Автостоп Часть 1 / Hitchhiking Ch. 1

Я проснулась от того, что рука мужа была между моих ног. Он тёр мой клитор, и, скажем так, я начала заводиться. Я перевернулась и поцеловала его, но, увы, это была очередная, жалкая попытка заняться любовью. Всё длилось, может, три минуты. Когда он кончил, он слез с меня и пошёл в душ. Я лежала, пылая от неудовлетворённого желания. Почему он всегда так чертовски быстр? Почему я не могу получить никакого удовольствия, когда он меня трахает? Сегодня всё как вчера, как все годы нашего брака. Джим слишком торопится получить своё и никогда не думает о моём наслаждении или удовлетворении.

Я ещё не кончила. Я знаю, если ждать, пока он доведёт меня до оргазма, я никогда не кончу с ним. За всё время нашего брака муж ни разу не подарил мне оргазм. Я отчаянно хотела и нуждалась в разрядке, но знала, что придётся ждать, пока он уйдёт на работу. Тогда я займусь собой. Я буду ласкать себя медленно, правильно, доводя себя до сладкого, безумного экстаза, двигаясь так, как хочу, и взрываясь в очередном восхитительном оргазме.

Лёжа и ожидая, я мысленно перебирала всё, что сделаю с собой, когда Джим уйдёт. Эти мысли только разжигали моё желание, подталкивая похоть к краю. Я скользнула рукой под простыню, как делала столько раз после того, как Джим заканчивал своё «веселье». Коснулась своего набухшего, чувствительного клитора и начала тереть его, затем провела пальцами по влажной, горячей и пульсирующей вульве. Всё это время я прислушивалась, когда Джим выйдет из душа.

Закрыв глаза, я отдалась привычному ритуалу. Начала одну из своих грязных фантазий, возвращаясь к временам до замужества, вспоминая секс, который у меня был (и от которого я отказалась), и переживала его в уме, доставляя себе удовольствие.

Я чувствовала, что Джим меня любит, и знала, что с ним я в безопасности; у меня была та стабильность, в которой я нуждалась. Не знаю, дело ли в том, как он ко мне относился, в отличие от других моих парней, или в его деньгах. Может, я влюбилась в жизнь, которую он мог мне дать. Не могу сосчитать, сколько раз я плакала из-за того, что мы ждали нашей первой ночи до свадьбы. Если бы я хоть раз легла с ним в постель до того, я бы не оказалась в таком положении. Не знаю, о чём я думала, притворяясь девственницей с Джимом. Наверное, хотела, чтобы наш первый раз был особенным, и мы решили, что это будет в нашей свадебной постели. Если бы я переспала с ним раньше, я бы никогда за него не вышла. Ненавижу это признавать, но я слишком любила секс.

Быть намного выше его — это одно; я почти ненавидела танцевать с ним, потому что его лицо доставало только до моей груди. Часто его рот и мой сосок разделяли лишь лифчик и тонкая ткань платья. Когда он дышал во время танца, я чувствовала его дыхание на соске, и это будило во мне жар, который он никогда не мог утолить. Но жить в браке, не получая никакого сексуального удовольствия от мужа — это то, о чём я никогда не думала. Я дала клятву этому браку и Джиму, и до сих пор её соблюдаю. Все знают, что мастурбация — не измена, и это моё единственное спасение.

Когда мы только начали встречаться, его поцелуи и ласки груди так меня заводили. После этого он отвозил меня домой, не заходя слишком далеко. Дома я либо мастурбировала, либо трахала себя чем-нибудь долгое время, в зависимости от того, как сильно он меня возбудил. Иногда пальцы и игрушки не помогали — они только усиливали мою жажду настоящего мужского члена. Тогда я начала ездить в огромный ночной клуб на окраине города, где женщин пускали бесплатно. Там я снимала мужчину на ночь, чтобы трахаться. Я настаивала на мотеле, его квартире или машине — никогда не приводила их домой, чтобы они не знали, где я живу, и не заявились, когда там Джим. Боже, был один парень… чёрт, у него было такое идеальное тело, упругая задница и самый восхитительный член.

Я обожала его член — толстый, длинный, идеальный. Когда он трахал меня, я закрывала глаза и представляла, что это Джим. Этот жеребец знал, как ублажить женщину, в отличие от моего мужа. Он лизал меня, трахал, останавливался, снова лизал, а потом опять трахал. Помню, как впервые дала ему в задницу. Боже, он был таким огромным, я думала, что не выдержу. Спасибо, что он был нежным и заботливым — ему понадобилось минут 15–20, чтобы войти в меня. До того я всегда испытывала боль в начале и позволяла только парням с тонкими членами делать это там. Но, честно, как только они входили, это всегда было чудесно.

Когда Джерри вошёл в меня, это было больше, чем просто здорово — это было захватывающе, восхитительно, быть так заполненной. Он тёр мой клитор, пока трахал меня, и оргазмы, которые у нас были, я никогда не забуду. Лёжа сейчас в постели, я счастлива, что у меня есть такие воспоминания. Самое ужасное воспоминание в моей жизни — наша свадебная ночь. Вот это был облом. Я думала, что у Джима есть нормальный член. Представляешь моё удивление, когда я впервые полезла под простыню и нащупала маленький, твёрдый, но крошечный член — сантиметров 8–10 в длину и тонкий, как карандаш.

Может, ты думаешь, что я преувеличиваю, но нет. Я сказала себе, что всё будет нормально; у меня бывали маленькие парни, и они компенсировали это техникой. Джим ласкал меня, знал, где тереть клитор, но я лежала, трогая его, надеясь, что он ещё вырастет. Он подрос, но всё равно не о чём говорить. Я хотела, чтобы он меня вылизал, а он хотел, чтобы я пососала ему. Я уступила первой, думая, что он ответит тем же. Ошибка. Он кончил так быстро, что я едва успела взять его маленький член в рот, как он уже разрядился. Я выдала дежурное: «О, не переживай», но, кончив, он потерял интерес, уснул, а я лежала, спрашивая себя, почему я настояла на ожидании свадебной ночи.

Проблема была в том, что я завелась, но не получила разрядки. Я легла на спину, засунула руку между ног, тёрла клитор и думала о последнем парне из клуба — Джерри, ему было всего 19. Но он знал, как ублажить женщину. В 28 я была со многими, и Джерри был самым молодым и последним перед свадьбой. Наверное, я пошла в клуб той ночью, зная, что после свадьбы никогда не изменю Джиму. Я хотела перетрахать как можно больше мужиков перед клятвами, «посеять свои дикие овсы» — и это ещё мягко сказано.

Боже, я, должно быть, кажусь настоящей шлюхой. Сейчас я не такая, но, если честно, до свадьбы, думаю, это описание мне подходило. Не могу сосчитать ночи, когда я ужинала с Джимом в дорогом ресторане, выпивала пару коктейлей, он отвозил меня домой, а я, переодевшись за минуту, мчалась в клуб. Во мне была эта глубинная жажда секса перед свадьбой. Зная, что выйду за Джима, я не спала с одним парнем дважды, каким бы классным он ни был. Я хотела переспать с как можно большим числом мужиков за оставшееся время. «Так много мужчин, так мало времени» — я жила этой фразой до самого дня свадьбы. Я знала, что жертвую сексуальной свободой ради лучшей жизни, или так думала.

Оглядываясь назад, я чувствовала, что любила Джима, и знала это. Но я должна была вытравить эту похоть из себя. Чем ближе была свадьба, тем сильнее я жаждала секса, и чаще. За последний месяц перед свадьбой я спала с новым мужчиной каждую ночь после того, как Джим отвозил меня домой. Иногда, стыдно признаться, с двумя (не одновременно). Однажды в понедельник я сделала это с тремя: двое в машинах, последний в мотеле. Накануне свадьбы я приехала в клуб к восьми, к 8:30 была в фургоне одного парня, к девяти вернулась, к 9:20 трахалась в кузове пикапа. К 9:45 снова была в клубе. Так продолжалось до часа ночи, когда ушла с Джерри.

За месяц до этого я делала это через день, или два-три раза в неделю, иногда только по выходным. Не знаю, что вызвало эту жажду, но я должна была заниматься сексом, и много. Последний месяц был почти безумным — я ездила в клуб каждую ночь, танцевала и трахалась, танцевала и трахалась. В клубе все меня знали. Я слыла лёгкой добычей, и, знаешь, мне это тогда нравилось. Если парень не выглядел отталкивающе, я трахалась с ним, если он хотел. Многие просили только минет, и, хотя мне это нравилось, я предпочитала трахаться. Обычно я сначала доводила их ртом до твёрдости, но потом хотела, чтобы он был во мне.

Свадебную ночь помню ясно. После того как Джим «занимался со мной любовью» и кончил, он был готов. Он твердил, как это было круто, и уснул. Я была так разочарована его «любовью», что чуть не плакала. Называть это любовью — слишком громко. Когда он захрапел, я встала, пошла в ванную и закрыла дверь. Нашла бутылку из-под шампуня, посмотрела на своё отражение в зеркале и сказала: «Привыкай, девочка, он не справится, теперь ты сама о себе позаботишься». Прогрела бутылку тёплой водой, села на край ванны, раздвинула ноги и медленно ввела её в себя.

Она была длинной и, боже, такой толстой. Я обожаю толстые члены. Закрыла глаза, и это был Джерри в ванной со мной, трахающий меня на краю ванны. Свободной рукой я тёрла клитор, трахая себя. Я вычеркнула Джима и его маленький член из головы. Думала только о восхитительном ощущении, которое Джерри дарил мне, пока мой муж спал за дверью. Я трахалась с большим, толстым членом и наслаждалась каждым сантиметром, пока он заполнял меня, растягивая до сладкого стона.

Я прикусила губу, чтобы не закричать от оргазма. Клянусь, я чувствовала запах Джерри, его молодое тело, его рот на моей груди. Я кончила и сидела, возвращаясь к реальности. Слёзы потекли из глаз. Я решила, что, несмотря ни на что, буду той женой, которой обещала быть. Я дала клятвы и не нарушу их. Брак — это больше, чем секс. Я знала, что секс с Джимом будет убогим.

Не пойми неправильно — я решила, что как жена Джима я сделаю так, чтобы он получал удовольствие, когда трахает меня. А я знала, что не буду наслаждаться сексом, если не займусь собой, как только что. Встала, помыла бутылку и вернулась в постель. Это было 7 лет, 2 месяца и 16 дней назад. Услышала, как открылась дверь душа, и быстро вытащила руку из-под простыни. Джим напевал, счастливый, собираясь в офис.

Я закрыла глаза, притворяясь спящей. Он оделся, подошёл, поцеловал меня. Я открыла глаза: «Хорошего дня, дорогой». Он ответил: «И тебе, Линда, буду дома к шести». Он ушёл, а я лежала. Когда хлопнула входная дверь, я засунула руку между пружинами матраса и достала свой «овощ». Я всегда держу там огурец для таких случаев. Начала использовать их с 14 лет, перестала, когда начала спать с парнями. На следующий день после свадьбы я закупилась ими, и с тех пор в холодильнике всегда есть запас. Огурец живёт дня четыре, потом меняю. Смочу его ртом, раздвинула согнутые ноги и ввела в себя. Обожаю, как он скользит внутрь, холодный, твёрдый, заполняя мою мокрую киску. Я такая женщина, которая от желания становится настолько влажной, что мочу всё между ног.

Я люблю свои огурцы, часами выбираю их — нужная длина, толщина. С годами я стала брать потолще. Однажды подумала о резиновом дилдо, но когда заикнулась об этом, Джим ясно дал понять, что считает женщин, использующих такие вещи, больными. (Он был прав, у меня была проблема — он, его маленький член и нежелание меня ублажать.) Я сказала, что читала статью о парах, использующих игрушки для разнообразия. Надеялась разбудить в нём интерес, но он отрезал, что настоящим влюблённым парам ничего не нужно, кроме друг друга. Что мы нормальные, а больные люди используют «костыли» для удовлетворения. Я вытащила своего «любовника», посмотрела, как он блестит от моих соков, и громко сказала: «За костыли, малыш, сделай маме хорошо». Вставила его обратно, глубоко в мою горячую, жаждущую киску.

Я трахала себя до пяти оргазмов, щипала соски, сжимала грудь, трогала анус. В голове были мужчины, с которыми я спала до свадьбы. Встала, приняла душ. И вот оно началось, как всегда после этого. Стоя под струями воды, я заплакала. Я не была счастлива. У меня было всё, о чём мечтает женщина: дорогой дом, две шикарные машины, куча денег, муж, который меня обожает. Но внутри я была пуста, одинока. Знала, что должна перестать так себя чувствовать, но как? Всегда одно и то же: плачу, корю себя, убеждаю, как мне повезло. Думаю о подругах, у которых ничего нет. У меня есть всё, кроме секса. И, что бы я ни делала, моя похоть к сексу становилась сильнее всего этого.

Годами я боролась с клятвами. Говорила себе: никогда, никогда не изменю мужу. Он хороший человек, заслуживает моей верности. Честно, не знаю, о чём думала — я вообще не думала, только действовала. Одевалась, делала причёску, макияж, надела бельё, мешковатые шорты и топ на бретелях. Схватила сумочку и решила позавтракать в «Red Roof Inn» — там отличные завтраки. Выбрала свой «Мерседес Купе», который мы взяли неделю назад. Села и поехала. Собиралась выехать на трассу, когда увидела молодого, симпатичного чернокожего парня с вытянутым большим пальцем. Я никогда не подбираю автостопщиков, знаю, что это опасно. Но он выглядел чисто, хорошо одет, показался безопасным.

Я остановилась, он подошёл, я опустила левое стекло и спросила: «Далеко едешь? » Он ответил: «На другой конец города, машина сломалась, надо домой за деньгами на ремонт». Я сказала: «Могу довезти до Airport Road». Он ответил: «Круто», открыл дверь и сел.

Проехала метров 50, как почувствовала острый нож у горла. Он сказал: «Веди, сука. Если б это был автомат, я б выкинул тебя нахер. Я не вожу механику, так что поедешь, куда я скажу». Я задрожала, чуть не обмочилась от страха. Он спросил: «Где твоя сумка? » Я ответила, что под его сиденьем. Он достал её, одной рукой открыл и начал рыться. Добрался до кошелька, вытащил 900 долларов. Сказал: «Ого, богатая сука. Твой муж хорошо заплатит, чтобы тебя не тронули, да, сука? » Дрожащим голосом я ответила: «Да, наверное. Мы не богатые». Он рявкнул: «Заткнись, не ври, что не богатая. Новая тачка, куча бабок, шмотки. Ты богатая, поворачивай тут». Я повернула направо и поехала. Пыталась думать ясно, запомнить его, дорогу.

Он сказал: «Тут, сука». Я чуть не плача: «Пожалуйста, не обзывай меня». Он отрезал: «Сука, ты сука и есть. Знаешь, кто такая сука? Это пиздец, как ты, кого мужики трахают, чтобы кончить. Твой муж тебя трахает, да? » Я молчала, не желая отвечать на такую пошлость. Он заорал: «ОТВЕЧАЙ, СУКА, ТРАХАЕТ? » Плача, я сказала: «Да». Он продолжил: «Значит, ты его сука, да? » Я не хотела, но, чтобы он не орал, сказала: «Наверное». Он ответил: «Точно, ты его сука, но сейчас ты моя, и я, может, продам тебя ему обратно». Слёзы текли по щекам, пока я вела. Он указывал: направо, налево. Ехали минут 45, пока не оказались за городом, у старой фермы. Он велел загнать машину в сарай, я сделала, он сказал остановиться и отдать ключи. Я отдала.

Я знала, что моя жизнь кончена. Он убьёт меня. Он велел выйти, я вышла. Нас встретил другой чернокожий парень. Он сказал: «Чёрт, Гарри, нахрена ты её сюда притащил? » Гарри показал на машину: «Это чёртова механика». Тот ответил: «Мартин будет в ярости, что ты с ней сделаешь? » Гарри сказал: «Эта сука богатая, её муж заплатит кучу бабок за её задницу». Другой возразил: «Мы угоняем тачки, а не похищаем людей, Мартин взбесится». Гарри отмахнулся: «Похер на Мартина, это моя сука, моё дело. Никому не лезть, это моя сделка. Побудь с ней, пока свяжу ей руки». Он передал нож другому, достал наручники из коробки, завёл мне руки за спину и защёлкнул их. Закончив, он начал лапать мою грудь: «Посмотрим, за что он заплатит. Хорошие сиськи, сука, позже присмотрюсь ближе». Схватил меня за руку и потащил в дом. Внутри было грязно, повсюду пивные бутылки, на полу, диванах и креслах валялись пятеро парней, похоже, в отключке.

Гарри отвёл меня наверх в грязную спальню с матрасом на старых пружинах. Подвёл к кровати, отстегнул один наручник и приковал его к металлической спинке. Сказал: «Садись и держи свой гребаный рот на замке. Делай, что велят, и не пострадаешь. Откроешь рот жаловаться — вырублю к чертям». Закрыл дверь и ушёл.

Я сидела долго, стемнело, и я легла, пытаясь придумать, как выбраться. Заснула, пока кто-то в темноте не начал меня трясти. Он сказал: «Просыпайся, сука, тебя ждут внизу». Он был пьян, и его тон мне не понравился. Отстегнул меня от кровати, держа за наручник, и повёл вниз.

В гостиной было несколько чернокожих мужчин, среди них Гарри. Толстый пожилой чернокожий заговорил: «Так ты Линда Джонсон. Хочешь остаться живой, Линда? » Я ответила: «Да, да, хочу». Он сказал: «Хорошо, скажи номер, чтобы связаться с твоим мужем». Я спросила: «Который час? » Он ответил: «8:30». Я сказала: «Наберите 657-4322, он будет дома, ждёт меня». Толстяк сказал: «Умница, возьми курицу, не хотим, чтобы твой старик думал, что мы тебя морим голодом».

Кто-то сунул мне ведро с курицей. Я забыла о еде, весь день была в ужасе, но запах горячей курицы пробудил голод. Я взяла два куска и начала есть, пока толстяк держал телефон у уха, ожидая ответа Джима. Я услышала: «Ты Джим Джонсон? Потерял что-то, Джим? Она в безопасности, с нами. Пока не решили, что с ней делать. Есть идеи, сколько она для тебя стоит? Знаю, заплатишь сколько угодно. Думаю, 5 тысяч — мы не жадные. За 5 штук верну тебе жену. Собери деньги, скоро позвоню, скажу, куда принести. Отдашь деньги — получишь жену, честный обмен, да, Джим? Хорошо, держи это между нами. Не тронем твою жену, она в порядке, не волнуйся, я позабочусь о ней. Не заставляй меня долго ждать».

Он сказал: «Похоже, у нас 5 тысяч в кармане». Посмотрел на меня: «Что с тобой делать? » Один парень сказал: «Пусть отсосёт мне», другой добавил: «И мне тоже». Толстяк сказал: «Она никому не будет сосать». Я расслабилась, думая, что избежала худшего. Но он продолжил: «Я первый, она сосёт мне, потом вы, парни. Как курица, детка, наелась? » Я онемела от шока и страха, не зная, что сказать. Кивнула. Он сказал: «Хорошо, подойди к Мартину за десертом, у меня для тебя сладкий чёрный леденец». Я не двинулась, застыла.

Меня толкнули, и я чуть не упала на колени перед ним. Он сказал: «Слушай, сука, учись быстро. Делаешь, что велят — живёшь и видишь Джима. Разозлишь меня или парней — убьём тебя, а когда твой старик приедет с деньгами, убьём и его. Хочешь этого? » Слёзы текли, я сказала: «Нет, нет, не хочу». Мартин продолжил: «Вот и умница. Хватит реветь, вставай на колени, достань мой член и отсоси. Потом отсосёшь всем этим парням. Может, тебе это не нравится, может, ненавидишь, но заставь нас поверить, что ты это любишь. Кайл, сними с неё наручник, не хочу, чтобы она думала, что её заставляют. Она просто помогает нам скоротать время, пока её муж несёт деньги. Верно, детка? » Кайл снимал наручник, и я тихо сказала: «Да». Мартин ответил: «Хорошая девочка, лижи мой чёрный ствол».

Я подвинулась между его ног, расстегнула молнию и вытащила его большой пенис. Комната была ярко освещена, и я видела, что его член больше всех, что у меня были. Я взяла его, наклонилась и взяла в рот. Боже, он был огромен, толстый, горячий, заполняющий мой рот до предела. Чем больше я сосала, тем твёрже он становился, тем больше казался. Мартин сказал остальным: «Парни, вас ждёт кайф, эта сука знает, как сосать». Он был прав. Я всегда делала это мастерски с парнями до свадьбы. К 17 годам научилась заглатывать по горло. Последние 7 лет с маленьким членом Джима я не брала настоящий член в рот и горло с ночи перед свадьбой. Иногда использовала огурец в фантазиях, но это был первый настоящий за 7 лет. Не поймите неправильно, мне это не нравилось. Я делала это, чтобы не пострадать и защитить Джима.

Я знала, как это делать: сжимала его член, дроча, пока работала ртом. Закрыла глаза, пытаясь вспомнить парня с таким большим членом. В итоге остановилась на Джерри. Чувствовала, как Мартин начинает пульсировать, его сперма была близко. Отпустила его член рукой, глубоко вдохнула и заглотила его до конца, мои губы коснулись его лобковых волос, а горло сжалось вокруг его ствола. Он схватил меня за голову, удерживая, пока изливался в меня. Я чуть не задохнулась, отстранилась, чтобы выдохнуть и вдохнуть, и снова заглотила. Слышала голоса, грязные, похабные: «Глянь на эту пиздец, видно его член в её горле, смотри, видно головку, чёрт, она бы коня отсосала». Другой сказал: «Я выебу ей мозги». Слышала свист и споры, кто следующий. Я сняла член Мартина, засунула его обратно в штаны, застегнула молнию и перешла к следующему.

Расстегнула его штаны, вытащила член, почти такой же большой, как у Мартина, чуть светлее, но такой же толстый. Начав сосать, я думала не о Джерри, а о Мартине. Закрыла глаза, вспоминая, как его сперма била мне в горло. Моя киска пульсировала, жаждущая этого члена. На свиданиях я часто доводила парней минетом, сжимая внутренние мышцы, и могла кончить сама. Работала ртом и начала сжимать мышцы. Убеждала себя, что не могу остановиться, моё тело само решает. Женщины могут кончать при изнасиловании, но это не значит, что они этого хотят. Я не хотела этого, но природа есть природа. За 7 лет у меня не было мужчины, а теперь у меня был огромный, толстый член, который я начала желать между ног. Знала, что если не остановлюсь, потеряю контроль. Решила довести себя до быстрого оргазма тайком, чтобы выжить.

Чем быстрее я работала его член, тем сильнее сжимала мышцы. Чем сильнее сжимала, тем быстрее сосала. Почувствовала, как он кончает, и заглотила его, его член бился в моём горле, наполняя меня жаром. Отстранилась, вдохнула и снова нырнула. У его паха мои сжатия окупились — я начала кончать, моя киска содрогалась, а я тёрлась лицом о его пах, пока оргазм не стих. Его член чуть обмяк. Я заметила, что их члены после оргазма не съёживаются, остаются почти такими же большими. Это дало мне дрожь. Боже, член, который не вянет, почти вечный. Осторожно засунула его обратно в штаны и перешла к следующему, уже державшему член в руке.

Схватила его, заглотила, отстранилась, вдохнула и снова взяла в горло. Сжимала мышцы как сумасшедшая. Скользила по его члену, и чем лучше чувствовались сжатия, тем быстрее работал мой рот. Мы кончили одновременно. Он держал меня, пока моя киска пульсировала в оргазме. Отпустил, я отстранилась, вдохнула и снова заглотила, тёрлась лицом о его пах, пока оргазм не утих.

— --

Это перевод рассказа Hitchhiking от автора Linda Jean. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.