Письмо к Тому / Letter To Tommy или Эротические письма

Привет, Том,

Знаю, я не писала и не звонила с тех пор, как ты уехал в духовную семинарию, чтобы сбежать от меня. Следила за тобой через маму. Слышала, ты теперь пастор большой церкви в Остине, Техас. Прошло куча времени, но сегодня я должна тебе написать. Позвонить? Это был бы слишком долгий разговор, да и не факт, что ты бы со мной говорил. Хочу рассказать, чем я занималась и во что вляпалась. Не знаю, ищу ли я совета, пытаюсь ли шокировать старшего брата (ха, как будто это возможно, да?) или прошу помощи. Может, просто хочу, чтобы кто-то, кто меня знает и кому я доверяю, понял, что со мной творится. Ты небось всем твердишь: «Исповедь полезна для души». С мамой об этом не поговоришь, а мужу, Рону, я и подавно не могу рассказать. Мама тебе говорила, что я всё-таки нашла мужчину и вышла замуж? Мне было 26, его зовут Рон (Рональд), у него был 8-летний сын Джош. Рону тогда было 30. Он был женат раньше, но его жена умерла от почечной инфекции. Из-за всего, что мы с тобой творили в молодости, я думала, что никогда не полюблю одного мужчину. Я сравнивала всех парней со своими высокими сексуальными стандартами, и большинство не выдерживали моего бродяжничества по койкам. Когда я встретила Рона, я держала эту часть себя в секрете.

Рон будто вытянул меня из этой пропасти, заменив мою жажду секса с разными мужиками. Он заполнил пустоту, которую ты оставил, когда сбежал. Я никогда не рассказывала ему о нас или о других — хотела признаться позже, но потом было уже поздно. Теперь, оглядываясь назад, мне так стыдно за все те грязные вещи, что я натворила. Если бы ты не был моим братом… ну, это другая эпоха, другая история. Прямо сейчас моя проблема — с Джошем, и, конечно, дело в сексе. Ему сейчас второй год в UCLA, на бумаге он изучает психологию, а на деле — секс, девчонки и снова секс, и он в этом мастер. Прежде чем углубляться, хочу, чтобы ты знал правду, клянусь Богом: за 11 лет я ни разу не изменила Рону. У нас была чудесная жизнь, включая секс. Не такой дикий, как у нас с тобой, но зато правильный. Всё было идеально, пока полгода назад моя жизнь не перевернулась с ног на голову. Были дни, когда я думала покончить с собой, чтобы вырваться из этого порочного круга.

Многое из этой дряни — из-за чёртовой работы Рона. Не шокируйся, Томми, я так и не разучилась ругаться, и понятия не имею, как ты от этого отвык. У Рона высокооплачиваемая, секретная работа в правительстве, а я сижу дома, играю идеальную жену. У него работа, о которой он не может говорить, и из-за этого за нашей семьёй постоянно следят ради безопасности. Армия установила у нас дома дорогущую систему защиты. Сейчас я виню их, эту систему и Рона. Прежде чем я слишком увлекусь этим письмом, скажу: в сексе я стала только дикой. Ты знаешь, о чём я — я никогда не была тихоней в постели, и когда доходило до оргазма, весь мир об этом знал. С Роном он зверь в кровати (и не только там), его член — настоящий жеребец, на дюйм длиннее твоего, а я, как ты помнишь, ненасытная. Думала, с возрастом это пройдёт, но в 36 я, похоже, ещё более озабоченная. (Да, да, ничего не изменилось.)

Часть проблемы в том, что Рон постоянно летает в Вашингтон. Я остаюсь одна дома, а Джош то заходит, то уходит с занятий. Мы решили сэкономить на его учёбе, и раз мы живём близко к кампусу, он всё ещё с нами. Когда Рон дома, мы не вылезаем друг из друга, а когда его нет… помнишь, как ты учил меня, для чего нужны огурцы? Я всё ещё их люблю, только теперь у меня два десятка резиновых игрушек на выбор. Короче, я много мастурбирую. (Ну, раньше много.) Рон обожает, когда я делаю это по телефону, пока он на работе или в мотеле. Это помогает нам держать страсть на расстоянии. Наш секс, как я всегда считала, идеален. Ты знаешь меня лучше всех (или знал), и если я говорю «идеально», это о чём-то да говорит.

Если бы стены нашего дома могли говорить, твои щёки бы покраснели. Надеюсь, ты сейчас не краснеешь, дорогой братишка. Помнишь, как ты называл меня чокнутой секс-маньячкой? Рон тоже так думает. Ладно, я не для того села писать, чтобы хвастаться своей сексуальной жизнью. Я села, чтобы… чёрт, я даже не знаю точно зачем. Пока пишу, выплёскивая всё это, кажется, я сожгу это письмо, чтобы мысли стали яснее. Всё началось полгода назад, когда со мной случилось нечто, что потрясло меня до глубины души. Рон был в Вашингтоне, и, как назло, это была наша годовщина. Из-за погоды аэропорт закрыли, и он не смог вернуться. У нас были билеты в оперу, ужин и планы на дикую, развратную ночь, где я бы кричала под ним, пока не сорву голос. Он не хотел, чтобы я пропускала оперу, и велел взять с собой Джилл, нашу домработницу. Она с нами почти 10 лет.

Это была первая годовщина, которую мы не провели вместе, и меня это раздавило. После спектакля мы с Джилл пошли на ужин, выпили за наши 11 лет. Джилл напилась в хлам, я ограничилась двумя бокалами вина. Мы взяли такси домой. Когда вошли, я удивилась, увидев Джоша и трёх его друзей в гостиной, смотрящих какой-то футбольный матч. (Обычно его дома нет.) Я чувствовала лёгкое головокружение, но не была пьяна. Пора было спать, и я приняла «Амбиен» — новое снотворное, которое доктор выписал в тот день. Мне всегда тяжело засыпать без Рона. В общем, около 11:30 я потеряла счёт времени. Помню, как отводила Джилл в её комнату и укладывала спать. Пожелала Джошу спокойной ночи и пошла в свою спальню. Следующее, что помню, — проснулась. Всё тело болело, я была покрыта спермой, челюсть ныла, анус и киска горели, будто их терзали всю ночь. Я знала, что меня изнасиловали. Сначала подумала, что, может, Рон всё-таки вернулся и уже ушёл на работу — было 10:30 утра. Проверила Джилл — она уехала к маме, это её выходной, и она, видимо, уехала рано, так как дорога занимает два часа.

Я позвонила в офис Рона, но мне сказали, что он всё ещё в Вашингтоне. Я повесила трубку, сидя в шоке и ужасе. Как, чёрт возьми, я дошла до такого? Как меня изнасиловали в моём же доме, где всё заперто? Вспомнила про систему безопасности. Со слезами на глазах, вся ноющая от боли, я достала ключ, чтобы её открыть. Рон спрятал систему под замок, так что только он, я и его охранники знают, где она и как её вскрыть. Я хотела увидеть, что делала после возвращения домой. У нас по всему дому скрытые камеры, работающие на датчиках, — они записывают только комнаты с движением и теплом. Я хотела узнать, как меня изнасиловали и кто это сделал. Открыв систему, я обнаружила, что запись после полуночи пропала. Но лента за первые 12 часов была на месте. Я включила её и увидела, как мы с Джилл вошли в дом, как парни смотрят телевизор, как я болтаю с ними, принимаю «Амбиен». Джилл, пьяная, сидела и трепалась с парнями, а через пять минут вырубилась. Она была в стельку, а я, похоже, попросила Джоша помочь отвести её в спальню. Мы уложили Джилл, я раздела её до белья. Джош смотрел, пока я не заметила и не выгнала его.

Мы вышли, и я сказала Джошу, что иду готовиться ко сну. Я пошла в спальню. Как только я ушла, Джош вернулся к Джилл. Он откинул одеяло, раздвинул ей ноги и начал трогать её киску, тереть, пока Джилл, в своём пьяном угаре, не начала реагировать. Я смотрела, как он опустился к ней, его язык жадно лизал её, а её тело извивалось под ним. Джилл стонала, не открывая глаз, отдаваясь удовольствию. Джош остановился, забрался между её ног, и я не могла поверить своим глазам: мой 20-летний пасынок трахал нашу домработницу. Меня поразили три вещи. Во-первых, что Джилл, такая пьяная, вообще могла что-то чувствовать. Во-вторых, что Джош оказался таким огромным, как породистый жеребец. В-третьих, я сама, стоя у монитора, не могла оторваться от деталей. Я гладила свои соски, глядя на это. Один из друзей Джоша, чернокожий парень, подошёл к открытой двери и сказал: «Эй, приятель, можно мне потом? » Я была в шоке и так возбуждена, что едва удержалась, чтобы не коснуться себя. Как только я потянулась к клитору, Джош кончил в Джилл, и лента закончилась — в полночь система меняет кассету. Лента, начавшаяся в полночь, пропала. Впервые я видела, что машина не записывает — мигал сигнал «нет кассеты».

Я была на грани, пытаясь понять, что произошло, злилась, что лента исчезла, и я не узнаю, кто меня трахал. Только мы с Роном знали, где система, и я ломала голову, как кассета могла пропасть. Может, Рон забыл её вставить? Я хотела звонить в полицию, чтобы заявить об изнасиловании, но не смогла поднять трубку. Приняла долгий душ, надела халат и просидела в гостиной почти весь день, пока в два часа не вернулся Джош с его наглой ухмылкой. Я хотела сказать ему, что видела, но тогда пришлось бы раскрыть секрет системы, о которой он не должен знать. Решила, что пусть Рон с этим разбирается. Джош влетел и спросил, не хочу ли я посмотреть его новый проект — документальный фильм. Сказал, что работал над ним весь день и должен получить пятёрку. Он гений электроники, и я, чтобы его задобрить, согласилась. Он вставил кассету в видеомагнитофон.

Я ждала что-то про колледж, но никогда в жизни не была так ошарашена. Началась рок-музыка, и голос объявил: «Ночь из жизни одной голодной до членов домохозяйки». Я онемела. Голос продолжил: «В главной роли — любительница любых членов, твёрдых или мягких, сосалка, шлюха, которая не может насытиться, пока муж в отъезде. Эта сучка не знает слова “нет”. Она высосет вас досуха и не остановится — хороша до последней капли. Миссис Линда Джонсон». Я застыла в шоке, хотела встать и выключить, но Джош быстро вскочил и сказал, что мне лучше досмотреть, если я не хочу, чтобы папа увидел версию, которую он для него приготовил. Стало ясно, кто взял кассету. Видео показало, как я иду в спальню, захожу в ванную, писаю, ложусь на кровать при включённом свете с открытой дверью. Я начала ласкать себя, мои пальцы скользили по влажной киске, шепча имя Рона, жалуясь, что его нет в нашу годовщину. Я довела себя до исступления, мои соки текли по пальцам, и я жадно их облизывала.

Ты помнишь, как я любила сходить с ума и кричать во время оргазма? С годами это только усилилось. Камера на потолке, с широкоугольным объективом, показывала всю комнату. У двери стоял мужчина, дрочащий свой длинный, твёрдый член, наблюдая за мной. Я достала из-под подушки свой большой, толстый резиновый член и медленно ввела его в себя, теряя контроль. Я разговаривала с ним, шептала, как люблю его, как он всегда со мной, в отличие от Рона, уехавшего по работе. Я звала его разными именами, будто меня трахали разные мужики один за другим. Мужчина подошёл ближе, и я, не отрывая глаз от его члена, набросилась на него ртом, мои губы жадно обхватили его, пока я кончала от резинового члена. Смотрела на это и думала: это Джош? Лица не видно, но его член был прекрасен. И ещё — шок и злость отступали, я смотрела с интересом и желанием. Но я не собиралась показывать Джошу, что меня это заводит.

Джош взял резиновый член и начал двигать им быстрее, чем я. Чем быстрее он это делал, тем безумнее я становилась. Сидя там, я чувствовала, как намокаю. Я изогнулась на кровати, кончая так сильно, что Джош едва удержался, пока я билась под ним. Я умоляла его не останавливаться, просила вылизать меня. Я отпустила его член и руками притянула его лицо к своей киске. Тут в спальню вошёл другой мужчина. Я смотрела на него, теребя соски, пока он раздевался. Я умоляла дать мне его большой чёрный член в рот, и он подчинился, наполняя мой рот жаром. Сидя перед телевизором, я боролась с желанием, сжимая мышцы, чтобы получить хоть немного удовольствия, не выдавая себя. Я убеждала себя, что была пьяна, что не могла бы так поступить. Но я знала, что не была пьяна. Что-то было не так. Я люблю секс, но не помнить ничего? Это не я.

Джош переместился и вошёл в меня. Его член заполнил меня, и я стонала от удовольствия, двигая бёдрами, чтобы он вошёл глубже. Я слышала, как другой парень хвалит мой горячий рот, а Джош обзывал меня грязными словами, что, похоже, заводило меня ещё больше. Он называл меня шлюхой, игрушкой, ненасытной дыркой, жаждущей членов. Я трахала его яростно, пока он не кончил, вдавливая в меня каждую каплю. Я кончила снова, сильно и долго. Потом он заставил меня вылизать его член, и я сделала это с жадностью, поглощая вкус нашей страсти. В комнату вошли ещё двое, и один из них сказал, что хочет трахнуть меня в зад. Он поднял мои ноги, и я послушно держала их, открываясь для него, пока он медленно входил в мой анус, растягивая меня до сладкой боли. Я кричала от блаженства, пока он ускорялся. Другие подбадривали его, требуя, чтобы он заставил меня кричать. Я смотрела на это и хотела вспомнить хоть что-то, но не могла. Сжимая мышцы, я чувствовала, как оргазм подбирается, и попросила Джоша принести мне холодное пиво. Пока он отвернулся, я быстро коснулась своего клитора, горящего от желания, и прикрылась халатом.

Джош вернулся, протянул пиво и сказал: «Убедись, что бутылка пуста, прежде чем начнёшь трахать себя ею, мама». Я огрызнулась: «Так не говорят с матерью! » Он ответил: «Ты не моя мать, ты горячая шлюха, которая не может насытиться. Теперь ты моя сучка, так что заткнись, или копии улетят всем, включая папу». Слёзы навернулись на глаза. Что я сделала Джошу, чтобы он так со мной поступил? На экране мы двигались, и я поняла, что исполняю свою самую сильную фантазию: два члена внутри меня — Джош в киске, другой парень в анусе, и третий у моего рта. Я сходила с ума, крича от удовольствия, мои дырочки пульсировали, принимая их ритм. Я хотела плакать — годами я мечтала об этом, молилась, чтобы попробовать, но не помнила ни секунды.

Джош сказал: «Потрогай себя, мама, потри свою мокрую киску, пока смотришь». Я отказалась, утверждая, что это не я, что он не может показать видео, не выдав себя и друзей за изнасилование. Он велел присмотреться: лица всех, кроме моего, размыты, голоса искажены, кроме моего. Он повторил: «Потрогай себя, или я сделаю это сам». Слёзы стыда текли, но я подчинилась. Моя киска была влажной, клитор твёрдым, и запах моего возбуждения заполнил воздух. Видео закончилось: я пересчитала, что Джош трахал меня трижды, один парень — дважды, другой — дважды, третий — четыре раза. Они ушли, а я уснула на кровати, где и проснулась утром.

Часть 2

Джош выключил телевизор, когда я сдержала очередной оргазм. Он сказал: «Вот сделка, мама: это видео — только между нами. Я сделал 10 копий, и они готовы к отправке. Я с радостью разошлю их, но если будешь слушаться, не стану. Папа, твой пастор и твои чопорные подружки никогда не узнают, какая ты развратная шлюха. Поняла? » Я сидела, всё ещё трогая себя, опустив голову, чувствуя, что схожу с ума. Джош обращался со мной, как я всегда фантазировала — как с секс-игрушкой. Но быть игрушкой собственного пасынка? Он продолжил: «Начнём с простого. Иди в комнату Джилл, надень её форму горничной, без белья. Возьми свой любимый дилдо и вернись. Когда вернёшься, встань на колени, засади резиновый член в свою киску и соси мне». Я пошла, надела коротенькую форму горничной, которую обожаю видеть на Джилл, без лифчика и трусиков. Взяла свой большой чёрный дилдо и вернулась. Джош говорил по телефону. Я встала на колени, вставила дилдо, его холодная твёрдость скользнула в мою горячую, жаждущую киску, и начала двигаться. Взяв его член в рот, я ласкала его языком, чувствуя, как он твердеет.

Я замерла, услышав, как он говорит: «Не знаю, где она, пап. Ты её знаешь, вечно бегает туда-сюда. Если я знаю маму, она делает то, что любит, и, скорее всего, не может остановиться». Я остановилась, но Джош притянул мою голову. Он говорил с Роном, раня меня: «Она лучшая, пап, такая милая леди, не то что те шлюхи, с которыми ты встречался». Он сказал: «Бьюсь об заклад, прямо сейчас мама на коленях, поклоняется своему богу». Что-то во мне щёлкнуло. Я начала яростно двигаться на дилдо, трахая себя с такой силой, что комната плыла перед глазами, и жадно сосала Джоша, желая, чтобы Рон услышал и Джош попался. Он продолжил: «Что бы она ни делала, делает это с любовью. В ней есть что-то, что заставляет её угождать другим». Его дыхание сбилось, он еле говорил: «Да, пап, у меня тут девчонка, она… сосёт мне, пока я с тобой болтаю». Я обезумела, моё тело билось на дилдо, киска сжималась, а рот работал, как одержимый. Он добавил: «Она уйдёт до прихода мамы. Эта сучка любит, когда я зову её грязными именами. Хочешь, она скажет тебе? » Он поднёс телефон к моему рту, и я продолжила сосать, громко чмокая, чтобы Рон слышал. Джош забрал трубку: «Извини, пап, она не может остановиться. Может, позже. Эта шлюха кайфует от того, что её используют как спермобанк». Я была на грани оргазма, хотела кричать, что кончаю. «Пока, пап, скажу маме, что звонил». Он повесил трубку и спросил: «Ты близко? » Я задрожала, кончая так сильно, что чуть не потеряла сознание. Дилдо вошёл так глубоко, что я чувствовала его в самой матке. Джош сказал: «Кстати, сучка, папа сказал, что любит тебя». Я кончила ещё сильнее, моё тело горело, а разум тонул в похоти.

Джош тоже кончил, его член пульсировал у меня во рту. Он встал: «Звоню Джилл, скажу, чтобы ночевала у родителей. Папа прилетает в полночь, и ты его встретишь. А пока я устрою вечеринку, и ты будешь главной шлюхой. Слушай внимательно: твоя воля теперь моя. Ты будешь ублажать всех, кого я приглашу. Поняла? » Я кивнула: «Да, только не показывай видео, и я сделаю всё». Он сказал: «Отныне ты зовёшь меня “Любовник”. Я буду называть тебя моей голодной шлюхой, своей личной whore. Когда я представлю тебя кому-то, ты скажешь, что рада встрече, и спросишь, что можешь сделать, чтобы их осчастливить. Поняла? » Я ответила: «Да, Любовник». Он продолжил: «Когда папа в отъезде, ты будешь со мной на вечеринках в общаге. Ты можешь трахать любого мужика, какого захочешь». Я возразила: «Я не хочу других, Любовник». Он отрезал: «О, ещё как хочешь, сучка. Ты будешь трахать всех, кого я скажу. Слово “трахать” — единственное, которое ты используешь. Если я представлю тебя другу, твоя задача — довести его до оргазма за 10 минут. Если представлю пятерых — сделаешь всех сразу. Больше не будешь мечтать о куче членов — они будут настоящими».

Я не могла поверить в его жестокость. Он шантажировал меня, свою мачеху, заставляя быть его шлюхой. Да, мне нравилось притворяться шлюхой для Рона, и да, видео с его друзьями меня возбудило, но это было неправильно. Он добавил: «Я знаю о ваших с папой играх. Забыла, что дом записывает всё? Я видел, как ты трахаешь папу, а потом, когда он уходит, достаёшь свои резиновые члены и устраиваешь себе ганг-банг. Ты делала такие грязные вещи, о которых женщина даже думать не должна. Не ври, что не хочешь этого. Я знаю тебя, Линда. Помнишь, как ты любила, когда тебя связывали и “насиловали”? Будут ночи, когда я пошлю к тебе чужака, и ты не будешь знать, папа это или кто-то другой. Ты будешь трахать всех, кого я скажу, как будто это последний член в твоей жизни». Я пыталась найти ответ, который он хотел услышать: «Ты прав, Любовник, я грязная шлюха, которая не может насытиться, и я буду любить любого, кто захочет меня трахнуть».

Часть 3

Джош сказал: «Спорим, твоя киска не просто мокрая, а хлюпает от желания. Спорим, она открыта и жаждет настоящего члена». Я спросила: «А если я выиграю? » Он ответил: «Я знаю, что ты не выиграешь, ты прирождённая шлюха. Но если я ошибаюсь, отдам все кассеты, и мы забудем про прошлую ночь и сегодня. Хочешь поспорить? » Я возразила: «А если я чуть-чуть мокрая от спермы с прошлой ночи? Этот дилдо тоже меня смазал». Он сказал: «Нет, ты не чуть-чуть мокрая, ты вся течёшь, клитор твёрдый, губы набухли, и твоя дыра умоляет о члене. Если я прав, а ты не согласна, я трахну тебя. Если доведу тебя до оргазма за две минуты — ты моя шлюха. Если нет — ты выиграла. Договорились? » Я уточнила: «Даже если я возбуждена, главное — оргазм? Если ты не заставишь меня кончить за две минуты, я выиграю? А если я заставлю тебя кончить раньше, тоже выиграю? » Он кивнул: «Да, но ты не выиграешь. Твоя шлюха внутри рвётся наружу».

Он вытащил меня с пола, дилдо выскользнул, блестя от моей влаги. Он коснулся моей киски: «Слышишь, как хлюпает, мама? Чувствуешь, как мои пальцы скользят в твоей мокрой дыре? » Я закрыла глаза, едва сдерживая стон от удовольствия. Его пальцы нашли мой клитор, и я задрожала, готовая кончить от одного касания. Он сказал: «Чувствуешь, какой твёрдый твой клитор? Ты кончишь, не пройдёт и минуты. Я начну считать, и ты кончишь до ста». Он толкнул меня на пол, я раздвинула ноги, зная, что должна заставить его кончить первой. Его член вошёл в меня, горячий и твёрдый, заполняя каждую клеточку. Я обхватила его ногами, работая бёдрами, но не могла игнорировать волны удовольствия. Я закричала: «Быстрее, сильнее, сейчас, я кончаю! » Он считал: «37, 38, 39». Я вжималась в него, и новая волна оргазма накрыла меня. Моя киска сжимала его, а тело билось в экстазе. Я кончила снова на «81, 82, 83». Я проиграла. Он кончил, и я держалась за него, чувствуя, как его сперма заполняет меня.

Я потерялась в оргазме. Приходя в себя, я поняла, что теперь его шлюха. Я буду трахать всех, кого он захочет. Он поцеловал меня, и я ответила, мои губы жаждали его, а тело всё ещё дрожало. Может, он прав — я ненасытная шлюха. Он велел вылизать его, и я сделала это, смакуя вкус его спермы. Он сказал: «Теперь играй горничную, я приведу тебе парней. Когда поедешь за папой, твоя киска будет полна спермы. Когда он трахнет тебя, пусть почувствует, какая ты мокрая. Может, ему придётся трахнуть тебя в зад — он тоже будет полон спермы».

Я убиралась в доме, впервые за долгое время. Зазвонил дверной звонок, и я, как горничная, пошла открывать. Там стояли два чернокожих парня, возможно, те же, что были вчера. Один сказал: «Выглядишь так, что хочется тебя съесть». Я улыбнулась и пригласила их. Джош подошёл: «Привет, парни, познакомились с моей мачехой? Берегитесь, она сегодня охотится за членами, правда, мама? » Я опустилась на колени, расстегнула ширинку одного и запустила руку под шорты другого. Их члены были огромными, тяжёлыми, пульсирующими в моих руках. Джош сказал: «Пойдём в гостиную, используем кофейный столик». Джон, один из парней, лёг и сказал: «Садись на меня, хочу почувствовать, как ты работаешь своей киской». Я оседлала его, медленно опускаясь на его толстый член, чувствуя, как он растягивает меня до предела. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением заполненности. Мои соски горели под его пальцами, а киска текла, сжимая его. Я двигалась всё быстрее, чувствуя, как он теряет контроль. Нет ничего лучше, чем довести мужчину до безумия, когда он не может сдержаться. Он кончил, и я вдавила себя в него, чувствуя, как его сперма бьёт внутри.

Он сказал: «Не вставай, я скоро снова буду готов». Я сидела на нём, моя белая кожа контрастировала с его тёмной. Другой парень, Фрэнк, подошёл, и я взяла его член, лаская его рукой и языком, смакуя его вкус. Мои движения на Джоне заставляли его стонать, и его член снова начал твердеть. Я была в раю, зажатая между двумя мужчинами, их тела и запах сводили меня с ума. Фрэнк сказал: «Давай сделаем сэндвич, хочу трахнуть твою горячую задницу». Я ответила: «Я хочу этого, засади его в меня». Он вошёл в мой анус, его член растягивал меня, пока я не закричала от смеси боли и наслаждения. Джош поднёс свой член к моему лицу, и я взяла его в рот, жадно сосала, пока они все трахали меня в унисон. Я потерялась в удовольствии, когда услышала женский возглас: «Ох! » Все замерли. Я вырвалась и увидела Джилл. Я взмолилась: «Джилл, не говори Рону, пожалуйста! » Джош сказал: «Заткнись, мама, соси. Джилл никому не скажет, она делает, что я велю, как и ты». Я поняла, что у него есть что-то и на неё.

Моё возбуждение угасло, я хотела, чтобы они кончили и отпустили меня. Наконец, они все кончили, и я встала, чувствуя, как сперма течёт по моим бёдрам. Джош сказал: «Джон, звони Мэту и Эдди, спроси, хотят ли они кусочек этой задницы. Мама не может ждать». Я ответила: «Нет, Любовник, скажи им поторопиться». Я злилась на себя за покорность, но сделаю всё, чтобы Рон не узнал. Пока ждали, они смотрели вчерашнее видео, смеялись и комментировали, как я люблю члены. Один подошёл сзади, пока я мыла посуду, и вошёл в мой анус. Я стонала, трахаясь над раковиной, мой разум рисовал грязные картины, и я кончила, едва не упав. Дверной звонок. Я открыла, там были трое парней. Джош сказал: «Знакомьтесь с моей мамой, она в настроении развлекать». Я спросила: «Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы вы почувствовали себя лучше? » Мэт сказал: «Пососи мне, это было бы круто». Я ответила: «Ничто не сделает меня счастливее, я люблю сосать твёрдый член». В гостиной они сделали из меня «сэндвич», их члены заполняли каждую мою дырочку, а я двигалась, как одержимая, крича от удовольствия. Джилл фотографировала по указке Джоша.

Они трахали меня до 7:30, вызывая новых парней. Я была на спине так долго, что получила ожоги от ковра. Джош дал мне одеяло. Около 10 он всех выгнал и сказал готовиться к встрече Рона, запретив подмываться: «Когда папа будет лизать тебя, я хочу, чтобы там была сперма». Я возразила: «Он поймёт, что я занималась сексом». Джош ответил: «Скажи, что трахала себя весь день, думая о нём». Я пошла в спальню со слезами, оделась в шлюший наряд — короткую юбку, чулки, топ с вырезом, без трусиков. Джош проверил, что я всё ещё мокрая от спермы, и забрал мои трусики.

В аэропорту меня домогались раз 20–30. Один предложил 20 баксов за минет, другой — 100 за секс в туалете. Я не могла, самолёт Рона приземлился. Я встретила его, и мы слились в поцелуе. Он сказал: «Обожаю, когда ты так одеваешься, небось отбивалась от мужиков». Я рассказала о предложениях, и он назвал меня своей шлюшкой, не зная, что я теперь шлюха его сына. В гараже он посадил меня на багажник, его член вошёл в меня, и я кончила, крича от страсти. Мы трахались между машинами, и пара заметила нас. Женщина обозвала меня шлюхой, но я кричала громче, чтобы они слышали, как я кончаю. Я повернулась и попросила Рона войти в мой анус, чтобы скрыть чужую сперму. Дома мы продолжили, и Рон, как всегда, трахал меня в обе дырочки, переходя от киски к анусу, пока я не задрожала от оргазмов. Он уснул, а я пошла в гостиную, где Джош ждал с Джилл.

В комнате Джилл Джош сказал: «Ложись, Джилл хочет вылизать тебя». Джилл набросилась на мою киску, её язык жадно слизывал сперму, а её глаза горели похотью. Я рассказала, как меня домогались в аэропорту, и Джош позвонил кому-то, сказав: «Стив, отправь кассету №1». Я запаниковала, умоляя остановить его. Он сказал, что я ослушалась, отказав парням, и теперь мой пастор получит видео. Джилл призналась, что Джош шантажирует и её за использование моего дилдо. Я обняла её, пообещав, что мы выберемся. Она легла, и я вылизала её, её киска была сладкой, а стоны наполняли меня теплом.

Хватит на сегодня, брат. Молись за меня, твой племянник сказал готовиться к вечеринке, пока Рон на собрании в клубе.

Люблю, твоя сестра Линда

— --

Это перевод рассказа Letter To Tommy от автора Linda Jean. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.