Неудачное попадание

Глава 1

Ровно две недели, как я попала в другой мир… Эти слова я повторяю каждый день, стараясь поверить в реальность своего нового существования. Мир под названием Солгас, где царят строгие порядки и живут две расы: люди и норки. Это не сказка, не романтическая история, где героини находят свою судьбу и магию. Солгас далёк от идеала, но и не так опасен, как могло бы показаться — если, конечно, быть осторожной.

Я никогда не стремилась попасть в другой мир, хотя и прочитала множество книг о таких путешественниках в иные миры. Оказавшись здесь, поняла: все эти истории о красотках и магических героях — сказки, далёкие от реальности. Я — обычная девушка двадцати трёх лет, с чёрными волосами, которые вечно лезут в глаза, несмотря на все заколки. Глаза у меня зелёные, выдающие каждую мою эмоцию, как говорили друзья. Рост — ниже среднего, но зато сколько экономии на тканях! Фигура у меня худощавая, вероятно, от постоянного таскания книг из библиотеки. Поесть я любила, а спорт — нет. Моя форма определённо — заслуга тяжёлой литературы.

Эти «романтические» истории о попаданках всегда нравились мне за лёгкость и приключения. Героини в них с лёгкостью обретали друзей, получали сверхспособности и становились избранными с миссией от богов. Да уж, не так всё у меня. Сила? Миссия? Нет, увы, не для меня. Более того, Солгас сразу отобрал и мою магию!

Просыпаюсь, значит, на открытом поле, хотя засыпала в своей тёплой кровати. Первая мысль — меня похитили. Вдруг за магию кто-то взялся? Пытаюсь прощупать магией окружающее — и ничего. Она исчезла! Это был шок. Паника, истерика, да такая, что волком выла. Вопила так, что в итоге на мои крики сбежались жители — и люди, и норки, причём только мужчины. А я полуголая! Оказалось, меня занесло к деревенским крестьянам. Они, смущённые и озадаченные, выдали мне плащ и проводили к старейшине. Тот, помявшись, отправил меня в столицу — в Нильгас, и вот теперь я здесь, живу и «учусь», если так можно назвать.

Тогда я узнала, что девушки из моего мира здесь — не такая уж редкость. Здешние власти мне сразу всё объяснили: оказывается, Солгас периодически «втягивает» иномирянок, поскольку здесь острая нехватка женщин. Причём называют нас все исключительно «женскими особями». Да, не девушками, не женщинами, а именно так — официально и с холодным отчуждением, словно я какой-то биологический экземпляр, специально импортированный для размножения. Казалось, будто у них просто нет слова для обозначения женщины, которое звучало бы по-человечески. Спасибо, что не «самками» или сразу «инкубаторами», хотя по смыслу намёк явно был.

Первый культурный шок я испытала, узнав, как тут устроены семьи. У одной женщины обычно от пяти до десяти мужей и до двадцати детей! Сначала мне это показалось дикостью, но оказалось, что продолжительность жизни здесь намного больше, чем у нас. В среднем, здешние доживают до 550 лет, а долгожители — и вовсе до 600–650. Для такой долгой жизни, конечно, много детей — это норма. Но перспектива регулярно рожать для этих здешних мужчин… да ещё и для десяти сразу! Представляю, как в старости буду объяснять внукам: «С двадцатью мужьями жизнь как сериал: один — главный герой, другой — второстепенный, а остальные — массовка, о которых забудешь до титров». Интересно, а кино тут есть? И если есть, кто играет женские роли? Хм…

Второй удар по моей психике был связан с магией. Оказалось, что по прибытии в Солгас она покидает всех иномирянок — полностью и необратимо. Это было как утрата части себя, ведь с магией я была связана с детства. Но что иронично, чем больше у тебя мужей, тем больше льгот от государства! Серьёзно, видимо, здесь считают, что семейное количество напрямую отражает твои «особые» потребности.

В Нильгасе меня даже устроили на что-то вроде официального инструктажа. «Ты — человек? Великолепно!» — радостно объявили мне, словно это большой повод для счастья. В местной иерархии женщины миниатюрного телосложения считаются эталоном, хотя в мире без магии я, честно говоря, ощущаю себя хрупкой. Норки, в отличие от людей, выглядят как сплошные мышцы, серокожие и с каменными лицами. И всё же — те же люди, только в более «усиленной» версии.

По поводу власти. Здесь нет императора, только король, окружённый советом приближённых аристократов, которых он может заменять каждые пять лет. Никакой демократии! Всё решает монарх, а остальные — лишь для совета.

Слушая их, я ощущала полное безразличие. Успокоительные сделали своё дело, и эмоций во мне не осталось, только лёгкая тоска и угасшая истерика. Здесь всех иномирянок пичкали успокоительными, а то истерик слишком много вначале.

Меня направили в учебное заведение — академию, в которой я теперь должна была «адаптироваться» к этому миру. Настоящие занятия начинались только через полторы недели, а пока мне предстояло просто осваиваться, словно студентка, не понимающая, зачем всё это ей нужно.

Академия предстала передо мной как обетованное убежище. Она пряталась в тени высоких деревьев, окружённая безмятежными садами, и обещала покой. Но даже её красота не могла прогнать ту тень, которая окутала моё сердце. Всё здесь выглядело идеально: зелёные парки, ухоженные дорожки, величественные здания, от которых замираешь. Но всё это будто подчёркивало, как я здесь одинока. Я ощущала, что эти каменные стены — не дом, а крепость, надёжно удерживающая меня в новом мире, ставшем для меня настоящей тюрьмой.

Скоро по этим дорожкам будут ходить студенты, будут звучать разговоры и смех, а для меня всё оставалось серым лабиринтом, из которого нет выхода. Каждый уголок этой академии казался мне чужим. Одиночество не покидало меня ни на мгновение, и каждый вечер только усиливало это чувство.

Эти полторы недели прошли под присмотром трёх профессоров, которые с отчаянием пытались адаптировать меня, словно моя жизнь зависела от каждого дня. С первых минут они твердили, что времени мало, что я должна понять и освоить основы культуры и обычаев этого мира. Словно по волшебству, я понимала их язык и даже письмо — знания, которых раньше не было, будто возникли в голове сами собой. Они рассказывали о правилах, ценностях и ограничениях, особенно тех, что касались женщин. Чем больше я слушала, тем сильнее хотелось протестовать — оказалось, для местных девушек здесь создано множество правил, но они всё равно чувствовали себя как королевы. А вот иномирянкам, таким как я, приходилось гораздо сложнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Во-первых, у нас не было стартового капитала, никакой поддержки от семьи, как у них. Государство обеспечивало нас только на год, а дальше — милости просим к мужу, потому что здесь, в Солгасе, главенствовало одно простое, как удар молотка, правило: женщинам запрещено работать. Здесь никому не позволят женщине работать ни за какие деньги. Единственный способ заработать без брака — это самая древняя профессия, и, как ни странно, это было единственным «исключением» в их правилах. Поначалу это повергло меня в шок, но я постаралась принять их «порядки» хоть как-то. Да, я могла понять, почему здешние мужчины хотят подталкивать женщин к созданию семьи, ведь женщин здесь и правда мало. Но что мне казалось ещё более странным — сами девушки в этом мире не стремились к работе. У них даже мыслей не возникало о профессии или карьере, и никто здесь не считал, что это им вообще нужно.

Академия преподавала студентам разные науки: математику, литературу, углублённую историю, музыку, танцы и, конечно, обязательный для местных девушек этикет. Всё, что касается искусства, в школах у них преподают лишь поверхностно, так что девушки по сути приходят в академию лишь для того, чтобы «пройтись» по танцам, музыке и истории. Я отставала практически во всём — ни в музыке, ни в танцах не имела никакого опыта, а уж о местной истории и подавно не знала ничего. Профессора намекнули, что мне нужно изучать хотя бы основы истории до начала учёбы, а остальное мне объяснят наравне со всеми.

Только одно мучило меня — как я буду «блистать» на их занятиях по танцам, ведь единственное, что я умела, это вальс. Представляю себя, неуклюжую и растерянную, в их танцевальном зале, где всё будет выглядеть совсем не так, как в наших залах. Музыка, инструменты — всё другое. Петь я, кстати, тоже не умею — надеюсь, позволят выбрать инструмент, иначе будет очень стыдно провалиться на всём сразу.

У парней вместо танцев и этикета стояла боевая подготовка. Магии здесь не было, и мужчин учили драться, владеть оружием и быть физически сильными — это было здесь в порядке вещей. Учёба в академии длилась всего год, что по меркам моего мира казалось ничтожно коротким сроком, но, видимо, для них этого достаточно. Я предполагала, что мужчины после обучения продолжат образование в других местах, но мне никто об этом не рассказывал, видимо, сочтя это лишней информацией для такой, как я. Всего лишь «женская особь». Мне даже становится немного смешно от этого — неужели я и правда буду теперь так называться?

Сегодня был последний день моего одиночества в академии, и завтра сюда съедутся все студенты. Кто-то, может, приедет уже сегодня. Вчера я спросила, почему не вижу здесь других иномирянок, и мне ответили, что завтра должны прибыть ещё две. Одна из них уже несколько месяцев в этом мире и вышла замуж за троих мужей, поэтому обучалась на дому. Вторая предпочла не появляться до начала учёбы. Это известие меня даже ошеломило: как можно так быстро обзавестись тремя мужьями? Вряд ли мы с ней найдём общий язык, она мне кажется слишком ветреной. А вот со второй, возможно, я подружусь.

На дворе стояло тёплое, даже жаркое лето, и я шла по территории в лёгкой форме: синяя футболка с белой полосой по подолу юбки. Это местная форма, и, если честно, она мне даже нравилась — мне выдали несколько комплектов с разными вариациями, и все выглядели вполне современно. Я ожидала средневековой туники, но, к счастью, ошиблась. Единственное, что портило всю картину, — это красная метка на запястье, как тёмное напоминание о моём происхождении. Всех иномирянок здесь помечают такой меткой, и она остаётся на всю жизнь. У каждого свой серийный номер. У меня — А.Д. 156. Смотрится как бирка на домашнем скоте, и каждый раз, когда я вижу её на своей коже, настроение портится.

На часах уже было послеобеденное время, и я, закончив занятия, направилась в столовую. Сказали, что сегодня она будет работать весь день, ведь могут приехать студенты, а в остальное время мне приносили еду прямо в комнату, три раза в день. Кормили так, будто я — деревенская невеста на выданье, которую обязательно нужно откормить перед замужеством. Настроение было более-менее спокойным, и мне хотелось поесть, а затем погулять в парке, пока не появились остальные. За это время я выучила здесь всё, каждую тропинку, и каждый вечер мне становилось всё более одиноко. Учёба не особо привлекала меня, а сама академия — ещё меньше, но мир за её стенами манил. Здесь всё казалось чужим, странным, загадочным и по-своему прекрасным: цветы, животные, звуки, запахи, даже воздух был другим. Я хотела бы изучать не столько местные книги, сколько сам Солгас. Время от времени я могла застыть, разглядывая что-то совсем обычное, словно погружённая в собственные мысли, и, наверное, со стороны это выглядело забавно.

Я замечталась. В очередной раз увлеклась мыслями и не заметила, как натолкнулась на настоящую стену из мышц. Как можно было не увидеть эту громадину у себя на пути?!

— Ой! — вскрикнула я, потирая ушибленный лоб. Подняла глаза — и растерялась. Норков я встречала только один раз, когда попала сюда, в тот первый, сумбурный день в деревне. Но этот был даже больше, чем я запомнила.

— Прости, я тебя не заметила, привыкла, что тут одна.

— Ничего, — отозвался он, смотря на меня с холодным интересом. Его лицо резко сдвинулось в некое выражение — недовольное и… отталкивающее. Казалось, моё присутствие ему явно не понравилось.

— Свободна! — вдруг резко выкрикнул он, как приказ.

Я замерла. Внутри закружились растерянность и злость. Почему он так груб? Я думала, что к девушкам здесь относятся с уважением!

— Что? В смысле, что ты имеешь в виду? — смотрю на него, хлопая ресницами и надеясь, что эта уловка — мои большие, испуганные глаза — сработает. Но, кажется, он из другой породы: не реагирует совсем.

— Говорю, свободна! Нечего мне глаза мозолить, чужачка. Иномирянок я даже не рассматриваю. Знаем все ваши штучки, проходили! — его грубое лицо кривилось в насмешке, и он скалился, словно наслаждаясь моей реакцией. Как будто не хватало мне того, что он и так не красавец, так ещё и кривится. Брр…

— И куда ты, позволь спросить, меня должен «рассматривать»? Я, между прочим, направлялась в столовую, чтобы поесть, а не для того, чтобы тебе тут на глаза показываться. Так что будь любезен, свали с дороги, урод! — не сдержалась от оскорбления. Вывел, наглец, вот не удержалась!

— Хм, ну с манерами у тебя, вижу, всё плохо, — фыркнул он. — Я бы преподал тебе урок этикета, да не хочу марать руки о такую грязь, как ты! — Он отступил в сторону, лениво оперся спиной о стену, скрестил руки на груди и продолжал испепелять меня своими яркими синими глазами. Глаза, к слову, красивые.

— Псих! — бросила я, заливаясь краской. Рванула по коридору в столовую, распираемая обидой и непониманием. По пути я пыталась успокоиться, но мысли путались. Уже у самой столовой мельком заметила, что он шёл за мной… Странно. Я была уверена, что он шёл как раз из столовой. Неужели собирается отомстить за оскорбление? Или просто испортить мне обед?

Войдя в столовую, я увидела раздачу и вполне дружелюбного повара. Меня потряхивало от недавней встречи, но я старалась держаться. Кажется, мои нервы скоро потребуют ремонта. Собрав поднос, я выбрала себе овощи на гриле и тушёное мясо, затем добавила к этому местный кофе и маленький кекс. Улыбнулась повару, поблагодарив за еду, и тот немного смутился, пожелав мне приятного аппетита. Вот нормальный мужик! Оглянувшись, я снова поймала взгляд нахального норка — он смотрел на меня, насупив свои густые брови. Ну что опять не так? Вздохнув, я двинулась к дальнему столику у окна. Вроде бы отличный вид и воздуха побольше с открытого окна.

Устроившись, я аккуратно расставила еду и вдруг заметила, как у меня слегка дрожат руки. На душе становилось всё тоскливее. Наверное, это всё одиночество, эта адаптация, эта череда мелких и крупных потрясений… Скорее бы прибыли другие иномирянки.

— Это мой стол! — громло раздалось прямо у меня над ухом.

Я вздрогнула, едва не расплескав кофе. Руки затряслись ещё больше, и… отчего-то накатывали слёзы. Серьёзно? Неожиданно для себя я осознала, что мне страшно. Этот тип буквально выбил меня из колеи.

— Он не подписан, и я первая села за него, так что будь добр, свали! — я посмотрела ему в глаза, и он увидел мои, где блестели злые слёзы. Наверное, зря. Его лицо вдруг переменилось, и на мгновение он растерялся. Мне не хотелось показывать слабость перед ним!

— Ты чего? — он казался уже не таким злым, скорее озадаченным.

— Я ничего, а ты чего?! — выпалила я, ощущая себя глупо. Этот норк сбивает меня с толку, и я совершенно не понимаю, почему.

— Прости меня. Я не хотел тебя пугать. Ты первый раз видишь норка, что ли?

— Нет, не первый, — пробормотала я, мысленно добавив: и хотелось бы, чтобы последний.

— Тогда что с тобой? — он уставился на меня удивлёнными глазами, так что теперь сам выглядел почти невинно.

— Ты на меня накинулся, нагрубил, а теперь пытаешься согнать со стола. Не противно тебе после такой «грязи», как я, здесь сидеть? — выпалила я с вызовом.

— Ну, во-первых, ты первая на меня налетела, сделав вид, что не видела. А во-вторых, грубости ты мне сама выдала предостаточно! А насчёт грязи — проверю наглядно, придётся сесть рядом! — и он, не дожидаясь ответа, сгрузил свой поднос напротив меня и нахально уселся, с улыбкой вываливая перед собой еду.

— Ты совсем охренел? Тебе что, других мест мало? И откуда вообще взял, что я специально на тебя наткнулась?

— Мне нравится сидеть у окна и с видом. — Он улыбнулся преувеличенно бодро. — Да ладно, не притворяйся, что не знаешь, кто я.

— С чего бы мне это знать? И какое мне до этого дело?

— Значит, тебя не интересует, кто я. Должен признать, это что-то новое. Иномирянки обычно всех аристократов знают наизусть, — в его взгляде мелькнуло недовольство, когда он всматривался в меня с явным укором.

— Я здесь всего две недели. И, как видишь, пока не успела вдолбить в голову здешнюю аристократию. — Я пожала плечами, ощущая себя неуютно.

— Понятно, — он изучающе смотрел на меня, словно проверяя, говорю ли я правду, и только потом потянулся за вилкой и приступил к стейку.

— Ты так и не ответила. Как ты относишься к норкам?

— Ты первый, с кем удалось пообщаться, и, скажем так, впечатление не лучшее. — Я бросила на него насмешливый взгляд. — А как ты относишься к иномирянкам?

— Бывало хуже, но думаю, с вами не всё потеряно, — сказал он, нахально скалясь.

— Ну что ж, большая честь для здешнего общества, наверное. А мне всё равно. И я надеюсь, что больше пересекаться нам не придётся! — я бросила ему взгляд, полный раздражения, но, если быть честной, его синие глаза начинали действовать мне на нервы в хорошем смысле.

— Видимо, судьба нас не пощадила. Мы одногруппники, так что привыкай. Кстати, может, познакомимся нормально? Меня зовут Эрик Афгэн.

— Ты всегда так начинаешь знакомство — с грубости, а потом пытаешься всё «закончить на хорошей ноте»? — я улыбнулась, ощущая странную лёгкость от разговора. — Меня зовут Анриэль Деф-Ли. И приятно с тобой познакомиться мне совершенно не было!

— Посмотрим, что будет дальше. Знаешь, как здесь относятся к таким, как ты, особенно такие, как я? Если станешь посговорчивее, поделюсь секретами, — сказал он, очень хищно улыбнувшись. У меня необъяснимым образом всё скрутило внизу живота, и я, кажется, покраснела… По крайней мере, уши горят. И что мне ответить этому наглецу?

— Давай через полчаса встретимся в парке у озера и поговорим нормально, ммм? — не хочу конфликтов или ссор с ним, очень устала морально за эти две недели. Да и поговорить с местным жителем всё же надо было.

Эрик посмотрел на меня с той же наглой улыбкой, скользнув по мне взглядом, словно разглядывал не собеседника, а предмет интерьера. Я бросила на него недовольный взгляд и, сделав глубокий вдох, взялась за вилку.

— Так, ты говорил, что можешь поделиться секретами, — сказала я, приподняв одну бровь. — Что ж, поделись. Какими такими тайнами ты обладаешь, которых я не знаю?

— О, у меня множество секретов, которые могут сделать твою жизнь… — он сделал эффектную паузу и ухмыльнулся, — интереснее. Вот, например, ты знала, что здесь всегда нужно кланяться старшим по рангу?

Я закатила глаза, демонстративно не торопясь с ответом.

— О, нет уж, прошу прощения, ваше высочество. Я так и представила, как падаю перед тобой в реверансе.

Он усмехнулся, взяв кусок стейка.

— Ладно, реверанс я приму позже, когда увидишь, насколько ты обязана мне за столь любезное знакомство, — продолжал он, явно наслаждаясь нашим обменом колкостями.

Я едва сдержала смех. Внезапно поняла, что, несмотря на его нахальство, эта перепалка развеяла мою тоску.

— Понятно, — фыркнула я. — Ну, скажем так, не всякий спаситель в облике громилы с лицом кирпичом.

— Эй! Мой облик ещё ни разу не мешал мне в общении, — сказал он с улыбкой. — А ты, если честно, первая иномирянка, которая предпочла угостить меня сарказмом вместо благодарности.

— Взаимно, — буркнула я, откусывая кусочек кекса. — Кстати, тебе не кажется, что громила должен уметь хотя бы немного уважать чужие личные границы?

Эрик посмотрел на меня с весёлым вызовом в глазах.

— В этом мире мы привыкли видеть всех женских особей рядом с их, так скажем, защитниками. Так что непривычно видеть ту, которая так отчаянно пытается сама отстоять свой столик.

— Это ты тут о каких защитниках? Мне ни один громила не нужен, спасибо! Справлюсь и сама, — ответила я, ощущая, как от раздражения у меня снова горят уши.

— Вот оно как? Ну что ж, посмотрим, как долго ты продержишься в одиночку, — сказал он, довольный моим раздражением. Казалось, ему нравилось выводить меня из себя, а меня — уколоть его в ответ.

Так мы продолжали наш, возможно, самый странный обед в моей жизни, и в какой-то момент я даже расслабилась, ощущая, что эта словесная дуэль была самым живым и настоящим моментом, который я испытала за всё время в этом мире. Улыбка сама собой появилась на моём лице, но потом я покачала головой, отгоняя эту мысль. Ничего хорошего с этими здешними у меня быть не может, и не стоит привязываться к их нахалам.

Когда, наконец, я доела, поняла, что мне пора уходить. Поднялась, оттолкнула стул и с вежливым, но слегка вызывающим взглядом посмотрела на Эрика.

— Благодарю за «приятный» обед. Надеюсь, это наш последний такой разговор.

— О, а я, наоборот, надеюсь, что это только начало, — ухмыльнулся он, явно наслаждаясь моим возмущением.

Повернувшись, я ушла, ощущая его взгляд у себя на спине. По пути к комнате я пыталась успокоиться, но мысли путались. Добравшись до своей комнаты, я закрыла за собой дверь, облокотилась о неё и выдохнула. В груди всё ещё что-то щемило от напряжения, но на душе было легче. Острая перебранка неожиданно пробудила во мне азарт, которого я давно не ощущала. Губы сами сложились в улыбку, но я быстро прогнала эту слабость, покачав головой. Глупо искать тепло среди чужаков, особенно среди таких нахалов — лучше не обольщаться.

Отойдя от двери, я подошла к шкафу и задумалась, что надеть. Этот дурацкий стандартный наряд уже надоел, и мне хотелось надеть что-то более удобное. Выбрав лёгкую юбку, я с облегчением переоделась. На мгновение мне показалось, что я вернулась домой — настолько естественным это ощущалось.

Я посмотрела в зеркало. В отражении меня встретили мои собственные зелёные глаза, слегка уставшие и немного грустные, но при этом с искрой живости. «Ну что, Анриэль, новая встреча с норками — новое приключение? И в кого ты там собралась влюбляться, в синеглазого скалу?» — подумала я с усмешкой. Нет уж!

Выбравшись из мыслей, я подошла к окну и выглянула наружу. Закат окрасил небо в мягкие оттенки, и тёплый свет ложился на здания академии. Мир за окном казался спокойным и красивым. Я задумалась — всё-таки здесь, в этом чужом и странном мире, несмотря на грубость, нахальство и местные порядки, что-то влекло меня.

Глава 2

Я надела юбку-шорты, оставив ту же футболку, и, поправляя волосы, вышла из комнаты. В душе царил разлад. Хотелось быть сильной, уверенной, но в то же время слабой, чтобы кто-то обнял, сказал, что всё будет хорошо. Но на кого тут положиться? Так что берём себя в руки — или, как говаривал младший брат, «яйца в кулак!» Как же его сейчас не хватало…

Эти мысли кружились в голове, пока я неспешно шагала по коридорам академии и вышла в огромный парк. Он был чудесным. Природа здесь словно дышала заботой и покоем. Вдалеке блестело озеро — тихое, словно сказочное зеркало, окружённое яркими красками лета. На его глади плавали десятки птиц, таких пёстрых и красивых, что я замерла. Они были мне незнакомы, и в груди кольнуло оттого, что я не взяла с кухни пару булочек. Захотелось покормить их, заодно и того хама — самым черствым кусочком. Раньше они не прилетали.

Я пошла по тропинке, что вилась среди деревьев с туманными кронами, отбрасывающими мягкий, почти магический свет. Всё вокруг дышало тишиной и задумчивой красотой. У озера я заметила парня. Его сероватая кожа и удлинённые уши сразу выдали норка. Он стоял спокойно, грациозно, с изяществом, которое больше подошло бы древнему хранителю леса, чем хаму из столовой. Пепельные волосы, собранные в тяжёлую косу, подчёркивали его силу и стать. Он кормил птиц, небрежно бросая крошки в воду. Это движение казалось почти ритуальным, частью пейзажа.

Я замерла, остро ощутив утрату магии. Здесь она словно вплеталась в саму природу, но для меня эта связь была разорвана. Всё, что было раньше, ушло, оставив пустоту.

Моё молчание прервал мой голос:

— Птичек, значит, кормишь, — вырвалось прежде, чем я успела осознать.

Он повернулся и направился ко мне, словно мои слова были вызовом.

— Я тоже хочу, но не знала, что они здесь есть, — добавила я громче, оправдывая своё вторжение.

Не говоря ни слова, он протянул мне половину батона. Это было неожиданно щедро, и я растерялась. Затем улыбнулась и взяла хлеб.

— Спасибо! — сказала я искренне. — Я как раз пожалела, что не взяла булочек с кухни, когда увидела этих птиц.

— А я возвращался, всё равно пришёл раньше. Ну что, начнём «нормально общаться»? — его голос прозвучал с лёгкой насмешкой, но без злобы.

— Так мы вроде уже нормально общаемся. Или я ошибаюсь? — я посмотрела на него, позволив себе подмигнуть.

— Не знаю. Я особо с женскими особями не общаюсь, мне сложно судить, — ответил он, и я невольно скривилась. Боги, почему это дурацкое обращение преследует меня?!

— Может, давай ты будешь звать меня по имени? Или хотя бы девушкой. У меня от вашей «женской особи» уже в глазах рябит.

— Это у вас на Земле такая привычка? «Девушка»? А как тогда к мужчине?

— Да, девушка. Если нежно, можно сказать «девочка моя». Если к более взрослой, тогда просто женщина. А проще всего — обращаться по имени. У нас с мужчинами особых отличий нет.

— Хм… Кстати, а как называются эти птицы? И мне точно можно их кормить? — спросила я, решив сменить тему. Никогда не знаешь, что здесь считается нормой.

— Конечно, можно. Пойдём ближе к озеру, — он махнул рукой, приглашая сесть.

Мы подошли к берегу и уселись на траву. Я принялась разламывать хлеб на кусочки, а птицы тут же окружили нас. Я смеялась, наблюдая, как они переругиваются за каждый крошечный кусок. Их оперение переливалось красным и белым.

— Этих птиц называют Перелии, — начал он, внимательно глядя на них. — Они живут только в самых чистых водоёмах. Это озеро чистят для них дважды в год.

— Ничего себе! Какие привереды! У вас, видимо, природа очень ценится. У нас в мире… ну, у нас всё иначе. Реки загрязнены, леса вырубаются. Только эльфы пытаются защитить природу, но их никто не слушает.

— Привыкай, теперь это твой мир, — ответил он, неожиданно серьёзно. — И ты должна привыкнуть к его правилам. И ещё. Завтра будет нелегко.

Я подняла на него удивлённый взгляд.

— Что, опять кто-то из ваших будет кидаться на меня? — язвительно спросила я, вспоминая нашу первую встречу.

Эрик хмыкнул, но в его глазах мелькнула грусть.

— Нет. Просто здешним женским особям не нравятся иномирянки. Поэтому держись ближе к своим, таким же, как ты. Мужчины… ну, с ними будет по-разному.

Я вздохнула. Уже представляю, как стану изгоем или мишенью для насмешек. Ага, щас. Не дождётесь!

— Например? — поддержала я разговор, стараясь скрыть беспокойство.

— Давай я начну с самого начала, — задумчиво сказал Эрик, барабаня пальцем по губам. Этот жест на секунду заворожил меня.

Таааак, что-то я опять подвисла!

— К нам иномирянки начали перемещаться всего 59 лет назад. Раньше ничего подобного не было, так как женских особей было больше, и, наверное, мир считал, что всё хорошо. А потом небо сменило цвет с синего на фиалковый, так мы его сейчас называем, и к нам попала первая женщина из вашего мира. Потом это стало происходить всё чаще, и теперь бывает до трёх женщин в год, — рассказал Эрик, не спеша.

Я замерла, обдумывая услышанное. До этого никто не говорил, что пришельцы из другого мира появились недавно. Смена цвета неба на фиолетовый… словно сигнал, рубеж в жизни этого мира. Почему всё изменилось? Это баланс сил в универсуме? Или случайность? Эти вопросы вызывали всё больше интереса. Может, этот мир живёт по своим, особым законам.

— А у вас никогда не было магии? И какая у вас вера? Есть Бог или Боги? — вырвалось у меня.

Эрик посмотрел на меня с лёгкой усмешкой, словно ждал этого вопроса.

— Магии никогда не существовало в нашем мире. Как и богов. Всё это мы узнали только от ваших… женских особей, — он слегка запнулся, но продолжил: — Наша вера — видеть мир как живое существо. Это не бог, не создание, а сама природа — она дышит, живёт, решает, что должно случиться и когда. Мы уважаем её и стараемся жить в гармонии.

Его слова звучали так естественно, что я поймала себя на лёгкой зависти. Этот подход был мне странно близок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ух ты, — выдохнула я. — Это впечатляет. Даже завидую немного.

— Рад, что тебе понравилось, — сказал он, чуть прищурившись. — Но знаешь, с появлением первых женщин всё стало сложнее.

— Сложнее? — переспросила я.

— Да. Первые иномирянки были… необычные. Они сразу заинтересовали здешних мужчин, особенно тех, кто стоял у власти. Началась охота за ними среди аристократов. Для наших женских особей это стало шоком. Ревность, зависть, всё в таком духе. А ваши женщины оказались переборчивыми: выбирали только самых богатых и, конечно, красивых. Это привело к тому, что многие влиятельные семьи слились, и аристократов стало меньше. Сейчас их не хватает на всех, — он хмыкнул с иронией. — Наш король и совет пытаются это исправить. Они создают новые аристократические семьи из верных подданных. Так что теперь аристократов вроде больше, но всё равно не хватает.

Я слушала, не перебивая. Этот мир становился всё запутаннее.

— Мой отец, например, был генералом короля 25 лет. За заслуги он получил высший титул, став аргерцогом. Теперь он правая рука короля. А я… ну, я наследный герцог, — добавил он, следя за моей реакцией.

Я уставилась чуть выше его губ, чтобы скрыть растерянность. Аристократ. Прекрасно!

— Также был введён закон, — продолжил он, заметив моё замешательство, — что в семье может быть только один аристократ, принятый через замужество. Есть исключения, но я ими не интересовался. Это всё осложнило жизнь женским особям. Теперь они ищут женихов с лучшими титулами или состоянием. А пришельцы из другого мира… — он усмехнулся. — Они по-прежнему хотят богатых и влиятельных мужей, но сейчас мужчины не такие наивные. Во-первых, никто не мешает им добиваться своего без свадьбы. Во-вторых, женихи проверяют невест, чтобы понять, есть ли настоящие чувства. А сами иномирянки стали мишенью для насмешек со стороны наших.

Эрик замолчал и посмотрел мне в глаза. Взгляд был серьёзным, почти тяжёлым. Я ощутила, что за его словами скрывается что-то ещё.

— Ну что ж, — произнесла я, стараясь сохранять спокойствие. — Значит, меня ждёт сплошное удовольствие: кто-то будет издеваться, а кто-то пытаться затащить в кровать. Замечательно.

Эрик усмехнулся, но в его взгляде мелькнула грусть.

— Прости, если это звучит грубо. Но я хотел, чтобы ты знала, чего ожидать.

Мне понравилась его забота…

— Кстати… — вспомнила я. — А почему ты несколько раз спрашивал, противны ли мне норки? Попаданки не жалуют вашу расу, да?

— Да, — сипло ответил Эрик, глядя мне в глаза. Его взгляд был напряжённым, словно он ждал реакции. Потом он отвернулся, будто боялся, что увижу лишнее. — Обычно вы считаете нас уродами и недостойными вашего внимания. Но, странное дело, в этот список не входят аристократы и особо богатые норки, — он хмыкнул с горечью.

— А ваши женские особи как к вам относятся? — я замялась, но продолжила. — Прости, если тебе неприятны такие вопросы.

Эрик грустно кивнул, глядя мимо меня.

— Наши относятся немного лучше. Но… не так, как раньше. Во всём виноваты всё те же иномирянки, — он посмотрел мне в глаза. — Ещё о нас распускают нелепые слухи.

— Какие? — заинтересовалась я, но он напрягся.

— Извини, об этом мне говорить не хочется, — он нервно дёрнул плечом. — Просто хотел предупредить тебя, чтобы ты была готова, Анриэль.

— Спасибо, Эрик, — ответила я мягко. — Ты мне очень помог. Надеюсь, мы станем друзьями. Когда ты не кидаешься, ты вполне милый, — добавила я, чуть улыбнувшись. Фраза прозвучала честнее, чем хотелось бы.

Эрик раскатисто засмеялся. Этот смех был искренним и разоружающим. Я смущённо кивнула в ответ.

— А когда кидаюсь, какой я в твоих глазах? — подмигнул он, всё ещё посмеиваясь.

Охренеть, он умеет подмигивать?!

— Без комментариев, Эрик. Не хочу больше видеть тебя таким, — пробормотала я, опустив взгляд.

— Я правда напугал тебя за обедом? — спросил он с неожиданной грустью.

— Да, — призналась я неуверенно. — Ты выглядишь… внушительно. Я не могла понять, почему ты так себя вёл и чего хотел.

Эрик взял мою руку в свои, порывисто, но аккуратно. Его пальцы были тёплыми, а касание успокаивало. В нём было больше, чем просто извинение.

— Прости меня, Анриэль! — он посмотрел мне в глаза, и я почувствовала себя уязвимой.

— Всё хорошо, — проговорила я тихо, смущённо улыбаясь. — Уже позади. Будем дружить, — я подмигнула, пытаясь снять напряжение.

Эрик кивнул, но руку не отпустил. Щёки вспыхнули жаром. Он заметил это и начал загадочно щуриться, будто нарочно выводя меня из равновесия.

— А что ты слышал о новых иномирянках? — спросила я, чтобы отвлечься. Кажется, от его близости я скоро растаю.

— Ну, одна уже нашла трёх мужей, видимо, ветреная особа. А вторая, я слышал, с дурным характером. В своём мире она была аристократкой с сильным даром. Я, если честно, думал, что ты одна из них, — признался он, смущённо глядя из-под ресниц.

— Весело. И с кем мне общаться? — фыркнула я. — Я не люблю глупых и напыщенных особ.

— Понимаю, — спокойно ответил Эрик. — Иногда можешь общаться со мной, я буду рад. Но желательно, чтобы о нас не ходили слухи, — добавил он серьёзно.

Эх, вот и испортил атмосферу. Боится слухов, видите ли. Стало мерзко на душе.

— Спасибо, думаю, как-то обойдусь пока, — спокойно ответила я, забрав руку, стараясь не выдать обиды. — Сейчас я буду занята учёбой и выживанием в этих джунглях.

— Джунглях? — заинтересованно переспросил Эрик.

Фух, кажется, он ничего не заметил. И слава богам, а то было бы неловко.

— Это такой лес, непроходимый и с жуткими тварями внутри, — объяснила я.

— Ёмкое сравнение, — хмыкнул норк, приподнимая бровь.

— Угу. Ну что, пойдём отдыхать? Тебе, наверное, ещё вещи разобрать нужно. А мне — морально готовиться к завтра.

— Пошли. Покажешь, где кабинет коменданта?

— Конечно, пошли, — согласилась я.

Мы быстро добрались до кабинета. Пожелав ему хорошего вечера, я торопливо направилась в свою комнату, словно убегая от собственных мыслей.

Мне было обидно за себя. Казалось, моя симпатия к этому хаму взаимна. Но с самого начала с ним всё идёт не так.

Эрик Афгэн

Завтра я окажусь в академии. Честно говоря, я не хотел поступать в этот рассадник похоти и притворства. Здесь только и делают, что ищут выгоду: охотницы за богатыми и парни, не пропускающие ни одной юбки. А теперь ещё и иномирянки! Целых две! Одну уже окрестили «потаскухой» — три мужа за короткое время, это что-то. А про вторую говорят, что она избалованная и надменная, не идёт на контакт. Наверное, ждёт, что к её дому выстроится очередь из поклонников.

Мне бы в военную академию, а знания получить с наставниками на дому. Зачем тратить год на болтовню и фальшь? Но отец настоял. Я понимаю его — он волнуется за наш род.

Его семейная жизнь сложилась катастрофически. Отец был очарован иномирянкой. Она была для него музой. Он не замечал, что она вытягивала из него деньги, делая вид, будто влюблена. Он радовался, что она не ищет других мужей, думал, это любовь. Но она копила капитал на отдельном счёте. А потом подала на развод.

Развод здесь — редкость. Он случается только при насилии, измене или предательстве. Она знала это. Оклеветала отца, заявив, что он её душит и избивает. Это был позор для нашей семьи. Мне было полтора года, и я оказался её «ошибкой». Она не собиралась рожать и воспитывать ребёнка. Меня она оставила отцу.

С тех пор слухов о норках стало больше. Нас называют грубыми и жёсткими, но это ложь. Наша разница с людьми — только в физической силе и… выносливости в постели. Мы пылкие, но не звери.

За 22 года я видел мать дважды, и оба раза она пыталась настроить меня против отца.

Мои мысли прервал вид заходящего солнца. Я сидел в карете, глядя, как тёмно-синие оттенки неба сменяются багровыми. Мысли об академии мешались с чувствами, которые я не мог объяснить. Несмотря на презрение к этому месту, в душе жила искра надежды. Я мечтал. Хотел приключений. Хотел встречи с тем, кто полюбит меня за то, кто я есть, а не за титул или силу. Но каждый раз, думая о любви, я ощущал страх. Боялся повторить ошибки отца, боялся, что доверие обернётся болью.

Усталость взяла верх. Карета покачивалась, и я погрузился в сон. Проснулся утром. Солнце ослепительно сверкало, заливая мир светом. Я ощутил прилив энергии. Впереди был новый день — день, который мог всё изменить.

Карета остановилась перед административным зданием. Брусчатка скользила от росы, и я ощутил, что сердце стукнуло сильнее. Может, не от волнения, а от предчувствия нового этапа.

Я нашёл свою комнату, с трудом затащив вещи, и начал распаковываться. Всё вокруг казалось чужим. Я разложил книги, оружие, одежду, и пространство наполнилось чем-то своим. Закончив, я отправился в ванную. Горячая вода смывала дорожную пыль, но не тревогу.

Что-то ждало впереди. Это ощущение висело в воздухе. Я не знал, что именно, но чувствовал — этот год станет решающим.

Живот напомнил о себе громким урчанием. Я почти ничего не ел в дороге, слишком много думал. Спустившись к карте академии, я нашёл столовую.

— Хрен знает, где эта столовая! — пробормотал я. Запах еды доносился издалека. Я ускорил шаг, надеясь скоро поесть. Но не тут-то было.

Из-за поворота выскочила женская особь. Настолько резко, что я не успел отойти. Она врезалась в меня. Я скривился. Как неприлично!

— Ой, простите, — пробормотала она, потирая лоб. Её зелёные глаза встретились с моими. Она выглядела растерянной. Меня это задело.

Я понял, кто передо мной. Иномирянка.

Меня перекосило от омерзения. Первая же встреча, и она вешается на меня. Случайность? Она извинилась, но явно потому, что я её спугнул.

Она выкрутила ситуацию так, что я оказался виноватым. Какого чёрта?! Назвала меня психом и гордо ушла в столовую.

Психом! Меня!

Я стоял, глядя ей вслед, и не понимал, как так вышло. Что за бред?!

Я поморщился, осознав, что не знаю, куда идти. Есть хотелось — полдня без еды сказались на настроении. Придётся следовать за этой особью. Она уже выбесила, а мысль, что таких будет две, вызывала тошноту.

Поборов неловкость и отвращение, я пошёл за ней. Она была мелкой, так что догнал я её быстро. Когда она повернула налево, до меня донёсся запах еды. Пожалуй, хорошая порция вернёт мне настроение.

В столовой она выглядела беззаботно. Улыбалась повару, благодарила, шутила. Вертихвостка! Я решил вывести её из себя. Пусть покажет своё истинное лицо. Мне бы стало легче.

Но результат оказался неожиданным. Она не повелась. Не заискивала. И вдруг я подумал: она боится меня? Или я ей настолько неприятен?

Я застыл. Желчь, которую я был готов выплеснуть, испарилась. Мне стало неловко за своё поведение. Ещё одна странность: я извинился. Представляю, как я смотрелся — огромный норк, напавший на неё в столовой. Хотя, честно, это она налетела на меня!

Из разговора я узнал, что она не одна из тех двух иномирянок, о которых я слышал. Она в этом мире всего две недели. Я хотел говорить нагло, с издёвкой, но она предложила пообщаться нормально, в парке у озера. Эта идея зацепила. Она казалась… не глупой. Словно умела ценить что-то, кроме власти и денег.

После столовой я направился к озеру. Увидев стайку перелий, вернулся за хлебом. Кормление птиц успокаивало. Пока они склёвывали крошки, я думал о ней. Её глаза, тёмные волосы… она выглядела красиво, особенно на фоне этого мира. Если бы она была здешней, я бы… Нет. Глупости.

Я услышал её шаги ещё до того, как она подошла. Лёгкие, крадущиеся. Когда она заговорила, я поймал себя на том, что улыбаюсь. Её любопытство к нашему миру поразило. Она спрашивала о птицах, вере, культуре. Её интерес был искренним, не притворным.

Когда она узнала, что я аристократ, её реакция была нормальной. Без лести, без желания впечатлить. Это выбило меня из колеи. Разговор был лёгким, непринуждённым. Я рассказал о её положении в этом мире, о том, что её ждёт. Она слушала стойко. Даже шутила. А потом сказала, что я милый.

Я? Милый?

Что-то тёплое разлилось в груди. Я не заметил, как начал гладить её руку. Такая маленькая, тёплая… Её беззащитность вызывала желание защищать.

А потом я совершил глупость. В своём нахальном стиле предложил обращаться ко мне за помощью, но добавил, что не хочу слухов. Почему я это сказал? Сам не понимаю. Её это задело. Она забрала руку, спокойно, но с холодком. Поблагодарила, но её улыбка была кривой, словно она скрывала обиду.

Я выглядел глупо. Что я сделал не так? Когда она объяснила, что ей придётся «выживать в джунглях», я попытался перевести тему.

— Что такое джунгли? — спросил я, надеясь сгладить напряжение.

— Это лес, непроходимый и с жуткими тварями внутри, — ответила она.

— Ёмкое сравнение, — хмыкнул я, ощущая, как воздух между нами холодеет.

Она предложила пойти отдыхать. Я ухватился за возможность проводить её, попросил показать кабинет коменданта, надеясь продлить общение. Но она молчала всю дорогу. Я не решился спросить, что её задело.

Всю ночь я не спал. Её образ не выходил из головы. Она была не похожа на тех, кого я знал. Я вспомнил рассказы отца о матери, слухи об иномирянках. Но она была другой.

Сердце стукало сильнее, когда я думал о ней. Её глаза, голос, смущение — всё пленило меня. И всё же я повторял себе: чем я её обидел?

Утром я пошёл в столовую, надеясь её увидеть. Сидел полтора часа, выглядя глупо. Когда она вошла, я заметил её затравленное лицо, припухшие глаза. Её кто-то обидел? Гнев вспыхнул во мне. Если я узнаю, кто это сделал, он пожалеет.

Но она прошла мимо, не посмотрев на меня. Взяла еду и села подальше, словно не хотела, чтобы я подошёл. Я не решился. Просто смотрел ей вслед, ощущая себя ещё большим глупцом.

Что со мной? Почему я не могу забыть её? Почему её взгляд, слова и обида так ранят меня?

Глава 3

Придя в комнату, я первым делом направилась в душ. Горячие струи воды смывали с меня усталость, но не обиду. Всплакнуть, когда никто не видит, — это даже полезно, убеждала я себя, оправдывая свою хандру и разочарование в этом странном парне. После душа я буквально упала на кровать и почти сразу уснула.

Проснулась я по будильнику, который предусмотрительно поставила за два часа до завтрака. Лицо, конечно, было заплаканным и опухшим. Хорошо, что мне выделили деньги на необходимые вещи, и я успела купить всё, что нужно для маскировки утреннего «кошмара». Немного пошаманив у зеркала, привела себя в порядок. Затем быстро надела одежду и отправилась завтракать.

Выйдя из своей комнаты, я почувствовала лёгкое напряжение. Фантазия рисовала, как из-за каждого угла выскакивает толпа недоброжелателей, готовых затюкать меня за каждый мой вдох. Но реальность оказалась спокойнее: коридоры были почти пусты, и редкие студенты сновали мимо, не обращая на меня особого внимания.

В столовой я поздоровалась с приветливым поваром и, как человек, вчера пропустивший ужин, взяла себе кучу еды. Развернулась к столам, пытаясь выбрать место. Но вчерашний столик оказался занятым — угадайте кем? Конечно, этим нахалом-норком, который снова сверлил меня взглядом своих синих глазищ. Я демонстративно сделала вид, что его взгляд мне безразличен, и села подальше.

Всё же внутри сердце тарахтело, как старый корхет (ездовой транспорт из мира героини). Я старалась есть спокойно, не торопясь, изображая полное равнодушие. Закончив, решила вернуться в комнату, чтобы забрать ежедневник и записать распорядок занятий. Похоже, списки вывесили этим утром, и, пока народу мало, лучше переписать их.

Когда я шла к своей комнате, возле соседней двери заметила миловидную блондинку. Хрупкая, невысокая девушка буквально утопала в объятиях крупного рыжеволосого норка. Он поднял её, обхватив за бёдра, а она, казалось, наслаждалась каждой секундой их поцелуя. Меня пробрало странное чувство. Почему-то я покраснела, а внизу живота что-то подозрительно скрутило.

Чёрт! Я вуайеристка!

Парочка, похоже, услышала мои шаги. Блондинка смущённо поправила одежду, а норк кашлянул, отворачиваясь. Сама я сделала вид, что ничего необычного не увидела. Особенно оттопыренных штанов.

— Доброе утро! — бодро поздоровалась я, пытаясь скрыть смущение.

— Доброе утро, — чуть запоздало ответила девушка, явно смущённая.

И тут я заметила её клеймо!

— Ооо! Ты тоже попаданка?! — радостно воскликнула я, совершенно забыв про их неудобное положение.

Блондинка тут же заулыбалась.

— Ух ты, Род, я теперь буду не одна такая! — воскликнула она, обращаясь к норку. — Я так рада! Ты просто красотка, давай знакомиться!

— Взаимно! — искренне ответила я, кивнув в ответ.

Норк, которого она называла Родом, тоже тепло мне улыбнулся.

— Нас должно быть трое, — добавила я. — Не видела ещё одну девушку?

— Видела. Рыжая такая, но… она не особо хочет общаться. Фыркнула на меня и захлопнула дверь. Она там, — она указала на соседнюю дверь, чуть правее от моей.

— Ну и ладно! — ободряюще усмехнулась я. — Нам и вдвоём будет весело!

— Заходите ко мне, пообщаемся. — Я открыла дверь, приглашая их в комнату.

— Ого, как уютно! — восхитилась девушка, оглядывая моё жилище.

— Полторы недели тут, так что было время обустроиться, — ответила я с улыбкой.

— Полторы недели? Ты только попала в наш мир? — спросил норк, слегка удивлённо подняв бровь.

— Да. Наверное, поэтому мне не выделили отдельный дом. Решили, что академия сойдёт, — ответила я, пожав плечами. — Садитесь, вон к столу, — указала я на предмет мебели у окна.

— Ты молодец, очень уютно здесь, — сказала девушка, присаживаясь. — Меня зовут Вивьен Асти, а это мой муж — Родерик Асти.

— Очень приятно! Я Анриэль Деф-Ли, — представилась я.

Вивьен сразу расположила меня к себе: она была мила, открыта, а по её умным глазам было видно, что она не ветреная. Их пара смотрелась гармонично, даже страстно — я вспомнила их поцелуй и немного покраснела.

— Мы так рады, что ты здесь! — воскликнула Вивьен. — Род не хотел меня одну оставлять, а теперь я точно не буду скучать.

— Это точно! — засмеялась я, чувствуя, как отлегло на душе.

— Ладно, девочки, вы общайтесь, а мне пора на работу, — встав, Родерик повернулся ко мне. — Присмотри за моей крошкой, она любит находить приключения.

— Конечно, — улыбнулась я. — Не беспокойся!

— Спасибо, Анри.

Вивьен пошла провожать мужа, обещая скоро вернуться.

Когда они вышли, я наконец-то выдохнула. Было приятно осознавать, что я не одна. Пусть Вивьен совсем не похожа на меня, но в нашей ситуации это даже к лучшему. Вторая попаданка, похоже, действительно решила держаться на отдалении. Надменная аристократка? Скорее всего. Но с Вивьен, я уверена, у нас всё сложится.

Теперь я знала, что буду не одна в этом странном месте, где каждый день — новое испытание или потрясение для моей психики.

Я ещё раз подумала о второй девушке. Женщин здесь мало, а мужчин в избытке. И, похоже, в голове этой рыжей слишком много высокомерия. Да и в нашем мире такие не любят сближаться с теми, кто ниже по статусу. Даже любопытно, с какой семьи она. Вряд ли она принадлежит к высшей аристократии. Среди рыжеволосых таких нет. Скорее всего, просто пытается выдать себя за кого-то, кем не является.

Задумавшись, я не заметила, как вернулась Вивьен.

— Ви, ты уже вернулась? — улыбнулась я, повернувшись к ней.

— Да, — сказала она серьёзно, и в её глазах не было и следа прежнего озорства. — Скажи, тебе комфортно общаться с простолюдинкой? Я знаю о твоей семье, ты относишься к высшей аристократии, я видела ведь тебя ранее много где.

Так вот она какая на самом деле, подумала я. При муже играет в дурочку, а когда остаётся одна, становится совершенно другой.

— Ви, я была искренней с тобой, — ответила я, посмотрев ей прямо в глаза. — В нашем мире я тоже не делала различий. У меня было большое разнообразие друзей и знакомых.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она несколько секунд молчала, внимательно меня изучая, а потом её лицо осветила тёплая улыбка.

— Я очень рада, Анри, — сказала она, и её голос дрогнул. — Мне очень нужна живая душа рядом. А то кроме моих мальчиков никого… Местные дамы — просто кошмар! Ты здесь совсем недавно, наверняка ещё не сталкивалась с ними.

— Прекрасно тебя понимаю, — вздохнула я. — У тебя хотя бы есть мужья, а у меня — никого… Поэтому я тоже очень рада знакомству с тобой! Местные отличаются от нас сильно, да?

— Ты права, местные нас терпеть не могут, особенно женское население.

— Ну, мужчины пока тоже не проявляют ко мне особого интереса, — усмехнулась я, вспомнив синеглазого нахала из столовой. — А с местными дамами пока не сталкивалась, и надеюсь, что это случится не скоро.

— О, моё попадание сюда было таким эпичным! Сейчас расскажу, — засмеялась Вивьен, садясь за стол.

— Сейчас найду конфеты, и можем начинать! — Я полезла в тумбу рядом с кроватью. Конфет у меня было много: первые дни в академии меня ими буквально заваливали, видимо, пытаясь таким образом успокоить.

Мы просидели четыре часа, разговаривая обо всём: о её жизни, о попадании в этот мир, о её мужьях. Оказалось, у Вивьен действительно всё было нелегко. Её история была такой яркой и бурной, что теперь я понимала Родерика. Она просто ходячее бедствие! А ещё жизнь в нашем родном мире была тяжёлой: постоянные трудности закалили её, но не сделали менее жизнерадостной. Представляю, какой она была светлый человек, до всего этого…

Она рассказала, что полюбила двоих мужчин, а с третьим у неё был контракт.

— Контракт? — удивилась я, постаравшись, однако, не выдать своего интереса.

— Да, нам так удобнее. Это выгодно обоим: мне — для галочки, а ему — для статуса в обществе, — объяснила она.

Я не стала углубляться, хотя этот вопрос меня зацепил. Получается, муж может быть формальным, просто для фона. Возможно, это моё решение… Адекватная семья с чётким пониманием границ — вот о чём я мечтала.

Но мои размышления прервались, когда Вивьен вдруг поникла. Её лицо изменилось, а потом она начала плакать.

— Ви, что случилось? — я подошла к ней, но мои слова не возымели эффекта. Тогда я силой вытолкала её со стула, и она ошарашенно уставилась на меня.

Наверное, подумала, что я хочу её выгнать. Наивная! Я схватила её за руку, повела к кровати и, усадив её туда, сама села рядом, обняв её за плечи.

— Рассказывай, — строго сказала я.

Она всхлипнула, но вскоре начала говорить.

Ви рассказала, что у неё есть брат-близнец, и они были всегда очень близки.

— Мы осиротели рано, нас никто не взял в семью. Хотели одарённых детей, а магия у нас распределилась неравномерно. У брата — редкий дар некроманта, а у меня — только капля, которой едва хватает на бытовые мелочи, — пояснила Вивьен с горечью.

— Некромант? Значит, сильный маг. Я бы гордилась таким братом! — искренне сказала я.

Она оживилась.

— Он и правда был замечательный. Но всё испортилось в академии. Его талант заметили и сразу забрали на боевую подготовку. Там он познакомился с одной… Летицией Кру-Шель. Ты знаешь её?

— Знаю. Она просто отвратительна, — прошипела я.

— Она соблазнила его. Делала вид, что влюблена, но играла с ним. Последний курс академии, выпускной бал… и она его бросила. Прямо при всех, унизила его так, что весь зал смеялся. Аристократка с ним просто играла…

Я сжала зубы.

— Бедный парень…

Вивьен кивнула, едва сдерживая слёзы.

— После этого он замкнулся в себе, перестал общаться даже со мной. Я пыталась его поддержать, но он словно ушёл в себя.

Она закрыла лицо руками, и я обняла её крепче, утешая.

— Ты всё сделала правильно, Ви. Ты была рядом, и он это знает. Он сильный и справится, — сказала я мягко, поглаживая её по спине.

— Спасибо, Анри… Ты не представляешь, как это важно для меня, — прошептала она.

Когда Вивьен немного успокоилась, она продолжила:

— После академии нам нужно было искать работу. Государство больше нас не обеспечивало, а накоплений почти не осталось. Я нашла ночную работу, брат тоже пытался, но из-за подавленности у него ничего не выходило. Он всё ещё любил эту… Летицию.

Её слова пронзили меня, и я крепче обняла её.

— Ты знаешь о спонтанных порталах? — спросила она.

— Что-то слышала, — насторожилась я.

— Это случилось той ночью, когда я возвращалась с работы. Уже была темнота, но я видела его издалека. Он стоял у нашего дома, улыбался мне и махал рукой. Я побежала к нему… и в этот момент появился портал. Я успела увидеть ужас в его глазах, а потом всё исчезло.

Значит, спонтанные порталы…

Она прижалась ко мне, и я, гладила её по волосам, пыталась утешить.

— Хорошая моя, не плачь. Он сильный и справится. Главное, что он у тебя есть, и он всегда будет тебя любить. А ты здесь нашла своё счастье, правда?

— Да, — кивнула она, всхлипывая, но уже с улыбкой. — Мои мужья — потрясающие. Ты обязательно должна познакомиться с Риком, он тебе понравится!

— С удовольствием! На выходных обязательно познакомимся. А сейчас давай умоемся и пойдём на обед. Я голодная, как старый, прожорливый корхет, — сказала я, пытаясь сменить тему.

Мы вместе умылись и через 15 минут уже весело шагали в столовую.

— Блин, у расписания опять толпа! — помorщилась я, заметив группу студентов.

— Да ничего, перепишем вечером, когда уйдёт народ, — успокоила меня Вивьен.

— Жаль, что здесь нет наших технологий. С этим миром вообще тяжело привыкнуть!

— Да уж, — вздохнула она. — Здесь всё медленнее. Фото, например, можно сделать только с помощью каких-то древних вспышек, и это стоит целое состояние. Могут себе позволить только аристократы.

— А связь? — заинтересовалась я.

— Только почта через корков — особых птиц. Они быстрее голубей, могут доставить письмо на десятки километров всего за час-два.

— Неплохо. Но, конечно, не интернет, — усмехнулась я.

— Ничего, привыкнем, — подмигнула мне Вивьен.

Мы зашли в столовую, и, несмотря на толпы студентов, на душе было тепло. Вивьен стала для меня первым светлым лучом в этом странном мире.

До столовой мы дошли спокойно, хотя на душе немного ёкало — так много людей в коридорах я ещё не видела. Но это было лишь начало. В столовой началось настоящее веселье. Парней была тьма, словно их сюда с утра специально свозили со всех уголков академии. Девушек же можно было пересчитать по пальцам одной руки, но зато какие они были!

Я задержала взгляд на одной из них и чуть не ахнула. Такое количество драгоценностей и макияжа я, наверное, за всю жизнь на себя не наносила. Её лицо выглядело как выставочная витрина, сверкающая яркими красками. А причёски? Это была отдельная категория ужаса. На голове одной из девушек красовалась конструкция, которую можно было бы назвать арт-объектом.

— Мда, я всё не привыкну к этому… Анри, держись, тебя, наверное, совсем шокируют местные устои, — шепнула мне Вивьен, стараясь не привлекать к нам внимания.

— Я такого не видела даже на ежегодном балу императора, — пробормотала я, не отрывая глаз от этих «шедевров». — Что у них за конструкции на головах? У меня бы от такого голова болела!

Вивьен заливисто рассмеялась, и этот звук будто разрядил напряжённую обстановку.

— Ох, подруга, ты ещё не видела, в какое гнездо эти причёски превращаются после секса!

Я резко повернулась к ней, округлив глаза.

— Что? — выдохнула я в шоке.

— Нет-нет! Ты не подумай, я сама не экспериментировала! Просто видела, — сказала она, чуть покраснев, но всё равно продолжая смеяться.

Её смех был таким заразительным, что я не выдержала и тоже начала хихикать. Мы, стараясь не слишком выделяться, направились к раздаче.

Столовая была просторной: высокие потолки, большие окна, через которые струился яркий дневной свет, и ровные ряды столов, за которыми уже сидели десятки студентов. В воздухе витал аппетитный аромат свежеприготовленной пищи. Казалось бы, обычное место, но атмосфера здесь была напряжённой.

Пока мы шли, взгляды буквально впивались в нас. Кто-то с любопытством разглядывал наши метки, кто-то скалился, предвкушая, а кто-то демонстративно морщился и отворачивался с видом абсолютного презрения.

— Ну, что скажешь? — полушёпотом спросила я у Вивьен.

— Всё как всегда, — пожала она плечами. — Здесь попаданок не любят, но любят на них смотреть. Привыкай, Анри, они не изменятся, даже если ты станешь их любимицей.

Я вспомнила слова Эрика. Да, всё было именно так, как он говорил.

— Ты давно привыкла к этому? — спросила я, стараясь отвлечь себя от неприятных взглядов.

— Да как тебе сказать… — Вивьен задумалась. — Всё это дико раздражает, но за три месяца я уже как-то смирилась. Главное — знать, кто ты есть, и держать спину ровно.

— Легко сказать, — усмехнулась я, но её слова мне всё же помогли.

Подойдя к раздаче, мы наконец взяли еду и направились к одному из свободных столов. Люди продолжали смотреть на нас, но я уже старалась не замечать этого. Разговоры с Вивьен и её весёлый смех помогали мне сохранять уверенность. Да, этот мир пока чужой, но, кажется, я всё-таки могу в нём выжить.

Самое обидное — под этим внимательным взором нам было сложно кушать. На самом деле я была очень голодна и хотела как можно больше впихнуть в себя мяса, но как только увидела эти довольные и, скажем так, не очень морды, мой аппетит плавно скатился до нуля.

А самое главное, я опять увидела ЕГО! Эрик сидел за тем же столом, но теперь уже не один. Его компанию составляли ещё один норк, человеческий парень и две девушки.

Каким-то невероятным образом — иначе не объяснить — у меня внутри поднялась ревность… Я чётко это осознала, когда против моей воли мои зубы начали скрежетать. Я этого парня знаю всего день, можно сказать, а у меня такая реакция! Почему-то очень захотелось поговорить на эту тему с подругой. Наверное, когда останемся у меня вечером вдвоём, мы это обсудим.

В нашем мире устои были стандартными: один мужчина, одна женщина. А здесь… Здесь что-то явно не так с организмом! Почему я с первых дней так реагирую на мужской пол?!

Мы постарались максимально быстро покушать и свалить, потому что находиться в столовой долго было просто невыносимо. Надеюсь, со временем мы к этому привыкнем. Рыжую, кстати, я так и не увидела…

— Ви, пошли прогуляемся по парку. Вечерком здесь так хорошо и свежо, хочется подышать, — предложила я, чтобы сбросить с себя это странное напряжение.

— Пошли, конечно. Я вообще привыкла, что живу в большом доме с маленьким кусочком леса. Ох, как же я буду скучать по своим парням! — заныла Вивьен, покачивая головой.

— Ну-ну, не вопи. По выходным будете видеться. Зато представь, какие потом будут у вас встречи страстные! — ухмыльнулась я, подмигнув ей.

— О дааа, в этом что-то есть, ты права! — с мечтательной улыбкой согласилась она и, приободрившись, пошла со мной в парк.

Небо уже окрасилось в густой фиолетовый оттенок, на улице всё ещё было тепло, но чувствовалась вечерняя свежесть. Я не могла надышаться этим чистым воздухом. В этом плане мир превосходил наш — его атмосфера казалась живой, наполняющей лёгкие чем-то невидимым, но прекрасным. Наверное, даже в эльфийских заповедниках у нас хуже дышится.

Мы шли в сторону озера, когда справа из-за деревьев вдруг выбежала девушка. Она словно луч солнца: излучала радость и позитив, улыбалась так приветливо, что я даже слегка напряглась.

НО. Главное, на что я обратила внимание: она не была напичкана украшениями с головы до ног, а её причёска выглядела вполне адекватно, хоть и сложной. Она оказалась шатенкой с карими глазами, стройной, немного загорелой и невысокой.

— Привет! — сказала она, останавливаясь перед нами.

— Привет! — ответили мы с Ви почти одновременно.

— Я хотела с вами познакомиться! Я местная, но не поддерживаю взгляды наших дам. Вы же не против подруги? — её голос звучал на удивление искренне, но слишком позитивно для этого места.

— Не против, если ты с хорошими намерениями, — спокойно ответила я и улыбнулась. А вот Вивьен явно была настроена иначе.

— К чему такие предложения? — резко спросила она, глядя на девушку с подозрением.

— Ну как же… Я понимаю, что вам здесь тяжело будет сейчас, а я хочу просто дружить, чтобы мы могли поддерживать друг друга. У меня совсем мало друзей, — сказала девушка тихо, опустив глаза. Её голос стал едва слышным.

Мне вдруг стало её жаль. Почему-то враждебность Ви показалась мне излишней.

— Как тебя зовут? — спросила я мягко, чтобы подбодрить её.

Она подняла глаза и, словно стряхнув с себя грусть, выпалила:

— Меня зовут Хили! Точнее, Хили Дарст! — она сделала паузу, будто собираясь с духом, а потом добавила: — А как вас зовут? Я не хотела навязываться! Просто… Мне здесь тоже одиноко…

— Меня зовут Анриэль Деф-Ли, и я рада знакомству, Хили, — постаралась я ответить как можно дружелюбнее.

— А меня зовут Вивьен, — холодно сказала подруга и замолчала. Мда, они явно не подружатся.

— И я рада с вами познакомиться! — защебетала Хили, словно не замечая, как ей «радуется» Ви.

Я пристально посмотрела на Хили, её добродушие было необычным.

— А почему у тебя мало друзей? Тебя не принимают почему-то? — спросила я с искренним интересом.

— Ну… Понимаете, девочки, моя мама иномирянка. И поэтому меня не особо принимают в обществе, — грустно ответила она, опустив голову.

— Значит, наших детей тоже принимать не будут?! — воскликнула шокированная Вивьен.

— Ну, если они не будут отличаться от других, то нет. А я… как вы видите, отличаюсь, — ответила Хили с горькой улыбкой.

— В хорошем смысле, если только, — сказала я, пытаясь её подбодрить.

— Спасибо! — она улыбнулась, немного приободрившись.

Как оказалось, мама Хили жила в этом мире уже 30 лет. У неё было восемь мужей, отцов Хили, а также старший брат, который сейчас преподавал физическую подготовку в академии. Хили рассказала, что всегда восхищалась своей матерью, подражала её стилю и отношению к жизни. Но именно это делало её чужой среди сверстников.

— Как только я поступила сюда, сразу решила найти иномирян. Я знала, что они лучше поймут меня, чем местные, — пояснила она.

Её рассказ звучал логично, и я почувствовала к ней искреннюю симпатию. Даже Ви, которая изначально смотрела на неё настороженно, в итоге оттаяла и начала улыбаться.

Мы гуляли около часа, разговаривая обо всём: о нашем мире, о её семье, о здешних традициях. Она оказалась милой и простой в общении. В конце прогулки я заметила, что Вивьен уже говорит с ней вполне благосклонно.

Оказалось, что Хили живёт неподалёку от нас. Мы договорились встретиться на ужине, чтобы поболтать ещё.

На ужине втроём было намного комфортнее, чем раньше. Мы болтали, смеялись и чувствовали себя почти как дома.

И тут я наконец увидела рыжую иномирянку. Она сидела одна, с независимым и чуть высокомерным выражением на кукольном лице. Её волосы действительно были восхитительными: огненная грива, спадающая волнами.

— Ты знакома с ней, Анри? — спросила Вивьен.

— Нет. Она точно не из высшей аристократии, я бы её запомнила, — ответила я, рассматривая её.

— Ты аристократка, Анриэль? — удивлённо спросила Хили.

— В своём мире да, а здесь я такая же, как все, — улыбнулась я.

— Моя мама тоже была аристократкой, но когда попала сюда, ничего подходящего не нашла. — Хили улыбнулась грустно, и меня это удивило.

— Да какая разница? Разве вы плохо живёте?

— Нет, что ты! — поспешно замахала она руками. — Просто те, у кого есть титул, ходят на балы, их приглашает сам Король, а я бы очень хотела побывать на таких мероприятиях…

— Ну, значит, ищи мужа-аристократа. Только главное, чтобы к нему были чувства! — подмигнула я.

Внутренне же я недоумевала: ну что такого в этих балах? Как по мне, это лишние хлопоты.

На ужине я всё время думала о своих новых знакомых. Это было странно, но приятно: столько новых чувств, эмоций, переживаний. Надеюсь, дальше будет только лучше.

Глава 4

После ужина все разошлись отдыхать. Было уже довольно поздно, и усталость девочек после дороги явно давала о себе знать. Но я вдруг вспомнила про расписание. Взяв специально выделенный под это дело блокнот, я отправилась на первый этаж к стенду, чтобы переписать занятия.

Общежитие для студентов находилось на третьем и четвёртом этажах: девочки — на третьем, а парни — на четвёртом. Девчачьи комнаты были лучше и больше, чем мужские, что, впрочем, неудивительно. Здесь девушек холят, лелеют и «уважают». Ну да, конечно, ага.

На первом этаже я без труда нашла стенд с расписанием и остановилась перед ним. Наша группа — номер три. К счастью, у Вивьен и Хили та же самая, так что хотя бы мы будем вместе.

Я начала переписывать занятия на всю неделю. В день их было всего четыре, что меня определённо радовало. У парней, насколько я слышала, график куда более насыщенный. Ну и хорошо, будут меньше шастать без дела по академии!

Пока я аккуратно переносила все предметы в свой блокнот, вдруг ощутила чьё-то присутствие за спиной. Откуда-то появилось ощущение напряжения, даже волоски на затылке встали дыбом. Это было странно. Ну подумаешь, кто-то ещё пришёл расписание записывать.

Когда я закончила и медленно повернулась, чтобы посмотреть, кто стоит сзади, я наткнулась на взгляд высокого, широкоплечего брюнета. Он был почти такой же мощный, как норки, но определённо человек. Его глаза… Такие зелёные, как мои, обрамлены густыми чёрными ресницами. Его пухлые губы были слегка приоткрыты, а курносый нос придавал лицу неожиданное очарование.

Пока я его разглядывала, у меня внезапно пересохло в горле. Я несколько раз нервно сглотнула, а глаза продолжали сканировать его лицо. Что со мной, чёрт возьми?! Почему у меня такая странная реакция на мужчин в этом мире? Хорошо хоть, что не на всех подряд.

Парень оказался первым, кто нарушил тишину.

— Привет. Чего пялишься, мелкая? — его голос был насмешливым, а взгляд слегка прищурился.

— Мелкая?! — я аж взвилась от возмущения.

— Ну да. Ты мне в пупок дышишь, мелочь. Если закончила, то лучше иди, нечего ночами шастать по академии, — ухмыльнулся он.

— Без тебя как-то разберусь, что мне делать и куда идти! — выпалила я, кипя от злости. Одни нахалы в этом мире!

— Хорошо, — он хохотнул. — Только решай уже скорее, а то мешаешь записывать занятия.

— Ну ты же у нас высокий, должен видеть и сквозь меня, наверное! Это у меня ещё нет этих дурацких причёсок, так что ничего не мешает обзору, — язвительно бросила я.

Он вдруг замолчал, начал пристально меня разглядывать. Насмешка в его глазах сменилась серьёзностью.

— Попаданка? — спросил он глухо.

— Да… — я даже забыла, что поверх формы накинула кофту.

— Понятно, — ответил он сухо, повернулся обратно к стенду и продолжил переписывать расписание, словно я исчезла.

— Ну и чёрт с тобой, — пробормотала я себе под нос, отходя в сторону. Я была в бешенстве. — Ненавижу уже этот мир! Одни нервы, стрессы и грубые идиоты!

С горящими от раздражения щеками я вернулась в свою комнату. Всё, что мне хотелось сделать, — это закрыться в ванной и хорошенько выплакаться. Но нет! Я не дам этому миру, этим людям и этим… этим мужланам видеть мои слёзы.

После небольшого душа мне стало чуть легче. Остыв, я посмотрела на своё отражение. Уставшая, но уже не такая злая.

— Соберись, Анриэль, — прошептала я себе.

Я заплела волосы в простую косу и направилась к кровати. Настроение всё равно было мрачным. Этот парень… Что это вообще было? Почему я на него так отреагировала? Почему он вообще меня так разозлил? Ужасно хотелось всё забыть, но его взгляд и эта наглая ухмылка прочно засели в голове.

Легла, наконец, под одеяло, поставила будильник на 7 утра. Завтрак начинается в 7:30, а к 8:15 уже надо быть на занятиях.

— Переживу. В этом мире есть и хорошие люди, — сказала я себе, вспоминая Вивьен и Хили.

Но странное ощущение не покидало меня до самого сна. Это было как предчувствие — будто встреча с этим брюнетом была далеко не последней.

Проснулась я немного раньше будильника, ворочаясь с мыслями о том, что вообще меня ждёт в этом мире. Тоска была настолько сильной, что я буквально ощущала её физически. Хотелось домой, к привычному уюту, родным. Но даже я, человек, склонный к мечтаниям, понимала — это невозможно. Груз этого осознания давил так, что казалось, ещё чуть-чуть, и я скачусь в полноценную депрессию.

Прозвенел будильник, возвращая меня к реальности. Я заставила себя встать, умыться и начать собираться, хотя не ждала от этого дня ничего хорошего. Выйдя в коридор, сразу заметила Вивьен, которая выглядела так же заспанной, как я. Немного дальше к нам шла Хили, сияя своей вечной радостью. На душе стало чуть легче.

— Доброе утро! — сонно протянула Вивьен, чуть зевая.

— Утро, — откликнулась я с ленивой усмешкой, а Хили, уже почти подойдя к нам, бодро добавила:

— Доброе утро! Сегодня нам надо быть суперсобранными, девочки. Всё-таки первый день занятий!

Мы переглянулись и тихонько рассмеялись. Все трое были изрядно нервными.

Мы направились в столовую, где, к счастью, людей было ещё не так много. За завтраком разговоры пошли в более оживлённом ключе.

— Анри, ты ведь знаешь, где пара по математике? — спросила Вивьен, с надеждой поглядывая на меня, пережёвывая остатки каши.

— Конечно, знаю. Не переживай, мы точно не заблудимся. Хили, если хочешь, могу показать, где преподаёт твой брат, — предложила я, вспомнив её вчерашний рассказ. Будучи здесь уже больше недели, я знала место расположения всех аудиторий.

Лицо Хили моментально изменилось. Она поморщилась, её нежные черты исказились непривычной брезгливостью.

— Не надо, Анриэль. Мы с ним не общаемся. Уже лет десять. Он вообще не желает знать свою семью, — в её голосе звучала откровенная злость. Это был неожиданный всплеск эмоций от девушки, которая казалась самой мягкой и беззаботной из нас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прости, Хили, я не хотела задевать эту тему. Если захочешь, расскажешь позже, — осторожно сказала я, чувствуя себя виноватой.

— Всё нормально, Анри. Может, как-нибудь расскажу. Но не сейчас, — она махнула рукой, как будто хотела стереть весь разговор.

Вскоре мы пришли в аудиторию. К счастью, столы здесь были рассчитаны на пятерых человек, так что мы втроём могли сидеть рядом. Устроившись за одним из столов, я начала внимательно разглядывать остальных студентов. Вскоре мой взгляд зацепился за рыжую попаданку. Она выбрала место рядом с толпой парней и тут же начала кокетничать. Улыбалась, поправляла волосы… Но, к моему удивлению, из всей её аудитории только один парень ей ответил. Остальные были равнодушны.

К нашему столу подошли два самоуверенных местных парня. Без всяких церемоний они примостились рядом. Мы с девочками молча приняли их вторжение, но я заметила, что каждая из нас чувствовала себя менее комфортно.

Неожиданно за первым рядом сел Эрик. Всё с той же компанией, что я видела в столовой. У меня внутри всё сжалось. Почему этот норк производит на меня такой эффект? Надо как-то забыть об этом странном знакомстве.

— Вивьен, после занятий придёшь ко мне на чай? Я хотела кое-что с тобой обсудить, — тихо обратилась я к подруге, стараясь выглядеть как можно более непринуждённо.

— Конечно, сразу после последнего занятия я у тебя, — весело отозвалась она, кивая.

Я заметила, что Хили посмотрела на нас с явной обидой. Но в этот раз я решила это проигнорировать. Я не хотела её присутствия при разговоре. Это была тема, которую можно обсудить только с Вивьен.

Аудитория утопала в мягком утреннем свете, проникавшем сквозь высокие арочные окна. Этот свет отражался на светло-зелёных стенах, придавая комнате успокаивающую атмосферу. За длинным деревянным столом сидела я, окружённая Вивьен и Хили. Справа от меня примостились два парня, которых я видела впервые. Трепет и волнение смешивались в моей душе, ведь это было моё первое занятие в академии.

Дверь с лёгким скрипом открылась, и в аудиторию вошёл преподаватель. Мужчина средних лет с прямой осанкой, сдержанно уверенный в каждом своём движении. Его тёмно-синий костюм идеально сидел, подчёркивая достоинство и спокойствие. Серые волосы были чуть растрёпаны, а глаза, внимательные и проницательные, скользнули по каждому из студентов. Его взгляд задержался на мгновение на нашей троице, как будто он сразу понял, кто мы такие.

— Доброе утро, студенты, — начал он мягким, но уверенным голосом. — Меня зовут профессор Арваль, и я буду вашим наставником по математике.

Его манера говорить мгновенно захватила внимание. Казалось, он знал, как удержать аудиторию без лишних усилий. В его объяснениях не было скуки или заумности, только увлекательные примеры и чёткая логика. Он рассказывал о числах так, словно это были древние тайны, которые мы только начинали постигать.

— Математика — это не просто числа, — сказал он, когда на доске появилась сложная формула. — Это язык вселенной. Кто его понимает, тот может объяснить, как всё работает.

Я не ожидала, что занятие по математике может быть настолько интересным. Обычно от одного упоминания о формулах мне становилось скучно. Но сейчас я была полностью поглощена тем, что рассказывал профессор. Даже местные ребята, которые, казалось, не отличались особым энтузиазмом в начале, слушали с неподдельным интересом.

Когда занятие подошло к концу, я почти с сожалением убрала блокнот в сумку. Мы с девочками переглянулись, и Вивьен шёпотом сказала:

— Это было неожиданно круто! Я даже поняла, о чём он говорит.

Мы тихо посмеялись и направились к следующей аудитории — нас ждало занятие по этике.

Аудитория для этики была меньше, чем та, где проходило занятие по математике, но такая же уютная. На стенах висели картины с философскими сценами и цитатами древних мыслителей. Атмосфера будто бы сама настраивала нас на размышления о правильном и неправильном.

Когда в аудиторию вошёл преподаватель, он был полной противоположностью Арвалю. Высокий, худощавый мужчина с мягкими добрыми глазами и лёгкой улыбкой. Его голос, спокойный и тёплый, словно обволакивал нас, моментально создавая доверительную обстановку.

— Добро пожаловать на занятие по этике, — начал он. — Здесь мы будем обсуждать не то, что правильно или неправильно, а почему это так.

Его подход был совершенно необычным. Вместо сухой лекции он побуждал нас обсуждать, задавать вопросы и высказывать своё мнение. Он предлагал нам сложные моральные дилеммы и внимательно слушал, как студенты делятся своими взглядами.

Я пока не решалась говорить, просто внимательно слушала. Но меня удивило, как вежливо и доброжелательно вели себя студенты. Парни, которые минуту назад пытались произвести впечатление, теперь задавали вопросы с искренним интересом. Даже рыжая иномирянка, до этого кокетничавшая с парнями, теперь сосредоточенно делала записи.

«Очень странные метаморфозы», — подумала я, отмечая, как сильно атмосфера обучения меняла поведение студентов.

Когда занятие закончилось, я почувствовала, что узнала не только что-то новое, но и задумалась о вещах, которые раньше мне не приходили в голову.

— Это было необычно, — сказала я девочкам, когда мы выходили из аудитории.

— Да, согласна, — кивнула Хили. — Даже этика может быть интересной, оказывается.

Вивьен ничего не сказала, но выглядела задумчивой. Мы направились к следующему занятию, обсуждая услышанное. Этот день, к моему удивлению, начинался лучше, чем я ожидала.

Покидая аудиторию, я чувствовала себя странно. Неожиданно для самой себя мне действительно нравилось учиться в академии. Всё оказалось не таким пугающим, как я представляла. Этикет, например, был вполне знаком — он мало чем отличался от того, к чему я привыкла в своём мире, разве что был немного менее современным.

Светлый коридор, ведущий к танцевальному залу, был наполнен эхом множества голосов и шагов студентов. Моё сердце начинало биться быстрее с каждым шагом. Я не могла понять, что волновало меня больше: сама идея танцев или возможность снова встретить одного из этих странных и одновременно притягательных студентов, с которыми меня уже сводила судьба.

Когда я вошла в танцевальный зал, я застыла. Просторное, величественное помещение буквально дышало элегантностью. Пол из светлого дерева был настолько отполирован, что отражал свет, струившийся из высоких окон. Полупрозрачные занавески, пропускавшие мягкие лучи дневного света, создавали атмосферу уюта и тепла. Вдоль стен стояли огромные зеркала в старинных рамах, удваивающие пространство и делая зал бесконечным.

Я осмотрела зал и украдкой взглянула на своих подруг. Вивьен выглядела немного напряжённой, а Хили, наоборот, была взволнована, словно предвкушала что-то особенное. Мне хотелось найти в их глазах поддержку, но это только усиливало моё волнение.

Пока я мысленно настраивалась, мой взгляд случайно встретился с глазами одного из парней, который сидел со мной на математике. Высокий, уверенный, он улыбнулся мне, словно предугадывая, что станет моим партнёром. Эта улыбка выбила меня из колеи. Я сглотнула и почувствовала, как лёгкий румянец заливает мои щёки.

Преподаватель танцев появился в зале, как будто сошёл с портрета. Грациозный мужчина средних лет, в строгом, но элегантном костюме, он приветствовал нас с теплотой и утончённостью. Его движения были плавными, а голос — мягким, но уверенным, словно он был воплощением самой дисциплины, которой собирался нас учить.

— Танец — это язык тела, — начал он, обводя взглядом студентов. — Через него вы не только выражаете себя, но и создаёте гармонию с партнёром. Помните, главное в танце — доверие.

Он начал объяснять основные движения, демонстрируя их с лёгкостью, которая заставила всех замереть в восхищении. Затем он пригласил нас встать в пары.

Тот самый парень, который улыбался мне, подошёл и, слегка поклонившись, протянул руку.

— Ты не против? — спросил он с лёгкой, доброжелательной улыбкой.

Я почувствовала, как волнительно закололо внутри, но собралась с духом и положила свою руку в его.

— Конечно, — ответила я, стараясь скрыть смущение.

Его уверенность и доброжелательность немного успокоили меня. Он крепко, но нежно держал мою руку, и я почувствовала, что, возможно, не всё будет так страшно, как я себе представляла. Мы встали на свои места, ожидая указаний преподавателя, и я заметила, как его взгляд пробежался по залу, будто он считывал настроение каждого из нас.

Но когда музыка заиграла, моё тело, кажется, решило устроить саботаж. Ноги путались, руки двигались в неправильном направлении, а каждый шаг был полным провалом. Стыд накрыл меня волной, и я почувствовала, как щёки начинают гореть.

— Не волнуйся, просто следуй за мной. Всё получится, — его тихий голос раздался так близко, что я даже вздрогнула.

Его тон был мягким и обнадёживающим, и, чёрт возьми, это помогло. Я глубоко вдохнула, закрыла глаза на секунду и решила довериться. Сначала всё ещё шло как-то топорно, но спустя несколько минут мои ноги начали двигаться в такт, и я уже не выглядела, как корова на льду.

Его движения были уверенными и плавными, он вёл меня так легко, словно я была пушинкой. С каждым шагом я всё больше ловила ритм, и вот уже музыка, его руки и мои движения слились в единое целое. Это было неожиданно приятно.

В конце танца я даже кивнула ему — чему сама удивилась. А потом он неожиданно задержал мою руку, не торопясь её отпускать.

— Мы ещё не знакомы, красавица, — его наглая ухмылка вдруг сбила весь мой настрой.

Ещё во время танца он казался таким милым и добрым, а тут вдруг раз — и вот тебе.

— Меня зовут Анриэль, а тебя? — ответила я, стараясь сохранять вежливость.

— У тебя красивое имя, женская особь, — с наглым прищуром сказал он. — А меня зовут Говард Шельд. Слышала такую фамилию?

Его самодовольный тон начал меня раздражать.

— Спасибо за комплимент, Говард. Но, к сожалению, твою фамилию я не слышала. А должна была?

— Ну, возможно, ты ещё не успела. Но на будущее — я довольно известен, так что если ты захочешь узнать меня поближе, милости прошу, — он явно наслаждался собой.

— Очень рада за тебя, — сказала я с натянутой улыбкой. — А теперь, извини, меня уже ждут подруги.

Я попыталась выдернуть руку из его хватки, но он вдруг резко притянул меня ближе. Так близко, что я почувствовала его дыхание.

— Отпусти меня, — сказала я твёрдо, стараясь не поддаться панике.

— Значит, нам нужно познакомиться поближе. Почему бы не сейчас?

— Я сказала, отпусти меня! — прошипела я, стараясь вырваться.

Его наглая улыбка только шире растянулась, когда он наклонился чуть ближе.

— У тебя такой огонь в глазах. Я бы с удовольствием затушил его по-своему, — ухмыльнулся он.

В этот момент я услышала знакомый низкий голос, полный насмешки и угрозы:

— Тебе же сказали отпустить и свалить в закат. У тебя проблемы с слухом, Горди? — насмешливо бросил Эрик.

Я вздрогнула от неожиданности. Ого, какие норки пожаловали!

Он всё это время танцевал с блондинкой, ворковал с ней, а тут вдруг вмешался, ещё и заступается за меня. Странно… Он же даже не понял, что я обиделась на него. Хотя стоп, почему я вообще смотрела, с кем он танцует?

— Эрик! Давно не общались, ты стал ещё больше! В принципе, как и все норки. Не мешай нам с этой красоткой общаться, — насмешливо и с явным пренебрежением бросил Горди, повернувшись к Эрику.

Из его тона и высокомерного взгляда я сразу сделала вывод, что он аристократ.

— Эта красотка не желает общаться с таким прыщом на заднице, как ты! — зло выплюнул Эрик.

— Это пока. Милая, ты наверняка не знаешь, но я граф и с очень приличным состоянием, — с вызовом заявил Горди.

Как будто для меня это имеет значение!

— Я очень рада за тебя, Горди. А теперь будь добр, свали в закат, — ответила я с преувеличенной бодростью, не забыв добавить его «милую» кличку.

Он дёрнулся, скривил своё лицо в гневе. Видимо, и кличка, и направление его «дороги» не пришлись ему по вкусу.

— Не набивай себе цену! — громко выкрикнул он, привлекая внимание всех, кто ещё не успел выйти из аудитории.

— Увы, но я тебя расстрою: на мне нет ценника. Можешь поискать в другом месте, — спокойно бросила я, подмигнув ему с показной лёгкостью.

Наконец мне удалось вырваться из его хватки, но в этот момент я ощутила, как меня неожиданно приобнял за талию Эрик. Его руки легли мягко, но уверенно, и я инстинктивно повернула голову, чтобы посмотреть на него. И замерла.

В его глазах читалось столько эмоций, что я просто не смогла его оттолкнуть.

Горди излучал волны злобы и презрения, пока не выдержал и, буквально выплёвывая слова, бросил:

— Видимо, тебе мало графа, решила себе герцога заполучить! А ты… — он взглянул на Эрика с гадкой усмешкой. — Думаешь, интересен ей как мужчина? Наивный…

Его злость и зависть были почти осязаемыми. С этими словами он резко развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что я вздрогнула.

А Эрик? Он словно окаменел. Казалось, эти слова задели его сильнее, чем он хотел показать. Я заглянула в его глаза и увидела… Пустоту.

— Эрик? — тихо позвала я.

Он словно встрепенулся, очнувшись от какого-то транса. Его взгляд снова ожил, и он, наконец, кажется, вспомнил, что всё ещё обнимает меня.

— Ты в порядке? — спросил он мягко, его голос звучал немного натянуто. Одной рукой он нежно погладил мою ладонь, которую я неосознанно положила на его руку.

— Да, ну он и придурок. А во время танца показался нормальным… Эрик, спасибо тебе!

— Да не за что. Как я мог пройти мимо? — ответил он сухо и вдруг отпустил меня, словно что-то его заставило. — Я пойду. А ты найди своих подруг.

С этими словами он быстро развернулся и ушёл. Это было больше похоже на бегство.

Я осталась стоять на месте, слегка ошеломлённая, а потом раздражённо фыркнула и направилась к девочкам. Они стояли у двери, явно шокированные произошедшим, и смотрели на меня с выражением сочувствия.

— Анриэль! Мы уже хотели идти спасать тебя, но потом к тебе подошёл этот норк! Вы знакомы? — выпалила Вивьен на одном дыхании, явно пребывая в шоке.

— Да всё хорошо, девочки. Пойдёмте есть, — отмахнулась я, стараясь перевести тему.

— Этот норк вообще-то герцог! — Хили недоверчиво прищурилась, словно пыталась разгадать мои тайны. — Когда ты только успела завести такое знакомство?!

— Вчера в столовой познакомились, ничего особенного, — пожала я плечами, будто это вообще не стоило обсуждения. На самом деле, я наврала, но почему они так на меня наседают? Какие ко мне могут быть претензии?!

Вивьен удивлённо приподняла брови и пристально посмотрела на меня, но, к счастью, не стала развивать тему. Хили, напротив, продолжала сверлить меня взглядом, будто требовала признания.

— Похоже, ты куда быстрее вливаешься в это общество, чем мы, Анри, — произнесла она, скрестив руки на груди. — Не успели оглянуться, а ты уже среди аристократов…

— Хили, хватит! — устало отмахнулась я. — Ну знала я, кто он. И вообще, какие тут аристократы, если он сам сказал, что не желает общаться со мной на виду?

Хили замолчала, и на её лице промелькнуло что-то вроде смущения. Вивьен же тихо засмеялась:

— Ну, раз всё в порядке, идёмте уже. А то ещё парочка герцогов или графов подоспеет, и Хили просто лопнет от вопросов!

Я закатила глаза и направилась к столовой. Надеюсь, во время еды никто не поднимет эту тему снова.

Визуал Анриэль

Это наша героиня в домашнем платье у себя в комнате ????

А вот она в форменном платье академии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Я была зла и очень обижена. Причём я до сих пор не могла понять, на кого больше злюсь — на Хили с её недовольным высказыванием или на Эрика, который, кажется, разделяет её мнение. Я ведь ему говорила! Или всё-таки не говорила? Боже! Что творит этот норк с моей головой! Мы знакомы три дня. Три, норк его побери, дня! Почему он занимает так много места в моих мыслях?

Я надеялась, что обед вернёт мне хоть немного спокойствия, но еда не помогла. Мы сидели за столом с девочками, ели молча, периодически кидая взгляды друг на друга, но не решаясь заговорить. Напряжение в воздухе было таким густым, что его можно было резать ножом.

После обеда нас ждал последний урок на сегодня — история. Я не особо готовилась к этому предмету, да и сложно было подготовиться, учитывая, что я в этом мире меньше месяца. Но, судя по всему, сегодня будет проходить вводная лекция. Надеялась, что смогу хоть что-то понять и запомнить.

Мы с девочками пришли в просторную аудиторию. Стены её украшали старинные карты, гобелены с сюжетами из древних легенд, а в центре стены висел огромный хронометр. Его стрелки медленно отсчитывали минуты, будто подчёркивая, что мы вот-вот отправимся в путешествие по страницам этого мира.

Я уселась вместе с девочками за длинный стол у окна. Свет, проникавший сквозь высокие арочные окна, добавлял особой торжественности. Я украдкой осматривала окружающих, пытаясь понять, кто из них мог бы стать полезным союзником, а кто — проблемой.

Вскоре в аудиторию вошёл преподаватель. Это был высокий мужчина с проницательными серыми глазами. Его аккуратно уложенные волосы с серебристыми прядями придавали ему благородный вид. Он носил мантию глубокого бордового цвета с вышитыми золотыми узорами, что делало его похожим на хранителя вековой мудрости. Лёгкая хрипотца в голосе намекала на годы, проведённые в пыльных архивах, а тонкие морщины у глаз выдавали привычку подолгу вглядываться в древние манускрипты. Его движения были спокойными, но при этом наполненными уверенностью, как будто он сам пережил все события, о которых собирался рассказать.

— Добрый день, студенты, — произнёс он низким, уверенным голосом, оглядев всех собравшихся. — Меня зовут профессор Эйрдон. Сегодня мы начнём с основ, чтобы новички среди вас могли лучше понять наш мир и его историю.

Я бросила взгляд на Вивьен и Хили. Девочки выглядели так же обнадёжённо, как и я. Судя по всему, профессор собирался рассказать что-то действительно важное.

— Наш мир пережил множество перемен, но ключевой момент наступил в 4000 году, — начал он, подойдя к большой карте, висевшей на стене. — До этого времени мир был в хаосе: множество мелких королевств, племён и бесконечных войн. Всё изменилось, когда произошёл Великий Сдвиг, положивший начало эпохе четырёх крупных стран.

Он указал на первую область карты.

— Первая страна — Эльмирия, её столица — Луминар. Здесь правит король Ралдор IV, известный своей мудростью и справедливостью. Эльмирия славится своими научными достижениями и величественными библиотеками. Население страны состоит преимущественно из людей.

Профессор плавно переместил указку к другой части карты.

— Вторая страна — Таренор. Столица этого государства — Варент. Правителем является король Ардрик II, человек с железной волей и выдающимся военным умом. Таренор известен своими крепкими замками и военной мощью. В этой стране тоже преимущественно живут люди.

Я сделала пометку о том, что Таренор, видимо, схож с Эльмирией, но у него более милитаристский уклон. Интересно, как эти страны взаимодействуют между собой?

Профессор передвинулся к северной части карты.

— Третья страна — Норвен. Её столица — Халгрим. Это родина норков — расы, чьи тела идеально приспособлены для выживания в суровых условиях. Король Харальд правит Норвеном, его мудрость и справедливость снискали ему уважение как среди его народа, так и за пределами страны.

Я украдкой посмотрела на карту, пытаясь представить, каково жить в Норвене. Суровый климат, возможно, делает жителей не только сильными, но и более жёсткими по характеру. В голове тут же всплыл образ Эрика, его пристальный взгляд, его тонкие, но сильные пальцы… Чёрт, я опять о нём думаю!

Я отогнала ненужные мысли и сосредоточилась на словах профессора, стараясь не упустить ничего важного.

Наконец, профессор указал на центральную часть карты, его жест был чётким и осмысленным.

— Четвёртая страна — Мирдалия. Уникальное государство, где люди и норки живут вместе в гармонии. Столица страны — Нильгас, а правят ею король Эймар и королева Лирия. Это страна сотрудничества и мира, которая служит примером того, как разные расы могут работать вместе ради общего блага.

Его слова были проникнуты уважением, и я заметила, как несколько студентов кивнули, соглашаясь с таким описанием.

Профессор Эйрдон сделал небольшую паузу, позволяя студентам перевести дыхание и осмыслить услышанное. Шуршание перьев, записывающих информацию, было единственным звуком в аудитории. Девушки обменялись короткими взглядами, а я быстро записала названия стран и их особенности. Мирдалия звучала почти утопически.

Когда все устали от тишины, Эйрдон шагнул вперёд, его лицо приобрело более сосредоточенное выражение.

— А теперь, студенты, мы углубимся в один из самых значительных моментов нашей истории, — его голос стал ниже и серьёзнее, заставляя всех выпрямиться. — Война, оставившая шрамы на теле наших стран.

Он подошёл ближе к карте и провёл рукой вдоль границы между Норвеном и Мирдалией.

— Это была Война Пограничных Земель, — произнёс он с тяжестью в голосе. — Конфликт, который начался из-за ресурсов и территорий, но оставил после себя лишь горечь и боль.

Взгляд Эйрдона пробежался по аудитории, словно он хотел убедиться, что каждый студент чувствует всю важность его слов.

— Эта война началась более ста лет назад, в 11000 году, когда споры о землях, богатых полезными ископаемыми и стратегически важных для обоих народов, перешли в открытые столкновения. Сначала это были мелкие вооружённые стычки, но напряжение продолжало расти. И вскоре оно вылилось в десятилетие страданий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его голос замолк, и он прошёлся по кабинету, будто оживляя события в своей памяти.

— Норки, живущие в суровых условиях, известны своим мастерством в выживании. Они сражались за каждую пядь земли, считая её своей кровной правотой. С другой стороны, жители Мирдалии, объединённые общим горем и решимостью, боролись не менее упорно.

Он остановился перед картой, указывая на горный хребет, отделявший страны.

— Бои шли в горах, на равнинах, в густых лесах. Эти земли, некогда плодородные и прекрасные, стали символом разрушения и потерь. Обе стороны потеряли многое, но не могли одержать решающей победы.

Эйрдон медленно повернулся к классу, его голос стал ещё тише, будто он не просто читал лекцию, а делился своими воспоминаниями.

— Десять лет. Десять лет бесконечных сражений, голода, разрушений. Потерянное поколение. И всё это ради территории, которая в итоге стала ничьей.

Он замолчал, оставляя пространство для тишины, которая говорила больше, чем любые слова. Я, как и все остальные, была полностью погружена в его рассказ. Перед моими глазами словно ожили картины войны — норки, сражающиеся с невероятной яростью, и люди, отчаянно защищающие свои дома.

Профессор глубоко вздохнул, и его взгляд стал немного мягче, словно он нёс груз воспоминаний о тех далёких временах.

— Наконец, после десяти лет жестоких и беспощадных сражений, в 11010 году было заключено перемирие. Короли Реган из Норвена и Алерион из Мирдалии встретились в столице Нильгасе, чтобы подписать мирный договор, — произнёс Эйрдон, проводя указкой по карте, на которой было обозначено место той исторической встречи. — В ходе переговоров было решено поделить спорные территории, создав между нашими странами демилитаризованную зону.

Он указал на небольшую область, пересекающую границу двух стран.

— Эта зона до сих пор служит символом не только мира, но и взаимопонимания между нашими народами. Она напоминает о том, что даже после десятилетия конфликтов можно прийти к согласию.

Эйрдон сделал паузу, его взгляд пробежался по аудитории, словно он хотел убедиться, что все понимают важность этого момента.

— Война Пограничных Земель стала не только крупнейшим конфликтом нашего времени, но и началом новой эпохи. До неё в Мирдалии жили в основном люди, а норки обитали преимущественно в Норвене. Однако после подписания мирного договора всё изменилось. Многие норки переселились в Мирдалию, и обе расы начали строить совместное будущее. Сегодня Мирдалия — это символ гармонии, где норки и люди работают вместе, развивают науку, искусство и общую культуру.

Его голос стал тише, почти проникновенным.

— Эта война оставила шрамы на теле наших стран, но она также преподала важный урок: дипломатия и взаимное уважение гораздо сильнее оружия. С тех пор Норвен и Мирдалия поддерживают тесные связи. Их сотрудничество позволило укрепить не только экономику, но и культуру обеих стран.

Эйрдон отложил указку и сложил руки за спиной. Он замер на несколько секунд, а затем его взгляд стал проницательным.

— История, студенты, не только рассказывает нам о прошлом. Она даёт возможность избежать ошибок в будущем. Важно, чтобы вы, новое поколение, стремились к миру и взаимопониманию. Пусть уроки прошлого станут для вас ориентиром. Помните, что война не имеет победителей, лишь потерявших.

Его слова повисли в воздухе, создавая ощутимую тишину в аудитории. Каждое слово отзывалось в сознании студентов, а в моей голове снова и снова звучала мысль: “Можно ли было избежать этой войны? Или такие конфликты неизбежны?”

Я бросила взгляд на Вивьен, которая старательно записывала каждую фразу. Хили сидела с хмурым видом, явно обдумывая услышанное. Меня тоже захлестнуло странное чувство… История этого мира была сложной, но в ней было столько параллелей с моим собственным.

Профессор окинул нас прощальным взглядом.

— На этом наше занятие заканчивается. Подумайте над тем, что вы услышали. Завтра мы поговорим о первых договорах между Норвеном и Мирдалией, которые заложили основу современного мира.

Когда он покинул аудиторию, шорох закрывающихся блокнотов и тихий разговор студентов стали сигналом к окончанию занятия. Но тишина внутри меня осталась — слишком много мыслей. Война, мир, сотрудничество… Этот мир оказался ещё сложнее, чем я ожидала.

После последнего занятия мы направились в общежитие, уставшие, но немного облегчённые после насыщенного дня. В коридорах уже начинало стихать оживление, многие студенты возвращались в свои комнаты, обсуждая занятия и преподавателей. Когда мы почти подошли к своим дверям, я мягким жестом указала Ви, что хочу, чтобы она зашла ко мне. Она чуть запнулась, но потом улыбнулась мне с дружелюбной теплотой, словно соглашаясь на что-то особенное.

Мы попрощались с Хили у моей двери. Девушка выглядела слегка удивлённой, но не придала этому особого значения. Мы договорились встретиться позже, в семь вечера, чтобы вместе пойти на ужин.

— А Хили не обидится, что не позвала её? — задумчиво спросила Ви, пока я отворяла дверь.

— Я не хочу, чтобы она присутствовала при этом разговоре, — честно ответила я, ощущая лёгкое смущение, которое, казалось, передалось и Вивьен. Она лишь хмыкнула, подняв бровь, но не стала задавать лишних вопросов.

Комната встретила нас уютной тишиной. Я сразу прошла к столу, решив создать уютную атмосферу. Заварив чай, я аккуратно достала из шкафа конфеты и сладости, которые успела собрать за время пребывания здесь. Сгрузив всё это богатство на стол перед гостьей, я чувствовала себя немного хозяйкой этого вечера. Ви, нисколько не смущаясь, потянулась к вазочке с конфетами, и я с трудом сдержала улыбку — сразу видно, наш человек!

— Слушай, у тебя здесь так уютно, — проговорила она, разглядывая комнату, будто чтобы отвлечься от своих мыслей. — Я всё никак не привыкну, что комнаты у нас больше, чем у парней.

— Это точно. Как-то даже неловко перед ними, — поддержала я, стараясь говорить легко. — Но, если честно, не жалуюсь. Лучше пусть у нас будут такие условия, чем наоборот.

Мы уселись напротив друг друга, на столе стояли дымящиеся чашки чая. Ви выглядела немного задумчивой, но всё же взяла конфету, обёрнув её фантик в ладони, словно сомневалась, стоит ли говорить о том, что её тревожит.

— Угощайся, не стесняйся, я для этого и поставила, — подтолкнула я её, чтобы разрядить обстановку. Она улыбнулась, развернула конфету и с удовольствием отправила её в рот. Этот момент напомнил мне наши старые, мирные вечера с сестрами дома, и что-то тёплое зашевелилось у меня внутри.

Ви внимательно и выжидательно смотрела на меня, явно ожидая, когда я начну говорить. Наконец, она не выдержала:

— Нууу? — нетерпеливо протянула она, слегка приподняв брови.

Блииин! С чего же мне начать? Я отвела взгляд, чувствуя, как щёки начинают предательски пылать.

— Ты когда сюда попала, у тебя была непонятная тяга к определённым мужчинам? — наконец спросила я и, кажется, покраснела ещё сильнее.

— Ох, Анри… — протянула Ви, и в её голосе звучала то ли насмешка, то ли понимание. — А я-то думаю, откуда в тебе вдруг такая робость! Мне мои мужья всё рассказали. Когда я первый раз испытала эту тягу, тоже была в шоке.

— Фух, так я не одна такая! — облегчённо выдохнула я, чувствуя, как напряжение немного отпускает.

— Конечно, не одна, — Ви усмехнулась, чуть наклонившись ко мне через стол. — Это у всех девушек такая тяга есть, неважно, местная она или как мы, иномирянки.

— Так, а что это вообще такое? — спросила я, нахмурившись и пытаясь понять.

— Ты же знакома с понятием истинности? Только у оборотней это одна единственная пара на всю жизнь, их души связаны сквозь времена и всё такое. А здесь всё проще, — Ви пожала плечами. — Тебя толкает всё твоё внутреннее Я к мужчинам, которые тебе идеально подходят. С ними ты на подсознательном уровне чувствуешь, что сможешь создать крепкую семью.

— То есть это не совсем истинность, как у драконов, например, а типа внутреннего радара на правильных партнёров? — спросила я, не удержав смешка.

— Совершенно верно! — засмеялась она в ответ. — Это могут чувствовать только женщины. По сути, они должны искать именно таких мужчин и создавать браки, но, увы, большинство хотят только богатых и родовитых.

— А бедные мужчины им наверняка верят… — с грустью заметила я, чувствуя, как во мне закипает злость на такую несправедливость.

— Раньше верили, сейчас уже нет, — Ви покачала головой. — Я, когда встретила своих парней, сразу почувствовала, что они мои, и долго не могла понять, что со мной, собственно, происходит… — она улыбнулась, и в её глазах зажглись тёплые огоньки воспоминаний.

— Думаешь, это опять постарался мир, чтобы женщины могли принимать в семью больше мужчин? — спросила я, задумчиво глядя на чашку с чаем.

— Думаю, да, это логично. Женщин очень мало, а все хотят любовь и семью, — ответила Ви, слегка покачивая головой, словно подтверждая свои слова. Потом её взгляд стал лукавым. — Так к кому ты там ощутила тягу? Надеюсь, не к Говарду?!

— Пфф, ты что! Нет, конечно, — фыркнула я, поёживаясь от одной только мысли. — К норку, который герцог, и ещё к одному незнакомцу. Мы с ним вчера вечером у стенда встретились. Кстати, я не видела его в столовой… — задумалась я, глядя куда-то в сторону.

— Ого! — Ви округлила глаза. — Значит, не зря этот герцог смотрел на тебя как на своё сокровище! Хм, интересно, а кто же второй? — Она пристально смотрела на меня, её глаза горели диким любопытством.

— Скажешь тоже, видела, как он от меня сбежал?! — я недовольно поджала губы, вспоминая тот момент. — Кстати, а ты ведь здесь уже три месяца, даже больше. Скажи, много тебе встречалось «подходящих мужчин»?

— Нет, всего трое, и все они мои мужья, хотя один только формально, — Ви сказала это как-то особенно грустно, будто вспоминая что-то неприятное.

— Значит, это не особо частое явление, — заметила я, больше себе, чем ей, пытаясь понять, как часто судьба вмешивается в такие дела.

— Значит, это не особо частое явление. Получается, мне повезло нарваться сразу на двоих… Ты расскажешь, почему у вас с третьим не вышло нормальных отношений? — я осторожно взглянула на Ви, стараясь не задеть её чувства.

— Ох, Анри… Давай как-нибудь выберемся в город, и я тебе за бокалом вина всё расскажу, — тихо вздохнула она, уводя взгляд в сторону.

— Конечно! Извини, Ви, я не хотела надавить, — я быстро потупила глаза, чувствуя, что, возможно, зашла слишком далеко.

— Да всё хорошо, не будем об этом сейчас, — она мягко улыбнулась, но в её взгляде мелькнуло что-то грустное. — А вот по поводу совместимости ты права, она возникает очень редко. Многие девушки за всю жизнь не находят больше одного особенного для себя парня.

— Ничего себе… То есть мне нужно дать парням шанс? — я невольно зарделась, стараясь скрыть смущение, глядя в чашку с чаем.

— Конечно! Это же такая редкость, да и шанс принять больше мужчин в своё сердце по местным реалиям… — Ви хитро прищурилась, её взгляд стал более весёлым.

— Это точно! Не представляю себя сразу с двумя! — я честно призналась и, почувствовав, как щёки заливаются жаром, отвернулась.

Вивьен начала заливисто смеяться, так громко и искренне, что сама покраснела от своих эмоций.

— Я вот тоже не представляла, а потом как накрылооо… — она смущённо отвела глаза, но азарт и лёгкая ностальгия читались в её лице.

— Спасибо, Ви, ты чертовски мне помогла! — я благодарно улыбнулась и с тёплым чувством обняла её.

— Ух, ты бываешь такой милой! — ещё больше смутилась девушка и неожиданно прижалась ко мне крепче.

Наверное, именно в этот момент я поняла, что обрела настоящую подругу.

Мы ещё немного поболтали о мелочах, Ви рассказала пару забавных историй о своих мужьях, а потом, извинившись, ушла к себе писать письма. Её лицо светилось лёгкой грустью и радостью одновременно, когда она выходила за дверь.

Я убрала со стола, задумчиво расставляя посуду, и улеглась в кровать. Мысли тут же вернулись к моим «особенным». Кто же тот парень, которого я встретила у стенда? Преподаватель? Или он просто не ходит в столовую? А Эрик… Почему он так резко сбежал? Какой же он сложный! С самой первой встречи выносит мне весь мозг!

Я прекрасно осознавала, что сейчас сама веду себя довольно эксцентрично, но ведь у меня для этого более чем достаточно причин.

Попасть в чужой мир, потерять магию, осознать, что родных я больше никогда не увижу… И вдобавок ко всему — необходимость искать мужей. Да, я понимаю, что и у себя дома у меня не было особого выбора. Я родилась самой одарённой в семье, и на моих плечах лежало будущее главенство. Рано или поздно мне пришлось бы выйти замуж за того, на кого указала бы глава семьи, причём без права голоса. И если сравнить… Здесь у меня, по крайней мере, больше свободы. Я могу сама выбирать, с кем строить отношения. Да, этот мир и подталкивает меня к определённым мужчинам, но это мелочь. В конце концов, никто об этом не узнает, если я сама не расскажу. А решать, нужны они мне или нет, придётся только мне самой. Однако интуиция мне подсказывает: мир бы не стал сводить меня с неподходящими людьми.

Решено! Я найду Эрика и попробую с ним нормально поговорить.

Помаившись ещё добрых полчаса горестными думами, я решила отвлечься. Душ стал настоящим спасением: тёплые струи воды смывали накопившееся раздражение и усталость, а с ними — часть моего негатива. Я вышла уже в куда более бодром настроении, готовая взглянуть на всё с новой стороны.

Чтобы не тратить время даром, я взялась за домашние задания. Углубившись в зубрёжку, я даже немного отвлеклась, когда вдруг услышала тихий звонок, возвещающий о том, что через 30 минут будет ужин.

После еды я решила прогуляться по территории академии. Хотелось немного проветрить голову и привести мысли в порядок. Ви и Хили остались в столовой, оживлённо обсуждая свои планы на выходные. А я, чувствуя острую необходимость побыть наедине с собой, направилась в один из более уединённых уголков кампуса, где можно было подумать спокойно и без лишних глаз.

Я шла вдоль цветущих кустарников, наслаждаясь лёгким шелестом листьев, который доносился под нежными порывами вечернего ветерка. Мысли мои блуждали где-то далеко, когда взгляд вдруг наткнулся на одинокую фигуру. На скамейке неподалёку сидел парень, погружённый в свои размышления. Его сосредоточенный и немного уставший вид вызвал у меня неожиданное желание подойти ближе.

— Привет, — осторожно позвала я, сделав шаг вперёд. — Можно присесть?

Он медленно поднял голову, и я встретила его взгляд. Лицо показалось мне смутно знакомым, но в выражении глаз сквозила такая усталость и задумчивость, что я не сразу поняла, кто он.

— Конечно, присаживайся, — ответил он после короткой паузы, сдвинувшись, чтобы освободить место на скамейке.

Я села рядом, но, не успев даже толком устроиться, он задал вопрос:

— Ты иномирянка, верно?

Вопрос был простым, но в его голосе не было ни интереса, ни доброжелательности. Скорее, лёгкое равнодушие.

— Да, — я чуть пожала плечами. — Ты ведь тоже из нашей группы, верно? — внезапно осенило меня. Вспомнила, как видела его за последним столом.

— Верно, — коротко отозвался он, и тут же его лицо стало ещё более отстранённым.

Ну вот, как обычно, тот самый ледяной тон. Похоже, я потихоньку привыкаю к этому дежурному пренебрежению.

Визуал Эрика

Без лишних слов!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

— Ты иномирянка, верно?

Вопрос был простым, но в его голосе не было ни интереса, ни доброжелательности. Скорее, лёгкое равнодушие.

— Да. — Я чуть пожала плечами. — Ты ведь тоже из нашей группы, верно? — внезапно осенило меня. Вспомнила, как видела его за последним столом.

— Верно, — коротко отозвался он, и тут же его лицо стало ещё более отстранённым.

Ну вот, как обычно, тот самый ледяной тон. Похоже, я потихоньку привыкаю к этому дежурному пренебрежению.

— Почему сидишь один здесь? Уже поздно, — спросила я, хотя сама не понимала, зачем вдруг решила навязать ему своё общество.

— Хотелось подышать свежим воздухом и немного подумать. А ты? Тебе тут уже точно не место, слишком поздно, — ответил он обвинительно, и его взгляд, словно колючий ветер, пронзил меня насквозь. Было ощущение, что он смотрел на меня как на какую-то распутницу. Что за… Ох, лучше промолчу даже мысленно.

— Я тоже хотела подышать, — ответила я резко, чувствуя, как внутри закипает раздражение. — День был сложный… Много мыслей в голове, боюсь, не усну. А ты что подумал? — добавила я, не скрывая своего недовольства, и насупленно уставилась на него.

При этом мои глаза невольно начали рассматривать его лицо. Он был… симпатичным. Шрамы на щеке и шее привлекли моё внимание, но он явно старался прикрыть их волосами, как будто не хотел, чтобы их видели. Ожоги? Или что-то другое? На языке вертелись вопросы, но я сдержала себя.

— Если честно, думал, что ты пришла поиздеваться надо мной. В нашем мире много мужчин, выбор огромен, и ущербным в нём приходится очень несладко. Сегодня уже две женские особи подходили и высказывали своё неудовольствие учиться вместе со мной, — его голос прозвучал серьёзно, почти горько, и я едва могла поверить, что он говорил всё это без капли иронии.

— Ты ведь сейчас шутишь?! Что за общество такое! — я смотрела на него в полном ошеломлении. Этот мир удивлял меня с каждым днём, и, кажется, в худшую сторону.

Он посмотрел на меня с таким же удивлением, будто мой шок был чем-то необычным.

— Иномирянки реагировали на таких, как я, всегда так же… — его голос стал тише, почти растерянным. В этой фразе чувствовалась многолетняя усталость и боль.

— Ну не знаю… Для меня это ненормально! — ответила я уверенно. Где-то в голове промелькнуло, что Ви наверняка думает так же, как и я.

— Я… не противен тебе? — его голос сорвался на едва заметный шёпот. Он посмотрел на меня так, будто в его глазах читалось всё: и надежда, и страх услышать ответ.

Как он мог быть противен? Симпатичный парень, хоть и со шрамами. Красивый цвет волос — пепельный, такой необычный и завораживающий… Немного худоват, но в этом тоже есть своё очарование. А глаза… Очень красивые, глубокие серые, как омуты, в которых можно утонуть. Ох, а губы какие… Чувственные, мягкие на вид… Я даже невольно облизнула свои, пытаясь справиться с этим внезапным порывом.

— Это меня, что ли, твои шрамы должны отвращать? Ничего страшного я не вижу, — пожала я плечами, пытаясь не выдать своих внутренних эмоций.

— Шрамы — это не всё… Слушай, может, познакомимся наконец-то? — его голос стал мягче, а затем он неожиданно улыбнулся. От этой улыбки я почувствовала, как напряжение, повисшее в воздухе, начало рассеиваться.

— Конечно! Меня зовут Анриэль. А тебя? — ответила я, наклоняя голову чуть в сторону, чтобы встретиться с его взглядом.

— А меня Алан, — ответил он, протягивая руку. Я, не раздумывая, вложила свою в его, согласно чопорному этикету. Но вместо простого рукопожатия он поднял мою ладонь к губам и мягко поцеловал её… Эти горячие губы на моей коже… Мурашки прошли по позвоночнику, и я еле сдержала лёгкий вздох.

— Я рада знакомству, Алан, и надеюсь, мы будем общаться, — сказала я тепло, стараясь донести до него искренность своих слов. — И, честно говоря, ты совершенно не отталкиваешь меня своей внешностью. Это даже не обсуждается.

— Я тоже очень рад знакомству, Анриэль, и буду рад общению с тобой, — его голос звучал мягко, но в нём чувствовалась тень сомнения. — Ты ведь… не издеваешься, правда? — Он посмотрел на меня так, что внутри что-то ёкнуло. Что же за ужасные женщины обитают в этом мире, что они так травмировали его? Это просто не укладывалось в голове.

— Алан, я искренняя и надеюсь, ты тоже. Знаешь ли, иномирянкам тоже не очень в этом мире, поэтому я правда буду очень рада другу! — выпалила я, чувствуя, как мои щеки начинают предательски алеть. Почему-то такие слова давались мне тяжело, словно я открывала какую-то сокровенную часть своей души.

Я раньше никогда не дружила с парнями по-настоящему. Был у меня «друг» на третьем курсе академии… но это воспоминание до сих пор вызывало дрожь и неприятные эмоции. Тогда всё могло закончиться трагично — этот человек почти изнасиловал меня, предварительно напоив анти-магическим зельем. Хорошо, что мой брат ещё в детстве научил меня нескольким боевым приёмам. Они тогда спасли не только мою честь, но и, возможно, жизнь. После этого случая я долго не могла доверять парням, и, наверное, именно поэтому с каждым новым знакомством я ощущала глухую тревогу.

— Кто тебя обидел? — всполошился Алан, резко выпрямившись и вглядываясь в меня с таким неподдельным волнением, что я невольно расслабилась.

А потом он, кажется, что-то вспомнил:

— Так это на тебя Говард налетел после танцев?!

— Да, но на самом деле не в нём дело, — ответила я, едва заметно улыбнувшись. Какой же он внимательный.

— А в ком? — его взгляд стал настойчивым, даже тревожным. Он будто пытался раскопать правду, чтобы немедленно взяться за мою защиту. Мне стало приятно от этой неожиданной заботы. Хороший он человек, этот Алан. Его прошлое и видимые дефекты нисколько не сломили его характера. Скорее, наоборот — они закалили его, превратив в такого чуткого и сильного.

Мы проговорили, наверное, часа два, не замечая времени. Разговор был лёгким, наполненным откровениями и доброжелательной поддержкой. Возвращались мы уже очень поздно, и, если честно, мне совсем не хотелось расставаться с этим парнем. Я впервые за долгое время чувствовала себя комфортно и поняла, что могу доверять ему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я рассказала ему о своём попадании в этот мир, о трудностях, которые мне предстоит преодолеть. Например, что через год государственная поддержка закончится, и это значит, что мне нужно будет искать мужа… Я возмущалась несправедливостью того, что здесь женщины не могут работать, и Алан внимательно слушал, иногда поддерживая мои слова и соглашаясь с возмущением. Только в одном мы разошлись — он всё же считал, что женщины здесь не должны работать, но при этом явно не осуждал моего желания доказать обратное.

Он удивлялся моим рассказам о нашем мире, о технологиях, свободе выбора и равенстве. Его вопросы были искренними, а реакция — неподдельной. Мы смеялись, спорили, и в какой-то момент я поймала себя на мысли, что говорю с ним как с давним другом.

Но потом он рассказал свою историю. Историю, от которой у меня сжалось сердце. Она шокировала меня и ещё больше подтвердила, что общество этого мира — совсем не место для тех, кто отличается. В тот момент я была твёрдо уверена: что Хили останется моей единственной подругой из этого мира.

Я медленно открыла глаза, чувствуя, как прохладный утренний ветерок нежно скользит по лицу. Приоткрытое окно наполняло комнату свежестью, а первые лучи солнца приятно согревали кожу. Я потянулась, улыбнувшись самой себе, вспоминая вчерашний вечер. Встреча с Аланом оставила в душе тёплый след, словно луч света пробился через привычные серые мысли. Сегодня предстоял долгий день с парой сложных занятий, но почему-то это совсем не портило мне настроение.

Соскочив с кровати, я быстро привела себя в порядок: надела форму академии и решила не тратить время на макияж. Мои чёрные волосы я оставила распущенными, и они, как всегда, мягко ложились на плечи. Посмотрев в зеркало, я кивнула себе утвердительно — довольно просто, но мне нравится.

Подойдя к комнате Вивьен, я постучала. Почти сразу я услышала её голос:

— Минутку!

Через мгновение дверь открылась, и на пороге появилась моя подруга. Она выглядела немного сонной, но всё равно приветливой. Золотистая прядь выбилась из её аккуратно собранных волос, и она машинально заправила её за ухо.

— Доброе утро, Вивьен! — бодро поприветствовала я её, надеясь заразить своим настроением.

— Доброе утро, Анриэль, — ответила она с лёгкой улыбкой, прикрывая ладонью зевок. — Ты сегодня выглядишь бодрой. Завидую.

— Утренний чай творит чудеса, — усмехнулась я.

Вивьен только хмыкнула, прикрыв за собой дверь, и мы вместе направились к выходу. Когда мы уже собирались идти в столовую, к нам присоединилась Хили.

— Привет, девочки! — весело выпалила она, подбегая к нам почти вприпрыжку. Её карие глаза сияли энтузиазмом. — Готовы к завтраку?

— Конечно, Хили! — ответила Вивьен, перекидывая свою сумку на плечо. — Завтрак — это святое, — добавила она со смехом.

Все вместе мы двинулись в сторону столовой. Уже издалека доносился гул голосов, смех, звуки посуды. Завтрак в академии всегда был шумным и оживлённым событием, и сегодня всё шло по привычному сценарию.

Взяв свои подносы с едой, мы заняли наш обычный стол у окна. Солнечный свет приятно освещал нас, создавая уютную атмосферу. Еда была привычной, но вкусной, а обсуждение событий вчерашнего дня делало завтрак ещё приятнее.

— Вы не представляете, как я не хочу идти на сегодняшние занятия… — простонала Вивьен, протыкая вилкой омлет. — У нас первая пара с этим строгим профессором.

— Да ладно тебе, — усмехнулась я, отпивая чай. — Может, он сегодня будет добрее. Но мне понравилась лично вчера математика.

— Сомневаюсь, — фыркнула она.

Хили, как обычно, болтала о своём. Она рассказывала про какой-то случай в своей комнате, как в неё залетела птичка через окно. Мы смеялись и наслаждались моментом.

— А знаете, — вдруг сказала Хили, склоняя голову набок. — Я вчера кое-что узнала о той рыжей иномирянке.

Я моментально напряглась. Рыжая всегда держалась отдельно, и слухи вокруг неё уже начали расти, как снежный ком.

— Ну и что? — осторожно спросила я, стараясь не выдать своё любопытство.

Хили лукаво улыбнулась, давая понять, что её информация не оставит нас равнодушными.

Луиза… Как я поняла, это имя рыжей иномирянки, которая так держится особняком. Хили рассказала, что о ней уже начали ходить слухи: мол, она ищет себе богатого и влиятельного кавалера, готового обеспечить ей роскошную жизнь. Правда, пока в её сети попался только один из родовитых, и, судя по всему, этот роман может быть недолгим. Мы с Ви только усмехнулись, обсуждая это, и отправились на занятия.

На математике мы устроились на те же места, что и в прошлый раз. Сидели все вместе, когда я вдруг обернулась и увидела Алана. Он опять выбрал самый дальний стол в углу, словно хотел спрятаться от всех. Я улыбнулась и, помахав ему рукой, окликнула.

— Алан, иди к нам, — сказала я громко, так что он не мог не услышать.

Парень немного растерялся, но потом, собравшись с духом, встал и направился к нам. Я заметила, что он немного прихрамывает. Вчера вечером я этого совсем не заметила, и теперь мне стало немного не по себе.

— Доброе утро всем! — поздоровался он, подходя ближе.

Его голос звучал бодро, но я видела, что он волнуется. Он сел рядом с нами, и я сразу почувствовала, как от него веет теплом.

Вивьен, как я и ожидала, тут же отреагировала доброжелательно:

— Доброе утро, Алан, — сказала она с улыбкой.

А вот Хили… Мда, предсказуемо. Её холодное «привет» прозвучало скорее из вежливости. Она даже не подняла глаз на Алана.

Я решила разрядить обстановку.

— Алан, познакомься с моими подругами, — сказала я бодро, показывая на каждую из них. — Это Вивьен, а это Хили. Девочки, это Алан. Он мой новый друг, — добавила я, улыбаясь.

Вивьен кивнула, её золотистые волосы заскользили по плечам, когда она сдержанно, но тепло проговорила:

— Очень рада знакомству, Ал.

— И я, — добавила Хили, но её голос прозвучал так холодно, что мне стало немного неловко за неё.

Алан, похоже, не придал значения её тону. Он повернулся ко мне и вдруг спросил:

— Я правильно сказал, Анри? Девушки? Это слово, которому ты меня учила? — он специально повторил по слогам, как будто проверяя себя.

Я не успела ответить, потому что Вивьен и Хили внезапно рассмеялись. Это было так неожиданно, что я тоже не смогла сдержать улыбки.

— Да, Ал, всё правильно, — подбодрила я его. — Нам гораздо приятнее быть «девушками», а не «особями», — я подмигнула ему.

Алан смущённо улыбнулся и кивнул, явно довольный своей маленькой победой.

Но тут в аудиторию вошёл Эрик. Моё сердце буквально замерло. Он был не один — всё с той же компанией, которая неизменно его сопровождала. Одна из девушек, высокая блондинка, буквально повисла у него на руке, словно ему требовалась подпорка, чтобы идти.

Моя улыбка мгновенно исчезла, и, кажется, я задержала дыхание. Эрик перевёл взгляд на меня, потом на Алана, и в его глазах мелькнуло удивление. Он слегка нахмурился, а потом, к моему полному шоку, отцепил от себя блондинку, которая держалась за него как пиявка, и направился к нашему столу.

Что ж, этого я точно не ожидала.

— Привет, Алан, Анри, — неожиданно обратился Эрик, протягивая руку Алану. Это было странно. Насколько я знала, в этом мире так здороваются только очень близкие друзья.

— Привет, Эрик, — спокойно ответил Алан, улыбнувшись, но его взгляд был сосредоточенным.

— Привет, — тихо пробормотала я, стараясь не смотреть в глаза Эрику.

Эрик, казалось, проигнорировал меня и сосредоточился на Алане.

— Ал, не хочешь пересесть к нам? Мы давно не виделись, больше месяца, — произнёс он, пытаясь улыбнуться, но это больше напоминало напряжённый оскал. После этого он бросил на меня злой взгляд. Ну вот, а я-то тут при чём?

— Нет, друг, прости. Я на математике сижу с девушками, давай на истории сядем вместе, — спокойно ответил Алан, но на этот раз без привычной доброжелательной улыбки.

Эрик на мгновение прищурился, явно намереваясь что-то сказать, но тут в аудиторию вошёл профессор, и ему пришлось вернуться на своё место. Его шаг был чуть резким, словно он подавлял раздражение. Я провожала его взглядом и тут заметила, как та самая блондинка из его компании сверлит меня глазами. В её взгляде была смесь презрения и злости, и, судя по её выражению лица, я, похоже, успела её чем-то сильно раздосадовать.

Ну что ж, видимо, блондинки с длинными ресницами и наглыми взглядами — это тип Эрика.

— Как думаешь, почему он так на нас смотрел? — шёпотом спросила я у Алана, наклонившись к нему.

— Я не знаю, но у меня есть два варианта, и ни один из них не звучит приятно, — сказал Алан, понижая голос и одновременно избегая встречаться со мной взглядом.

— Поделишься? — я осторожно посмотрела ему в глаза, надеясь, что он не закроется в себе.

Алан замялся, как будто не знал, стоит ли продолжать.

— Ну… — он вздохнул. — Во-первых, возможно, он ревнует тебя. Вы же явно знакомы, и это могло его задеть. Хотя ревновать ко мне — это откровенно глупо, — проговорил он с едва заметным сарказмом.

— Почему это к тебе ревновать глупо? — я нахмурилась, уставившись на него. Его слова вдруг вызвали во мне раздражение.

Алан резко обернулся ко мне и пристально посмотрел, словно я сказала нечто совершенно неуместное.

— Анри, давай не будем об этом, — его голос стал сиплым и напряжённым. — Ты сама всё прекрасно понимаешь.

— Нет, не понимаю! — упёрто сказала я, чуть громче, чем собиралась. — Но об этом мы поговорим позже, а пока запомни: я научу тебя любить себя, — добавила я, стараясь смягчить тон. — Лучше скажи, какой второй вариант? Потому что первый звучит как-то неубедительно, — я прищурилась, ожидая ответа.

Алан моргнул, ошарашенный моей вспышкой, но, немного помедлив, продолжил говорить.

— А второй вариант — это его беспокойство обо мне, — тихо сказал Алан, и его голос стал каким-то горьким. — Мы с ним очень близкие друзья ещё с детства. Но понимаешь… он никогда не любил иномирянок. Скорее всего, он просто не хочет, чтобы мы с тобой общались, — добавил он, опустив глаза и виновато посмотрев на меня.

Я почувствовала, как что-то неприятное сжало грудь. Ну конечно… Эрик не может спокойно видеть, что Алан дружит со мной. Наверняка он считает меня такой же, как остальные иномирянки, жадной и лицемерной.

— Да, я заметила его ненависть ещё при нашем знакомстве… — призналась я, с трудом удерживая голос ровным. — Ал, ты же не будешь его слушать? — спросила я чуть тише, и голос всё же дрогнул, выдавая мои эмоции.

Алан наклонился ближе, и его слова были почти шёпотом.

— Анри… Мне очень нравится с тобой общаться, и я не собираюсь от этого отказываться, — сказал он, и его тёплый голос заставил мурашки пробежать по моей коже. — А теперь давай всё-таки вернёмся к учёбе, а то мы ещё даже тему не записали, — с улыбкой добавил он, подмигнув мне.

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как моё настроение чуть улучшается. Он действительно хороший друг.

— Переписывайте у меня, — весело вмешалась Ви, придвинув свою тетрадь поближе.

— Спасибо, Ви, ты просто спасение, — сказала я, улыбнувшись, и мы с Аланом быстро переписали два примера.

Внешне всё выглядело спокойно, но внутри меня бушевала буря. Мне очень хотелось узнать, почему Эрик так ненавидит иномирянок. Его отношение явно связано с чем-то личным, но спрашивать у Алана… это было бы неправильно. Если я хочу узнать правду, придётся говорить с ним напрямую. Хотя, если честно, эта перспектива казалась мне крайне сложной.

Пока я пыталась сосредоточиться на переписывании, взгляд всё время скользил к Эрику. Он сидел в своей компании, казалось, полностью увлечённым учебным процессом . Но я чувствовала, что его мысли сейчас не только о математике.

Первое занятие подошло к концу, и мы отправились в кабинет истории. Ал шёл рядом с нами, увлечённо обсуждая с Ви какие-то темы, а я снова была мыслями где-то далеко. И, конечно, эти мысли неизбежно крутились вокруг Эрика.

Мы устроились за наш обычный стол, когда неожиданно к нам подошёл Эрик. Он был спокоен, даже слишком, и, не спрашивая разрешения, сел рядом с нами. Его уверенность была почти обезоруживающей. Он улыбнулся Алану и мне, начав раскладывать свои вещи. Я буквально застыла на месте, не веря своим глазам.

— Почему вы так удивлены? Ал ведь сам предложил сесть вместе, — спокойно пояснил Эрик, заметив наше замешательство.

— А, точно. Ты хотел что-то обсудить? — уточнил Алан, оставаясь совершенно невозмутимым.

Эрик посмотрел на меня с чем-то вроде лёгкой тревоги, затем качнул головой.

— Нет, друг, просто давно не виделись, вот и решил присоединиться, — сказал он с обворожительной улыбкой.

— Эрик, а это не спровоцирует слухи? — ехидно спросила я, не удержавшись. Да, обида на него ещё сидела во мне, и скрывать это было сложно.

Он слегка замялся, явно не ожидая такого выпада, и, опустив глаза на свои руки, тихо ответил:

— Анри… — он сделал глубокий вдох. — Ты обижаешься на мои слова? Я хотел бы извиниться.

Его взгляд вдруг стал серьёзным и пристальным. Он смотрел прямо в мои глаза, и от этого у меня перехватило дыхание. Чувство, которое я старалась игнорировать, снова накрыло с головой.

“Бесит эта тяга…” — мелькнула мысль. Надо будет уточнить у Ви, может ли она со временем пройти. Потому что сейчас это чувство явно лишало меня способности здраво мыслить.

— Хорошо, забыли, — тихо произнесла я, робко улыбаясь Эрику и стараясь удержать лицо спокойным. Смущение вспыхнуло у меня на щеках, когда я поймала на себе два пристальных взгляда. И Эрик, и Алан смотрели на меня так, словно пытались что-то понять. К счастью, напряжение между нами, кажется, испарилось, и обстановка стала легче. Мы втроём расслабились, как будто невидимая стена рухнула.

Началось занятие, и я полностью сосредоточилась на профессоре. Его манера преподавания была впечатляющей — он рассказывал так, что слова буквально оживали перед глазами. Погрузившись в его повествование, я ощущала, как передо мной раскрывается мир со всеми его секретами и тайнами. Вивьен и Хили тоже с интересом записывали каждую деталь, иногда переглядываясь и перешёптываясь, но не отвлекаясь от сути.

Когда пара закончилась, мы отправились на следующее занятие. Алан и Эрик ушли с остальными парнями на боевую подготовку, а нас ждал предмет, к которому я не была готова — музицирование.

Мы подошли к двери кабинета, украшенной старинной табличкой. На ней были вырезаны изящные музыкальные символы, а вокруг — резные узоры, словно сама дверь звала нас в мир искусства. Вивьен с любопытством провела пальцем по табличке, а я почувствовала, как внутри поднимается лёгкое волнение.

— Всё будет хорошо, Анриэль, — вдруг сказала Хили, заметив мой напряжённый вид. Она мягко похлопала меня по плечу, и её улыбка была искренней и доброй.

Я кивнула, стараясь расслабиться. Сама мысль о музицировании одновременно привлекала и пугала. Мне казалось, что в этом предмете я буду чувствовать себя совсем не в своей тарелке.

— Мы здесь, чтобы учиться и наслаждаться музыкой, — продолжила Хили с воодушевлением, её голос звучал мягко и уверенно.

— Она права, — подхватила Вивьен, улыбаясь мне. — Возможно, это даже понравится.

Я глубоко вдохнула и расправила плечи. Кажется, эти девочки становились моим надёжным якорем в этом новом, чужом мире.

Визуал Алана

Вот таким примерно я представляю себе Алана ❤️ Надеюсь, он нашёл отклик в ваших сердцах так же, как и в моём ????

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Войдя в кабинет, я сразу заметила, что помещение было уютным и одновременно вдохновляющим. Деревянные панели на стенах, украшенные музыкальными символами, и мягкий свет из высоких окон создавали атмосферу творчества. Воздух наполнял тонкий запах полированного дерева и нотки пыльных струн. За длинным столом стоял высокий мужчина с короткой седой бородой и добрыми глазами. Его осанка была строгой, но взгляд тёплым.

— Добро пожаловать на урок музицирования, — произнёс он, улыбаясь каждой из нас. — Я профессор Альтаир. Сегодня мы начнем знакомиться с различными инструментами и основами музыки. Скажите, есть ли среди вас те, кто уже умеет петь или играть на чём-либо?

Его голос был мелодичным, с нотками уюта, словно сам профессор был частью музыки. Я заметила, как Вивьен украдкой рассматривала инструменты на большом столе, а Хили, напротив, выглядела слегка напряжённой, будто ожидала испытания.

Многие тут же начали рассказывать о своих умениях.

— Я не умею петь, профессор, — сказала я, всё же собравшись с духом. — Но хотела бы научиться играть на инструменте.

— Прекрасно, Анриэль, — ободряюще сказал он, его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем на других. — У нас есть много интересных инструментов, и я уверен, что ты найдёшь что-то по душе.

С этими словами он жестом пригласил нас к большому столу, на котором были разложены разнообразные инструменты. Каждый из них выглядел уникально, многие явно были созданы с учётом местных культурных особенностей.

— Вот, например, теннура, — сказал профессор, указывая на инструмент с изящно выгнутым корпусом. Он был похож на лютню, но имел две дополнительные струны. — Эти струны создают удивительно глубокое и мелодичное звучание.

Мои пальцы невольно потянулись к гладкой поверхности корпуса, и я ощутила его тепло. Инструмент словно притягивал меня. Вивьен, стоявшая рядом, внимательно следила за моими движениями, а Хили, напротив, осторожно изучала что-то маленькое и звонкое, похожее на ручной колокольчик.

Профессор взял в руки другой инструмент — прозрачную трубку с отверстиями.

— А это — аквафлейта, — произнёс он, поворачивая её в руках так, чтобы мы видели переливающуюся внутри жидкость. — Этот инструмент наполнен специальной смесью, которая позволяет создавать разные звуки в зависимости от силы и направления потока воздуха.

Он осторожно продемонстрировал, как через неё продуть воздух. Звук был мягким, звонким и удивительно гармоничным. Мы все невольно переглянулись, а Вивьен даже восхищённо ахнула. Казалось, даже Хили на мгновение забыла о своей скованности и подошла ближе, чтобы рассмотреть аквафлейту.

— Не волнуйтесь, — добавил профессор с мягкой улыбкой. — Здесь нет правильного или неправильного. Музыка — это язык души. Мы найдём каждому из вас подходящий способ выразить себя.

Вивьен с живым интересом взяла в руки аквафлейту. Её пальцы осторожно обхватили прозрачную трубку, и она с лёгким недоверием попробовала дунуть. Первый звук вышел тихим и слегка дрожащим, но уже в следующую секунду флейта издала чистую, нежную ноту, которая, казалось, затронула что-то в глубине души. Вивьен удивлённо улыбнулась, её глаза загорелись восторгом.

— Какая она необычная, — прошептала она, глядя на аквафлейту, будто на волшебный артефакт.

Я наблюдала за подругой с лёгким трепетом, чувствуя, как волнение отступает. Профессор Альтаир тем временем подошёл ко мне с мягкой улыбкой и жестом пригласил к столу, где лежал маленький изящный инструмент.

— У меня есть предложение для тебя, Анриэль, — сказал он, показывая на инструмент, напоминающий крошечную арфу. — Это каликарфа, инструмент, который можно легко носить с собой. Он достаточно прост в освоении, но даёт возможность создавать красивые мелодии. Думаю, тебе она подойдёт.

Я осторожно взяла каликарфу в руки. Её деревянный корпус был гладким и тёплым на ощупь, а тонкие серебристые струны едва уловимо вибрировали под моими пальцами, создавая едва слышимый нежный звук. Я улыбнулась, ощущая, как волнение действительно начинает утихать, а вместо него появляется любопытство и лёгкое предвкушение.

— Спасибо, профессор. Я хотела бы попробовать научиться играть на этом инструменте, — сказала я, стараясь звучать уверенно.

Он кивнул, его одобрительный взгляд будто согревал.

— Отличный выбор. Каликарфа — это инструмент, который раскрывает душу музыканта. А теперь давайте начнём наше занятие. Мы будем изучать основы игры на инструментах, а также попробуем несколько вокальных упражнений. К концу года, уверен, каждый из вас будет на шаг ближе к тому, чтобы стать настоящими музыкантами.

Мы сели на свои места, каждая со своим выбранным инструментом. Вивьен продолжала увлечённо изучать аквафлейту, пробуя новые звуки, а Хили осторожно пробовала свои силы на теннуре. Её пальцы, сначала неуклюжие, постепенно начали находить правильные струны.

Я же, держа в руках каликарфу, с осторожностью коснулась струн. Первый звук, что я извлекла, был чуть резким, но нежным, словно шёпот ветра. Я поймала себя на том, что невольно улыбнулась — даже такие простые звуки вызывали в душе что-то тёплое и радостное.

С каждым аккордом, с каждым новым движением пальцев по струнам, я всё больше погружалась в эту магию звуков. Музыка будто начинала вплетаться в мои эмоции, помогая забыть о тревогах и открыть в себе что-то новое.

Музыка, безусловно, приносила ощущение душевного спокойствия, словно укутывая в невидимое одеяло из мелодий. Но я не могла представить, чтобы в этом мире она стала для меня чем-то большим, чем просто приятным времяпрепровождением. Всё же мне хотелось работать, быть самостоятельной и не зависеть от будущих мужей. Мысль об этом крепко засела в голове, напоминая о том, что я должна найти своё место здесь, в новом мире.

Мы покидали кабинет музицирования в приподнятом настроении. Девочки оживлённо обсуждали свои успехи и делились впечатлениями. Вивьен с восторгом рассказывала о том, как звучала её аквафлейта, а Хили, хоть и немного смущённо, призналась, что теннура начала ей нравиться. Профессор Альтаир тоже оставил приятное впечатление — его доброжелательность и терпение явно помогли нам быстрее освоиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я шла с ними рядом, но мыслями была далеко. Всё возвращалось к Эрику. Он извинился, я простила его, но осадок всё же остался. Хотелось услышать от него больше слов, больше искренности, хотя его глаза сказали многое. Теперь меня беспокоил вопрос: как нам общаться дальше? Было ли в его поступке нечто большее, чем просто желание «спасти» друга? Может, он всё-таки приревновал? Даже звучит смешно, но эта мысль грела меня.

Когда мы подошли к столовой, я заметила Алана, который ждал нас возле входа. Его лицо озарилось улыбкой, как только он меня увидел. Я помахала ему, приглашая присоединиться к нам. Но тут из-за угла неожиданно вышел Эрик. Он мгновенно заметил Алана и направился к нам вместе с ним. Ну что ж, похоже, лёгкого обеда не будет.

— Ну как вам уроки музыки, девушки? — спросил Ал, когда подошёл к нам, его голос был дружелюбным, а улыбка по-настоящему тёплой.

Я заметила, как Хили слегка поморщилась, и, конечно же, Алан это увидел. Он не подал вида, но я почувствовала, как его настроение немного изменилось. Чёрт, да что с ней такое, блин?

— Замечательно! Главное, что нас не заставляли петь, — поспешила я ответить, стараясь смягчить напряжение. Затем быстро взяла Алана под руку, отводя его в сторону от Хили.

Я мельком взглянула на Эрика, который шёл позади нас, хмуро наблюдая за этой сценой.

Алан явно не ожидал моего жеста. Он слегка вздрогнул, но быстро взял себя в руки, и, улыбнувшись, повёл меня в сторону столовой. Я чувствовала, как его рука осторожно, но уверенно придерживала мою, и это было неожиданно приятно.

— Анри… Всё нормально, я привык к такому отношению, — тихо проговорил он, его голос был спокойным, но в глазах читалось что-то другое. Затем он нежно провёл пальцами по моей руке, словно успокаивая.

Какой же он весёлый и милый парень, несмотря на всё, что пережил. Местные девушки явно не дружат с головой, если не видят, каким хорошим другом он может быть.

— Ты-то привык, а я — нет, — с напускным раздражением ответила я, затем немного смягчилась. — Надо срочно покушать, а то сорвусь, — добавила я, пытаясь выглядеть невинно, и широко улыбнулась ему.

Он, зараза такая, рассмеялся, его смех был лёгким и заразительным. Смешно ему, видите ли! А я ведь совершенно серьёзно. Я очень люблю покушать и просто терпеть не могу быть голодной.

Мы с Аланом подошли к раздаче, и я с радостью отметила, что здесь снова пахнет чем-то невероятно вкусным. Повара, как всегда, улыбчиво поприветствовали нас, их добродушие успокаивало и делало столовую чуть ли не самым уютным местом в академии. Набрав себе еды, я почувствовала, как настроение улучшилось. Алан, кажется, почувствовал моё внутреннее облегчение, потому что ухмыльнулся, но ничего не сказал.

Мы выбрали большой стол в углу зала, и я заметила, что за нами в столовую зашли остальные. Среди них был и Эрик. Я почувствовала на себе его взгляд, но не обернулась. Вместо этого мы с Аланом сели за стол, и вскоре остальные присоединились к нам. Все разместились вокруг, атмосфера за столом была сначала тихой, почти напряжённой.

Но тишину внезапно нарушила Хили, решившая проявить неожиданную активность.

— Анри, ты познакомила нас с Аланом утром, а вот со вторым другом нет, — Хили улыбнулась так приторно, что у меня чуть зубы не заныли от её интонации.

— Ах да, — натянуто ответила я, стараясь выглядеть спокойно. — Эрик, знакомься, это мои подруги — Хили и Вивьен. Девочки, а это Эрик.

— Рад знакомству, девушки, — коротко и сухо отчеканил он, не пытаясь скрыть отстранённость. Хотя со мной он, конечно, был куда теплее.

— Ох, а мы как рады! — чуть ли не выкрикнула Хили, буквально пересластив свою улыбку. Ви на это подняла брови и ничего не ответила, только сделала вид, что изучает содержимое своей тарелки.

— Анри, так это те самые парни, о которых ты мне рассказывала? — неожиданно спокойно и даже с лёгкой улыбкой спросила Вивьен, но её глаза выдали хитрый блеск. О нет, Ви, только не это…

— О чём она говорила? — тут же встряла Хили, как только услышала хоть что-то, что могло дать ей повод порыться в чужих тайнах.

— Анри недавно меня спрашивала о непонятной тяге к противоположному полу, к конкретным парням, — невозмутимо ответила Вивьен. — Мне пришлось рассказать ей о концепции идеально подходящих пар. Она сказала, что недавно встретила двоих таких, но так и не уточнила, кого именно. Кстати, я не понимаю, почему эту информацию не дают на этапе адаптации, ведь она очень важна.

С каждым её словом я ощущала, как лицо моё буквально вспыхивает. Уши горели так, что казалось, они могли осветить весь зал. Маков цвет? Нет, рядом со мной мак был бледным извращенцем.

— Ви! Это же был секрет! — я воскликнула возмущённо, чувствуя, что теряю контроль над собой. Внутри я, конечно, понимала, зачем она это сделала. Она хотела помочь, чтобы мне было легче всё объяснить… Но какой ценой?

Эрик и Алан теперь смотрели на меня с удивлением, и оба явно ждали, что я скажу дальше. А я просто сидела, размышляя, как меня угораздило попасть в эту ситуацию.

— Так это они? Да что тут скрывать-то, я своим сразу сказала, что тянет меня к ним слишком, — беспечно отмахнулась Ви, её хитрая улыбка была явно рассчитана на то, чтобы подтолкнуть меня к признанию.

Парни синхронно уставились на неё, потом на меня, переводя взгляд туда-сюда, как будто пытаясь собрать воедино недостающие кусочки пазла. Их выражение лица было таким смешанным — шок и недоумение смешались с неподдельным любопытством. Я поняла, что скрываться больше смысла нет.

— К Эрику тянет с первых секунд знакомства, — выдохнула я, чувствуя, как пылает моё лицо. Кажется, я сейчас покраснела даже больше, чем могла себе представить. — А с Аланом мы только вчера вечером познакомились, к нему тяги никакой нет…

Алан бросил на меня быстрый взгляд, будто проверяя, не шучу ли я, но затем его лицо прояснилось, и он, кажется, просто улыбнулся про себя.

— Хм… А второго парня ты так больше и не встретила? — с лёгким вызовом в голосе уточнила Ви, не собираясь так легко отступать.

— Нет, больше не видела, — я опустила глаза на свои руки, ужасно смущаясь. Ладони лежали на коленях, а я никак не могла поднять взгляд. Я была совершенно не готова к таким откровениям…

— Ну что ж, поздравляю, друг! Тебе очень повезло, Анри замечательная девушка! — неожиданно бодро заявил Алан, похлопав Эрика по плечу. Его тон был искренним, и я почувствовала к нему ещё больше благодарности.

Эрик вздрогнул, как будто его разбудили из глубокого сна. Он моргнул несколько раз, пытаясь взять себя в руки.

— Спасибо! — прохрипел он, и его голос прозвучал как-то неуверенно, но в то же время… тепло? Затем он повернулся ко мне, а через секунду пересел ближе, так близко, что между нами почти не осталось места.

— Анриэль! Почему же ты мне сразу не сказала?! — громким шёпотом произнёс он, и прежде чем я успела что-то ответить, он сгреб меня в свои сильные объятия. Его движения были порывистыми, но удивительно тёплыми, как будто он боялся, что я исчезну, если он не удержит меня.

Честно говоря, я немного растерялась, но внутри разлилось тёплое, почти нежное чувство. Его объятия были настолько крепкими и укрывающими, что я чувствовала себя совсем маленькой, спрятанной в надёжных руках. Он был тёплым, пахнул яблоками и корицей, а его размер просто поражал — меня буквально не было видно в этих медвежьих, но удивительно нежных объятиях.

— Так я же не знала, что со мной такое, — проговорила я где-то ему в грудь, пытаясь оправдаться, но голос прозвучал мягче, чем я ожидала. — Давай покушаем и пойдём ко мне в комнату? — неожиданно даже для самой себя предложила я. Что ж, сказано — не воротишь.

— Конечно, давай скорее покушаем и пойдём отсюда, — с готовностью откликнулся он, быстро отпуская меня, но его руки всё ещё скользили по моей спине, а взгляд был каким-то тёплым и ласковым. На его лице расплылась такая милая улыбка, что я просто не могла не ответить ему тем же.

Я перевела взгляд на остальных за столом, и их реакции моментально меня вывели из внутреннего кокона. Алан, похоже, успел подтолкнуть тарелку Эрика поближе к нему, его лицо светилось спокойной улыбкой. Ви тоже лучезарно улыбалась, явно довольная собой и своей ролью в этой маленькой сцене. Но вот Хили… Её хмурое выражение лица и плотно поджатые губы выглядели как недовольство, переходящее в откровенное раздражение. Мне стало не по себе от её взгляда.

Что ж, если ей нравится Эрик, то это её проблема. Этот норк теперь мой, и я никому его не отдам!

Мы быстро справились с обедом и поспешили ко мне в комнату. У нас было всего около десяти минут перед следующим занятием, но это казалось достаточным, чтобы поговорить. Как только дверь закрылась, я почувствовала, как напряжение внутри начинает постепенно спадать.

— Эрик, — начала я, собираясь с мыслями. — Я хотела сказать тебе это сама, но, видимо, Ви решила меня подтолкнуть, думая, что я не решусь.

Я внимательно посмотрела на него, ожидая его реакции. Он поднял брови, а затем облегчённо выдохнул и одарил меня тёплой, искренней улыбкой.

— Ты правда не собиралась скрывать от меня? — спросил он, его голос прозвучал мягко, но с явным волнением.

— Конечно нет! — ответила я, чувствуя, как румянец предательски разливается по щекам. — Просто… я была обижена. Думаю, ты и так понял это. А ещё тогда, в танцевальном зале, ты так неожиданно убежал от меня… Я совсем не понимала, нужно ли тебе это вообще.

Его глаза наполнились каким-то глубоким, искренним чувством, и он подошёл ближе, будто намереваясь развеять все мои сомнения.

— Какие глупости, Анри, конечно нужно! — его голос прозвучал с такой уверенностью, что я не удержалась и улыбнулась. — Я так счастлив, что ты это сказала, — он шагнул ко мне, обнял нежно, но крепко, и начал мягко гладить меня по спине, словно я была маленькой девочкой, нуждающейся в утешении.

Я позволила себе расслабиться в его объятиях, слушая ровное биение его сердца.

— Прости меня, — прошептал он, склонив голову чуть ближе к моему уху. — Я больше не буду делать никаких глупостей. Просто ты мне так сильно понравилась, что я… вёл себя не совсем адекватно.

Я почувствовала, как по телу прошла волна тепла. Его слова звучали искренне, и, несмотря на всё произошедшее, я ощущала, что между нами что-то меняется — что-то настоящее и важное.

Я немного отстранилась от его объятий и посмотрела ему в глаза. Эти синие, глубокие глаза, которые буквально свели меня с ума ещё при первой встрече. Сейчас в них плескалось столько счастья и нежности, что я не смогла удержаться от смущённой улыбки.

— Я тебя полностью понимаю, Эрик, — выдохнула я, чувствуя, как мои щеки начинают гореть. Да что ж такое, сколько можно краснеть рядом с этим норком!

Его лицо озарилось ещё большей радостью. Глаза засветились, а уголки губ поднялись в счастливой улыбке. Он снова притянул меня к себе и крепко обнял, зарывшись носом в мои волосы. Этот жест был настолько нежным, что у меня по спине побежали мурашки. Но затем я осознала… Он меня что, понюхал? Интересный у него фетиш. Хотя, похоже, у нас тут полное совпадение, потому что я сама, буквально без задней мысли, уткнулась носом в его широкую грудь. Его запах был таким тёплым, пряным, с нотками яблок и корицы, что я даже прикрыла глаза, наслаждаясь этим моментом.

— Пошли на социологию, а потом погуляем в парке? — наконец предложила я, слегка отстранившись, чтобы восстановить хоть каплю здравомыслия.

— Пошли, моя девочка, — ответил он с такой щемящей нежностью, что я просто растаяла. А потом он наклонился и мягко поцеловал меня в висок.

Мир вокруг будто остановился. Эти слова, этот жест — всё было таким правильным, что я поняла: именно здесь и сейчас я на своём месте.

Мы шли к аудитории, держась под руку, и я не могла избавиться от ощущения, что все вокруг смотрят на нас. Шепот за спиной только подтверждал мои догадки. Конечно, я представляла, что все, скорее всего, думают о том, как быстро я “охмурила” аристократа. Но я старалась не обращать на это внимания. Ведь важнее было то, что думает об этом сам Эрик. А он явно был счастлив. Его довольная улыбка и лёгкое пожатие моей руки говорили об этом лучше любых слов.

Когда мы зашли в аудиторию, я сразу заметила наших друзей. Мы направились к ним, и я поймала взгляд Хили. Она приветливо улыбнулась, и я поняла, что первый шок у неё уже прошёл. Что ж, это было ожидаемо. Ей наверняка пришлось смириться с мыслью, что мы с Эриком подходим друг другу идеально. И теперь, похоже, она решила не лезть в наши отношения.

Социология была скучным предметом, но мы стойко его выдержали и даже всё записали, но при этом постоянно улыбались друг другу. Алан тоже улыбался нам, хотя я в его взгляде видела грусть. Надеюсь, он не поставил на своей личной жизни крест…

*******

Мы с Эриком медленно прогуливались по извилистой дорожке парка. Он выбрался только вечером, так как у него были ещё занятия, но я была не против — вечер в этом мире был особенным. Природа здесь просто завораживала. Вечерний воздух был тёплым, а небо переливалось оттенками фиолетового и оранжевого, словно кто-то разлил краски на холст. Даже дыхание замирало от такой красоты.

— Это просто невероятно, — прошептала я, опираясь на его сильное плечо и вдыхая аромат необычных цветов, которые напоминали смесь жасмина и лаванды.

— Этот мир полон чудес, — его глубокий, спокойный голос словно обнимал меня. Эрик смотрел вдаль, где закат отражался в воде, словно огромное зеркало. — Я рад, что могу исследовать его вместе с тобой. Обещаю показать тебе все чудеса своего мира.

Я улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Его слова звучали так искренне, что я на мгновение забыла о всех своих переживаниях. Парк был огромным и потрясающе красивым. Высокие деревья с серебристыми листьями, словно покрытые лунным светом, мягко качались на ветру. Их шелест звучал как музыка. Вдоль дорожек цвели экзотические цветы, яркие и необычные, будто светящиеся кристаллы. Их формы и цвета поражали воображение, напоминая о том, что я нахожусь в другом мире.

Я наслаждалась видом, чувствуя, как спокойствие постепенно наполняет мою душу. Этот мир, несмотря на его странности, был по-своему удивительным.

Когда мы дошли до берега озера, моё внимание сразу привлекли скамейки. Они были сделаны из какого-то необычного древесного материала, который мягко светился зелёным в темноте. Это выглядело настолько волшебно, что я даже не сразу заметила, как Эрик взял меня за руку и повёл к одной из скамеек. Мы сели, и я просто замерла, разглядывая озеро. Вода была настолько чистой, что сквозь неё были видны радужные рыбы, плавающие между светящимися голубыми лилиями.

— Это так красиво… — выдохнула я, не в силах отвести взгляд. В такие моменты я чувствовала, что хотя бы часть этого нового мира я уже приняла.

А это парк куда вышли погулять герои. Он чуть дальше академии.

Глава 8

— Мне кажется, с тобой здесь стало намного красивее, — сказал он неожиданно, и я чуть не поперхнулась воздухом.

— Сразу видно, комплименты ты делаешь редко, — хихикнула я, пытаясь скрыть лёгкое смущение. — Но мне очень приятно, спасибо.

Эрик взял мою руку и посмотрел прямо в глаза. Ух, какой у него взгляд! Серьёзный, проникновенный, будто пытается проникнуть в самую душу. От этого у меня внутри всё затрепетало.

— Анриэль, я понимаю, что одного только притяжения недостаточно. Для настоящих и счастливых отношений нужны чувства, эмоции, доверие… Но поверь мне, я очень серьёзен. Ты мне действительно понравилась с первой же минуты.

Я почувствовала, как мои щёки начинают нагреваться. Его слова звучали так искренне, что я даже не знала, как ответить. Но всё же собрала себя в руки.

— И ты хотел бы создать семью со мной? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Ты же понимаешь, что я иномирянка, а ты их, мягко говоря, не любишь?

— Конечно, хочу, — ответил он, и в его голосе звучала такая твёрдость, что у меня внутри всё перевернулось. — Ты не переживай. Цветы, подарки, свидания, украшения — всё будет. Просто у нас всё получилось спонтанно. Я ненавидел иномирянок, это правда, но это было до встречи с тобой. Теперь всё иначе. Понимаешь?

Я кивнула, чувствуя, как его слова постепенно растапливают лёд в моём сердце.

— Понимаю, — сказала я мягко. — И надеюсь, что, когда ты захочешь мне открыться, расскажешь причины этой ненависти. А насчёт наших отношений… Знаешь, я думала, что это и есть наше первое свидание, — я подмигнула ему с улыбкой. — Но если честно, для меня это всё мелочи. Главное — совершенно другое.

Он посмотрел на меня с таким азартом, что у меня дыхание сбилось. Норк облизнул губы, и его голос стал чуть хриплым, когда он уточнил:

— И что же главное? — его голос стал ниже, а в глазах блеснуло такое желание, что я моментально покраснела. И, честно говоря, почувствовала, как тело реагирует на его близость, вызывая прилив тепла.

— Главное — это наши чувства, конечно же, ну и желания, — ответила я, стараясь звучать уверенно, хотя голос чуть дрогнул. Говоря это, я облизнула губы, будто сама себя подбадривала. И тут заметила, как его взгляд стал ещё более тяжёлым.

Эрик проследил за этим движением, а затем тяжело сглотнул. Моё внимание тут же приковано к его кадыку, который дернулся с такой грацией, что я чувствовала себя загипнотизированной. Моя реакция на него казалась слишком сильной, чересчур откровенной. С такими темпами, кажется, ещё немного — и я не выдержу!

— Анри… И чего же ты хочешь? — его голос прозвучал будто тёплый бархат, который скользнул прямо по моей душе.

— Для начала узнать твоё желание хочется, — ответила я, чуть прищурив глаза и улыбнувшись, вложив в улыбку столько манящего вызова, сколько смогла.

— Мне очень хочется поцеловать тебя, маленькая моя, — его слова прозвучали хрипло, а взгляд скользнул к моим губам, словно притягиваемый магнитом.

— И чего же ты тогда ждёшь? — спросила я с игривой интонацией, хотя внутри меня всё пылало от смущения и нарастающего ожидания.

На мгновение он замер, словно обдумывая, как действовать дальше, а потом плавно придвинулся ближе. Его рука мягко коснулась моей щеки, и он провёл большим пальцем по моим губам, будто изучая их, вызывая мурашки по всему телу. Я почувствовала, как мои веки закрываются сами собой, уступая этой близости, этому моменту, который обещал что-то большее.

Когда его губы приблизились к моим, я почувствовала, как тепло растекается по всему телу. Его дыхание было рваным и чуть ускоренным, как и мое. В тот момент, когда наши губы соприкоснулись, я ощутила легкое электрическое потрясение, словно искра пробежала между нами, соединяя нас еще крепче.

Его губы были мягкими и немного влажными, и я ощутила, как они медленно и осторожно движутся, исследуя каждую черточку моих. Он целовал меня нежно, словно боясь спугнуть этот волшебный миг. Я почувствовала, как его язык нежно прикоснулся к моим губам, прося разрешения проникнуть глубже. Слегка приоткрыв губы, я позволила ему продолжить, и наши языки встретились в чувственном танце.

Каждое его движение было внимательным и ласковым. Он касался моего лица, его пальцы нежно скользили по моим щекам и шее, вызывая мурашки. Я отвечала на его поцелуи с такой же нежностью, стараясь передать всю глубину своих чувств. Наши губы соединялись и разъединялись в ритме, который мы задавали вместе, словно две части одного целого.

Поцелуй становился все более горячим, но при этом сохранял ту особенную нежность, которая делала его неповторимым. Я чувствовала, как его руки крепче обнимают меня, притягивая ближе, и я отвечала, обвивая его шею руками, погружаясь в это сладкое забвение.

Когда поцелуй, насыщенный страстью и нежностью, начал постепенно угасать, мы отстранились друг от друга, сохранив это ощущение близости и тепла. Я открыла глаза и встретилась с его взглядом, полным нежности и восхищения. Его дыхание было немного учащенным, как и мое, но на его лице играла легкая улыбка, которая говорила больше, чем слова.

— Ты даже не представляешь, как долго я мечтал об этом, — прошептал он, нежно проведя пальцами по моим волосам. Его слова вызвали у меня улыбку, и я прижалась к нему еще сильнее, чувствуя, как его сердце бьется в унисон с моим.

— Представляю, мы ведь знакомы всего три дня, — откровенно посмеивалась я над ним.

— Зараза! — заразительно засмеялся норк.

В этот вечер мы говорили о всяких глупостях и ещё несколько раз целовались, и если судить по этим самым поцелуям, уже очень скоро я буду страстно стонать под этим мужчиной. Моим мужчиной!

На ужин мы пошли вместе и до безобразия счастливые, а после него я наконец попала в свою комнату, где собиралась хоть немного поучиться.

Остаток вечера пролетел очень быстро. После душа я начала собирать вещи на завтра и заметила маленькую оплошность. Вместо четырёх предметов я записала три. Хотела было сходить к Ви узнать, но посмотрев на часы, поняла, что уже достаточно поздно. Подумав пару минут, я решила сходить к стенду — уже поздно, и я не думаю, что кого-то там встречу в такой час.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я одела форму — в халате было идти стремно, да и прохладно. Спустившись вниз и подойдя к стенду, я убедилась, что уже все спят, и только я одна такая сова. Найдя завтрашний день, я дописала предмет, заодно проверив верность остальных предметов на всю неделю.

— И опять тебе не спится, мелкая, — ехидно проговорил мужской голос.

Уже по прозвищу я поняла, кого увижу, и, честно говоря, к своему стыду я занервничала как школьница, а ещё, кажется, покраснела. Надеюсь, в полумраке он не увидит мой румянец. Я развернулась к нему и повторно залипла на его тело… Да что ж такое?!

— Кто ты такой? — попыталась я спросить спокойным и ровным голосом.

— Человек, у тебя ещё и со зрением проблемы, мелочь? — ехидно так уточнил этот гад.

— Я смотрю, ехидства тебе не занимать. Я спрашиваю, потому что ни разу тебя не видела в академии днём. Ты что, ночной сторож? — теперь была моя очередь ехидничать.

— Ох, малышка, у тебя, оказывается, и коготки есть, а может и зубки мне покажешь?

Он издевался причём с особым наслаждением. Видимо, мой второй суженый не меньше ненавидит иномирянок, чем первый, а возможно, и больше.

А оно мне надо вообще?! Я достойна большего, чем такое обращение ко мне. У меня есть Эрик, и этого достаточно! Если откровенно, я очень расстроилась и не смогла это скрыть, ведь меня к нему тянуло…

— Я не хочу тебе ничего показывать, можешь свою ненависть к иномирцам засунуть себе в самое глубокое отверстие, а мне на глаза больше не показывайся! — я посмотрела на него испепеляющим взглядом и, развернувшись, ушла.

Надеюсь, это было эффектно, по крайней мере его прям пришибло, он и слова не смог выдавить в ответ. Да что там, он откровенно охренел, наверное, здесь девушки так не выражаются… Да и пофиг, не буду встречать и тяги не будет, а не будет тяги, значит и забуду его скоро!

Вернулась к себе я в расстроенных чувствах, сложно было взять эмоции под контроль, чтобы уснуть. Но я справилась, нужно быть сильной, а то только сопли ручьём лью.

Первая неделя в целом прошла хорошо. Мы учились и встречались с Эриком каждый вечер, с каждым днём мы всё больше сближались… Выходные мы решили провести вместе, конечно же, он сказал, что готов рассказать о себе кое-что, и я сразу поняла, о чём речь. С друзьями также было всё замечательно, мы так и дружили с девочками и Аланом, а Эрик вообще стал душой компании! Как оказалось, когда мой норк никого не ненавидит, он очень весёлый парень, правда, за его смех нам ни разу прилетало от преподавателей — уж очень он у него раскатистый.

Кстати, с Аланом мы часто гуляли вечером, он как и я любил сумерки. Он был очень открытым и много интересного рассказывал об этом мире. Например, что раньше была ещё одна раса в этом мире и именно после их вымирания нарушился баланс между мужчинами и женщинами, ну это была одна из основных версий. Я просила рассказать мне об этой расе, но он отшучивался.

— Анри, давай завтра вечером расскажу, а то ты меня так долго пытать будешь, а уже поздно, отдыхать пора, — сказал Алан с лёгкой улыбкой и даже подмигнул мне.

— Так завтра же пятница! — воскликнула я, слегка нахмурившись.

— И что? Ты разве не останешься на выходных здесь? — он поднял на меня взгляд, и в его голосе прозвучала лёгкая неуверенность.

— Останусь, но думаю, вечерами мы будем с Эриком вместе, если ты понимаешь, о чём я, — я почувствовала, как щеки начали гореть, и от смущения отвела взгляд. Почему-то говорить об этом при нём оказалось особенно сложно.

— Понял, хорошо. Тогда я, пожалуй, поеду домой, чтобы вам не мешать, — проговорил он спокойным, но каким-то поникшим голосом, который сразу заставил меня насторожиться.

Я подняла голову и внимательно посмотрела на Алана. Он выглядел заметно расстроенным. Обычно его улыбка заряжала всех вокруг, но сейчас он казался мрачным и каким-то отстранённым.

Мы ведь просто друзья, правда? Или… Нет, это глупо даже думать. Скорее всего, он просто не хочет торчать в академии в одиночестве.

— Ты собирался остаться в академии из-за меня? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал мягко, но внутри уже начала переживать.

— Ну да, — он пожал плечами, будто это было совершенно очевидно. — Мне дома будет скучно… Вот я и подумал, что будем гулять, может, в городок съездим.

Ну вот, как я и предположила, это из-за скуки, — усмехнулась я, но внутри всё равно чувствовала какое-то странное беспокойство. Было ли это правдой? Или он просто не хотел мне ничего говорить?

— Я не против, можем днём гулять втроём, но вечером, увы, не выйдет. Ты как на это смотришь? — спросила я, надеясь поднять ему настроение.

— Отлично, это лучше, чем дома и пол выходных в дороге, — ответил он с лёгкой улыбкой, но в глазах всё ещё оставалась тень грусти.

****

Это был конец учебного дня, и мы сидели в парке за большим столиком, наслаждаясь сладостями и прохладным вечерним воздухом. Парк, с его серебристыми деревьями и светящимися цветами, словно обволакивал нас спокойствием. Лучи заходящего солнца скользили по поверхности воды вдалеке, добавляя моменту уюта и расслабленности. Мы делились впечатлениями о первой неделе в академии, иногда смеясь, иногда погружаясь в задумчивость.

Вивьен и Хили вдруг поднялись, сказав, что им уже пора собираться. Ви сегодня ехала в ближайший городок, где её парни сняли домик у озера, чтобы провести выходные вместе. Хили же, немного колеблясь, решила поехать домой, сказав, что хочет немного времени провести с семьёй.

— Хорошо, девочки, удачи вам! — пожелала я, провожая их взглядом.

Когда их фигуры скрылись за поворотом, я вернулась к своим мыслям. Оставшись за столиком с двумя парнями, я вдруг осознала, что напряжение между ними, кажется, только усилилось. Они молча сверлили друг друга взглядами, будто вели мысленную войну.

— А мы поедем в городок? — вдруг нарушила я тишину, обращаясь сразу к обоим. — Я вот даже названия его не знаю. Может, сегодня успеем туда? Поужинаем где-нибудь, а завтра уже нормально погуляем по городу. Что скажете, парни?

Я пыталась звучать бодро, но внутренне напряглась, ловя на себе взгляды обоих. Эрик был первым, кто ответил:

— Конечно, моя малышка, куда захочешь, туда и поедем, — его голос был мягким, но я уловила в нём лёгкую напряжённость. — Пошли тогда одеваться в обычную одежду?

— Да, пошли, — улыбнулась я, а затем повернулась к Алану. — Алан, ты же с нами?

— Конечно, через 10 минут жду вас у стоянки карет, — ответил он, бросив быстрый взгляд на Эрика, а потом улыбнулся мне.

Мне показалось, или Эрик скрипнул зубами? Его напряжённый вид выдавал всё. Очевидно, он хотел провести этот вечер только со мной, а присутствие Алана явно не входило в его планы.

Я старалась не подавать виду, но внутри почувствовала тёплую волну. Эрик ревнует? Эта мысль была неожиданной, но, признаться, приятной. Всё же он очень серьёзен по отношению ко мне… А как мне уладить эту ситуацию?

Наверное, когда они немного расслабятся и выпьют чего-нибудь, напряжение само собой спадёт. Хотя, если честно, мысль о том, чтобы провести вечер втроём, была немного пугающей, учитывая их взгляды, наполненные скрытым соперничеством.

— Пошли, Анри, — мягко подтолкнул меня Эрик, перебив мои мысли. — Нужно поторопиться, если хотим успеть.

Мы поднялись из-за стола и направились к общежитию.

Собралась я быстро: выбрала лёгкое платье, которое мягко облегало фигуру, и накинула сверху лёгкую накидку. Ничего лишнего — всё просто и удобно. Правда, я осознавала, что выглядела совершенно не как местная. Эти женщины, со своими помпезными нарядами, вечным блеском драгоценностей и сложнейшими причёсками, напоминали живые статуи. Мне было сложно понять, как можно наряжаться так каждый день, как будто жизнь — сплошной бал.

Когда я подошла к стоянке карет, парни уже были там. Они стояли друг напротив друга, обсуждая что-то громким шёпотом. Жаль, что я была слишком далеко, чтобы расслышать хоть слово. Но как только они заметили меня, разговор моментально оборвался.

— Привет, — улыбнулась я, подходя ближе.

Их лица при этом улыбкой, конечно, не озарились. Выглядели они оба явно недовольными жизнью, особенно Эрик. Это слегка расстраивало, но я не собиралась опускать руки.

— Ребят, ну вы чего? — спросила я, как только мы устроились в повозке.

Эрик сел рядом со мной и тут же обнял меня за талию. Его рука была крепкой, тёплой, словно заявляла о том, что я принадлежу только ему.

— Всё хорошо, милая, — проговорил он, но я сразу уловила в его голосе напряжение. — Просто я не понимаю, почему Алан решил остаться здесь и поехал с нами.

— Я же тебе уже раз пять повторил! — вспылил Алан. Он посмотрел на Эрика с явным раздражением, практически выплёвывая свои слова.

Я посмотрела на них обоих с лёгким укором. Что за детский сад?

— Что за глупые вопросы? — ответила я твёрдо, но сдержанно. — Алан наш друг. Ему ехать домой далеко, да и зачем, если с нами веселее.

Я хотела сгладить обстановку, но тут Эрик ляпнул такое, что у меня просто челюсть чуть не отвисла.

— Надеюсь, вечером в кровать его к нам не будешь звать третьим? — сказал он с каким-то ледяным сарказмом, и его синие глаза вспыхнули.

Ооо, а вот это уже была совсем охреневшая заявочка! Моё лицо вспыхнуло мгновенно, щеки покраснели от злости.

— Эрик! — рявкнула я, не в силах сдержать возмущения.

— А что, стоит? Один не справишься? — выпалила я в ярости, даже не успев обдумать свои слова.

— Что?! — прорычал Эрик так громко, что я невольно вздрогнула.

— А что? У вас ведь многомужество, — продолжила я, не желая уступать. — А если мне нравится Алан, то что?

Эрик, кажется, потерял контроль над собой, его глаза буквально вспыхнули.

— Тогда будешь спать с нами двумя одновременно! — зло выпалил он, не сводя с меня взгляд.

— Ооо, ну ты прям нашёл меня чем напугать! — ответила я с ехидством, поднимая подбородок.

— Ребята, прекратите, — вмешался Алан, явно пытаясь снизить накал страстей. Его голос звучал устало, почти обречённо. — Раз я здесь лишний, я выйду и дойду до академии пешком.

— Стоять!

— Стоять!

Мы с Эриком заорали на Алана в унисон, и этот момент нас обоих сбил с толку. Мы переглянулись, и вдруг напряжение, которое только что накалило воздух до предела, как будто испарилось. Вместо злости осталась лёгкая растерянность.

— Парни, я же просто хотела куда-то сходить и покушать в хорошей компании, — проговорила я, стараясь не встречаться глазами с Аланом. То, что я была смущена было мало сказано: внутри я буквально сгорала от стыда. Ну зачем я всё это говорила при нём?! Боги! Как же стыдно!

— Простите меня, Алан, особенно ты, друг, — сказал Эрик, немного подавшись вперёд. Его голос стал тише, и в нём появилась нотка искреннего раскаяния. — Я приревновал. Раньше такого опыта не было, вот и не могу себя нормально сдерживать. Милая, я больше не буду… И завтра я буду очень рад Алану, правда.

Я посмотрела на него, и моё сердце мягко ёкнуло. Какой же он всё-таки… мой.

— Ревнивец ты мой, — улыбнулась я, чуть дрогнувшим голосом, и нежно поцеловала его в щёку. Она была чуть бурого оттенка, что означало одно — мой норк смущён.

— Алан, ты как? Прости меня тоже, пожалуйста… — я наконец решилась посмотреть на него, но быстро опустила глаза. Стыд просто разрывал меня.

— Всё хорошо, давайте это просто забудем, — проговорил он, но его голос звучал слишком сухо. Обычно Алан говорил мягче, теплее, но сейчас этого не было и в помине.

Я начала переживать ещё больше. Ну конечно, его зацепили именно мои слова! И как теперь мириться? Он же явно дуется. Надо что-то делать. В такие моменты на ум приходит только совет моей бабули: «Здесь без ста грамм не обойтись!» Ну что ж, бабуля, твоя школа.

Мы прибыли в город и сразу направились к самой крупной ресторации, которая гордо возвышалась на главной площади. Её внешний вид внушал уважение: массивные деревянные двери с искусной металлической отделкой, витражи с легендарными сюжетами, словно ожившими из книг, и два больших фонаря, озаряющих дорожку мягким золотистым светом.

Внутри было ещё красивее. Высокие сводчатые потолки с резными балками добавляли простору величия, а стены украшали гобелены с изображениями рыцарей, пиров и великих подвигов. Вдоль стен стояли старинные доспехи и оружие, как будто взятые из коллекции какого-то давнего героя. Мягкий свет свечей в канделябрах и люстрах наполнял зал уютом, создавая атмосферу, в которую невозможно было не влюбиться.

Зал был оживлённым: посетители за массивными дубовыми столами наслаждались блюдами, весело переговаривались, а в дальнем углу музыканты играли на лютне и каликарфе. Легкие мелодии создавали романтичную атмосферу и словно переносили всех в другое время.

Мы с Эриком и Аланом выбрали столик у окна. Оттуда открывался чарующий вид на ночной город, светящийся огнями фонарей. Официанты, одетые в стилизованные костюмы с элементами средневековой моды, обслуживали нас быстро и профессионально. Они предложили нам попробовать фирменные блюда ресторации: ароматное жареное мясо с травами, запечённые овощи и свежий хлеб с тонкими нотками пряностей.

Интерьер ресторации сочетал в себе старинный стиль и современные удобства. Например, столы были оснащены подогревом для блюд, а светильники на стенах обеспечивали идеальное освещение. Всё это гармонично сочеталось с общей обстановкой, подчёркивая комфорт и изысканность.

Парни явно наслаждались атмосферой и обсуждали необычные элементы интерьера. Даже Эрик, который ещё недавно так сильно ворчал, выглядел более расслабленным, обсуждая с Аланом, как, вероятно, выглядели рыцарские пиры в старину. Я смотрела на них и радовалась, что напряжение, повисшее между нами после кареты, наконец исчезло.

К еде мы заказали местный эль. После нескольких глотков я почувствовала, как напряжение окончательно покидает меня, и решила воспользоваться моментом, чтобы загладить свою вину.

— Алан, ты обижаешься на меня? — я наклонилась чуть ближе к нему, стараясь говорить как можно мягче. — Прости, я не должна была говорить всякие пошлости.

Он поднял взгляд, явно застигнутый врасплох, а затем немного смущённо опустил глаза.

— Всё хорошо, просто это было… внезапно, — ответил он, краснея. — Неожиданно было слышать от тебя такое…

Я не могла удержаться от улыбки. Значит, я его смутила? Даже не ожидала такой реакции.

— Зато ему явно понравилось, что ты это сказала, — протянул Эрик с едва заметной насмешкой, но на его лице не было ни намёка на злость.

— А кому не понравится иметь шанс на приглашение в семью? — парировал Алан, глядя прямо на Эрика с лёгким вызовом.

Эта фраза, казалось, повисла в воздухе, а я сидела между ними, как на вулкане, который вот-вот может взорваться.

Визуал Хили

А вот и Хили!

Друзья, спешу вас разочеровать! Я не хочу показывать вам Ви... О ней у меня будет в будущем своя история и мне не хотелось бы пока показывать вам её образ!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9 18+

Дорогие читатели! Я подготовила для вас большую и невероятно горячую главу. Приятного чтения! ????❤️

Он это воспринял так…? Вот блин, я не рассчитывала заводить второго парня так быстро, хотя Алан мне понравился с первого взгляда и без всякого притяжения. Но сейчас, когда я посмотрела в его глаза, полные надежды и чего-то почти детского, внутри меня что-то щёлкнуло. Может, действительно стоит попробовать?

Внезапно, словно по какому-то внутреннему порыву, который я сама себе не смогла толком объяснить, я взяла Алана за руку. Наши пальцы столкнулись, и между нами будто разряд прошёл. Его рука оказалась немного холодной и влажной — он нервничал. Я мягко сжала его пальцы и погладила большим пальцем, словно пытаясь его успокоить. Он поднял на меня взгляд, полный удивления, а я вдруг почувствовала, как начинаю краснеть. Ничего не могу с собой поделать — ситуация была настолько непривычной, что моё лицо пылало, как факел.

— Алан, я нравлюсь тебе? — вырвалось у меня почти шёпотом, но я не отвела глаз, хотя внутри всё сжалось. Я должна видеть его лицо, его реакцию.

— Да, очень нравишься, Анри! — ответил он уверенно, его голос звучал чётко, а глаза светились надеждой и какой-то новой решимостью. Его искренность буквально сбила меня с ног.

Я не смогла сдержать улыбку — настолько тёпло стало на душе от его слов. Собравшись с духом, я решительно попросила парней пересесть так, чтобы они оба оказались рядом со мной по обе стороны. К моему удивлению, они даже не замялись, будто ожидали этого, и быстро поменялись местами.

Эрик сел справа, а Алан — слева, и я поймала себя на том, что всё это чувствуется удивительно естественным. Я скользнула взглядом по лицу Эрика, пытаясь понять, как он отнёсся к этой перемене. Его лицо было спокойным, но я заметила лёгкую тень улыбки на его губах. Судя по всему, он не был против присутствия Алана в нашей маленькой компании. Это уже было хорошее начало.

Вечер продолжился в тёплой, почти семейной атмосфере. Мы много разговаривали, шутили, обсуждали всё подряд — от жизни в академии до планов на выходные. Еда была вкусной, напитки — лёгкими, а музыка добавляла в наш вечер уютную нотку. Я даже позволила себе немного расслабиться и выпить чуть больше, чем обычно.

К тому моменту, когда мы вышли из ресторации и сели в карету, меня уже заметно развезло. Ал и Эрик, кажется, прекрасно это понимали, но смущения не выказывали. Эрик помог мне сесть, а Алан устроился за моей спиной. Я инстинктивно облокотилась на него, ощущая его крепкие, но нежные объятия. Он обвил мою талию руками, словно поддерживая, а я, не раздумывая, положила голову ему на плечо.

Спереди меня держал за руку Эрик, его пальцы были тёплыми, а прикосновения — спокойными и ласковыми. Он слегка поглаживал мою руку, успокаивая, и время от времени бросал на меня мягкие взгляды. Я заметила, что парни чувствовали себя вполне комфортно в таком положении, а я — тем более. Уют и тепло их присутствия заставляли забыть обо всём плохом.

Еле уловимо улыбнувшись, я прикрыла глаза, чувствуя, как по телу разливается блаженное спокойствие. Я слышала приглушённый ритм копыт, тихий разговор парней и ощущала их тепло. Через мгновение мои веки стали слишком тяжёлыми, и я даже не заметила, как погрузилась в сладкий сон.

Проснулась я от мягкого толчка и лёгких, почти невесомых поглаживаний. Медленно открыв глаза, я встретила нежный взгляд Алана. Он сидел рядом и, обняв меня, аккуратно поглаживал мою щёку, его пальцы были прохладными, но прикосновения — тёплыми и заботливыми.

— Мы уже приехали? — спросила я, чувствуя, как хрипловатый голос выдаёт моё недавнее пробуждение.

— Да, моя маленькая, — ответил он тихо, его голос звучал хрипловато, будто он только что тоже спал.

Я заметила, что его глаза светились каким-то особенным теплом, и его взгляд был сосредоточен только на мне, как будто в этот момент весь мир перестал существовать. Он продолжал поглаживать мою щёку, его пальцы медленно скользили по коже, вызывая приятное тепло. Моё сердце начало биться быстрее от этого нежного жеста, а дыхание невольно замедлилось.

— Эрика нет? — спросила я, немного растерявшись, оглядываясь вокруг.

— Вышел, кажется, платит вознице, — ответил Алан, его голос звучал почти ласково.

Я не могла заставить себя встать. Это ощущение покоя и тепла было слишком приятным. Алан обнимал меня так, словно я была чем-то очень дорогим и хрупким. Его рука продолжала скользить по моей щеке, а я просто сидела, утопая в его нежности. Его серые глаза, глубокие и серьёзные, будто спрашивали у меня разрешения быть рядом.

Мы долго смотрели друг на друга, забыв обо всём вокруг. В эти мгновения казалось, что весь мир остановился, и остались только мы вдвоём — в тишине, тепле и уединении, окружённые мягким светом ночи.

Мои губы слегка приоткрылись, и я заметила, как взгляд Алана потемнел, его серые глаза стали почти чёрными, наполненными какой-то невообразимой глубиной. В этот момент всё вокруг словно растворилось, будто мы оказались в собственном маленьком мире, где существовали только мы вдвоём. Сердце бешено колотилось, и я даже забыла, как дышать. Всё происходило так естественно, будто это мгновение было предрешено.

Я не успела больше ни о чём подумать, как Алан оказался ближе, настолько, что я почувствовала тепло его тела. Наши лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, и я ясно ощущала его ровное, немного учащённое дыхание, смешивающееся с моим.

Он медленно наклонился ко мне, давая мне время остановить его, если бы я захотела. Но я не захотела. В мгновение, когда наши губы соприкоснулись, мир вокруг словно остановился. Его поцелуй был мягким, таким тёплым и осторожным, но вместе с тем я ощущала в нём столько скрытой страсти, что у меня закружилась голова.

Сначала его губы едва касались моих, словно он спрашивал разрешения продолжить, исследуя и чувствуя, насколько далеко может зайти. В ответ я приоткрыла губы чуть шире, и это стало для него приглашением. Его движения становились более уверенными, и я ощутила, как его рука плавно скользнула с моей щеки на затылок, запутавшись в моих волосах. Его пальцы нежно, но крепко держали меня, будто боялись потерять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поцелуй становился глубже, горячее, и я почувствовала, как его язык осторожно проник в мой рот, дразня и исследуя, играя со мной. Мой ответ был таким же страстным, я полностью погрузилась в этот момент, позволяя нашим языкам сплестись в чувственном танце. В тот миг я не думала ни о чём, кроме Алана и его прикосновений.

Его другая рука уверенно обхватила мою талию, притягивая меня ближе к себе. Между нами не осталось и миллиметра, и я могла слышать, как громко бьётся его сердце. Каждый его жест, каждое движение было одновременно таким бережным и требовательным, что я едва могла сдержать дрожь, разливающуюся по всему телу.

Мы продолжали целоваться, и я чувствовала, как что-то внутри меня разгорается, заполняя меня теплом и необычайной лёгкостью. Его поцелуй был не просто физическим касанием — это было выражение его чувств, глубоких и искренних, будто в каждом движении он старался рассказать мне то, что не мог выразить словами.

Когда мы наконец-то оторвались друг от друга, я всё ещё чувствовала на губах его вкус — слегка сладковатый, с оттенком чего-то свежего. Мы оба молчали, пытаясь отдышаться, смотрели друг на друга, понимая, что между нами только что произошло что-то важное. Моё лицо пылало, сердце колотилось, но я не хотела разрывать этот момент. Всё, что существовало для меня в этот миг, — это Алан и его нежный, но страстный поцелуй.

— Я смотрю, нам сегодня не удастся остаться вдвоём, милая, — проговорил хрипловатым голосом Эрик, его глаза сверкнули каким-то хитрым блеском.

Я моментально ощутила, как жар заполняет мои щеки. Осознание того, что один мой мужчина стал свидетелем того, как я целовалась с другим, заставило меня буквально утонуть в смущении. Я прижалась к широкой груди Алана, стараясь спрятать лицо, и пробормотала что-то невнятное себе под нос. Сама даже не поняла, что именно — слишком захлестнула неловкость.

— Не смущай нашу малышку, Эрик. Как она захочет, так и будет. Или ты боишься конкуренции в постели? — язвительно произнёс Алан, и я почувствовала, как его грудь под моей щекой вздрагивает от подавленного смешка.

— Ещё чего. Норки, знаешь ли, неутомимые любовники, — хрипловато ответил Эрик, его голос звучал так низко, что я чуть не задрожала от нового волны смущения. В следующее мгновение он потянул меня на себя, обхватив сильными руками.

Возница явно был недоволен — карета стояла уже достаточно долго, и мы, похоже, задерживали его планы. Почувствовав, что напряжение внутри кареты растёт не только от наших разговоров, я смущённо выпорхнула наружу, почти споткнувшись на ровном месте, и буквально побежала к Академии.

Позади я слышала раскатистый смех обоих парней, которые, похоже, находили происходящее невероятно забавным. Да уж, весело им, издеваются, гады. Я была уверена, что это из-за того, что ещё в карете успела сболтнуть про двоих мужчин в постели. И теперь они, кажется, с удовольствием дразнят меня, в своих мыслях явно наслаждаясь какими-то фантазиями.

Ох, мамочки, они что, действительно

ждут

и

предвкушают

? Одни эти мысли заставили меня ещё сильнее покраснеть, но в душе появилось что-то вроде озорного азарта. Ну нет, надо держаться!

“Смелее, Анриэль,” — мысленно подбодрила я себя. — “Никакого страха, никакого смущения. Не дождутся!”

Хотя, признаться, после того поцелуя с Аланом я была возбуждена настолько, что почти готова на всё. Да, именно так! Готова! Уж кто из нас смутит кого, мы ещё посмотрим.

— Ну что, парни, мы ко мне? — произнесла я максимально кокетливо, стараясь вложить в голос уверенность. Надеюсь, получилось, ведь опыта в соблазнении у меня, честно говоря, практически нет.

— Конечно, к тебе, милая. У нас комнаты, да и кровати, не такие просторные, чтобы приглашать гостей, — ответил Эрик с лёгкой усмешкой, его синие глаза сверкнули от явного желания смутить меня.

Но что я? Я только слегка вскинула бровь, как бы соглашаясь с его словами, и кивнула, после чего развернулась и уверенным шагом направилась на четвёртый этаж. Внутри я, конечно, бурлила от смущения и предвкушения, но внешне старалась держаться уверенно. Подойдя к двери своей комнаты, я оглянулась, будто проверяя, следуют ли за мной мои спутники.

Они оба стояли рядом, не отрывая от меня своих взглядов. Эти глаза… Они буквально прожигали меня, и я чувствовала, как мои щёки начинают покрываться жаром. Во взглядах обоих читалась похоть и явное предвкушение. Ух, капец, я же только начала встречаться с Аланом, а уже веду его к себе в комнату. Хотя… какая к чёрту разница? Он мой, и я его хочу!

Я чуть склонила голову набок, стараясь выглядеть расслабленно, и слегка смущённо улыбнулась. Затем открыла дверь и, сделав приглашающий жест, впустила своих горячих гостей внутрь.

Парни вошли, но не стали сразу осматривать комнату. Они, как будто по молчаливой договорённости, подождали, пока я закрою дверь, и в тот же миг оказались рядом, окружив меня с двух сторон.

Я почувствовала себя словно в ловушке двух великолепных хищников, таких разных и таких одинаково притягательных. С одной стороны был мой огромный, мощный норк с шикарной белой косой, от которой я всегда теряю голову, и порочной, уверенной улыбкой, которая говорила, что он знает, чего хочет. С другой стороны был мой не менее восхитительный Алан — стройный, гибкий и до чертиков привлекательный, у него такие пронзительные серые глаза, ох, а эти губы… В эти чувствительные губы я втрескалась ещё при нашей первой встрече.

Они подошли ко мне вплотную, их горячие тела окружили меня со всех сторон, и я почувствовала, как их руки начали нежно и уверенно скользить по моему телу, совершенно не стесняясь. Сначала их пальцы мягко гладили мою спину, проводя лёгкие, почти невесомые линии, потом переместились на живот, заставляя меня ощущать каждое прикосновение. Их тепло прожигало мою кожу, усиливая трепет внутри. Они обвели линию моей шеи, остановились на ключицах, а потом уверенно опустились ниже — к моей груди и бёдрам. Их прикосновения, такие властные и одновременно заботливые, возбуждали до дрожи. Я ощущала в них одновременно страсть и силу, которые лишали меня способности сопротивляться. Мне хотелось раствориться в их руках, полностью отдаться этому моменту.

Моё тело начало отзываться на их ласки. Лёгкие постанывания вырывались из груди, я инстинктивно выгибалась, подставляя им своё тело. Эрик не выдержал первым. Его глаза вспыхнули, и с громким стоном он впился в мои губы. Его поцелуй был требовательным, почти голодным, словно он боялся, что я исчезну. Он схватил меня за талию и притянул так близко, что я почувствовала всё его желание. Его язык уверенно ворвался в мой рот, и я не смогла удержаться — громкий стон уже сорвался с моих губ, перекрывая его горячее дыхание. Эрик продолжал целовать меня, словно исследуя каждую грань моего рта, а его руки крепко держали меня, не давая возможности отступить.

В этот момент сорвался и Алан. Он подошёл сзади, обхватив меня так, словно боялся упустить. Его губы коснулись моей шеи, мягко, но с такой страстью, что я почувствовала, как каждый поцелуй отдаётся внизу живота. Его руки уверенно сняли с меня накидку, и он начал покрывать поцелуями мои плечи — сначала одно, затем другое, всё ближе к линии ключиц. Его прикосновения были нежными, но с каждым разом становились всё более жадными. Я ощущала, как их тела прижимаются ко мне, и едва сдерживала желание. С каждым движением я всё отчётливее чувствовала, как их возбуждение упирается в меня — один член прижимался ко мне спереди, другой сзади. В этот момент я была готова, чтобы они взяли меня прямо сейчас.

Я таяла в их руках, но внезапно решила, что настало время дать им почувствовать то же самое. Я уверенно провела рукой по рельефному животу Эрика, наслаждаясь твёрдостью его мышц, и затем, обхватив его член ладонью, сквозь одежду и слегка сжала его. Его тело тут же отреагировало — он громко простонал мне в губы, и его взгляд, обжигающий и наполненный желанием, заставил меня потерять равновесие. Колени начали подгибаться, но я удержалась, обратив внимание на Алана. Его тело слегка вздрогнуло, когда я скользнула пальцами по его животу, изучая каждый изгиб его мускулов. Его реакция не заставила себя ждать — он слегка качнулся ко мне, давая понять, как сильно он меня хочет. Я обхватила второй член, сжимая его в своей второй ладони, и он тут же застонал, срываясь на шёпот, и нежно прикусил мою шею. От этого низ живота буквально взорвался волной желания, и я почувствовала, что больше не могу терпеть.

В порыве азарта я выскользнула из их рук. Их лица на мгновение застыли в удивлении и замешательстве, но вскоре сменились голодным любопытством. Я решила немного подразнить их и начала медленно стягивать с себя платье, коварно улыбаясь. В комнате царил полумрак, но я видела, как их взгляды прожигали моё тело, следуя за каждым моим движением. Когда платье наконец скользнуло вниз, оставив меня только в нижнем белье, я развернулась и пошла к кровати, покачивая бёдрами. Парни буквально сглотнули, не отрывая от меня взглядов. Я грациозно опустилась на кровать и, привстав, с вызовом посмотрела на них.

— Ну? Кто будет снимать с меня трусики, а кто лифчик? — произнесла я, слегка приподняв бровь.

Они переглянулись, и я увидела, как их глаза вспыхнули ещё сильнее. Эрик с рыком первым опустился на кровать рядом со мной, его движения были полны решимости. Он страстно поцеловал меня, его руки уверенно скользнули к моей груди, начиная её ласкать. Вскоре его терпение закончилось, и он ловко избавил меня от лифчика, жадно осыпал мою грудь поцелуями. Алан, не отрывая взгляда от нас, медленно подошел к кровати и медленно опустился у моих ног. Его глаза горячо блуждали по моему телу, пока его губы начали путь с моего живота, постепенно опускаясь ниже. Его руки гладили мои бёдра, и я, поддавалась их ласкам, раздвинула ноги, давая Алу полный доступ.

— Ооохх…

Я громко простонала, то ли прокричала, когда Эрик нежно, но настойчиво укусил мой чувствительный сосок. Но он не остановился на этом, тут же переместившись ко второму, продолжая свою дразнящую экзекуцию. Я была буквально в плену их рук, губ и даже зубов, теряя себя в этой буре ощущений.

Я даже не заметила, когда с меня сняли трусики и как Алан оказался между моих ног, но его горячее дыхание, обдавшее мою киску, я почувствовала сразу. Его язык, мягкий и тёплый, начал нежно скользить по моей сердцевине, вылизывая меня с такой тщательностью, словно он был котом, добравшимся до свежей сметаны. Это было совершенно новое для меня ощущение, от которого всё моё тело вздрогнуло.

— Ооохх, Боже! Алан, что же ты со мной делаешь… — прерывисто выдохнула я, не в силах удержать свои стоны.

Моё тело извивалось под ним, словно не моё. Он крепко держал меня одной рукой за попу, а другой за бедро, не давая мне возможности увернуться или отступить. Его язык двигался с такой точностью и страстью, что каждое его касание доводило меня до безумия. Когда он прошёл по всей длине моей киски, не останавливаясь, и внезапно проник в неё, я вскрикнула, не выдержав. Волна оргазма накрыла меня с головой, заставляя тело содрогаться от сладких судорог. Это было что-то невероятное, я никогда не чувствовала такого раньше. Мой бывший любовник был слишком неопытным, между нами не было страсти, не было огня, который сейчас охватывал меня целиком.

— Ммм, наша девочка так сладко кончила, — прошептал мне в губы Эрик, его голос был низким и хрипловатым, а затем он поцеловал меня, добавляя к моему наслаждению ещё одну волну тепла.

— О даа! Ал, ты лучший! Теперь трахни меня! — почти умоляя, произнесла я, чувствуя, как моё тело горит от желания.

Его долго не пришлось уговаривать. С лёгкой улыбкой он подхватил подушку, приподнял меня и аккуратно положил её под мою попку, устраиваясь у моих ног. Но что-то смущало меня, и я перевела взгляд на Эрика. Всё стало ясно. Эрик сидел рядом, уже полностью обнажённый, его взгляд был прикован к моей киске, у которой всё ещё задерживался Алан. Одной рукой он лениво ласкал свой напряжённый член, другой продолжал мять мою грудь, заставляя меня стонать. А вот Алан всё ещё был в одежде. Он что, собирался трахнуть меня, не раздевшись?

— Хороший мой, ты чего? Снимай с себя одежду или давай я помогу, — я попыталась привстать, но мне тут же не дали это сделать четыре пары рук.

Эта неожиданная синхронность заставила меня улыбнуться, хотя жар желания уже охватывал всё моё тело с новой силой.

— Милая… ты уверена? У меня шрамы по всему телу, — проговорил смущённый Алан, избегая моего взгляда.

— Конечно уверена! Ты мне нравишься таким, какой ты есть. Снимай одежду, я уже заждалась твоего члена, — с улыбкой ответила я, немного нетерпеливо подбадривая его.

Алан всё ещё немного смущался, но послушно начал снимать с себя одежду. Да, его тело действительно было покрыто шрамами от ожогов, но моё внимание сразу переключилось на совсем другое. Мой взгляд был прикован к его красивому и большому члену, который казался совершенным. Он был ровным, покрытым выступающими венами, которые подчёркивали его мощь. На головке уже блестела смазка, словно приглашая меня к действию. Я, не отрывая от него взгляда, раздвинула ноги шире, ясно показывая, что готова.

Алан сделал шаг вперёд, и его член мягко потерся о мою влажную киску, покрываясь моей смазкой. Его движения были медленными и выверенными, он плавно вошёл в меня наполовину, давая мне возможность привыкнуть к его внушительному размеру. Моё тело напряглось от ощущений, но я не успела насладиться этим мгновением, как он резко толкнулся вперёд, натягивая меня на себя полностью. Я вскрикнула, закатив глаза, от смеси боли и удовольствия. Его внушительный размер был для меня испытанием, но в то же время сводил с ума.

Он остановился, давая мне время привыкнуть, а затем начал двигаться — плавно, ритмично, почти нежно. Каждый его толчок был точным, а движения — размеренными. Моя грудь поднималась и опускалась в такт его ритму, а стоны вырывались из меня всё громче. Эрик не оставался в стороне. Его губы захватили мою грудь, языком он проводил по соскам, а затем слегка покусывал их, усиливая ощущение. Это заставляло меня вскрикивать, в то время как толчки Алана становились всё более глубокими, быстрыми и мощными.

Я чувствовала, как Алан двигался внутри меня — сильно, уверенно, даже немного грубо. Эта его мощь опьяняла меня, заставляя тело выгибаться навстречу. Каждый его толчок сопровождался громкими звуками, когда его тело сталкивалось с моим. Его яйца шлёпали по моей промежности, добавляя ещё больше удовольствия и усиливая накал момента.

Эрик вдруг вскочил, охваченный возбуждением, и, схватив свой член рукой, обошёл нас со спины. Его взгляд горел, а губы извергли порочные комментарии, которые только подогрели атмосферу. Его возбуждение от этой картины, я уверена, было неподдельным. Это был момент, когда всё казалось безумно правильным и абсолютно неправильным одновременно.

— Нравится, сучка? Он тебя так долбит. Хочешь, чтобы мы взяли тебя в два члена, ммм? Я уверен, тебе это понравится, — произнёс Эрик хриплым от возбуждения голосом, его слова прозвучали как вызов.

— О дааа! — простонала я громко, не сдерживая себя, и в тот же миг оргазм накрыл меня с головой. Казалось, что внутри меня что-то взорвалось, разрываясь тысячей искр. Моё тело задрожало, и я полностью отдалась этому моменту. Это было так чудесно, что я потеряла контроль над своим дыханием, а мир вокруг словно померк.

Алан не отставал, его толчки стали резкими, быстрыми, и спустя несколько секунд он последовал за мной. С громким стоном он вышел из меня и кончил мне на живот, горячими волнами оставляя своё наслаждение. Его тело содрогалось от удовольствия, а в его взгляде была смесь облегчения и желания.

Эрик, не теряя времени, протянул Алану полотенце. Тот аккуратно вытер сначала меня, потом себя, делая это с такой нежностью, что у меня пересохло в горле от контраста его страсти и заботы. Алан сел у моей головы, его лицо светилось лёгкой улыбкой, а глаза мягко смотрели на меня. Он склонился и нежно поцеловал мои губы, вкладывая в этот поцелуй всю свою благодарность и нежность. Я, всё ещё находясь под впечатлением от оргазма, медленно пришла в себя, но с удовольствием ответила на его поцелуй, обняв его сильные плечи.

— Ну как ты, малыш? — прошептал Эрик с лёгкой улыбкой. — Пришла в себя? Сможешь продолжить? — его голос звучал с надеждой, и я почувствовала тепло в груди от его заботы. Он не брал меня не спрашивая.

— Конечно, мой сладкий, — ответила я, улыбнувшись ему в ответ. — Я вся твоя. Теперь твоя очередь меня хорошенько оттрахать.

Эрик смотрел на нас с горящими глазами, его тело было напряжено от желания. Его член был чуть длиннее, чем у Алана, и я знала, что это связано с их расой. Норки всегда немного крупнее людей, и это меня ещё больше возбуждало. Я уже мечтала о том, как он окажется внутри меня, заполняя каждую клеточку.

— Моя маленькая похотливая сучка, — усмехнулся Эрик, его голос был глубоким и низким. — Тогда становись на колени. Я хочу трахнуть тебя сзади.

Его слова прозвучали как приказ, и я послушно поднялась, встав на колени. Я выгнула спину, оттопыривая попку кверху, чтобы ему было удобнее. В этот момент я ощутила, как его горячий взгляд прожигает мою кожу, и тело затрепетало в предвкушении.

— Ммм… Ал, глянь, какая шикарная, — с улыбкой сказал Эрик, не отрывая взгляда от моей попки. — Хочешь её выебать?

Алан подошёл ближе, его взгляд был горячим, а голос прозвучал с явным возбуждением:

— О дааа! Завтра надо сходить в медпункт и захватить специальной мази.

— Отличная идея, — усмехнулся Эрик, скользнув рукой по моей спине. — Завтра же этим и займёмся! А пока… милая, ты готова? Скажи, ты хочешь, чтобы я взял тебя нежно, или как грязную похотливую сучку?

Я не смогла ничего ответить, лишь простонала:

— Ммм…

— Она течёт, как сучка, только от твоих слов, — усмехнулся Алан, подойдя ещё ближе. — Засади ей уже, или мне это сделать?

Эрик не стал отвечать, он просто подошёл ко мне вплотную. Я почувствовала, как его горячий член скользит вдоль моей влажной киски, а затем слегка задевает мою попку, дразня меня до дрожи. В следующую секунду он вошёл в меня одним мощным рывком, без всякой пощады. Его толчки были глубокими, резкими и быстрыми, его сильные руки держали меня за талию, словно не давали мне ни шанса на спасение.

Каждый раз, когда его большие яйца сталкивались с моей промежностью, моё тело содрогалось, и я теряла голову от наслаждения. Алан приблизился к нам вплотную, и его ладонь громко шлёпнула мою попку. Этот резкий удар вызвал у меня громкий и прерывистый стон, от которого парни только рассмеялись, их смех был хриплым и наполненным жаждой.

Эрик двигался внутри меня глубоко и уверенно, с мощными толчками, но добавлял к ним приятную оттяжку, усиливая ощущения. Алан периодически шлёпал меня по попке, оставляя горячие следы своего внимания, которые только усиливали моё желание.

Я не могла сказать, сколько это длилось — всё смешалось в единый вихрь удовольствия. В какой-то момент, от очередного глубокого толчка и сильного шлепка, я вновь кончила. Моё тело содрогнулось в оргазме, который стал третьим за этот день. Это было настолько интенсивно, что я потеряла ощущение времени и пространства. Последнее, что я почувствовала, — это как Эрик изливается между моих горящих булочек, его тело дрожит от финального толчка, а моё дыхание медленно возвращается в норму, а вот разум уплывает окончательно.

Глава 10

Я медленно приходила в себя… Неужели меня вырубило от удовольствия? Мои парни просто мечта, надеюсь, так хорошо нам будет всегда. Я аккуратно открыла один глаз и увидела своих мужчин, они лежали рядом у моих ног и смотрели на меня с забавными лицами. На них было умиление? Ха, кажется, они остались всем довольны.

— Мальчики, меня надолго унесло? — спросила я, немного смутившись.

— Нет, малыш, минут на 10, — сказал Эрик и лёг сзади меня, обнимая со спины.

Спереди лёг Алан и с умилённым лицом начал гладить меня по голове и лицу.

А мне, признаться честно, было до жути неловко. Во-первых, парни были голые, и члены у них всё так же стояли и были готовы к бою. Во-вторых, я сама была голая и дико этого смущалась, как будто не я полчаса назад светила всеми своими прелестями. Ну а в-третьих, я вспомнила, о чём говорили парни… Они собираются завтра лишить мою попку невинности! Подумать только, вот так завела себе мужиков и сразу во все тяжкие, так сказать…

— Почему наша красотка так смущается? — спросил мой ненасытный Алан. Он буквально пожирал мою грудь взглядом.

А сзади я уже чувствовала ласковые поглаживания по моей попке…

— Ох, сладкие мои, мне просто нужно немного привыкнуть к этому всему. Я немного смущаюсь… Оохх.

Алан начал мять мою грудь и ущипнул за сосок, а потом нежно поцеловал в губы.

— Ты такая чувственная, моя девочка, — прошептал он мне на ушко. — Но сегодня с тебя хватит, тебе нужно отдохнуть, а завтра обязательно продолжим.

— Да, любимая, завтра тебе будет ещё лучше, чем сегодня, — соблазнительно прошептал Эрик, целуя моё плечо.

— Хорошо, мои сладкие. Нам нужно как-то добраться до душа…

— Давай ещё чуть-чуть поваляемся и обязательно сходим, малыш.

Я согласно кивнула и обняла своих мужчин, и мы буквально сплелись в один счастливый клубок. Через какое-то время мы всё же встали и пошли в душ, а там уже меня очень тщательно вымыли, не забывая ласкать в четыре руки и целовать. Я тоже помыла своих красавчиков, правда, один конкретный очень смущался, и мне пришлось буквально каждый его шрам поцеловать.

Вышли из душа мы очень счастливые, а Алан был ещё и очень смущён, так как в пикантных местах шрамы тоже имелись. Зато я перестала смущаться своих мужчин, мне было с ними так комфортно, и я прямо голенькая опять легла с ними в кроватку. Сзади опять устроился Эрик, а вот я лежала на груди у Алана.

Я лежала и нежно гладила живот Ала. Он практически всей левой стороной был в шрамах от ожогов, их было много, и тянулись они до самого колена. А вот на его икре не было части или, правильно сказать, куска мышцы, она была вырвана, видимо, поэтому он прихрамывает.

— Милый, ты расскажешь, что с тобой случилось? — я боялась тревожить его старые раны, но оставаться в неведении тоже не хотелось. Мы ведь теперь не просто друзья, а пара.

— Да, малышка, — парень тяжело вздохнул и, обняв меня покрепче, начал свой рассказ.

— Когда мне было десять лет, у нас в доме случился пожар. Я был из довольно влиятельной и богатой семьи, поэтому у нас были конкуренты по бизнесу да и просто завистников хватало. Это был поджог, так получилось, что мой кровный отец в этот момент был в подвале в своей мастерской, и он просто не успел спастись из того кошмара, который произошёл. У нас вообще семья была небольшая, всего три отца и моя мать, а ребёнок у них был только я. Во время пожара умер и второй мой отец, спасая мать из пожара, а третий спас меня, когда на меня упала горящая балка. Он вытащил меня из-под неё, из-за чего тоже здорово обгорел, но это было не критично. В итоге нас выжило только трое, но после этого нашей семье и благополучию пришёл конец. Отец потерял много денег и здоровья, ища тех, кто убил его побратимов, а мать просто нас бросила. Ей не нужны были два урода, как она выразилась… — на этих словах он запнулся и с болью в глазах посмотрел на меня.

— Родной мой, я всегда буду любить тебя и буду рядом. Хочешь, я каждый день буду целовать твои шрамики, как сегодня в душе? — спросила я коварно, целуя его в живот, вспоминая, как ему понравились эти мои поцелуи.

Парни рассмеялись и начали меня тоже целовать, причём кто куда попадал.

— Милая, мне очень понравились поцелуи… Особенно те, что пониже пояса, — проговорил слегка хрипловато Ал и явно немного смутившись.

— Ммм... я бы тоже хотел такие поцелуи! — подал игривый голос мой норк.

— А у вас вообще женщины ласкают члены своих мужчин? — спросила я, потому что удивилась такой реакции на мои поцелуи.

— Нет, малыш. Им обычно противно прикасаться к мужским достоинствам и уж тем более ласкать, — сказал Эрик.

— Но почему? — искренне удивилась я.

— У нас считается это очень грязно, такое могут делать только женщины в домах удовольствия за космические деньги, — лаконично ответил мне Ал.

— У вас и такое есть? Но кто же там работает, раз женщины так ценны? — ещё больше удивилась я.

— Не все женщины могут иметь детей, так как слишком слабы здоровьем, их обычно никто не берет в жёны, но это не всегда так, для многих бесплодие не помеха для счастья. А женщинам, которым повезло меньше, больше негде работать, и они идут в дома удовольствия, где холостые мужчины покупают их тело за хорошие деньги. Живут эти дамы хорошо и вполне довольны жизнью, к ним клиенты относятся как к королевам и особые услуги покупают только за бешеные деньги.

— Ничего себе, удивили. Получается, вы именно там опыта набрались? — спросила я с прищуром.

— Да, мы, кстати, с Алом часто ходили туда вместе, — ответил честно Эрик.

— А одну на двоих девушку брали раньше?

— Нуу, один разок. Правда, девушка нам совсем не понравилась. Она постоянно возмущалась, что члены большие, и оскорбляла Алана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, я очень был зол, сидеть она потом, наверное, пару дней не могла, — сказал Ал с долей ехидства, а я лишь хмыкнула.

— Анри, а у тебя сколько было мужчин? — спросил меня Эрик.

— Один, и он был… в общем, не такой как вы. У нас всего несколько раз секс был, а вот кончила я сегодня первый раз с вами, мальчики!

Парни были шокированы и не понимали, как такую красотку могли упустить чуть ли не все мужики моего мира.

— Кстати, Ал, а как сейчас твой отец?

— Сейчас он живёт спокойно в нашем поместье, он так и не нашёл тех уродов, — проговорил с грустью в голосе парень.

— Мда уж, следы те уроды замели хорошо, мой отец тоже не смог ничего добиться, — буркнул норк.

— Вы дружили семьями, поэтому с детства знакомы? — заинтересовалась я.

— Не то чтобы семьями, моя семья раньше имела бизнес, мы изготавливали хорошую броню для воинов, вот отец Эрика был один из лучших наших клиентов, он всегда одевал себя и своих ребят только у нас.

— Понятно… Прости, милый, что начала этот разговор, просто хочу знать тебя лучше, — прошептала я ему в губы и поцеловала со всей нежностью.

Мой нежный и ласковый мужчина мне ответил со всем жаром, выплеснув в этот поцелуй все свои негативные эмоции. Оторвались мы друг от друга спустя минут 10, как ни странно, Эрик совсем нам не мешал и не проявлял ревность. Они вообще после той сцены в карете резко примирились друг с другом и я бы даже сказала синхронизировались.

После поцелуя я повернулась ко второму своему объекту желаний и со всей страстью впилась в его губы. Этот поцелуй был явно другим, нежности в нём не было совершенно. Когда мы прервались, мой норк посмотрел на меня виновато.

— Милый, ты чего?

— Малыш, я был груб сегодня и сейчас. Если тебе что-то не нравится, ты мне говори, не молчи, пожалуйста. Я не хочу тебя потерять из-за своей страстной натуры. Поверь, это всё мелочи, и я смогу сдержать себя.

— Эрик, ты серьёзно сейчас? — сдвинула я недовольно брови. — Неужели ты увидел, что мне что-то не нравится?

— Нет, родная, но, возможно, ты не хотела обидеть меня. Мы с Алом вели себя очень дерзко и грубо. — в этот момент меня сзади обнял Ал.

— Парни, не злите меня! Я хочу, чтобы со мной вы были собой. Я не притворялась, и мне всё очень даже нравилось! И даже если не понравится что-то, я молчать не буду, не волнуйтесь.

Парни широко улыбнулись, зажали меня своими сильными телами с обеих сторон и принялись тискать. Я кое-как вывернулась и улеглась на грудь своего норка.

— Кстати, милый, ты обещал рассказать мне, почему ты не любишь иномирянок.

Эрик вздохнул, поцеловал меня в лоб и принялся рассказывать.

— Так получилось, что моя семья тоже была неудачной, малыш, её по сути толком и не было, нас было всего трое. Моя мать была иномирянкой, а отец был богат, так как служил королю и был одним из его приближенных воинов. Но для неё он был всего лишь мерзким норком, хоть она и играла в любовь. Она воровала у него, сделав себе отдельный счёт, постоянно обворовывала отца, а я был вообще случайностью, детей она с моим отцом не планировала. Когда сумма накопилась хорошая, а со мной она устала возиться, она решила организовать развод, а это у нас сделать сложно, поэтому она пустила грязные слухи об отце сначала, а потом и обвинила на суде. В итоге их развели, отец остался один с разбитым сердцем и почти опустошённым банковским счётом, а к этому всему ещё и я как напоминание. Только со временем отец смог прийти в себя и относиться ко мне нормально, но войти в другую семью так и не захотел. А мать завела, её я видел только пару раз в зрелом возрасте.

— Родной мой, это ужасно! Как же я хочу встретить твою мамашу лично!

— Милая, ты такая воинственная у меня. — он опять чмокнул меня в лоб, улыбаясь.

— А в чем она обвинила твоего отца?

— В насилии, говорила, что он издевался над ней в постели и часто придушивал.

— Вот ГАДИНА! Как же жаль, что моя магия пропала…

— Успокойся, милая, мне на неё абсолютно плевать, она для меня чужой человек. Мне только отца жаль, он её очень любил и верил её словам, что был для неё особенным.

— Да, очень жаль… Ох… Мне уже страшно с ним знакомиться. Как он отнесётся к такой невестке?

— Сам об этом думаю, милая, надо его как-то подготовить… Что-нибудь придумаю, малыш, тебе не о чем волноваться!

— Ага, по твоему лицу так не скажешь. Ладно, подумаем об этом позже, всё равно встреча ещё не скоро.

— Почему это не скоро? — встрепенулся Эрик.

— Ты не хочешь замуж сейчас? — спросил Ал.

— Так, стоп. А вы что хотите прямо сейчас? Мы ведь только встречаться начали… — растерялась я.

Эрик скривил странное выражение на лице и принялся мне объяснять как маленькой.

— Не понимаю, чему вас учат при попадании в наш мир, — проговорил Эрик своим серьёзным тоном, и я почувствовала, как Ал крепче обнял меня за талию. — Милая, если у пары серьёзные отношения, они обязаны жениться в течение месяца после первого секса. Мы завтра с Аланом должны подать заявление в учреждение, которое регистрирует союзы. Это нужно для того, чтобы наш мир скрепил нашу связь как следует. Иначе, — он замолчал на мгновение, — говорят, мир не даст нам своего благословения… и детей.

Я резко подняла голову, удивлённая его словами.

— Ну нихрена ж себе потрахались! — вырвалось у меня прежде, чем я успела остановиться. Осознав, как это прозвучало, я моментально покраснела, но тут же добавила: — Родные, вы не подумайте, я не против… Просто неожиданно как-то. Очень неожиданно!

Эрик и Алан рассмеялись, но их смех был тёплым и обволакивающим. Алан мягко провёл рукой по моей спине, а потом нежно зацеловал её, двигаясь от лопаток к плечам.

— Всё будет хорошо, малыш, — сказал он с невероятной нежностью. — Наша семья будет самой счастливой и крепкой, я уверен. Ты же у нас настоящее сокровище.

Эти слова, наполненные заботой и теплом, успокоили меня. Их уверенность передалась и мне. Да, это звучало внезапно, но, глядя на своих мужчин, я чувствовала, что готова плыть по этому течению. Их ласки и прикосновения вселяли в меня спокойствие и радость.

Мы ещё немного поговорили, смеялись и просто наслаждались моментом, пока я окончательно не расслабилась в их объятиях. Мягкие поцелуи Алана на моей спине убаюкивали, а сильные и надёжные объятия Эрика создавали ощущение абсолютной защищённости. В итоге я не заметила, как сон взял своё, унося меня в мир, полный грёз и спокойствия, в окружении моих любимых мужчин.

Утро пришло слишком рано, нарушив нашу уютную идиллию. Я лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом объятий моих мужчин, когда услышала приглушённый звонок на завтрак. Он означал, что у нас было всего полчаса до начала, а после вчерашнего у меня был такой зверский голод, что мой живот предательски заурчал, и довольно громко.

Я почувствовала, как напряглись мышцы рядом лежащего Алана, а когда открыла глаза, увидела его насмешливый взгляд. Он, не сдерживая улыбки, наклонился ко мне и нежно чмокнул в губы.

Сзади раздалось недовольное ворчание — это Эрик, всё ещё полусонный, явно не собирался вставать.

— Маленькая, если хочешь, давай ещё поваляемся. А покушаем уже в городе, — предложил Алан, его голос был мягким и чуть хрипловатым после сна, а его рука нежно погладила мою щёку.

Я улыбнулась, слегка потянувшись, и ответила:

— Я очень голодная, милый, но посмотрим, как Эрик справится с подъемом, — проговорила я и протянулась к Алану за ещё одним поцелуем.

Тут сзади раздался недовольный, но решительный голос моего норка:

— Встаю, любимая, — пробурчал он, явно недовольный тем, что пришлось просыпаться. — Я не позволю тебе голодать, — добавил он, лениво вытягиваясь и сразу же притягивая меня к себе, чтобы подарить сладкий утренний поцелуй.

И всё бы ничего, но эти двое решили устроить настоящее состязание. Они целовали меня по очереди, долго и с такой нежностью, что я буквально таяла в их руках. Губы то одного, то другого заставляли забывать обо всём на свете. Моё дыхание участилось, а мысли начали путаться.

— Возможно, я и не такая уж голодная… — проворковала я между поцелуями, чувствуя себя совершенно потерянной в этих ощущениях.

Парни дружно рассмеялись, явно довольные моим признанием. А затем, будто сговорившись, вскочили с кровати в одном порыве, явно намереваясь не только накормить меня, но и хорошенько выгулять.

— Коварные и жестокие, — пробормотала я, наигранно обиженно, вставая с кровати и наблюдая, как они бодро направились к ванной.

На мои слова они лишь фыркнули, переглянувшись между собой. Когда дверь ванной закрылась за ними, я решила не терять времени и начала одеваться. Впрочем, долго ждать не пришлось — вскоре они вышли, свежие и довольные. Улыбнувшись им, я направилась в ванную, не забыв закрыть за собой дверь.

Плескаясь в воде и приводя себя в порядок, я украдкой улыбалась. Эти мужчины были настоящим благословением, и пусть утро началось рано, я знала, что с ними этот день станет просто замечательным.

Уже через пять минут мы довольные шли в столовую. На улице было прохладно, но утреннее солнце приятно грело кожу, поднимая настроение. Войдя в просторный зал столовой, мы направились к раздаче. Там стояло всего несколько человек — большая часть студентов, как я знала, уехала домой. Когда мы подошли к выбору блюд, парней окликнул какой-то парень с необычным цветом волос. Кажется, голубым, причём его оттенок был настолько ярким, что он точно выделялся в толпе.

— О, это Кид, наш старый знакомый, — сказал Эрик, махнув ему рукой.

Мы быстро выбрали себе еду и направились к уютному столику, который стоял чуть в стороне от всех. Я выбрала чашку крепкого кофе, а вот парни, как настоящие мужчины, набрали себе чуть ли не гору еды.

— Милая, мы сейчас быстренько пообщаемся с Кидом и вернёмся, — сказал Эрик, ставя свой поднос на столик.

— Хорошо, я вас подожду, но захватите мне ещё сок, а то сушит, а я только кофе взяла, — ответила я с лёгкой улыбкой, откидываясь на спинку стула.

— Хорошо, любимая, я возьму, — отозвался Алан с доброй улыбкой, и они оба направились к выходу из зала, где стоял их знакомый.

Я осталась одна, наслаждаясь тишиной и размышляя, чем бы нам заняться сегодня. Хотелось посмотреть город, погулять по его уютным улочкам, может, зайти в какие-то лавки или даже в местный парк. Но моё спокойное времяпрепровождение было внезапно прервано, когда ко мне подошла незнакомая девушка. Она двигалась быстро и целеустремлённо, а её лицо выражало явное недовольство. Когда она приблизилась, я узнала в ней ту самую блондинку, которая недавно сидела рядом с Эриком.

— Иномирянка, — прошипела она так злобно, что у меня невольно поднялась бровь. — Тебе нечего ловить рядом с Эриком. Он тебя максимум по пользует, хотя даже не понимаю, как ему не противно!

В конце её голос сорвался на негодующее взвизгивание, и я чуть не расхохоталась. Её злость выглядела настолько нелепо, что я еле сдержалась. Видимо, моё присутствие обломало все её надежды.

— Думаю, тебя это никак не касается, — сказала я холодно, но с явным злорадством в голосе. — Ты упустила свой шанс.

На лице девушки отразилось бурное негодование, а её губы скривились, как будто я только что ударила её. Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но вдруг рядом раздался глубокий голос Эрика:

— Валери, что ты здесь делаешь?

Я резко обернулась и увидела, что парни уже вернулись. Эрик стоял чуть в стороне, а рядом со мной сел Алан, поставив возле меня стакан с соком.

— Эрик, я не понимаю, почему ты больше с нами не сидишь? — начала она истерично, игнорируя его вопрос. — Почему ты с этим убогим и иномирянкой!?

Её слова словно громом прозвучали в тишине. Я заметила, как лицо Эрика мгновенно изменилось, его челюсть напряглась, а глаза опасно сузились. Ему явно было неприятно это слышать. А вот Алан, напротив, оставался совершенно невозмутимым. Он сидел, спокойно потягивая воду, и даже ухмылялся, словно она говорила о ком-то другом.

Этот парень, похоже, непрошибаем. Завидую его спокойствию и выдержке.

Я же просто сидела и наблюдала за этой сценой, готовая вмешаться, если потребуется.

Эрик буквально прорычал, глядя на Валери так, что даже я вздрогнула:

— Как ты говоришь, этот “убогий” — мой лучший друг! А иномирянка — моя невеста! Так что тебе лучше уйти, здесь тебе больше не рады!

Девушка явно не ожидала такого оборота и сначала растерянно моргнула, а затем всплеснула руками, как будто это должно было усилить её аргументы.

— Какая ещё невеста? Вы уже… спали?! — выдавила она с таким возмущением, будто это её лично оскорбило. — Эрик, ты ведь особенный для меня!

Последние слова она произнесла с таким надрывом, что я едва не рассмеялась. Её претензии выглядели абсурдно. Но Эрик оставался железным и абсолютно невозмутимым.

— Валери, не смеши меня и не ври ни мне, ни себе. Просто свали.

Он произнёс это так холодно и резко, что девушка, кажется, почувствовала, что дальше смысла говорить нет. Она буквально вылетела из столовой, рыдая.

Я сидела в шоке, пытаясь переварить увиденное. Неужели женщины этого мира готовы так легко бросаться словами о «особенности» ради денег и титула? Это было настолько мерзко, что я не удержалась и проговорила вслух:

— Неужели они так легко врут… Всё ради выгоды?

Эрик сел рядом со мной, обхватил мою руку и слабо улыбнулся.

— Да, милая, такое у нас часто. Они пытаются зацепить нас этим понятием «особенный». И знаешь, что самое обидное? Невозможно проверить, правда это или нет.

— Это ужасно и мерзко, — я всё ещё не могла прийти в себя. — И… что, это никак не проверить?

— Нет. Да и это зачастую ничего не решает. У таких пар больше шансов зачать ребёнка, потому что это благословение мира. Но это всё равно не спасает от проблем. Женщины здесь всё хуже беременеют, а в таких парах рождение ребёнка происходит быстрее. Часто рождаются девочки. Но, — Эрик опустил взгляд, — даже это не спасает от краха, если пара изначально несчастна.

Ал вдруг вмешался, его голос прозвучал как тихий раскат грома:

— Моя мать бросила отца, хотя он был её “особенным”.

Я повернулась к нему, чувствуя, как сердце сжимается от его слов.

— А как же тяга? Неужели она смогла так легко уйти?

Ал посмотрел на меня с грустью, но с какой-то странной смиренностью в глазах.

— Тяга уходит после брака…

Эрик, услышав эти слова, напрягся. Я заметила, как он внимательно смотрит на меня, как будто пытается что-то прочитать в моём лице.

Я нервно улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку:

— Мииилый, ну прекрати так смотреть! Я же твоя, — сказала я, чувствуя, как мои щеки заливает румянец.

Эрик вздохнул и улыбнулся, но напряжение в его взгляде всё ещё ощущалось. Алан, напротив, улыбнулся мягко и с любовью.

— Да, друг. Больше доверия к своей паре, — проговорил он, глядя на Эрика. — Я вот для неё не “особенный”, но надежду на счастье и ребёнка не теряю. Просто люблю нашу девочку.

Эти слова заставили моё сердце сжаться от нежности.

— А я люблю вас. И никуда от вас не собираюсь! — сказала я твёрдо, пытаясь донести до них всю свою искренность.

Эрик наклонился ко мне и мягко поцеловал меня в висок.

— Прости, родная, за мои нервы и за эту девицу. Мне до сих пор сложно поверить в собственное счастье.

Я ответила ему тёплой улыбкой, а затем спросила:

— Нам на людях нельзя проявлять нежности? Это здесь неприлично?

— Да, родная, только в узком кругу, где это допустимо, — спокойно ответил Эрик.

Я кокетливо подмигнула:

— Тогда давайте скорее кушать и поехали гулять куда-нибудь, где поменьше людей.

Мои слова вызвали у них одинаковую тёплую улыбку.

После столовой мы решили разделиться на короткое время. Алан, сказав что-то о медпункте, отправился в сторону главного корпуса, но перед этим бросил на меня такой развратный взгляд, что я невольно почувствовала тепло по всему телу. Эрик проводил меня до комнаты, мягко чмокнул в щёку и пошёл переодеваться.

Мы договорились встретиться, как и вчера, через полчаса.

Спасибо всем за ваши комментарии и звёздочки! Они для меня невероятно важны и дарят огромное вдохновение ❤️????

Визуал местных женщин

Хотелось бы показать вам местных женщин и их стиль. Не могу сказать, что это некрасиво, но для повседневной жизни это явно не самый практичный вариант!))

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Я повернула ручку двери и удивилась — комната была открыта, хотя я же вроде точно закрывала её на ключ. У меня даже сердце немного ёкнуло от неожиданности. Быстро осмотрев помещение, я заметила на столе огромный букет потрясающих фиолетовых цветов. Они стояли в высоком стеклянном кувшине, и их яркий цвет сразу бросался в глаза на фоне светлого интерьера комнаты.

Моё удивление смешалось с любопытством и восторгом. Я подошла ближе и взяла в руки букет. Цветы были невероятно красивыми, с нежными лепестками, похожими на лилии, только их сердцевина была крупной и золотистой, словно маленькое солнышко. Я осторожно вдохнула их аромат — пахли они как настоящие лилии, мои любимые цветы, только запах был немного слаще и глубже.

— Кто бы это мог быть? — пробормотала я себе под нос, ещё раз оглядывая комнату. Было понятно, что больше ничего не тронуто, но сам факт того, что кто-то просто вошёл в мою комнату, заставлял слегка нервничать.

Под букетом оказалась аккуратно сложенная записка. Я взяла её с лёгким опасением и развернула. Чернилами, явно небрежно, но разборчиво, было написано:

«Извини меня, мелкая, я больше так не буду! Уверен, что нам будет приятнее проверять твою глубину, нежели мою!»

Я чуть не уронила записку от неожиданности, а мои щёки моментально залились краской.

— Божечки… — выдохнула я, прислонившись к столу, пока ко мне приходило осознание прочитанного.

— Каков извращенец… — пробормотала я, глядя на букет так, словно он был соучастником этого скандального послания.

Я совершенно не знала, как на это реагировать. С одной стороны, этого «кавалера» явно очень задели мои слова, если он удосужился на такой жест. Но его записка — откровенно дерзкая и, мягко говоря, двусмысленная. Это что, такой своеобразный комплимент? Или намёк?

Преподаватель? Работник академии? — пронеслось у меня в голове. —

У него явно есть ключи от комнат.

Или, может, он вообще какой-то взломщик, который решил «пошалить»?

Эмоции смешивались — от раздражения до необъяснимой радости. Меня почему-то даже забавляло его внимание. Но в то же время это было тревожно — если судить по его записке, он явно не воспринимает иномирянок всерьёз. Поиграть и послать на все четыре стороны? Вряд ли я позволю так с собой обращаться.

— И что же мне с ним делать? — пробормотала я, теребя лепесток цветка.

Голова пухла от предположений, но времени на раздумья уже не оставалось. Я схватила полотенце и побежала в ванную, чтобы привести себя в порядок. А потом началась настоящая суета у шкафа — что надеть, как выглядеть, чтобы хоть немного прийти в себя.

— Так, соберись, Анриэль! Парни уже наверняка ждут, — убеждала я себя, пытаясь выбрать платье и накинуть сверху легкую куртку. Но мысли всё равно возвращались к этому неизвестному… Высокий, как шкаф, брюнет, по-видимому, с невероятной уверенностью в себе.

— Шкаф… да, точно шкаф! — хихикнула я, натягивая туфли.

Через 40 минут я всё-таки выбралась из своей комнаты и направилась к выходу. На первом этаже академии я едва не столкнулась с кем-то огромным. Моя нога чуть не подкосилась, но я вовремя остановилась и подняла голову… И вот он —

тот самый шкаф

!

Этот мужчина в своём длинном тёмном плаще и уверенной позе выглядел совершенно неуместно среди студентов. Его ярко-выраженные черты лица и та самая лукавая ухмылка сразу же подсказали мне, что именно он оставил букет и записку.

— Привет, красавица! — протянул он своим глубоким, насмешливым голосом. — Так нарядилась. В город собралась кавалеров искать?

Я чуть не подавилась воздухом. Ну и хам! Взгляд его пронзительных глаз скользнул по мне с явным намёком, а я почувствовала, как мои щеки вновь начинают пылать.

— Опять ты! — буркнула я, пытаясь вернуть себе самообладание.

Он только усмехнулся, наблюдая, как я стою перед ним вся смущённая и злая. Чёрт, этот мужчина совершенно невыносим… И почему меня так тянет узнать, кто он?

— Привет-привет… Кавалеры у меня имеются, искать никого мне не нужно. А вот тебе настоятельно не рекомендую проникать в чужие комнаты! Но за цветы спасибо, они мне очень понравились, — сказала я уверенно, но всё же искренне, стараясь не выдать лёгкое смущение, которое меня охватило.

Мужчина приподнял одну свою густую чёрную бровь, глядя на меня с нескрываемым любопытством, и хмыкнул.

— И что, даже не выкинула? — голос его был слегка насмешливым, но в нём проскользнула тень удивления.

— А зачем? Цветы же не виноваты в том, что их подарил такой… ммм… как ты, — я сделала паузу, намеренно подчёркивая свои слова, и продолжила. — Они стоят себе в вазе и, надеюсь, ещё долго будут меня радовать.

Он хмыкнул ещё раз, но на этот раз чуть более громко, его губы растянулись в коварной ухмылке.

— Такой как я, значит… — протянул он, прищуривая свои проницательные зелёные глаза, которые словно впивались в меня насквозь. — Так не нравятся тебе простые парни, да? Ищешь кого-то особенного?

Я вздохнула, скрестив руки на груди, и посмотрела на него с вызовом.

— Я никого не ищу. А у тебя на это дело какой-то пунктик? Или мужиков мне посоветовать хочешь? — усмехнулась я, не отводя взгляда. — И уж простым парнем тебя точно не назвать.

На его лице проскользнула тень усмешки, а в глазах что-то опасно сверкнуло. Но прежде чем он успел что-то сказать, я продолжила, намеренно поддевая его:

— И вообще, мне кажется, ты слишком любишь залезать в чужие комнаты и пытаться играть в таинственного незнакомца.

— Нет, мелкая… — неожиданно замялся он и на секунду опустил взгляд, будто бы что-то обдумывая. — Я познакомиться хотел.

Я моргнула, не веря своим ушам. Что? Вот так просто? Я уже готовилась бросить в него ещё одно колкое замечание, но тут заметила — он смутился! Да-да, этот шкаф под два метра ростом, с его хищным взглядом и ухмылкой, действительно смутился! Конечно, длилось это всего пару секунд, но я успела заметить, как уголки его губ чуть дрогнули, а зелёные глаза на мгновение потеряли прежнюю уверенность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неужели я увидела в нём что-то живое и настоящее?

— Эммм… А ты умеешь удивлять! — наконец выдохнула я, не скрывая своего удивления.

Он, разумеется, тут же взял себя в руки, а его лицо вновь стало прежним — ухмыляющимся, чуть ехидным и явно самоуверенным.

— Это да, — проговорил он, лениво растягивая слова, словно никуда не торопясь. — Но ты тоже, как бы, умеешь удивлять.

— Не сомневаюсь, — фыркнула я, прищурившись и скрестив руки на груди, но чувствовала, как мои губы непроизвольно дрогнули в улыбке.

Он снова посмотрел на меня, оценивающе и чуть насмешливо, словно пытался заглянуть в самую глубину души. Чёрт, этот взгляд сводил с ума и заставлял меня чувствовать себя совершенно не в своей тарелке. Но, как бы то ни было, я была настроена не дать ему над собой верх.

Он хмыкнул в ответ, а его улыбка только стала шире, будто я попалась в его очередную игру, о которой он знает все правила, а я только учусь.

— И зачем нам знакомиться? Я же тебя явно раздражаю, — спросила я, искренне недоумевая и скрестив руки на груди.

— Это не так! — резко обрубил мужчина, словно мои слова его задели. Он посмотрел на меня с прищуром и на секунду замялся, будто решая, стоит ли продолжать. — Просто… В общем, буду откровенен, — наконец проговорил он, глядя мне прямо в глаза. — Обычно я не слишком высокого мнения об иномирянках.

Я недовольно прищурилась, а он, заметив это, сразу продолжил:

— Но это неправильно — судить всех только по их происхождению. Хотя, конечно, манер у тебя ноль… — он хмыкнул, ухмыляясь, но без злости. — Думаю, это можно исправить.

Я почувствовала, как внутри всё закипело. Да кто он вообще такой, чтобы указывать мне, какая я должна быть?

— Значит, нам с тобой больше не о чем говорить, — резко выпалила я, вздёрнув подбородок. — Я не собираюсь меняться под чьи-то стандарты и уж тем более соответствовать им! Я такая, какая есть, и кому надо, полюбит меня именно такой.

Я выпалила всё это на одном дыхании, развернулась и собиралась уйти, даже не прощаясь. Но вдруг почувствовала, как чья-то большая ладонь крепко, но аккуратно схватила меня за запястье и мягко развернула обратно.

— Анриэль, верно? — его голос стал тише, почти умоляющим. — Я узнавал уже… — проговорил он с ноткой растерянности, но его взгляд оставался серьёзным. — Я просто хочу пообщаться с тобой. Почему ты так категорична?

Я бросила на него испепеляющий взгляд и одёрнула руку, чтобы он сразу понял: хватать меня так больше не стоит.

— Во-первых, отпусти мою руку, — твёрдо сказала я. Его пальцы тут же разжались, словно по команде. — А во-вторых, меня ждут мои мужчины, и я уже чертовски опаздываю.

Он удивлённо поднял бровь, и я заметила, как в его зелёных глазах мелькнуло что-то вроде раздражения, смешанного с любопытством.

— Мужчины? — переспросил он, словно не веря своим ушам.

— Да, — кивнула я с ехидной улыбкой. — Если хочешь пообщаться, приходи завтра в обед в крайнюю беседку у озера. Она бежевого цвета, так что не ошибёшься. Вот там уже поговорим, если, конечно, захочешь.

Мужчина молча смотрел на меня, словно обдумывая мои слова. Я уже собиралась уйти, но он вдруг снова заговорил, его голос был полон удивления и лёгкого раздражения:

— Я узнавал, ты здесь всего три недели… И у тебя уже мужчинЫ есть? — его губы скривились, а взгляд стал чуть более пристальным, будто он пытался понять, не издеваюсь ли я над ним.

— Да, два жениха, — ответила я с вызовом, продолжая ухмыляться, чтобы показать, что мне абсолютно плевать на его мнение. — Что, уже передумал знакомиться?

Его лицо слегка дёрнулось, но он ничего не ответил. Я, довольная собой, развернулась и махнула рукой на прощание:

— Ладно, мне пора. Удачи.

Я шла по коридору, гордо задрав подбородок, словно королева, одержавшая победу. Но внутри меня, словно на качелях, всё колыхалось и потряхивало, будто шторм в тихом море. Я не понимала, почему так себя вела — зачем провоцировала его, отталкивала, пыталась набить себе цену, а ещё черт знает что вытворяла! Это был не ядерный взрыв, а настоящий хаос, что бурлил в моей голове, смешивая чувства, эмоции и мысли в единый, неразбериху напоминающий клубок.

Я шагала быстро, и туфли отчётливо стучали по каменному полу, почти в такт моему сердцу.

Бум-бум. Бум-бум.

Какого черта я его отталкиваю? Почему намеренно делаю всё на перекор себе, своим чувствам? Ведь всё это время меня жутко, просто невыносимо к нему тянуло. Стоило мне взглянуть на него, как внутри меня вспыхивало непонятное пламя, горячее и обжигающее, словно я стояла на краю пропасти, а он тянул руку, чтобы меня поймать… или столкнуть.

«Почему?» — думала я, ругаясь на себя. «Почему я так реагирую?» Ответа у меня не было. Странное это дело — женская логика, как пыльца бабочки: хрупкая, летучая и совершенно непредсказуемая.

— Сколько противоречий из-за одного мужчины! — пробормотала я себе под нос, направляясь к выходу, где меня ждали Эрик и Алан. Мой шаг был уверенным, а внутри всё кипело. — Какой же он гад!

Да, именно гад! Потому что влез в мою голову, как назойливый таракан, прочно обосновался там и теперь не собирался вылазить. «Таракан-захватчик», — мысленно усмехнулась я, но при этом ощутила, как уголки губ чуть дрогнули. Отрицать бессмысленно, он меня не просто интересовал — он меня цеплял.

А ещё меня жутко бесило, что вёл он себя так нагло и самоуверенно, будто мир принадлежал ему одному. Но ведь меня это и привлекало, чёрт бы его побрал! Сильный, дерзкий, напористый, настоящий вызов — а я, как последняя глупышка, уже взялась за этот вызов.

— Сейчас бы эльфийской настойки… — вздохнула я, закатив глаза и ускорив шаг. В голове тут же возникла картинка: янтарный напиток в бокале, терпкий аромат и ощущение умиротворения, как будто все проблемы сами собой исчезают.

Но ни эльфийской настойки, ни забвения у меня не было. Вместо этого впереди уже маячили знакомые силуэты моих парней, которые ждали меня у ворот академии. Эрик облокотился на стену, сложив руки на груди и выглядя, как обычно, невероятно уверенно, а Алан, заметив меня, широко улыбнулся, махнув рукой.

«Вот мои мужчины», — подумала я, невольно улыбаясь в ответ. И знаете что? Пусть этот “захватчик” пытается забраться в мою голову сколько угодно. Я сделаю вид, что он меня не волнует, а может быть, и заставлю его пожалеть, что сунулся.

Но всё же… Как же он меня раздражает и притягивает одновременно!

Когда я наконец подошла к стоянке, меня встретили обеспокоенные лица моих мужчин. Эрик и Алан стояли немного в стороне, явно взволнованные. Как только я приблизилась, они тут же вскинулись и буквально шагнули ко мне навстречу.

— Милая, почему так долго? — мягко спросил Алан, его взгляд был проницательным, но в голосе звучала лишь забота.

— Мы уже хотели идти за тобой, — добавил Эрик, нахмурив брови. — Почему ты такая грустная?

Я опустила глаза и, немного замявшись, всё же ответила, хотя слова давались с трудом:

— Всё хорошо, мои любимые, просто… встретила этого… — я сделала паузу, не находя нужного слова. — Вообще-то парня, к которому меня тоже тянет.

От этих слов лица парней одновременно изменились: сначала удивление, а затем в их глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.

— Как его имя? — спросили они в унисон, переглянувшись так синхронно, что это было даже немного смешно, несмотря на ситуацию.

— Мы не познакомились, — я пожала плечами, стараясь говорить спокойно, хоть внутри меня всё ещё бурлили эмоции от недавней встречи. — Точнее, моё имя он знает, а я его не спросила… — добавила я, робко отводя взгляд. — Кстати, я его никогда не видела в столовой и не замечала среди других студентов. Он преподаватель получается? Или, может, какой-то работник? — задумчиво пробормотала я, скорее говоря это сама себе вслух.

— Давайте уже в карете обсудим, а то скоро здание Орна закроется— предложил Эрик, перехватив мой взгляд и заметив, что я явно начинаю снова погружаться в свои мысли.

Он быстро шагнул вперёд, открыл передо мной дверцу кареты и подал руку с невозмутимой галантностью, которую я уже так любила. Я улыбнулась и вложила свою ладонь в его тёплую, надёжную руку. Он помог мне забраться в карету, где меня уже ждал Алан, по-прежнему с той же заботой в глазах. Устроившись между ними, я наконец-то расслабилась, почувствовав себя в безопасности.

— Что это за здание такое — Орна? — спросила я, переводя взгляд то на одного, то на другого.

— Малышка, — начал Эрик с той терпеливой интонацией, которая словно напоминала мне, что он готов всегда мне всё объяснить. — Это место, где пары заключают браки. Сегодня мы подадим заявки, а через три дня сможем официально стать мужем и женой.

— Вот это скорость… — протянула я, не скрывая удивления. — А я-то ещё думала, как Вивьен так быстро заарканили в брак!

Эрик и Алан рассмеялись, их настроение явно улучшилось. Видимо, они и сами радовались тому, что смогут окончательно привязать меня к себе по их местным законам.

Да, мне было немного страшно, я не привыкла к такому темпу жизни и решениям, от которых зависит будущее. Но в то же время, когда я смотрела на своих мужчин, эта тревога уходила на задний план. Я была в них уверена, а это самое главное.

Всё правильно, — подумала я, скользнув взглядом по ним обоим. — Они мои.

Пока я размышляла, карета замедлилась, и в окно показалось величественное здание — огромное, ярко-зелёное с золотыми украшениями, будто бы вышедшее из какой-то сказки. Его фасад был украшен тонкими узорами и вьющимися растениями, переплетающимися с декоративными элементами из камня и металла. Огромные двери с резьбой и символами, которые я пока не могла разобрать, казались порталом в иной мир.

— Красиво, — выдохнула я, разглядывая это чудо архитектуры.

— Пошли скорее, через час уже закроется, — поторопил Эрик, взяв меня за руку.

Мы вышли из кареты и направились к зданию. Мои мужчины явно торопились, и их решительные шаги не оставляли сомнений: они собирались сделать всё, чтобы я принадлежала им. А я, поймав себя на этой мысли, только улыбнулась.

Внутри здания царила тишина и деловая атмосфера. Коридоры были широкими, с высокими потолками и резными панелями из тёмного дерева. Свет мягко лился из фонарей, встроенных в стены, создавая уютный, но строгий вид. Мы подошли к нужному кабинету, и, как оказалось, очереди не было вовсе. Уже через пять минут нас пригласили внутрь.

Просторный кабинет был оформлен в сдержанном, но благородном стиле: массивный письменный стол в центре, полки с аккуратно расставленными книгами вдоль стен и большие окна, из которых открывался вид на город. За столом сидел мужчина средних лет в идеально выглаженной тёмно-зелёной мантии с золотой отделкой. Он был подтянутым, с аккуратной короткой стрижкой и строгими чертами лица, а его глаза внимательно и оценивающе окинули нас с головы до ног.

— Добрый день, — произнёс он ровным голосом, слегка кивая головой. — Проходите, присаживайтесь.

Мы сели на мягкие стулья напротив, и первым делом его взгляд остановился на моих мужчинах. Он протянул руку, и Эрик с Аланом без лишних слов передали ему небольшие папки с документами, каждая из которых была запечатана символами их родов.

— А у вас, мисс Анриэль? — обратился он ко мне, не меняя нейтрального выражения лица.

— У меня пока нет документов, — честно ответила я, невольно чувствуя себя неловко под его тяжёлым взглядом.

Мужчина, казалось, был к этому готов, и его тон стал чуть мягче:

— В случае с иномирянками документы выдаются сразу после заключения брака. До этого момента вы просто значитесь в нашей базе как временно проживающая. Это стандартная процедура для всех прибывших.

Я кивнула, принимая эту информацию к сведению. Законы этого мира порой удивляли меня, но спорить с ними было бессмысленно.

Пока я сидела молча, мои мужчины уже уверенно заполняли заявления. Их лица были серьёзными и сосредоточенными. Я же просто ждала, чувствуя себя немного бесполезной. Всё здесь происходило так быстро и беспрепятственно, будто судьба сама вела нас за руку.

— Ещё один момент, — произнёс мужчина, когда парни закончили писать. — Теперь у всех вас будет одна фамилия — Афгэн.

Я удивлённо моргнула, но сразу поняла, что это логично. Мы и так знали, что у Эрика есть титул, и, соответственно, мы пойдём под его покровительство. Но осознание этого факта по-настоящему пришло только сейчас: я стану герцогиней. Герцогиней… Слово звучало для меня странно и невероятно, будто бы вырванное из какой-то сказки или старинного романа.

В моём мире титулов как таковых не было. Конечно, существовала аристократия высшего и низшего класса, но всё это делилось лишь на статус и привилегии. А здесь всё было иначе. Титул значил не просто статус — он определял многое в жизни человека. Для нас был только один титул, это Император.

Мы вышли из здания молча, каждый был погружён в собственные мысли. Мои туфли мягко стучали по каменной дорожке, и я чувствовала, как в воздухе витала какая-то особая торжественность.

Когда мы подошли к карете, я, наконец, обернулась к своим мужчинам и улыбнулась. Хотелось разогнать эту серьёзность и подарить им немного тепла.

— Любимые, вы рады? Через несколько дней мы станем семьёй, — спросила я, вложив в голос всю свою искренность и нежность.

Эрик шагнул вперёд, его взгляд был полон уверенности и счастья.

— Очень, любимая, — сказал он твёрдо и с такой теплотой, что мне сразу стало спокойно.

Алан тоже подошёл ко мне, его губы тронула мягкая, но уверенная улыбка:

— Безумно, родная!

Я почувствовала, как счастье накрыло меня с головой. Были ли мои страхи? Конечно. Всё это происходило так стремительно, что временами казалось нереальным. Но стоя между ними, я знала одно: я была уверена в своих мужчинах, и это было для меня самым важным.

Зайдя в карету, мои мужчины тут же накинулись на меня с таким напором, что я потеряла голову. Эрик, не дав мне опомниться, крепко взял меня за затылок, его пальцы зарылись в мои волосы, и он подарил мне поцелуй такой глубины и страсти, что мои мысли разлетелись в разные стороны. Если бы я стояла, то точно бы упала, не выдержав такой лавины чувств.

В это же время Алан, как всегда более мягкий и нежный, начал покрывать поцелуями мою шею и плечи. Его тёплые губы и руки, нежно скользящие по моей спине, вызывали у меня целый табун мурашек, пробегающих по телу. Я не могла сдержать тихий стон, когда Эрик углубил поцелуй, а Алан прижался ко мне сильнее, будто боялся, что я исчезну.

В какой-то момент они поменялись местами, и уже Алан, с его невыносимо чувственными губами, завладел моими, а Эрик не отставал, нежно кусая и целуя моё плечо. От этого вихря ласк у меня закружилась голова, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Боги, мне нужен портал в мою комнату! — прошептала я, полушутя, когда мы наконец остановились, чтобы перевести дух.

Парни засмеялись и устроились в карете, довольные и раскрасневшиеся. А я, едва придя в себя, начала приводить в порядок прическу, ощущая на себе их довольные взгляды.

— Вам штаны не жмут? — фыркнула я, поглядывая на них исподлобья и поправляя выбившуюся прядь волос.

— Жмут, но вечером мы это исправим, — ухмыльнулся Ал, откинувшись на сиденье и явно наслаждаясь моим смущением.

— Вот наглец, — проворчала я себе под нос, но не смогла сдержать улыбку.

Когда мы прибыли на небольшую площадь, я вышла из кареты, ощущая себя немного потрёпанной и раскрасневшейся. Парни же выглядели абсолютно довольными и уверенными в себе, как коты, которые съели целый кувшин сливок.

После того как мы привели себя в порядок, спрятавшись на минутку в одном из переулков, мы вышли на ярко освещённую площадь, где уже кипела жизнь. Ярмарка была настоящим праздником для чувств: яркие палатки всех цветов, пёстрые флажки, развешенные над рядами торговцев, и множество людей, снующих туда-сюда.

Воздух был наполнен ароматами свежеприготовленной еды, пряных напитков и сладостей. Со всех сторон слышались звонкие голоса зазывал, звуки музыки, доносящиеся из разных уголков, и смех, создающий непередаваемую атмосферу праздника.

— Какая красота… — прошептала я, оглядываясь по сторонам с горящими глазами.

— Здесь часто проходят такие ярмарки, — сказал Эрик, подавая мне руку. — Думаю, тебе понравится.

Мы медленно прогуливались между рядами, где продавцы предлагали свои удивительные товары: от ручной работы украшений и тканей до игрушек и диковинных инструментов, предназначение которых мне было не совсем понятно.

Мы прогуливались между рядами, пробуя различные угощения. Особенно мне запомнились сладкие орехи, которые здесь называли шекхи — их вкус был восхитителен, а хрустящая корочка оставляла приятное послевкусие. Парни, как всегда, окружали меня вниманием, постоянно интересуясь, не нужно ли мне что-нибудь, и увлекали меня в различные магазины. Они задавали кучу вопросов, стараясь угодить каждому моему капризу.

Я наслаждалась этим днем, словно погруженная в волшебную сказку, где каждое мгновение было наполнено радостью и заботой. Все, что мне было нужно в этот момент, — это их присутствие и наша совместная прогулка по этой удивительной ярмарке.

Парни после ярмарки потащили меня по магазинам, и это оказалось настоящим испытанием. Они буквально обступили меня с двух сторон, задавая кучу вопросов на тему «ничего ли мне не нужно» и «не пора ли обновить гардероб». А мне что? У меня всё есть, и для повседневной жизни академии особой одежды не требуется. Но объяснить это им оказалось сложнее, чем я думала. В их мире женщины уделяют нарядам и украшениям просто неприлично много внимания, а пафос в этом вопросе, кажется, обязателен.

— Милая, мы же не хотим, чтобы тебе было в чём-то неудобно или что-то не нравилось, — мягко, но настойчиво убеждал Эрик, стоя на пороге одного из лучших ателье города.

Алан кивал рядом, придавая этому давлению ещё больше веса, и я, вздохнув, сдалась. Меня буквально завели внутрь, где меня сразу окружили портные, мужчины разного возраста, которые едва не построились в ряд, чтобы снять с меня мерки.

— Итак, к концу месяца мы сошьём вам десять нарядов, учитывая ваши предпочтения, — бодро заявил главный портной, щуплый мужчина с тонкими усами. — А также наряд для бала, который состоится в конце месяца.

— Бала? — переспросила я, удивлённо взглянув на своих спутников.

— Да, красавица, в конце месяца в городе состоится большой бал. Это традиция, и мы обязательно должны там быть, — пояснил Алан, ухмыляясь, явно довольный ситуацией.

«Бал, значит…» — подумала я, мысленно записывая это в заметки и решив, что нужно предупредить Ви об этом “празднике жизни”.

Но на этом покупки не закончились. Следующим пунктом стал магазин украшений. Я уже было начала возмущаться и сопротивляться — ну куда мне столько-то, — но тут попробуй устоять! Особенно когда я вошла внутрь и увидела витрины, уставленные сверкающими камнями. И среди них был комплект, от которого я буквально не могла оторвать глаз.

— Какая красота… — прошептала я, зачарованно разглядывая его.

Этот гарнитур был настоящим произведением искусства. Ожерелье с изумрудами выглядело восхитительно: центральный камень переливался оттенками зелёного, как будто храня в себе целый лес, а по бокам его обрамляли два меньших изумруда, создавая гармонию и баланс. Белое золото, словно паутина, окутывало их, добавляя нежности и изящества.

Серьги в форме капель сверкали глубоким, загадочным блеском, как будто хранили в себе тайну. Свет играл на их гранях, делая камни темнее, а затем вновь ярче. Завершал ансамбль изящный перстень с аккуратным, не громоздким изумрудом. Он идеально соответствовал моему вкусу: скромный и элегантный, но при этом притягивающий взгляд.

— И это, — тихо сообщил продавец, — наш самый дорогой комплект среди всех украшений с изумрудами.

— Берём, — тут же уверенно заявил Эрик, даже не взглянув на цену.

— Подожди, это же… — начала я, но он лишь отмахнулся.

— Тише, милая. Мы видим, как он тебе нравится. — Алан улыбнулся мне так, что я окончательно растаяла.

Неудивительно, что после этого я уже не смогла устоять и выбрала себе ещё пару комплектов попроще, с другими камнями, но не менее изящных. Парни умилялись, глядя, как я примеряю украшения, а я, признаюсь честно, наслаждалась этим вниманием. Да и комплекты, которые я выбрала, действительно были идеальными.

В итоге, выходя из магазина, я почувствовала себя словно королева — с полным мешком сокровищ. Мой внутренний голос, который всё ещё возмущался насчёт расточительности, затих, а на лице осталась довольная улыбка. В конце концов, если мои мужчины хотят окружить меня такой заботой и красотой, разве я могу им отказать?

Глава 12 18+

– Ал, я оплачу украшения, а ты платья, когда придет счёт от швеи. – Голос Эрика звучал спокойно, но с ноткой настойчивости.

– Почему? Украшения в разы дороже, давай всё пополам! – резко возразил Алан, его голос прозвучал чуть громче, чем он, вероятно, хотел.

Я, идя чуть позади, случайно подслушала их перепалку. Ещё бы, их голоса, такие разные – глубокий, почти рычащий у Эрика, и более мягкий, но твёрдый у Алана, – раздавались в тишине улицы. Было даже забавно наблюдать, как они пытаются разделить расходы. Мы ведь ещё не семья, общий бюджет не завели, и они просто не могли решить, кто заплатит больше. С одной стороны, это было невероятно мило, но с другой – я бы предпочла заплатить за себя сама. Вот только здесь, в их мире, так не принято.

– Ладно-ладно, какой ты упрямый. У тебя же намного меньше денег… – с явным упрёком добавил Эрик, останавливаясь и бросая на Алана пристальный взгляд.

– Это пока, – не менее твёрдо ответил Алан, выдерживая его взгляд. – Ты прекрасно знаешь мои планы. У меня уже всё запущено. Поэтому не нужно исключать меня из каких-то расходов, Эрик. Для нашей девочки я хочу делать максимум.

На последних словах я ощутила, как внутри разливается тепло. “Наша девочка”… Что-то в этих словах было таким трогательным, что я чуть не улыбнулась вслух. Но парни не заметили, они продолжали свою “битву взглядов”.

Эрик, видимо, понял, что спор бесполезен. Он выдохнул и хлопнул Алана по плечу:

– Хорошо, брат, так и будет. Всё по-честному. Теперь пошли оплатим, а потом – пообедаем. Малышка, тебе уже, наверное, хочется чего-то вкусненького? – он обернулся ко мне, и его взгляд тут же смягчился.

– Конечно, хочу, – улыбнулась я, решив не вмешиваться в их финансовые дебаты. В конце концов, это было их решение, и я просто наслаждалась их заботой.

Мы вместе отправились к кассе, где мужчины, наконец, рассчитались за мои покупки,но опять поспорили о чем-то прямо на кассе, а я мысленно смеялась над их упрямством. Один готов был отдать последние деньги ради моего счастья, а другой – не позволить другу чувствовать себя лишним. Моё сердце было полно благодарности и любви.

Я решила не вмешиваться в их мужские разговоры и просто радовалась покупкам. Мне всё очень нравилось и надеюсь платья тоже будут супер. Почему-то для своих мужчин хотелось выглядеть самой самой… А ещё я очень проголодалась, поэтому ждала когда уже парни закончат и отведут меня кушать!

Минут через двадцать мы уже уютно устроились в знакомой нам ресторации за уединённым столиком в углу зала. Атмосфера здесь, как всегда, была потрясающей: мягкий свет свечей, запахи свежеприготовленных блюд, и тихая мелодия, играющая где-то в дальнем углу. Мы неспешно изучали меню, обсуждая, что бы заказать на этот раз.

– Давайте кролика под сливочным соусом, – предложил Эрик, переворачивая меню и кивая в сторону описания блюда. – Это просто божественно. Добавим овощей на гриле и, конечно, белое вино.

– Да, белое вино обязательно! – поддержала я, улыбаясь. Похоже, это уже стало нашей традицией.

Когда заказ был сделан, мы расслабились, наслаждаясь моментом. Обслуживание, как всегда, было на высоте – напитки подали быстро, и мы с удовольствием потягивали прохладное вино, обсуждая всё подряд. Я чувствовала себя умиротворённой в компании моих мужчин, но в глубине души меня не отпускали мысли о том загадочном незнакомце, которого я встретила ранее. Поэтому, немного опьянев к концу вечера, я всё же решилась рассказать о нём.

– Даже не знаю, как вам его описать, – начала я, смущённо глядя в бокал. – У него вечно саркастичное выражение лица, будто он всё время издевается над всеми. Брюнет с короткой стрижкой, но волосы у него лежат красивыми волнами. У него зелёные глаза… такие яркие… и немного курносый нос. А вот фигура… Она впечатляет. Он очень мощный, как для человека. Почти как Эрик, возможно чуть поменьше, но всё равно внушительный.

Мои слова, кажется, заставили парней напрячься. Они переглянулись, словно пытаясь что-то обдумать, и первым заговорил Эрик:

– Догадываюсь, кто это… – его голос звучал неуверенно, но взгляд стал серьёзным.

– Да что тут догадываться, – вмешался Алан, поигрывая бокалом в руках. – Это точно наш профессор по боевым искусствам.

Я замерла. Профессор? Мой взгляд мгновенно упал на стол. Это многое объясняло. Но тут я решила уточнить:

– И как его зовут? – спросила я тихо, уже начиная догадываться о возможном ответе.

– Каллем Дарт, – ответил Алан, чуть склонив голову. – Это старший брат твоей подруги… вроде как.

Сердце забилось быстрее, а голова закружилась. Вот так встреча! Теперь мне предстояло переварить эту информацию и понять, что с ней делать.

– Дарт… да, это её брат, – тихо проговорила я, почувствовав, как на сердце стало тяжеловато.

– Милая? Почему ты так расстроилась? – с беспокойством спросил Эрик, слегка наклоняясь ко мне.

– Хили рассказывала, что он ушёл из семьи, как только ему исполнилось восемнадцать, и с тех пор не желает с ними общаться, – вздохнула я. – Наверное, он не очень хороший человек. Может, мне и не стоит рассматривать его как потенциального мужа…

Эрик задумчиво посмотрел на меня, его глаза блеснули непонятной смесью эмоций.

– А ты не думала, что, может, дело не в нём, а в их семье? – проговорил он мягко. – Иногда людям приходится уходить, чтобы спастись от чужого влияния. Ты не подумай, я не хочу обидеть твою подругу, но… нам всем в академии профессор Дарт очень нравится.

Я подняла взгляд на Эрика, стараясь уловить в его словах что-то большее, чем просто попытку меня поддержать. Его голос был настолько искренним, что я начала сомневаться в своих выводах. Алан, сидящий рядом, улыбнулся и подхватил:

– Да, он действительно замечательный преподаватель. Например, он специально разработал для меня тренировки, чтобы я не перегружал ногу. Понимаешь, он не обязан был этого делать. Это была его инициатива. И это всего за неделю! Все студенты от него без ума, я не шучу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я слушала их, ощущая, как внутри всё переворачивается. Может, я и правда слишком поспешно сделала выводы? Но сомнения всё же не отпускали.

– Ох, – выдохнула я, опустив глаза. – Я не представляю, как это всё будет. Ладно, попробую абстрагироваться и дать ему шанс. Если, конечно, он вообще придёт завтра после нашей перепалки…

– Всё будет хорошо, милая, – успокаивающе сказал Алан, беря меня за руку. Его тёплые пальцы сжали мою ладонь, посылая мне волну поддержки. – Не зря же тебя к нему тянет. Этот мир не делает ничего просто так.

Я задумалась над его словами. Притяжение… Оно всегда казалось мне странным, но, возможно, оно и вправду что-то значит? В этот момент Алан наклонился ко мне и тихо добавил с хитрой улыбкой:

– Да и без этого притяжения у нас всё получилось. С первой встречи мы зацепили друг друга, разве нет?

– Конечно, любовь моя, – ответила я, смущённо улыбнувшись, а он довольно промурлыкал, словно довольный кот.

– Поехали уже домой, наша малышка устала, да и пьяненькая уже, – с улыбкой прокомментировал Эрик, опуская руку мне на плечо.

– Ох да… Я очень быстро пьянею, – призналась я, покраснев и махнув рукой. – Нельзя мне пить. Так что на балу следите за мной, иначе, боюсь, это может плохо закончиться!

Парни засмеялись, переглянувшись, и, окружив меня заботой, повели к ближайшей стоянке карет. Эрик, придерживая меня под руку, уверенно вёл вперёд, а Алан шёл рядом, шутливо поддевая меня, но не отходя ни на шаг. Их внимание и нежность так приятно грели душу.

Когда мы добрались до кареты, они буквально усадили меня внутрь, а сами устроились по бокам, чтобы я чувствовала себя максимально комфортно. Эрик взял меня за руку, а Алан нежно провёл пальцами по моему запястью, вызывая у меня табун мурашек.

Дорога обратно была наполнена смехом и непринуждёнными разговорами. Мы болтали о всяких мелочах – начиная от того, как неловко я пыталась спорить с продавцом украшений, и заканчивая шутками Алана о том, что скоро мне придётся открыть отдельную комнату под все подарки.

– Представляешь, малышка, – начал он, улыбаясь, – если так продолжится, у тебя будет гардероб больше, чем у любой герцогини. Хотя… ты же теперь сама станешь герцогиней, так что это даже логично!

Я закатила глаза, но улыбнулась в ответ.

– Герцогиня или нет, мне бы только с вашими покупками управляться. Вам, кажется, только дай повод, и вы купите всё на свете! – поддела я их, откинувшись назад.

Эрик посмеялся, слегка сжал мою руку и подмигнул:

– Мы просто хотим, чтобы наша малышка ни в чём не нуждалась. Привыкай, любимая, это только начало!

Мне казалось, что в их шутках скрывался какой-то тайный страх. Неужели они действительно думают, что без этих подарков я буду любить их меньше?

Мы продолжали болтать о всякой ерунде, и время в дороге пролетело незаметно. Карета легко покачивалась на ухабах, а мягкий свет фонарей за окном создавал атмосферу уюта. Мне было хорошо – настолько, что я начала клевать носом. Парни заметили мою сонливость и тихонько переглянулись, позволяя мне отдохнуть.

Я чувствовала, как их руки нежно обнимают меня, словно оберегая от всего мира. Этот вечер был насыщенным, и я с нетерпением ждала, когда мы наконец окажемся в академии, чтобы завершить день в уютной компании моих любимых мужчин.

*****

Я пребывала в блаженной неге, наслаждаясь каждым мгновением. Вернувшись в свою комнату, мы вместе приняли душ. Тёплая вода струилась по нашим телам, капли стекали по коже, оставляя ощущение расслабления и тепла. Каждый взгляд, каждое прикосновение усиливали нашу связь. Затем, абсолютно обнажённые, мы направились к кровати, где время, казалось, остановилось, уступая место только нашим развратным желаниям.

Парни уделяли мне всё своё внимание. Их поцелуи были долгими, чувственными и полными нежности, а руки нежно скользили по моему телу, исследуя каждый изгиб. Ласки были заботливыми и тёплыми, словно они хотели выразить через них всю свою любовь. Каждый миг казался бесконечным и наполненным глубокой близостью. Но вскоре эта нежность уступила место вспыхнувшей животной страсти. В одно мгновение Эрик и Алан словно сорвались с цепи, их желания захватили нас троих, и наши тела слились в страстном танце.

— Малышка, стань в коленно-локтевую позу, — прошептал Эрик, его горячее дыхание коснулось моей кожи, заставляя тело содрогнуться.

Я послушно встала так, как он просил, добавив лёгкий дразнящий элемент, покачивая попкой перед ним. В этот момент я наклонилась к Алану, который устроился рядом, и начала покрывать его грудь и живот нежными поцелуями, чувствуя, как его дыхание учащается.

— Ммм… какой вид! — протянул Эрик, восхищённо разглядывая меня. — Ал, ты крем брал у медбрата?

— Конечно, — коварно ответил Алан, его глаза горели предвкушением. — Посмотри в моих штанах.

— Хочешь мою попку, проказник? — спросила я игриво, слегка прикусив его сосок.

— Ооочень, но её сначала нужно подготовить, моя сладкая, — прошептал Алан, его голос был низким и хриплым. — Ммм… или, может, ты лучше сначала займёшься мной, как вчера? — Намекнул он на поцелуи.

Я ответила ему улыбкой и начала медленно обводить языком каждый его шрамик, покрывая их нежными поцелуями. Его тело вздрагивало, дыхание становилось всё чаще, и я заметила, как его мускулы напрягаются от удовольствия. Я знала, что его шрамы — это не просто следы прошлого, это его уязвимость, чертовски чувствительная уязвимость и он позволял мне прикасаться к ним.

Сзади ко мне начал пристраиваться Эрик. Он вернулся с флакончиком мази и, усмехнувшись, начал нежно водить своим членом по самым чувствительным местам. Его движения были дразнящими, и я не смогла удержаться от тихих стонов, продолжая ласкать тело Алана.

— Милый, ну не томи, прошу! — взмолилась я, чувствуя, как напряжение в теле становится невыносимым.

— Сейчас, моя сладкая, — прошептал он.

И в следующий момент он вошёл в меня, резко, полностью, заполняя до конца. Я задохнулась от этих ощущений. Его толчки были мощными, быстрыми, словно он не собирался терять ни секунды. Вскоре комнату наполнили громкие, порочные звуки — хлюпающие движения и шлепки его яиц о мою промежность. Моё тело отзывалось на каждый его толчок, я вся текла, и каждый новый звук только заводил нас ещё больше.

Алан, не выдержав этого зрелища, приподнялся. Его взгляд был жадным, полный желания. Он наклонился ко мне и страстно поцеловал, словно хотел выразить своё восхищение. Затем он переместился вниз, туда, где происходило самое интересное.

Я услышала, как он открывает флакон с мазью, и в воздухе тут же разлился приятный цветочный аромат. Его сильные руки мягко раздвинули мои ягодицы, и я почувствовала прохладное прикосновение мази.

— Ох… Ал, что ты будешь в меня вставлять? — прерывисто спросила я, чуть повернув голову.

— Какой хороший вопрос, любимая! — усмехнулся он, его голос звучал тепло и игриво. — Но сегодня в твоей попке будут только наши пальцы.

Я почувствовала, как его пальцы начали осторожно исследовать мою узкую дырочку. Сначала он ласкал её, давая мне привыкнуть, а затем медленно ввёл один палец. Это было неожиданно, ощущения были странными, но не неприятными. Я чувствовала каждое движение, каждую осторожную попытку протолкнуть его дальше. И он это успешно сделал, протолкнул свой палец глубоко в меня…

— Эрик, она такая узкая, — с лёгким удивлением произнёс Алан. — Еле один палец влез! Похоже, не скоро мы сможем туда что-то большее засунуть.

— Ничего, — усмехнулся Эрик, не замедляя своих толчков. — Разработаем. Это тебе не женские особи из дома удовольствий!

Я не сдержалась и громко застонала, когда Эрик ускорился, его толчки становились всё более глубокими, а Алан начал двигать своим пальцем во мне — туда-сюда, добавляя к этому новую волну ощущений.

Он буквально разминал мою попку изнутри. Это было необычно, но невероятно приятно. Чувства нарастали, превращаясь в нечто, чего я никогда раньше не испытывала.

Оргазм накрыл меня волной, не оставив шанса сопротивляться. Всё моё тело содрогалось от сладких судорог, и я громко вскрикнула, отдаваясь этим ощущениям. Эрик, почувствовав это, последовал за мной, его горячая сперма обильно покрыла мои ягодицы. Алан, закончив свои ласки, аккуратно вынул палец.

Я и Эрик тяжело дышали, пытаясь прийти в себя, пока Алан заботливо вытирал меня мягким полотенцем, его движения были нежными и заботливыми. Закончив, он протянул полотенце Эрику, и в этот момент я почувствовала, что для нас это ещё далеко не конец.

— Любимая, хочешь отдохнуть немного? — с нежной заботой в голосе спросил Алан, поглаживая мою руку.

— Давай продолжим, я так хочу тебя, сил просто нет! — простонала я, тут же принимая ту же позу, теперь уже перед ним. Моё тело горело от желания, и я была готова к продолжению.

— Ты такая красивая… — проговорил он с восхищением, наклоняясь, чтобы оставить мягкий поцелуй на моей спине. Его горячее дыхание обжигало мою кожу, заставляя тело содрогаться.

Его руки нежно скользнули по моей попке, слегка её поглаживая, а затем он шлёпнул меня пару раз, вызывая у меня непроизвольный стон. Это было дразнящее предвкушение перед тем, как он вошёл в меня. Его движение было резким, без лишних прелюдий, он заполнил меня до самого упора, и я вся вздрогнула, выгибаясь навстречу.

— О дааа! — выкрикнула я, громко простонав от острого удовольствия, которое он подарил мне своим первым толчком.

Алан начал двигаться быстро и порывисто, его толчки были наполнены жаждой и страстью. Каждое его движение вызывало у меня новые ощущения, которых я ещё никогда не испытывала. Моё тело отзывалось на его ритм, дрожа под каждым ударом.

Тем временем передо мной устроился Эрик. Он лёг так, чтобы видеть моё лицо, и его большие, сильные руки начали нежно мять мою грудь. Его пальцы слегка щипали мои соски, не причиняя боли, но вызывая сладкую дрожь. Он чувствовал меня идеально, зная, как усилить моё удовольствие.

В порыве страсти я наклонилась к Эрику и начала осыпать его поцелуями. Я жадно исследовала губами его накачанную грудь, наслаждаясь каждой деталью его тела. Его кожа была горячей, а под ней чётко выделялись рельефные мышцы. Когда я спустилась ниже, к его животу, я насчитала восемь кубиков пресса, идеально очерченных и твёрдых.

В этот момент у Алана словно сорвало крышу. Он схватил мою попку грубыми руками, удерживая меня на месте, и начал буквально вколачивать себя в меня, толчками проникая всё глубже и быстрее. Его движения были настолько мощными, что у меня закружилась голова от наплыва чувств.

Я едва успела почувствовать, как моё тело начинает дрожать от приближающегося оргазма, как он накрыл меня с головой. Мы с Аланом кончили почти одновременно, я громко вскрикнула, когда волна удовольствия прошла через моё тело, заставляя мышцы сжиматься вокруг него. Алан, тяжело дыша, излился между моих булочек, пока я, обессилев, буквально рухнула на грудь Эрика.

Но это было только начало. Это сумасшествие повторилось ещё четыре раза за ночь. Каждый раз, когда я думала, что уже не выдержу, парни снова возвращали меня в мир страсти. Их движения, их ритм, их умение доставлять удовольствие — всё это слилось в один бесконечный вихрь наслаждения.

Эрик и Алан не забывали о моей попке, уделяя ей всё больше внимания. Эрик, как всегда уверенный в себе, уже к концу ночи спокойно входил в меня двумя пальцами, растягивая и разминяя моё тело с такой нежностью, что я забывала обо всём на свете.

Ночь была просто незабываемой. Мы утонули в ласках, желаниях и безумных удовольствиях, превращая её в бесконечное путешествие в мир страсти.

****

Утро началось чудесно. Мы долго не могли встать, нежась в теплых объятиях друг друга. Их ласковые прикосновения и легкие поцелуи заставляли забыть обо всем на свете. Никто из нас не хотел разрушать эту уютную идиллию, но звонок на завтрак вынудил нас, хоть и неохотно, подняться. Времени почти не осталось, поэтому мы успели только выпить кофе с невероятно вкусными булочками. Что именно было в их начинке, я так и не поняла, но вкус этих теплых, чуть хрустящих лакомств заставил меня улыбнуться.

Позже, ближе к обеду, я неспешно привела себя в порядок. Причесавшись, я выбрала легкое синее платье, которое, на мой взгляд, идеально подходило для встречи. Оно было простое, но элегантное, с изящными рукавами и свободной юбкой, которая нежно колыхалась при каждом шаге.

Плотно пообедав с парнями, я решила отправиться на встречу. Эрик и Алан пожелали мне удачи, их теплые улыбки немного разрядили внутреннее напряжение. Я чувствовала их поддержку и заботу, даже в такие моменты, когда мне казалось, что справляться с эмоциями нужно самой.

Однако, подходя к беседке у озера, я начала ощущать лёгкое беспокойство. Мои опасения оказались правдой — внутри никого не было. Сердце болезненно сжалось, когда я заметила на столике знакомые фиолетовые цветы и записку. Казалось, он всё-таки пришёл, но почему-то решил не ждать.

Я медленно подошла и с грустным лицом взяла записку в руки. В ней было написано, что мне стоит задуматься о своём поведении и перестать вести себя столь ветрено. Слова резанули меня глубже, чем я ожидала. Зачем он так? Почему решил судить меня, даже не зная? Я моргнула, смахивая одинокую слезинку, и горестно вздохнула. Чего мне страдать? Мы даже толком не знакомы. Но где-то глубоко внутри я чувствовала, как часть моей надежды угасает.

Я не смогла взять цветы с собой. Казалось, они символизировали нечто горькое, что я не готова была принять. Оставив их в беседке, я развернулась и медленно пошла обратно, ощущая себя опустошённой.

Когда я зашла в свою комнату, силы окончательно оставили меня. Я буквально рухнула на кровать и разрыдалась, не стесняясь своих эмоций. Слёзы катились по щекам, оставляя влажные дорожки, а грудь болезненно сжималась. Было невыносимо горько и обидно, даже если я сама толком не понимала почему.

Спустя час, всё ещё чувствуя себя разбитой, я заставила себя встать и умыться. Холодная вода немного освежила лицо, но руки продолжали слегка дрожать от пережитого стресса. Я посмотрела на своё отражение в зеркале — глаза были покрасневшими, но решимость вернуться к нормальной жизни уже пробивалась сквозь это отчаяние.

Вечером должны были вернуться девочки, и я понимала, что мне нужно будет поговорить с Хили. Вопросы о её семье, а особенно о её брате, не давали мне покоя. Я не знала, почему цепляюсь за эту странную ситуацию, но всё внутри подсказывало, что мне просто необходимо понять его лучше.

Спустя минут двадцать в комнату осторожно постучали. Я тяжело вздохнула, предположив, что это могли быть Эрик или Алан, решившие проверить, как я себя чувствую. Немного поправив волосы, я подошла к двери, но, открыв её, встретилась взглядом с тем, кого меньше всего ожидала увидеть. Каллем. Он стоял на пороге, и в его руках был тот самый букет фиолетовых цветов, которые он оставил в беседке. Его лицо выражало что-то неопределённое: смесь грусти, усталости и, возможно, какого-то внутреннего сожаления. Но глаза, зелёные и пронзительные, казалось, искали ответы в моих.

— Ты что-то ещё хотел мне «порекомендовать», но забыл написать? — попыталась я бросить язвительное замечание, но слова прозвучали скорее грустно, чем с ехидством. Чёрт, нужно было собраться.

— Нет, — ответил он ровным тоном, но в его голосе слышалась тяжесть. — Я могу войти? Не хочу, чтобы нас услышали посторонние.

Я застыла, раздумывая, стоит ли впускать его. Было очевидно, что этот разговор не предвещает ничего лёгкого или приятного, и его выражение лица только укрепило это впечатление. Но в то же время мне казалось, что хуже уже быть не может. Так или иначе, я всё равно хотела понять этого человека. Решившись, я медленно кивнула и отошла в сторону, пропуская его внутрь.

Каллем вошёл в комнату и, казалось, мгновенно впитал её атмосферу. Его взгляд, резкий и проницательный, окинул всё вокруг, словно выискивая что-то, что могло бы сказать ему обо мне больше, чем мои слова. Он был таким внушительным, что, казалось, наполнил собой всё пространство, хотя двигался совершенно бесшумно.

Замедлив шаг возле стола, он увидел букет с цветами он подошел к нему и впихнул в вазу и второй. А потом оглянулся на меня и вперил недовольный взгляд. Ожидаемо…

Он скрестил руки на груди. Его взгляд, тяжёлый и недовольный, будто буравил меня. Казалось, он пытался понять что-то о моих мыслях или реакции. Я встретила его взгляд, стараясь не показывать ни смущения, ни растерянности.

— Ну? — наконец произнесла я, выдержав тягостную паузу.

Дорогие читатели, большое спасибо за ваши комментарии и звезды! Для меня это очень-очень приятно и важно!❤️

Визуал Каллема

А вот и наш вечно невыносимый как оказалось - преподаватель!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

— Меня зовут Каллем Дарт, и я узнал сегодня от коллег, что ты дружишь с моей сестрой. Это так? — спросил он с явно стальными нотками в голосе.

Я напряглась, услышав его тон, и посмотрела прямо ему в глаза, стараясь не показать растерянности.

— Допустим, — спокойно ответила я, скрестив руки на груди. — Но тебя это никак не должно касаться. Хили рассказывала, что она не общается со своим братом.

Его лицо напряглось, а взгляд стал ещё более холодным.

— Увы, меня это касается, — бросил он резко. — И я не хочу, чтобы моя сестра общалась с такой женской особью, как ты! — Каллем буквально прорычал эти слова, и в его голосе было столько отвращения, что мне пришлось с усилием сдерживать дрожь, поднимающуюся где-то внутри. — Я думаю, ей и так хватает общения с нашей мамашей, а ещё твоё влияние на неё будет излишним. И подруге своей передай, чтобы тоже не приближалась к ней! — его голос становился всё громче, а рычащие нотки в каждом слове буквально пригвождали меня к месту. Его презрение было ощутимо в каждой фразе.

Я почувствовала, как внутри вспыхивает гнев. Кто он такой, чтобы решать, с кем мне дружить и кого мне любить?

— Боюсь, это не тебе решать, а Хили, — я старалась говорить ровно и с чувством собственного достоинства, хотя меня трясло от злости. — Ты всё мне сказал? А теперь убирайся! — я указала на дверь, при этом сжимая кулаки, чтобы не сорваться.

Его глаза вспыхнули яростью, и он сделал шаг вперёд, сократив расстояние между нами.

— Непробиваемая тварь, — бросил он с такой ненавистью, что я почувствовала, как в моей душе что-то сжимается. — Ты плохо меня услышала или что?! — Каллем двинулся ко мне угрожающе, и его шаги были такими медленными и уверенными, что в воздухе повисла гнетущая напряжённость.

Его массивная фигура, тень от которой легла на комнату, казалась подавляющей. Но я стояла на месте, не двигаясь, готовая встретить это противостояние до конца.

— Ударишь? — спросила я испуганным голосом, не в силах скрыть дрожь в голосе. Моё сердце колотилось, как бешеное. У меня больше не было магии, а он был огромным, сильным и явно очень злым.

— А ты сомневаешься? — его голос был пропитан злобой, и он угрожающе навис надо мной. Его тень, казалось, поглотила весь свет в комнате.

Я сделала шаг назад, чувствуя, как слёзы предательски наворачиваются на глаза.

— Не мог же мне этот ваш мир послать такое чудовище в пару… — прошептала я дрожащими губами, с трудом удерживая слёзы.

— Что?! Ты врёшь, тварь! — Каллем буквально заорал, его ярость вспыхнула с новой силой. Взгляд был полон ненависти, он смотрел на меня, как на врага.

В следующую секунду дверь с треском распахнулась, и в комнату влетел Эрик, за ним вбежал Алан. Их лица были искажены гневом.

— Что здесь происходит? Профессор, что вы себе позволяете?! — прорычал Эрик, подойдя вплотную к Каллему, его голос звенел от ярости. Алан в это время подбежал ко мне, обхватил меня руками, прижимая к себе, и начал успокаивать.

— Вас это не касается, парни. Или это вы новоиспечённые женихи этой… особи? — с откровенной брезгливостью выплюнул Каллем. Его тон и выражение лица заставили меня сжаться от боли. — Какая шустрая, уже заполучила целого герцога!

— Да как вы смеете?! Она же ваша пара! — выкрикнул Алан, его голос дрожал от негодования.

— Пара? — Каллем фыркнул, насмешка в его голосе была почти осязаема. — Парни, вы наивные. Она вас этой чушью взяла? Вы же понимаете, что это никак не проверить! Или она так опытна в постели? Надо было всё же разок проверить, чтобы убедиться.

— Убирайся, урод! — я не выдержала и закричала, разрыдавшись прямо на груди у Алана. Мои слёзы текли рекой, горло сжалось от рыданий, и я едва могла дышать.

Эрик не выдержал. Он резко развернулся и ударил Каллема так сильно, что тот пошатнулся, едва удержав равновесие.

— Завтра же вас уволят за оскорбление моей невесты, — тяжело дыша, проговорил Эрик, его кулаки всё ещё были сжаты, а глаза горели гневом.

Каллем вытер кровь с уголка губы и ухмыльнулся, его взгляд был полон презрения.

— Это уж вряд ли, — бросил он с хриплым смешком. — Иномирянок здесь терпят только потому, что женских особей мало. А так… таких, как она, лучше изолировать от общества. Сколько их ни встречал — одно и то же. Только проблемы. — Он посмотрел на меня с откровенной ненавистью, и от этого взгляда меня словно окатило ледяной водой. — Кстати, способ проверить парность есть. В любом храме Даров четырёх королевств можно провести обряд, который покажет, являемся ли мы парой или нет.

Его голос звучал настолько пренебрежительно, что я почувствовала, как вновь задрожали руки.

— Мы можем прямо сейчас отправиться в храм. Он всего в двух часах езды. Там все точки над «и» будут расставлены. — Каллем выпрямился, глядя прямо на Эрика. — Я знаю этот обряд, нашёл его в древних фолиантах специально, чтобы выводить таких вот на чистую воду.

Последние слова он проговорил так, будто плюнул в мою сторону.

Во мне вспыхнула ярость, такая сильная, что на миг даже дыхание перехватило. Вместе с гневом вспыхнуло и чувство справедливости, перемешанное с жаждой поставить этого мерзкого человека на место. Он, вероятно, ожидал, что я сломаюсь, заплачу, убегу или попрошу о помощи. Но нет. Я медленно выпрямилась в руках Алана, смахнула остатки слёз с лица и развернулась, глядя Каллему прямо в глаза.

— Поехали. Не хочу, чтобы Эрик хоть на секунду сомневался в нас, — проговорила я твёрдо, каждый мой слог был наполнен уверенностью.

— А что, о чувствах второго не заботишься? — холодно бросил Каллем, и в его голосе зазвучали язвительные нотки.

— Я не её идеальная пара, — спокойно, но с едва уловимой долей ехидства ответил Алан. — Мы просто влюбились. Для нас главное — это наши чувства.

Каллем усмехнулся, но в его улыбке не было ничего хорошего.

— Или она просто узнала, что ты открыл свой бизнес и что он уже уверенно себя чувствует на рынке. Наивный влюблённый парень. Им не нужны мужчины со шрамами и изъянами. Даже местные женщины таких избегают, а что уж говорить об этих… — он нарочно не договорил, но всем было понятно, о ком он говорит. Его взгляд сверлил меня, полный презрения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алан вздрогнул от слов Каллема, но тут же собрался, приобнял меня крепче и тихо шепнул на ухо:

— Не слушай его, родная.

Я почувствовала, как его поддержка укрепляет мой дух.

— Поехали в храм, — твёрдо отрезала я, не спуская с Каллема своего взгляда. — А внутри кареты уже наговоритесь.

Не дав ему больше шанса на ответ, я уверенно вышла из комнаты, чувствуя, как гнев и решимость словно подпитывают меня изнутри. Алан, нежно поддерживая меня за талию, следовал за мной. Эрик задержался на мгновение, смерил Каллема тяжёлым взглядом, после чего с рывком закрыл дверь и пошёл вслед за нами.

Моё сердце стучало громче обычного, но я шла прямо, гордо задрав подбородок. Этот день я запомню навсегда.

Я шла первой, стараясь держаться прямо, как королева, а за мной тянулась целая процессия мужчин. Каждый был погружён в свои мысли, их лица отражали угрюмость и напряжение. А мне хотелось лишь одного — скорее испытать этот чертов обряд, доказать свою искренность и успокоить моих любимых. Я знала, что слова Каллема пошатнули их уверенность во мне, и это угнетало.

Я понимала их, прекрасно видела, как работает это общество. Мужчины здесь, в большинстве своём, несчастны, их мечты о любви и семье разбиваются об эгоизм и капризы местных женщин. Женщины, привыкшие получать всё, давно разучились ценить чувства. Глядя на Каллема, я поняла: он явно хлебнул своего куска несправедливости. Его озлобленность была понятна, даже где-то внутри я могла его пожалеть. И всё же, глубоко в душе мне хотелось, вопреки здравому смыслу, обогреть эту злобную скотину, показать ему, что такое тепло, нежность, возможно, даже любовь. Но это были лишь отголоски моего внутреннего идеализма.

Мы дошли до стоянки карет, и я остановилась, развернувшись к своим мужчинам.

— Нам ведь ничего особенного брать с собой не нужно? — уточнила я.

— Нет, всё, что нужно, есть в храме, — ответил Алан.

— Поехали, или ты уже передумала? — спросил Каллем с насмешкой, приподняв бровь.

— Нет, я не передумала, — твёрдо ответила я, а внутри вскипела: как же он умудряется каждую свою реплику превращать в провокацию?

Алан тут же шагнул вперёд, помогая мне забраться в карету, его руки были сильными и надёжными. Он сел первым, устроившись так, чтобы я оказалась слева от него. Следом за нами в карету зашёл Эрик и сел с другой стороны, заботливо укрыв меня своим присутствием. Последним поднялся Каллем, который уселся напротив нас, сложив руки на груди. Его взгляд был острым и пронизывающим, будто он хотел вычитать наши мысли.

Алан и Эрик синхронно, словно договорились, взяли меня за руки. Их прикосновения были нежными, а на лицах появились виноватые улыбки. Я видела, как они переживали из-за всей этой ситуации, из-за своей неопределённости и того, что потащили меня в этот храм. Но я не могла злиться на них. Они делали это из любви и желания быть уверенными в нашем будущем.

— Всё хорошо, мои любимые, — прошептала я, а потом поцеловала каждого из них в щёку. Их лица мгновенно озарились теплом, и я почувствовала, как их напряжение немного спало.

Каллем, наблюдая за этим, с трудом сдерживался. Наконец его лицо перекосило от негодования.

— Вы ведёте себя слишком похабно при посторонних! — бросил он с раздражением, не скрывая своей неприязни.

Я посмотрела на него и, едва сдерживая смешок, ответила с ядовитой улыбкой:

— Ничего страшного, ты не посторонний. Всё же ты моя особенная пара, подаренная мне этим «прекрасным» миром. — Последние слова я произнесла с явным ехидством, растягивая слоги и наслаждаясь тем, как его лицо помрачнело ещё сильнее.

Внутри я чувствовала, как напряжение в карете достигло своего пика, но моя дерзость немного сбила с него спесь. А может быть, наоборот, ещё сильнее разозлила.

— Всё продолжаете гнуть свою линию. Возможно, вы не верите в ритуал, но он и правда существует. Просто, по понятным причинам, о нём решили забыть. А раньше его проходили перед каждым заключением брака! — сказал Каллем с упрёком, его голос звучал так, словно он был уверен в своей правоте и даже злорадствовал.

— У меня нет повода тебе не верить, — ответила я ровным, почти скучающим голосом, опираясь на надёжное плечо Ала. — Просто я честна с тобой, как бы тебе это ни нравилось, но это так.

— Значит, по твоему мнению, мы пара… — задумчиво протянул Каллем, и его взгляд стал каким-то пустым. — Но как такое возможно? Я ненавижу иномирянок. Не могла так судьба со мной поступить… — Его голос упал, и я услышала в нём настоящую растерянность, почти отчаяние. Это признание, выбитое из-под всей его бравады, заставило меня на миг ощутить жалость.

Я посмотрела на него с лёгким укором, но не могла скрыть своей мягкости:

— Мне жаль, что так вышло. Я не хотела тебе навязываться, это просто тяга, и я не могу её контролировать. Но если мы не будем видеться, всё будет хорошо, и ты просто найдёшь другую девушку, ту, о которой мечтаешь. Поэтому не делай из этой ситуации драму.

— Ты не понимаешь! — вдруг воскликнул он, и в его голосе прозвучала такая боль, что я вздрогнула. — Я мечтал с шестнадцати лет о той единственной, которая будет меня любить искренне, а я её! Не за мои деньги или власть, а просто за меня. Я не думаю, что смогу найти это без парности… — Каллем сжал кулаки и опустил взгляд, как будто его признание было для него поражением. Он выглядел опустошённым, его фигура словно утратила свою былую мощь, а голос — уверенность.

Я замерла, почувствовав, как что-то ёкнуло у меня в груди. Мне хотелось сказать что-то обнадёживающее, но слова словно застряли в горле.

— Ты отказался от нас как от пары. Значит, не так тебе и сильно это было нужно, — выдохнула я тихо, шёпотом, едва сдерживая слёзы. Горечь и разочарование застряли у меня в груди. Как он мог так обесценить всё??

Я отвернулась, не желая больше смотреть на него, и спрятала лицо на груди Ала. Меня накрыла волна беспомощности, смешанная с болью и обидой. Мне больше не хотелось продолжать этот разговор, идти на проверку или что-то доказывать. Всё, чего я хотела, — побыть в тишине и позволить себе разрыдаться.

Алан тут же сжал меня в своих тёплых объятиях, его голос был полон заботы и нежности.

— Милая, не плачь. В этом нет твоей вины, он сам так решил, — сказал он, гладя меня по волосам, его прикосновения дарили уют и утешение.

Но Эрик, как всегда, не мог сдержаться и, нахмурив брови, язвительно бросил Каллему:

— Чего ты тянешься к ней? Ты сам упустил свой шанс! Не надо смотреть так уныло, ты никого здесь не разжалобишь. А я ещё вчера просил дать тебе шанс, дурак. Анриэль слишком напрягло, что ты брат Хили. — Он фыркнул, явно раздражённый, и устало покачал головой.

В карете повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь моими тихими всхлипываниями. Парни прижимали меня к себе, каждый стараясь защитить от боли, а Каллем сидел напротив, будто загнанный в угол, и его лицо было непроницаемо, хотя глаза выдавали его внутреннюю борьбу.

Мы всю дорогу ехали молча. Я перестала плакать, хотя иногда всё ещё тихонько всхлипывала, прижимаясь то к груди Эрика, то к плечу Алана. Мои мужчины не отходили от меня ни на секунду, их руки мягко скользили по моим волосам и спине, а поцелуи в висок успокаивали, словно нежный шёпот, говорящий: «Мы с тобой». Их забота разливала по моему сердцу тёплую волну, и, наконец, я смогла немного задремать, ощущая себя под их защитой.

— Мы приехали, будите её. Надо идти, а то скоро храм закроют на ночь, — услышала я голос Каллема, словно издалека, сквозь пелену сна.

Я медленно открыла глаза и осознала, что лежу, уютно устроившись на груди Эрика. Как только я пошевелилась, две пары обеспокоенных глаз тут же устремились на меня.

— Ты как? — спросил Эрик, его голос был мягким, но в нём чувствовалась тревога.

— Милая, если хочешь, ты можешь пройти ритуал только с Каллемом, — серьёзно проговорил Алан, обнимая меня за плечи. — Нам с Эриком доказывать ничего не нужно. Мы тебе верим.

— Да, любимая, мы и так тебе доверяем, — подтвердил норк, его голос был низким и глубоким, но в нём звучала неподдельная забота.

Их слова согревали моё потрёпанное сердце. Я чувствовала, как любовь и доверие растопили остатки горечи. Я улыбнулась им, всё ещё сонно, но с благодарностью.

— Всё хорошо, мои хорошие, давайте, пройдём уже этот ритуал, — сказала я, чуть крепче сжимая их руки. — Я не хочу, чтобы в нашей семье остались сомнения. Мы построим счастливую и любящую семью.

После моих слов на лицах парней засияли мягкие улыбки, и я почувствовала, как их тревога постепенно уходит. Собравшись с духом, я встала, и мы вместе вышли из кареты. Холодный ночной воздух нежно коснулся моего лица, и я посмотрела вперёд, где перед нами раскинулось белоснежное здание.

Храм был удивительно красивым. Его изящные колонны, будто вытканные из света, тянулись вверх, а его крыша, украшенная замысловатыми узорами, переливалась мягким серебристым сиянием под светом луны. Словно маленькая часовня, он стоял на холме, окружённый густой зеленью. От храма веяло тишиной и умиротворением, и я почувствовала, как напряжение немного спадает, оставляя место для решимости.

Каллем стоял немного в стороне, договариваясь с возницей. Его фигура выделялась на фоне ночного леса, который окружал храм. Я заметила, что он искоса бросал взгляды в нашу сторону, словно пытаясь прочитать наши мысли. Его лицо оставалось суровым и непроницаемым, но в движениях чувствовалась лёгкая нервозность.

— Какое красивое место, — прошептала я, больше себе, чем парням, поднимая голову, чтобы лучше рассмотреть храм.

Эрик и Алан подошли ближе, их руки мягко коснулись моей спины, словно говоря: «Мы рядом». Вместе мы сделали шаг навстречу неизведанному.

Снаружи храм представлял собой изящное белоснежное здание, напоминающее небольшую часовню. Его архитектура была удивительно простой, но в этой простоте читалась возвышенная красота. Тонкий орнамент на крыше играл в лучах заходящего солнца, а небольшой колокол над входом будто ждал, чтобы своим звоном нарушить окружающее спокойствие, только для того, чтобы вновь утвердить его. Вокруг храма раскинулся небольшой ухоженный сад. Ровные дорожки из белого камня вели к цветущим клумбам, где изобилие красок напоминало о буйстве весны, даже если на дворе был конец лета. Тихое журчание маленьких фонтанов добавляло окружающему пейзажу нотку умиротворения.

Храм, расположенный на небольшом холме, казался одновременно простым и величественным, как будто сам мир хотел подчеркнуть его значимость.

— Пошли внутрь, — сказал Каллем, приближаясь к нам. Его взгляд был тяжелым, словно он пытался прочитать мои мысли. Это немного нервировало, особенно учитывая, что он сам выглядел как человек, которому чужды сомнения. Внутри меня мелькнула мысль, что ему, возможно, самому некомфортно от всего происходящего.

Я украдкой посмотрела на своих парней. Эрик был спокоен, но в его глазах читалось напряжение, которое он мастерски скрывал. Алан держался ближе ко мне, как будто своим присутствием хотел дать мне понять, что он всегда рядом.

Мы вошли в храм, и я была поражена его внутренним убранством. Высокие своды, расписанные тонкими узорами, почти касались неба. Витражи с изумительными изображениями играли светом, пропуская яркие лучи, которые оживляли мраморные стены. На них были сцены из природы: величественные горы, тихие реки, густые леса. Всё это будто говорило о том, что мир велик и непостижим, но в своей гармонии он открыт каждому.

Алтарь в центре храма выглядел монументально, но не устрашающе. Это был кусок идеально обработанного мрамора с тонкими золотыми вкраплениями, которые переливались при свете свечей. На нём лежал свиток, символизирующий мудрость, накопленную веками. Над алтарём висела люстра из сверкающих кристаллов, отбрасывающая на стены разноцветные блики, которые играли как живые существа.

Мы остановились у чаши, стоящей в дальнем углу. Она была выполнена из тёмного камня, и её поверхность казалась покрытой тонкой сетью трещинок, словно внутри неё заключена древняя сила. Каллем неожиданно вытащил кинжал, что заставило парней напрячься. Эрик моментально задвинул меня за спину, а Алан сжал мою руку выступая вперед, его взгляд стал холодным, как сталь.

— Не волнуйтесь, это часть ритуала, — спокойно сказал Каллем, хотя его тон оставался жёстким. — Для обряда нужна капля крови. Чаша покажет правду: если вы — идеальная пара, ваша кровь сольётся в единую субстанцию. Если нет, она останется разделённой. Начнём с тебя, Алан.

— Хорошо, давай кинжал, — спокойно ответил Алан, хотя я чувствовала напряжение в его голосе.

Каллем протянул ему кинжал, и я с замиранием сердца наблюдала, как всё происходящее начинает обретать форму. В этом храме, полном света и тишины, даже капля крови казалась чем-то значительным, чем-то, что может изменить всё.

Алан аккуратно взял кинжал, его лицо оставалось спокойным, но я видела, как он слегка напрягся, когда лезвие коснулось его пальца. Первая капля крови упала в чашу, расплываясь тёмным пятном на её поверхности. Он повернулся ко мне с мягкой улыбкой.

— Милая, дай руку, я сделаю всё сам, чтобы ты не нервничала, — сказал он, его голос был полон тепла и заботы.

— Д-давай, — кивнула я, чувствуя, как мой голос слегка подрагивает. Протянув руку, я заметила, как его пальцы нежно обхватили мою ладонь.

Он аккуратно уколол кончик моего указательного пальца, и капля крови сорвалась с него, падая в чашу рядом с его кровью. Я задержала дыхание, наблюдая, как кровь просто осталась лежать рядом, не смешиваясь, словно две параллельные линии, которые никогда не пересекутся. Мы ждали, но ничего не происходило. Через несколько мгновений обе капли растворились, оставив чашу вновь чистой.

— Теперь моя очередь, — сказал Эрик, его глубокий голос разорвал тишину. Он забрал кинжал у Алана и уверенно проткнул сначала свой палец, а затем осторожно уколол мой средний. Его прикосновение было бережным, как будто он боялся причинить мне боль.

Мне на миг, показалось странное свечение наших рук.

Когда наша кровь упала в чашу, я сразу заметила, как она начала медленно тянуться друг к другу. Это было похоже на танец, в котором две капли сплетались, становясь единым целым. Это зрелище было настолько удивительным, что я невольно задержала дыхание. Моя грудь наполнилась теплом, а губы растянулись в улыбке.

— Вы действительно пара, — прошептал Каллем, его голос прозвучал сдавленно, как будто он сам не хотел в это верить.

Эрик, довольный результатом, посмотрел на меня и поцеловал мою руку, мягко улыбаясь. Каллем же выглядел иначе. Он забрал кинжал, будто пытался восстановить контроль над ситуацией, но я видела, что его взгляд стал тяжёлым, наполненным горечью.

— Позволишь твою руку, Анриэль? — спросил он, и его голос звучал так, будто за каждым словом стояла целая буря эмоций.

Я немного замялась, но всё же протянула ему руку. На его лице появилась тень сожаления, но он быстро взял себя в руки и сделал небольшой укол. Затем он уколол себя, и его капля упала в чашу вслед за моей. То, что произошло дальше, я ожидала, но это всё равно поразило меня до глубины души. Наша кровь начала медленно тянуться друг к другу, словно две струны, которые обрели своё единственное и верное звучание.

Когда капли слились воедино, я не смогла сдержать тихий вздох. Каллем не отрывал взгляда от чаши, его лицо застыло, а в глазах читалась боль. Несколько мгновений он просто смотрел, как кровь растворяется, словно это было подтверждением всего, что он пытался отрицать.

— Значит, такова моя судьба, — произнёс он наконец, его голос звучал хрипло, почти сдавленно. — Быть одному. Извини меня, Анриэль, я очень виноват перед тобой. Ты не врала мне… и… будь счастлива.

Его слова будто обрушились на меня тяжёлым грузом. В его взгляде была тоска и одиночество, которые я никогда прежде не видела. Я попыталась что-то сказать, но горло сдавило, и только спустя несколько мгновений я выдавила:

— Надеюсь, ты тоже найдёшь своё счастье.

Он кивнул, не поднимая глаз. Моё сердце сжалось. Глубоко внутри теплилась хрупкая надежда, что он извинится, попросит шанс, хотя бы попробует сделать шаг навстречу. Но этого не случилось. Он отвернулся, а вместе с этим его уходом моя слабая надежда была растоптана.

Я сделала глубокий вдох, стараясь прогнать накатившую боль. Ничего, я выдержу. У меня есть те, кто любит меня, те, кому я действительно нужна. Я крепко взяла Эрика и Алана за руки, чувствуя, как их тепло возвращает меня к реальности.

Глава 14

Вернувшись поздно вечером в Академию, мы с парнями расстались у моей комнаты. Коридоры были пустыми, лишь тёплый свет ламп освещал наши лица. Парни не спешили отпускать меня, и долго, упоительно меня целовали, словно прощались перед долгой разлукой.

— Иди отдыхай, любимая, тебе нужно хорошенько выспаться после такого дня, — прошептал мне Алан, нежно целуя меня в висок.

— Спокойной ночи, мои хорошие, — ответила я, чувствуя, как моё сердце сжимается от нежности. Я коснулась губами сначала губ Эрика, а затем Алана, добавив в поцелуи всю теплоту, которую могла.

Я стояла в коридоре, провожая их взглядом, пока они не скрылись за поворотом. Внутри меня было тепло и немного грустно, словно я уже скучала по ним. Но вдруг я услышала, как за спиной открывается дверь. Повернув голову, я заметила, как из комнаты Вивьен выглядывают две любопытные физиономии.

— Иди сюда! — они махали руками, словно шпионки, только что поймавшие меня на горячем.

Я вздохнула и медленно направилась к их комнате, прикрывая за собой дверь. Девочки выглядели взволнованными и немного смущёнными.

— Подсматривали, значит? — я прищурилась, но голос мой звучал скорее насмешливо, чем осуждающе.

— Совсем чуть-чуть! — проворковала Вивьен, невинно сложив руки на груди. Её глаза блестели от любопытства.

— Прости, мы не хотели тебя смущать, — проговорила Хили, поглаживая себя по локтю, явно смущённая ситуацией.

— Ах, вы такие хитрые! — усмехнулась я, скрещивая руки на груди. — А я ведь хотела ошарашить вас завтра своими новостями. Ну ладно, теперь, видимо, сюрприз не удался.

— Да ты и так нас ошарашила! — воскликнула Вивьен, не скрывая восторга. — Я, конечно, замечала, как Алан на тебя смотрит, но чтобы вот так! Это просто невероятно! Вы теперь встречаетесь втроём? — она засыпала меня вопросами с бешеной скоростью. — Как далеко у вас всё зашло? А Эрик как отнёсся к Алану в роли второго кавалера? Ну-ка, рассказывай всё в подробностях!

Я попыталась открыть рот, чтобы ответить, но не успела — Вивьен уже готовилась выстрелить следующую порцию вопросов. Хили, видимо, тоже собиралась присоединиться к допросу, судя по её оживлённому лицу.

— Стоп! — я подняла руки, чтобы остановить этот поток любопытства. — Давайте, я сама всё расскажу, ладно? По порядку!

— Парни ладят между собой прекрасно, и у нас всё зашло максимально далеко. Через пару дней я выхожу замуж… Мы очень счастливы вместе, хоть и случилось всё весьма быстро и неожиданно для меня, — проговорила я, неловко поправляя локоны и заправляя их за ухо. Казалось, мои слова зависли в воздухе, оставляя девочек в лёгком шоке.

— Ну нихрена ж себе! И когда только успели?! — воскликнула Вивьен, с неподдельным восторгом бросившись меня обнимать. — Поздравляю, подруга! Это замечательные новости!

К ней тут же присоединилась Хили, и обе девушки крепко обняли меня, что-то наперебой выкрикивая. Их искренний восторг немного ослабил тугую петлю тревоги, сжимающую меня весь день.

— Я так рада за тебя, Анри! Это невероятно! — проговорила Хили, отстраняясь, но продолжая с улыбкой держать меня за плечи. Однако её взгляд вдруг стал серьёзным, а глаза сузились в настороженности. — Но что с твоим лицом? Ты что, плакала?

Я застыла. Вот же, черт! Я забыла про красные глаза и припухшие веки. Как объяснить это, чтобы не выдать себя? Пришлось выдохнуть и выдавить лёгкую улыбку.

— Ох, это были слёзы счастья, девочки, — попыталась я обойтись лёгкой ложью. — Парни весь день меня радовали, баловали… В итоге я расплакалась от счастья. Не переживайте, хотя я и сама не ожидала от себя такой сентиментальности! — нервно рассмеялась я, пряча глаза.

Хили смотрела на меня пристально, словно пытаясь разобрать мои слова на правду и ложь. Но, к счастью, Вивьен, как всегда, была менее наблюдательной.

— Вот это да! Ну, ты у нас теперь аристократка, так что всё по высшему разряду. Слёзы счастья — это прекрасно, подруга! — подхватила она, хлопая меня по плечу. — А когда будет свадьба? Расскажешь, как всё пройдёт? Ой, а платье тебе уже шьют? Наверное, просто бомбическое!

Чтобы отвлечь их внимание от моей «сентиментальности», я быстро перевела тему.

— Кстати! — я хлопнула в ладоши, стараясь выглядеть как можно более бодрой. — Вы знали, что в последний день месяца у нас будет бал?

— Бал?! — в один голос воскликнули девочки, забыв обо всём, что только что обсуждали. Их глаза загорелись от любопытства.

— Точно, я совсем забыла про этот бал, мама ведь предупреждала, — задумчиво сказала Хили, слегка нахмурившись, как будто мысленно перебирая варианты платья.

— Оу, а я вообще не знала, мои мне ничего не говорили, — удивлённо протянула Вивьен. — Надо срочно заказать платье! И, наверное, украшения… Ох, сколько всего нужно успеть! — воскликнула она, хлопнув себя по коленям.

Я улыбнулась их реакции. Вивьен тут же начала активно обсуждать возможные фасоны, оттенки тканей и аксессуары, а Хили то и дело вставляла свои мысли. Атмосфера в комнате стала лёгкой и непринуждённой, и я смогла расслабиться, отложив в сторону свои тревоги.

Мы ещё около часа болтали, делясь впечатлениями и новостями. Я рассказала подробнее девочкам, как всё случилось с Аланом, стараясь избежать пикантных подробностей, но честно призналась, что нам троим всё понравилось. Вивьен слушала с неподдельным восторгом, то и дело задавая уточняющие вопросы, а Хили, хоть и старалась скрыть смущение, периодически хихикала.

— Вы просто идеальная пара! — восторженно заявила Вивьен, подперев голову ладонью. — И Эрик… Ох, это просто мечта. Как тебе вообще так повезло, Анри? — она театрально закатила глаза, заставив меня улыбнуться.

— Согласна, — кивнула Хили, подбирая слова. — Они оба действительно хороши. Ну, то есть… Алан особенный конечно, но заботливый и добрый. Эрик — сила и надёжность. Ты с ними в безопасности.

Я благодарно кивнула, чувствуя, как их слова немного скрашивают моё внутреннее смятение. Хоть я была согласна не со всеми высказываниями Хили. Мы обсудили бал, который уже не за горами, начиная от выбора платьев до того, с кем будем танцевать. Разговоры с подругами отвлекали, и я постепенно приходила в себя, словно сбрасывая груз с души.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но в глубине меня продолжала терзать мысль о Каллеме. Этот гад умудрился оставить слишком глубокий след в моей душе. Я бы даже сказала, нагадить там… Его взгляд, его боль, его слова… Всё это крутилось в моей голове. Я стиснула зубы, стараясь не поддаваться этой слабости. Нет, сейчас это неважно. У меня есть люди, которые по-настоящему любят меня и ценят.

В конце концов, я прогнала тяжёлые мысли и попрощалась с подругами, пообещав завтра вместе выбрать время для примерок. Уходя в свою комнату, я чувствовала себя легче, чем за весь день.

В спокойном темпе прошли ещё три недели, за которые жизнь начала обретать стабильность. Ничего особенного за это время не произошло, если не считать нашей свадьбы — события, которое перевернуло всё. Мы с парнями были по-настоящему счастливы. Церемония прошла быстро, в соответствии с местными традициями. После занятий мы просто отправились в здание регистрации и официально оформили наш союз. Всё было без лишней суеты и пафоса, но этот момент оставил в сердце глубокий след.

Мне наконец-то выдали документы, и теперь я была Анриэль Афгэн. Это звучало так непривычно, но в то же время гордо. Я смотрела на новенькие бумаги с именем и фамилией и не могла поверить, что за месяц моя жизнь в этом мире так круто изменилась. Всё казалось сном — сладким и наполненным радостью. Я была по-настоящему счастлива и ни капли не жалела о выбранном пути. Единственное, что немного омрачало это время, — наши раздельные комнаты. Я понимала, что это временно, но всё равно очень скучала по вечерам, когда мы могли засыпать вместе. Для этого у нас были только выходные.

Ту же неделю после свадьбы мы решили отметить с друзьями. Мы собрались в уютной ресторации, которую полюбили с самого первого посещения. Обстановка была тёплой и душевной, все смеялись и поздравляли нас. Особенно Вивьен, которая сияла от радости за меня. На этот раз она привела своих мужей, чтобы познакомить их с нами. Одного из них я уже знала — Родерика, но вот второй, Рикардо, был для меня новой личностью.

Оказалось, что Родерик и Рикардо — двоюродные братья. Они были похожи как два сапога, оба харизматичные, оба уверенные в себе, но всё же с разными характерами. Рикардо казался более серьёзным и немного замкнутым, в то время как Родерик всегда шутил и заражал всех своим смехом. Они рассказали нам, что у них есть ещё один брат, старший, который сейчас поглощён работой и ни на что другое времени не тратит.

— Надо его с кем-нибудь познакомить! — с воодушевлением предложил Родерик, обращаясь к нам. — А то он так и останется в одиночестве.

— С нами? — подхватила шутку Хили, хитро улыбаясь. — Спасибо, конечно, но я уже занята, а Анриэль вообще замужняя дама.

— Всё же подумайте, — протянул Рикардо, неожиданно серьёзно. — Ему нужна хорошая жена, чтобы растопить этот его лёд.

Мы с Хили переглянулись, едва сдерживая смех. Хотя, как мне показалось, братья были настроены вполне серьёзно. Но я знала, что даже если передо мной появится идеальный третий кандидат, я не захочу с кем-то знакомиться. Я всё ещё думала о Каллеме, и эта мысль постоянно сверлила моё сознание, несмотря на все усилия забыть его.

После храма я больше его не видела. Он взял отпуск на неделю, а вернувшись, вёл себя спокойно и сдержанно, будто ничего не произошло. Конечно, он избегал меня, и я старалась отвечать ему тем же. Тем не менее, вся информация о нём до меня всё равно доходила, как бы я ни старалась не спрашивать. Мои мужчины, понимая моё состояние, иногда сами рассказывали, что у Каллема всё в порядке. Однажды он даже поздравил их с браком, пожелав нам счастья. Это было искренне, хотя и немного натянуто. Видимо, он смирился и отпустил эту историю. Значит, мне нужно сделать то же самое.

Я решила оставить всё, что связано с Каллемом, маленьким секретом в глубине своей души. Девочкам я ничего о нём не рассказала, и, пожалуй, так было лучше. Этот этап моей жизни был закрыт, и мне хотелось двигаться вперёд, наслаждаясь счастьем, которое мне подарила судьба.

А сейчас был последний день месяца, и через полдня начнётся бал. Я только что вернулась от швеи, где она в последний момент подгоняла мне платье. Оно было просто шикарным, настоящим произведением искусства, ради которого я готова была потерпеть этот бал. Да и танцы с моими любимыми мужчинами манили меня. Несмотря на все мои старания за этот месяц, я едва освоила основные танцы. Виртуозным танцором меня точно нельзя было назвать, но хоть не наступлю никому на ноги… Надеюсь. Если бы у меня был выбор, я бы с удовольствием пропустила это мероприятие, но увы, статус обязывает.

Мои подруги, напротив, ждали бал с предвкушением. Хили, похоже, была тайно влюблена, и у неё явно были большие надежды на этот вечер. Она светилась от ожидания, что даже заразило меня лёгким волнением. Вивьен, напротив, ждала бала с определённой долей напряжения. Ей сказали обязательно пригласить всех своих мужей, включая третьего. Это была её больная тема, но она решила взять всё в свои руки и показаться перед ним во всей красе. Недавно она рассказала мне историю, связанную с их браком. Честно говоря, на фоне её рассказа моя ситуация с Каллемом казалась лёгким ветерком. У неё таких “удалённых” чувств не было — её проблемы всегда были рядом. Тот вечер закончился тем, что мы напились в её комнате, а мои мужья, как заботливые спасатели, буквально на руках отнесли меня в мою комнату.

Что касается моей семьи, то мои мужья каждый день дарили мне счастье. Мы становились только ближе, поддерживая друг друга в каждом моменте. Их забота и любовь наполняли мой мир теплом. Но несмотря на это, я не могла игнорировать мысль о Каллеме. Его присутствие на балу слегка нервировало меня. В душе я надеялась, что он не придёт. Мы уже решили всё между нами, и очередная встреча только лишний раз потревожит раны. Зачем?

Поскольку магии в этом мире не было, я училась делать себя красивой самостоятельно. В этом меня активно поддерживала Хили, которая взяла на себя роль наставницы по женским хитростям. Мы с Вивьен впитывали её уроки, как прилежные ученицы. Она показала нам, как можно накрутить локоны без магии, помогла подобрать подходящую косметику для бала и объяснила, что повседневный макияж совсем не подойдёт для такого события. Хили также рассказала, как правильно вести себя на балу, чтобы мы не сделали глупых ошибок и не вызвали косых взглядов.

Работы предстояло очень много, и на всё это оставалось всего шесть часов. Я взглянула на своё отражение в зеркале и поняла, что эти шесть часов будут для меня настоящим марафоном, но в конце пути я должна сиять так, чтобы все ахнули.

Как же было сложно справляться без бытовой магии… На создание прически и макияжа ушло целых пять часов! Пока я пыталась разобраться с этими дурацкими щипцами для завивки локонов, мне казалось, что я либо останусь без волос, либо обрету пару ожогов. На удивление, в итоге всё получилось даже лучше, чем я ожидала. Теперь оставалось аккуратно надеть платье, чтобы не испортить ни макияж, ни сам наряд.

Ах, моё платье было настоящим произведением искусства! Каждый раз, когда я смотрела на него, у меня захватывало дух.

Это было изумрудное платье современного стиля, идеально подходящее для торжественных событий, сочетавшее в себе элегантность и утонченность. Верхняя часть платья представляла собой изысканный корсет с нежными шнуровками, которые подчёркивали талию и создавали изящный силуэт. Корсет был украшен тонким кружевом, которое добавляло особого шарма и утончённости.

Юбка платья была длинной, струящейся, выполненной из легчайшего шифона, который при каждом движении создавал эффект воздушности и лёгкости. Боковые швы скрывали глубокие разрезы, добавляя современности и удобства. Вся поверхность платья была украшена тонкой вышивкой золотыми нитями, которые создавали изящные узоры, словно россыпь солнечных лучей на ткани.

Особым акцентом стал пояс из бархата того же изумрудного цвета. Он завязывался на спине в элегантный бант, который завершал образ утончённой изысканности. Манжеты длинных рукавов украшали небольшие пуговицы, добавляющие винтажный шарм, а атласная подкладка обеспечивала комфорт при носке, даря ощущение мягкости и лёгкости.

Этот наряд заставлял меня чувствовать себя не просто красивой, а по-настоящему особенной. Каждая деталь платья говорила о том, что этот вечер станет незабываемым.

Когда я наконец надела платье, я окончательно убедилась, что оно мне идеально подходит. Ткань плавно облегала тело, подчёркивая фигуру, а лёгкие складки юбки красиво струились при каждом моём движении. Я повернулась к зеркалу и улыбнулась своему отражению, почувствовав себя словно героиней из сказки.

Когда я вышла из комнаты и предстала перед своими мужчинами, на мгновение показалось, что они потеряли дар речи. Их глаза расширились, а на лицах отразилось искреннее восхищение. Ну да, они ведь привыкли видеть меня без сложных причёсок, чаще всего в академической форме или, если честно, вообще без одежды. Но сейчас я действительно поразила их своим образом. Это было приятно — видеть, как я для них особенная.

Мои мужчины выглядели не менее впечатляюще. Они были одеты в строгие чёрные классические камзолы с золотистой вышивкой, идеально гармонирующей с узорами на моём платье. Этот элемент создавал эффект единства, словно заявляя всем окружающим: мы — одно целое, одна семья. Эрик и Алан выглядели так элегантно, что на них невозможно было не обратить внимание.

Мы ещё некоторое время провели в комнате, наслаждаясь уединением и друг другом. Эрик поправлял мои локоны, Алан с искренней улыбкой держал мою руку, и всё казалось идеальным. Но идиллию прервал стук в дверь. Нам пришлось выйти из своего уютного мира и отправиться на бал. За дверью оказались Ви с её мужьями и Хили. Все выглядели счастливыми и радостными, но одно лицо выбивалось из общей атмосферы.

— Ребята, познакомьтесь, это Харс, мой третий муж. Харс, это мои друзья Анриэль и её мужья Эрик и Алан, — стараясь сохранить улыбку, представила нас Ви.

Харс лишь слегка склонил голову, даже не потрудившись протянуть руку для приветствия моим парням. Его взгляд был холодным и равнодушным, и казалось, что ему глубоко безразлично всё, что здесь происходит. Моё сердце болезненно сжалось за Вивьен. Я очень надеялась, что она преувеличила ситуацию, когда рассказывала о нём, но, увы, реальность оказалась ещё хуже, чем я могла предположить. Ви не преувеличивала.

— Рад знакомству, — проговорил Харс с таким отсутствием энтузиазма, что его слова звучали скорее как формальность.

— Заметно, — сухо бросил Эрик, беря меня под руку и уверенно направляясь вперёд по коридору. При этом он намеренно задел плечом Харса, заставив того недовольно нахмуриться.

Я услышала грустный вздох Вивьен позади нас. Мне было неловко за поведение Эрика, но я понимала его и не хотела вмешиваться. Он просто не мог остаться равнодушным к такому пренебрежительному отношению.

Мы быстро дошли до бального зала, где атмосфера была совершенно иной. Приём шёл вовсю, и зал был переполнен людьми. Среди них были не только студенты, но и профессора, а также некоторые приглашённые гости.

Я крепче сжала руки своих мужчин, чувствуя волнение перед началом вечера.

Я осматривала огромный зал, сияющий от множества свечей и украшений. Повсюду раздавался лёгкий шум бесед, звуки музыки и смех. Зал был оформлен с такой роскошью, что казалось, будто это сцена из фильма.

Великолепный бальный зал академии, пропитанный духом древних традиций и изысканной элегантности, поражал своей грандиозностью. Свет, льющийся от множества свечей, отражался в высоких витражных окнах, создавая на тщательно отполированном каменном паркете узоры, похожие на сказочные орнаменты. Узкие арочные окна пропускали мягкое свечение луны и звёзд, что добавляло залу таинственности и волшебства.

Потолок украшали массивные деревянные балки, искусно резные и покрытые глубокими тёмными лаками. Множество люстр из полированной бронзы с хрустальными подвесками, висящих на прочных цепях, мягко освещали пространство. Свет играл на стенах, создавая тени, которые оживали в движении. Тяжёлые ткани, обтягивающие стены, были украшены изображениями великих битв и триумфальных праздников, передавая дух древних времён и славных подвигов.

Вдоль стен стояли высокие кароры — искусные конструкции в виде деревьев, сделанные из легендарного дубораза. Их металлические кроны украшали полудрагоценные камни, которые сверкали, отражая свет свечей. Эти кароры, словно живые, добавляли залу атмосферу магии и древности, хотя в этом мире магия давно осталась лишь в легендах.

В уютных уголках зала расположились диваны, обтянутые шелковыми тканями с нежным блеском, наполненные мягкими подушками. Эти места были созданы для тихих разговоров и отдыха от шумного веселья. Пространство зала было продумано до мелочей, так что каждый мог найти здесь комфорт и уединение.

Центральное место занимали длинные столы из темного дерева, украшенные резными узорами. Они были уставлены серебряными подносами с деликатесами и кристальными бокалами с напитками. Изящно разложенные закуски манили своим ароматом, дополняя атмосферу праздника и роскоши.

Зал дышал тайнами и древней историей, сочетая в себе грубую мощь и утончённую красоту. Каждый элемент, от мелких деталей до архитектурных шедевров, погружал в мир легенд и величия, где роскошь встречалась с тайной.

Зайдя в бальный зал, я сразу ощутила это удивительное сочетание величия и уюта. Атмосфера словно заставляла затаить дыхание, подчёркивая значимость момента. В этом зале, наполненном древними тайнами, казалось, можно услышать шёпот веков.

Интересно, сколько же лет этой академии?

- Милая позволишь пригласить тебя на танец? - спросил мягким и бархатным голосом мой Алан, отвлекая меня от моих дум.

Как же я обожала когда он так со мной воркует, мой нежный и ласковый муж.

- Конечно любовь моя. - ответила я с придыханием смотря в любимые глаза.

Музыка заиграла первые ноты древнего танца «Летящий Корор». Я ощутила лёгкий трепет, когда Алан, мой молодой муж, уверенно взял меня за руку. Его тёплая ладонь успокаивала, напоминая о нашей близости и доверии.

Спасибо за вашу поддержку❤️

Визуалы

Приблизительный образ нашей героини. С разными вариациями прически)

Тут немного не удались глаза((

А это бальный зал академии!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15

- Милая позволишь пригласить тебя на танец? - спросил мягким и бархатным голосом мой Алан, отвлекая меня от моих дум.

Как же я обожала когда он так со мной воркует, мой нежный и ласковый муж.

- Конечно любовь моя. - ответила я с придыханием смотря в любимые глаза.

Музыка заиграла первые ноты древнего танца «Летящий Корор». Я ощутила лёгкий трепет, когда Алан, мой молодой муж, уверенно взял меня за руку. Его тёплая ладонь успокаивала, напоминая о нашей близости и доверии.

Вместе мы сделали первый шаг, и мир вокруг нас словно затих. Я почувствовала, как лёгкий поток воздуха коснулся моего лица, когда мы начали двигаться по кругу. Наши шаги были удивительно синхронными, будто мы давно репетировали этот танец. Алан держал меня крепко, его рука на моей талии была тёплой, а его взгляд — уверенным и сосредоточенным. Каждый его шаг был плавным, словно он вёл не только танец, но и саму мелодию.

Музыка поднималась и падала, создавая то стремительные, то нежные волны, а мы следовали её ритму, описывая сложные узоры на паркете. Мелодия стала особенно стремительной, и мы развернулись в вихре, поднимая лёгкое облако вокруг моего платья. Юбка изумрудного цвета кружилась, отражая свет свечей, и на мгновение мне показалось, что я парю в воздухе.

Я украдкой взглянула на Алана, и моё сердце защемило от нежности. В его серых глазах читались радость, гордость и едва уловимая робость, которая делала его взгляд особенно трогательным. Этот момент был нашим личным маленьким чудом — зал, с его древними украшениями и переливами света от витражей, казался лишь фоном для нашей истории.

Когда мелодия затихала, мы замедлили шаг, и, сделав последний поворот, завершили танец в изящном поклоне. На мгновение весь зал исчез, и я слышала только наше учащённое дыхание и собственный стук сердца.

Мы немного отошли в сторону, и Алан нежно притянул меня к себе, обнимая за талию. Его прикосновение было тёплым, а в глазах мелькнула лёгкая грусть.

— Это мой первый настоящий танец на балу, — признался он тихо, и в его голосе звучала смесь радости и печали.

Я удивлённо подняла взгляд, не в силах скрыть своё недоумение. Мне казалось, что балы для местных аристократов — обыденное дело, особенно для тех, кто с детства был окружён их пышностью и традициями. Он поймал мой вопросительный взгляд и чуть грустно улыбнулся.

— Никто не горел желанием танцевать с калекой, милая. Для местных я испорченный товар, а гордость не позволяла мне умолять кого-то о танце, — сказал он, и в его голосе не было злости, только усталое принятие.

Моё сердце сжалось от боли за него.

— Милый, какой ещё товар! — возмутилась я, чувствуя, как во мне закипает гнев, хотя я не могла понять, на кого он был направлен. — Ты самый лучший, самый желанный, и никто не смеет говорить о тебе подобные вещи.

Алан чуть улыбнулся, его взгляд стал мягче, и он коснулся моей щеки, словно пытался стереть с неё это внезапное возмущение.

— Я слушаю только тебя, любимая. Ты для меня всё, — сказал он, и его голос прозвучал с такой нежностью, что я почувствовала, как мои губы растянулись в улыбке. — Но… когда-то я был влюблён в соседскую девочку. Мы жили не богато, но наш район был вполне приличным. Отец мог поддерживать нас, чтобы мы не бедствовали. Я решился пригласить её на танец на первом балу, который устроила её семья.

Он на мгновение замолчал, словно вспоминая тот момент, и в его глазах появилось напряжение.

— Она отказала мне… Прямо перед всеми, назвав ущербным, — добавил он тихо, а я почувствовала, как мой гнев усиливается. — Это было при многих свидетелях. С тех пор я никого не приглашал на танцы.

— Ты давно видел эту девушку? — спросила я, пытаясь справиться с бурей эмоций. В моём голосе звучал не только интерес, но и еле сдерживаемая обида за него.

Он взглянул на меня, и я заметила лёгкую улыбку, как будто моя реакция успокоила его.

— В последний раз это было пару лет назад, — сказал он, его голос стал более спокойным. — Она вышла замуж за барона. Мы с отцом были приглашены на их небольшой бал после церемонии. Знаешь, некоторые аристократы устраивают их, чтобы похвастаться своими красавицами-жёнами.

Его слова отозвались болью в моём сердце. Хоть я и испытывала радость от того, что Алан открывался мне, делясь своими ранами и переживаниями, но эти истории наполняли меня горечью и гневом.

Я сжала его руку чуть крепче, чтобы дать понять, что он больше никогда не останется один.

— Значит, она красивая… — протянула я задумчиво, чувствуя легкое покалывание где-то в глубине души.

— Малыш! Ты что, приревновала?! — с удивлением воскликнул Алан, слегка наклоняясь, чтобы заглянуть мне в глаза. Его голос был одновременно шутливым и нежным.

— Пффф… Ещё чего! — сказала я, стараясь выглядеть равнодушной, хотя внутри всё буквально кипело. — Ты мой! Подумаешь, первая влюбленность…

Алан усмехнулся, но его взгляд стал немного отрешенным, словно он вернулся мыслями в прошлое.

— На самом деле, мы хорошо общались, и я действительно к ней привязался. Когда ей исполнилось 18, она призналась, что чувствует ко мне тягу. Я тогда надеялся, что на балу начнется наше будущее, но… она решила иначе. Можно сказать, отказалась от нас. После того бала мы больше не общались, — голос Алана дрогнул, но он быстро взял себя в руки. — Не понимаю до сих пор, зачем она призналась мне тогда и зачем было звать меня на свадьбу…

— Ничего себе… Значит, она твоя пара выходит… — прошептала я, стараясь скрыть горечь в голосе.

— Наверное… — Алан сжал мои пальцы, его ладонь была теплой и успокаивающей. — Но это уже не важно, родная. Хочешь что-нибудь выпить?

— Нет, выпью позже с девочками. Милый, тебя точно больше не тяготит это твое прошлое? — я пристально посмотрела на него, стараясь понять, осталась ли у него хоть тень сомнений.

— Нет, — Алан улыбнулся, и в его взгляде отразилась нежность. — Я это отпустил. Когда встретил тебя, даже не вспоминал больше. Просто сегодня накатили воспоминания… — он на мгновение замолчал, а потом нахмурился. — Кстати, странно, что Эрик ещё не подошёл к нам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Точно, хочу танец с Эриком! Где он, кстати? — я оглядела зал, но моего второго мужа нигде не было видно. Однако вскоре я заметила его в самом центре толпы девушек. Они окружили его со всех сторон, весело щебеча, и бедный Эрик выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю.

— М-да… Они же в курсе, что он женат! — фыркнула я, чувствуя лёгкое раздражение. Не долго думая, я направилась к этому «курятнику», твёрдо решив вытащить мужа из плена. Алан только хмыкнул мне вслед, явно наслаждаясь сценой.

Подойдя к толпе, я остановилась, сложила руки на груди и с наигранным возмущением произнесла:

— Милый, а что это за курятник здесь? Пройти невозможно! — приподняв бровь, я посмотрела прямо на девушек, которые застыли, будто их застали за чем-то постыдным.

Шок на их лицах был очевидным, и это принесло мне особое удовлетворение. Я дружелюбно улыбнулась Эрику, хотя моя улыбка, скорее всего, больше напоминала предупреждающий оскал.

Эрик, пользуясь моментом, протиснулся между застывшими в смущении девушками и быстро подошёл ко мне, сразу же обнимая меня за талию.

— Сам в шоке, — с наигранным возмущением заявил он. — Женатому мужчине столько внимания уделять! Неслыханная наглость и плохой тон, как по мне.

Его слова прозвучали так саркастично и одновременно так правдоподобно, что я не выдержала и начала хихикать. Мы вместе, плечом к плечу, медленно отходили от толпы, оставляя девушек позади.

На удивление, я не чувствовала ни капли ревности. Эрик был моим, и я это знала. Более того, между нами была какая-то невидимая связь, гораздо сильнее, чем просто притяжение. Это чувство наполняло меня уверенностью и спокойствием.

— Спасибо за спасение, моя героиня, — прошептал Эрик, касаясь губами моего виска, и мы растворились в шуме и блеске бального зала.

Когда Эрик пригласил меня на танец, я слегка смутилась, но тут же подала ему руку, позволяя увлечь себя в круг ожидающих начала музыки пар. Его взгляд, полный уверенности и спокойствия, обжигал приятным теплом, а прикосновение его ладони к моей руке было таким нежным, что внутри меня словно что-то дрогнуло.

Когда заиграла мелодия «Зовящий Кокелар», я почувствовала, как воздух вокруг нас словно уплотнился, наполненный романтикой и каким-то волшебством. Эта музыка была медленной, но насыщенной, её звуки обволакивали зал, заставляя людей замедляться, чтобы прочувствовать каждый её аккорд. Эрик, уверенно обняв меня за талию, начал вести, и я последовала за ним, отдаваясь его движениям.

Каждый шаг был мягким и плавным, словно мы парили над полом, наши тела сливались в одно целое, а окружающий зал будто исчезал. Я чувствовала, как сильные пальцы Эрика аккуратно удерживали меня, его прикосновения передавали не только уверенность, но и нежность, граничащую с чувственностью. Мы двигались синхронно, как будто танцевали эту мелодию всю жизнь.

Я подняла глаза, чтобы взглянуть на Эрика, и утонула в его глубоком, обжигающем взгляде. В нём читалась не только нежность, но и что-то большее — невыразимое словами, но такое очевидное в этот момент. Моё сердце замерло на мгновение, а потом забилось в унисон с ритмом музыки, словно подтверждая его силу и власть надо мной.

Наши движения стали чуть ближе, чуть интимнее. Его ладонь чуть сильнее прижала меня к себе, и я почувствовала, как наше дыхание сливается, становясь частью общей мелодии. Эрик был настолько близок, что я могла слышать ритм его сердца, и это делало каждое мгновение ещё более особенным.

Музыка замедлялась, а мы, кружась по залу, будто становились центром этой магии. Его пальцы мягко скользнули по моему боку, вызывая у меня мурашки. Эрик склонился ближе, его губы чуть коснулись моего виска, а дыхание обжигало мою кожу. Я не могла сдержать улыбку, но в то же время моё тело пылало от волнения и ощущений, которые невозможно было выразить словами.

Мелодия замерла, оставив нас в мире, где существовали только наши взгляды. Эрик нежно наклонился ко мне, и в его глазах я увидела такую глубину, что почувствовала себя словно на краю обрыва, но рядом с ним мне было абсолютно не страшно. Его рука скользнула по моей спине, и, когда он чуть сильнее притянул меня к себе, я поняла, что этот танец останется в моей памяти навсегда.

Мы замерли в финальном аккорде, не замечая окружающих, словно весь зал растворился в этом одном, наполненном нежностью моменте. Этот танец был больше, чем просто танцем, он был символом нашей любви, нашей связи, которая становилась крепче с каждым днём.

После танца я решила отдохнуть и найти девочек, чтобы узнать, как они проводят вечер. Возможно, удастся наконец попробовать шампанское, до которого у меня всё никак не доходили руки. Оглядевшись вокруг, я заметила Вивьен, которая собиралась танцевать… и не с кем-нибудь, а со своим третьим мужем.

— Хмм… значит, всё же пригласил, — прошептала я себе под нос, искренне радуясь за подругу. Это был хороший знак. Мысленно пожелав ей удачи, я улыбнулась. Её улыбка, даже на расстоянии, выглядела такой радостной, что это не могло не греть душу.

Чуть левее я заметила уже танцующую Хили, и не с кем попало, а с самим графом Говардом Шельдом. Не могу сказать, что радовалась этому союзу. Говард мне не нравился ещё с первого дня, но, глядя на счастливое лицо Хили, я поняла, что это тот, в кого она тайно влюблена. Похоже, она стеснялась нам признаться из-за моего конфликта с её избранником в начале учебы. Ну что ж, это её выбор, и я не собиралась вмешиваться.

Я некоторое время наблюдала за ними. Они танцевали плавно и красиво, переговариваясь и улыбаясь. Хили выглядела счастливой, а это было для меня важнее всего. Я незаметно облегчённо выдохнула и отошла к диванчику, рядом с которым стояли мои мужчины.

— Милая, давай присядем. С твоей подругой всё будет хорошо, — проворчал Эрик, недовольно косившийся на меня, будто хотел вернуть всё моё внимание исключительно себе.

— Не ворчи, родной. Лучше принеси нам шампанское, — улыбнулась я, опускаясь на мягкий диванчик. Рядом тут же уселся Ал, демонстративно махнув рукой в сторону Эрика, как бы говоря: «Ну давай, беги за шампанским».

Эрик приподнял бровь и поджал губы, изображая из себя глубоко обиженного. Я не выдержала и заливисто рассмеялась. Смех был таким искренним, что слёзы начали течь по щекам. Пока я пыталась успокоиться, мой надутый норк вернулся с подносом, уставленным бокалами шампанского.

— Ну, ну, не дуйся, любимый! — я нежно потянула его за руку, усаживая рядом и целуя его в щёку. — Спасибо за шампанское, оно бесподобное! — я сделала глоток, и вкус игристого оказался гораздо лучше всего, что я помнила из своего мира. Лёгкое, чуть сладковатое, оно буквально таяло на языке.

Эрик наконец оттаял, и вечер продолжился в том же духе. Мы много танцевали, смеялись и даже немного выпивали. Я успела станцевать не только со своими мужчинами, но и с двумя одногруппниками, а также с мужьями Вивьен. Она, в свою очередь, тоже успела потанцевать с моими. Всё было настолько весело и беззаботно, что время словно летело.

В один из моментов, когда мы с Ви наслаждались шампанским неподалёку от террасы, меня накрыла странная тревога.

— Ви, а ты не видела Хили? Что-то её давно не видно, — спросила я, пытаясь оглядеть зал.

— Танцевала недавно с графом вроде… — отозвалась подруга, но и сама начала искать её взглядом.

В этот момент я заметила её. Она шла в сторону выхода, но выглядела растрёпанной и явно расстроенной. Её глаза блестели от слёз, а лицо выражало смесь злости и боли. Я ахнула от неожиданности.

— Подержи мой бокал, я к Хили, — быстро сказала я, вручая бокал Вивьен, и бросилась к подруге, не обращая внимания на взгляды вокруг.

Проходя мимо террасы, я почувствовала, как сильная рука резко дернула меня в сторону и буквально впечатала в чью-то грудь. Это была мужская, твердая грудь… Так, стоп!

— Отпусти меня, Каллем, — произнесла я спокойно, хотя сердце стучало так быстро, что, казалось, его можно было услышать.

Он ослабил хватку, но продолжал слегка приобнимать, как будто боялся, что я могу сбежать. Его взгляд… В нём была надежда, перемешанная с болью и жаждой. Но ведь это он сам отказался от меня! Я совершенно не понимала этого мужчину.

— Анриэль, прости… Я хотел поговорить. Ты не против? — его голос звучал глухо, а глаза смотрели прямо в мои, будто пытаясь прочесть мои мысли.

— Ты уверен, что нам есть о чём говорить? — спросила я сиплым голосом, который меня саму удивил.

— Да… Я понимаю, что сразу поставил на нас крест… но я хочу попросить у тебя шанс. Один шанс для нас. Я знаю, мне нет прощения за то, как я поступил, но я всё же буду пытаться его добиться! — его голос дрожал, как будто он собрал все силы, чтобы сказать это.

Я посмотрела на него, стараясь остаться равнодушной, но его искренность и дрожь в голосе заставили меня почувствовать… смешанные чувства.

— Зачем тебе это, Каллем? Ты можешь выбрать себе другую девушку. Парность — это не приговор. Не нужно на мне зацикливаться, — ответила я, стараясь звучать убедительно, хотя внутри всё было не так уж и спокойно.

— Но я не хочу другую! — воскликнул он, будто это само собой разумеется. — Ты мне понравилась с первого взгляда, а дальше я только делал ошибки. Я полнейший дурак и трус! — его голос становился всё более напряжённым. — Я именно струсил, Анриэль! Боялся такого же брака, как у моих родителей. Но теперь… Ты дашь мне шанс? Шанс доказать, что я не такой трус, каким показался?

Я замерла. Его искренность была почти осязаемой, но… что я могла ему ответить?

— Я не уверена, что мне это нужно… — сказала я медленно, глядя в сторону. — По крайней мере сейчас. Возможно, тебе будет лучше с местными девушками, а меня ты вскоре забудешь. Ты просто зациклился на мне, Каллем. Мы друг друга даже не знаем. И эта парность — всего лишь предрасположенность к хорошей совместимости, но она не обязывает нас быть вместе. И уж тем более — любить. Ты понимаешь, о чём я говорю?

На мгновение в его глазах мелькнула боль, но он быстро взял себя в руки. Его лицо стало каменным, а голос — ровным.

— Да… Я услышал тебя. Я не хочу быть навязчивым. Возможно, через год или два ты захочешь меня снова увидеть. А пока… Ты права. Может, я найду себе другую девушку, которая станет для меня важной. Я не имею права сейчас что-либо требовать от тебя.

Его голос был ровным, но в глазах сквозила обречённость. Или мне показалось? Наверное, я слишком много думаю.

— Я рада, что мы нашли общий язык, — сказала я, пытаясь улыбнуться, хоть и робко. — А теперь, прости, мне нужно найти Хили. Она выглядела расстроенной, кажется, плакала.

— Хили? Я видел её. Она танцевала с графом два танца. Терпеть не могу этого выскочку, — буркнул он, скривив губы.

— Пойду успокою её, а ты лучше не вмешивайся. Это женские проблемы, — добавила я, надеясь, что он не последует за мной.

— Хорошо. Да и не те отношения у нас с ней… — он вздохнул и, замявшись, спросил: — Возможно… ещё позже поговорим?

Его неуверенность в голосе была заметна. Видимо, нервы у него на пределе.

— Да, конечно. Увидимся позже, — ответила я, разворачиваясь и уходя быстрым шагом.

Я не оборачивалась. В голове крутились его слова, но я старалась подавить нахлынувшие чувства. Сейчас это было лишним.

Мысли путались, и этот разговор с Каллемом дался мне невероятно сложно. Но я понимала, что поступила правильно. Он был для меня сейчас слишком… слишком сложным. Даже слов не подобрать. Возможно, у нас есть какое-то будущее, но точно не сейчас.

С этими мыслями я шла вдоль коридора к комнате Хили. Голову начинало ломить от бесконечного вороха размышлений, а мрачный коридор вызывал легкое чувство тревоги. Свет был приглушённым, и тени от окон и дверей словно вытягивались в непривычные формы, создавая атмосферу, которую я не могла назвать уютной.

Подойдя к комнате Хили, я постучала, но в ответ была только тишина. Немного помедлив, постучала ещё раз, чуть громче. Снова никакой реакции. Я почувствовала, как внутри начало нарастать беспокойство. Наконец, я решилась открыть дверь. Здесь никто не запирал комнаты — «это же не достойно местных женских особей», как любили говорить. Но мне было всё равно, я просто переживала за подругу.

Комната оказалась пуста. Я зашла внутрь и огляделась, но там не было никаких следов её присутствия. Ванная тоже пустовала, и даже вещи лежали так, будто их никто не трогал весь вечер.

— Где же ты? — прошептала я, чувствуя, как тревога медленно подступает.

Постояв ещё минуту, я решила вернуться на бал. Может быть, она просто где-то с графом Шельдом пытается выяснить отношения, а я тут бесполезно лазаю по чужим комнатам, не находя её.

Зайдя обратно в бальный зал, я тут же наткнулась на встревоженные лица своих мужей. А спустя минуту к нам подошла Вивьен со своими мужьями. Все смотрели на меня, ожидая ответа, и я не выдержала этого напряжения.

— Я не нашла её. Комната пустая. Возможно, она где-то в саду со своим графом? — проговорила я, стараясь держать голос ровным, хотя в душе уже начинала паниковать.

— Граф здесь, танцует с рыжей, — коротко ответила Вивьен, её лицо выражало лёгкое раздражение.

— Причём уже третий танец, — добавил Эрик, слегка нахмурившись.

— Третий?! — моё возмущение было неподдельным. — Вот, видимо, и причина расстроенных чувств Хили.

— Надо найти её, — Вивьен казалась растерянной. — Она очень вспыльчивая и впечатлительная, я боюсь, что она натворит глупостей.

— Раз она вспыльчивая, значит, и отходит быстро, — неожиданно высказался Харс, чем привлёк внимание всех присутствующих. — Если она не в комнате, значит, не хочет быть найденной. Оставьте её на время, она вернётся, когда будет готова.

Я удивлённо посмотрела на Харса. Его рассуждение казалось логичным, но холодным. Возможно, это просто часть его натуры, но, кажется, он впервые заговорил на тему, которая действительно касалась подруги.

— Возможно, ты и прав, — согласился Алан, нежно поглаживая мои плечи. Это было его единственное доступное на людях проявление нежности, и я была ему благодарна за такую поддержку.

Между тем, я заметила, что Харс, казалось, стал чуть более расслабленным. Он даже начал принимать участие в разговоре, а Вивьен, казалось, начала лучше с ним общаться. Время, проведённое вместе, явно пошло им на пользу.

Мы продолжили общение, пили шампанское и иногда танцевали, но тревога за Хили не отпускала меня. Я пыталась улыбаться, делать вид, что наслаждаюсь вечером, но внутри постоянно крутилась мысль: «Где она? Что с ней?»

Чёртов граф! С каждым разом, думая о нём, я злилась всё сильнее. Надо будет разобраться с этим надменным индюком.

Глава 16

К концу бала мы все разделились и пошли отдельными группками, каждый так сказать своей семьей. У меня не было ни настроения, ни желания для близости, а голова разболелась с новой силой. Подойдя к нашим дверям, я увидела, как из комнаты Хили выходит Вивьен с мужьями. Она покачала головой, и этот жест лишь усилил мою тревогу.

Когда мы оказались в моей комнате, парни пытались меня утешить, но всё было тщетно. Я не могла избавиться от чувства беспокойства. В итоге я отправила их к себе, сказав, что хочу побыть одна. Они, хоть и неохотно, но подчинились, понимая, что иногда мне нужно личное пространство.

Почти всю ночь я не могла уснуть, а когда под утро организм наконец сдался, я провалилась в неглубокий и беспокойный сон.

Утро добрым мне не показалось. Это был выходной, но начался он с какого-то странного шума за дверью. Сначала я решила проигнорировать, подумав, что это обычные звуки академии после бала. Но крики стали нарастать, становясь всё громче и тревожнее. Они больше напоминали массовую панику, чем утреннюю суету.

— Кто там так орёт с утра пораньше?! — пробормотала я, приподнимаясь с кровати.

Почувствовав, как сердце неприятно сжимается, я вскочила, накинула махровый халат и сунула ноги в тёплые тапочки. Шаркая, я выбежала в коридор. Там меня встретила жуткая картина.

Возле одной из дверей собралась толпа девушек. Они кричали, визжали, кто-то махал руками, а другие просто стояли с остекленевшими глазами, прикрывая рот ладонями. Гул голосов сливался в однотонный шум, но отдельные фразы всё же доносились до меня:

— Она… она лежит там внутри!

— Надо что-то делать! — выкрикнула одна из девушек, дергая соседку за рукав.

Я сделала несколько шагов ближе, но из-за толпы ничего не было видно. Дверь, возле которой сгрудились девушки, была лишь приоткрыта, и всё это лишь добавляло напряжения. Толпа толкалась, кто-то пытался отойти, но большинство оставались на месте, заворожённые ужасом.

— Ты тоже пришла посмотреть? — обратилась ко мне одна из девушек. Её голос дрожал, а лицо было белее снега.

Прежде чем я успела ответить, кто-то из толпы не выдержал и толкнул дверь сильнее. Она распахнулась настежь, и в коридоре повисла гробовая тишина.

На кровати лежала девушка. Её рыжие волосы разметались по подушке, лицо было смертельно-бледным, а глаза — остекленевшими. Шея была туго обмотана ремнём или шарфом, оставившим глубокие красные следы.

Все замерли, не в силах отвести взгляда от жуткой картины.

Затем раздался чей-то пронзительный крик, который эхом разнесся по коридору. Паника вспыхнула с новой силой: кто-то толкался, кто-то плакал, а я всё стояла, не в силах двинуться. Холодный пот струился по моей спине, а сердце глухо билось, словно отдалённый барабан.

Всё, что я могла сделать в этот момент, — это пытаться осознать, что только что увидела, и как с этим теперь жить.

В коридоре творился настоящий хаос: девушки кричали, рыдали, не зная, что делать, и отступали назад, прижимаясь друг к другу. Воздух был пропитан паникой и страхом, и казалось, что шум не стихнет никогда.

Но вдруг раздались тяжёлые, уверенные шаги, и появился комендант — высокий, статный мужчина с суровым выражением лица и холодными серыми глазами. Его фигура мгновенно притянула к себе все взгляды, а громкий и властный голос разрезал шум:

—

Что здесь происходит?!

Толпа девушек мгновенно замерла, как будто их охватил магический паралич. Комендант окинул собравшихся строгим взглядом, затем, заметив тело на кровати, нахмурился ещё сильнее.

—

Все по комнатам, немедленно!

— рявкнул он, его голос эхом разнёсся по коридору. —

До приезда следователей из столицы никто не должен покидать свои комнаты! Никаких исключений!

Девушки начали нерешительно пятиться назад, толкаясь и перешёптываясь. Некоторые продолжали всхлипывать, оглядываясь на бездыханное тело. Кто-то прикрывал лицо руками, кто-то подталкивал подругу, но при этом никто не осмеливался не подчиниться приказу.

Комендант, как охранник порядка в этом хаосе, следил за каждым, его проницательный взгляд скользил по толпе.

Когда его суровые глаза встретились с моими, я почувствовала, как внутри всё сжалось.

—

Ты тоже, иди к себе,

— коротко бросил он, указав на мою дверь. —

Здесь нечего делать.

Его голос был холодным и непоколебимым, не оставляющим места для возражений. Я кивнула, стараясь не выдать дрожи, и медленно направилась к своей комнате.

Закрыв дверь, я почувствовала, как напряжение и ужас захлестнули меня с новой силой. Облокотившись спиной о стену, я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Всё происходящее казалось каким-то кошмаром.

Сев на кровать, я поджала ноги под себя и машинально обхватила колени. В голове крутился вихрь мыслей, но одна из них звучала особенно громко и отчётливо: мертвая девушка — это Луиза.

Рыжие волосы, её лицо, которые я успела заметить мельком, не оставляли сомнений. Луиза. Она была известна своим стремлением к богатым мужчинам, своей напористостью и готовностью идти на всё ради собственной выгоды. Она была ещё той стервой, и ни для кого это не было секретом.

Я закрыла глаза, вспоминая, как часто она бросала в мой адрес язвительные замечания, стремясь задеть меня. Мы никогда не ладили. Она вечно выискивала тех, кто мог бы помочь ей достичь цели — будь то влияние, богатство или просто статус.

Но кто мог решиться на такое? За что её могли убить?

Может быть, её попытки зацепить влиятельных мужчин привели к каким-то опасным связям? Или это был кто-то из студентов, кому она перешла дорогу? Эти вопросы всплывали в голове, не давая покоя.

Смерть Луизы была шокирующей, пугающей и, если честно, выбивала почву из-под ног. Я пыталась понять, как кто-то мог решиться на подобное. Возможно, она перешла границу, о которой не знала.

Тяжёлые мысли гудели в голове, как набат. Я сидела в своей комнате, чувствуя, как страх медленно сменяется холодным ожиданием. Мне оставалось только ждать — ждать прибытия следователей, которые, надеюсь, смогут пролить свет на эту трагедию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В какой-то момент нам разрешили идти кушать.

Обед в столовой был необычно мрачным. Вместо привычного шума, смеха и оживленных разговоров царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь приглушённым шёпотом. Группы студентов сидели вместе, переговариваясь на пониженных тонах, их взгляды то и дело метались в стороны, будто опасались, что их подслушают. В воздухе витали страх и напряжение.

Мы с Эриком, Аланом, Вивьен и Хили собрались за одним столом, но, несмотря на компанию, тишина и тревога прочно обосновались между нами. Обычно яркие глаза моих подруг сейчас казались потухшими, а их голоса едва пробивались через общую атмосферу гнетущей неопределенности. Эрик, всегда готовый поддержать разговор, выглядел задумчивым, его брови были нахмурены. Алан, обычно спокойный, постукивал пальцами по столу, явно нервничая.

— Вы тоже видели её? — наконец нарушила молчание Хили, её голос дрожал.

— Да, — тихо ответила я, стараясь не встречаться с ней взглядом. Образ мёртвой Луизы вновь встал перед глазами, вызывая неприятный холодок.

— Это было ужасно, — добавила Вивьен, её голос едва слышно дрожал. Она покачала головой, словно пытаясь стряхнуть с себя тягостные мысли. — Кто-то говорил, что она была замешана в каких-то тёмных делах. Может, это как-то связано?

Мы переглянулись, но никто не ответил. Слова Вивьен повисли в воздухе, оставив нас размышлять над этой догадкой. Неужели у Луизы действительно были враги, которые решились на такое? И когда она их успела завести?

— Следователь уже приехал, — наконец тихо сказал Эрик. Его голос звучал напряжённо. — Нас скоро вызовут на допрос.

— Что они могут спросить? — задумчиво произнесла Хили, избегая смотреть прямо на нас.

— Наверное, кто где был, что видел, — предположила я, аккуратно отодвигая недоеденную еду. Аппетита не было совсем, а слова Хили только усилили ощущение, что мы оказались в центре чего-то гораздо более серьёзного, чем могли предположить.

— Нам нечего скрывать, — уверенно добавил Алан, хотя его пальцы продолжали барабанить по столу. — Нужно просто сказать правду.

Его слова прозвучали логично, но не успокоили. Обед продолжался, но ни у кого из нас не было желания обсуждать что-то обычное или отвлечённое. Вместо этого шёпот стал нашим фоном, а короткие взгляды и гнетущая тишина заполняли пустоты между словами.

Этот день, казалось, изменил многое в нашем внутреннем мире. Все понимали: убийство Луизы — не просто трагедия, это событие, которое бросит тень на каждого из нас, оставив свой след в академии. Впереди нас ждало неизвестное, и только следствие могло дать ответы, которые мы все так ждали.

Меня беспокоила Хили. Вчера она пропала с бала заплаканной и сейчас выглядела не лучше. Её глаза были красными, а лицо усталым и бледным. Я не могла не заметить, как она нервно теребила край своей салфетки, избегая смотреть кому-либо в глаза.

— Всё в порядке? — тихо спросила я, пытаясь придать голосу как можно больше мягкости.

Хили вздрогнула и посмотрела на меня, но быстро отвела взгляд.

— Да, всё нормально, — ответила она, но её голос звучал неубедительно.

Я хотела задать ей ещё несколько вопросов, понять, что произошло вчера, почему она была так расстроена. Но страх узнать что-то страшное, что могло бы связать её с трагедией Луизы, останавливал меня. А если она что-то знала? Или, хуже того, была замешана в этом? Эти мысли не давали мне покоя.

Вот куда они могли влезть? Они не общались и их связывал только этот как там его… Говард.

Вивьен, заметив наш короткий разговор, аккуратно положила руку на плечо Хили, пытаясь её успокоить.

— Всё будет хорошо, — сказала она, но её голос тоже звучал неуверенно.

Эрик и Алан, уловив напряжение, переглянулись, но ничего не сказали. Они понимали, что сейчас не время для лишних вопросов.

Я обратила внимание на свои мысли: нужно дождаться опроса следователя, надеясь, что он сможет пролить свет на происходящее. А пока я могла лишь сидеть и молча поддерживать подругу, не зная, чем ей помочь. Расспрашивать о Говарде, сейчас было не уместно.

Мы все получили приказ вернуться в свои комнаты и ждать вызова на допрос. Коридоры наполнились тихими шагами и тяжёлой тишиной. Каждый понимал, что события этого дня ещё далеко не закончены. Когда я закрыла за собой дверь, в голове всё ещё шумело. Мысли о Хили, её поведении за обедом, и о том, что меня ожидало, накладывались друг на друга, вызывая бесконечное беспокойство.

Ожидание было самым мучительным. Я прислушивалась к каждому звуку за дверью, к любому шороху, предвещающему стук. Время тянулось бесконечно, и я сидела, сжимая подушку, словно это могло защитить меня от надвигающейся неизвестности. Я была её соседкой, но вызвали меня явно не одной из первых.

Когда в дверь наконец постучали, я вздрогнула, почувствовав, как сердце ухнуло в пятки. Собравшись, я подошла и открыла её. На пороге стоял помощник следователя — высокий мужчина с короткими тёмными волосами и суровым выражением лица.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — произнёс он без лишних слов.

Коридор казался длиннее и тише, чем обычно. Мы шли в полной тишине, каждый мой шаг отдавался эхом в голове. Я пыталась собраться, но волнение только усиливалось. Помощник привёл меня к двери, за которой находился кабинет для допросов, и кивком предложил войти.

Внутри царил полумрак. Свет, падающий от настольной лампы, создавал глубокие тени, будто подчёркивая напряжённость момента. За столом сидел старший следователь. Его облик заставлял остановиться и внимательно рассмотреть: волосы мягкими прядями спускались на лоб, а ярко-фиолетовые глаза казались нереальными на фоне его серо-графитовой кожи. Это сочетание делало его почти гипнотической фигурой. Он сидел с прямой спиной, не отрывая взгляда от меня, словно уже знал все ответы на свои вопросы.

— Проходите, присаживайтесь, — его голос был глубоким и спокойным, но в нём ощущалась твёрдая уверенность, которой невозможно было противостоять.

Два помощника стояли за его спиной. Один — знакомый мне высокий и строгий мужчина, другой — рыжеволосый, с почти добродушным выражением лица, которое, однако, не ослабляло общей напряжённости. Я села на стул напротив следователя, чувствуя, как его пристальный взгляд словно проникает внутрь.

— Мы зададим вам несколько вопросов, — начал он, слегка наклоняя голову набок. — Нам нужно выяснить всё, что вы знаете.

Я кивнула, стараясь выглядеть спокойно, хотя внутри меня разрывало от напряжения.

— Начните с того момента, когда вы проснулись, — продолжил он, медленно складывая руки перед собой.

— Я проснулась от шума, — начала я, вспоминая события того утра. — Это были крики. Очень громкие, отчаянные. Я вскочила с кровати, надела халат и тапочки, и побежала в коридор.

Я сделала паузу, пытаясь подобрать слова. Воспоминания снова затопили меня, и сердце забилось быстрее.

— В коридоре была толпа девушек. Они собрались у одной из дверей. Кто-то кричал, кто-то плакал. Дверь распахнулась, и тогда мы увидели Луизу… — мой голос дрогнул, и я замолчала, ощущая, как тяжёлые образы всплывают перед глазами. — Она лежала на кровати. Её рыжие волосы были раскинуты по подушке, а на шее… ремень или что-то подобное. Это выглядело ужасно.

Я опустила голову, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Мои руки задрожали, и я сжала их, пытаясь взять себя в руки. Следователь молчал, позволяя мне собраться. Его взгляд оставался таким же внимательным и проницательным.

— Насколько вы были знакомы с Луизой Серхио? Дружили ли вы с ней? — наконец задал он следующий вопрос, слегка приподняв бровь.

— Мы были знакомы, — ответила я, стараясь говорить ровным голосом. — Но нельзя сказать, что мы дружили. Луиза… была сложным человеком. Мы обе недавно попали в этот мир, но у нас не было близких отношений. Она часто пыталась привлечь внимание богатых парней, и это нередко вызывало конфликты.

— Конфликты с кем? — его вопрос прозвучал спокойно, но настойчиво, заставив меня замереть.

Я попыталась вспомнить всё, что знала, каждый разговор, каждый случай, когда Луиза привлекала внимание.

— С другими девушками, которые ей завидовали, — сказала я наконец. — Иногда её интересы пересекались с их. Но я не могу вспомнить ничего серьёзного.

Следователь снова замолчал, его фиолетовые глаза казались ещё более пронзительными. Я сидела напротив него, чувствуя, как каждый мой ответ взвешивается и анализируется. Это было похоже на испытание, в котором я боялась сделать неверный шаг, но знала, что должна говорить правду.

Я замолчала, чувствуя, как в комнате нарастает напряжение. Тишина, прерываемая только слабым звуком перьев по бумаге, казалась почти осязаемой. Следователь медленно записывал мои слова, не поднимая взгляда, но было очевидно, что он внимательно слушал каждую деталь.

Его фиолетовые глаза, такие проницательные и гипнотические, снова встретились с моими. Казалось, что он смотрел не просто на меня, а куда-то внутрь, словно пытаясь прочесть мои мысли. Его лицо оставалось непроницаемым, и только слабое постукивание пальцев по столу выдавало, что он что-то обдумывает.

— У вас с Луизой были конфликты? — задал он следующий вопрос, медленно выговаривая каждое слово, будто проверяя мою реакцию.

Я опустила глаза, стараясь собраться с мыслями. Всё это вызывало у меня неприятные воспоминания, но скрывать правду не имело смысла.

— Да, иногда возникали, — ответила я честно. — Луиза была резкой и язвительной, особенно если дело касалось её интересов. Но наши конфликты никогда не выходили за рамки слов. Больше похоже на мелкие стычки, чем на что-то серьёзное.

Следователь кивнул, записывая мои слова, и снова поднял на меня взгляд. Его брови слегка приподнялись, будто он ожидал чего-то большего.

— А с кем она дружила? Были ли у неё близкие друзья? — задал он новый вопрос, теперь уже немного мягче.

Я задумалась, вспоминая, как Луиза всегда была окружена людьми, но по-настоящему близких отношений у неё не было. Её манера общения была такой, что люди вокруг неё часто чувствовали себя просто инструментами в её игре.

— Нет, я не думаю, что у неё были близкие друзья, — сказала я, выбирая слова. — Она общалась с теми, кто мог быть ей полезен. В академии она вращалась среди тех, кого считала перспективными, но я бы не назвала это дружбой.

Следователь снова что-то записал, не перебивая. Его помощники внимательно слушали, один из них иногда делал пометки в своей папке. Атмосфера в комнате становилась всё более напряжённой, как будто каждое моё слово должно было стать важной частью мозаики.

— А у неё были враги? — голос следователя прозвучал чуть громче, с ноткой строгой настойчивости. — Может быть, кто-то, с кем её конфликты выходили за рамки простых словесных перепалок?

Этот вопрос заставил меня напрячься. Образ Луизы, её манеры и поведение, её стремление всегда быть в центре внимания, всплыл перед глазами.

— Я не могу назвать конкретных людей, — начала я медленно, стараясь быть осторожной. — Но её манера поведения часто вызывала раздражение. Особенно у девушек, которые видели в ней соперницу. Она всегда привлекала внимание к себе и не стеснялась использовать любые средства, чтобы добиться желаемого. Это могло создать у неё врагов.

Следователь слегка наклонил голову, продолжая внимательно изучать меня. Его пальцы сжались в замке, когда он склонился чуть ближе к столу.

— Вспомните, были ли какие-то недавние случаи, когда Луиза вступала в особенно острые конфликты? С кем-нибудь из студентов? Может, с кем-то из преподавателей? — его голос звучал мягче, но требовательнее.

Я попыталась вспомнить что-то конкретное, но всё было слишком размыто. Луиза была мастером создавать мелкие драмы, но ни один из недавних инцидентов не выглядел достаточно серьёзным.

— Мне ничего не приходит в голову, — призналась я. — По крайней мере, ничего, что выглядело бы угрожающим.

Следователь кивнул, задумчиво постукивая пальцами по столу. Затем он сложил руки перед собой и, сменив тон, проговорил:

— Вы можете не переживать, — его голос стал чуть теплее, а взгляд смягчился. — Всё, что вы сказали, останется между нами. Мы лишь хотим выяснить правду, чтобы найти виновного и не дать повториться подобному.

Его слова должны были меня успокоить, но внутри оставалось тяжёлое чувство. Я чувствовала, что, несмотря на всю кажущуюся объективность, следователь не теряет ни одной детали. Казалось, что он пытался уловить даже то, чего я не сказала. Не очень приятное ощущение скажу я вам.

— Есть ещё кое-что, — я прикусила губу, раздумывая, стоит ли говорить об этом, но решила, что правда важнее. — На балу Луиза танцевала три танца с графом Говардом Шельдом. Я это заметила, потому что она выглядела особенно взволнованной и старалась привлечь его внимание. Они долго разговаривали между танцами, и казалось, что у них был какой-то интересный разговор.

Следователь приподнял бровь, его фиолетовые глаза вспыхнули интересом. Он медленно сделал запись, прежде чем поднять голову и посмотреть на меня.

— Граф Говард Шельд, говорите? — его голос звучал задумчиво, но в нём чувствовалась нотка напряжения, как будто эта информация была для него не просто новой, но и важной. — Это значительное дополнение. Мы обязательно проверим его участие. Спасибо, что упомянули.

Я кивнула, чувствуя лёгкое облегчение. Возможно, эта деталь действительно окажется полезной.

— Спасибо за ваши ответы, — сказал следователь, поднимаясь. Его высокий рост и широкие плечи внушали уважение и лёгкий трепет. — Вы можете вернуться в свою комнату. Если понадобится уточнить что-либо ещё, мы вызовем вас.

Я встала и направилась к двери, ощущая на себе взгляды помощников. Один из них, рыжеволосый, посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, будто хотел успокоить, но мне это не помогло. Я знала, что расследование только начинается, и впереди могут быть новые открытия.

Закрыв за собой дверь, я выдохнула, словно только что завершила марафон. Вернувшись в свою комнату, я опустилась на кровать, чувствуя, как усталость накатывает волной. Но расслабиться полностью не получалось — мысли о допросе и следователе не оставляли меня.

Старший следователь. Даже сейчас, вспоминая его, я чувствовала лёгкую дрожь. Его пристальный, пронизывающий взгляд, казалось, видел сквозь меня, как будто он мог читать мысли. Этот норк обладал харизмой, от которой было трудно отвести взгляд. Он был суровым, строгим и абсолютно уверенным в себе. И, как бы я ни старалась сосредоточиться на деле, мне пришлось признать, что он оставил во мне след, который я не ожидала.

Его серо-графитовая кожа выглядела необычно, почти завораживающе в полумраке комнаты. Фиолетовые глаза, глубокие и проницательные, будто пытались найти что-то скрытое. У него была такая сила, что мне казалось, будто он может сломить любую преграду, но при этом каждая его фраза, каждое движение были выверены и контролируемы.

Его голос — глубокий, немного хрипловатый, звучал в голове эхом даже спустя время. В нём не было лишних эмоций, но каждая интонация словно намекала, что он знает больше, чем говорит. Эта смесь проницательности, силы и холодной уверенности делала его невероятно притягательным.

Я поймала себя на мысли, что думаю о нём слишком много. Неужели даже в таком напряжённом моменте я могла замечать подобные вещи? Его удлинённые волосы, мягкими прядями обрамляющие лицо, крепкие плечи, подчёркивающие его мощную фигуру, — всё это отпечаталось в памяти. Он казался одновременно недоступным и пугающе близким.

Почему я так реагировала на него? Возможно, это была простая игра воображения. В конце концов, он был не просто человеком, а норком, представителем расы, чья внешность редко казалась мне привлекательной. Но в нём было что-то большее, что-то, что заставляло моё сердце трепетать.

Я попыталась отмахнуться от этих мыслей, сосредоточиться на деле. Но тень его фигуры, его спокойный и уверенный голос преследовали меня. И хотя я старалась убедить себя, что всё это не важно, где-то глубоко внутри я знала — он оставил во мне след, который теперь было не так легко стереть.

Глава 17

И о чём я сейчас думала, чёрт возьми? Этот мир сведет меня с ума! У меня два мужа! Два! А я думаю сейчас не пойми о ком, ещё и при таких обстоятельствах! Стиснув зубы, я постаралась отогнать ненужные мысли и сосредоточиться на том, что действительно важно.

На ужине царила мрачная атмосфера. Обычно шумная и оживлённая столовая, полная смеха и разговоров, теперь напоминала заброшенное место. Звук металлических вилок, осторожно царапающих тарелки, казался единственным нарушением гнетущей тишины. Все сидели за своими столами, молча и без особого аппетита ковыряясь в блюдах. Даже самые болтливые из нас избегали заводить разговоры, и каждый был погружён в свои тревожные мысли.

За нашим столом царило напряжение. Вивьен, обычно такая яркая и громкая, выглядела непривычно тихой, её взгляд блуждал по столу. Хили сидела рядом, опустив голову, и, казалось, даже не пыталась притронуться к еде. Она всё так же избегала встречаться с кем-либо взглядом, её лицо было бледным, а руки дрожали, когда она поднимала бокал с водой.

Алан сидел справа от меня, его пальцы методично стучали по краю стола. Я чувствовала, как от него исходила напряжённая энергия, хотя он и старался не выдавать свои эмоции. Эрик, напротив, выглядел мрачным и задумчивым, его сильные руки скрещены на груди, а взгляд был прикован к коменданту, стоявшему у стола.

Когда все наконец собрались, комендант поднялся, привлекая к себе внимание. Его высокий и статный силуэт возвышался над толпой, а тяжёлый взгляд словно пытался пробиться сквозь наши мысли. В зале воцарилась абсолютная тишина, все ждали, что он скажет.

— Пока идёт расследование, — начал он громким и твёрдым голосом, перекрывая напряжённый шепоток, который только что витал в зале, — никто не будет посещать занятия. Покидать комнаты можно только по необходимости и с разрешения. Мы должны обеспечить порядок и безопасность, пока следователи работают.

Его слова повисли в воздухе, как камень, брошенный в тихую воду, вызывая круги беспокойства. В зале слышалось тяжёлое дыхание, и я заметила, как несколько девушек обменялись тревожными взглядами. Некоторым, казалось, стало хуже — одна из них даже уткнулась лицом в руки, сдерживая рыдания.

Я украдкой посмотрела на Хили. Её руки крепко сжимали край салфетки, которую она теребила так, что ткань грозила разорваться. Её бледное лицо и напряжённые плечи говорили о том, что она всё ещё находится в каком-то своём личном аду. Вивьен, сидящая рядом, осторожно коснулась её плеча, пытаясь как-то её успокоить. Но Хили даже не подняла голову.

Я почувствовала, как Алан нежно сжал мою руку под столом, пытаясь поддержать. Эрик же сидел абсолютно неподвижно, его взгляд был сосредоточен на коменданте, как будто он пытался прочитать что-то между строк. Но я знала, что внутри него бурлили эмоции, которые он старался держать под контролем.

Мы все вернулись к своим блюдам, но аппетита не было ни у кого. Каждый кусок казался сухим и безвкусным, словно отражая наше внутреннее состояние. Ложки и вилки звенели о тарелки в унисон со звуком приглушённых вздохов. Казалось, сама атмосфера ужина вытягивала из нас последние силы.

Разговоры если и начинались, то затихали так же быстро, как и зарождались, уступая место тягучей тишине. Никто не хотел обсуждать произошедшее открыто, но взгляды, полные недоумения и тревоги, говорили громче слов. Тишина становилась таким же участником ужина, как и каждый из нас.

Ужин тянулся бесконечно, и каждый мечтал скорее вернуться в свою комнату, чтобы попытаться справиться с нахлынувшими мыслями и тревогами.

Ночь прошла в тревогах. Мысли о произошедшем и допросе крутились в голове, не давая покоя. Я ворочалась на кровати, пытаясь найти удобное положение, но ощущение, что что-то страшное и неизвестное стоит за дверью, преследовало меня. Однако усталость и моральное истощение в конце концов взяли своё. Сон пришёл, но он был беспокойным и прерывался ночными кошмарами, которые тут же ускользали из памяти.

Утро началось неожиданно. Едва я успела открыть глаза, как в дверь постучали. Постукивание было громким и чётким, что заставило меня вздрогнуть. Я села на кровать, пытаясь понять, что происходит, и кто мог прийти так рано.

На пороге стоял один из помощников следователя. Его строгое лицо и бесстрастный взгляд сразу дали понять, что пришёл он по делу.

— Вас вызывают на допрос, — коротко сообщил он.

Не успев толком собраться с мыслями, я поспешно накинула халат и тапочки и пошла за ним, чувствуя, как тревога вновь начинает захватывать меня.

Идя по коридору, я пыталась стряхнуть остатки сна и собрать мысли. Шаги помощника были тихими, но уверенными, как будто он точно знал, куда ведёт меня, и что нас там ждёт. Меня терзал вопрос: спали ли вообще следователи этой ночью? Их работа казалась бесконечной, и в их действиях ощущалась непрерывная энергия и настойчивость.

Войдя в кабинет, я снова увидела старшего следователя. Он сидел за тем же столом, что и в прошлый раз, его фиолетовые глаза внимательно следили за каждым моим движением. Этот взгляд был похож на свет прожектора, выискивающий любую деталь, которую я могла бы скрывать. Его серо-графитовая кожа мягко поблёскивала в свете ламп, а удлинённые волосы обрамляли лицо, придавая ему почти гипнотический вид.

— Доброе утро, — сказал он, его голос был твёрдым, но не грубым. — Нам нужно уточнить несколько деталей. Присаживайтесь, пожалуйста.

Я кивнула и заняла своё место, чувствуя, как напряжение снова начинает нарастать. Это место, этот взгляд — всё напоминало мне о вчерашнем допросе. Я уже знала, что каждое моё слово будет тщательно проанализировано.

— Нам поведали, что у вас два мужа, Эрик и Алан, и вы обычно спите на выходных втроём в вашей комнате. Но вчера вы остались одна. Назовите мне причину этого, — следователь склонил голову набок, внимательно изучая мою реакцию.

Я сглотнула, чувствуя, как к горлу подступает ком. Собравшись с мыслями, я начала говорить:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вчера у меня сильно болела голова, — начала я, стараясь говорить четко. — И я переживала за свою подругу Хили, которая сбежала с бала заплаканной. Я пыталась найти её в комнате, но не смогла. Поэтому я осталась одна.

Следователь кивнул, принимая мой ответ, но его взгляд не смягчился, а стал ещё более пристальным.

— Почему вы удалялись с бала на продолжительный срок? — продолжил он, делая пометки в своём блокноте. — И с кем вы общались на террасе?

Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и начала вспоминать события прошлой ночи.

— Я ушла с бала следом за Хили, — ответила я. — Пыталась её найти и успокоить, но она куда-то исчезла. А перед этим я вышла на террасу, чтобы немного развеяться и проветриться. Я встретила нашего преподавателя боевых искусств, Каллема. Мы немного поговорили, но о содержании разговора я распространяться не хочу. Это было личное.

Следователь записывал мои слова, практически не отрывая от меня глаз.

— Хорошо, — сказал он. — Мы проверим эту информацию.

Следователь внимательно выслушал мои слова, его лицо оставалось непроницаемым. Он сделал несколько заметок, затем поднял голову и задал новый вопрос:

— То есть вы утверждаете, что ваша подруга Хили вчера вечером исчезала и была чем-то расстроена? - его голос был холоден и строг. - Знаете, Анриэль, я обычно так не делаю, но хочу вам дать совет. Не нужно мне врать и переводить стрелки. Именно ваша подруга мне рассказала, что вы вели себя странно, а теперь вы тоже самое говорите о ней.

Я была ошеломлена. Неужели Хили действительно сказала это обо мне? Я не удержалась от колкости.

— Вы же обещали держать разговоры в тайне, а теперь рассказываете мне о словах Хили, - ответила я, чувствуя, как растет раздражение.

Следователь пристально смотрел на меня, но не ответил. Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

— Я не пытаюсь наговорить на подругу,— продолжила я.— Я просто рассказала, как всё было. Хили действительно была расстроена и сбежала с бала. Я ушла следом за ней, чтобы попытаться её найти и успокоить. Это смогут подтвердить другие люди, видевшие нас.

Следователь немного смягчил свой взгляд, но продолжал пристально наблюдать за мной.

— Хорошо,— сказал он наконец. — Мы проверим эту информацию. Вы можете быть свободны, но не покидайте свою комнату без разрешения.

Я встала и направилась к выходу, чувствуя смесь облегчения и напряжения. В голове крутились мысли о том, что же на самом деле происходило и почему Хили сказала то, что сказала.

Возвращаясь в свою комнату, я понимала, что это расследование только начинается и мне предстоит еще многое узнать.

Никого больше не пустили в столовую. Еду теперь приносили прямо в комнаты, и это только усиливало чувство изоляции и тревоги. Когда мне принесли обед, я почувствовала, что мои нервы на пределе. С каждым часом напряжение нарастало, и я больше не могла держать это в себе.

— Ну и наглость! — воскликнула я, бросив ложку в тарелку. — Принял меня за преступницу, подумать только!

Я начала ходить по комнате, выплёскивая свои эмоции.

— Кто он вообще такой, чтобы обвинять меня без доказательств? — продолжала я, представляя себе строгий взгляд следователя и его фиолетовые глаза.—Придумал, что я что-то скрываю! А сам, конечно, безупречен!

— Думает, что если он такой проницательный и важный, то может обращаться со мной, как с подозреваемой, — бурчала я. — Как будто я недостаточно переживаю из-за всего этого кошмара.

Я остановилась у окна, глядя на улицу и пытаясь немного успокоиться.

— И что теперь? Мы заперты в своих комнатах, как в клетках. Никакого общения, никакой нормальной жизни, - пробормотала я, опираясь на подоконник. — А ведь всё, что я хотела, это помочь и рассказать правду.

Мой монолог продолжался еще некоторое время, пока я не выговорилась и не почувствовала некоторое облегчение. Пусть я не могла изменить происходящее, но мне нужно было хоть как-то выплеснуть свои эмоции. В глубине души я знала, что мне предстоит ещё много испытаний, и нужно было сохранять силы и спокойствие для дальнейших допросов, а то что они будут я не сомневалась.

Уже стемнело, и тишина в комнате была нарушена стуком в дверь. Я вздрогнула, отложив учебник по истории, который пыталась читать, чтобы отвлечься. Встала и, подойдя к двери, открыла её.

На пороге стоял главный следователь. На этот раз его вид был совсем иным — он выглядел очень уставшим. Его фиолетовые глаза были тусклыми, а плечи опущены, как у человека, который долгое время несёт тяжелую ношу. На мгновение я почувствовала к нему жалость.

— Добрый вечер,— тихо сказал он, и в его голосе ощущалась усталость. — Могу я снова вас побеспокоить для нескольких уточнений?

Я кивнула, пропуская его внутрь. Мы сели за стол, и он вытащил свои записи.

— Прошу прощения за поздний час, — начал он, облокотившись на стол. — Но есть несколько вопросов, которые требуют уточнения.

Я внимательно смотрела на него, и мне захотелось поддержать его хоть как-то.

Несмотря на все мои эмоции и раздражение, он тоже был человеком, выполняющим свою работу в сложных условиях.

— Понимаю, — сказала я, стараясь быть вежливой. — Что вам нужно узнать?

Он снова взглянул на свои записи.

— Мы получили подтверждение, что вы действительно пытались найти свою подругу Хили и общались на террасе с Каллемом. Но есть ещё несколько моментов, которые хотелось бы прояснить. Например, у вас есть догадки, почему Луиза могла быть в опасности? Кто мог её недолюбливать?

Я задумалась, обдумывая его слова. Вспомнила всё, что знала о Луизе и её поведении.

— Луиза... она умела создавать напряжение вокруг себя, - начала я.— Она была известна тем, что старалась привлечь внимание мужчин, и это вызывало ревность у некоторых женских особей. Но конкретных врагов я назвать не могу. Она всегда казалась мне... слишком уверенной в себе, чтобы действительно боятся кого-то.

Следователь кивнул, записывая мои слова. Затем он устало вздохнул и поднял взгляд на меня.

- Ещё один вопрос, - сказал он. - Когда последний раз проверялась комната Хили во время бала?

— Ее проверили Вивьен с мужьями сразу после бала, это было около двенадцати часов ночи, - ответила я, вспоминая подробности.

Следователь кивнул, делая последние заметки, затем закрыл блокнот и поднялся. Я тоже встала, и в этот момент наши руки случайно соприкоснулись. Я почувствовала лёгкий разряд, словно от статического электричества, и мгновенно отдёрнула руку. Следователь тоже выглядел смущённым, но быстро вернул себе самообладание.

— Спасибо за вашу помощь, Анриэль, — сказал он, отводя взгляд. — Мы постараемся разобраться в этом деле как можно скорее. Вы можете вернуться к своим делам.

Я проводила его до двери, чувствуя, что наш разговор был более человечным и менее формальным, чем раньше. Ещё несколько секунд я смотрела ему вслед, прежде чем закрыть дверь, ощущая лёгкое смущение и неожиданное тепло от случайного прикосновения.

На утро меня разбудил стук в дверь. Я с удивлением обнаружила, что это следователь, и на этот раз он пришёл не один — он принёс завтрак для нас обоих. Этот жест был неожиданным, и я смущённо поблагодарила его, принимая поднос с едой. Мы сели за стол, и я начала есть, ощущая некоторое напряжение от его присутствия, но в то же время удивлённо наблюдая за ним.

— Нам нужно поговорить, — начал он, взяв себе чашку кофе. — Есть новости по делу.

Я кивнула, продолжая есть, но ощущая, что его слова предвещают что-то важное.

— Главный подозреваемый — ваша подруга Хили, — сказал он, и его слова поразили меня словно гром среди ясного неба.

— Хили? — прошептала я, чувствуя, как в груди сжимается сердце. — Это невозможно...

— Мы выяснили, что она постоянно пыталась выставить вас преступницей, — продолжил он, и его слова окончательно выбили меня из колеи.

Вилка выпала из моей руки и со стуком упала на пол. Я замерла, чувствуя, как меня начинает трясти. Слёзы подступили к глазам, и я изо всех сил старалась успокоиться, но слова следователя эхом звучали в моей голове.

Видя моё состояние, следователь неловко поднял вилку с пола, протёр её салфеткой и аккуратно положил обратно на стол.

— Прошу вас, не волнуйтесь так, — сказал он мягким голосом, положив руку на моё плечо в попытке успокоить. — Мы ещё не знаем всех деталей. Мы продолжим расследование, но мне нужно было предупредить вас.

Я кивнула, стараясь осмыслить услышанное. Его прикосновение было неожиданным, но от него веяло теплом и заботой. В комнате повисла тишина, лишь звуки нашего дыхания и утреннего света, проникающего через окно, заполняли пространство. Я не могла поверить, что Хили могла так поступить, и эта мысль не давала мне покоя.

Следователь мягко погладил моё плечо, пытаясь хоть как-то облегчить моё состояние.

— Это не может быть правдой, — прошептала я, стараясь восстановить дыхание. — Почему она так поступила? Мы были подругами...

Следователь выглядел сочувствующим, но твёрдым.

— Мы ещё не знаем всех деталей, — сказал он. — Но ваши показания и её поведение наводят на такие мысли. Мы будем продолжать работать над этим делом. Если у вас появятся мысли или информация, не стесняйтесь сообщить нам.

Я снова кивнула, и он встал, но прежде чем уйти, он нежно сжал моё плечо, как бы обещая, что всё будет хорошо.

— Спасибо за завтрак, — сказала я, чувствуя, как дрожь постепенно уходит, и пытаясь снова взять себя в руки. — И за то, что предупредили меня.

Он кивнул и вышел, оставив меня наедине с моими мыслями и разбитым доверием к подруге. Его забота и поддержка немного успокоили меня, и я почувствовала, что, возможно, у меня есть союзник в этом трудном деле.

День прошел уныло, полным тревог и непонимания. Как Хили могла так поступить со мной? Неужели она пыталась таким образом спасти свою шкурку? Эти мысли не покидали меня, заставляя снова и снова прокручивать все события в голове.

Вечером, когда сумерки начали окутывать комнату, в дверь снова постучали. Я открыла её и снова увидела следователя. На этот раз он пришел с ужином на двоих. Я удивлённо улыбнулась про себя — оказывается, он был романтиком.

— Добрый вечер, — сказал он, входя в комнату с подносом. — Я подумал, что вы, возможно, не хотите ужинать в одиночестве.

Он старался быть серьезным, но его резкие, иногда неловкие движения выдавали его с головой. Он был смущен не меньше моего и пытался даже ухаживать, что выглядело одновременно мило и неловко.

— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, — сказала я, принимая поднос. Мы сели за стол, и я заметила, что его руки слегка дрожали, когда он разливал напитки.

Мы начали ужинать, и он пытался завести разговор, но каждый раз его серьёзность прорывалась сквозь внешнюю неуклюжесть. В какой-то момент я не выдержала и тихо засмеялась.

— Простите, я просто не ожидала такого жеста от вас, — сказала я, чувствуя, как напряжение немного спадает.

Он посмотрел на меня, его фиолетовые глаза смягчились.

— Иногда работа требует слишком много ответственности, — ответил он, слегка улыбнувшись. — Но мы все остаёмся людьми, даже в таких условиях.

Мы продолжили ужин в более расслабленной атмосфере. Его попытки ухаживать за мной, пусть и неловкие, были искренними, и это придавало мне сил. Несмотря на все трудности и тревоги, я ощущала, что в этом норке есть что-то настоящее и доброе.

Следователь, немного поколебавшись, наконец решил рассказать мне, зачем он на самом деле пришёл.

— У меня есть план, — начал он, откладывая в сторону пустую тарелку. — Хили сейчас вся на нервах, и я хочу воспользоваться этим, чтобы спровоцировать её.

Я смотрела на него с удивлением и любопытством. Каков интриган!

— Завтра я разрешу всем обедать вне комнаты, — продолжил он. — А вам нужно будет найти графа Говарда Шельда и постараться попасть на глаза Хили вместе с ним.

Мы сидели в моей комнате, куда следователь вошёл с аккуратно накрытым подносом для ужина. Ароматы тёплого хлеба и мятного чая слегка разрядили напряжение, царившее между нами. Я нахмурилась, пытаясь уловить логику его плана, и мысленно перебирала варианты, к чему именно он может привести. Следователь устроился напротив, поставив поднос на край столика, и наблюдал за моей реакцией, будто ждал, одобрю ли я его задумку.

— Почему именно граф? — спросила я, слегка сдвинув брови. Вопрос прозвучал твёрже, чем я ожидала сама от себя.

— Мы знаем, что Луиза танцевала с ним на балу, — пояснил он, легко кивнув, и в голосе послышался отзвук уверенности. — Это могло спровоцировать ревность у Хили. Важно, чтобы она увидела вас вместе, и тогда у неё в душе может вспыхнуть буря эмоций. После этого постарайтесь устроить скандал наедине с ней. Нам нужно, чтобы она призналась в своих действиях, а мы подслушаем ваш разговор.

Я сжала кулаки, обдумывая перспективы. План казался рискованным, но это мог быть наш единственный шанс вывести её на чистую воду. В груди нарастало непривычное тепло: смесь азарта и страха.

— Это очень рискованно, — произнесла я, стараясь говорить ровно, хотя внутри всё сжималось. — Что если она ничего не скажет?

Следователь плавно кивнул, соглашаясь с моей тревогой. В полутёплом свете комнаты я увидела, как в его глазах мелькнула тень сомнения.

— Мы понимаем риски, — ответил он, тихо отводя взгляд куда-то в сторону, словно тоже примеривал на себя все возможные исходы. — Но это может оказаться единственным способом выпытать её истинные мотивы. Вы справитесь?

Я сделала глубокий вдох, отмечая, как тишина между нами вплотную резала слух. Вся обстановка словно сжалась вокруг, ожидая моего ответа.

— Я попробую, — выдавила я наконец, чувствуя, как волнение сталкивается с решимостью. — Если это действительно поможет докопаться до истины, я готова рискнуть.

Следователь отрывисто кивнул и улыбнулся — лишь лёгкое движение губ, но в его глазах вспыхнула короткая искра одобрения, будто он наконец поверил в меня.

— Отлично, — сказал он ободряюще. — Я буду рядом, отслежу каждый ваш шаг. Мы вместе это провернём, и всё прояснится.

На миг в комнате повисла напряжённая тишина, наполненная нашими несказанными мыслями и мыслями о том, какая опасность ждёт меня впереди.

После ужина он помог мне убрать посуду и на мгновение задержался у двери.

— Завтра будет ещё один трудный день, — сказал он, глядя мне в глаза. — Но я хочу, чтобы вы знали, что я здесь, чтобы помочь вам.

Я кивнула, чувствуя благодарность и лёгкое тепло от его слов.

— Спасибо вам, — ответила я. — Это многое значит для меня.

Он улыбнулся и вышел, оставив меня с ощущением, что, несмотря на все трудности, я не одна в этой борьбе.

Визуал Дрейка

Дрейк!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18

Я начала готовиться к завтрашнему дню, осознавая, что на карту поставлено многое. В голове роилась тысяча мыслей, а сердце сжималось от напряжения. Я пыталась выстроить чёткий план, но каждая идея казалась мне либо слишком рискованной, либо недостаточно эффективной. Я сидела у окна, глядя на медленно угасающий свет за горизонтом, и прокручивала в голове каждую возможную тактику, пока ночь всё плотнее окутывала академию.

Как завтра спровоцировать Хили? Этот вопрос не давал мне покоя. Она всегда была рядом, улыбалась, поддерживала, и я доверяла ей. А теперь её образ, когда-то яркий и дружелюбный, окрашивался в мрачные и недосягаемые тона. Что изменило её? Что могло заставить её поступить так, будто она уже не та Хили, которую я знала? Её поведение казалось мне не просто предательским, но и глубоко личным ударом. Я снова и снова пыталась понять, что стояло за её поступками: страх, обида или, возможно, что-то более зловещее?

Ещё сложнее был вопрос о Говарде. Его надменная осанка, самоуверенность и ледяной взгляд всплывали передо мной, заставляя задумываться, как подступиться к такому человеку. Он явно не тот, кто легко согласится помочь без весомых причин. Я перебирала варианты: подойти напрямую и поговорить с ним или попытаться обойтись хитростью, чтобы не вызвать подозрений. Сможет ли он понять, что моя просьба — это часть важного плана? Или, возможно, в своём высокомерии он сочтёт мои слова попыткой манипуляции?

Часы текли, а я всё сидела в кресле у окна, глядя на слабые проблески луны, которые едва проникали сквозь плотные облака. Вскоре меня охватила апатия: чем больше я думала, тем запутаннее всё становилось. Ощущение одиночества накатывало волной, но отступать я не могла. На кону стояла не только моя репутация, но и, возможно, правда, которая могла разрушить всё, во что я верила.

Я тяжело вздохнула и поднялась, чтобы заварить себе травяной чай. Горячий напиток успокоил меня, и я начала записывать свои мысли на листок бумаги, надеясь, что структурирование идей поможет мне разобраться. Но даже это не облегчало моё состояние. Каждое решение казалось каплей в море неопределённости.

В конце концов, измученная и морально, и физически, я поняла, что сил больше нет. Я переоделась в ночную рубашку, медленно подойдя к кровати. Мягкое постельное бельё обволакивало меня теплом, но мысли не оставляли ни на минуту. В голове кружились тревожные сценарии завтрашнего дня: Хили с её холодным взглядом, Говард с его непроницаемой маской, бесчисленные варианты развития событий. Даже в полусонном состоянии я продолжала искать ответы на свои вопросы.

Мои веки начали тяжелеть, а сознание погружаться в сон. Тревожные мысли и неясные планы плавно смешались в тумане усталости. Глубоко в душе я знала, что не могу позволить себе ошибиться. Завтрашний день обещал быть долгим, трудным и, возможно, самым важным в моей жизни. Но я должна справиться. Ради правды, ради справедливости, ради того, чтобы, наконец, понять истинные мотивы Хили.

Утро наступило слишком рано, но вопреки ожиданиям я встала с ощущением собранности и решимости. Сон хоть и был беспокойным, всё же дал мне силы. Быстро умывшись, я надела своё лучшее повседневное платье, стараясь выглядеть опрятно и уверенно. Весь утренний ритуал проходил под гнетом ожидания. Я то и дело смотрела на дверь, предчувствуя, что главный следователь вот-вот придёт.

И только сейчас, сидя у стола и расчесывая волосы, я осознала одну странность — я до сих пор не знала имени следователя. Он не представлялся, ни разу. Все знали его как известного специалиста, но имени не называли. Почему? Это правило или просто его стиль? Мысли закрутились вокруг этой детали, и я попыталась вспомнить, говорил ли кто-нибудь его имя за эти дни. Но в голове была пустота.

Минуты тянулись бесконечно, а волнение росло с каждой секундой. Завтрак, который должны были принести, так и не появился. Это только усиливало моё чувство тревоги. Значит, он придёт сам, иначе почему бы задерживать доставку?

И вот, наконец, раздался стук в дверь. Я вздрогнула, но быстро собралась, глубоко вдохнув, и направилась открывать. Сердце гулко билось, а внутри всё сжалось от волнения.

На пороге стоял он. Главный следователь. Его фигура, как всегда, была прямой и внушительной, лицо серьёзным, но не таким суровым, как обычно. В его руках были два подноса с завтраком. Подносы? Я не смогла скрыть удивления, и, видимо, это отразилось на моём лице, потому что он слегка усмехнулся краешком губ.

— Доброе утро, — произнёс он своим глубоким и спокойным голосом, входя внутрь без лишних слов. — Надеюсь, вы хорошо спали. Сегодня мы присоединимся к остальным в столовой, как и планировалось. Но перед этим, думаю, вам нужно подкрепиться.

Он поставил подносы на стол и жестом предложил мне присесть. Я была немного смущена его неожиданной заботой, но быстро взяла себя в руки и поблагодарила.

— Спасибо, — сказала я, садясь напротив. — Но, знаете, я поняла одну странную вещь. Я не знаю вашего имени. Вы ведь не представлялись.

Я наблюдала, как его брови слегка приподнялись, выражая лёгкое удивление. Он отложил ложку и посмотрел на меня, будто взвешивая, стоит ли отвечать.

— Прошу прощения за это, — сказал он, слегка кивнув. — Меня зовут Дрейк.

Он протянул мне руку через стол, и я, не раздумывая, пожала её. Его рукопожатие было крепким и уверенным.

— Рада познакомиться, Дрейк, — ответила я, почувствовав, как напряжение немного отступает. Его имя звучало одновременно просто и… подходяще. Оно идеально соответствовало его спокойной, но мощной ауре.

Мужчина в ответ просто кивнул, это меня слегка задело.

Мы продолжили завтрак в тишине, которая была не напряжённой, а скорее задумчивой. Иногда наши взгляды пересекались, но каждый из нас оставался в своих мыслях. Пища, которую я механически пережёвывала, не казалась особенно вкусной, но я понимала, что мне нужны силы.

— Всё сегодня будет зависеть от того, как Хили отреагирует, — внезапно заговорил Дрейк, словно прочитав мои мысли. — Вам не стоит переживать. Мы будем рядом и вмешаемся, если это потребуется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я кивнула, чувствуя, как его слова придают мне уверенности.

Когда мы закончили завтрак, он поднялся первым, слегка отодвинув стул. Его фигура всё так же внушала уважение, а фиолетовые глаза казались ещё более пристальными в мягком утреннем свете.

— Вы готовы? — спросил он, склонив голову набок.

Я выдохнула и тоже встала. Готова ли я? На самом деле нет, но другого выбора у меня не было.

— Да, давайте приступим, — сказала я, стараясь говорить твёрдо.

Дрейк открыл дверь, пропуская меня вперёд, и мы направились в неизвестность нового дня.

Когда я зашла в столовую, взгляд сам собой тут же нашёл Говарда. Он выделялся среди других своей подавленной осанкой и уставшим видом. Осунувшееся лицо и тени под глазами говорили о том, что он едва спал последние дни. Его плечи были поникшими, а взгляд смотрел куда-то вдаль, словно он пытался убежать от реальности, которая вновь и вновь напоминала о трагедии.

Недалеко от него я заметила Хили. Она стояла у стены, нервно оглядываясь. Её взгляд был настороженным, словно она искала угрозу или, наоборот, укрытие. Когда её глаза встретились с моими, в них мелькнуло что-то острое, почти недоброжелательное, но я решила не поддаваться эмоциям и действовать. Прямо у неё на глазах.

Сглотнув и взяв себя в руки, я уверенно направилась к Говарду. Сердце колотилось в груди, но я старалась не показывать своего волнения.

— Привет, Говард, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал мягко и непринуждённо. — Как ты?

Он поднял на меня уставшие глаза, в которых было столько боли и вины, что я почувствовала, как у меня внутри сжалось сердце. Он тяжело вздохнул, словно каждое слово давалось ему с трудом.

— Привет, Анриэль, — ответил он тихо, его голос был едва слышен. — Плохо. Очень плохо.

Я присела рядом с ним, чувствуя, как тяжесть его состояния передаётся мне. Я хотела помочь, поддержать, дать понять, что он не один в своей боли.

— Что случилось? — спросила я осторожно, хотя уже догадалась, что терзало его.

Он сделал паузу, затем вздохнул, словно собирая силы, и проговорил:

— Луиза… — начал он, но голос его предательски дрогнул. — Она была моей парой. Мы познакомились недавно, но я чувствовал к ней что-то особенное. Я так жалел… так жалел, что не остался с ней на ночь. Думал, что это слишком быстро… Если бы я согласился тогда, всё могло бы быть иначе.

Его слова, наполненные горечью и самообвинением, проникали прямо в душу. Он судорожно сцепил руки на столе, а взгляд метался между моими глазами и поверхностью перед ним. Я понимала, что он пытается держать себя в руках, но это давалось ему с огромным трудом.

— Это не твоя вина, Говард, — сказала я мягко, положив руку на его плечо. — Никто не мог предугадать, что так случится.

Он едва заметно кивнул, но лицо его оставалось тяжёлым. Я дала ему время, позволяя выговориться, не торопя и не давя.

Пока он рассказывал о своей вине, о том, как они танцевали вместе, как он был уверен, что впереди у них будет ещё много времени, я чувствовала, как от нас буквально искрит напряжение. Это был тот момент, когда всё должно было сработать. Хили, стоявшая в стороне, теперь явно не сводила с нас глаз. Я чувствовала её острый, почти прожигающий взгляд. Это был ключевой момент.

— Послушай, Говард, — сказала я тихо, чуть наклоняясь ближе, чтобы никто не мог нас подслушать. — Я думаю, что знаю, кто за этим стоит. И мне нужна твоя помощь. Мы должны уйти в дальний коридор, туда, где нас никто не услышит. Только… постарайся выглядеть непринуждённо. Улыбайся.

Я робко улыбнулась ему и подмигнула, стараясь изобразить уверенность, хотя внутри меня всё дрожало.

Говард немного нахмурился, словно не понимая, зачем всё это нужно, но его лицо смягчилось, и он кивнул. Его губы изобразили слабую, но искреннюю улыбку.

— Хорошо, — сказал он тихо, его голос дрожал от усталости, но в нём чувствовалась готовность помочь.

Мы медленно встали, и он взял меня за руку. Его прикосновение было тёплым, но немного неуверенным. Мы направились в дальний коридор, двигаясь неспешно и как будто беззаботно, хотя внутри меня бушевал ураган. На протяжении всего пути я чувствовала, как взгляд Хили буквально впивается в мою спину, но не оглядывалась, чтобы не выдать своего волнения.

Когда мы дошли до нужного места, я остановилась, оглядываясь, чтобы убедиться, что нас никто не видит. Говард смотрел на меня с вопросом в глазах, но молчал, ожидая объяснений.

Я повернулась к нему и, сглотнув, тихо сказала:

— Говард, я знаю, что это звучит странно, но мне нужно, чтобы ты сделал кое-что. Просто поцелуй меня в щеку или в висок. Потом уйди, как будто ничего не случилось. Это важно.

Он нахмурился сильнее, его взгляд скользнул по моему лицу, пытаясь понять, зачем это нужно.

— Зачем всё это, Анриэль? — спросил он, но его голос был больше удивлённым, чем осуждающим.

— Просто доверься мне, — сказала я, смотря ему прямо в глаза. — Это часть плана, который может помочь.

Он долго молчал, но потом кивнул. Его лицо смягчилось, и он шагнул ближе.

— Хорошо, — тихо произнёс он, его голос был наполнен лёгкой неуверенностью.

Он наклонился ко мне и мягко поцеловал в висок. Я закрыла глаза на мгновение, чувствуя тепло его губ, а затем он отстранился. В его глазах теперь была какая-то странная смесь понимания и грусти.

— Спасибо, — прошептала я, и он лишь кивнул, прежде чем развернуться и уйти.

Я осталась одна в коридоре, ощущая, как нарастает напряжение. Всё должно было сработать. Хили обязательно отреагирует.

Я осталась одна в коридоре, чувствуя, как моё сердце бьётся быстрее. Эмоции бушевали внутри меня, переплетая страх, гнев и напряжение в один узел. Я попыталась сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, но это мало помогло. Пространство вокруг будто сжималось, заставляя меня ощущать себя в ловушке.

Через несколько мгновений я услышала быстрые шаги, приближающиеся по коридору. Это была Хили. Её лицо, обычно мягкое и дружелюбное, теперь было искажено смесью гнева и ревности. Губы подрагивали, глаза блестели дикой яростью, а в движениях сквозила нервозность.

— Анриэль, что это было? — выпалила она, её голос дрожал, переходя почти в истерику.

Я посмотрела на неё, пытаясь сохранить видимое спокойствие, хотя внутри всё сжималось от тревоги. Мой план сработал, но теперь всё зависело от того, смогу ли я правильно вести этот разговор.

— О чем ты, Хили? — начала я, стараясь говорить ровным и спокойным голосом, несмотря на бешеное сердцебиение. — Я просто хотела поддержать Говарда. Он потерял девушку.

Её лицо мгновенно исказилось ещё сильнее, брови нахмурились, и она почти выкрикнула:

— Девушку?! — её голос дрожал от ярости и презрения. — Она была всего лишь шлюхой!

Её слова резанули меня, и я отшатнулась на полшага.

— Зачем ты так, Хили? Она же умерла… — сказала я тихо, чувствуя, как холодный пот стекает по моей спине.

— Эта дрянь посмела отнять моё! — вскрикнула она, её голос сорвался, а в глазах заплясали безумные искры. — Теперь и ты лезешь куда не надо! Тебе что, Эрика мало? Не зря я решила от тебя избавиться!

Её признание прозвучало, как гром среди ясного неба. Моё сердце замерло на мгновение, а затем заколотилось ещё быстрее. Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и в груди разлился ледяной ужас.

— О чем ты говоришь, Хили?! — воскликнула я, отчаянно пытаясь держать себя в руках, хотя моё тело начало дрожать. — Так это из-за тебя меня донимают следователи?

Она прищурилась, её губы изогнулись в злой ухмылке.

— А ты как думала? — прошипела она, её голос был полон яда. — Ты ведь ночевала одна. Это идеальный повод для подозрений, не так ли?

Мои руки сжались в кулаки, и я сделала ещё один шаг назад, чувствуя, как к горлу подступает ком.

— Я так понимаю, убийство тоже твоих рук дело… — мой голос дрожал, но я старалась говорить чётко.

— Это было не убийство, а наказание воровки! — зло выплюнула Хили, и её слова эхом отразились в моём сознании. — Мне за это даже не стыдно.

Её лицо исказилось ещё больше, она выглядела словно безумная. Весь её образ, казавшийся когда-то мягким и дружелюбным, теперь превратился в нечто пугающее. Я пыталась осознать услышанное, но мои мысли путались, как в тумане.

Мои ноги дрожали, но я не могла позволить себе сломаться. Мы стояли напротив друг друга, её злость и ненависть были почти осязаемыми, как будто они заполняли весь коридор.

— Ты… ты чудовище, Хили, — прошептала я, отступая ещё на шаг. — Как ты могла…

Мои слова дрожали от ужаса и негодования. Я молила мысленно, чтобы следователи действительно следили за нами, чтобы этот кошмар закончился. Мне было невыносимо смотреть на этого человека.

И тут, к моему облегчению, из-за поворота буквально выплыл Дрейк. Его фиолетовые глаза сверкали решимостью, а походка была уверенной, как у человека, который знает, что делает. Он оценил ситуацию мгновенно, словно каждую мелочь он уже знал заранее.

— Хили Дарст, — твёрдо произнёс он, делая шаг вперёд, — вы арестованы за убийство Луизы и за попытку подставить Анриэль.

Его голос эхом отозвался в коридоре, казалось, даже стены затаили дыхание. Хили замерла, её лицо исказилось от ужаса, неверия и ярости. Глаза её метались, словно она искала выход, но понимала, что загнана в угол.

— Нет! Это не так! — закричала она, делая шаг назад, но Дрейк мгновенно сократил дистанцию. В его движениях было столько силы и уверенности, что у неё не было ни единого шанса.

— Всё, что вы сказали, записано, — продолжил он с хладнокровием профессионала. Его слова звучали, как окончательный приговор. — Теперь у нас есть доказательства вашей вины.

Я стояла, словно приросшая к месту. Сердце бешено колотилось, а воздух казался тяжёлым и липким. Я видела, как Дрейк профессионально надевает наручники на Хили, игнорируя её беспорядочные попытки вырваться. Она кричала, её голос звучал почти неестественно — смесь ярости, отчаяния и злобы.

— Это ложь! Это всё она подстроила! Она иномирянка! Она недостойна быть здесь! — визжала Хили, но её голос уже не имел той силы, что раньше.

Я почувствовала, как мои ноги подкашиваются. Колени ослабли, и я медленно прислонилась к стене, ощущая, как напряжение последних дней буквально выжимает из меня все силы.

Дрейк, закончив с Хили, повернулся ко мне. Его выражение лица изменилось: оно стало мягче, а взгляд — тёплым и ободряющим. Он подошёл ко мне и аккуратно положил руку на плечо.

— Всё кончено, Анриэль, — его голос стал тише, словно он говорил только для меня. — Ты была очень храброй.

Я подняла на него взгляд, и слёзы, которые я так долго сдерживала, наконец-то прорвались. Они катились по щекам, смывая напряжение, боль и страх. Я кивнула, едва способная вымолвить хоть слово.

Когда помощники увели Хили, её вопли разносились по коридору, но я старалась не обращать на них внимания. Мир вокруг меня сузился до одной фигуры — Дрейка. Его присутствие внушало спокойствие, его взгляд говорил о том, что он понимал, через что я прошла.

Я заметила, как его фиолетовые глаза внимательно изучают меня. Они больше не казались холодными или строгими. В них было что-то утешающее, почти нежное. Он медленно поднял руку и аккуратно стёр слёзы с моего лица, его прикосновение было тёплым и мягким.

— Ты справилась, — повторил он, его голос был наполнен уверенностью. — Теперь ты можешь отдохнуть.

— Спасибо, Дрейк, — прошептала я, едва сдерживая эмоции, которые всё ещё бурлили внутри меня. — Спасибо за всё.

Он слегка улыбнулся краешком губ, и эта улыбка, такая редкая для него, казалась мне особенно значимой. Его уверенность и спокойствие внушали мне чувство защищённости.

Но мысли не давали мне покоя. Я не могла не спросить о судьбе Хили, хотя знала, что её наказание неизбежно.

— Дрейк, что теперь будет с Хили? — спросила я, пытаясь звучать спокойно, хотя внутри всё сжималось.

Он задумался на мгновение, прежде чем ответить, его голос снова стал строгим.

— Ей положен или огромный срок заключения, или свадьба с тем, на кого укажет король, — объяснил он, его слова звучали как непреложный факт. — Наказание для женщин здесь мягче из-за их малого количества. Но в этом случае… её поступки слишком серьёзны. За ней будут строго следить, что бы ни решил король.

Я кивнула, пытаясь осмыслить его слова. Всё это казалось мне таким далеким от реальности, но я понимала, что таков этот мир. Здесь всё было иначе.

— Справедливость восторжествует, Анриэль, — добавил Дрейк, его голос снова стал мягче. — Ты можешь быть в этом уверена.

Я посмотрела на него, чувствуя лёгкое облегчение. Несмотря на всё, что случилось, я знала, что этот норк был на моей стороне.

— А что будет с нами? — спросила я, чувствуя, как внутри растёт надежда. Мой голос дрожал, но я старалась держаться.

Дрейк внимательно посмотрел на меня. Его фиолетовые глаза, обычно строгие, сейчас были теплее, чем когда-либо. Его взгляд, казалось, пронизывал до самого сердца, заставляя меня чувствовать себя одновременно и уязвимой, и защищённой.

— Вы уже можете вернуться к учёбе в академии завтра, — сказал он, его голос был спокойным, но твёрдым. — А сегодня можно даже съездить в городок. Вся эта ситуация утомила всех, и немного свежего воздуха и отвлечения пойдут на пользу.

Я заметила, как уголки его губ едва заметно дрогнули в улыбке. Эта лёгкая улыбка — настолько редкая и неуловимая, что я почти её пропустила — вызвала во мне неожиданный прилив тепла. Я почувствовала, как на сердце стало легче, будто он лично дал мне разрешение вернуться к нормальной жизни.

— Спасибо, Дрейк, — снова сказала я, улыбаясь, и стараясь вложить в свои слова всю искренность, которую только могла. — За всё.

— Ты заслужила это, Анриэль, — ответил он, его голос стал мягче. Он чуть склонил голову набок, словно изучая меня, затем едва заметно кивнул и легко коснулся моего плеча. — Теперь иди и отдохни. Ты заслуживаешь немного покоя.

Я кивнула, чувствуя, как его прикосновение будто оставило на мне след. От него исходило спокойствие и уверенность, которых мне так не хватало последние дни. Я развернулась и пошла к своей комнате, ощущая на себе его горящий взгляд. Это чувство заставляло мои щеки гореть, и я пыталась не выдать своих эмоций.

В комнате

Войдя в комнату, я медленно опустилась на кровать. Сердце всё ещё билось быстрее, чем обычно, а мысли кружились вокруг Дрейка. Его взгляд, его слова, его манера держаться — всё это заставляло меня задуматься. Воспоминания о том, как он утешал меня после ареста Хили, снова и снова всплывали в моей голове. Я невольно коснулась щеки, вспоминая, как он стирал мои слёзы.

— Когда он уезжает обратно в Нильгас? — прошептала я сама себе, глядя в потолок. Мысли о том, что он вскоре может исчезнуть из моей жизни, вызывали странное чувство пустоты.

Может, я придумала всё это? — подумала я. Может, я действительно не нравлюсь ему? Но если это так, то почему он был таким заботливым? Или он просто профессионал, который не может позволить себе быть другим? Эта неопределённость мучила меня, и я не могла найти ответы.

Я вспомнила все наши разговоры, начиная с самого первого допроса. Его строгость и проницательность притягивали меня с самого начала, но только сегодня я увидела его с другой стороны. Его забота, мягкость — всё это заставляло меня думать, что я ему небезразлична. Но так ли это?

Интересно, сколько ему лет? На сколько он старше меня? Эти вопросы не выходили из головы. Его возраст, конечно, меня не смущал, но я понимала, что он живёт в другом мире, в другой реальности. Он был норком, привыкшим к своей жёсткой жизни, к суровости и ответственности. Мог ли он видеть во мне что-то большее, чем просто иномирянку, оказавшуюся в его расследовании?

Я уселась на кровати, обняв колени, и задумалась о том, как могла бы с ним поговорить ещё раз. Может, я могла бы попросить его рассказать что-то о расследовании? Или предложить сопровождать меня в город, если я решу туда поехать? Но что, если он не хочет со мной общаться, если я ему безразлична?

Эти мысли не давали мне покоя, пока я не опустила голову на подушку. В комнате стояла тишина, но внутри меня всё бурлило. Я знала одно: сдаваться я не собираюсь. Если я действительно ему нравлюсь, он найдёт способ показать это. А если нет… хотя бы я попытаюсь понять, что именно я чувствую к нему.

Лежа на кровати, я размышляла о том, как лучше всего подойти к нему. Какие слова выбрать? Как дать ему понять, что я хочу его узнать? Эти вопросы крутились в голове, пока усталость не взяла верх, и я не провалилась в беспокойный, но всё же сон, нервы взяли своё.

Глава 19

Буквально через полчаса раздался стук в дверь. Я удивилась и мельком подумала, что это, возможно, мужья. Но, открыв дверь, я увидела Дрейка. Ну вот, знак! Он стоял с двумя подносами и выглядел слегка смущённым.

— Привет, — произнёс он, неуверенно улыбаясь. — Я подумал, что мы могли бы пообедать вместе. Сегодня столько всего произошло, и я хотел убедиться, что у тебя всё хорошо.

Я не смогла удержаться от улыбки. Тепло и радость разлились внутри, и я пригласила его войти.

— Привет, Дрейк, — сказала я, отходя в сторону, чтобы он мог зайти. — Это очень мило с твоей стороны. Проходи.

Дрейк вошёл и аккуратно поставил подносы на стол. Мы сели, и я заметила, как его скованность немного улетучилась, заметив мою искреннюю радость.

— Спасибо, что пришёл, — сказала я, разливая напитки. — Я думала, ты уже занят своими делами.

— Если честно, я хотел убедиться, что ты в порядке, — признался он, мягко глядя на меня. — И… мне тоже хотелось снова с тобой поговорить.

Мы начали обедать, и напряжение постепенно растворялось, уступая место лёгкости и уюту. Мы болтали обо всём: о планах на будущее, о жизни в академии, о столице. Я узнала, что Дрейк часто путешествует по службе, и что Нильгас — это настоящая база для его операций.

— Как думаешь, когда вернёшься в столицу? — осторожно спросила я, стараясь скрыть своё волнение.

— Возможно, через пару дней, — ответил он спокойно. — Но пока я здесь, у нас есть время по общаться.

Мы продолжали разговаривать, и я всё яснее ощущала, что между нами начинает формироваться нечто особенное. Его искренность и забота тронули меня до глубины души, и я поняла, что хочу узнать его лучше.

— Дрейк, можно тебе задать вопрос? — решилась я, стараясь не выглядеть слишком взволнованной.

— Конечно, Анриэль, — ответил он, внимательно глядя на меня.

— Сколько тебе лет? Я всё пытаюсь понять, насколько ты старше меня, — спросила я, чуть покраснев.

Его лицо озарила тёплая улыбка, а фиолетовые глаза словно заискрились.

— Тридцать два, — ответил он. — А тебе?

— Двадцать три, — тихо произнесла я, чувствуя, как его откровенность сблизила нас ещё больше.

Мы продолжали разговаривать до позднего вечера. Каждый миг с ним был словно маленьким откровением. Его личность раскрывалась всё ярче, и я всё сильнее хотела узнать его настоящего.

После обеда, когда наш разговор подошёл к концу, Дрейк неожиданно предложил:

— Анриэль, а что если вечером мы сходим в ресторацию на ужин? — его голос был чуть неуверенным, но в глазах светилась искорка надежды.

Моё сердце забилось быстрее, и я, не скрывая радости, ответила:

— Я с радостью пойду с тобой, Дрейк. Но мне нужно немного времени, чтобы собраться.

Он смущённо улыбнулся, слегка опустив взгляд, будто переживал, что предложил нечто слишком личное.

— Конечно, — ответил он. — Тогда я зайду к тебе через пару часов. Не хочу тебя смущать, пока ты готовишься.

Его забота и внимание тронули меня до глубины души. Мы встали, и я проводила его до двери. Перед уходом он на мгновение задержался, глядя мне в глаза с выражением, которое я не могла до конца разгадать — смесь тепла, уверенности и чего-то более глубокого.

— Анриэль, — тихо сказал он, — я рад, что мы познакомились. Ты особенная.

Я почувствовала, как лицо заливается румянцем. Не удержавшись от улыбки, я ответила:

— Я тоже рада, что познакомилась с тобой, Дрейк. До встречи вечером.

Он кивнул, но, казалось, не хотел уходить. Наконец, он повернулся и медленно вышел из комнаты, оставив за собой лёгкий аромат, который я теперь точно ассоциировала только с ним. Я осталась стоять у двери, чувствуя волнение, смешанное с радостью. Мысль о предстоящем вечере наполняла меня теплом и предвкушением чего-то необычного.

Когда я уже собиралась, краем глаза я заметила что-то на столе. Маленький кусочек бумаги привлёк моё внимание. Я подошла ближе и увидела записку, которую, очевидно, оставил Дрейк. Его аккуратный почерк гласил:

“С нетерпением жду нашего вечера. Дрейк.”

Эти несколько слов заставили моё сердце замереть на мгновение. В них было столько искренности и тепла, что я почувствовала, как на моём лице расцветает улыбка. Я осторожно взяла записку в руки, как будто это была драгоценность, и положила её на видное место, чтобы каждый раз, глядя на неё, напоминать себе о том, что этот вечер может стать чем-то особенным.

Моя комната наполнилась лёгким волнением. В голове вертелись сотни вопросов: что он будет говорить? Как поведёт себя? Смогу ли я выразить, как сильно я хочу узнать его лучше?

Я была готова морально к вечеру, который, как я надеялась, станет началом чего-то важного.

После обеда с Дрейком, я вдруг поняла, как сильно соскучилась по своим мужчинам. Вспомнила, как мы проводили время вместе, и захотелось ощутить их тепло рядом. После быстрого душа, чувствуя себя обновлённой, я направилась к их комнате. Волнение и страх немного омрачали предвкушение встречи — что если они неправильно поймут?

Я постучала, и почти сразу дверь открылась. Эрик и Алан одновременно подняли головы и улыбнулись, увидев меня. Мои сомнения рассеялись в одно мгновение. Я бросилась к ним, обвивая руками их шеи. Они ответили мне с такой нежностью, что я едва не расплакалась. Наши губы встретились в долгом, сладком поцелуе, полном тоски и любви. Я чувствовала их силу, их тепло, и это наполняло меня уверенностью.

— Ты долго не приходила, мы уже начали переживать, — тихо сказал Эрик, убирая прядь волос с моего лица.

— Да, мы думали, ты просто устала после допросов, — добавил Алан, обнимая меня за плечи. — Но что-то явно не так. Рассказывай.

Я сделала глубокий вдох, осознав, что нужно начать разговор.

— Парни… кажется, я сегодня иду на свидание, — выдохнула я, внимательно наблюдая за их реакцией.

Они оба замерли, переглянувшись. В их глазах сначала мелькнуло удивление, а потом интерес.

— С кем? — одновременно спросили они, и я почувствовала, как мои щеки заливает румянец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С главным следователем, — наконец призналась я.

Эрик и Алан снова переглянулись, и я не могла понять, что творится у них в голове. Они явно были удивлены, но их лица начали расплываться в слабых улыбках.

— Ты серьёзно? — уточнил Эрик. — Со следователем? Тем самым строгим парнем?

— Да, с ним, — подтвердила я, чувствуя, как внутри всё сжимается от волнения. — Он предложил мне сходить в ресторацию на ужин. Я согласилась.

Алан задумчиво покачал головой, а потом рассмеялся.

— Ну, это интересно. Я-то думал, кто смог привлечь твоё внимание. Он строгий, конечно, но… всё же, он производит хорошее впечатление.

— А ты чего так волнуешься? — вдруг спросил Эрик, его взгляд смягчился. — Думаешь, мы будем против?

Я почувствовала, как мои губы дрогнули в слабой улыбке.

— Я боялась, что вы неправильно поймёте, — честно призналась я. — Мне действительно хочется узнать его лучше. Но это ничего не меняет между нами.

Эрик хмыкнул, а потом приобнял меня крепче.

— Анриэль, мы рады, что ты честна с нами. Это для нас самое главное. И если тебе нравится этот парень… ну, что ж, у него есть вкус, раз он выбрал тебя.

Алан накрыл наши руки своими, его голос был мягким, но серьёзным.

— Ты уверена, что это просто симпатия, а не что-то большее? — спросил он, внимательно изучая меня.

Я пожала плечами, пытаясь не выдать своих скрытых чувств.

— Сейчас — да. Просто симпатия. Я хочу понять, кто он такой. И я обещаю вам, что, если что-то изменится, вы будете первыми, кто об этом узнает.

Они оба улыбнулись, и я почувствовала, как на душе становится легче.

— Ну что ж, тогда удачи, — сказал Эрик, шутливо подмигнув. — Но знай, мы всё равно лучше

— И, кстати, будь осторожна, — добавил Алан. — Он строгий, как сам дьявол, но если ты его растопишь, это будет победа.

Я засмеялась, чувствуя, как любовь и тепло окружают меня.

— Спасибо, парни. Вы не представляете, как много для меня значит ваша поддержка, — прошептала я, обнимая их обоих.

Мы провели ещё немного времени вместе, их поддержка и забота окончательно развеяли все мои страхи. Я знала, что, что бы ни случилось, они всегда будут рядом.

Я надела красивое голубое платье, которое обнимало мою фигуру и подчеркивало её изгибы. Платье было довольно открытым, но сверху я накинула легкую накидку, чтобы добавить нотку элегантности и утонченности. Волосы я чуть подкрутила этими ужасными щипцами, стараясь придать им мягкие волны. В ушах блестели маленькие серьги с аметистами, которые мне недавно подарил Алан, их фиолетовый цвет прекрасно сочетался с моими глазами и добавлял изысканности моему образу.

Я заметила, что мои волосы вновь приобрели фиолетовый оттенок — странное явление, которое случалось со мной только в детстве, когда начала пробуждаться моя магия. Это слегка смутило меня, но я решила не придавать этому большого значения. Может, это был просто знак, что вечер будет особенным.

Я сделала легкий макияж, подчеркнув глаза и добавив немного румянца на щеки. Взглянув на себя в зеркало, я почувствовала уверенность и радость. В этот момент я действительно выглядела и чувствовала себя готовой к предстоящему вечеру.

Пока я ждала своего… ухажера? Да, наверное, можно было назвать его так. Моя комната наполнилась легким волнением и ожиданием. Я не могла удержаться от улыбки, думая о том, что нас ждёт впереди. Время тянулось медленно, но каждое мгновение было наполнено сладким предвкушением.

Наконец, раздался стук в дверь. Я глубоко вздохнула, ещё раз проверила свой внешний вид и направилась к двери, чувствуя, как сердце бьётся всё быстрее. Открыв дверь, я увидела Дрейка. Он стоял там, с лёгкой улыбкой на лице, и я поняла, что этот мужчина стал ещё шикарнее. И как это возможно?!

— Привет, — тихо сказала я, улыбаясь.

— Привет, крошка, — ответил он, глядя на меня с восхищением. — Ты выглядишь потрясающе.

Я поблагодарила его, чувствуя, как теплеет на душе от его слов. Взявшись за руки, мы направились в ресторацию, готовые провести незабываемый вечер вместе.

На выходе из академии нас уже ждала карета, запряженная парой красивых лошадей. Дрейк помог мне подняться по ступенькам и, когда мы устроились внутри, сел рядом, а не напротив, как я ожидала. Он нежно взял мою руку в свои, и я почувствовала, как моё сердце начинает биться быстрее. Его прикосновение было мягким, но в то же время решительным, и мне казалось, что я буквально попала в плен его внимания.

— Ты выглядишь прекрасно, Анриэль, — тихо сказал он, его голос был наполнен искренним восхищением.

Я слегка улыбнулась, чувствуя, как румянец заливает мои щеки.

— Спасибо, Дрейк. Ты тоже выглядишь очень элегантно, — ответила я, осматривая его опрятный и стильный наряд.

Неожиданно для меня, он начал целовать каждый мой пальчик на несчастной руке, которую держал в своих. Его губы мягко касались моей кожи, и я чувствовала, как волна тепла и нежности накатывает на меня с каждым его поцелуем. Он был смелее, чем раньше, и я поняла, что моя симпатия действительно придала ему уверенности.

— Дрейк... — прошептала я, едва сдерживая дыхание, когда он дошел до последнего пальчика. — Ты...

— Я просто не могу устоять, Анриэль, — сказал он, поднимая глаза и глядя на меня с такой теплотой, что я почувствовала, как мое сердце снова начинает трепетать. — Ты для меня больше, чем просто симпатия.

Его слова затронули самые глубокие струны моей души. Я не ожидала, что он будет таким смелым и открытым, но каждая его фраза, каждое движение, каждая ласка делали меня счастливой. Я поняла, что его чувства искренни, и что этот вечер станет началом чего-то действительно важного.

Карета тронулась с места, и мы поехали по вечерним улицам городка. Я смотрела на Дрейка, чувствуя, как его тепло и забота окутывают меня, и понимала, что я нашла кого-то особенного, с кем готова поделиться самыми сокровенными моментами своей жизни.

Мы приехали в небольшую и уютную ресторацию. Внутри было достаточно людей, чтобы создать оживлённую атмосферу, но, как оказалось, Дрейк заказал для нас отдельный столик в кабинке, скрытой от посторонних глаз. Это добавляло вечеру особую интимность и уют.

Мы разместились там и начали делать заказ. Я просмотрела меню и решила выбрать легкий салат и запечённое мясо со сметанным соусом. Дрейк, не долго думая, заказал больше мяса и, конечно же, вино для нас обоих. Увидев мою улыбку, он смутился, явно ощущая себя неловко из-за своих порций мяса.

— Прости, если это кажется странным, — сказал он, почесав затылок. — Я просто привык к большим порциям.

Я улыбнулась ещё шире, чувствуя, как его смущение делало его ещё более милым. Его сильные черты характера, казалось, обнажились в этот момент, добавляя ему какой-то неожиданной уязвимости.

— Мужчины должны хорошо кушать! — сказала я с лёгким смехом, пытаясь его подбодрить. — Ты все эти дни меня откармливал, но эти порции, честно говоря, были маловаты для такого мужчины. Я едва наедалась, а ты, наверное, вообще оставался голодным.

Он рассмеялся, его фиолетовые глаза искрились теплом, а смущение постепенно исчезало, уступая место лёгкости.

— Ты права, — согласился он, слегка наклонив голову, будто признавая свою вину. — Но сегодня я надеюсь, что мы оба наедимся до сыта.

Мы продолжили беседу, и разговор тек так непринуждённо, словно мы знали друг друга уже много лет. Я узнавала о его работе, о трудностях службы в государстве, о том, как он часто путешествует по всему королевству. В свою очередь, он расспрашивал меня о моих мечтах и увлечениях, о жизни до этого мира. Каждый его вопрос был таким искренним, что я чувствовала, как между нами растёт что-то важное и настоящее.

Когда официант принёс вино, он поднял бокал, глядя мне прямо в глаза. В его взгляде читалась глубина, которую я ещё не успела разгадать.

— За нас, Анри, — произнёс он, и в его голосе была искренняя нежность. — За этот вечер и за всё, что ждёт впереди.

Я подняла бокал, чувствуя, как его слова отдаются в моём сердце тёплым откликом.

— За нас, Дрейк, — ответила я, не отводя от него взгляда. — И за всё, что будет.

Мы чокнулись, и в этот момент всё вокруг словно исчезло. Остались только он, я, и это тонкое, едва ощутимое чувство, что вечер станет началом чего-то нового.

После пары глотков он наклонился чуть ближе, словно собираясь сказать что-то важное. Я почувствовала, как сердце начинает биться быстрее.

— Анриэль… — его голос был чуть ниже и мягче, чем обычно. — Я хотел спросить кое-что… Это может показаться странным, но…

Я посмотрела на него, слегка удивлённая его тоном.

— Спрашивай, — мягко сказала я, стараясь его подбодрить.

Он отвёл взгляд на мгновение, словно собираясь с духом, затем снова посмотрел на меня.

— Ты же из другого мира, — начал он осторожно. — И, если честно, я привык, что попаданки не особо жалуют таких, как я… — он сделал паузу, словно подбирая слова. — Норков, я имею в виду. Но… Ты правда видишь во мне мужчину? Или это просто вежливость?

Его голос был одновременно твёрдым и неуверенным, и я вдруг осознала, что его вопрос — это не просто сомнение, это его уязвимость, его страх быть отвергнутым.

Я посмотрела на него с мягкой улыбкой, удивлённая, что он мог думать подобное.

— Дрейк, ты что? — сказала я, пытаясь его успокоить. — У меня первый муж — норк. И я вообще никогда не судила людей по их расе.

Он замер, явно не ожидая такого ответа. Его глаза расширились, и на лице отразилось лёгкое удивление.

— Но он герцог, — тихо произнёс он. — А я… я просто солдат, обычный парень на службе у государства. У таких, как я, нет ни титулов, ни богатства. Нас редко кто хочет…

Я почувствовала, как внутри поднимается волна нежности. Его слова выдали в нём неуверенность, которую он так тщательно скрывал за своим строгим образом. Я протянула руку и мягко накрыла его ладонь своей.

— Ты для меня гораздо больше, чем просто “обычный парень”, — тихо сказала я, глядя ему в глаза. — Ты сильный, честный, настоящий. И мне это нравится. Я ведь тоже не герцогиня, правда?

Он чуть наклонился ближе, его глаза заблестели теплом.

— Ты гораздо больше, чем герцогиня, — прошептал он, его голос был полон нежности. — И я счастлив, что ты здесь, со мной.

Я почувствовала, как внутри разливается тепло. В этот момент я поняла, что его слова останутся со мной надолго.

Я мягко взяла его руку, чувствуя, как напряжение постепенно покидает его тело. Его пальцы были тёплыми, крепкими, и это прикосновение казалось удивительно правильным.

— Ну, надеюсь, ты всё же будешь меньше на себя взваливать работы с молодой и красивой женой? — сказала я, слегка улыбнувшись, стараясь сделать атмосферу легче.

Его глаза, всегда такие сосредоточенные, вспыхнули теплом. Он смотрел на меня, будто мои слова открыли в нём что-то давно забытое.

— Анриэль, ты действительно… — начал он, но голос чуть дрогнул. — Я никогда не думал, что встречу кого-то, кто примет меня таким, какой я есть.

Я ответила ему улыбкой, чувствуя, как внутри разливается тепло от его признания.

— Дрейк, ты для меня важен. Не потому, что ты следователь или норк, а потому, что ты настоящий. — Мой голос был тихим, но уверенным. — Но знаешь, с твоей работой и нашим будущим придётся найти баланс. Ты же не хочешь меня потерять из-за излишней строгости к себе?

Он кивнул, его взгляд смягчился, и я почувствовала, как между нами устанавливается ещё более глубокая связь. Ужин продолжался в лёгкой, тёплой атмосфере. Мы говорили обо всём, наши слова переплетались, словно нити, ткали что-то настоящее и значимое.

Под конец ужина, когда разговор немного стих, Дрейк вдруг отложил вилку и, посмотрев в сторону, начал говорить.

— Знаешь, Анри… — его голос был тише, чем обычно. — Ещё десять лет назад, в академии, я встретил свою пару. Она тоже была попаданкой — яркой, умной, красивой. Я был молод и… глупо надеялся. Но она сразу дала понять, что не хочет ничего общего с норками. Даже разговаривать со мной не хотела.

Его слова были тихими, но в них чувствовалась боль, которую он пронёс через годы. Я ощутила, как во мне поднимается ревность, несмотря на все мои попытки её подавить. Наверное, мои слегка поджатые губы и напряжённый взгляд выдали меня. Дрейк заметил моё состояние и мягко пересел ближе. Его сильные руки обняли меня, даря чувство защиты и тепла.

— Анриэль, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Это в прошлом. А ты — это сейчас. Ты не представляешь, как много для меня значит, что ты здесь. Что ты видишь меня. Настоящего.

Его слова разбудили во мне нечто сильное и трепетное. Весь мой страх и ревность растаяли, уступив место радости и нежности. Я прижалась к нему, чувствуя, как его тепло становится частью меня.

— Дрейк, я рада, что мы встретились, — тихо прошептала я, глядя в его фиолетовые глаза. — Ты тоже много значишь для меня.

Он улыбнулся — не строго, не формально, а по-настоящему. Его взгляд светился радостью, и я поняла, что его слова идут прямо из сердца.

— Мы теперь вместе, Анриэль, — сказал он, обнимая меня крепче. Его голос был полон тепла и уверенности. — И это самое главное.

Мы сидели, обнявшись, наслаждаясь этим моментом тишины и близости. За окном ночной город освещался мягким светом фонарей, но внутри было светлее и теплее, чем где-либо.

Когда мы сидели обнявшись, наслаждаясь близостью, Дрейк неожиданно и властно поцеловал меня. Его губы накрыли мои, и я почувствовала волну тепла, пробегающую по всему телу. О Боже, какой мужчина!

Его поцелуй был страстным и уверенным, полным желания и эмоций, которые он долго держал в себе. Я ответила ему с той же страстью, чувствуя, как наши сердца бьются в унисон. Его руки нежно, но крепко держали меня, притягивая ближе, словно боясь отпустить.

Каждое прикосновение его губ к моим было словно электрический разряд, пробуждающий во мне чувства, которые я никогда не испытывала раньше. Я чувствовала, как его руки скользят по моей спине, нежно, но решительно, усиливая нашу связь.

Мы были поглощены друг другом, забыв обо всём на свете. Наш поцелуй был полон страсти, но в то же время в нём была нежность и забота. Я чувствовала, как его дыхание смешивается с моим, и это создавало ощущение единства и полного погружения в этот момент.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, наши глаза встретились, и я увидела в его взгляде отражение своих собственных чувств — любовь, страсть и бесконечную преданность.

— Анриэль, — прошептал Дрейк, его голос дрожал от эмоций. — Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом.

— Дрейк, — ответила я, всё ещё ощущаю его вкус на своих губах — Я тоже…

Мы снова прижались друг к другу опять целуясь, страстно и неистово.

Всё же этот мир творит со мной что-то странное!

После долгих и тягучих поцелуев мы с Дрейком всё же доели ужин и допили вино. Атмосфера между нами была наполнена нежностью и страстью, каждый момент казался незабываемым. После ужина мы решили немного прогуляться возле озера, которое было совсем недалеко от ресторации.

Когда мы вышли на улицу, вечер уже плавно переходил в ночь. Небо затягивалось густыми тёмно-фиолетовыми облаками, которые, казалось, дышали предстоящим дождём. Ветер мягко касался кожи, принося с собой аромат озера и мокрой земли. Всё вокруг будто замирало в ожидании первого капли дождя, и это придавало нашему вечеру особую магию.

Мы шли по узкой тропинке, ведущей к озеру, наши шаги были синхронны, словно они следовали за биением двух сердец. Я чувствовала его руку, крепко державшую мою, и тепло, которое передавалось через это прикосновение, согревало меня даже в прохладном воздухе.

— Ты когда-нибудь видела дождь в этом мире? — вдруг спросил он, его голос был мягким, но в нём слышался неподдельный интерес.

Я улыбнулась, не отрывая взгляда от неба, которое казалось живым и в то же время необъятно спокойным.

— Нет, — честно ответила я, повернувшись к нему. — Но мне кажется, что это будет нечто особенное.

Дрейк посмотрел на меня, и его глаза, всегда строгие и сосредоточенные, сейчас напоминали сверкающие звёзды.

— Уверен, тебе понравится, — ответил он, сжимая мою руку чуть крепче, словно боялся потерять этот момент.

Когда мы достигли озера, перед нами открылся удивительный вид. Тёмная гладь воды была неподвижной, как зеркало, в котором отражались облака и звёзды, пробивающиеся сквозь пелену. Всё вокруг было окутано тишиной, нарушаемой лишь лёгким шелестом ветра и далёким криком ночных птиц.

Дрейк остановился и обнял меня за талию, притягивая ближе. Я почувствовала, как его тепло обволакивает меня, и в этот момент весь мир перестал существовать. Мы стояли, наслаждаясь этой безмолвной красотой и близостью друг друга.

— Здесь так красиво, — прошептала я, глядя на озеро.

— Да, — ответил он, не отрывая взгляда от меня. — Но ты намного красивее.

Я повернулась к нему, наши глаза встретились, и в этот момент он наклонился, его губы нежно коснулись моих. Этот поцелуй был лёгким, как ветер, но в нём чувствовалась такая глубина, что моё сердце забилось быстрее. Я ответила ему, и мы потерялись в этом мгновении.

Когда небо совсем потемнело, первые капли дождя начали падать на нас. Они были тёплыми и ласковыми, как весенний дождь, и мы, смеясь, решили, что пора возвращаться.

Мы шли обратно к ресторации, уже слегка промокшие, но довольные. Дрейк держал меня за руку, и даже в тишине я чувствовала, как много он хочет сказать.

Сев в карету, мы снова погрузились в молчание, но оно было тёплым и уютным. Дрейк взял мою руку и слегка погладил её пальцами, будто это было что-то бесконечно важное для него.

— Анриэль, — тихо сказал он, его голос был глубоким и серьёзным. — Этот вечер для меня многое значит. Спасибо тебе.

Я посмотрела на него, ощущая, как его слова наполняют меня счастьем.

— И для меня тоже, Дрейк, — ответила я, улыбаясь. — Я рада, что провела его с тобой.

Когда мы подъехали к академии, он помог мне выйти из кареты. Мы стояли у ворот, и он внезапно остановился, словно не хотел, чтобы этот вечер закончился. Я посмотрела на него, а он обхватил моё лицо руками, его взгляд был пронзительным и страстным.

И прежде чем я успела что-либо сказать, он впился в мои губы. Этот поцелуй был другим — горячим, настойчивым, полным страсти, которую он так долго сдерживал. Я ощутила, как его руки крепче прижимают меня к себе, и ответила ему с не меньшей страстью. В этот момент весь мир исчез: только он, я и этот поцелуй.

Его губы двигались уверенно и жадно, исследуя мои. Я чувствовала, как его дыхание становится тяжелее, а моё сердце бьётся так сильно, что кажется, он может это услышать. Его пальцы мягко скользили по моей спине, а мои руки обвили его шею, пальцы зарылись в его густые волосы.

Мы оторвались друг от друга, лишь когда уже не могли дышать. Дрейк посмотрел на меня, его взгляд был наполнен страстью и нежностью.

— Анриэль, — тихо произнёс он, его голос дрожал. — Я не хочу тебя отпускать.

Я улыбнулась, всё ещё ощущая вкус его губ.

— И не отпускай, Дрейк, — ответила я, притягивая его к себе.

Мы стояли под ночным небом, которое теперь было усеяно звёздами, и наслаждались этим моментом, зная, что он навсегда останется в наших сердцах.

Глава 20

Вскоре он проводил меня до моей комнаты на женском этаже. Мы шли рядом, будто два спутника, объединённых невидимой связью, но вынужденных скрывать её под холодным взглядом внешнего мира. В этом обществе нельзя было проявлять нежности на публике, и мы следовали этому правилу. К тому же вокруг кипела жизнь: студенты, наконец, освободившись от тяжёлого давления недавнего расследования, шумно наслаждались своей свободой. Весь женский этаж гудел, как улей, наполненный смехом, весёлыми выкриками и отголосками бурного веселья.

Когда мы остановились у моей двери, я почувствовала его тепло — невидимое, но такое ощутимое. Оно словно окутывало меня, напоминая о том, что даже в этом мире холодных правил между нами всё же есть что-то настоящее. Его взгляд, наполненный пониманием и лёгкой грустью, встретился с моим.

— Анриэль, — тихо произнёс он, стараясь не привлекать лишнего внимания. Его голос был глубоким, бархатистым, словно музыка для моей души. — Этот вечер был удивительным.

— И для меня, Дрейк, — ответила я, чувствуя, как улыбка сама проскальзывает на мои губы. — Я никогда не забуду его.

Мы долго смотрели друг на друга, будто в этих взглядах могли выразить всё то, что не могли сказать словами. Нежность, тоска, желание — всё смешалось в этом молчании. Но мы знали, что сейчас не время поддаваться чувствам.

— Отдыхай, Анриэль, — сказал он, делая шаг назад. В его голосе прозвучало больше, чем простое пожелание. — Я увижу тебя завтра.

Я кивнула, пытаясь скрыть, как моё сердце болезненно сжимается от желания остановить его, заставить остаться ещё хоть на минуту.

— До завтра, Дрейк, — прошептала я, открывая дверь. Голос звучал тише, чем мне хотелось, но я знала, что он услышал.

Когда дверь закрылась, я опустилась спиной к ней, ощущая, как шум на этаже постепенно утихает. Моё сердце билось так громко, что, казалось, его могли услышать даже через деревянную преграду. Я боялась пригласить Дрейка внутрь. Знала, что, если сделаю это, не смогу сдержать свои чувства. Они были слишком сильными, слишком жгучими, чтобы оставаться лишь мыслями.

Я медленно подошла к кровати и села, позволив себе окунуться в воспоминания. В голове снова и снова прокручивались моменты этого вечера: его улыбка, нежные прикосновения, страстные взгляды. Каждый миг с ним был как подарок, который хотелось разворачивать вновь и вновь.

Но мысли о будущем не отпускали меня. В моей голове возникали образы нашей будущей семьи — столь необычной, столь запутанной, но в то же время манящей своей сложностью. Дрейк, Алан, Эрик — три человека, каждый из которых занимал своё место в моём сердце.

Дрейк — сильный, уверенный, с тем взглядом, который способен одновременно согреть и заставить дрожать. Алан, со своей шаловливостью, искромётным умом, нежностью, был источником радости и веселья. А Эрик, такой страстный и загадочный, добавлял в эту картину оттенки необузданной энергии. Я знала, что каждый из них станет для меня испытанием, но это не пугало. Наоборот, мысль о такой насыщенной и яркой жизни лишь разжигала во мне желание двигаться вперёд.

Я задумалась о Каллеме. Странно, но теперь, вспоминая его, я не чувствовала той бурной тяги, которая некогда связывала нас. Возможно, это было всего лишь иллюзией, мимолётным увлечением. Моё сердце больше не отзывалось на его имя, но мне было жаль его. Я знала, как тяжело ему сейчас, особенно после того, что произошло с его сестрой, Хили. Хотя они почти не общались, боль от потери родной крови была неизбежна. Эта мысль наполнила меня лёгкой грустью, но ненадолго.

Мои мысли вновь вернулись к Дрейку. Его взгляд, его прикосновения, то, как он произносил моё имя… Всё это оставило неизгладимый след в моём сердце. Алан и Эрик, такие разные, но такие важные, тоже не покидали моих мыслей. Я представляла, как наши жизни будут переплетаться, как мы будем преодолевать трудности и радоваться победам. Эти картины казались такими реальными, такими живыми.

Я улеглась на кровать, чувствуя, как усталость от событий дня сменяется умиротворением. Передо мной вставали образы наших дней, наполненных смехом, любовью и, конечно же, страстью. Эти мысли согревали меня, придавали уверенности.

Я знала, что впереди будет немало испытаний, но была уверена, что вместе мы сможем справиться с любыми трудностями. И это знание дарило мне спокойствие, с которым я, наконец, позволила себе погрузиться в сон.

Утро выдалось особенно громким: резкий звук местного будильника, словно гром среди ясного неба, заставил меня вздрогнуть и тут же вскочить с кровати. Я почти забыла, как неприятно он умеет выводить из сна, но сегодня этот сигнал оказался сильнее обычного. В панике взглянув на часы, я осознала, что до завтрака осталось всего полчаса, и времени едва хватит, чтобы собраться. Торопливо сбросив с себя одеяло, я направилась в душ, стараясь не терять ни секунды.

Холодная вода на мгновение привела меня в чувство, смывая остатки сна. Я быстро оделась, надела форму академии — строгую, но удобную, — и, поправив волосы, выскочила из комнаты. Проходя по коридору, я заметила, как утренний хаос уже захватывает академию: студенты спешили в столовую или к аудиториям, обсуждая свои дела. В воздухе витал аромат свежего хлеба, доносящийся с кухни. Этот запах наполнял коридоры уютом и теплотой, даже несмотря на общую суету.

Подойдя к комнате Вивьен, я постучала в её дверь, стараясь не слишком громко, чтобы не разбудить соседей.

— Вивьен, ты здесь? — спросила я, пытаясь скрыть нотки тревоги в голосе. Ответа не последовало, и, немного поколебавшись, я осторожно приоткрыла дверь.

Она тут же выглянула из своей комнаты, её волосы слегка растрёпаны, а в глазах читалась лёгкая сонливость, смешанная с радостью.

— Привет, Анриэль! Я как раз собиралась к тебе. Думала, что мы пойдём вместе.

Её голос был таким дружелюбным, что я невольно улыбнулась.

— Отлично, — облегчённо ответила я. — А то я уже испугалась, что ты ушла без меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы быстро собрались и направились в сторону столовой. По дороге утренний ветерок, проникающий через приоткрытые окна, приятно холодил кожу, пробуждая и придавая бодрости. Свет мягко струился сквозь высокие витражи, играя бликами на стенах и полу. Коридоры наполнялись гулом голосов, смехом и шагами — всё вокруг оживало с наступлением нового дня.

— Ты как спала? — спросила Вивьен, повернув ко мне голову.

— Неплохо, — ответила я, чуть улыбнувшись. — Хотя местный будильник — это слишком громко для меня. А ты?

— Да так, нормально, — отозвалась она, задумчиво поправляя прядь волос. — Надеюсь, сегодня обойдётся без неприятностей.

Её слова прозвучали тихо, но тревога в голосе была ощутима. Мы обе знали, о чём она говорила, но никто не решался продолжить тему. Тяжесть случившегося с Хили висела между нами, будто невидимый груз, который мы обе не могли сбросить.

Когда мы вошли в столовую, просторное помещение встретило нас шумом множества голосов. Студенты сидели за длинными столами, кто-то обсуждал занятия, кто-то весело смеялся, а кто-то выглядел погружённым в свои мысли. Мы с Вивьен выбрали свои подносы с едой и направились к угловому столу, где обычно сидели.

Молчание продолжало преследовать нас. Вивьен механически ковыряла вилкой в своём омлете, пока я украдкой бросала взгляды на её лицо. Наконец она заговорила, тихо, почти шёпотом:

— Анриэль, — её голос дрогнул. — Я всё думаю о Хили. Всё это так… больно.

Я на мгновение замерла, чувствуя, как знакомый комок поднимается к горлу.

— Да, — ответила я, опустив взгляд на свою тарелку. — Это словно кошмар, из которого невозможно проснуться. Она была нашей подругой…

Вивьен вздохнула, её плечи чуть поникли.

— Я не понимаю, как мы могли не заметить, что с ней что-то не так, — её голос звучал так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы расслышать.

— Иногда люди прячут свои настоящие чувства, — медленно сказала я, подбирая слова. — Мы не могли знать. Она… она была сильной.

Мы замолчали, погрузившись в свои мысли. Вивьен вдруг потянулась через стол и взяла мою руку в свою. Её пальцы были тёплыми, и в этом простом жесте читалась поддержка.

— Мы должны помнить её такой, какой она была для нас, — наконец сказала она. Её голос стал твёрже, словно это решение придало ей сил.

Я кивнула, чувствуя, как её слова находят отклик во мне.

— Да, — тихо ответила я, слегка сжав её руку в ответ. — Мы будем помнить её такой.

Через несколько минут нас прервал приход Эрика и Алана. Они легко, будто ничего не произошло, присоединились к нашему столу, расставив свои подносы. Эрик первым нарушил тишину:

— Доброе утро, девочки. Есть новости, — сказал он, усаживаясь напротив нас. — Каллем уехал. С самого утра.

Я удивлённо посмотрела на него.

— Уехал? — переспросила я. — Куда?

— Домой, к семье, — объяснил он, пожав плечами. — После всего, что случилось, он решил вернуться к своим родным. Думаю, арест Хили заставил его пересмотреть свои отношения с семьёй.

Алан, задумчиво покрутив вилку в руках, добавил

— Иногда трагедии меняют наши приоритеты. Похоже, это как раз тот случай.

Я медленно кивнула, пытаясь осмыслить услышанное. Мысли о Каллеме вновь всколыхнули воспоминания о наших прежних днях. Всё, что произошло, оставило след в каждом из нас, и теперь мы по-своему справлялись с этой болью.

— Надеюсь, у него всё будет хорошо, — тихо произнесла я.

Вивьен взглянула на меня, её лицо стало мягче.

— Да. Пусть успокоится, — добавила она.

Разговор постепенно перешёл на более лёгкие темы, и хотя тень прошлого всё ещё витала в воздухе, мы пытались двигаться вперёд.

В целом, день на занятиях прошёл спокойно, но атмосфера в академии оставалась напряжённой. Разговоры о Хили не утихали, и, казалось, это было единственное, что обсуждали студенты. Местные девицы, известные своим острым языком, злорадствовали, бросая едкие комментарии о том, что Хили была дочерью иномирянки. По их мнению, это объясняло всё — от её амбиций до поведения.

Я старалась не обращать на это внимания, но каждый раз, когда мимо доносились подобные фразы, меня охватывало чувство отвращения. Было неприятно слышать подобное, даже если в их словах, возможно, была доля правды. Хили всегда стремилась к большему — завоевать мужа с титулом, занять значимое положение. Я не могла не признать, что её амбиции и манера поведения были, скорее всего, результатом воспитания её матери, женщины, которая, судя по всему, имела такие же высокие цели для своих детей.

На уроках я старалась сосредоточиться на заданиях, но фоновый шум разговоров о Хили продолжал доноситься до моих ушей. Это были то обрывки фраз, то полные обсуждения, которые я старалась игнорировать. Всё вокруг напоминало о случившемся, но я решительно концентрировалась на своей работе. Вивьен, сидевшая рядом, молча поддерживала меня своим присутствием. Её спокойствие и немногословная поддержка помогали мне сохранять самообладание. Алан же постоянно гладил мою коленку под столом, чем не мало меня смущал, но и отвлекал. Бесстыдник!

В перерывах между занятиями я часто ловила на себе взгляды других студентов. Их любопытство и скрытые подозрения словно пронизывали меня насквозь. Это чувство было крайне неприятным, но я старалась держаться уверенно, показывая, что не позволю слухам и сплетням повлиять на себя. Внутри я ощущала лёгкое напряжение, но старалась скрыть это за маской спокойствия.

Когда занятия закончились, я встретилась с Эриком и Аланом. Их присутствие всегда было для меня источником комфорта и поддержки, и этот вечер не стал исключением.

— Как прошёл день? — спросил Эрик, мягко обнимая меня за плечи. Его прикосновение было тёплым и успокаивающим, словно он забирал часть моего напряжения.

— Неплохо, но разговоры о Хили всё ещё не утихают, — призналась я, натянуто улыбнувшись. — Игнорировать это оказалось сложнее, чем я думала.

— Мы понимаем, — сказал Алан, встав с другой стороны и касаясь моего локтя. В его голосе звучала искренняя забота. — Но ты справляешься отлично. Мы гордимся тобой.

Их слова звучали так просто, но каждый раз придавали мне силы.

Мы втроём сидели в моей комнате, обсуждая всё, что произошло за последние дни. Атмосфера была странной: одновременно спокойной и напряжённой. Каждый из нас понимал, насколько серьёзными были события, произошедшие в академии. Мы пытались разобраться, что же на самом деле случилось и что ждёт нас дальше.

Разговор был прерван неожиданным стуком в дверь. Моё сердце тут же забилось быстрее, как будто оно узнало что-то раньше меня самой. Я ожидала, что это будет Дрейк. Лёгкое волнение смешалось с радостью, и я быстро поднялась на ноги.

— Я открою, — сказала я, стараясь говорить спокойно, чтобы скрыть свои эмоции.

Эрик и Алан обменялись понимающими взглядами, и на их лицах появились сдержанные улыбки. Они знали, что меня волнует, и это их, кажется, забавляло.

Я подошла к двери и открыла её. Передо мной действительно стоял Дрейк. Его спокойный, тёплый взгляд встретился с моим, и в тот момент мне показалось, что всё напряжение дня исчезло. Вместо этого сердце заполнилось теплом и счастьем.

— Привет, Анриэль, — произнёс он, его голос звучал мягко, почти интимно, и от этого меня окутало ощущение покоя. — Можно войти?

— Конечно, Дрейк, — ответила я, сделав шаг назад, чтобы пропустить его внутрь.

Дрейк вошёл, и я сразу заметила небольшую коробочку, которую он держал в руках. Его присутствие сразу притянуло внимание Эрика и Алана, которые приветливо кивнули ему.

— Привет, Дрейк, — сказал Эрик, дружелюбно улыбаясь. — Рад тебя видеть.

— Привет, — подхватил Алан, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Как ты?

— Всё хорошо, спасибо, — ответил Дрейк, его голос был спокойным и уверенным. Он бросил короткий взгляд на меня, прежде чем продолжить. — Я принёс небольшой подарок для Анриэль.

Его слова вызвали во мне одновременно волнение и лёгкое смущение. Он протянул мне коробочку, и я, стараясь скрыть своё удивление, осторожно взяла её в руки.

— Спасибо, Дрейк, — сказала я, чувствуя, как мои щёки слегка розовеют. Я медленно сняла крышку.

Внутри оказалась изящная подвеска на тонкой цепочке с фиолетовым камнем. Камень играл на свету, переливаясь глубокими оттенками, которые идеально сочетались с моими волосами. Я почувствовала, как тепло растекается по моему телу, и взгляд невольно остановился на Дрейке.

— Это… великолепно, — прошептала я, поднимая голову, чтобы посмотреть на него. — Спасибо.

Его глаза светились теплотой и довольством.

— Я рад, что тебе понравилось, — ответил он, его голос звучал искренне. — Я просто хотел сделать тебе что-то приятное.

Эрик и Алан наблюдали за нами с лёгкими улыбками, но в их взглядах сквозило понимание. Их спокойствие помогло мне расслабиться.

Меня поразило, как быстро парни нашли общий язык. Они сидели за столом, перебрасывались шутками и смеялись, будто знали друг друга уже не дни, а годы. Атмосфера была тёплой, почти семейной. Это ощущение наполняло меня радостью и спокойствием. Наблюдать за ними было приятно, и я чувствовала, что между нами действительно начала формироваться особенная связь.

Мы говорили о разных вещах, но рано или поздно тема снова коснулась Хили. Дрейк рассказал, что её перевезут в столицу, и он будет сопровождать её с группой своих помощников.

— Да, завтра утром мы отправляемся, — сказал он, его тон стал серьёзным, а взгляд задумчивым. — Но я обещаю вернуться, как только смогу.

Слова прозвучали просто, но в них была скрыта тяжесть грядущих событий. Я почувствовала лёгкую грусть, понимая, что скоро нам придётся расстаться, пусть и ненадолго.

— Мы будем ждать тебя, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Я улыбнулась, хотя внутри мне было немного тоскливо. — Надеюсь, всё пройдет гладко.

— Спасибо, Анриэль, — ответил он, посмотрев мне прямо в глаза. Его взгляд был полон благодарности и тепла. — Я тоже надеюсь.

Эрик и Алан кивнули, поддерживая его словами одобрения. Их уверенность передалась и мне.

Неожиданно Дрейк предложил:

— А как насчёт того, чтобы поехать всем вместе на ужин в город? — Его глаза оживились, и в голосе зазвучал энтузиазм. — У меня всё уже организовано. Нас ждёт мой экипаж, и разрешение от ректора я получил.

На мгновение комната замерла. Эрик и Алан, казалось, удивились, но их лица тут же озарились радостью.

— Это отличная идея! — сказал Эрик, весело хлопнув Дрейка по плечу. — Мы с удовольствием составим тебе компанию.

Алан, обычно более сдержанный, тоже не скрывал своего одобрения. Его улыбка стала шире, и он кивнул:

— Да, это действительно здорово. Мы давно никуда не выбирались. Надо немного развеяться.

Я украдкой улыбнулась, радуясь, что Дрейк предложил провести время всем вместе. Это был идеальный способ сплотиться и отвлечься от напряжённой атмосферы последних дней.

— Отлично, — сказала я, поднимаясь со стула. — Поехали, будет весело!

Эрик и Алан рассмеялись, а Дрейк, казалось, испытал облегчение, видя наш энтузиазм. Вечер обещал быть замечательным.

Мы быстро собрались, и вскоре уже вышли из академии. На улице нас ждал роскошный экипаж, запряжённый парой грациозных лошадей. Их чёрные блестящие шкуры и гордая осанка делали вид ещё более впечатляющим. Экипаж выглядел безупречно: лакированные панели, украшенные изящной резьбой, и мягкие кожаные сидения внутри намекали на особое внимание к деталям.

Дрейк галантно помог мне подняться внутрь, его рука была тёплой и уверенной. Следом за мной забрались Эрик и Алан, оба в хорошем настроении. Когда все устроились, экипаж плавно тронулся с места, и колёса заскрипели по мостовой.

По пути мы болтали, обсуждая планы на вечер и делясь впечатлениями о прошедших днях. Лёгкая беседа помогала снять остатки напряжения последних событий. Дрейк сидел рядом со мной и нежно держал мою руку, его пальцы мягко переплетались с моими. Это было простое, но очень приятное прикосновение, которое успокаивало и дарило чувство защищённости.

Когда мы прибыли в одну из лучших рестораций города, перед нами распахнули двери, словно мы были почётными гостями. Просторный зал был освещён мягким светом хрустальных люстр, и отовсюду доносился тонкий аромат свежих цветов. Нас проводили в уютный уголок за перегородкой, где нас никто не мог потревожить. На столе уже стояли свечи и идеально расставленные бокалы.

— Спасибо, Дрейк, за такую замечательную идею, — сказала я, когда мы сели за стол.

— Рад, что вам понравилось, — ответил он, улыбаясь. Его голос был тёплым, как и весь этот вечер.

Обстановка была непринуждённой. Мы смеялись, делились историями и наслаждались удивительно вкусной едой. Тепло общения наполняло меня радостью, и, глядя на лица Эрика, Алана и Дрейка, я поняла, как мне повезло.

Неожиданно Алан задал Дрейку довольно личный вопрос, но сделал это так дружелюбно, что тот не выглядел застигнутым врасплох.

— Дрейк, расскажи нам немного о себе, — начал он с лёгкой улыбкой. — Мы знаем, что ты работаешь на короля, но как насчёт твоей семьи и личной жизни?

Дрейк задумчиво кивнул, словно взвешивая, с чего начать. Его взгляд стал чуть более серьёзным.

— Моя семья вполне обычная для этого мира, — начал он. — Мы среднего достатка. Мой отец — кровный норк, Как и мать — норка. Забавно, но она всегда избегала своей расы, однако с моим отцом была связана парностью, и это оказалось сильнее её принципов. У меня есть брат и сестра, оба люди.

Его рассказ о семье привлёк моё внимание. Семейная динамика Дрейка казалась мне интересной, почти загадочной.

— А что насчёт твоей личной жизни? — поинтересовался Эрик, стараясь не быть слишком навязчивым.

Дрейк ненадолго замолчал, словно подбирая слова.

— Было пару интрижек, но ничего серьёзного, — признался он. — Однако однажды я встретил свою пару. Она оказалась иномирянкой.

Я с интересом посмотрела на него. Упоминание парности всегда вызывало у меня любопытство, ведь это считалось чем-то идеальным.

— Но отношения не сложились, — продолжил он. — Она была очень эмоциональной и непредсказуемой. Мы продержались всего три дня, прежде чем решили расстаться. Она сама захотела прекратить знакомство, и я был не против. Мы оба понимали, что так будет лучше.

— Иногда даже идеальная совместимость не гарантирует, что всё сложится, — спокойно добавил он. — Люди — это больше, чем просто биология или теории. Мы сложны и часто противоречивы.

Его откровенность заставила меня по-новому взглянуть на то, как работают отношения. Этот вечер стал напоминанием о том, что счастье требует усилий, честности и понимания.

— Ещё у меня есть два младших двоюродных брата, с которыми я ближе общаюсь, чем с родными, — продолжил Дрейк, делая паузу, чтобы глотнуть воды. — Они недавно встретили свою пару, одну на двоих. Представляете? Всё хотели меня с ней познакомить, и, знаете, я с ней познакомился… в академии, во время расследования.

— Постой! — перебила я, внезапно осознавая, о ком он говорит. Моё сердце забилось быстрее. — Ты о Вивьен, что ли?!

Его лицо озарила мягкая улыбка, и он кивнул.

— Да, именно о Вивьен, — подтвердил он спокойно, будто это было совершенно обыденным фактом.

Я невольно открыла рот от удивления. Эрик и Алан переглянулись, явно тоже ошарашенные этим откровением.

— Это невероятно, — наконец произнёс Эрик, качая головой.

— Мир действительно тесен, — усмехнулся Алан, скрестив руки на груди.

Дрейк продолжал улыбаться, и в его глазах светилось что-то особенное, что добавляло всей ситуации нотку доброты.

— Да, я сам был поражён, узнав об этом, — признался он. — Но это приятно — осознавать, что у нас есть такие общие знакомые и связи.

Я задумалась на мгновение, вспоминая разговоры с Вивьен.

— Представляешь, — сказала я, всё ещё удивляясь, — твои братья всё хотели познакомить меня с тобой. Говорили, что ты постоянно занят работой и им кажется, что ты останешься один, если так будет продолжаться.

Дрейк рассмеялся. Его смех был лёгким и искренним, и это невольно заставило меня улыбнуться.

— О да, это в их стиле, — сказал он, усмехаясь. — Они всегда слишком переживают за меня. Правда в том, что я всегда был довольно закрытым, как это часто бывает у норков. И, честно говоря, женщины меня никогда особо не интересовали… даже моя пара не смогла зацепить.

Его слова вызвали у меня лёгкое напряжение. Я почувствовала, как внутри что-то сжалось, и, прежде чем успела себя остановить, я выпалила:

— А я…?

Дрейк замер. Его взгляд стал мягче, теплее. Он наклонился ближе и, взяв мою руку в свои, заговорил тихо:

— Анриэль, — его голос звучал уверенно и в то же время нежно, — ты совсем другое дело. С того момента, как я встретил тебя, всё изменилось. Ты зацепила меня с самого начала. Я не знаю, куда нас приведёт это чувство, но хочу, чтобы ты знала: ты для меня особенная.

Его слова словно растопили что-то внутри меня. Я почувствовала, как по всему телу разливается тепло, а сердце вдруг стало биться ровнее и увереннее. Эрик и Алан, которые до этого наблюдали за нами молча, переглянулись и слегка улыбнулись, выражая своё одобрение.

— Дрейк… — прошептала я, чувствуя, как на губах рождается искренняя улыбка. Все мои сомнения и тревоги в этот момент испарились. — Я тоже чувствую что-то особенное к тебе.

Взгляд Дрейка стал ещё мягче. Он чуть сильнее сжал мою руку, будто хотел убедиться, что я чувствую его тепло. В этот момент я поняла: всё происходящее между нами — это только начало чего-то значимого и важного.

Наши ребятки надоели ходить по ресторанам. Эх, я тоже так хочу! ????

Дорогие читатели, спасибо вам огромное за звёздочки и поддержку! ❤️

Глава 21 (18+)

Когда мы ехали назад в академию, атмосфера в карете была уютной и расслабленной. Внезапно Дрейк, мой властный норк, который обычно смущался моих мужчин, решил больше не сдерживаться. С неожиданной решимостью он нагло усадил меня себе на колени, его движения были уверенными и плавными.

— Что ты делаешь? — прошептала я, но в его глазах блестела решимость, и я поняла, что он не собирается останавливаться.

Дрейк посмотрел на меня с таким огнём в глазах, что я почувствовала, как моё дыхание учащается. Он медленно и властно наклонился, его губы начали захватывать мои в сладкий плен. Его поцелуй был глубже и страстнее, чем прежде, каждое его движение было полным желания.

Его руки обвили мою талию, притягивая меня ближе. Я чувствовала, как его пальцы скользят по моей спине, вызывая волну мурашек. Его губы не просто касались моих — они властвовали надо мной, каждое прикосновение было чувственным и захватывающим. Я погружалась в его поцелуй, теряя связь с реальностью.

Он изучал мои губы, медленно и дразняще, заставляя меня трепетать от каждого его движения. Его язык нежно касался моего, и я ощущала, как по телу разливается тепло. Моя голова кружилась, и я полностью отдавалась этому моменту.

Его руки начали исследовать моё тело, нежно касаясь кожи под одеждой, вызывая волну удовольствия. Я чувствовала, как каждый его прикосновение усиливает моё желание. Дрейк не просто целовал меня, он властвовал надо мной, показывая, насколько сильно его желание.

Мои руки инстинктивно обвились вокруг его шеи, притягивая его ближе, не желая отпускать. Я слышала его прерывистое дыхание, смешанное с моим собственным, и это только усиливало наше единение. Его поцелуи становились всё более глубокими и страстными, и я терялась в этом вихре чувств.

Эрик и Алан наблюдали за нами, и я чувствовала их горячие взгляды всей своей сутью. Ох как же хотелось разделить эту страсть на всех четверых, но пока было рано…

Когда карета остановилась у академии, Дрейк, наконец, оторвался от моих губ, его дыхание было тяжёлым, а глаза горели страстью. Он улыбнулся, глядя на меня с такой нежностью и желанием, что я почувствовала, как моё сердце замирает.

— Ты для меня всё, Анриэль, — прошептал он, прижимая меня к себе ещё крепче.

Мы понимали, что нам нельзя продолжать, поэтому Дрейк, взяв себя в руки, откинулся на спинку сидения, позволяя мне выбраться из кареты с помощью Алана. Он проводил всех нас до моей комнаты, но заходить не стал, и это было понятно — не факт, что он смог бы сдержаться.

Когда мы оказались перед дверью моей комнаты, коридор был пуст, и мы могли позволить себе немного нежности. Мы остановились, и я взглянула на Дрейка, его глаза были полны нежности и желания.

— Береги себя, милый, — сказала я, чувствуя, как моё сердце сжимается от предстоящей разлуки. — Лёгкой тебе дороги.

— Спасибо, моя малышка, — ответил он, его голос был тихим и тёплым. — Я вернусь, как только смогу.

Несмотря на запреты, мы не могли удержаться от проявления чувств. Я нежно поцеловала Дрейка, и он ответил мне с той же нежностью. Его губы были мягкими и теплыми, и я чувствовала, как моё сердце бьётся быстрее. Этот поцелуй был прощанием и обещанием одновременно.

— До скорой встречи, — прошептал он, когда мы оторвались друг от друга.

Я кивнула, улыбаясь сквозь слёзы радости и грусти. Алан и Эрик стояли рядом, поддерживая меня своим присутствием. Дрейк, ещё раз взглянув на нас, развернулся и ушёл, его шаги затихли в коридоре, а я всё смотрела ему вслед.

Как только мы зашли в комнату, я почувствовала, как атмосфера сразу же изменилась. Эрик и Алан, мои любимые мужья, были очень возбуждены. Их явно завела сцена в экипаже и в коридоре. Я тоже очень соскучилась по их ласке и была совсем не против отдаться сейчас безудержной страсти.

Эрик закрыл дверь за нами, и я заметила, как его взгляд стал ещё более жгучим. Алан подошёл ко мне ближе, его глаза сверкали желанием. Я чувствовала, как напряжение и волнение наполняют воздух.

— Анриэль, — прошептал Эрик, подходя ко мне и обнимая сзади. Его руки нежно обвили мою талию, притягивая меня ближе. — Ты даже не представляешь, как мы по тебе соскучились.

Алан, стоя передо мной, нежно провёл пальцами по моей щеке, затем опустился к губам, касаясь их лёгким прикосновением. Его взгляд был полон страсти.

— Ты так прекрасна, — сказал он тихо, его голос дрожал от эмоций. — Мы хотим тебя здесь и сейчас.

Я почувствовала, как моё тело откликается на их прикосновения. Эрик начал целовать мою шею, оставляя на коже горячие следы своих губ. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, которые они дарили мне.

Алан скользнул руками вниз, находя пуговицы на моей одежде и медленно расстёгивая их одну за другой. Его пальцы касались моей кожи, вызывая волну удовольствия. Эрик продолжал ласкать мою шею, его дыхание было горячим и прерывистым.

Когда верхняя часть моего платья оказалась расстёгнутой, Алан осторожно стянул его с моих плеч, открывая моё тело. Эрик поднял руки, помогая снять одежду, и я почувствовала, как холодный воздух касается моей разгорячённой кожи.

Алан опустился на колени, целуя моё обнажённое тело, начиная от шеи и спускаясь ниже, его губы оставляли на моей коже следы тепла. Эрик обнимал меня сзади, его руки скользили по моим бокам, чувствуя каждый изгиб.

Когда я оказалась в одном нижнем белье, Алан медленно поднялся, его глаза не отрывались от моих. Он снова наклонился, поцеловав меня в губы, и я почувствовала, как его язык нежно скользит внутрь, вызывая у меня трепет.

Эрик, не отставая, начал расстёгивать свою рубашку, и я помогла ему, наши пальцы переплетались в попытке быстрее избавиться от одежды. Алан последовал его примеру, и вскоре мы все оказались полураздетыми, наши тела горели от желания.

Когда я осталась полностью обнажённой, Эрик поднял меня на руки и осторожно положил на кровать. Алан присоединился к нам, его взгляд был полон желания. Я оказалась в окружении их заботливых рук и губ, и я знала, что впереди нас ждёт ночь, полная страсти и любви.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алан не выдержал первый и заполнил меня собой быстрым и сильным толчком устроившись между моих бедер. Он сразу принял быстрый темп сводя меня им с ума, дааа я чувствовала как он по мне скучал. Толкаясь в меня быстро, он не забывал прикусывать чуть мою шею, от чего у меня совсем сносило крышу, чавкающие звуки и мои толи стоны толи крики разносились на всю комнату, я сходила с ума от пожара который охватил нас обоих.

Тем временем Эрик не мешал нам, а рассматривал наше соитие как обычно не таясь! Как они в этом похожи с Аланом, извращенцы, но зато мои!

Они любят рассматривать во всех подробностях как один из них меня трахает и иногда могут отшлепать или разработать мою бедную попку…

Алан сменил угол наклона и положил одну мою ногу себе на плече, от чего я буквально задохнулась от удовольствия и буквально через 5 минут получила сильнейший оргазм. Но он не собирался меня отпускать и буквально сделал ещё 5 мощных толчков прежде чем последовать за мной и тем самым продлевая мое удовольствие…

Очнулась я когда заботливый Эрик вытирал мой животик от спермы, но в его взгляде была совсем не забота, а чистая похоть. Я уверена в его голове всё ещё хуже, чем написано на лице.

— Милая ты как? Сможешь продолжить? — спросил меня он хрипло не отрывая взгляда от моей тяжело вздымающейся груди.

— Всё отлично, дайте мне только водички, — моё горло нещадно пересохло. Ну конечно, столько кричать…

— Спасибо родной. — приняла я стакан воды у Ала и быстренько его осушила до дна.

Спустя пару минут, я, игриво подмигивая Эрику, приняла его любимую позу. Он очень любил видеть меня на четвереньках, особенно, с высоко оттопыренной попкой. Я соблазнительно ей помахала, призывая моего норка к действиям. Он буквально с рыком обхватил меня за бедра и чуть притянул к себе.

— Ал, дай вот ту подушку. — он взял подушку и подложил под мой живот, широко раздвинув мои ноги и булочки.

— Шикарный вид! — не удержался от комментария Алан.

— Лучше и быть не может! — ответил Эрик и резко вогнал свой член мне по самые яйца. От такого я не вольно чуть не подавилась собственным вздохом. Он буквально вжал меня в подушку подо мной и начал почти полностью выходя засаживать в меня опять член полностью, его толчки были мощные и с оттяжкой, так яростно он меня ещё никогда не имел! Вот, что значит по голодали мои мужчины чуть…

Мне было настолько хорошо, что кажется я на секунды терялась в реальности, глаза буквально закатывались, а глухие стоны вырывались из моей груди.

Это продолжалось долго, Эрик буквально лежал на мне и вколачивал свой огромный член с бешеной силой, я очень хотела, чтобы он ускорился, но в тот же момент и боялась, выдержу ли я такой напор.

— Не могу больше просто смотреть на это… — буквально простонал умоляюще Алан.

Буквально через секунду он оказался передо мной, он чуть приподнял мой подбородок и взмолился смотря прямо мне в глаза, таким похотливым взглядом, что я чуть только от него не кончила.

— Сладкая моя пожалуйста приласкай меня… Умоляю!

Здесь это было верх неприличием и извращением, особенно просить об этом жену… Но я так не считала и сама изводила его поцелуями на его шрамах, я получала от этого удовольствие не меньше чем он, особенно когда постанывал от этой ласки.

Я давно ждала когда же он сорвется и сам попросит меня об этом… Когда его похоть пересилит стыд и он будет умолять меня об этом. И вот я дождалась!

Его шикарный член был прямо у моего лица, он был весь красный от желания, а венки на нём так и манили их облизать, про головку и говорить не стоит…

Я смутилась от его предложения хоть и хотела его попробовать очень, но опыта то было ноль… Я посмотрела ему в глаза и потянулась губами к его шраму у самой мошонки и нежно его поцеловала и провела по нему языком. Алан задрожал от удовольствия или возбуждения, а с его губ сорвался хриплый стон.

Эрик слегка замедлился и уменьшил напор, чтобы мне было удобнее ласкать Алана, а сам смотрел на это как завороженный.

Я повернулась к самому члену и провела по нему языком от корня до головки. Вкус был приятным чуть пряным и слегка соленым, мне нравился. Парни на это моё действие судорожно вздохнули в унисон.

Я принялась облизывать его, со всех сторон пробуя и изучая, а когда осмелела, взяла его в рот, обхватив ствол губами… Я принялась сосать его как леденец, причмокивая от удовольствия.

Я кажется так увлеклась членом, что совсем выпала из реальности, а вернул меня в неё Алан. Он положил свои руки мне на голову, кажется он совсем осмелел и уже давно подмахивает моим движениям, загоняя член мне глубоко в рот. Переодически давая мне вздохнуть воздух, о котором я напрочь забывала.

— Даа, давай моя шлюшка, возьми его ещё глубже. Тебе нравится когда мой член в твоем грязном ротике? Оох

Алан сходил с ума от удовольствия вгоняя мне в рот член, а от его грязных слов я заводилась ещё больше! Сумасшествие какое-то… Его руки пытались сильнее насадить мой рот на член, по подбородку начали скатываться мои слюни, но мне было все равно. Я хотела взять его глубже. Я старалась расслабить горло и заглотить его член целиком, но он был таким большим…

— Сейчас кончу, хочу излиться в твой ротик. Не выпускай его, сомкни губки по сильнее.

Я послушно сделала, как мне приказали, ожидая сперму у себя во рту. Мне не было противно, я хотела попробовать и её на вкус. Алан сделал пару мощных толчков и с громкими стонами начал изливаться в мой рот. Когда он закончил, судорожно вздыхая, и отпустил мою голову, я принялась вылизывать член от остатков. Первую порцию я проглотила, почти не ощутив вкуса. А сперма оказалась тоже вкусная!

Он похотливо улыбался, смотря как я его вылизываю, слегка прищуривая глаза от удовольствия как сытый кот…

— Ал, ну свали уже а! — проворчал беззлобно Эрик где-то слева от Ала.

И тут я поняла, что Эрик меня уже давно не трахает сзади… Видимо мой рот привлек его сейчас намного больше.

Алан, как будто очнулся от своей похоти, растеряно посмотрел на Эрика, а потом и на меня. В его глазах я увидела испуг и … сожаление? Чего это он.

— Любимая, прости! Я был слишком груб! Я просто не знаю, что нашло на меня! Так я себя мог вести только в своих фантазиях о тебе…

— Родной мой, всё хорошо, мне всё понравилось. — сказала я привставая и смотря ему в глаза. — Я хочу, чтобы мы всегда были честны друг перед другом и в кровати тоже… Надеюсь, я исполнила твои самые потайные желания сегодня милый? — спросила я его игриво улыбаясь и облизывая губы, после этого я сразу же услышала два мужских вздоха.

Я в своем мире была очень робкой и совершенно не страстной особой, наверное мне только так казалось. Меня не особо привлекали мужчины, я думала о благе своего рода и на этом наверное всё… А здесь… здесь я начала жить!

— Практически… — неожиданно смутился он.

— Ага, он о твоей попке мечтает ещё милая. — ухмыльнулся Эрик.

— В попку попробуем после свадьбы с Дрейком. — ответила я смутившись. Я всё не давала им свою попку боясь, что будет больно, но когда у меня будет целых три мужа, придется решится. — Иди сюда мой хороший, наверное уже заждался моей ласки.

Алан сразу уступил ему место, а я снова легла в ту же позу, мне было удобно и подушка была удобной. Эрик был выше и когда он подошёл ко мне на коленях , его член буквально смотрел мне в лоб, ему пришлось присесть, чтобы мне было удобно.

Эрик явно смущался, на его серо-графитовой коже выступил красно-бурый румянец. Да уж, для них это действительно жесткое извращение, а моих мальчиков не так воспитывали…

Я наклонилась слегка и принялась облизывать член моего норка, он был чуть толще чем у Ала и выглядел совсем иначе. Если у Алана, меня привлекли сразу венки на члене, то здесь была выдающийся именно головка. Она была бурого цвета и очень крупной, а от каждого моего прикосновения языком его член буквально пружинил мне в ротик или лицо. Эрик громко стонал и закатывал глаза, а это я ещё сосать не начала! Он принялся поглаживать мою голову явно смущаясь намекнуть мне о большем. Кто бы мог подумать, мой огромный норк и так смущается!

Я принялась не спеша посасывать сначала головку, а потом и глубже брать в рот член. Вкус у члена был вкусным, но немного другим чем у Ала. Я начала интенсивнее сосать и причмокивать от удовольствия. Как же мне нравился этот процесс!

И здесь случилось неожиданное, сзади пристроился Ал! Я уже ждала, что сейчас он вгонит меня свой член… но не тут то было. Он начал меня вылизывать! Кайф…

— Оохх… — вырвался мой хриплый стон с членом во рту.

Эрик от вибрации моего голоса кажется совсем поплыл, точнее у него сорвало крышу… Он крепко зафиксировал мою голову руками и принялся поднимать свой таз прямо в мой ротик. Он делал это интенсивно, глубокими и размашистыми толчками, доставал мне членом практически в горло, а я сходила с ума от удовольствия с двух сторон. Он намотал мои волосы себе на одну руку и принялся буквально вбиваться в меня иногда давая вздохнуть.

Долго такого темпа мы не выдерживали и кончили с Эриком одновременно, он в конце буквально насадил меня на свой член ртом. Спермы было много, я пыталась проглотить всю, но у меня не выходило. Я так сладко кончила, что мне уже было всё лень, но я всё же в конце вылизала своего любимого мужчину до чиста…

Мы лежали в кровати уставшие, но довольные. Все молчали думая о своем, как вдруг Эрик робко спросил.

— Милая… мы же будем это иногда повторять? — Алан громко хмыкнул, а я не сдержалась и начала смеяться. Эрик смутился окончательно…

— Конечно милый, только следующий раз лизать будешь мне ты, а не Алан!

— Я не умею… но научусь! — спохватился мой норк.

После бурной ночи, наполненной страстью и нежностью, мы все трое оказались в обнимку на большой кровати. Наши тела были измотаны, но сердца были полны любви и удовлетворения. Я чувствовала себя окружённой теплом и заботой моих мужчин.

Эрик лежал с одной стороны, его руки нежно обнимали меня за талию. Его дыхание стало спокойным и размеренным, он явно начал погружаться в сон. Я повернула голову и увидела его расслабленное лицо, на котором играла лёгкая улыбка. Его близость и поддержка всегда дарили мне ощущение безопасности и покоя.

С другой стороны лежал Алан, его голова покоилась на моем плече, а рука нежно обвивала мою руку. Он тоже был на грани сна, его дыхание становилось всё глубже и спокойнее. Его теплоту и заботу я ощущала каждой клеточкой своего тела, и это приносило мне невероятное чувство удовлетворения и счастья.

Я лежала между ними, чувствуя, как их тела согревают меня. Наша близость была не только физической, но и эмоциональной. Мы разделили эту ночь, и она стала для нас ещё одним доказательством нашей любви и привязанности друг к другу.

Мои глаза начали закрываться, и я позволила себе погрузиться в сон, окружённая своими любимыми мужчинами. Мы были единым целым, и я знала, что впереди нас ждут ещё многие прекрасные моменты вместе. В этот момент я чувствовала себя по-настоящему счастливой и любимой.

Так мы и заснули, обнявшись и ощущая тепло друг друга, наслаждаясь покоем и умиротворением после столь бурной и страстной ночи.

*****

Дальше дни потекли монотонно, и все немного успокоились, перестав обсуждать на каждом шагу Хили. Спустя три дня я начала беспокоиться — почему-то я ожидала весточки от Дрейка, хотя мы и не обсуждали этот момент заранее. На четвёртый день я не выдержала и попросила Эрика написать своему отцу. Он был близок с королём и наверняка знал все новости.

— Эрик, родной, пожалуйста, напиши своему отцу, — попросила я, ощущая беспокойство. — Может, он знает что-то о Дрейке. Он бы уже написал нам сам, здесь что-то не так….

Эрик кивнул, понимая моё состояние.

— Конечно, милая, — сказал он, обнимая меня. — Я напишу ему и узнаю всё, что смогу.

Пока он писал письмо, я пыталась успокоиться, но мысли о Дрейке не покидали меня. Надежда на скорую встречу и желание узнать, как у него дела, терзали моё сердце.

Эрик отправил письмо, и мы стали ждать ответа. В этот момент я поняла, как сильно я привязалась к Дрейку и как важен он для меня.

— Надеюсь, я скоро познакомлюсь с вашими отцами, — сказала я Эрику и Алану, пытаясь отвлечься от своих тревог. Парни уже предупредили своих отцов о том, кто их жена, и расписали меня в максимально адекватном свете. Надеюсь, наша встреча будет нормальной.

Алан улыбнулся и взял меня за руку.

— Не волнуйся, родная, — сказал он. — Наши отцы понимающие люди. Я уверен, что они примут тебя с теплотой и уважением.

— Да, — добавил Эрик, обнимая меня. — Мы рассказали им о тебе всё самое лучшее. Они рады будут познакомиться с тобой. Да и кому ты можешь не понравиться?!

Я почувствовала, как их слова немного успокоили меня. Теперь оставалось только ждать ответа и надеяться на лучшее. Впереди нас ждали новые встречи и события, и я знала, что смогу справиться с любыми испытаниями, если мои любимые будут рядом.

К вечеру нашу компанию настигли новости, которые перевернули всё с ног на голову. Курьер принёс письмо с жуткими известиями: на следователей напали в дороге. Никто не предполагал, что этот конвой станет мишенью, и, решив, что охрана не потребуется, отправили их без сопровождения. Теперь стало ясно, насколько это было ошибочным решением. Бандиты похитили Хили. Один из помощников Дрейка погиб, а сам он и второй следователь оказались в тяжёлом состоянии и были доставлены в королевскую лечебницу.

Когда я дочитала письмо, внутри всё словно оборвалось. Шок и гнев боролись за место в моей голове, но панике я не дала шанса. Главное — Дрейк жив. Это была единственная мысль, которая удерживала меня от полного отчаяния.

— Чёрт возьми, кто мог это устроить? — резко произнёс Алан, глядя на письмо, которое я передала ему. Его лицо потемнело, кулаки сжались.

Эрик нахмурился, его взгляд стал ледяным.

— Это либо простое совпадение, либо кто-то знал, что они будут ехать без охраны, — сказал он, поднимаясь со своего места. Его голос был спокойным, но в нём чувствовалась скрытая ярость. — В любом случае, нужно действовать немедленно.

Мы быстро начали готовиться к поездке. Эрик вызвал личный экипаж с охраной, который должен был прибыть на рассвете. Ректору сообщили, что нас не будет как минимум неделю.

— Семь дней — это слишком мало, — сказал Алан, когда мы укладывали вещи. — Мы понятия не имеем, сколько времени займёт это всё и в каком состоянии Дрейк.

— Согласен, но на большее ректор вряд ли пойдёт. Посмотрим по ситуации, — ответил Эрик, укладывая в сумку какие-то бумаги.

Я молча собирала свои вещи, стараясь не поддаваться нахлынувшим эмоциям. Внутри меня бурлила смесь страха и злости. Дрейк был в опасности, а кто-то сидел и посмеивался над этим, явно наслаждаясь своей победой.

— Ты как? — тихо спросил Алан, глядя на меня. Его голос был мягче, чем обычно, но всё равно звучал серьёзно.

— Я в порядке, — ответила я, хотя знала, что выгляжу так себе. — Главное сейчас — добраться до лечебницы.

Эрик закрыл свою сумку и повернулся к нам.

— Нам нужно быть готовыми ко всему. Это уже не просто студенческие дела. Если они напали на Дрейка и его людей, значит, не побоятся напасть и на нас.

— Я позабочусь о том, чтобы охрана была надёжной, — добавил он, его голос звучал твёрдо.

Слова Эрика звучали успокаивающе, но реальность била прямо в лицо. Я чувствовала, что моё сердце сжимается от тревоги, но слёз не было. На это просто не оставалось времени.

— Спасибо, что вы со мной, — сказала я, стараясь говорить ровно, но голос всё равно чуть дрогнул.

Эрик молча кивнул, а Алан, ненадолго задержав взгляд на мне, тихо произнёс:

— Мы все понимаем, насколько это важно. И мы не оставим тебя в этом крошка. Мы любим тебя.

Я стиснула зубы и кивнула. Впереди нас ждал непростой путь, но я уже знала одно: эти люди рядом со мной — моя настоящая семья. И если придётся столкнуться с опасностью, я не останусь одна.

Глава 22

Когда экипаж прибыл на рассвете, мы уже были готовы к отправлению. Я стояла рядом с лошадьми, глядя, как солнце поднимается над горизонтом, окрашивая небо в бледные оттенки розового и золотого. Но красота утра почти не трогала меня — внутри царила напряжённая готовность. Впереди нас ждала встреча с Дрейком, и я понимала, что эта поездка не будет лёгкой.

До столицы предстояло ехать сутки. Казалось бы, не так уж и долго, но каждая минута превращалась в маленькое испытание. Я старалась держать себя в руках, убеждая, что Дрейк находится в лучших руках — королевская лечебница славилась своими врачами. Эта мысль хоть немного успокаивала, но тревога всё равно подтачивала меня изнутри.

Мы много говорили в дороге, обсуждая случившееся. Постепенно мы с мужьями пришли к одному и тому же выводу: нападение на конвой не было случайностью.

— Зачем простым бандитам похищать женщину, которая и так на виду? — задумчиво произнёс Эрик, глядя в окно. — Её будут искать все. Это слишком большой риск, который им просто невыгоден.

— Да, это не похоже на случайное нападение, — добавил Алан, нахмурившись. — Такое требует подготовки, ресурсов, а у простых бандитов их нет. Тут явно кто-то другой за этим стоит.

Он сделал паузу, а затем взглянул на меня:

— Каллем мог организовать это.

Эти слова прозвучали как удар. В груди сжалось от боли и гнева. Я не хотела верить, что Каллем, которого я когда-то знала, мог пойти на такое. Но логика подсказывала, что это вполне возможно. Его мотивы оставались для меня туманными, но факт оставался фактом: кто-то спланировал это нападение, и Каллем был одним из главных подозреваемых. Он ведь её брат!

— Он всегда был таким… холодным и язвительным, — тихо сказала я, глядя на свои руки. — Я думала, что это просто его характер. А теперь…

Эрик положил руку мне на плечо, прерывая мои мысли.

— Мы узнаем правду, — твёрдо сказал он. Его голос был уверенным, и это помогало мне сохранять самообладание.

Дорога была долгой и утомительной. Мы останавливались лишь четыре раза, чтобы быстро поесть и передохнуть. Охрана была настороже, внимательно следя за каждым чужаком, который попадался нам на пути. Их профессионализм и спокойствие давали мне ощущение безопасности, хотя тревога за Дрейка не отпускала ни на минуту.

Когда мы выехали на центральную дорогу, ведущую в столицу, путешествие стало чуть легче. Дорога была ровной и хорошо ухоженной, экипаж двигался быстрее, и я чувствовала, как моё внутреннее напряжение постепенно перерастает в твёрдую решимость.

Наконец, спустя долгие часы пути, мы добрались до королевской лечебницы. Это было величественное здание, окружённое высокими коваными воротами и охраной, которая смотрела на нас настороженно. Сердце у меня ёкнуло, когда экипаж остановился перед входом. Я не смогла дождаться, пока кто-то поможет мне выйти, и практически выпрыгнула из кареты.

— Подожди! — окликнул меня Алан, но я уже мчалась к дверям лечебницы.

Эрик и Алан шли следом, не отставая ни на шаг. Моя решимость найти Дрейка и убедиться, что он жив, теперь стала единственным, что имело значение.

— Мы здесь, любимая, — тихо сказал Эрик, сжимая мою руку так, будто хотел передать мне свою уверенность. — Давай узнаем, где Дрейк.

Его голос звучал спокойно, но я видела в его глазах напряжение, которое он пытался скрыть. Алан шагнул вперёд, уверенно направляясь к главному входу лечебницы, чтобы поговорить с лекарями. Его серьёзный вид выдавал концентрацию на задаче.

Я осталась с Эриком, стараясь не показывать своих эмоций, но сердце билось так громко, что, казалось, весь мир может это слышать. Спустя несколько минут Алан вернулся. Его лицо было сосредоточенным, но в голосе звучала нотка обнадёживания.

— Лекарь сказал, что Дрейк находится в палате, но он без сознания, — сообщил он. — Мы можем пойти к нему.

Мы направились внутрь, и первое, что меня поразило, — это тишина, наполненная звуками работы лекарей и приглушёнными голосами. Всё вокруг было организовано до мелочей: врачи двигались быстро, но без суеты, пациенты получали внимание, а в воздухе витал тонкий запах лекарств и чистоты.

Когда мы подошли к нужной палате, нас встретил высокий мужчина в белом халате. Его взгляд пробежался по нам, как будто он старался понять, кто мы и зачем пришли.

— Здравствуйте, — сказал он, слегка нахмурившись. — Чем могу помочь?

— Мы пришли навестить Дрейка, — ответила я, стараясь держать голос ровным, но сама чувствовала, как внутри всё дрожит. — Как он?

Лекарь нахмурился ещё сильнее, прежде чем тяжело вздохнуть.

— Дрейк без сознания, — медленно начал он. — Его состояние стабильное, но травмы серьёзные. Потребуется время для полного восстановления. Вы можете увидеть его, но ненадолго.

Я поблагодарила его, кивнув, и мы вошли в палату. Мои шаги казались невероятно тяжёлыми, словно с каждым шагом воздух вокруг становился гуще.

Дрейк лежал на кровати, его тело казалось хрупким и безжизненным. Лицо было бледным, дыхание — ровным, но тихим. Даже в этом состоянии он всё ещё оставался сильным, но вид его ран заставил меня сжать кулаки.

На груди у него была большая зашитая рана, выглядевшая так, будто ему пришлось выдержать что-то невыносимое. Живот был покрыт мелкими царапинами и ссадинами, но больше всего меня поразило его лицо. На лбу красовался огромный синяк, а два длинных шрама, тянущихся от глаз к щекам, выглядели зловеще. Это не было случайностью. Это было намеренное изуродование.

Я стояла, пытаясь осмыслить увиденное. Всё в голове закрутилось вокруг одной мысли: это сделал Каллем. Кто ещё мог бы пойти на такое? Почему? Чтобы проучить его? Чтобы показать свою силу? Или… приревновал? Скорее всё и сразу…

Гнев вспыхнул во мне внезапно.

— Как он мог… — прошептала я, стиснув зубы. Моё лицо покраснело от нахлынувших эмоций.

— Анриэль… — начал Эрик, заметив моё состояние, но я прервала его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Какого хрена он вообще сделал ?! — резко сказала я, чувствуя, как в голосе звучит отчаяние.

Алан тихо подошёл ко мне, положив руку на плечо.

— У нас нет доказательств, — спокойно напомнил он. — Я знаю, что ты злишься. Я тоже. Но сначала мы должны разобраться.

Я глубоко вдохнула, стараясь вернуть себе контроль. Но это оказалось невероятно сложно, когда перед глазами был Дрейк, лежащий без сознания, изуродованный человеком, который мне когда-то нравился. Гнев не отпускал, но вместе с ним росло чувство решимости.

Каллем должен был ответить за всё.

Я подошла к нему и осторожно взяла его холодную, неподвижную руку в свою. Тёплое прикосновение казалось сейчас единственным, что я могла ему дать. Эрик и Алан стояли рядом, их лица выражали смесь тревоги и грусти. Каждый из нас хотел быть полезным, но никто не мог изменить того, что Дрейк лежал без сознания.

— Дрейк, мы здесь, — сказала я тихо, глядя на его бледное лицо. — Ты должен поправиться. Мы ждём тебя.

Эрик положил руку мне на плечо, а Алан тихо вздохнул, словно тоже искал слова, которые могли бы помочь. В тишине палаты мы просто стояли рядом, и это было единственным, что мы могли сделать в тот момент.

Так прошли два дня. Мы приходили в лечебницу утром и вечером, стараясь быть рядом с Дрейком. Лекари разрешали нам помогать: мы поили его водой, кормили бульоном и следили за состоянием. Это стало нашим ежедневным ритуалом — пытаться хоть как-то облегчить его выздоровление. Но время шло, а он всё не приходил в себя.

Каждое утро я просыпалась раньше всех, почти бежала в палату и садилась рядом с его кроватью. Держала его руку, шептала слова поддержки, надеясь, что он слышит меня, что его сознание где-то рядом.

— Дрейк, пожалуйста, проснись, — говорила я тихо, почти не дыша. — Мы все ждём тебя. Ты сильный, ты справишься.

Эрик и Алан не оставляли меня без поддержки. Они заботились обо мне, пытались отвлечь от мрачных мыслей.

— Ему нужно время, — говорил Эрик, присаживаясь рядом. — Мы должны быть терпеливыми.

— Он сильнее, чем кажется, — добавлял Алан, кладя мне руку на плечо. — Дай ему шанс.

Я кивала, соглашалась, но тревога оставалась. Видеть его в таком состоянии было мучительно. Больше всего я ненавидела своё бессилие, то, что не могла помочь ему быстрее вернуться.

На третий день я снова была у его кровати с самого утра. Держа его холодную руку в своей, я машинально гладила её большим пальцем, шепча что-то, что едва слышала сама. Лекари заходили и выходили, проверяли его состояние, а я всё сидела, не отрывая глаз от его лица.

И вдруг я почувствовала это. Едва заметное движение его пальцев. На мгновение я замерла, решив, что мне просто показалось. Но движение повторилось. Моё сердце забилось быстрее.

— Дрейк, ты слышишь меня? — прошептала я, с трудом сдерживая подступающие слёзы.

Его пальцы снова сжались вокруг моей руки, на этот раз чуть сильнее. Слёзы сами собой выступили на глазах. Я обернулась и громко позвала:

— Эрик, Алан, идите сюда!

Они бросились к кровати, их лица светились надеждой. Мы замерли вокруг него, затаив дыхание, когда его веки чуть дрогнули.

— Он просыпается, — сказал Эрик, и в его голосе звучало облегчение.

— Дрейк, мы здесь, — тихо добавил Алан, взяв его другую руку.

Через несколько секунд его веки приоткрылись, и он наконец посмотрел на нас. Его взгляд был слабым, но в нём читалось тепло.

— Анриэль… Эрик… Алан… — прошептал он. Его голос был едва слышен, но в нём звучала радость. — Вы… здесь. Я… скучал.

Мы переглянулись, улыбаясь сквозь слёзы. В этот момент все страхи и тревоги, накопленные за эти дни, исчезли. Дрейк вернулся к нам, и это было единственное, что имело значение.

Парни сразу позвали лекаря, как только Дрейк начал приходить в себя. После недолгого осмотра нам пришлось покинуть палату — врач настаивал, что ему нужен покой и настойки для восстановления. Наше присутствие, хоть и доброе, могло помешать. Мы покинули комнату с тяжёлым сердцем, договорившись вернуться вечером.

Весь день прошёл в томительном ожидании. Мы находились в съёмном домике, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Но, как бы мы ни старались, всё возвращалось к Дрейку. Разговоры сбивались на догадки о том, как он себя чувствует, а тишина заполнялась звуками шагов и нервного дыхания.

— Он сильный, — снова и снова повторял Эрик, будто это была мантра. — Он справится. Ему просто нужно время.

Алан кивал, соглашаясь, но в его голосе при каждом замечании сквозило напряжение.

— Конечно, справится, — добавлял он. — Просто надо дождаться.

Мы пробовали отвлечься: разговаривали о планах, готовили обед, даже доставали книги, но всё это не помогало. Часы тянулись бесконечно, и казалось, что время специально замедлилось, чтобы испытать наше терпение.

Наконец наступил вечер, и мы поспешили обратно в лечебницу.

Когда мы вошли в его палату, первое, что бросилось в глаза, — Дрейк сидел на кровати. Бледный, ослабленный, но всё же сидел. Это было облегчением. Его глаза сразу встретились с моими, в них читались грусть и едва сдерживаемая злость. Я знала, почему у него были такие эмоции и чувства. Не только из-за того, что преступник остался на свободе, но и из-за шрамов, которые теперь пересекали его лицо.

Для меня это не имело значения, но я понимала, что для него это стало болезненной реальностью.

Я подошла ближе и осторожно взяла его за руку.

— Дрейк, мы так волновались за тебя, — сказала я, пытаясь улыбнуться, чтобы хоть немного его подбодрить. — Главное, что ты жив и с нами.

Эрик и Алан встали рядом. Их лица выражали искреннее облегчение, хотя в их глазах всё ещё светились остатки тревоги.

— Спасибо, что пришли, — тихо произнёс Дрейк. Его голос был слабым, но в нём звучала неподдельная благодарность. — Я так рад видеть вас.

Он попытался улыбнуться, но это далось ему с трудом. Мы все трое не сдержались и обняли его. Он выглядел удивлённым и смущённым от такого наплыва заботы.

Смущённый норк выглядел так мило, что я не смогла сдержать улыбку. На мгновение всё напряжение последних дней исчезло, и я почувствовала, что мы снова вместе, несмотря на всё, что произошло.

— Ты знаешь, кто на вас напал? — осторожно спросил Алан, пристально глядя на Дрейка.

Дрейк немного помедлил, его взгляд устремился в пустоту. Затем он тихо, но решительно ответил:

— Догадываюсь…

Я почувствовала, как внутри всё похолодело. Ответ был очевиден, но мне всё равно хотелось услышать его из уст Дрейка.

— Думаешь, это был Каллем? — спросила я почти шёпотом.

— Уверен, — сказал Дрейк, его голос наполнился горечью. Его глаза затуманились, будто он вновь переживал то, что с ним произошло. — Причём он издевался надо мной с особой жестокостью. Хоть на нём была маска, его злорадство нельзя было скрыть.

Слова Дрейка обрушились на меня, как тяжёлый груз. Я почувствовала, как по телу пробежал холод. Всё, что сделал Каллем, внезапно стало слишком реальным и невыносимым.

— Прости меня, Дрейк… — выдавила я, опустив голову. Моё чувство вины было невыносимым. — Это из-за меня. Он, наверное, приревновал… и ещё из-за сестры.

Дрейк покачал головой, его взгляд смягчился, несмотря на боль.

— Анриэль, это не твоя вина, — сказал он, сжимая мою руку. Его голос был твёрдым, но тёплым. — Каллем сделал свой выбор. Мы не могли предсказать его поступки. Но я рад, что мы все вместе сейчас. Это самое главное.

Его слова были словно бальзам на рану, но тут он задал вопрос, который резанул меня сильнее, чем я ожидала.

— Моё лицо… Оно ведь не противно тебе, милая? — тихо спросил он, опуская взгляд. В его голосе звучала неуверенность, которая мне была незнакома. — Мне обещали хорошие мази…

Я взглянула ему в глаза, полные сомнения и тревоги. Моё сердце сжалось от боли за него. Я медленно протянула руку и нежно погладила его по нижней губе.

— Дрейк, для меня это не имеет значения, — сказала я, улыбаясь, как могла. — Ты для меня всё тот же. Я люблю тебя таким, какой ты есть.

Его глаза на мгновение расширились, а затем лицо озарилось мягкой улыбкой, полной благодарности и тепла.

— Я тоже тебя люблю, моя малышка, — ответил он, его голос стал более уверенным. — И собираюсь ещё наших детей нянчить, а не умирать в ближайшее время.

Эти слова, произнесённые с нежной улыбкой, были именно тем, что мне нужно было услышать. Я почувствовала, как слёзы радости наполняют мои глаза. Всё, что он сказал, наполнило меня счастьем и надеждой.

Я слегка прижалась к нему, чувствуя, как его рука обхватывает мою. В этот момент я знала: мы справимся с любыми трудностями, пока держимся друг за друга.

Выздоровление Дрейка шло хорошо, но в последний день нашего пребывания в столице его вызвал к себе король для разговора. Мы все нервничали, особенно сам Дрейк. Несмотря на наши попытки его успокоить, он продолжал винить себя за случившееся.

Новостей о нападавших и о Хили не было. Её семья, проживавшая на окраине столицы, была вызвана на допрос, но результаты оказались бесполезными — они не знали, где находятся их дети. Это только усиливало напряжение, которое висело в воздухе.

Мы ждали, пока Дрейк готовился к встрече. Я видела, как его терзали сомнения, как он нервно поправлял воротник и выглядел задумчивым.

— Всё будет хорошо, — сказала я, стараясь придать голосу уверенность. — Король поймёт, что ты сделал всё, что мог.

Эрик, сидя в кресле, тоже вмешался:

— Да, Дрейк. Не ты ведь организовал это нападение. Ты не мог всё предугадать.

Алан, стоя у окна, добавил, не оборачиваясь:

— Король не идиот, он видит ситуацию лучше нас. Он поймёт, что ты ни в чём не виноват.

Дрейк, хотя и кивнул, принимая наши слова, выглядел напряжённым.

— Спасибо, — тихо ответил он, стараясь улыбнуться. — Я ценю, что вы рядом. Просто… надеюсь, король согласится, что у нас не было причин ожидать такого нападения.

Когда пришло время, Дрейк молча поднялся и направился к королю. Мы остались в комнате, но спокойными нас было назвать сложно. Каждый старался отвлечь себя, но мысли неизменно возвращались к тому, что происходит за закрытыми дверями дворца.

Прошло несколько часов, и, наконец, дверь открылась. Дрейк вошёл в комнату, а мы буквально вскочили с мест, глядя на него с нетерпением.

— Ну как? — спросила я, не в силах больше терпеть.

Дрейк вздохнул. На его лице читалась серьёзность, но глаза выдавали слабый проблеск облегчения.

— Король выслушал меня, — сказал он, его голос был ровным. — Он понимает, что я сделал всё, что мог. Но, — он опустил взгляд, — мне напомнили, что я допустил ошибку, не учтя брата Хили.

Он сделал паузу, а потом добавил:

— Король не винил меня напрямую, но дал ясно понять, что вопросы всё ещё остаются. Мы должны продолжать поиски Хили и тех, кто организовал это нападение. Хотя, честно говоря, все прекрасно знают, кто за этим стоит.

Мы переглянулись, понимая, что впереди ещё много работы. Однако было ясно одно: король не собирался оставлять Дрейка без поддержки, и это уже само по себе было облегчением.

Как оказалось, Дрейк служил королю уже восемь лет и до этого момента никогда не допускал подобных ошибок. Эта мысль грызла меня изнутри. Я никак не могла избавиться от ощущения, что это я стала причиной его промаха — возможно, отвлекала его от работы.

— Это всё из-за меня… — пробормотала я, стоя у окна и глядя на улицу. — Если бы я не…

Дрейк, стоявший рядом, поднял бровь и фыркнул, резко прерывая мои жалобы.

— Хватит, Анриэль, — сказал он, быстро оказавшись рядом и притянув меня к себе. Его руки обвили мою талию, а взгляд был таким уверенным, что мои доводы тут же потеряли вес. — Ты ни в чём не виновата. Если бы не ты, всё могло бы быть гораздо хуже.

— Но… — начала я, но не успела договорить.

Он наклонился и страстно поцеловал меня, заставив забыть о своих словах. Когда он наконец отстранился, его голос стал мягче, но всё ещё твёрдым:

— Единственное, в чём ты виновата, — это в том, что ты так прекрасна.

Его взгляд был таким нежным, что я почувствовала, как всё напряжение растворяется.

— Умеешь ты убивать мои аргументы, — с улыбкой ответила я, пытаясь сохранить хотя бы видимость уверенности.

Но это было не всё. Позже Дрейк рассказал нам о совещании совета, на котором приняли решение, что нам небезопасно продолжать учёбу в академии.

— Совет решил, что вы получите оставшиеся знания дома, в поместье герцога, — сообщил он за ужином, отложив вилку и глядя на нас. — Это связано с безопасностью.

Я на мгновение замерла, обдумывая его слова.

— Ну что ж… — наконец сказала я с лёгкой улыбкой. — Вот так и привыкаешь к новому статусу. А я уже успела забыть, что стала герцогиней.

Эрик усмехнулся, поправляя манжеты рубашки.

— Привыкай, милая, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Это хорошее решение. Так будет безопаснее для всех нас.

— И удобнее, — добавил Алан, откидываясь на спинку стула. — Мы сможем сосредоточиться на учёбе и, наконец, побыть все вместе, без посторонних глаз.

Я кивнула, чувствуя, как волна облегчения сменилась лёгким волнением. Завтра мы отправлялись в поместье, чтобы познакомиться с семьёй Эрика и Алана. Их родные уже готовили дом по приказу короля.

Оставшиеся часы в столице мы провели, собирая вещи и обдумывая предстоящие изменения. Эмоции бурлили: радость, волнение, даже немного тревоги. Но я знала, что это шаг вперёд.

— Всё будет хорошо, — сказала я, обнимая всех троих. Мой голос звучал твёрдо, но внутри я всё ещё чувствовала себя немного растерянной.

Однако была одна проблема, которая не давала мне покоя. Дрейку дали отпуск на неделю, чтобы прийти в себя, и он должен был поехать с нами… но на правах жениха. Это звание меня смущало.

Позже вечером, уже в комнате, я решилась поговорить с ним.

— Дрейк, — начала я, садясь рядом с ним. — Ты ведь знаешь, что меня немного… смущает эта ситуация?

— Что именно? — спросил он, отрываясь от книги и поднимая взгляд на меня.

— Ты едешь как мой жених, но мы всё ещё не зарегистрировали наш брак. Мне хочется… я не знаю, чтобы это было официально.

Дрейк улыбнулся, убирая книгу в сторону.

— Анриэль, — сказал он, взяв меня за руку, — я знаю, что для тебя это важно. И, честно говоря, для меня тоже.

— Правда? — спросила я, немного удивившись его словам.

— Конечно, правда, — он сжал мою руку чуть сильнее.

Дрейк улыбнулся и спокойно сказал:

— В твоём герцогстве есть прекрасное здание Орта. Мы можем пожениться там уже на этой неделе.

Я удивлённо посмотрела на него. “Моё герцогство”? Эта мысль всё ещё казалась странной, почти чужой. Герцогство принадлежало Эрику и его отцу, а я была здесь… как часть их мира.

— Моё герцогство, говоришь? — усмехнулась я, пытаясь скрыть неловкость.

Алан, сидевший напротив, хмыкнул и, подмигнув мне, сказал:

— А кто, по-твоему, герцогиня, если не ты? Ведь мы теперь семья Эрика, а род продолжать тоже нам.

Его слова прозвучали легко, но в них читалась искренность.

Эрик, поправляя манжет рубашки, поддержал его:

— Да, милая, это наше герцогство. И теперь мы все вместе будем управлять им, заботиться о нём и друг о друге.

Их слова заставили меня улыбнуться. В этот момент я почувствовала, как тепло разливается по телу. Они всегда умели внушить мне уверенность, даже когда я сама в себе сомневалась.

— Спасибо, — тихо сказала я, глядя на них. — Я действительно чувствую, что мы теперь семья.

Дрейк, внимательно наблюдавший за мной, усмехнулся.

— Вот видишь? Ты идеально вписываешься в роль герцогини. А теперь пора подумать о свадьбе.

Я почувствовала, как румянец вспыхнул на моих щеках. И правда, завтра мы отправимся в наше поместье, чтобы познакомиться с семьёй Эрика и Алана. А ещё я наконец-то стану женой Дрейка. Эта мысль наполняла меня радостью и спокойствием.

Я рассмеялась, слегка покачав головой:

— Кто бы мог подумать, что у меня будет уже три мужа. Надеюсь, на этом список закончится.

— Посмотрим, — пошутил Алан, подмигнув мне. — С тобой никогда не знаешь.

Эрик улыбнулся, а Дрейк только покачал головой, явно довольный этой беседой. Я знала, что с такими мужчинами рядом мне не придётся скучать, и чувствовала, что нахожусь под надёжной защитой. Впереди нас ждал новый этап жизни, и я была к нему готова.

Глава 23

Мы ехали в роскошном экипаже, который больше напоминал передвижной дом. Просторные мягкие сидения, уютная обивка, большие окна — всё это делало поездку комфортной. Но меня больше волновало не окружение, а тот, кто сидел рядом. Я не могла удержаться от нежных прикосновений к Дрейку: то гладила его по руке, то ласково проводила пальцами по его щеке. Дрейк отвечал мне тем же, и мы периодически обменивались лёгкими поцелуями.

Эрик и Алан сидели напротив и с нескрываемым умилением наблюдали за нами.

— Смотрите на них, — усмехнулся Эрик. — Ну прямо молодожёны.

— Вот только не надо ревновать, — поддразнил его Алан. — Я уверен, тебе тоже перепадёт немного внимания.

Мы с Дрейком только улыбнулись, не обращая внимания на их подшучивания.

Внезапно Дрейк наклонился ближе, взяв в руки мою прядь волос.

— Милая, мне кажется, или твои волосы сменили цвет? — спросил он, его голос звучал с лёгким удивлением.

Я замерла, задумавшись.

— Точно, а я всё думаю, что в тебе изменилось, — подхватил Эрик, разглядывая меня внимательнее.

— Я думал, это просто краска на травах из её шампуня, — удивился Алан.

Я слегка нахмурилась, вспоминая.

— Ко мне вернулся мой натуральный цвет, — тихо сказала я. — Он был таким в моём родном мире… Не знаю, почему это произошло.

— И когда это началось? — уточнил Дрейк, его глаза теперь светились не только заботой, но и искренним интересом.

— Когда я была ребёнком, — объяснила я. — В тот момент, когда во мне проснулась магия.

Дрейк задумчиво кивнул, всё ещё внимательно рассматривая мои волосы.

— Ты думаешь, это значит, что твоя магия пробуждается снова? — спросил он, нахмурившись. — Но это же… невозможно, разве нет?

Я пожала плечами, чувствуя, как внутри появляется лёгкая грусть.

— Возможно, но я не уверена, — ответила я. — Когда я попала в этот мир, магия словно исчезла. Здесь её просто нет. Я потеряла часть себя…

Дрейк сжал мою руку, его взгляд стал ещё мягче.

— Знаешь, — начал он, — в детстве я мечтал стать сильнейшим воином. Потом лучшим следователем. А теперь… счастливее всего я чувствую себя рядом с тобой.

Эти слова застали меня врасплох. Я почувствовала, как в горле встал комок, а на глаза навернулись слёзы.

— Ну вот, довел малышку до слёз своими признаниями! — проворчал по-доброму Эрик, притягивая меня к себе, чтобы утешить.

— Целуй её скорее, — добавил Алан, с улыбкой покачивая головой. — А то разведёт нам тут сырость.

Я тихо засмеялась сквозь слёзы и, повернувшись к Дрейку, обняла его. Это было нечто большее, чем просто признание — это был момент абсолютной искренности, который я никогда не забуду.

Дрейк мягко подтянул меня к себе, его руки уверенно, но нежно обняли меня. Его губы коснулись моих в теплом, ласковом поцелуе, от которого я почувствовала, как все мои тревоги растворяются. Сердце наполнилось счастьем, и я прижалась к нему ближе, чувствуя себя в полной безопасности.

— Я люблю тебя, Анриэль, — прошептал он мне на ухо, его голос был тихим, но наполненным искренностью.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, улыбаясь сквозь слёзы, которые всё ещё блестели на моих щеках.

Эрик и Алан, сидевшие напротив, обменялись понимающими взглядами и тут же присоединились. Как же тут удержаться от обнимашек?

Спустя три часа мы наконец добрались до места. Центральные земли нашего герцогства оказались ещё красивее, чем я могла представить. Замок, возвышающийся над окрестностями, был настоящим архитектурным шедевром. Его высокие стены, величественные башни и массивные ворота вызывали благоговение. Вокруг простирались зелёные поля, полные жизни, и густые леса, охраняющие это место.

Экипаж плавно остановился перед главными воротами замка. Я вышла наружу и остановилась, оглядываясь вокруг. Воздух был свежим, наполненным ароматами природы и легкого дождя, прошедшего ночью.

— Добро пожаловать домой, ваша светлость, — с улыбкой сказал пожилой слуга, поклонившись. — Мы подготовили всё к вашему приезду.

Эрик и Алан, каждый сжимая мою руку, повели меня внутрь. Мы прошли через широкие ворота, и перед нами открылись просторные залы, где стены украшали древние гобелены, а на полу лежали богатые ковры. Свет от высоких окон озарял картины, повествующие о славной истории этого герцогства.

Я замерла, пытаясь осознать всё, что вижу.

— Это… впечатляет, — наконец выдохнула я, глядя на замок с широко раскрытыми глазами. — И всё это наше? А я думала, мы едем в поместье… А это целый замок!

Эрик улыбнулся, гордость читалась в его взгляде.

— Да, милая. Теперь это твой дом так же, как и наш. Здесь ты будешь в полной безопасности и окружена заботой.

— И любовью, — добавил Алан, слегка наклоняясь, чтобы встретить мой взгляд. — Мы постараемся, чтобы тебе здесь было максимально комфортно.

Я почувствовала, как их слова согревают меня. Несмотря на масштабность и величие замка, он уже ощущался местом, где я могла быть собой. Местом, где начиналась новая глава нашей жизни.

Мы продолжили путь по замку, переходя из одного роскошного зала в другой. Слуги провели нас до наших комнат, и в каждой детали интерьера ощущались забота и внимание. Всё здесь казалось продуманным до мелочей, словно нас ждали уже давно.

Когда мы остановились перед дверью главной спальни, Дрейк осторожно обнял меня, его руки крепко и уверенно обвились вокруг моей талии.

— Здесь мы сможем начать новую жизнь, — прошептал он, его голос был тихим, но наполненным уверенностью. — Вся наша семья будет вместе. Больше не будет слова «ты» или «я», только «мы».

Я улыбнулась, чувствуя, как в душе разливается тепло. Его слова были простыми, но в них звучала искренняя забота и любовь.

Мы вошли в комнату, и я замерла от восхищения. Просторная спальня с высокими окнами, из которых открывался вид на сады, была наполнена мягким светом. Великолепная кровать с балдахином, искусно вырезанная мебель и приглушённые цвета создавали ощущение уюта и величия одновременно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Добро пожаловать домой, — сказал Эрик, подходя ко мне и обнимая сзади.

— Мы справимся со всем, что ждёт нас впереди, — добавил Алан, его голос был ровным, но полным уверенности.

С их словами мои страхи и тревоги словно растаяли. Здесь, в нашем герцогстве, вместе с ними, я знала, что смогу справиться с любыми испытаниями.

Мне нужно было принять ванну и переодеться, ведь через два часа нас ждали в большой столовой. Эрик сообщил, что отцы уже прибыли и готовы встретиться с нами.

Как оказалось, теперь у каждого из мужей была своя отдельная комната, а моя, как они шутили, стала “полигоном для боевых действий”.

— Но мы, конечно, будем рады, если ты будешь посещать нас по отдельности для ласки, — подмигнул Эрик, вызывая одобрительный смех у Алана.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку.

Алан, мой нежный, но коварный муж, решил, что мне необходимо расслабиться, и с удовольствием взял на себя заботу о подготовке ванны. Вода была наполнена ароматными маслами и густой пеной, её тёплый пар окутывал комнату, создавая атмосферу уюта.

Пока ванна наполнялась, Алан мягко избавил меня от одежды, делая это так заботливо и неспешно, что я не могла не наслаждаться каждым его движением. Его прикосновения были такими нежными, что мне хотелось, чтобы он не останавливался.

— Расслабься, милая, — прошептал он с лёгкой улыбкой, прикасаясь губами к моему виску. — Ты заслуживаешь немного отдыха.

Я погрузилась в воду, чувствуя, как тёплая жидкость снимает напряжение, накопившееся за день. Но вместо того чтобы остаться, как я ожидала, Алан наклонился, нежно поцеловал меня в макушку и… внезапно поднялся.

— Что ты делаешь? — спросила я, удивлённо глядя на него.

— Мне тоже нужно расслабиться, — с невинной улыбкой сказал он, направляясь к двери.

— Зараза, — пробормотала я, усмехнувшись, но мой взгляд выдал довольство.

— Какой коварный, — добавила я себе под нос, погружаясь глубже в воду. Но уже знала, что этот хитрец точно не останется безнаказанным.

Пока я лежала в ванне, наслаждаясь тишиной и теплом, мои мысли всё возвращались к предстоящей встрече с отцами Эрика и Алана. Этот момент казался важным, даже немного судьбоносным. Я хотела произвести хорошее впечатление и показать, что достойна того места, которое теперь занимаю.

После ванны я переоделась в удобное, но элегантное платье. В зеркале мои волосы вновь переливались оттенком, который когда-то напоминал мне о магии. Эта потерянная часть меня всё ещё оставалась загадкой, но мысль о том, что она могла бы вернуться, вызывала тёплую надежду. Никто ведь не запрещал мечтать, верно?

Когда я вышла из своей комнаты, Эрик, Дрейк и Алан уже ждали меня в коридоре. Их улыбки заставили меня почувствовать себя увереннее.

— Ты великолепна, — сказал Эрик, беря меня за руку и мягко прикасаясь губами к её тыльной стороне.

— Просто ослепительна, — добавил Алан, чуть склонившись и оставив лёгкий поцелуй на моей щеке.

Я уже начала улыбаться в ответ на их комплименты, как вдруг Дрейк, этот сильный и совершенно беззастенчивый норк, оказался позади меня. Его руки обвили меня, а тепло его тела заставило мои щеки загореться.

— Дрейк… — выдохнула я, когда его губы нежно коснулись моего плеча, а потом шеи.

— Милая, я подобрал для тебя платье. Примерь его, — прошептал он прямо в ухо таким соблазнительным голосом, что у меня буквально побежали мурашки по коже.

Дрейк протянул мне платье, и я с подрагивающими руками взяла его.

— Ты… всегда ТАК командуешь? — пробормотала я, но голос меня предал, выдав лёгкую дрожь от его властных действий.

— Только когда это касается тебя, малышка, — с ухмылкой ответил он.

Быстро шмыгнув за ширму, я с облегчением отметила, что бельё на мне уже было. Однако сама мысль о том, что он стоит где-то рядом, ожидание его взгляда, когда я выйду, заставляли меня нервничать больше обычного. Справившись с платьем, я всё же вышла из-за ширмы, слегка смущаясь, как будто меня застали врасплох.

Дрейк сразу скользнул по мне взглядом, в котором читались как одобрение, так и откровенное восхищение.

— Моя красотка, — проговорило моё наглое чудовище с довольной улыбкой.

Я покачала головой, пытаясь подавить смущённую улыбку, и повернулась к Эрику и Алану. Их лица тоже выражали гордость, но они явно не хотели мешать Дрейку наслаждаться моментом.

Наконец мы направились в столовую. Каждый шаг был пропитан ощущением предвкушения новой главы нашей жизни. Я знала, что впереди нас ждут вызовы, но с ними рядом я чувствовала себя уверенной, как никогда.

С одной стороны от меня шёл Алан, крепко держа мою руку, с другой — Эрик, чей спокойный вид немного успокаивал моё внутреннее напряжение. Позади, словно защищая наш тыл, шёл Дрейк. Его молчаливое присутствие было одновременно поддержкой и напоминанием о том, что пути назад нет.

Каждый шаг давался тяжело. Сердце стучало так громко, что казалось, будто его биение слышно всем. Сопротивление было бесполезным, но желание развернуться и бежать росло с каждой секундой.

Когда мы вошли в просторную столовую, мои глаза невольно расширились от величия комнаты.

Высокие потолки были украшены изысканной лепниной, а по стенам висели массивные гобелены, изображающие сцены из прошлого герцогства. Бархатные портьеры, тяжело свисавшие у окон, слегка колыхались от лёгкого ветерка, пропуская мягкий свет. В центре стоял огромный дубовый стол с резными ножками, окружённый массивными стульями.

За столом сидели двое мужчин. Их присутствие моментально заполнило комнату тяжёлой атмосферой.

Первый был норк внушительных размеров, чьё сильное телосложение и суровое лицо сразу выдавали отца Эрика — Ар’герцога Дариона Афгэна. Его хмурый взгляд говорил о том, что он не в восторге от встречи. Каждый его жест был напряжённым, а взгляд — холодным. Я знала, что он не любит иномирянок, и моё появление в качестве жены его сына, мягко говоря, не радовало его.

Второй мужчина был меньших размеров, но его присутствие было не менее грозным. На его руках и подбородке виднелись следы ожогов, оставленные кошмарным событием. Его лицо практически не пострадало, но выражение говорило само за себя: скука и раздражение смешивались в его взгляде. Это был Шаурон Дэбо, отец Алана, человек с непроницаемым выражением лица.

Я чувствовала, как воздух вокруг становится тяжёлым, и мои ноги едва двигались вперёд. Алан и Эрик, словно почувствовав это, сжали мои руки крепче. Их поддержка была единственным, что удерживало меня на месте.

Мы остановились перед ними, и я заставила себя смотреть прямо. Моё дыхание стало чуть быстрее, но я знала: я должна быть сильной. Мои мужья крепче сжимают мои руки, передавая свою поддержку.

— Добро пожаловать, — наконец произнёс Дарион, его глубокий и хриплый голос прорезал тишину комнаты. — Надеюсь, ваша поездка прошла благополучно.

— Благодарим за приём, — ответил Эрик с учтивой улыбкой, сохраняя спокойствие. — Мы рады вернуться домой.

Шаурон кивнул, его взгляд был острым, словно он выискивал слабые места.

— Мы надеемся, что вы готовы к предстоящим изменениям, — сказал он, остановив взгляд на мне. — Ведь теперь вы часть нашей семьи.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось, но заставила себя сохранить спокойствие и твёрдый голос:

— Да, — ответила я, собрав всю смелость. — Я готова принять эти изменения и сделаю всё возможное, чтобы оправдать ваше доверие.

Оба мужчины кивнули, их лица оставались строгими, но мне показалось, что в их взглядах появилась лёгкая нотка одобрения.

Нас вежливо пригласили за стол, и я заняла место между Эриком и Аланом. Дрейк сел чуть поодаль, чтобы наблюдать за ситуацией, его поза и выражение лица говорили о полной готовности вмешаться, если потребуется.

И тут началось «веселье».

Первым делом разговор повернулся ко мне. Они задавали вопросы о моих первых впечатлениях от мира, об обычаях, к которым я привыкала, и я старалась отвечать честно.

— Если быть откровенной, — сказала я, слегка улыбаясь, — до встречи с Эриком мне здесь всё казалось… непривлекательным.

— В каком смысле? — нахмурился Шаурон.

— Когда я только попала сюда, это был шок, — объяснила я. — Я потеряла свою магию, которая была частью меня с детства. Меня раздражали местные обычаи, особенно то, как женщин называют «женскими особями», и то, что они лишены выбора дальнейшего выбора пути, только замужество. Мне казалось, что у меня забрали свободу.

Я говорила откровенно, и хотя их лица оставались серьёзными, я заметила лёгкое удивление в их взглядах.

Неожиданно Дарион задал вопрос:

— А кем ты была в своём мире? Кто твоя семья?

Я на мгновение задумалась, глубоко вздохнула и ответила:

— Я принадлежала к высшей аристократии. В будущем я должна была возглавить свою семью… но, как видите, судьба распорядилась иначе.

Шаурон внимательно посмотрел на меня.

— У тебя был титул?

Я покачала головой.

— У нас титулы отличаются от ваших, — пояснила я. — У нас только император имеет власть, сопоставимую с вашим королём. Всё остальное строится на влиянии и статусе.

Они переглянулись, и их взгляды явно смягчились.

— Значит, ты была высоко в обществе? — уточнил Дарион, его голос стал менее резким.

— Да, — подтвердила я. — Я была обучена управлению, дипломатии и магии. Готовилась занять место главы клана. Но здесь всё иначе, и я учусь адаптироваться к новым условиям.

Шаурон чуть кивнул, оценивающе оглядев меня.

— Это впечатляет, — сказал он, и в его голосе прозвучала нотка уважения. — Ты прошла через многое, но осталась сильной, несмотря на свои… хрупкие размеры.

Я улыбнулась, чувствуя, как напряжение понемногу спадает.

— Спасибо, — сказала я искренне. — Я рада, что нашла семью и поддержку здесь.

Слова слетели с языка легко, но внутри я вспомнила первые недели после своего появления в этом мире. Я не могла забыть свои истерики, слёзы и ощущение полной беспомощности. Всё это было далеко не достойным поведения будущей герцогини, но… кто бы в таких обстоятельствах вёл себя идеально? Книги о других мирах всегда казались увлекательными, но реальность оказалась намного жестче.

Разговор за столом продолжался, и я всё больше ощущала, как напряжение между нами растворяется. Мы обсуждали разные аспекты жизни в этом мире, делились планами и мечтами. С каждым вопросом и ответом я чувствовала, как доверие отцов моих мужей начинает укрепляться. Мои мужчины поддерживали меня, как могли: Эрик, например, сжимал мою руку под столом, чтобы дать понять, что я не одна, и это было невероятно трогательно.

В процессе беседы я узнала много интересного. Отец Алана, Шаурон, признался, что оставил попытки найти виновных в поджоге, который оставил на его теле ожоги. Теперь он сосредоточился на помощи сыну в его делах, и это, судя по всему, стало для него новой целью.

Дарион, отец Эрика, поразил нас неожиданным решением.

— Я подумал, что этот замок больше подходит для молодой семьи, — объявил он с легким вздохом. — Я собираюсь переехать в небольшое поместье у моря. Здесь, признаться, слишком шумно для моего возраста.

Судя по его тону, это было обдуманное и, похоже, долгожданное решение.

— Замок ваш, — добавил он. — Он отлично подойдёт вам для начала новой жизни.

Я едва удержалась, чтобы не открыть рот от удивления. Такое великодушие от человека, который едва меня знал, казалось невероятным.

Когда Дарион заявил, что отдаёт замок, Эрик покачал головой и со смешком сказал:

— Папа, ты просто хочешь сбежать от всех этих приёмов, где тебя заставляют улыбаться.

Дарион, с серьёзным видом, не моргнув глазом, ответил:

— Эрик, я слишком стар, чтобы улыбаться в каждом углу. Теперь это твоя обязанность.

Я невольно вмешалась, потому что вся эта ситуация касалась и меня:

— Простите, но я тоже не фанат этих бесконечных балов и приёмов. Всё это притворство, фальшивые улыбки и разговоры о погоде на пять часов… Это невыносимо!

Дарион посмотрел на меня с лёгкой усмешкой:

— Тогда тебе придётся стать фанатом, девочка. Замок — это не только дом, но и центр общественной жизни.

Эрик, в попытке защитить меня, поднял руку:

— Она права, отец. Может, стоит отменить половину этих приёмов? Мы бы могли… ну, сделать их более редкими.

Шаурон, который до этого молчал, хмыкнул:

— Редкими? Ты попробуй сказать это тем леди, которые ждут весь год, чтобы показать свои платья и перья. Они скорее сделают три бала вместо одного.

Я только вздохнула, понимая, что спорить бесполезно.

— Ладно, но я не обещаю, что смогу всё это выносить с милой улыбкой на лице.

— Вот и прекрасно, — с усмешкой вставил Дрейк из угла. — Ты можешь быть собой — и этим вдвое больше раздражать тех, кто ждёт фальши.

Это вызвало смех за столом, и я подумала, что, возможно, с поддержкой этих мужчин я смогу пережить даже приёмы. Или хотя бы попытаться.

Когда беседа подходила к концу, отцы выглядели вполне довольными. В какой-то момент они честно признались, что я произвела на них хорошее впечатление.

— Ты достойна быть частью нашей семьи, — сказал Дарион, его голос был твёрдым, но тёплым. — Мы рады за вас всех.

Шаурон кивнул, добавляя:

— Сильная, разумная… Ты справишься.

Дрейк, всё это время молчавший, тоже немного рассказал о себе. Его сдержанная манера и скромность произвели на отцов впечатление. Я заметила, как их взгляды смягчились, и они явно приняли его как часть нашей семьи.

Когда все основные темы были обсуждены, мы решили сообщить о своих планах подать заявление на регистрацию брака с Дрейком.

— Мы рады за вас, — произнёс Дарион, поднимая бокал. — Пусть ваша жизнь будет наполнена счастьем и любовью.

— И времени не теряйте, — добавил Шаурон. — Это правильный шаг, и мы вас благословляем.

На удивление, наше знакомство прошло удивительно тепло и хорошо, несмотря на изначальную скованность. Меня по-настоящему впечатлили отцы моих мужчин. Они были сильными, гордыми, уверенными — именно такими, какими, по моему мнению, и должны быть настоящие мужчины. Настоящие защитники и опора! Теперь ясно, в кого мои роднульки такие.

После обеда мы отправились в местное здание Орна. В пути я чувствовала смесь волнения и радости. Это был важный момент, но моё сердце было спокойно, потому что рядом были те, кто меня поддерживает.

Когда мы подъехали к красивому зданию Орна, я почувствовала, как рука Дрейка крепко сжала мою.

— Готова? — тихо спросил он, глядя на меня с тёплой улыбкой.

— Более чем, — ответила я, улыбаясь в ответ.

Мы вместе взошли по ступеням, готовые начать новую главу нашей жизни.

Алан и Эрик ждали нас в экипаже. Как и в прошлый раз, подача заявления прошла быстро. Через три дня наш брак станет официальным, а пока мы могли расслабиться и посвятить время чему-то более приятному.

Глава 24 (18+)

Для начала хотелось посмотреть, так сказать, столицу герцогства — город Найдлит. Собственно, в нём мы сейчас и были. Сам город был огромным и очень красивым, весь обложен белым камнем, похожим на мрамор, с красивыми каменными мостовыми и дорогами. В воздухе пахло свежестью, так как побережье моря было совсем рядом.

Мы сели в экипаж, чтобы лучше рассмотреть город. Лошади неспешно везли нас по улицам, и я не могла оторвать взгляд от окружающего великолепия. Величественные здания с высокими башнями, покрытыми черепицей, изящные балконы, украшенные цветами, и многочисленные арки, соединяющие дома, создавали ощущение сказочной атмосферы.

На центральной площади возвышался большой фонтан, окружённый скамейками и цветочными клумбами. Вода в фонтане переливалась под лучами солнца, создавая радужные брызги. Вокруг гуляли люди, оживлённые и счастливые, наслаждаясь прекрасным днём. Многие женщины носили высокие причёски по типу башни, украшенные множеством драгоценностей и декоративных элементов. Их одежда была яркой и пёстрой, перегруженной украшениями.

— У местных женщин ужасный вкус, — заметила я, глядя на одну из прохожих. — Эти высокие причёски и обилие украшений выглядят просто нелепо.

Дрейк улыбнулся, наблюдая за мной.

— У тебя всегда был хороший вкус, — сказал он, слегка сжимая мою руку. — Ты выглядишь элегантно и утончённо на фоне этого безумия. — Я громко на это рассмеялась.

— Скажи честно, я тебя своим стилем зацепила? Наверное в глазах от меня не так рябит как вот от этого всего…

— Пффф… как по мне лучше всего ты выглядишь без ничего. — буквально прошептал мне в ухо Дрейк, от чего по моему телу побежали табуны мурашек… Вот зараза!

Дрейк и я рассматривали окрестности с интересом, обмениваясь комментариями о каждом замеченном архитектурном шедевре. Мы проезжали мимо магазинов и лавок, где торговцы выкладывали свои товары — от свежих фруктов и овощей до изысканных тканей и ювелирных изделий.

— Найдлит действительно красив, — сказала я, восхищённо оглядываясь вокруг.

Мы остановились на главной площади, вышли из экипажа и начали прогуливаться. Город кипел жизнью: уличные артисты демонстрировали свои таланты, дети весело носились друг за другом, а торговцы наперебой предлагали свои товары. Всё это создавало особую атмосферу, от которой было невозможно отвести взгляд.

— Это потрясающее место, — сказала я, глядя на фонтан в центре площади. — Здесь столько всего, что хочется рассмотреть.

— Да, уличные торговцы особенно привлекательны, — подмигнул Алан, разглядывая прилавок с пирожками. — Я думаю, надо попробовать хотя бы половину из того, что они продают.

Мы рассмеялись и остановились у большого фонтана, любуясь его изящной конструкцией. Я заметила, как некоторые прохожие украдкой смотрели на нас, но старалась не обращать внимания.

— Хочешь попробовать местное мороженое? — вдруг спросил Дрейк, наклоняясь к моему уху.

— У вас тут и мороженое есть? — удивилась я.

— Есть, и говорят, оно лучшее на континенте, — подтвердил Эрик, делая знак слуге на террасе маленькой уютной ресторации.

Мы устроились на террасе, наслаждаясь видом на площадь и свежим морским воздухом.

— Парни, — задумчиво начала я, — вы уверены, что нам правда нужен этот замок? Может, поместья у моря было бы достаточно?

Эрик, опираясь локтями на стол, ответил с серьёзным видом:

— Замок — это не только дом, но и крепость. Ты же знаешь, сколько людей уже интересуются “юной герцогиней”. Нам придётся защищать тебя, а замок для этого идеально подходит.

Я закатила глаза, пытаясь скрыть улыбку:

— Ну конечно, теперь я цель для всех воздыхателей. Может, мне ещё меч на пояс повесить, чтобы отпугивать их?

Алан засмеялся:

— Я бы посмотрел, как ты отбиваешься мечом. Хотя, думаю, один взгляд, и они разбегутся.

— Думаю, меч тебе не нужен, — вставил Дрейк, нежно целуя меня в висок. — Когда я закончу это дело и найду виновных, мы сможем купить небольшой дом или поместье, о котором будем знать только мы. Это будет наше убежище.

Я улыбнулась, ощутив тепло от его слов.

— Это звучит заманчиво. Маленький домик, где никто не сможет нас потревожить… Мне уже нравится эта идея.

Вскоре нам принесли мороженое. Я попробовала первый кусочек и была приятно удивлена его вкусом: лёгкий, освежающий, с нотками цитруса.

— Ммм, это действительно очень вкусненько, — сказала я, облизывая ложку.

— Ну вот, — заметил Алан, улыбаясь, — теперь она станет завсегдатаем этой лавки.

— Ещё чего, — парировала я. — Это вы будете забирать меня сюда всякий раз, как я захочу.

— Договорились, — ответил Дрейк, не отрывая взгляда от меня.

Мы долго сидели на террасе, наслаждаясь мороженым, лёгкими разговорами и шумом оживлённой площади. Этот день казался каким-то нереально спокойным и приятным, словно мир наконец решил сделать нам подарок.

Когда мы вернулись домой к ужину, я переоделась в лёгкое домашнее платье, которое Дрейк купил мне сегодня. Оно было нежного пастельного оттенка, мягко облегающее фигуру и подчёркивающее её достоинства.

Дрейк, увидев меня в нём, ухмыльнулся:

— Я же говорил, что тебе оно идеально подойдёт.

Я смущённо улыбнулась, вспоминая момент, когда он затащил меня в лавку примерить его.

— А как ты объяснишь, что скупил ещё и половину отдела белья? — спросила я, с вызовом глядя на него.

— Это был стратегический ход, — ответил он, притягивая меня к себе. — Разве не стоит тебе носить только самое лучшее?

— Так-так, стратегический, значит? — я подняла бровь, держа в руках одно из изысканных изделий из саванского шёлка. — И что ты планируешь с этим делать мой стратег?

— Просто наслаждаться тем, как ты в нём выглядишь, — его взгляд скользнул по мне, и я почувствовала, как мои щёки разогрелись.

Я засмеялась и обняла его:

— Спасибо, Дрейк. Иногда ты слишком уж балуешь меня, но это делает меня счастливой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я просто делаю то, что должен, — мягко ответил он, целуя меня в макушку.

Этот день был насыщенным, но в конце я чувствовала только радость и спокойствие, которые дарили мне мои мужчины.

******

После возвращения домой я поспешила принять освежающий душ, чтобы смыть с себя усталость и дневную пыль. Тёплая вода приятно освежила меня, унося все следы напряжения. После душа я надела новое платье, которое Дрейк купил специально для меня. Его мягкая ткань нежно облегала тело, словно ласковые объятия, придавая мне ощущение лёгкости и комфорта. Я оставила волосы распущенными, позволяя им свободно касаться плеч и добавляя к образу непринуждённости.

Поговорив с Дрейком и обменявшись нежностями, мы наконец собрались на ужин. Мой живот, урчащий в предвкушении, напоминал, что пора подкрепиться.

Спустившись вниз к ужину, я сразу почувствовала на себе восхищённые взгляды своих мужчин.

— Ты выглядишь просто великолепно, — сказал Эрик, быстро поднимаясь со своего места и подходя ко мне. Он нежно коснулся губами моей щеки.

— Прекрасно — это мягко сказано, — добавил Алан, обняв меня за талию. — В этом платье ты просто светишься.

Дрейк, уже сидя за столом, смотрел на меня с тем самым взглядом, от которого у меня всегда появлялись мурашки.

— Я знал, что это платье создано для тебя, — сказал он, его голос был низким и мягким. — И я рад, что ты довольна.

Я слегка смутилась, но мои губы всё равно тронула улыбка.

Мы сели за стол, и начался ужин. Еда была восхитительной, но куда приятнее было просто находиться рядом с ними. Мы делились впечатлениями от прогулки, обсуждали Найдлит и планы на ближайшие дни.

— Сегодня был чудесный день, — сказала я, подняв бокал с вином. — Спасибо за него.

Эрик улыбнулся, посмотрел на меня и, приподняв свой бокал, произнёс:

— Это только начало, Анриэль. Впереди ещё много таких дней, обещаю.

— И ночей, — подхватил Алан с хитрой улыбкой. — Мы уж позаботимся, чтобы они были незабываемыми.

Я рассмеялась, но в сердце стало тепло от их слов.

— А где же отцы? — вдруг вспомнила я, оглядываясь, словно ожидая увидеть их входящими в столовую.

Эрик усмехнулся:

— Они решили, что молодёжи нужно немного пространства, чтобы провести время вместе.

— Да, — добавил Алан. — Так что сегодня вечер полностью наш.

Это знание принесло облегчение. После насыщенного дня хотелось провести время в спокойной, уютной обстановке.

Когда ужин подошёл к концу, мы переместились в гостиную. Камин уже горел, наполняя комнату мягким светом и создавая атмосферу уюта.

Дрейк подошёл ко мне, его движения были мягкими, но решительными. Он обнял меня сзади, его сильные руки аккуратно обвились вокруг моей талии.

— Ты была потрясающей сегодня, — прошептал он, коснувшись губами моего виска.

Я повернулась, посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

— Спасибо, — тихо ответила я. — Этот день действительно был особенным.

Эрик и Алан присоединились к нам, садясь ближе. Они обняли меня с двух сторон, словно заключая в круг тепла и заботы. Мы сидели вчетвером, наслаждаясь моментом покоя и гармонии.

Но Дрейк, как оказалось, вовсе не собирался останавливаться на этом. Его руки начали нежно гладить мою талию, а потом медленно скользнули ниже. Он наклонился ближе, чтобы прошептать мне на ухо:

— А ты знаешь, что это платье отлично подчёркивает твои бедра?

Моё сердце тут же забилось быстрее. Я попыталась что-то ответить, но его пальцы уже легли на моё бедро, а губы коснулись шеи.

— Дрейк… — только и выдохнула я, чувствуя, как жар разливается по телу.

— Думаю, вечер только начинается, — добавил он с той самой хищной улыбкой, от которой я теряла способность думать.

Эрик и Алан переглянулись, их взгляды тоже начали меняться. Похоже, это был не просто уютный вечер у камина, а начало чего-то, чего я ещё не успела предвидеть.

Дрейк шептал много нежностей мне на ушко, его слова были полны любви и страсти. Он нежно поглаживал моё бедро, и я почувствовала, как его прикосновения вызывают у меня трепет. Ооо, кажется, мой норк не желает больше ждать.

Я коварно улыбнулась, понимая его намерения, и встала. Взяв его за руку, я повела его в нашу комнату, чувствуя, как его взгляд прожигает мне спину. Перед тем как выйти из гостиной, я отправила Эрику и Алану воздушный поцелуй, и они ответили мне понимающими улыбками.

Мы прошли по коридору, и я слышала, как его дыхание становилось всё тяжелее. Когда мы наконец достигли нашей комнаты, я открыла дверь и втянула его внутрь. Дрейк закрыл дверь за нами и прижал меня к себе, его губы нашли мои в страстном поцелуе.

— Я так долго ждал этого момента, — прошептал он, отрываясь на мгновение.

— Я тоже, — ответила я, чувствуя, как моё сердце колотится.

Мы оказались на кровати, и я почувствовала, как его руки скользят по моей спине, снимая с меня платье. Каждое его прикосновение было нежным и заботливым, но в то же время полным желания. Я наслаждалась каждым мгновением, чувствуя, как нас обоих охватывает страсть и любовь.

— Милая... — прошептал он, прерывая долгий жаркий поцелуй. — Я хотел тебя предупредить... я могу быть не очень нежным, но я буду очень стараться... Просто так сильно хочу тебя.

— Всё хорошо, — ответила я, глядя ему в глаза. — Будь просто собой, я хочу узнать тебя полностью... Ты, кстати, как? Раны не болят?

— Всё нормально, моя хорошая, — сказал он, и его голос был полон нежности.

Он вновь припал к моим губам, и я почувствовала, как его страсть и желание передаются мне. Его руки обвили мою талию, и я ощутила, как его тепло проникает в моё тело. Мы погрузились в море чувств, и я была готова отдать себя полностью этому моменту.

Дрейк был нежен и внимателен, несмотря на свои слова. Его прикосновения были полны любви и заботы, и я чувствовала, как каждый его жест наполняет меня счастьем. Мы продолжали исследовать друг друга, наслаждаясь каждым мгновением близости.

Когда мы, наконец, оказались голыми, я ощущала, что все тревоги и страхи остались позади. Мы были вместе, и это было самое главное. Его слова и прикосновения дарили мне море наслаждения.

— Я люблю тебя, — прошептала я, глядя ему в глаза.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он, снова притягивая меня к себе.

Он нежно целовал каждый уголок моего тела, исследовал и иногда слегка покусывал. Его губы оставляли целые дорожки поцелуев по моему животу и груди, вызывая волну удовольствия. Я чувствовала, как он погружается в каждое прикосновение, наслаждаясь нашей близостью.

В какой-то момент нежность ушла, уступая место безудержной страсти. Его взгляд стал более темным, и я видела, как его желание растет. Он взял мои ноги и закинул их себе на спину. Она была такой огромной, что я даже не могла её обхватить.

Одним размашистым рывком Дрейк вошел в меня, и я почувствовала, как мир вокруг исчезает. Его движения были уверенными и полными силы, и я отдалась этой страсти без остатка. Мы слились в одно целое, и каждый его толчок был наполнен желанием и любовью.

— Дрейк... — прошептала я, чувствуя, как волна удовольствия накрывает меня. Я кричала, стонала и умоляла…

Он ответил мне страстным поцелуем, и я поняла, что эта ночь будет особенной. Мы потерялись во времени, наслаждаясь каждой секундой, каждым движением, каждым прикосновением.

Дрейку нравилось подчинять меня во время секса, хотя и по жизни он всегда доминировал. Мне дико нравилась эта сила в нём.

Это был наш третий раз за ночь, и я уже немного устала. Но ему явно хотелось попробовать кое что, о чём он, возможно, мечтал ещё в академии. Он поднял меня на руки и понёс к столу, усадив меня на его холодную поверхность.

— Девочка моя, как насчёт попки? — прошептал он, его голос был полон желания.

Я посмотрела на него, невинно хлопая глазками, и ответила:

— Я ещё не пробовала в неё, извини... Может, после свадьбы попробуем?

Дрейк улыбнулся, его глаза смягчились от моих слов.

— Хорошо, милая, — ответил он, нежно проводя рукой по моему лицу. — Я подожду, сколько нужно.

Он прижался ко мне, его губы снова нашли мои, и мы продолжили нашу страстную ночь.

Он уложил меня на стол, подвинув мою попку к краю и широко раздвинув мои ножки, устраиваясь между ними. Его движения были уверенными и решительными, и я чувствовала, как его желание проникает в меня.

С одним резким движением он вошел в меня, загоняя член глубоко и мощно вколачиваясь. Каждый толчок был полон силы и страсти, и я ощущала, как его энергия передается мне, а меня саму накрывает мощное удовольствие.

— Дрейк... — простонала я, закрывая глаза от удовольствия.

Он трахал меня мощно, не жалея, и я просто умирала от наслаждения. Мои руки тянулись к нему, обвивая его шею, и я чувствовала, как наши тела сливаются в единое целое. Его ритм становился всё быстрее, и я ощущала, как волны удовольствия накатывают на меня.

— Ты так прекрасна, — прошептал он, наклоняясь к моему уху. — Я не могу остановиться. — И снова мощно толкнулся в меня.

Я выгибалась под ним, каждое его движение было идеальным. Мы тонули в этом вихре страсти, забывая обо всём вокруг. Его мощные толчки дарили мне незабываемое удовольствие, и я знала, что этот момент останется в моей памяти навсегда.

Мы ели уснули под утро… Сложно было оторваться друг от друга, в итоге я утомленная мерно посапывала на груди моего норка.

Утро действительно было прекрасным. Я проснулась, уютно устроившись в объятиях Дрейка, который, кажется, решил превратить это утро в маленький праздник. Пока я пыталась окончательно очнуться, он нежно шептал мне на ухо тёплые слова.

— Доброе утро, моя красавица, — прошептал он, его голос был низким и мягким, словно ограждая меня от внешнего мира.

Я улыбнулась, прижимаясь к нему ближе, и сонно пробормотала:

— Доброе утро… Ты такой романтичный сегодня. Даже не знала, что ты умеешь быть таким.

— Для тебя я могу быть кем угодно, — ответил он, нежно коснувшись губами моего виска. — Ты заслуживаешь только самого лучшего.

Я почувствовала, как его руки крепче обвили меня, и внутри стало так спокойно и уютно, будто весь мир исчез, оставив только нас двоих.

— Ты знаешь, — продолжил он, глядя на меня своими глубокими глазами, — каждое утро, хочу так просыпаться рядом с тобой. Сейчас я чувствую себя самым счастливым норком на свете.

Я улыбнулась, чувствуя, как его слова проникают прямо в сердце.

— С тобой каждое утро будет особенным, — прошептала я, коснувшись его губ своими в лёгком поцелуе.

Мы лежали, обнимая друг друга, наслаждаясь спокойствием и моментом. Его руки лениво поглаживали мою спину, а его голос был мягким и искренним.

— Я никогда не думал, что смогу найти кого-то, кто сделает меня таким счастливым, — сказал он, чуть хрипловато, словно признание вырывалось само собой.

Я улыбнулась и тихо ответила:

— Ты тоже изменил мою жизнь. Я чувствую себя защищённой и любимой рядом с тобой.

Мы обменивались тёплыми словами, смеялись и просто наслаждались близостью, пока в дверь неожиданно не постучали.

Эрик и Алан вошли без приглашения, чем сразу заставили нас обоих рассмеяться.

— Ну конечно, — проворчал Дрейк, но уголки его губ предательски дрогнули. — Ещё немного, и вы бы устроили заседание у нас в постели.

— Мы просто соскучились, — без зазрения совести ответил Эрик, подходя ко мне и обнимая. Его губы коснулись моей щеки в нежном, но явно ревностном жесте.

— Да, мы не собираемся уступать тебе все утренние минуты, — добавил Алан, притягивая меня к себе и обнимая так, будто доказывал свою правоту.

— В брачной ночи участвуют все, — заявил Эрик с хитрой улыбкой.

Дрейк тяжело вздохнул, глядя на них с лёгкой улыбкой:

— Вы молодые просто не умеете уступать. Но ладно, сдаюсь.

— Так-то лучше, — усмехнулся Алан, обняв меня ещё крепче.

Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, но заметила, как довольные улыбки играли на их лицах.

К завтраку мы вышли в приподнятом настроении, смеясь над небольшими утренними перепалками. К нашему удивлению, отцы встретили нас тепло, и их лица больше не напоминали мрачные маски.

— Доброе утро, — поприветствовал нас Дарион, его улыбка была удивительно мягкой. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули.

— Доброе утро, — ответила я, улыбаясь в ответ. — Да, мы отлично провели время.

Шаурон кивнул, на его лице тоже было гораздо меньше напряжения, чем вчера.

— Рад это слышать, — сказал он, скрестив руки на груди. — Сегодня у нас довольно насыщенный день, но сначала давайте позавтракаем.

Мы устроились за длинным дубовым столом в уютной столовой, куда мягко проникал утренний свет. Ароматы свежего хлеба, заваренного чая и сладких фруктов наполняли воздух, создавая тёплую, домашнюю атмосферу. Разговор за завтраком был непринуждённым и лёгким.

Когда я наконец отложила приборы, в голове возникла мысль о письме.

— Ваше сиятельство, — обратилась я к нему, решив попробовать, как звучит это обращение. — Могу я попросить одного корка? Хочу отправить письмо своей подруге, чтобы она не волновалась.

На мгновение он посмотрел на меня, а потом разразился громким смехом.

— Анриэль, дитя! Ну какой я тебе «Ваше сиятельство»? — проговорил он, явно довольный ситуацией. — Для тебя я просто отец Дарион. И вообще, всё, что есть в этом замке, так же твоё, как и моё. А скоро я вовсе собираюсь уехать, так что вы будете здесь за главных. Не стесняйся, дочка!

Его слова вызвали у меня тёплую улыбку, и я почувствовала, как напряжение, которое я даже не осознавала, растворяется.

— Спасибо, отец Дарион, — ответила я с благодарностью. — Я ценю вашу поддержку.

Внезапно он поднялся из-за стола, подошёл ко мне и крепко обнял.

— Мы семья, Анриэль, — произнёс он, слегка отстранившись, чтобы посмотреть мне в глаза. — И семья должна доверять друг другу.

Я была ошеломлена, но в то же время приятно удивлена. Несмело обняв его в ответ, я почувствовала, как мои щеки начинают краснеть.

Алан, всегда готовый к шутке, вмешался, чтобы разрядить обстановку:

— Ну, раз мы такие дружные, думаю, нам стоит срочно отправиться в город. Хочу показать Анриэль свой бизнес, пока Дрейк и Эрик обсуждают замок.

Все рассмеялись, а я кивнула в знак согласия. Было решено, что сначала я напишу письмо, а уже потом мы отправимся в город.

После завтрака мы направились в одну из башен замка. Это было просторное помещение с высокими окнами, через которые струился яркий свет. Внутри на жердях сидели огромные птицы. Их размах крыльев был внушительным, а глаза казались пронзительно умными.

— Голуби из моего мира даже рядом не стояли, — пробормотала я, заворожённо рассматривая их.

Алан улыбнулся и подошёл к одной из птиц, которая перелетела поближе, будто специально выбрав его.

— Это корки, — пояснил он, привязывая моё письмо к лапке птицы. — Их используют для доставки писем. Быстрые, надёжные, и, как видишь, они сами выбирают, с кем работать.

Птица, гордо вытянув шею, выждала момент, а затем мощным рывком взлетела, расправив огромные крылья. Её движение было лёгким, но завораживающим.

— Она скоро доставит письмо Вивьен, — сказал Алан, провожая взглядом корка, который уже исчез за горизонтом. — Так что можешь быть спокойна.

— Потрясающие создания, — прошептала я, восхищённо глядя в окно.

— Ну что, теперь в город? — спросил Алан, оборачиваясь ко мне с лёгкой улыбкой.

Я кивнула. Наш день только начинался, и я чувствовала, что впереди нас ждёт что-то особенное.

Глава 25

Солнечное утро приветствовало нас своим мягким светом, который проникал через витражи башен замка, играя радужными бликами на стенах. Я ещё раз оглянулась на башню, где корк только что унёс моё письмо Вивьен, и не могла сдержать улыбку. Умные, грациозные птицы — эта часть мира продолжала удивлять меня.

Мы с Аланом покинули замок, направляясь к экипажу. Дрейк и Эрик сказали, что у них есть важные дела, и они вернутся к обеду, а мы остались вдвоём, чтобы провести утро в городе.

— Не скучайте слишком без нас, — бросил Эрик, подмигивая, когда мы с Аланом усаживались в экипаж.

— Мы справимся, — ответила я, махнув им рукой.

Когда экипаж тронулся, я устроилась рядом с Аланом. Утренний свет, струящийся через окна, делал город ещё красивее, чем я помнила с вчерашней прогулки.

— Итак, что за бизнес ты собираешься мне показать? — спросила я, пытаясь скрыть своё любопытство.

Алан лишь загадочно улыбнулся:

— Потерпи немного, милая. Это сюрприз.

Я закатила глаза и сложила руки на груди:

— Ты ведь знаешь, что я ненавижу сюрпризы. Скажи хотя бы, в какой сфере это?

— Если я раскрою все карты, сюрприза не будет, — ответил он, смеясь. — Но обещаю, тебе понравится.

— Ты невыносим, — пробормотала я, притворно хмурясь.

Алан, будто и не заметив моего “гнева”, взял мою руку, поднёс её к губам и мягко поцеловал.

— Прости меня, дорогая. Но я действительно хочу, чтобы это было неожиданным. Потерпи чуть-чуть.

Я вздохнула, понимая, что спорить бесполезно, но всё равно сказала:

— Ладно, но если это не окажется стоящим сюрпризом, я потребую компенсацию.

Алан широко улыбнулся, его глаза блестели:

— Уверяю, ты не разочаруешься.

Мы продолжали ехать, и я не могла не восхищаться красотой Найдлита. Белые каменные здания, вымощенные мрамором улицы и ажурные арки создавали атмосферу, похожую на ожившую сказку. Цветущие сады вдоль дорог добавляли городу ярких красок и свежести.

— Этот город действительно волшебный, — сказала я, глядя на окружающую красоту. — Хоть мы и гуляли весь день, я до сих пор не могу привыкнуть к его величию.

— Найдлит уникален, — согласился Алан, поглаживая мою руку. — Но скоро ты почувствуешь себя здесь как дома.

Я прижалась к нему, ощущая тепло его руки:

— Если рядом будете вы, то я и так дома.

Его взгляд стал мягче, а губы тронула лёгкая улыбка:

— Ты даже не представляешь, сколько радости ты принесла в нашу жизнь, Анриэль.

Эти слова наполнили меня теплом. Мы говорили о простых вещах, наслаждаясь обществом друг друга, пока экипаж не остановился.

Перед нами раскинулось внушительное здание с величественной архитектурой. Его фасад украшали изысканные резные детали и золотые орнаменты, которые сверкали в утреннем солнце.

— Ну вот, — сказал Алан с загадочной улыбкой. — Добро пожаловать в одну из частей моего бизнеса.

Я вылезла из экипажа, не отрывая глаз от здания, которое захватило моё внимание.

— Что это за место? — спросила я, глядя на Алана.

— Идём, я всё покажу, — ответил он, взяв меня за руку и ведя внутрь.

Внутри здание оказалось не менее впечатляющим. Высокие потолки, украшенные красивыми фресками, массивные колонны с золотыми деталями и изящные люстры, которые мягко освещали пространство, создавали атмосферу элегантности и величия.

— Здесь так роскошно и красиво — сказала я, оглядываясь вокруг.

Алан загадочно улыбнулся:

— Здесь ты увидишь немного больше.

Моё любопытство стало практически невыносимым, и я с нетерпением ждала, что же он покажет дальше.

Алан вёл меня по просторным коридорам, которые казались бесконечными. Высокие стены были украшены изысканными картинами, а сводчатые потолки — замысловатыми фресками. Я не могла не восхищаться этим великолепием.

— Когда я был моложе, — начал он, его голос звучал с лёгкой ностальгией, — а точнее, совсем мальчишкой, я сильно стеснялся своей внешности. Ожоги не особо располагают к уверенности, знаешь ли.

Он усмехнулся, но в этой усмешке была скрыта доля горечи.

— Я придумывал разные маски, накладывал грим — всё, чтобы спрятать лицо. Конечно, это веселило окружающих, но их насмешки от этого менее злыми не становились.

Я посмотрела на него с сочувствием, но он продолжил, не обращая внимания на мой взгляд:

— Их мнение меня не особо интересовало, если честно, но одно я для себя понял — у меня отличная фантазия.

Мы подошли к большим двойным дверям, которые Алан распахнул с лёгкостью. За ними открылся огромный зал с роскошными креслами, направленными к сцене, которая выглядела как настоящий шедевр. Великолепные декорации, детали и текстуры создавали впечатление, будто сцена ожила.

— Когда я стал старше, я решил использовать своё воображение. Открыл собственную труппу актёров. Я создавал костюмы, образы, писал сценарии, а иногда даже сам участвовал в постановках.

— Правда? — удивилась я, представляя Алана в актёрском гриме.

— Правда, — усмехнулся он, глядя на сцену. — Это было увлекательно, но мне больше нравилось быть за кулисами. Я стал организатором, постановщиком, а со временем это начало приносить плоды.

Я слушала его, чувствуя, как его голос наполняется гордостью.

— Наша труппа быстро росла, люди хотели новых историй. Их не устраивали обычные залы, они жаждали чего-то большего. И я дал им это.

Алан провёл рукой, указывая на зал вокруг нас.

— Спустя четыре года у меня три таких здания по всему королевству. Я назвал своё творение «Чертог Легенд».

Я осмотрелась, стараясь уловить каждую деталь этого места. Здесь чувствовалась его душа, его стремление и талант.

— Ну как тебе, милая? — спросил он с лёгкой улыбкой. — Хочешь сходить на одно из представлений?

Я повернулась к нему, моё сердце было наполнено теплом.

— Это потрясающе, Алан, — сказала я, не скрывая своего восхищения. — Ты действительно создал что-то невероятное. И да, конечно, хочу. Мне не терпится увидеть всё вживую.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он рассмеялся, его глаза светились.

— Тогда это решено. Сегодня вечером будет одно из моих любимых представлений. Думаю, оно тебе понравится.

Я улыбнулась, чувствуя трепет от его рассказа и того, что впереди нас ждёт что-то особенное.

Алан улыбнулся в ответ, его глаза светились счастьем.

— Спасибо любимая, — сказал он, нежно обнимая меня. — Я рад, что тебе понравилось. Ты будешь моей особенной гостьей, а ещё моей музой!

Мы продолжили осматривать здание. Я обратила внимание на детали: изящные узоры на стенах, картины, изображающие сцены из знаменитых постановок, и кулисы, которые скрывали таинственные уголки сцены. Здесь чувствовался дух творчества и вдохновения.

— Здесь ты можешь почувствовать настоящую магию театра, — сказал Алан, показывая мне зал для репетиций. — Мы всегда стремимся создавать что-то уникальное и запоминающееся.

— Это место действительно особенное, — согласилась я, чувствуя, как вдохновение наполняет меня. — Я уверена, что твои постановки приносят радость многим людям.

Мы закончили осмотр и вернулись в главный зал.

— Спасибо, что показал мне это место, — сказала я, глядя ему в глаза. — Я не могу дождаться, чтобы увидеть одно из твоих представлений.

— И я не могу дождаться, чтобы показать тебе всё, — ответил Алан, улыбаясь. — Это будет незабываемое зрелище.

Мне было очень интересно посмотреть, как они заменяют девушек в своих постановках. Девушкам нельзя работать, их очень мало, и их берегут и балуют. Наверное, актёры надевают парики и как-то изменяют голос. Хотелось увидеть какую-то романтическую историю, и моя интуиция меня не подвела.

Мы устроились в удобных креслах, и вскоре началось представление. Свет в зале погас, и на сцену вышли актёры, погружая нас в волшебный мир театра. На фоне роскошных декораций развернулась история любви.

История разворачивалась в маленьком рыбацком городке на побережье. Молодой рыбак по имени Тейлор влюбился в таинственную девушку по имени Элиза, которую он однажды спас из бушующего моря. Элиза была не просто девушкой, она оказалась морской феей, проклятой на вечно оставаться на суше.

Тейлор и Элиза начали проводить много времени вместе, и между ними зародилась глубокая любовь. Но их счастье было под угрозой, так как проклятие не позволяло ей быть долго не в море.

Сцены их любви были наполнены нежностью и страстью. Они вместе смотрели на закаты, гуляли по побережью, делясь своими мечтами и страхами. Тейлор научил Элизу человеческим обычаям, и она, в свою очередь, рассказала ему о тайнах морских глубин. Их любовь была искренней и трогательной, и зрители в зале не могли остаться равнодушными.

Но каково же было моё удивление, когда я увидела на сцене девушку! Настоящую! Она исполняла роль Элизы с такой грацией и искренностью, что казалась настоящей морской феей. Её голос был чистым и мелодичным, и она пела прекрасные арии о своей любви к Тейлору и своей тоске по морю.

— Алан, кто она? — прошептала я, глядя на сцену. — Она настоящая девушка!

— Это Лилиан, — ответил он, улыбаясь. — Она одна из немногих, кто получил разрешение выступать. Она не может иметь детей, поэтому ей было позволено заняться этой профессией. Её талант настолько велик, что её сделали исключением из правил. Она привносит в наши постановки невероятную глубину и эмоции.

Я смотрела на сцену, завороженная её игрой. История продолжалась, и Тейлор и Элиза столкнулись с трудностями, которые проверяли их любовь. В финале, чтобы снять проклятие, Элиза должна была вернуться в море и больше никогда не видеться с Тейлором. Но их любовь оказалась сильнее магии.

Тейлор, узнав о её жертве, прыгнул в море следом за Элизой, готовый быть с ней даже под водой. Магия признала их настоящую любовь, и проклятие было снято. Элиза смогла стать человеком, и они вернулись на сушу, чтобы жить вместе счастливо до конца своих дней.

Когда занавес опустился, зал разразился аплодисментами. Я чувствовала, как слёзы катятся по щекам, тронутая этой прекрасной историей.

— Это было потрясающе, — прошептала я, оборачиваясь к Алану. — Лилиан великолепна.

— Я рад, что тебе понравилось, — сказал Алан, обнимая меня. — Это одна из моих любимых постановок. Я знал, что ты оценишь.

После выступления Алан решил познакомить меня со своими актерами. Мне уже не терпелось их увидеть. Они такие талантливые!

Мой муж ушел вперед, а я решила поправить платье и прическу прежде чем зайти. Мне очень хотелось хорошо выглядеть перед подопечными мужа. Я посмотрела в зеркало, пригладила волосы и поправила платье, чтобы оно сидело идеально.

Когда я наконец зашла в гримерку, меня встретила неожиданная картина. Лилиан, та самая актриса, исполнявшая роль Элизы, повисла на моем муже! Алан выглядел смущенным и пытался отцепить её от своей шеи, но она только дула свои пухлые губки и чуть ли не мурлыкала:

— Не отпущу!

Я замерла на пороге, пытаясь осознать происходящее. Лилиан, высокая и стройная женщина с пышными каштановыми волосами, обвила руки вокруг шеи Алана, словно притягивая его к себе. Её глаза искрились игривостью, а улыбка на губах выглядела чересчур самодовольной.

Алан, заметив меня, застыл на месте, его лицо сначала выразило удивление, затем смущение. Он попытался аккуратно отстраниться, но Лилиан, видимо, решила, что это плохая идея.

— Лилиан, пожалуйста, — сказал он сдержанно, его голос был мягким, но твёрдым. — Успокойся, ты ведёшь себя неподобающе.

Но Лилиан лишь ещё крепче обвила его шею, её голос стал низким и соблазнительным:

— Но, Алан, я так рада тебя видеть! Ты ведь не можешь просто так уйти, правда?

Гнев закипал во мне, словно раскалённая лава. Я сделала глубокий вдох, стараясь сохранить самообладание. Не разрывая зрительного контакта, я уверенно подошла ближе.

— Лилиан, — сказала я спокойно, но твёрдо, — думаю, что Алан ясно дал понять, что ему это неприятно. Пожалуйста, отпустите моего мужа.

Лилиан повернула голову ко мне, её игривое выражение сменилось замешательством, которое затем уступило холодной любопытной улыбке. Она медленно отпустила Алана и сделала шаг назад.

— Простите, вы… кто? — спросила она, сужая глаза и внимательно разглядывая меня.

Я не колебалась ни секунды:

— Я Анриэль, жена Алана, — сказала я, взяв его за руку, чтобы подчеркнуть свои слова.

На лице Лилиан отразился полный шок. Она на миг потеряла дар речи, её глаза округлились, словно она услышала нечто невозможное.

— Жена? — едва выдохнула она, отступая ещё на шаг. — Алан, ты… женат?

Алан кивнул, его лицо теперь было серьёзным, но спокойным:

— Да, Лилиан. Я женат, и Анриэль — моя жена. Мы пришли познакомиться с труппой и посмотреть сегодняшнее представление.

Лилиан сделала шаг назад, её лицо выражало смущение и шок.

— Простите, Анриэль, — пробормотала она, стараясь восстановить самообладание. — Я не знала…

— Всё в порядке, — ответила я ровным тоном, стараясь звучать доброжелательно. — Просто, пожалуйста, уважайте границы.

Лилиан кивнула, её взгляд был всё ещё ошеломлённым, и отошла в сторону. Алан, взяв меня за руку, мягко повёл дальше по гримёрке, где он начал представлять меня другим членам труппы.

— Это был неловкий момент, — тихо прошептал он мне на ухо, его голос был полон извинения.

— Очень, — коротко ответила я, не в силах скрыть напряжение в голосе.

Мы продолжили знакомство с актёрами, и постепенно атмосфера становилась легче. Но даже среди улыбок и дружелюбных разговоров в моём сердце поселилось беспокойство, которое я не могла игнорировать.

Когда мы, наконец, вышли из гримёрки и остались вдвоём в пустом коридоре, я почувствовала, как глухой ком в горле прорвался наружу.

— У вас что-то было?! — резко спросила я, стараясь сдерживать свой голос, но мне это плохо удавалось.

Алан остановился, его улыбка исчезла, лицо стало серьёзным. Он посмотрел мне прямо в глаза, вздохнув:

— Да… Мы были любовниками около года.

Его слова ударили меня, как гром среди ясного неба.

— Но как только мы начали встречаться, я сразу отправил ей письмо о разрыве, — добавил он, пытаясь сгладить ситуацию.

Я не могла поверить своим ушам.

— Как ты мог начать встречаться со мной, если ты был в отношениях?! — мои слова прозвучали как удар хлыстом.

Алан тут же взял меня за руки, его глаза умоляли о прощении.

— Милая, это было не серьёзно, — сказал он, голос его стал мягче, но от этого только сильнее разожглось моё возмущение. — Она хотела подарки, украшения… а я… ну, секс.

Эти слова больно резанули меня. Я выдернула руки из его, отступив на шаг. Внутри всё кипело, и слёзы подступили к глазам.

— Так ты использовал её? — прошептала я, не веря, что человек, которого я любила, мог поступить так.

— Это было взаимно, — ответил Алан, его голос был тихим и спокойным. — Она тоже использовала меня. Это не было любовью, Анриэль. Просто мимолётное увлечение.

— Но как ты мог не сказать мне об этом раньше? — спросила я, чувствуя, как слёзы начинают течь по щекам.

Алан осторожно подошёл ко мне, пытаясь обнять.

— Я не хотел, чтобы ты узнала об этом таким образом, — сказал он, его голос был полон сожаления. — Я думал, что это в прошлом и больше не имеет значения.

— Это имеет значение, — ответила я, отстраняясь. — Я должна была знать.

Алан кивнул, признавая мою правоту.

— Ты права, — сказал он. — Прости меня, Анриэль. Я должен был сказать тебе.

— Теперь я знаю, — сказала я, вытирая слёзы. — Но мне нужно время, чтобы принять это.

Алан снова попытался обнять меня, и на этот раз я позволила ему. Его объятия были тёплыми и надёжными, но я знала, что этот разговор оставит след в нашем отношениях.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — И я сделаю всё, чтобы доказать тебе это.

— Я тоже люблю тебя, — ответила я, прижимаясь к нему. — Но нам нужно больше честности между нами.

— Обещаю, — сказал Алан, его голос был твёрдым. — Больше никаких секретов.

Мы стояли обнявшись, и я чувствовала, как боль постепенно утихает, оставляя место для надежды и понимания.

Наверняка Алану было очень сложно с его внешностью, от него отказалась его пара… И почему бы не брать от жизни всё что предлагают? А эта девица явно предлагала себя.

Мы поехали на обед в ресторацию, где нас должны были уже ждать мои любимые. Атмосфера в экипаже была напряжённой, но я не хотела злиться на Алана. Не мне судить его прошлую жизнь. И тут я вспомнила деталь из своего прошлого…

— Когда мы приедем на обед к остальным, я хочу поговорить со всеми об очень важных вещах, — сказала я, нарушив молчание.

Алан посмотрел на меня, его взгляд был полон тревоги и любопытства.

— О чём ты хочешь поговорить, милая? — спросил он мягко.

Я вздохнула, собираясь с мыслями.

— О нашем прошлом и о том, что оно значит для нас сейчас, — ответила я, глядя ему в глаза. — Я понимаю, что у каждого из нас есть своя история, и я думаю, что важно быть честными друг с другом.

Алан кивнул, его лицо стало серьёзным.

— Ты права, Анриэль, — сказал он. — Мы должны быть открытыми и честными друг с другом, если хотим построить крепкие отношения.

Мы продолжили путь в молчании, каждый погружён в свои мысли. Вскоре мы прибыли к ресторации. Я почувствовала, как внутри меня нарастает нервозность, но я знала, что этот разговор необходим.

Мы вышли из экипажа и направились внутрь. Дрейк и Эрик уже ждали нас за столом. Их улыбки были теплыми, но в их взглядах читалась настороженность. Они сразу почувствовали напряжение, словно воздух вокруг нас был немного тяжелее обычного.

— Привет, — сказала я, стараясь улыбнуться, когда села за стол. — Я рада вас видеть.

— Мы тоже, — ответил Дрейк, обнимая меня. — Но, кажется, у вас что-то случилось.

Я вздохнула, почувствовав, как сердце ускоряет свой ритм.

— У нас был непростой разговор с Аланом, — начала я, оглядываясь на своих мужчин. — И это натолкнуло меня на мысль: нам нужно обсудить кое-что важное.

Эрик нахмурился, но кивнул, его взгляд стал внимательным.

— Что именно ты хочешь обсудить? — спросил он, слегка наклонив голову.

Я посмотрела на Алана, затем перевела взгляд на Дрейка и Эрика.

— Я хочу, чтобы мы были честны друг с другом. О нашем прошлом. О том, что было до нас.

Дрейк и Эрик обменялись взглядами, их выражения были серьёзными. Затем Дрейк кивнул, его голос прозвучал спокойно, но твёрдо:

— Если ты считаешь это важным, мы готовы.

Эрик слегка улыбнулся, накрывая мою руку своей:

— Открытость делает нас сильнее. Так что давай поговорим.

Я почувствовала лёгкое облегчение, но разговор обещал быть нелёгким. Мы начали с того, что Алан решился рассказать о встрече с Лилиан в театре и их прошлом.

— Да, у нас были отношения около года, — начал он, голос был ровным, но я чувствовала, что ему нелегко. — Она хотела денег, украшений… А я… ну, сами понимаете! Секса!

Я заметила, как он тяжело вздохнул, прежде чем продолжить:

— Но когда я встретил Анриэль и понял, что это всерьёз, я сразу отправил ей письмо о разрыве.

Эрик, слушая его, лишь кивнул.

— Я знал об этом, — сказал он, глядя на меня. — Алан рассказал мне, когда они разошлись. Это было ещё до того, как вы начали встречаться.

Дрейк выглядел чуть удивлённым, но его лицо оставалось спокойным. Он посмотрел на Алана, затем на меня.

— Хорошо, что ты был с ней честен, — произнёс он, и в его голосе звучала искренность. — Это действительно важно. Но, честно говоря, я не ожидал, что у тебя были такие отношения.

— Да уж, — добавил Эрик с лёгкой усмешкой, скрестив руки на груди. — Никогда бы не подумал, что ты был настолько… как бы это помягче… легкомысленным?

— Эй, я был молод и… свободен, — возразил Алан, хмурясь, но в его голосе прозвучала нотка самоиронии. — Да и потом, это было давно, так что давайте не будем возвращаться к этому, ладно?

— Ну, давно или нет, но у меня есть одно условие, — вмешалась я, глядя прямо на Алана. — Если я снова увижу её руки на твоей шее, я их сниму.

Дрейк тихо засмеялся, прикрывая рот рукой.

— Честно, Анриэль, я даже не хочу проверять, насколько ты в этом убедительна, — сказал Алан, поднимая руки в жесте капитуляции. — Я понял. Всё будет под контролем.

— Хорошо, — ответила я, чуть улыбнувшись.

— Ну, — Дрейк хлопнул ладонями по столу, чтобы разрядить обстановку. — Если мы закончили с откровениями Алана, кто следующий?

Эрик перевёл взгляд на нас всех, вздохнул и, очевидно, решил, что теперь его очередь.

— У меня никогда не было ничего серьёзного, — начал Эрик, чуть откинувшись на спинку стула. — Я ходил в дом утех и не более того. Меня не цепляли девушки, я просто хотел секса. Я не скрываю этого.

Я посмотрела на него, пытаясь понять его тон — то ли он оправдывался, то ли просто констатировал факт.

— Ну что ж, честность прежде всего, — сказала я, чуть прищурившись. — Но ты ведь понимаешь, что я могла бы спросить: “И сколько раз ты там бывал?”

Эрик усмехнулся и слегка пожал плечами.

— Я бы ответил, если бы помнил, — произнёс он, небрежно, но с долей самоиронии.

Алан тихо засмеялся:

— Конечно, не помнит. Это же Эрик. Его ещё и в доме утех звали “золотым клиентом”.

— Эй! — возмутился Эрик, пытаясь сохранить серьёзный вид. — Это не значит, что я там сутками жил!

— Ну, может, не сутками, но явно частенько, — подколол его Дрейк, чем вызвал новый приступ смеха.

Я улыбнулась, чувствуя, как напряжение немного спадает.

— Ладно, — вмешалась я. — Это было твоё прошлое, и ты никогда этого не скрывал.

Я посмотрела на Дрейка, переведя разговор на него.

— Но, Дрейк, я помню, ты говорил, что у тебя были пару интрижек. И что твоя пара тебя не впечатлила. Расскажи подробнее.

Дрейк вздохнул, на мгновение задумался и затем начал говорить.

— Да, у меня были интрижки, но недолгие. Самая длительная из них длилась, наверное, месяцев шесть.

— Полгода? — уточнила я, слегка поднимая бровь.

— Да, — кивнул он. — Мы встречались, но без чего-то серьёзного. Лёгкие прикосновения, редкие встречи. Я думал, что, возможно, со временем что-то вырастет.

— Но не выросло? — спросила я, наблюдая за его лицом.

— Нет, — ответил он спокойно, его взгляд был честным. — Я понял, что это не то, что я искал. Она была хорошим человеком, но без той… искры.

Его глаза встретились с моими, и голос стал мягче:

— А потом я встретил тебя, Анриэль. От тебя у меня сразу снесло крышу.

— Это мы заметили, — вставил Алан, смеясь.

Дрейк усмехнулся, но не отвёл глаз от меня.

— Ты та, кого я искал всю жизнь, — произнёс он, его голос был тихим, но наполненным теплотой.

Я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло, и улыбнулась.

— Спасибо вам обоим, — сказала я, переводя взгляд с одного на другого. — За то, что поделились этим со мной.

— Это важно, — сказал Эрик, сжимая мою руку. — Открытость — залог успеха

Алан чуть наклонился вперёд, его взгляд стал серьёзным:

— И я не подведу тебя, милая. Больше никаких старых историй, никаких лишних ошибок.

Дрейк кивнул, поддерживая их.

— Мы с тобой, Анриэль. Что бы ни случилось.

— Я люблю вас, — сказала я, чувствуя, как слёзы блестят в глазах. — Но… мне кажется, пришло время рассказать кое-что о себе.

Глава 26

Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями, и посмотрела на своих мужчин. Воспоминания, давно спрятанные в уголках памяти, всплыли с неожиданной ясностью.

— У меня в моём мире был жених, — начала я, чувствуя, как их взгляды устремились на меня. В комнате повисла напряжённая тишина.

Эрик, Алан и Дрейк внимательно смотрели на меня, но никто не перебивал. Это придавало мне сил продолжать.

— У нас не было чувств друг к другу. Даже страсти, если честно, не было, — продолжила я, чуть нахмурившись, словно сама удивляясь тому, что когда-то могла соглашаться на подобное. — Это должен был быть брак по договорённости между нашими семьями.

Я замолчала на мгновение, вспоминая те времена. Чувство долга, с которым я тогда смирилась, теперь казалось чуждым и ненужным.

— Странно, но когда я попала сюда, я вспомнила о нём всего один раз, — добавила я, чувствуя, как мои пальцы непроизвольно сжимаются в кулак. — Мы никогда не были близки. Наши семьи решили, что это будет выгодно. А я… Я была готова к этой роли, потому что думала, что у меня нет другого выбора.

Я взглянула на своих мужчин, их лица выражали шок и ревность которую они пытались скрыть.

— Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, как мне повезло. Судьба подарила мне возможность быть здесь, с вами, — сказала я, моя улыбка дрожала, но была искренней.

Эрик мягко сжал мою руку, а Алан кивнул, его глаза выражали сочувствие. Дрейк, как всегда, был серьёзен, но в его взгляде читалась поддержка.

— Ты не одна, Анриэль, — сказал Эрик, его голос был низким и мягким. — Теперь у тебя есть мы.

Я кивнула, чувствуя, как тяжесть прошлого понемногу отступает.

— Мой мир, откуда я родом, был магическим, — начала я, пытаясь подобрать слова, чтобы описать его во всей красе. — Там существовало множество рас, и все они были в той или иной мере совместимы, если не считать драконов или фениксов.

Я заметила, как Эрик и Алан переглянулись, а Дрейк чуть наклонился вперёд, явно заинтересованный.

— Драконы и фениксы? — уточнил Дрейк. — Почему именно они? — ха, в моем норке проснулся детектив!

— Это более мощные расы, — объяснила я, скрестив руки на груди. — Их энергия настолько сильна, что наши женщины просто не способны дать им потомство. Да и они сами редко вступают в союзы с другими расами.

— Интересно, — пробормотал Эрик, задумчиво накручивая прядь своих волос на палец. — А как там вообще всё устроено?

— Ну, каждая страна управлялась императором. Это как ваш король, но у нас немного другая система, — продолжила я. — У нас нет титулов, только два класса: высшая аристократия и низшая, ну и конечно же обычный народ.

— И это всё? — удивился Алан.

— Да, — кивнула я. — Но вот самого императора у нас выбирает народ. Это называлось демократией. В каждой стране народ может выбрать, кто станет императором.

— Народ выбирает правителя? — удивлённо переспросил Дрейк. — Это как вообще?

— Именно, — подтвердила я. — Император остается у власти ровно до тех пор, пока большая часть населения будет им довольна. Как только он теряет их доверие, он уходит в отставку.

— Уходит сам? — хмыкнул Эрик. — Что-то я сомневаюсь, что это работает без конфликтов.

— Конечно, не всегда всё проходило гладко, — призналась я с улыбкой. — Но в большинстве случаев это была честная система.

Я сделала паузу, вспоминая свой дом, и продолжила:

— Моя семья была из высшего класса так сказать, но, как вы понимаете, мы были обычными людьми. Люди в моём мире — не самая сильная раса, магии у нас меньше, чем у большинства. Поэтому, несмотря на близость к императору, мы не имели реальной власти, только статус.

— А как же твой дар? — спросил Алан, его взгляд был пристальным.

— Когда я родилась, — сказала я, чувствуя, как нахлынули воспоминания, — родители сразу поняли, что я особенная. У меня был редкий и сильный дар с рождения, такой, что его пришлось запечатать до моего седьмого дня рождения.

— Запечатать? — переспросил Дрейк, его лицо выражало удивление. — Лишить временно дара?

— Да, иначе он мог бы вырваться из-под контроля, — пояснила я. — Это было опасно не только для меня, но и для окружающих.

Я на миг замолчала, вспоминая, как тогда родители приняли судьбоносное решение.

— Моя семья решила, что мой дар нужно использовать, чтобы укрепить положение, — продолжила я. — Они нашли сильный клан оборотней, чтобы породниться с ним. Люди редко могли заинтересовать другие расы, но благодаря моему дару я стала исключением.

— И тебя обручили? — тихо спросил Алан, явно ревнуя.

Ну уж не тебе сейчас ревновать тихушник!

— Да, с девяти лет я была обручена. Мой жених был младшим сыном главы клана, сильный и влиятельный. Но… — я на миг замялась, вспоминая его. — Он с детства не особо был рад этому союзу.

— Почему? — удивился Эрик.

— Думаю, он просто считал людей слабой расой, — пожала я плечами. — Но с возрастом мы научились ладить. Мы подружились, но это было всё. Никаких чувств, никакой страсти.

Я замолчала, глядя на своих мужчин. Их лица выражали смесь интереса и понимания.

— Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что мне повезло. Эта судьба — быть здесь с вами — дала мне шанс на настоящую жизнь, а не на договорённость.

Алан нахмурился, его лицо отражало искреннее сочувствие.

— Это, наверное, было непросто, — сказал он мягко. — Быть привязанной к кому-то, зная, что нет любви.

Дрейк кивнул, его взгляд выражал понимание.

— Но ты нашла свою настоящую семью здесь, — сказал он, беря мою руку в свою. — И поверь, мы благодарны за это каждому дню.

Эрик слегка сжал мою другую руку, его глаза светились теплом и нежностью.

— У каждого из нас были свои жизненные трудности, — произнёс он, глядя на меня. — И все они разные. Но сейчас, когда мы вместе, это действительно главное.

Я улыбнулась, чувствуя, как их слова согревают моё сердце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я никогда раньше не знала, что значит настоящая поддержка и понимание, — призналась я, моя улыбка была искренней. — Но с вами я наконец-то нашла своё место. И я люблю вас за это ещё больше.

Дрейк улыбнулся, легко проведя пальцами по моим волосам, Алан наклонился ближе, а Эрик всё так же держал меня за руку, и я поняла, что действительно нашла тех, с кем могу быть собой.

Мы продолжили обед в тёплой, почти семейной атмосфере, делясь мыслями и чувствами. Этот разговор, хотя и был сложным, помог нам стать ещё ближе, понять и принять друг друга.

Внутри я размышляла

: мы нашли друг друга так быстро и страстно в этом мире. Это судьба? Или просто желание быть счастливыми?

Я улыбнулась про себя, чувствуя, как счастье разливается внутри. Какая разница? Главное, что я встретила их. Моих мужчин. Моих партнёров. И, возможно, мою судьбу.

*****

День мы провели все вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Парни не переставали спрашивать меня, чего бы мне хотелось или что бы могло сделать меня счастливее. Их забота была трогательной, но в какой-то момент это стало даже забавным.

— Анри, может быть, ты хочешь что-то особенное? — спросил Эрик, его взгляд был ласковым, но настойчивым.

— Да, скажи нам, чего ты желаешь, — подхватил Ал, обнимая меня за талию и заглядывая в глаза так, словно пытался прочитать мои мысли.

Я не выдержала и засмеялась, покачав головой.

— Мне действительно ничего не нужно, — ответила я с улыбкой. — Если бы что-то захотела, я бы вам сказала.

Эрик и Алан переглянулись, а Дрейк усмехнулся, слегка покачав головой.

— Ты такая необычная у нас, — сказал Дрейк, его голос был мягким. — Местные женщины вечно что-то требуют и всегда чем-то недовольны.

— Серьёзно, — добавил Алан, его голос звучал немного виновато. — Ты уверена, что тебе ничего не нужно? Может, ещё одно платье или украшение?

Я посмотрела на него, и уголки моих губ задрожали от сдерживаемого смеха.

— Алан, это из-за утреннего происшествия? — спросила я, не сдержавшись и весело усмехнувшись. — Ты что, пытаешься откупиться?

— Не откупиться, а искупить вину, — сказал он, почесав затылок. — Я хочу, чтобы ты чувствовала себя особенной.

Я засмеялась, не выдержав его искреннего смущения.

— Ты смешной, Алан, — сказала я, беря его за руку. — Я уже почти не злюсь из-за той ситуации. Честно.

— Но ведь ты была расстроена, — настоял он. — А я чувствую себя ужасно из-за этого.

Я покачала головой, стараясь выглядеть серьёзной, но улыбка выдавала меня.

— Да, я была расстроена, но сейчас это просто кажется недопониманием. Я не могу долго на тебя злиться, — сказала я, глядя ему в глаза.

Эрик и Дрейк стояли рядом, сдерживая смех.

— Кажется, наш Алан ещё долго будет носиться с тобой, — подколол его Эрик.

— А что, я готов! — выпалил Алан, пожав плечами. — Пусть смеются. Главное, чтобы она была счастлива.

— Ты и правда невероятный, — сказала я с теплотой в голосе. — Но знаешь, у меня ещё есть маленький секрет.

— Секрет? — нахмурился Дрейк, его взгляд стал пристальным. — Какой ещё секрет?

Я закусила губу, чувствуя лёгкое волнение.

— Ничего серьёзного, просто… когда я попала в этот мир, мне пришлось очень долго скрывать свои чувства, страхи и даже слёзы. Я так боялась, что покажусь слабой или ненужной.

— Ты? Боялась? — удивился Алан. — Это же совсем на тебя не похоже.

— Но это правда, — призналась я. — Я просто старалась быть сильной, чтобы меня приняли.

Дрейк обнял меня, прижимая к себе, а Эрик и Алан подошли ближе, окружая меня своей заботой.

— Мы тебя любим такой, какая ты есть, — сказал Дрейк. — Тебе не нужно быть сильной всё время.

Я улыбнулась, чувствуя тепло их слов.

*****

Когда вечер приблизился, мы вернулись домой, где нас ждал уютный ужин. Отцы снова оставили нас одних, и это дало нам возможность расслабиться и провести время вместе.

Алан снова пытался угодить мне, то подливая сок, то поправляя мой стул, а его забота вызывала у меня только тихий смех.

— Алан, ты точно уверен, что хочешь так стараться? — поддразнила я, глядя на него.

— Если это заставит тебя улыбаться, то да, — ответил он, искренне.

Я лишь покачала головой, понимая, что больше не злюсь на него. Вместо этого я чувствовала только радость от того, что у меня есть такие мужчины, которые готовы сделать всё, чтобы я была счастлива.

После ужина мужчины смотрели на меня… ну, вообщем, странно они смотрели. Мы поднялись в наше крыло и дошли до моих покоев, и все уставились на меня выжидающе, но с места не сдвинулись.

Я, если честно, думала, что мы все сейчас разойдемся по комнатам и примем ванну, а потом все вместе будем... спать,да именно спать хи-хи.

— Парни, что такое? Я ваших намёков немых не понимаю, — возмутилась я искренне.

Эрик, Алан и Дрейк переглянулись, а потом Алан, слегка смущённо, сделал шаг вперёд.

— Малыш, — начал он, — мы просто хотели удостовериться, что у тебя есть всё, что нужно. Мы тут подумали, что, может быть, ты хотела бы... особенное окончание дня.

— Что за особенное окончание? — спросила я, всё ещё не понимая, о чём они говорят.

Дрейк подошёл ближе и обнял меня за талию.

— Мы просто хотели устроить тебе сюрприз, — сказал он, его голос был мягким и тёплым. — Сегодняшний день был очень важным для всех нас, и мы хотели завершить его так, чтобы ты почувствовала нашу любовь и заботу.

Эрик, стоявший рядом, улыбнулся и взял меня за руку.

— Мы хотели устроить тебе особенную ванну, — пояснил он. — С ароматическими маслами, свечами и всеми этими романтическими штучками. Мы думали, что ты захочешь расслабиться и почувствовать себя по-настоящему особенной.

Я почувствовала, как моё сердце наполнилось теплом от их заботы.

— Вы такие замечательные, — сказала я, улыбаясь. — Это действительно прекрасный сюрприз.

Алан взял мою руку и повёл меня в ванную, где уже были подготовлены ароматические свечи и масла. Тёплая вода наполняла комнату приятным паром, создавая уютную атмосферу.

— Мы сделаем всё, чтобы ты чувствовала себя как в раю моя сладкая, — сказал Алан, помогая мне раздеться.

Дрейк и Эрик также присоединились, каждый из них был полон нежности и заботы.

Когда я погрузилась в тёплую воду, окружённая заботой и любовью своих мужчин, я почувствовала, как все тревоги и напряжение уходят. Этот вечер был полон не только откровенных разговоров, но и искренних проявлений любви, которые делали наши отношения ещё крепче и значимее.

— Просто расслабься и наслаждайся, — сказал Дрейк, целуя меня в висок. Он начал нежно массировать мои плечи, его сильные руки умело разгоняли напряжение.

Эрик взял мои ноги и начал делать массаж ступней и голеней. Его прикосновения были нежными, но уверенными, и я почувствовала, как усталость уходит, уступая место приятному расслаблению.

— Как ты себя чувствуешь любимая? — спросил Алан, сидя рядом и поддерживая мою голову.

— Прекрасно, — прошептала я, чувствуя, как их забота и любовь наполняют меня.

Они продолжали купать меня, каждый из них уделял внимание отдельной части моего тела. Алан нежно мыл мои волосы, его пальцы массировали кожу головы, вызывая приятные мурашки. Дрейк с Эриком заботливо обмывали моё тело, их прикосновения были полны нежности и любви.

Когда я полностью расслабилась, Алан налил немного ароматического масла на свои руки и начал массировать мои плечи и спину. Его движения были медленными и уверенными, и я почувствовала, как каждое напряжённое место начинает расслабляться.

— Мы хотим, чтобы ты всегда чувствовала себя особенной наша маленькая девочка, — прошептал Дрейк, целуя меня в шею.

— Ты заслуживаешь только самого лучшего, а это конечно же мы — добавил Эрик, его глаза светились теплотой и игривостью.

Когда массаж был закончен, я почувствовала себя обновлённой и полной сил. Мои мужчины помогли мне выйти из ванны и завернули в мягкое, тёплое полотенце.

— Я так вас люблю, — прошептала я, глядя на них. — Это был замечательный сюрприз!

— Мы тоже тебя любим, — ответили они хором, их глаза светились теплотой и нежностью.

Парни быстренько покупались, пока я пыталась расстелить нашу огромную кровать, и завалилась в неё прямо в халате. Кажется, парни меня слишком расслабили! Ох и искусители они...

Вывалились они из моей ванной все вместе и буквально застыли в дверях, словно заговорённые. Их лица выражали смесь нерешительности и какого-то забавного смущения.

— Вы чего? Что как не родные? — протянула я с наигранным возмущением, глядя на них с улыбкой. — Я тут одна скучаю, а вы в дверях столпились.

Эрик кашлянул, будто пытаясь оправдать их замешательство.

— Мы просто… не хотели тебе мешать, — пробормотал он, слегка виновато почесав затылок.

Алан первым решился подойти. Я уже не удивлялась, что именно он — самый смелый. Подойдя ближе, он сел на край кровати, его глаза блестели явным интересом и легкой игривостью.

— Ты выглядишь такой расслабленной и довольной, — сказал он, проводя рукой по моему плечу.

Я прищурилась и усмехнулась.

— Мешать? — протянула я, немного наклоняясь вперёд, чтобы заглянуть ему прямо в глаза. — Вы только что устроили мне один из лучших вечеров, а теперь притворяетесь, что мешаете?

Эрик, наконец, тоже решился подойти и сел рядом с Аланом, его взгляд стал чуть более уверенным, но всё ещё с тенью смущения.

— Мы просто хотели убедиться, что ты действительно хочешь, чтобы мы остались, — пояснил он, его голос был мягким, но в глазах явно читалось желание.

Я приподняла бровь и насмешливо посмотрела на него.

— Эрик, ты серьезно? Когда это я говорила, что мне нужно побыть одной?

Он пожал плечами, пытаясь сохранить серьёзный вид, но уголки его губ предательски дрогнули в улыбке.

Дрейк, не выдержав, присоединился к ним. Он сел рядом со мной и обнял меня, его руки были теплыми, а голос низким и обволакивающим.

— Мы всегда будем рядом, если ты захочешь, — сказал он, наклоняясь ближе к моему уху. — Но если тебе нужно время для себя… мы это поймём.

Я покачала головой и рассмеялась, обводя их взглядом.

— Да уж, ну и кавалеры у меня, — сказала я, улыбаясь. — Один нерешительный, другой чересчур учтивый, а третий слишком драматичный.

— Драматичный? — фыркнул Дрейк, глядя на меня снизу вверх.

— Драматичный, — подтвердила я, чуть приподняв подбородок.

— Ну, значит, будем исправляться, — усмехнулся Алан, наклоняясь ближе.

Я улыбнулась, чувствуя, как моё сердце наполняется теплом.

— Я всегда хочу, чтобы вы были рядом, — сказала я, прижимаясь к ним. — Особенно сейчас.

Эрик, не выдержав, обнял меня со стороны, а Дрейк и Алан рассмеялись. Атмосфера сразу стала лёгкой и игривой, точно под стать нашей странной, но уютной компании.

— Просто наши женщины постоянно жалуются, что близость для них слишком частая… что им тяжело, — пробурчал Дрейк, наклоняясь ближе к моей шее, его голос был низким и слегка ворчливым. — Хотя сами набирают по десять и больше мужей.

Я не удержалась и усмехнулась, но ответить не успела — Эрик уже подхватил тему, обнимая меня за талию.

— А у тебя, между прочим, двое норков, — заметил он с лёгкой усмешкой, нежно проводя ладонями по моим рукам. — А мы, как ты знаешь, более активные в постели, чем остальные мужчины.

— Ну, давайте не забывать, что я тоже не нежная ромашка в постели, — добавил Алан, слегка покраснев, но тут же, словно пытаясь спрятать своё смущение, чмокнул меня в нос.

Я рассмеялась, чувствуя, как их слова и забота поднимают настроение.

— Так и я не какая-то нежная фиалка! — возмутилась я, приподняв подбородок и глядя на них с нарочито строгим видом. — Меня всё устраивает, любимые. А если мне вдруг захочется побыть одной, уж молчать я точно не буду.

Дрейк поднял голову, его губы тронула едва заметная улыбка.

— Ну уж это точно, — сказал он, усмехнувшись. — Сказать, что у тебя язык подвешен, — это ничего не сказать.

Эрик и Алан рассмеялись, их смех был заразительным.

— Ну всё, всё, — примирительно сказал Алан, снова целуя меня. — Мы только хотели убедиться, что ты счастлива.

— Я счастлива, — сказала я искренне, глядя на них. — Очень счастлива. А всё остальное — мелочи.

— Милая, — прошептал смущённый Дрейк, его взгляд метнулся от моих глаз к шее, словно он не мог решиться смотреть мне прямо в лицо. — Мы тут с парнями совещались в ванной… ну, вообщем, никто уходить не хочет. Ты сможешь принять нас троих?

Я замерла, чувствуя, как внутри всё переворачивается от его слов. Смущение, восторг, волнение — всё смешалось в одну волну, накрыв меня с головой.

— Ты серьёзно? — выдохнула я, глядя на него, пытаясь понять, шутит он или говорит вполне серьёзно.

Дрейк кивнул, а за его спиной я заметила, как Эрик и Алан, с совершенно одинаковыми жадными взглядами, наблюдают за мной.

— Мы все хотим остаться, — добавил Алан, его голос был чуть тише, чем обычно. — Но мы понимаем, что это может быть непросто для тебя.

Эрик, сложив руки на груди, всё же не смог удержаться и добавил с улыбкой:

— Но мы надеемся, что ты справишься. — и подмигнул мне зараза!

Я замялась, чувствуя, как их слова резонируют где-то глубоко внутри. Конечно, я хотела их всех троих. С самого начала, как только наши отношения начали развиваться, я не могла представить кого-то из них отдельно. Но теперь, когда они сами подняли этот вопрос, я вдруг осознала: а действительно ли я справлюсь?

— Честно? — я прикусила губу, собираясь с мыслями. — Пока ты не сказал это вслух, я даже не задумывалась.

Дрейк, Алан и Эрик переглянулись, ожидая моего ответа.

— Но если вы так уверены, что справлюсь… — я подняла подбородок и улыбнулась. — Думаю, у меня нет выбора, кроме как попробовать. Ведь я тоже не хочу, чтобы кто-либо из вас уходил.

Эрик рассмеялся и придвинулся ближе, усаживая меня себе на руки.

— Это самый правильный ответ, — сказал он, целуя мою шею.

Алан наклонился ближе и добавил с лёгкой улыбкой:

— Мы будем очень нежными!

Дрейк, снова обретя уверенность, наклонился к моему уху и тихо прошептал:

— Ты будешь идеальной, милая. Как и всегда.

Алан нежно стянул с меня халат, его движения были такими аккуратными, что я даже не сразу осознала, что осталась только в их объятиях. Их руки одновременно коснулись меня, каждая по-своему — одни уверенные, другие мягкие, третьи почти дразнящие. Эти прикосновения наполнили меня теплом и желанием, как будто они знали, как именно успокоить каждую частичку моей души.

— Ты наша маленькая девочка, — прошептал Дрейк, его голос низкий и обволакивающий, пока его губы нежно касались моего уха. — Мы всегда будем заботиться о тебе.

Его слова отозвались внутри меня искренней теплотой, и я повернулась, чтобы взглянуть на него, но тут же почувствовала, как Эрик наклонился и захватил мои губы в глубокий и страстный поцелуй. Его ладони уверенно прижали меня ближе, а его дыхание обжигало кожу, словно он не хотел отпускать ни на мгновение.

— Мы тебя любим, — сказал он, когда, наконец, оторвался, его голос звучал глухо, но в нём отчётливо слышались эмоции.

Алан, сидевший за мной, тем временем начал медленно скользить губами по моей шее, оставляя за собой лёгкие, почти горячие следы поцелуев. Его дыхание обжигало, а прикосновения пальцев были одновременно нежными и дразнящими.

— И я вас люблю, — прошептала я, чувствуя, как моё сердце наполняется радостью и счастьем. Слёзы невольно навернулись на глаза, но я тут же смахнула их, не желая прерывать этот момент.

Дрейк улыбнулся, заметив это, и его губы тронули мою щёку.

— Мы тоже чувствуем это, милая, — сказал он, его голос был мягким, как шелк. — И будем напоминать тебе об этом снова и снова.

Эрик и Алан кивнули, их глаза сияли той же искренностью, что и слова Дрейка. В их объятиях я чувствовала себя защищённой, любимой и полностью на своем месте.

Глава 27 (18+)

А дальше началось безумие…

Мы устроились на кровати, и я оказалась в центре их внимания. Их горячие руки и жадные губы исследовали каждую часть моего тела, словно стараясь изучить каждую линию, каждый изгиб. Они выражали свою любовь и страсть по-разному: один был более нежным, другой — настойчивым, но оба сводили меня с ума своими ласками. В какой-то момент я просто закрыла глаза, потеряв связь с реальностью, и полностью отдалась этим ощущениям. Я уже не разбирала, кто меня целует или где именно прикасаются их губы. Всё моё тело стало как оголённый нерв, реагируя на каждое движение.

В какой-то момент меня осторожно перевернули на живот. Их губы начали покрывать поцелуями мою спину, поясницу, вызывая мурашки по всей коже. Когда они дошли до моей попки, начали её слегка покусывать и целовать, я не сдержалась и тихо застонала. Меня приподняли и уложили так, чтобы живот и бёдра лежали на мягкой подушке. Всё моё тело горело, но в то же время я чувствовала приятное ожидание.

И наконец-то я ощутила поцелуй там…

— Эрик, это ты? — спросила я с придыханием, не поворачивая головы, но открыв глаза.

Передо мной лежал Алан. Его взгляд, полный похоти и предвкушения, был прикован к моему телу, а его рука лениво поглаживала напряжённый член.

— Да, сладкая моя, — услышала я голос Эрика, тёплый и хриплый от желания. — Я ведь обещал, что научусь тебя ласкать.

Его губы и язык вернулись к своему делу, заставляя меня потеряться в этом удовольствии. У него был широкий и размашистый язык, и он использовал его с таким умением, что я едва могла дышать от наслаждения. Он вылизывал меня тщательно, со вкусом, заставляя моё тело реагировать всё ярче и ярче.

Мой оргазм не заставил себя долго ждать. Всего несколько минут таких ласк — и я уже ощущала, как напряжение нарастает внизу живота, готовое выплеснуться волной наслаждения.

Но Эрик не был один. Дрейк подключился, чтобы ускорить процесс, и его рука начала нежно массировать мой клитор. Моё тело буквально содрогалось от их синхронных действий, и мне хотелось, чтобы они оба полностью сосредоточились на моём удовольствии.

В какой-то момент я не выдержала. Вскрикнув, я кончила, громко задыхаясь и сжимая простынь в руках. Волна наслаждения прокатилась по всему телу, заставляя меня дрожать.

— Милый, ты супер… — прошептала я хриплым голосом, едва успев отдышаться.

Алан повернулся к кувшину с водой и налил мне стакан, словно почувствовав мою жажду. Я приподнялась, принимая стакан из его рук, и практически залпом осушила его.

— Спасибо, — с благодарностью улыбнулась я, вернув стакан, ощущая, как моё тело начинает приходить в себя после таких интенсивных ласк.

— Парни, завтра у нас по плану лишение девственности нашей сладкой попки после свадьбы. Я надеюсь, вы уже готовили её к хорошему норкскому члену? — неожиданно выдал Дрейк с серьёзным, почти деловым видом.

— Пфф, конечно, — фыркнул Эрик, недовольно глядя на него. — Завтра, наконец-то, попка будет готова к подвигам — его глаза хищно блеснули, и он буквально облизнулся, как ненасытный кот.

— Милая, ты хочешь продолжения? — уточнил Алан, бросив на меня умоляющий взгляд, в котором читалась смесь надежды и предвкушения.

— Конечно! Вы меня сегодня так баловали, думаю, теперь моя очередь побаловать вас! Чего хотят мои любимые мужчины? — спросила я, приподнимаясь на кровати и игриво оглядывая каждого из них.

— Я очень хочу в твой ротик, любимая! — первым проговорил Алан, ожидаемо прямолинейно и без малейшего смущения. Кажется внутри него живет похотливый дракон, не меньше!

— Чего?! — буквально взревел Дрейк, глядя на Ала с таким возмущением, будто тот совершил тяжкое предательство. Его лицо стало таким серьёзным, что мы не выдержали.

Мы втроём разразились громким смехом, не в силах остановиться. Дрейк смотрел на нас с полным шоком и растерянностью, его огромные глаза метались от одного к другому, явно не понимая, в чём дело. Его выражение было настолько абсурдным, что даже его член, который ещё пару минут назад стоял гордо, теперь обмяк.

— Вы… вы издеваетесь? — наконец выдавил он, всё ещё недоумевая, что происходит.

Это вызвало новую волну хохота, и я чуть не свалилась с кровати, утирая слёзы. Даже не знаю, как Эрик удержался от своих подколов.

— Ох, Дрейк… — наконец выдохнула я, стараясь вернуть себе серьёзность, но смех всё ещё дрожал в голосе. — Расслабься, мы просто играем. Ты неотразим, даже когда злишься!

Дрейк наконец расслабился, но его лицо всё ещё хранило следы недоверия, пока он хмуро смотрел на Ала.

— Я, возможно, что-то не так понял? Ты же не предложил нашей женщине чего-то постыдного? — Дрейк почесал лоб, и, кажется, чертовски смутился.

— Именно это я и предложил, — ответил Алан с кривой ухмылкой. Его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась насмешка. — У нас очень страстная девочка, — промурлыкал он, словно дразня и нас, и Дрейка.

— Но как же… Милая? Я не понимаю.

— Я сейчас покажу как, — ответила я с коварной улыбкой, глядя на них.

Как кошечка, я проложила путь к своему бесстыднику, как он и хотел. Протянув руку, я начала гладить его напряжённый член, наблюдая за ним. Его глаза горели чистой похотью, и это только сильнее заводило меня. Я наклонилась к его достоинству, не отрывая взгляда от его лица.

Сначала я нежно провела языком по стволу, начиная с самого низа и медленно поднимаясь вверх к головке. Затем я осторожно начала его заглатывать, посасывая. Постепенно увеличивая скорость и глубину, я чувствовала, как он с трудом сдерживает себя. Но долго это не длилось: его рука легла мне на затылок, и он начал мягко насаживать мой ротик на свой член, чуть подмахивая снизу.

В этот момент я уловила реакцию остальных мужчин.

Эрик сидел справа от нас и глубоко дышал, почти сопел. Его рука лениво ласкала его напряжённый член, а на лице было явное наслаждение. Это выражение, чуть извращённое, говорило, насколько сильно он наслаждается происходящим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дрейк, мой бедный жених, перестал возмущаться, хотя в первые секунды он громко выкрикивал: «Какого хрена здесь происходит?!» Сейчас он сидел слева, его рот был приоткрыт, а член торчал в полной боевой готовности. Но он, казалось, боялся себя ласкать, хоть и было очевидно, что ему всё происходящее нравится. Его взгляд ловил каждое моё движение, и это немного смущало меня.

А вот Алану было совершенно всё равно на остальных. Его член уже полностью входил в мой ротик, проникая глубоко, почти до горла. Его яйца при каждом движении шлёпались об мой подбородок, а мой нос касался его лобка.

— Уф, кому-то надо побрить волосы, щекотно же! — мелькнуло у меня в голове.

На удивление, рвотный рефлекс полностью исчез. Я привыкла к таким глубоким ласкам, и сам процесс приносил мне дикое удовольствие. Мне нравилось, что я могу доставить ему такой кайф.

Спустя минут 15 этой интенсивной ласки, Алан издал утробный стон, и я почувствовала, как его член слегка увеличился. Затем тёплая сперма начала заполнять мой пищевод, я проглатывала всё, чувствуя её вкус и тепло.

Он аккуратно вытащил член из моего горла, нежно поднял меня за подбородок и поцеловал. В его глазах светилась благодарность, а на лице была счастливая улыбка.

— Так хорошо… Спасибо, любимая, за твой чудесный ротик, — выдохнул он с придыханием, улыбаясь мне.

— Ты у меня такой вкусный, — ответила я, широко улыбнувшись и демонстративно облизав свои губы.

Мои мужчины, кажется, окончательно потеряли голову и поплыли от увиденного. Эрик больше не смог сдерживать своё желание и повалил меня на кровать. Я оказалась лежащей на спине, с широко раздвинутыми ногами, а между ними уверенно устраивался огромный норк. Его глаза пылали страстью, и я поняла — больше никто не будет задавать мне глупых вопросов.

Эрик вошёл в меня плавно, но уверенно. Его движения были наполнены властью и нежностью одновременно. Он буквально начал раскачивать меня на волнах своей страсти, заполняя меня до самого предела. Я обхватила его ногами, притягивая ещё ближе, и громкие стоны сами собой слетали с моих губ. Толчки были не спешными, но такими глубокими, что я ощущала, как он доходит до самой глубины меня.

— Ну и чего ты замер? Давай войди ей в рот. Она любит это, — раздался голос Алана, подбадривающий Дрейка, который застыв, стоял надо мной. Его взгляд был прикован к моим губам, он буквально пожирал их глазами, будто не мог решиться. Я улыбнулась ему робко, слегка повернув голову, и, открыв рот, словно пригласила его к себе.

На лице Дрейка промелькнуло столько эмоций за какие-то секунды. Его внутренние терзания были почти осязаемы. Я не думала, что мой властный норк может быть таким правильным, таким… нерешительным. Но я не могла ждать. Эрик с каждым толчком уносил меня всё выше, и мой громкий стон заполнил комнату. Он сегодня работал за всех, его движения были плавными, но неумолимо глубокими, и я просто тонула в этом удовольствии.

Неожиданно Дрейк сорвался. Он схватил меня за затылок и повернул мою голову к себе. Его член дрожал прямо у моего лица, такой большой, красивый и… аппетитный. Ммм, ням-ням.

Он обхватил его рукой и, поводив по моим губам, словно просил впустить его. Я могла бы поиграть недотрогу, но сейчас это было неуместно — он и так с трудом решился на этот шаг. С огромным предвкушением я открыла рот, и он резко толкнулся в меня, будто боясь потерять этот момент.

Мой язык тут же начал путешествовать по его стволу и нежной головке, а с горла Дрейка вырвался хриплый, утробный стон. Этот звук, казалось, подействовал на Эрика, который заметно ускорился. Теперь оба моих мужчины двигались слаженно, мощно и беспощадно, полностью подчиняя меня своему темпу.

Два норка терзали меня в два члена, быстро и яростно. Мой второй оргазм настиг меня внезапно, мощной волной, заставив тело содрогнуться и полностью утратить контроль. Я лишь смутно помню, как наши движения синхронизировались, и мы все достигли пика почти одновременно.

В итоге я ощутила только вкус спермы во рту, её горячий поток, который я с удовольствием проглотила, и тёплую ванну, которая стала для нас заслуженным финалом этого безумного вечера.

*******

Утро было не менее прекрасным, чем ночь. Мы проснулись в уютном хаосе: переплетение рук и ног, тяжёлое дыхание и их горячие объятия. Хоть и было слегка душновато, мне совершенно не хотелось убирать с себя их тяжелые лапища.

— Доброе утро, моя красавица, — прошептал Эрик, целуя меня в плечо, его голос был бархатистым, а глаза всё ещё немного сонными.

— Доброе, — ответила я, потягиваясь, чувствуя, как тело приятно откликается после вчерашнего вечера. — А ты уже бодрый, как всегда?

— Для тебя — всегда, — усмехнулся он, лениво играя прядью моих волос.

Я скользнула взглядом к Дрейку. Он лежал рядом, его глаза были полузакрыты, но его хватка на моей руке была крепкой. В его взгляде читались смущение и радость, особенно после того, что случилось прошлой ночью.

— Как ты себя чувствуешь, Дрейк? — спросила я, слегка наклонив голову и улыбаясь.

Он взглянул на меня и, чуть покраснев, улыбнулся в ответ.

— Лучше, чем когда-либо, — пробормотал он, его голос звучал хрипловато. — Ты, Анри, буквально меня оживила.

Алан, лежавший с другой стороны, потянулся, зевнул и, лениво перекатываясь, взъерошил свои волосы.

— Да уж, оживила — это мягко сказано, — подколол он, поднимаясь на локте. — Мы все вчера буквально воскресли.

— Ал, — покачала я головой, смеясь. — Ты неисправим.

— Эй, но ты же любишь меня именно таким! — подмигнул он. — И давайте не будем забывать, что сегодня важный день.

Моё сердце сразу начало биться быстрее.

— Да, — выдохнула я, улыбаясь. — Сегодня наша свадьба с Дрейком.

Дрейк наклонился и, сжимая мою руку чуть крепче, поцеловал меня в висок.

— И я обещаю, что сделаю всё, чтобы ты всегда была счастлива, — прошептал он.

— Слова настоящего норка, — заметил Эрик, усмехнувшись. — Но для начала, что насчёт завтрака в постели?

— Я за! — подхватил Алан, уже собираясь выбираться из кровати. Он собирался уже тащить нам еду.

Я улыбнулась, чувствуя, как любовь и радость переполняют меня.

— Звучит идеально, — сказала я, притягивая их ближе.

Мы провели утро в постели, наслаждаясь завтраком, нежностью друг друга и мыслями о предстоящем дне.

На церемонию я надела роскошное зелёное платье, которое подчёркивало каждый изгиб моей фигуры. Ткань играла при свете, а изумрудные вставки в кружевах мерцали, словно подчеркивая важность этого дня. Вырез на спине был достаточно глубоким, чтобы добавить каплю дерзости к элегантному образу. Мои украшения — ожерелье, серьги и браслеты с мелкими изумрудами — идеально дополняли наряд.

Волосы мне завивал слуга, что само по себе стало событием. Его уверенные движения и серьёзное выражение лица вызвали у меня лёгкую улыбку. Локоны мягко касались плеч, а я удивлялась, как ему удалось создать такой аккуратный, но естественный образ.

Когда я закончила подготовку и посмотрела на себя в зеркало, я почувствовала гордость. Сегодня я была готова блистать.

Вскоре в комнату вошли мои мужчины, один за другим, как будто специально разыгрывая сцену из театральной пьесы.

— Ого, — первым выдохнул Эрик, слегка приподняв бровь. — Кажется, кто-то собирается затмить солнце.

— Ты выглядишь потрясающе, — добавил Алан, его голос звучал мягко, а взгляд был полон восхищения.

Дрейк подошёл чуть ближе, его глаза осмотрели меня с ног до головы.

— Великолепно, — сказал он тихо, почти шёпотом. — Ты словно мечта, которая ожила.

Я почувствовала, как тепло разливается по моим щекам.

— Спасибо, — ответила я, смущённо улыбаясь. — Но вы, господа, тоже выглядите как мечта.

Эрик подмигнул, слегка поправляя свой воротник.

— Мы старались, чтобы соответствовать тебе, любимая.

Экипаж ждал нас у входа. Он был украшен цветами и лентами, словно специально подобранными к моему платью. Лошади, ухоженные и блестящие, грациозно переступали копытами, их гривы были заплетены в аккуратные косы.

Когда мы сели внутрь, я заметила, что Дрейк, сидя рядом, всё ещё крепко держал мою руку.

— Ты волнуешься? — спросила я, заглядывая в его глаза.

Он слегка улыбнулся, но я заметила, как его пальцы чуть крепче сжали мою ладонь.

— Немного, — признался он. — Но в основном я чувствую счастье.

— Тебе не о чем волноваться, — заверил Эрик, усмехнувшись. — Мы ведь уже прошли через это с Анриэль. Всё, что нужно сделать, — это подписать бумаги.

— Знаешь, — добавил Алан, наклоняясь вперёд, — если бы ты вдруг передумал, то я могу тебе рассказать, как выбираться из окон Орта.

— Алан! — я рассмеялась, хлопнув его по руке.

— Что? — он пожал плечами, его улыбка была озорной. — Всегда нужно быть готовым к любому повороту событий.

— Спасибо за твою “поддержку”, — проворчал Дрейк, но его уголки губ предательски дрогнули в улыбке.

Дорога до здания Орта была живописной. За окном мелькали цветущие сады, аккуратные заборы, и даже парочка детей, играющих на зелёной лужайке. Когда мы подъехали, величие здания с колоннами и клумбами вновь заставило меня восхититься.

— Ты готова? — спросил Алан, глядя на меня с тёплой улыбкой.

— Более чем, — ответила я, крепче сжимая руку Дрейка.

Эрик поднял бровь и, усмехнувшись, добавил:

— Надеюсь, это последний раз, когда мы все идём в Орт.

— Что, боишься, что я ещё кого-то выберу? — подколола я его.

— Если выберешь, то мы трое отправимся к нему на серьёзный разговор, — отрезал Эрик, заставив всех рассмеяться.

Процедура регистрации брака была короткой. Мы вошли, подписали документы, и спустя полчаса вышли из здания, уже официально женаты. Дрейк держал меня за руку так, будто боялся отпустить, а его улыбка была самой счастливой, что я видела.

— Всё, миссис «Забери моё сердце и жизнь», — пошутил Алан, открывая дверь экипажа. — Готова отправляться на торжественный банкет?

— Только если ты перестанешь давать мне такие длинные титулы, — засмеялась я, поддразнивая его. — А то в следующий раз мне придётся тебе ответить чем-то вроде «мистер Кому Ещё Написать Сценарий Для Труппы».

— Звучит справедливо, — согласился он, усмехнувшись.

Когда экипаж тронулся, я посмотрела на Дрейка, и наши глаза встретились.

— Мы сделали это, — прошептала я, с трудом сдерживая эмоции.

— Теперь ты моя жена, — тихо ответил он, его голос был полон гордости.

Эрик, сидя напротив, покачал головой.

— Я всё ещё думаю, что замок скоро станет слишком тесным, если это так продолжится, — сказал он.

Алан засмеялся.

— Ну, значит, построим ещё один. А пока у нас есть идеальный ресторан у воды, чтобы отметить.

— У воды? — удивилась я, поворачиваясь к нему.

— Да, — подтвердил Дрейк. — Мы хотели сделать этот день особенным.

— Вы уже сделали его таким, — прошептала я, чувствуя, как моё сердце переполняется счастьем.

Дорога к ресторану была долгой, но удивительно красивой. Мы ехали через зелёные холмы, вдоль которых цвели яркие дикие цветы, а в дали за лесом виднелось блестящее озеро. Моё волнение уступило место спокойному счастью.

— Алан, тебе нужно быть осторожнее с сюрпризами, — сказала я, оборачиваясь к нему. — У меня сердце чуть не выскочило, когда ты сказал “идеальное место”.

— Зато теперь ты точно его запомнишь, — подмигнул он, улыбаясь.

Мы продолжали разговор, обсуждая наши планы и мечты на будущее. Парни делились своими мыслями о том, как они видят нашу жизнь вместе, и я чувствовала, как наше единство становится ещё крепче.

Когда мы подъехали к лесу, дорога стала извилистой и тенистой. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву, создавая волшебную атмосферу.

— Этот лес такой красивый, — сказала я, глядя на мелькающие деревья. — Я никогда не видела ничего подобного.

— Это один из красивейших лесов нашего мира, — ответил Дрейк. — Мы знали, что тебе здесь понравится.

Мы ехали дальше, наслаждаясь спокойствием и красотой окружающей природы. Каждое мгновение было наполнено счастьем и ожиданием предстоящего вечера.

— Я так рада, что мы здесь, — сказала я, прижимаясь к своим мужьям. — Этот день действительно незабываемый, в вашем мире такая красивая природа.

— И он только начинается, — ответил Алан, улыбаясь. — Впереди нас ждёт ещё много чего, любимая.

Мы ехали по лесной дороге, чувствуя, как каждый миг становится всё более волшебным. Я знала, что впереди нас ждёт что-то особенное, и не могла дождаться, чтобы увидеть, что же это будет.

Но как оказалось, моё предчувствие меня подвело... Наш экипаж резко тряхнуло, а потом в нас полетели, кажется, стрелы. По крайней мере, их наконечники я наблюдала в обшивке внутри.

— Что это было?! — вскрикнул Алан, его лицо побледнело.

Я, как боевой маг, на удивление для себя да и для парней, не растерялась. Сгруппировавшись, я отодвинула себя и Алана подальше от стен.

— Ложись! — крикнула я, стараясь прикрыть его своим телом.

Эрик и Дрейк среагировали быстрее, доставая оружие.

— Нас атакуют! — выкрикнул Дрейк, резко хватаясь за рукоять меча. — Будьте готовы!

В следующий момент в стену экипажа ударил второй залп из арбалетов, и воздух наполнился глухими ударами и свистом болтов. Открывать двери или окна было равносильно самоубийству.

— Все отодвиньтесь от стен и окон! — громко приказал Эрик, его лицо стало сосредоточенным, а глаза метались, анализируя ситуацию.

Взрыв прогремел так неожиданно, что пол ушёл из-под ног, а стены задрожали. В ушах зазвенело, а отступившая крошка деревянной трухи осыпала нас сверху. Одна из стен не выдержала и рухнула с грохотом, открыв нас для новых выстрелов.

— Проклятье! — выкрикнул Алан, резко толкая меня к ближайшим обломкам. Его руки дрожали, но хватка была крепкой, словно он боялся отпустить. — Держись! — Он прикрыл нас обломками.

Мои мысли метались, паника поднималась волнами. Я чувствовала, как страх сжимает горло, но вдруг какая-то часть меня ожила. Словно что-то внутри подсказало мне, что делать. Я резко вскинула руки, рефлекторно пытаясь натянуть вокруг нас магический щит, как делала это раньше в своём мире.

И… это сработало!

Перед нами возникла полупрозрачная защитная стена, мягко мерцающая голубым светом. Болты, которые только что летели прямо в нас, ударялись о неё и рассыпались осколками. Но с каждым ударом щит дрожал, а моя голова всё больше кружилась.

— Что… это? — спросил Дрейк, его голос был слабым, глаза затуманены. Он сделал шаг ко мне, но вдруг пошатнулся.

— Дрейк! — крикнула я, но его тело уже падало на пол. Следом я услышала глухие удары — это Эрик и Алан рухнули без сознания.

— Нет, нет, нет… — прорычала я сквозь зубы, чувствуя, как силы уходят слишком быстро. Магия истощала меня, словно кто-то тянул за ниточки изнутри.

Я попыталась сделать шаг к ним, но ноги не слушались. Щит треснул, и всё тело обдало холодом.

Последнее, что я увидела, это огромный силуэт мужчины, который медленно приближался ко мне. Его грубое лицо, покрытое шрамами, было почти неразличимо из-за тьмы, которая начинала затягивать моё зрение.

— Вот она, — проговорил грубый голос. — Берём её.

Его рука протянулась ко мне, и я почувствовала, как тьма окончательно поглощает меня.

Глава 28

Боль пробуждения накрыла меня, как только я попыталась вдохнуть глубже. Голова кружилась, и каждое движение отдавалось тупой болью в боку, животе и рёбрах. Моё тело будто протестовало против любых попыток шевелиться, но я всё-таки смогла приоткрыть глаза.

Первая мысль: я не лежала на земле. Я была перекинута поперёк чего-то большого и мягкого, но одновременно твёрдого и упругого. Шерсть, густая и грубая, касалась моего лица, слегка щекотала нос. Положение было крайне неудобным: живот и бока по очереди упирались в широкую спину какого-то существа, а ноги безвольно свисали, как и руки. Я была перекинута как мешок картошки честное слово…

Резкая боль в рёбрах подсказала мне, что я, похоже, нахожусь на каком-то крупном животном, которое ритмично двигалось вперёд, будто даже не замечая моего веса. Судя по тому, что я чувствовала, это животное явно не было лошадью. Его движения были плавными, как у хищника, а шерсть подо мной была мягче, чем у обычного вьючного зверя. Слишком мягкой для лошади и слишком плотной для чего-то вроде верблюда.

Я прищурилась, пытаясь понять, где нахожусь. Подняв голову, насколько это позволяла боль, я увидела впереди массивную фигуру. На этом же животном сидел огромный мужчина — судя по ширине плеч и мощным, сероватого цвета рукам, это был норк. Его спина была прямой, а движения уверенными, будто он управлял этим существом с рождения.

Он никак не реагировал на мою попытку двигаться, даже когда я слабым движением попыталась освободить одну руку. Его руки, обхватывающие поводья, были огромными и покрытыми тонкими шрамами, выдавая опыт в битвах. Я заметила, что он был одет в кожаную броню, обшитую металлическими заклёпками, что только усиливало его устрашающий вид.

— Эй… — мой голос прозвучал хрипло, почти неслышно. Я снова попыталась поднять голову, но животное подо мной слегка вздрогнуло, сбив мои усилия.

Норк даже не повернул головы, полностью игнорируя мою возню. Его сосредоточенность была пугающей — словно он знал, куда и зачем едет, и никакие мои попытки обратить на себя внимание его не волновали.

Я снова попыталась пошевелиться, но это только усилило боль в животе и рёбрах. Воздух вырывался из груди короткими, болезненными вдохами, а тело казалось бесполезным. Мои мысли путались, но одно было ясно: я в плену, а это существо, что несло меня, было опасным и огромным.

— Где я…? — снова попыталась я сказать, но мои слова утонули в рычании животного. Оно издавало низкий, вибрирующий звук, будто предупреждало меня о том, что лучше не двигаться и уж тем более не раздражать его своим вяканьем.

Темнота вокруг казалась бесконечной, и только редкие огоньки вдалеке напоминали о том, что мир не закончился. Единственное, что я могла сделать, это закрыть глаза и собраться с силами, чтобы разобраться, что же будет дальше.

Голова гудела, а тело ныло, словно я провела сутки в битве без передышки. Постепенно я начинала осознавать себя, хотя каждое движение сопровождалось острой болью. Первое, что я поняла: я была связана. Верёвки сдавливали мои запястья, ноги и даже туловище, ограничивая любое движение. Каждое резкое движение заставляло узлы впиваться в кожу, вызывая неприятное жжение.

Я попыталась сделать глубокий вдох, но верёвки вокруг груди мешали мне дышать свободно. Моё тело было плотно зафиксировано, как будто мне решили не оставить ни малейшего шанса на побег. Но постепенно, пока моё сознание окончательно возвращалось, я поняла, что одна рука могла двигаться. Пальцы правой руки были свободны — не до конца, но этого хватало, чтобы начать бороться с верёвками.

“Не паниковать”, — мысленно повторила я себе. Тихо и незаметно я начала двигать пальцами, стараясь ослабить хотя бы одну петлю на запястье. Но верёвка была тугой и жесткой, словно её специально готовили для таких, как я.

Время от времени я слышала глухие голоса. Они были мужскими, грубыми, с характерным рычащим акцентом норков. Слова обрывками доходили до моего уха.

— Скоро прибудем. Ничейные земли близко, — сказал один из них. Его голос был хриплым, с лёгким оттенком насмешки. — Как только пересечём границу, можно расслабиться.

Мой пульс ускорился.

“Ничейные земли?!”

Эти слова заставили меня содрогнуться. Это означало, что мы уже долгое время в пути, и скоро окажемся в месте, где их не сможет преследовать никто, даже королевская стража.

Я попыталась сосредоточиться, подавляя панику. Если они собираются пересечь границу, то времени у меня совсем мало. Пальцы правой руки продолжали нащупывать слабое место в узлах, пока тело оставалось беспомощно перекинутым через спину этого гигантского животного.

Я с трудом подняла голову, пытаясь рассмотреть, где мы находимся. Но передо мной была только массивная фигура норка, который ехал впереди, крепко держа поводья. Его широкие плечи и массивные руки закрывали обзор. Он, похоже, не обращал никакого внимания на меня и мою возню, словно я была для него не более чем мешком груза.

Животное подо мной двигалось уверенно, его огромные лапы глухо ударяли о землю, создавая монотонный ритм. Каждое движение причиняло мне боль в боку и животе, а неудобная поза добавляла страданий.

“Зачем я им понадобилась?” — мысль мелькнула в голове, но ответа на неё у меня не было. Я знала лишь одно: мы двигались к Норвену, стране норков, где людей почти не живёт. Значит, это место было для меня не просто чужим — оно могло стать смертельно опасным. Насколько я помнила, там суровый климат…

Мой разум снова возвращался к обрывкам слов, которые я слышала.

— Люди не осмеливаются следовать за нами. В Норвен — только свои, — произнёс другой голос.

Я с трудом подавила содрогание.

“

Что им от меня нужно? Почему именно я?” Пока вопросы роились в голове, я продолжала сосредотачиваться на своей руке, которая была моим единственным шансом на спасение. Верёвки всё ещё сковывали меня, но я не собиралась сдаваться.

“Время на исходе. Надо что-то делать, и быстро.”

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как назло, воспоминания о нападении начали всплывать, разбивая моё и так уже измотанное сознание. Голова раскалывалась, тело болело, но мысли возвращали меня к тому моменту, когда всё началось.

Нападение. Резкий свист арбалетных болтов. Грохот от удара снаряда в стенку экипажа. Эрик выкрикивает приказ: “Держитесь подальше от окон!”. Алан тянет меня за руку, прикрывая своим телом. Дрейк, крепко сжимая меч, стоит у двери, готовый защищать нас до последнего.

Я не могла понять, что происходило. Всё случилось слишком быстро. Ещё один взрыв, и экипаж трясёт так, что я едва удерживаюсь на месте. Пыль, крики, звуки рвущейся древесины и упавших стен. Одна из стенок экипажа рухнула, и нас осыпало осколками.

“Дрейк! Алан! Эрик!”

Я пыталась кричать, но голос застрял в горле. Болты арбалетов свистели, вонзаясь в разрушенный экипаж. Мужчины падали один за другим. Сначала Алан — его глаза потемнели, а тело безвольно осело на пол. Потом Эрик, который пытался дотянуться до меня, но его рука застыла на полпути. И наконец Дрейк — его лицо исказила гримаса боли, и он упал прямо передо мной.

Что произошло? От чего они упали? Я не слышала выстрелов, не видела крови, но все трое рухнули так внезапно, что я осталась одна, окружённая врагами.

Паника начала захлёстывать. Моё сердце колотилось, я чувствовала, как страх поднимается из глубины моей души, но тогда что-то внутри меня вспыхнуло. Я ведь тогда держала инстинктивно щит, непонятно откуда проснувшейся магией. Я так испугалась, но он появился — блестящий, переливающийся барьер, который на миг оградил меня и моих мужчин от внешнего мира.

Но цена была слишком высока. В тот момент, когда щит возник, мои силы словно испарились. Я увидела, как мужчины один за другим начали оседать в бессознание.

“Это я? Я причинила им вред?!»

Слёзы начали застилать мой взгляд, я чувствовала, как теряю контроль. Последнее, что я увидела перед тем, как тьма поглотила меня, был огромный силуэт норка, приближающегося ко мне. Его голос звучал грубо:

— Вот она. Берём.

Сейчас эти воспоминания, как яд, снова наполняли меня. Болтаться на боку животного, связанной по рукам и ногам, с каждым ударом лап об землю было болезненно. Но эта боль была ничем по сравнению с тем, что я не знала, что стало с моими мужчинами.

“Живы ли они? Смогли ли их спасти?”

Каждый раз, когда я думала об их лицах, безжизненно упавших на землю, паника накатывала волнами. Я зажмурилась, стараясь подавить слёзы, но они всё равно стекали по щекам.

“Пожалуйста, пусть они будут живы. Пусть это не конец.”

Тихие разговоры норков впереди вывели меня из мыслей:

— Скоро уже. Как только пересечём границу, нас никто не тронет.

— Да, в ничейных землях мы будем в безопасности.

Эти слова заставили меня вздрогнуть.

«Зачем я им? Зачем???»

Животное, на котором я ехала, тяжело шагало, его массивные лапы глухо ударяли по земле. Шершавый мех раздражал кожу, а я всё ещё болталась на его боку, связанная как бесполезная вещь. Мои рёбра и живот болели от неудобной позы, но я не могла ничего с этим поделать.

Я должна выжить.

— Они сильные, — прошептала я едва слышно, будто повторяя заклинание. — Они живы. Они должны быть живы.

Образы их лиц — Эрика с его уверенной улыбкой, Алана с лукавым взглядом и Дрейка, который мог одним прикосновением сделать меня спокойной, — всплывали передо мной, как напоминание, ради чего я должна продолжать бороться. Я должна вырваться отсюда. Если они где-то там, раненые, они нуждаются во мне.

Но мысль, что это может быть не так, раз за разом прокалывала меня, как игла. Если они… нет, я не могла себе этого позволить. Я стиснула зубы, чтобы не закричать в отчаянии. Паника пыталась вернуть свою власть надо мной, как ядовитый туман, который проникал внутрь, разъедая меня изнутри.

“Мы только что поженились. Дрейк держал мою руку в тот момент, когда нас атаковали. Они не могли просто исчезнуть.”

Моё тело содрогнулось от новой волны рыданий

,

но

теперь они были не только от страха, но и от злости. Я начала ёрзать, чувствуя, как связанная рука с трудом, но двигается. Узлы натягивались и резали кожу, но мне было всё равно. “Держись. Ты не можешь остановиться. Ты не можешь сдаться.”

Голоса норков впереди продолжали звучать отрывистыми фразами.

— Ещё немного, и мы в безопасности, — сказал один из них, смеясь. — Ничейные земли рядом. Никто не рискнёт нас преследовать.

— Скорее бы, — добавил другой. — Девка, похоже, очухалась. Лучше бы поскорее отдать её хозяину, а то столько соблазнов, глянь какая.

Я вздрогнула от их слов. Они говорили обо мне как о вещи, которую нужно передать из рук в руки. Это вызывало новую волну страха, смешанного с отвращением. Но одновременно эти слова заставляли меня понять: времени у меня оставалось совсем мало.

Впереди норк даже не оборачивался, будто знал, что у меня нет ни единого шанса сбежать. Его широкая спина, массивные плечи и руки с крепкими, словно стальные, пальцами были единственным, что я могла разглядеть.

Но я заметила, как рука, которую я освободила, начинала двигаться чуть легче. Узел начинал ослабевать. Это была мелочь, но она дала мне крошечный луч надежды.

В голове всё ещё звучали их голоса, их обещания. Эрик, уверенный и решительный. Алан, нежный и заботливый. Дрейк, с его непреклонной преданностью и спокойствием. Я должна вернуться к ним.

*****

Похоже, все мои трепыхания действительно были глупыми. Через какое-то время я увидела то, что должно было быть ничейными землями. Эти земли разительно отличались от всего, что мы проезжали раньше. Земля казалась выжженной, местами испещрённой глубокими трещинами, словно здесь прошли мощные магические катаклизмы или взорвались бомбы. Даже воздух был пропитан чем-то тяжёлым, удушающим.

Это зрелище привело меня в замешательство. Совсем не так я представляла себе ничейные земли, когда нам рассказывали о них преподаватели. Они говорили о суровости и дикости, но то, что я видела перед собой, было намного страшнее — это место выглядело мёртвым.

Моё внимание привлёк разговор между норками. Один из них, тот самый, который вёз меня, резко рявкнул:

— Где там наш проводник по этим демоническим землям? Он хоть нормальный?

— Лучший, — ответил второй, его голос звучал с уверенностью. — Только он может провести нас через эти проклятые земли. Говорят, тот ещё проныра, но работу свою знает.

— Хорошо, — пробурчал первый, тряхнув поводья. — Едем к горе, там вроде договорились встретиться.

Гора? Мой взгляд невольно устремился вперёд, но с моего положения я не могла увидеть ничего, кроме тянущихся вдаль мёртвых равнин и редких скалистых выступов. Голова всё ещё кружилась, но я пыталась уловить детали их разговора.

“Проныра, лучший проводник… Зачем им нужен кто-то, чтобы провести через эти земли? Они ведь явно не новички в подобных делах,” — подумала я, пытаясь найти в этом смысл.

Каждый шаг огромного животного, на котором меня везли, отзывался болью в рёбрах. Я видела, как тяжёлая лапа существа ступает на потрескавшуюся землю, оставляя глубокие следы. Даже здесь, в этом мрачном месте, я не могла избавиться от мыслей о том, что ждёт меня впереди.

“Гора… и проводник... Чем дальше, тем лучше».

Мы подъехали к горе, которая была, мягко говоря, устрашающей. Её склоны казались обугленными, чёрными, словно вся гора была выжжена огнём. Вокруг неё клубился лёгкий туман, придающий месту ещё более мрачный и загадочный вид. Вершина горы исчезала в сером мареве, и казалось, что она уходит в бесконечность.

Когда мы остановились, я заметила фигуру, стоящую у подножия. Огромный мужчина-норк, его широкие плечи и мощная фигура внушали уважение и страх одновременно. Половину его лица закрывала странная маска, которая заставляла мурашки бегать по коже. На этой маске был изображён череп — настолько реалистичный, что казалось, он мог заглянуть прямо в твою душу.

Я успела разглядеть его лишь на мгновение, пока животное, на котором меня везли, не повернулось в неудобную сторону, ограничивая обзор. Но этого момента хватило, чтобы почувствовать, как холодный пот стекает по спине. Однако, судя по его реакции, он тоже меня заметил.

— Это что, женская особь?! — рявкнул он, его голос был глубоким и резким, словно камень царапал металл. Его слова прозвучали так громко, что даже животное подо мной слегка дёрнулось. — Я помогаю перевозить груз, иногда контрабанду, но никак не живой товар! Тем более женскую особь! Вы в своём уме?

Мой похититель, который сидел впереди, махнул рукой, стараясь успокоить его.

— Успокойся, брат, это не то, что ты думаешь.

— Не то, что я думаю? — перебил его норк в маске, делая шаг вперёд. — Ты притащил сюда женскую особь, связанную, как мешок с зерном, и хочешь, чтобы я это проигнорировал? Я помогаю с делами, но такие вещи — нет!

Его гнев был ощутим, даже животное, на котором я лежала, снова дёрнулось, словно разделяло его возмущение. Я старалась не двигаться, чтобы не привлекать к себе ещё больше внимания, но каждое слово, сказанное этим огромным мужчиной, вселяло в меня крупицы надежды.

“Может, он не такой уж и плохой? Может, он хотя бы задаст им вопросы, которые дадут мне время… или шанс,” — подумала я, затаив дыхание.

Похититель передо мной выглядел раздражённым.

— Мы уже договорились о твоей работе. Нам просто нужно пройти через эти земли. Не твоё дело, кто или что находится в нашем грузе.

Но норк в маске не сдавался.

— Если ты втянул меня в торговлю людьми, — сказал он, скрещивая руки на груди, — можешь забыть про мою помощь.

— Нет! Что ты! Эту мелкую тварь мы везём для её мужика, — начал пояснять мой похититель, его голос звучал с оттенком раздражения. — Она его пара, но посмела отказаться от него. Впрочем, как и многие из них, ты же знаешь, какие они! Нечего жалеть её, к тебе бы она такой жалости не проявила.

— Отказалась потому, что он норк? — глухо спросил проводник, его голос стал ещё ниже и угрюмее.

— Нет! — усмехнулся другой. — Представляешь, от человека отказалась. Им сейчас только богатеньких подавай, а иномирянкам тем более!

— Попаданка, значит, — коротко сказал проводник, его голос прозвучал с заметным отвращением.

“И здесь нас не любят. Да за что, блин?!” — промелькнуло в моей голове. Я почувствовала, как внутри меня поднимается злость и отчаяние.

Проводник посмотрел на меня мельком, но я всё равно заметила, как его взгляд наполнился холодом.

— Что, думаете, она просто так решит исправить свою ошибку? — буркнул он, явно намекая на то, что моя ситуация казалась ему безнадежной.

— Нам всё равно, что она решит, — отрезал мой похититель. — Её мнение тут ничего не значит. Её уже решили вернуть к тому, кто о ней позаботиться.

“Вернуть? Да что за бред! Это моё решение, с кем быть, а с кем — нет!” — мысленно кричала я, но понимала, что мой голос сейчас ничего не изменит.

Проводник ненадолго замолчал, словно обдумывал услышанное, а затем тихо пробормотал:

— Такие, как она, всегда создают больше проблем, чем пользы.

Я хотела возмутиться, закричать или хотя бы попытаться доказать, что я не такая, но что я могла сделать, связанная и лежащая на этом огромном животном, как мешок с картошкой?

Лучше молчать… а то заткнут!

— Ладно, — тяжело вздохнул проводник, и я почувствовала, как моя надежда угасает.

Моё сердце сжалось. Похоже, в этом мире попаданцы действительно всех раздражают. В их глазах, в голосах — столько ненависти, будто я виновата во всех их бедах.

— Вот и отлично! — обрадовался громила, который вёз меня, и, судя по его довольной ухмылке, он почувствовал себя победителем. — Ну что, в дорогу?

Проводник кивнул, его лицо оставалось мрачным, как и его голос:

— Да. Старайтесь не отставать и не теряйте меня из виду. Если что-то случится, сразу кричите. Здесь туман никого жалеть не будет.

Туман? Мои мысли всполошились. Что за туман? Что он имел в виду? С каждым новым словом, сказанным этими мужчинами, мне казалось, что я попала в ещё более мрачное и опасное место.

Громила слегка натянул поводья, и животное, на котором я лежала, снова тронулось в путь, поднимая пыль из потрескавшейся земли.

Я тихо вздохнула, чувствуя, как боль в боках и рёбрах вновь дала о себе знать. Теперь к ней добавилось чувство пустоты и отчаяния. Я была словно в кошмаре, из которого никак не могла проснуться.

Мы передвигались около часа, хотя мне казалось, что прошло гораздо больше времени. Мрак вокруг становился всё гуще, и туман наползал со всех сторон, словно живое существо. Он был настолько плотным, что иногда я едва различала фигуры людей и животных, движущихся впереди.

Несколько раз тишину нарушали странные, глухие звуки — то ли отдалённое рычание, то ли скрип чего-то жуткого. Я почувствовала, как мурашки побежали по коже. Даже громила, который вёз меня, напрягся, сильнее натянув поводья.

— Тише, — хрипло бросил проводник, его голос звучал настороженно. — Не шумите, мы почти на месте.

Спустя ещё несколько минут он вывел нас к чёрной пасти пещеры. Это было мрачное место, окружённое отвесными скалами, изнутри доносился звук воды, капающей с потолка.

— Здесь будет перевал, — объявил проводник, спешившись. — Мы останемся до утра. Сехки за нами идут, а ночью и в тумане отбиться от них без потерь будет трудно.

“Сехки? Кто такие сехки?” — подумала я, чувствуя, как холодный страх пробирается под кожу. Эти слова вызвали у мужчин напряжение, и даже громила, который обычно был самодоволен и груб, выглядел взволнованным.

Пока я пыталась понять, что происходит, меня начали стягивать с животного. Боль пронзила всё моё тело, и я не смогла сдержать громкого стона.

— Тише ты! — грубо рявкнул один из мужчин, но его ухмылка выдавала его удовольствие от моей беспомощности.

Я подняла глаза, видя их насмешливые и маслянистые взгляды. Они наслаждались моими мучениями. Единственный, кто оставался равнодушным, был проводник. Но и его лицо скрывала страшная маска, поэтому понять, что он думает, было невозможно.

— Ставьте лагерь, — спокойно приказал он. — Выставьте факелы и разожгите огонь. Нам нужно подготовиться, если сехки решат напасть.

Мужчины сразу же начали разворачивать свои вещи. Они достали факелы, которые несли с собой, и установили их вокруг лагеря, чтобы освещать вход в пещеру. Затем начали разводить огонь, используя сухие ветки и куски ткани.

Меня бросили на землю у костра, как ненужный груз. Я чувствовала, как холод от каменного пола пробирается сквозь одежду. Всё моё тело болело — каждый мускул, каждая кость. Я с трудом шевелилась, не в силах даже сесть.

Огонь, наконец, разгорелся, и его тёплый свет осветил мрачные лица мужчин. Пламя танцевало на стенах пещеры, создавая зловещие тени. Один из похитителей бросил на меня презрительный взгляд.

— Вот она, наша дорогая ноша, — усмехнулся он. — Хоть какое-то развлечение в этих мёртвых землях.

Проводник, стоявший чуть в стороне, не сказал ни слова. Он лишь бросил на меня короткий взгляд из-под маски, после чего отвернулся и проверил свои вещи.

“Что им от меня нужно? И кто такие эти сехки?” — думала я, пытаясь не поддаваться панике.

“Только бы эти уроды не решили, что я их развлечение на ночь,” — пронеслось у меня в голове. Страх и ненависть к ним переполняли меня.

Животные, на которых нас перевозили, вдруг начали беспокойно двигаться, их огромные рыжеватые тела напряглись, а из горла вырвался угрожающий шипящий звук. Их шерсть встала дыбом, и в воздухе повисла напряжённость. Я наконец-то смогла разглядеть их лучше: массивные лапы, мускулистые бока и длинные хвосты, которыми они нервно хлестали по земле. Эти существа напоминали гигантских котов, но в их движениях и взгляде было что-то жутко дикое.

Моя надежда, что они нас защитят, тут же улетучилась, как только я увидела, как они пятятся и нервно оглядываются в сторону входа в пещеру.

— Похоже, всё же нападут, — равнодушно произнёс проводник, проверяя оружие. Его голос был таким спокойным, будто речь шла о простом дожде.

Я резко напряглась, чувствуя, как холодный страх накатывает на меня волной. Нападут? Кто? Эти… сехки? Я всё ещё не знала, кто они, но ощущение опасности витало в воздухе.

— Защищайте груз! — рявкнул громила, который меня вёз, явно пытаясь скрыть собственное беспокойство за громкостью голоса.

Мужчины начали суетиться: кто-то быстро проверял оружие, кто-то укреплял факелы вокруг лагеря. Даже их движения стали нервными и резкими, словно они пытались успокоить сами себя.

Огромные рыжие коты продолжали шипеть, один из них даже издал низкое рычание, его глаза горели в свете факелов, словно два зловещих огонька.

— Держитесь ближе к огню, не лезьте в туман! — хрипло бросил проводник, его взгляд был прикован к входу в пещеру.

Снаружи доносились странные звуки: шорох, скрип, что-то напоминающее тяжёлое дыхание. Эти звуки, казалось, приближались. Моё сердце колотилось как бешеное.

В воздухе стоял запах страха, даже у этих грубых и сильных мужчин.

Визуалы

Лидер наемников

Ездовое животное, но названия пока не знаем))

А этого персонажа узнали?

????

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29

Я была готова увидеть что угодно: волков, каких-то диких кошек, может быть, гоблинов или даже дракона, который поехал кукухой. Но то, что я увидела, выбивало почву из-под ног. Я думала, что уже привыкла к неожиданностям этого мира, но мой шок оказался безграничным.

В пещеру вломились… пни. Да-да, огромные пни с ртами и глазами! Это не были древни, которых я однажды мельком видела в книгах или в иллюстрациях. Нет! Это были самые настоящие пни — с узловатыми отростками вместо рук, которые грозно хлестали по земле, и чудовищными ртами, полными острых как лезвия зубов.

Да они же мечта любого лесоруба, не иначе!

— Да как так-то?! — вырвалось у меня, хотя мой голос, похоже, никто не услышал.

— Почему их так дохрена? — ошарашено выкрикнул один из норков, пытаясь зарядить арбалет трясущимися руками.

— Обычно их десяток, не больше, — отозвался проводник, и впервые в его голосе послышались нотки напряжения.

— Нам конец, — обречённо пробормотал самый молодой из мужчин, глядя, как пни начинают заполнять пещеру.

Их было не меньше тридцати! Тридцать огромных, уродливых пней, чьи «руки»-отростки угрожающе вытягивались вперёд, легко достигая факелов и разбивая их с громким треском. Пещера наполнилась хриплым скрипом древесины, который был громче любого крика.

Я лежала у костра, всё ещё связанная, и могла лишь смотреть, как это странное, зловещее зрелище разворачивается перед моими глазами. Эти существа, казалось, двигались с какой-то разумной целью, а не просто так.

Наёмники вокруг меня растерялись. Они стояли, как вкопанные, оружие в руках дрожало. Паника овладела ими. Лишь трое остались относительно спокойными: главарь, одноглазый норк с устрашающим выражением лица и наш “везучий” проводник. Похоже, только он понимал, с чем мы столкнулись.

— Держать линию у входа! — рявкнул главарь, но его приказ прозвучал неубедительно.

Я же лежала там, где меня оставили, у костра. Никто даже не смотрел в мою сторону. Если они собирались защищать меня, то явно передумали.

“Прекрасно,” — подумала я. — “Эти дебилы решили просто сдохнуть.”

С ужасом я наблюдала, как пни начинают двигаться ближе, их длинные отростки в мгновение ока становились длиннее, как будто растягиваясь, чтобы дотянуться до ближайшей цели.

Огромные ездовые коты, которые до этого держались вполне спокойно, явно не были готовы к такому развитию событий. Их шерсть встала дыбом, хвосты нервно подрагивали, а глаза светились паникой. Они начали пятиться вглубь пещеры, издавая низкие утробные рычания, которые звучали так, будто эти существа сейчас просто сорвутся и рванут прочь, оставив всех нас на растерзание этих зловещих пней.

Тем временем бой начался.

Трое норков, которым повезло чуть меньше остальных, оказались слишком близко к этим деревяшкам. Один из пней с ужасающим хрустом вытянул свои “руки”-отростки, схватил ближайшего норка за торс и буквально утянул его в тёмные глубины пещеры. Крик несчастного эхом разнесся по каменным стенам, заставив остальных мужчин замереть на мгновение.

— Они его уносят! — выдохнул кто-то, но его тут же накрыл ещё один пень, который с невозмутимой жутью захватил второго норка и исчез в густом тумане у входа.

Третий не успел даже закричать. Огромный рот пня сомкнулся прямо на его ногах, и он, дёргаясь, был утянут в темноту. Вскоре стало тихо, а только что стоявших рядом мужчин уже не было.

— Проклятье! — рявкнул главарь, размахивая мечом. — Держать линию, чтобы их не утащили ещё больше!

Но удержать линию было сложно. Один из более молодых норков сделал шаг назад, и тут же отросток пня со страшной скоростью вонзился ему прямо в грудь. Мужчина захрипел, его глаза расширились, и он рухнул на землю бездыханным. Второй погибший был уже ближе к костру. Ещё один пень с отростками, которые больше напоминали корни, обвил его за шею и грудь, сжал до треска костей и тоже утянул в темноту.

Остались лишь пятеро: главарь, проводник, одноглазый мужчина и два молодых норка, которые, несмотря на панику, оказались довольно ловкими и умело уворачивались от атакующих отростков. Однако силы были неравны.

Я же лежала неподвижно. Казалось, что меня все просто списали со счетов. И, знаете, я могла понять их логику. Ну, что с меня взять? Лежать я умею хорошо.

“Вот, значит, как я умру, — думала я, глядя на это хаотичное месиво из веток, отростков и кровавых брызг. — Переехала в другой мир, чтобы умереть как декорация для хоррора. Интересно, на моём надгробии напишут что-то смешное?

Один из молодых норков, который был ближе всех ко мне, сделал резкий прыжок в сторону, чтобы избежать удара отростком. В тот же момент пень, промахнувшись, с силой ударил по земле рядом со мной. Я почувствовала, как меня буквально подбросило от удара.

— Да кто вас вообще сюда звал, пни доморощенные?! — не сдержалась я, выкрикнув в воздух, хотя, конечно, никто меня не слышал.

Бой продолжался, и казалось, что этот кошмар никогда не закончится.

После того как меня подкинуло, я приземлилась на каменистый пол пещеры. Удар был сильным, и я почувствовала, как воздух резко вырвался из моих лёгких. Ну хоть головой не приложилась, а то совсем беда была бы. Спина заныла, и боль от каждого движения отдавалась эхом в моём теле. Но был в этом падении и крошечный плюс — одна из верёвок, которыми меня связывали, порвалась от удара.

“Хоть что-то,” — подумала я, с трудом выдыхая. Не теряя времени, я принялась освобождать себя, понимая, что каждое мгновение может стать для меня последним.

Пока я судорожно пыталась развязать остальные верёвки, рядом со мной продолжалась бойня. Один из молодых норков, стоящий ближе всего, сделал попытку атаковать ближайший пень, но его отросток хлестнул настолько быстро и сильно, что норк упал, его меч вылетел из рук. Он даже не успел вскрикнуть — следующая атака отростком сломала ему шею, и его безжизненное тело рухнуло на землю в считанных метрах от меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я замерла, стараясь не издать ни звука, хотя внутри всё кричало от ужаса. Моё сердце колотилось так сильно, что, казалось, эти пни должны были его услышать. Руки дрожали, но я продолжала развязывать верёвки.

Второй молодой норк пытался увернуться от атакующих пней, ловко уклоняясь и контратакуя, но их было слишком много. Один из чудовищ ударил его по ногам, сбив с ног, а затем второй моментально обвил его тело своими отростками. Норк захрипел, его глаза широко распахнулись от боли и ужаса. Его крик, полный отчаяния, был прерван хрустом — и его тело обмякло.

Мои руки дрожали ещё сильнее, но я продолжала развязывать верёвки, сжимая зубы, чтобы не закричать от паники. “Соберись, Анриэль, соберись! Ты не можешь просто лежать здесь как мешок для тренировок этих деревяшек!”

Убедив себя не терять контроль, я вывернула кисть и наконец-то смогла освободить одну из рук полностью. Теперь можно было действовать быстрее. Боль и страх мешали сосредоточиться, но внутри меня зажглась искра решимости.

“Если это конец, я хотя бы попробую бороться,” — подумала я, стараясь не смотреть на тела норков, которые теперь лежали слишком близко ко мне.

Когда я наконец освободила одну руку и принялась за остальные верёвки, я услышала угрожающее шуршание совсем близко. Подняв голову, я увидела, как один из пней, с раскрытым до ужасающего оскала ртом, двинулся прямо на меня. Его “руки”-отростки тянулись вперёд, словно пытались ухватить меня, а его массивное, кривое тело шагало со зловещей уверенностью.

“Ну вот и всё,” — пронеслось в голове. “Вот такой конец: меня слопает пень. Древоед какой-то.” Черный юмор не помогал заглушить ужас.

Но внезапно, словно из ниоткуда, рядом возник проводник. Его огромная фигура заслонила меня, а меч в руке блеснул в свете пламени костра. Одним мощным ударом он разрубил одну из вытянутых “рук” пня. Существо издало оглушительный скрипучий звук, похожий на треск ломающихся ветвей, и отступило на несколько шагов.

— Живи пока, — бросил он, не оглядываясь, и тут же сделал ещё один удар, рассёкший пень почти пополам. Массивный кусок древесины рухнул на землю с глухим стуком, издавая последний скрип перед полной неподвижностью.

Я посмотрела на проводника, изумлённая его ловкостью и равнодушным спокойствием. Но он даже не задержался, чтобы посмотреть на меня. Быстро размахнувшись, он одним движением меча разрубил оставшиеся на мне верёвки.

— Вставай и убирайся с линии боя! — рявкнул он, даже не посмотрев в мою сторону. — Я не собираюсь защищать твою бесполезную шкуру всё время!

Я торопливо освободилась от остатков верёвок и встала, шатаясь от боли и слабости. Но главное — я была свободна. Моё сердце стучало как безумное, но паника отступила, уступив место инстинкту выживания.

“Всё ещё жива. Теперь нужно решить, как выжить дальше,” — подумала я, быстро озираясь по сторонам.

Я пошатывалась, но стояла на ногах, чувствуя, как каждая мышца моего тела кричит от боли. Оглянувшись, я заметила небольшой кинжал, лежащий в луже крови. Видимо, он принадлежал одному из убитых норков. Осторожно нагнувшись, я подняла его, сжимая дрожащими пальцами.

“Ну вот, хоть какое-то средство защиты,” — подумала я, стараясь игнорировать липкое ощущение крови на рукоятке.

Мой взгляд метался по пещере. В одной стороне бушевал бой: норки, которые ещё держались, изо всех сил пытались сдерживать напор деревянистых чудовищ. В другой стороне пещеры — темнота, пугающая своей неизвестностью. А впереди, ближе к выходу, стояли огромные рыжие коты, которые нервно фыркали и шипели, их глаза горели в полумраке. Они пятятся вглубь пещеры, но явно настроены агрессивно.

“И куда мне идти?” — мелькнуло в голове. “На улицу? Там ещё хуже. Вглубь пещеры? Небось, там живёт что-то пострашнее этих пней. А к котам? Ну уж нет, спасибо, быть закуской в их меню — не лучшая перспектива.”

Я сделала несколько хромающих шагов в сторону от боя, держа кинжал наготове. Каждое движение отзывалось болью в боку и ногах, но адреналин гнал меня вперёд. Я не знала, куда именно иду, но инстинкт подсказывал, что нужно уйти с линии огня.

— Только бы меня не заметили, — пробормотала я себе под нос, стараясь не издавать лишнего шума.

Осторожно продвигаясь по краю пещеры, я бросала тревожные взгляды на котов. Они продолжали пятиться, шипя и клацая зубами, но ко мне пока не приближались. Надеюсь, они слишком заняты паникой, чтобы заинтересоваться мной.

“Впереди туман, позади пни, рядом нервные гигантские коты. Отличный выбор, просто роскошный,” — подумала я с горьким сарказмом, чувствуя, как страх постепенно вытесняется злой решимостью.

Проводник закричал:

— Все к левой стене! Быстро!

Я повернула голову и увидела, как он достал из своей сумки что-то похожее на взрывчатку. Он ловко поджёг фитиль и с силой швырнул её в самую гущу деревяшек. Не теряя времени, проводник рванул в нашу сторону как тот ниндзя, но на полпути его схватила одна из этих мерзких веток. Уродливый “пень” начал затаскивать его обратно в свою толпу.

Мужчины испуганно бежали к стене, а я замерла, не в силах отвести взгляд от происходящего. Проводник, которому я, возможно, была обязана своей свободой, сейчас корчился, пытаясь освободиться. Его глаза встретились с моими на мгновение, и в них я увидела не страх, а злость и решимость.

“Что я делаю?!” — мелькнуло в голове, когда мои ноги сами понесли меня к нему. Я стиснула кинжал в руках, прицелилась и с отчаянным криком рубанула по мерзкому отростку, который держал его за ногу. Слизкая древесная “рука” лопнула, брызнув какой-то жидкостью, и проводник рухнул на землю.

— Давай! Вставай! — выкрикнула я, хватая его за руку.

Он быстро поднялся, не теряя ни секунды, и мы бросились к стене. Взрывчатка наконец сработала, гулкий взрыв оглушил нас, и на мгновение всё вокруг залило ярким светом.

Когда мы достигли стены, остальные мужчины уже стояли там, запыхавшиеся, с широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Ты, дура, совсем с ума сошла? — рявкнул главный норк, его голос дрожал от пережитого шока.

— Ты спасла меня, — тихо сказал проводник, его голос был спокойным, но в нём звучало удивление. Он посмотрел на меня сверху вниз, будто оценивая.

— Ну, не могла же я просто стоять, — ответила я, тяжело дыша, чувствуя, как от адреналина дрожат руки.

Он смотрел на меня так странно… Будто женщина создана для того, чтобы добивать в таких ситуациях, а уж точно не помогать! Ну уж нет, дорогой, ты мне ещё нужен, чтобы выжить в этом аду!

Всё внутри меня дрожало от страха и усталости, но на лице я пыталась сохранить спокойствие.

Главарь, только переведя дух, тут же взорвался криком, его голос эхом разлетелся по стенам пещеры:

— Ты, чертов урод! Почему ты раньше не использовал эту взрывчатку?! Мы потеряли столько людей, пока ты ждал чего-то! Ты что, решил испытать нас на выносливость?!

Проводник, как ни в чём не бывало, облокотился на стену, его лицо скрывала маска, но по расслабленной позе было понятно, что его эта вспышка совсем не трогает.

— Успокойся, громила, — начал он спокойно, словно говорил о погоде. — Взрывчатка — вещь редкая. У меня было всего два заряда, и я их берег. На случай, если нам по дороге встретятся виверны.

Главарь замер, переваривая услышанное. Его рот открылся, но он ничего не сказал. Проводник продолжил, как ни в чём не бывало:

— Я не мог предположить, что сехки нападут такой огромной стаей. Обычно их бывает десяток, максимум пятнадцать, и с ними можно справиться без лишнего шума. А тут… их было не меньше тридцати, а то и больше. — Он медленно покачал головой, явно задумавшись. — Это аномалия, громила. Никогда такого не видел.

Главарь, всё ещё разозлённый, но уже менее уверенный в своей правоте, бросил быстрый взгляд на остатки своей команды. Он понимал, что потерял людей, но и сам знал: встретиться с вивернами без взрывчатки — это верная смерть.

— Ну и дерьмо, — буркнул он, стиснув кулаки. — Если ещё раз что-то подобное случится, я лично с тобой разберусь.

— Если что-то подобное случится, нам уже будет не до разборок, — холодно ответил проводник, поправляя ремень своего снаряжения. — Будем надеяться, что эта встреча — самая неприятная на нашем пути.

Я не выдержала и, несмотря на страх и дрожь во всём теле, выпалила, глядя на всех этих норков:

— Зачем вы вообще сюда полезли, придурки?! И меня сюда притащили! Неужели деньги Каллема стоили стольких жизней?!

Мои слова эхом разнеслись по пещере, но ответа не последовало. Мужчины только зло смотрели на меня, их взгляды были полны раздражения и, возможно, ненависти. Казалось, они винили во всем именно меня, хотя я не понимала, что именно я сделала.

— Что, слов нет? — продолжила я, не сдерживаясь. — Да вы сами виноваты, что погнались за этими проклятыми деньгами! А теперь смотрите на меня, как на врага? Отлично, просто отлично!

Мои нервы были на пределе, и слёзы подступили к глазам. Меня трясло, но никто из них даже не попытался что-то сказать или успокоить. Они стояли, как каменные статуи, с напряжёнными лицами, будто мои слова были для них пустым звуком.

Только проводник, стоявший у стены, смотрел на меня иначе. Его взгляд был странным, словно с оттенком жалости. Я встретилась с ним глазами и замерла.

“Это глюки,” — подумала я. — “От пережитого ужаса. Какая там может быть жалость? Он такой же, как все. Холодный и равнодушный.”

Я отвернулась, чтобы не видеть ни его, ни остальных. Сейчас мне хотелось одного — просто исчезнуть.

Я стояла у стены, пытаясь осознать происходящее. Мой взгляд блуждал по пещере, пока я не поняла, что наши огромные коты исчезли. Их массивные тела, которые ещё недавно казались непоколебимыми, как скалы, просто испарились.

— Коты исчезли… — выдавила я, чувствуя, как внутри всё сжимается от ужаса.

Проводник, стоявший чуть поодаль, даже не удосужился повернуть голову. Его голос прозвучал так спокойно, что от этого меня передёрнуло:

— Видимо, сбежали от взрыва.

Я уставилась на него, пытаясь понять, как можно говорить с таким равнодушием. Этот норк будто был сделан из камня. Его страшная маска и холодный голос усиливали ощущение, что ему всё равно на окружающих, а мне ещё мерещилось сочувствие в его глазах.

— Боже! — прошипела я себе под нос, с трудом сдерживая эмоции. — Этот мужик просто бесчувственный!

Он стоял у стены, скрестив руки на груди, и смотрел вглубь пещеры, будто размышляя о чём-то своём. Его спокойствие только усиливало моё раздражение.

— Вам вообще на всё наплевать?! — выкрикнула я, уже не сдерживаясь. — Даже на то, что нас ждёт в этой чёртовой пещере, вас ничего не волнует?

Он медленно повернул голову в мою сторону, его взгляд сквозь прорези маски казался ледяным.

— Меня волнует только одно — как выбраться отсюда живыми, — спокойно сказал он. — Коты сбежали, да. У них инстинкт самосохранения. А у нас есть ноги, так что можешь перестать ныть и начать двигаться, если хочешь выжить.

Его слова будто холодным душем окатили меня. Спорить с ним было бессмысленно. Этот человек жил по своим законам, где эмоции были лишними, а логика и выживание — единственными приоритетами.

— Я раньше здесь останавливался не один раз, и пещера была безопасна. Нам нужно отдохнуть хоть пару часов, иначе дальше мы просто не дойдём, — отчеканил проводник, его голос прозвучал так твёрдо, что я почувствовала лёгкую дрожь.

— А сторожить будет кто? — недоверчиво спросил одноглазый норк, подозрительно щурясь.

Проводник скрестил руки на груди, его взгляд был таким же ледяным, как и тон.

— Никто. Я услышу, если что-то пойдёт не так. Я привык спать чутко.

Одноглазый скривился, но не стал возражать, видимо, признавая за проводником его опыт и уверенность. Я, стоя в стороне, попыталась понять, насколько разумно спускаться глубже в пещеру, которая буквально кишела опасностями.

— Чутко спать? — пробормотала я себе под нос, чувствуя, как напряжение снова нарастает. — Лучше бы ты оставался бодрствовать…

— Что-то сказала? — резко обернулся проводник, его голос был таким, что у меня мгновенно пересохло в горле.

— Нет, ничего… — пробормотала я, отводя взгляд.

Он кивнул, словно утвердившись в своей правоте, и направился вглубь пещеры, не заботясь, следуем ли мы за ним.

— И правда, как будто ему на всё плевать, — шепнула я себе под нос, но, преодолев внутренний страх, всё-таки пошла следом.

Спуск вглубь пещеры оказался тяжелым и зловещим. Стены сужались, свет от факелов отбрасывал пугающие тени, а воздух становился всё холоднее и влажнее. По пути мы наткнулись на несколько тел, которые уже начали разлагаться. Это были мёртвые странники или, возможно, такие же жертвы, как я. Вид обглоданных останков заставил меня сжаться внутри, но я постаралась не издать ни звука.

— Чёрт, — пробормотал одноглазый, останавливаясь перед одним из тел. — Это уже не смешно. Кто они вообще такие?

— Наверное, те, кто рискнул пройти здесь без проводника, — холодно ответил проводник, даже не замедлив шага.

Его равнодушие било по нервам. Казалось, что для него это обычное дело, в то время как я чувствовала, как земля уходит из-под ног.

Наконец, мы добрались до более широкой части пещеры. Здесь стало тише. Даже капли воды, которые иногда падали с потолка, казались обнадёживающими. Неподалёку мы обнаружили маленький источник пресной воды. Мужчины быстро проверили её на вкус, убедились, что она пригодна для питья, и наполнили фляги.

— Тебе тоже нужно попить, — хмуро бросил главарь, протягивая мне флягу.

Я жадно выпила воду, ощущая, как она приятно холодит горло. Это было первым глотком нормальной воды за всё время нашего кошмарного путешествия. Однако радость длилась недолго: мужчины уже разводили костёр, и я знала, что долго оставаться в стороне не получится.

Стараясь не привлекать внимания, я выбрала тёмный угол подальше от костра и опустилась на каменный пол, стараясь стать незаметной. Сесть на расстоянии казалось безопаснее, ведь мне всё ещё хотелось верить, что я не стану снова их пленницей. Быть связанной снова было последним, чего я хотела.

— Мы останемся здесь до утра, — сказал проводник, оглядывая нас. — Тут достаточно тихо. Вода есть, и стены нас защищают.

— А сторожить кто будет? — недовольно спросил одноглазый, бросая тревожный взгляд на дальние углы пещеры.

— Никто, — спокойно ответил проводник, проверяя оружие. — Я привык спать чутко. Услышу любое движение. — повторил он сказанное ранее.

Главарь у костра раздражённо хмыкнул, но не стал спорить. Он вытянул ноги, откинув голову на ближайший камень, и мрачно пробормотал:

— Если эта ночь переживётся, то и следующая тоже. Здесь тихо, как в могиле.

Я поджала колени к груди, стараясь согреться и не выдать свою дрожь. Эти слова звучали как насмешка. Тишина в этом месте была слишком зловещей, чтобы приносить облегчение.

Мужчины расположились у костра, и хоть одежда их была грязной и порванной после боя, всё равно она была пригодной для похода. Я же сидела, поджав ноги, в своём рваном платье и босоножках, которые уже почти не держались на ногах. Холод пробирал до костей, а моё тело всё ещё сотрясалось от пережитого ужаса.

Главарь и одноглазый не выдержали напряжения и практически сразу отключились, их храп вскоре разнёсся по пещере. Они, похоже, забыли обо всём на свете. А я? Я сидела в углу, пытаясь унять дрожь, которая не покидала меня.

Проводник, этот равнодушный и молчаливый норк, стоял у стены и хмуро смотрел на меня. Его взгляд прожигал до костей. Он явно не испытывал ко мне симпатии, но его пристальное внимание начинало раздражать.

— Чего уставился? — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Он нахмурился ещё сильнее, но ничего не ответил. Просто продолжал стоять и сверлить меня взглядом. Это меня злило ещё больше.

Минут через пять он, видимо, не выдержал. Подошёл ко мне, его шаги были тяжёлыми и уверенными. Я напряглась, не понимая, что он собирается делать. Но вместо угроз или грубости он просто сел рядом. Его массивная фигура заставила меня чуть сжаться, но он не обратил на это внимания.

— Надень, — коротко сказал он, протягивая мне свою накидку или плащ, который он носил поверх своей брони.

Я замерла, ошеломлённая. Тот факт, что он вообще обратил на меня внимание, а теперь ещё и предлагает помощь, казался мне странным и даже пугающим.

Я посмотрела на него растерянно, не зная, что сказать. Его жест был неожиданным, и я не могла понять, зачем он это сделал. Но холод был сильнее моего смущения.

— Спасибо, — тихо пробормотала я, принимая накидку.

Она оказалась огромной, полностью скрывая моё худое тело. Я завернулась в неё, словно в кокон, и мгновенно почувствовала тепло. Материал был грубоватым, но это не имело значения, главное, что я больше не дрожала.

Проводник вдруг наклонился ко мне, и я напряглась, не понимая, что он собирается сделать. Он мягко взял мою голову обеими руками и аккуратно положил её себе на плечо. Его движения были настолько неожиданными, что я не успела ничего сказать или сделать. Просто застыла, чувствуя, как смущение заливает лицо горячей волной.

— Спи, — коротко произнёс он, закрывая глаза.

И всё. Он просто уснул. Его дыхание стало глубоким и размеренным, а я сидела, прислонившись к нему, и не могла поверить в то, что произошло.

Моё тело сначала напряглось, но усталость и тепло от накидки сделали своё дело. Его плечо оказалось твёрдым, но удивительно удобным.

— Ладно, пусть так, — прошептала я себе под нос, закрывая глаза.

Скоро меня сморило, и я провалилась в глубокий сон, впервые за долгое время почувствовав себя хоть немного в безопасности.

Глава 30

Алан

Я пришёл в себя, когда солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в кроваво-красный цвет. Воздух был тяжёлым, наполненным запахом гари и пыли. Вокруг лежали обломки экипажа, а я сам оказался привален частью покорёженного колеса. Внутри всё болело, особенно левая рука — кровь стекала из глубокой раны, но это было неважно. Главное, что я был жив. Первое, что пронеслось у меня в голове: где остальные? Где Анри?

С трудом поднявшись на ноги, я огляделся, чувствуя, как внутри разрастается паника. Моё сердце будто пропустило удар, когда я увидел неподвижные тела Эрика и Дрейка неподалёку. У Эрика бедро было пробито насквозь, и кровь обильно стекала по его ноге. Дрейк лежал чуть дальше, его голова и плечо были залиты кровью.

Первым я бросился к Эрику. Его лицо было бледным, дыхание слабым, но он был жив.

— Эрик… держись, брат, держись, — пробормотал я, руки дрожали, когда я снял с себя ремень и затянул его выше раны, чтобы остановить кровотечение. Он чуть дёрнулся, но так и не очнулся.

Потом я побежал к Дрейку. Его состояние было не лучше. Судя по всему, он ударился головой, а из плеча хлестала кровь. Я быстро оторвал кусок своей рубашки и стал перевязывать его рану, стараясь хоть как-то остановить кровь.

— Дрейк… Ты же обещал не умирать, помнишь? — выдохнул я, глядя на его бледное лицо.

Но больше всего меня убивала одна мысль. Анриэль. Где она? Я быстро осмотрел место нападения, переворачивая обломки, заглядывая в кусты, крича её имя.

— Анриэль! Анриэль! Чёрт, где ты?! — мой голос сорвался на крик, но ответа не было. Никого. Только ветер и звенящая тишина.

Я срывал ногти о землю, переворачивая всё, что только мог, но её нигде не было. Мой разум начал рисовать худшие сценарии. Её могли убить. Похитить. Оставить умирать где-то неподалёку. Я схватился за голову, чувствуя, как паника переполняет меня.

“Моя жена… моя милая девочка… Что они с тобой сделали?!”

Слёзы обожгли глаза, но я не мог позволить себе сломаться. Эрик и Дрейк были без сознания. Если я сейчас не найду помощь, они тоже могут не выжить. Меня трясло от боли и усталости, но я заставил себя подняться и вернуться к парням.

И именно тогда я услышал шум. Грохот колёс по дороге. Я рванул к звуку, размахивая руками, пока из-за горизонта не показались несколько повозок.

— Помогите! Здесь раненые! Нам нужна помощь! — закричал я, едва держась на ногах.

Из первой повозки вышел пожилой мужчина, за ним несколько других, более молодых. Их лица выражали настороженность, но я видел, что они присматриваются к нашей группе.

— Что здесь произошло? — спросил один из них, подходя ближе.

— Нападение… — выдохнул я, указывая на Эрика и Дрейка. — Они тяжело ранены. Если мы не поможем, они умрут. А моя жена… её нет… я не знаю, что с ней…

Они переглянулись, но всё же решили помочь. Мы вместе подняли Эрика и Дрейка на повозку. Торговцы дали мне тряпки и воду, чтобы перевязать их раны, но в моей голове продолжал звучать только один вопрос. Где Анриэль?

Я сидел на повозке, сжимая окровавленную тряпку в руках и с тоской смотрел на дорогу позади. Она могла быть где угодно. Могла быть мертва… или в лапах тех, кто устроил это нападение. От этой мысли меня чуть не вырвало.

— Найду… Клянусь, я тебя найду… — прошептал я в пустоту, словно она могла меня услышать. Я вытащу тебя из любого ада.

Меня шатало, когда торговцы привезли нас в небольшую деревню. Ноги подкашивались, но я держался — не мог позволить себе рухнуть. Не сейчас. Лекарь, слава всем богам, оказался опытным. Он не задал ни единого вопроса, как только увидел Дрейка, истекающего кровью, и Эрика с пробитым насквозь бедром. А я? Только ссадины и синяки, хотя внутри меня всё было разбито.

Я стоял, пока лекарь работал над Дрейком. Его плечо, разодранное до кости, выглядело ужасающе, и кровь всё ещё сочилась, даже несмотря на мои попытки остановить её на дороге. Лекарь работал быстро, аккуратно зашивая рану. Голова Дрейка бессильно свисала, и я не мог смотреть на его лицо без сдавленного кома в горле.

— Кровь остановлена, но его состояние слабое. Всё зависит от того, как он выдержит ночь, — бросил лекарь коротко, переходя к Эрику.

Я только кивнул, чувствуя, как силы покидают меня.

Эрик выглядел ещё хуже. Его кожа была пепельно-серой, а нога выглядела так, будто её прожгли насквозь. Когда лекарь разорвал штанину, я на мгновение отвернулся — там была огромная рана, и стрела, пробившая бедро, не оставила шанса на лёгкое восстановление.

— Бедро не задело крупные сосуды. Это его спасло, — сказал лекарь, обрабатывая рану. — Если бы ты не перетянул ногу вовремя, он бы уже истёк кровью.

Эти слова меня подкосили. Всё могло закончиться ещё хуже. Но я всё же спас их.

— Они оба стабильны. Пока. Но вам нужно отдохнуть, — добавил лекарь, не поднимая глаз.

Отдохнуть? Какой к чёрту отдых, когда её нет? Где она? Жива ли? Я чувствовал, как паника подступает, но заставил себя собраться. Парни были в безопасности, по крайней мере сейчас. А вот она…

Анриэль. Где ты, чёрт возьми?

Я выбежал на улицу, где торговцы возились с экипажами. Один из них держал свиток и перо.

— Хочешь отправить весточку? — спросил он, поднимая на меня глаза.

Я схватил бумагу, чувствуя, как рука дрожит. Не раздумывая, быстро написал:

“Нас атаковали. Дрейк и Эрик тяжело ранены, но живы. Анриэль пропала. Срочно отправьте людей прочесать лес, дороги, всю округу. Они могли увезти её куда угодно. Нужна помощь немедленно.”

Перо вывело кривую подпись. Я свернул письмо и отдал его торговцу.

— Это письмо должно быть у Ар герцога Афгана к рассвету. Ты понял?

— Сделаем, господин, — кивнул он и быстро уехал.

Когда я вернулся к парням, моё сердце сжималось. Лекарь обернулся ко мне, вытирая руки.

— Теперь твоя очередь. Ты ранен. Садись, я обработаю твою руку, — сказал он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У меня есть дела важнее, — огрызнулся я, хотя знал, что он прав. Весь бок болел, но я не чувствовал этой боли так остро. Всё, что я мог думать, это о том, что она где-то там. Одна. Напуганная.

Я сел рядом с Дрейком. Его лицо всё ещё было бледным, но дышал он ровнее. Лекарь сделал своё дело. Я положил руку ему на здоровое плечо.

— Ты должен выкарабкаться, брат. Ты нужен нам, нужен ей, — прошептал я, не отрывая взгляда от его лица.

Эрик тихо застонал. Его веки дрогнули, и я чуть не выдохнул с облегчением. Он жив. Но что с ней?

Я уткнулся лицом в ладони, борясь с отчаянием.

«Где ты, Анри? Что с тобой? Кто посмел тебя забрать?»

Внутри меня закипала ярость, но поверх неё была одна мысль:

“Я найду тебя. Клянусь, я найду тебя, что бы это ни стоило.”

Сидя в углу рядом с постелью Дрейка и Эрика, я не мог избавиться от тяжести, навалившейся на грудь. Тишина комнаты давила, лишь редкое потрескивание огня в очаге напоминало о реальности. Я смотрел на их бледные лица, слушал тяжёлое дыхание и чувствовал, как внутри разрываюсь на части. Они живы. Живы. Но какой ценой?

Моё тело было целым, пара ссадин и рана на руке не в счёт. А внутри — всё разбито. Растерзанная гордость, обесцененная сила. Как воин, я — пустое место.

Я ничего не сделал. Ничего.

Вспоминать тот момент было невыносимо. Как только послышался первый залп арбалетных болтов, я… застыл. Как дурак, как трус. Я видел, как Эрик и Дрейк схватились за оружие, как вцепились в него до побелевших костяшек. Они бросились защищать нас, сжимая мечи, словно это была их последняя битва. А я? Стоял. Стоял и смотрел, как всё рушится.

Эрик пытался прорваться сквозь шквал болтов, крича что-то мне, но я не слышал. Я смотрел, как падают лошади, как пламя пожирает экипаж, как болты прошивают воздух со свистом. И я испугался. Не смерти, нет. Я испугался боли. Испугался того, что не выдержу. Испугался быть раздавленным.

Всё, на что меня хватило, — это схватить Анриэль, когда она пыталась броситься к Дрейку. Я схватил её и втащил под обломки экипажа, закрыв её своим телом. Вот и вся моя “храбрость”.

“

Какой из меня воин? Какой муж?!”

Когда я видел, как болт пробил бедро Эрика, я не двинулся. Когда увидел кровь, стекающую с плеча Дрейка, я не двинулся. Они падали один за другим, а я только прижимал Анриэль к земле, словно это могло её защитить. Единственное, что я сделал, — это спрятал её. Даже не подумал о том, как будем спасаться дальше. Просто спрятал, как какой-то трус.

Но это не спасло её.

Её забрали. Я ничего не сделал, чтобы её спасти. От чего я вообще вырубился? Страх?

Теперь я здесь. Сижу в тишине, словно это может искупить мою беспомощность. Парни были готовы пожертвовать собой, они сражались до последнего. А я?

— Чёрт, — выдохнул я, стискивая кулаки до боли.

Рана на руке пульсировала, но я её даже не замечал. Я был бесполезен. Полностью. Пока я держал её за руку, обещая защитить, я просто позволил её забрать. Разве так поступают мужья? Разве так поступают мужчины?

Я поднял голову, взглянув на Дрейка и Эрика. Они выкарабкаются. Они сильные, они всегда были сильнее меня. Но Анриэль… Она где-то там. Одна. Напуганная. И, возможно, в опасности, с которой я не смог справиться.

Я закрыл лицо руками, чувствуя, как ярость и отчаяние разрывают меня на части.

“Я её найду. Найду и верну. Даже если придётся пройти через ад. Даже если для этого придётся стать другим человеком. Клянусь, я больше никогда не позволю себе быть таким слабым.”

Анриэль

Я очнулась, ощущая, как тяжесть в голове постепенно уходит. Тело всё ещё ныло, особенно бока и живот, но боль уже не была такой острой, как раньше. Открыла глаза и сразу заметила, что всё так же облокотилась на плечо проводника. Он не спал, а молча смотрел куда-то перед собой, но как только я шевельнулась, его взгляд тут же переместился на меня. Этот пристальный, почти изучающий взгляд заставил меня почувствовать, как по щекам растекается жар.

— Проснулась, — сказал он сухо, убирая руку с моего плеча. — Полежи ещё немного, у тебя не самое лучшее состояние.

Я неловко попыталась выпрямиться, чувствуя, как мои мышцы протестуют против малейшего движения. Проводник спокойно убрал свою руку, а затем сам слегка подтолкнул меня, чтобы я смогла сесть ровно.

— Вы… почему вы вообще меня уложили так? — пробормотала я, натягивая его огромный плащ плотнее на себя. Он всё ещё согревал и пах чем-то древесным и терпким.

— Ты засыпала, шатаясь, при этом в дали от костра, — ответил он так, будто это был самый очевидный в мире факт. — Если бы ты, окоченела от холода, я бы не получил денег, а я с такими проблемами не работаю. Зачем мне бессмысленно рисковать своей жизнью?

Его тон был почти равнодушным, но не резким, и я не знала, как на это реагировать. Он просто констатировал факт, будто был уверен, что именно так и надо.

— Эм… спасибо, — выдавила я, стараясь не смотреть на него, потому что его взгляд слишком выбивал из колеи.

— Не за что, — коротко бросил он, поднимаясь на ноги. Его массивная фигура на фоне тусклого света костра казалась ещё более внушительной.

Он вдруг медленно оглядел пещеру, словно что-то искал, а затем повернулся ко мне:

— Отдохни ещё. Скоро выйдем.

— А вы куда? — спросила я, слегка прищурившись.

— Пройдусь по пещере. Проверю, всё ли спокойно, — ответил он, а затем добавил, явно видя мой настороженный взгляд: — Не бойся, далеко не уйду. Если кто-то появится, вернусь раньше, чем успеют добраться до тебя.

Его слова были сказаны спокойно, без тени насмешки или поддразнивания, и это почему-то успокоило меня больше, чем хотелось бы.

Я молча кивнула, стараясь расслабиться, хотя мысли всё равно не давали покоя. Мужчина ушёл вглубь пещеры, а я осталась сидеть у костра, кутаясь в его плащ. Сил двигаться пока не было, да и желания тоже. Поэтому я только и смогла, что ближе доползти до костра. Но внутри всё ещё не покидала тревога — ведь я знала, что для них я просто груз, который доставляют “хозяину”.

Проводник вернулся спустя какое-то время. Его шаги эхом отдавались по пещере, и, хотя он двигался почти бесшумно, я всё равно заметила его приближение. Он подошёл к костру, быстро осмотрел нас всех и громко произнёс:

— Подъём. Уже рассвет. Через десять минут выдвигаемся.

Его голос был ровным, но в нём звучала такая уверенность, что никто не осмелился возразить. Даже одноглазый, который обычно был первым, кто начинал ворчать, только недовольно пробурчал что-то себе под нос и начал подниматься на ноги.

Я всё ещё сидела, укутанная в плащ, когда проводник подошёл ко мне. Он опустился на корточки и вытянул из своей сумки кусок вяленого мяса, протянув его мне.

— Ешь, — коротко сказал он. — Тебе нужны силы.

Я взяла мясо, удивлённая его заботой. Этот мужчина был таким странным: то грубый и равнодушный, то неожиданно внимательный. Я пробормотала «спасибо» и начала жевать, хотя есть совершенно не хотелось.

Пока я старалась проглотить хоть кусочек, проводник вытащил ещё один кусок мяса и спокойно начал жевать сам. Видимо, это был его завтрак, потому что больше он из сумки ничего не доставал.

Одноглазый, который уже поднялся, увидел еду и недовольно проворчал:

— Эй, а нам? Я тоже есть хочу. Дай хоть кусок, что ли.

Проводник не обратил на него никакого внимания, продолжая жевать мясо с абсолютным равнодушием. Одноглазый нахмурился и повысил голос:

— Ты слышишь меня? Я тебе говорю, делись! Это что за дела, а?

На этот раз проводник поднял взгляд, его лицо оставалось спокойным, но голос стал холодным, как лёд:

— Заткнись, — бросил он. — Ты тут не на пикнике. У тебя руки целы? Найди себе еду сам.

Одноглазый явно хотел что-то ответить, но, столкнувшись с холодным и угрожающим взглядом проводника, лишь громко фыркнул и отошёл, бурча что-то себе под нос. Главарь предпочел вообще не вмешиваться, стараясь избегать лишних конфликтов.

Я молча наблюдала за этой сценой, стараясь не привлекать к себе внимания. Проводник вернул свой взгляд ко мне и спокойно сказал:

— Ешь быстрее. Мы скоро выходим.

Я торопливо закончила свой завтрак, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Мы с главарём и одноглазым вышли из пещеры осторожно, каждый из нас нервно озирался по сторонам. У меня сердце билось так, будто вот-вот вырвется из груди. Густой туман всё ещё окутывал всё вокруг, а рассветный свет едва пробивался сквозь его плотную завесу. Даже воздух здесь казался тяжелее, насыщенным сыростью и напряжением.

Главарь первым ступил на рыхлую землю перед пещерой, его рука инстинктивно потянулась к мечу, который он держал наготове. Одноглазый, идущий следом, выглядел ещё более нервным. Он то и дело оглядывался назад, словно ожидая, что из пещеры за ними кто-то выскочит.

Я шла за ними, стараясь ступать как можно тише, хотя каждый шаг отдавался эхом в моей голове. Проводник, напротив, был воплощением спокойствия. Он вышел наружу так, словно прогуливался по цветущему саду, а не выходил из пещеры, полной мертвецов и шепчущих теней. Его равнодушие меня просто поражало.

Он не только не держал оружие наготове, но даже выглядел так, будто эта ситуация для него — очередной рутинный день на работе. Его холодное и уверенное поведение в какой-то степени вызывало во мне зависть. Как он может быть таким невозмутимым после всего, что мы пережили?

— Двигайтесь, не отставайте, — бросил проводник, не оборачиваясь. — Нам нужно пройти этот участок как можно быстрее.

Мы двинулись пешком по маршруту, который, судя по всему, знал только он. Проводник шёл впереди, не сбавляя темпа, а мы следовали за ним вереницей. Его уверенные шаги внушали нам хоть какую-то надежду, но напряжение всё равно витало в воздухе.

Два часа пути прошли относительно спокойно. Вокруг были лишь серый туман, редкие камни и странные силуэты деревьев, которые, казалось, вытягивались к нам своими искривлёнными ветвями. Никто из нас не решался заговорить, чтобы не привлекать лишнего внимания.

И вот в этой напряжённой тишине раздался странный писк. Противный, резкий звук, который разрывал уши и словно проникал прямо в мозг. Я остановилась как вкопанная, моё тело застыло от страха.

— Что это за… звук? — спросила я шёпотом, глядя на проводника.

Главарь и одноглазый тоже замерли, их лица выражали растерянность и тревогу. Писк становился всё громче, словно к нам приближалось что-то большое и очень неприятное.

Проводник обернулся к нам и тихо, но твёрдо сказал:

— Не двигайтесь. Не дышите громко.

Его спокойствие в этой ситуации меня просто поражало. Даже несмотря на приближающийся звук, он выглядел так, будто заранее знал, как с этим справиться и это обнадёживало.

Мы замерли, едва осмеливаясь дышать. Каждый нерв моего тела кричал о том, что нужно бежать, но ноги будто приросли к земле. Страх был настолько сильным, что даже сердцебиение казалось слишком громким. Главарь и одноглазый, стоящие чуть впереди, выглядели так, будто вот-вот упадут в обморок.

Писк стал невыносимо близким, и тут я заметила его. Из тумана выплыло нечто, что я даже не могла описать словами. Это было существо, которого я раньше никогда не видела, и, честно говоря, видеть не хотела.

Оно выглядело как огромный шар, плывущий в воздухе. Его поверхность была бугристой, с какой-то странной дряблой кожей, которая то и дело вздрагивала от движений. Внизу шара зиял маленький зубастый рот, который раздавал этот отвратительный писк. Кривые, острые зубы мелькали внутри, и, судя по звуку, это существо явно искало добычу.

Но самое жуткое было наверху. Над ртом находился один гигантский глаз. Он был мутным, почти белым, будто слепым, но почему-то казалось, что он всё видит. Этот глаз медленно вращался, будто изучал пространство вокруг себя, и от этого у меня по коже побежали мурашки.

Существо плыло мимо нас, двигаясь так плавно, что от этого становилось ещё страшнее. Тонкие щупальца, которые я сначала не заметила, едва касались земли, помогая ему сохранять равновесие.

Проводник, стоящий чуть впереди, не шевелился вообще, словно превратился в камень. Даже его дыхание было абсолютно тихим. Он держал одну руку чуть поднятой, как будто готовился подать сигнал. Главарь и одноглазый следовали его примеру, стараясь не шевелиться.

Я почувствовала, как капля пота стекает по моему виску, и сжала зубы, чтобы не издать ни звука. Существо проплыло мимо нас, его писк затихал по мере того, как оно удалялось в туман.

Мы стояли так ещё несколько минут, не решаясь двинуться. Наконец, проводник обернулся к нам, его голос прозвучал тихо, но твёрдо:

— Оно ушло. Но если бы вы дёрнулись или издали хоть звук — нас бы уже не было.

Я медленно выдохнула, чувствуя, как напряжение покидает моё тело. Но ужас от увиденного остался. Это создание было не из моего мира, оно было выше моего понимания.

Мы продолжали двигаться долгое время, не обмениваясь словами. Тишина нарушалась только редкими вздохами, хрустом камней под ногами и мерным шорохом нашей одежды. Проводник шёл впереди, его движения были уверенными и ровными, будто он прекрасно знал, куда нас ведёт. Главарь и одноглазый молчали, их лица были напряжёнными, а в глазах читалась усталость. Я же шла за ними, стараясь не отставать, но ноги ужасно болели, а спина ныла от неудобного положения, в котором я провела ночь.

Наконец, перед нами открылся просторный участок земли, ведущий к большому озеру. Оно было удивительно ярким, с водой, сверкающей в свете тусклого солнца. Оттенки голубого и жёлтого будто перемешивались в хрупкой гармонии, создавая завораживающую картину. Но стоило сделать вдох, как весь восторг от красоты исчез. Воздух здесь был пропитан ужасным запахом, от которого сразу начало першить в горле.

— Это серное озеро, — сообщил проводник, окинув нас взглядом. Его голос оставался спокойным, будто он ежедневно водил группы через такие места. — Здесь безопасно. Можете отдохнуть минут тридцать, но не больше. Испарения не настолько безопасны, как может показаться.

Я сделала шаг ближе к воде, но запах стал ещё сильнее, и меня передёрнуло.

— Безопасно? — скептически уточнил одноглазый, бросая на проводника недоверчивый взгляд. — А запах? Это ведь не к добру.

Проводник бросил на него равнодушный взгляд и пожал плечами.

— Если не хотите — не отдыхайте. Я вас сюда не тащил. Но это лучшее место, чтобы перевести дух до следующего отрезка пути. Дальше будет хуже.

Главарь, тяжело дыша, опустился на ближайший камень, вытирая пот со лба.

— Полчаса, не больше, — пробормотал он, словно повторяя за проводником. — Нам нужно продержаться.

Я последовала его примеру и села, радуясь возможности хоть немного снять нагрузку с ног. Вода у озера блестела так ярко, что казалось, будто она манила подойти поближе. Но я быстро отогнала эту мысль — запах был настолько резким, что наверняка не предвещал ничего хорошего.

Проводник, осматривая окрестности, опустился на корточки недалеко от нас, достал из сумки кусок вяленого мяса и медленно начал его жевать, совершенно не обращая внимания на наше состояние.

— Почему именно здесь безопасно? — спросила я, чувствуя, как запах начинает раздражать мои лёгкие.

— Сехки сюда не заходят, — ответил он, не отрывая взгляда от воды. — Они ненавидят серу. Как и большинство существ, обитающих в этих местах. Так что лучше потерпеть запах, чем встретиться с теми, кто может нас здесь найти.

Его слова заставили меня замолчать. Даже несмотря на удушающий запах, я понимала, что он прав. Лучше полчаса отдыха здесь, чем снова встретить что-то подобное тем жутким пням.

Проводник молча подошёл ко мне, держа в руках флягу. Я подняла на него глаза, и он, не говоря ни слова, протянул её мне. Вода была тёплой, но такой живительной после долгого пути, что я благодарно сделала несколько глотков, чувствуя, как прохлада разливается по телу.

— Спасибо, — прошептала я, возвращая флягу. Проводник кивнул, принимая её обратно и снова осматривая окрестности.

Я заметила, как его взгляд задержался на яркой воде озера, будто он что-то высчитывал в голове. Меня всё ещё не отпускало странное существо, которое мы видели ранее, и я решила спросить.

— А это… то создание с одним глазом… Как оно называется? — тихо спросила я, стараясь не нарушить странное спокойствие, царящее вокруг.

Проводник перевёл на меня взгляд, его маска делала выражение лица нечитаемым, но голос был ровным.

— Глазовик, — коротко бросил он. — Их редко можно встретить, но если увидишь, лучше не дышать и не двигаться. Они слепы, но чувствуют вибрации и звук. Обычно обходят стороной людей, если не разозлить, а разозлить их может любая вибрация.

Я кивнула, пытаясь запомнить эту информацию. Ещё один вид жутких тварей, которых нужно избегать любой ценой. Помолчав немного, я вновь заговорила, чувствуя необходимость выразить свои чувства.

— Спасибо… ещё раз. За заботу. — Голос мой был тихим, но искренним. После всего, что я пережила, его действия, какими бы равнодушными они ни казались, внушали хоть немного надежды.

Он замер на мгновение, будто раздумывая, как ответить, затем всё же выдавил:

— Я просто не хочу, чтобы ты сдохла по дороге. Это всё.

Его слова ударили неожиданно сильно. Я почувствовала, как что-то внутри сжалось. Конечно, о какой особой заботе я могла думать? Он просто делает свою работу. Но почему-то это было неприятно слышать. Пытаясь скрыть свои эмоции, я отвернулась, уставившись на воду.

— Понятно, — сказала я тихо, стараясь не показывать разочарования.

Проводник ничего не ответил, лишь снова отвернулся, проверяя, как остальные отдыхают. Я осталась сидеть, чувствуя, как в груди разрастается странное чувство безысходности.

Глава 31

Где-то в замке у Ар-герцога

Алан стоял в кабинете, сжимая в руках карту, испещрённую красными отметками. Он устал — устал настолько, что даже глубокий вдох давался с трудом. Несколько дней без сна, бесконечные поиски, обрывки информации, слухи… Но Анри так и не нашли.

За дверью лежали Эрик и Дрейк — его братья по духу, его семья. Они были живы, но не в состоянии помочь. Дрейк ещё не пришёл в себя, после удара головой врачи не давали никаких гарантий, когда он очнётся. А у Эрика рана хоть и была обработана, но ещё долго не позволит ему даже ходить без посторонней помощи. Поэтому Алан остался единственным, кто мог сейчас что-то сделать.

Он не позволял себе слабости. Больше не позволял. Он уже достаточно поныл, проклинал себя за то, что в тот момент оказался слабым. Но теперь он действовал.

Герцог Дарион сидел в кресле напротив, его лицо было суровым, губы сжаты в тонкую линию. Рядом Шаурон расхаживал по комнате, злобно сверкая глазами, он явно готов был разорвать любого, кто оказался бы виновным в похищении Анри.

— Нам нужны лучшие следопыты, — отчеканил Алан, опуская карту на стол. — Мы должны знать, куда её увезли. Я не буду просто сидеть и ждать, когда они объявятся с требованиями.

— Уже занялся этим, — пробасил Дарион. — Наши люди работают, но эти уроды слишком хорошо заметают следы. Однако есть кое-что…

Алан замер, напрягшись.

— Один из следопытов считает, что их маршрут мог пролегать через ничейные земли. Это позволило бы похитителям избавиться от возможного преследования.

Эти слова прозвучали, как удар в грудь. Алан побледнел, хватаясь за край стола, чтобы не выдать дрожь в руках. Ничейные земли. Если они действительно пошли туда…

— Ты уверен? — его голос стал тихим, почти угрожающим.

— Никто не может быть уверен на сто процентов, но это самое логичное объяснение. Через них проще всего сбить с толку преследователей, — вмешался Шаурон, его взгляд был тяжёлым. — Но ты понимаешь, что это значит.

Алан выпрямился, собирая всю свою силу воли. Конечно, он понимал. Он знал, что там их поджидает. Болота, твари, мутанты, проклятые земли… Те, кто заходил туда без подготовки, редко возвращались. Но он не собирался сдаваться.

— Тогда я сам пойду туда, — спокойно заявил он.

— Ты что, идиот?! — рявкнул Дарион, стукнув кулаком по столу. — Ты хоть представляешь, куда лезешь? Даже если они её туда увели, шанс, что она ещё жива…

— Она жива, — перебил Алан, его голос был полон уверенности. — Я это знаю.

На мгновение в кабинете повисла гробовая тишина.

— Я не прошу вашего одобрения, — продолжил он, встречая взгляды обоих мужчин. — Я прошу лишь помочь мне собрать лучших в этом деле. Если мы сейчас будем просто сидеть и рассуждать, то потеряем драгоценное время.

Дарион выдохнул, откинувшись в кресле, Шаурон только покачал головой.

— Сынок, ты и правда упрямый, — пробормотал герцог. — Хорошо. Я помогу тебе собрать отряд. Но если хоть что-то пойдёт не так, ты вытащишь свою задницу оттуда, понял? Нам не нужна ещё одна жертва.

— Мне нужна Анриэль, — ответил Алан. — Всё остальное неважно.

Решение было принято. Теперь оставалось только действовать.

Алан встретился с группой следопытов в одном из трактиров, где они обычно базировались между заданиями. Мужчины были опытными, закалёнными путешественниками, привыкшими к сложным условиям. Среди них выделялся один — высокий, жилистый, с холодным, пронзительным взглядом и лицом, испещрённым шрамами. Его звали Дорн, и он явно был здесь главным.

— Нам нужна информация, — сразу начал Алан, не тратя времени на формальности. — Есть подозрение, что похитители пошли через ничейные земли. Нам нужно знать, как их догнать.

Дорн медленно потёр подбородок, обдумывая услышанное.

— Если они действительно пошли туда, значит, у них был проводник, — сказал он. — Люди не доживают там до конца пути, если не знают дороги.

— И кто у нас самый лучший проводник по этим землям? — прямо спросил Алан.

Следопыты переглянулись, и один из них, молодой парень с огненно-рыжими волосами, нехотя ответил:

— Лучший? Это, конечно, Хант. Он единственный, кто знает все проходы и точки безопасных привалов.

— Где его найти? — тут же спросил Алан..

Дорн тяжело вздохнул.

— Это и есть проблема. Хант уже ушёл два дня назад с караваном. Никто не знает, куда именно, но маршрут наверняка связан с ничейными землями. Этот ублюдок никогда не берётся за грязные дела, максимум проводит контрабанду, но точно без похищенных женщин. Если он с ними, значит, он либо не в курсе, либо что-то здесь не так.

Алан стиснул зубы. Два дня… Это значило, что похитители уже далеко, но не настолько, чтобы их нельзя было догнать.

— Какой путь быстрее? — его голос звучал холодно, но внутри всё кипело.

Дорн снова посмотрел на своих людей, затем кивнул.

— Есть вариант. Можно сократить маршрут и пройти по косой, лишь слегка задев ничейные земли. Это рискованно, но не так смертельно, как идти напролом. Однако за проход по этим местам придётся заплатить кое-кому.

Алан напрягся.

— Кому?

— Людям с заставы на границе. У них есть соглашение с некоторыми бандами и существами, которые патрулируют эти земли. Они за определенную сумму могут закрыть глаза на то, что ты с отрядом пройдёшь через их территорию. Это дорого, но если ты хочешь нагнать их за день-два, это единственный вариант.

Алан кивнул, принимая информацию.

— Деньги не проблема, — сказал он. — Организуйте переход. Мы должны выйти как можно скорее.

Следопыты кивнули, понимая, что спорить бессмысленно. Алан был решительно настроен, и его ничто не могло остановить.

Анриэль

После короткого отдыха проводник дал команду выдвигаться дальше. Он молча убрал свою флягу, поднялся на ноги и первым двинулся вперёд, даже не дождавшись остальных. Главарь и одноглазый встали с явной неохотой, поморщившись от усталости, но спорить не стали. Мне же ничего не оставалось, кроме как следовать за ними.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я снова оказалась между этими двумя, которые шагали напряжённо, словно ожидали, что из-за ближайшего камня снова выпрыгнет какая-то мерзость. Впрочем, после недавней встречи с живыми пнями я сама не особо верила в спокойное путешествие.

Дорога была неровной, каменистой, а воздух тяжелел с каждой минутой. Вонь серного озера постепенно отступала, но её место занял другой, не менее неприятный запах — разложение и сырость. Каменные выступы становились выше, а местность всё больше напоминала ущелье, через которое мы пробирались узкими тропами.

Я украдкой взглянула на проводника, который шёл впереди с той же невозмутимой походкой, как будто вокруг не было ни смертельных угроз, ни риска заблудиться. Казалось, что он чувствует дорогу интуитивно, даже не глядя по сторонам.

Я не выдержала и спросила:

— Мы хотя бы примерно знаем, куда идём?

Проводник даже не оглянулся.

— Да, — коротко бросил он.

Я вздохнула. Ну да, конечно, “да”. Как же подробно и развернуто! Спасибо за разъяснение.

— И сколько ещё нам идти?

— Пока не выйдем к перевалу.

Ну, хоть что-то. Правда, я не знала, где этот перевал и сколько до него добираться. Может, пару часов? Может, два дня? Судя по его тону, он бы не стал объяснять даже под пытками.

Мы шли долго. Я потеряла счёт времени, ноги ныли, а тело всё ещё болело после вчерашнего «путешествия» мешком на животном. Единственное, что помогало держаться — это злость. Я не знала, сколько ещё выдержу, но останавливаться не собиралась.

Спустя какое-то время перед нами открылся узкий проход между двумя скалами. Камни тут были тёмные, с глубокими трещинами, словно здесь часто что-то рушилось. Проводник остановился и осмотрел тропу, затем обернулся к нам.

— Идём осторожно. Здесь бывают обвалы.

Как будто на подтверждение его слов откуда-то сверху послышался глухой грохот, и несколько мелких камней покатились вниз. Я нервно сглотнула. Великолепно! Теперь ещё и риск быть похороненной заживо.

Мы продолжили путь, осторожно проходя между скал. Каждый шаг эхом разносился по ущелью, и мне казалось, что любой громкий звук может спровоцировать новый обвал. В какой-то момент я заметила, что проводник остановился. Он слегка приподнял голову, прислушиваясь.

— Что-то не так? — прошептала я, инстинктивно напрягаясь.

Проводник медленно кивнул.

— Тихо.

Главарь и одноглазый тоже замерли. Где-то впереди послышался странный шорох. Он был не похож на движение камней, скорее, как будто что-то мягкое скользило по камню. Звук приближался.

Я сжала кулаки. Что на этот раз?

Мы замерли. Напряжённая тишина давила на уши, и только странное шуршание впереди становилось всё громче. Оно было неприятным, словно по камням тёрли сухую кожу или вытянутые лапы паука скользили по скале. У меня по спине пробежали мурашки.

Проводник стоял абсолютно спокойно, только голова его была чуть наклонена, словно он прикидывал, с чем нам предстоит столкнуться. Главарь крепче сжал рукоять меча, а одноглазый крепко выругался сквозь зубы.

— Мне это уже не нравится… — прошептал он.

И будто в ответ на его слова из тени между камнями показалось… что-то. Длинное, тёмное, извивающееся. На первый взгляд можно было подумать, что это толстая коряга или большой змеиный хвост, но, присмотревшись, я заметила, что поверхность этой штуки дышит, словно живое существо. Оно сделало резкий рывок вперёд, и из темноты медленно выползло ещё несколько таких же щупалец.

Я сдержала рвущийся из горла вскрик. Сердце заколотилось, когда из темноты показалась сама тварь.

Она была огромной. Мерзкий, покрытый буграми чёрный силуэт двигался так, словно его тело состояло из слизи и мускулов. Вдоль его длинного, почти змееобразного тела тянулось несколько рваных разрезов — я сначала решила, что это шрамы или разрывы на коже, но потом поняла, что это… глаза. Бледные, мертвенно-белые, без зрачков. Они вспыхивали на разных участках тела, медленно мигая, как будто сканировали нас.

— Мёртвый проклятый червь, — спокойно сказал проводник.

— Проклятый чем, мать твою?! — прошипел главарь, отступая назад.

— Многим, — был краткий ответ.

Червь медленно качнулся вперёд, и я заметила, что его рот — это нечто, больше напоминающее дыру с множеством мелких кривых зубов. Он снова зашевелился, его длинные конечности извивались, и этот звук… будто сухая кожа трётся о камень, шуршание, от которого хотелось сжаться в комок.

— Это… это можно убить? — одноглазый сжал кинжал в руке, явно не веря в свои силы.

Проводник молча потянулся за оружием.

— Можно, если не медлить. Или мы уйдём. Сейчас же.

— Куда?! — зашипел главарь. — Вон там — отвесные скалы, а сзади это чудовище!

Я судорожно сглотнула. Бежать некуда. Оставалось только одно — сражаться.

Проводник коротко кивнул:

— Тогда не стойте как жертвы. Готовьтесь.

Я уже второй день пытаюсь понять, из чего сделаны его нервы — из стали? А яйца, наверное, из чистого мрамора. По-другому его ледяное спокойствие не объяснить.

В то время как мы все напряжённо вглядывались в извивающегося монстра, пытаясь решить — бежать или сражаться, этот чертов проводник даже не шелохнулся. Он продолжал стоять, как будто перед ним не отвратительное щупальцеобразное чудовище, а обычный встречный караван. Его рука спокойно лежала на рукояти меча, и я уже не сомневалась, что этот мужчина либо безумен, либо просто самый хладнокровный ублюдок на свете.

— Ну так что, убиваем? — лениво спросил он, чуть наклоняя голову.

— У нас есть выбор?! — главарь выругался и выхватил меч.

Червь вдруг дёрнулся, будто принюхиваясь к нам. Из его рта раздался глухой утробный звук, что-то среднее между кашлем и рыком. От него повеяло гнилью, и я инстинктивно прикрыла нос рукой.

— Смотрите, чтобы не плюнул, — невозмутимо добавил проводник.

— Он что, ещё и плюётся?! — панически выдал одноглазый, сделав пару шагов назад.

— Очень даже, — подтвердил проводник. — Только если попадёт, лучше сразу отрезать то, на что попало.

Я почувствовала, как холодный пот стекает по спине. Великолепно! Просто замечательно! Ещё одно доказательство, что мой жизненный путь — это не история о героическом выживании, а проклятый цирк уродов!

Червь снова заворочался, его щупальца вытянулись к нам. Всё произошло в один миг.

Проводник двинулся первым. Взмах меча — и одно из щупалец с жутким треском рухнуло на землю, испуская едкий запах гнили. Тварь взвыла, задрожала, её мертвенные глаза захлопались в хаотичном порядке. В этот момент главарь рванул вперёд, размахивая мечом, а я… я просто стояла, судорожно сжимая кулаки.

— Двигайся! — рявкнул проводник, резко отшвыривая меня в сторону.

И вовремя — в ту же секунду рядом со мной шлёпнулась густая, тёмная субстанция, от которой тут же зашипели камни. Прекрасно! Значит, оно ещё и кислотой плюётся!

Я быстро вскочила на ноги и отбежала подальше. Мужчины уже вовсю сражались — проводник работал мечом безупречно, словно выполнял привычную рутину, а главарь с одноглазым метались вокруг, стараясь не попасть под удар щупалец.

— НЕНАВИЖУ ЭТОТ МИР! — выкрикнула я, и, собрав в кулак все остатки своего мужества, смотрела на это безобразие.

Я не бросилась в бой. Да и что я могла сделать? Голыми руками на эту дрянь? Блестящая идея, Анриэль, просто великолепная! Вместо этого я прижалась к ближайшему валуну и затаила дыхание, наблюдая за тем, что творилось передо мной.

Мои «попутчики» сражались как бешеные. Главарь и одноглазый размахивали оружием, рубили щупальца, уклонялись, но червь даже не думал умирать. Напротив, чем больше ран появлялось на его теле, тем агрессивнее он становился.

Проводник… Этот норк выглядел так, будто ему вообще всё равно. Он двигался уверенно, спокойно, почти лениво, словно не сражался, а просто выполнял привычную работу. Ни паники, ни резких движений — полное хладнокровие.

— Почему эта мерзость всё ещё жива?! — взревел главарь, нанося очередной удар.

— Сердце глубже, — отозвался проводник, легко уходя от щупальца.

— Так полезай внутрь и добирайся! — огрызнулся одноглазый, едва не попав под удар.

— Мне за это не платят, — равнодушно бросил проводник.

Я смотрела на всё это с каким-то ужасом. Червь сотрясался, его мерзкое шипение становилось всё громче. Он бил щупальцами по камням, пытаясь достать норков, но те не сдавались.

И вдруг тварь замерла.

Все остановились вместе с ней.

— Он что, сдох? — прошептал одноглазый.

— Не думаю, — мрачно ответил главарь.

И он оказался прав.

Червь содрогнулся, и в следующий миг из его пасти вырвался фонтан чёрной, вонючей жижи. Мужчины успели отпрыгнуть… но не все. Главарь заорал, хватаясь за плечо, с которого тут же пошёл дым.

— Чёрт! Эта тварь мне кожу жжёт! — его голос срывался на истерику.

Проводник не медлил. В один быстрый шаг он оказался рядом, схватил главаря за ворот и без лишних слов полоснул мечом по ране.

Главарь взревел так, что, наверное, всполошил всех тварей в округе.

— Ты что, урод, творишь?! — он дёрнулся, но проводник удержал его мёртвой хваткой.

— Спасаю тебе руку, — холодно ответил тот.

И он был прав. Несмотря на кровь, ожог больше не распространялся. Я почувствовала, как меня пробрал холод. Этот норк… он слишком хорошо знал, что делает.

Но червь ещё не сдох.

И я понятия не имела, сколько ещё они смогут держаться.

Неожиданный грохот был оглушительным. Свод пещеры задрожал, и в следующий миг сверху начали сыпаться камни. Сначала мелкие, потом крупнее, а затем целые глыбы. Червь завизжал, его тело начало корчиться, словно он чувствовал приближающуюся смерть.

— Назад! — рявкнул проводник, но и без него все уже бросились отступать.

Я тоже попыталась отскочить в сторону, но земля вдруг предательски ушла у меня из-под ног — один из камней соскользнул, и я потеряла равновесие. Сердце ухнуло в пятки. Камни падали всё быстрее, и я поняла, что мне конец.

Но внезапно меня резко дёрнули назад. Чьи-то сильные руки схватили меня за талию и буквально выдернули из-под летящей глыбы. В следующее мгновение я оказалась прижатой к твёрдому телу, а надо мной захлопнулась рука, защищая голову.

Я узнала этот запах — смесь кожи, стали и чего-то травянистого. Проводник.

Пыль и песок забились в нос и рот, вокруг стоял такой грохот, что невозможно было разобрать, кто что кричит. Но я чувствовала, как проводник держит меня крепко, не давая даже шанса снова оступиться.

Когда всё, наконец, улеглось, пещеру окутала мёртвая тишина.

Я открыла глаза.

Перед нами раскинулась груда камней, под которой, вероятно, остался тот самый червь. Теперь от него торчало только одно дрожащее щупальце, и через несколько секунд оно обмякло.

— Думаю, теперь он точно сдох, — хрипло выдохнул одноглазый, стряхивая пыль с лица.

Главарь, держась за окровавленное плечо, только тяжело задышал, пытаясь прийти в себя.

А я… Я всё ещё была прижата к проводнику, ошеломлённая произошедшим. Его дыхание касалось моей макушки, и только теперь я осознала, насколько быстро билось его сердце. Или это моё?

Проводник вдруг резко разжал хватку, как будто опомнившись, и отступил на шаг.

— Хватит стоять. Надо идти дальше, — сказал он, как ни в чём не бывало.

Я моргнула, пытаясь собрать мысли в кучу. Этот норк… Он только что снова спас мне жизнь. И ему было абсолютно всё равно.

А может, он просто хорошо скрывал свои эмоции?

В любом случае, сейчас не время думать об этом. Главное выжили. Пока что.

Мы быстро двигались вдоль завала, стараясь не терять темпа. Каменная осыпь полностью перекрыла путь назад, и теперь у нас оставался только один вариант — идти дальше вперёд. Я хромала, ощущая ноющую боль в боку и ногах, но это было не важно. Главное, что я была жива.

Проводник шёл впереди, уверенно выбирая путь между камнями. Его шаги были лёгкими, как будто то, что только что произошло, его никак не коснулось. Как и всегда.

Я же в который раз поймала себя на мысли, что без него меня бы уже давно не было в живых. Сначала сехки, теперь этот червь и проклятый обвал… Сколько раз он уже вытаскивал меня из лап смерти?

— Эй… — я ускорилась, чтобы догнать его.

Он даже не повернулся, просто кивнул, показывая, что слушает.

— Спасибо, — сказала я, тяжело дыша, но уверенно. — Снова.

Проводник чуть замедлил шаг, на секунду будто бы задумавшись, а потом повернул голову в мою сторону. Его выражение было… удивлённым? Или мне показалось?

— Ты слишком часто благодаришь, — произнёс он ровно, но в голосе было что-то, чего раньше я не замечала.

— Ну так ты слишком часто меня спасаешь, — парировала я, изогнув бровь.

Он молчал пару секунд, а потом качнул головой.

— Это не имеет значения, — сказал он, снова ускоряя шаг.

Я скривилась. Конечно, для него нет.

— Для тебя может и нет, а для меня ещё как, — упрямо возразила я, но он никак не отреагировал.

Мы продолжили двигаться быстро, обходя завалы и петляя между скалистыми стенами. Разговор, хоть и был коротким, заставил меня задуматься.

Почему его так удивляет благодарность? Он привык, что ему её не выражают? Или считает, что не заслуживает?

Я посмотрела ему в спину, пытаясь понять этого странного норка, но ответов у меня не было.

Только одно было ясно — без него я бы здесь не выжила. И сколько бы он ни делал вид, что ему всё равно, я знала, что это не так.

Я вымоталась настолько, что даже стоять на месте было тяжело. Мышцы ныли и тянули, а внутри бушевал голод. С момента похищения я толком не ела, лишь пила воду, да и то не так часто, как хотелось бы.

Оглядев себя, я поморщилась. Моё платье когда-то было красивым, но теперь больше напоминало тряпку для уборки. Грязное, порванное в нескольких местах, изорванный подол мешал шагам, а на руках и ногах красовались царапины. Волосы выбились из причёски и, скорее всего, больше напоминали птичье гнездо. Я вздохнула. Ну и вид…

Проводник осмотрел местность и, коротко кивнув, сообщил:

— Здесь остановимся.

Я бы даже не стала спорить. Хоть где-то можно присесть и не бояться, что в любой момент на тебя прыгнет дерево-людоед или зубастый летающий шар.

Главарь скрестил руки на груди, недоверчиво оглядываясь.

— Почему здесь?

— Мы далеко от основного пути, — спокойно объяснил проводник, как будто даже скучая от этих вопросов. — Вокруг скалы, они защищают от внезапных нападений. Здесь мало кто ходит.

— Мало кто? — саркастично протянул одноглазый. — Но всё-таки кто-то ходит?

Проводник даже не удостоил его взглядом.

— Всегда есть вероятность, что кто-то сюда забредёт, — ответил он безразличным тоном. — Но если ты предпочитаешь спать под открытым небом там, где точно патрулируют падальщики — можешь идти.

Одноглазый что-то пробормотал, но возражать не стал.

Я обвела лагерь взглядом. Всё было точно так же убого, как и везде, но хотя бы здесь нас окружали скалы, а не голая местность, в которой спрятаться можно было только под собственными страхами.

Пока мужчины устраивались, я просто села на землю, привалившись к ближайшему валуну, стараясь хоть немного расслабить мышцы.

Проводник, как всегда, выглядел так, будто не испытывал ни усталости, ни голода. Спокойный, сосредоточенный, без единой эмоции на лице. Он проверил своё снаряжение, затем подошёл ко мне и, на секунду поколебавшись, протянул небольшой кусок вяленого мяса.

Я растерянно моргнула, недоверчиво глядя на него.

— Ешь, — коротко сказал он. — Завтрака, обеда и ужина не предвидится.

Голод взял верх над сомнениями, и я молча приняла еду, слегка кивнув в знак благодарности.

Одноглазый, увидев это, тут же оживился.

— Эй, ты что, нас совсем за людей не считаешь? Нам тоже жрать надо!

Проводник, даже не обернувшись, медленно убрал оставшуюся еду в сумку.

— Заткнись, — спокойно бросил он.

— Чего?! — взвился одноглазый, делая шаг в его сторону.

Проводник всё так же стоял к нему спиной.

— Ты слишком много болтаешь.

Напряжение повисло в воздухе. Главарь посмотрел на них обоих, но вмешиваться не стал. Видимо, ему было плевать, подерутся они или нет.

Впрочем, одноглазый, хоть и был раздражён, но связываться с проводником явно не хотел. Он снова что-то пробурчал, но больше не настаивал.

Я, стараясь не обращать на них внимания, медленно ела, наслаждаясь каждым кусочком. Хоть что-то хорошее за последнее время.

Проводник бросил на меня быстрый взгляд.

— Отдохни. Скоро выдвигаемся.

— А ты? — спросила я прежде, чем он успел уйти.

— Я прослежу за местностью.

Он отошёл, а я смотрела ему вслед, не понимая, кто он вообще такой. Безразличный, но помогающий. Непредсказуемый, но надёжный.

От этих мыслей веки стали тяжелыми. Я даже не заметила, как уснула.

Глава 32

Я проснулась от громких воплей, которые врывались в моё сознание, заставляя резко открыть глаза.

— Да чтоб тебя! Осторожнее, урод! — Главарь корчился от боли, в то время как одноглазый пытался промыть ему раненую руку бурдюком с водой.

— Да заткнись ты, — буркнул одноглазый, недовольно дёрнув бурдюк. — Это всего лишь царапина, а ты орёшь, как будто тебе руку оторвали!

— Царапина?! — взвыл главарь, сжимая зубы. — А если там зараза какая-нибудь? Вдруг этот хренов червяк ядовитый был?!

Я поморщилась, приподнимаясь на локтях. В голове ещё было туманно, но слух постепенно возвращался. От их воплей хотелось закопаться обратно в землю и сделать вид, что я до сих пор сплю.

Но вот чего я точно не ожидала, так это обнаружить рядом хмурого проводника.

Он сидел рядом, скрестив руки на груди, и явно был в плохом настроении. Его взгляд был направлен на раненого главаря, и если бы взгляд мог убивать, бедняга уже бы истёк кровью ещё до того, как одноглазый успел промыть ему руку.

Я затаила дыхание, не двигаясь. В темноте его маска смотрелась ещё более жутко.

Но вдруг он повернулся, и наши взгляды встретились.

Я почувствовала, как сердце сделало лишний удар.

Его глаза, обычно спокойные и отстранённые, в этот раз выглядели иначе. В них был явный проблеск… волнения?

Я не знала, сколько времени он так сидел и смотрел на меня. Но, судя по тому, как быстро его выражение вновь стало непроницаемым, он и сам не ожидал, что я проснусь и застану его за этим занятием.

— Уже встала, — тихо пробормотал он, а потом отвёл взгляд. — Хорошо. Скоро выдвигаемся.

Будто ничего и не было.

Но я не забыла, что видела.

Я нахмурилась, стряхивая с себя остатки сна. В голове ещё было мутно, но одно я помнила точно — проводник сам говорил, что идти в темноте равносильно самоубийству.

— Погоди-ка, — я села ровнее, подозрительно глядя на него. — Ты же сам говорил, что в темноте идти нельзя. Почему сейчас мы должны выдвигаться в сумерках?

Он медленно перевёл на меня взгляд, как будто взвешивал, стоит ли мне вообще отвечать. Потом вздохнул, будто сдаваясь.

— Потому что это место больше не безопасно. — Он посмотрел в сторону, где ещё недавно стоял костёр, но сейчас от него остались лишь чёрные угли. — Следы остались. Нас могут найти.

Я вздрогнула.

— Кто?

— Если повезёт — хищники, которые просто учуют запах крови, — сказал он равнодушно, кивая на раненую руку главаря. — Если не повезёт… те, кто не должен нас найти.

Я сглотнула, ощущая, как по спине пробежал холодок.

— То есть ты хочешь сказать, что мы засветились?

— Да. — Он поднялся на ноги и потянулся, размяв плечи. — А теперь мы уходим, пока к нам не пришли в гости.

Я покосилась на главаря и одноглазого, которые, похоже, тоже поняли, что разныться у них нет времени.

— Двигаться сможешь? — строго спросил проводник, глядя на главаря.

— Да! — огрызнулся тот, зло сверкая глазами.

— Тогда собирайтесь. Через десять минут нас тут не должно быть.

Я вздохнула, понимая, что, несмотря на усталость, останавливаться и правда нельзя. Лучше идти в сумерках, чем ждать, пока неизвестно кто нагрянет по нашему следу.

Мы двинулись вперёд, оставляя позади наше временное убежище. Проводник шагал первым, его силуэт сливался с сумерками, и, казалось, он двигался абсолютно бесшумно.

— Держитесь рядом, — коротко бросил он, не оборачиваясь.

Голос был твёрдым, даже немного суровым. Никто не возразил.

Я шла между главарём и одноглазым, чуть позади проводника. Темнота сгущалась, превращая окружающий мир в сплошную, давящую стену неизвестности. Я сжимала кулаки, пытаясь не дрожать, но страх был липким и настойчивым.

Мне было страшно. До чертиков.

Каждый звук казался зловещим. Ветви скрипели, как будто что-то кралось в темноте. Камни под ногами шуршали, словно шёпот призраков. Я изо всех сил старалась держать себя в руках, но внутри меня нарастала паника.

Где Эрик? Где Алан? Где Дрейк?

Они живы? Или…

Я сжала зубы, пытаясь вытеснить эти мысли, но они впивались в сознание, как занозы.

Я боялась спросить. У этих уродов точно были ответы, но если они скажут, что мои мужчины мертвы… Что тогда?

Проводник шагал уверенно, его спина казалась мне единственной стабильной точкой во всём этом кошмаре.

Я не знала, куда нас ведут, не знала, что будет дальше. Но одно я знала точно — если я сломаюсь сейчас, то, возможно, уже не встану.

Поэтому я просто продолжала идти.

Я шла, стараясь не обращать внимания на дрожь, которая пробиралась под кожу. Это был не только страх, но и холод. Ночная сырость забиралась под порванное платье, липла к коже, пропитывая каждую клеточку тела.

Каждый шаг давался с трудом. Ноги подкашивались, а усталость наваливалась тяжёлым грузом.

Внезапно, когда мне показалось, что я вот-вот оступлюсь, меня резко схватили за запястье.

Я вскрикнула от неожиданности.

Проводник.

— Не отставай, — буркнул он, как обычно даже не взглянув на меня.

Его хватка была твёрдой, но не грубой. Тёплая, несмотря на перчатки.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, он развернулся и снова пошагал вперёд, теперь буквально таща меня за собой.

Я споткнулась, но он не дал мне упасть.

— Ты ведь не хочешь остаться здесь одна, — пробормотал он, словно говорил сам с собой.

Я только сглотнула, продолжая идти рядом.

Теперь страх отступил, уступая место странному ощущению… безопасности?

Чёрт, что со мной не так?

Мы двигались сквозь темноту, и я почти не видела, куда идём. Всё, что было перед глазами — силуэт проводника, уверенно идущего вперёд, не сбавляя шага. Его пальцы всё ещё сжимали моё запястье, тёплые и надёжные, будто я не пленница, а часть их группы.

Я не знала, сколько прошло времени. Темнота делала его бесконечным. Единственным звуком был наш хруст шагов по сухой земле да редкие шорохи где-то вдалеке. Я старалась не думать, что за существа могли издавать их.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наконец, впереди замаячило слабое свечение. Луна пробивалась сквозь разрывы в облаках, освещая дорогу, и я поняла, что мы приближаемся к каким-то руинам.

— Здесь передохнём, — глухо сказал проводник, отпуская мою руку.

Я едва удержалась на ногах, когда он убрал свою поддержку. Теперь, когда мы остановились, я осознала, как сильно устала. Всё тело ломило, дыхание сбивалось, а пальцы рук сводило от холода.

Главарь и одноглазый тоже выглядели измождёнными, но скрывали это за недовольными мрачными лицами.

— Чего ты нас сюда привёл? — рыкнул главарь, окидывая взглядом старые полуразрушенные стены. — Эти развалины что, безопаснее всего остального?

— Здесь никого нет, — отрезал проводник, оглядываясь по сторонам. — А главное, здесь есть укрытие от ветра.

Я тоже огляделась. Руины и правда выглядели заброшенными. Каменные колонны были расколоты, часть стен осыпалась, но внутри было достаточно места, чтобы переждать хотя бы пару часов.

Я уже собиралась тихонько забиться в угол, как проводник снова остановился рядом и сунул мне бурдюк с водой.

— Пей, — коротко приказал он.

Я моргнула.

— А ты?

— У меня есть ещё.

Я колебалась всего секунду, а потом сделала несколько осторожных глотков.

Вода была тёплой, но живительной, и я не смогла удержаться — выпила почти половину.

Проводник наблюдал за мной в молчании, затем, видимо убедившись, что я не собираюсь свалиться без сил, отошёл в сторону.

Главарь и одноглазый хмуро переговаривались между собой, но я не вслушивалась. Мне нужно было хотя бы немного передохнуть, пока они не решили снова двинуться в путь.

Я прислонилась к каменной стене, закрывая глаза.

Мне нужно было хоть немного прийти в себя.

Но стоило мне попытаться расслабиться, как перед глазами снова вспыхнула картина нападения.

Эрик… Алан… Дрейк…

Я не знала, живы ли они.

Где они.

Моё сердце заколотилось быстрее.

Я вцепилась в ткань плаща, который проводник дал мне ещё прошлой ночью.

Чёрт…

Что если…

Я сжала зубы, заставляя себя не скатиться в очередную волну паники.

Сейчас не время.

Сначала я должна выбраться отсюда.

Я прижималась спиной к холодной каменной стене, стараясь держаться подальше от главаря и одноглазого. Они сидели у огня, потирая руки и растирая ноги, что-то негромко обсуждая. Я не хотела слышать их разговор, не хотела быть рядом. Меня от них воротило.

Но холод пробирался под кожу, неприятной волной стягивая плечи и спину. Плащ, который мне дал проводник, конечно, помогал, но сидеть у ледяной стены было не лучшим решением.

Я пыталась игнорировать озноб, но он становился сильнее.

Проводник, который до этого сидел чуть в стороне, вдруг поднялся. Я заметила, как он мельком взглянул на меня, затем спокойно подошёл и… просто взял меня за локоть.

— Пошли, — буркнул он.

Я моргнула, растерявшись.

— К-куда?

Он ничего не ответил, а просто, не особо спрашивая моего мнения, потянул меня ближе к костру.

Я даже не успела возразить, как уже сидела у огня, чувствуя, как тепло приятно пробегает по коже.

Главарь и одноглазый сразу повернулись в мою сторону, их взгляды были… мерзкими.

— Смотри-ка, наш трофей уже пристроился, — ухмыльнулся главарь, потягиваясь. — Тебе бы лучше было благодарить нас, а не держаться в стороне, девочка.

— Да уж, — поддакнул одноглазый, его взгляд скользнул по мне так, что мне захотелось снова сбежать обратно в темноту. — Мы-то из-за тебя столько всего потеряли… а ты даже спасибо не скажешь.

Я напряглась, но не успела ответить.

Проводник, который всё это время спокойно сидел рядом, резко поднял голову.

— Заткнитесь, — ровно, но очень жёстко сказал он.

Воздух в руинах сразу стал тяжелее.

Мужики сразу стушевались. Главарь поморщился, но отвёл взгляд. Одноглазый лишь нервно хмыкнул.

Я сжала руки в кулаки, опуская глаза.

Проводник снова повернулся ко мне, явно проверяя, нормально ли я себя чувствую.

— Грейся, — сказал он тише.

Я молча кивнула и чуть подалась ближе к огню.

Может, он и был странным норком, как и эти уроды. Может, он тоже вёз меня в неизвестность.

Но рядом с ним я хотя бы не чувствовала себя добычей.

Главарь лениво потянулся, бросив на меня недвусмысленный взгляд, затем скривил ухмылку и повернулся к проводнику:

— Слышь, если она тебе так понравилась, можешь трахнуть разок. Мы вот тоже не против, заказчик не узнает.

Мои пальцы судорожно сжались, дыхание сбилось.

— Да уж, — подхватил одноглазый, скалясь. — У нас и выбора особо нет. И еды, и женских особей давно не было, а тут такой подарок.

Я почувствовала, как сердце гулко ударилось о рёбра. Их голоса становились липкими, мерзкими, обволакивали, оставляя липкий след на коже.

Я начала медленно отодвигаться, но прежде чем я успела хоть как-то отстраниться от этих двоих, на моё плечо легла большая тёплая рука.

Проводник.

Он спокойно, но властно потянул меня назад, и прежде чем я поняла, что происходит, обхватил меня за талию и притянул к себе, так что моя спина упёрлась в его твёрдую грудь.

Я напряглась, в панике пытаясь осознать, что делать. Бежать? Драться? Он ведь один из них, он же тоже в этом учавствует!

Но его руки не были жадными, они не скользили по моей коже, не вжимали в себя. Он просто держал меня, уверенно, но спокойно, словно давая понять этим двоим, что они зашли слишком далеко.

— Повтори, — голос проводника был холодным, но в нём чувствовалось едва уловимое раздражение.

Главарь немного переменился в лице, но сделал вид, что его не задело.

— Да ладно тебе, не прикидывайся святым. Мы все мужики.

Проводник чуть наклонил голову, его подбородок почти касался моей макушки.

— Я не такой, как вы, — отчеканил он.

Одноглазый сглотнул и попытался перевести в шутку:

— Что ты как баба, а? Особь же хороша, аппетитная.

Его хватка на мне немного усилилась, я чувствовала, как напряжены его мышцы.

— Последний раз предупреждаю, — его голос стал ещё ниже, предостерегающим. — Закройте рты.

Главарь сжал зубы, но, кажется, понял, что спорить дальше не стоит.

Я всё ещё не была уверена, что именно произошло. Меня спасали… или мне только что поменяли хозяина?

Главарь хмыкнул, явно недовольный таким поворотом событий, но спорить не стал. Одноглазый бросил на проводника раздражённый взгляд, но, увидев, как тот мрачно смотрит в его сторону, только сплюнул в костёр и отвернулся.

Я всё ещё сидела, прижатая к проводнику, и не знала, что делать. Моё сердце бешено колотилось, адреналин всё ещё бил в голову, а мысли путались. Он просто защищает меня… или у него тоже есть свои планы?

Мои пальцы непроизвольно сжались в ткань его плаща, и в этот момент он, похоже, понял, что я напряжена.

— Спокойно, — тихо сказал он, так, чтобы слышала только я. — Просто сиди молча.

Я не была уверена, успокаивает ли он меня или просто не хочет, чтобы я снова устроила сцену. Но его руки не были грубыми, и его голос не был таким, как у тех двоих. Он держал меня так, словно просто давая понять:

она не ваша

.

Я решила не спорить. Пока он был рядом, они не посмеют меня тронуть.

Главарь ещё какое-то время сверлил нас взглядом, потом фыркнул и снова принялся копаться в своей сумке. Одноглазый что-то бурчал, но уже не так громко, а потом и вовсе замолчал.

Мои плечи немного расслабились. Страх не ушёл, но уже не давил так сильно.

Проводник, похоже, решил, что ситуация утихла. Он чуть ослабил хватку, но не отодвинулся полностью.

— Ешь, — вдруг сказал он, протягивая мне кусок вяленого мяса.

Я моргнула, не сразу поняв, что он обращается ко мне.

— Мне…?

— Тебе, — кивнул он, небрежно кидая ещё один кусок себе в маску.

Как он вообще ел в этой штуке? Я не знала, но решила не задавать вопросов.

Я осторожно взяла мясо, но не ела. Просто смотрела на него, пытаясь понять, чего он хочет.

— Ты всё ещё не понимаешь, да? — усмехнулся он, склонив голову набок.

Я медленно покачала головой.

— Я не из их банды, — сказал он тихо, но в его голосе прозвучала явная неприязнь. — И мне плевать, что они думают.

Я смотрела на него, не зная, чему верить.

— Тогда почему ты здесь?

Он чуть прищурился.

— Работа. Но я не торгую людьми.

Мои пальцы сжались на еде.

— Значит… ты не отдашь меня им?

Он склонился чуть ближе, и я затаила дыхание.

— Если бы я хотел, чтобы они с тобой что-то сделали, ты бы сейчас не сидела у меня под боком.

Я сглотнула. Его слова звучали грубо, но в них было что-то… обнадёживающее.

— Ешь, — повторил он, возвращая разговор к еде.

Я неуверенно откусила кусочек, но внутри разгоралась маленькая искра надежды.

Если он уже несколько раз защищал меня, то, может быть… Может быть, даже в конце этого пути он не позволит им меня забрать?

Когда лагерь окончательно затих, стало понятно, что пора укладываться на ночлег. Главарь и одноглазый, не особо церемонясь, просто завалились на свои места у костра, укрывшись плащами. Я же всё ещё сидела рядом с проводником — с

этим

норком, который, как ни странно, не дал меня в обиду.

Его рука больше не держала меня так крепко, но он и не отпускал полностью. Казалось, он просто следил за тем, чтобы я оставалась рядом.

— Нам тоже надо спать, — ровно произнёс он, двигаясь так, будто его вообще не заботило, что я ещё не до конца поняла, как быть. — Долгий путь впереди.

Я сжала губы. Лечь

рядом

с кем-то… особенно с мужчиной, даже если он защитил меня, было… странно? Непривычно? Или я просто боялась расслабиться?

Но когда он потянул меня вниз, словно это было само собой разумеющимся, я не сопротивлялась. Он устроился на боку, а я оказалась рядом, вполовину прижатая к его груди. Его рука уверенно легла мне на талию, будто закрепляя:

здесь твоё место, не рыпайся

.

Я замерла. От неожиданности, от близости, от… того, что мне не казалось это таким уж плохим. Он был тёплым. Вокруг становилось всё холоднее, и это тепло оказалось единственным, что могло согреть меня этой ночью.

Я не была уверена, осознаёт ли он, как это выглядит. Или ему вообще всё равно?

Какая-то глупая часть меня надеялась, что он сделает что-то ещё — скажет что-то, например. Но он оставался молчаливым. Дышал ровно, расслабился… похоже, действительно собирался спать.

Я колебалась.

Не надеясь, что он вообще ответит, я шепнула:

— Как тебя зовут?

Он не сразу среагировал. На мгновение я подумала, что он либо заснул, либо решил проигнорировать меня, но потом неожиданно слегка повернул голову, чтобы говорить ближе к моему уху.

— Хант.

Я моргнула, едва веря, что он

вообще

ответил. И что за имя такое… хищное?

Но прежде чем я успела это осмыслить, он сам задал вопрос:

— А ты?

Я замерла. Он

интересуется?

— Анриэль, — выдохнула я, не понимая, почему голос вдруг предательски дрогнул.

Он ничего не сказал, но его пальцы чуть сжались на моей талии, как будто запоминая.

А потом он просто остался неподвижен, будто так и должно быть.

И я не знала, стоит ли мне паниковать… или впервые за долгое время почувствовать себя в относительной безопасности.

Мои веки тяжело опустились, дыхание стало ровнее. Вокруг была только тьма, костёр, тихие голоса умирающего пламени… и тепло Ханта рядом.

И только перед тем, как окончательно провалиться в сон, я поймала себя на мысли, что, возможно, в конце этого пути… он не отдаст меня им.

Проснулась я от ощущения, что кто-то осторожно, но настойчиво отодвигает меня в сторону.

Я замерла, в первую секунду не понимая, где нахожусь. Было тепло. Не так, как от костра, а… по-другому. Более живо. Более

настоящим

.

А потом осознание ударило меня, как ведро холодной воды.

Хант.

Я спала рядом с ним. Нет, не просто рядом —

в его руках

.

Я резко приподнялась, вырываясь из его хватки. Он уже полностью проснулся, сел, потянулся, будто ночь, проведённая на холодном камне, не доставила ему никаких неудобств.

— Подъём, — буркнул он, как ни в чём не бывало.

Я сглотнула, пытаясь скрыть свою растерянность.

Остальные тоже зашевелились. Главарь злобно бурчал себе под нос, потирая больную руку, а одноглазый натягивал сапоги с таким видом, будто ему все вокруг смертельно надоели.

Я поднялась на ноги, стряхивая с себя остатки сна, и осмотрелась. Сумерки ещё не рассеялись полностью, но воздух стал чуть менее холодным. Скоро рассвет.

Хант быстро осмотрел местность, проверил снаряжение и, не теряя времени, жестом велел всем собираться.

— Выходим через десять минут.

Я же, пока остальные были заняты, обернулась к нему, пытаясь набраться смелости, чтобы задать вопрос, который мучил меня с самого начала этого пути.

— Почему это место такое? — спросила я, глядя на него. — Оно… будто мёртвое.

Он не сразу ответил.

— Оно не мёртвое, — наконец произнёс он, поправляя ремни на броне. — Оно раненое.

Я нахмурилась, не понимая.

— Раненое?

Он кивнул, глядя куда-то вдаль.

— Здесь была война. Давно, но не для мира.

Я внимательно смотрела на него, пытаясь уловить смысл его слов.

— Мир живой, Анриэль, — добавил он, посмотрев на меня краем глаза. — И здесь пролили слишком много крови.

От его слов меня передёрнуло.

— Это как незажившая рана?

— Или метастазы, — коротко ответил он.

Я не знала, что сказать.

Всё вокруг вдруг показалось ещё более жутким. Эти обожжённые, чёрные деревья. Земля, которая казалась каменной, но на самом деле могла быть чем-то… другим. Ветер, несущий в себе запах пепла, даже спустя столько лет.

Я почувствовала, как по коже пробежали мурашки.

— Поэтому здесь всё такое… — я сглотнула. — И эти твари…

Хант не ответил, но в его взгляде мелькнуло что-то, чего я не могла разобрать.

— Собирайся, — только и сказал он. — Времени мало.

И, как ни в чём не бывало, развернулся, проверяя путь дальше.

Я осталась стоять, пытаясь осознать услышанное.

Мир

живой

. Но в этом месте он умирает. Или, может, просто… никогда не заживёт.

Я молча наблюдала, как Хант осматривал тропу впереди. Его слова до сих пор звенели в голове, будто отголоски чьего-то далёкого голоса.

Мир живой.

Но этот мир болен.

Я вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок. Теперь я не могла смотреть на местность так же, как раньше. Мне казалось, что в каждой скале, в каждом перекрученном, почерневшем дереве скрывается что-то… сломанное. Искажённое.

Я вздрогнула и отвернулась, решив больше не думать об этом.

Тем временем остальные тоже были готовы. Главарь с перекошенным от боли лицом сжимал свою раненую руку, одноглазый проверял флягу с водой, а Хант, как всегда, выглядел невозмутимо.

— Двигаемся, — коротко бросил проводник и первым шагнул в узкий проход между скал.

Я пошла за ним, не желая оставаться рядом с теми двоими дольше, чем необходимо.

Шли мы долго. Молчаливо, сосредоточенно. Никто не разговаривал, даже одноглазый, который обычно не упускал случая пробурчать что-то саркастичное.

Я всё ещё дрожала, но уже не от холода — от осознания.

Мир живой, но здесь он умирает.

Каково это — чувствовать, что ты гниёшь изнутри?

Мы шли всё дальше, и тишина становилась всё гуще, давящей.

Только спустя пару часов Хант, не оборачиваясь, заговорил:

— Скоро выйдем к перевалу.

Я удивлённо посмотрела на его спину.

— Это хорошо?

— Это значит, что дальше идти будет сложнее, — ответил он спокойно.

Я сжала губы. Конечно. Здесь не могло быть ничего

простого

.

Главарь поморщился.

— А там есть место, где можно будет передохнуть?

— Возможно, — Хант пожал плечами. — Если нас туда пустят.

— Кто? — подозрительно спросил одноглазый.

Хант не ответил.

Я внезапно поняла, что не хочу знать.

Мы продолжили путь, а я только сильнее вжималась в плащ проводника.

Ощущение, что мы идём прямо в пасть чего-то

живого

, становилось всё сильнее. Наверное проснулась моя чуйка.

Когда Хант наконец сказал, что можно передохнуть, я буквально почувствовала, как напряжение спадает с моих плеч. Мы выбрались на небольшую площадку среди скал, с одной стороны был обрыв, с другой — каменная стена, надёжно укрывающая нас от посторонних глаз. Вроде бы безопасно, насколько вообще можно считать это место безопасным.

Главарь и одноглазый сразу же устроились ближе к стене, выглядя так, словно им было плевать, кто или что может выйти к ним из темноты. Или они просто слишком устали, чтобы об этом думать.

Я же, не дожидаясь приглашения, села рядом с Хантом. Он уже привычно держался отдельно, чуть в стороне, и мне почему-то казалось, что рядом с ним действительно спокойнее.

Несколько секунд мы просто сидели в молчании. Затем он, даже не глядя на меня, достал бурдюк и протянул мне.

— Пей.

Я сначала замялась, но жажда взяла верх, и я быстро взяла воду из его рук.

Глоток был тёплым и чуть горчил, но после долгого пути в пыльном аду мне показалось, что это самая вкусная вода в жизни. Я тихо выдохнула, возвращая бурдюк обратно.

Краем глаза я заметила, как Хант, всё так же не глядя на меня, одной рукой чуть приподнял свою маску, ровно настолько, чтобы можно было выпить, но не открыть лицо полностью. Он сделал несколько коротких глотков и так же быстро опустил маску обратно. Всё это выглядело таким привычным, словно он делал это всю жизнь.

Я поймала себя на том, что не могу отвести взгляд. Не потому, что мне было интересно, как он выглядит под маской — хотя и это тоже, — а потому, что даже его движения были странными, отточенными до автоматизма, но в них сквозила какая-то настороженность. Будто он всегда готов к тому, что придётся быстро её вернуть на место.

Я быстро отвела глаза, чтобы он не заметил моего взгляда.

— Спасибо, — тихо пробормотала я.

Он промолчал, но чуть кивнул, пряча бурдюк обратно в сумку.

Я устало облокотилась на скалу, стараясь хоть немного расслабить напряжённые мышцы. Несмотря на то, что страх и усталость никуда не делись, рядом с ним я чувствовала себя хоть чуточку спокойнее.

Мы сидели в тишине, лишь изредка слышались редкие потрескивания далёкого костра, который развели главарь и одноглазый. Я почти задремала, когда внезапно услышала негромкий голос Ханта.

— Почему ты отказалась от него? — спросил он, и в его голосе было что-то… странное. Лёгкая нервозность? Или даже смущение?

Я открыла глаза и нахмурилась, не сразу понимая, о чём он говорит.

— О ком ты?.. — тихо уточнила я, глядя на него.

Он по-прежнему не смотрел на меня, но по едва заметному движению его пальцев, которыми он будто бы машинально сжимал ткань своего плаща, я поняла — этот вопрос дался ему не так легко, как могло показаться.

— Мужчина, с которым у тебя возникла связь, — негромко, почти шёпотом уточнил он.

Я моргнула.

— Ты о заказчике? — едва сдержалась от смеха, но потом резко осеклась, осознавая, что он говорит серьёзно.

Он кивнул, но напряжение не исчезло. Напротив, казалось, что ему самому некомфортно задавать этот вопрос.

Я удивлённо уставилась на него, не понимая, откуда вдруг взялся этот интерес. И, самое главное, почему именно сейчас?

— А почему тебя это так интересует? — осторожно спросила я, наблюдая за ним.

Хант чуть заметно передёрнул плечами, но так и не посмотрел в мою сторону.

— Просто… — он замолчал, словно не зная, как правильно подобрать слова, а потом тихо добавил: — Мне кажется, что женские особи не должны отказываться от таких связей, если они действительно есть.

Я задумалась.

— Связь была, — произнесла я, подбирая слова, — это не значит, что я должна принимать его. Это не делает меня его собственностью.

Хант чуть повернул голову в мою сторону, но его взгляда я всё равно не видела.

— Даже если это… судьба? — его голос был странным, будто он сам не понимал, зачем это спрашивает.

Я хмыкнула.

— Судьба… — повторила я, глядя в ночное небо. — Я предпочитаю выбирать сама.

Он долго молчал после этого, а я пыталась понять, что именно его так взволновало.

Хант не двигался и не отвечал, но я чувствовала, что мои слова его задели. Пусть он и оставался внешне спокойным, но что-то в его позе изменилось — плечи напряглись, пальцы чуть заметно сжались, а дыхание стало глубже и размереннее, будто он старался не показывать эмоции.

Почему-то мне казалось, что это его больная тема. Я не знала, почему, но внутренний голос подсказывал — он слишком остро воспринял мои слова. И прежде чем осознала, что делаю, я продолжила.

— Понимаешь… — мой голос звучал чуть тише, чем хотелось бы, но срываться я не позволяла. — Он изначально видел во мне только развлечение. Я была для него чем-то несерьёзным, временным. Но когда оказалось, что между нами есть связь… — я сглотнула, вспоминая те мгновения. — Он не поверил. Обозвал меня многими словами, которые я не хочу вспоминать. Обозвал лгуньей, манипуляторшей, тварью, которая просто хочет заполучить власть над ним.

Я коротко усмехнулась, но в этом смехе не было ни капли веселья.

— А вскоре он стал убийцей… — мой голос дрогнул. — Возможно, не своими руками, но из-за него пострадал мой муж, а его коллега был убит.

После этих слов наступила тишина. Густая, вязкая, давящая. Хант всё так же смотрел вперёд, но по тому, как едва заметно сжались его кулаки, я поняла, что он борется с собой.

А потом он заговорил.

— Он испугался? — голос его был хрипловат, будто застрял в горле.

Я пожала плечами.

— Может быть. Может, он просто был таким с самого начала. Но факт остаётся фактом: как только он понял, что ситуация не под его контролем, он выбрал самый подлый выход.

Хант молчал, но я чувствовала, как в нём закипает гнев. Он не проявлял эмоций, но напряжение в его позе было ощутимым. Пальцы снова непроизвольно сжались, а маска чуть дёрнулась, будто он скрипнул зубами.

— Это… подло, — медленно, с заметным отвращением произнёс он.

Я внимательно посмотрела на него. Он говорил с той же холодной сдержанностью, но в его голосе звучало что-то личное. Что-то, что заставило меня задуматься.

— Да, — просто ответила я, вновь ощущая тот комок боли, что жил внутри меня всё это время.

Мы снова замолчали.

Но теперь тишина не была пустой.

Она гудела чем-то невыраженным, наполненная мыслями, догадками, тем, что не было произнесено вслух. Я видела, как Хант старается вернуть себе привычную отстранённость, но его глаза выдавали другое.

И, возможно, в этот момент я впервые задумалась, что этот норк тоже несёт в себе свои раны.

Глава 33

Я не знала, сколько времени мы так сидели, погружённые в свои мысли. Вокруг потрескивал костёр, главарь и одноглазый расположились неподалёку, их голоса стихли, будто даже им стало понятно, что продолжать бессмысленно. Усталость давила на меня со всех сторон, но несмотря на это, мысли не давали расслабиться.

Хант тоже молчал. Его поза оставалась напряжённой, хоть он и выглядел по-прежнему спокойным. Казалось, он обдумывал что-то своё, что-то, что не давало ему покоя.

— Что ты будешь делать дальше? — неожиданно спросил он, не глядя в мою сторону.

Я моргнула, не сразу понимая, что он имеет в виду.

— Когда выберешься отсюда, — пояснил он, чуть склонив голову. — У тебя есть план?

Я крепче сжала пальцы на ткани его плаща, в который всё ещё была укутана. Конечно, у меня был план — вернуться домой. Но…

— Если честно… я просто хочу выжить, — призналась я. — Вернуться туда, где меня ждут. Всё остальное неважно.

Хант кивнул, будто услышав именно тот ответ, которого ожидал.

— Если дойдёшь, — спокойно добавил он.

Я напряглась, хотя понимала, что он просто говорит очевидное. Эти земли полны смертельных угроз, и далеко не все, кто здесь оказывается, добираются до выхода.

— А ты? — неожиданно спросила я, сама не зная, зачем. — Что ты будешь делать, когда мы дойдём?

Он чуть повернул голову, его взгляд в отблесках костра показался мне ещё более хмурым, чем обычно.

— Завершу работу, — коротко ответил он.

— А потом?

Хант задержал взгляд на мне, будто размышляя, стоит ли вообще продолжать этот разговор.

— Пока не знаю, — наконец, произнёс он.

Его голос был тихим, но в нём читалась усталость. Будто он сам не был уверен, есть ли у него вообще «потом».

Я собиралась задать ещё один вопрос, но он вдруг встал, смахнул пыль с одежды и отвёл взгляд.

— Отдохни, — бросил он, возвращая себе обычное хладнокровие. — Скоро двинемся дальше.

Я смотрела ему вслед, пока он отходил проверить периметр.

«Отдохни», конечно. Как будто это так просто.

Но делать было нечего. Я глубже зарылась в его плащ, который всё ещё был на мне, и закрыла глаза, надеясь хотя бы на несколько минут отключиться от этого кошмара.

Мы двинулись дальше, едва солнце начало клониться к закату. Путь лежал через перевал — узкую тропу между скал, где каждый шаг был рискованным. Камни под ногами осыпались, ветер завывал, а над головой нависали тёмные силуэты скал, создавая ощущение, будто мы идём через пасть какого-то древнего чудовища.

Хант шёл впереди, как всегда уверенный в каждом своём шаге, главарь и одноглазый чуть позади, поглядывая по сторонам с явным напряжением. Я старалась не отставать, хотя сердце билось в тревожном ритме.

Тишина вокруг была неправильной. Неестественной.

И я уже знала, что это значит.

Первый звук раздался, когда мы дошли до середины пути.

Глухое, низкое шуршание. Долгое, словно кто-то протащил что-то массивное по камням.

Я резко замерла, чувствуя, как холодный пот проступает на спине.

— Что это? — прошептал одноглазый, оглядываясь, а главарь уже хватался за оружие.

Хант не ответил. Но он тоже остановился, его поза изменилась, напряжение в плечах выдало его готовность к бою.

И тогда я увидела это.

Из тени между скал выползло нечто огромное.

Змея.

Но не обычная.

Её тело было толще, чем у лошади, чешуя темнела металлическим отливом, а глаза… Боги, её глаза. Два узких, янтарных глаза, в которых светилась хищная разумность.

Она скользила по камням беззвучно, но каждое её движение издавало глухой, вибрирующий звук, от которого внутри всё сжималось.

— Это… это не просто змея, — выдохнул главарь, отходя назад. — Это гле’ссир.

Я не знала, что это за существо, но если даже этот ублюдок выглядел напуганным, значит, нам крышка.

Змея приподняла голову, раздувая капюшон, похожий на змеиный. Теперь она выглядела ещё больше, её тело извивалось, готовясь к атаке.

— Не двигайтесь, — резко бросил Хант, медленно кладя руку на рукоять своего оружия.

Но одноглазый уже сделал ошибку.

Резко дёрнувшись назад, он соскользнул на осыпающемся камне, и этого оказалось достаточно.

Гле’ссир сорвалась с места с молниеносной скоростью.

Она бросилась вперёд, её челюсти раскрылись, обнажая длинные ядовитые клыки.

Я даже не успела закричать.

Хант двинулся быстрее всех.

Его меч блеснул в воздухе, и он рванул вперёд, перерезая путь чудовищу.

Я могла только смотреть, как разгорается бой.

Одноглазый вскрикнул, но это длилось всего мгновение.

Змея рванулась вперёд с такой скоростью, что я едва успела заметить, как её массивное тело мелькнуло в воздухе. Затем раздался жуткий хруст, будто ломали толстую ветку, и одноглазого просто не стало.

Он исчез.

Я моргнула, всё ещё пытаясь осознать, что только что произошло.

Главарь выругался и метнулся назад, словно собирался сделать что-то… но что? Напасть на это чудовище?

— Беги! — рявкнул Хант, и в его голосе звучало не предложение, а приказ.

Главарь замешкался, но инстинкты сработали — он развернулся и помчался вперёд по тропе, едва не падая на каждом шаге.

А вот у меня даже шанса не было решить, что делать.

Рывком Хант оказался рядом, прежде чем я поняла, что происходит.

— Что ты—?! — я не успела закончить.

Меня просто подхватили, как мешок, и закинули через плечо.

— Хант, да какого?! — я завопила, но он даже не остановился.

Одной рукой он крепко держал меня за талию… нет, вру. За попу. Он просто вцепился в меня, чтобы не выронить в бегстве, а второй рукой выдернул меч, резко развернувшись к змеиному силуэту в тумане.

Я пыталась сопротивляться, но, во-первых, куда мне против этого упрямого куска скалы, а во-вторых, паника сковывала движения.

Он побежал.

Почти неся меня на весу, Хант мчался за главарём, перепрыгивая через камни, петляя между узких выступов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я успела краем глаза заметить, как где-то за нами в клубах пыли мелькает чешуйчатый силуэт.

Змея не собиралась оставлять нас в покое.

Я чувствовала, как мышцы Ханта напрягаются с каждым его движением. Он двигался быстро, но уверенно, будто точно знал, куда бежит, даже несмотря на извивающуюся змею позади нас.

Главарь, хоть и рванул вперёд первым, бежал далеко не так грациозно. Он пару раз споткнулся, чуть не рухнув носом в камни, но каким-то чудом удерживал равновесие.

Я, конечно, могла бы возмутиться тем, что меня так бесцеремонно закинули на плечо, но в этой ситуации было не до гордости. Особенно когда позади раздавалось злобное, низкое шипение змеи, от которого мурашки шли по коже.

— Она не отстанет! — крикнул главарь, оглядываясь через плечо.

— Знаю! — резко бросил Хант, перепрыгивая через очередной валун.

Моя голова чуть дёрнулась, и я увидела, как позади в клубах пыли мелькнуло что-то огромное и блестящее.

Чешуя.

Змея двигалась волнами, плавно и пугающе быстро.

— Хант! Она догоняет! — я не сдержалась, вцепившись в его зад.

Он стиснул зубами, по крайней мере, я услышала их скрип. Но отвечать он мне не стал.

Тропа резко свернула в сторону, упираясь в узкий проход между скалами.

— Туда! — крикнул главарь, указывая вперёд.

Хант рванул в эту сторону без раздумий.

Мы влетели в проход, едва не зацепившись за выступающие камни.

А потом раздался удар.

Громкий, низкий гулкий стук чего-то массивного по камню.

Я резко подняла голову и увидела, как змеиная пасть, наполненная кривыми зубами, захлопнулась буквально в шаге от нас.

Она попыталась протиснуться в проход, но застряла.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — завопил главарь, пятясь назад.

Змея дёрнулась, ударяя хвостом о камни позади, но пролезть дальше не могла.

Хант резко поставил меня на землю, и я едва удержалась на ногах.

Мы застыли, тяжело дыша.

Змея злобно шипела, извиваясь в каменном капкане.

— Она… она застряла? — неуверенно спросила я.

Хант кивнул, всё ещё держа меч в боевой готовности.

— Да, но ненадолго.

Главарь вытер вспотевший лоб.

— Нам повезло, — пробормотал он. — Ещё бы чуть-чуть…

Я проглотила комок в горле.

— Надо двигаться дальше, — сказал Хант ровным голосом.

И никто не возражал.

Мы не стали медлить. Хант, не убирая оружие, первым шагнул вперёд, главарь спешно последовал за ним. Я же, бросив последний взгляд на шипящую в проходе змею, быстро рванула следом.

Скалы были высокими, тёмными и покрытыми влажным мхом. Дорога становилась всё уже, но наконец впереди показался широкий разлом в каменной стене — вход в одну из множества пещер, которыми был усеян этот перевал.

— Туда! — бросил Хант, первым ныряя в темноту.

Мы забежали внутрь, сердце всё ещё бешено колотилось. Змея позади злобно зашипела, ударяя хвостом по камням, но пролезть в узкую расщелину не могла. Мы были вне её досягаемости.

Я вжалась спиной в холодную стену, пытаясь отдышаться. Главарь согнулся пополам, опираясь на колени, тяжело дыша, а Хант просто стоял в тени, наблюдая за выходом.

— Ну и дерьмо… — простонал главарь, вытирая лоб. — Чтоб меня! Ещё чуть-чуть и сдохли бы.

— Она не сможет сюда добраться, — коротко сказал Хант, наконец опуская меч. — Но долго здесь задерживаться нельзя.

Я попыталась успокоить дыхание, оглядываясь. Пещера была неглубокой, но достаточно просторной, чтобы укрыться. Стены покрыты влажным камнем, в воздухе пахло сыростью. Где-то в глубине тихо капала вода.

— Здесь безопасно? — осторожно спросила я.

Хант кивнул.

— Пока да. Надо передохнуть. Скоро стемнеет, тогда выберемся.

Я медленно сползла по стене, садясь на холодный пол. Голова всё ещё кружилась от адреналина.

Главарь рухнул рядом, облокотившись на валун.

— Иди к чёрту, урод, — пробормотал он, закрывая глаза. — Ты хоть раз предупреждать будешь, когда такие твари рядом?

Проводник усмехнулся, но ничего не ответил.

Я же просто сидела, вцепившись пальцами в край своего потрёпанного платья, пытаясь справиться с дрожью. Мы снова выжили. Но надолго ли? Да и выжили собственно не все…

Я вздрогнула, когда Хант без лишних слов подошёл ко мне, сел рядом, а затем просто взял и перетащил меня к себе на руки. Я даже не успела сообразить, как оказалась прижатой к его груди, закутанной в его плащ.

— Эй… — начала я, но он перебил меня спокойным, но твёрдым голосом.

— Костёр разжигать нельзя. А ты дрожишь так, что слышно даже в темноте. — Он слегка подтянул меня ближе, словно это было самым естественным делом. — Так что грейся.

Я открыла рот, собираясь возмутиться, но потом прикусила язык. Холод действительно пробирал до костей, и мне было слишком зябко, чтобы спорить. Да и протестовать особо не имело смысла — Хант явно решил, что так будет лучше, и переубедить его я вряд ли смогла бы.

Главарь, наблюдая за нами из своего угла, фыркнул.

— Ты смотри, какой заботливый… Может, и мне компанию составишь, проводник? — съязвил он.

Хант даже не повернул головы в его сторону.

— У тебя есть стена. Обнимай её.

Главарь что-то пробормотал, но заткнулся, понимая, что Хант не станет поддерживать разговор.

Я же сидела в его руках, всё ещё ощущая себя странно. Он держал меня крепко, но без лишнего давления, словно просто принял тот факт, что так мне будет теплее.

— Ты это… всегда так делаешь? — пробормотала я, не зная, куда деть руки.

— Нет, — просто ответил он. — Но мне не нужны твои болезни и слабость в дороге.

Ну конечно. Всё как всегда — не забота, а практичный расчёт. Но почему-то в этот раз мне казалось, что он лукавит.

Я вздохнула и наконец расслабилась. Как бы это ни выглядело, с ним действительно было теплее.

Алан

Алан стоял у края обрыва, глядя вниз на извилистую дорогу, что уходила в бескрайние земли ничейных территорий. Ветер хлестал его лицо, пробираясь под одежду, но он не замечал этого. Всё его внимание было сосредоточено на одном — он должен найти Анриэль.

— Готов? — раздался голос одного из следопытов позади.

Алан не сразу ответил. Готов ли он? Вряд ли. Ему казалось, что он потерпел поражение в тот самый момент, когда позволил ей исчезнуть. Но времени на сомнения не было.

— Долго ещё задерживаться? — спросил он, повернувшись к мужчине.

— Нет. Мы уходим сейчас, — ответил следопыт, поправляя ремни на походном рюкзаке. — Наш человек, который вёл караван, ушёл с ними два дня назад. Если они идут обычным маршрутом, у нас есть шанс догнать их, но придётся рискнуть и воспользоваться коротким путём.

— Чем он опасен? — хмуро спросил Алан, его пальцы сжались в кулаки.

Следопыт фыркнул.

— Давай скажем так: за проход по нему неофициально платят золотом. И если у тебя его нет, ты либо очень везучий, либо очень мёртвый.

Алан усмехнулся, но в его улыбке не было ни капли веселья.

— Золото есть. Так что двигаемся.

И они двинулись в путь, группа из пятнадцати человек: Алан, двое следопытов и двенадцать бойцов, которых прислали отцы. В карманах у Алана лежали несколько записок с последними данными о передвижениях похитителей. Они двигались через ничейные земли, что было самым логичным маршрутом для тех, кто хотел скрыться от преследования.

Алан шагал твёрдо, внутри него пылала ярость. Он поклялся себе, что не остановится, пока не найдёт её. Не важно, сколько тварей и ублюдков встретится ему на пути.

Анриэль ждёт. И он идёт за ней.

Алан точно знал, сколько времени прошло — всего один день, но этот день казался ему бесконечным. Они скакали почти без остановок, только изредка давая лошадям короткий отдых и воду. Путь пролегал через труднопроходимые местности, но следопыты уверяли, что это единственный способ пересечь границу раньше, чем похитители.

Они избегали глубокой территории ничейных земель, лишь немного задевая их краем. Каждый раз, когда они заезжали чуть дальше, чем следовало, воздух вокруг словно густел, становился тяжелее.

— Ещё немного, — сказал Гельдрик, их лучший следопыт, когда солнце клонилось к закату. — По нашим расчётам, если они не замедлились, мы перережем им путь у самой границы.

Алан кивнул, но не расслабился. Он гнал лошадь вперёд, не давая себе передышки. В груди глухо стучал страх, с которым он старался не сталкиваться лицом к лицу.

Что, если они опоздают?

Он не позволял себе развивать эту мысль.

— Завтра к утру мы должны быть там, — продолжил Гельдрик, оглядывая сереющее небо. — Лошади уже выбиваются из сил. Нужно дать им пару часов отдыха, иначе они просто не дойдут.

Алан резко натянул поводья, заставляя коня замедлиться.

— Чёрт, — выдохнул он. Логика говорила, что он не должен загонять животных, но всё внутри кричало, что он не может терять ни минуты.

— Ещё немного, — добавил один из наёмников, — и впереди будет подходящее место для ночного привала.

Алан стиснул зубы. Он не мог сидеть без дела. Но он должен был быть в форме, когда они встретятся с похитителями.

— Хорошо, — наконец выдавил он. — Только пара часов.

Но даже когда лагерь был разбит, а остальные начинали готовить еду, он просто сидел, глядя в огонь, сжимая кулаки и думая только об одном.

Анри, держись. Я скоро буду.

Анриэль

Я сидела в объятиях Ханта, ощущая, как его тепло медленно разгоняет дрожь, пробирающую меня до костей. Влажный холод пещеры больше не казался таким нестерпимым, хотя лёгкая зябкость всё ещё оставалась. Но больше всего меня смущало не это.

Я была слишком близко. Слишком остро ощущала его — сильные руки, крепкие мышцы под грубой тканью, его ровное, спокойное дыхание. И от этого странного осознания внутри меня разливалось непривычное тепло.

Хант молчал. Как всегда, он был спокоен и невозмутим, будто ему совершенно неважно, кого он держит в своих руках. Я старалась не шевелиться, но всё же не сдержалась и чуть повернула голову, украдкой взглянув на него.

Темнота скрывала большую часть его лица, да и маска закрывала половину черт, но даже так я видела, как его взгляд был направлен куда-то в сторону, словно он напряжённо о чём-то думал.

— Ты спишь? — мой голос прозвучал тихо, почти шёпотом.

— Нет, — ответил он так же тихо.

Я сглотнула.

— Спасибо.

Хант чуть повернул голову, будто удивлён.

— За что?

— За то, что… защищаешь меня.

Он замер. Некоторое время он ничего не говорил, а затем его рука, лежащая на моём плече, чуть сильнее сжала меня, прижимая ближе.

— Не благодари, — его голос был каким-то хрипловатым, будто он не знал, как правильно ответить.

Я ощутила, как что-то тёплое разлилось в груди.

Мы продолжали сидеть в тишине, и я вдруг поймала себя на мысли, что в его объятиях чувствую себя… в безопасности.

Я не знала, что думать об этом.

Но сейчас мне не хотелось разбираться.

Сейчас мне просто хотелось закрыть глаза и позволить себе хотя бы на несколько часов забыть обо всём.

Так я и сделала.

Проснулась я от какого-то странного, но приятного ощущения. Будто кто-то осторожно водил пальцами по моим волосам, словно неосознанно, почти машинально.

Я чуть повернула голову, но не сразу поняла, где нахожусь. Пещера. Полумрак. Каменный пол, прохладный воздух… И тепло.

Тепло его рук.

Моё сердце дрогнуло, когда я поняла, что лежу, подложив голову на его ноги.

Я не шевелилась, лишь медленно перевела взгляд вверх, пытаясь рассмотреть его лицо в тусклом свете. Маска по-прежнему скрывала половину, но даже так я заметила, что его глаза были сосредоточены где-то в стороне. Он выглядел… расслабленным.

Но стоило мне слегка пошевелиться, как он тут же вздрогнул, будто только сейчас осознал, что делает.

Его рука застыла в воздухе.

Я моргнула, ощущая, как сонливость мгновенно покидает меня.

— Ты… — начала я, но мой голос был хриплым после сна.

Хант резко убрал руку, будто обжёгся.

— Проснулась, — коротко констатировал он, и в его голосе послышалась лёгкая натянутость.

Я приподнялась на локтях, глядя на него.

— Ты гладил меня по волосам.

Он отвернулся.

— Просто проверял, не замёрзла ли ты, — буркнул он, но даже мне показалось, что это звучит как слабое оправдание.

Я почувствовала, как уголки моих губ дрогнули в лёгкой улыбке.

— Проверял? Или просто неосознанно это делал?

Он промолчал.

Я не знаю, почему, но мне стало опять чуть теплее внутри.

Я повернула голову и посмотрела в сторону главаря. Он спал, тихо посапывая, привалившись к каменной стене. Видимо, усталость взяла своё, несмотря на стресс и холод.

Хант уже подался вперёд, намереваясь его разбудить, но я быстро протянула руку и коснулась его плеча, останавливая.

— Подожди… — шепнула я.

Он замер, удивлённо глядя на меня, но не стал спорить.

Я осторожно потянула его назад, снова притягивая к себе.

И он не сопротивлялся.

Более того, стоило мне только слегка опереться на него, как он сам притянул меня обратно, заключая в тёплые, крепкие объятия. Его руки сомкнулись вокруг меня, и я ощутила, как его дыхание едва заметно сбилось.

На мгновение я замерла, осознавая, насколько естественным это казалось. Насколько легко он держал меня, не сжимая слишком сильно, но и не позволяя отдалиться.

Я закрыла глаза. Это был лучший момент. Возможно, единственный шанс.

Я подняла голову, прижимаясь губами почти вплотную к его маске, чтобы мои слова были слышны только ему.

— Не отдавай меня… — прошептала я.

Он напрягся.

— Что?

— Не отдавай меня главарю… и его заказчику, — я сглотнула, чувствуя, как страх сдавливает горло. — Пожалуйста.

Хант не отвечал. Я чувствовала, как его сердце стучит под тканью одежды, как его руки чуть сильнее сжались на моей спине.

Он не сразу заговорил.

— Думаешь, я лучше их?

Я замерла.

— Не знаю, — честно призналась я. — Но ты единственный, кто не смотрит на меня как на товар.

Он вздохнул, его грудь приподнялась и опустилась, а затем он медленно склонил голову, так что его маска почти коснулась моего лба.

Я почувствовала, как его дыхание стало чуть глубже, как он будто боролся с собственными мыслями. Его пальцы на моей спине на мгновение сжались, а потом он тихо выдохнул.

— Не отдам, — прошептал он, его голос был глухим, но твёрдым.

Я замерла, осознавая, что он только что сказал.

— Правда? — мой голос тоже был почти неслышным.

Хант медленно наклонил голову, так что его маска коснулась моего лба.

— Да.

Это было сказано так просто, так спокойно, будто это даже не обсуждалось.

Я вдруг ощутила, как напряжение, которое не отпускало меня все эти дни, начало медленно спадать.

Впервые за долгое время я почувствовала надежду.

— Но у меня есть условие, — неожиданно произнёс он.

— Какое? — спросила я, вздрогнув.

— Я хочу, чтобы ты была моей.

Я застыла, глядя на него в полумраке пещеры. Сердце пропустило удар, а потом застучало так громко, что казалось, его можно было услышать.

— Что?.. — едва слышно выдохнула я, не веря своим ушам.

Хант не отвёл взгляда, его руки крепко держали меня, словно я могла в любой момент попытаться вырваться.

— Я хочу, чтобы ты была моей, — повторил он медленно, его голос был низким, уверенным, без намёка на шутку.

Я сглотнула, не отрываясь от его глаз.

— Ты… ты серьёзно? — мой голос дрогнул, и я сама не знала, что в нём было больше — страха или удивления.

— Да, — коротко ответил он, не двигаясь.

Моё дыхание сбилось, мысли спутались.

— То есть… ты хочешь меня купить? — в моих словах проскользнуло что-то похожее на горечь, но я не смогла сдержаться.

Хант резко дёрнул головой, словно отказываясь от этого сравнения.

— Нет, — его голос стал твёрже, грубее. — Я хочу, чтобы ты выбрала меня сама.

Я нервно сглотнула.

— Но у меня не так уж и много выбора…

Хант нахмурился, пальцы на моём запястье слегка напряглись.

— Сейчас, может, и нет. Но если ты согласишься… тебе не придётся бояться ни главаря, ни его заказчика.

Мои губы чуть приоткрылись, но я не знала, что сказать.

— Почему ты это делаешь? — выдохнула я наконец.

Хант смотрел на меня долго, прежде чем ответить.

— Потому что хочу тебя, — его голос был тихим, но в этих словах чувствовалась такая уверенность, что у меня по спине пробежали мурашки.

Я сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле.

— Ты понимаешь, что я… я не могу просто вот так взять и согласиться?

— Знаю, — спокойно сказал он. — Но подумай.

Я не знала, что ответить. Всё внутри меня кричало, что это безумие. Что я не могу вот так просто поверить ему.

Но одно я знала точно.

Хант был моей единственной надеждой сейчас и противен он мне не был.

Да что уж кривить душой… Он мне нравился!

Я смотрела на него в полумраке пещеры, чувствуя, как внутри меня борются эмоции. Хант был… странным. Загадочным. Он почти не говорил, а если и открывал рот, то выдавал короткие, рубленные фразы, в которых трудно было уловить что-то личное. Но чем больше времени я проводила рядом с ним, тем яснее понимала — за этим молчанием скрывалось куда больше, чем он позволял показать.

Он был заботливым. По-своему, молча, без лишних слов, но я замечала это в его действиях. В том, как он всегда следил, чтобы я пила воду, делил со мной еду, не давая ни крошки тем двоим. В том, как он накрывал меня своим плащом, даже если сам оставался на холоде. В том, как он, ни разу не сомневаясь, защищал меня — сначала от главаря и его прихвостней, потом от монстров в этих проклятых землях.

И он был сильным. Даже не физически — хотя и это отрицать было глупо. Он носил меня на руках так, будто я весила не больше пера, двигался быстрее, чем я могла уследить, и казалось мог сразить огромную змею одним точным ударом. Но его настоящая сила была в другом. В решительности. В стойкости. В умении сохранять холодную голову, когда вокруг творится хаос.

Я не могла понять, почему он ведёт себя так. Почему выбрал именно меня? Почему решился на этот шаг, зная, что это может привести к неприятностям? Он ведь мог просто сдать меня на границе и забыть об этом, получив свои деньги.

Но он не собирался этого делать. Он сам сказал.

“Я хочу, чтобы ты была моей.”

Эти слова эхом отдавались у меня в голове. Они были сказаны так твёрдо, так уверенно, что я даже не могла представить, чтобы он потом передумал.

Но что это значит для меня?

Я понятия не имела.

Я не знала, стоит ли мне бояться этого или… принять.

Глава 34

Мы смотрели друг другу в глаза, и время будто замедлилось. В его взгляде не было ни грубости, ни давления — только спокойная уверенность и что-то ещё… Что-то, от чего внутри меня всё сжималось. Я не знала, как объяснить это чувство, но мне не было страшно. Он не был похож на тех, кто просто берёт силой. Он давал мне выбор.

Я могла бы отвернуться, сказать «нет», заявить, что не хочу этого. Но… я не могла. Не потому, что боялась или зависела от него, а потому что внутри меня что-то шептало —

«

он не из тех, кто причинит тебе боль».

Я не была против такого мужчины. Сильного, уверенного, надёжного. Он уже не раз доказал, что готов защищать меня, что не позволит мне погибнуть в этих проклятых землях. Но я не могла просто так сдаться. Я не была женщиной, которая легко отдаётся первому, кто проявит к ней интерес. Я не могла быть с кем попало, просто потому что так сложились обстоятельства.

— Если ты хочешь, чтобы я была твоей… — мой голос звучал глухо, срываясь от эмоций, — тогда ты должен стать моим мужем.

Он не пошевелился. Только пристально смотрел на меня, изучая, словно взвешивал мои слова.

— Я не та, кто принадлежит кому-то просто потому, что так сложилось, — продолжила я, не отводя взгляда. — Если мужчина хочет меня, он должен взять ответственность за меня. Полностью.

Хант всё так же молчал, и я не знала, что он думает. Это было мучительно.

Я отвела взгляд и тихо добавила:

— К тому же… у меня уже есть мужья.

На мгновение в воздухе повисла гробовая тишина. Я посмотрела на него, и его взгляд на секунду изменился — он явно не ожидал этого. Я сглотнула, с трудом сдерживая эмоции, но когда заговорила снова, голос дрожал.

— Их трое. Эрик, Алан и Дрейк. — Я чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, но продолжала говорить. — Они не успели защитить меня. Я не знаю, живы ли они… и это убивает меня.

Я сжала пальцы в кулак, чувствуя, как по щеке катится первая слеза.

— Я люблю их… и если они мертвы, то это всё… всё…

Я не смогла закончить. Голос сломался. Я зажмурилась, пытаясь взять себя в руки, но это было выше моих сил. Отчаяние, страх, боль — всё накрыло разом.

Я не могла больше сдерживаться. Слёзы текли сами по себе, меня накрывало волной боли и беспомощности. Я чувствовала, как мой мир рушится, как страх за моих мужчин душит меня изнутри, как отчаяние сводит с ума.

И вдруг я ощутила, как тёплая, крепкая ладонь легла на мою спину. Осторожно, несмело, словно не зная, правильно ли поступает. Потом вторая рука накрыла мою ладонь, сжимая её немного крепче, чем следовало, но в этом хватке не было грубости, только решимость и какая-то странная неловкость.

— Всё будет хорошо, — голос Ханта был тихим, почти шёпотом. — Ты справишься... мы справимся.

Я вздрогнула, его слова раздались слишком близко. Он склонился ко мне, его дыхание касалось моей щеки. Мне казалось, что этот мужчина не привык успокаивать кого-то. Что он не знал, как правильно это делать. Но он всё равно пытался.

Он начал медленно поглаживать мою спину — осторожно, как будто боялся, что я разобьюсь. Его движения были немного неуклюжими, но от этого даже теплее. Он явно не привык к тактильной близости, не привык, что кто-то нуждается в его заботе. Но сейчас он давал её мне.

— Я не отдам тебя им, — он кивнул в сторону того ублюдка. Его голос был твёрдым, почти рычащим, но теперь в нём не было той холодной отстранённости, что раньше. — Никому.

Я тихо всхлипнула, и он сильнее сжал мои пальцы в своей ладони.

— Они могут быть живы, — продолжил он, чуть мягче. — Ты ещё не знаешь наверняка. Не стоит ронять слезы раньше времени.

Я закрыла глаза, впитывая его слова, но внутри всё ещё было пусто.

— Но даже если… — он замолчал, но потом с нажимом добавил: — Ты не останешься одна.

Я повернула голову, всматриваясь в его лицо, стараясь разглядеть хоть что-то в этом полумраке. Он смотрел на меня пристально, и в этот момент его пальцы медленно провели по моей щеке, стирая слезу.

Это прикосновение было неожиданным, но в нём было… тепло.

Я не знала, что ответить. Я просто замерла, ощущая, как в груди что-то сжимается.

Этот мужчина… Он был таким странным, таким молчаливым, таким суровым. Но сейчас, когда он держал меня в своих руках, утешал, гладил по спине, стирал мои слёзы — он был совсем другим.

И я не знала, что с этим делать.

Хант медленно наклонился к моему уху, его дыхание обжигало кожу, вызывая мурашки по всему телу. Его голос стал низким, почти интимным, но в словах звучала сталь и ярость.

— Я скормлю этого урода вивернам, — прошептал он, а его пальцы сжали мою талию чуть крепче. — А того козла, что посягнул на твою свободу, лично прибью. Но сначала… — он на миг замолчал, будто смакуя мысли о грядущем возмездии. — Сначала мне уж очень хочется посмотреть ему в глаза… и плюнуть в эту жалкую морду.

Я почувствовала, как внутри меня что-то трепыхнулось. Что-то дикое, неосознанное, что отзывалось на его ярость.

На его защиту.

Мурашки побежали по спине, сердце пропустило удар, а затем застучало сильнее, но уже не от страха — от предвкушения.

Как же это было сладко…

Я не ожидала, что слова, пропитанные такой угрозой, вызовут во мне… наслаждение. Как будто тёмная, неведомая часть меня ликовала от осознания, что у меня есть

он

. Мужчина, который

не позволит меня

забрать

.

Который не просто защитит, а будет

мстить

за меня. Похоже этот мир сделал меня кровожадной.

Я всхлипнула, но не от боли или страха. От… чего-то совсем другого. Горячая волна прошлась по телу, а я неосознанно придвинулась ближе, вплотную прижавшись к нему.

Его вторая рука тут же легла на мою спину, его пальцы крепко, властно сжали меня, не давая ни единого шанса отстраниться.

Как же это приятно…

Я чувствовала его тепло, его силу, его дыхание, обволакивающее мою шею. И впервые за всё это время мне было не страшно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Впервые за долгое время я знала, что я не одна.

Хант медленно, без лишних движений, отстранился на несколько сантиметров. Я почувствовала, как его рука потянулась вверх, и с лёгким шелестом он снял свою маску.

Я замерла.

Он был слишком близко, и даже в полумраке пещеры я могла различить очертания его лица. Резкие, чёткие черты, упрямый подбородок, едва заметная щетина на скулах. Но больше всего меня зацепили его глаза. Глубокие, затуманенные чем-то… опасным. Я разглядывала их и раньше, но сейчас…

Он не сводил с меня взгляда, будто пытался что-то прочесть на моём лице. А затем… коснулся губами моего лба.

Я вздрогнула, но не отстранилась. Он поцеловал меня осторожно, почти почтительно.

Потом его губы переместились к виску. К щекам. К уголку губ.

Я не двигалась, не отталкивала его, не пыталась сбежать. Внутри меня бушевал хаос, но не тот, что пугал — а тот, что опьянял.

Его прикосновения были нежными, но в то же время требовательными. Как будто он сдерживал себя, но ненадолго.

Его тёплое дыхание коснулось моего лица. Я заметила, как его взгляд упал на мои губы, и сердце бешено забилось в груди.

Он колебался.

Ещё мгновение — и он бы отступил.

Но я не хотела, чтобы он отступал.

Не осознавая, что делаю, я чуть подалась вперёд, навстречу ему.

Хант этого не ждал. Или наоборот, ждал, но не верил.

Его губы накрыли мои с такой жадностью, что у меня перехватило дыхание.

Поцелуй был горячим, глубоким, голодным. Он не оставлял мне ни единого шанса на сомнение, на сопротивление. Он просто брал.

Его рука легла мне на затылок, пальцы прошлись по волосам, притягивая меня ближе.

Я утонула.

В этом поцелуе, в этом мужчине, в этом моменте.

Его язык прошёлся по моим губам, требовательно, нетерпеливо. Я раскрылась ему, позволяя себе забыться.

Вкус… тёплый, терпкий, мужской.

Я судорожно вцепилась пальцами в его плечи, пытаясь удержаться на этом зыбком краю между реальностью и бурей эмоций.

Хант… он по-настоящему хотел меня.

И впервые за долгое время я чувствовала себя не заложницей, а желанной женщиной.

Эта мысль пьянила больше любого вина.

Хант не спешил разрывать поцелуй. Его губы продолжали исследовать мои, то требовательно, то нежно, словно он хотел запомнить этот момент. Он поглаживал мою спину, притягивал ближе, и я уже не думала ни о чём, кроме него.

Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что это опасно.

Что этот мужчина… слишком сильно на меня влияет.

Но стоило мне задуматься об этом, как он снова чуть сильнее прижал меня к себе, и я утонула в этом ощущении.

Его пальцы прошлись по моей щеке, подбородку, легли на шею, лаская кожу кончиками пальцев. От каждого его прикосновения по телу прокатывались мурашки.

Я чувствовала как он сдерживается.

Чувствовала какого труда ему это стоит.

Но он не заходил дальше. Не требовал.

Просто брал столько, сколько я позволяла.

И в этом было что-то… по-настоящему завораживающее.

Но в тишине пещеры раздалось приглушённое шуршание.

Я дёрнулась.

Хант тоже почувствовал движение и, резко выпрямившись, повернул голову в сторону главаря.

Тот, кажется, начинал просыпаться.

Хант тихо выругался, ещё раз провёл пальцем по моим губам, а затем быстро натянул маску на лицо.

— Нам пора, — его голос был низким, хриплым, будто после бессонной ночи.

Я с трудом совладала с дыханием.

Ещё мгновение назад он целовал меня так, будто хотел запомнить навсегда.

А теперь уже стоял, равнодушно оглядываясь по сторонам, будто ничего не произошло.

Я стиснула губы.

Неужели для него это ничего не значило?

Но когда я попыталась подняться, он незаметно протянул мне руку, помогая встать, и на короткий миг его пальцы чуть сильнее сжали мои.

Тепло его ладони задержалось дольше, чем нужно.

Я поняла.

Это значило много.

Но сейчас не время.

Главарь уже просыпался, бурча что-то себе под нос, и пещера начала наполняться движением.

Хант уже привычно осматривал выход, проверяя, можно ли выходить, а я украдкой прижала пальцы к своим губам, всё ещё ощущая на них вкус его поцелуя.

Что ж…

Пора идти.

Они осторожно пробирались через скалы, стараясь не поднимать лишнего шума. Ущелье было узким, с отвесными каменными стенами, покрытыми трещинами и выступами, которые могли в любой момент осыпаться.

Хант двигался впереди, уверенно выбирая путь, а главарь, хоть и не такой проворный, старался не отставать.

Я шла между ними, иногда цепляясь за камни, когда дорога становилась слишком крутой.

Главарь всё ещё ворчал себе под нос, но уже не так громко. Кажется, даже у него закончился запал.

Когда ущелье начало расширяться, воздух стал свежее, а впереди забрезжил свет.

— Мы почти выбрались, — негромко сказал Хант, не оборачиваясь.

Я облегчённо выдохнула.

Свет впереди становился ярче, и вот наконец мы вышли на более открытую местность.

Перед нами раскинулась пустошь, усеянная редкими скальными выступами и поросшая сухой, низкорослой травой.

Это место не выглядело слишком дружелюбным, но, по крайней мере, здесь не было змей, пней-людоедов и прочей нечисти.

Главарь остановился, потирая плечо. Он выглядел усталым, измотанным, но явно старался держать себя в руках.

Затем он повернулся к Ханту, и в его голосе прозвучала раздражённая насмешка.

— Тебя называли лучшим среди проводников, как так вышло, что жив только я и эта мелкая гадина?

Я фыркнула про себя. Ну конечно, гадина, как же иначе.

Хант посмотрел на него спокойно, как всегда невозмутимо и холодно.

— Я предупреждал, что идти там, где вы хотели, опасно и может быть смертельно, — его голос был ровным, но в нем слышался холодный упрёк.

Главарь скривился.

— Но даже ты не ожидал такого, да?

— Нет, — честно ответил Хант. — Нам просто не повезло.

Главарь коротко усмехнулся.

— М-да уж…

Повисла напряжённая пауза.

— Но и вы могли выбрать путь попроще, — добавил Хант. — Но вам ведь нужно было скрыться.

Главарь напрягся, но ничего не сказал, лишь глухо хмыкнул.

Я наблюдала за этим разговором, чувствуя напряжение.

Они вроде бы обменялись лишь парой фраз, но в этом коротком диалоге было сказано куда больше.

Хант в очередной раз дал понять, что он не из их стаи.

Что он не на их стороне.

Главарь это понимал. Но пока молчал.

Путь предстоял ещё долгий.

Мне, кстати, нужно было узнать, насколько ещё длинный путь.

Когда мы остановились у ручья, чтобы набрать воды, я осторожно подошла к Ханту. Вода здесь выглядела чистой, насколько это вообще возможно в этих проклятых землях.

— Сколько ещё нам до нормальных земель? — спросила я, наблюдая, как он наполняет бурдюк.

— Если всё пойдёт гладко — полтора дня, — ответил он, даже не взглянув на меня.

Полтора дня. Звучало терпимо, но после всего, что уже случилось, я не была уверена, что смогу выдержать ещё столько.

— И что может пойти не так? — уточнила я, уже предчувствуя, что мне не понравится ответ.

Хант медленно поднял взгляд и, наконец, посмотрел на меня.

— Нам нужно пройти мимо гнёзд виверн.

Я замерла.

— Гнёзд? — повторила я, чуть ли не подавившись воздухом. — В смысле… живых виверн?

— А ты думала, мёртвых? — усмехнулся он, но без привычной насмешки.

Я чувствовала, как у меня побелели пальцы от напряжения.

— И мы… просто… пойдём мимо?

— Если повезёт, — ответил он с таким спокойствием, будто мы собирались просто пройти мимо торговой площади.

Но затем он вдруг слегка наклонился ко мне, будто не хотел, чтобы кто-то ещё слышал его слова.

— Хотя у нас есть кое-что, что может их отвлечь.

Я непонимающе моргнула.

Он медленно кивнул в сторону главаря, который в этот момент с грохотом бросил бурдюк на землю и потянулся, громко ворча себе под нос.

Я даже не сразу поняла.

— Ты серьёзно? — прошептала я, ошарашенно глядя на Ханта.

Тот лишь слегка наклонил голову, не подтверждая, но и не опровергая свою идею.

Я не знала, что сказать. Я должна была, наверное, возмутиться или сказать, что это подло. Но… после всего, что этот урод сделал? После того, что он хотел со мной сделать?

Я почувствовала, как уголки моих губ чуть дрогнули.

— Хант… — начала я осторожно.

Он наконец взглянул на меня, и в его глазах читалось что-то почти хищное.

— Что? — спросил он спокойно.

Я покачала головой, сделав вид, что просто пью воду.

— Ничего, — пробормотала я, пытаясь скрыть довольную ухмылку.

Я прекрасно знала, что такое виверны. Они были и в моём мире. Не знаю, такие же они здесь или нет, но судя по тому, что Хант упоминал взрывчатку для защиты от них, они явно были самыми опасными существами в этих землях. Надеюсь, хотя бы без магии, как у наших. В моём мире даже молодых драконов не выпускали охотиться на них в одиночку, слишком велика была вероятность, что охота закончится не в их пользу.

Но сейчас меня больше беспокоил не предстоящий переход через земли виверн, а ужасно урчащий желудок.

Мы наконец добрались до огромной реки, которая пересекала наш путь. Воды было много, и течение выглядело быстрым, так что приходилось идти вдоль неё в поисках места для безопасного перехода. Все были измотаны, голодные, даже главарь, который пол дороги занудно выпрашивал у Ханта еду.

Естественно, безуспешно.

Во-первых, еды больше не было. Во-вторых, даже если бы была — он точно не получил бы ни крошки.

Но мне всё равно было жутко неловко перед Хантом. Он делил со мной свои жалкие запасы, хотя сам явно нуждался в них не меньше. И пусть он не подавал виду, но я-то видела, как он иногда невольно напрягается от голода.

К счастью, у реки нам наконец-то улыбнулась удача — мы нашли несколько странных, уродливых на вид кактусов. И, к моему удивлению, Хант сказал, что их можно есть, если избавиться от колючек.

Главарь и так умирал с голоду, так что сразу начал с остервенением ковырять один из них своим ножом, не особо заботясь о методичности процесса.

Я же, естественно, беспомощно посмотрела на своего личного спасителя.

— Я, конечно, попробую, — осторожно сказала я, оценивающе разглядывая колючий шарик в руках, — но, скорее всего, уколюсь и начну громко жаловаться.

Хант тяжело вздохнул, медленно забрал у меня кактус и присел рядом.

— Да уж… и как ты выжила до встречи со мной? — проворчал он, ловко орудуя ножом, срезая колючки так быстро и аккуратно, будто делал это всю жизнь.

Я фыркнула.

— Да я вообще-то отлично справлялась. Просто мне никогда раньше не приходилось чистить колючие растения!

— Вот и не придётся, — спокойно отозвался он, протягивая мне очищенный кусок.

Я взглянула на него с подозрением.

— Ты ведь не ждёшь, что я его первая съем?

Он поднял на меня взгляд.

— Нет. Я хочу сначала убедиться, что ты не начнёшь задыхаться и кататься по земле в судорогах, — сухо сказал он.

Я скривилась.

— Отличная мотивация, спасибо, — пробормотала я, но всё же осторожно откусила кусочек.

Кактус оказался… ну, скажем так, не отвратительным. Чуть сладковатым, но с какой-то странной тягучестью.

Я пожевала, задумчиво покосилась на Ханта.

— Ты правда думал, что я начну задыхаться?

Он пожал плечами.

— Нет, но надеялся.

Я подавилась.

Он, кажется, впервые за всё время едва заметно усмехнулся, хотя возможно показалось.

— Да шучу я, ешь давай, — сказал он, беря себе следующий кусок.

Я нахмурилась.

— Хант…

— М-м?

— Ты ведь никогда не шутишь.

Он снова пожал плечами.

— Значит, начал.

Я долго смотрела на него, пытаясь понять, с чего вдруг этот мрачный, холодный норк решил разрядить обстановку именно сейчас. Но потом просто покачала головой и продолжила есть.

Пусть это и были чертовы кактусы, но на данный момент — это был лучший приём пищи за всё это время.

Подкрепившись кактусами и набрав в бурдюки воды из реки, мы двинулись дальше. Дорога становилась сложнее, местность менялась, и чем дальше мы шли, тем уже становились проходы между скалами.

К вечеру мы добрались до чего-то, что с натяжкой можно было назвать пещерами. Скорее это были узкие норы, ведущие вглубь камня. На первый взгляд они казались не самым удобным местом для ночлега, но, судя по выражению лица Ханта, именно здесь мы и собирались остановиться.

— Здесь безопасно, — коротко бросил он, осматривая входы в норы. — Будет холодно, но ничего не поделаешь. В глубине можно спрятаться от ветра.

Главарь поморщился, но ничего не сказал. Видимо, к этому моменту он уже смирился с тем, что выбора у нас нет.

Я, впрочем, тоже была не в восторге.

— А если там кто-то есть? — тихо спросила я, когда мы отошли чуть в сторону.

Хант бросил на меня короткий взгляд.

— Разбудим.

Я вздохнула. Ну, логично.

Главарь тем временем уже полез в одну из нор, ругаясь сквозь зубы, но всё же умудряясь протиснуться внутрь.

Я же смотрела на норы с сомнением. Оставаться одной мне не хотелось.

Потому что, чёрт возьми, кто знает, что может вылезти из темноты?

Я огляделась, убедилась, что главарь уже скрылся, и тихонько тронула Ханта за рукав.

— Можно я пойду с тобой? — спросила я, едва слышно, чтобы главарь не услышал.

Хант посмотрел на меня с прищуром, оценивая.

— Тесно будет, — предупредил он.

Я кивнула.

— Ничего, я потерплю.

Он хмыкнул, бросил короткий взгляд на небо, потом снова на меня.

— Ладно, — коротко сказал он и, выбрав самую широкую из нор, полез внутрь первым.

Я последовала за ним, с трудом протискиваясь вслед.

Не могу сказать, что внутри было совсем мало места. Да, было тесновато, но не настолько, чтобы паниковать. Хорошо, что я не страдала клаустрофобией, иначе этот ночлег стал бы сущим адом.

Я затаила дыхание, ожидая, когда Хант устроится и скажет, где лучше лечь.

Он устроился, откинувшись на бок и чуть согнув одну ногу. В темноте норы было почти ничего не видно, но я чувствовала его присутствие так же отчётливо, как если бы он сидел рядом при ярком свете костра.

— Иди сюда, — негромко сказал он, протягивая ко мне руку.

Я немного замялась, но, когда попыталась просто лечь рядом, поняла, что пространство слишком узкое. Да, мы не были совсем зажаты друг к другу, но двигаться было не так уж удобно.

Я осторожно придвинулась ближе. Хант не стал ждать, просто обнял меня, притягивая к себе так, что моё лицо оказалось у него на груди.

Боже.

Он горел.

Казалось, его тело источало жар, как печь, согревая меня быстрее, чем любой костёр.

Сначала я напряжённо лежала, прислушиваясь к его дыханию, к тому, как ровно стучит его сердце. Но через минуту осознала, что он не двигается, просто позволяет мне устроиться так, как мне удобно.

От этого почему-то становилось спокойнее.

Прошло, наверное, пять минут. В полной тишине.

Я уже почти задремала, когда почувствовала движение.

Сначала он просто провёл ладонью по моей спине. Медленно, почти осторожно.

Потом ещё раз.

Я затаила дыхание.

Хант двинулся, и я почувствовала, как его лицо приблизилось к моему.

А потом раздался тихий металлический звук.

Я сразу поняла, что это.

Он снял маску.

Мужчина двигался медленно, будто изучая, будто проверяя, насколько далеко может зайти. Его дыхание стало глубже, горячее, касаясь моей кожи.

Я чувствовала, как его пальцы скользят по моему боку, как его ладонь ложится на мою талию, притягивая меня ближе. Мой живот плотно прижался к его телу, и я поняла, что между нами больше нет ни капли воздуха.

— Ты такая тёплая… — его голос был низким, чуть хриплым.

Его ладонь спустилась ниже, скользнув по моей спине, а затем осторожно сжала мою попу. Я резко вдохнула, но не отстранилась.

Он замер на секунду, будто ожидая моей реакции.

Я не оттолкнула его.

Пальцы сжались чуть сильнее, а потом медленно, лениво скользнули вверх.

Я выгнулась в ответ, едва осознавая, что делаю, когда его рука накрыла мою грудь.

Его пальцы двигались медленно, но уверенно, лаская, дразня, заставляя меня зарыться лицом в его шею, скрывая стон.

— Хант… — мой голос прозвучал хрипло, чуждо, будто не принадлежал мне.

Он вдруг замер, а потом выдохнул, как будто борясь с собой.

— Ты сведёшь меня с ума, — пробормотал он, а затем его губы накрыли мои.

Его губы накрыли мои с жадностью, с нетерпением, словно он сдерживал себя до последнего, а теперь не мог больше ждать. Поцелуй был глубоким, требовательным, но не грубым. Я ответила на него, почувствовав, как внутри меня разливается жар.

Его рука всё ещё лежала на моей груди, пальцы медленно поглаживали чувствительную кожу, вызывая во мне трепет и сладкую дрожь. Я не знала, что именно меня больше пьянило — его прикосновения или сам факт того, что я позволяла ему это.

Хант оторвался от моих губ всего на мгновение, чтобы перехватить дыхание, но не отпустил меня. Я чувствовала, как его грудь тяжело поднимается и опускается, как горячий выдох касается моей щеки.

— Ты… — начал он, но осёкся, будто не знал, как правильно выразить то, что чувствовал.

Я просто смотрела на него в полутьме норы, сердце билось так быстро, что казалось, оно эхом отдаётся в этих каменных стенах.

Его пальцы снова скользнули вниз, обхватывая мою талию, затем медленно, неторопливо провели по моему бедру.

— Я… хочу тебя, — выдохнул он, его губы коснулись моей шеи, оставляя горячий след.

Я затаила дыхание, когда его ладонь вновь сжала мою попу, притягивая ближе, сильнее.

— Но я подожду, — неожиданно добавил он, снова встречаясь со мной взглядом.

Я моргнула, не сразу осознавая смысл его слов.

— Подождёшь? — переспросила я чуть заплетающимся голосом.

Хант медленно кивнул, а затем усмехнулся одними губами.

— Пока ты сама не попросишь.

Я почувствовала, как жар вспыхнул во мне ещё сильнее, и крепче сжала пальцы на его плечах.

— Самоуверенный, — прошептала я, не отводя взгляда.

— Уверенный, — уточнил он, сжимая меня в своих руках так, словно уже знал, что я всё равно буду его.

Дорогие читатели, после обеда выложу визуалы! Давно хотела показать вам тех жутиков, с которыми столкнулись герои в пути)

Спасибо всем за ваши лайки и комментарии❤️

Визуалы

Глазовик

Гле`ссир

Секх

Проклятый червь

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35

Я даже не поняла, когда именно уснула. В какой-то момент жар его тела, тяжесть его рук, медленные ленивые поглаживания — всё это убаюкало меня, будто тихий, раскатывающийся в ночи костёр. Я помню, как слушала его ровное дыхание, как мои пальцы непроизвольно сжимали его рубашку, а потом… потом наступила темнота, но уже не пугающая, а теплая, защищённая.

Проснулась я от того, что кто-то медленно, но уверенно пытался выскользнуть из-под меня.

Я сонно зашевелилась, и тут же почувствовала, как сильные руки снова сомкнулись на моей талии, не давая мне упасть.

— Спи, — пробормотал Хант низким голосом, но я уже окончательно проснулась.

Я приоткрыла глаза и увидела его лицо в тусклом свете утренних лучей, пробивающихся в щель норы. Маски на нём уже не было, и впервые я могла спокойно разглядеть его черты.

Он был красив… но не в привычном, утончённом смысле. Лицо суровое, с резкими, чёткими линиями, с тенью усталости под глазами, и лёгкая щетина делала его ещё более грубым. Но в то же время было в нём что-то притягательное, дикое, настоящее.

Я зевнула, чувствуя приятную усталость во всём теле.

— Уже пора вставать? — пробормотала я, чуть сильнее прижимаясь к нему, не особо спешила выбираться из его тёплых объятий.

Хант хмыкнул, но пальцами провёл по моему позвоночнику, будто и сам не был против задержаться ещё на минуту-другую.

— Да, — выдохнул он мне в волосы. — Долго оставаться здесь нельзя.

Я тихонько вздохнула, но медленно начала шевелиться, освобождаясь от его рук.

Хант отпустил меня неохотно, но всё же дал возможность сесть. Я подтянула колени к груди и потерла лицо, пытаясь разогнать остатки сна.

— Как спалось? — спросил он, наблюдая за мной с прищуром.

Я кинула на него лукавый взгляд.

— Тепло, — усмехнулась я, наблюдая, как его губы тронула едва заметная усмешка.

Но прежде чем я успела сказать что-то ещё, снаружи раздался раздражённый голос главаря:

— Вы там долго возиться будете? Надо выдвигаться!

Я закатила глаза, а Хант тяжело вздохнул, явно уже жалея, что нам пришлось возвращаться к реальности.

Я лениво потянулась, всё ещё ощущая тепло его тела, и тихо пробормотала:

— Этот урод слишком рано проснулся.

Хант, который уже начинал натягивать маску, хмыкнул и чуть повернул голову ко мне.

— Наверное, замёрз, — ответил он спокойно. — Не похоже, чтобы он спал крепко. Да и рука у него выглядит неважно. Скорее всего, болит, мешает.

Я пожала плечами, мне было совершенно не жалко этого ублюдка.

— Ну и пусть страдает, — пробормотала я, наблюдая, как Хант неспешно натягивает перчатки.

— Скоро его мучения закончатся, — вдруг хищно протянул он, скользнув по мне коротким, но многозначительным взглядом.

Моё сердце пропустило удар. Я знала, что он говорит это не просто так.

А потом, прежде чем я успела что-то ответить, он неожиданно протянул руку и медленно провёл пальцами по моей щеке. Лёгкое прикосновение, почти невесомое, но от него меня накрыло тёплой волной.

Я замерла, не зная, что делать. Он никогда так не прикасался ко мне при свете дня.

Хант задержался на секунду дольше, чем следовало бы, а потом тихо выдохнул и резко отстранился, как будто сам осознал, что делает. Он торопливо натянул вторую перчатку.

Я ещё не успела прийти в себя, а он уже натянул и маску, спрятав лицо, и молча выбрался из норы, оставляя меня с бешено бьющимся сердцем и огнём в груди.

Чёрт. Что он со мной делает?

Я вылезла вслед за Хантом, мгновенно поёжившись от прохладного утреннего воздуха. Он бодрил, но одновременно пробирал до костей, заставляя натянуть на себя плащ плотнее.

Главарь сидел чуть поодаль, уже допивая остатки воды из своей фляги. Он пил так, будто эта жидкость была последней в его жизни, не заботясь о том, что кому-то ещё может понадобиться. Я скривилась, наблюдая за этим зрелищем. Эгоистичный мерзавец.

В этот момент ко мне молча подошёл Хант, привычным движением протянул свою флягу. Я уже даже не тушуясь, взяла её, сделала пару осторожных, но жадных глотков. Вода была холодной, освежающей — настоящее спасение в это промозглое утро.

Вернула флягу обратно, и он, не говоря ни слова, убрал её в сумку.

— Двигаемся, — коротко бросил он.

Я глубоко вдохнула, морально настраиваясь на очередной мучительный день пути. Утро было прохладным, но вскоре солнце наверняка начнёт светить более адекватно. А я уже сейчас чувствовала слабость. Сил становилось всё меньше, голод медленно, но верно разъедал изнутри, ноги казались ватными.

Эхь… сейчас бы тот кактус.

А ещё… я только сейчас задумалась, в каком виде вообще нахожусь.

Моё платье — если его ещё можно было так назвать — давно потеряло всякое благородство. Грязное, порванное в нескольких местах, местами липкое от чего-то подозрительного. Волосы… Боги, их, наверное, лучше вообще не трогать. Я буквально ощущала, как они свалялись и топорщатся в разные стороны.

Как можно было захотеть меня в таком состоянии?!

Я бросила взгляд на Ханта, который шёл чуть впереди, и едва не застонала.

Он, конечно, тоже выглядел слегка потрёпанным, но черт возьми… эта маска и хищная осанка придавали ему ещё больше загадочности и… привлекательности. В этом вечная несправедливость: мужчинам даже грязь идёт, делает их более брутальными. А я, наверное, похожа на оборванку, которая три недели жила в лесу и питалась кореньями.

Мрачно уставилась в спину Ханта.

Ну и почему, скажите мне, он смотрел утром на меня так, будто я не мешок с тряпками, а богиня, спустившаяся с небес?!

Мы шли долго, но, к счастью, без неприятных сюрпризов. Это было даже странно — за последние дни я привыкла, что каждые несколько часов кто-то пытается нас сожрать, проткнуть или раздавить. А тут — ни шороха, ни угрозы из тени, ни загадочных писков. Лишь степь, камни и горячий воздух, становящийся всё суше с каждым часом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда впереди показались скалы, я сначала не придала им особого значения. Обычные, казалось бы, глыбы камня, высокие, древние, устремлённые в небо. Но потом я заметила тёмные пятна наверху.

Гнёзда.

И не просто гнёзда.

Огромные.

Я чуть вздрогнула. Впервые за долгое время по моей спине пробежал настоящий холодок страха. Эти скалы, это место… здесь чувствовалось что-то древнее, опасное. Даже воздух словно дрожал от скрытой угрозы.

Я сглотнула, но постаралась собраться.

— Виверны? — тихо спросила я, подойдя ближе к Ханту.

— Они самые, — кивнул он, не сбавляя шаг.

— Мы идём прямо к ним? — мой голос был чуть выше обычного.

— Нет, — он бросил на меня быстрый взгляд. — Будем обходить.

— И какова вероятность, что нас заметят?

Он на мгновение замедлился, будто взвешивая ответ, а потом спокойно сказал:

— Если будешь делать всё, что я скажу, шансы выжить у тебя есть.

Не самая обнадёживающая фраза, но, честно говоря, я уже привыкла.

Я глубоко вдохнула и кивнула, собирая всю свою решимость.

— Ладно. Что делать?

Хант остановился, развернулся ко мне и главарю, который, кажется, впервые за долгое время предпочитал молчать и не встревать.

— Идём вдоль скал, держимся в тени. Шума — минимум, каждый шаг обдумывать заранее. Если услышим крик — замираем и не двигаемся. Поняли?

Я кивнула, сжав губы. Главарь проворчал что-то себе под нос, но тоже согласно кивнул.

На мне уже был его плащ, но Хант всё равно быстро оглядел меня, видимо оценивая, насколько я выделяюсь на фоне местности. Видимо, результат его устроил, потому что он коротко кивнул и развернулся, первым ступая в тень скал.

— Идём.

Я глубоко вдохнула и последовала за ним, стараясь ступать так же бесшумно. Позади плёлся главарь, больше похожий на мешок с костями, чем на того уверенного в себе ублюдка, которым он был в начале пути.

Воздух здесь был другим. Он был сухим, почти безжизненным, но в то же время пропитан каким-то хищным ожиданием. Как будто сам мир затаился в ожидании, наблюдая, решит ли глупая добыча сунуть голову в пасть хищника.

Скалы высились вокруг нас мрачными великанами, а наверху, в гнёздах, царила тишина.

Пока.

Мы двигались осторожно, ступая бесшумно, как только могли. Каждый шаг казался напряжённым, как натянутая тетива лука. Виверны пока не замечали нас — они сидели в своих гнёздах, словно величественные стражи этой безжизненной земли.

Я старалась не смотреть наверх, но периферийное зрение всё равно улавливало, как в одном из гнёзд что-то зашевелилось. Сердце сжалось, но я напомнила себе, что пока мы бесшумны, у нас есть шанс пройти.

Главарь шёл чуть позади, его дыхание было хриплым, шаги — слишком резкими. Он выглядел измождённым, но не настолько, чтобы свалиться прямо здесь. Чёрт бы его побрал, лишь бы не натворил глупостей…

Я услышала, как впереди Хант резко выдохнул, а потом остановился, сделав нам знак рукой.

Я замерла. Главарь тоже.

Хант медленно развернулся, его взгляд был прикован к чему-то наверху.

Я последовала за ним и…

Виверна.

Гнездо было ближе, чем казалось, а одна из этих тварей уже спускала голову вниз, высматривая что-то. Вероятно, нас.

Главарь шумно сглотнул.

В этот момент Хант молниеносно развернулся, шагнул к нему и, схватив его за воротник, резко дёрнул.

— Беги, — прошипел он.

Главарь не сразу понял, что он имеет в виду, но затем Хант с силой толкнул его прямо в открытое пространство.

— Что ты…?! — начал было он, но не успел договорить.

Скалы разнесло эхом. Главарь споткнулся, махнул руками и рухнул вперёд. Его крик был коротким, но пронзительным.

В этот же момент я почувствовала, как сильные руки подхватывают меня.

— Хант! — ахнула я, когда он, словно я ничего не весила, закинул меня на своё плечо.

— Держись, — только и сказал он и, не теряя ни секунды, рванул в сторону.

Я увидела, как главарь с ужасом поднимал голову, пытаясь встать, но было поздно.

Тень с вершины скалы резко сорвалась вниз.

Громкий рёв.

Глухой удар.

Вопль, который оборвался слишком быстро.

А Хант бежал.

Он двигался так быстро, что окружающие скалы сливались в размытую серую массу. Он лавировал между выступами, скрывая нас от возможных глаз, оставляя позади крики, грохот крыльев и вой, который теперь разносился над гнёздами.

Я прижалась к нему, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Главарь был мёртв.

А Хант…

Он не просто меня не предал.

Он вырвал меня из их рук.

Я принадлежала ему.

Мужчина остановился и аккуратно поставил меня на землю. Я пошатнулась, но быстро взяла себя в руки, тяжело дыша. Он же, в отличие от меня, был почти невозмутим. Только чуть сбитое дыхание и напряжённые мышцы выдавали, что он всё же устал.

Я смотрела на него с лёгким недоумением. Как у него получается?! Он буквально нёс меня на огромной скорости, уворачивался, маневрировал по скалам, а теперь стоял так, словно ничего и не было.

— Ты… — я хотела что-то сказать, но замолчала, услышав звук, от которого волосы на затылке встали дыбом.

Мерзкий, оглушительный крик.

Я дёрнулась, подняв голову, и увидела это.

— Хант… — выдохнула я, хватая его за рукав.

Он уже видел.

На нас неслась виверна.

Огромная, с чешуёй грязно-фиолетового цвета, с перепончатыми крыльями, которые разрезали воздух, и узкими змеевидными глазами. Она мчалась прямо на нас, издавая тот самый дикий крик, от которого хотелось зажать уши и спрятаться.

— Вот сука, — выругался Хант максимально в точку.

Он мгновенно среагировал, толкнув меня за ближайший валун.

— Сиди там, не лезь! — рявкнул он, доставая меч.

Я схватилась за камень, вжимаясь в него спиной и ощущая, как бешено колотится сердце.

Шансов почти не было. Мы только что выбрались из одной передряги, и вот — новая.

Хант стоял перед этим монстром один, а я, сжав кулаки, понимала, что просто так сидеть не смогу.

«Они не могут использовать магию…» — лихорадочно думала я. Хант бы наверняка об этом сказал.

Стоп.

А у меня же она есть?

Я сжала пальцы, пытаясь почувствовать что-то внутри себя. Тёплую, знакомую силу.

Если я смогу… хоть что-то…

Я глубоко вдохнула, решая, что не стану просто сидеть и смотреть, как он сражается.

Виверна напала стремительно.

Её огромные крылья с оглушительным хлопком рассекли воздух, и она обрушилась на Ханта с невообразимой скоростью. Он успел сделать шаг в сторону, но чешуйчатый хвост хлестнул по земле, едва не задев его.

Мужчина был быстр, это я знала. Но виверна — быстрее.

Я прижалась к валуну, с ужасом наблюдая за их схваткой.

Хант ловко уклонялся, уходил в сторону, пытался достать тварь мечом, но её чешуя была слишком прочной. Лезвие соскальзывало, оставляя лишь неглубокие царапины.

Он не мог её убить.

А она могла убить его.

И в следующий миг так и произошло.

Я услышала хруст.

— ХАНТ! — я закричала, когда виверна выбросила лапу вперёд и её когти глубоко впились ему в бок.

Он пошатнулся, но не упал. Сделал рывок, оттолкнулся, но я уже видела, как кровь заливает его броню.

Он тяжело дышал, его движения замедлились, а виверна чувствовала это.

Она знала, что выиграла.

Я сжала кулаки.

Нет.

Не так.

Не здесь.

Не с ним.

В груди всё словно вспыхнуло.

Я вскинула руку, не думая, не анализируя. Просто почувствовала, как энергия внутри меня, словно буря, вырывается наружу.

Молния.

Голубой, ослепительный шар, сотканный из чистой силы, с грохотом сорвался с моих пальцев.

Он ударил виверну в спину.

Я даже не успела моргнуть, как она взревела, выгибаясь в неестественном припадке боли.

Разряд прошёл через неё, поджаривая её тело изнутри.

За считаные секунды огромная тварь сгорела, оставляя после себя лишь обугленные кости.

Я стояла, тяжело дыша, чувствуя, как силы покидают меня.

Колени дрожали, перед глазами всё поплыло.

Чёрт… слишком много.

Но я не могла позволить себе упасть.

Хант.

Я пошатнулась, но сделала шаг вперёд. Потом ещё.

Он стоял, опираясь на меч, пытаясь удержаться на ногах.

Я подошла к нему и осторожно коснулась его руки.

— Сядь, — прошептала я, еле дыша. — Ты ранен… ты теряешь кровь…

Он посмотрел на меня.

— Ты тоже… — выдохнул он, но всё же послушался.

Я опустилась рядом, не обращая внимания на собственное головокружение.

Сейчас неважно, что со мной.

Главное — он.

Я дрожащими руками прижимала ткань к его ране, но кровь всё равно сочилась сквозь неё, пропитывая мои пальцы, оставляя на них липкие алые разводы.

— Чёрт… — прошептала я, чувствуя, как паника подбирается всё ближе.

Его рубашка, броня — всё было мокрым от крови. Он истекал ею слишком быстро, а я…

Я ничего не могла сделать.

— Держись… Хант, держись… — я судорожно пыталась вспомнить хоть что-то, хоть какое-то заклинание, которое помогло бы ему. Но в голове был хаос.

Он медленно поднял руку, коснулся моего лица. Его пальцы были тёплыми, но уже не такими уверенными, как обычно.

— Слушай меня… — его голос звучал слабо, язык едва не заплетался, но он продолжал говорить.

— Нет, ты слушай меня! — всхлипнула я, прижимая тряпьё ещё сильнее. — Ты не умрёшь, понял?!

Он усмехнулся, но эта усмешка была такой слабой, что мне стало ещё страшнее.

— Ты… должна идти… — прошептал он. — Совсем немного… ещё… немного…

— Замолчи! — я мотнула головой, слёзы уже текли по щекам.

Но он не замолчал.

— Пройдёшь вдоль скалы… — его голос дрожал. — Там будет… дорога… через ущелье…

— Ты сам пройдёшь! Ты пойдёшь со мной!

— Если… я не выживу…

— НЕ ГОВОРИ ТАК!

Мои руки сжались на его плечах.

— Ты выживешь… ты слышишь?! Я не оставлю тебя…

— Ты сильная… — он смотрел на меня, но взгляд его начинал стекленеть. — Ты справишься…

Я захлопнула глаза, пытаясь справиться с этим ужасом.

Нет.

Я не потеряю его.

Я не позволю.

В моём арсенале было одно заклинание. Оно могло помочь.

Но я была слишком слаба.

Резерв пуст.

Если я попробую — я либо умру, либо потеряю свою магию навсегда.

Но магия мне была не нужна.

И без него я жить не хотела.

Я сделала выбор.

В следующий миг моё тело наполнило жаром.

Я вложила в заклинание всё, что у меня было. В каждую клетку, в каждую каплю крови, в каждый вдох.

И молитву.

Чтобы он выжил.

Боль...

Она ударила в висок, пронзила каждую жилку, выжгла изнутри. Я слышала собственный крик, но звук был приглушённым, словно доносился откуда-то издалека.

Мир перед глазами то вспыхивал ослепительным светом, то окутывался кромешной тьмой. Моё сердце колотилось в груди, грозясь вырваться наружу, а тело дрожало от невероятного напряжения.

Я вложила в заклинание всё.

И в тот миг, когда оно сорвалось с моих губ, я почувствовала, как из меня уходит сила.

Будто кто-то выдернул нить, державшую меня в этом мире.

Но я видела, как его раны начинают затягиваться.

Как кровь больше не сочится из разорванной плоти.

Как его дыхание становится ровнее.

Это того стоило.

Я улыбнулась — еле-еле, едва заметно, но искренне.

А потом мир рухнул.

Я не почувствовала, как падаю.

Только чьи-то сильные руки подхватили меня прежде, чем я ударилась о землю.

— Анриэль!

Голос Ханта.

Он жив.

Я попыталась сказать что-то, но силы покинули меня. Я была словно выжатый лимон, абсолютно пустая.

Где-то на грани сознания я почувствовала, как меня прижимают к тёплому телу, как сильные руки обнимают, защищая от внешнего мира.

Я не могла пошевелиться.

Не могла даже открыть глаза.

Но я была счастлива.

Потому что он был жив.

— Ты что наделала, глупая… — его голос звучал хрипло, напряжённо.

Он провёл ладонью по моему лицу, смахивая мокрые пряди волос.

Я хотела улыбнуться. Хотела сказать, что всё в порядке.

Но губы не слушались.

Сознание уходило.

Последнее, что я почувствовала, — как он бережно поднял меня на руки.

А потом я провалилась в темноту.

******

Сознание возвращалось медленно, тяжело, будто пробиваясь сквозь густую тьму.

Я чувствовала запах трав и лекарств — резкий, но не неприятный. Воздух был тёплым, но свежим. Где-то слышался приглушённый разговор и приглушённые шаги.

Я открыла глаза.

Потолок был высоким, сводчатым, с резными деревянными балками. Стены — светлые, украшенные тканями с узорами. Всё выглядело чисто и дорого.

Но я не сразу осознала, где нахожусь.

Я попыталась приподняться, но тело не подчинялось.

Боже…

Меня накрыла слабость.

Я едва смогла пошевелить руками и тут же ужаснулась — они выглядели… тонкими.

Слишком худыми, словно я долго не ела.

Сколько времени прошло?

Я сглотнула, чувствуя пересохшее горло, и огляделась. Я лежала на широкой кровати, укрытая лёгким покрывалом. На прикроватном столике стояли сосуды с отварами и миска с чем-то, напоминающим похлёбку.

Я попыталась вспомнить последнее, что со мной произошло…

Вспышка боли.

Хант, раненый, истекающий кровью.

Моя магия, вырывающаяся из меня последним отчаянным потоком.

А потом — темнота.

Я была жива.

Но что стало с ним?

Меня накрыл страх.

Я снова попыталась сесть, но сил не хватало даже на то, чтобы нормально поднять руки.

— Тихо, не пытайся встать, — раздался голос сбоку.

Я резко повернула голову и увидела мужчину в белых одеждах. Он был высоким, худощавым, с короткими седыми волосами и внимательными глазами.

— Где я? — прошептала я, чувствуя, как пересохли губы.

— В лечебнице, — ответил он спокойно, подходя ближе. — Пей, тебе сейчас нужно восстановить силы.

Он поднес к моим губам чашу с чем-то горьковатым, и я послушно сделала несколько глотков.

— Сколько… — мой голос дрожал. — Сколько я здесь?

Лекарь посмотрел на меня оценивающе, будто решая, стоит ли говорить.

— Больше месяца.

Я замерла.

Больше месяца…

Я чувствовала, как сердце глухо бьётся в груди, как накатывает беспокойство.

— Хант… — выдохнула я, глядя на него с мольбой. — Где он? Он… жив?

Лекарь помедлил.

И в этот момент я испугалась по-настоящему.

Я смотрела на лекаря в ожидании ответа, но он лишь нахмурился.

— Хант… — повторила я, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Мужчина, который был со мной. Высокий, сильный… Он должен был быть ранен. Где он?

Мужчина переглянулся с другими лекарями которые в скоре прибежали, но их взгляды были… настороженными.

— Мы не знаем, кто это, — осторожно ответил один из них. — Тебя привёз твой муж.

Я моргнула, не сразу осознавая смысл его слов.

— Мой муж? — прошептала я.

— Да. Один из них, — подтвердил лекарь. — Он был в ужасном состоянии, но не отходил от тебя ни на шаг, пока ты была без сознания.

В груди что-то сжалось.

— Кто именно?

— Честно говоря, весь месяц здесь были все трое, — ответил он. — Они сменяли друг друга, отказывались уходить, пока ты не очнёшься. Но сегодня мы уговорили их хоть немного поспать.

Мои глаза распахнулись шире.

— Они… живы?

Лекарь кивнул.

— Да. Тяжело ранены были, но живы. Сейчас почти в норме.

Я захлопнула рот, испугавшись, что у меня просто не хватит воздуха.

Они живы.

Мои любимые!

ЖИВЫ.

Эта мысль ударила по мне сильнее, чем всё остальное.

Я захлебнулась эмоциями. Глаза мгновенно заслезились, дыхание сбилось. Я закрыла лицо руками, пытаясь сдержать рыдания, но у меня не получилось.

Я рыдала.

Навзрыд, громко, не в силах больше держать в себе этот страх, это напряжение, которое преследовало меня всё это время.

Лекари вокруг заметно заволновались.

— Что случилось?! — раздался встревоженный голос.

— У неё боль?!

— Немедленно принесите успокоительное!

Я не могла ответить. Я просто плакала, закрыв лицо ладонями, а вокруг суетились мужчины, не понимая, что происходит.

Боги…

Они живы.

Они искали меня.

Я вернулась!

Дороги мои читатели!

Следующая глава будет рассказана преимущественно от лица мужчин. Спасибо вам за поддержку и комментарии — это действительно важно для меня! ❤️

Надеюсь, что следующая глава не вызовет слишком много возмущений. ????

Глава 36

Алан

Я стоял на границе, вглядываясь в горизонт, где должны были появиться похитители, но уже несколько часов ничего не происходило.

Мы знали, что опережаем их, примерно на полдня, но реальность оказалась сложнее. Прошло уже гораздо больше времени, а их всё не было.

Моя команда состояла из 15 человек, включая двух следопытов, которые, мягко говоря, не горели желанием заходить вглубь этих проклятых земель.

— Я вам сразу сказал, — проворчал один из следопытов, пожилой норк с короткими седыми волосами. — В глубь мы не пойдём. Там пропадают даже опытные охотники. Если они не вышли, значит…

Он не договорил, но мне было ясно, что он имел в виду.

Я сжал кулаки.

— Они должны выйти. Они не могли просто исчезнуть.

Мы проверили всё вокруг, разговаривали с местными жителями, которые жили неподалёку от границы ничейных земель.

Но никто не видел каравана с женской особью.

— Ты уверен, что они должны были выйти именно здесь? — спросил один из моих людей.

— Да, по расчётам это точное место. — Я медленно провёл рукой по волосам, чувствуя, как растёт беспокойство.

Мы ждали.

И ничего.

С каждым часом тревога только нарастала.

— Они могли погибнуть по дороге, — мрачно пробормотал второй следопыт, молодой, но уже опытный мужчина. — Их маршрут был рискованным. Мало кто выходит оттуда живым.

Я стиснул зубы.

Нет. Она не могла погибнуть.

Анриэль была слишком упряма, чтобы умереть в этих проклятых землях.

— Мы остаёмся здесь сколько понадобиться, — твёрдо сказал я.

Если они не выйдут…

Я даже не хотел об этом думать.

Я должен её найти.

Мы ждали где-то ещё больше часа, когда из тумана показалась высокая фигура.

Норк.

Огромный, покрытый кровью, в порванном плаще и кожаных доспехах.

Но не это заставило меня замереть.

На его плече безжизненно висело маленькое тельце.

Её тельце.

Я вздрогнул, осознавая это.

Анриэль.

Мои пальцы сжались до побелевших костяшек.

Чёртов ублюдок.

Кто он? Что он с ней сделал?

Я резко поднял руку, давая знак остальным приготовиться.

Но норк уже заметил нас.

Его тело напряглось.

Он резко достал меч и встал в боевую стойку, готовый драться насмерть.

Лицо скрывала страшная маска.

От одного её вида меня передёрнуло.

Я знал эти маски.

— Будьте наготове, — процедил я, медленно вытаскивая собственное оружие.

Проводники переглянулись, и один из них сдавленно пробормотал:

— Это же… Хант.

Я резко повернулся к нему.

— Кто?!

— Лучший следопыт, которого мы когда-либо знали. Он проводит караваны через самые опасные пути.

Мои кулаки сжались ещё сильнее.

Он помогал этим ублюдкам.

— Тебя это не радует? — удивился второй следопыт. — Он мог её спасти!

Спасти?

Я медленно повернулся к Ханту.

Он держал её крепче, словно боялся, что мы её отнимем.

Только не я.

Я знал, что означала его маска.

Эти ублюдки называли себя «Орденом Прозревших».

Сектанты.

Они ненавидели женских особей.

Презирали их.

Причины у всех были разные, но цель одна — полностью подчинить женщин.

И этот ублюдок…

Он держал мою жену.

Он сжал её ещё сильнее, мрачно смотря на нас.

Я понял.

Убью.

Пусть он опытнее. Пусть он опасен.

Но он не уйдёт отсюда живым.

Хант не шевелился.

Его напряжённый взгляд скользил по нам, оценивая количество людей, оружие, расположение.

Он не собирался сдаваться.

Но я видел, как он дышит.

Тяжело. Глубоко.

Он был измотан.

Ранен.

Он мог быть лучшим следопытом, мог знать эти земли лучше всех, но его силы были на исходе.

Он понимал, что шансов мало.

Но не отпустил меч.

Не сделал ни шага назад.

Я видел, как крепко он сжимает рукоять, готовый драться до последнего.

Но тогда он сделал нечто неожиданное.

Он осторожно положил её на землю.

Бережно.

Так, как кладут самое ценное.

И только после этого поднял меч.

Я не выдержал.

Рывком снял с себя плащ и бросился на него.

Он принял бой.

Лезвия встретились с глухим звоном.

Я давил со всей силы.

Он отбил удар, но не сразу.

Я видел это.

Он был медленнее, чем должен был быть.

Если бы он был в своей лучшей форме, я бы уже лежал в пыли.

Но он был ранен.

Устал.

И это дало мне шанс.

Я нанёс второй удар.

Он уклонился.

Третий.

Он отбил, но потерял равновесие.

Четвёртый.

Я резко врезал ему в бок, выбивая воздух.

Он зашатался.

Но не упал.

Не отступил.

Всё ещё держал меч.

Я стиснул зубы.

Этот ублюдок не сдавался.

Но я тоже не собирался.

Я развернулся и нанёс финальный удар.

Лезвие выбило его меч из рук

Он упал на одно колено.

Сквозь прорези в маске я видел его глаза.

Упрямые. Тёмные. Опасные.

Но в них не было страха.

Я занёс меч, готовый закончить это.

Смотрел на него сверху вниз.

Хант стоял на одном колене, тяжело дыша.

Его меч валялся в пыли, а руки были в крови — его крови.

Я мог бы убить его прямо сейчас.

Одним ударом.

Но не сделал этого.

Я не мог.

Не потому что жалел.

Не потому что он заслуживал пощады.

А потому что слишком много вопросов крутились в моей голове.

Слишком много тайн.

И я не мог позволить себе убить того, кто знал ответы.

Я медленно опустил меч.

Но не убрал.

— Кто тебя нанял? — мой голос был холодным, как лезвие.

Он молчал.

Только смотрел.

Я не спешил.

Он ответит.

Ему придётся.

Потому что если он промолчит — я заставлю его говорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я шагнул ближе, сжимая рукоять меча.

— Ты вёл их через эти земли. Ты видел, что с ней.

Я стиснул зубы.

Боялся задать следующий вопрос.

Но я должен был знать.

— Ты… — мой голос предательски дрогнул. — Ты тронул её?

Я был готов услышать что угодно.

Но не тишину.

Он не ответил.

Только поднялся на ноги.

Я увидел, как напряглись мышцы на его челюсти.

Как задёргались пальцы, будто он сдерживался.

Я понял.

Ответа не будет.

Но он уже ответил.

Я глубоко вдохнул, пытаясь заглушить накатывающую ярость.

Я убью его позже.

Когда узнаю всё.

Когда услышу имя заказчика.

А пока он будет жить.

Но не потому что заслужил.

А потому что я так решил.

— Свяжите его. — Я даже не смотрел в его сторону.

Двое из наших бросились выполнять приказ, а я уже шагал к Анриэль.

Мои руки дрожали.

Я даже не пытался себя контролировать.

Как только я опустился на колени рядом с ней, то мгновенно подхватил её в объятия.

Такая лёгкая.

Такая хрупкая.

— Жива? — мой голос был слишком тихим.

Рядом уже был Лорен — единственный в нашей группе, кто хорошо разбирался в медицине.

Он присел рядом, коснулся её шеи, нащупывая пульс.

Я не дышал.

— Жива, но пульс слабый, — серьёзно сказал он. — Надо срочно в лечебницу.

Я сжал зубы.

— Как скоро мы сможем добраться?

— Если поедем без остановок — через пару часов.

Каждая минута казалась вечностью.

Я поднялся, прижимая Анриэль к груди.

Она не шевелилась.

Не открывала глаз.

Только её слабое дыхание касалось моей шеи.

— Отправляемся сейчас же!

Мужчины не стали спорить.

Мы двинулись в путь, а я впервые по-настоящему осознавал, насколько я беспомощен.

Я не знал, что с ней сделали.

Что она пережила.

Но я сделаю всё, чтобы она вернулась.

Ко мне.

К нам.

*****

Прошла неделя…

Город Халдо, приграничный и шумный, был словно другой мир после ужасов ничейных земель.

В его центре, в лучшей лечебнице, всё так же без сознания лежала Анриэль.

Её мужья были рядом.

Раненые, измотанные, но не покидали её почти ни на минуту. Проделали долгий путь, чтобы быть рядом с ней.

Эрик хромал на одну ногу — раненое бедро ещё болело, но он лишь раздражённо отмахивался от врачей, когда те предлагали ему больше отдыхать.

Дрейк, несмотря на глубокую рану на плече и сотрясение, выглядел чуть лучше остальных — но только потому, что пытался держаться.

Алан…

Его рука была в бинтах, но по сравнению с остальными он чувствовал себя почти целым.

Он не отходил от Анриэль, сидел рядом, сжимая её руку, надеясь, что она хоть немного ответит.

Но ничего.

Её губы были сухими, кожа — бледной, дыхание — ровным, но слишком слабым.

Они ждали.

Ждали, когда она проснётся.

Тем временем в подвале особняка…

Пленник молчал.

Его держали в подвале их временного дома, связанного и закованного в кандалы.

По всем законам он должен был быть передан властям.

Но мужья Анриэль не собирались этого делать.

Не сейчас.

Не раньше, чем выбьют из него всю правду.

Не раньше, чем узнают, что он с ней сделал.

А может, и не раньше, чем убьют его собственными руками.

Хант молчал.

Не отвечал ни на вопросы, ни на угрозы.

Только смотрел на них через прорези своей чёртовой маски.

Спокойно.

Будто сам решал, когда говорить.

И снова в лечебнице…

— Когда она придёт в себя? — голос Эрика был напряжённым.

Лекарь снял очки, потер переносицу.

— Я не знаю. — В его голосе было чистое, искреннее сожаление. — Она истощена, её тело на пределе. Ей нужно время.

Время.

Но сколько ещё?

Они уже потеряли её однажды.

Второго раза не будет.

Подвал особняка спустя почти месяц…Приезд Ар Герцога.

Запах крови и сырости висел в воздухе, тяжёлый и удушливый.

Хант сидел, прочно связанный и закованный в цепи. Его маску сорвали, оголив лицо с бледной кожей и шрамами, но выражение оставалось таким же — непроницаемым.

Перед ним стоял Дарион, отец Эрика.

Его руки были в крови.

Он был опытен в подобных допросах. Знал, как заставить говорить даже самых крепких.

Но этот… молчал.

— Говори, ублюдок! — голос норка гремел по подвалу. — Ты думал, мы остановимся? Ты не представляешь, через что прошла моя семья!

Хант молчал.

Дарион занёс нож и резким движением провёл по груди пленника.

Кровь тонкой линией стекала вниз.

Ни крика.

— Ты что, немой?! — рявкнул Дарион, отступая на шаг, чтобы взглянуть ему в глаза.

Хант поднял взгляд.

Его губы слегка раздвинулись.

Ни звука.

Только немой шепот и движение губ.

Дарион нахмурился, бросил нож и резко повернулся к стражнику.

— Приведи лекаря! Сейчас же!

Прошло несколько минут, пока в подвал не спустился пожилой лекарь.

Он осмотрел Ханта, проверяя горло, и молча отступил.

— Ну?! — Дарион терял терпение.

— Его голосовые связки повреждены. — Лекарь говорил тихо, словно извиняясь. — Он действительно не может говорить. Возможно, уже давно.

Молчание в подвале стало оглушающим.

— Чёрт… — Дарион сжал кулаки. — Но он же издавал звуки во время боя! — Он посмотрел на стражника, словно ища подтверждения.

— Нет. — ответил тот. — Он дрался молча. Даже когда его ранили.

Дарион тяжело выдохнул, проводя рукой по лицу.

— Ладно… Если он не может говорить, мы найдём другой способ. — Он посмотрел прямо в глаза Ханту. — Ты расскажешь нам всё. Пусть даже кровью.

Хант…

Улыбнулся.

Беззвучно, но вызвав дрожь у всех присутствующих.

Он словно знал, что сможет выжить.

Или, что его молчание важнее жизни.

Анриэль

Я открыла глаза. Было уже утро…

Мир плыл передо мной, словно я смотрела сквозь мутное стекло. Голова гудела от боли, тело казалось слабым и чужим. Я попыталась пошевелиться, но мышцы не слушались.

Светлые стены, запах трав и лекарств, приглушённые шаги за дверью. Я в лечебнице… жива.

Сердце сжалось. А они? Пришли?

— Анриэль? — голос дрогнул рядом, будто кто-то боялся поверить своим глазам.

Я медленно повернула голову. В поле зрения попала знакомая фигура — Алан. Его серо-голубые глаза блестели, губы дрожали. Он выглядел истощённым, лицо бледное, а под глазами залегли глубокие тени. Волосы — белые, чуть удлинённые — были растрёпаны, будто он провёл здесь не одну ночь.

— Алан… — я прошептала еле слышно, но он тут же опустился на колени рядом с кроватью, склонившись ко мне.

— Ты очнулась… — его голос дрожал от эмоций. Он взял мою ладонь в обе свои руки, сжимая бережно, словно боялся причинить вред. — Мы думали, что потеряли тебя…

Я хотела что-то ответить, но в этот момент дверь распахнулась.

В комнату почти одновременно ворвались Дрейк и Эрик.

Дрейк выглядел уставшим — волосы спутаны, глаза покрасневшие от недосыпа. Он остановился на мгновение, словно не верил, что я действительно очнулась, а затем бросился к кровати. Его сильные руки обняли меня за плечи, осторожно, чтобы не навредить.

— Анриэль… ты с нами… — он выдохнул, прижимая лоб к моему виску.

Эрик шёл медленнее — он сильно хромал и опирался на трость. Но, несмотря на боль, его лицо светилось от облегчения. Он подтащил стул к кровати и сел рядом, взяв мою вторую ладонь в свою.

— Ты не представляешь, как сильно мы тебя ждали, — прошептал он, сжимая мои пальцы.

Я не могла сдержать слёз.

— Вы… вы живы, — всхлипнула я, глядя на них сквозь слёзы.

Алан прижал мою ладонь к губам, сдерживая эмоции.

— Мы здесь. Все. И мы тебя больше не отпустим.

Дрейк снова наклонился ко мне, его фиолетовые глаза полны любви и боли.

— Мы нашли тебя. И больше никто тебя не тронет, — сказал он, голос сорвался от накативших эмоций.

Эрик кивнул, глаза его светились теплотой и решимостью.

— Мы все думали, что потеряем тебя. Но ты сильная. Ты справилась.

Я всхлипнула громче, слёзы текли по щекам.

— Я вас так люблю… — прошептала я, сжимая их руки, чувствуя, как они меня окружают, защищают, будто создавая непробиваемый щит.

Дрейк, Эрик и Алан склонились ближе, обняв меня. Я чувствовала тепло их тел, их дыхание, их любовь.

И тогда я поняла — я с семьей.

Прошло три дня с того момента, как я очнулась. За это время я чувствовала, как силы медленно возвращаются, хотя тело по-прежнему оставалось слабым. Мышцы почти не слушались, и даже повернуться в постели самостоятельно было подвигом. Мужья старались не отходить от меня, окружая вниманием и заботой. Они буквально дежурили у моей кровати по очереди, не позволяя мне оставаться одной.

На третий день они решили, что мне нужно немного подвигаться — совсем чуть-чуть, чтобы мышцы снова начали работать. Я видела в их глазах тревогу, но и понимала, что оставаться в постели слишком долго тоже опасно.

— Пора попробовать встать, милая, — тихо сказал Алан, подойдя к моей кровати. Его голос был мягким, но настойчивым. — Тебе нужно размять мышцы, хотя бы немного.

Я попыталась подняться сама, но руки дрожали, и я бессильно опустилась обратно на подушки. Сердце сжалось от разочарования, но прежде чем я успела произнести хоть слово, рядом оказался Дрейк. Он обнял меня за плечи и аккуратно приподнял, сажая так, чтобы я могла опереться спиной о подушки.

— Мы поможем тебе, не волнуйся, — его голос звучал так нежно, что я едва сдержала слёзы. — Мы рядом.

С другой стороны ко мне подошёл Эрик, осторожно взял меня за руки.

— Ты справишься, мы будем держать тебя.

С их помощью я медленно свесила ноги с кровати, чувствуя, как они дрожат. Я сделала глубокий вдох, пытаясь набраться храбрости. Алан встал рядом и обхватил меня за талию.

— Готова? — спросил он.

— Не знаю, — прошептала я, чувствуя, как в груди растёт страх, — но давайте попробуем.

С их поддержкой я медленно встала на ноги. Слабость была невыносимой, и если бы не их руки, я бы тут же упала. Ноги дрожали, а сердце билось где-то в горле. Но я стояла.

— Ты умница, Анриэль, — сказал Дрейк, гордость звучала в его голосе. — Смотри, ты стоишь.

— Пока что только благодаря вам, — прошептала я, но не смогла сдержать улыбки. Это было маленькой, но важной победой.

Они подвели меня к креслу возле окна, где падал мягкий свет. Я села, ощущая, как мышцы горят от непривычного напряжения.

— Отдохни здесь, а мы подготовим ванную, — сказал Алан, опустившись рядом со мной на колени. — Тебе нужно немного расслабиться.

Через некоторое время они вернулись и снова помогли мне встать. Дрейк аккуратно поднял меня на руки, как будто я весила совсем немного, и понёс в ванную. Там уже наполнили тёплую воду, запах трав и масел разносился по комнате, успокаивая.

— Ты готова? — спросил он, опуская меня на край ванны.

Я кивнула, и они с осторожностью помогли мне снять больничную рубашку. Щёки загорелись от стыда, но мужчины смотрели на меня с такой нежностью и уважением, что смущение быстро ушло.

Дрейк опустил меня в воду, и тёплые волны тут же расслабили напряжённые мышцы. Я выдохнула, чувствуя, как тело наполняется лёгкостью

— Это так приятно, — прошептала я.

Эрик взял мягкую губку и начал осторожно омывать мои плечи и спину. Его движения были нежными, ласковыми. Я закрыла глаза, позволяя себе расслабиться.

— Мы так скучали по тебе, — сказал он тихо.

Я слабо улыбнулась.

— Я тоже скучала.

Когда я устала сидеть в ванне, Дрейк снова аккуратно вынул меня из воды и завернул в мягкое полотенце. Алан уже ждал рядом с тёплой одеждой. Они осторожно вытерли меня насухо, не оставив ни одного мокрого пятнышка.

— Скоро ты наберёшься сил, я обещаю, — сказал Алан, гладя меня по щеке.

Они помогли мне вернуться в постель, уложили так, чтобы мне было удобно, и обложили мягкими подушками. Эрик принёс тёплого чая с мёдом и помог сделать несколько глотков.

— Спасибо вам, — прошептала я, слёзы наполнили глаза.

Дрейк взял мою руку и сжал её.

— Мы всегда будем рядом.

И я знала — так и будет.

За эти три дня, что я провела в лечебнице, никто из них ни разу не задал мне вопроса о том, что со мной произошло. Они окружили меня заботой, любовью, стараясь помочь восстановить силы, но молчание о событиях, что произошли со мной, давило сильнее, чем слабость в теле. Я понимала — они боялись услышать подробности или, возможно, не хотели меня тревожить, но для меня это молчание становилось невыносимым.

Ещё больше меня беспокоило то, что никто не говорил о Ханте. Где он? Что с ним? Почему все делают вид, будто его не существует? Каждый раз, когда я упоминала о нём, Алан буквально напрягался, и лицо его мгновенно мрачнело, словно его душили нераскрытые слова. Но он упрямо молчал, игнорируя мои вопросы, отводя взгляд.

После тёплой ванны и нескольких глотков чая я почувствовала себя немного сильнее. Эрик уложил меня обратно в кровать, а Алан поправил одеяло, заботливо прикрывая меня. Но я больше не могла держать это в себе.

— Где Хант? — спросила я, глядя прямо на Эрика. — Почему вы молчите о нём?

На мгновение повисла неловкая тишина. Алан сжал кулаки, его челюсть сжалась, как будто он сдерживал ярость. Дрейк нахмурился, отвернувшись к окну. Но Эрик, казалось, был готов ответить.

— Он жив, — тихо сказал он. — Но ты его больше не увидишь.

Я резко поднялась на подушках, игнорируя всплеск слабости.

— Что значит — не увижу?! — воскликнула я, голос дрожал от волнения и злости. — Вы должны были привезти его сюда! Он спас меня, рисковал жизнью, а вы просто отмахнулись от этого?!

Эрик сжал губы, глаза его потемнели.

— Мы не обязаны держать рядом с тобой мужчину, который тебя похитил, — холодно произнёс он. — Да, он спас тебя, но не забывай, с кем он был изначально.

— Вы не понимаете! — голос мой сорвался, я чувствовала, как к глазам подступают слёзы. — Он помог мне! Если бы не он, я бы не выжила. Вы хотя бы спросили у него, что произошло? Почему он это сделал? Или вам проще ненавидеть и обвинять?!

Алан подошёл ближе, его глаза метали молнии.

— Я видел, как он тебя нёс, — сказал он сквозь зубы. — И я видел кровь на твоём платье. Ты правда хочешь, чтобы я слушал его оправдания?

Я отшатнулась от его слов, сердце сжалось от боли. Они не знали… Или не хотели знать.

— Вы даже не дали ему объясниться… — прошептала я, больше не в силах сдерживать слёзы. — Он заслуживал этого.

Эрик тяжело вздохнул, отводя взгляд.

— Возможно. Но теперь это уже не важно.

Я уткнулась лицом в подушку, сдерживая рыдания. Они не понимали. Никто не понимал.

— Анри, ты не понимаешь… — голос Алана дрожал от сдерживаемых эмоций. — Он один из ордена, он фанатик! У него точно не было добрых намерений в твоём адрес.

Я вскинула на него глаза, не в силах поверить в то, что он говорит. Сердце сжалось. Неужели Хант действительно был кем-то, кто хотел мне навредить? Всё внутри противилось этой мысли.

— Какой орден? — прошептала я, пытаясь сохранить самообладание.

Эрик вмешался, его лицо было мрачным, словно он говорил о самой отвратительной мерзости в мире.

— Орден Прозревших, — выдохнул он. — Эти ублюдки… Они ненавидят женщин. Для них вы — либо объекты для размножения, либо рабыни. Они видят в женщинах нечто низшее, дикое. Их идеология построена на подчинении.

Я почувствовала, как по коже пробежал холодок ужаса. Но всё же что-то не укладывалось в голове.

— Но… он спас меня, — я упрямо повторила, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. — Он не был похож на фанатика. Он заботился обо мне.

Алан усмехнулся, но в его улыбке не было ничего весёлого.

— Ты видела его маску? — с отвращением проговорил он. — Эта маска — их символ. Те, кто её носят, принимают их идеологию, дают клятвы. Он мог обманывать тебя. Играть роль спасителя. Эти ублюдки мастера манипуляций.

— Но… — я сжала одеяло на груди, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку. — Я видела его глаза. Они не лгали. В них не было ненависти. Он рисковал жизнью ради меня. Разве фанатик стал бы так поступать?

— Иногда они ломаются, — тихо вставил Дрейк, который всё это время молча наблюдал за разговором. — Может, он начал видеть в тебе что-то большее, чем просто “объект”. Но это не делает его невиновным. Он участвовал в твоём похищении, Анри. Не забывай об этом.

Эти слова были как удар в грудь. Я знала, что они правы. Но внутри что-то протестовало. Мне хотелось верить, что Хант не был чудовищем. Что за этой маской и идеологией скрывался тот, кто действительно хотел меня защитить.

— Где он сейчас? — спросила я, уже не скрывая дрожь в голосе.

Эрик мрачно ответил:

— В подвале особняка. Мы держим его там. Живым. Пока.

— Пока? — я резко вскинула голову. — Вы собираетесь убить его?

— Анри… — Алан подошёл ближе, его лицо было напряжённым. — Мы не знаем, на что он способен. Мы не можем рисковать твоей безопасностью.

Я не могла поверить в то, что слышу. Сердце разрывалось от противоречий.

— Я хочу с ним поговорить, — твёрдо заявила я.

— Нет. — Эрик отрезал резко и жёстко. — Мы не позволим тебе рисковать. Ты ещё не оправилась, а он может быть опасен.

— Я обязана это сделать. — я посмотрела ему в глаза, не отводя взгляда. — Он спас мне жизнь. Я хочу узнать правду.

Алан сжал кулаки, в глазах у него металась буря эмоций. Но он ничего не ответил. Только молча отвернулся, давая понять, что этот разговор пока закончен.

Глава 37

Прошло ещё два дня. Я чувствовала, как силы медленно, но верно возвращаются ко мне. Тело всё ещё было слабым, мышцы словно забыли, как двигаться, но я уже могла самостоятельно ходить по палате, опираясь на руку одного из мужей. Они почти не отходили от меня, помогали с любой мелочью и даже спорили, кто первым подаст мне воду или поддержит, если я оступлюсь. Иногда это раздражало, но больше всего — грело душу.

Я была поражена, как быстро шла на поправку. Обычно после такого истощения восстановление заняло бы гораздо больше времени. Но меня удивляло другое — моя магия. Я была уверена, что истратила все силы, когда спасала Ханта от смерти, и после этого ожидала, что лишусь магии полностью. Но… я всё ещё ощущала её внутри. Слабую, почти призрачную, но она была там — восстанавливалась вместе с моим телом. Это казалось каким-то чудом, и я пока не знала, радоваться ли этому или бояться.

Но мысли о Ханте не давали мне покоя. Каждый раз, когда я упоминала его, лица мужей темнели, особенно у Алана. Он сжимал челюсти так сильно, что я слышала скрежет зубов. Я знала, что Ханта держат где-то рядом, но о нём никто не говорил, словно его присутствие было темой табу.

— Я хочу, чтобы ему оказали нормальную помощь, — наконец заявила я на третий день. Я больше не могла молчать.

Эрик тут же нахмурился, Алан отшатнулся, как будто я предложила что-то отвратительное, а Дрейк вздохнул, уставившись в окно.

— Анри, ты не понимаешь… — начал Эрик, но я его перебила:

— Я всё прекрасно понимаю. Но я не собираюсь сидеть сложа руки, зная, что он страдает где-то там, после того, как спас меня. Он заслуживает хотя бы нормального лечения.

Алан вскочил с кресла, тяжело дыша от злости.

— Ты знаешь, кто он?! — рявкнул он. — Он из Ордена прозревших! Эти ублюдки ненавидят женщин! Они считают вас… — он сжал кулаки, — … просто вещами. Ты же видела его маску? Это знак их принадлежности.

— Я видела. — Я подняла голову, не отводя взгляда. — Но я видела и другое. Видела, как он рисковал жизнью, защищая меня. Видела, как он сражался и как спасал меня не один раз. И я не могу поверить, что это было ложью.

Повисла тяжёлая тишина. Алан сжал кулаки до побелевших костяшек.

— Ты знаешь, что он не говорит? — наконец выдавил он.

Я удивлённо моргнула.

— Не говорит?

— У него повреждено горло. Лекари сказали, что его голосовые связки серьёзно травмированы, возможно, навсегда. — Алан скривился.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Молчаливый, хмурый Хант… И я даже не подозревала, что за его молчанием теперь стояла не просто замкнутость, а физическая боль.

— Но ведь когда мы были в пути, он говорил со мной, — прошептала я, ошарашенная этой новостью.

Эрик кивнул, глядя на меня с сочувствием.

— Да, и это значит, что травму он получил уже после. Мы пока не знаем, как именно. Возможно… — он осёкся, не желая произносить предположения вслух.

— Ещё одна причина помочь ему. — Я не сдавалась.

— Анри… — начал Дрейк, но я подняла руку.

— Он спас меня. И я не могу забыть об этом. Либо вы сами дадите приказ о его лечении, либо я сделаю это.

Мужчины молчали, но я видела, как в их глазах бушуют эмоции — гнев, обида, страх за меня. Но спустя мгновение Эрик кивнул.

— Хорошо. Но будь осторожна.

Я выдохнула с облегчением. Ханта перевели в одну из охраняемых комнат особняка, предоставили лекарства и еду. Но он всё равно оставался под стражей.

Сегодня я чувствовала себя достаточно сильной и наконец-то собиралась выписаться из лечебницы. Мужья подготовили для нас съёмный особняк в Халдо, где я могла бы восстановиться окончательно. Этот же особняк оказался местом, где держали Ханта под стражей. Всё это время мы были ближе, чем я думала.

Я скорее должна увидеть его.

Не просто из благодарности. Я хотела понять, кто он на самом деле — враг или тот, кто заслужил право быть рядом.

Мы прибыли в особняк в самом сердце Халдо — величественное здание из светлого камня с высокими окнами и резными колоннами. Всё выглядело роскошно, но в то же время казалось чужим, временным. Мужья постарались сделать всё, чтобы мне было здесь комфортно, но я чувствовала, как в воздухе витает напряжение — невидимая стена, ставшая между нами с того самого дня, когда они нашли меня.

Мужчины водили меня по особняку, показывая комнаты: просторную гостиную, столовую с длинным резным столом, библиотеку с полками до потолка. Но я едва их слушала. Мысли были заняты другим. Я снова и снова возвращалась к образу Ханта. Как он там? Ему оказывают помощь? Жив ли он вообще?

— Здесь тебе будет спокойно, — сказал Эрик, открывая ставни, чтобы впустить больше света.

— Спасибо, — ответила я рассеянно, оглядывая уютную спальню.

Но мне не было спокойно. Я должна была увидеть Ханта.

— А где он? — прямо спросила я, обернувшись к мужьям.

Алан нахмурился, Эрик тяжело вздохнул, а Дрейк сжал губы в тонкую линию.

— Анри, может, тебе стоит немного отдохнуть? — осторожно предложил Эрик.

— Нет, — твёрдо ответила я. — Я хочу увидеть Ханта. Сейчас.

Лица мужей потемнели. Алан буквально сжал кулаки, Эрик закрыл глаза, словно пытаясь сдержать эмоции, а Дрейк вздохнул и, наконец, кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Но ты не пойдёшь туда одна. Я пойду с тобой.

— Ладно, — уступила я, понимая, что иначе они просто не позволят мне туда попасть.

Я попросила принести бумагу и перо — раз Хант не может говорить, нам придётся общаться письменно. Когда всё было готово, мы с Дрейком направились к дальнему крылу особняка, где держали пленника.

Проходя по длинным коридорам, я чувствовала, как моё сердце бешено стучит в груди. Я не знала, что меня ждёт. Был ли он в порядке? Получил ли хоть какое-то лечение? Почему он не пытался сбежать? Эти мысли не давали мне покоя.

— Он не пытался сбежать? — спросила я у Дрейка, чтобы хоть немного отвлечься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, — ответил он, нахмурившись. — Сначала мы думали, что он строит планы побега, но… он не сделал ни одной попытки. Всё время просто сидит в комнате без каких либо телодвижений, почти не ест. Странный тип.

Эта новость сбила меня с толку. Почему он не пытался уйти? Он ведь легко мог это сделать в лесах, не дожидаясь нашей погони. Или… он специально привёл меня сюда?

Мы остановились у массивной деревянной двери, за которой держали Ханта. Два охранника стояли по обе стороны. Когда мы подошли, они отступили в стороны, ожидая приказа.

— Я войду одна, — сказала я, обернувшись к Дрейку.

Он тут же покачал головой.

— Нет. Ты не знаешь, что он может сделать. Я пойду с тобой.

— Хорошо. Но стой в стороне и не вмешивайся, если он не нападёт, — попросила я, понимая, что спорить бесполезно.

Дрейк молча кивнул.

Один из охранников открыл дверь, и мы вошли внутрь.

Комната была спартанской: деревянная кровать, небольшой стол и стул. Хант сидел на кровати, облокотившись на стену. Его волосы были растрёпаны, а на теле виднелись свежие и старые порезы, несколько ран были едва прикрыты бинтами. Его кожаные доспехи были порваны, а на одной руке виднелся глубокий порез, уже начавший заживать.

Моё сердце сжалось от боли и чувства вины. Я не могла поверить, что позволила ему остаться в таком состоянии столько времени.

Он поднял голову, когда мы вошли. Его глаза — такие же тёмные, как я запомнила — метнулись ко мне. Я видела, как его тело напряглось, словно он готовился к худшему. Но затем он заметил бумагу и перо в моих руках, и в его взгляде промелькнула лёгкая тень удивления.

— Привет, — выдавила я, чувствуя, как в горле встаёт комок.

Он ничего не ответил, лишь продолжал смотреть на меня. Я не могла разобрать эмоций за маской, но его глаза… В них было столько усталости и… печали?

Я подошла к столу и положила бумагу, перо и чернильницу. Хант медленно поднялся с кровати, слегка прихрамывая. Его движения были осторожными, словно каждое движение причиняло боль. Я заметила, как он едва заметно поморщился, и мне захотелось броситься к нему и проверить, не открылись ли старые раны.

Он подошёл к столу, взял перо и посмотрел на меня, словно ожидая, что я скажу.

— Я хочу поговорить, — начала я, стараясь сдержать эмоции. — Ты не можешь говорить, но… я хочу знать, почему ты спас меня. Почему не сбежал? Почему… — мой голос дрогнул, — почему рисковал своей жизнью ради меня?

Он опустил взгляд на бумагу и медленно начал писать. Перо царапало лист, оставляя чёткие линии. Я затаила дыхание, наблюдая за каждым его движением.

«Я обещал тебе, что не отдам тебя.»

Простая фраза. Но она ударила меня в самое сердце. Я вспомнила, как он сказал это тогда, в ущелье, когда мы были так близки к смерти. Он сдержал своё обещание… даже ценой собственной жизни.

— Почему? — прошептала я. — Ты мог бы сбежать. Ты ведь не обязан был…

Он снова взял перо и написал:

«Я не мог.»

Эти слова были для меня как удар. Я смотрела на него, пытаясь понять — что двигало этим человеком? Он был фанатиком, сектантом из ордена, который презирал женщин… И всё же он спас меня. Защитил. И теперь стоял передо мной, сломленный, но гордый.

— Ты ранен… — я подошла ближе, не в силах больше сдерживаться. — Почему они не лечили тебя?

Он слегка пожал плечами, будто это было неважно. Но я видела, как он держался за бок, как его пальцы сжимались в кулаки, пытаясь заглушить боль.

Я медленно подняла руку, чтобы коснуться его плеча, но он замер. Я могла поклясться, что он даже затаил дыхание, когда мои пальцы слегка коснулись ткани его плаща.

— Я не понимаю тебя… — прошептала я. — Ты спас меня, но при этом скрываешься за этой маской. Почему?

Он не ответил. Только его глаза, полные усталости и чего-то ещё — может, боли или сожаления — говорили сами за себя.

Я не знала, что сказать. Слова застревали в горле. Единственное, что я чувствовала — это глубокую благодарность и… боль за него.

Я не выдержала и осторожно протянула руку к его лицу. Мои пальцы дрожали от напряжения, но я всё же коснулась его щеки, аккуратно, словно боялась причинить ему боль. Его кожа была прохладной, но под пальцами я ощутила лёгкую щетину. Хант не отстранился. Наоборот — он прикрыл глаза, будто наслаждаясь этим мимолётным прикосновением. Его черты смягчились, а напряжение в плечах немного спало.

Моё сердце сжалось. Ему, наверное, так давно не дарили простого человеческого тепла.

— Хант, — прошептала я, стараясь, чтобы голос не дрожал, — я сейчас же отправлю за лекарем. Тебя осмотрят и нормально перевяжут.

Его глаза медленно открылись, он посмотрел на меня с удивлением и чем-то ещё — я не могла разобрать. Он слегка качнул головой, будто хотел возразить, но я не дала ему шанса.

— Без возражений. — Я улыбнулась чуть увереннее, пытаясь скрыть слёзы, подступающие к глазам. — Тебя не оставят в таком состоянии. И… вечером мы поговорим снова.

Я почувствовала, как его взгляд становится мягче. Он кивнул, молча соглашаясь. Его пальцы чуть дрогнули, будто он хотел что-то сказать или написать, но передумал.

Я осторожно убрала руку, и, почувствовав пустоту на коже, он слегка напрягся, но я успокаивающе коснулась его плеча.

— Отдохни, Хант. Я вернусь.

Он снова молча кивнул, а я, тяжело выдохнув, повернулась к двери, где терпеливо ждал Дрейк. Мои пальцы всё ещё чувствовали прохладу его кожи, а сердце — странное, щемящее чувство, которое я не могла объяснить.

Хант

Эта малышка завалила виверну! Я до сих пор не могу поверить в то, что только что увидел собственными глазами. Как? Как эта хрупкая женская особь смогла сотворить нечто подобное? С её пальцев сорвался тот странный светящийся заряд — сила, о которой я только слышал от случайных иномирянок которых допрашивал. Магия… Вот как они это называли.

Откуда она у неё? Этот вопрос вгрызался в моё сознание, но ещё больше меня поражало не это. В ней горела не только сила — в ней было нечто большее. Какое-то безумное упорство и готовность сражаться до конца. Даже если это конец для неё самой.

Она упала на колени, тяжело дыша. Силы, видимо, покинули её после такого удара. Я наблюдал за ней сквозь пелену боли, ощущая, как кровь хлещет из раны на боку, оставленной когтями виверны. С каждым мгновением становилось всё труднее держаться на ногах. Голова кружилась, перед глазами плясали тени.

Но я не мог позволить себе упасть. Нет. Не сейчас.

Я помню, как она дрожащими руками добралась до меня, как её лицо, бледное от страха и усталости, склонилось надо мной. В её глазах блестели слёзы — не от боли, нет. От страха за меня. За меня!

Кто бы мог подумать? Женская особь, которая, по идее, должна была видеть во мне лишь угрозу, теперь пыталась спасти мне жизнь.

Меня это… зацепило. Глубже, чем я мог бы себе позволить.

Я — дурак. Проклятый дурак.

До сих пор перед глазами стоит тот момент в пещере… когда она, рискуя собой, подбежала ко мне, чтобы помочь. Её руки, дрожащие, но решительные. Её глаза — полные страха, но упрямо смотрящие на опасность. Она даже не знала, кто я на самом деле. Не знала, кем был и откуда. Но всё равно сделала это.

С самого начала она была странной. Слишком тихая. Слишком смышлёная. И — что бесило меня больше всего — слишком храбрая. Никто из женских особей, которых я встречал раньше, не вёл себя так. Они были другими — ломкими, эгоистичными, раздражающими. Но она… она была другой.

Но больше всего в ней цепляло то, что она пыталась спрятать — эту ранимость. Я видел её. Её трогательность, её страхи, которые она так старательно прятала. И это… это почему-то цепляло больше всего. Она была как треснувший кристалл — на первый взгляд блестящий, но с внутренними трещинами, которые делали её лишь красивее.

Я клялся себе, что больше ни одна женская особь не проникнет в моё сердце. После того, что я пережил, я закрыл все двери. Но теперь, глядя на неё, я чувствовал, как эта клятва рушится.

Я был слаб. Ради неё — я готов умереть.

И, похоже, сейчас именно это и произойдёт.

Каждое моё дыхание давалось с трудом, рана жгла огнём, кровь пропитала одежду и кожаные доспехи. Всё вокруг размывалось. Я с трудом различал её лицо, склонившееся надо мной. Она что-то говорила, её губы двигались, но я не слышал слов. Лишь ощущал тепло её ладоней, прижимающихся к моей ране, пытающихся остановить кровь.

Моя грудь сотрясала дрожь. Я пытался говорить, но только влажный хрип срывался с губ. Она плакала. Я видел это сквозь пелену. Её слёзы капали мне на лицо, смешиваясь с кровью и потом.

«Не надо…» — хотел я сказать, но язык отказывался двигаться.

Я чувствовал, как жизнь уходит. Быстро, слишком быстро.

Но тут… что-то изменилось.

Я почувствовал, как тепло растекается по телу. Сильное, обжигающее. Её руки, до этого дрожащие от страха, вдруг наполнились силой. Поток магии — тот же, что она использовала против виверны — пронзил меня. Я открыл глаза. Её лицо исказилось от боли и усилия, она использовала свою силу снова. Но теперь не для боя. Для меня. Чтобы спасти меня.

— Не делай этого… — хрипел я, хотя понимал, что мои слова — пустой звук.

Её губы дрогнули.

— Я не позволю тебе умереть… — прошептала она сквозь слёзы.

Я почувствовал, как энергия вливается в моё тело, заполняет рану, затягивает разорванные мышцы и кожу. Но при этом я видел, как она слабеет. С каждым мгновением силы покидали её. Её лицо бледнело, губы теряли цвет.

«Глупая малышка…» — подумал я с отчаянием. — «Ты не должна была этого делать».

Я хотел остановить её, хотел схватить за руки, но тело не слушалось. Я мог лишь смотреть, как она истощает себя ради меня.

И в этот момент я понял: я больше не смогу отвернуться от неё. Никогда.

Я стал уязвим. И если раньше я думал, что смогу закрыть сердце, теперь я знал — слишком поздно.

Я осторожно опустил голову Анриэль на землю и замер, сердце стучало в ушах так громко, что я почти не слышал собственных мыслей. Её глаза были закрыты, лицо бледное, а губы теряли цвет. Я приложил руку к её шее, боясь не почувствовать ничего. Пальцы дрожали — проклятие, я не помнил, когда в последний раз так боялся.

Секунда… две…

Тук.

Пульс. Слабый, почти неуловимый, но он был.

Я выдохнул с облегчением, но это чувство тут же сменилось волной вины и злости на самого себя. Она отдала последние силы, чтобы спасти меня. Глупая, упрямая… Почему? Почему она сделала это? Почему я был настолько слаб, что позволил ей рисковать собой ради меня?

Аккуратно подхватив её на руки, я встал, ощущая, как тяжесть её тела отзывается болью в моём боку — рана от виверны ещё не до конца затянулась. Но это было неважно. Я должен был вытащить её отсюда. К границе проклятых земель, к спасению. Я знал, что там иногда ставят сторожевые посты. Может, мне повезёт, и я найду кого-то, кто сможет помочь нам быстро.

— Держись, малышка, — прошептал я, прижимая её к себе крепче. — Я не позволю тебе умереть.

Я шагал вперёд сквозь пыль и разрушенные камни, сдерживая боль и злость. Каждый шаг давался тяжело — тело ныло от усталости, а горло саднило от сухости. Но я не останавливался. Анриэль была слишком лёгкой в моих руках, словно её жизненная энергия испарилась. Этот контраст разрывал меня изнутри.

И тут… я услышал тот мерзкий, скрежещущий звук.

Сначала подумал, что это ветер. Но нет. Звук становился всё ближе — визгливый, тянущийся, словно когти скребли по металлу. Я поднял голову и замер. В небе кружили силуэты.

О, прекрасно. Ещё и они.

Твари с болота. Гигантские крылатые создания, похожие на гниющих летучих мышей с длинными когтями и мордами, из которых сочилась зелёная слизь. Они не только нападали когтями и зубами, но и плевались кислотой, да ещё и выпускали ядовитые испарения, парализующие при вдохе. Я слышал о них, но не думал, что мне так “повезёт” столкнуться с ними здесь.

— Ну давай, — прошипел я, опуская Анриэль за ближайший валун. — Только попробуйте прикоснуться к ней.

Я схватился за меч, развернувшись к приближающимся тварям. Их было пятеро. Летели быстро, размахивая кожистыми крыльями, издавая мерзкие визги. Я сделал глубокий вдох и метнул кинжал в ближайшую — лезвие вонзилось ей в глаз, и она рухнула вниз, расплескав кислоту вокруг.

Но остальные не замедлились.

Я отбивался, крутясь в вихре ударов. Двух удалось ранить, их тушки обмякли и упали на землю, но одна успела плюнуть в мою сторону сгустком липкой зелёной жидкости. Я отшатнулся, увернувшись, но в этот момент другая тварь взмыла прямо над головой и, извергнув облако ядовитого газа, полетела дальше.

Я вдохнул этот пар прежде, чем понял, что произошло. В горле тут же запекло, лёгкие сдавило, словно в них влили раскалённое железо. Я закашлялся, на коленях, выронив меч. Казалось, будто кто-то разрывает горло изнутри.

Кислота обожгла слизистые, и я почувствовал, как что-то надрывается. Боль была адская. Я пытался сделать вдох, но не мог — каждый глоток воздуха будто прорывался сквозь иглы.

“Нет… Нет!” — пронеслось в голове. Я не могу упасть сейчас. Она там, за валуном. Без сознания. Я должен… должен…

Сквозь боль я поднял голову и увидел, как последняя тварь пикирует вниз, направляясь прямо к тому месту, где лежала Анриэль.

— НЕТ! — хотел закричать я, но из горла вырвался лишь хриплый, сдавленный звук.

Я собрал последние силы и метнул последний нож. Меткий удар — лезвие рассекло горло твари, и она с визгом рухнула рядом с Анриэль, подняв клубы пыли.

Я снова упал на колени, пытаясь отдышаться, но воздух с каждым вдохом давался всё хуже. Горло горело огнём, голос пропадал.

Вот и всё? — мелькнула мысль.

Но я не мог сдаться. Медленно, опираясь на дрожащие руки, я подполз к валуну и увидел её. Она лежала, не шевелясь, лицо было мертвенно бледным.

Я осторожно прижал руку к её щеке — тёплая. Она жива. Это дало мне сил.

Схватив её снова на руки, я поднялся, с трудом удерживая равновесие. Горло саднило, я чувствовал, как что-то внутри надорвалось. Я не мог говорить — голос просто не выходил. Но мне нужно было двигаться. Пока хоть какая-то сила оставалась.

— Ты выживешь. Мы оба выживем. — хрипел я сквозь боль, хотя звуки выходили почти беззвучно.

Я шагал к границе, даже не зная, сколько ещё смогу выдержать, но я клялся себе — я вытащу её отсюда. Даже если отдам за это свою жизнь.

Когда я, изнемождённый и раненый, наконец-то выбрался к границе проклятых земель, мои силы были на исходе. На руках я нёс Анриэль — её тело было лёгким, почти невесомым, словно в любой момент могло исчезнуть. Я чувствовал слабый пульс, но он с каждой минутой становился всё тише. Я шёл вперёд, сжимая зубы от боли в груди и жгучего огня в горле после ядовитых испарений тварей, которые травили воздух кислотой. Каждый шаг давался с трудом, но я не мог позволить себе остановиться.

Когда я поднялся на последний холм, передо мной открылся вид на группу вооружённых людей, стоящих прямо на границе. Я замер, напряжённо всматриваясь в них. Сердце билось в ушах, а тело ныло от ран. Я был готов ко всему — к бою, к смерти, к новой опасности.

Из толпы медленно вышел мужчина. Хромая на одну ногу, он двигался к нам, уверено. Его лицо было изуродовано ожогом, шрам тянулся от брови до подбородка, скрывая часть его выражения, но глаза — ярко-голубые, наполненный гневом — горели чистой яростью. Он остановился в нескольких шагах от меня и пристально уставился на мою маску.

Это он? — в голове пронеслась мысль. — Тот, кто заказал похищение? Я не знал наверняка, но кто ещё мог ждать нас здесь? Разве он должен быть не норк?

Я медленно опустил Анриэль на землю, укрывая её своим плащом за большим валуном. Её лицо было бледным, губы чуть приоткрыты, а дыхание еле слышным. Я сжал рукоять меча, зная, что не смогу сражаться в полную силу, но я не отдам её без боя.

Мужчина хрипло рассмеялся, указывая мечом в мою сторону.

— Это ты? — его голос дрожал от ярости. — Ты тронул её своими грязными руками!

Я не мог ответить. Горло сжигало болью, и даже хриплый звук не сорвался с губ. Я просто сжал меч крепче и приготовился к атаке.

Он бросился на меня с силой, которой я не ожидал. Его ярость питала его удары, и я едва успевал их блокировать. Каждый взмах меча отзывался в моём теле тупой болью, а дыхание стало рваным. Я знал — долго я не протяну.

— Ты из ордена, не так ли? — прорычал он, нанося удар за ударом. — Думаешь, я не знаю, что ты планировал с ней сделать? Таких, как ты, нужно убивать!

Я молча отразил ещё один удар, но силы меня покидали. Удар в плечо заставил меня пошатнуться, меч соскользнул из пальцев. Мужчина с яростью вонзил свой клинок мне в бок, и я рухнул на землю, чувствуя, как кровь пропитывает доспех.

Он подошёл ближе, замахнувшись для последнего удара.

— Если бы не она, я бы убил тебя прямо здесь.

Но… он замер. Я видел, как он перевёл взгляд на лежащую за валуном Анриэль. Его лицо исказилось, губы дрогнули. Я не понимал, что происходит.

Он тяжело дышал, опустил меч и подошёл к ней. Осторожно коснулся её лица дрожащей рукой, словно проверяя, действительно ли она здесь.

— Анри… — прошептал он, голос сорвался.

Я с трудом поднял голову, наблюдая за этой сценой. Меч уже лежал в стороне, а он осторожно взял её на руки, прижимая к себе.

Затем он повернулся ко мне. Его лицо было искажено не только гневом, но и болью.

— Кто ты? — спросил он с отчаянием в голосе.

Я снова попытался что-то сказать, но вместо слов вырвался только хриплый звук. Горло горело, и никакие усилия не помогли.

Он сжал челюсти, затем махнул рукой.

— Заберите его! — скомандовал он стоящим неподалёку людям. — Живым. Я хочу узнать всё, что он знает.

Солдаты подбежали и скрутили мне руки, вонзив колени мне в спину, заставив упасть лицом в пыль. Я не сопротивлялся. На это не осталось сил. Я только успел мельком увидеть, как он осторожно нёс Анриэль к своим людям, её тело было хрупким в его руках.

Меня подняли и потащили прочь, связав руки за спиной. В голове не было ни одной чёткой мысли — только слабая радость от того, что она жива. Пусть я не смог объясниться и защитить её до конца, но теперь она в безопасности. Это было единственным утешением. Ведь этот ублюдок явно не собирается её убивать. Максимум… трахнуть. Вот СУКА!

Отдельное спасибо Natasche Dick за награду и поддержку! Это невероятно приятно — получить свою первую награду за творчество! ❤️

Глава 38

По дороге меня накрыло и вырубило. Не знаю, что добило сильнее — кровопотеря, жгучая боль или просто усталость, выжавшая из меня последние силы. Тело стало неподъёмным, будто кто-то залил в вены расплавленное железо, а в боку пылало так, словно туда всадили раскалённый клинок и провернули пару раз для верности. Последний раз я чувствовал себя таким развалиной лет двадцать назад, когда смерть дышала мне в затылок в одном из тех проклятых мест, о которых я старался забыть. Тогда я выкарабкался. И вот опять.

Очнулся я в холодной каменной коробке. Сырой воздух, пропитанный пылью и ржавчиной, царапал лёгкие. Руки и ноги сковали цепи — тяжёлые, грубые, такие, что даже дёрнуться толком не получалось. Ну хоть не подвесили за потолок, и на том спасибо. Хотя, будь я подвешен, вряд ли бы уже очнулся.

Я втянул воздух — и тут же зашёлся кашлем. Горло полоснула тупая, пульсирующая боль, будто кто-то засунул туда горящую головню. Чёрт возьми. Попытался сглотнуть — и пожалел: даже это простое движение отозвалось новой вспышкой мучений. Кажется, говорить я больше не смогу. Моя бывшая, та стерва, наверняка бы ухмыльнулась: её давняя мечта сбылась.

Почему-то именно сейчас вспомнилась эта мразь. Её ледяной взгляд, брезгливая гримаса, с которой она смотрела на меня в последний раз. «Лучше бы ты сдох», — бросила она напоследок. Мне было двадцать, и тогда я и правда думал, что сдохну. Но судьба, эта ехидная тварь, обожала держать меня на поводке, то отпуская, то затягивая петлю потуже.

Губы пересохли, язык прилип к нёбу, как мокрая тряпка. Я повёл плечами, проверяя себя на прочность. Тело ныло, словно после хорошей трёпки, но жить пока можно. Если, конечно, меня не оставят гнить в этой дыре без воды и жратвы. Тогда долго не протяну.

Дверь камеры взвизгнула, словно ржавая пила, и в проёме вырос громила с кислой рожей. Охранник. Или, скорее, тюремная нянька. Его ленивый взгляд скользнул по мне — типичный взгляд человека, которому плевать, кого стеречь, лишь бы платили.

— Жив? — буркнул он, ставя на пол глиняный кувшин и миску.

Я промолчал. Не потому, что не хотел, а потому что не мог. Просто уставился на него, пока он разглядывал меня с таким видом, будто прикидывал, сколько я ещё протяну.

— Хреново выглядишь, — добавил он, как будто я сам этого не знал.

Я медленно моргнул. Он фыркнул, поднялся и ушёл, хлопнув дверью. Снова тишина.

Я перевёл взгляд на миску. Чёрствый кусок хлеба, явно вчерашний, если не позавчерашний. Рядом — кувшин с водой. Двигаясь осторожно, чтобы не растревожить раны, я дотянулся до хлеба и поднёс его к губам. Откусил. Проглотить оказалось настоящим испытанием — горло взвыло, как раненый зверь. Скривился, выругался про себя. Смочил хлеб в воде, размял его пальцами, попробовал снова. Так было чуть легче. Еда не спасала, но хотя бы не давала сдохнуть сразу.

Я прикрыл глаза, отдаваясь усталости. Что дальше? Убьют? Оставят тут навсегда? Не знаю. Но если бы мне выпал шанс, я бы вытащил её оттуда снова. Даже ценой собственной шкуры.

На второй день дверь снова скрипнула. Я поднял голову — и узнал его сразу. Этот ублюдок был в бою. Быстрый, сильный, с повадками хищника. Будь я в форме, может, и дал бы ему бой. Но тогда, на границе, я еле стоял, шатаясь от истощения. И вот итог — вместо славной смерти на поле боя я здесь, в цепях, в каменной норе, без надежды на что-либо.

Он остановился напротив, скрестив руки. В его глазах тлел гнев — не дикий, а холодный, выверенный, как у человека, умеющего держать себя в узде. Такие враги — самые опасные.

— Ты меня помнишь, да? — голос резкий, как удар кнута.

Я смотрел молча.

— Конечно, помнишь. Я — Алан. Муж Анриэль, — процедил он, буравя меня взглядом.

Муж. Один из тех, кого она так хотела увидеть, ради кого бросилась на смерть и боролась за жизнь. Я только склонил голову, едва заметно, но он, похоже, воспринял это по-своему.

— Значит, понимаешь, — холодно усмехнулся он. — Тогда давай сразу к делу.

Он шагнул ближе, навис надо мной, как тень.

— Где вы были всё это время? Как ты её вытащил? Кто был заказчиком? — он говорил быстро, требовательно, не оставляя времени на раздумья. — Отвечай.

Я продолжал молчать. Не потому, что хотел его разозлить, а потому что не мог. В горле всё ещё стояла жгучая боль, голосовые связки просто отказывались подчиняться. Но объяснить это ему я не мог.

— Что, решил играть в молчанку? — его глаза вспыхнули злостью. — Думаешь, сможешь просто отсидеться здесь, и мы отпустим тебя? Ты ошибаешься.

Я не двигался. Что мне оставалось? Он не мог знать, что я не в силах говорить. И пытаться как-то объяснить ему, что с моим горлом что-то не так, не имело смысла. Он мне не доверял, а значит, любую попытку мог расценить как новый трюк.

— Ладно, — он выдохнул, скрестив руки. — Значит, позже разговоришься.

Я знал, что не разговорюсь. Не потому, что не хочу, а потому что не могу. Но он в это не поверит, да и желания объяснять нет.

— Я буду приходить каждый день, — пообещал он, направляясь к выходу. — И если ты решил ломаться, как тупая сволочь, знай — я могу быть очень, очень терпеливым и жестоким.

Дверь захлопнулась.

Так прошла неделя.

Каждый день он приходил. Каждый день повторял одни и те же вопросы. Каждый день ждал хоть какого-то ответа. И с каждым днём злился всё больше.

Он думал, что я просто молчу, издеваюсь над ним. Я видел, как сжимались его кулаки, как напрягалась челюсть. Он хотел убить меня, это было очевидно. И, будь у него меньше самоконтроля, он бы это уже сделал.

Но он не убивал. Не потому, что не мог. А потому, что хотел знать правду.

Правду, которую я не мог ему сказать и наверное не хотел.

Я не знал, какой сегодня день. Я не знал, сколько времени прошло. Неделя? Больше?

Анриэль так и не появилась.

Этот ублюдок, Алан, приходил ко мне каждый день, но он ни разу не сказал о ней ни слова. Ни случайно, ни в запале, ни в ярости — ничего. Будто её просто не существовало. Он спрашивал, откуда я, кто меня нанял, что я знаю о похитителях. Но меня интересовал только один вопрос: она жива?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не мог спросить. Не мог заставить его ответить. Я мог только смотреть и молчать, а он видел в этом лишь очередной вызов.

На второй неделе его терпение лопнуло.

— Ты, тварь, довёл её до такого состояния!

Я не успел даже моргнуть, как его кулак врезался мне в лицо. Голова дёрнулась в сторону, но я не издал ни звука. Второй удар. Третий. Губа лопнула, на язык попала кровь.

— Почему ты не защищал её?! — он схватил меня за воротник, его глаза метали молнии. — Почему, мать твою, ты молчишь?!

Я просто смотрел на него. Ты действительно настолько туп, что ещё не понял?

Алан стиснул зубы, будто только сейчас осознал, что я физически не могу ему ответить. Он тяжело выдохнул и резко отпустил меня, словно коснулся чего-то грязного.

— Чёрт с тобой, — выдохнул он и вышел, хлопнув дверью.

Но его злость была мне безразлична. Его ненависть — тоже. Всё это не имело значения.

Анриэль.

Где она?

Прошло ещё несколько дней.

На этот раз в темницу вошли двое норков. Они выглядели потрёпанными, явно были взвинченными.

Это что, наконец-то мои “официальные” палачи?

— Говори, ублюдок, кто тебя послал? — выплюнул один из них.

Я молчал.

— Чёрт, — выругался второй. Он выглядел старше, рассудительнее, но его глаза горели не меньшей злостью. — Он ведь из ордена, ты понимаешь?

Орден.

Я медленно поднял голову. Они знают.

— Если похищение Анриэль было спланировано, то скорее всего, это были они.

Я не отвёл взгляда, но внутри всё похолодело.

— Или… — он помедлил, прежде чем добавить: Или это Каллем.

Каллем?

Я не знал этого имени.

— Может, он тоже часть ордена, а может, просто решил избавиться от неё по-другому. Но что-то мне подсказывает, что всё это его рук дело.

Я напрягся.

Так значит, этот Каллем — её бывший о котором она говорила?

— Этот ублюдок пытался её присвоить. Но после того, как она отказала ему, начал мстить.

Присвоить…

Я медленно переваривал сказанное.

Теперь стало ясно хоть что-то.

Но вот в чем вопрос.

Каллему ли она отказала тогда… или кому-то ещё?

Месяц в темнице

Так прошёл месяц моего существования в этой камере.

Меня больше никто не навещал. Видимо, они решили, что я бесполезен. Может, так оно и есть. Меня больше не пытались допрашивать, не избивали, даже не провоцировали. Просто оставили.

Ну, спасибо хоть поили и кормили раз в день. Разве что как собаку, чтобы не сдох раньше времени.

Но самое страшное было не это. Меня съедало беспокойство об Анриэль.

Я понятия не имел, что с ней. Жива ли она? Оправилась ли? Или…

Я гнал эти мысли прочь.

Она сильная. Она справится.

А потом, наконец, пожаловали гости.

Дверь камеры скрипнула, и я лениво поднял голову.

Зашёл мужчина-норк, судя по всему, далеко не простой. На вид лет семьдесят, но я сразу понял — это воин. Взгляд цепкий, движения уверенные, осанка прямая. Опытный, сильный, опасный.

Он молча осматривал меня несколько секунд, потом сделал пару шагов вперёд и заговорил:

— Кто ты такой?

Я смотрел на него молча.

Он хмыкнул.

— Где ты жил? Кем был?

Я снова молчал.

Его глаза сузились.

— Где тебя наняли? Кто твой заказчик?

Молчание.

Он нахмурился и внимательно меня изучил.

— Ты что, меня не понимаешь?

Я чуть наклонил голову.

Он прищурился.

— Ты из Ордена?

Я не отреагировал.

А потом он сделал шаг ближе, резко схватил меня за подбородок и чуть приподнял моё лицо.

— Ты глухой? Или просто считаешь себя слишком гордым?

Я даже не вздрогнул.

Только тогда, кажется, он действительно понял.

Его пальцы чуть сильнее сжали мою челюсть, затем он медленно убрал руку.

— Ты не говоришь.

Он сделал шаг назад, сложил руки за спиной и задумался.

Я видел этот момент осознания в его глазах.

— Как давно? — спросил он, но тут же махнул рукой. — Нет, забудь. Неважно.

Он бросил взгляд на охранника у двери и коротко кивнул.

Вскоре появился лекарь.

Он осмотрел меня, осторожно проверил горло, ощупал шею, потом отступил и холодно сказал:

— Травма голосовых связок. Вероятно, химическое или кислотное повреждение. Глубокий ожог, скорее всего.

Мужик внимательно слушал.

— Он сможет говорить?

Лекарь медленно покачал головой.

— Очень маловероятно. Повреждение старое, зажило неправильно. Даже если и заговорит — то с большим трудом.

Я не удивился.

Лекарь достал из сумки небольшой пузырёк с мутной жидкостью и протянул мне.

— Полощи горло дважды в день. Это снимет воспаление и облегчит дыхание.

Я посмотрел на него, потом на пузырёк, затем молча взял.

Вот и всё?

Лекарь больше ничего не сказал. Даже раны не посмотрел.

Он просто развернулся и ушёл.

Типичное лечение для пленника.

Норк какое-то время ещё молчал, затем медленно кивнул самому себе, развернулся и ушёл, даже не попрощавшись.

А я остался сидеть в своей камере, сжимая в руке пузырёк с бесполезной жидкостью.

По крайней мере, теперь они знают.

Я не могу говорить.

Но это не значит, что мне нечего сказать.

Я понимал, что этот Алан был слишком поглощён своей злостью, чтобы увидеть очевидное. Он слишком зациклился на ненависти ко мне, чтобы понять банальную истину.

Хотя и я, честно говоря, особого рвения объяснять не проявлял.

Меня бесил этот мужик.

До дрожи в пальцах.

Он не видел во мне ничего, кроме угрозы. Ему не важно было, помогал ли я Анриэль, защищал ли её, рисковал ли жизнью ради неё. Для него я просто враг.

Но перевод в другую комнату… вызвал тревогу.

Меня отвели в небольшое помещение, где не было ни цепей, ни кандалов. Просто кровать, стол и даже таз с тёплой водой.

Это насторожило.

А потом мне дали бинты и разрешили перевязать раны, которые всё никак не хотели заживать из-за истощения.

А ещё — больше еды и воды.

Что-то изменилось.

К чему бы это?

Я был настороже, пока обрабатывал раны. Всё тело ныло, но я давно привык к боли. Единственное, что беспокоило — это неизвестность.

А потом…

Дверь открылась

И передо мной предстала Анриэль.

Я замер.

Она жива.

Она выглядела бледной, но в остальном… в порядке.

Целая.

Я не сразу осознал, как сильно напрягся, как до боли сжал пальцы на бинтах.

А за ней в комнату вошёл один из норков, которого я видел в камере.

Охрана?

Мне было плевать.

Я смотрел только на неё.

И она смотрела на меня.

Её взгляд блуждал по моему лицу, по телу, по бинтам. В глазах была забота, но я не мог сразу поверить в это.

Я не понимал, почему её так долго не было.

Мне казалось, что она… забыла обо мне.

Я был для неё просто расходником? Средством для выживания?

Так наши женщины всегда относились к мужчинам. Они не особо волнуются о чувствах или о здоровье своих пар. Мы всегда были на втором или третьем месте.

Но Анриэль…

Она казалась другой.

Я не мог ошибиться.

Когда она заговорила со мной через бумагу, задавая вопросы о моём состоянии, облегчение хлынуло волной.

Она не забыла.

Она беспокоилась.

После короткого разговора она пообещала привести лекаря.

Но вопросы об ордене напугали…

Я не знал как мне объяснить мой жизненный уклад… Поймет ли она меня?

Вряд ли…

Я почувствовал, как что-то внутри меня сдвинулось.

Но она стоила всего этого…

Анриэль

Я нервно шагала по комнате, пытаясь успокоить себя.

После встречи с Хантом в груди всё ещё бурлили эмоции. Я радовалась, что он жив, но меня мучили вопросы — что с ним произошло после того, как он донёс меня до границы? Как он получил травму горла? Что с ним сделали, пока я лежала без сознания?

Эти мысли не давали покоя…

Я решила принять ванну, чтобы хоть немного расслабиться.

Моя новая ванная комната оказалась просторной, с мраморным полом и золотистой отделкой. Вода в наполненной ванне была теплой, но я всё равно вздрагивала, когда погружалась в неё. Тело всё ещё оставалось слабым, мышцы отзывались ноющей болью, но это было терпимо.

Я закрыла глаза, погружая лицо в тёплую воду, и попыталась отогнать из головы всю путаницу.

Но получилось не очень.

Как только я вернулась в свою комнату, улеглась в кровать, меня накрыло снова.

Я смотрела в потолок, укрывшись одеялом, и чувствовала, как сердце тяжело стучит.

Вечером — снова разговор с Хантом.

Я ждала этого.

Мне хотелось услышать ответы.

Хотя… он ведь не мог говорить.

Я вздохнула, обхватывая себя руками.

Парни по очереди заходили ко мне в комнату. Они почти не отходили, всегда кто-то был рядом. Иногда отлучались по делам, но ненадолго.

Я понимала, как сильно они переживают, но в этот раз я не могла молчать.

Днём я уже рассказала всю правду о похищении: за этим стоял Каллем, а Хант не был виноват. Его наняли как проводника, и он ничего не знал о планах похитителей.

Но мужья хотели услышать это от него лично.

Особенно Дрейк.

Он хотел убедиться, что я не ошибаюсь.

И я согласилась.

Потому что, несмотря на то что я верила в слова Ханта, я понимала — мужчины тоже имеют право знать правду и оценить эту ситуацию с другой стороны.

Я видела, как мои мужчины наконец-то начали оживать, стряхивая с себя тяжёлый груз последних недель. Словно весенний ветер пробудил их от долгого сна, разгоняя тени, что сгустились в наших сердцах.

Дрейк снова стал самим собой — цепким, внимательным, с той искрой в глазах, что всегда загоралась, когда он брался за дело. Его старые следовательские привычки ожили: он ходил по комнате, хмуря брови, теребя в руках потёртый кожаный блокнот, который давно стал его талисманом. Я слышала, как он бормотал что-то себе под нос, выстраивая в голове цепочки фактов, — его долг и профессия снова взяли верх, и это грело мне душу.

Алан же… С ним было сложнее. Я всё ещё волновалась, глядя, как он борется с собой. Его ненависть, что полыхала ярче костра в тот день, когда он впервые увидел Ханта, наконец-то начала тлеть, а не гореть. Он сидел у окна, скрестив руки, и смотрел на заснеженный двор, где ветер гнал мелкие вихри позёмки. Обычно нежный, ласковый, с мягкой улыбкой, что могла растопить любой лёд, он всегда был моей тихой гаванью. Но эта проклятая история вытолкнула его за пределы привычного — туда, где я едва узнавала его. И всё же сегодня в его взгляде мелькнула тень прежнего спокойствия, и я цеплялась за неё, как за спасательный круг.

А вот Эрик уже вовсю взялся за дело. Вместе с отцом они отправились допрашивать местных — я видела, как они уходили, закутанные в тёплые плащи, с фонарями в руках, что отбрасывали дрожащие пятна света на замёрзшую тропу. Эрик, с его упрямым нравом и резкими движениями, шагал впереди, а отец, суровый и сосредоточенный, едва поспевал, но в его глазах горела та же решимость. Они выспрашивали у местных хоть крупицу о Каллеме.

Вечером я отправилась к Ханту в сопровождении Дрейка.

Я морально готовилась к разговору, но внутри всё дрожало от неизвестности.

Когда мы вошли в комнату, я облегчённо выдохнула.

Хант был уже в порядке.

Его раны обработали, он был чистым, в новой одежде. Впервые за всё время я видела его не покрытого слоем пыли, крови и грязи.

И ещё кое-что…

На нём не было маски.

Она лежала на столе рядом с ним.

Я на секунду зависла, рассматривая его настоящее лицо.

Оно было резким, грубовато-хищным, но в то же время… каким-то родным.

Я не думала, я просто кинулась к нему.

Обняла.

Сильно.

Так, словно боялась снова потерять.

Хант замер на мгновение, но тут же обнял меня в ответ, мягко, но крепко.

Я чувствовала, как он старается не причинить мне боли, как его пальцы зарываются в мои волосы, как его тёплое дыхание касается моего виска.

Когда я подняла голову, его губы тронула едва заметная улыбка.

А в глазах светилась нежность.

Меня словно ударило током.

Он смотрел на меня так, будто я единственная, кого он хочет видеть в этом мире.

— Ты в порядке? — шёпотом спросила я, не отрываясь от него.

Он медленно кивнул.

Дрейк кашлянул, напоминая о своём присутствии.

Я нехотя отстранилась, но Хант не убрал руку с моей спины, словно не хотел отпускать.

Я взяла его ладонь в свою и крепко сжала.

— Мы пришли поговорить, — сказала я, встретившись с его взглядом.

Он не отвёл глаз.

Только медленно кивнул, показывая, что готов.

Хант медленно подошёл к столу, его движения были размеренными, но я видела, как напряжены его плечи. Он сел, взял перо, окунул его в чернила и лишь после этого поднял на нас взгляд.

Он выглядел серьёзным, сосредоточенным, его лицо не выражало ни злости, ни раздражения, но в глазах вспыхнуло нечто опасное, когда Дрейк задал первый вопрос.

— Ты знаешь, кто такой Каллем? Слышал о нём ранее? Видел ли его в кругах твоего ордена?

Я поспешно вмешалась, прежде чем Хант даже успел среагировать.

— Не волнуйся, — сказала я мягко, но твёрдо. — Это Дрейк, один из моих мужей. Ему можно доверять.

Он на секунду задержал на мне взгляд, потом кивнул и перевёл оценивающий взгляд на Дрейка. Его лицо оставалось непроницаемым, но я видела, как его глаза изучают мужчину, будто прикидывая, можно ли ему доверять.

Затем Хант вернулся к бумаге и начал писать, чёткими уверенными движениями.

“Я не знаю, кто такой Каллем, слышал о нём только от вас в камере. О его причастности к ордену не могу сказать точно. Долгое время я находился в другом королевстве на задании и параллельно работал проводником, не особо вникая в наличие новичков среди наших рядов.”

Я проследила за тем, как Дрейк вчитался в его ответ, нахмурившись.

— Когда ты вёл Анриэль через проклятые земли… — голос моего мужа звучал глухо, но твёрдо. — Почему ты согласился вообще? Ты ведь видел, что это похищение.

Хант поднял на него взгляд, в глазах мелькнула тень раздражения, но он снова потянулся за пером.

“А как иначе? Они бы убили меня там.”

Я напряглась, сжав кулаки.

“Я не собирался отдавать её им по прибытии, я бы забрал её в орден… точнее, хотел поначалу забрать, а потом…”

Я сглотнула, чувствуя, как в груди нарастает тревожное предчувствие.

— Что потом? — мой голос дрогнул, и я не смогла его удержать таким же твёрдым, как раньше.

Хант медленно поднял голову, посмотрел мне прямо в глаза, а затем вернулся к перу.

Я почти слышала, как громко стучит моё сердце, пока он аккуратно выводил буквы на бумаге.

“А потом я решил, что ты будешь моя. Даже мой орден не добрался бы до тебя.”

Я затаила дыхание, глаза расширились, но вместо страха или сомнений в груди разлилось тёплое облегчение.

Он не собирался предавать меня. Не собирался сдавать ордену.

Я почувствовала, как невольно улыбаюсь, едва сдерживая себя, чтобы не потянуться к нему.

Дрейк, который всё это время наблюдал за ним с прищуренным, оценивающим взглядом, наконец плавно выдохнул и медленно кивнул, убирая руки с груди.

— Что ж… это многое объясняет, — наконец сказал он, но в голосе больше не было того напряжения, что было раньше.

Я взглянула на Ханта. Он не выглядел растерянным или несчастным из-за своей откровенности, скорее наоборот — он знал, что сказал правду, и не собирался от неё отказываться.

И я была безумно этому рада.

Дрейк скрестил руки на груди, его взгляд был тяжёлым, проницательным.

— Хорошо, значит, Анри тебе дорога… — медленно проговорил он, не отводя глаз от Ханта.

Тот лишь кивнул.

Я почувствовала, как мои пальцы чуть крепче сжали подол платья. В комнате повисло напряжение.

Дрейк слегка подался вперёд, облокотившись на стол, и продолжил уже более тихо, но от этого ещё более веско:

— Я успел узнать о тебе многое, Хант.

Норк поднял на него взгляд, но не проронил ни слова, просто ждал.

— Ты был бароном, — спокойно продолжил Дрейк. — Но тебя осудили, отослали в Проклятые земли… У тебя был шанс вернуться, и ты его не упустил. Всё это — в двадцать лет.

Я не сразу поняла, что именно меня больше потрясло в этой информации.

Хант был аристократом? Бароном? Осудили?

Я повернула голову к нему, но он даже не дрогнул, просто сидел, сложив руки перед собой, и наблюдал за нами с таким же мрачным спокойствием, как всегда.

Дрейк, видя, что его слова не вызвали у него никаких явных эмоций, медленно выдохнул и продолжил:

— Я понимаю, почему после всего этого ты провёл двадцать лет в Ордене. — Он слегка наклонил голову, с любопытством рассматривая Ханта. — Можно даже сказать, что ты один из его глав.

Хант чуть заметно прищурился, но не подтвердил и не опровергнул сказанное.

— Но меня напрягает другой факт, — добавил Дрейк, его голос стал ниже и жёстче. — Ты интересуешься моей женой, а в твоем положении это недопустимо!

Я замерла.

Дрейк произнес эти слова не столько с ревностью, сколько с твёрдой, холодной решимостью понять, кто перед ним.

Хант слегка удивился, его взгляд стал более внимательным, но… ни капли смятения.

Я же…

Я была ошарашена.

Барон. Проклятые земли. Осужденный…Орден. Один из его глав.

Как вообще вся эта история связана с тем мужчиной, который всю дорогу защищал меня, носил на руках, грел своим телом в ледяных ночах и смотрел так, будто я самое ценное, что у него было?

Я перевела взгляд с Ханта на Дрейка, потом обратно.

Боги, я явно чего-то не знаю или не понимаю в этой жизни…

Дорогие читатели, спасибо вам за поддержку! ❤️ Вы — моё вдохновение!

Кто скучал за Каллемом? Скоро с ним встретимся уже.

Глава 39 (18+)

Я, наверное, с минуту стояла, глядя на Ханта, не в силах произнести ни слова.

Шок был не просто написан у меня на лице…

Он буквально сиял, как яркая вывеска в ночи.

Это могло бы быть смешно, если бы не было так страшно.

Я влюбилась в Ханта.

Глупо отрицать это.

Мои мужчины уже давно всё поняли, и я знала, как они переживали по этому поводу.

Но… а нужна ли я ему?

Мы оказались друг другу совсем чужаками и незнакомцами…

В моих глупых фантазиях он был просто сильным, хмурым, брутальным проводником, молчаливым воином, который всю дорогу заботился обо мне.

А на деле…

Кто он?

Что за норк стоит передо мной?

В каком качестве я его интересую?

Как игрушка?

Очередная добыча?

Очередная девчонка, попавшая в ловушку его силы, власти и обстоятельств?

Я была уверена в его чувствах тогда, в тех тёмных пещерах.

Но что, если я ошиблась?

Что, если он рассчитывал получить не жену, а безвольную рабыню, которую по сути просто «укрыли» за него?

Ну а что? Избавился от похитителей, наплёл мне что-то о чувствах, чтобы на границе я не рыпалась, а сам планировал…

Нет.

Нет, нет, нет.

Хант не такой.

Он не мог так поступить со мной.

Но… а вдруг?

В моей голове царил хаос, мысли путались, тревога сдавливала горло.

А Хант… вздохнул.

Тяжело. Глубоко.

Его взгляд метался между мной и Дрейком, и, казалось, он выбирал, кому из нас ответить первым.

А потом он протянул руку, взял чистый лист и уверенно взялся за перо.

И принялся писать.

Хант уверенно выводил буквы на бумаге, а я ловила себя на том, что задерживаю дыхание.

Когда он дописал, я медленно опустила взгляд и прочитала:

“Я бы никогда не причинил тебе вреда. И уж точно не отдал бы в руки Ордена.”

Моё сердце дрогнуло.

Боги, как же я хотела верить этим словам.

Хотела отбросить сомнения, перестать анализировать, не мучить себя бесконечными “а вдруг”.

Но Дрейк не дал мне задержаться в этих мыслях.

— Хорошо, допустим. — Его голос был твёрдым, отстранённым, но в глазах читалось напряжение. — А что ты собираешься делать сейчас, если мы отпустим тебя?

Хант снова потянулся за пером.

“Помогу вам найти того, кто заказал её похищение.”

Этот ответ был ожидаем.

Всё-таки, он слишком долго жил в мире, где действовали по чести, по долгу. По нём это было видно.

Но мне было мало.

Я подняла на него взгляд, поймав себя на том, что голос дрожит, когда я заговорила:

— А потом?

Хант чуть заметно напрягся.

Перо скользнуло по бумаге, оставляя чёткие, короткие слова:

“Потом… покажет судьба.”

Я уставилась на эти слова, чувствуя, как сердце сжимается в груди.

Что значит — “покажет судьба”?

Почему… почему его взгляд был таким печальным?

Почему, когда он поднял на меня глаза, мне показалось, что он прощается?

Нет, нет, нет.

Я не хотела, чтобы он прощался.

Я не хотела, чтобы он уходил, исчезал из моей жизни, растворялся в этой чёртовой судьбе, которая якобы решит за нас.

Но… что я могла сказать?

Как мне сказать ему — оставайся?

Как мне объяснить, что я не хочу терять его?

Я не знала.

Поэтому я молчала.

А Хант всё смотрел и смотрел на меня.

Как будто пытался запомнить.

Когда мы уже собирались уходить, Дрейк задержался у стола, глядя на Ханта с задумчивым выражением лица.

— Завтра мы с парнями едем к информаторам, — сказал он, скрестив руки на груди. — Возьмём тебя с собой. Возможно, ты тоже сможешь выйти на своих людей и что-то узнать.

Хант кивнул, соглашаясь.

И, к моему удивлению, Дрейк чуть улыбнулся, а Хант ответил ему таким же едва заметным движением губ.

Я удивилась.

Они, конечно, не стали друзьями в один момент, но впервые не смотрели друг на друга с явной враждебностью.

Это было странно… и приятно что ли.

Но уйти я так просто не смогла.

Меня словно что-то тянуло обратно.

Прежде чем Дрейк успел меня остановить, я развернулась и кинулась к Ханту, обняв его крепко-крепко, словно боялась, что если отпущу — он исчезнет.

Он не отстранился.

Напротив.

Я почувствовала, как его сильные руки сомкнулись вокруг меня, как пальцы зарылись в мои волосы, а вторая рука обхватила меня за талию.

Тепло.

Его объятие было твёрдым, почти болезненно крепким, но в этом было столько искренности, столько эмоций…

Мне хотелось раствориться в этом мгновении.

Но Дрейк всё-таки кашлянул, напоминая, что нам пора.

Я нехотя отстранилась, взглянула в глаза Ханту… и поспешила к выходу, пока эмоции не затопили меня окончательно.

В своей комнате я застала Эрика и Алана.

Оба сидели на краю кровати, выжидающе глядя на нас с Дрейком.

Они даже не пытались скрыть, что ждали отчёта.

Дрейк лишь покачал головой, проходя дальше в комнату.

— Ну? — наконец спросил Алан, вскинув бровь.

— Говорите уже, как всё прошло, — добавил Эрик, прищурившись.

Я глубоко вдохнула.

— С чего вы хотите начать?

Мужчины переглянулись.

— Для начала, — медленно произнёс Алан, — что он собирается делать дальше?

Я посмотрела на Дрейка, давая ему возможность ответить первым.

Дрейк кивнул, прислоняясь к стене и скрещивая руки на груди.

— Всё нормально, он в деле. Хочет помочь поймать Каллема.

Алан медленно кивнул, его лицо оставалось напряжённым.

— Значит, всё же он адекватный… — пробормотал он почти грустно.

Я удивлённо вскинула брови.

— Тебя это расстраивает?

Алан тяжело вздохнул, глядя в сторону.

— Ты хочешь его, Анри, конечно меня это расстраивает.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но Эрик в этот момент резко поднялся с кресла и посмотрел прямо мне в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты понимаешь, что это совсем другое?

Я нахмурилась.

— Другое? Чем он отличается от вас?

— Анри… — начал Дрейк, но я подняла руку, останавливая его.

— Так! Любимые мои, родные… Прошу, давайте обсудим, что вас так беспокоит и почему вы так против Ханта? Потому что он из ордена? — я прищурилась, — Отмазка не принимается, Алан. Я же вижу, что не в этом причина!

Алан сжал челюсти, лицо его напряглось ещё больше.

Эрик только выдохнул, глядя на меня тяжёлым взглядом, полным эмоций, которые я не могла сразу разобрать.

Повисло напряжённое молчание.

Они не хотели говорить.

Но я не собиралась отступать.

Я ждала.

И, наконец, Алан не выдержал.

— Потому что мы боимся, Анри! — вспыхнул он, вскакивая на ноги. — Боимся, что ты уйдёшь. Что ты выберешь его. Что откажешься от нас!

Я замерла, удивлённая резкостью его слов.

Алан зло выдохнул, отводя взгляд.

— Мы знаем, что ты влюбилась в него, Анри. Ты думаешь, мы слепые? Ты изменилась. Мы видим, как ты смотришь на него.

Эрик кивнул, его голос был спокойнее, но в глазах была боль.

— Мы не хотим потерять тебя.

И вдруг Дрейк добавил глухо, с едва сдерживаемым гневом:

— Ведь он смог тебя защитить, а мы нет!

Я моргнула, осознавая смысл его слов.

Вот в чём дело! Они чувствуют себя не полноценными.

Я смотрела на них и теперь понимала, откуда это напряжение, эти страхи, это молчаливое раздражение. Они винили себя за то, что не защитили меня, за то, что их место рядом со мной занял кто-то другой.

Но… разве я их в этом когда-то упрекала?

Это жизнь… а она бывает порой жестокой.

Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Идиоты… — выдохнула я дрожащим голосом.

Они вздрогнули, но я не дала им вставить ни слова.

— Вы — мои. Моя семья. Моя любовь. Моё сердце. Вы — мой дом! — я провела рукой по волосам, пытаясь успокоиться. — Разве вы не понимаете? Ничто не изменит этого.

Они молчали.

Дрейк только нахмурился, смотря на меня долгим, пристальным взглядом.

— А если изменит? — тихо спросил он.

Я сжала губы.

— Только если вы сами меня оттолкнёте.

Тишина.

Тяжёлая, наполненная эмоциями.

Я смотрела на них и не могла поверить, что они действительно этого боятся.

Но, кажется, им нужно было больше слов, чем просто «я вас люблю».

Им нужно было доказательство моих прежних чувств.

И я собиралась дать им его.

Я не сразу поняла, что делаю.

Мои руки медленно потянулись к завязкам платья, расстёгивая их одну за другой. Тонкая ткань мягко скользнула по плечам, обнажая кожу.

В комнате повисла напряжённая тишина.

Алан, Дрейк и Эрик застыли, словно заколдованные, глядя, как я снимаю с себя одежду.

Я не была уверена, что моё тело уже полностью восстановилось, но это не имело значения.

Сейчас важны были только они.

Мои мужчины.

Мои любимые.

Я видела, как в их глазах боролись эмоции — желание, тоска, любовь и что-то ещё, что они пытались скрыть.

Но я знала.

Я чувствовала, как сильно им нужна эта близость.

Не просто прикосновения.

Им нужно было почувствовать, что я с ними.

Что я здесь.

Что я принадлежу им так же, как они принадлежат мне.

Я шагнула ближе, позволяя платью упасть на пол и остаться в одном лишь тонком белье.

Дрейк сглотнул, его глаза потемнели от желания.

Эрик стиснул кулаки, будто борясь с собой.

Алан тихо выдохнул, его взгляд медленно скользил по моему телу, и я видела в его глазах голод.

Я улыбнулась, чувствуя, как внутри разгорается тёплое пламя.

— Я ваша. — прошептала я. — Всегда.

И этого было достаточно, чтобы они перестали сдерживаться.

Я почувствовала, как воздух в комнате сгустился, наполнился напряжением, тяжёлым ожиданием. На одно мгновение всё замерло — словно мир задержал дыхание перед неизбежным.

А потом они двинулись.

Дрейк оказался рядом первым. Его пальцы скользнули по моему плечу, горячие, уверенные. Он не спешил, изучая меня, как будто видел впервые. Его ладонь прошлась вниз, по изгибу талии, и остановилась на бедре, слегка сжав. В его глазах горел огонь, но он сдерживал себя, давая мне время прочувствовать каждое прикосновение.

— Ты даже не представляешь, как мы скучали, — его голос был хриплым, насыщенным глухим рвением.

Я тихо выдохнула, когда его губы коснулись моей шеи, мягко, почти невесомо, но от этого поцелуя у меня побежали мурашки по всему телу. Я инстинктивно запрокинула голову, открываясь ему, но в следующий миг почувствовала позади себя движение.

Эрик.

Его сильные руки легли мне на бёдра, а тёплое дыхание коснулось затылка.

— Наша девочка… — пробормотал он, скользя ладонями вверх, по животу, к груди. — Наконец-то с нами.

Его голос был низким, вибрирующим, и я застонала, когда он накрыл мою грудь ладонями, легко сжимая. Всё тело будто стало единым нервом, реагируя на каждое их движение.

Но стоило мне открыть глаза, как я встретилась взглядом с Аланом.

Он не торопился. Он наблюдал.

Он выжидал.

Его тёмные глаза изучали меня, следили за каждым моим движением, за каждым вздохом. А потом он двинулся.

Я почувствовала, как дрожь пробежала по моей коже, когда его пальцы скользнули по моему запястью, а затем медленно поднялись выше, по предплечью, плечу… пока не добрались до подбородка. Его ладонь уверенно приподняла моё лицо, заставляя посмотреть прямо в его глаза.

— Хочешь нас? — спросил он, его голос был мягким, но в нём звучала властная нотка.

— Да, — прошептала я, не отводя взгляда.

— Тогда покажи, — его губы дрогнули в едва заметной улыбке.

Я знала, чего он хочет.

Я наклонилась вперёд, к его губам, медленно, намеренно, давая ему шанс отстраниться… но он не отступил.

Наш поцелуй был горячим и глубоким, но я почувствовала, как Дрейк и Эрик не собираются уступать. Чьи-то губы скользнули по моему плечу, зубы прикусили кожу, оставляя лёгкий след, а руки продолжали ласкать, разогревая моё тело ещё больше.

Меня разворачивали, укладывали, подчиняли.

Я больше не пыталась бороться с этим огнём. Я растворялась в нём.

Алан лёг на спину, утягивая меня на себя, его ладони скользнули по моим бёдрам, поднимаясь выше. Я почувствовала, как он сжимает мои ягодицы, подталкивая ближе.

— Ты будешь сверху, милая, — его голос был низким, обволакивающим.

Я тяжело сглотнула, осознавая, что меня ждёт, но прежде чем я смогла что-то сказать, Эрик оказался рядом.

— Мы поможем, — его губы коснулись моего плеча, а руки обвели контуры талии.

Дрейк сел впереди, его сильные пальцы начали гладить мои волосы, спускаясь к шее.

— Ты наша, — напомнил он, прежде чем его губы скользнули по моему позвоночнику.

Я не могла больше ждать.

Мои пальцы дрожали, когда я провела ими по натянутой ткани брюк Алана, чувствуя, какой он твёрдый под моими прикосновениями.

— Слишком много одежды, — пробормотала я, и в следующую секунду они помогли мне избавиться от неё.

Ткань исчезла, и я осталась абсолютно открытой перед ними как и они передо мной.

Алан провёл руками по моим бёдрам, медленно поднимая меня и направляя туда, куда я так хотела.

Я выгнулась, когда он начал входить в меня, заполняя, наполняя полностью.

Эрик сзади продолжал ласкать, его пальцы пробрались ниже, к моему самому чувствительному месту, а Дрейк наклонился вперёд, впиваясь губами в мои.

Я больше не различала их прикосновения.

Я просто тонула в этом вихре удовольствия.

И ночь только начиналась…

Алан двигался внутри меня медленно, но глубоко, позволяя прочувствовать каждый толчок, каждое движение. Я задыхалась от удовольствия, ощущая, как его сильные руки направляют меня, как горячая кожа прижимается к моей. Но в этот момент Эрик позади не дал мне полностью раствориться в ощущениях.

Его пальцы скользнули по моему телу, легко пробежались по спине, затем ниже, обрисовывая каждую линию, каждую кривую. Он наклонился ближе, его губы касались моего затылка, оставляя горячие поцелуи. Я чувствовала его твёрдость, прижимающуюся к моей спине, и это лишь добавляло мне желания.

— Ты прекрасна, — прошептал он, его голос был пропитан страстью.

Я повернула голову, наши губы встретились в жадном, голодном поцелуе, но в этот момент я почувствовала, как чьи-то руки легли мне на бёдра — это был Дрейк.

Он приподнял меня немного, помогая двигаться плавнее, но я поняла, что он задумал нечто другое.

— Теперь моя очередь, любимая, — его голос был низким, вибрирующим.

Я посмотрела вниз и встретилась с его жгучим взглядом. Он уже давно сбросил одежду, его горячая кожа манила, а твёрдость его члена лишь подтверждала его желание.

Я слегка прикусила губу, чувствуя, как внутри разгорается ещё больший жар. Я опустилась перед ним на локти, теперь полностью прогибаясь перед Аланом, но мои губы были заняты уже Дрейком.

Я провела языком по его стволу, начиная с самого основания и двигаясь вверх, наслаждаясь его реакцией. Он резко выдохнул, его рука легла мне на затылок, но не давила — он давал мне свободу.

— Боги, ты такая сладкая… — выдохнул он, когда я обхватила его губами.

Я начала двигаться, медленно, нежно, наслаждаясь вкусом и ощущением того, как он замирает под моими ласками. В этот момент Алан увеличил темп, его толчки стали глубже, мощнее, заставляя меня выгибаться ещё сильнее.

Эрик не остался в стороне. Он скользнул ладонями по моей спине, затем ниже, сжимая мои ягодицы. Я почувствовала, как его горячие губы скользнули по моему позвоночнику, как он оставлял за собой дорожку влажных поцелуев.

— Ты такая нетерпеливая, но тебе ведь нравится, когда тебя доводят до исступления, да? — его голос был хриплым.

Я не могла ответить — мой рот был занят Дрейком, а тело полностью принадлежало Алану.

Но это было лишь начало.

Эрик наклонился, его дыхание обожгло мою кожу.

— Скоро в твоей попке буду я, малышка, — прошептал он, и я почувствовала, как его пальцы медленно пробираются к самому запретному месту, начиная ласкать, подготавливать.

Меня охватил новый волнующий жар.

Они взяли меня во власть, полностью подчинили своим желаниям.

Я знала — этой ночью они не дадут мне ни секунды передышки…

Алан продолжал двигаться внутри меня, его толчки становились всё глубже и мощнее, заставляя меня выгибаться и стонать прямо на член Дрейка. Я чувствовала, как меня полностью заполняют — руками, губами, движениями. Мои мужчины не оставляли ни единого сантиметра моего тела без внимания.

Дрейк застонал, его пальцы зарылись в мои волосы, но он по-прежнему держался, не пытаясь заставить меня двигаться быстрее, позволяя мне наслаждаться процессом.

— Боги, ты такая сладкая… — прохрипел он, когда я обхватила его губами ещё глубже.

— Алан, — простонала я между движениями, когда почувствовала, как внутри меня нарастает напряжение. Он понял меня без слов и ускорился, его сильные руки сжимали мои бёдра, направляя меня, делая каждое движение ещё более чувственным.

Но Эрик не собирался оставаться в стороне.

Я почувствовала, как его пальцы продолжили изучать мою попку, нежно растягивая и подготавливая. Его дыхание стало глубже, горячее, а затем я ощутила, как он медленно проникает пальцем внутрь.

— Скоро твоя попка будет готова, малышка, — его голос был хриплым, полный жажды.

Я вскрикнула от нового ощущения, но не отстранилась. Напротив, это только усилило моё желание. Я жаждала большего. Я жаждала их всех.