы, кому законом дозволялось иметь несколько жен, даже те, кто уже отхватил одну невесту, к немалому возмущению Руперты, Ориэллы и Синтии. Приехать с женой после Отбора – совсем не то, что приехать с двумя. Внимания в два раза меньше. Они не могли понять, что женихи могли во мне найти.

Я скромно помалкивала. Помимо упругой кожи и высокой груди взрослой женщине тоже есть, чем увлечь мужчину. Если, конечно, он намерен заглянуть глубже, чем декольте. В кошелек, например. Вариант «в душу» не рассматриваем в принципе. Одноклеточным многоклеточных не понять. У меня в сорок лет поклонников было больше, чем в двадцать, меня это не удивляло, уже знаешь, как себя вести, что и как сказать мужчине, чтоб они считали тебя интересной, да и уверенность в себе есть. А вот девчонки бесились. В их мирах сорок – глубокая старость, внуки, болезни и немощь.

– Патер Мозер, а расскажите нам про пуругов, – вдруг прервала лекцию о гоблинах Доримена. – Откуда они взялись и вообще.

– Это кара богов за нарушенный порядок мироздания и напоминание людям об их ничтожности перед богами! А сегодня мы говорим о гоблинах, – отец Мозер не позволили увести себя в сторону.

Доримена разочарованно вздохнула.

– Ну, хотя бы артефакт покажите от них, – поддержала я дриаду. – Интересно же! Никогда не видела таких!

Синтия бросила на меня внимательный взгляд.

– Ну, хорошо. Полагаю, в том не будет большой беды, если мы заглянем после лекции в мастерскую наших артефакторов. Пуруги – страшное бедствие, – вздохнул отец Мозер. – А какие у вас самые страшные звери?

Девчонки с удовольствием перечисляли разных монстров их миров. Летучих, плавучих и ползучих. Кусачих и ядовитых, хищных и агрессивных.

– Комары, – мой ответ встретили громким хохотом.

– Что вы смеетесь? Крайне неприятный вид казни – раздеть и привязать на ночь на съедение гнусу. Комары крупные, серые, полосатые и рыжие, мелкие черные, крошечные мошки-мокрецы забиваются в волосы, в нос, лезут в глаза, уши, пьют кровь, оставляя зудящие волдыри. Они тучами летают, покрывая кожу сплошным шевелящимся ковром. У нас в лес ходят в плотной одежде с сетками на лицо, хоть какое там жаркое стоит лето, раздеваться нельзя. Умереть можно.

– От обескровливания? – ахнула Геро.

– От анафилактического шока. У вас знают об аллергии? Это повышенная чувствительность к какому-то веществу, запаху, к еде, к шерсти, пыли. От одного комара бывает волдырь, которой порой чешется так, что кожу хочется содрать, а от тысячи комаров? Они еще и болезни переносят. Ежегодно в мире от укусов комаров и последствий укусов умирает свыше семисот тысяч человек. А, например, убийств в год совершается в два раза меньше. Комары наносят колоссальный ущерб экономике.

– Вы должны об этом рассказать отцу Певерилю, ему будет интересно, – благодушно кивнул отец Мозер.

Я враз озлилась. Может, еще и образцы доставить? Чтоб этот гений генетики вывел комара со слона ростом, чтоб он осушал человека за один укус? Уже бегу, роняя тапки.

Доримена сказала, что пуруги – многократно увеличенные садовые вредители из числа мельчайших. Она подумала и нашла аналоги. В силу почти невидимых размеров от них может пострадать разве что кустик земляники. Поэтому землю прокаливают или проливают кипятком, где они заводятся. Отцу Певерилю удалось сделать из них пугалку для множества миров.

Давайте уж лучше про гоблинов говорить.

После лекции мы выстроились парами и чинно направились в мастерские.

– Ни за какие коврижки с тобой не пойду! – сказала Доримена, которой я рассказала о вылазке, коротко прошептала свои догадки и предположения. – У меня все бутоны тогда отвалились от перенапряжения! Чуть не облысела из-за тебя!

– Я пойду! – Мартелла хлопнула меня крепкой ладонью по спине, я чуть носом в спину Геро не уткнулась. – Это дело надо выяснить, Марина права.

– И как? Там же ни росточка, ни листочка, один камень кругом!

– Гномы прекрасно умеют обходиться с камнем, – снисходительно улыбнулась Мартелла.

– Ты рассказала Альберику, – догадалась я. – Он нам поможет?

Мартелла расцвела и довольно кивнула.

Вышли мы в знакомое мне место. Только направились не в тот ангар, где брат Стур собирал Покорителя Небес, а в соседний.

– Соблюдайте тишину! Ничего не трогайте и под руку мастерам не лезьте! – строго предупредил отец Мозер. Все-таки с преподавателем нам повезло. Он действительно любит учить людей, даже если ему достаются такие бестолковые курицы, как мы.

В длинном помещении было чисто и светло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Ы-ы-ы! Я увидела примитивный конвейер. Работник брал из ящика шнурок, надевал бусину, разворачивался и отдавал другому работнику за соседним столом. Тот быстро завязывал два узла и передавал третьему. Третий пришивал круглые блестящие монетки, четвертый завязывал еще два узла, пятый цеплял кисточку. Последний продевал шнурок, на котором всему этому следовало висеть. Я закатила глаза. Точь-в-точь подвески-амулеты из красного шелкового шнура, которые продают в Китае возле каждого монастыря. Медного колокольчика снизу не хватает.

– Увидели что-то знакомое? – ласково осведомился отец Мозер.

– Да, у нас существует похожая организация труда, только… – я хотела сказать про конвейерную ленту, но Мартелла наступила мне на ногу. – Только такого я никогда не видела!

Действительно, совсем мозги разжижились, с чего бы я им тут рационализацию вводила!

– Собранные амулеты напитывает силой маг-артефактор, отец Пульхер.

Мы прошли в следующую комнату.

За высоким столом сидел сухонький старичок, он любовно оглаживал каждый амулет и шептал заклинание. Ни лупы, ни пинцета, ни щипчиков. Я думала, артефакторы больше работают руками и инструментами. Вон у него их сколько развешано по стенкам.

Отец Мозер поблагодарил отца Пульхера за возможность приобщиться к его великолепной работе.

– Да я такое сошью за пять минут, – небрежно высказалась Руперта, когда мы нестройной группой возвращались в крыло невест.

– Тогда почему они так дорого стоят? – спросила Синтия.

– А мы сходим к нашим, – Мартелла подхватила меня под руку.

Я слегка удивилась, но не стала спорить. К нашим, так к нашим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23.

– С ума сошла? Что ты там собиралась ляпнуть из ваших иномирных штучек? – прошипела Мартелла. – Ты с Альбериком договор заключила!

– Ты права, – ляпать, так не бесплатно. Чуть промашку не совершила.

Гномы встретили нас радостными возгласами и ломящимся столом. Кажется, он у них никогда пустой не стоит, только блюда подносят свежие, да пустые убирают. Жареное мясо, зелень, пиво, пшеничный каравай и красный жгучий соус к этому великолепию.

Мы воздали должное обеду. Мартелла подробно рассказывала, где мы были и что видели.

– Что ж там за буски такие? – Подергал себя за бороду Дастин.

– Не знаю, сами посмотрите, – Мартелла хитро ухмыльнулась и достала из кармана амулет. Все ахнули.

Вот это ловкость рук! Какая девушка! Альберику точно повезло с невестой!

Подвеска пошла по рукам. Гномы хмыкали.

– Голубой агат, – удивился Альберик. – Ничего особенного.

Не самый дорогой поделочный камень, кремнезем, разновидность кварца со слоистой структурой. У меня дома был кулон и кольцо из черно-белого агата в серебре на каждый день.

– Там розовые были, серые и белые такие же, – добавила Мартелла. – Мутные.

– Самые дешевенькие камни? Дастин, что за сплав? Вижу медь и олово.

Тут я поняла, за что гномы уважали скрягу Дастина, хоть и посмеивались над ним. Он подержал монетку, помял пальцами и выдал состав сплава до процентов! Бронза с цинком, свинцом и фосфором.

– Девочки, это по вашей части, может, нитки особенные?

– Да самые обыкновенные! Шелковый шнур, без единой золотой или серебряной нити, и шелк тут только снаружи для блеска, остальное пенька, – Мартелла выдала вердикт. – Такие продаются за пять-семь силиков моток в базарный день.

Я промолчала, ничего не понимаю в шнурках.

– Да как же это?! – гномы яростно заспорили, выхватывая друг у друга амулет. – В чем сила, брат?

– Никакой магии не чувствую, – пожал плечами суровый гном. Тот, что угостил меня самогоном в день первого моего всплеска магии.

– Общий рисунок – квадрат с петлями, у нас подобный символ называется петля Горгоны, герб Сент-Джона или крест святого Ханнеса, – скромно добавила я, воспользовавшись паузой. Про командную клавишу клавиатуры Эппл не стала говорить, объяснять бы пришлось слишком долго. – От злых духов и для успеха в делах. Только он повернут на сорок пять градусов, ромбом. Тут в середине бусина, к двум углам пришиты монетки и снизу кисточка.

– Богиня Железный Молот! За что же мы платим каждый год двести тысяч золотом? За базарный амулет удачи в делах? – Альберик обе руки запустил себе в волосы и безжалостно дергал их.

– Алик, перестань сейчас же, вот Марина тебе кое-что сказать хочет! – Мартелла выразительно на меня посмотрела.

На то, чтоб объяснить принцип простейшего конвейера с непрерывно движущейся лентой, понадобилось совсем немного времени и один лист бумаги, на котором я изобразила схему ленты с валками и шестернями. А будет он работать силой воды, пара, на кристаллах или вручную, решать уже гномам. Хоть на беличьем колесе! Гномы идеей остались довольны, а я спрятала в карман первые заработанные пятнадцать солидов.

Выдвигаться в общежитие трудников Альберик предложил, не дожидаясь ночи. Днем и видно все, и трудники на работе, никто не помешает. Повод тоже нашелся быстро: несравненных каменотесов настоятельница Рузелла попросила оценить работы по восстановлению древней галереи, которую гномы и строили триста лет назад, вот они и пойдут осматривать кладку и опоры. А что не галерея, так кто будет разбираться? У послушников нет права приказы начальства обсуждать. Пропустят, как миленькие.

Невеста следом увязалась, потому что хочет посмотреть, какой жених мастеровитый да умелый! Ничего особенного.

Наглость второе счастье, в какой раз убеждаюсь, потому что мы совершенно беспрепятственно вошли во второй двор.

Послушник, открывший ворота, справедливо решил, что красть тут нечего, вряд ли гномов соблазнят чужие сохнущие подштанники, и тут же улизнул в сторону кухни, так что гномам даже не пришлось делать вид, что они постукивают по стенами и проверяют кладку.

Ворота мы прикрыли и оставили одного караульного.

Я указала на камень в центре двора. Мартелла восхищенно открыла ротик, когда Альберик сдвинул его одним движением могучих рук. Наверное, мне надо пересмотреть свое отношение к низкорослым мужчинам. Гномы реально сильны!

Люк тоже поддался легко, и гномы, нахлобучив налобные фонари, стали спускаться один за другим. Мартелла поплевала на руки и хотела было тоже полезть, но Дастин ее остановил.

– Барышня, мне Альберик голову оторвет, если ты ручки поранишь! Или ногу в потемках подвернешь, мы-то привычные по штольням ходить, а вам не след!

Я была полностью согласна с его мнением. Мартелла недовольно посопела, но смирилась.

Через довольно продолжительное время снизу Дастина окликнули, и он ловко установил над люком треногу с лебедкой. К крюку прицепил гамак.

– Не лезьте, барышни, я сам! – отогнал он нас от черного отверстия.

Из люка полезли хмурые гномы. Завертели ручку лебедки, поднимающей груз.

Мы с Мартеллой крепко обнялись от избытка волнения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

С праздником!

***

Сначала увидели тонкую руку со сбитыми, окровавленными пальцами, склоненную голову в грязи и колтунах. Гномы подхватили хрупкое тело и положили на одеяло Юварани. Голова на длинной шее откинулась, как цветок не стебле, показывая нам почерневшие корки на лице, слипшиеся волосы, острые скулы и потрескавшиеся губы. Серая ряска превратилась в лохмотья, ноги были босыми и тоже с разбитыми пальцами. На щиколотках багровели раны. Кажется, пантеру держали на цепи.

Мартелла всхлипнула.

– Только одна? – я тронула за рукав Альберика. – А… другие?

– Больше нет, клетки пустые. Ох, и воняет там, барышня!

– Живодеры! – Дастин сплюнул.

Юварани моментально завернули с головой в одеяло, люк закрыли, камень водворили на место. Два гнома подхватили тюк с пантерой на плечи и понесли. Остальные собрали инструменты.

Мы с Мартеллой переглянулись и пошли следом.

– Несите ко мне, у меня домик отдельный, – догнала я носильщиков. Вряд ли Юви обрадуется, очнувшись в доме шумных гномов.

– Ох, ну ничего себе у тебя «хоромы»! – с сарказмом восхитилась Мартелла, когда мы дошли до моего дома. – У меня псарня была больше! И конюшня!

– Зато отдельное и без чужих глаз! – огрызнулась я. – И забор с воротами!

Видела я мраморный дворец для лошадей к северу от Шанхая, да чтоб нам так жить, как те скакуны! С размахом построено, масштабно, дворец площадью 260 тысяч квадратных метров. Думаю, у баронессы Мискай все поместье поскромнее было. А людям не привыкать жить в клетушках.

Юви развернули, мужчин выгнали и опустили истощенное тело в бочку с водой. По моим ощущениям, пантера ничего не весила. Ее всю неделю не кормили, что ли? Вода тут же помутнела. Мартелле пришлось держать пантеру подмышками, она не могла стоять и складывалась в бочке, как складной метр. Я быстро и аккуратно промывала волосы. На голове сплошная рана. Вот значит, кому спаивали успокоитель.

– Помрет, – вздохнула Мартелла, когда отмытую Юви мы завернули в мою сорочку и уложили. – Чистому и помирать легче. Краше в гроб кладут!

– Не помрет, у меня есть восстановитель и закрепитель. Дай-ка мне кувшин с водой. У нее сильнейшее обезвоживание, отпаивать надо.

Я накапала по три капли в стакан, размешала и стала по чайной ложечке спаивать пантере.

– Мартелла, когда узнают, что ее нет, стража ходить будет, везде искать. У нас время до ночи только! А ее и перевозить нельзя, не перенесет дороги! И так еле дышит.

– Альберик разберется, – уверенно ответила Мартелла.

Я даже позавидовала, мне бы такую уверенность в мужчине иметь!

Но Альберик действительно разобрался. Под вечер гномы принесли узкий и длинный сундук, в подобных тут хранили вещи. Внутри оказалась лежанка с подушкой, а в боках просверлены дырочки.

В аскетичный интерьер моего домика сундук вписался, будто стоял тут всегда. Юви обрела собственную постель, а я облегченно перевела дух. То больные коты у меня ночуют, то умирающие пантеры. Надо написать на воротах не «Кипарисовый двор», а «Кошачий приют»! И эликсирчики-то как пригодились!

После ужина примчалась Доримена.

– Какой ужас! – только и смогла она сказать, заглянув в сундук.

– Дори! Есть дело. Юви будут искать. А если она придет в себя и застонет?

Доримена нахмурила зеленые бровки. Пришлось ее довольно долго уговаривать, чтоб она выпустила снотворные бутоны. Дриада обиделась, что самое интересное она пропустила. То, что она сама отказалась идти, ее не волновало.

– Получается, ты была права, другие девушки тоже где-то здесь, – она залезла руками в фонтан и брызгалась, как ребенок. Сказала, что ей необходимо смыть неприятные впечатления от неприглядного вида Юви.

– Там, где мы были, на верхнем этаже, – уверенно ответила я. – Но охрану наверняка усилили, теперь не только живые охранники, но наверняка и сигналки поставили везде. – Разве что со стороны бассейна зайти? Ты с рыбками как, найдешь общий язык?

– Марина, тебе что, больше всех надо?

– Мне? – удивилась я.

– Почему не пойти к Рузелле и не рассказать все?

– А ты уверена, что она не в курсе? – хмыкнула я. В таких вещах начальство всегда в доле. Чтоб настоятельница не знала, что творится у нее в Обители? Да ей каждая первая послушница стучит!

– Но она же настоятельница! Магиня! – изумрудные глаза дриады вытаращились на пол-лица.

– И что? Патер Певериль тоже маг, как бы не архимаг, если такое сотворил. И отец Аллас, он порталы строит в другие миры щелчком пальцев!

– Она давала клятву не вредить миру! Иначе ее сила пропадет! Как ты не понимаешь! Стихии не позволят! У тех, кто вредит миру, каналы ссыхаются.

– А она не вредит миру. Своему, – подчеркнула я. – Она трудится на благо Обители. Как и отец Певериль. Как все патеры, матери и послушники. Кто скажет иное?

– Ты говоришь ужасные вещи! – дриада надулась.

– Ужасно то, что сделали с Юви. И делают с Адель и Магдой.

– А какие там рыбки? – задумалась дриада.

– Хищные. У нас их называют мурены, – ответила, скрыв улыбку.

– Могу отравить воду, – предложила Доримена, пожав плечами.

– Дриады могут? – Изумилась я. Вот тебе, и экология! Вот тебе и вечнозеленый мир всеобщего благоденствия!

– Не навсегда и не сильно. Рыбки поспят, – хихикнула Доримена.

На дело решили идти завтра. У меня глаза слипались и тело ломило от ночных упражнений. Я хоть одну ночь высплюсь нормально?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Не выспалась.

Несмотря на сонник от дриады, Юви металась, плакала во сне, царапала стенки сундука, примерно каждый час я вставала, выпаивала по ложечке микстуры, меняла мокрую тряпку на лбу. У пантеры поднялась температура, и я была готова молиться кому угодно, чтоб она не поднималась выше. Иначе придется звать целительницу, а это конец конспирации и моим планам.

Неудивительно, что я выглядела и чувствовала себя, как свежеподнятый зомби из очень старого захоронения. Вот теперь я ощутила всю прелесть ночных бдений с младенцем. Мне на работе рассказывали, но я не особенно сочувствовала. Сейчас прониклась в полной мере. Это же ужас! После такой ночи требовать от женщин домашней работы или упрекать ее в безделье – верх жестокости. И это одна ночь! А если это происходит на протяжении месяца? Трех? Полугода? Да ни за что! Никогда! Правильно, что я не завела ребенка. Я бы с ума сошла. Бывают спокойные дети, не спорю, но кто гарантирует, что у меня получился бы именно такой? Нет-нет-нет! Без любящей бабушки, без мужа, без родственников, растить и воспитывать ребенка одной, да еще и зарабатывать при этом, настоящий подвиг и подлинный героизм. А если детей не слишком любишь, то мученичество.

Ведь сегодня состязания за меня, а у меня полное отупение. Поединки за Доримену я просто проспала, сидя с открытыми глазами.

Ориэлла с ревнивой ухмылкой осматривала кандидатов в мои мужья. Вышедший на ринг наг вызвал у нее припадок ярости. Пара гномов, орки, вампир, один эльф. Нет, определенно, подборка собралась не хуже, чем у других невест. У меня от недосыпа звенело в голове, и я без всякого интереса пялилась на арену, мечтая, чтоб все это быстрее кончилось. Спать хочу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24.

Девочки. у меня вышла новинка "Взять дрвкона на карадаш", на другом ресурсе, она экскюзивная, поэтому тут даже отрывков не будет. Неординарный взгляд на драконов, сильная незакомплексованная героиня, интриги и тайны, немного бытового фэнтези, ХЭ, все, как вы любите.

***

– Да что с тобой сегодня? – дернула меня за руку Синтия.

От неожиданности я покачнулась и чуть не упала на нее.

– Спала плохо, – попыталась улыбнуться. – Кто победил?

– Никто! – прошипела Ориэлла. – Осталось три победителя, и настоятельница Рузелла не знает, кому отдать престарелую иномирянку. Завтра будет выбор богов.

– А, ну хорошо, – моргнула я.

– Тебе что, совсем не важно, кто победит? – Возмутилась Геро.

– Нет, – я зевнула.

– А твои коты не участвовали! – с торжеством в голосе пропела Ориэлла. – Князь Эйшуруг снял заявку!

– Разве он обязан участвовать? – Равнодушно удивилась я.

Но внутри стало так вдруг горько. С чего бы? Бывает ведь необъяснимая антипатия у человека. Или кота. Ты к нему, а он от тебя. Ничего не поделаешь. Судьба. Как ни страдай, ничего не изменится.

– Тренируешься змеей быть? – спросила Синтия. – Зато твой шипящий в носках поучаствовал!

– Шепчущий в песках! – Взвилась Ориэлла. – Как ты смеешь!

– На его месте я бы выбрала Марину, а тебя тут оставила, – добавила Руперта. – У нее характер хороший, она в гареме уживется, а вот ты – еще вопрос.

С трудом, но я включилась в обсуждение. Какой еще гарем? О чем они?

Девчонки покатились со смеху, а Синтия очень-очень внимательно на меня посмотрела.

– Наг Гиракс, вампир и орк из свиты Кейдана – твои будущие мужья!

– Главное, чтоб не все сразу, – сглотнула я.

Один другого хуже! Вампир – тут и говорить нечего, наг многоженец, и вообще ядовитый, а орк… да, видела я этого лысого бугая с бугристой головой и татуировками по всему черепу, ростом за два метра и мускулатурой чемпиона бодибилдинга. Черт с ними, с мускулами, у всех свои недостатки, но герой кажется откровенно тупым и грубым. Если Кейдан довольно симпатичный для орка, и отлично сложен, то этот просто отвратительный мужлан. Типичный вышибала. Брутальный мачо!

Кто-то млеет от таких, считая себя защищенной, но я не люблю и боюсь. Ведь вся эта мощь против тебя может обратиться. Не понравится ему суп, и прощайся с зубами. Работала у нас одна, закрывала рукавами все время синяки на руках, постоянно оправдывала своего мужа, не то сказала, не так повернулась, а у него работа нервная, он устал. Потом ее в больницу положили, он ей что-то в горле повредил, когда душил. Потом она уволилась. Обычно абъюзеры требуют, чтоб жена дома сидела, ее угнетать тогда проще.

Я поплелась в свой домик, но Синтия догнала меня и крепко ухватила за руку.

– Вчера ты тоже не спала, но светилась от счастья. Сегодня выглядишь заезженной лошадью, – сказала она.

– И в кого ты такая умная, – недовольно проворчала я.

– В папу, – нетерпеливо отмахнулась Синтия. – Так что?

– Мы нашли Юви, – призналась я. – Она очень плоха, пришлось прыгать вокруг всю ночь.

– Кто еще знает?

– Гномы и Мартелла, – сил не было юлить.

– И эта рыжая корова не помогла тебе ухаживать? – Возмутилась Синтия.

– Ну почему, она и так много сделала! Да если бы не гномы, вообще ничего бы не вышло!

– Угу, – покивала Синтия. – Через полчаса прибегу.

Прибежала она минут через сорок. С сундучком перевязочных средств и лекарств. Осмотрела Юви, поохала, ловко сменила повязки на голове и ногах, развела лекарства и села рядом на толстой подушке с книжкой.

– А? – начала я. Хотелось бы знать, откуда такие навыки у дочки торговца.

– Марш спать! Я посижу, напою и оботру ее. Ты с ног валишься!

С этим спорить не стала, повалилась на кровать и мгновенно уснула.

Проснулась и не поверила своим глазам. У сундука сидели Мартелла с Синтией, а на циновке расположилась дриада. Она выпускала из волос желтые трубчатые цветы и направляла аромат на Юви.

– Девчонки, – хриплым со сна голосом сказала я. – Который час?

– Темно уже, – с осуждением сообщила дриада. – Ты четыре часа продрыхла!

– Одни не пойдете! – тут же заявила Мартелла. – Гномы проводят.

– Там не подземелье, – возразила Синтия. – Ульрих рвет и мечет, как узнал про пантеру. Вас проводят волки. У них и нюх, и слух, и зубы. Пригодятся.

– Есть кто-то в Обители, кто не знает о нашей вылазке? – язвительно спросила я.

– Есть, – ехидно отозвалась Синтия. – Геро и Ориэлла. И настоятельница.

– Мать вашу! Вы всем разболтали!

– Так если девчонки найдутся, будет что предъявить эрлу Гриеску, он может вызвать патриарха, против него никто в Обители пикнуть не посмеет.

– Может вызвать и вызовет, это разные действия, – засомневалась я.

– Женихи возмущены пропажей невест, эрлу придется реагировать. Должность-то выборная, не справляется, найдут другого, – подмигнула Синтия.

– Надеюсь, отец Певериль еще не в курсе!

– Пошли уже!

Вяло переругиваясь, мы вышли в моментально сгустившуюся чернильную темноту.

Я раздумывала, как мы будем тащить двух девушек, если они окажутся в таком же состоянии, как Юви? Я не грузчик, хрупкая дриада – тем более. Помню, тащила две шины на дисках, так чуть пупок не развязался. А девушки потяжелее будут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Одинокий фонарь на развилке двух аллей едва рассеивал тьму. Я видела только маслянисто поблескивающую гладь бассейна.

– Ладно, – я сняла свою серую робу, оставшись в майке и трусах-шортиках. – Ныряем?

– Погоди, рано еще, – дриада легла на бортик бассейна, опустив волосы в воду. – Мурены охотятся ночью, они не любят свет. Они пока не понимают, что хотят отдохнуть. Они ужасно злы и голодны, их давно не кормили.

– Бедные рыбки! – я горячо посочувствовала, но свои ноги в качестве пищи предлагать была не намерена.

– Какие-то они… несчастные. Одинокие! – Вздохнула дриада.

– Конечно, несчастные! Чужаков они уничтожают, собственной молодью закусывают, странно, что их никто не любит! Они не кусаются, а выдирают куски плоти, да еще и в слизи токсины, разрушающие эритроциты. Если раны не обработать вовремя, то можно и от сепсиса сдохнуть. Рана может заживать полгода!

– Я туда не полезу! – тихо взвизгнула дриада и быстро вытащила руку из воды.

– Там есть мостик для гостей. Я постараюсь найти и выпустить его.

Бассейн подходил прямо к окнам и дверям фасада лабораторного корпуса, слегка огибая его. Мне удивительно повезло, что я не свалилась в воду, когда пролетала совсем рядом.

Дриада, наконец, дала отмашку. Я соскользнула в воду, стараясь практически лежать на воде, не погружаясь и не опуская ног. Мне это легко давалось с детства, могу лежать на поверхности любой воды, хоть на спине, хоть на животе. Так что двадцать метров бассейна я проскочила быстро, радуясь, что никто не тяпнул за ногу. Вот только лесенок строитель этого бассейна не предусмотрел. А бортик оказался довольно высоким. Пришлось-таки опустить ноги вниз, набрать воздуха и сделать выход силой, попытавшись выкинуть себя из бассейна. Ободрала бедра и колено так, что слезы из глаз брызнули.

– Что там? – тихо спросила дриада, услышав плеск.

– Поцарапалась, – прошипела я.

Дверь в темный холл оказалась приоткрыта. Так верят в сторожевых рыбок? Я стала искать рычаг или что-то подобное, чтоб опустить или поднять мостик. При ближайшем рассмотрении никакого мостика не обнаружилось. То ли он поднимается из воды, то ли выдвигается из стены бассейна, и в темноте я черта с два его найду. А может, управление вообще изнутри? Да, скорее всего.

– Я сейчас! – прошептала дриаде и вошла в холл. Дверь не скрипнула, и я обрадовалась.

Правда, на этом радости кончились, потому что меня обхватили сзади крепкие руки. Ага, чуть податься вбок, ткнуть локтем в солнечное сплетение, потом наступить на кости стопы… Благие порывы! Мой враг был высок, силен и вялых трепыханий просто не заметил. Вообще. Чтоб отклониться вбок, мне пришлось бы изогнуться змеей, потому что он нигде не кончался. Удар босой пяткой по чужой обуви вряд ли ощутил. Но я честно старалась. Хотя и напрасно.

Меня приподняли над полом и потащили в коридор, тоже темный. Зато под одной из дверей виднелась полоска света. Туда меня и втолкнули.

– И кто у нас тут такой мокрый и голый? – Густой баритон сочился иронией, как блинчик сиропом.

Я проморгалась и еще шире открыла глаза. Кабинет обычного, самого привычного вида. Простой стол, стулья, диван, узкий шкаф. Не роскошный, но и не как в полиции, где двух одинаковых стульев и столов не найдешь, все колченогое и разномастное. Получала новый загранпаспорт, ужаснулась очередной раз убогости нашего отделения.

За столом сидел знакомый мужчина.

– Добрый вечер, брат Бриан! – приветливо оскалилась. – А у вас есть перекись или зеленка? А то у меня вот, – я повернулась поцарапанным боком. По мокрой коже стекала кровь.

– Какая неприятность, – глава безопасности поцокал языком. – Кай, принеси спирт и бинт для сестры Марины.

– И пластырь, – добавила я.

– Чтоб заклеить тебе рот? – Полюбопытствовал брат Бриан.

– Чтоб заклеить ссадину! – Сердито отозвалась я.

– А в бассейн полезла потому, что обожаешь воду? – Продолжал веселиться начальник стражи. Ну да, у него сегодня праздник. Поймал нарушителя.

– Знаете, тут совершенно негде поплавать! – подхватила я.

– Действительно, учитывая, что Восточные ворота выходят прямо на пляж с белым мельчайшим песком и морскую лагуну, поплавать негде, – согласился безопасник.

– Как будто я знаю, где эти ворота! Я тут, кроме храма, площади и общежития ничего не видала! – пробубнила, принимая из рук второго стража медикаменты.

И да, мне чтоб с таким оказаться в одной весовой категории, надо было бы быть повыше на полметра и потолще раза в три. А лучше в пять. Да он того орка заломал бы, как прутик! Да еще и кудряшки светлые, голубые глаза васильками смотрят наивно и доверчиво. Румянец во всю щеку, розовые губы бантиком. Иван-царевич, как есть. Я аж рот открыла.

– Да, брат Кай производит впечатление, – игриво подмигнул брат Бриан.

– Только на неокрепшие женские умы, – добавила я, отрываясь от лицезрения мужской красоты и занимаясь уже своими ранами. Больно, между прочим! Я зашипела сквозь зубы, прижимая бинт к промытой спиртом ссадине.

Брат Кай, пф-ф! Да за таким Каем любая Герда бы побежала, задрав юбки.

– Заживет без шрамов, – прокомментировал брат Бриан.

– Без вас знаю, – огрызнулась я. Нечего мои коленки рассматривать!

– Ну так что? – брат Бриан подался вперед и положил руки на столешницу.

– Поскользнулась, упала, очнулась, бассейн. Поплыла. Потом он меня схватил. Надо было утонуть?

– Зачем же? Не надо тонуть. Хотя для тебя было бы проще. И нам работы меньше.

– И мурены покушали бы, – печально вздохнула я. – Они голодные.

– Любишь рыбок? – поднял брови брат Бриан.

– И птичек, а также котиков.

– А как насчет паучков? Могу познакомить тебя с местными.

Чуть не ляпнула, что уже с ними знакома.

– Ты так хотела сюда попасть, что будет крайне невежливо не устроить тебе экскурсию. Пойдем. Кай, глянь, там снаружи.

Совершенно бесшумно образчик мужской красоты ушел в темный коридор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 25.

– Там дриада, господин, – доложил Кай через пару минут.

– Твоя подружка, да? Пожалуй, с ней надо побеседовать! – обрадовался Бриан.

– Может, сначала прогулка, потом беседы? Ночь не резиновая, знаете ли.

За Дори я не волнуюсь. Дриада, если что, их вырубит. А мне бы очень хотелось осмотреться.

Брат Бриан насмешливо фыркнул.

– В последнем желании отказать нельзя!

– Так уж в последнем, – хорохорюсь, но мне очень страшно.

– В последнем, – убежденно кивнул брат Бриан.

Понимаю, почему ограда с той стороны дома трехметровая – никто не увидит свет, который щедро зажигает брат Бриан. Со стороны фасада не просто плотные шторы, там целые щиты, закрывающие окна.

Он открывает двери и предлагает мне заглянуть. Не знаю, как в этом мире, но в моем, наверное, это была бы очень хорошо оборудованная лаборатория. Светло-серые полы, плитка на стенах до самого потолка, застекленные шкафчики с колбами и банками, высокий стол посредине, на котором стоят какие-то агрегаты с колесиками, кнопками и окошечками. Вытяжной шкаф в углу. Впрочем, я и современный микроскоп вряд ли узнаю, они же полстола занимают и на школьные микроскопы с тубусом и линзами не похожи. Точно смогу опознать аптечные весы. По двум чашкам.

Отец Певериль содержит все в идеальной чистоте. Ну, или жестоко гоняет лаборантов-послушников.

Следующая лаборатория похожа на зимний сад. Стол занят горшками с литопсами. Но эти обычного размера и нормальной окраски, отец Певериль не добрался до них со своими опытами. Некоторые даже цвести собираются.

Брат Бриан с насмешкой смотрел, как я расхаживаю по лаборатории и заглядываю во все углы. Кай вообще стоял, как истукан.

Следующая дверь привела нас в небольшой предбанник, к стеклянной стене. Заглядываю с любопытством. Бокс с белыми стенами и серым полом.

На высоком столе лежит девушка, прикрытая простыней. Руки в наручниках заведены вверх и прикованы длинными цепочками к стальной штанге у края стола. Девушка лежит головой к нам и лицо плохо видно.

– Кай! – отец Бриан достает ключи, открывает дверь в бокс.

Стражник, довольно ухмыляясь, проходит в бокс и расстегивает штаны. Штаны интересной конструкции, напоминают хакама, застежка сзади держит переднюю половину, застежка спереди на поясе фиксирует заднюю. Зад полностью прикрыт, зато верх переда падает вниз, обнажая солидных размеров мужской орган. Уже возбужденный.

Кай срывает простыню. Девушка не шевелится.

Я шумно выдыхаю. Иван-царевич и по совместительству извращенец, рывком придвигает голое тело к себе, раздвигает ноги. Звякает, натягиваясь, цепочка наручников. Кай, поплевав на ладошку, размазывает слюни по головке и приступает к действию.

Стража некрофилией балуется? Я морщусь от отвращения. Перехватываю взгляд брата Бриана. Чего он ждет? Истерики? Пф-ф, и не такое видели! Правда, на экране, не в живую, но удивить современную женщину порнухой трудно. Там вообще трудно что-то новое изобрести. Все, что придумано, давно и до нас использовалось в древнем мире. Разница только в материале.

Кай вытаскивает мокрый, блестящий ствол, переворачивает девушку животом вниз, поднимает бедра и снова начинает насаживать ее на себя.

Девушка открыла мутные глаза и застонала.

Я отшатнулась. Она живая? Брат Бриан довольно усмехнулся.

– Это же пропавшая Магда! А вы тут сексуальные игрища устраиваете?!

– Ну, не пропадать же добру! Смены такие длинные, а мужчины молодые и темпераментные, – ухмыляется брат Бриан.

– Адель тоже тут?

Вместо ответа брат Бриан сделал приглашающий жест в сторону второго бокса. За стеклянной стеной на столе с высокими бортиками лежит голое женское тело, обвитое трубками. Они неприятно пульсируют, по ним сочится желтоватая слизь. Меня чуть не стошнило.

– А третий бокс для тебя, наша любопытная малышка, – пропел брат Бриан, распахивая дверь. – Замок магический, открывается только снаружи, стекло укрепленное, звуконепроницаемое, цепи укрепленные и смогут удержать даже разъяренного тролля.

Хлюпающие влажные звуки в первом боксе прекращаются, Кай выходит. Его красивое лицо кажется глупым и бессмысленным.

– Знаете, меня ваша реклама не прельщает посетить эти апартаменты!

– Кай! – брат Бриан делает небрежный жест.

Стражник делает быстрый шаг ко мне, я вжимаюсь в стену. Они загоняют меня в бокс и заходят сами. Уверенные в своей безнаказанности, жертва не ускользнет.

– Ну вот, а теперь браслетики! – Пропел брат Бриан. – Держи ее, Кай!

Гнусный насильник кладет мне руку на плечо, и его рука вдруг проваливается в пустоту.

Я метнулась к выходу. Захлопнула дверь. На нее тут же навалились изнутри стражники, но магический замок держит крепко. Они кричат и стучат по стеклу, но ничего не слышно. Действительно, непроницаемое.

Очень удачно, что двери боксов остались открытыми. Первым делом я подбежала к Магде. Она лежит на животе, глаза приоткрыты, изо рта тянется слюна. Пытаюсь ее расшевелить, но она явно под действием какого-то наркотика, только стонет и мычит.

С Адель еще хуже. Трубки вставлены прямо под кожу, и когда я дернула одну, из нее выпало желтоватое круглое... яйцо? Размером поменьше теннисного мячика. Под кожей Адель таких бугров не один десяток. Быстро выдергиваю все трубки. Куда бы их пристроить?

Бачок для мусора с руной очистки. В него опускаю шевелящиеся трубки. Если это яйца червей, то в утилизаторе им самое место. А вот те, что уже под кожей, надо вырезать, если не удастся вытолкнуть обратно. Думаю, Адель меня простит.

В первой лаборатории, в ящиках стола нашла наборы инструментов. Блестящие крючки, ножи, скальпели, зажимы. На глаза попадается длинный пинцет с круглыми лапками и зубцами. Не знаю, что это, и как называется, но кажется, им будет очень удобно выковыривать яйца паразитов. А что не выковыряю, то вырежу! Прихватила еще большую бутыль с кислотой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Книга-то идет к концу! Но не сомневайтесь, героиня еще что-нибудь выкинет. У меня 8 постоянных читателей, а для того, чтоб открыть подписку, надо 150. Подпишитесь на меня, и не пожалейте звездочек, если книга вам по душе.

Я отвечаю на комментарии, не мои ответы куда-то исчезают, не могу понять, почему. Я очень ценю ваше мнение, правда-правда!

____

Кислоту я опрокинула через воронку в аппарат, из которого эти трубки-яйцеклады выходили. Глухие стуки из третьего бокса мешают работе, я нервничаю и тороплюсь. Но яйца легко скользят под кожей и отлично зацепляются лапчатым пинцетом. Я действую очень аккуратно, вдруг они внутри полны токсичной жидкости?

Завязываю простыни узлами на Адель и Магде.

Теперь вниз. Холл освещен, легко нахожу рычаг у дверей, дергаю его. Распахиваю двери и выглядываю. Мостик, чуть поскрипывая, выдвигается над водой.

– Почему так долго?! – возмущается дриада.

Вместо ответа машу рукой. По мостику быстро пробежали волки, все трое, и вальяжно прошел белый тигр. Тигр сразу из холла направился в оранжерею, судя по сдавленному воплю, стража была и там.

Волки трусят за мной. Морщатся, ощериваются. От меня воняет слизью и кровью. Двое потащили девушек вниз, третий пошел рядом со мной.

– Надо наверху еще посмотреть!

Комнаты, заставленные глиняными контейнерами. Сколько же там червей?

– Я не справлюсь одна! Мне нужны твои руки, а не лапы!

Волк встряхивается, обращается человеком. Знакомые лица! Морван.

– Ничего, что я голый? – оскалился волк.

– Да плевала я на это! Тащи горшки на балкон!

Морван подтаскивает горшок за горшком, я выворачиваю их с балкона прямо в бассейн. Вода в бассейне будто вскипает, мурены охотно принимают угощение.

Пот льется ручьем по спине, руки подрагивают.

– Это действительно те самые пуруги, гроза мира? – Спросил Морван, провожая взглядом последнюю порцию червяков.

– Они самые, – я вытерла пот со лба.

– Такие маленькие? Даже не верится!

– Болели сильно! – рявкнула я. – Все, домой!

Над кипарисовой рощей зарозовело небо и утренние птицы начали пересвист. Доримена с любопытством осмотрела садик отца Певериля и уничтожила уродливые кактусы.

– Девушек мы прямо во двор к эрлу доставили, он уже вызвал патриарха Нивасама. Охрана эрла блокировала ворота. Гномы дежурят у подземных ходов, – доложил младший из волков.

Я зевала во весь рот, но Мартелла потащила меня на совещание у гномов. Там с утра пораньше собрался штаб недовольных женихов.

Я подумала, что отцу Алласу все эти меры безопасности до одного места, он порталом улизнет в любой из миров. А на Покорителе небес можно улететь без всякого портала. Наг и тигр согласились покараулить белорясных патеров, но думаю, это бессмысленное занятие. По связке аварийных портов у них точно есть в запасе.

Вампир направился к настоятельнице. Скандал ожидался нешуточный, даже драконов решили снова призвать. Ассамблею миров собрать.

Я поклевала носом, а потом решила плюнуть на все и пойти спать. Ну, сколько можно? Третью ночь не сплю.

Женихи рьяно делили трех внезапно обретенных невест, гвалт стоял до небес, подремать было совершенно невозможно. Мне нужна была не дрема, а полноценный сон, и желательно не меньше восьми часов, а лучше – десять.

Юварани из моего домика тоже унесли на подворье эрла Гриеску, так что я со спокойной совестью заложила засовом ворота и пошла спать. Все, судьбы миров меня не касаются, я сплю!

Проснулась сама. Никто не стучал, не ломал ворота, не кричал.

Конечно, герои никому не нужны, когда приходит время собирать и делить лавры. Интересно, они сообразили хотя бы, что отцу Певерилю ничего не стоит по своим лабораторным журналам вывести своих любимых зверушек в любом из миров, в любом количестве? Ладно, не буду встревать со своим дурацким женским мнением, когда тут куча магов и венценосных особ. Поесть бы еще что-нибудь.

Открыв ворота, не сдержала радостного возгласа. Легретта, видимо, все-таки стучала, но не дозвалась меня. Корзина с одуряюще пахнущей сдобой висела на ветке ближайшего дерева, заботливо прикрытая полотенцем.

Счастье есть, оно не может не есть! Я откинула салфетку. Кольцо колбасы, печеная картошка в горшочке, молодая редисочка, огурчики, сыр, вареные яйца и ватрушки. Дай боги Легретте хорошего жениха и судьбу получше послушницы в Обители!

После плотного завтрака сложила вещи. Свои, иномирные, комплект белья из Обители, мужской комплект (пришлось задабривать прачку, чтоб отвернулась). Денег совсем мало, но уж сколько вышло.

Суды, трибуналы и все такое меня никогда не привлекали. Вся Обитель наводнена стражей, незнакомыми чиновниками, дознавателями, личные отряды прислали гномы, волки, драконы. Не протолкнуться! Где тихие девичьи беседы под сенью струй? Где познавательные лекции и досуг над книгой? Зато новых лиц навалом, а кто скажет, что я невеста?

Найдутся свидетели, кроме меня. Даже не свидетели, а подлинные герои.

Кто поверит, что жалкая слабая иномирянка проникла в лабораторный корпус и уничтожила рассадник пуругов? Да никто! Вот Альберик Даннуфель, он настоящий освободитель. Волк Ульрих, он герой, как и его братья, спасители заточенных пленниц, жертв бесчеловечных экспериментов. И Адави Йокка, белый тигр, тоже герой, задавивший в оранжерее целый отряд стражи. А я что? Только мостик кинула. Так что, не дожидаясь награды или осуждения (и такое меня бы не удивило), я собрала вещички в дорогу. Солиды зашила в куртку и часть засунула под стельку кроссовок.

От облачения Обители намеревалась избавиться сразу после того, как пройду ворота, или на корабле. Если есть лагуна, значит, есть корабли. Мартелла говорила, что гномы прибыли морем. А может, проеду весь путь, как послушница, меньше будут приставать озабоченные самцы.

Оставаться в Обители нет никакого резона. Вспомнят еще, что у них осталась нераспределенная невеста, и осчастливят кого-нибудь. Вряд ли отец Аллас по моей просьбе отправит меня в приветливый мир с дружелюбными аборигенами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Почему не хочу уехать с гномами? Потому что не хочу зависеть от их милостей или быть цепным генератором идей. Гномам выгодно, а я лишусь свободы, за мной будет глаз да глаз. Я очень хорошо подумала, прежде чем принять такое решение. Да, они отличные ребята, и Альберик настоящий сын правителя, справедливый, мудрый, щедрый. Но общаться мне придется только с гномами, жить по их законам, а туризм и эмиграция – разные вещи.

Вещи заранее решила спрятать в библиотеке. Библиотекарь, в прострации от дел, творящихся в Обители, целыми днями отсутствовал, а запасным ключом я разжилась, еще живя в крыле невест. Просто положила в карман ключ, забытый старичком в двери, а он и не заметил пропажи.

Совершенно беспрепятственно прошла в Восточные ворота. Действительно, за рядами каких-то хвойных, с большими сомнениями опознанных мной, как араукарии, виднелся пляж. Пологий берег плавно уходил в прозрачную воду, солнечные зайчики резвились на волнах, а на лазоревой глади моря покачивались корабли.

Около шлюпок, вытащенных на берег, сновали люди. Перекрикивались, что-то жарили на костре.

Подошла, пообщалась. Спросила самое важное: откуда они, когда назад и сколько стоит проезд. Мои мечты разбились вдребезги. Сразу же.

– Так барышня, корабль военный, тут для пассажиров кают нет! Капитан нипочем бабу не возьмет на борт! – шевеля мохнатыми бровями, сказал пожилой матрос. – А стоять будем, покуда тут дела не закончим. Неслыханное у вас тут творится безобразие!

– Вот и хотелось бы подальше оказаться, – вздохнула я. – Наказания будут суровые, а вот станут ли разбираться, кто виноват, а кто и ведать не ведал… Потом, конечно, разберутся, но даже месяц в тюрьме – это не мечта моей жизни.

– Твоя правда, – согласился матрос. – Но никак невозможно тебя взять.

– Отчего же нельзя? – Глумливо заржал матрос помоложе. – Корабельной шлюхой запросто можно! И доставим, и развлечем! Скучать не придется!

– Воздержусь, – пришлось развернуться и уйти.

_

Глава 26.

Конюшни меня изрядно напугали.

Длинные бараки, воняющие навозом, где потные и тоже адски воняющие трудники выгребали грязную подстилку, огромные живые лошади, которые фыркали, били копытищами величиной с тарелку, и всячески старались донести свое мнение до конюхов.

Сидеть на лошади мне никогда не приходилось. Видимо, и не придется. Страшно просто до ужаса. Я и машины-то умнее меня терпеть не могла, будет мне она еще указывать! Как моей подруге, которая проехала над лужей, и машина отказалась двигаться, потому что сочла, что глупая хозяйка заехала в воду. Пришлось стоять, пока днище не просохло.

А тут живая, дышащая и двигающаяся махина! Которой неизвестно что в голову взбредет. Судя по литературе, упасть с лошади и сломать всего лишь ногу считалось очень даже счастливым исходом, потому что шею свернуть было легче легкого. И падали охотники-аристократы и прекрасные охотницы регулярно не один век. А я не умею ни седлать, ни кормить, ни ухаживать, так что лошадь точно будет недовольна всадницей.

Этот путь тоже пришлось исключить.

Значит, буду делать то, что умею. Угоню Покоритель небес, улечу, где-нибудь на тракте посажу и буду двигаться дальше пешком. Присоединюсь к каравану паломников или купцов. Главное, оказаться подальше от Обители.

Оставалось только слоняться по Обители и собирать сплетни. Ими обменивались на каждом углу, стоило только встать у очередной группы и развесить уши. Правда, время от времени приходилось закатывать глаза и дивиться бурной фантазии сплетников.

Настоятельница Рузелла давно не в себе, а сейчас и вовсе слегла. Патриарх ее наверняка сменит, и преемника уже привез с собой.

Оборотни почуяли что-то нехорошее и напали на лабораторию отца Певериля. Он там готовил дурманные настои и опаивал послушниц, чтоб творить всякие непотребства со своими приспешниками.

Отец Аллас держал целый гарем из послушниц, воровал огромные средства и прятал в пространственном кармане. У него в апартаментах все золотом отделано. Послушниц и невест, особенно молодых и красивых, продавали на рабском рынке, а иначе, зачем тут удобная гавань и куча кораблей? Молодые и крепкие рабы всегда в цене. Трудники пропадали. Точно, за море увозили! Брат Бриан главный работорговец и есть! Его на рассвете заковали в кандалы!

Гномы нашли подземную тюрьму, где держали провинившихся (отказавших) отцу Алласу и брату Бриану. Там куча замурованных мумий! С прошлых отборов. Принцессу-пантеру отдали на прокормление вампиру. Магда пришла в себя и указала на всех насильников, их просто и незатейливо сегодня будут казнить. Оскопят, ослепят и отправят в каменоломни. Вместо музыки и танцев, перед церемонией бракосочетания. В порядке разогрева эмоций. Меня передернуло от живой радости, с которой девчушки обсуждали казнь. Зато порадовалась, что ни отцу Певерилю, ни Алласу не удалось сбежать. Взяли прямо на утреннем богослужении.

Крыло невест встретило звоном фонтана и девичьих голосов.

– Привет, девчонки! – я помахала рукой.

– Тебя выгнали из личного домика? – возрадовалась Ориэлла.

– Тебя выиграл орк? Поедем вместе! – деловито кивнула Геро. – Люблю мужчин покрепче! Твой, конечно, не так родовит, как мой Кейдан, но тоже не из последних!

– Тише, девочки! Говорят, это ты страшно изуродовала Адель, – ко мне подобралась Синтия. – Из ревности!

– Я?! – что в голове у этих девиц?! Я из нее целый мешок яиц вылущила, а они представили это бабской местью?

– Да кто поверит, что она вообще там была! Там была настоящая битва! – Руперта прищурила глаза и захихикала. – Наг отказался от Ориэллы! Предпочел порезанную Адель! Говорит, она ему лучше подходит.

– Зато коты заявили права на Юви! Князь Эйшуруг от нее не отходит!

– А вампир получит Магду! Она беременна, но он обрадовался, что не бесплодна, и приказал чрево беречь.

– Ну, это же хорошо, – я аккуратно подбирала слова, держа лицо. – Девочки пристроены, значит, все сложилось удачно?

– Конечно, ты достанешься орку, потому что наг и вампир нашли себе невест помоложе! – вставила Ориэлла.

– Зато ты навсегда останешься в Обители! – парировала Синтия. – Ты никому не нужна!

У меня челюсть отвисла. Самая красивая из невест?! Остается в Обители?! Куда смотрят мужики? Куда смотрит настоятельница? И глобальнее – куда катится мир?

А коты… ну, что коты? Они ходят сами по себе. Общеизвестный факт. Эйшуругу я никогда не нравилась, а Юви – кошка, как ни крути. Сладится у них все. Лигров же вывели, и они переплюнули родителей по размерам, на нем, как на пони, можно ездить. Вот тигоны подкачали, взяли все худшее от тигров и львов. Но это так же, как с мулами и лошаками; на мулах принцессы ездить не брезговали, они красивые и выносливые, а мелкие лошаки славятся дурным нравом и агрессивностью.

– Ой, девочки-и-и, – вздохнула Мартелла. – Пора собираться! Осталось три часа до церемонии сочетания пар. Надо быть самой красивой для своего избранника!

А еще говорят, телепортация – самое сложное из магических искусств!

Судя по тому, как мгновенно испарились девчонки, у магов просто не было должной мотивации. Значит, мне тоже пора.

– Марина! – с лестницы скатилась Доримена и кинулась мне в объятия.

– Марина, они! – хныкнула Дори. – Они все приписали себе! Ульрих и Йокка!

– Доримена, они мужчины. Им невмоготу признавать заслуги женщин.

Я этого нахлебалась вдоволь и во время учебы, и во время работы. Чтоб мужчина признал женщину человеком, она не должна быть вровень, она на три головы должна быть выше. Иначе – гадкие ухмылки и пошлые подмигивания обеспечены. Разумеется, предположения, кто за ней стоит и чем таким особенным она завоевала этого элитного самца. Больше-то нечем! Кто поверит, что у бабы есть мозг? Талант, усердие и трудолюбие?

– Дори, главное, что угроза мирам уничтожена!

Доримена застонала и ткнулась лбом мне в плечо.

– Марина! Ты такое сделала! Тебе, как минимум, эрл должен бы предложить выгодный и почетный брак! Место в совете! И замок! Золото!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Замок? Да на черта он мне сдался, там уборки не разгребешь, целыми днями только драить полы будешь! Не говоря уже о браке, что там хорошего?

Вот ни одного плюса не знаю! Современный мир предназначен для одиночек, им легче и проще жить, чем семейному, обремененному детьми труженику. Утром закинуть ребенка в садик, потолкаться в автобусе на работу, потом в магазин, с сумками за ребенком, потом ужин готовить, стирать и убираться, попутно угождая мужику. Да, так живут миллионы женщин в нашей стране. А я не хочу! Нет у меня на это душевных сил, желания и материального обеспечения. Дети – это сплошные расходы, заботы и ответственность. И не надо в меня тапками кидать, лучше не рожать, чем оказаться плохой матерью.

***

– Дори, ну что ты? Все же отлично, девчонки спасены, червей больше нет, миры в безопасности! Надеюсь, суд будет более-менее справедливый. Учтет общественную опасность опытов и все такое.

– А тебя отдадут орку-у-у! – провыла Доримена.

– Никто меня никому не отдаст. Я не рабыня, сама себя отдам, кому сочту нужным, – похлопала Доримену по узкой спине. Ужасно буду скучать по дриаде. Отличная же девчонка, если знать, как с ней правильно обращаться.

– Если не собираешься смотреть на казнь, то тебе пора идти прихорашиваться, – Мартелла выразительно пошевелила бровями и сунула мне в руку кошелек. – Жених ждет!

Намек я поняла, кошелек сунула в карман, а крыло невест покинула со всей возможной скоростью.

Когда тащила узел с вещами к ангару, даже песенку напевала.

Ангар был пуст, в столбах света плясали пылинки. Покоритель небес был надраен и сиял свежей полировкой. Заглянула в решетчатое отверстие. Накопитель радовал глаз яркой голубизной. Вот и ладушки. Пошарилась по ангару, нашла пустую флягу. Наполнила водой, пожалела, что даже маленького ножика не прихватила, какое путешествие без ножа? Пригодился бы. Да я и на топорик согласная!

Но топорика тоже не нашлось. Тоже мне, техники-механики! Вот у меня в машине и лопата, и молоток, и топор всегда лежат. Не говоря уже о ключиках, пассатижах и отвертках. И изоленте! Ножницы хорошие, острые, всегда в бардачке. Салфетки, нож, фонарик. Не говоря уже о тросе, «крокодилах» и сигнальной жилетке. Вот аптечка и огнетушитель ни разу не пригодились, а «крокодилы»… у-у-у! Сто раз! Зимы у нас холодные и ветреные. Пойдешь в торговый центр, а потом прикуривать надо.

Спокойно распахнула ворота, вывела Покорителя небес на поле, разогналась, взлетела.

Полюбовалась бегущими фигурками внизу, показала им язык. Белорясные-то маги под домашним арестом сидят, а простые стражники мне ничего не сделают! Дырявить ценное изобретение у них рука не поднимется! И команды некому отдавать, брат Бриан сам под стражей сидит.

Я направилась вдоль моря, любуясь пейзажами. Все, этот этап моей жизни закончен.

Душу грели книги, честно украденные из библиотеки. Начальные учебники по артефакторике, они там никому не нужны, а мне пригодятся. Я вообще воровала только два раза в жизни и только книги. В детстве умыкнула «Незнайку» из детской библиотеки, а потом «Властелина колец» из районной, тогда как раз издательство «Радуга» выпустило первый том в роскошном переводе В. Муравьева. А картинка на обложке была такой страшной и нелепой, что я долго сомневалась, стоит ли брать читать. Зато потом каждый день забегала в «Книжный мир», ждала продолжение. И купила, как только следующие тома появились в продаже.

Луга, холмы и перелески мне довольно скоро надоели.

К тому же, наверняка в Покорителе небес есть маячок. Как-то я раньше не сообразила, а надо было бы. Ради такого дела они и патера Алласа привлекут, и ка-а-к откроется портал, и окажусь я на площади Звезды перед храмом, а там меня будет ждать орк с бугристой башкой, вместо свободы и радужных перспектив. Садиться надо, вот что, и пешочком драпать. Я и так пролетела расстояние дня на три-четыре пути, если на лошади ехать, пора и честь знать.

Стала вертеть головой, выискивая место для приземления. Зеленая ровная лужайка, окруженная жидким леском, показалась мне подходящей для посадки. И в ширину просторно, и в длину достаточно. Свою ошибку я поняла, когда ряска залепила мне лицо, а Покоритель небес тяжело плюхнулся в воду, окатив меня мутными брызгами.

Посадка, достойная Люка Скайуокера! Прямо в болото! Хорошо, воздухолет легкий и крылья широкие. Долго на воде продержится. Ничего, маги поднимут, достанут, почистят. Не моя забота, из болота тащить самолеты.

Нечего высиживать, комарье уже начало боевой разворот. Я подхватила свой узел, вынула из решетки накопитель (пригодится), и пошагала по крылу к ближайшему дереву. Из трясины удалось выбраться изрядно покусанной, поцарапанной, но живой и даже не подмокшей. Если не считать градом льющегося пота. Дальше местность повышалась, чахлые сосенки сменились буйным широколиственным лесом, почти без подлеска, и идти было вполне приятно.

Посидела, отдохнула, попила водички.

Ну, что же, у меня в плюсе: Обитель далеко позади, на несколько дней пути точно. Деньги… Мартелла девушка практичная, в кошельке оказалось десять золотых монет, двадцать три серебряника, и кучка медных. Цена славы гнома Альберика.

Минус – возможная погоня, а с другой стороны, с чего бы им за мной гнаться? Покоритель небес в болоте, вытаскивайте. Лично я ценности для Обители не представляю. Обучить запасного пилота – дело трех дней, мудреного там нет. Свидетелей против отца Певериля полная Обитель.

Магичкой стать не успела, мастерства в руках не имею, ни шить, ни мыть, ни варить не умею. Во всяком случае, так, чтоб за это платили. Для себя сойдет. Безрукие да бесталанные не слишком требуются даже в Обители, все ценят мастеров своего дела. Смысл им меня искать? Кто будет это делать? Когда там дым коромыслом, расследование идет полным ходом, если на поиски отвлекаться, можно и без награды от эрла остаться. Значит, я свободна!

Совершенно успокоившись, пошла по лесной дороге, насвистывая.

Опасаться мне стоит разве что разбойников, но станут ли разбойники грабить монашку? Это же вовсе отморозками надо быть! Обитель тут чтили и служителей уважали. Скандал до этих мест еще не докатился, да и вряд ли докатится, эрл Гриеску болтунам языки укоротит. Ему попросту невыгодно репутацию Обители рушить, это как курицу резать, несущую золотые яйца. А что влезет эрл в казну Обители обеими руками, я не сомневалась. Нет таких эрлов, их в природе не бывает, чтоб награды из своей казны раздавать. Вот из чужой – это не жалко, можно проявить щедрость!

Золотые я рассовала поглубже, оставила в кошеле медяки и пару серебряных. Пусть отнимают, главное, чтоб не убили и не покалечили.

Мне повезло дважды. Не встретить грабителей и напроситься в попутную телегу к крестьянину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Всю подноготную о делах его деревни и его семьи, вплоть до внуков и правнуков, я узнала за два с небольшим часа, что мы ехали. Собеседники мужичку не требовались, хватало междометий и заинтересованного лица. Зато эта находка для шпиона рассказала и про городок, про здешнего мэра, чем и почем тут торгуют, чем люди заняты, какие есть ремесла и гильдии.

Когда я выпрыгнула из телеги у рынка, голова у меня звенела от сведений, которые надо было бы хорошенько обдумать и упорядочить. От монетки мужик отказался, но смотрел явно выжидательно. Тогда я достала из кармана шнурок, завязала двойной булинь, и отдала мужику.

– На удачу в делах и здоровье! – важно сказала.

– Ай, спасибо, матушка, уважила! – мужик поклонился так низко, что стукнулся носом о собственные колени.

Сделала благословляющий жест и скрылась в снующей толпе.

Мэр городка Чеппа не зря хлеб ел, на улицах было чисто, грязь под ногами не чавкала, прилавки располагались рядами строго по направленности, и патрули ходили, следя за порядком, чуть ли не в спину друг другу.

Умяв свежайшую булку с корицей у прилавка словоохотливой торговки, я узнала, где можно провести ночь скромной служительнице, чтоб недорого, но тихо и спокойно.

– Да, гостевого дома Обители тут нет, – понятливо кивнула торговка. – Вот разве в «Золотом шмеле» или в «Трех драконах» спросить? Там дворяне останавливаются и купцы, кто посолиднее.

Я только вздохнула. У Обители еще и свои гостевые дома есть, а я об этом ничего не знала. Был бы город покрупнее, неизбежно спалилась бы, всякий бы задумался, почему монашка по виду ищет ночлег не в своем подворье.

Ведь и училась, и читала, головы не поднимала, а сколько еще не знаю!

***

Девочки! "Запрещенный ритуал" почти дописан, выкладывала по мере готовности текста. Но поскольку у меня очень мало читателей, все книги здесь даже не выкладывала. Если кому-то нравится, как я пишу, то полные версии есть на другом ресурсе. Ссылку не могу дать, простите, политика платформы не позволяет. Но список книг дам. "Правила содержания мужчин", трилогия " Невеста с опытом работы" (здесь только вторая книга цикла), "Везучая невеста", "Лимонный пирог неудачницы", "Служба мечты", "Дачная история", дилогия "Мамина дочка" по миру из "Правил содержания мужчин"; "Приключения пенсионерки" пусть они вам принесут столько же удовольствия, как и мне, когда я над ними работала. Люблю, обнимаю, Дина Зарубина.

Глава 27.

– Матушка, не погуби! – здоровущий мужик, заросший, как оборотень, кинулся в ноги, едва я спустилась в общий зал, чтоб позавтракать.

Вслед за ним еще трое кинулись на пол, я едва успела руки отдернуть, а то бы схватили. Испугалась, не то слово.

– Встаньте сейчас же! – невольно схватилась за сердце. – Что такое?!

– Матушка, тут такое дело, – прогудел из-за стойки трактирщик. – С рассвета ждут, амулеты им потребны.

– Ам-мулеты? – запнулась я и села на скамью. Ноги враз ослабли.

– Вот как Убросаму сделала, и нам сделай, матушка! – заголосили мужики. Из их воплей следовало, что ночью в торговом доме занялся пожар, а мужик, что меня подвез, ночевал во дворе под телегой. Мест в доме не оказалось; зато не пострадал ни он, ни товары его. Убедить, что это случайность, оказалось просто невозможно.

– Я ведь бесплатно не стану делать амулеты, – поскребла стол пальчиком. Есть хотелось невероятно, но мужики и поесть мне не дали бы. Толпились возле стола, как голодные котики у ног хозяйки. Только что не мяукали.

– Так мы с понятием! Говори цену, матушка! Ежели что, в складчину купим!

– По пять солидов! – выпалила в ожидании, что скажут «дорого» и уйдут.

– Нам на всех! – огромная мозолистая ладонь припечатала к столешнице три золотых кругляша.

– Ждите! – Я живо сгребла денежки и поднялась в каморку, где ночевала. Попросила служанку достать моток бечевки. Хмыкнула, завязала на булавку два шнурка и сплела простейшую рыбку. Вынула булавку, сплела еще две. Серая тонкая бечевка смотрелась слишком просто.

Пришлось снова звать служанку, просить иголку с нитками, да вдруг есть бусы рассыпавшиеся? Проворная девчонка притащила большую деревянную шкатулку для рукоделия. Нашелся моток спутавшихся ярко-желтых шелковых ниток. Сделала рыбкам кисточки на хвостик, да вместо глаз пришила мелкие черные бусинки. Нарядно вышло.

Девчонка восхищенно вздохнула. Про макраме тут не слышали? Будут им амулеты! А мне дополнительный заработок!

Я ухмыльнулась и буквально за пять минут смастерила брелок-стрекозу из тех же ниток, выпустив петельки косичками в виде крыльев. Пришила две бусины-глазки.

– Держи, тебе на удачу, ты быстрая, как стрекоза! – Кинула девчонке брелок, та пискнула радостно и прижала поделку к груди.

Спустилась, отдала рыбок мужикам.

– Магией-то как разит, – благоговейно прошептал младший, засовывая рыбку за пазуху. – Не зря, стало быть, опоздали к отправлению каравана!

Кланяясь и благодаря, крестьяне вышли, а я заказала плотный завтрак.

Яичница с беконом, пироги с кашей и грибами, горячая кровяная колбаска, ягодный взвар. Жевала и думала. За полчаса заработала столько же, сколько мне заплатил прижимистый гном за чертеж конвейерной ленты! За безделицу! Народ тут конечно, темный, в магию верит свято, но я же совсем ничего не умею! Надо мне, наверное, город поживее покинуть, пока по шее не накостыляли и не потребовали деньги вернуть.

Приняв решение, подхватила свой узел и подошла к стойке расплатиться с трактирщиком.

– Матушка, денег не надо, мне бы это… – мужик с хитрыми глазами подал мне моток веревки. Новехонькой, толстой, гладкой, крученой в три нити.

– Стан, ты б еще канат с пристани приволок! – раздались смешки.

Да что мне, жалко, что ли? Двойной булинь, юферсный узел, устричный, простая восьмерка. Кто в детстве играл в веревочку, и не такое завяжет. А мы на каждой переменке играли с девчонками, и фенечки плели из бисера.

– На удачу, на здоровье, на богатство и на любовь! – протянула веревку с узлами трактирщику. – Повесь сюда, над стойкой! А к концу непременно колокольчик позвонче!

– А то как же, непременно привешу! – трактирщик любовно огладил узлы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

В общий зал вдруг ворвался взлохмаченный парнишка лет двенадцати.

– Вот вы тут сидите, а на караван Шестипалого напали! Всю охрану побили, взялись повозки потрошить, а тут как раз претор[1] эрла с отрядом стражи ехал! Всех разбойников повязали, добро вернули, место для раненых готовьте, воду грейте, лекарку зовите! Счас подвозить начнут!

Парнишка поймал медяшку, крутанулся на пятках и убежал разносить новости по другим тавернам.

– Ах ты, беда какая! – засуетился трактирщик, подзывая слуг.

– Матушка! Десять солидов! Сделай мне, стихий ради, тоже такой амулет! – раздался крик.

– Двенадцать!

– Пятнадцать!

– Матушка, а ты лечить не умеешь ли?

От лечения я решительно отбрыкалась. И от того, что спасла мужиков, тоже пыталась, но народ не верил – как же, у всех на глазах я им амулеты сплела, они караван не догнали, через то и живы остались, и товары их целы, значит, работает мое колдовство!

– Еще только один, больше не могу сегодня магичить! – Объявила я под разочарованный стон. – Мне ехать пора!

– Матушка, в Куре́псу домчу с ветерком! Через три часа там будем!

– Годится!

Я сплела что-то несуразное, круглое, как бочонок и бугристое, как голова моего несостоявшегося жениха-орка. Повертела в руках это уродство, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Это на мужскую силу! – выдала вердикт. – Здоровье и долголетие. Кому?

Плетеный уродец ушел за сорок солидов на стихийном аукционе. Дальше стало не до амулетов, начали подвозить раненых и убитых разбойниками охранников и купцов. Лиходеев тоже проволокли, связанных, к ратуше. Стража претора, суровые воины в коротких синих плащах, подгоняли бандитов древками копий. Народ требовал казни и забрасывал злодеев грязью и гнилыми овощами.

Никакого желания смотреть на казнь не было. Как-то тут однообразно с развлечениями. Я уселась под парусиновый верх крытой повозки и направилась в неизвестную мне Курепсу.

Возчик Стан приврал, ехали мы не три, а все пять часов, сделали долгий привал на лесной полянке. Я размяла ноги и сбегала в кустики, пока лошади отдыхали, да варилась немудреная похлебка из пшена и сала.

Возчик сильно интересовался, к кому и зачем я еду, но я отговорилась делами Обители. Пожалуй, в Курепсе надо избавляться от наряда монашки, слишком много внимания привлекаю. Не дай бог, встречусь с настоящими служителями! Я же ни ступить, не сказать ничего не смогу правильно, сразу мошенницей объявят. К тому же я теперь могу позволить себе полностью гардероб сменить, домик снять, а может, даже и купить в рассрочку? Чем черт не шутит?

В Курепсе, распрощавшись с разговорчивым возчиком, сняла комнату на постоялом дворе и сразу побежала в одежную лавку.

Легкие широкие платья до середины икры со штанами из той же ткани мне показались очень практичными для жаркого климата. Впрочем, я ведь и не знала, что тут женщины надевают; только Альдегонду видела в платье, остальные бегали в одинаковых серых рясах. Но Альдегонда – дочь эрла, вряд ли такие платья носят простые горожанки. На улицах женщины шли в блузках из тонкого батиста и муслина, широких ярких юбках. Узкие и широкие корсажи разных цветов от сатиновых до замшевых, с цветной шнуровкой, ремни с привесными кошельками радовали глаз.

Как пояснила хозяйка лавки, платья со штанами носят беднота, служанки, в такой одежде работать удобно, а крестьянки и вовсе могут носить штаны с короткими рубашками, что на поле делать в длинном платье? Я фыркнула: вот что значат стереотипы! Я привычно представляла служанок в черных платьях с белыми передниками. А тут и климат, и мир другой.

[1] Претор – (здесь) высший судебный чин, главный судья провинции.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Купила две широкие длинные юбки, две блузки под них и тонкий замшевый корсаж, шнурованный лентами. Белье тут практически не отличалось от монастырского: короткие панталончики-шортики и лаконичные бюстье. Свой черный кружевной комплект я берегла, как могла, стирала на руках, но уже заметила удручающие катышки.

Туфельки типа балеток тоже купила, как и вместительную кожаную сумку. Одежда обошлась мне в семь с половиной солидов, и я еще раз подивилась прижимистости гномов. Впрочем, может, у них в мире был просто другой курс? Тут за пятнадцать можно было купить пару простых платьев или одно нарядное, с вышивкой и кружевами. Как-то маловато за инженерную мысль и технический чертеж, на мой взгляд.

Переоделась на постоялом дворе и снова вышла в город, уже одетая, как горожанка. Прошлась по главной улице, обошла площадь. Выпила кофе с плюшкой на летней веранде кафе. Люблю знакомиться с новым городом пешком, иначе не почувствовать его ритм, настроение. Поэтому и ненавижу туристические маршруты, там нет времени, чтоб задерживаться и мечтать, там надо бежать бегом, едва успев сделать стандартные фотографии стандартных мест.

Нашла городскую библиотеку – довольно помпезное здание, с колоннами и широкой лестницей, располагающееся в ухоженном сквере. Поговорила с аптекарем и модисткой. В аптеке пришлось купить крем от загара, а у модистки – соломенную шляпку с широкими полями. Иначе вмиг стану черная и конопатая.

Очень редко мелькали представители иных рас.

Я встретила только парочку гномов, да у двери ресторана дежурил серокожий здоровяк в красной ливрее, видимо, тролль. Впрочем, на лицо он был довольно симпатичный, с голубыми глазами, носам-картошкой, с широкой улыбкой и веснушками на носу и щеках. Он мне подмигнул, наглец.

Дома с табличками «сдается» попадались не часто. Но я не унывала. Возможно, не по тем улицам ходила. Сделала вывод, что тут живется хорошо, население дома не покидает, молодежь не уезжает. Я и не надеялась в первый же день найти жилье. Скорее всего, придется на постоялом дворе прожить дня три-четыре, а то и неделю. Финансы позволяют, торопиться некуда, так отчего же и не пожить, спокойно осмотреть город? В конце концов, меня и тут ничего не держит, могу потом и дальше поехать.

Поужинала в уличной столовой, где длинные столы были вынесены под навес. Тушеное мясо было в меру сдобрено перцем и имбирем, к мясу предлагалась на выбор лапша, каша из мелких желтоватых зерен, помельче нашего пшена, и капуста. Тарелочки с мелко порубленной зеленью, редиской, маринованный зеленый перец и квашеные водоросли ставили всем без заказа. Я выбрала лапшу с красным острым соусом. Наслаждалась едой и слушала разговоры.

Мирные разговоры, о том, что у кого-то прохудилась лодка, заболела корова, кто-то выдает замуж дочку с пузом, радовали душу. Ни казней, ни магии. Красота!

Ко мне пару раз приставали местные ловеласы, но вяло, без огонька. Порадовалась, что я не юная свежая красотка, только из пансиона, и на скабрезные шуточки могу ответить так, что смеяться будут над приставалой.

– И все же, что делает такая интересная госпожа одна вечером на улице? – за стол напротив меня подсел мужчина лет сорока с припорошенными сединой висками и жесткими носогубными складками. Местный криминал пожаловал. Этих видно сразу, зверье. К нам в офис как-то такие же пришли, вытащили сотрудника и били на заднем дворе за долги. Страшно было.

– Уж точно не ищу развлечений! – довольно резко ответила я.

– А все же?

– Выбираю место жительства. Хочется жить в тихом месте, у моря. Собираюсь открыть лавку, если получится.

– Что может не получиться? – удивился мужчина. – Пекарню или ателье?

– Не знаю сумму гильдейский взноса, и можно ли вообще женщине этим заниматься. Я не местная, видите ли.

– О! Так я вам помогу! – оживился мужчина.

– Легкую работу за хорошую оплату не предлагайте! – прищурилась я. Не деревенская дурочка, готовая польститься на щедрые посулы, чтоб очутиться в борделе.

Мужчина слегка поморщился.

– Я не по тому делу! Тут недалеко есть брошенная лавка. Хозяин был весьма в преклонных годах и не так давно скончался. Хороший был артефактор, знающий. Там и оборудование все осталось, потому что ветхое, никто не купит. К чему другому его не приспособишь.

Мужчина выжидательно посмотрел на меня.

Я нахмурилась. Это ж какая скотина уже разболтала про меня? Возчик, не иначе, больше никто не знал, чем я собираюсь заниматься. Получается, за мной следили? Да я просто мастер преображений! Переоделась и решила, что никто не обратит внимания.

– Атакующие, на вскрытие замков и заметание следов делать не умею, – сухо сказала я. – Дар поздно открылся, в академии не училась. На удачу могу, на долголетие.

Мужчина осклабился.

– Приятно иметь дело с умной женщиной! Удача нам всем пригодится, а долголетие и вовсе для многих несбыточная места. Так я вам покажу лавку?

– Прямо сейчас? – удивилась: уже темнело и следовало бы поскорее оказаться в своем номере. Блуждать в темноте по незнакомому городу очень не хотелось.

– Чего тянуть? Если лавка подойдет, то о деталях столкуемся. Меня зовут Несс Хагвир, к вашим услугам. Посредник в делах. Самых разных.

Ага, законных, не очень законных и незаконных.

– Боюсь, мне ваши услуги не по карману окажутся. Я женщина небогатая, спокойная и законопослушная, – посмотрела, понял ли Несс намек. А то еще решит, что меня можно шантажировать, раз из монашки превратилась в горожанку. Им же интересно человека за жабры взять, припугнуть.

– Ничего противозаконного! – Воскликнул мужчина. – Лавка полгода, как выставлена на торги и никому не нужна оказалась!

– Да ладно? – не поверила я. – Такая запущенная? Дом аварийный? Место не проходное, на задворках? Бойня или мыловарня рядом? Ручей с нечистотами? Шумные соседи? Грунтовые воды?

– Нет, нет и нет! Там имеется небольшое обременение по завещанию, – хитро прищурился Несс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У-у-у, долги, налоги, права третьих лиц, малолетние дети… даже связываться не буду! Видно, по моему лицу Несс все понял, и ударил кулаком себя в грудь.

– Госпожа, глянем лавку и решите! У меня и повозка за углом. В четверть часа обернемся!

– Поехали! – решительно встала. Не отстанет же. Съездим и откажу. Что я, не найду, к чему придраться?

Глава 28

Придираться не хотелось. Совсем.

Район респектабельный, тихий, на улице сплошь особняки и особнячки с большими участками, зеленью, коваными ажурными заборами. Мостовая, тротуарчик, кованые фонари и развесистые липы.

Домик оказался прелестным, в два этажа, на первом – два окна и дверь между ними, с крылечком и навесом, на втором три окна. Видно, что за домом раньше тщательно ухаживали и очень его любили. Голубые стены и белые наличники до сих пор сохраняли нарядный вид, несмотря на грязные окна и затоптанное крыльцо.

Перед крыльцом чахли два деревца в кадках. Воды пожалели, ироды! Колонка в двух метрах! Прямо под фонарем!

Там как раз остановился возчик и наполнял огромный бурдюк.

– Дай-ка на минутку! – выхватила бурдюк и полила оба деревца. Возчик было возмутился, но взглянул на моего сопровождающего и умолк.

Вернула вещь возчику и посмотрела на бандита. Поверенный, ага.

– Там не заперто, госпожа, – широкая ладонь указала на крыльцо.

– Что, воров в городе нет? – удивилась я.

– Кто же полезет в дом к артефактору? Хоть и покойному?

Нажала ручку двери, слегка оцарапав палец.

У меня в гараже на внутреннем засове такой же был заусенец, сколько я его опиливала рашпилем, шлифовала шкуркой, а все равно открывать двери гаража лучше в перчатках. Кровопийцы! Ну, или у меня на руках слишком тонкая и нежная кожа. Я постоянно режусь бумагой и ломаю ногти, натягивая колготки.

– Вы с мной пойдете? – дверь открылась совершенно бесшумно. Из темного проема пахнуло запахом стылого нежилого помещения.

– Я вам фонарь дам, – Несс вытащил из повозки фонарь. – И подожду туточки.

Ой, да и ладно, скорее осмотрю дом и спать поеду! Что я, домов не видела? И видела, и даже как-то мебель рисовала. Скучно, конечно, но большинство типовых квартир предназначены не для комфортной вольготной жизни, а чтоб было, где рабочей лошади поесть, помыться и поспать, максимум. В нашем городе, во всяком случае, именно так.

Даже дорогущие трехэтажные таунхаусы в элитном районе, и те – с маленькими комнатами и низкими потолками. А лесенка наверх такая узкая, что два человека не разойдутся. У меня подруга замужем за буржуем, вот они такой купили. Не знаю, как туда мебель заносят, наверное, через окна краном поднимают. Не спросила в свое время.

Крохотный торговый зал с диванчиком, прилавком и пустыми полками из темного дерева. Все покрыто толстым слоем пыли, как серым пушистым покрывалом.

Странный артефактор, дом снаружи в отличном состоянии, а внутри нельзя было пылеуловитель соорудить? И освещение с датчиком движения. Подняла фонарь повыше. Нет, на полках пусто, показалось, что что-то блеснуло. Дверь справа открывалась в мастерскую. Стол у окна, полки, застекленный шкаф, кресло. На столе горелка, ящички, коробочки, лупа и пинцет. Все лежит так, будто артефактор только что вышел и сейчас вернется, закончит работу над хитро скрученной проволокой.

С умилением обнаружила на столе кофейную чашку, грязную до невозможности. У меня возле компьютера такая же стоит. Раз в месяц я ее отчищала до блеска, но чаще не отвлекалась на подобные глупости.

Дверь за прилавком открывалась в небольшую подсобку. Полки, ящики, мешки. Лестница наверх, скрипучая, давно не мытая.

Справа от лестницы - крошечная кухня. Порадовал меня большой изогнутый кран над лоханью. Значит, водопровод в доме есть, а я уже представила ужасы ежедневного набирания воды. Наверное, и к мастерской вода подведена, просто я не обратила внимания. Плита, стол, пара шкафчиков. Плита явно не дровяная, но разберусь с ней потом. Я разогнулась, закрыв дверцу духовки.

Что за мысли? Я уже представляю, как буду тут жить? Ха! Да такой благоустроенный дом в хорошем районе мне точно не по карману! Не деревенская хибарка!

Следующая комната оказалась гостиной – диваны, мягкие стулья, круглый стол, буфет и большой круглый абажур с бахромой над столом. Мне показалось, что гостей артефактор не любил, и принимал тут вынужденно высоких особ, которым не мог по какой-то причине отказать, а в мастерскую пускать не хотел.

На другой стороне дома располагались две спальни. Никаких сексодромов, шелковых или бархатных балдахинов, зеркал и прочих излишеств в виде мраморных джакузи. Довольно узкая кровать, стул, комод с зеркалом. Эконом-отель, я в таком жила в Пекине. Зато в каждой спальне крошечная душевая с поддоном, умывальник и драгоценный фаянсовый друг. Ему я обрадовалась еще больше, чем водопроводу.

Хозяйскую спальню определила сразу, по смятому покрывалу и тапочкам, выглядывающим из-под кровати. Узкое окно открывалось на балкончик, где стояло плетеное кресло и подзорная труба на треноге.

Одна спальня была, очевидно, гостевая, там было пыльно, но постель заправлена. Под окном на ковре валялись игрушки. Наверное, старика навещали внуки. Или дети с внуками, вот и забыли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Если есть дети-внуки, то есть наследники, и мне в этом доме точно не жить. По аренде дорого выйдет, я же спрашивала людей в городе, лавку снять можно было от пятнадцати до ста солидов, в зависимости от места и площади, а тут целый дом! Моих накоплений хватит разве что на месяц. По покупку и речи не идет. Дома в хорошем районе стоят тысячи солидов, а не сотни.

Вздохнув с сожалением, еще раз огляделась и пошла вниз.

Несс покуривал трубку, сидя на облучке.

– Ну как? Берете?

Я хмуро оглядела его довольную физиономию и аккуратно прикрыла дверь дома за собой. Погладила гладкое дерево. Хаять дом язык не повернулся. Отличный дом, в самом деле.

– Нет. Мне это просто не по карману, Несс, – призналась честно. – Я же сказала, что не богата. Мне бы развалюшку в пару комнат на первое время.

Несс огорченно прицокнул языком и помог влезть в повозку.

По дороге к постоялому двору молчала. Страдала. Очень уж дом понравился. А там еще и наследники, и обременение…

Полночи вертелась на жестком комковатом матрасе. Я так новую машину никогда не хотела, как этот дом! Просто снилось, как я его отмываю, надраиваю окна до искристого блеска, какой он нарядный и сияющий, стоит, украшая улицу. А зеленые деревца в кадках у крыльца увешаны маленькими оранжевыми мандаринками.

Утром в дверь постучала служанка.

Злая и растрепанная, распахнула дверь.

– Госпожа артефактор, к вам нотариус пришел, внизу ждет.

Я растерянно хлопнула глазами. Какой нотариус? Зачем?

– А откуда вы?..

Девушка улыбнулась:

– Все знают, что в город прибыла мастер-артефактор. Оченно мы вам радые!

Я застонала и стукнулась затылком о боковой косяк.

Вот же болтуны! Недооценила особенность маленького города – новость облетает всех в один миг. В большом городе никто бы и внимания не обратил, там каждый день по сто штук разных магов прибывает, где уж о недоучках, вроде меня, судачить.

Умылась, свернула волосы в пучок, натянула сорочку, юбку и корсаж.

Внизу за столом у окна действительно сидел сухощавый мужчина лет пятидесяти на вид, с седыми волосами до плеч. В строгом сером сюртуке, белоснежной рубашке, острые кончики которой обрамляли крылышками его жилистую шею. Галстук был неожиданно ярко-зеленый, с серебряной булавкой, на конце которой искоркой блеснул изумруд.

– Доброе утро, госпожа. Я нотариус Курепсы Михаэль Лунтрель, и уполномочен предоставить вам договор купли-продажи на дом, находящийся по адресу Морская, одиннадцать. – Ко мне по столу проехала картонная папка с завязками.

– Уполномочены кем? – Щелчком отправила папку обратно. – Сожалею, но я ничего не покупаю.

Нотариус отвернулся и посмотрел в окно. Тут только я заметила, что уши у него заостренные. Не так, как у принца эльфов Калессиона, но заметно. Полукровка?

Я отвела глаза от ушей нотариуса и тоже взглянула в окно. Ничего интересного не обнаружила.

– Уполномочен городскими властями, – вздохнул эльф.

– Мне очень неудобно, но вас ввели в заблуждение, – вежливо сказала. – Я не могу купить дом. Даже полдома. Я интересовалась арендой лавки и жилья, но ничего по карману не нашла. Наверное, уеду завтра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Точно, надо уехать в крупный, большой город, порт. Там я буду самой незаметной. Сниму комнату у какой-нибудь старушки, буду помогать ей по хозяйству, растить огурцы, и вязать из тряпок половики.

– Ни в коем случае! – Нотариус даже подпрыгнул на лавке. Развязал тесемки и достал листок договора. – Марина Вери́на, это вы?

– Ве́рина, – автоматически поправила я. – А?

В мои руки перекочевал листок. Действительно, на второй строке красовалось мое имя. Четкими круглыми буквами. Да у меня фамилию даже в Обители не спрашивали! Только имя! Я же без титула, простолюдинам фамилии не положены. Я поморгала, закрыла один глаз, посмотрела левым глазом, правым. Чуть надавила на глазное яблоко, но буквы не исчезли.

Эльф с любопытством смотрел на мои манипуляции.

– Этого не может быть. Иллюзия, – сказала я, а глаза привычно побежали вниз по строкам договора. Что?! Сколько?!

В полном ошеломлении уставилась в светлые зеленые глаза нотариуса.

– Это какой-то обман, я не буду ничего подписывать, – листок поехал по столу к эльфу.

– Я работаю нотариусом больше сорока лет. Эльфы никогда не обманывают! – оскорбленно заметил эльф.

– Ни в коей мере не хотела вас оскорбить, но в документе явная ошибка!

– Где? – изумился нотариус и взял договор. Прочитал, улыбнулся и подвинул мне. – Ошибки исключены, договор магический. Любые подчистки, наведенные иллюзии или исправления, противоречащие воле покойного, тут же исчезнут!

– Дом не может стоить шестьдесят пять солидов! Тут явно пропущен нолик! Скорее, даже два!

– Видите ли, согласно воле покойного, дом будет стоить столько, сколько в состоянии внести покупатель. Сумма и имя покупателя появляются одновременно на всех экземплярах договора. У вас, у меня, в магистрате. Очень рад за вас! Вам ведь понравился дом?

– Безумно понравился! – не стала лукавить. Но как они смогли пересчитать мои золотые, зашитые, спрятанные и рассованные по разным местам? Я бы сама сходу не назвала точную сумму!

– Вы ему тоже, – нотариус улыбнулся кончиками губ.

Видимо, я ослышалась. От такого у кого угодно голова закружится.

– Но так не бывает, – жалобно сказала я. – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

– Вы располагаете указанной суммой? – вкрадчиво осведомился эльф.

– Располагаю, – мрачно призналась я. – Скорее всего, располагаю.

Или бывший хозяин был невероятно сильным магом, или тут какое-то изощренное мошенничество. Чего мне только не пытались всучить втридорога, начиная от шуб и кончая пылесосами! Косметику, белье, даже землю. Гектар даром, налетай!

Наивные люди! Они думали, что получат бесплатно землю на другом конце страны и станут новыми помещиками. Только не учли, что в регионе нет населения, которое радостно побежит работать на чужих полях, нет дорог, нет воды, нет инфраструктуры. Гадкий климат с перепадом температур больше семидесяти градусов, летом под сорок, зимой минус тридцать пять. Банки, радостно потирая руки, выдадут кредиты под грабительски проценты. И через три года будущий помещик становится бывшим, так и не побыв настоящим. И хорошо, если на свободе, а не в тюрьме за неуплату налогов.

– Сколько стоит дом в том районе? – Спросила прямо.

Нотариус чуть прикрыл глаза, затем посмотрел в потолок и подумав, ответил:

– Дом такой площади, с участком, с обстановкой, стоит примерно от двух с половиной тысяч солидов до трех двести. Возможно, до трех пятьсот.

– Вот! – я воздела палец к небу. – Что и требовалось доказать! Не может такой дом стоить такую смешную сумму!

– Так ведь есть обременение! – воскликнул нотариус.

– Да, кстати, о нем. Я вся внимание! Сразу говорю, наследники, тяжбы и суды меня совсем не привлекают! – сложила руки на груди и задрала подбородок. – Спасение мира и поиски редких артефактов тоже мимо.

Уже спасла мир, хватит, наверное? Хочу спокойной, тихой жизни.

– Увы! Только после подписания договора! – развел руками нотариус. В его глазах мелькнул злорадный огонек.

– Уважаемый… Лунтрель! Это обременение столь тяжкое, что никто за полгода не захотел завладеть таким привлекательным домиком?

Нотариус стыдливо отвел глаза в угол. Я нервно расхохоталась.

– Я не буду брать кота в мешке!

Нотариус вдруг вытаращил глаза и отвесил челюсть.

– Госпожа, – просипел он, судорожно дергая галстук. – Откуда вы знаете?

– Знаю что? – решительно встала. Все. Больше в этом балагане не участвую!

– О коте… то есть, кошечке. Кто вам сказал?! – возопил он. – Это же конфиденциальная информация! Кто?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29.

Я посмотрела на бумажку в руке и на вывеску скучного серого здания.

«Казенный сиротский приют под управлением его милости барона Тронхейма». И помельче: «Для малолетних правонарушителей». Ехать до поселка пришлось почти три часа, однако радовало, что через Курепсу до портового Милограса дилижанс шел через поселок Тронхейм. Встречный – через три часа, так что я рассчитывала закончить все дела и вернуться домой засветло.

Покойный артефактор лишил наследства всех своих родных за душевную черствость и бесталанность, так и написал в завещании. Буквально за полгода до смерти к нему прибилась сирота, бродяжка. Вот к ней артефактор прикипел душой, заботился, одел, обул. Беспокоился о ее судьбе. А дом и все средства завещал тому, кто станет опекуном сироты. Причем сироте доставалось последнее слово – если она не желала иметь с человеком дела, заставить ее не могли. Ни эрл, ни претор, ни бургомистр, ни патриарх. Так и было написано в завещании. Артефактор объяснил это тем, что девочка-оборотница отлично разбиралась в людях и плохого человека к себе не подпустила бы.

Разумеется, попытки заполучить домик были! Не одна и даже не пять. И местные, и окрестные, и даже из столицы приезжали какие-то родственники с жадными глазами. Задабривали сироту сладкими посулами, игрушками и пряниками. Люси фыркала и отворачивалась. К тому же, менять профиль лавки на ближайшие пять лет завещатель запретил. Дом должен получить только артефактор.

С артфакторами было намного хуже, чем с желающими ограбить сироту, те появлялись с завидной регулярностью, уверяли в своем чадолюбии и полном бескорыстии. Но их не пускал внутрь дом.

Сначала сбегалось полгорода посмотреть на очередного желающего, как он будет ругаться, тщетно биться в двери, пытаться их взломать, пролезть через окно или зайти с черного хода. Потом всем надоело, нотариус и чиновники магистрата пожали плечами и развели руками.

Поскольку ребенок не мог жить один, девочку определили в приют, благо отдельную сумму артефактор отложил на образование. Сначала в приют благородных девочек в Милограсе. Там оборотница не пришлась к двору. За полгода она сменила четыре приюта.

Нотариус, выписывая бумаги, виновато оправдывался тем, что у девочки ужасный характер и полное отсутствие манер. Нет, они не расисты, но оборотень в семье – это определенные нюансы. Оборотни созревают раньше и в них слишком сильна животная сторона натуры. Если в двенадцать человеческий ребенок играет в куклы, а эльфийский только учится читать, то оборотни вполне могут искать пару и размножаться. У Люси вдобавок проблемы с оборотом. Характер проблем нотариус пояснить не мог, он основывался на характеристике, данной директрисой милограсского приюта. «Упрямая, грубая, агрессивная, своевольная, неуправляемая».

Сослуживица принесла ко мне как-то котенка. К себе домой сразу отнести она не могла, надо было подготовить мужа, который терпеть не мог кошек. Котенок хотел жить и забрался к ней в двигатель машины погреться. Крошечный, грязный, трясущийся от слабости и голода котенок сражался за себя, как лев. Очень маленький и слабенький лев. Пока мы его мыли, он искусал нам все руки, намыленный, дважды сбегал, перевернул вазу, оборвал шторы, сбросил цветочные горшки с подоконника, рассыпал журналы, но был все же пойман, домыт и вытерт. Обшипел ветеринара, обрабатывающего ему глаза и уши. Два дня, в течение которых котенок громил мою квартиру, окончились победой коллеги над мужем, она забрала себе это чудовище. Правда, вскоре она развелась, но кот вырос красивейший! Вальяжный, рыжий, пушистый. Не терпящий никаких конкурентов на внимание хозяйки. Я его в шутку называла крестником, и мы ежегодно с коллегой отмечали день обретения кота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

В воротах открылось окошечко.

– Чего надо? – неприветливо спросил мордоворот, фрагмент лица которого едва вмещался в окошечко.

– Хочу забрать воспитанницу! Люси Пилли.

В воротах открылась калитка, я вступила во двор. Замощенный сплошь, ни былинки, ни кустика, и высоченные стены вокруг.

– Бумаги имеются? – пробасил охранник. Огромный, с бычьей шеей, с клыками наружу. Он так живо напомнил мне громилу из лаборатории отца Певериля, что я скривилась. Поспешно зашуршала бумагами.

– К директору туда, – орк указал мне на отдельное крылечко.

Полный и лысоватый барон мне не понравился. Мне вообще тут не нравилось. Ни стены, ни виды, ни адская вонь кислой капусты.

– Люси Пилли. Ага. Гм-гм. Пишите, что получили, еще пишите, что вернули обратно, я поставлю дату следующим месяцем, – распорядился барон.

Я удивленно задрала брови.

– Опекун имеет право вернуть ребенка в приют по истечении месяца, –снисходительно объяснил директор. – Ввиду несложившихся личных отношений.

– Но я…

– Полны иллюзий и вселенской доброты, понимаю. – Кивнул барон. – Поверьте, она вам не нужна. За прошлый год Люси забирали шесть раз. И возвращали. Причем девочку сразу приходилось переводить в другое заведение из-за неадекватного поведения.

– Покажите мне ее, – вздохнула я. Похоже, девочке нужен хороший врач и серьезная терапия, а я ни разу не детский психиатр. Понятно, что девочка натерпелась, наслушалась и насмотрелась всякого, но… котик же!

– Вы совершаете ошибку! – барон наклонился на стол, насколько позволял его объемистый живот, и проникновенно посмотрел мне в глаза. –Одумайтесь! В двенадцать лет мальчиков нашего приюта переводят в кадетское училище, где делают из них людей, а девочек отправляют на фабрику. Буквально пара недель, и я избавлюсь от этой проблемы! И вы тоже! У меня уже и приказ готов! – барон потряс бумажкой.

– Перепишете приказ, это же не настолько сложно, а мне бы хотелось увидеть девочку. – Я широко улыбнулась. – Полагаю, эрл Гриеску будет удивлен порядками в вашем приюте. Я дружу с Альдегондой. Вы знаете, ведь, что она выходит за принца Калессиона? Вас пригласили на церемонию? Ах, это будет великолепное зрелище!

Барон удрученно махнул рукой и вытер вспотевшую лысину. Разумеется, провинциального барона никто приглашать бы не стал, мне церемония слияния в Обители даром не сдалась, но барон об этом не знал. И выглянув за дверь, распорядился привести Люси Пилли. Сам сел за стол и нервно забарабанил пальцами, бросая на меня настороженные взгляды. Кажется, мое знакомство с Альдегондой изрядно напугало барона, а ему явно есть, что скрывать.

Я услышала тяжелые шаги и непонятный скрип. Затем шипение. Вошел охранник с цепью в руках. На цепи, упираясь всеми лапами и шипя, дергался…

– Это же не кошка! – шокированно воскликнула я, глядя на тощего, мосластого нескладного подростка леопарда.

Пятнистый котенок въехал на попе в кабинет, дернутый сильной рукой, зажмурил голубые глаза, сморщил нос и зашипел. Потом открыл пасть, показав мне игольно-острые клыки. Но ни воя, ни рычания, котенок скалился без звука. Грязно-белая шкурка становилась желтоватой на боках и почти рыжей на спинке. Я просто ощущала, как торчат острые позвонки на этой тощей спине.

– Вот видите! Застряла в обороте, – радостно сказал директор. – Пишем отказную?

– Подождите! – я отняла ладонь, которую прижала к сердцу совершенно непроизвольно. – Это Люси?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

– Она, – кивнул директор.

– Перестаньте ее дергать!

Барон кивнул и охранник, накинув цепь на специальный крючок у стены, вышел.

– Люси, ты меня понимаешь? Я хочу тебя забрать.

Котенок снова беззвучно оскалился.

– Она голос потеряла, – довольно сказал директор. – Видите ли, методы усмирения в нашем приюте… эффективные, надо сказать, и достаточно неприятные для наших питомцев, позволяют нивелировать отклонения, мешающие им стать полезными членами общества.

– Вы ее мучили! – сколько же должен кричать котенок, чтоб потерять голос? Трое суток?

– Воспитывали, – поправил барон. – У нас приют закрытого типа, практически тюремного, и наши питомцы отнюдь не ангелочки. Так что когти обрезаем, и практикуем строгие ошейники.

– Выписывайте сопроводительную!

Дальше я действовала автоматически. Отстегнула цепь, сдернула довольно тугой ошейник с шипами и быстро завернула котенка в свою накидку. Люси только сипло квакнула, когда я ее подняла и мордой уложила на плечо. Девочка весила намного меньше Вирра, хотя по размеру была ненамного мельче. Леопард – крупная кошка, самцы до шестидесяти, самки то тридцати до пятидесяти килограмм, один хвост до метра, и тело столько же.

Ужас! Она же меня одной лапой убьет, когда вырастет! Лучше бы котик… согласна на камышового, бенгальского, степного каракала, гималайского золотого. Да я даже на злющую калимантанскую согласная! Свирепая, но мелкая. Малюсенькие круглые ушки и огромные глаза.

Сопроводительную пришлось прихватить зубами, потому что обеими руками я держала Люси. Кошечка вздрагивала, жмурилась и явно боялась.

В дилижанс нас точно не пустят. Я-то думала, что повезу девочку, а не опасного хищника. Поэтому приходилось все время с ней разговаривать, легонько поглаживая по костистой, даже через ткань, спинке. Даже край накидки накинуть на мордочку, чтоб не нервничала.

Личные вещи Люси в холщовой сумке висели через плечо. Их было удручающе мало. Вытребовала одежду, спохватившись, вдруг Люси перекинется, не голую же мне ее тащить по поселку?

Барон, гадко ухмыляясь, заверил, что не перекинется, и что он ждет нашей скорой встречи. Сожалеет, что я так упряма и недальновидна.

Я присела на лавочку. Надо было документы Люси переложить в сумку. И уговорить ее пойти самой. Руки отваливаются. А про переноску и не подумала.

– Люси, ты есть хочешь? – усадила Люси на колени и посмотрела ей в глаза.

Котенок презрительно фыркнул.

– Ясно, хочешь. Тогда я тебя разверну, хорошо? Сейчас мы пойдем в таверну и покушаем. Потом я буду искать транспорт до Курепсы, чтоб доехать домой.

Люси шевельнула ухом.

– Прошу тебя, не убегай! – горячо взмолилась я. – Тебя все равно поймают, или охотники пристрелят, чего доброго, а у меня, как опекуна, будут неприятности. Я Марина. Считают, что артефактор. Но я не училась в академии и вообще, из другого мира. Обижать и мучить тебя не собираюсь. Мир? – Я протянула кошечке ладонь.

Она тщательно ее обнюхала и чихнула. Я сочла это согласием.

– Тощая какая, господи, – освободила девочку от накидки. Котенок сидел смирно. Устал бояться или в шоке? – Не теряйся и не отставай, хорошо? Или поводок купить придется.

Люси зашипела и попятилась.

Таверна нашлась через четыре улицы. Неказистая, из почерневшего бруса, но Люси еле шла, шатаясь, ноги у нее заплетались, и я решила, что искать лучшее место ни к чему. Неизвестно, когда девочка ела в последний раз. Да и я утром только кофе выпила, поесть толком не смогла из-за волнения.

Люси запрыгнула на скамью и положила лапы на стол.

Первым делом я потребовала миску с теплой водой и тряпку, умыла девочку и протерла лапы, не взирая на слабое ворчание.

– Надо всегда мыть руки перед едой. Мясное рагу или курятину? Рыбу?

Люси облизнулась и стукнула хвостом по лавке.

– Понятно, всего и побольше, – хмыкнула я. – Значит, так: поскольку кормили тебя совсем плохо, как бы от жирного не стошнило. Рыбный супчик и вареную куриную грудку моей племяшке, а мне овощное рагу с грибами, – определилась я. – Пирог с вишней и компот! Детке молока в миску, теплого, разбавить в два раза.

Люси негодующе засипела.

– От цельного стошнить может, – терпеливо объяснила мелкой жадине. – Мне не жалко, но зачем продукты переводить?

У подавальщицы узнала насчет оказии до Курепсы. Кстати, крепкие нервы тут у персонала, девушка и глазом не моргнула на мою спутницу. Принесла миски с высоким бортиком, из которой кошечке было удобно есть.

Пришлось посетовать, что ребенок застрял в обороте, а ехать надо. Подавальщица подумала и посоветовала просто завернуть детку, как ребенка, и так пронести в дилижанс. Люси все равно после еды еле моргала, то и дело зевая. Хихикающая подавальщица принесла ситцевые рукавички, полосатые носочки и застиранный чепчик с кружевами. В четыре руки мы натянули носочки на лапы, а кружевами прикрыли усы.

– Мало ли, какие дети бывают, – пробормотала добрая девушка, оглядывая сверток из детского одеяльца с торчащими ногами в полосатых носках. – Вот вам молочко в бутылке, госпожа. Я капнула макового отвара на всякий случай.

Посадка в дилижанс прошла штатно. Никто моему усатому ребенку в лицо не заглядывал. Люси сопела и дергала во сне лапами.

Я и сама задремала, обнимая привалившуюся теплую тяжесть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30.

Утро началось с грохота.

Подлетела на кровати, как на крыльях, и понеслась вниз.

– Люси, мать твою кошачью! – Завопила я, установив источник звука.

Люси, забравшись на кухонную полку, методично сбрасывала вниз миски и кастрюли.

Вроде столько и не было! Кухонька-то крохотная!

– Люси, если жрать хочешь, так и скажи! Зачем греметь!?

Люси открыла пасть, но издала только невнятное шипение. Ясно, сказать не могла. Ну что же, сообразительная девочка, придумала, как разбудить заспавшегося опекуна.

– После завтрака идем в лекарю! Пусть тебе для горла даст лекарство. И вообще, я тебе не кухарка. Хочешь сказать, что у тебя лапки? Просчиталась, детка! – Будет готовить вместе со мной. Принципиально.

Люси выпучила глазки и застыла на полке плюшевой игрушкой.

– Да! Я всегда мечтала быть котом! Чтоб меня ласкали, любили, чесали, кормили, а мое дело было только мурлыкать и вылизываться! Коты правят миром людей! Ну, в моем мире так, – я почесала ногу об икру другой ноги. – А ты, если не хочешь без завтрака идти к лекарю, прекращаешь шуметь, умываешься, подбираешь кастрюли и садишься за стол, как воспитанная девочка!

Кошечка явственно закашлялась.

Грохот продолжался, пока я умывалась, расчесывалась и надевала сорочку, юбку и корсаж.

Ну, катание кастрюль по полу вряд ли можно считать ощутимой помощью. Но я упорно не поднимала кастрюлю сама, пока Люси не подкатывала ее мне под ноги. Зато потом шумно радовалась, хвалила девочку и ставила кастрюлю на полку.

– Омлет? С беконом и помидорами?

Усатая морда облизнулась и кивнула.

– Побольше бекона, поменьше помидоров? – уточнила я, взбивая яйца.

Пантерка[1] энергично кивнула.

– Вот у меня была знакомая, Юварани Пантар Аидава, Клык запада, Несущая смерть, – яично-молочная смесь зашипела на сковородке. – Очень самостоятельная и красивая девушка. Хоть и принцесса! А какая она красивая черная пантера!

Люси выпучила глаза и натурально отвесила челюсть.

– Да, кстати, очень интересно, как ты тут очутилась, королевство ведь человеческое, земли оборотней намного дальше. Или из другого мира? Меня ритуалом призвали, как оказалось, незаконным и запрещенным. А потом один оцеол прохода не давал, породистый, красивый, из знатного рода, – я притушила горелку. – Представляешь, ядовитую васуки мне в подарок притащил, придушенную? Я так визжала!

Болтала, краем глаза присматривая за кошечкой, и совсем не ожидала, что пятнистое тельце вдруг подернется рябью, и ко мне вдруг кинется тощенькая девочка. Сопли и слюни летели брызгами, а вот звука не было. От этого было еще страшнее.

Мне осталось только подхватить легкое тело и прижать к себе.

– Люси, детка, ну что ты! – я, честно говоря, терпеть не могу маленьких детей; вот, на тебе, вполне взрослая девочка. Лет девять-десять. Или двенадцать? Как это определяют? Хотя кто их, оборотней, знает?

Девочка содрогалась в рыданиях.

Я крепко прижимала ее к себе, а сердце щемило от жалости и нежности. Несчастный ребенок! Нет, я верила, что хорошие коты получают человеческое тело в последующем рождении. Но вот это тощенькое, легкое, невесомое, костлявое, трясущееся и икающее… я менеджер, блин! Я не могу вот так стоять, всхлипывая за компанию, прижимая к себе вздрагивающее тельце. Привыкла действовать, а не копаться в эмоциях. Жалко, да, но я ее делами пожалею, чем буду рядом сопли распускать.

– Омлет остынет! – увлекла девочку в ванную, и пустила холодную воду. Умывала и рассматривала.

Ну, вот вообще – не красавица. До Юварани ей далеко.

Коты прекрасны всегда, а люди такой способностью не отличаются. Носик-кнопка в веснушках, белесые прямые ресницы, острый подбородок, узкие губы, голубые глаза. Длиннющие ноги и костлявые руки одной толщины. Торчащие ребра и ручки от тазика. Выпирающие ключицы. Паукашка. Момент гадкого утенка в жизни девушки. Ноль выпуклостей, одни углы.

Но вполне вероятно, что перерастет и расцветет. Хотя бывает и наоборот. Младшая сестренка моей соседки в девочках была прелестная, как лисичка, с острым носиком, раскосыми глазками. А через год приехала натуральная хавронья с носом-пятачком и глазами, утонувшими в щеках. Я бы ее и не узнала, если бы она не поздоровалась. Гормоны, леди. Страшное дело.

Детка вцепилась в мою юбку так, что пальцы побелели.

– Да не рыдай, я тебя не брошу!

Глаза мокрые, а руки делали свое, намыливали, смывали, промокали.

Всхлипы стали реже.

– Нет некрасивых, есть бедные и ленивые! – отговорилась любимой поговоркой коллеги. – Пойдем уже есть. Не люблю холодный омлет.

Девочка открыла рот и указала на себя с вопросом в глазах.

– Деньги и уверенность в себе нивелируют любую неудачную внешность, – пояснила я. – Поняла? Нет? Да и неважно. Приведем тебя в порядок.

Парикмахер и швея составляют треть красоты. Вторую треть придется делать самой: зарядку, тренироваться, не обжираться, и вести правильный режим. Это про физическую красоту. А вот последнее, и самое важное, уверенность в себе, достоинство, ум, характер, это взращивается с пеленок родителями или самой, но уже с бо́льшим трудом. Девочка, которую использовали с детства, как бесплатную прислугу, и шпыняли, что никто ее замуж не возьмет, (такую безрукую, ленивую, неряху и прочие любимые родительские эпитеты), принцессой себя никогда не ощутит.

Сама не красавица, женщина с шармом, как изумительно показала Васильева в фильме «Самая обаятельная и привлекательная». Не более. Но мужиков на мой век хватило, и внимания. А что не срослось большего, так это и у мужиков, зацикленных на карьере, бывает. Все есть, всего хватает, кроме любви и семьи. Просто им нормально в сорок-пятьдесят найти двадцатилетнюю дурочку, согласную родить, а мне-то самой бы пришлось мучиться! Прерывая работу на три-четыре года, в то время как мужчина продолжает жить и трудиться, расти по карьерной лестнице. Да и вечно болеющие маленькие дети тоже обуза, такие работники даром никому не нужны. А еще попрекают женщин, что они хуже работают и меньше достигают. Ситуация изначального неравенства. Подостигаешь тут, с ребенком. А если их двое? Считай, что диплом в топку, сертификат кончился, знания утрачены, и если выйдешь на работу, то точно уже не по специальности и за скромную зарплату. Дорого дети обходятся женщинам. Намного дороже, чем мужчинам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

[1] Автор не ошибся. К роду Panthera (пантера) относятся львы и тигры, барсы и леопарды.

***

– Лапочка, мы хорошо будем жить! – Я похлопала девочку по руке. – Все у нас будет! Беги, оденься давай. Мурочка, не раскисай! О, вот блокнот. Ты читать и писать умеешь?

«Где твой муж?» – нацарапал ребенок и уставился голубыми глазами.

Тут я открыла рот, глядя на кривые буквы. Омлет остывал на столе. Комок стоял в горле. Вот как она определила? Наверное, по нюху. Или по ауре? Действительно, где мои мужья?

И куда те мужья деваются? А они постоянно деваются, особенно, когда нужно растить детей. В моем отделе муж был только у одной коллеги, остальные отделывались алиментами. Кто-то грошовыми, кое-кто очень приличными, но это у редких счастливиц. Я невесело вздохнула.

Мысленно дала себе пинка. Нашла время застревать на негативе! Сначала кормимся, лечимся, потом все остальное. Остальное – это нотариус и одежда. То, в чем Люси вернулась, назвать таковым было нельзя. Грубая коричневая роба с номером на спине и тупоносые ботинки. Я вот это на своем горбу тащила? Надо было сразу там все сжечь, у стены приюта.

Моя одежда тоже не подходила, по росту куда ни шло, но в ширину завернуть Люси можно было на четыре раза. Пришлось достать свою монастырскую рясу и сверху зашнуровать корсаж впритык, благо петли позволяли регулировать объемы талии и груди. Так тоже было ужасно, но не настолько, как в приютской робе.

Лекарь осмотрел горло, выдал, чем мазать, капать и полоскать. Полный покой в течение недели. Какое счастье, что Люси грамотная!

Нотариус нам обрадовался. Усадил, предложил чаю с кексами.

– Очень рад видеть вас, Люси Пилли. Я правильно понимаю, что этот опекун вам пришелся по душе?

Девочка кивнула. Я быстренько объяснила про проблемы с горлом.

– Ничего страшного, если клиент не может четко высказаться словами и подтвердить согласие, то подпишем волеизъявление при трех свидетелях, – не смутился полуэльф. Свидетелей пригласили, одним стал секретарь нотариуса, и пара пожилых лавочников с нижнего этажа. Завещание прочитали, договор опекунства подписали.

Лавочники сразу спросили, когда я начну работать; отговорилась ремонтом и перестановкой. Все-таки покойный мастер работал больше по металлу и драгоценным камням, мне это не близко. Мое волшебство в веревочках, тесьме и лентах. Кто бы мог подумать, что детское увлечение макраме так пригодится в другом мире? Впрочем, и вождение пригодилось, если Покорителя небес вспомнить. Нет ненужных навыков, есть неподходящие условия, в которых нельзя раскрыть свой потенциал!

Я задержалась у полуэльфа, попросив Люси подождать меня в коридоре. Узнать хотела, знает ли он, в каких условиях в приюте содержатся дети?

– Но это известный приют, полезное учреждение, – запротестовал полуэльф.

– Кошку можно морить голодом, держать связанную, бить, прижигать, подвешивать, но нельзя изнасиловать. – Я нависла над столом, глядя прямо в глаза ушастому. – Лекарь сказал, что Люси не оборачивалась последние три месяца, а это очень вредно для юной оборотницы! У нее нервная система расшатана, не говоря о физическом истощении и застарелых травмах. Буквально две недели, и она бы стала просто кошкой! Вернее, ценным котенком редкой породы, который можно выгодно продать! Лучший охранник, разумный леопард. И барон предлагал мне именно это: подписать отказ сразу!

– Что вы такое говорите?! – отшатнулся нотариус. – Это невозможно!

– Вот заключение лекаря о характере травм и способах их нанесения. Да он на меня, как на конченную садистку смотрел, пока я ему не объяснила, что забрала девочку буквально вчера из приюта. Он сказал, что обязан сообщить властям. Вы можете уточнить, сколько искалеченных детей выходит из приюта, обобранные своими жадными родственниками? Сколько помещены недобросовестными опекунами? И сколько вернулось к нормальной жизни?

– Да как же это?! – полуэльф дернул свой шелковый галстук. – Барон Тронхейм известный благотворитель…

– И неизвестный садист и палач. Или вы делаете официальный запрос властям, инициируя глубокую проверку, глубокую! – повторила я. – С лекарями, храмовниками, представителями претора и финансистов, или я своими руками сожгу этот приют к чертовой матери!

– Я… да. Несомненно. Я благодарен вам, Марина Верина, за сообщение. Это вопиющий случай, и я непременно подключу нашего мэра и храм, – эльф встал и поклонился.

А я вышла, кипя и булькая от злости. Издеваться над детьми! Да я этого барона задушила бы! Нет, кастрировала на площади!

Люси встретила меня заинтересованным взглядом. Поздно вспомнила, что у оборотней чуткий слух. Девочка показала мне листок, на котором написала: «Кто такая чертова мать»?

– Это мать вашего бога войны, – выкрутилась я.

Местный пантеон знала слабо, даром, что из Обители! В Храме всех богов были любые алтари, поклоняйся, кому привык, все равно невест разберут по разным мирам, а там уже свои боги и свои жрецы всему обучат. Тут желательно быть, как все. Слиться с толпой.

Поэтому сразу после одежной лавки мы направились в храм.

Люси радовалась новому бирюзовому платью, кружилась, показывая кружевные оборки нижней юбки, притопывала новенькими башмачками, трогала атласные цветы на шляпке.

Храм был скромен и пуст. Статуи богов с жаровнями перед ними, и столиками для подношений составляли, собственно, все убранство. Ни позолоты, ни икон, ни показной роскоши. Только тонкая каменная резьба и дорогой мрамор с золотыми блестками показывали истинную цену этого аскетизма.

– Неужели это Люси? – закашлялся кто-то сзади.

Я обернулась, а Люси бросилась на шею пожилому священнику.

– Душевно рад, дитя мое! – Будь Люси чуть потолще, она бы сбила с ног этого худого и будто прозрачного священника.

– Добрый день. Я новый опекун Люси, Марина. И я из другого мира, поэтому ничего не знаю, – развела руками. Все заготовленное вранье вылетело из головы, когда он посмотрел на меня удивительно яркими, сияющими, как карбункулы, голубыми глазами. Маг, точно маг! Да еще истинно верующий! У меня просто мороз по коже прошелся от этого голубого рентгена, которым патер меня просветил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Люси счастливо улыбалась, держа патера за пояс. Меня даже иголочкой ревность кольнула, потом я себя одернула. Есть кто-то, кого девочка любит, и кто ее любит, радоваться надо!

– Люси повредила связки и не может пока говорить.

– Душам слова не нужны, я вижу то, что скрывают слова.

Менталист?! Кому же еще и служить при храме? Я испуганно вжала голову в плечи.

***

– Не бойтесь. Зла вы не несете, и душа ваша чиста. Хотя и ошибок натворили немало. Но то обычный человеческий путь. Я патер Исидор. Рад приветствовать вас в Курепсе. Ваши мужья подъедут позднее?

Да что они заладили, мужья да мужья. Наверное, как маг, он видит брачную метку на ауре?

Эх, котики! Подавила вздох.

– Боюсь, мы расстались надолго, по серьезным, не зависящим от нас причинам, – прозвучало неловко и жалко. Но патер не стал ковырять свежую рану, предложил пройти к нему выпить воды, молока или компота.

Люси вприпрыжку побежала вперед, видимо, отлично зная дорогу.

– Люси была так рада вас видеть, – начала я.

– Не удивительно. Это ведь я нашел ее на пороге храма год назад. Несколько недель она прожила тут, пока мы писали запросы и ожидали ответов. Потом мой друг принял в ней участие, жалко, что не пожил подольше. С завещанием он намудрил от души! – Улыбнулся патер. – Мне нечего было бы дать девочке, кроме утешения, чтоб обеспечить ее. А он был весьма состоятелен и одинок.

– Ей лет девять-десять? Насколько я знаю, кошки прекрасные родители? Она их помнит? Что с ней случилось?

– Не помнит и вряд ли вспомнит, с ней поработал очень опытный маг. Мы пытались, и я смотрел несколько раз, но воспоминания стерты. Уверен, что она из хорошего рода. Она и имя свое вспомнила с большим трудом, не уверен, что правильно понял ее тогда. Возможно, она Люсинда или Люсинель. Или Марилюс. Никаких украшений, меток на одежде, гербов не оказалось. Фамилию мы с Пабло сами придумали, когда увидели оборот. Пантера рунами будет Палли. Вообще-то Чирутапалли, но мы укоротили.

– Но почему же вы уверены, что она из знатной семьи?

– Воспитание, ухоженность, манеры, поведение за столом. Полагаю, что от нее избавились родные, как от лишней наследницы, или наоборот, похитили враги рода. Но никто о пропавшем ребенке не заявлял, запросы ничего не дали. Боюсь, она из другого мира, как и ты.

В уютной комнате уже хозяйничала Люси, доставая варенье, чашки, блюдца, и мы прекратили разговор о девочке. Стали беседовать о городке, погоде, природе и прочих безопасных вещах. По моей просьбе патер дал мне книгу с постулатами местной религии. Тонко улыбнувшись, он посоветовал рассеять мрак моего невежества учением о стихиях. Еще сунул сборник песнопений и гимнов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31

Вечером крутилась в кровати, вспоминая слова патера.

Магии у меня нет, он проверил специальным артефактом. Магии нет, а дар есть. Вот, например, у нотариуса есть дар ощущать ложь. Он не сможет составить подложный или противозаконный документ. А магии тоже нет. У булочника дар чувствовать тесто, поэтому у него лучший хлеб в городке. Может быть, точнее сказать, не дар, а талант?

Когда я кручу свои веревочки, я наделяю своей волей память предмета. Эта способность близка в ведовству, поскольку тут не нужны заклинания или ритуалы. Способность очень редкая, и отец Исидор с удовольствием ее изучит. А учебников нет и быть не может, потому что ведьм учат ведьмы, не утруждаясь подробными записями. Это бессмысленно, потому что для не имеющих дара это пустые слова, а для имеющих настоящую магию не важнее комариного писка.

Но артефакторы считаются магами! Полноценными! Есть невероятно сильные, заряжающие, например, в одиночку городское освещение столицы! Тут патер Исидор развел руками.

Про Обитель патер Исидор отказался говорить, нахмурился.

А я дура, выступила с этим приютом.

Хотела же сидеть тихо, вести размеренную жизнь обычной горожанки. Дар – просто приятный бонус и возможность зарабатывать. Нет, весь городок гудел и обсуждал мое появление и спасение Люси. Уже придумали, что я влетела на коне прямо через стену и похитила девочку из рук злодеев. Это мне рассказала молочница, у которой в покупала сливки для кошечки.

Говорить Люси пока не могла, но абсолютно все было понятно, стоило только посмотреть ей в глаза.

Когда я утром села разбирать рабочий кабинет, Люси незаметно оказалась рядом. Видно, что она скучает по старому артефактору.

Железки и проволоку я складывала подальше, не умею с ними работать. Возможно, научусь попозже. Места на полках занимали мотки тесьмы, ленты, нитки, пряжа, бусины и бисер.

Прибрав все по-своему, я улыбнулась Люси. Начнем? Мне хотелось сделать защитный артефакт от воров и проникновения в дом. Скорее всего, дом и так был защищен, но я же не могу ни найти, ни подпитать нужные элементы. Это могут быть даже гвозди! Кисточки на шторах! Совершенно мелкие и незаметные вещи!

– Может, пойдешь поиграешь в сад?

Люси отрицательно замотала головой, следя за моими руками. Я бездумно перебирала шнуры, завязывая узлы один за другим. Как вдруг Люси засипела, и ткнула пальцем в только что завязанный узел.

– Что?

Люси положила руку поверх моей, не давая плести дальше. Она открыла рот, но не издала ни звука. Тогда девочка подбежала к полке и достала из коробки блестящее металлическое колечко.

– Думаешь?

Девочка энергично закивала. Я пожала плечами и обвила колечко тремя витками шнура. Пусть будет, жалко, что ли? Ребенку приятно, мне не сложно.

Вышло что-то странное, размером с прихватку, с вплетенными колечками, с кручеными волнистыми диагоналями узлов и кисточкой снизу. Посложнее пугалки для пуругов раза так в четыре. И размером намного больше. Теоретически, эффективнее должно быть настолько же. Я развеселилась, представив, как дохнут огородные и садовые вредители по всей округе.

Зато я совершенно успокоилась. Все-таки кручение шнуров, как и вязание, занятие практически медитативное, расслабляющее. Куда бы повесить продукт совместного творчества?

Люси ткнула на стену в прихожей. У меня не было возражений. Тюкнув раз молотком, на вбитый гвоздик повесила плетеного монстрика.

Мы сходили на рынок, купили крупы, овощей и здоровенную ощипанную курицу. Меня там уже знали, заговаривали, знакомились, кивали Люси и совали ей леденцы. Я мысленно стонала: сладкое перед обедом! И все спрашивали, когда откроется лавка.

– Пока нечем торговать, инвентаризация! – отвечала я.

Услыхав страшное слово, люди понятливо кивали. Магичу в лавке, стало быть. Порядки свои навожу. Ну, собственно, так и есть. Мне же еще надо сходить в магистрат, узнать насчет разрешения эту самую лавку открыть.

– Доброго здоровьичка! – Оскалился Несс, останавливая повозку рядом с нами. – Привет, Люси!

Девочка кивнула безо всякого страха.

– Вы знакомы? – с подозрением посмотрела на поверенного. Поверенный или бандит? Кто-то же принес ребенка на крыльцо храма.

– А то как же! – хохотнул он. – Мы с Люси самые большие друзья! Верно, детка?

Детка получила большое красное яблоко и важно кивнула.

– Еще скажи, что ты про работорговлю барона Тронхейма не знал, – прошипела я, вплотную приблизившись к повозке. – И про обычаи в его заведении!

Несс досадливо цыкнул.

– А у меня, барышня, не регулярные войска, чтоб на штурм идти! Иногда законным порядком оно быстрее и лучше выходит! – он подмигнул Люси. И шепотом продолжил, низко наклонившись:

– Гнать волну можно, но она тебя же и утопит. Кто ты, и кто барон? Мошка! Он на своих землях владыка. Я присмотрю, конечно, но ведь могу и не успеть. Не рисковала бы ты понапрасну, о Люси подумай, каково ей будет снова в тех руках оказаться?

– Да ты что?! – Я отшатнулась от повозки.

– Мое дело предупредить. На вот, книжицу нашел, тебе пригодится.

Несс из-за пазухи достал потрепанную книгу с пожелтевшими разлохмаченными страницами.

– Ребята на растопку пустить хотели, я не дал. Когда начнешь работать, хозяюшка? Мне бы на удачу штук пятнадцать амулетов, на здоровье штук пять, защитных и сигнальных штук сорок…

– Да я сигнальных не делала никогда, даже как подступиться, не знаю!

– Разберешься, – небрежно отмахнулся Несс и хлопнул вожжами по крупу серую лошадь.

– Денег нет на разрешение, я все за дом отдала, – сказала ему в спину.

– Аванс, – Несс повернулся и кинул мне тяжеленький мешочек.

Люси дернула меня за юбку. Действительно, что я, как дура, стою тут и смотрю вслед повозке? Работать надо!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Девочки, я очень рада вашим комметнариям, но меня действительно забанили, мои ответы пропадают! Но я все вижу и ценю ваше внимание! Спасибо за звездочки и лайки!

***

Дома тщательно пересчитала деньги, записала полученное в приходную книгу и на первой странице указала бандитский заказ. Тип амулетов, количество. Ладно, делать, так делать. Если на удачу продавать по пятерке, то половину аванса я уже отработаю. На здоровье сплету и ничего Нессу должна не буду, наоборот, он мне будет должен восемьдесят солидов!

У Люси оказались ловкие руки и схватывала она на лету.

Наверное, артефактор ее учил, думала я, глядя, как ловко Люси переплетает разноцветные шнурки. «Рыбка» из шнурков, вплести по боку атласную ленточку, выпустить концы сзади, распустить, обмотать и сделать кисточку-хвостик. У меня дома на ключах был похожий брелок, сделанный еще в юности. Почему-то Люси брала только красную ленточку, а когда я схватила серую, протестующе замычала.

– На удачу красную надо? – недоверчиво уточнила я.

Люси закивала и указала тонким пальчиком на полку с книгами. Справочник артефактора. Основные формы. Металлы, камни, перья, бусы, шнуры… ленты! Девочка оказалась совершенно права. Десять позиций по цвету, и все с разным значением. На здоровье будем, значит, зеленые делать… И другой формы. Круглые, как солнышко, и с петельками по кругу, как лепестки.

– Молодец! – я погладила Люси по голове. – Ты закончишь сама тут? Я обедом займусь.

Корзина с укоризненно торчащими куриными ногами стояла на кухонном столе, и я испытала укол совести: надо было сразу поставить варить, а не в мастерскую бежать! У меня же теперь ребенок, а у ребенка режим, она и так недокормленная. Лентами сыт не будешь. Под рукой зашелестело, и я вытащила из корзины небольшую книжку. Пригладила помятые страницы. Похоже, ее кидали, топтали, перегибали корешок. Варвары. Прищурившись, прочитала название. «Краткая теория порталостроения». Что?! Мне? Пригодится? Несс с ума сошел, наверное.

Портал. Домой.

Я так разволновалась, что пришлось сесть на табуретку. Закрыла глаза и прижала руку к сердцу. И чего спрашивается, столько адреналина сожгла? Холодная мысль отрезвила. Порталы маги строят. Ма-ги. Вот патер Мартису тебя призвал, он маг. И отец Аллас может, он тоже маг. И Обитель, между прочим, на источнике силы стоит, что увеличивает силу заклинаний.

Я горько усмехнулось и взяла поварской нож.

Да, эта курица виновата, что у меня нет магии! Нож мерно стучал по доске. Никогда, никогда мне не попасть домой! Голова, шея, спинка, лапки – на бульон. Грудку потушу сегодня, с кабачком, ножки-крылышки на завтра, с кашей. Не жирно и питательно. На бульоне сварю супчик. Лапшу, его на два дня хватит. Морковка, лук, петрушка… Влезла на табурет, чтоб заглянуть на верхнюю полку. Вдруг перец найдется и лаврушечка?

Чуть не свалилась, когда застучали в дверь. Громко и нахраписто.

– Что ломимся? Пожар? – распахнутой дверью едва не врезала по носу громиле в мундире с двумя рядами пуговиц. Медных. Вот в офицерских мундирах они были золотые и шитье с галунами тоже из золотой нити, насколько я знала из истории, были мастерские, что из старья вытягивали эту нить. Из нее можно много чего сделать, тут ни литья, ни плавки не надо, я бы стравилась. На золото очень хорошо ложатся заклинания.

Из-за спины громилы выступил тщедушный чиновник. На его мундире пуговицы были серебряные. Рангом повыше, стало быть.

– Марина Верина? Владелица дома и лавки на Морской, 11? За торговлю без лицензии вы оштрафованы на пятьдесят солидов!

– Какая торговля?! Вы что, видите, что я торгую? Чем? – Я возмущенно указала на пустые полки магазина. – Закрыто у меня!

Я еле-еле успела прибрать на скорую руку жилой этаж, мне не до лавки было! Пыльные полотна паутины свисали с верхних балок почти до прилавка.

– Оплачивать будем? – Осведомился чиновник, будто не видя запустения.

– Не будем! Я третий день, как получила дом, а за разрешением должна обратиться в течение пяти дней! Вы не имеете права меня штрафовать!

– В таком случае не забудьте свидетельство мастера, как придете! – чиновник сверкнул глазами. – Для получения лицензии необходимо предъявить диплом!

– Домом я владею законно, а что я обязана непременно вести торговлю, в завещании не сказано! Буду просто тут жить! Овощи растить на огороде, вот!

– Вы уже продали энное количество изделий, а налоги не уплатили! – упорствовал чиновник.

Вот клещ!

– Докажите! Вы еще обвините меня, что я носки вяжу ребенку! Или кружевом платок обшила! На рукоделие нужна лицензия?

– Нет, – неохотно процедил чиновник.

– Нет лицензии – нет штрафа! Коли у вас так бизнес поддерживают, я и вовсе лавку открывать не буду! Не заставите! Закрыто навсегда! – повысила голос.

Возле крыльца уже собралась небольшая толпа зевак. Кто-то огорченно охнул.

– Дом продам! И уеду с ребенком! Меня тут ничего не держит! Как приехала, так и уеду!

– Мастер, не уезжайте! – воскликнул тоненький голос.

– Кровопийцы! – пробасил сосед.

Чиновник, обнаружив себя окруженным недружественно настроенной толпой, съежился и юркнул за спину своего сопровождающего.

– Ничего платить не буду! Не успела приехать, уже штрафуют! – топнула ногой.

– В самом деле, по какому праву, – загомонила толпа. – Айда в магистрат!

Да-а, я просто гений тихой, незаметной жизни! Что в Обители, что тут… Права Доримена, мне всегда больше всех надо. Только почему все вокруг меня непременно закручивается? Вроде не рыжая.

Пришлось плюнуть, снять фартук и пойти в магистрат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 32.

Толстый чиновник в зеленом мундире, уже с золотыми пуговицами, заверил меня, что произошла ошибка. Его подчиненному прислали неверные данные. Безусловно, они рады, что я приехала и безмерно огорчатся, если уеду. И лавку желательно открыть поскорее.

Чиновник умильно сощурился.

Невозможно же в городе жить без своего артефактора! Ездить в Милограс или Тронхейм за каждым амулетом от мух или крыс ужасно неудобно! А детский сон, прорезывание зубов, первый поцелуй? Так когда я откроюсь? Он бы сразу и дал приказ подготовить лицензию. Например, на следующей неделе?

– Как на штраф солидов наберу, так и откроюсь, – ядовито ответила я. – И диплома у меня нет! Был бы диплом, в столицу поехала бы!

Я вообще не подозревала, что в этом мире любая ерунда, выходящая из моих рук, работает! Что мелкие поделки вообще могут работать!

Чиновник на секунду нахмурился, потом снова заулыбался.

– Ну, конечно, разумеется, мы ведь и не требуем! Покажете делом, что умеете! У нас же не столица, в самом деле!

– Я подумаю!

С тем и покинула магистрат. Ничего не обещая и саданув дверью посильнее.

Вот почему чиновники думают, что они везде главные? Это мы им нужны, а не они нам. Мешают только. Раньше эта прослойка называлась «служащие»! Служащие рабочему классу! А раз я работаю руками, я тот самый класс и есть. А они паразиты на моей шее, вот! Прилипалы! Пусть в Чеппу ездят за амулетами. Фигушки я им что продам.

У меня же обед не сварен до сих пор! Время к четырем! Ну, мать года! Опекун всех опекаемых! Я всплеснула руками и помчалась домой.

Люси спала прямо в большом кресле артефактора, подвернув тонкие ножки под себя. На столе высилась горка готовых плетеных рыбок с алыми шелковыми хвостиками и черными бисерными глазками. Я подсунула ей под голову думочку с дивана и накрыла пледом. Пусть поспит. Авось, еду сегодня удастся приготовить хотя бы к ужину.

Пока варились куриные фрагменты на бульон, я полистала справочник артефактора. Просто руки чесались попробовать завязать вот этот узел, и вот этот… и вот эту хитро скрюченную закорюку…

Слабый неуверенный стук застал меня в мастерской. Как раз хотела будить Люси, пусть поест и спит дальше. Труженица!

Наверное, со второго этажа я бы и не услышала.

Распахнула дверь в сумерки и никого не увидела.

– Мастер… – раздалось тихо откуда-то сбоку.

Я повыше подняла фонарь. Мальчишка чуть постарше Люси, бледный до синевы, сидел на земле, обхватив двумя руками живот.

– Что?!

– Пожалуйста… – тихо сказал мальчишка и стал заваливаться на бок.

Ну, почему я не врач!? Врачи-попаданки прекрасно устраиваются, спасают королей и герцогов, пользуются всеобщим уважением и точно не таскают домой раненых ободранных котов, замученных пантер и истощенных котят! Они все больше по драконам.

– Крипси! Крипси! – очень тонкий неественный голосок сзади заставил меня подпрыгнуть.

Сзади стояла Люси с круглыми глазами, сжимая на груди плед.

– Ты его знаешь?

Девочка открыла рот, но издала только сипение. Она задергала меня за юбку с умоляющим выражением на худеньком личике.

– Не волнуйся, мы ему поможем, но я же не лекарь!

Парнишка будто ничего не весил, как уличный котенок, одна шкурка. Я не нашла ничего лучше, как положить его на прилавок в торговом зале. Зато осмотрю, как следует. Расплывающихся пятен крови не обнаружилось, как и открытых ран. А вот черно-фиолетовых синяков было предостаточно даже на животе. И рука, кажется, сломана, она была красная, опухшая и вывернута неестественно. Люси с потрясающим присутствием духа держала фонарь и полоскала тряпку, которой я протирала кожу найденыша в поисках повреждений. Да и умыться ему не мешало.

– Надо вызвать лекаря. Перелом я не сложу. – Накинула шаль, чтоб выйти.

Люси подбежала к двери и встала, раскинув руки.

– Люси, но… Нельзя звать лекаря? Но мы не справимся сами!

Девочка сложила руки в умоляющем жесте.

Да уж. Ситуация. Кажется, в моих флакончиках еще что-то оставалось… для взрослого точно не хватило бы, а для мальчика, может, и хватит. Настоящий маг-целитель из Обители готовил, не шарлатан какой.

Из флакончика пришлось вытряхивать последние капли. Затем ополаскивать и полученной водичкой поить парнишку. Дышать он сразу стал ровнее. У него еще и обезвоживание было, так что водичка не повредит. И бульончик, кстати. А где Люси?

Девочка обнаружилась рядом, в мастерской, она быстро-быстро плела амулет, поглядывая на страницу справочника. Я залюбовалась ее точными движениями. Девочка-то – настоящее сокровище! Не зря артефактор так за нее переживал. Странно, что не удочерил. Не успел, наверное.

Она подняла на меня свои невозможно голубые глаза и ткнула пальцем в книгу.

– А, наговор? Надо прочитать прямо сейчас?

Люси активно закивала.

– Может, сперва доделаешь, а мы пока бульончика…

Люси открыла рот и издала гневное шипение.

– Да что ты делаешь, лекарь сказал, не тревожить связки! – Рассердилась я.

Люси соскользнула на пол и обняла мои ноги, просительно заглядывая снизу вверх.

Я даже растерялась. Раньше передо мной никто и никогда на колени не падал. Похлопала девочку по плечу.

–Хорошо-хорошо, я поняла, что он тебе очень дорог. Что надо сказать?

Трижды проговорила абракадабру на непонятном наречии. Люси кивнула и завязала последний узел. Схватила подвеску и побежала в лавку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

– Все мной командуют, коты, дриады, гномы, пантеры, дети… что-то я делаю явно не так, – пробормотала я и последовала за ней.

Люси нацепила подвеску на шею парнишки и погладила его по щеке.

Миг, и вместо мальчика лежал щенок. Смешной, ушастый длиннолапый подросток. Острая широкая морда, острые уши, серая грубая шерсть, черный нос, белые щечки. Отдернула было протянутую руку. С такими клыками можно и без руки остаться.

– Ой, так это волчонок? – я требовательно уставилась на Люси.

Она совершенно спокойно кивнула, стащила щенка с прилавка, устроила на диванчике и укрыла пледом.

– Ну, что, пойдем ужинать? – радостно и фальшиво спросила я. – Твоему приятелю погрею молока.

Ну все, сил моих больше нет! Чем я провинилась перед мирозданием? Желанием завести кота? За что на меня сыплются орды котов с некошачьими желаниями. Или как раз – кошачьими?

Как я, бездетная и не чадолюбивая особа, могла оказаться опекуном подростка?! Дети, голодные сироты, мне для полноты комплекта фэнтезийной попаданки не хватает только разумной нечисти или дружелюбного призрака! И героя нет, такого брутального, широкоплечего, чтобы мигом взялся мои проблемы решать. Магистра или генерала-дракона. Нет, лучше маршала. Или сразу короля? Для принца я старовата буду. Решено, согласна на короля. Пусть даже вдовца.

Князь-то кошачий не захотел со мной общаться. Князь Эйшуруг Подавайна Токка, что-то там еще то ли с хвостом, или с ушами было. Радушкушир вроде неплохой парень, не такой чванный. А у Вирра я даже полного имени не знаю. Жениться успел, а познакомиться толком не познакомились.

Да за что?!

Я вышла на крыльцо, закутавшись в шаль. Ночь, бархатная, густая, как «Хейлис» и такая же сладкая, окружила меня. Очень захотелось напиться. Водка, кофе и сгущенка. Вкусно, дешево и сердито.

Прямо через улицу была бакалейная лавка, закрытая по позднему времени. Сквозь жалюзи верхнего этажа не просачивалось ни лучика света. Спят уже честные торговцы. Слева и справа были большие участки, сады и клумбы, этих соседей я еще не видела. Напротив, слева от бакалейщика, была мастерская швеи, налево жил гончар. Я утром у него купила пару глубоких мисок и большое блюдо. Еще дальше зеленная лавка, с пряностями и чаем, дальше таверна. Заведение приличное, ни шума, ни беспокойства, в основном пироги пекут. Вся улочка застроена домами в два-три этажа. На первом этаже магазинчики, заведения и конторы, на втором живут хозяева.

Стук копыт прозвучал просто громом. Я прижалась к двери. Из-за угла вылетел большой отряд стражи. Раздался зычный голос.

– Капрал, осмотрите все кругом!

– Мещанское болото, командир, все давно спят! Никто дверь не откроет!

Я стояла на крыльце, куталась в шаль и ждала вопросов. Никак они меня не могли миновать! Однако, скользнув равнодушными взглядами, всадники промчались мимо.

Не очень-то и хотелось! А вот догадки по поводу, кого они ищут, возникли.

Чуть скрипнула дверь, показалась мордочка Люси. Обеими руками она держала глиняную кружку с чаем. Протянула мне.

– Спасибо, детка.

Я и не заметила на нервах, что чай не выпила.

– Знаешь, кого ищут?

Люси кивнула. Скорее бы она говорить нормально начала.

– А заметить нас не заметили! – сказала сама себе, не ожидая ответа.

Однако он был. Люси хлопнула в ладоши, привлекая внимание, и ткнула пальцем на стену.

Разглядывая плетеного монстра, я недоумевала. Неужели вот это плетение шнурков – такое мощное, что отряд стражи запросто проехал мимо? Я конечно, задумывала защиту, но чтоб так радикально подействовало... недоверчиво посмотрела на свои руки. Дар, значит, точно есть. Я еще и растворяться умею, но там вообще все непонятно.

Надо учиться, учиться и учиться!

Ночь прошли спокойно. Утром я на цыпочках спустилась в торговый зал лавки, где на диванчике свернулся тощий мальчишка. Сразу видно, тот же самый приют, чтоб он сгорел. Но выглядит явно получше. Отец Мозер говорил, что у зверолюдов после оборота травмы исцеляются. Как-то он очень сложно объяснял это полной перестройкой опорно-мышечного аппарата, который собирается исключительно в правильном порядке. А что неправильно, чинится по ходу оборота. Надеюсь, перелом у волчонка зажил. Я знаю, что в предплечье две кости, лучевая и локтевая, но на этом мои знания кончаются.

Напекла оладьев, сварила кашу, вскипятила чайник. Простые механические движения меня вдруг ошеломили простой мыслью. Я же сейчас, как мать семейства, изо дня в день на автопилоте замешивающая тесто для своей прожорливой семьи!

Как я дошла до этого? Радоваться, что оладьи вышли ровные и пышные? Нет, полно женщин, которые радуются таким простым вещам, живут своей семьей и детьми. Это нормально и правильно. Так и должно быть, наверное. Но мне же всегда хотелось другого! Развиваться, учиться, осваивать новые умения, достигать успеха в работе. Получается, я махровая эгоистка и думала всегда только о себе?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Затрясла головой, вытряхивая неприятные мысли. Нет уж! Я и так прекрасна, улучшать меня некуда. Вот просто некуда. Я честная, умная, справедливая. А дети… они достаточно взрослые и относиться к ним буду, как ко взрослым! Сюсюкать не буду, не умею. Стажеры, практиканты. С этими я привыкла разбираться. С младенцем точно не справилась бы. И с мелкими тяжело, надо адское терпение иметь, чтоб не убить паршивца! Пока объяснишь, пока достучишься. Нет, воспитание детей точно не мое. Не мое, и браться не стоит.

Даже будить Люси не пошла, и к пацану побоялась прикоснуться. Ему наверно, и вовсе полезно поспать подольше. Так и сидела на кухне над кружкой чая, вся в тяжких раздумьях.

Дети проснулись сами. Две всклокоченные головы просунулись в кухню, поводя носами.

– Ага! Немедленно умыться и почистить зубы, клыки, когти. Что у вас там…

Хрюканье раздалось совершенно поросячье.

– Грязнуль за стол не пущу! – Строго сказала я.

Лопали они, как не в себя. Я грустно посмотрела на опустевшее блюдо от оладий. Муки купить надо. Мешок. Или сразу два заказать?

– Итак?

Две замаслившиеся морды прижались плечами друг к другу.

– Вижу, вы самые заветные друзья. Ты сбежал из приюта, и тебя вчера искала стража. И что мне с тобой делать?

– Тетенька, не выгоняйте меня! Я все по дому умею и работы никакой не боюсь! Не смотрите, что худой, я сильный!

Звали силача Кристиан, и его грустная сиротская жизнь складывалась из приютов и побегов. Родителей не помнит. Холод, голод и побои. Самым счастливым временем он читал прошлое лето, ему удалось прожить в лесу почти два месяца в охотничьей избушке. Запасы крупы, сушеных грибов и сушеного мяса его спасли. Он собирал хворост, целебные травы, ягоды, шишки и корье, менял в деревне на хлеб и молоко. Потом в избушку приехали охотники и он снова очутился в приюте.

– Я же не могу тебя оставить! Ты же не котенок! Надо в стражу сообщить!

Глаза Люси наполнились слезами. Но я была неумолима.

– Нельзя привести чужого ребенка и себе оставить. Его ищут!

– Ищут, – понурился мальчишка. – Я с этапа сбежал. Приют начали трясти, и барон отправил нас на границу аж на две недели раньше.

– Какие из вас воины? Зачем вы там?

– Зверолюды сильнее людей, нюх и слух лучше, чем у людей, – пожал плечами мальчишка. – Мы браконьеров выслеживаем, контрабандистов, их схроны, тропы разведываем, а платить не надо, ошейник на шею и служи! Кормят объедками, как к собакам относятся, даже хуже!

– Это все ужасно, но я не знаю, что делать! Барон меня обвинит, что я украла ребенка. У меня точно будут неприятности.

Люси подбежала к стене и потыкала в мой защитный амулет, потом на Криса.

– Сделать для него защитный амулет с отводом глаз?

Две пары глаз уставились на меня с надеждой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33.

– Ох ты, батюшки, что в Обители-то нынче было!

– А что было? – спокойно отозвалась я, придирчиво разглядывая крупы на прилавке.

Соседка-бакалейщица даже выпрямилась, так ей хотелось поделиться.

– Так ведь ты в рясе прибыла, должна знать! – вдруг вспомнила она.

Да, в маленьком городке ничего не скроешь. Всегда все увидят и обсосут до косточки.

– Помолиться ездила, да уехала до начала отбора, – равнодушно перебрала горсть фасоли. И руки не дрожат! Не дрожат, я сказала! Хорошая, крупная, гладкая, так приятно скользит между пальцами. Точно, сделаю рагу с фасолью. – Мне отборы ни к чему.

– Да ведь девок беспамятных скрадывали отовсюду и в гаремы продавали!

– Брехня. – Равнодушно возразила я. – У кого гарем, у того и деньги на баб имеются, думаю, не бедствуют там и не голодают, не абы кому продавали, принцы да князья ведь. Может, девки на такую удачу и не рассчитывали.

Геро с Рупертой точно не рассчитывали, и горожанки нашли мужей не из последних, им принцы точно не светили в своих мирах. Вздохнула. Скучала я по раскованной Мартелле, по капризной дриаде, по практичной Синтии. Интересно, вытащили уже из болота Покорителя небес?

Соседка задумчиво пожевала губами.

– Судили, говорят, патеров, а настоятельницу Рузеллу отстранили от управления Обителью. Сам эрл судил! Непотребное там творилось что-то!

– Так его дочь тоже в отборе участвовала, никто ее не крал, и непотребствовать эрл бы не позволил, – возразила я. – Хорошего-то жениха пойди сыщи! Она самого принца эльфов подцепила! Сильнее его на ристалище не было бойца! Взвесь-ка мне два фунта фасоли и пшена фунт. Муки еще пшеничной.

– Эльфы, да… – вздохнула соседка, быстро взвешивая товар. – Редкие у нас гости. Смотрю, Люси с щенком бегает?

– Купила собачку ей, лекарь посоветовал ни в чем не отказывать, чтоб поправилась быстрее. Совсем ее в том приюте заморили ироды.

– Так и не говорит?

– Пока нет, лечим горло. Компрессы делаем, мазью мажем.

– Марина, мне бы от крыс амулетик, – бакалейщица передала мне кульки.

– Сделаю, – рассчиталась с соседкой и вышла из лавки.

Солнышко светило, ветерок обдувал лицо. Дом похорошел, его отмыли и заново покрасили, клумбы ощетинились зелеными побегами.

В лавке было пусто. Торговать нечем, висела парочка образцов, остальное выносили, едва я успевала завязать последний узелок. Брали себе, друзьям, знакомым и знакомым друзей. Я надеялась, что ажиотаж постепенно схлынет, а то мы не успевали закупать шнуры, бусы и ленты. Несс привозил нам из Тронхейма целую коробку швейной радости раз в неделю.

Из окна кухни выглянула в сад.

Две белобрысые макушки торчали в беседке, дети читали книжку. Вернее, Люси читала, а Криспи шевелил губами, он читать только учился. Выходить на люди Крису приходилось только щенком, а человеком быть подальше от чужих глаз. Но вроде бы мальчишку это не тяготило. Мои подопечные отлично мне помогали и в доме, и в мастерской, грех жаловаться. Люси буквально расцвела с появлением Криспи.

С нежностями я не лезла, не с чего им взрослым доверять.

Они ко мне тоже не слишком льнули, хватало общения между собой. Правда, ошейник Крис воспринял крайне негативно, Люси долго его уговаривала. На ошейнике висело целых пять амулетов; чтоб вместить все нужные функции, пришлось бы целую жилетку вязать, а это точно привлекло бы больше внимания, чем ошейник. А что плетеный, а не кожаный, так это наше личное дело, в чем собаку водить. Зато его все воспринимали собакой, забывали, стоило ему исчезнуть из вида, и никому не хотелось кинуть в него камнем или пнуть. Так, мелькнуло что-то серое на краю сознания.

Ох, и помучились мы с отводом глаз и рассеиванием внимания! Но справились. Теперь мне страшно хотелось попробовать одно плетение, в справочнике оно называлось «Развяжи язык». Было бы зелье, я бы не сомневалась, алкоголь еще как языки развязывает, но как плетеная висюлька может влиять на самоконтроль и внутренние побуждения? Про это в книге написано не было.

Так что я поставила фасоль вариться и побежала в мастерскую.

Поработать не удалось.

Пришел лавочник с соседней улицы, стесняясь, попросил «это самое». Молодая жена, ясное дело.

Вот о чем думал пожилой и нездоровый человек с одышкой и лишним весом, женясь на молоденькой? Не поможет ему «это самое», молоденьким вертихвосткам не это нужно! Голова чепухой забита, цветочками да стишками, жаркими признаниями, нарядами да танцами. Сына ему захотелось. А что молодая мачеха жизни не дает взрослой дочери, не замечает. Внешне-то все пристойно, прилично.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Соседка-бакалейщица давно все в подробностях рассказала. Ладно, что молодая, они тоже разные бывают, и добрые, и хозяйственные встречаются, но эта-то типичная вертихвостка, балованная папина-мамина дочка, капризуля и эгоистка. Выдал бы дочку замуж да внукам радовался, так нет! Распустил слюни по смазливой лицемерке, старый дурак.

– Сделаю в четверг, не раньше, очень уж сложная работа, почтенный Михель!

– Понимаю, – отдуваясь, лавочник выложил на прилавок мешочек с золотом. Я тщательно пересчитала, записала. Помнила, как в Чеппе вырвали с руками такого уродца за сорок, вот и выставила цену – пятьдесят. Ну, а что? Сделаешь быстро и дешево, так и ценить не будут. А раз дорогая вещь, сложная, то и отношение другое. А на пятьдесят солидов мы с детьми можем два месяца прекрасно питаться.

Вот от мух мы плели подвески по два солида, от крыс – по семь. А этому престарелому самцу… сплету в виде фаллоса и велю повесить над кроватью! К делу приступила немедленно, очень уж меня развеселила эта мысль. Я заметила, что в момент душевного подъема амулеты мощнее выходят.

Патер Исидор понятно объяснил, что в моем даре очень много эмоции значат, если душа не лежит к заказу, лучше отказаться, толку не будет. А вот радость, сочувствие, интерес, желание помочь, это работает. Даже грусть или злость наполняют мои плетенки силой.

Руки проворно работали, сплетая серо-фиолетовые шнуры. Взяла потолще, чтоб выглядело натуральнее, серая основа, а по ней извивается фиолетовый шнур вроде выпуклых вен. Осталось сделать два пушистых помпона, и я задумалась, розовые или желтые?

Тонкая рука подала мне коричневый клубок.

– Думаешь?

Люси кивнула и убежала, сильно топая ногами по лестнице.

Я помрачнела.

Нотариус сказал, внезапная проверка приюта нарушений не выявила. А что бы их выявить, если крыса в магистрате заранее барона предупредила. Мелкие стишки рассказывали, а старших, которые могли пожаловаться, он сплавил. Крис сбежал прямо из повозки. Сказал, что люди ищут оборотней-сирот, в приюте их обламывают, выбивая строптивость и упрямство, а затем покорная зверушка служит новому хозяину. И не всегда только слухом, нюхом и когтями. А эрл Гриеску покрывает это все безобразие.

Чтоб правитель не знал, что творится в королевстве? Царь хороший, бояре плохие? В это я не верила. Не хотел знать – совсем другое дело. Но тогда он не правитель, а так, болван на престоле. Эрла я видела, и он мне показался человеком весьма хитрым и дальновидным. Точно не болваном.

Господи, я точно испорченная демократией, нашлась тут бунтарка, революционерка и борец за справедливость! Довыступаюсь же, высокую траву быстрее скашивают. Повезло, в Обители не разобрались, кто первый разнюхал про деятельность отца Певериля, гномов, волков да тигра чествовали. А у меня теперь дети. Мне надо быть живой и здоровой. Дать этим несчастным детям уверенность в завтрашнем дне. Вырастить, выучить.

Сзади хрюкнул Крис.

Я обернулась. Пацан зажимал себе рот, чтоб не расхохотаться.

С изумлением посмотрела на два огромных пушистых шара в руках. Надо же, сколько навертела машинально! Усмехнулась. А вот не буду переделывать! Мужская мощь, она крупная должна быть! Увесистая!

– Ладно уж, смейся, охальник, – махнула рукой, и сама прыснула. Очень уж гротескная вышла поделка. Узнаваемая.

– Нешто такое заказывают?

– Всякое заказывают. А мы вот после ужина будем пылеуловитель делать. Я нашла схему.

Пацан обрадовался. Вытирать пыль для него было самым большим наказанием. То ли у покойного артефактора не было пылесборников, то ли давно разрядились. Установлены они могли быть где угодно. Мы еще не весь дом досконально осмотрели.

Покойный артефактор, помимо дома, оставил настоящее сокровище – два толстых справочника, с исписанными сплошь полями, в которые я зарывалась с рвением терьера. Много было непонятно, да что там, чуть ли не половина!

Выручали учебники по магии, стыренные в Обители, и советы патера Исидора. Очень толковый оказался дедуля и всегда был рад помочь. Я вязала узлы до мозолей на пальцах, до автоматизма, до идеального повторения схемы. А Люси просто видела потоки. Видела глазами, и указывала мне на ошибки в петлях. Я обзавидовалась, если честно. Насколько было бы проще работать, если бы я так могла!

Крис потоки не видел, зато отменно нарезал шнурки, делал рамки, подбирал пуговицы и бусины. Аккуратно повторял несложные узлы. Фокусы с веревкой, обманки, самозатягивающиеся и распускающиеся узлы его просто покорили.

Люси хорошо было бы отдать в начальную школу для магиков, но она пока не говорила, хотя мы тщательно выполняли все предписания лекаря.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мои любимые, но немногочисленные читатели!

Чтоб собрать подписку, и начать продавать книгу, должно набраться 150 читателей. У меня снова столько не наберется, и это удручает меня, как автора. Но я уверена, хорошая книга найдет своего читателя и без рекламы. Между писать и заниматься раскруткой я выбрала писать. Оставлять вас без концовки нечестно, поэтому книгу выложу целиком, но на 2 дня. Кто читал регулярно, успеет дочитать. Кто держал в библиотеке и ждал финала, тоже успеют получить удовольствие. Надеюсь, вы не пожалеете звездочек и не забудете подписаться на автора.

Через два дня после полной выкладки книгу обрежу до ознакомительного фрагмента или удалю совсем. Мне даже возможности отвечать на комменты не дают, а мне, как и всем, хочется полноценного общения и обсуждения.

Люблю, обнимаю, ваша Дина Зарубина

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 34

А читателей то прибавляется)) Приятно! Спасибо за звездочки и подписки! Обнимаю, Дина.

***

С утра зарядил дождь, настроение отчего-то было таким же серым. Хотя объективных причин тосковать не находилось. Лицензию мне принесли на дом, кланяясь и извиняясь, что задержались. Да-да, секретарь получил выговор, и письмоводитель тоже. Кто бы сомневался.

Я ее повесила в рамку в торговом зале. И пообещала мэру его заказ на «то самое» поставить поближе. А то запись на полгода, сами понимаете, артефакт востребованный, а запчасти везут морем из Ловернии. Через Бендору и Ванагу. И Нельский архипелаг.

Лавочник Михель сделал мне превосходную рекламу. Ходил гордый, как индюк: его жена затяжелела буквально через две недели, как он повесил мою поделку на балдахин. Жена, правда, сначала визжала, требовала убрать «бесстыдство», жаловалась всем, кто желал слушать, но Михель проявил твердость. По-хорошему, мне им следовало приплатить за рекламу, ведь об «том самом» узнали все в городе.

Торговля шла отлично, заказами была исписана треть тетрадки. Денег хватало более, чем. Мы все были сыты, обуты, одеты, хотя Крис поначалу яростно сопротивлялся попыткам его прилично одеть и стеснялся съесть лишнюю котлетку. На имена обоих уже были открыты счета и туда поступили первые суммы. Люси и Криспи бросались помогать, что бы я ни делала. Хоть тесто месить, хоть амулеты плести. Чудесные дети, где там директриса грубость нашла и агрессию?

Однако сегодня тоска давила грудь, все раздражало, поэтому я решила пойти в баню. Лучшее средство от печали.

Бытие определяет сознание, экономика определяет идеологию, поэтому я рассчитывала, что курс оздоровительных процедур меня приведет в чувство. Не хотелось бродить по дому с мрачной физиономией, пугая детей.

Кстати, в королевстве Ниваса́м насчет попариться, помыться и эпилироваться очень хорошо понимали. Чистота угодна богам! Чистое тело рождает чистые мысли! Чистота препятствует болезням! Чистота в доме – служение богам и королю! Вы не просто моете пол, вы его верноподданически моете! Только богохульники, бунтовщики и заговорщики разводят грязь. Стоит ли говорить, что такой чистоты, как здесь, я не видела нигде и никогда.

Баня была в каждом городе, и по королевскому указу один день в неделю бани работали бесплатно, любой нищий имел право зайти и помыться. Даже крестьянки не ходили с заросшими ногами и кустами в промежности. Баня, ароматные масла, массаж были весьма популярны, несколько заведений такого толка нашлись и в Курепсе.

Я пошла в «Орхидею», ближайшее заведение к Морской улице.

– Ах, как мы рады, что к нам пришла мастер-артефактор! – защебетала девушка на входе.

Я слегка поморщилась. Париться я намеревалась, как женщина, а не как артефактор. Еще попросят вентиляцию посмотреть или амулетик на тепловой купол сделать. Решила, если попросят, больше сюда ни ногой!

Девушка моментально уловила мой настрой, и принялась расхваливать мою фигуру, походку и волосы. Может, кому-то это и нравится, но мне нет. Что я, танцовщица или модель, чтоб походкой гордиться? А волосы от природы вьющиеся, чему лично я была очень рада, в жизни не приходилось прибегать к парикмахерским ухищрениям. Весьма дорогостоящим, между прочим! Но тут нечем гордиться, генетика.

К счастью, окончательно расстроиться не успела, быстро выбрала бодрящий комплекс, и меня сдали на руки, судя по всему, орчанке. Мускулистая фигура, зеленоватая кожа и кокетливо позолоченные клычки на нижней челюсти.

Орчанка выдала мне халатик и тапочки, провела внутрь помещения и отдернула шторку. Между ширм в ванне булькала темно-зеленая грязь. Мне понадобилось все мужество, чтоб залезть в это. И пахла грязь отнюдь не розами, но хотя бы, и не сероводородом. Болотом она пахла, камышами и только кваканья лягушек не хватало для полноты впечатлений. Орчанка заставила погрузиться с головой, по самые ноздри. Какое уж тут уныние, я враз взбодрилась, особенно, когда ощутила легкое щекотание чего-то на коже. То ли жуки, то ли пиявки, явно живое и кусачее! Чуть из ванный не выпрыгнула, но орчанка не дала. Заставила высидеть положенное время.

Через четверть часа меня вытащили, до скрипа отмыли под душем и повели в следующую ванну, винную. После нее, слегка охмелевшая от густого винного духа, я полежала в ванне с лимонадом. Ну может, и не лимонадом, но пузырьки и запах апельсинов присутствовали. Затем меня увлекли на массажный стол, и следующие полчаса я скулила и подвывала, только и мечтая, чтобы уползти.

– Как же вы себя запустили, госпожа! – расстроенно щелкнула языком орчанка, работая руками, подобно хорошему тестомесу. – Ничего, мы приведем вас в порядок!

С облегчением завязала халат после массажа, но оказалось, что мне надлежит еще полежать полчаса на горячей мелкой гальке. Возражений у меня не было, это я любила. В приличной китайской бане это непременный этап расслабления, после душей, массажа и жесткого скрабирования ежовыми рукавицами. Вот солевая пещера не в каждой есть, а горячая галька заменяет русскую парилку. Я влезла в темную нору, блаженно растянулась на шероховатой поверхности, разглядывая потолок, имитирующий ночное небо. Играла негромкая мелодия, идеально вписывающаяся в шелест волн.

– Лаванда, роза, пачули, сирень, жасмин? – промурлыкал голос над ухом.

– Жасмин, – выдохнула я, в который раз поражаясь, что растения тут назывались так же, как у нас. Никогда не любила сложные ароматы, предпочитала простые, однокомпонентные. Возможно, срабатывает внутренний переводчик, давая растениям привычные мне названия? Пока я размышляла о межмировой лингвистике, ловкие пальцы освободили меня от халатика и начали бережно поглаживать. Аромат жасмина витал над ноздрями, руки были нежными и чуткими. Ободранная жесткой мочалкой кожа моментально успокаивалась, и мне захотелось мурлыкать.

– Госпожа истощена морально и физически, – констатировал голос. Я так и не могла понять, мужской он или женский. – Ваши мужья преступно пренебрегают своими обязанностями. Или вы их наказываете, не давая доступ к телу? Это вредно, госпожа, ваша внутренняя суть горяча и притягательна, и ей нужна мужская энергия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я усмехнулась, млея под нежными руками. Где те мужья… Облизывают Юварани, все втроем. Или не облизывают. Или не её. У них в княжестве найдется достаточно сговорчивых сладострастных кошечек.

– Напрасно госпожа лишает себя плотских утех. Это нарушает циркуляцию потоков. Застой вызывает угнетение жизненных сил и упадок настроения.

*

Внутренне согласилась с голосом. Еще как угнетает! Правда, я свою меланхолию приписывала переутомлению. Я же не железная! А тут столько навалилось всякого-разного, любой в стресс впадет. А я и гимнастику забросила, зарядку давно не делала, не до медитаций мне было. И не выпьешь с подружками, побесились бы на даче, и отлегло бы от сердца.

Движения вроде были теми же, но через несколько минут я поняла, что задыхаюсь от вожделения. Блин! Как не вовремя-то!

– Т-ш-ш, – мою руку, потянувшуюся привычно разрешить напряжение, мягко отвели в сторону.

Уши заполыхали, сердце застучало в горле. Вот стыдоба при посторонних!

– Тут темно, никого нет, и снаружи ничего не слышно, – прошептал голос. Одна рука нежно стала поглаживать и пощипывать грудь, вторая устремилась к полыхающему костру у меня между ног. Да так точно и деликатно, что я выгнулась в струнку и затрепетала. Кружение и надавливание теплыми пальцами было таким умелым, что я сорвалась в оглушительный оргазм.

Пришла в себя вся мокрая, задыхающаяся и дрожащая. Это что такое сейчас было? Человеку в этой норе не развернуться, кто это был? Просто некому, циновка и то односпальная. Неужели галлюцинации? Да нет, я точно с кем-то разговаривала. Афродизиак в воздухе распыляют? Могли бы и предупредить! Или это входит в комплекс? Гарантированный оргазм в прейскуранте?

Я развеселилась. Нет, точно не стану обижаться. Мужчина время от времени нужен, кто бы спорил, но, как говорила моя подруга, кормить целого кабана ради одной сосиски нерентабельно. Да и потребность в сосисках у всех разная. По мне, так курортного романа раз в год вполне хватает для счастья.

Я повалялась еще на горячей гальке, затем выползла и пошла в душевую.

– Вам понравилось у нас? – улыбнулась девушка, принимая оплату.

– Отличное заведение, непременно приду еще, – заверила я девушку. Двадцать семь солидов, с ума сойти! В счете ничего особенного указано не было. Ванна такая, ванна сякая, массаж, отдых в жаркой пещере. Да уж, в жаркой, жарче некуда.

Нет, каждую неделю я себе такое я позволить не могу. Раз в пару месяцев или в квартал максимум. Надо копить деньги детям на учебу.

Но настроение действительно выправилось, плакать и убивать больше не хотелось. Гормоны, мать их, как же они порой мешают жить! И как они украшают жизнь, когда влюблена! Порхаешь, летаешь, светишься, а всего-то шалят протеиновые цепочки в мозгу, делая привлекательным ничем не примечательного самца. Рано или поздно медиаторы истощаются, порции химии снижаются, и приходит неизбежное прозрение.

Мы с коллегами много спорили по этому поводу. Они свято верили в вечную любовь, и сокрушались скоротечности мужских чувств. Два-три года максимум, дальше долг, уважение, привязанность. Если есть за что уважать и к чему привязываться. А нет, так разочарование и развод. Или обманы и измены. Я так думаю, это природа подсуетилась: у мужчины горит и полыхает, чтоб зачать и родить ребенка, и более-менее его подрастить. А то вымерли бы нафиг, беременная и кормящая мать добытчик никудышный. Снабженец нужен. Но у людей срок взросления уж очень длинный, пока в ум дитятко войдет, никаких медиаторов не хватит. Вот и гаснет страсть. У нас и в двадцать деточки есть беспомощные, и в тридцать. Да и в сорок встречаются.

Обдумывая это все, прошлась по окрестным лавкам.

Разглядывая ободок для волос с унылым серым бантиком, вдруг вспомнила, что тут ни разу не видела украшений канзаши. Интересно, как будут действовать поделки из атласных лент? Из бисера? Я ведь умею и розетки делать, их много заказывали для проведения выставок кошек и собак. Подрабатывала в студентках не писанием рефератов, а кручением ленточек. Жалко, что клеющего пистолета тут не купить. Удобная штука. А почему, собственно, не купить? Я же могу его начертить и запатентовать? Гм, это будет равносильно объявлению «Попаданка здесь!».

Дом встретил меня свежевымытыми полами и запахом супа. Молодцы! Люси сварила мясо, пока я расслаблялась. О, и овощи почистили? Нет, дети в доме – это неплохо. Готова признать, что они могут быть полезными помощниками и хлопот от них не так уж и много, как я боялась. Или я так думаю, потому что не трясусь над ними и не переживаю, как настоящая мать? Может, это им со мной плохо? Мысль была неприятная, и я быстро отбросила ее. Уж лучше я, чем приют.

– Сегодня попробуем что-то новенькое, - объявила я после обеда, выкладывая на стол несколько мотков лент. – Криспи, нарезай ленты квадратиками. Люси, зажги толстую свечу, надо будет обжигать кромки.

Показала, как делать круглые лепестки и остроконечные. Люси захлопала в ладоши, увидев первый цветочек. Притащила коробку с бусинами и долго придирчиво выбирала серединку.

– Если его приделать на шпильку или завязку для волос, будет работать, как оберег?

Люси активно закивала.

До самого вечера мы мастерили заколочки для волос. Яркие, разноцветные, с бусинками и подвесками, с крохотными колокольчиками и колечками. Маленькие модницы Курепсы будут в восторге, как и их мамы. Крис даже тычинки сделал из мягкой медной проволоки с желтой бисеринкой вместо пыльника. Уверена, галантерейщик сметет их подчистую и еще попросит.

Широкий ободок, украшенный цветком, Люси нацепила на меня, цветок на веревочке повязала на шею Крису. Я ей завязала два хвостика над ушами, с пышными многослойными розетками, с цепочками с шариками.

– Ну, что же, зайчатки-ребятки, давайте прибирать мастерскую. Мы сегодня отлично потрудились.

Мы живо все разложили по местам, выбросили обрезки, подмели и протерли стол. Я подошла к зеркалу, пышная атласная роза на ободке действительно неплохо смотрелась. Жалко, что взрослые тетеньки такое не носят. Хотя, почему бы и не носить? Красиво же! Вон, вполне взрослые тетеньки в восемнадцатом веке кораблики на голове носили и корзины с фруктами, если мода требовала. А у нас, чем примитивнее прическа и страшнее одежда, тем лучше.

Сняла ободок. Люси вдруг дернула меня за юбку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что?

Жестами Люси показала, чтобы я снова надела украшение.

– Люси, тетеньки не носят ободков с цветочками, хотя этот получился очень красивым. Но я обещаю, что дома буду носить.

Люси топнула ногой и требовательно посмотрела на Криса. Он понимал ее намного лучше меня.

– Марина, – замялся Крис. – Дело в том, что вокруг дома кто-то шастает. Мы не хотели тебя пугать, да и сами толком не разобрались. Но за домом следят.

Я опустилась обратно на стул. Страх ознобом пробежал по позвоночнику. А если злодеи ночью захотят залезть в дом? В доме женщина и двое детей, какое мы сможем оказать сопротивление? Да никакого!

– Это очень хороший защитный и маскирующий артефакт. – Крис указал на ободок. – Люси говорит, чтоб ты не снимала его.

Я задумчиво повертела в руках ободок. Вроде бы делали детские обереги?

– Люси детка, мы же делали защитные? Ну-ка покажи, какие защитные вышли, а какие с другими свойствами получились.

Люси живо разобрала заколки и шпильки по кучкам. Мы с Крисом только переглянулись.

«От сглаза», «Щит и отвод глаз», «Купол тишины», «На здоровье» и «На удачу» нацарапала Люси на листочках. Два отложила в сторону и пожала плечами.

– Вот это мы наворотили, – растерянно сказала я.

Вот что значит пургу в мыслях иметь! Вместо того, чтоб сосредоточиться, мы тут болтали, веселились, вот и вышли все разные. За щит и отвод глаз Несс отвалит немало солидов. Да и за возможность не дать услышать разговор тоже не поскупится. Я представила здоровущих бандитов с атласными цветочками в нечесаных бородах, и рассмеялась.

И в этот момент в дверь постучались.

Решительно нацепив ободок, пошла открывать.

Глава 35.

В лицо мне ткнулся букет из мелких кремовых роз. Еле успела отшатнуться, чтобы не получить по носу.

За букетом виднелся приказчик из галантерейной лавки Бернард. Приятный, симпатичный и обходительный блондин, умеющий угождать капризным покупательницам и уговаривать их совершать покупки. Я была скучной покупательницей, потому что всегда четко знала, зачем пришла, и не задерживалась посмотреть новую коллекцию сумочек или перчаток. Забегать приходилось довольно часто, когда кончались тесьма или шнуры.

Дом на Морской.

– Госпожа Марина! – Воскликнул он, пытаясь изящно поклониться, но не преуспел в этом: крылечко у меня узкое, поэтому он снова ткнул в меня букетом.

– Чему обязана? – сухо спросила я.

Заказчики с букетами не ходят. Они ходят с толстыми кошельками. А все прочее мне не интересно! Лучше бы конфет приволок, они тут очень дорогие, детишки бы обрадовались. Или, как тот волк Морван, колбасу! Я просто ощутила острый и пряный колбасный вкус на языке.

– Завтра воскресенье и погода будет хорошая!

Да, я тупа и недогадлива, и в упор не понимаю, зачем мужики с букетами приходят вечером в дом к женщине. Может, он его бабушке купил на юбилей, а ко мне забежал за амулетом от муравьев?

– На пустоши палатки ставят, цирк приехал! – продолжал Бернард.

– Что вы говорите?

– Карусель будет, представление! Составьте мне пару, госпожа Марина!

С Люси будет трио, а с Криспи так и вовсе квартет.

– Я не могу оставить дома Люси, если пойду развлекаться. Да и работы много.

– Какая работа в воскресенье? – Возмутился приказчик и снова предпринял попытку всучить мне букет. – После службы и погулять не грех!

Забыла, что в воскресенье весь городок организованно идет на мессу. Если бы в храме можно было вязать или вышивать, я бы так не огорчалась. Но дремать с открытыми глазами было можно, а вязать нельзя. Два с половиной часа псу под хвост!

– Там и решим, – я попыталась закрыть дверь.

Но в двери торчал букет, а бить дверью ни в чем не повинные цветочки было слишком жестоко. Пришлось взять и поблагодарить.

– Интересно, с чего он взял, что я с ним пойду? – Возмутилась я, роняя букет на прилавок в торговом зале.

Любопытные носы, разумеется, тоже были тут, торчали на лестнице. Люси толкнула Криса, и он откашлялся.

– Понимаете, брачную метку видят оборотни и маги, а он простой человек, вот и решил приударить.

Я возмущенно фыркнула. Да он моложе меня лет на пятнадцать! Зато дальновиднее раза в три, по всей видимости. Домик ему глянулся, не я ведь.

– Вон оно что, – протянула я. – И что, я выгодная невеста получаюсь?

Две белобрысые челки закивали.

– Ремесло редкое, денежное, меня отдать в кадеты, Люси в пансион, дом, опять же, – перечислял Крис, с тревогой глядя на меня.

– Вы хотите сказать, что это только первая ласточка? Меня тут будут замуж звать, кому не лень?! Ужас, – выдохнула я. – Как у людей обозначается брак?

Люси сделала местный обережный знак, круг перед лицом.

– Вот у патера Исидора и спрошу, что тут замужние носят. Молебен мужу закажу! Их вообще-то двое… обоим и закажу! – решила я. Так будет правильно. А что общественность будет шокирована, так это и лучше. Может, удастся отвадить женихов, а сплетни, они торговле только способствуют, даже те, кому ничего в моей лавке не надо, придут на меня поглазеть. Пиар!

– Ну, что вы приуныли, зайчатки? Думаете, я бегом замуж поскачу и вас брошу?

Скучные мордашки подтвердили, что да, так они и думают. Я подбоченилась с самым сварливым видом.

– Ах, вот вы как? Значит, на карусели и в цирк не хотите?

В цирк они хотели, и очень.

– Кто хорошо работает, непременно должен хорошо отдыхать! – провозгласила я. – И замуж мне совсем не хочется! Вот ни капельки!

– Все женщины хотят замуж, – непримиримо ответил Крис.

– Это по молодости и глупости. Мне точно это не нужно. – Каждая из моих коллег, пережившая развод, говорила, что их пьянит ощущение свободы и возможность ни под кого не подстраиваться.

Утром приказчик тщетно стучал в дверь, мы ушли гораздо раньше.

Мне нужно было перехватить патера Исидора до мессы.

Патер подношение принял, очень обрадовался новому амулету от мышей, и понимающе улыбаясь, выдал мне брачный браслет. Парные к нему мужские браслеты, завернутые в шелковый платок, я быстро сунула в карман, слегка покраснев. Все-таки два мужа – это много и необычно. Как говорила Синтия, «ничего, что мелкие, бери на вес». Как она сама-то, интересно, уживается с тремя волками?

Люси стоически высидела всю службу. Крис спокойно дрых под лавкой. Я ему завидовала, сидя дремала с открытыми глазами. В какой-то момент вдруг ощутила, что дышу в такт слова патера. Очень удивилась и стала слушать внимательнее. Патер Исидор читал превосходно, играя своим голосом, как музыкант не привычном инструменте. Он то понижал голос до вкрадчивого шепота, то гремел над сводами храма настоящей грозой.

«Магия слова», – поняла я, обратив внимание не на слова, а на ритм и интонацию его речи. Настоящий маг! Он словом мог вызвать слезы раскаяния, ободрить и облегчить страдания, вдохновить на свершения. Я поежилась, представив, какой властью обладает этот скромный провинциальный жрец. Он же может воодушевить и направить толпу на что угодно! Хоть цветы сажать, хоть убивать нелюдей. Или наоборот, людей.

Настоящие лидеры могли это делать и без всякой магии, просто силой убеждения и ораторскими способностями.

Интересно, можно ли сделать амулет от ментального воздействия? Наверняка такие имеются. Вот только сложные, без сомнений. А может, их вообще веревочками не сделать, надо металлы и камни использовать? Надо поучиться камни гранить, благо все инструменты есть.

– Милочка, вы так сосредоточены! – соседка-бакалейщица тронула меня за плечо. – Служба уже кончилась!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я задумалась над словами патера Исидора. Он превосходный проповедник, не так ли?

Люси вежливо улыбалась соседке, Крис тоже приветливо вывалил розовый язык.

– О да, его часто приглашают в Милограс на состязания лучших проповедников, – охотно поддержала тему соседка. – Его и в столицу звали, но он не поехал. Сказал, что стар и болен. Нам с ним просто повезло, такого патера еще поискать!

– Дай ему стихии здоровья и долгой жизни! – искренне подхватила я.

***

Первая сплетница на улице, считай, бесплатное рекламное агентство, достаточно пары намеков и нашествие женихов окончится, не успев начаться. Я даже закатала рукав блузы чуть выше, чтоб браслет точно попался ей на глаза.

И точно, заметив его, соседка тут же вцепилась в меня клещом, уже предвкушая, как расскажет новости остальным кумушкам. Я показательно смущалась, будто борясь с желанием тут же вывернуть перед ней всю душу. Подогрев ее любопытство, я вздохнув, признаваясь, (только ей, как настоящей подруге, умеющей хранить секреты), что не все лояльно относятся к нелюдям, конечно, это строго карается, но вы же понимаете… Поэтому я приехала одна.

Соседка понимала все и хотела понимать еще больше.

– Мои мужья леопарды, два брата, – я смущенно опустила ресницы. – Из некрупных, но очень родовитых.

– Ах! Люси ведь так носом крутила, оказывалась от опекунов. Она почуяла! Вот почему вы приняли девочку, как родную! – соседка прижала короткопалую ладонь к необъятной груди.

Я слегка недоуменно на нее посмотрела. Одевать ребенка в чистую удобную одежду, кормить, и занимать посильной работой, это как «к родной?». Да это минимум, на мой взгляд! Еще надо вылечить, выучить, воспитать.

– Думаете, вашим мужьям понравится, что вы опекаете Люси? – соседка понизила голос.

– Кошки отличные родители, они не будут против.

– Но неверные мужья! Ах, милочка, как вам, должно быть, тяжело!

Я подтвердила, что мне просто невероятно тяжело жить в разлуке и терзаться муками ревности. Я так страдаю, так мучаюсь! Все мужики козлы, но некоторые из них – коты. Не спорить же с глупой бабой?

Можно подумать, ревность кого-то делала счастливее или избавляла от неверности! Это проблема самого ревнивца. Я никогда ни одного своего мужчину не ревновала. Узнавать об измене, конечно, неприятно, но зачем тогда с ним дальше встречаться? Никого рядом с собой не держала. Это они, наоборот, настаивали на общем доме, счете и постели. Я обычно соглашалась только на постель. Дом и деньги должны быть собственные.

Удовлетворившись моими мнимыми страданиями и вылив тонну мнимого сочувствия, соседка понесла сплетню дальше. А я устало присела на лавочку. Люси ела мороженое, Крис тоже, я держала рожок с лакомством пониже, чтоб ему было удобнее его облизывать.

– Теперь женихи от меня отвяжутся, – объяснила я. – И все, что я наговорила, неправда. Взрослым часто приходится врать. У нас с вами и так отличная семья и никакие мужья мне не нужны! Будут еще ходить по дому, чесать пузо и указывать, как нам жить!

Люси прыснула.

– Госпожа Марина, что же вы меня не дождались? – с упреком произнес мужской голос.

Бернард догнал и нашел нас. «Марина и мужья», второй акт. Я подмигнула детям и обернулась.

– Добрый день, Бернард. Простите, Люси так не терпелось попасть на гуляние, что она вытащила меня из дома спозаранку. Надеюсь, вы на нас не в обиде?

– Ну, что вы, какие обиды, – улыбнулся приказчик, но глаза его окинули Люси неприязненным взглядом. – Как можно обижаться на детей? Я всегда мечтал о большой семье. Мне нужно трое мальчиков, чтоб было кому продолжать дело. Девочек вообще может быть сколько угодно, – он махнул рукой.

Наверное, я должна была растаять, как только он заговорил о детях, это же любимый подлый прием соблазнителя: показать девушке, что он настроен серьезно. Как можно не верить мужчине, когда он расписывает будущую семью и вместе с вами придумывает имена детям? Как можно отказать такому в процессе их создания? Но я-то не юная девушка! Меня интересуют исключительно несерьезные отношения, для здоровья. Я лишь напряглась от перспективы стать инкубатором. Надеюсь, он не с моей помощью думает продолжать свое дело? Какое, собственно, дело?

– Вы же служите в магазине? – удивилась я, берясь на подставленный локоть. Люси уцепилась за мою руку, и мы пошли по площади. Крис бежал рядом.

– Временно! У меня большие планы. Тут неподалеку есть отличные виноградники, я планирую производить вино. Ах, это будет превосходный букет! Поверьте, вино с курепинских виноградников раньше поставлялось к королевскому столу! Розовое игристое, белое Дракса!

– Отличная идея, – согласилась я.

– Мне только нужен надежный партнер, а самый лучший партнер, безусловно, супруга, твоя половинка, готовая поддержать твои начинания и продолжать свершения! – вещал Бернард.

Я подивилась, с какой ловкостью он разворачивает нас от ларьков, торгующих разными безделушками и вкусностями, под предлогом избавить от толчеи. Люси жалобно взглянула и подергала меня за юбку.

– Ребенок хочет пить! – решительно сменила курс, направляясь к ближайшему торговцу, который суетился между бочонков с сидром, вином и морсом.

– Ах, нет, вы отравитесь! Пить прилюдно, это так неприлично! – запричитал Бернард.

– Вон жена мэра с дочерьми, – указала я на прилавок.

– Я только забочусь о вашей одежде, ведь в сутолоке легко облиться, –промямлил приказчик.

– Мне кажется, вы больше заботитесь о своем кошельке! Я сама заплачу!

– Как вы могли такое подумать! – Возопил обиженно приказчик. – Тут такая грязь, мухи… пойдемте в кафе! Его держит мой дядя, и он угостит нас кофе!

«И все увидят, что мы пришли вместе», – мысленно добавила я. Одно дело встретиться у прилавка на ярмарке, где собралось полгорода, и совсем другое – вместе разгуливать по кофейням. Ушлый тип! И так многие с любопытством на нас поглядывали. Что он мне, в самом деле, репутацию портит? Снова поддернула рукав блузы. Надеюсь, всем видно.

– Благодарю. Люси не любит кофе, – отказалась я.

– Простите, я на минутку, только поздороваюсь со знакомыми, – слегка напряженно улыбнулся приказчик и исчез в толпе.

– Смотри, Люси, какой жадный! Рассуждает о семье, детях, а сам жмотится купить стакан морса! Вот будет у тебя жених, сразу смотри, готов он тратить на тебя деньги или нет. Если нет – пинай его под зад, какие бы сладкие слова он не говорил! – подмигнула девочке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы уютно устроились под временным тентом, который растянул расторопный торговец. Кофе мне, сок Люси и горячие пончики! Для Криса – пирожок с мясом.

На раус[1] возле огромного шатра влез коротышка в полосатом атласном одеянии с огромным барабаном.

– Спешите! Спешите! Только одно представление! Наша труппа первоклассных артистов покажет вам настоящие чудеса! – он стукнул колотушкой по барабану. – Первые места по два солида, вторые по одному! Наш силач положит на лопатки любого! Всемирно известный мастер иллюзий удивит ваши глаза! Дрессированные леопарды! Вход без места один арент!

Я слегка вздохнула. Сидеть в душном шатре и смотреть местную самодеятельность совсем не хотелось, но Люси подпрыгивала на месте от воодушевления. Ребенок не виноват, что не видел ни цирк дю Солей, ни пекинских акробатов, ни просто нормального качественного шоу, с музыкой, спецэффектами и хореографией. Да у них тут даже кукольного театра не было! Бродячие менестрели, небольшие актерские труппы, кочующие по городам, и вот такие передвижные цирки. Ими и ограничивался весь шоу-бизнес в королевстве. Вроде бы в столице был театр, но какой там репертуар, я не знала.

– Идем за билетами, да?

Радостное повизгивание было мне ответом.

[1] Раус – (нем. Raus, от heraus «изнутри наружу»). Балкон, небольшая эстрада у входа в балаган для зазывания зрителей.

***

Amani-Екатерина Сысоева, занудствуйте! На здоровье! Я благодарна вам за внимательность и дотошность! Открыть счет можно на кого угодно, хоть на Годизиллу Марковну де ла Фер))) Я не знаток банковской гномской системы. но думаю, накопительный счет на образование можно открыть вовсе без документов, на имя. А вы видели картинку Люси в полосатых носочках? Я вчера нарисовала!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 36.

Представление было отличным – для этого места и развития техники. Я просто не учла магию.

Например, осязаемые и пахучие иллюзии цветов, левитация предметов и их трансформация не снились ни одному земному фокуснику. Были плясуны, прыгуны, канатоходцы, но гимнаст, стоящий в поперечном шпагате головой вниз на одной руке без какой-либо опоры над табуреткой, потряс даже мое воображение. Жонглер, управляющий полетом десятка фарфоровых блюдец и чашечек, в которых ритмично и слаженно выстукивают мотив ложечки… в общем, свои солиды артисты заработали честно. Я искренне отбила себе ладошки.

Все ждали леопардов.

– Котики! – Закричала девочка в первом ряду.

На две ярко раскрашенные тумбы запрыгнули… оцеолы. Третью лениво заняла молоденькая некрупная львица.

– Они болели, да? – Громко спросила та же девочка.

Кошки сели и подняли правые лапы в приветствии зрителям.

Прыжки с тумбы на тумбу, в горящее кольцо, кувырки, сальто, хождение по лесенке на передних лапах и катание на самокате оставили всех довольными. Дети хлопали и смеялись, а я едва сдерживала слезы, так щипало в носу.

На прощание львица станцевала тур вальса с одним из котов.

Люси заглянула мне в лицо.

– Мне очень понравилось, – стерла предательскую слезинку. – Это от восторга.

По дороге домой Люси хмурила бровки и о чем-то размышляла. Крис, поддавшись настроению, не бегал, пугая голубей, а смирно шел у ноги Люси. Малодушно порадовалась, что она не говорит; поддерживать веселую беседу и радоваться я бы сейчас не смогла.

– Что-то не так? – прямо спросил Крис дома.

– Все хорошо, правда. Я только ужасно не люблю, когда мучают животных.

– Оборотней никто не мучает, – удивился Крис. – Это же для смеха! Все бы заметили подчиняющие ошейники, если бы ими управляли.

Еще и оборотни!

После ужина сразу ушла в садик. Грустить и качаться на качелях. Мы их недавно установили. Вообще сад привели в порядок, отчего же не привести, если средства позволяют? Расчистили и заново проложили дорожки, обновили клумбы и рабатки, подстригли кусты, посеяли травку.

И перед домом деревца, как мне и виделось в мечтах, стояли зеленые, с блестящей листвой, усыпанные оранжевыми плодами. Вот только что мне так будет грустно, я не планировала. И чего, спрашивается, разнюнилась? Котик у тебя уже есть. И даже песик. Тот еще котик и песик, но ведь есть! Правда, Люси не потискаешь, как обычного кота, но кто мешает мне его завести? А что хочется прижаться к сильному плечу, так это минута женской слабости. Она у всех случается. А чтоб сразу и пушистый котик, и сильное плечо – так не бывает. Даже в магическом мире.

– Мяу! Мяу!

Две тени перемахнули через каменный забор. Не веря своим глазам, я увидела, как два оцеола крадутся по газону ко мне, смешно выставляя вверх лопатки и изобразив толстыми хвостами вопросительные знаки.

Дверь, ведущая в сад, хлопнула, с крыльца скатилась Люси в зверином облике, встала передо мной, выгнув спинку, и яростно зашипела. К ней присоединился Крис. Он зарычал, оскалившись.

– Дети, это взрослые опасные коты! – испугалась я за своих защитников. – А вы, пошли вон! Это наш участок!

Стащив туфлю, я метнула ее в одного из котов. Мимо. Кот сел и обиженно мявкнул. Вторая туфля полетела следом.

– Не смейте пугать моих детей! – грозно сказала. – Я сейчас метлу возьму!

Коты переглянулись и неохотно пошли назад, оглядываясь.

– Дети, быстро в дом! – проследила, чтоб дети зашли, и сама двинулась следом за ними. Босиком это оказалось довольно неудобно, я наколола ногу и вскрикнула.

Коты двумя прыжками оказались рядом.

– Брысь! – я выставила ладонь в запрещающем жесте. – Я не лезу в семейные дела княжеского дома Токка! А вы не лезьте ко мне! Никогда!

Хлопнула дверью прямо перед их розовыми носами. И засов заложила, не слушая негодующего завывания.

– Что им надо? – тут же спросил Крис, едва обернувшись.

– Это, наверное, те самые артисты, пошли гулять и заблудились. А может, ищут приключений на свою пушистую задницу, – не могу позволить себе разрыдаться прямо сейчас. У меня дети. – Какие же вы храбрые!

Сгребла обоих в охапку и чмокнула в светлые макушки. Они стеснительно сопели, но не вырывались.

– Вы самые отважные оборотни на свете, – убежденно сказала я. – Поэтому мы сейчас пойдем пить чай с пирогами!

Дети наверняка и сами перепугались. Поэтому успокоительный чай с ромашкой и мятой нам всем не помешает. День выдался слишком долгими и напряженным. А еще воскресенье! Завтра будем мирно трудиться в мастерской, пока руки работают, душа отдохнет.

– Ты сказала «княжеский дом»? – внимательный Крис не упустил ни одного слова.

– У меня были знакомые оборотни, знаете же, что ни семья, то князь, владыка или правитель. Оборотни любят пышные титулы. Я даже не уверена, что это те же самые. Но наверняка князья, не меньше.

– Князья в цирке не работают, – возразил мальчик.

– А вдруг они сбежали из дома в поисках приключений? Такое может быть?

Дети согласились, что такое быть вполне может. Сытые и усталые, мы все разбрелись по спальням. Вернее, я и Люси, Крису приходилось спать в гостиной на диване.

Не буду думать о мужчинах, буду думать о доме! Вот еще забота, надо пристроить к задней части дома большую крытую веранду, а над ней пару комнат, учебную для ребятишек и спальню для Криса. Не на кухонном же столе им заниматься! Крис только-только научился читать, а писать совсем не умеет. Да и Люси пишет, как леопард лапой. Надо сказать Нессу, чтоб привез прописи и учебники из Милограса. Да и мне не помешает подучиться, я совсем ничего не знаю о мире, даже, как короля зовут. Знаю эрла Гриеску, но он правитель области, а не король. Не говоря уже о праве, экономике и прочих важных вещах. Вот учили-учили, а все равно знаний не хватает. На этой мысли я и уснула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Просыпаться было невероятно приятно. Я ощущала тепло и слышала такое ласковое тарахтенье над ухом, что даже глаза открывать не хотелось. Пальцы зарылись в густую короткую шерсть, а тарахтенье стало еще громче. Что?!

На моей довольно узкой кровати по бокам от меня лежали два кота вытянувшись в струнку. И морды самые умильные, и глаза прищурены. Ах вы наглые кошаки!

– Пошли вон! Кто вам вообще разрешил влезать ко мне в спальню? – злым шепотом спросила я. Кричать было нельзя, за стенкой спала Люси.

Коты вздохнули совершенно по-человечески. Спрыгнули с кровати.

– Еще ни одна женщина не кидалась в меня туфлями! – обиженно сказал Вирр, обернувшись.

– Доброе утро, любимая! – выпалил Куш и толкнул брата. Оба синхронно поклонились, прижав руки к груди. Лучше бы к другому месту приложили, бесстыдники! Машут тут своими причиндалами!

– Доброе, – сварливо отозвалась я, запихивая поглубже бурную радость. – Очень рада видеть, что Вирр поправился, а теперь проваливайте! Вон из дома! Не хочу, чтоб князь Эйшуруг прислал мне шелковый шнурок с отрядом головорезов.

– Любимая! Не гони нас! – оба упали на колени и кинулись целовать мне руки. Вирр облизывал левую, а Куш правую. Был бы тут князь, ему достались бы ноги, зато сразу обе, отметила машинально.

В дверь легонько поскреблись. Ну вот, разбудили ребенка!

– Вон! – свирепо прошипела я.

Два полосатых хвоста мелькнули в окне.

– Люси, детка? Заходи! – фальшиво и радостно позвала я.

Люси зашла и принюхалась. Оскалила мелкие зубки. Милый, добрый, улыбчивый ребенок сейчас в точности соответствовал гнусной характеристике директрисы первого приюта. Я не узнавала свою девочку.

– Люси! Детка? У тебя ножки замерзли, ныряй сюда! – я откинула одеяло.

Секунду она поколебалась, а потом юркнула под одеяло, обняла меня и расплакалась.

– Люси, я вас никогда не брошу! И не отдам тебя в приют! И Криса не отдам!

Прижала тонкое тельце к себе, чувствуя, как часто и мелко бьется сердечко.

– Правда? – всхлипнула Люси из подмышки.

– Честное пионерское! – заверила я девочку. А внутри заклубилось пушистое счастье. Она заговорила! Я так и знала, что это нервное, с горлом давно все было в порядке.

– Что такое «пионерское»? – любопытный нос сунулся в дверь. Разумеется, Крис с его нечеловеческим слухом давно примчался и подслушивал под дверью, тревожась за подружку.

– Это такое… самое честное, как магическая клятва!

«Кровать точно придется покупать побольше», – отметила я, подвигаясь к стенке, пока дети, толкаясь и хихикая, кутались в одеяло. Да, и одеяло еще одно, запасное.

Мы повалялись с полчаса, фыркая и щекоча друг друга. Но вставать все-таки пришлось, желудки мелких оборотней издали похожие трели, вызвав еще один взрыв смеха.

– Брысь! – Скомандовала я, откидывая одеяло. – Умываться, одеваться, готовить завтрак. У нас сегодня полно работы!

Коты меня нашли! Они живы и Вирр здоров! Люси заговорила! По моим ощущениям, даже дом заполнился до краев счастьем, которое пузырилось внутри меня. Балки приветливо поскрипывали, радостно посвистывал чайник, облегченно вздыхала печка. Да и я не могла не улыбаться, глядя на довольные мордашки. Что за дом без детского смеха, шалостей и веселой возни? Как я раньше жила без этого? А мужчины… что мужчины? Они приходят и уходят, а дети остаются.

Руки проворно работали, вплетая бусинки и колокольчики в новый амулет. Две пары глаз следили за мной, подавая то бусину, то крошечный колокольчик.

– Кр-расота! – сказала Люси. Время от времени она трогала горло, будто боясь снова потерять голос.

– Это какой амулет получился? – я листнула справочник.

– Это чтобы детки рождались! Много! – хихикнула Люси.

Я с недоверием покрутила поделку. Ну да, счастьем надо делиться. Им хочется делиться с миром.

– Знаете, что? Мы сегодня подарим эти амулеты тому, кому нужнее всего!

Люси радостно взвизгнула и захлопала в ладоши.

– А кому нужнее? – хмуро спросил Крис. Он тоже хотел дарить амулеты, но для щенка это было бы затруднительно. Выпускать его человеком в город мы опасались.

– Нам скажет патер Исидор. Он знает все и обо всех в городе. Не горюй, и для тебя найдется работа! – взъерошила светлые волосы волчонка.

Я чувствовала себя родителем, прячущим подарки на Новый год и предвкушающим искреннюю детскую радость. Мы с Люси спрятались за углом, хихикая и зажимая рты руками, глядя, как Крис встал на задние лапки и протянул амулет бедно одетой женщине, выглянувшей из дома, в дверь которого Люси постучала минуту назад.

– Что за оказия? Показалось, стучали… – пробормотала женщина.

Крис тявкнул. Женщина охнула и отступила назад. Крис положил амулет у ее ног и снова тявкнул.

– Это мне? – удивилась женщина.

Патер Исидор не мог упустить возможность напомнить о богах, поэтому к амулетам была прицеплена молитва о продолжении рода. Разумеется, чудотворная! Поскольку бумажка не вредила амулету, мы не возражали.

К обеду мы обошли все адреса и жутко проголодались. Ноги гудели.

– Но это же не честно! – бухтела Люси. – Амулеты сделала ты, а подношения понесут в храм!

– Не будь алчной, мы не собирались брать за них деньги! – я щелкнула маленькую жадину по носу. – Зато патер Исидор сможет побелить храм и перекрыть крышу, он же не себе их возьмет!

Люси покраснела. Патер Исидор не взял бы себе и медяка – редчайшее бескорыстие для священнослужителя. Поэтому его и держат в провинциальном городке, подумала я, что никакой выгоды для храма он не принесет. Он все потратит на школу и богадельню, которую открыл при храме, вышестоящим иерархам от этого ни славы, ни выгоды.

Возле дома стояла повозка Несса, а сам он покуривал трубку, сидя на облучке.

– Привез мой заказ? – открыла картонную коробку и придирчиво осмотрела содержимое.

– Я тут нанял помощников, сам не справляюсь. Вот, познакомься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Два смуглых брюнета в одежде возчиков, радостно ухмыляясь, тут же возникли, как двое из ларца. Голубые и зеленые глаза сияли.

– Несс! Тебе не нужны никакие помощники! – Возмутилась я.

– Твои заказы теперь будут возить они, – Несс смущенно покашлял. – Я немного приболел, вот. Простыл.

С досадой топнула ногой. Несс возвел глаза в небу и развел руками.

– Вирр, Куш, – представились парни, тут же протягивая леденец Люси и пирожок Крису.

– Комедианты, – прошипела я, выхватывая коробку у Несса.

– Ма-арина… – прошептала Люси. Глаза у нее было круглые.

– Что?!

– Смотри!

Девочка указывала на брачные браслеты, сверкающие на загорелых руках. Еще и рукава подвернули, аспиды, чтоб виднее было. Стащили браслеты у меня из тумбочки! Вот паршивцы! Когда успели? И как нашли только?

– Куш объелся груш, Вирр унылый хмырь! – сурово ответила я.

Обиженные морды котов и внезапно действительно закашлявшийся Несс заставили бакалейщицу высунуть нос из своей лавки и даже приоткрыть рот, чтоб уж точно ничего не пропустить.

Глава 37.

Осада велась по всем правилам. Утром я ежедневно находила на крыльце то букетик полевых цветов, то коробочку леденцов, то еще горячие свежевыпеченные булочки. Ну, хоть не живая змея. С котов станется. Я бы и поругалась, и вернула подношение, но подарки просто лежали на крыльце, а детям хотелось конфет.

Ночью коты расхаживали по саду, услаждая нас изысканными руладами. Уверена, сад покинула последняя полевка. В спальню они больше не лезли, мы сплели еще один щитовой амулет и навесили на мое окно.

Днем ловкие и обходительные новые возчики раскатывали по Курепсе, на невысокой лохматой лошадке, развозя товары из разных лавок.

Благодаря бакалейщице все в городе знали, что это мои блудные и не прощенные мужья. Общественное мнение решило, что я не могла пережить измену, поэтому и уехала. Это же мнение считало, что такой грешок мужчинам можно и простить. К счастью, так считали не все. И моя стойкость в этом вопросе даже создала мне ореол высокоморальной и принципиальной женщины.

Я не была высокоморальной, я была здоровой молодой женщиной, и мне хотелось и объятий, и поцелуев, и всего остального, что мешало заснуть по ночам. Но мне безумно страшно было подпустить их ближе. Я боялась и не доверяла им. Когда им надоест изображать любящих мужей, они покинут город так же, как появились, оставив меня с разбитым сердцем. Ну, не совсем разбитым, оно у меня закаленное с юности, но мне будет очень грустно и одиноко.

В храме они неизменно садились рядом, и я могла только скрипеть зубами. Храм – место общедоступное, брыкаться и скандалить там было неуместно. Вирр садился слева от меня, Куш справа от Люси. И всю службу мне приходилось терпеть, как Вирр сладострастно вдыхает мой запах, норовя притиснуться, как в автобусе в час пик.

Но мы практически не разговаривали, и я ничего не знала о князе Эйшуруге и принцессе Юварани. Подозревала, что братцы сбежали, но любопытства не проявляла.

Каждое утро, открывая дверь, я боялась увидеть пустое крыльцо.

Люси стала по утрам ходить в начальную магическую школу, и коты тут же любезно предложили возить ее на занятия. Пришлось согласиться, работы было много, и я не могла тратить полтора часа, чтоб проводить ее и вернуться обратно. Обычно выходило намного дольше, с остановками и разговорами со словоохотливыми горожанками.

Я работала в мастерской, Крис помогал по дому. Затем Люси возвращалась из школы, мы обедали, Люси занималась с Крисом, я часто садилась в угол и внимательно слушала. История, география. Магия с нуля, для чайников. Множество базовых заклинаний и простейшие пассы давались людям с крошечной искрой, собственно, бытовые и были рассчитаны на людей с небольшим даром. Хорошие служанки всегда имели дар, иначе бы их никто на работу не принял. Что за служанка, которая не умеет мгновенно удалить жирное пятно с ковра или восстановить разбитую чашку!

Но у меня ничего не выходило, совсем ничего! А у Криса неожиданно вышло! Теперь он умел зажигать и гасить светильники, мгновенно кипятить чайник и подогревать еду, и одним щелчком пальцев убирать пыль из всех углов.

Обидно было до невозможности! Но пришлось смириться. Не дано, значит.

– Ты слишком стараешься, и вместо того, чтоб выпустить поток, сжимаешь и без того свои тонкие неразвитые каналы, – сказала Люси, глядя сквозь меня.

– Не буду больше стараться, зря время трачу! – вышла из гостиной, где занимались дети. Лучше доделаю артефакт против ментальных атак. Там узлов огромное количество, но если получится, мне будет чем гордиться и без бытовой магии. Ну ее, в самом деле, никогда не была фанаткой уборки. А у меня двое маленьких магов, пусть тренируются.

Звякнул колокольчик в лавке, и я поспешила спуститься.

Перед прилавком мялся Вирр. Такой хорошенький! Я так соскучилась по его коту! Сердце сделало заполошный кульбит, но внешне я осталась невозмутимой. Вопросительно подняла бровь.

– Здравствуй, любимая!

– Без предисловий, – нахмурилась.

– Мы хотели предупредить, что у нас заказ на доставку в другой город, несколько дней нас не будет, – увел глаза в угол Вирр.

– Я услышала. Все? Легкой дороги. – Терпеть не могу, когда мне врут, а он явно врал. В Милограс намылились, в новый бордель? О котором уже поползли слухи? Ну и пусть. Я не ревную, мне просто противно.

– Мар-рина, – жалобно сказал Вирр и с надеждой посмотрел мне в лицо.

Был бы сейчас котом, растаяла бы, обхватила тяжелую тушку, зарылась в теплую шерсть и слушала басовитое мурлыканье. Но передо мной сейчас стоял молодой человек. Слишком молодой для меня и слишком смазливый, чтоб я смягчилась. И думать я буду о доме и детях, вот! Я непреклонна и непоколебима. Я ведь почти уже присмотрела себе мужчину, плотника, приятного вдовца, нормального и обыкновенного, от которого не придется ждать никаких сюрпризов. Буду встречаться раз в неделю для самочувствия.

– Что-то еще? Удачно съездить.

Ушла в мастерскую и закрыла дверь. Чтоб услышать через минуту звон колокольчика. Ушел.

Эх, котики!

Верность и коты – сложное понятие. У соседки рыжий кот как-то сбежал и нашел себе новую семью. Вернулся через три месяца с новым ошейником, толстый и ухоженный. Пожил немного и снова исчез. Так и ходил между двух домов несколько лет.

– Хозяйка! – снова зазвенел колокольчик.

Мне улыбнулся щербатой улыбкой старшина строительной артели. Они приехали перенести забор. Им уже уплачено, так они сразу и приступят?

К чему? Какой забор? Я ничего не понимала. Краем глаза заметила бумагу на прилавке. Раньше там никакой бумажки не было. Вирр оставил? Вместо любовной записки официальный акт на мое имя? Ого! Коты выкупили у соседей справа и слева по половине участка? Территория у дома станет в три раза больше? Приличное приданое, однако! Земля в этом районе дорогая, чаще всего дома вообще не имеют участков, и с крыльца выходишь прямо на улицу. Владелец может развести разве что крошечный палисадник или узкую рабатку перед домом. А то и вовсе ограничиться парой вазонов с цветами у крыльца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кивнула строителям и прошла в сад. Рабочие начали выкапывать и вынимать столбы ограды, снимать решетки. Торжество земельной магии над ручным трудом. Ямки выходили по заданным параметрам просто загляденье, ровные, одинаково глубокие. Потоптавшись в саду, размышляя о причинах такого неожиданного подарка, вернулась в дом.

– У нас будет больше места, чтоб бегать! – восхищенно сказал Крис.

Я погладила его по светлой макушке. Крис уже не напоминал бледный скелетик, заметно подрос и стал шире в плечах. Из него вышел незаменимый шпион, кто будет таиться от щенка? Да еще и прикрытого отводом глаз? Городские новости я узнавала раньше бакалейщицы.

– Мы с Люси слышали, что в город приедет семья волков.

– Вот как? Хорошо. Значит, у тебя появятся товарищи, – улыбнулась я.

– Скорее, враги. Я же приютский, – вздохнул Крис.

Да, это проблема. Крис до сих пор был не легализован и в город выбирался только зверем. Тонкое понимание потребностей оборотней – расширить территорию. Но могли бы и предупредить! Я бы вложилась деньгами и не чувствовала себя теперь обязанной. У нас теперь настоящий парк будет.

***

Пару дней занял перенос ограды, но рабочие не ушли. Они начали что-то строить в дальнем углу. Меня замучило любопытство.

– Так ить флигель заказали господа леопарды, – ответил на мой вопрос строитель. – Дом у вас больно маленький! Не семейный!

Я только рот открыла от такого самоуправства. Дом действительно был маловат, я давно раздумывала о расширении пространства, но вот так нагло распорядиться и даже заранее оплатить?! Вернутся, мы серьезно поговорим. Хотя… чего мне возникать, землю они купили, их право устраивать там хоть парники, хоть курятник, хоть полигон для тренировок.

– Слышали новость? – спросила бакалейщица, когда я в обед вышла в магазин.

– О волчьей семье? Слышала.

– Нет! Приют в Тронхейме сожгли! – продавщица всплеснула пухлыми руками. – А барона повесили на столбе вверх ногами! И несколько надсмотрщиков с ним. Без штанов. И между ног все вырвано, – уже шепотом добавила торговка, косясь на нового покупателя.

– Значит, жди следователей из столицы, – равнодушно отозвалась я, укладывая в корзину пакеты с черносливом и саго. – Барон все-таки, не бродяга какой, рыть будут.

Туда ему и дорога, но ведь если приедут и начнут вынюхивать, к нам непременно заявятся. Только бы Люси не дергали. Девочка только привыкла и оправилась.

Оставалось только купить чая и свежих пирогов на ужин. Самой не хотелось возиться, а пироги в таверне пекли отменные. С картошкой, с грибами, с мясом и ягодами. Я неторопливо шла по улице с корзиной на локте, когда на меня налетели сзади, чуть не повалив. Взметнулись юбки с оборками.

– Марина! – взвизгнула Синтия, повиснув у меня на шее.

Я не могла придти в себя от изумления. Едва корзинку не выронила. Синтия прыгала и визжала.

– Мы нашли тебя!

– Кто мы? – я испугалась. Они меня искали? Кто? Зачем?

Синтия махнула рукой, и к нам подъехала открытая бричка, откуда скалились знакомые волки. Ульрих держал вожжи, Морван приветливо махал рукой, Ноэль сиял белоснежными зубами.

– Как вас увидела, так и сиганула с брички, неугомонная, – недовольно проворчал Ульрих, но глаза смотрели на Синтию с нежностью.

– Тут хорошая таверна рядом, – без разговора не обойтись, а у меня негде размещать столько гостей. – Погоди, так это вы – та семья волков, которые переезжают в Курепсу? Вы купили дом на Нагорной?

– Это мы! – Синтия сияла, как солнышко.

Мы устроились за столом и сделали заказ, пока волки заводили бричку во внутренний двор таверны.

– А как же княжество, титул и все такое? Ты теперь княгиня?

– Да ну их, ты не представляешь, какие оборотни снобы! – скривилась Синтия. – Хуже эльфов! И свекровь меня не приняла, шпыняла, что человечка. У всех породистые волчицы, а у Ульриха с братьями я, такая неудачная и слабая, без хвоста. Даже клыков нет. Ульрих передал княжество дяде, и мы сюда вернулись. Тут и климат мягче, и детям будет спокойнее расти. Снег мне не понравился.

– Чем будете заниматься?

– Волки же, – хмыкнула Синтия. – Охрана, разведка, безопасность, наемники, телохранители. Двое работают, один со мной, меняются по очереди. А ты как?

– Я унаследовала лавку артефактора, делаю амулеты, – отчего-то покраснела. – Воспитываю девочку из приюта. И мальчика.

– Ого! Молодец! Ты всегда была себе на уме.

За стол сели волки. Подавальщица, стреляя глазками на симпатичных мужчин, поставила блюдо с горячими пирогами, низко наклоняясь, чтоб порадовать гостей глубоким вырезом.

– Сиськи подбери, это мои мужья! – громко и грубо сказала Синтия.

Девушка смутилась и торопливо ушла.

– Зачем вы меня искали? – спросила, не сдержав тревоги. – И как нашли?

– Коты дали направление, мы и ехали из города в город. Вот, – Ульрих достал большой кошель и положил на стол. – Нам чужого не надо. Это награда от эрла за раскрытие преступления. Нас и так чествовали не по заслугам.

– Ой, да зачем? Мне ничего не надо, – было очень неловко. Я думала о волках хуже, чем они заслуживали. – Что там было, в Обители-то, расскажете?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 38.

Домой шла отяжелевшая от пирогов и раздумий. Коты дали направление, значит. Морван объяснил. Как мои истинные (внутренне скорчилась от неприятия определения), коты всегда знают, где я и даже какое у меня настроение. Найдут меня хоть на краю света. Так что они и сами шли, как по ниточке, и волкам подсказали. А цирк… отчего бы не подработать, если по пути? Да и на представление обычно весь город собирается, не надо самим бегать искать. Все, как на ладошке.

Может, зря я уклоняюсь от этой связи? Я-то не оборотень, для меня истинность – пустой звук. Всю жизнь голову холодной держала, хотя увлечения были, и много. Меня не тянет, не томит, я не ощущаю пустоты в груди и не валяюсь в депрессии. Я просто искренне и нежно люблю котиков. Не конкретно этих, а вообще любых.

Разозлилась на себя. И что я тут себя оправдываю? Как страус, засовываю голову в песок и решила, что проблемы нет? А она – есть! Две проблемы, если точнее. Загорелые, стройные и жаждущие внимания. С соблазнительными ямочками на пояснице и выразительными ягодицами. С поджарыми животами и крепкими шеями. Ар-р! Я даже зарычала от неприличных картинок, вихрем промелькнувших в голове.

Да и другие новости следовало обдумать. Юварани забрала домой княгиня Пантар, ее восстановили в титуле, вернули все привилегии. Княгиня сказала, раз такое безобразие творится на отборе, она дочерьми размениваться не станет. За Мартеллой примчался ее жених, граф. Он совершенно не горел желанием жениться на ее сестре и усиленно звал невесту назад. А Мартелла ему отказала! Граф, разобидевшись, совершенно неожиданно сделал предложение Ориэлле и увез красавицу с собой. Дриада уехала в джунгли к тигру, Руперта уже была беременна от своего орка. Наг, вампир и эльфы покинули Обитель со своими избранницами. Драконы буянили, оставшись без невесты, но их приструнил патриарх. Меня никто не искал и мое участие в разрушении планов отца Певериля осталось тайной. Вот и отлично! Такой враг мне точно не нужен, против архимага мои амулетики будут, что мыльные пузыри на ветру.

Следователь из Милограса приехал через два дня, и после визита в мэрию прямиком направился ко мне в лавку. Скептически осмотрел полупустые полки.

Поскольку мы работали втроем, выполняя заказы, кое-что оставалось на продажу. Ассортимент небольшой, копеечный, но популярный. От подслушивания, от крыс, от насекомых, на удачу, от сглаза, ловцы снов – эти амулеты всегда требовались, мы их делали с запасом. Пусть слабенькие, но действенные. Я все-таки не дипломированный артефактор. Никто не жаловался, покупали и еще просили. Кому не нравится, езжайте в столицу, нечего морду воротить, я не навязываю свои товары.

Хотя, честно говоря, наши были ничуть не хуже столичных; мне уже приходилось подпитывать и даже ремонтировать несколько штук. Мы с Люси схемы скопировали и придумали, как сделать проще, дешевле и эффективнее. У нас-то дорогих материалов не водилось, ни золота, ни жемчуга, ни драгоценных камней, на что так падки были столичные аристократы. Им, если не рубин или сапфир с голубиное яйцо, так и не амулет вовсе. Снобы зажравшиеся. Оксид алюминия он и есть, абразивный порошок, дешевый и распространенный. При двух тысячах градусов выращиваются сапфиры чище и прозрачнее природных, но пойди объясни это столичным аристократам.

– Вы опекун Люси Палли? – скучным голосом спросил следователь.

– Я. Пройдемте в гостиную. Она как раз готовит уроки.

Обстановку в гостиной следователь оглядел с еще более брезгливым и презрительным выражением на породистой физиономии. Ничего, у мэра такое же лицо было, пока слухи о постельных подвигах лавочника Михеля до его ушей не дошли. Враз выражение проще стало, и вежливость откуда-то прорезалась. И чиновники почтительные такие стали.

– Как интересно, – процедил он, узрев две светлые макушки, склоненные над книгой. – Котенок и волчок. У вас ведь один подопечный?

– Это ее товарищ по учебе, к нам недавно переселилась семья волков, – моментально соврала я, не моргнув глазом. Но грустно мне стало – не передать. Маг. Зараза, он с ходу определил оборотней. И врать ему не получится, наверняка табельный артефакт на ложь имеется. По факту и не соврала, семья волков действительно переехала, и учатся они вместе. Хорошо, не ляпнула, что это их сын.

Следователь отодвинул стул и сел к столу. Представился и начал задавать вопросы. Люси бросила на меня панический взгляд и открыла рот, не издав ни звука.

– Опять?! Вы ее напугали, это нервное! Она потеряла голос в том проклятом приюте, мы так долго его восстанавливали! – накинулась я на следователя.

– Пусть дает письменные ответы, – не унялась бездушная тварь.

– Ее здоровье мне дороже вашего любопытства! Мне придется снова серьезно потратиться на лечение! Нечего мучить ребенка!

– Это не любопытство! – Прошипел следователь. – Я выполняю поручение короля! Расследую убийство дворянина и владельца здешних земель! Мне достаточно выписать приказ и ночевать вы будете в тюрьме!

– На каком основании? Вы нас подозреваете, женщину с больным ребенком, в поджоге укрепленного здания и убийстве нескольких вооруженных крепких мужчин?! Спрашивайте меня. Я была знакома с бароном и видела приют, когда забирала Люси.

Следователь остался крайне недоволен моим ответами.

Я не стеснялась в выражениях, излагая факты, и это явно коробило следователя. Он даже, не стесняясь, насколько раз потер кольцо с крупным камнем на пальце. Думал, детектор лжи сломался. А уж листок с заключением лекаря и вовсе поверг его в шок. Столичный чиновник не мог поверить, что известный благотворитель и меценат оказался садистом и мучителем.

– Не знаю, кто это сделал, но барон заслужил свою смерть, – сказала я в заключение. – Жаль, что этого не сделали раньше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Следователь с удовольствием бы обвинил меня в соучастии, но у меня было железобетонное алиби: я не выезжала из города и каждый день торчала в лавке, что могла подтвердить половина города, включая мэра, которому я делала амулет от импотенции, куда требовались вплести волосы заказчика, и мэр лично заходил в мастерскую, чтоб я эти самые волоски срезала.

Ушел следователь крайне недовольный. Дело оказалось дурнопахнущее и грозило затянуться. Завуалированная работорговля, в которой погрязли военные чины, тайные аукционы, грядущие проверки всех пограничных частей, где, по документам, служат юные кадеты-оборотни – все это крайне не понравится королю и департаменту правопорядка. А если подключатся общины оборотней, и храм, то дело и вовсе грозило скандалом, крупнейшим за последний десяток лет.

Могу себя поздравить, я снова в гуще событий. Но они сами! Вот ничего же не делала! Просто приехала в город! Тихо и спокойно жить!

Инициировала проверку приюта, но как было промолчать в такой ситуации? Кажется, мне, чтоб не попасть с очередную заварушку, надо выстроить крепость и не общаться с внешним миром. Точно, в монастырь мне надо. Желательно, мужской, чтоб не было слишком скучно.

Ай, я и там найду проблемы – брат казначей присваивает пожертвования и вклады, брат-кухарь ворует продукты, брат-келарь ведет двойную бухгалтерию и имеет тайную семью, брат-эконом сбывает продукцию мастерских налево… Да меня в том монастыре прикопают через пару месяцев! Вон, что я в Обители натворила за две недели, никакому монастырю не устоять.

– Ушел? – Люси просунул голову в дверь.

– Так ты притворилась, хитрюга! – я похвалила кошечку.

Сообразительная девочка, далеко пойдет. И Крис молодец, даже не вякнул, когда я его к семье волков приписала. Не дети, а сокровище.

– Что теперь будет?

– Нам точно ничего не будет, – заверила я. – Будет большой бум и много зажравшихся чиновников потеряют свои теплые кормушки. Думаю, оборотнические общины не оставят без внимания преступления против зверолюдов и потребуют максимально честного открытого расследования. Дело замять точно не удастся, половина королевской гвардии – оборотни или смески. Зато всех детишек разберут по семьям, для оборотней дети – святое.

Как в воду глядела – город наводнили самые разные двух-ипостасные, и лавочники стали здороваться даже с кошками и собаками, заглядывающими в лавку. Шуганешь ненароком, а там оборотень, оскорбление клана припишут и оштрафуют. Порученцы из мэрии бегали, высунув языки, по всему городу, предупреждая горожан воздержаться от нападений на незнакомых зверей, даже если они хищные и опасные. Об этом же и патер Исидор предупредил. А кто сильно боится и переживает, пусть посидит дома.

Оборотней было больше в Тронхейме, но и у нас крутилось предостаточно.

Пара делегаций, лисы и медведи, заглянули ко мне, посмотрели на Люси и Криса, поцокали языками, витиевато поблагодарили, приобрели амулеты.

Я надеялась, что под шумок волны усыновлений Криса можно будет легализовать и оформить ему документы. Где один подопечный, там и два. За хороший амулет мне и не такое выпишут и глазом не моргнут, пожалеют еще, что я только одного под опеку беру, а не троих-четверых. За них три амулета попросить можно.

Денег, переданных Ульрихом, хватило, чтоб начать перестройку дома, как я и мечтала, добавить закрытую веранду с навесом и пару комнат. У Криса появится своя спаленка.

Павильон в глубине сада принял законченные очертания. Коты были верны себе – обширная терраса, сдвижные двери, которые можно открыть лапой, круглые окна и поднятые вверх концы крыш.

Рядом рабочие выкопали пруд и привезли несколько огромных белых валунов. Нанятый маг земли спек дно и стены котлована до каменной плотности и вывел несколько родников, чтоб вода не застаивалась. Небольшой ручей потек между плодовых деревьев по рукотворному извилистому руслу. Не удивлюсь, если мои котики любят купаться, играть с водой и запустят в озеро рыб для развлечения. Многие кошки прекрасно плавают, те же тигры, ягуары, мейн-куны, турецкие ваны, бенгальские камышовые, болотные рыси, виверровый кот-рыболов.

Разумеется, я сунула нос в недостроенный павильон. Интересно же! Хотелось узнать, как живут леопардовые коты у себя дома. За террасой примерно половину дома занимала пока пустая комната-гостиная, просторная и светлая, в ней приятно пахло свежеструганым деревом.

Насколько я успела изучить кошачьи нравы, мебели будет крайне мало. Пара-тройка деревянных или плетеных кресел, пара сундуков, низкий столик для чаепития. Ковер, подушки. За второй сдвижной дверью располагалась вторая комната, спальня, с приподнятым на две ладони квадратным подиумом. На него коты положат матрасы и будут спать. Хотя ширина вполне позволяет спать и впятером. В голове мелькнули игривые мысли, и я поспешно их отбросила.

Балки внутри, рамы дверей и окна покрасят красным цветом, судя по приготовленным бочонками с краской. Мне ужасно понравилась лаконичность интерьера. Было в нем что-то не то японское, не то китайское.

Когда пруд наполнился водой, мы сплели с десяток амулетов очистки и развесили на ветках ближайших деревьев. Надо бы еще разноцветные фонарики повесить, ночью будет просто невероятно красиво! У меня прямо спина зачесалась от желания окунуться в прохладную воду.

– Вы умеете плавать?

Дети отрицательно замотали головами.

– Непорядок! Будем учиться!

Люси тут же отступила от пруда, опасливо глядя в воду.

– Там никого нет, кроме песка, белых и розовых камней, мы же сами видели, как их привозили, – укорила я девочку. – Даже нимфеи с ирисами не рассадили еще. Вот там, где я плавала последний раз, были мурены. Это такие хищные злые рыбы. Как змеи, только плоские.

Теперь от пруда отступил и Крис.

– Трусишки! – скинула корсаж и юбку и вошла в воду. – Купаться очень весело и приятно! Полезно! – чиркнула по воде ладонью, подняв каскад брызг, от которых дети с визгом кинулись врассыпную. – Пока не научитесь плавать, на пруд не пущу! Будете потом с завистью с берега смотреть и локти кусать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бросила уговоры и поплыла на спине, прищурившись от яркого солнца. Жизнь прекрасна, погода прекрасна, и водичка замечательно освежает, смывая все гадкие мысли и страхи. Слабенький плеск заставил меня поднять голову и посмотреть на берег. Лиха беда начало: котенок леопарда и волчонок прыгали по мелководью, ловя брызги и с недоумением отряхивая лапы. Решили, что так проще? Ну, и на здоровье. Вода и звериным, и человечьим детям полезна.

– Кого прокатить на спине до валуна и обратно? Чур, когтями не впиваться!

Первой поплыла Люси, сначала напряженно замершая, а потом с нетерпением подпрыгивающая. Разумеется, соскользнула. Одни голубые глаза на мордочке остались. Я подхватила ее под пятнистое пузико.

– Не растопыривай лапы, отталкивайся ими! Греби давай!

Люси сделала несколько неуверенных движений под мои подбадривания. На берегу извелся Крис, он сам забежал в воду по грудь и поскуливал, беспокоясь за подружку. Еще минута, и он сам поплыл к нам, неумело дергая лапами.

– Какой у тебя защитник! – Восхитилась я, подставляя руки под живот второго пловца. – Ну, не страшно же?

С поддержкой дети почувствовали себя увереннее, с мордочек ушел страх. Достаточно на первый раз. Подтолкнула их к берегу. Завтра покажу им упражнение «поплавок», «рыбка», научу выдыхать в воду и не бояться ее. Мяч бы им, но резины тут нет. Разве что приспособить надутый бычий пузырь в сетке?

Прошло совсем немного времени с тех пор, как они появились в доме, но дети уже не выглядят заморенными бледными росточками. Будем делать из них загорелых, сильных и здоровых оборотней, настоящих атлетов. Криса пора учить борьбе, Люси – танцевать. Думаю, Ульрих не откажется тренировать волчанка. Патер Мозер в Обители часто повторял, что бесполезно развивать маноканалы в хилом и больном теле, все равно пойдет наперекосяк и во вред. Поэтому спустя рукава давал нам упражнения и не ругал за лень. Что с нас было взять, глупых и слабых куриц? Мартелла всю жизнь в корсет утягивалась, мечтая выглядеть стройнее. Хорошо, что Альберик вправил ей мозги.

Тело пело и радовалось каждой клеточкой и жилочкой. А если сделать так, как патер учил? Я взмахнула руками, ощутила тепло в груди и выпустила его через руки.

Вздох восхищения заставил меня открыть глаза. Золотистое сияние посверкивало на воде, удаляясь к противоположному берегу.

– Ты столько выплеснула! – Люси недоверчиво рассматривала воду на ладошке. – Вода изменилась.

А у меня вдруг закружилась голова. Кое-как натянув на мокрое тело одежду, побрела к дому, поддерживаемая детьми с двух сторон.

– Нельзя же сразу сливать столько! – бубнил Крис. – Никакого контроля!

– Это ничего, полезно для раскачки резерва, – звенел через дурноту голосок Люси. – Надо хорошо покушать и лечь спать, слабость пройдет.

Возле дома я вдруг перестала их слышать, перед глазами замельтешили серые мушки, я зашаталась и повалилась в обморок, едва ощутив, как меня кто-то подхватывает, не дав встретиться с крыльцом.

Глава 39

Проснулась в своей кровати. Попыталась повернуться, но не могла покрывало оказалось придавлено чем-то тяжелым. Чем-то?! Меня охватило дежавю: по бокам, вытянувшись в струнку, лежали оба моих кота.

– Вас кто сюда пустил? – Хотела гаркнуть, но из горла вышел какой-то невразумительный писк.

Коты тут же встрепенулись, зашевелили круглыми ушками, начали потягиваться, запуская недюжинные когти в покрывало. Спрыгнули и обернулись. Голый Вирр тут же вернулся в кровать, но уже под одеяло. Он прижал меня к себе, в Куш пошел к столу, услаждая мой взор крепкими ягодицами и стройными ногами. Я даже возмутиться не успела.

– Попей водички, – к губам поднесли чашку воды, к которой плавал ломтик лимона и листик мяты. – Тебя ни на минуту нельзя одну оставить!

– И кровать узкая, – недовольно проворчал Вирр, прижимаясь плотнее. Я прямо всю мужскую анатомию прочувствовала! Не скажу, что было неприятно, но как-то ситуация не располагала к наслаждению этой самой анатомией, недвусмысленно упирающейся мне в ягодицы и слегка ниже. До супружеского долга буквально считанные сантиметры остались!

Я глотнула воды и закашлялась.

– Не спеши, никто же не отнимает, – ласково приговаривал Куш, придерживая кружку.

– Убирайтесь вон из спальни! – потребовала я, напившись и обретя голос.

Коты переглянулись и разулыбались. Куш аккуратно поцеловал меня в нос.

– Ты у нас жутко умная и самостоятельная, жена, мы оценили и прониклись, но хватит уже врозь жить, – сказал кот с широкой улыбкой.

– В самом деле, жена, у нас же дети! – подал голос Вирр.

Я открыла рот и закрыла, изобразив рыбу. У нас?!

– И ласки от нее не допросишься, – вздохнул Вирр, выпуская меня из объятий.

– Не любит нас жена, совсем не любит, – поддакнул Куш.

– Да вы… да как вы… – слов не находилось. И ругаться не хотелось. Хотелось под теплый бочок к Вирру. Да что ж такое-то!

Коты между тем оставили меня одну в спальне и дверь закрыли. Я откинулась на подушки и закрыла глаза. Что творится в моем доме?

Начну с важного. Прислушалась к ощущениям. Чувствую себя неплохо. Надо попробовать встать.

Встала. Ну, бывало и хуже. Синяков и шишек не набила, кости целые, а голова… что голова? Я не встречала женщины, у которой она не болела бы хоть изредка, хоть постоянно! Вот покушаю… желудок взвыл, требуя пищи. Точно, маги же жрут в три горла, когда магичат! И не толстеют, сволочи. Надо срочно бежать на кухню, готовить завтрак себе и детям. Очень плотный.

Высунулась в окошко, прищурилась на солнце. Ага, с завтраком пролет вышел, обед пора готовить, время точно больше десяти часов. Как бы не ближе к полудню. Неужели Люси голодная в школу пошла? Вряд ли девочка решила прогулять, учиться ей нравилось. Волнуясь и торопясь, умылась, накинула юбку, затянула корсаж, пригладила волосы.

Забежала в кухню и открыла рот. Запахи витали убийственные, мясные и пряные, а стол был накрыт к позднему завтраку. Пересчитала приборы. На четверых.

– Не волнуйся, Люси утром поела, и с собой взяла кекс и бутерброды с бужениной! – тут же понял мою заполошные мысли Вирр. – Не умрет она с голоду до обеда!

Крис только кивнул с набитым ртом. Что же мне, как дуре, стоять тут голодной? Мне расцеловали ручки и усадили за стол, подали салфетку. Придвинули стул. Мы обычно попроще ели, без этих церемоний, и я слегка покраснела. Открылись серебряные крышки, я облизнулась. Никакой полезной, но гадкой овсянки, никакой полезной, но отвратительной гречки, и никакого бесполезного поджаренного хлеба! Кто вообще придумал, что тосты – нормальный завтрак?! Мясные тефтели в томатной подливе, омлет с грибами, брокколи и цветная капуста в кляре, сырники со сметаной. В круглой чашке – наваристый бульон с крохотными пельмешками. С масляными кружочками сверху, посыпанный сверху петрушкой и укропом! Мои любимые! Руки сами потянулись к ложке, ложка к бульону.

– Вы обнесли таверну матушки Мартины? – прочавкала, придвигая блюдо с тефтелями.

– Обижаешь! Лучшие повара в мире – оборотни! – отозвался Куш. – Нам не подсунешь тухлятину или негодные старые специи!

– Верю! – вот всей душой верю! Особенно, вычерпывая ложкой соус к тефтелям. Как они ухитрились сделать его таким вкусным? В меру острый, в меру сладкий, густой и пряный. Никакой кетчуп и рядом не лежал! – Если я так буду питаться каждый день, то скоро не пройду в двери, их придется расширять!

– Кушай, любимая, ты худая, как щепка! – Куш придвинул сырники. Кстати, почему «сырники», там же творог, а не сыр? Творожники они!

– Нам скажут, что мы никчемные мужья и плохо о тебе заботимся, – подтвердил Вирр, накалывая кусочек омлета и поднося к моим губам.

– Не могу больше! – выдохнула я через десять минут, поглаживая заметно округлившийся живот. Корсаж пришлось ослабить. – И какая работа после такого обжорства?!

Крис весело хрюкнул, утаскивая с блюда последний сырник, пышный, нежный, с изюмом. Никогда они у меня не удавались, вечно были жесткие, как подметка. То ли творог не тот, то ли неудачная сковородка, то ли руки кривые.

Передо мной возникла чашка кофе с пенкой. Умопомрачительный запах заполнил кухню. Я застонала от восторга. Завтрак точно удался! После такого завтрака хочется улыбаться и любить весь мир. Кстати, амулет против обжорства надо сделать. Чтобы жрать и не толстеть! Явно же переела!

– Нам пора на работу, – меня расцеловали в обе щеки и покинули. Коты нагло скрылись из дома! А как же выяснить отношения, поругаться? Насчет земли этой прикупленной и несанкционированного строительства? Вот зачем они напихивали меня едой! Чтоб избежать ссоры!

– Вымою посуду! – Крис поспешил к мойке и повязал фартук. – Они сказали, что шкуру спустят, да так и сделают.

– Ты мне отлично помогаешь и без глупых угроз, – ворчливо возмутилась я, собирая тарелки со стола.

– Готовят они просто отпадно, я тоже так хочу научиться!

– То есть, ты не против, если они будут тут жить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мальчик поднял на меня голубые глаза. Его губы вдруг задрожали.

– Вы меня спрашиваете?! Я же вам никто…

– Глупости какие! Ты мне приемный сын, как Люси приемная дочь! – я крепко обняла волчонка. – Я люблю вас обоих, и ваше мнение очень важно. Если вы с Люси будете против, коты будут держаться от нас подальше. Я же вам обещала!

– Они вроде не злые, – пробурчал волчонок, пряча глаза и выпутываясь из моих рук. – Веселые. Готовят вкусно. И смогут нас защитить.

***

Девочки, спасибо за звездочки и материальную поддержку! активнее пишите комментарии, направляте сюжет! Я не могу отвечать, но все вижу!

***

Мы быстро перемыли посуду и прибрались на кухне. Готовить обед нужды не было, полная сковорода тефтелек и кастрюля риса ждали своего часа на плите.

– Идем работать? – я взъерошила светлые волосы приемыша.

Мы успели выполнить большую часть сегодняшних заказов, а Люси все не было. На сердце вдруг стало тревожно, и я вышла на крыльцо, раздумывая, не пойти ли ей навстречу. Мало ли, кто мог встретиться по дороге девочке, вдруг коты не смогли ее сегодня подвезти?

– Госпожа Марина! – я удивленно обернулась.

По Морской улице почти бежала воспитательница Бренда, помощница учительницы из магической школы, курносая и конопатая. Она проводила с детьми перемены и время отдыха, следила за порядком и вела что-то простое, вроде домоводства. Ее волосы-пружинки смешно подпрыгивали от быстрой ходьбы.

– Госпожа Марина! В город прибыла княгиня леопардов, ее очень заинтересовала история Люси, она посетила школу и вдруг узнала ее! – громко затараторила воспитательница. – Люси племянница княгини! И зовут ее Канлюста! Канлюста Пантар!

От входа в магазин громко охнула бакалейщица.

– Где они сейчас? – я спустилась с крыльца. Внутри вырастал ледяной ком, мешающий дышать.

– Она забрала девочку к себе в гостиницу. Лучшую, «Золотой фазан»! А я побежала к вам, сообщить.

– Спасибо, Бренда. Вы правильно поступили.

– Ох, ты, Люси, оказывается, принцесса! – бакалейщица закатила глаза. – Она ведь придет с вами попрощаться?

– Никаких прощаний! – резко сняла фартук и повесила его на перила крыльца. Я законный опекун Люси и не отдам ее каким-то левым родственникам. Где они были, когда она умирала в очередном приюте?

– Я с вами! – на крыльцо выскочил Крис, бледный и взволнованный. Даже не перекинулся. Не стала ничего объяснять выпучившей глаза соседке. Мы заперли дверь, свистнули извозчика и двинулись в сторону лучшей гостиницы Курепсы.

«Золотой фазан» стоял над рекой на высоком холме, до городской площади было три шага, до парка два, а до мэрии и городских служб не больше пяти. Дорога к нему вела гладкая, ухоженная, обсаженная олеандрами и кипарисами. Раньше мне не приходилось бывать в этом районе. Тут селились не зажиточные торговцы и купцы на покое, как на Морской, тут селились сильные мира сего. Или, скорее всего, не селились, а бывали наездами. Что им делать в таком захолустье? Отдохнуть пару недель от столичной суеты разве что. Не дома или особняки, а затейливые новомодные виллы, даже небольшие дворцы. Никакого шума, гама, толчеи и беспорядка. Только подстриженные деревья, цветы и чинно прогуливающаяся по набережной нарядная публика.

У гостиницы был чистый обширный двор, где под навесом стояли кареты с гербами. Дальше холла нас не пустили. Даже не сказали, в каком номере остановилась княгиня. Ливрея на портье была дороже моего платья раз в десять, а позумента[1] на ней нашито на недельный запас целого ателье.

– Никого пускать не велено! Будете шуметь, прикажу выкину за ворота!

– Записку можете отнести? Для Люси, это девочка, светленькая и голубоглазая. Я ее опекун. Она волнуется!

– Ее сиятельство Канлюста сейчас принимает модистку. Я смогу передать записку, когда она освободится, – портье небрежно сунул записку за обшлаг ливреи.

Мы вышли из гостиницы и стали искать кого-то менее важного. Им оказался посыльный, парнишка лет четырнадцати, в кепи с козырьком и ливрее попроще. Галуны на его красном мундирчике были медные. Скармливая ему монетки, мы выяснили, в каком номере остановилась княгиня, нам показали ее окна и балкон. За солид посыльный согласился отнести Люси потерянного ею щенка, согласившись, что щенок – это намного важнее каких-то платьев и туфель.

Крис забежал в конюшню, обернулся, вызвав испуг коней. Посыльный быстро перехватил щенка под пузо и скрылся в служебном входе.

Мне оставалось только мерить шагами двор. Шляпу я не прихватила, и голова безумно разболелась от палящего солнца. Или от нервов.

С четверть часа ничего не происходило, затем балконная дверь распахнулась, на балконе показалась стройная женская фигура в розовых воланах. Фигура указала на меня пальцем.

– Вот она! Держите ее!

Из холла выбежали охранники, меня схватили за локти и повели наверх. Собственно, мне туда и надо было, я не сопротивлялась и старалась как можно живее переставлять ноги. Авось, и попить дадут?

[1] Позуме́нт – (от франц. Рassemе́nt, оторочка); галун, шитая златотканая или серебряная тесьма для мундиров, одежды или украшения мебели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Распахнулись двойные резные двери, меня ввели в красивую гостиную. Ковры, резьба, зеркала и позолота. Из-под арки вышла женщина, напомнившая мне Валиде-Султан из «Великолепного века». Мать султана. Некстати вспомнилось, что это титул, а не имя. Статная, красивая, элегантная до кончиков ногтей, чуть смугловатая, с высокими скулами и лебединой шеей. Накидка из розовых кружев, платье из тяжелого шуршащего шелка, сверкающие крупные драгоценности. Истинная королева.

Рядом с ней я смотрелась замарашкой, а мое простое ситцевое платье – линялой тряпкой. Ее голос был низким и бархатным, я заслушалась интонацией и не сразу поняла, что она говорит. Краска бросилась мне в лицо.

– Милочка, вы меня слушаете? Вы опекун Канлюсты? Сколько вы хотите за передачу опеки? Впрочем, неважно, девочка должна жить со своей семьей, это не обсуждается и никакого разрешения мне не требуется. Полагаю, сумма в пятьсот солидов восполнит все ваши траты и расходы, которые вы сделали, опекая Канлюсту. Она ведь с вами не так давно.

– Я бы хотела увидеть Люси, – сглотнула сухим горлом. – Она достаточно взрослая, чтоб решать, с кем ей жить. Я ее законный опекун и не отдам ее.

Княгиня подняла тонкие брови. Ее губы скривились.

– Вам мало? Человеческая жадность не знает границ. Если вы рассчитываете, что я буду обеспечивать вам безбедную жизнь до старости, то вы ошиблись. И не смейте коверкать ее имя!

– Мне не нужны ваши деньги, – стараясь дышать размеренно и успокоиться, сказала я. – Мне нужна Люси. Вы не имеете никакого права отнимать у меня ребенка! Суд будет на моей стороне!

– Милочка, вы что, думаете, я стану с вами судиться? Как забавно! – княгиня запрокинула голову и рассмеялась.

– Я хочу ее видеть! Если она захочет жить с вами, таково будет ее решение, я его приму.

– Ее мнение, как и ваше, меня не интересует, – отрезала княгиня. – Вон!

Отлакированный безупречный коралловый ноготок указал на дверь.

Я залепила одному охраннику в нос, стряхнула руки второго, и шмыгнула под арку, откуда были слышны негромкие разговоры. Нет, она думает, что я не дралась в очереди за стиральным порошком и синих кур?! Ха! Мне тогда не было пятнадцати, но я все помню и не растеряла навыков!

Люси с несчастным лицом стояла на табурете, обмотанная слоями розового шелка, а вокруг суетились три женщины, прикладывая к ткани тесьму, кружева и ленты.

– Люси!

– Мама! – девочка отчаянно кинулась ко мне, запуталась в слоях ткани и упала бы, не подхвати я ее. Люси спрятала лицо в меня на груди и разрыдалась.

Обняла легкое тело, прижала к себе. Женщины возмущенно кудахтали о порче материала. Люси ненавидит розовый, предпочитает голубой и зеленый. А охранники топтались, не зная, то ли хватать, то ли обождать.

– Они сказали, что заберут меня, что я тебе не нужна! – глотая слезы, выпалила Люси.

– Вранье, как ты могла поверить в такую чушь? Ты очень нам нужна!

– Прекратите балаган! – потребовала княгиня, раздувая ноздри породистого носа. – Что вы стоите, болваны, вытолкайте эту простолюдинку!

Охранники попытались меня схватить, Люси заверещала, цепляясь за меня, как обезьянка.

Распахнулась дверь и выплыла еще одна стройная красавица, увешанная гроздьями золотистого жемчуга.

– Мама, что за крики? Вы мешаете мне отдыхать! – капризно сказала она.

Голос показался мне знакомым, и я выглянула вбок, Люси мешала мне смотреть.

– Юви, деточка, сейчас будет все в порядке, – защебетала княгиня.

– Юви? – повторила я. – Юви?!

Пантеру невозможно было узнать, так дорого она была одета и накрашена.

Я аккуратно опустила Люси на пол, и развернула лицом к пантере.

– Вот, Люси, это та самая принцесса Юварани Пантар, о которой я тебе рассказывала! Моя хорошая знакомая, – представила, размышляя, стоит ли считать спасение жизни хорошим знакомством. Обычно спасенные не слишком-то рады общаться со спасителями.

– Она злая, – тут же ответила Люси, прижимаясь ко мне

– Зато красивая. Целый Клык Запада.

Юварани растерянно моргала и теребила нитку жемчуга на шее.

– Вы знакомы? – изумленно спросила княгиня Пантар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец первой книги.

Конец первой книги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец