То лето (глава 1)

Я не сразу понял, что этим летом что-то сдвинется. Что воздух станет гуще, взгляд - тяжелее, и даже тишина в старой бане зазвучит иначе.

Мой старший брат Саша приехал с сыновьями на неделю - "перед морем заедем, поможем с забором, покосим траву". Племянники выросли. Костя - двадцать два, студент-архитектор, высокий, уверенный, как будто город отшлифовал в нём всё деревенское. А Лёша - младше на три года, но тоже уже мужик, крепкий, загорелый, и с той наглостью, что появляется в молодом теле, когда оно ещё не знает пределов.

Александр, мой брат, почти не изменился. Выпивает вечерами по чуть-чуть, храпит по утрам, матерится лениво и в глаза не смотрит, как будто знает, что я о них думаю. Или о ком именно думаю...

Когда на третий день я растопил баню, никто не удивился. У нас тут свои ритуалы: веник, пар, пиво, запах смолы. Я всегда первым захожу - дрова подбросить, полок прогреть. Но в этот раз что-то в груди жгло сильнее жара от каменки.

Они вошли вперёд. Александр швырнул полотенце на гвоздь - он уже пришёл полностью раздетый, и полез наверх. Пацаны сбросили одежду и, даже не стесняясь, стянули плавки. Я увидел Костю - спина в каплях, бедра, кожа натянутая и член... Он поймал мой взгляд и не отвернулся, показывая свои накачанные ягодицы.

Я сел напротив. Пар начал заполнять пространство, и между нами как будто разлился новый воздух - густой, липкий.

- Дядя Юр, а что, у вас тут раньше женщины были? - усмехнулся Лёша, обдавая веником отца. При каждом ударе его член словно оживал.

- Были. И мужчины бывали, - сказал я, не подумав.

Саша хмыкнул. Костя посмотрел прямо в глаза. Долго. Без смеха.

- А сейчас? - продолжил Лёша, словно не заметив мой комментарий.

- Сейчас - только пар, - выдохнул я. - И то, что в нём прячется.

Некоторое время спустя Александр вышел остывать на улицу, а Лёша пошёл за бутылкой. Я сидел на верхнем полке, спиной к стене, полотенце сбилось на животе.

Костя сел рядом. Плотно. Я почувствовал его бедро у своего. Он провёл пальцами по моему плечу. Медленно. Словно изучал. Потом наклонился ближе. Я чувствовал его дыхание, его пот, его жар - не от пара, от желания.

- Боишься? - спросил он.

- Только одного, - прошептал я. - Что ты остановишься.

Он не остановился. Костя не отодвинулся, не хихикнул, не притворился, что это была шутка. Его рука осталась на моём плече, тёплая, тяжёлая, настоящая. Он провёл по коже, будто проверяя, дышит ли она под его пальцами. Дышала. Гулко, рвано.

Я смотрел на его лицо - глаза были сухими, спокойными, как у человека, который давно всё решил. Это меня и разбирало изнутри - не внезапность, а то, как уверенно он держался. Как будто давно знал, что именно здесь, в этой бане, это случится.

- Ты ведь думал об этом, да? - тихо спросил он, и голос у него стал другим - ниже, медленней.

Я не ответил. Потому что думал. Его рука скользнула по моей груди вниз, медленно, изучающе, но с такой уверенностью, будто он уже знал, как я отреагирую. Я не остановил его. Не мог. Мышцы живота вздрогнули, когда пальцы прошлись вдоль линии бедра, осторожно поднырнули под край полотенца и сорвали его прочь. Между нами больше не было ничего.

Горячий воздух обжигал кожу, но всё внимание было на его губах. Он опустился, целуя грудь, живот, чуть ниже, оставляя влажные следы, пахнущие потом и паром. Я сжал пальцы в полке, когда он, не колеблясь, взял мой член в рот - медленно, глубоко, влажно.

Я застонал. Это вырвалось само, неуправляемо. Не столько от самого движения, сколько от осознания: он - мой племянник. Он делает это со мной. И делает, будто делал раньше. Уверенно. Ритмично. Иногда поднимая взгляд вверх, будто наслаждаясь моей реакцией.

Я не знал, куда деть руки. Сначала оттолкнуть? Но вместо этого я положил их ему на плечи. Погладил шею. И, может, чуть подтолкнул - глубже.

Он работал языком, губами, двигался ровно, чувственно, без лишней спешки. Каждый раз, когда он поднимался вверх, его дыхание касалось живота, паха, это возбуждало ещё сильнее. Я чувствовал, как мышцы напряглись, как внутри всё собирается в ком. И он тоже почувствовал - ускорился, стал жаднее, чуть грубее.

Я кончил в его рот. Резко. Судорожно. С глухим стоном и прикушенной губой. Он не отстранился - проглотил. Остался рядом. Облизнулся. Улыбнулся так, будто гордился собой.

- Тебе давно это было нужно, да? - прошептал он, глядя мне в глаза.

- Ты даже не представляешь, как давно, - выдохнул я.

- Вот так, - прошептал он. - Никому не скажем. Никто и не поймёт.

Я обнял его. В этом было странное ощущение - не вины, нет. Как будто я наконец сошёл с длинной тропы, которую сам же прокладывал в голове годами.

- Думаешь, отец что-то подозревает? - спросил он, глядя в потолок.

- Думаю, да. - Я выдохнул. - Но он никогда не спросит.

Ложь. Саша не догадывался. Он знал.

Костя кивнул. Улыбнулся краем губ.

- Значит, завтра - ещё баня?