Хищники для недотроги. Через Вселенную к тебе одной

Глава 1

Таха́ри, Иссабо́н, планета Кира́

5:15 м.в.(местное время)

День 1 от начала событий

Рину́

Небо, как назло, заволокло тучами. Тонкая золотая полоска рассвета едва-едва просвечивала из-под них, разгоняя ночной сумрак.

Мгх… а я так хотел встретить последний рассвет вместе со своей малышкой! Вот она, льнула ко мне, уютно устроившись под моей рукой и накрывшись пледом. Её тонкий вкусный аромат щекотал ноздри, дразня инстинкты, а длинные, тонкие пальчики ласково выводили коготками линии на моём животе, очерчивая кубики пресса. Один, второй, третий, четвёртый… Теперь другой ряд… А потом снова…

Было щекотно и очень хотелось поймать её руку и сунуть ниже, под ремень и грубую ткань моих брюк. Чтобы поводила своими нежными пальчиками там. Уж там-то было по чему поводить! Но Терли́н истово верила в сопряжение и то, что обязательно встретит своего единственного.

Я это уважал.

Не скажу, что разделял её желание всю себя от макушки до пяточек подарить лишь одному мужчине… Но меня грела мысль, что тем не менее не прям всё-всё достанется этому грёбаному счастливчику.

Терли́н, Терли́н… Ах, если бы ты только знала, сколько моих грязных мыслей о тебе утекло в канализацию во время утреннего душа после тренировки. Воспоминания о её пальчиках и пухлых губках на моём члене и сейчас сработали не хуже лагбанума на сопряжённых. И пусть у нас с ней это было лишь раз, мне хватило, чтобы окончательно забыть других подружек и предложить ей быть парой до грядущего Тар Каад.

Он был уже сегодня, и она согласилась провести со мной ночь и встретить рассвет только чтобы попрощаться. Просто провести. Без всякого, и даже без своих пальчиков на самом интересном месте, потому что была абсолютно уверена в том, что сегодня её ждёт сопряжение.

А вот я был спокоен. Потому что знал — меня оно не ждёт никогда. Чувствовал на уровне каких-то особых, глубоко запрятанных в ДНК анцарских инстинктов: моей единственной нет на этом свете. Она уже умерла или, может быть, никогда и не рождалась.

Тем лучше. Нет сопряжения, нет проблем. В мире достаточно интересного и удивительного, чтобы не страдать о том, о чём в принципе не имеешь ни малейшего понятия.

Со-пря-же-ни-е-е…

Да кому оно надо, зависеть от воли и жизни другого существа? Навсегда быть привязанным к нему мыслями, душой и членом?

С самого моего детства все вокруг только и говорят о нём. О сопряжении. Твердят о том, какое это благо и счастье. А, как по мне, так совсем наоборот — настоящее проклятье! Ведь сопряжение жестоко и не избирательно. А что, если бы мне была судьба обрести его с какой-нибудь высоченной рыжеволосой киранкой с бицухой больше, чем моя, и огромным носищем с толстой красной родинкой прямо на самом кончике…

Еах! Жуть какая! А ведь я бы даже не понял, насколько ко мне оказалась жестока судьба! Целовал бы её в эту родинку и на полном серьёзе называл бы красавицей…

Терпеть не могу рыжих. И плевать, что я сам рыжий, пусть и с особым, ярко-карминовым пигментом в волосах. Что называется, спасибо, мама! Но лучше бы ты просто всё оставила как есть…

Был бы сейчас блондином. Блондины нравятся девушкам больше, чем рыжие. Может быть, и моя малышка Терли́н тогда меньше вертела бы передо мной хвостом и скорее пустила бы меня под него? Ну хоть разочек перед этим её судьбоносным сопряжением, до которого теперь оставались считаные часы...

— Рину́… — Тихо позвала она своим сладким голоском, заставив меня вернуться на землю с далёкой орбиты своих мыслей. — Я, конечно, знаю, что не буду скучать по тебе после… Но очень хочу, чтобы ты знал.

— М-м?

Я заглянул в её красивые глазки цвета дикого мёда и ласково провёл рукой по гладким чёрным волосам, наслаждаясь тем, как они прохладно струятся меж пальцев. Словно струйки водопада, питаемого кристально чистой горной рекой. Прелесть…

— Мне было очень хорошо с тобой. Ты замечательный и… И спасибо тебе.

— За что?

Терли́н смущённо улыбнулась, блеснув в тусклых рассветных лучах своими милыми маленькими клычками.

— За то, что был таким заботливым и нежным. За то, что был рядом. Ты для меня прямо как старший братик, которого у меня никогда не было. Самый лучший на свете!

Я улыбнулся ей, но совсем… совсем не искренне!

Потому что… что? «Братик»?!

Совсем не такое я ожидал услышать от девушки, которая охотно брала меня ртом в раздевалке во время отчётного матча по тайбингу, после того как я «дисквалифицировал» прицельным ударом в челюсть вратаря команды противников. За что, собственно, и был посажен на скамейку запасных.

И в принципе ни о чём не жалел. Потому что Орвер давно нарывался, а мне потом ещё и досталась самая, тар её задери, очумительная награда! Ну и кроме того наша команда тогда выиграла. Чем не лучший день в жизни?

Противник стенал, плакал и покорно проглатывал минус очки, как горькие таблетки, ведь какой тайбинг без вратаря? Но это они сами виноваты. Дырявая защита — прощай, вратарь. Хм… а хорошая получилась бы поговорка…

— Терли́н. — Позвал я и чуть приподнялся на локте, чтобы лучше её видеть. — Скажи, а если ты не обретёшь сегодня сопряжения…

— Что за глупости, Рину?! — С улыбкой перебила меня она. — Конечно же, обрету! И ты обретёшь. Обязательно. Я просто знаю это, не спрашивай откуда.

Я усмехнулся.

Да, да… Все мы что-то чувствуем из-за крови великих анцар в своих жилах. Ну или очень хотим думать, что чувствуем и выдаём желаемое за действительное.

— Ну а если всё-таки не обретёшь? — Настойчиво спросил я снова, с восторгом разглядывая, как утренний свет отражается в её прекрасных глазах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Грудь неожиданно сдавило от какого-то дурацкого щенячьего предвкушения, смешанного со страхом отказа.

— Станешь моей женой, Терли́н?

— Рину…

Она отстранилась от меня и села, сложив руки на своих красивых голых коленках. Я обожал, когда моя малышка приходила ко мне на свидания в коротких шортиках и юбках. И она никогда меня не разочаровывала.

— Что? — Улыбнулся я, постаравшись вложить в эту улыбку всё своё обаяние. — Мои родители женаты больше двадцати лет, и между ними нет сопряжения. Они просто встретили друг друга и поняли, что им слишком хорошо вместе, чтобы расставаться. Тебе хорошо со мной, Терли́н?

Она задумчиво прикусила свою пухлую нижнюю губу. До одури сексуально… Если честно, пришлось заставить себя подумать о том, что она всё-таки встретит сегодня своё сопряжение, чтобы зверь в моих штанах снова не поднял голову.

— Хорошо. — Наконец, изрекла она, а у меня будто крылья за спиной расправились! — Если ни ты, ни я сегодня не встретим своих единственных, я соглашусь стать твоей женой. Но!

Тут же воскликнула она, воздев к небу свой восхитительный изящный пальчик.

— Ты должен пообещать мне, что если когда-нибудь в моей жизни всё же произойдёт сопряжение, ты в ту же секунду отпустишь меня с миром и не станешь страдать обо мне. И я, конечно же, пообещаю тебе то же самое.

— Любовь до сопряжения или смерти? — Печально улыбнулся я, не имея ни капельки сил на то, чтобы скрыть свои истинные чувства. — Звучит не так поэтично, как хотелось бы. Но зато… искренне, да?

Терли́н тепло улыбнулась и, прижавшись к моей груди, невесомо поцеловала меня в шею, в чувствительном местечке у самого угла челюсти.

Я с досадой простонал.

— Терли́-ин… Ну, может быть, хоть один маленький настоящий поцелуй для твоего будущего мужа?

— Для моего мужа полный безлимит на поцелуи и не только. — Игриво промурлыкала она. — Но ты ещё мне не муж, а сегодня Тар Каад, и я просто уверена, что мы с тобой встретим своих единственных. — Она вдруг резко отстранилась от меня и больно пихнула мне под рёбра своим маленьким острым кулачком.

— Эй! Жёнушка, не рановато ли для тоталитарного матриархата в нашей молодой семье?!

Терли́н грозно нахмурила свои тёмные бровки и оскалила клычки.

— Рину Исавур Эрив! Только не говори, что ты сделал предложение, чтобы залезть мне сейчас в трусы!

Я демонстративно насупился и с наигранной обидой сложил на груди руки.

— Значит, вот какого ты обо мне мнения, Терли́н? Что ж, может, я и поторопился с предложением…

Моя малышка окинула меня растерянным взглядом. А сразу после ласково коснулась моего плеча, послав рой сладких мурашек в путешествие по разгорячённой коже.

— Рину́… ну хорошо. Пусть будет поцелуй. Но только один!

— Ни слова больше, жёнушка… — Жадно прошептал я, с нетерпением заключив её в объятия.

И, уронив на плед, тут же накрыл собой мою малышку, веря, что уже сегодня добьюсь от неё не только поцелуя.

Глава 2

Таха́ри, Иссабо́н, планета Кира́

7:10 м.в.

День 1 от начала событий

Рину́

— Где тебя снова носило?!

Я припозднился, да. Но и она не спала. Судя по её коротким светлым локонам лежащим в полнейшем беспорядке и теням под яркими голубыми глазами, обнаружила моё отсутствие ещё вечером и всю ночь не сомкнула глаз.

Я вздохнул. Прошел мимо неё в кухню и налил себе стакан воды.

Выпил не торопясь, всё это время ощущая на себе её пылающий раздражением взгляд. Ух… если бы могла, прожгла во мне дыру. Но я огнеупорный, мам. Это ты меня таким сделала.

Я поставил стакан рядом с агрегатором грязной посуды, потому что тот был полон. Со вчера его никто так и не запустил. Маме было некогда, она думала о том, как я страдаю, умирая от страшных ран, растерзанный дикими зверями или ещё кем похуже. Фанатами команды противников, например. А что? Тайбинг суровый спорт для настоящих хищников. В нём бывает всякое…

— Рину, я задала тебе вопрос?! — Прорычала она, не стесняясь показывать клыки собственному ребенку.

— Я эривар, мам. Я уже давно не обязан тебе отчитываться.

Её глаза вспыхнули, а когти скользнули из-под предкогтевых пластин. Я знал, что провоцирую… Но я просто устал.

Устал быть всегда виноватым ни за что. Устал быть не тем сыном, который был ей нужен. Хотел теперь попробовать быть виноватым за что-то. Чтобы хоть для разнообразия она злилась на меня не за то, чего я не делал, а

за то, что сделал

. Намеренно и полностью отдавая себе отчёт в своём ранящем материнское сердце мерзком поступке.

— Пока ты живёшь под моей крышей…

— Я живу под твоей крышей, только потому что отец попросил меня помочь ему с реконструкцией ранчо, а у меня в лаборатории нет выходных, чтобы делать это не встречаясь с тобой каждый день за обеденным столом. Но мы почти закончили, не переживай, мам… А еще я скоро женюсь и ни за что на свете не приведу свою жену

под твою крышу

!

Зачем я это сказал? Не знаю… Хотя нет. Знаю, конечно… Я заметил на столике возле её кресла рамку с тем детским рисунком. И как всегда отравился ревностью к тому, кого уже и нет в живых.

Ложь… Неправда! Он есть. Я знаю, что есть, ведь чувствую это как собственное дыхание. Как биение сердца в своей груди в те мгновения когда никого нет рядом и тишина пополам с болезненным, удушающим одиночеством окутывают меня с головы до пят...

— Ты женишься? — Потерянно спросила мама и забегала взглядом по моему лицу. — Но ведь Тар Каад только сегодня… Ты уже встретил её? Кто она?

Я шумно вздохнул. Карадла… мой язык — мой главный враг!

— Она не моя единственная, но очень хорошая девушка. Тебе не понравится.

Мама зло прищурилась.

— Понятно. Очередная блажь… Как твоя идиотская идея с экспедициями к планетам в сером цикле!

Я прикусил язык, закрыл глаза и начал считать до десяти.

Раз…

— Я всё никак не могу понять, чего тебе не хватает, Рину? Сердца или мозгов?

Три…

— Мы с отцом дали тебе всё! Ты должен был быть идеален во всех отношениях, но… То что ты делаешь с собой, с тем, что мы тебе дали, с тем сколько сил вложили в тебя…

Пять… Шесть…

— Это просто... Просто неприемлемо! Ты играешь в этот свой варварский вид спорта, в котором часто бьют по голове и ломают носы! Придумываешь себе какие-то увеселения, вместо того, чтобы как мы с отцом, посвятить себя науке и внести свой вклад в будущее Кира́!

Девять…

— А еще таскаешься за девками, с которыми кому-то вроде тебя должно быть просто стыдно появляться в обществе!

— Мама, хватит! — Взревел я и оскалился, давая понять, что совершенно точно не шучу.

Что ж… по крайней мере она замолчала. Чего бы не смогла, если б не выговорилась.

Да. Вот такой вот я. Твой никчёмный Рину.

И что же со мной не так… Может быть проблема в имени? Ты хотела бы чтобы меня звали иначе, мама? Или всё дело в том, что я не блондин? Но ведь ты сама решила, что я не должен быть его точной копией. Абсолютным двойником твоего идеального мальчика. Твоего единственного любимого сына, которого больше нет с тобой рядом.

— А́фия?

Голос отца заставил нас обоих отвернуться друг от друга. Я сделал вид, что ищу что поесть в охлаждающем шкафу, она подошла к агрегатору грязной посуды, чтобы запустить его и практически с силой впихнула туда мой вполне чистый стакан.

— Афия, ты не видела мой… О, привет, Рину! И ты здесь.

Когда отец вошел на кухню, мы выглядели мирной семьёй в которой каждый просто занимался своими утренними делами. Но гнев и обида всё равно витали в воздухе смрадом похлеще запаха разложения.

Интересно… Не почувствовал или просто не захотел обострять?

— Свет мой, я решительно не могу вспомнить куда положил свой блокнот в зелёной обложке. Такой, с потрёпанными краями…

Мама тепло улыбнулась ему из-за чего от её красивых глаз в стороны разбежались милые морщинки-лучики. И, притянув его к себе за шею, что-то ласково сказала ему на ухо на драэдрийском, прекрасно зная, что я не пойму ни слова. Ведь отказался его учить именно потому что она так на этом настаивала.

Отец смутился и даже немного покраснел. После чего коротко ей кивнул, обхватил своими большими руками её лицо, слегка ткнулся носом в маленький курносый нос и поцеловал свою жену в треугольник кожи между бровями. Такой у них был милый утренний ритуал.

Я счастливо вздохнул и отвернулся. Идиллия! Жаль, что я в ней был явно лишний…

Если мама была миниатюрной голубоглазой блондинкой, то мой отец являл собой полную её противоположность.

Он был здоровенным широкоплечим мужчиной с длинной толстой косой иссиня-чёрных волос и густыми бровями вразлёт, из-под которых смотрел на мир своими добрыми ярко-зелёными глазами. И учёным в принципе не к чему такое крупное телосложение, но папа был очень ловким эриваром и его габариты никогда не становились причиной коллапсов в лаборатории.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хотя я-то не знаю. Может быть, в молодости, когда за его широкими плечами следом по коридорам Академии пёрся целый косяк из восторженных стажёрок и лаборанток, а мамы ещё не было на горизонте… В порыве страсти чего только не разобьёшь. Уж я-то знаю!

В общем-то фигурой и внешностью я был именно в него. А вот глаза у меня были мамины. Настолько сильно мамины, что порой мне даже хотелось выцарапать их себе, когда смотрелся в зеркало. Чтобы и в нём не видеть её холодный осуждающий взгляд…

— Большой день, сынок! — Широкая ладонь отца приземлилась мне между лопаток, выбивая дух. — Не спалось ночью, да?

— Откуда знаешь?

— Заглядывал к тебе под утро, видел заправленную постель.

Заметив, что я нахмурился, но, видимо, неправильно истолковав почему, он крепко приобнял меня и широко улыбнулся.

— Не переживай так. Это нормально. Твой первый Тар Каад… Я надеюсь, что и единственный!

Я скептически фыркнул, намазывая паштет из аламантина на свежую миреновую лепёшку.

— А что, пап, сколько в твоей жизни было Тар Каадов?

Отец подумал секунду, словно оценивая насколько его сын вырос для таких разговоров и ответил честно.

— Завязал с поисками единственной после второго. Было тяжело, знаешь ли, потерянно бродить по дебрям, где из-под каждого куста торчала чья-то задница или раздавались стоны. Мне же тоже хотелось!

— Лио́р! — Возмущенно воскликнула мама.

А я рассмеялся вместе с отцом.

— Думаю, этот будет мой единственный Тар Каад, пап.

Густые тёмные брови отца взметнулись вверх. Я заметил, что уже и в них, а не только в его висках начали проглядывать седые волоски.

— Да? Так уверен в себе, эривар?

Я быстро прожевал откушенный кусок лепёшки с аламантином и отрицательно мотнул головой.

— Не-а. Я знаю, что я весь в тебя и никого там не встречу. Я просто больше не полечу туда. Я уже нашёл девушку, с которой хочу провести жизнь. Осталось только дождаться её с этого дурацкого острова диких отвязных оргий и разнузданной морали.

— Рину…

Недовольно пробормотала мама и, налив воды в новый стакан, громко поставила его передо мной и яростно сверкнула ледяными глазами. Мол, прополощи рот после таких грязных слов, сынок.

Да, да, мама… Как я мог забыть, что под крышей

твоего дома

мы не называем вещи своими именами. Вдруг портреты твоего маленького хорошего мальчика, которых так много здесь на стенах, услышат слово «клитор» или «дрочка» и станут задавать неудобные вопросы.

— Значит и у неё сегодня первый Тар Каад?

Я кивнул, запихивая в рот остатки лепёшки. Кусок был великоват, но мне хотелось побыстрее доесть, чтобы можно было отправиться в свою комнату, освежиться и немного поспать перед отправлением шаттла на грёбаный остров разврата.

— Угу. Именно поэтому я туда и лечу. — Сказал я с набитым ртом и, быстро прожевав, запил водой, чтобы провалилось. — Она горячая штучка, пап. Если вдруг не встретит своего единственного, ей точно не помешает защита от сотен перевозбуждённых не сопряжённых эриваров.

Отец смущённо улыбнулся. А потом влюблённо посмотрел на маму и, толкнув меня плечом, тихо сказал на регуланском, который она из принципа никогда не учила. Просто потому что терпеть не могла регуланцев и всё, что было с ними связано.

— Правильно, сынок. Ведь лучше один перевозбуждённый несопряжённый эривар, чем сотни. Одному больше достанется…

Глава 3

Остров Тар Каад, планета Кира́

18:22 м.в.

День 1 от начала событий

Рину́

Тар Каад… колыбель жизни! Остров бесконечной надежды и самого настоящего разврата. Нет, не из-за того, что сюда каждую весну устремлялось до десятка тысяч киранцев самых разных возрастов начиная с минимального допустимого для присутствия здесь — двадцать три года. А потому что в этом месте расцветала… любовь?

Дерево лагбут.

Удивительно живописное для своей невзрачности и кряжистости в любое другое время года. Невысокое, не больше трёх метров в высоту, всё какое-то изогнутое, извёрнутое, словно салфетка, которую скрутили, чтобы поковыряться в носу или ухе. И обычно абсолютно голое, кроме этой одной-единственной заветной недели, когда на его лысых коричневых ветках вдруг в огромном количестве созревали маленькие розовые и голубые почки.

А потом они распускались, наполняя воздух на острове ароматом лагбанума — священного ритуального благовония, которое изготавливалось из его смолы, — и сводя всех вокруг с ума. Заставляя предназначенных друг другу, чувствовать сопряжение за километры! Ну а тех, кому не повезло, просто искать себе пару от скуки и аккумулированной вокруг энергии секса и драйва одной гигантской развратной вечеринки.

Терли́н льнула к моей руке, когда мы сошли с шаттла, а я нежно сжимал её пальцы, переплетя своими. Я чувствовал, как подрагивали её руки и суматошно билось сердце. Хотя что уж там, моё билось также часто…

Я, эривар, убивший все двенадцать зверей Большой Охоты, учёный, защитивший докторскую по астробиологии в двадцать два года! Боялся... Трусил, как сопливый гант лет шести перед отцовским ремнём…

Ведь что если меня всё-таки ждёт здесь сопряжение? Ведь моя так славно распланированная жизнь просто пойдёт прахом из-за него… А что, если сопряжение ждёт Терли́н? Ведь она так уверена в том, что ей сегодня «повезёт»…

Нет. Нет! Я не буду даже думать об этом, потому что этого не случится! Сопряжение — редкий товар у Судьбы. Она выдаёт его только избранным. Тем, кого лично отметила Святая Мать. Где мы с моей малышкой и где благословение Святой Матери Кира! Мы никто. Пыль под её ногами. Ей должно быть всё равно на то, с кем мы спим и от кого заведём детей.

Да и вообще, Святой Матери не существует. Она лишь метафора созидания и разрушения, которая нужна была нашим далёким предкам для того, чтобы объяснять себе необъяснимое.

Протолкавшись в общей очереди на досмотре, где проверяли на наличие психостимуляторов в крови и в заднице, а так же отсеивали несовершеннолетних придурков, решивших покуражиться на острове раньше разрешённого законом возраста, мы с Терли́н получили свои заветные браслеты допуска и ленточки с нанизанными на них цветами лагбута.

Всё, как полагается. Она с синими, мужскими, а я с розовыми женскими. Чтобы привлекать партнёров противоположного пола.

Воздух на острове действительно пах чудесно… Если бы его можно было разливать по бутылкам и продавать в других звёздных системах, кто-то сколотил бы состояние! Но и воздух здесь и каждый корешок были неприкосновенной собственностью всей Кира. Их нельзя было дарить, обменивать на что-то и вывозить. Только шкатулку с лагбанумом, которую выдавали по отбытию каждому посетителю острова. Бесплатно, разумеется.

Отделившись от галдящей толпы вновь прибывших, мы с Терли́н подошли к краю высокой террасы. Внизу под ней текла быстрая ледяная река, по которой туда-сюда сновали речные трамвайчики. Впереди с неё открывался шикарный вид на укрытые снежными шапками горы и бескрайние дебри розово-голубых деревьев. Они лишь кое-где перемежались хвойными взлесьями и обширными цветочными полянами.

Шаттл-станция, на которую мы прибыли, находилась в теле большой горы. На Тар Каад было запрещено монументальное строительство. Остров был священным местом для каждого киранца и должен был оставаться девственно-чистым. Что смешно, учитывая, что за разврат творился здесь от заката и до рассвета в период цветения лагбута.

— Красиво… — Вздохнула моя малышка. — И воздух такой чистый и свежий. Немного пахнет дождём… Я слышала, что сады лагбута особенно хороши во время тумана. И запахи разносятся дальше…

Я не слышал и половины того, о чём она сейчас так сладко щебетала. Просто любовался её милым личиком и тем, как блестели её шикарные чёрные волосы, шелковым водопадом, спадавшим на плечи.

Мне очень хотелось крепко обнять мою Терли́н, прижать к себе и сказать: Да пошло оно всё, малышка! Давай сядем на ближайший обратный шаттл, вернёмся в Таха́ри и поженимся в тот же день!

Снимем шикарный номер в самом дорогом отеле. Я закажу для тебя самый вкусный элькью́ из моего любимого ресторана и ледяной ажон на сладкое. А ты разденешься для меня и позволишь доказать тебе, что никакое сопряжение не стоит даже одной-единственной ночи со мной!

Но я подарю тебе их тысячи просто так, Терли́н. За то, что ты рядом. И не только ночи, малышка… Я буду твоим, когда ты этого только захочешь. А ты — моей. Всегда. Потому что я всегда тебя хочу…

Но я не мог ей всего этого сказать. Потому что совершенно точно знал, что она мне откажет.

— Рину? Ты слышишь меня? — Спросила Терли́н недовольно поморщив свой красивый носик.

— А? Да, да… ты что-то говорила про то, что сады лагбута особенно хороши в тумане. Я слушаю тебя.

Она нахмурилась ещё сильнее.

— Я уже давно говорила совсем о другом.

Я виновато улыбнулся.

— Прости, малышка… Просто залюбовался тобой. Ты такая красивая сегодня.

Терли́н раздражённо фыркнула и повела плечиком, но злость на милость всё-таки сменила. Взяла меня за руку и потянула за собой в сторону речных трамвайчиков внизу.

— Пойдём! Хочу встретить закат у храма Святой Матери! Я слышала, что там самый лучший вид на закаты на Тар Каад!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Визуализация к первым главам

Я долго думала, добавлять ли визуализации к этой книге, и решила, что всё-таки нужно.

На всякий случай напоминаю:

визуализации не являются обязательным элементом книги

, поэтому я выделяю их в отдельные главы. В них нет и не будет ничего, кроме картинок и цитат к ним из тех глав, которые вы уже прочли. Так что если вы не являетесь большим поклонником визуализаций,

просто не открывайте их

.

Тем же, кто, как и я, любит поразглядывать картинки, также напомню, что нейросеть, которую я использую, редко создаёт похожие лица, так что визуализации скорее создаются для передачи настроения сцены в книге. Не ругайтесь, пожалуйста, на то, что лица героев не совпадают точь-в-точь! Я стараюсь подбирать похожие.

Остров Тар Каад. Цветение лагбута

Рину

Терлин

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Тар Каад, планета Кира́

19:55 м.в.

День 1 от начала событий

Рину́

Храмом Святой Матери называлась обширная поляна, заканчивавшаяся с одной стороны резким высоким обрывом, внизу которого бурлило и вздымалось Тельпейское штормовое море, а с другой упиравшаяся в густой лагбутовый лес. Со стороны обрыва справа и слева от него возвышались две огромные голые скалы, похожие на женские коленки. Я посмеялся про себя над тем, что когда солнце садится чётко между ними это похоже на кунилингус — вид сверху.

Задора всё же хватило рассказать об этом богохульстве Терли́н, и она конечно посмеялась, но без энтузиазма. Тут же перевела тему на то, что рисовала этот закат на большой конкурс молодых художников, когда заканчивала школу.

Мы с ней были погодки и я вспомнил тот конкурс. И что видел подобную работу на стенде участников, но предпочёл умолчать о том, что выиграл его тогда. Это было бы как-то неловко что ли… хвастаться перед девушкой, которую хотел попросить забыть о сопряжении, тем, что когда-то обошел её на голову, уведя из-под носа главный приз.

— … и представляешь, выиграл какой-то долговязый нескладеха, который даже двух слов не сказал на награждении! Просто вышел на сцену, кивнул залу, сцапал приз и ушёл.

Я прыснул от смеха.

Нескладеха… знала бы Терли́н что годы спустя будет громко и не стесняясь восторгаться атлетичной формой и ростом этого молчаливого нескладехи!

А приз я тогда шёл забирать натянув на голову капюшон кофты и сутулясь, потому что мама решила запечатлеть этот момент моего триумфа для всех наших родственников. Она мне буквально мозг выела этим конкурсом. И я сделал всё, чтобы победить, потому что тогда еще не терял надежды получить хоть толику её искренней любви, а не только лишь упрёки и наставления.

Но победа моя как всегда обернулась вкусом пепла на губах, потому что мама принесла на общий снимок конкурсантов с родителями детский рисунок. Один из тех, которые бережно хранила в большой белой коробке возле своего любимого кресла. И на нём было то же, что нарисовал я, только неумело набросанное детской рукой.

Не моей рукой…

— А что он нарисовал, знаешь?

— Нет. Что? — С деланным энтузиазмом спросил я.

— Вид на Оторон с Монумейской горы! Нет, ты представляешь! Такая пошлятина… Его же разве что на рулонах туалетной бумаги не печатают! Нет бы что-нибудь необычное нарисовать, что мало кто рисует…

Я уязвлённо поджал губы, но тут же взял себя в руки. Улыбнулся и кивнул, продолжая слушать её рассуждения о том, что мне следовало бы нарисовать вместо этого.

Терраса с видом на закат над Великой Рекой Оторон с Монумейской горы была моим любимым местом в пределах всего округа Иссабо́н. Её, как и многим мальчишкам и девчонкам до меня, показал мне отец. Мы провели там чудесную ночь до самого рассвета болтая обо всём на свете и поджаривая на костре всякие не особо полезные деликатесы.

Без мамы. Потому что она отказалась идти туда с нами, ведь другой её мальчик, её настоящий сын, так и не успел побывать там с нашим отцом.

Но… это всё равно было моим хорошим воспоминанием. Одним из самых светлых.

— О! Рину, смотри! Там сладкий лагбутовый отвар раздают… возьмёшь нам? Всегда хотела попробовать!

Я улыбнулся ей, тряхнул головой, сбрасывая наваждение от непрошеных грустных мыслей и тут же поднялся.

— Для моей малышки сегодня всё, что она попросит…

Лагбутовый отвар это хорошо! Это было просто замечательно! Он тонизировал и раскрепощал, действуя почти как алкоголь. С той разницей, что от него нельзя было опьянеть до беспамятства и заполучить похмелье, сколько бы ни выпил.

Чистое веселье, чистое наслаждение… и еще немного афродизиак.

Может быть, выпив его со мной, Терли́н забудет про веру в то, что найдёт сегодня сопряжение и позволит мне стать её единственным суженым этой ночью? Уж я бы не упустил шанса показать этой вздорной киранке настоящего эривара…

— Карадла! Смотри хоть, куда прёшь?!

Меня с двумя бумажными стаканчиками до края полными лагбутового отвара чуть не сбил с ног какой-то тар в форме для тайбинга. Точнее в футболке команды, которую мы с разгромным счётом послали в низ турнирной таблицы в прошлом сезоне. И половина одного из стаканчиков, разумеется разлилась на мою штанину. Хорошо хоть отвар уже успел остыть, когда был налит, а то сварил бы в крутую мой шанс показать вздорной киранке настоящего эривара!

Хотелось догнать этого лузера и дать хорошего такого пинка, да любое физическое насилие на Тар Каад каралось реальным тюремным сроком.

Я шумно выдохнул. Досчитал до десяти, успокаиваясь, и вернулся к милой пожилой женщине, разливавшей отвар по бумажным стаканчикам с непременным напоминанием:

— Молодые люди, стаканчики не забывайте сжигать. В крайнем, выбрасывать в специально размещённые на острове контейнеры или просто носите с собой. Не гневите судьбу, не нарывайтесь на проклятье Грустного Зверя! Помните, Святая Мать смотрит внимательно за всеми своими детьми, у неё тысячи тысяч глаз…

— А что за проклятье, мать? — Спросил я у неё, протягивая стакан к котелку. — Никогда о таком не слышал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Женщина хитро улыбнулась мне, помешивая отвар, чтобы зацепить для меня со дна цветов и ягод. От её ярких зелёных глаз в сторону разбежались лучики-морщинки.

— Да откуда тебе о таком знать, красавчик. Вон какой ты сильный и здоровенный! Сразу видно, что всё у тебя где надо, как надо. А не будешь мусорить на святой земле, может и не узнаешь.

— А-а… — Кажется до меня дошло. —

Это

проклятье!

Старушка по-доброму расхохоталась, а потом вдруг немного наклонилась ко мне и потянула носом мой запах.

— М-м… счастливчик. — Изрекла она и фыркнула наливая отвар следующему, подставившему ей пустой стаканчик.

Я отступил в сторону, пропуская парня ближе, но не ушел.

— Счастливчик?

— Ага… — Кивнула она и загадочно улыбнулась, обнажив немного потемневшие, притупившиеся от старости клыки. — Я такое чувствую. Можешь не верить, но у меня предчувствия всегда сбываются.

Внутри меня что-то неприятно задрожало. Кажется, опасно покачнулся мой уверенно выстроенный план на эту долгую жизнь.

— Ты о сопряжении, мать?

— А о чём же еще, красавчик? На Тар Кааде только и разговоров, что о нём. И тебя оно точно ждёт. Может быть не здесь и не сейчас… Но я чувствую, что твоя единственная точно встретится тебе на пути, а там… ох! Так что, будь добр, не разбрасывай стаканчики. А то чем единственную будешь радовать, а?

По-доброму рассмеялась она, а я просто развернулся на месте и, не прощаясь, пошел к Терли́н.

Да что я её слушаю, эту старуху? Клыки почти стёрла… сколько ей? Сто лет? Сто пятьдесят? Я про себя и сам всё прекрасно знаю. Нет на свете моей единственной! Не родилась она еще или так случилось, что умерла. Я бы знал, что она где-то здесь, если б было иначе…

Я задрал голову к стремительно темнеющему небу. На нём уже начали появляться первые звёзды и влажный морской воздух быстро остывал в лучах закатного солнца. Нужно было скорее принести Терли́н отвар, пока он был еще горячим и отдать ей свою рубашку.

В начале я решил, что моя малышка куда-то ушла.

На том месте, где мы любовались закатом, сидела какая-то парочка, которой мозги уже свернуло сопряжением. Крупный парень и хрупкая девушка жадно целовались, купаясь в последних слепящих лучах заката, с нетерпением стягивая друг с друга одежду и буквально не обращая ни на кого внимания. У девушки, к слову, были ничего такие ножки… Прямо даже захотелось ещё немного постоять здесь и посмотреть чем кончится. Точнее, чем начнётся и еще немного чем продолжится.

Но я решил немного пройти вперед, поискать Терли́н ближе к обрыву. Наверняка же смутилась страсти этих двоих и решила не мешать. Но сделав лишь шаг, я неожиданно наступил на мягкое — на футболку этого счастливчика и тут же узнал её.

— Эй, — Усмехнулся я себе под нос, — это же тот тар в форме для тайбинга, который чуть не сварил мои яйца всмятку…

Странная, какая-то нелепая по своей сути догадка заставила меня чуть развернуться от слепящего солнца и присмотреться к парочке, решившейся на близость у всех на виду.

Но она внезапно оправдалась.

Я резко отвернулся и зажмурился. Словно увидел что-то невероятно грязное и постыдное. Моё сердце быстро-быстро забилось в груди раненной птицей, вызывая звон в ушах и головокружение…

Это была Терли́н. Точно была Терли́н! И её лапал тот тайбингист из команды неудачников.

Глядя перед собой, но совершенно ничего при этом не видя, я выплеснул отвар в траву и с какой-то стеклянной звенящей злостью смял руками стаканчики. Хотел бросить их тут же, себе под ноги, но руки почему-то не разжались.

Я усмехнулся — святость места не позволила? Или в проклятье Грустного Зверя поверил? Не важно… Я просто сунул их в карманы штанов и пошёл вперед. Просто вперёд. Не останавливаясь, всё дальше и дальше в сторону лагбутового леса…

Я будто и не замечал этого раньше, но на этой поляне, в храме Святой Матери, успело начаться безумие. Отовсюду раздавались исступлённые стоны… Я старался не смотреть, но не мог не замечать как мужчины и женщины, юноши и девушки пришедшие посмотреть на закат вместе или нашедшие друг друга уже здесь, льнули друг к другу с нетерпением стягивая с себя и партнёров одежду.

Это было так горячо… Мне показалось, что я сойду с ума, если ещё хоть на секунду останусь здесь, на этой грёбаной развратной поляне!

И тогда я побежал. Побежал так быстро, как только мог! Не разбирая дороги, пугая киранцев на своём пути, и слыша возмущённые крики.

И только один, среди многих брошенных мне в спину, почему-то очень ярко запомнился:

— Эй, красавчик! Ты и брату передай, что на нём благословение Святой Матери! Да прибудет с тобой её сила и мудрость, сынок!

Глава 5

База Убур-Руи, планета Регулан

20:02 м.в.

День 1 от начала событий

Вель

Я ожидала, когда брат спустится ко мне из высоких кабинетов. Сидела как на иголках, чувствуя, что ничего хорошего меня не ждёт. Ведь я снова и снова проваливала проклятый тест на привязанность…

Мне не верят. Проклятые легионеры меня игнорируют! А ведь это пока лишь симуляция… Так не должно быть! Я Омф-Кадэш, по крови я равная великому Кориону! Но не могла справиться с какой-то жалкой привязанностью? Позорище… Это ведь была даже не дисциплина-максима, а просто зачёт! Другие ученики создавали привязанность не думая и даже бровью не ведя, а я… А что я?

Мне нужно было стараться лучше, вместо того чтобы позорить здесь брата и свой великий род!

Именно это я и ожидала от него услышать, дрожа от нетерпения и сомнений в аудиорном зале башни Правления. Но когда Эджу спустился, он лишь едва заметно поманил меня рукой и сразу же пошёл дальше, оглашая длинный пустой коридор громким чеканным звуком своих шагов.

Пока я плелась за ним, думала, что когда-нибудь он будет с похожим звуком вбивать гвозди в мой гроб. Потому что точно убьёт меня, если я ещё хоть раз где-то оступлюсь.

Он вошёл в пустую аудиторию и пропустил меня вперёд, после чего закрыл и запер за нами дверь.

Высокий… выше меня почти на голову, красивый и статный. Так похожий на нашего отца. Меня восхищали его длинные чёрные волосы, которые он убирал в низкий хвост, как отец. Его красивые смешливые глаза, которые могут уничтожить взглядом, если он того пожелает. И, конечно же, смех! Низкий, грудной, такой… мужской.

Я восхищалась моим братом почти так же сильно, как отцом. Но отца казнили за предательство крови, из-за его неформализованной связи с даэдрами, а мой брат был старшим членом правления, а ещё лучшим эвари из числа офицеров Убур-Руи.

Я не верила в то, что отец был даэдрийским шпионом. Но моей веры в его невиновность было мало, и отцом было гордиться позорно, хоть я и всё равно гордилась. Но вот Эджу я просто боготворила и могла этого не стесняться.

Брат протянул мне руку ладонью вверх, и я в ту же секунду опустилась перед ним на одно колено и, бережно коснувшись рукой, поцеловала запястье. Он не велел мне встать, а я боялась поднять глаза и просто едва дышала, чувствуя тяжёлый взгляд на своём лице.

— Вель…

Разочарованно выдохнул Эджу, и я зажмурилась, ожидая худшего для себя наказания. Слов о том, что он ожидал от меня большего. Что я в который раз не оправдала его надежд.

— Поднимись. — Сказал он вместо этого, и я тут же встала.

Дрожа от волнения, испуганно посмотрела на него.

Брат тепло улыбнулся мне, посеяв во мне ещё большую панику. Потому что… что происходит? Разве он позвал меня не за тем, чтобы отчитать? Но… если бы я сделала что-то хорошее, что-то достойное нашего имени, я бы знала об этом. Так чему же он так рад?

Эджу молча обошёл меня по кругу, словно оценивал. Об этом сказали и его слова:

— Смотри, какая ты стала. — Он подхватил прядь моих гладких чёрных волос и медленно пропустил их сквозь пальцы, заставив поток мурашек заструиться по плечам колючим водопадом. — Волосы шёлк, кожа витанский мрамор, а глаза… Эти глаза…

Он подошёл ко мне совсем близко и достаточно жёстко схватил меня за подбородок, но я не шелохнулась. Только посмотрела на него снизу вверх с искренним обожанием и страхом.

— Я вижу в них бушующий огонь вечного костра Меченных Первой Кровью и благородное тёмное древо. Их созерцание согревает мне сердце, ведь такие же были у нашей матери.

Он ещё с секунду смотрел на меня, а потом резко отпустил и отступил в сторону. Повернувшись ко мне спиной, он сказал:

— И кому же такая красота достанется… Признаюсь, мне больно думать, что придётся отдать тебя какому-то другому мужчине. Но мы в слишком близком родстве.

У меня в груди, звеня, часто задрожала туго натянутая струна. Значит, не я одна сходила с ума, думая о том, что могло бы быть, если б мы с Эджу не были рождены из одного чрева.

Помолчав, мой брат заложил руку за лацкан своей тёмной форменной куртки и что-то достал. Задумчиво взвесил в руке и только после этого развернулся ко мне и подозвал.

— Подойди. Возьми.

Я тут же исполнила всё, как он сказал. В моих руках оказался небольшой прозрачный пакет из плотного гибкого полимера с формулой крови — разовой порцией, которые с еженедельной жатвой собирают у бойцов и кадетов, которых не закрепляли за эвари. И пакет не был обезличен. Маленькая треугольная метка в его углу всё ещё была жёлтой, а не зелёной. Кровь не была пригодна в пищу.

— Пей. — Сказал брат.

Я посмотрела на него и переспросила как дурочка, словно на самом деле не расслышала:

— Что вы сказали, господин?

— Когда мы с тобой наедине, Вель, я тебе не господин. Я сказал: пей. — Он махнул рукой и улыбнулся. — Ну, давай же. Я ведь знаю, как голодно быть непосвящённым, я и сам таким был. Пей.

Я ещё раз посмотрела на жёлтую метку на пакете и на него. Эджу не мог не знать, что пить такое было нельзя. Не просто нельзя, но ещё и строжайше запрещено, ведь каралось очень жестоко.

Горько всхлипнув от отчаянья, я рухнула перед ним на колени, высоко подняв над головой пакет с формулой крови, и громко запричитала:

— Прошу тебя, Эджу, не делай этого! Не наказывай меня так сурово! Я исправлюсь… я клянусь тебе! Я буду трудиться усерднее, я не буду спать, пока не разберусь с привязанностью, и уже на будущей неделе пересдам этот проклятый зачёт с лучшим результатом в группе!

— Умолкни, глупая.

Тихо и вкрадчиво произнёс брат, чуть склонившись надо мной, и я тут же прикусила язык, роняя мутные слёзы себе на колени.

— А теперь слушайся. Перестань попросту стенать и встань.

Я встала, едва держась на ногах от дрожи в коленях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Возьми пакет и открой его.

Я нажала на фиксатор заглушки и трясущейся рукой сорвала пломбу.

— А теперь ощути. Что ты чувствуешь?

Я поднесла к своему лицу открытый пакет, едва находясь в сознании от страха. Ослушаться брата для меня было настолько же убийственно, как получить наказание за то, что пила неочищенную формулу крови.

Возможно, за это меня зароют заживо в землю на неделю… Возможно, вывесят за руки обнажённой над плацом и оставят так на весь солнечный день под безжалостным, разъедающим кожу солнцем, после чего запретят обращаться в медблок.

Но то, что мог сделать со мной Эджу было во много раз хуже…

Он мог забрать моё будущее. Выслать меня из Убур-Руи, запретить учиться и просто выдать замуж за какого-нибудь скучного чинушу, чтобы нарожала ему много маленьких регуланцев. Навсегда лишив единственного, чего алкало моё сердце — свободы быть собой. Силы. Независимости! Признания…

Я судорожно втянула носом аромат крови и заговорила дребезжащим от страха голосом, из-за чего самой было противно себя слышать.

— Мужчина. Молодой… Лет двадцать семь, двадцать восемь… Киранец! Светлые глаза, светлые волосы и кожа. Очень сильный и выносливый.

Рину довольно улыбнулся.

— Отличный нюх, сестра. А теперь пей.

Я жалобно посмотрела на него, и у меня дрогнули губы, но он снова, ещё громче и настойчивее сказал «пей!» и я выпила. Вгрызлась в этот проклятый пакет, выпуская клыки от голода, потому что пить неочищенную формулу крови было божественно вкусно…

По моим плечам побежали мурашки, и низ живота, как и всегда во время питания, стянуло от вожделения. Эта кровь… в ней было столько силы, столько ярких эмоций и переживаний для меня, что я едва ли не застонала от разочарования, когда втянула в себя из пакета последнюю каплю.

Рука Эджу повелительно и нежно прошлась по моей спине, поглаживая и убирая в сторону мои длинные чёрные волосы. Он наклонился над моим ухом и тихо сказал:

— Молодец. Хорошая моя девочка. Решительная, смелая сестрёнка.

Я выпрямилась и облизнула губы со стыдом от наслаждения. Обернулась к нему и смело спросила:

— И что теперь со мной будет?

А что? Он ведь сам сказал, что наедине мы с ним брат и сестра, а не старший офицер и непосвящённая. Значит, я могла прямо задавать любые вопросы.

Эджу улыбнулся.

— А теперь, Вель, найди его среди многих. Отныне он твой.

Я сделала шаг, назад, не понимая, что происходит, и внимательнее всмотрелась в лицо брата. Он благосклонно мне улыбался, и не похоже было, что шутил.

—

Мой?

— Осторожно переспросила я, и он кивнул.

У меня снова затряслись руки, но теперь не от страха, а от волнения.

— Но брат… Я же не сдала зачёт по привязанности. Скажу прямо, я… я его буквально провалила! Мне нельзя доверять живого легионера, я же его обязательно потеряю!

Эджу игриво поморщился и покачал головой.

— Не кричи так, Вель… Провалила, не провалила, я скажу следующее: этого легионера только тебе и можно доверить. Потому что никто другой с ним не справится. Он отказывается подписывать контракт с Легионом Смерти и намерен покинуть нас, как только закроет свой долг за жизнь перед Убур-Руи. И это должно случиться слишком скоро, чтобы я успел придумать что-то ещё…

Он снова коснулся моих волос откидывая их в сторону, и опять медленно обошёл меня по кругу разглядывая.

— Скажи, у тебя уже были мужчины или ты всё ещё ждёшь того единственного, как многие романтичные дурочки?

Его последний вопрос я буквально не услышала, так сильно кровь шумела у меня в ушах. После питания и от громогласной новости о том, что Эджу решил доверить мне легионера.

— В симуляции они дохнут у меня как мухи!

Эжду холодно хохотнул.

— Не переживай, этот живучий.

— Киранец? Для меня? Серьёзно?! Да я ведь даже ещё не закончила обучение! Киранцев после посвящения дают только тем, у кого в табеле средний балл десять! Ты же знаешь, что у меня девять и два, Эджу!

Брат рассмеялся ещё громче. А потом его рука медленно протянулась к моему горлу, и он сжал её на нём так, что мне пришлось немного откинуться назад, чтобы иметь возможность просто дышать.

Эджу приблизил ко мне своё красивое лицо и прошептал:

— Я скажу тебе это только один раз, Вель, и никогда не подтвержу, что хоть одно из этих слов слетело с моих губ. — Он шумно вздохнул и продолжил, не отпуская моего горла, словно хотел контролировать пульс. — В отличие от тебя, этот киранец

нужен мне

. Очень сильно. Он был лучшим на своём курсе,

в отличие от тебя

. У него огромный потенциал,

в отличие от тебя

. Но опять же

в отличие от тебя

, он бескомпромиссный бунтарь и лидер. Настолько своенравный, что ещё когда был маленьким засранцем, не позволил нам стереть из памяти своё настоящее имя. Паршивый кард в нашей боевой отаре, который подбивает остальных кардов последовать за ним, отказаться от контракта и вернуться на свою вшивую Кира. И обязательно подобьёт, а они обязательно последуют, потому что он лучший в этом. Мы сами его этому научили. Ты же понимаешь, что будет, если они вернутся?

— Так убейте их!

Эджу скривился.

— И пустить прахом все труды, так и не завершив наш грандиозный эксперимент до конца? Ты в своём уме, девочка? Нам нужен он и все, кто за ним идёт. По своей воле… ты же знаешь, что с проклятыми киранцами иначе никак.

— И при чём здесь я? — Сипло спросила, привставая на цыпочки, чтобы хоть как-то снизить степень его давления на горло. — Я не могу привязать к себе простого легионера в симуляции, но как-то должна удержать киранца? Как?! Это смешно, Эджу… Это невозможно!

Сладкая улыбка резко сползла с лица моего брата, превратившись в злую гримасу.

— Несмотря на то что ты абсолютная бездарность и заучка, Вель, у тебя есть одно неоспоримое преимущество. Твоя сила внушения. По внушению ты мастерица, ведь так? Так внуши ему то, чего так страстно желает каждый киранец. Заставь его думать, что у вас с ним сопряжение.

— Нет…

Мне показалось, что мир качнулся перед моими глазами. Что я оглохла, и оказалась в огромной пустой комнате, в которой один за другим гаснут лампы и я вот-вот останусь в ней одна в абсолютной темноте.

— Да, Вель. Да. — Он резко убрал руку от моего горла и, развернувшись ко мне спиной, снова зашагал по аудитории, будто бы ничего и не произошло. — Явись ему. Трахни его… Будет даже лучше, если ты девственница. Так он скорее поверит, что всё по-настоящему. Этот Рэвул Исавур Эрив очень подозрительный парень. Киранец, что с него взять…

Я стояла молча не шевелясь. Очень боясь теперь любого его нового слова, взгляда, действия. Брат обернулся ко мне, словно для того, чтобы просто проверить, слушаю ли я его или уже валяюсь на полу в глубоком обмороке.

— Если он будет нашим, за ним весело и бодро пойдут другие. Даже если прикажем им лезть в пекло и резать друг другу глотки. Программа расширится, на неё выделят огро-омные бюджеты… Будь уверена, девочка, я поделюсь. А ещё, взамен на твои неудобства, я сделаю тебя эвари без предварительных условий. Доучишься в процессе. Станешь первой эвари в истории Убур-Руи получившей легионера ещё до окончания обучения! Это сильно поднимет твой статус и в дальнейшем поможет в продвижении по службе. И никакого больше бестолкового сватовства, Вель. Выберешь себе мужа сама, если вообще когда-нибудь захочешь. Разве не об этом ты всегда мечтала? Разве не желала для себя полной свободы?

Если честно, у меня от его слов перехватило дух и закружилась голова. Мне показалось, что я сплю и слышу сладкие речи Эджу, мечась в кровати и с наслаждением постанывая от лучшего из своих снов.

— Ты справишься, Вель Омф-Кадэш? Ты сделаешь это для меня? Сделаешь, ради нашей семьи, её гордого имени и Регулана?

— Конечно, Эджу. — С придыханием сказала я, совершенно не узнавая свой голос. — Для тебя и нашего имени я сделаю всё что ты скажешь…

Глава 6

База Убур-Руи, планета Регулан

16:13 м.в.

День 3 от начала событий

Рэвул

Я шёл по плацу прихрамывая на правую ногу с чёткой целью — убить младшего офицера Уэто-Раа. Задушить. Выдавить подушечками пальцев сраные глаза этого регуланца, наслаждаясь чвакающим звуком с которым те полезут из орбит. Потому что они, по всей видимости, нахрен не сдались этому грёбаному тупорылому недоучке!

Вчера кровососущий ублюдок едва не загубил нас с ребятами тем, что перед стартом не проверил зафиксированы ли пристяжные ремни в грузопассажирском отделе десантного корабля. Этот кровавый харчок просто запустил двигатели и рванул с места без предупреждения, проверки системы и других обязательных пунктов предполётной подготовки! А затем сбросил нас в состоянии полной дезориентации на врага и улетел. Паскуда…

Видите ли, мы из-за долгой погрузки не вписывались в его график ежедневных налётов… А то что до места дислокации он вполне мог довезти фарш вместо подкрепления его не заботило?!

Мою команду спасло только то, что она состояла из шести киранцев-полукровок, включая меня, и двух полукровок анталиорцев, которые могли пережить и не такое.

Увещевания капитана воздушного судна транспортника на тему того, что офицер Уэто-Раа еще только учится и его в первый раз посадили в кресло десантного корабля, меня не волновало. Меня не волновало даже то, что отец этого тупорылого регуланца был каким-то системным начальником в крупном поселении на спутнике Р-1.

Хотел бы лучшего будущего своему сынку — оставил бы этого ущербного при себе. Но у него, по всей видимости, детей было много и он просто решил избавиться от производственного брака. Отправил к нам самого тупорылого! Что ж… Я выброшу мусор вместо него, мне даже в радость. Но лучше бы этот сосунок в самом деле остался у своего папки на брюках!

В штабной мне еще на пороге неловко преградил путь дежурный. Анталиорец — судя по белым глазам, бледной коже и седым волосам. Щуплый парень. Куда ему было против меня?

— Уэто-Раа, где он? Этого сраного регуланца недавно назначили пилотом на сто одиннадцатый! Он мне нужен и срочно!

Анталиорец ядовито усмехнулся, бросив на меня прищуренный взгляд, достал теплофракционные очки, чтобы иметь возможность читать информацию с обычного носителя и развернул экран на своём столе, открывая списки кабинетов и их владельцев.

Пока листал длинный перечень, дежурный внезапно решил поболтать.

— Сраного регуланца? А ты сам-то, капитан, из каких будешь? Случайно не из тех же самых сраных регуланцев?

База Убур-Руи на Регулане была известна тем, что вскармливала, воспитывала и ставила в ряды изгоев вроде меня и его. Проклятых полукровок. Мы не были регуланцами по чистой крови, хоть могли и являться ими номинально, по документам. Но что нас объединяло, так это презрение к тем из-за кого мы здесь оказались.

К регуланкам, которые родили нас и без жалости, ещё младенцами продали в Убур-Руи. Вместо того чтобы набраться смелости и просто прикончить нас до факта рождения. Или тем более не позволить таким уродам как мы зачаться.

Поэтому, несмотря на то, что мы стояли на счету у регуланской армии, отношение к регуланцам чистой крови здесь было соответствующее. Более чем прохладное.

Мы работали и умирали за деньги. На этом всё.

Верность и честь оставьте даэдрийскому звёздному патрулю!

Мы делали то, что делали, только потому что у нас был лишь один путь на волю — отработать долг за своё взращивание и скопить еще хоть полстолька, чтобы по первой не сдохнуть с голоду

в своей новой мирной жизни

о которой мы только слышали всякие разные небылицы, но никогда не видели её в глаза.

— Я полукровка, если ты об этом. — Не стал увиливать я. — Но от регуланки, которая меня родила и бросила, у меня только крепкая задница и неудержимое желание искупаться сегодня в чьей-нибудь крови!

— А-а… стало быть ты наполовину киранец. — Разулыбался дежурный. — Так бы сразу и сказал.

Киранцы и регуланцы.

Внешне практически идентичные расы за исключением некоторых незначительных нюансов вроде разреза глаз и цвета кожи, но, пожалуй, только анталиорцы были настолько слепы к этим различиям. Просто потому что они действительно от природы были практически слепы и видели мир в инфракрасном спектре. А с красно-оранжевыми мордами на сине-белом фоне окружающей действительности мы все были как яйца в трусах его бати. Одинаковые.

Так что для этого дежурного и правда, что киранец, что регуланец — внешней разницы не было. Только внутренняя. Потому что одни — кровососущие уроды, тем не менее платящие немалые деньги за работу на себя. А другие — главные соперники этих уродов и надиратели их бледных задниц.

Даже столько лет спустя, каждое утро смотрясь в зеркало и видя свою абсолютно киранскую морду, я задавался немым вопросом: какого тара член моего бати забыл в вагине бледной регуланской дуры, которая продала меня сюда?

— Вот он, твой младший офицер, киранец. Уволился сегодня.

— Что?! Дай посмотреть…

Я дёрнул на себя его экран и дежурный предпочёл убрать руки, чтобы я не вырвал их из его плеч вместе со сраным экраном.

— Да на, на….

— Карадла!

У меня аж всё перед глазами алым маревом поплыло.

Уволился паскуда… Понял, что жареным запахло, когда я отрапортовал, что мы с моими ребятами из боя вышли и запросил новый транспортник для возвращения на базу.

И уволился

!

— Сколько часов приказу о его увольнении?! — Рявкнул я на дежурного, который уж точно не был ни в чём виноват.

Анталиорец покрутил еще немного данные на экране, перескакивая между информационными окнами и неуверенно ответил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да… вроде как пятнадцать минут…

— Кабинет!

Потребовал я и, получив номер и этаж, бросился наверх выносить мусор, пока он сам не сбежал от меня, на своих двоих тощих ножках.

Мгх... больше регуланцев я ненавиде только тупых регуланцев!

Визуализация к предыдущим главам

Эджу

Вель

Рэвул

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Тонкими пальцами рук

Обними мою шею и тай на мне

Я скитался тут сотнями тысяч лет

Но я буду ей преданней птиц весне

Покуда ночь, став пеленой, заметёт нас

Останови вой, упокой угнетённых

И расцветай, как могут цветы лишь

Так, как могут цветы лишь

ТЕППО «Иезавель»

База Убур-Руи, планета Регулан

16:59 м.в.

День 3 от начала событий

Вель

Я мечтала о том, что он не вернётся.

Пока утром знакомилась с досье Рэвула Исавура Эрива, брат сообщил мне о потере связи с капитаном; его группа была на задании и не отвечала на запросы о состоянии выполнения миссии уже много часов.

Думая об этом снова и снова, я не спала всю ночь. Представляла его смерть, кусая ногти. Мысль о крови киранца волновала меня. Закрывая глаза в надежде поспать хоть немного, я ярко представляла как она сейчас струями стекает по его груди и рукам из разодранного горла… И молилась, чтобы больше не вкусить её.

Но проклятый пожиратель выжил. А мне написал брат, что это лучшая возможность для пересечения с «очень важным» подозрительным капитаном, ведь Рэвул Исавур Эрив обязательно захочет поквитаться с подставившим его недоумком.

Проклятье! А ведь я так надеялась, что Эджу даст мне время пообвыкнуться с мыслью, что мне придётся стать личной шлюхой этого животного!

Нерадивого офицера Уэто-Раа уволили с переводом на другую базу в пониженном звании в тот же день. И то ему повезло, папочка заступился. Не был бы Уэто-Раа породистым регуланцем, как какой-нибудь изгой пошел бы по-тихому в расход. На

финальных

миссиях всегда недостаток в пилотах.

Меня же, по распоряжению брата, сняли с занятий и выделили мне в штабной отдельный кабинет с креслом для боевых симуляций. Я ведь очень скоро должна была стать

эвари…

Бывший кабинет Уэто-Раа. Тесную коморку в которой вмещалось только кресло-симулан, стена экранов и узкий шкафчик в углу для формы и личных вещей. В этом «чудесном» кабинете не было даже окна! Его заменяла широкая длинная лампа с мутным рассеивающим свет стеклом, от пола до потолка тянувшаяся по стене напротив двери.

Я чувствовала себя странно, ведь еще не заслужила звания и собственного кабинета, даже такого убогого. Но при этом испытывала раздражение от того, что принося столь огромную жертву правлению получила в ответ так мало!

Но брат дал мне обещание. А к своему слову Эджу всегда относился серьёзно. Я знала, что моя награда ждёт меня, нужно было только постараться. И я была намерена во что бы то ни стало получить всё, что Эджу мне пообещал!

Именно здесь, в бывшем кабинете Уэто-Раа я и дожидалась капитана Исавура Эрива, всем Меченым Первой Кровью молясь о том, чтобы он не дошёл до меня. Споткнулся на лестнице и сломал себе ногу… обе ноги! Свалился бы в припадке от лихорадки, которую подцепил на задании… Что угодно, лишь бы мне прямо сейчас не пришлось исполнять приказ Эджу!

Я почувствовала приближение своей жертвы, когда Рэвул Исавур Эрив ещё только вошёл в лифт. Наша связь пока была слаба, но его запах и воспоминания о его вкусе ярко ударили по моим рецепторам, заставив шумно выдохнуть и почувствовать как рот наполняется слюной.

Он был вкусным, этот киранец… Хотя на самом деле все киранцы были вкусными. Дело было только в том, что именно его неочищенную формулу крови я попробовала первой. Так нельзя было забыть свой первый поцелуй, первое убийство и первую большую потерю. И Рэвул Исавур Эрив должен был стать моим первым во многих отношениях.

Пожалуй, слишком во многих…

Я воззвала к нему, заставив остановиться и прислушаться, чтобы дать себе немного времени пообвыкнуться в новом сознании и спектре ощущений.

Киранец был зол… Он буквально пылал от ярости, и я вдруг подумала, что было бы интересно ощутить какова она на вкус тоже…

Зрение…

я увидела его глазами тёмный коридор с рядами дверей по правую и левую руку.

Слух…

острый… он прекрасно слышал что происходит за всеми этими тонкими стенами. Шаги, разговоры… и даже моё взволнованное дыхание…

Проклятье! Нужно было успокоиться… Так. Что ещё?

О, да… вот это то, что было мне нужно: обоняние…

Запахи наполняли этот коридор, всё это здание. Запах мужского и женского пота. Запах резины, свежевыглаженной формы и оружейной смазки… А теперь будет ещё и мой. Сладкий. Свеже-цветочный, немного пудровый, с лёгкой перчинкой и тоненькой хвойной ноткой.

Нравится?

Ты же любишь живую природу? Да, киранец? Пусть мой запах не только взывает к твоим инстинктам, но и возвращает тебя в воспоминания о настоящем доме, которые мы заставили тебя забыть…

Я на себе ощутила как капитан Исавур Эрив раздул ноздри и нетвёрдо шагнул вперёд, схватившись за стену от нахлынувших эмоций. Его губы дрогнули исторгая какое-то грязное киранское ругательство и он в исступлении прикрыл глаза ладонью.

Да… так… хороший мальчик! Иди ко мне… Ты будешь моим послушным ручным хищником, ведь верно, капитан?

На самом деле никакого особого аромата у меня не было. Я лишь породила его в голове киранца для лучшей связи его сознания и созданной мной иллюзии. Ведь чем прочнее иллюзия переплетена с восприятием, чем больше создано в ней деталей, тем сильнее жертва верит в реальность происходящего.

Я почувствовала напряжение в его ногах, как в своих, и то, как он пошел в нужную мне сторону, перебирая руками по стене, потому что его колени дрожали, а голова кружилась.

Ментально мы сейчас были с ним одним целым. Мне это было необходимо, чтобы закрепить связь и проконтролировать процесс внушения.

Я подумала, что, возможно, немного перебарщиваю с контролем и сбавила напор. Он мог и заметить воздействие на себя, что мне было совсем не нужно. Впрочем, я не знала, как на самом деле должно было ощущаться киранское сопряжение и могла только имитировать его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне повезло, что и этот киранец тоже не знал о нём даже в теории. Ему ведь было так мало лет, когда его похитили. Другие киранцы просто не успели ему ничего о нём рассказать. Так что все его знания о сопряжении были, как и у меня, почерпнуты из книг и слухов.

Сопряжение…

фу! Какая грязь…

Большая энциклопедия цивилизованных обществ описывала сопряжение, как страстную, безотчётную потребность обладать партнёром, сопровождающуюся интенсивной выработкой гормона привязанности — окситоцина. Согласно ей, оно должно было характеризоваться непреодолимым желанием заботиться о паре, защищать её, а также спариваться с ней для получения потомства и отправления естественной потребности организма в выработке эндорфинов, дофамина, эстрадиола и тестостерона.

Фу-фу… Звучало, как что-то абсолютно животное и грязное. Стоило ли киранцам так долго эволюционировать, чтобы в столь многих отношениях по-прежнему оставаться зверьём?

Сегодня утром, когда в медблоке мне вшивали капсулу с противозачаточным составом, я буквально умирала от омерзения, думая об этом их киранском сопряжении и представляя как всё теперь будет для меня. Мне было сложно поверить, что это была одна из тех способностей, которые, в отличии от нас, регуланцев, достались киранцам от великих анцар!

Потому что это было так отвратительно! И никак не вязалось у меня со светлым, просвёщенным образом наших общих предков!

Ручка на двери моего нового кабинета скользнула вниз и у меня всё сжалось внутри.

Сейчас… всё случится сейчас!

Я села в кресло-симулан и сделала вид, что была очень занята и совсем не ожидала гостей.

— Кто ты и почему вошёл сюда без стука?!

— Кто

ты

…

Хриплым эхом отозвался мужчина, смотря на меня так, словно увидел, как из праха изначальной Вселенной восстают все четверо Меченных Первой Кровью.

Глава 8

База Убур-Руи, планета Регулан

17:22 м.в.

День 3 от начала событий

Вель

Х-м... Пожалуй, мне стоит тоже вести себя так, словно я что-то чувствую к нему.

Я шумно потянула воздух носом и с деланным интересом присмотрелась к силуэту мужчины в дверях.

Этот киранец был огромным. Буквально эталонным представителем своей расы. Именно такими их и рисуют в энциклопедиях: ростом около двух метров, с широкими плечами и гармоничным мускулистым телом. Мышечную массу киранцы, в отличии от нас, регуланцев, набирали достаточно легко и это тоже в числе многих преимуществ досталось им от анцар.

Капитан Исавур Эрив был симпатичнее своего снимка в личном деле. У него была ровная загорелая кожа, светлые, местами до абсолютной белизны выгоревшие волосы, остриженные по-военному коротко, и приятные черты лица. А ещё очень яркие голубые глаза. Ну просто невыносимо яркие… у регуланцев такого цвета радужки не бывает.

Наверно, по киранским меркам, этого мужчину даже можно было считать красивым, но меня привлекала только регуланская внешность. Киранцам с их мощными руками и высеченными из камня телами, на мой вкус, не хватало изящества. А еще регуланской лёгкости и тёмной, обволакивающей ауры перед которой хотелось трепетать и преклоняться.

Рэвул тоже разглядывал меня.

Я слышала мысли в его голове обо мне. Разрозненные и…

грязные.

Красивая… какая же горячая! И так пахнет…

Она регуланка? Почему тогда я чувствую к ней то, что чувствую…

Какое милое личико…

Карадла… зачем же я так пялюсь на неё?! Проклятье, не могу оторваться…

Моргай, дыши. Просто дыши и моргай, а то ещё решит, что ты под кайфом!

Но её бёдра… Мгх… Какие аппетитные... Каково было бы нагнуть эту регуланку и пристроиться сзади?

Да… мне было на самом деле отвратительно слушать всё это про себя. И я, пожалуй, не совсем оказалась к этому готова, но всё шло как надо. Капитану Исавуру Эриву не приходило в голову что что-то здесь не так. Он не пытался отыскать мои ментальные нити, опутавшие его сознание плотным коконом, и разорвать наш контакт. А значит, я пока справлялась со своей задачей.

— Я задала тебе вопрос, боец: кто ты такой и что ты здесь делаешь?! — Зло выпалила я, усаживаясь на край кресла.

И киранец тут же начал говорить, но голос его осип от волнения. Мужчине пришлось прокашлялся в кулак чтобы выдать хоть одно членораздельное слово.

— Я Рэвул.

Сказав это своим низким хриплым голосом, он без разрешения вошел в мой кабинет, закрыл за собой дверь и только после этого, наконец, ответил как полагается:

— Капитан Рэвул Исавур Эрив, мэм. Я ищу… — Он вдруг на умолк на мгновение и тут же перескочил с темы на тему. — Ты ведь полукровка, да?

У меня уже был готов ответ на этот вопрос. Сегодня утром я даже отрепетировала перед зеркалом свои эмоции, с которыми буду отвечать:

— Откуда ты знаешь? — Сказала тихо и выгнула бровь. Левую. Она выгибалась у меня драматичнее всего. — Это что… так заметно?

Говорить ложь оказалось легко, хотя во мне, конечно же, не было и капли киранской крови. Единственная кровь, которая роднила меня с этим зверьём — это древняя кровь анцар.

— А ты не понимаешь? — Осторожно спросил он, смотря на меня не в силах оторвать взгляд. — Не ощущаешь ничего? Этот аромат…

Я натянула на лицо маску встревоженности и нервно посмотрела на свои руки. Тихо спросила:

— Это оно, да? Сопряжение? Боги… Я столько читала о нём, но и понятия не имела каково это… — Я снова подняла на него взгляд, заметив, как мужчина взволнованно прикусил губу и задышал чаще. — Я думала во мне всё-таки больше регуланской крови… Я ведь даже не ем плоть!

Я шумно выдохнула и, окончательно соскочив с кресла, начала нервными шагами мерить свой микроскопический кабинет от стены до стены. Три шага туда, три шага обратно, уперев руки в бока. А затем еще и приложила ладонь к якобы кружащейся голове. Хотела изобразить, что я настолько взволнована этим нашим сопряжением, что вот-вот упаду в обморок.

— Как тебя зовут. — Тихо позвал Рэвул и я поняла что он беззвучно приблизился, встав от меня по другую сторону кресла. Совсем рядом… Ни на секунду не сводя с меня своего пронзительного яркого взгляда, киранец нервно впился пальцами в его спинку, так что я даже услышала скрип кожаной обивки.

— Вель. — Сдавленно отозвалась я. — Вель Омф-Кадэш.

— Омф-Кадэш? — Удивился он. — Ты случайно не родственница…

— Да. — Достаточно зло и резко ответила я — точно так, как репетировала. — Я его сводная сестра. У нас разные матери. Моя была на половину киранкой… а я, значит, только на четверть. Ах, но каковы были шансы встретить…

Я резко умолкла и бросила в его сторону короткий, полный невыразимой печали взгляд. И тут же эффектно повернулась к нему спиной, взмахнув в воздухе своими блестящими чёрными волосами, словно действительно испугалась нахлынувших на меня эмоций. Я знала, что это было красиво. Видела в зеркале, пока репетировала соблазнение.

— Боги… за что… — ошарашенно прошептала я, про себя думая, «а и правда, за что?»

Где я оступилась, что теперь вынуждена была разыгрывать спектакль для киранца, чтобы он трахнул меня и позволил влезть себе в голову?

Большая горячая рука внезапно поймала мою, по-настоящему меня напугав. Я все свои силы приложила к тому, чтобы тут же её не оттолкнуть этого грязного пожирателя. Больно прикусила себе губу, сдерживая рвущиеся с языка ругательства.

Спокойно, Вель… Спокойно… Этому золотому мальчику можно тебя не только за руку трогать. Эджу ясно дал понять, что он сейчас нужен ему больше, чем ты… У него же миссия, честь и бо-ольшие бюджеты на кону!

А мне был нужен Эджу. Больше всех на свете был нужен!

И не только как средство достижения моих карьерных целей. Кроме брата у меня никого в этом мире не осталось. Я знала, что пропаду без него, а значит, я должна была сделать всё, чтобы он гордился мной. Чтобы я была нужна ему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А этот киранец… он временный! Сегодня он нужен, а завтра уже нет. Потому что завтра Эджу поймёт, что нет для него никого ближе, роднее и вернее его маленькой сестрёнки Вель, которую ни за что нельзя потерять.

Я посмотрела на киранца снизу вверх и строго сказала:

— Никто не должен узнать об этом. Если до Эджу дойдут хотя бы слухи, он взбесится! Это же пятно на его репутации!

— Я ни за что никому не расскажу… — Словно эхом отозвался киранец смотря на меня, как ребёнок на яркое звёздное небо. — Вель… Сопряжение неизбирательно, но в этом нет ничего постыдного. И ничего неправильного тоже нет. Мать-природа знает лучше, поверь…

Я искренне улыбнулась ему, потому что больше всего ждала от Рэвула именно каких-то таких слов. Мне нужно было чтобы он сам снёс последнюю преграду из собственных сомнений и отдался тем чувствам, которые я ему внушила.

И он сделал это так быстро, словно всю жизнь только и мечтал об этом их киранском сопряжении.

Хороший, наивный мальчик…

Мой первый ручной хищник.

Рэвул сделал ко мне ещё шаг и нежно коснулся горячими шершавыми пальцами моей скулы. Мне пришлось задрать голову, чтобы не разрывать зрительного контакта со своей жертвой. Кажется, моя макушка заканчивалась где-то на уровне его подбородка. Я затаила дыхание, когда киранец чуть наклонился ко мне, а потом ещё и ещё… Пока с нетерпением не ударился своими губами об мои губы.

Прижался ко мне. Задышал чаще, явно сходя с ума от аромата, которого на самом деле не было. А затем и углубил поцелуй, скользнув своим языком между моими губами. Пройдясь его кончиком по нёбу и осторожно задевая мои клыки, от чего, признаюсь, что-то встрепенулось во мне, обдав спину и плечи приятными мурашками.

Это был мой первый в жизни поцелуй.

И он был с киранцем.

Какое разочарование…

А ведь я так надеялась впервые поцеловаться с капитаном Тио-Талла! Он был очень красивым, породистым регуланцем, и, возможно, я бы сразу же разрешила ему зайти много дальше поцелуев. По крайней мере я часто думала об этом ночами, когда была в подходящем настроении, чтобы немножко поиграть с собой в тишине под одеялом.

Но шло бы оно всё прахом! Как сказал брат, только глупые романтичные дурочки держатся за свою девственность. А я, после всего, что мне сейчас придётся сделать для Эджу, просто пойду к Тио-Таллу и трахну его без сожаления. Не думаю, что он сможет отказать эвари Омф-Кадэш.

А что? Мне же нужно будет как-то компенсировать всю мерзость и отвращение к себе, которые накроют меня после спаривания с этим зверьём!

Одна рука киранца уже тащила вниз тугую застёжку на форменной куртке, другая с наслаждением мяла мою задницу. А я вдруг подумала, что могу показаться этому самцу слишком уж безынициативной для сопряжённой с ним полукровки. Пришлось обвить его шею руками и призывно застонать бедолаге в губы. Это заставило нависшую надо мной киранскую гору мышц и животной страсти ускориться.

Чтобы не казаться слишком уж спокойной в создавшейся щекотливой ситуации, я резко упёрась руками в его грудь и оттолкнула снедаемого похотью мужчину с тревогой ловя его затуманенный взгляд.

— Рэвул… Ты же не закрыл дверь! А если кто-то услышит нас и войдёт?!

— Я убью любого, кто сейчас посмеет войти… — Тихо и опасно прорычал киранец, ещё решительнее прижимая меня к себе. — Не беспокойся об этом, просто иди ко мне…

Пожалуй, мне это понравилось. Всколыхнуло в моей груди что-то тёмноё, звериное… Чего, казалось бы, там не должно было быть, ведь я регуланка! А мы не какие-то там варвары, жертвы инстинктов. В отличии от этих грязных киранцев…

Пальцы Рэвула так мило дрожали от нетерпения, когда он меня раздевал, что хотелось смеяться, но я лишь продолжала изображать вожделение. Сбросила с его плеч тяжелую штурмовую куртку и даже разорвала на груди мужчины майку, заставив капитана голодно зарычать и ещё нетерпеливее впиться в мои губы.

А затем сама расстегнула его ремень, гремя тяжелой металлической пряжкой с эмблемой регулярной армии.

Толстый твёрдый член киранца с характерной для их расы особенностью строения, давно выглядывал из-под его штанов над поясом. Мне нужно было лишь расстегнуть пуговицу и ширинку, чтобы он тяжелым жезлом оказался в моей руке.

Не размыкая поцелуя я заскользнула по его длине, немного сжимая ближе к основанию и киранец исступленно застонал.

Он был готов.

Он был весь мой…

И пусть у меня, а не у него сейчас было в первый раз, но

это я собиралась его трахнуть, а не он меня.

Глава 9

База Убур-Руи, планета Регулан

17:43 м.в.

День 3 от начала событий

Вель

***

Внимание! В данной главе без фанатизма, насилия и принуждения, но всё же присутствуют и достаточно подробно описаны элементы бладплэя. Ничего не могу поделать, регуланцы такие регуланцы.

Бладплэй — сексуальная практика БДСМ в которой фигурирует кровопускание.

Если чтение подобной сцены может травмировать вас, рекомендую пропустить эту главу и сразу перейти к следующей, здесь герои только занимаются сексом.

***

Я позволила Рэвулу стянуть с меня штаны вместе с бельём и потянула его следом за собой на кресло для управления симуляциями. А что? Оно вполне подходило для того, чем мы сейчас собирались заняться.

Рэвул упёрся локтем над моей головой, не разрывая наш долгий страстный поцелуй, и сразу же пристроился между моих широко разведённых бёдер.

Я не собиралась говорить ему, что со мной надо было быть нежнее. Не хотела дарить проклятому киранцу еще и сладкое предвкушение новизны и избранности. С него хватит уже и того, что он всё равно поймёт всё немного позже.

Буквально дрожа от нетерпения он пристроил горячую головку своего члена к моему входу и я вдруг поняла, что вполне успешно намокла там, внизу, пока это животное терзало мои губы и избавляло меня от одежды.

Из-за этого я почувствовала раздражение. Ведь я-то казалась себе сильной и принципиальной регуланкой! Меня никогда не возбуждали и не должны были возбуждать грязные мускулистые пожиратели… А что же на деле? Ведь я как какая-то дешёвая шлюшка бессовестно потекла от его безыскусной грубой ласки.

В этот же самый момент Рэвул сильно толкнулся в меня, заставив вскрикнуть от боли, после чего сам застонал и резко остановился.

Киранец озадаченно посмотрел вниз, на свой член до половины вошедший в меня, словно таран в ворота, и немного двинулся назад. Видимо, чтобы убедиться, что понял всё правильно.

Увидев мою кровь на себе, он тут же поднял на меня ошарашенный взгляд. А затем улыбнулся, заставив меня мысленно зарычать от того, какой счастливой и довольной в этот момент выглядела его киранская физиономия!

— Ох, Вель… — Прошептал он, запуская свои длинные жесткие пальцы мне в волосы и притягивая к себе, жарко выдыхая при этом прямо в губы. — Моя милая, милая Вель…

Он поцеловал меня снова и тут же начал медленно протяжно двигаться. Я морщилась, чувствуя его в себе так ярко и полно, что внизу сводило мышцы от его звериного размера. Ничего мне не хотелось так сильно, как прекращения этой пытки. Но Рэвул должен был быть уверен в том, что всё между нами на самом деле. Что всё это по-настоящему, а значит мне следовало изображать из себя течную киранскую сучку и сладко стонать…

Фу… до чего же мне было от себя отвратительно!

— Возьми мою кровь, моя милая… — вдруг сдавленно прошептал киранец.

Я с удивлением уставилась на пожирателя продолжающего с наслаждением всаживать в меня свой член.

Мне показалось, что я ослышалась, потому что брать кровь напрямую… Это было не просто грязно и по-варварски, это было строго запрещено Высочайшим Аниратом! Этот закон был введён для общего блага живущих на Регулане народов, далеко не каждый из которых нуждался в крови, как в пище. И киранец, весь свой сознательный возраст проживший бок о бок с нами, должен был знать это как никто.

Так зачем же ему было предлагать мне такое?!

— Взять… твою кровь?

— Да… — Томно простонал он, ни на секунду не прекращая поднимать и опускать надо мной свое мощное рельефное тело. — Я взял твою кровь, а ты возьми мою… Всё честно. Хочешь?

— Я… я…

У меня вдруг клыки свело от голода и во рту пересохло. Внизу живота томно заныло в предвкушении его сладкой вкусной крови… Я ведь уже пила её. Знала, какова она на вкус.

Конечно же мне её хотелось…

Как и многие регуланцы, я всегда была голодна, ведь есть досыта это привилегия, а не право.

Постоянный голод — спутник каждого представителя нашей великой расы. Но он не враг. Он друг! Потому что сытость развращает и лишает радости каждого благословенного глотка этого нектара чьей-то жизни! А еще убивает энтузиазм на пути к свершениям.

На моей памяти я была по-настоящему сыта лишь раз. Ах нет, два… Но это было так давно! Ещё в детстве, когда наш с Эджу отец был жив.

— Давай же Вель! Пей мою кровь!

Прорычал Рэвул и прижался ко мне теснее, входя глубже и резче. А затем отклонил голову в сторону, демонстрируя яростно пульсирующую от напряжения вену.

— Твой укус заживёт на мне так быстро, что никто его не заметит. Просто поверь мне… пей…

Я хотела отказаться. Правда хотела! Но мои руки сами потянулись к его мощным плечам.

Одной я обняла Рэвула за шею и притянула к себе ближе, другой провела по этой вкусной сладкой венке, трепещущей словно в предвкушении когда же я сомкну на ней свои острые зубки...

Я укусила его жадно, не жалея чувств киранца и заставив сдавленно охнуть. В моём рту тут же стало восхитительно солоно и вкусно, а внизу живота потянуло так сильно, что член киранца вдруг перестал казаться мне лишним в моём теле.

Совсем наоборот. Эти его плавные проникающие движения начали усиливать блаженство от питания. Я застонала от невообразимого удовольствия которое дарил мне тандем ощущений. Киранец брал меня, а я его. Мы оба получали удовольствие… ну разве не справедливая сделка?

Рэвул вдруг зарычал и начал вбиваться в меня резче, чаще.

И я тоже застонала в ответ, потому что никогда в жизни не пила настолько много за раз.

М-м… это было так восхитительно просто взять и продолжить питаться на том месте, где стандартный пакет формулы крови обычно заканчивался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От обычной порции, которую каждый из чистокровных жителей Регулана получал раз в неделю, оставалась только невыносимая дрожь во всём теле и щемящая тоска по тому, как вкусно было делать глотки, которых всегда оказывалось так мало.

Однако, я уже была сыта…

Едва подумала об этом, как меня накрыло головокружительной волной ощущений, и я разжала зубы на шее Рэвула, чтобы не задохнуться, потому что его кровь пошла у меня носом. И мгновения не прошло после этого, как я выгнулась под ним, ловя свой первый в жизни острый и мощный оргазм с мужчиной, а не с собственными пальцами внутри.

Киранец словно только этого и ждал. В несколько сильных быстрых толчков он излился в меня своим горячим семенем и прорычал что-то сладко на незнакомом мне языке. А потом склонился ко мне и, тяжело дыша, уткнулся лбом в моё плечо.

Всё ещё чувствуя его кровь на своих губах, я сладко облизнулась и дрожащими пальцами утёрла то, что пошло носом. А подумав лишь секунду, с наслаждением облизнула и перепачканные пальцы тоже.

Да, я была невероятно сыта, но мне казалось дикостью терять даже каплю такого восхитительного нектара.

— Вель… — Прошептал Рэвул.

Он нежно поцеловал мою ключицу, шею, подбородок и только после этого заглянул мне в глаза.

Его член всё еще был во мне, а лоно приятно тяжелело от наполнявшего его мужского семени. Почему-то сейчас мне уже не было противно, что киранского. Все прочие сомнения успокаивал гормональный контрацептив, вшитый под кожу с внутренней стороны бедра.

Неужели всё дело было в сытости? Моя брезгливость к нему ушла вместе с голодом?

— Рэвул, прости, что не сдержалась… Я не слишком много взяла? — Спросила я обеспокоенно, просто потому что подумала, что при настоящем сопряжении обязательно должна была спросить.

Киранец счастливо улыбнулся и завороженно провёл пальцами по моему лицу.

— В самый раз, моя милая. Я даже не против повторить…

Глава 10

Таха́ри, Иссабо́н, планета Кира́

6:55 м.в.

День 32 от начала событий

Рину́

Я метался из комнаты в комнату огромного пустого дома, слыша его голос. Он был такой же как мой, только грубее. Немного больше похож на отцовский… Хотя, может быть, с возрастом и мой должен был измениться?

Рэвул то говорил с кем-то, то смеялся. Орал на кого-то, а потом вдруг шептал пошлые нежности… и всё это из разных комнат! Но стоило мне толкнуть дверь хоть в одну из них, как его голос тут же смолкал, словно и не было.

— Да, моя милая…

Раздалось тихое за моей спиной. Я обернулся, и увидел перед собой покорёженную, изъеденную ржой и временем металлическую дверь. За ней раздавались приглушенные томные стоны и довольный голос моего брата:

— Да-а… Только не останавливайся, вот так, ненасытная…

Что ж. По крайней мере было без слов понятно, чем он за ней занимался.

Ни на что особо не надеясь, я открыл её с ноги и впервые увидел что-то кроме пустых стен.

Точнее, стен-то я как раз и не увидел.

Комната за дверью отсутствовала, на её месте был провал с торчащей во все стороны арматурой и обломком бетонный плиты там, где раньше был пол. Впереди занимался розово-желтый рассвет, и он был единственным ярким пятном в открывшейся унылой картине.

Темные, коптящие небо заводы. Остовы ржавых металлических конструкций. Не ясно, недостроенных или просто пришедших в негодность. Звуки, теперь доносившиеся из-за этой двери, были меньше всего похожи на стоны из-за приближающегося оргазма или пошлые словечки, сказанные на ушко соблазнительной красотке.

Вой заводских труб и бездушный стрекот механизмов, мерный, чёткий стук тяжелых берц по асфальту. Крики командиров, рёв преодоления звукового барьера и какие-то мерные удары, от которых сердце меняло ритм и начинало биться совсем иначе. В такт этим грозным ударам.

А еще это мерзкое сочетание запахов: пот, кровь, оружейная смазка и мокрый асфальт. От него бросало в дрожь и на языке оседала горечь.

— Регулан…

Я осторожно выглянул за дверь и увидел почти стёртое граффити на единственной оставшейся в комнате стене. Она висела прямо над пропастью. И там, белым по-чёрному в круге были нарисованы две схематично изображенные стрелы одна над другой. А по канту знакомой эмблемы шла надпись на регуланском:

«Убур-Руи. В безмолвии космоса грохот нашей славы!»

— Убур-Руи… — прочёл я вслух, смутно припоминая, что где-то уже слышал это название.

И стоило мне его произнести, как остатки здания, в котором я был, дрогнули и отовсюду посыпалась пыль и мелкие обломки. Я схватился за дверной косяк, но пространство вокруг вздрогнуло снова и пол под моими ногами буквально осыпался, увлекая и меня вместе с железной дверью куда-то вниз. В болезненную оглушенную темноту…

— Рину?!

— Рину, ты в порядке?

Я сонно заскрипел и попытался разлепить веки. Яркое солнце безжалостно разило своими горячими лучами прямо мне в глаза.

Я застонал и прикрыл их ладонью, но теперь начало жечь ещё и руку.

— Карадла…

— Солнышко, прости, я не специально! Это она меня толкнула!

— Эй!

Солнышко? Не специально… «она» толкнула?

Я перевалился на бок и кое-как приподнялся, с грохотом уронив что-то стеклянное, тут же покатившееся по полу.

Я был в своей спальне в родительском доме. Но, вот беда, совершенно не помнил, как сюда попал! А ещё это «солнышко». Всё ещё щурясь, хоть уже и не от яркого света, а скорее от того, что просто морда опухла после неумеренных возлияний минувшей ночью, я обернулся на голос.

— Святая Мать…

Я сидел на полу без футболки и в расстёгнутых штанах, а с моей кровати на меня с тревогой смотрели две пары одинаковых голубых девичьих глазок.

Сёстры Итер Варат из группы поддержки нашего тайбинг-клуба. Кажется… Таула и Маула. Нет, Майла. Да, точно, Майла! Стройные ножки, кукольные глазки… и длинные светлые локоны. Эх, Рину, ты совсем скатился. Блондиночки же не в твоём вкусе! Все, как одна, слишком напоминали тебе родную мать…

Я дёрнул рукой, вызывая на манитоке на запястье экран с часами.

7:02 — отобразились на устройстве безжалостные цифры — да я же безнадёжно опаздывал на работу!!!

От родительского ранчо до моей лаборатории было по пробкам добираться не меньше часа. А ещё этих близняшек надо было сплавить куда-то до того, как мама проснётся и заметит незваных гостей

под своей крышей

.

Я тут же вскочил и начал судорожно шарить руками по полу, собирая их и свои вещи и закидывая всё это на кровать. Блондиночки были в одном только спортивном нижнем белье, позволявшем им светить передо мной подтянутыми попками и очень волнительными декольте.

— Так, красотки, хотите поиграть?

Милашки заговорщицки переглянулись, одна из них ну очень соблазнительно прикусила свою пухлую губку. К сожалению, я не знал какая именно. Во-первых, они были очень сильно похожи, а во-вторых, я даже никогда и не пытался запомнить которую из них как зовут. Блондиночки же не в моём вкусе!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну наконец-то, Рину…

— А то мы уже думали, что ты не предложишь!

Я на секунду замер и задумался, изо всех сил пытаясь вспомнить минувший вечер. Но, если честно, после того как заливал в себя ажон прямо из кубка, который наша команда выиграла во вчерашнем матче, не помнил абсолютно ничего. Судя по пустым бутылкам от того же напитка, валявшимся вокруг кровати — не удивительно.

Но я, по крайней мере, не смешивал. Наверно поэтому голова не раскалывалась, несмотря на неумеренность возлияний?

— Не предложу… что?

Близняшки одинаково фыркнули и снова заговорили наперебой.

— Когда все напились вчера, ты позвал нас к себе. — Охотно сообщила правая. — Сказал, что устроишь нам просто незабываемую ночь!

— Мы и купились… — Грустно прохныкала левая. — И всё поначалу было та-ак горячо! Ты раздел нас, уронил на кровать…

— Но потом зачем-то накрыл одеялом, лёг рядом и просто уснул!

Я озадачился еще больше и почесал в затылке. Сквозь пелену пришедших на ум невнятных образов прошлого вечера, вдруг проступил разговор очень сильно нетрезвых ребят из команды, которые обсуждали возможность напоить сестричек Итер Варат до беспамятства и попробовать с ними «регуланский прибой». Весьма грязный способ разнообразить сексуальную жизнь. Особенно если без добровольного согласия всех участников.

Я такое не одобрял, особенно на нетрезвую голову. Всегда считал, что секс, — любой, даже самый невинный петтинг, а уж тем более тот, где присутствует больше одной возбуждённой особи, — должен совершаться по исключительно трезвому и обоюдному согласию всех сторон.

Ах, вот почему блондиночки в моей кровати — я просто вчера решил сыграть с сестричками в поборника девичьей чести и общественной морали!

Нда… а почесать в затылке, оказывается, иногда очень помогает… Вот только, боюсь, парни мне не простят наглое похищение добычи прямо у них из-под носа…

Да и в задницу этих придурков!

Я широко улыбнулся девчонкам и развёл руками.

— Ну так, я сдержал своё слово! Не думаю, что эту ночь вы хоть когда-нибудь забудете. Хорошо выспались, красотки?

— Рину! Ты обещал нам совсем другое! — капризно воскликнула одна.

— А как же поиграть?!

От второй близняшки мне прилетел не только обиженный взгляд, но ещё и подушка, от которой я легко увернулся.

— Конечно я не оставлю вас без игры, раз обещал! — Весело подначил их я, быстро натягивая вчерашнюю футболку, а потом так же быстро её снимая, потому что та провоняла вчерашним ажоном, и вся была в каких-то непонятных пятнах. — Играем, в побег из пещеры чудовища! Учтите, у чудовища будильник на подъём прозвенел семь минут назад, и она игнорирует его не больше десяти минут. У нас с вами всё меньше и меньше времени на то, чтобы остаться целыми и благополучно сбежать…

И, конечно же, сбежать нам не удалось.

Когда я спустился вниз, подталкивая впереди себя хохочущих девчонок в очень… очень коротких юбочках и топах в цветах нашей команды, чудовище стояла, закутавшись в свой розовый домашний халат и напряженно помешивала ложечкой ягодное пюре в своём стакане молока, которое каждое утро пила на завтрак. Помешивала и смотрела, как мы спускались. А потом как мы косяком шкодливых юнцов семенили к выходу из дома.

В этот самый момент входная дверь открылась и на пороге появился отец с утренним уловом ирели, которую вчера грозился поймать и закоптить под выходные.

— Ого! Рину-у… Теперь ясно в кого ты такой красавчик!

Промурлыкала одна из сестрёнок, заставив маму особенно громко звякнуть ложкой об стакан. А отца замереть с таким видом, будто это сказала мёртвая выпотрошенная ирель в его руке, а не одна из сексуальных блондинок, которые в следующее мгновение, задорно хихикая, проскочили мимо него за дверь.

Я тоже замер и обречённо прикрыл глаза.

Сейчас что-то будет…

— А я всегда думал, что тебе тёмненькие нравятся… — Услышал я озадаченный голос отца и, не сдержавшись, прыснул от смеха.

— Рину Исавур Эрив! Что это было?! — С яростью саблезубой шицы прорычала моя мать.

— А́фия, любовь моя, не надо злиться на него! Дело молодое!

— Молодое, Лио́р?! — Воскликнула мама с таким видом, словно её вот-вот скрутит от боли в животе. — Две дурные девицы в постели твоего сына! И ладно бы он занимался этим где-то в другом месте, так он притащил их в наш дом… И посмотри на его довольное лицо! Он ведь даже не думает за это извиниться!

— Прости, мам. — Тут же сказал я. — Этого больше не повторится.

Мама хотела сказать что-то еще, продолжить свою тираду о моей никчёмности и зря растрачиваемом потенциале, но теперь словно подавилась этими жестокими словами. Я изо всех сил старался не улыбаться, чтобы не злить её еще больше. Но, сказать по правде, у меня это очень плохо получалось. Так смешно она выглядела, пытаясь не впасть в истерику при отце.

— Ну вот. Слышишь? Он извинился. Давайте… давайте просто забудем об этом, и все вместе пойдём завтракать. Я вам такую вкусную алгаль вчера замариновал для сэндвичей…

— Извини, пап. Без меня… на работу опаздываю.

— Нет, не забудем! — Рявкнула А́фия Исавур Эрив, заставив нас обоих умолкнуть.

А потом она вдруг горько всхлипнула и обречённо всплеснула одной рукой, едва не выплеснув молоко из стакана, зажатого в другой, себе на халат.

— Я не могу так больше, Рину…

Её губы свело от подступающих рыданий, а в глазах встали слёзы.

Я замер не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться. За столько лет наших ссор и препирательств, как бы мама не кричала на меня, какие бы слова мы друг другу не говорили, она никогда, буквально ни разу не плакала! Все её слёзы были только для её идеального мальчика. Она проливала их над его портретами, рисунками и игрушками, но никогда не пустила и слезинки из-за меня.

— Я не могу смотреть на то, что ты делаешь со своей жизнью… Ты… ты же буквально гробишь себя всеми этими вечеринками, глупыми ничего не стоящими девушками, пустыми идеями за которыми гонишься, как за мифическими зверями, которые есть лишь в книжках и байках старых охотников… Хватит! Я умоляю тебя, возьмись за голову и сделай для себя и этого мира уже хоть что-нибудь настоящее! Ты же такой милый умный мальчик! Ты должен понимать, что эта жизнь, она не вечная и дается всего лишь один раз!

Слёзы хлынули из её глаз. Отец тут же бросил свой улов у двери и поспешил к своей жене, чтобы заключить её в крепкие объятия. А я просто стоял и смотрел на них, не в силах сдвинуться с места.

Она плакала. Впервые в жизни плакала из-за меня. Это было больно и приятно одновременно.

— Я давно уже не милый мальчик, мам. Мне двадцать три, я эривар и доктор наук.

Сказал я тихо, заправляя футболку в штаны, потому что в лаборатории не принято было носить навыпуск, как я люблю.

— А еще я никогда им и не являлся, твоим милым умным мальчиком, как бы не был похож на него внешне. И знаешь, что… Я уверен, что Рэвул тоже вырос бы не таким, каким остался в твоей памяти. Потому что ты просто придумала себе его образ. Этого милого светловолосого ребёнка, у которого всё-всё получается с первого раза, и который будет до последнего молчать что у него болит живот, просто чтобы ты не отменяла из-за него своих планов, ведь так красиво оделась и накрасилась на свидание с папой!

Я несмело поднял взгляд на родителей. Они смотрели на меня удивлённо. Отец с пониманием, а мама с каким-то непонятным мне страхом и тихо икала.

Ах, ну да… мы же не произносим его имени

под этой крышей

. Её идеальный мальчик ведь умер. Навсегда исчез из их жизни, а значит и этого мира…

Да вот только нихрена подобного! Я знал… я был абсолютно уверен, что Рэвул Исавур Эрив сейчас живее всех живых! Трахает где-то на Регулане каких-то баб, и служит в их сраной армии, отдавая честь этим кровососам и посвящая им свою жизнь, потому что считает их своей семьёй, а не нас.

Только я не мог сказать этого вслух, потому что меня совершенно точно сочли бы сумасшедшим и отправили на лечение! Ведь для всех мой брат погиб в результате пожара и последующей разгерметизации в детской группе продлённого дня, на корабле совместной научной миссии Кира-Регулан, где родители работали над технологией клонирования. Двадцать четыре года назад…

— Конечно он любил бы тебя и сейчас, мам. И я тоже тебя очень люблю. Но это совсем не значит, что мы должны строить из себя тех, кем не являемся, только ради того, чтобы ты никогда не расстраивалась. Это наши жизни, понимаешь? Да, ты родила нас, но наши жизни принадлежат только нам. И если я захочу трахать двух блондинок за раз, то ты можешь запретить мне только делать это у тебя под носом.

— Рину…

Я услышал, как она позвала меня, когда уже шагнул за порог. Но не остановился и не обернулся. Мне было больше не о чем с ней разговаривать. Я устал ей что-то доказывать, чего-то ждать, о чем-то просить… Однако, был благодарен маме за её небезразличие и слова, которые услышал сегодня.

… Хватит! Я умоляю тебя, возьмись за голову и сделай для себя и этого мира уже хоть что-нибудь настоящее! Ты же такой умный мальчик! Ты должен понимать, что эта жизнь, она не вечная и дается всего лишь один раз!...

Это прозвучало для меня откровением и очень больно отозвалось в моём сердце.

Действительно, хватит пинать тара по яйцам… Пора было действовать! Найти Рэвула, заглянуть ему в глаза и спросить: с кем он? С нами или с ними? Почему не вернулся домой, когда вырос и возмужал? Ведь мама так ждала его все эти долбанные двадцать три года моей жизни…

Примечание автора:

Рэвул старше Рину на четыре года.

В «Недотрога для хищников. Единственная для двоих» Рэвулу тридцать три года, а Рину двадцать девять лет. Рэвула похитили, когда ему было три. Примерно через год после его исчезновения у Исавур Эривов родился Рину.

В начале

«Хищники для недотроги. Через Вселенную к тебе одной» Рину двадцать три, а Рэвулу двадцать семь лет.

Глава 11

Ничего мне не значит, кто ты

Люби, не люби

Свои слёзы оставляй тем

Кто похожи на людей

Убивают вас тихо, такие как мы

Спросишь, что есть в наших душах?

Наши души пусты

TMNV

«Мразь»

На подлёте к планете Регулан

13:16 м.в.

День 1897 от начала событий

(спустя 5 лет)

Рэвул

Моя эвари вела меня сквозь тьму и смерть.

Я верил ей, потому что наши сердца бились в груди друг друга. Моё было навсегда отдано ей, а её трепетало под защитой моих армированных регуланской сетью рёбер, согревая меня на промозглом ветру чужой планеты.

Заказ на шестидесятипроцентное истребление. Гнилая раса — тупиковая ветвь эволюции. Вместо того, чтобы созидать и множиться, они гробили себя и свою планету, сражаясь за богов, которых сами же себе придумали и условные границы на картах местности.

А мы… Мы разжигали костры, чтобы свет жизни вокруг этой звезды никогда не погас.

Кто-то должен был делать это. Стоять здесь по пояс в крови, через инстинкты и боль взывая к разуму и стремлению к жизни этих существ, вместо саморазрушения.

Обитаемых планет не так уж и много во Вселенной. И все они уникальны и бесценны. Также, как и жизнь, которая на них расцветала. В особенности разумная жизнь. Но и она же была корнем многих проблем, ведь едва набрав силу для мощного рывка вперед, тут же вместо этого начинала стремиться к энтропии.

Энтропия — это стремление жизни к саморазрушению. Чем она ниже, тем выше вероятность всеобщего выживания. А чем выше, тем ближе мы все в этой бесконечно расширяющейся вселенной были к концу времён.

Этот закономерный конец нашего мира был предсказан и доказан многими математическими моделями. Он близился.

Межгалактический Совет пробовал иные способы борьбы с энтропией цивилизованных рас. Прежде чем позволить регуланцам контролируемое истребление, учёные мужи многих миров перепробовали их все.

Попытки вступления в контакт, обучения и даже подкупа не приводили ни к чему… А вот страх и боль работали на любые расы именно так, как это было нужно. Потому что страх за свою жизнь, в отличии от посулов дружбы, взаимной торговли и обмена знаниями — это куда весомее.

Это базовая настройка любого организма, которая, выкрученная на максимум, заставляла достать голову из задницы и делать как правильно, а не как легче или хочется прямо сейчас.

Страх смерти, неотвратимой и безмолвной. Являющейся из ниоткуда и возвращающийся в никуда… Только страх. Единственный инструмент сохранения жизни во Вселенной.

Лично меня не удивляло, что именно регуланцы взялись за такую работу. Где ещё им было достать столько крови, чтобы прокормить свою плодовитую расу? Меня удивляло другое… Где они брали столько планет, которым требовалась антиэнтропийная обработка?

За те пять лет, что прошли с моего согласия принести себя в жертву и добровольно вверить своё сознание моей милой эвари, их были зачёркнуты десятки в моём списке. Так много, что в какой-то момент я даже перестал вести им счёт, чтобы не сойти с ума.

Я уже не запоминал внешность своих жертв. Зеленокожие, синекожие… Членистоногие, с рогами, с ног до головы покрытые шерстью, обитающие под водой, живущие в небе, на летающих островах… Я просто шёл куда скажут, делал, что было должно, и возвращался обратно на Убур-Руи, к моей милой Вель.

Я не смог бы пережить это без неё, хоть и понимал, что делаю важное дело. Но…

Истребление было не избирательно. Это было обязательным условием Межгалактического Совета, постановившего, что борьба с энтропией Вселенной необходима для нашего общего выживания и сохранения разнообразия видов. Это означало, что жители планет, превысивших опасный предел энтропического индекса, приносили свою жертву за жизнь массово и без разбора.

Мы все участвовали в этом. Мы все понимали, что делаем. И, порой, даже связь со своим эвари не спасала нас от страшной вони разложения, исходившего от собственных душ после успешно проведённой деэнтропизации…

Мы летели обратно.

Сегодня я потерял бойца. Чуть не потерял двоих на самом деле, но Си́ал, анталио́рец, присоединившийся к нам после крайней зачистки, смог раздобыть энергию для своего эЛА-ранца и вовремя запросил эвакуацию.

Однако, теперь с ним явно было что-то не так.

Боец сидел, забившись в угол, рядом с ящиками добытых формул крови для регуланцев, и раскачивался из стороны в сторону, обняв себя за плечи. Это выглядело жутко, с учётом его опыта, роста и физической силы.

Си́ал был равен мне практически во всём. Кроме, пожалуй, моей исключительной связи с эвари. Этот боец совсем недавно принёс жертву и еще не успел обвыкнуться со своей новой ролью «необходимого зла» этой Вселенной.

Да и со своим навигатором они пока не нашли общий язык. Наверно поэтому тот забыл почистить его сознание и эмоциональный фон сразу после боевого вылета. Оставил бедолагу один на один с тем, на что мы шли во имя снижения энтропии Вселенной и вечного сияния разума.

Я сел рядом с ним, но говорить ничего не стал. Просто дал знать, что открыт для разговора, если он ему нужен.

Сиал промолчал. Мне показалось, что он даже не заметил, что я оказался рядом…

А вот я на какое-то краткое мгновение что-то почувствовал от него. Какой-то необычный, врывающийся в сознание аромат. Непонятный… неуловимый. Словно бы даже тень от аромата, а не сам он. Мне вдруг остро захотелось понять, что это. Чем таким от него пахнет…

Я обернулся к Сиалу, сел ближе, и, не таясь, с подозрением потянул носом его запах.

Анталиорец поднял на меня потерянный взгляд, и мы замерли друг напротив друга. Он, с абсолютным непониманием что я, тар меня задери, делаю. Да и я, собственно, с точно таким же вопросом к себе самому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чтобы избежать дальнейшей неловкости, я достал свой плазган для чистки и ногой подтянул к себе один из ящиков с формулами крови. Нужна была ровная поверхность, чтобы разложить детали.

Нет, в чистке не было необходимости. Мне просто нужно было чем-то занять руки и не нервировать зря Си́ала своим бестолковым молчанием, на случай если разговор ему всё же не требовался.

Такое со мной тоже бывало.

Я понимал, что иногда проще перемолчать свою боль, чем делиться ею. Но моя ненаглядная эвари всегда очень старалась, очищая мой разум от ненужных воспоминаний и разлагающих эмоций от пережитого. После работы я чувствовал себя… приемлемо.

— Капитан, ты когда-нибудь убивал детей? — вдруг спросил Си́ал.

Глава 12

На подлёте к планете Регулан

13:44 м.в.

День 1897 от начала событий

Рэвул

Оружие дрогнуло в моих руках. Я едва успел поймать плазменный модулятор. Буквально за секунду до его падения на пол.

— Кхэ-эм…

Я поднял взгляд на своего бойца и посмотрел в его белые анталиорские глаза без зрачков и радужек. В их выражении застыла безумная внутренняя боль.

Я не хотел отвечать на этот вопрос. Не знаю никого, кто захотел бы. Но я должен был, ведь я был его капитаном.

— Неизбирательность истребления — первое правило, выставленное Межгалактическим Советом. Это значит, что мы все убивали. Просто не помним этого, благодаря своим эвари.

Си́ал отвернулся от меня и замолчал, продолжая дрожать, обнимая себя за плечи. Я слышал, как вибрировало его дыхание, проходя через сотрясающиеся вместе со всем телом легкие.

Помолчав еще немного вместе с ним, решил нарушить своё же правило не говорить первым, и спросил:

— Почему твой эвари не почистил тебя?

Си́ал зло ухмыльнулся.

— Потому что он долбаный кровосос и обидчивый говнюк.

Я помолчал, обдумывая его слова. В целом справедливые, потому что все регуланцы такие.

Кроме моей Вель. Но она на четверть киранка, так что к ней это просто не относится. И всё-таки я решил продолжить этот разговор, раз уж начал.

— Что ты сделал?

— Отказался выполнять его долбаный приказ.

Я удивился и развернулся к нему всем корпусом, чтобы лучше видеть анталиорца.

Принесение жертвы предполагает согласие на полное подчинение разума во время миссий. Очень часто после них не остается вовсе никаких воспоминаний ни о чём. Потому что в особенно сложные моменты эвари используют нас, как собственные аватары или «подменяют картинку», делая моральный выбор не столь очевидным.

— Как отказался?

Си́ал поджал губы, словно раздумывая, говорить мне или нет.

— Он… не полностью меня контролирует. Точнее… мой эвари иногда только думает, что контролирует меня. Бывают моменты, когда он отключается… И еще не всегда хорошо чистит мою память и эмоциональный фон после миссий. Я даже могу закрыть что-то от него, чтобы не стёр, если захочу.

Я не нашел что ответить. Я о таком даже никогда не слышал. Обычно эвари вели себя профессионально, а легионеры никогда не жаловались на сопротивление собственного сознания, потому что отбор в оба подразделения проходил очень тщательно.

— Тебе стоит срочно обратиться с этим к правлению. Я не знаю почему это не вскрылось на этапе отбора, но, вероятно, ты по какой-то причине сильнее своего эвари в ментальном плане. У анталиорцев есть манипулянты, как у регуланцев?

Си́ал шумно сглотнул подступивший к горлу ком и отвёл взгляд в сторону.

— Я не знаю. В отличии от тебя я никогда не искал ничего о своей второй расе, помимо того, что преподавали на курсе. Могли у меня проявиться способности по линии регуланской крови?

Все источники, с которыми я был знаком, утверждали, что полукровки не наследуют особых способностей регуланцев. Но в то же время я подумал о моей Вель, у которой помимо всех основных аспектов регуланской крови через поколение проявилась киранская способность к сопряжению. Значит всё-таки бывали исключения.

— Может и могли. — Осторожно сказал я. — Обратись к правлению. Если хочешь, я могу сделать это за тебя. Возможно, твоё место не среди нас, а среди эвари. Будешь сидеть себе в удобном кресле где-то на Убур-Руи вместо того, чтобы умирать от усталости и страдать от ран, сутками работая по локоть в этой грязи и крови.

Кажется, моя попытка передать ему боевой настрой сработала в обратную сторону. Си́ал сжался еще сильнее и задышал чаще.

— В армии было проще, чем на контракте, хоть и платили мало. Зато там не нужно было убивать невинных. Зачем я только подписал этот грёбаный контракт! Я хотел бы уйти из Легиона Смерти… Хотел бы покончить со всем этим. Понимаешь, капитан? Я больше не смогу пойти туда… и убивать.

Глупые мысли для того, кто точно читал свой контракт, но мы все проходили через это.

— Они тебе не позволят. — Оборвал его я. — Лучше подумай о том, как избавиться от того, что мешает выполнять свою работу. Тебе нужно пройти обследование и сменить эвари.

Сомнения, отрицание… Затем злость, торг и, наконец, принятие. Вот только, нас всех так не ломало, потому что наши эвари заботились о нашем ментальном состоянии, скрывая от нас воспоминания.

Мне очень захотелось по прибытию на базу разыскать эвари Си́ала и обстоятельно поговорить с ним с глазу на глаз. Пожалуй, так и следовало сделать, если анталиорец откажется писать рапорт и обращаться с заявлением к правлению. Я просто найду этого кровососа, припру к стенке и заставлю хорошенько выполнять свою работу, чтобы мой боец не страдал и мог закрыть для себя этот вопрос.

— У тебя же стандартный пятилетний контракт?

— Да… — Сдавленно ответил Сиал. — И он только начался. Я успел отслужить всего три месяца после подписания. Капитан, я столько не выдержу. Я свихнусь уже завтра, если меня снова поставят в расписание…

Я нахмурился.

— Если ты сегодня же не пойдёшь к правлению, я сам тебя к ним оттащу за шею и заставлю написать рапорт на твоего эвари за тупорылость. У него легионер загибается от психологической травмы, а он в «наказание и принуждение» играет. Ты понял меня?

Си́ал болезненно скривился и сильно зажмурился, словно пытался сдержать слёзы.

Это страшно, когда взрослый сильный мужчина плачет от безысходности.

— Там, на миссии… — Начал он, громко хлюпнув носом. — Я забрался на крышу одного из высотных зданий и слишком поздно понял, что забыл отключить напряжение в эЛА-ранце… Была гроза и в меня, как в громоотвод шарахнуло молнией. Я совсем отключился от своего эвари. Его не было и позже, когда я пришёл в себя от шока. А ранец мой был высажен под ноль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что ты сделал?

Боец нервно дёрнул плечами, смотря в одну точку перед собой.

— Включил ЭлА уловитель и пошёл искать напряжение. В городе, куда меня десантировали, общая сеть была отключена.

Я кивнул, вспоминая собственную вылазку. Точнее то, что Вель оставила мне от неё. Гуманоиды на той планете были очень похожи на нас и внешне и в плане этапности технической эволюции. Они быстро учились и давали нам хороший отпор. Я следил за их индексом энтропии, и он стремительно снижался. Это означало, что приказ на шестидесятипроцентное истребление мог быть в скором времени отменён.

— Так ты нашел генератор?

— Да. Но неисправный. Пытался починить и мне почти это удалось, но там была…

Он вдруг умолк, закрыл глаза и побледнел. Его губы дрогнули, свидетельствуя о том, что в нашем разговоре мы подошли с ним к той самой поворотной точке, заставившей Сиала погрузиться так глубоко на дно своей души.

Туда, куда по-хорошему никому из нас не следовало заглядывать.

— Что там было?

Боец вымученно улыбнулся и по щеке его скатилась одинокая слеза, которую он тут же стёр одним стыдливым резким движением.

— Девчонка. Подросток. Такая нескладная, худенькая. И от неё веяло… Холодной решимостью воина. Я редко видел такую силу духа даже у взрослых мужчин. Она напала на меня, представляешь, капитан?

Я сдержанно улыбнулся.

— Напала? Девочка-подросток? На тебя? Что, куклами тебя пыталась закидать?

Сиал отмахнулся.

— Не-а. Она кидалась камнями.

— Действительно грозное оружие. — Фыркнул я в ответ.

Анталиорец помолчал немного. На его лице в этот миг я разглядел выражение светлой грусти. Значит, не всё было так плохо и кроваво в этом его «поворотном моменте», ведь так?

— Знаешь, что она мне сказала, капитан? Она сказала: «А ты бы отдал свою планету, если бы кто-то вот так же попытался ее отобрать?»

Я шумно втянул носом воздух и откинулся назад, упёршись затылком в стену.

Да. Эта мысль всегда била всем нам под дых. Смышлёная Сиалу попалась девчонка.

— И вот я подумал тогда… а где она, моя планета? Потому что, если бы кто-то пришёл истреблять регуланцев, я бы открыл для них все ворота и предложил свою помощь. Так кто я после этого? Где моя родина? — Боец немного помолчал, разглядывая свои бледные руки с кровью, запёкшейся под короткими ногтями. — Я выгляжу, как анталиорец. Я чувствую и вижу этот мир как анталиорец… Но живу почему-то на Регулане и служу регуланцам. Да и в моих чёртовых документах написано, что я сраный регуланец! Более того, я должен этим ублюдкам кучу денег за свою собственную жизнь, хотя не просил о своём рождении…

Он тяжело вздохнул и снова обернулся ко мне.

— И вот что получается, капитан, у этой хилой храброй девчонки есть своя планета. Свой дом, за который она стоит, невзирая на то, что соплячка и в арсенале у неё только камни, а у меня — нет? Но

это я

ворвался в её дом и навожу там свои порядки.

Это я

часть той великой силы, которая установила градацию уровней энтропии, за которую неосмотрительно шагнула её раса. Справедливо ли?

Я прикрыл глаза от усталости и гадкой липкой мысли, что он, тар его задери, был прав в каждом из своих слов.

— Пусть я и полукровка, но я не регуланец. — Тихо сказал Сиал, так и не дождавшись от меня никакого ответа. — Они презирают меня, и я презираю их. Но тем не менее вынужден защищать их интересы? А не пойти ли им всем нахрен, и не убиться бы рожами об асфальт?

Он еще немного помолчал и добавил:

— Девчонка оказалась меткой. Удачно метнула камень, разбила мой шлем и практически увидела лицо. Мой эвари вернулся ко мне как раз в тот момент, и попытался заставить меня убить её. Но я не позволил ему взять надо мной контроль. Я почувствовал, что эта девочка особенная, капитан. Лишить её жизни для меня было всё равно что растоптать единственный в мире цветок, способный исцелять все болезни. А сколькие из нас не смогли сказать своим эвари нет? Сколько таких чудесных цветов мы растоптали во время своих миссий?

Я промолчал. Я должен был сказать ему, что не нам решать кому жить, а кому умирать. Что в этом мудрость и боль неизбирательного истребления. И еще напомнить, что он подписал долбаный контракт, в котором чёрным по белому были прописаны все эти нюансы… Но я не стал. Просто посмотрел на него открыто и он медленно кивнул каким-то своим мыслям, словно окончательно на что-то решился.

— С меня хватит этого дерьма. Я должен уйти. И я уйду, чего бы мне это ни стоило. — Сказал боец, опустив голову.

Наверно я оказался Си́алу плохим капитаном. Ведь моя основная задача как раз и состояла в том, чтобы удерживать всех членов моей команды от подобных мыслей. Держать на уровне боевой настрой, заботиться об их психологическом и физическом здоровье, слаженности и готовности к исполнению любых приказов. А значит, по прибытию на Убур-Руи я первым делом должен был сообщить о Сиале правлению…

Но сейчас, сидя рядом со мной и изливая мне душу, он буквально озвучил мои собственные мысли, которые я запретил себе думать после сопряжения с моей Вель. Потому что кроме дома Вель в моей жизни больше нет и не могло быть другого дома.

В тот день, когда я согласился принести себя в жертву и заключить контракт с Легионом Смерти, я принёс в жертву и свои мечты о Кира́. Но слова Си́ала неожиданно сковырнули мои старые раны, и те снова начали кровоточить, как в первый день.

Кто я?

Где моя родина?

Кто Я?...

и что делаю здесь, среди чужаков? Почему вынужден служить им и отдавать им всего себя, ничего не получая взамен?

Ведь деньги нужны мне были лишь для того, чтобы откупиться от регуланцев и добраться до Кира. И у меня их, спустя пять лет службы в самом опасном месте во Вселенной, было более чем достаточно. А моя милая Вель не входила в этот контракт с Легионом. Она была моей по праву сопряжения и точка.

Что же до остального — я просто добровольно, день ото дня уничтожал ради них свою душу, и чувствовал от этого только полное опустошение и вкус крови, смешанной с пеплом на губах.

Сиал был прав абсолютно во всём. Всем этим кровопийцам вокруг стоило давно пойти нахрен или убиться рожами об асфальт!

Я борюсь с энтропией Вселенной? Стою на защите мира от саморазрушения и абсолютной смерти? Я не регуланец, чтобы это доставляло мне удовольствие или приносило выгоду. Я киранец и моё место дома, рядом с моей семьёй.

Регуланцев много — вот пусть и борются сколько влезет. Желательно только своими силами, не понуждая полукровок, которым и так от жизни досталось. А я навоевался вдоволь. Нахлебался крови невинных по самое грёбаное горло, так что не отмыться!

И место Вель рядом со мной, так же, как и моё рядом с ней. Что нам с ней этот Регулан? Я знаю, моя милая любит меня так же сильно, как я её, а значит, она должна всё понять и принять мой выбор.

В конце концов пусть и в малой доле, но ведь и в ней тоже течёт кровь моей родной Кира́. Значит пришло время нам вернуться домой и оставить всю эту гниль тем, кому она по душе.

Регуланцам чистой крови.

Мы с Вель точно были не из их числа.

Глава 13

База Убур-Руи, планета Регулан

17:16 м.в.

День 1897 от начала событий

Рэвул

Она не церемонилась.

Едва открыл дверь, прыгнула на меня, обвив шею руками и обхватила ногами мой торс. Я подхватил её, жадно сжав пальцы на аппетитных бедрах моей единственной и притянул её к себе ближе. Чтобы телом почувствовала, как сильно я по ней соскучился.

Наши встречи после миссий редко начинались с разговоров. И помимо сотрясания воздуха у нас с Вель было очень много восхитительных способов говорить друг с другом.

Порой, когда она подавалась мне навстречу, выгибалась подо мной или исступлённо стонала от желания, с которым я брал её в самых разных позах и местах, мне казалось, что нам и вовсе нет смысла разговаривать. Вместо наших голосов говорили наши чувства друг к другу и наши тела. И эти разговоры казались мне куда красноречивее и мудрее, чем любая болтовня о работе, планах и неотложных делах.

Но, конечно, не всё между нами было так уж гладко. Иногда мы будто не понимали друг друга. Продолжая говорить на языке тел, переходили на совершенно разные диалекты и это каждый раз пугало меня, а иногда даже выводило из себя.

Всего через пару минут после встречи, Вель сладко стонала на мне, умело подмахивая задницей.

За пять лет вместе, которые с моей любимой пролетели как один день, мы обжились с ней в телах друг друга. Она знала как нравится мне, а я, что может быстро довести до оргазма её.

Моя милая скользила по мне вперёд и назад, потираясь клитором об выступающую лобковую кость и я протянул руку, желая немного помочь ей. Но она неожиданно больно шлёпнула меня по ней и продолжила двигаться в прежнем ритме, прикрыв глаза и сладко кусая губы.

Мне это не понравилось. Я ужасно не любил, когда она, вместо того, чтобы открыться мне и словами объяснить в чём дело и чего хочет, вдруг замыкалась в себе и начинала буквально использовать меня, как неодушевлённый предмет. Можно сказать, что порой я даже ревновал её к своему члену, хотя глупее этого, было сложно что-то представить.

Решив, что в этот раз ей такое с рук не сойдёт, я упёрся локтем позади себя, и, подхватив её рукой под спину перевернулся прямо с ней на моём члене. Подмял под себя эту злюку и заставил принять меня ещё глубже.

Вель сладко застонала от нового ощущения, а затем тут же возмущённо заверещала, требуя вернуть всё как было. Но я, ни на секунду не прекращая двигаться в ней, поймал её руки и, сложив их над головой запястьем к запястью, настойчиво пригвоздил эту бунтарку к кровати.

Она изогнулась, напряглась подо мной, пытаясь вырваться, но всё это только раззадоривало охотника внутри меня. Будило инстинкты, голодно рычавшие мне на уши о том, что чем сильнее сопротивляется добыча, тем вкуснее позже будет пир…

— Никуда ты от меня не денешься, моя милая Вель.

Прошептал я, скользя губами по её прохладной фарфорой коже и с наслаждением вдыхая умопомрачительный аромат моей единственной истинной пары.

— Будешь делать как я скажу, или не отпущу тебя до самого рассвета. Вернёшься в штаб помятой, не выспавшейся и довольной.

Вель дерзко фыркнула и дёрнула вверх подбородок. Очень к стати, потому что мне как раз до одури захотелось прикусить её за шею…

— Рэвул! Прекрати немедленно! Что на тебя нашло?!

Я немного потянул её нежную кожу зубами и тут же покрыл место укуса поцелуями. Моя кровь кипела от близости. Приближающийся оргазм уже сводил предвкушением мышцы вокруг позвоночника и делал твёрже и без того каменный член.

Однако, не так быстро… Нужно было успокоиться. Вель должна была кончить для меня первой. И не только кончить. Она должна была согласиться на всё, что я ей предложу.

— Мы оба знаем, что ты любишь кусаться, моя милая. Но тебе будет интересно узнать, что и я тоже…

С этими словами я, голодно рыкнув, прихватил клыками её мышцу у основания шеи и немного потянул на себя.

Вель застонала и туго сжалась вокруг моего члена, заставив меня остановиться на секунду. Потому что я едва не закончил нашу маленькую игру в хищника и его вредную жертву, собственным поражением.

— Рэв… — с восторженной мольбой в голосе простонала она, словно открыв во мне новую функцию. — Сделай так ещё раз… укуси меня сильнее!

Я довольно улыбнулся и зарылся носом в маленькую ямочку под мочкой её уха. Туда, где аромат феромонов был интенсивнее. Сладко втянул в себя запах пары…

— Это дорого стоит. Чем будешь расплачиваться?

Она игриво улыбнулась и заёрзала подо мной, заставив меня тяжело выдохнуть ей в шею моё возбуждение.

— Как насчёт ночи со мной? Я останусь спать в твоей постели и буду чесать тебя за ушком, пока не уснёшь…

Из моей груди, кажется, что из самой души, попросился наружу нежный вибрирующий звук, который на Кира называют «мар-таур» или песней души. Я почувствовал, как мои голосовые связки начали непроизвольно сокращаться, заставляя вибрировать подъязычную кость.

Вель посмотрела на меня в начале испуганно, а затем неуверенно улыбнулась и тихо спросила:

— Что это ты сейчас делаешь?

Я весело прищурился и приник губами к её губам, передавая этот звук ей изо рта в рот в нежном поцелуе.

Подумал, что странно, что мар-таур проявился только сейчас, а не на пять лет раньше, когда мы встретились с Вель. Ведь вполне логично, что душа киранца начинает петь, когда он чувствует запах своей единственной и немного сходит с ума от сопряжения с ней.

Да, я много знал о Кира и природе своей киранской половины крови. Меня это интересовало еще до сопряжения с Вель, но после я постарался погрузиться в тему двух рас и кровосмешения максимально. Мне нужно было знать, на что я могу рассчитывать в паре с моей единственной. Могут ли у нас быть дети и стоит ли их вообще заводить…

О детях мы с Вель никогда не говорили. Судя по тому что она до сих пор не обрадовала меня новостью, хоть мы и занимались любовью едва ли не каждый день, это было очень труднодостижимо. Либо же она использовала какие-то препараты и не считала нужным поговорить со мной об этом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

До определенного момента меня это не волновало и в принципе устраивало. Я был поглощён нашими чувствами, поглощён своей любовью и жаждой её одной… Но в последнее время всё чаще начал задумываться о том, какой бы могла быть наша семья.

Я хотел настоящую большую семью. Крепкую и дружную. Эталонную киранскую семью, в которой царит любовь и никогда не ослабевает чувство плеча. Но заводить детей на регуланской военной базе… М-мгх… Да я лучше бы умер, чем позволил своим детям повторить мою судьбу.

Нет. Мои дети должны были родиться и вырасти на Кира. И я всегда знал, что будет именно так.

— Вель? — Позвал я, едва заставив себя оторваться от её манящих сладких губ. — Давай бросим всё это?

Моя единственная растерянно улыбнулась.

— Бросим? Что ты имеешь ввиду?

Я скользнул носом от её подбородка к виску и обратно, блаженно прикрыв глаза и вдыхая… вдыхая её аромат снова и снова, как сумасшедший.

— Моему контракту почти пять лет. Он на исходе… Я не собираюсь его продлевать.

Я почувствовал, как она резко напряглась подо мной. А потом вдруг ловко высвободила свои руки из моего захвата и отодвинулась, заставив разомкнуться наши тела.

Я лёг сбоку от неё, уперев локоть в кровать и кулак в висок. Посмотрел снизу вверх на румяную от нашей страсти, обнажённую Вель.

Она была прекрасна, даже несмотря на то, что выглядела как типичная регуланка. Раскосые тёмные глаза, иссиня-чёрные волосы находившиеся теперь в беспорядке, аккуратные пухлые губы, раскрасневшиеся от наших поцелуев, и маленький прямой нос. Хрупкая, миниатюрная… с маленькой дерзкой грудью, тонкой талией и аппетитными бёдрами от мыслей о которых у меня каждый раз твердело в штанах. Я любил в ней абсолютно всё и ничего бы не стал менять. Даже её вздорный жесткий характер.

— Зачем тебе это? — Спросила она, строго нахмурившись. — Хочешь… бросить

меня

?

Я чуть не задохнулся эмоциями от её абсолютно возмутительного предположения. Сгрёб свою единственную в охапку и, вопреки протестам и отчаянному сопротивлению, снова подмял под себя. Несмотря на то, что отворачивалась, заставил посмотреть себе прямо в глаза.

— Никогда, слышишь? Никогда не смей произносить и даже думать такие глупости! Ты только моя, а я только твой. И это у нас навсегда. Никаких «но» и «если». Даже смерть нас не разлучит, потому что если ты умрёшь, я тут же последую за тобой.

Она фыркнула и отвела в сторону взгляд. Сказала не глядя на меня:

— Здесь мой дом, Рэвул. Здесь Эджу, он моя семья. Ты хочешь лишить меня этого?

Её слова иглами ревности вошли в моё сердце.

— Нет, Вель. Это я твой дом. Это я твоя семья. У нас сопряжение и ни что в мире больше не важно, кроме нас двоих…

— И что ты предлагаешь? — Спросила она, капризно скривив свой красивый маленький ротик. — Полететь на эту твою… Кира́?

Название родной моему сердцу планеты она не произнесла, а словно выплюнула, воткнув ещё одну иглу в моё сердце. Чёрную, смазанную парализующим ядом. Мне показалось, что у меня тело онемело от разочарования.

— А ты считаешь, что детям самое место на регуланской военной базе для полукровок?

— Детям? Каким ещё детям, Рэв?

— Понятно каким. Конечно же нашим детям, Вель.

Она как-то особенно зло посмотрела на меня, после чего грубо оттолкнула и тут же встала с кровати. Принялась ходить по моей комнате собирая свою одежду и одеваться.

Я сел скрестив ноги, совершенно не представляя что мне делать. Она не должна была так на это реагировать… Сопряжение рождает не только любовь, но и потребность в продолжении этой любви в новых поколениях. Она должна была

хотеть от меня детей

. Она должна была

хотеть быть только со мной

.

— Мы снова ссоримся?

— Нет. — Рявкнула она, давая понять, что как раз таки да.

— Из-за того, что ты не хочешь детей?

— Нет.

— Потому что не хочешь улетать…

Она подняла на меня колючий взгляд.

— Чем тебе плох Регулан? У нас с тобой здесь есть всё. На нас даже закрыли глаза! Всем всё равно, что легионер спит со своей эвари, пока мы хорошо выполняем свою работу. Это важно. Но еще важнее наша миссия. Мы с тобой в авангарде истории, вершим её и спасаем целые системы от саморазрушения! А чем мы займёмся на твоей Кира́? Поселимся в уютном домике с видом на лес, обзаведемся толпой детишек и будем по вечерам греть пятки у костра?

Не скажу, что её предположение звучало плохо… скорее всего о чем-то таком я на самом деле и мечтал. Но то, с каким отвращением она об этом сказала, сворачивало мои внутренности в тугой болезненный ком.

— Вель, на Кира́ мы займёмся жизнью, а не смертью. Ты хоть когда-нибудь думала о том, что где-то всё бывает иначе? Что где-то все улыбаются друг-другу, а дети бегают во дворе за мячом и смеются, а не чеканят шаг на плацу, распевая «Благословение смерти»?

Она быстро приблизилась, обхватила своими прохладными ладонями моё лицо и, смотря на меня во все глаза, сказала:

— Рэвул, мы

чужие

на Кира́. Я выгляжу как чистокровная регуланка и питаюсь формулой крови. А ты вырос на Регулане, отслужил в регуланской армии девять лет и ещё пять провёл в Легионе Смерти. Никто не будет улыбаться тебе на Кира́. Нам будут плевать в спины, если вообще позволят обосноваться на планете. Опомнись, наш дом с тобой здесь, и сбежав мы потеряем его навсегда!

Я поймал её руки и по очереди поцеловал ладони, прежде чем ответить.

— Не говори мне «нет», Вель. Просто пообещай сейчас, что подумаешь об этом и ответишь позже. Прошу тебя.

Она поджала губы и, с секунду помолчав, с обречённым вздохом сказала:

— Хорошо. Я подумаю. Но ты не должен давить на меня с этим!

Я благодарно кивнул и снова поцеловал её руки. То, что она не отмела моё предложение сразу же, оставляло мне надежду. И я всё готов был сделать, чтобы моя милая Вель сказала мне заветное «да».

Глава 14

Корабль-визионер Вунанзенотской Межгалактической Академии (ВМА),

Неподалёку от Кира́

18:59 м.в.

День 1827 от начала событий

Рину

— Доктор Исавур Эрив, как вы это сюда пронесли?! — Восторженно спросила Лири, моя молоденькая лаборантка.

Ей было двадцать и мне нравилось на неё смотреть. У Лири было милое личико, ловкие тоненькие пальчики и аппетитные ножки. А еще она была натуральной блондинкой с голубыми глазами, что гарантировало ей полную половую неприкосновенность во время работы на меня. По крайней мере,

от меня

.

Словом, не сотрудница, а просто клад!

Я поставил ящик ажона на обеденный стол в кухонной зоне кают-компании, громко звякнув стеклянными бутылками. И он тут же стал местом притяжения всей моей команды.

Семь человек, включая меня: два пилота прошедших расширенную боевую подготовку, медик-универсал, координатор группы от проспонсировавшей мою миссию ВМА — противный анталиорский брюзга лет пятидесяти. Тоже доктор биологических наук, но такой зануда! Я, руководитель этой миссии, и двое моих лаборантов.

Красотка Лири, от взгляда на которую душа радовалась, и Арван, очень угрюмый и молчаливый парень, без которого я, если честно, в лаборатории на Кира́ был ну просто как без рук!

Он отлично справлялся с моей работой, когда у доктора Исавура Эрива после вечерних неумеренных возлияний или бессонных ночей с красотками тряслись руки. Я мог просто оставить ему задание и спокойно уйти отсыпаться в свой кабинет.

Тоже бесценный сотрудник, между прочим!

— Я вынужден буду внести это в еженедельный отчёт.

Проворчал анталиорец, тоскливо посмотрев на меня глазами дохлой рыбы — абсолютно белыми. Без радужек и зрачков.

Еах…

Я знал, что с ним обязательно будут проблемы. Впрочем, для этого он и был ко мне приставлен — чтобы чинить неудобства и портить всё веселье.

Я выхватил из ящика бутылку ажона и с приятным, освежающим шипением свернув с него крышку, протянул доктору Зануде.

— Держите Ги́ал! Можете хоть поэму на эту тему накропать, но сегодня мы празднуем успешное начало миссии. Или вы намерены всё время существовать отдельно от коллектива?

— Я не пью алкоголь. Совсем. — Проворчал тот, скривив тонкие бледные губы.

Я фыркнул и, развернув бутылку этикеткой к нему, победоносно изрёк:

— Не спрашивайте откуда я знал. Специально для вас — безалкогольный!

Анталиорец скептически прищурился, но бутылку из моих рук всё-таки принял.

— Он что, весь безалкогольный? — С тоской в голосе спросил первый пилот и капитан моего корабля.

Эйду́ Ме́лот Кауо́ри его звали. Меня радовало, что я не уступал ему в росте и ширине плеч и это было решающим фактором в утверждении его на эту должность. А то я бы чувствовал себя несколько ущербно в роли начальника экспедиции при более внушительном на вид капитане.

— Ещё чего, приятель! — Заговорщицки подмигнул я, доставая еще пару бутылок для пилотов. — Мы здесь немного задержимся, так что все успеем протрезветь. Последние приготовления. Нам должны доставить пару ящиков с очень-очень необходимым для наших исследований оборудованием.

— В полётном задании такого не было! — Тут же вклинился доктор Зануда. — Я буду вынужден и это отразить в еженедельном отчёте!

— Да, да, да… — Отмахнулся я от него, как от назойливой мухи, и подвинул ящик ближе к оставшимся сотрудникам. — Налетайте, ребята. Как руководитель этой экспедиции, приказываю вам праздновать!

Не сказать, что кто-то кроме анталиорца был против. Уже через пару минут в кают-компании поднялся весёлый гвалт из обсуждений и дружеского знакомства коллег друг с другом. И даже зануда Ги́ал начал по-тихоньку потягивать свой безалкогольный ажон.

Эх, всё шло как надо…

— А вы почему не пьёте, доктор? — с заискивающей интонацией спросила Лири.

Она облокотилась спиной о стену рядом со мной и демонстративно, не отрывая от меня взгляда, приложилась к высокому горлышку бутылки. После чего как бы невзначай облизнулась.

Ах вот ты что задумала, беспринципная карьеристка. Повышение через постель? Да за кого ты меня принимаешь, женщина? Я порядочный эривар! Меня интересует только секс без обязательств на одну ночь! Да и ты не в моём вкусе, скажи спасибо А́фии Исавур Эрив.

Я пожал плечами и посмотрел на бутылку в своей руке.

— Это уже вторая. В ящике по две каждому, поэтому не тороплюсь. Смакую свою последнюю бутылочку вкуснейшего киранского ажона на ближайшие лет пять.

Лири игриво улыбнулась.

— Я уверена, доктор, это будет потрясающая экспедиция полная невероятных открытий и по возвращению вам обязательно присвоят звание академика!

Она будто бы в дружеском жесте приложила руку к моей груди и задержала её там дольше необходимого, с обожанием смотря на меня своими лучезарными глазками.

А потом улыбка на её губах как-то резко померкла и Лири покачнулась на нетвёрдых ногах. Я поймал её под локоть и обвёл взглядом кают-компанию.

Первыми на пол свалились пилоты.

Пожалуй, я мог немного переборщить со своим авторским коктейлем… Хотя, скорее всего, они просто успели взять из ящика по второй бутылке.

Затем, жалобно застонав, на кресле у иллюминатора отключился доктор Зануда, попутно залив себе штаны остатками безалкогольного ажона. На медика и Арвана мой коктейль подействовал одновременно. Они сползли на пол, цепляясь друг за друга в последней отчаянной попытке остаться в сознании.

— Доктор? — Едва ворочая языком позвала меня Лири. — Что… что вы с нами сделали, доктор?

Я быстро поставил на пол свою бутылку и подхватил бедняжку на руки.

— Тс-с… Так надо, красотка. Ты главное запомни, Лири, спать с кем-то ради карьерного роста — это очень плохая идея. Ты смышлёная на самом деле, так что просто работай головой.

Она уже отключилась, когда я запоздало понял, как двусмысленно прозвучало моё отеческое наставление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ага. Работай головой… придурок…

Маниток на моей руке завибрировал и на нём высветилось сообщение с просьбой подтвердить заказ.

— Карадла! Как раз вовремя… — Довольно пробормотал я, и поспешил уложить милашку Лири на диван.

Через минут двадцать в кают-компанию следом за мой вошли четверо рослых киранцев в военной форме без опознавательных знаков.

Самый старый и потрёпанный жизнью из них с недовольным видом окинул поле брани, на котором от моего авторского коктейля полегли учёные и не очень мужи и девы.

— Живые хоть?

Я обиженно фыркнул.

— Да за кого вы меня принимаете? Я порядочный законопослушный киранец!

— Ага. — Усмехнулся тот. — Оно и видно.

Он, не торопясь, прошел вглубь кают-компании по очереди прикладывая пальцы к точке пульса то у одного, то у другого моего сотрудника. И так пока не убедился, что абсолютно все живы и просто спят.

После чего отряхнул руки и с неудовольствием посмотрел на ополовиненный ящик ажона.

— Снотворное?

Я нервно повёл плечами. Этот наёмник начинал меня раздражать. Я заплатил ему бешеные деньги совсем не за разговоры!

— Можно и так сказать. Авторский коктейль. Придут в себя ровно через четыре часа, сколько бы не выпили. И… будут немного страдать от обезвоживания, так что я рекомендовал бы каждому предложить по бутылочке воды.

— Обойдутся. — Фыркнул наёмник. — Через четыре часа как раз и передадим их киарнскому патрулю, так что пусть уж они с ними сами нянчатся.

— Отлично!

Я хлопнул в ладони и растёр между ними воздух, как бы подытоживая весь этот наш бессмысленный разговор.

— Так, давайте… Хватайте их за ноги, за руки. Укладывать в лёжку до прихода в себя лучше на бок. На всякий случай, вдруг кого-то затошнит…

— Не так быстро. — Оборвал меня старый наёмник, заставив напряженно умолкнуть. — Для начала я должен проверить, не направлены ли твои действия против Кира́.

— О чём ты?! — С сокрушенной усмешкой воскликнул я. — Я просто избавляюсь от лишнего груза на борту. Лечу в одиночную миссию к далёким неизведанным мирам с целью их изучения.

— Ты что… шизик какой-то?

Я почти оскорбился.

— Позвольте. Я вообще-то доцент кафедры биологии Ванунзенотской Межгалактической Академии и доктор наук!

— Понятно. — Медленно кивнул киранец. — Точно шизик.

Я шумно выдохнул скопившееся во мне напряжение.

— Я вам деньги плачу. Разве не это главное?

Наёмник переглянулся со своими бойцами, застывшими за моей спиной по-военному широко расставив ноги и заложив руки за спину. Я напрягся. Нет, я, конечно, тоже был не робкого десятка и вполне сопоставимых с ними размеров, да и кое-что умел. Но против четверых профессиональных киранских наёмников…

— Не это. — Жёстко ответил головорез. — Самое главное — это Кира́.

Я глубоко вздохнул и признал его правоту. Кира́ для каждого киранца важнее всего. И для меня тоже, так что, пожалуй, поделиться планами мне всё же придётся…

— Да. Ты прав. Кхм-м… С чего бы начать?

Еах… уж точно не с того, что «знаешь ли, приятель, я тут сны разные вижу, да и вообще чувствую всякое»!

— Скажем… у меня есть веские основания полагать, что мой брат не умер, а был похищен регуланцами в детском возрасте. И я, вероятно, знаю где его искать. Хочу проверить свою теорию, но вызволение его из плена, скорее всего, станет не такой уж мирной миссией. В это нельзя ввязывать Кира́. У нас и так постоянные конфликты с регуланцами. Поэтому мне нужен корабль и не нужен экипаж. К сожалению, одно от другого сразу отделить не удалось. Вот, как-то так.

Я посмотрел на пересечённое многими резаными шрамами и морщинами лицо главаря киранских наёмников, а он на меня.

И, вместо того чтобы что-то сказать, вояка просто махнул своим ребятам, чтобы начинали перетаскивать моих сотрудников на свой корабль.

Я довольно улыбнулся, наблюдая за тем, как суровые громилы в чёрном бережно подхватывают членов моей быстро распавшейся команды под мышки и колени, и уносят из кают-компании.

На мою спину, прямо промеж лопаток, коротко приземлилась тяжеленая лапища.

— Ладно, шизик. — Сказал старый наёмник. — Ты вроде хороший парень, еще и доктор наук. Удачи тебе… Надеюсь, Святая Мать благословила твой сложный путь во тьме… Потому что я не уверен, что когда-либо увижу тебя снова.

Глава 15

Окрестности базы Убур-Руи, планета Регулан

09:00 м.в.

День 1898 от начала событий

Рину

Осознание того, что всё что мне только, казалось, и являлось во снах было правдой, имело ошеломляющий эффект. Меня трясло, я долго не мог разговаривать.

Я чувствовал запах Рэвула на базе Убур-Руи. Точнее свой. Свой собственный запах. Едва ощутимо, буквально на кончиках пальцев, потому что не мог подобраться ближе, но и этого мне хватило, чтобы поверить: я не сумасшедший.

Всё было на самом деле и все эти годы я действительно ощущал с ним связь. А значит, все не зря.

Долго ошиваться возле Убур-Руи не было смысла. Да и мне бы не позволили. Если в ближайшем к базе городе, кипящем от смешения рас и количества незнакомцев, до меня никому не было дела, то база охранялась на вход и на выход так что не проскочить. Нужен был план, как проникнуть внутрь, не особо привлекая внимание. И самым очевидным было — попытаться вступить в армию.

Однако, чистокровный киранец, которому пришло в голову стать добровольцем в регуланской армии вызвал бы даже больше вопросов, чем если бы я просто постучался в ворота и спросил, нет ли у них тут вот такого парня, как я, только белобрысого.

Мне было необходимо лучше подготовиться, у меня был лишь один шанс проникнуть внутрь и найти Рэвула, и на приготовления я потратил больше месяца, прежде чем у меня появился хоть сколько-нибудь надёжный план. Прикидывался торговцем краденного, потихоньку сбывая научный инвентарь и оружие из грузового отсека доверенного мне корабля.

О том, как потом буду выбираться с базы я не думал. Решил, что либо соображу на месте и буду действовать по обстоятельствам, либо смогу договориться с братом о помощи. В то, что он отвергнет меня и сдаст регуланцам не верилось. Хотя стоило, конечно, рассмотреть и такой вариант.

Я выяснил места, в которые солдаты ходили в увольнение, и приметил отдельных ребят, схожих со мной по комплекции. Лучше всего мне подходил один лысый полукровка-антолиорец с острыми анцарскими ушами и густыми седыми бровями, которого приятели называли Ли́алом. Раздобыть белые линзы не было проблемой, также, как побриться налысо и высветлить брови. Что вызывало сложности, так это его бледная кожа и то, что он никогда не покидал базу без компании сослуживцев.

Такой вот, тар его задери, компанейский парень!

Пришлось брать дело в свои руки и подсыпать ему кое-чего в напиток, чтобы он захмелел быстрее тех, с кем пришёл, и решил раньше вернуться в расположение.

Снотворного, которое я ему вколол, подловив в подворотне, должно было хватить на десять часов крепкой отключки. Я искренне надеялся, что не перестарался с концентрацией, потому что усыпить регуланского солдата ради незаконного проникновения на базу, совсем не то же самое, что убить. Хотелось всё-таки оставить себе хоть призрачный шанс на выживание, в случае если Судьба повернётся ко мне задницей от начала и до конца моего плана.

Себе я вколол сок корня эхлора́, который среди побочных эффектов имел тошноту, тремор и значительное побледнение кожных покровов. Я даже испугался, увидев себя в отражении витрины на пути из города на базу. Маскировка вышла до невероятного реалистичной. Натянул повыше бафф с эмблемой базы, пряча выдающие меня с головой мамины губы и отцовскую ямочку на подбородке, и уверенно пошел вперёд.

Самым сложным казалось пройти контроль на входе. Но в итоге это было самым лёгким. Дежурные меанцы-полукровки, которые явно «узнали» меня, назвав по имени, пошутили что-то о том, что с тех пор как я перешёл в Легион Смерти совсем зазнался и не здороваюсь. На это я махнул им рукой и, изобразив нетвердость походки, под их язвительный гогот миновал первую преграду на своём пути.

— Смотри не попадись начальству, полудурок! Нахрен ты вообще обратно попёрся в таком состоянии! — услышал я дружеское напутствие себе в спину.

Да, да… полудурок и есть. А ещё, скорее всего, смертник. Но всё равно я искренне надеялся, что нет…

Легион Смерти — всеми проклинаемое «необходимое зло». Единственное лекарство против энтропии Вселенной и главный источник власти регуланцев. Знаю, что эти твари были рады взять на себя тяжелую ношу контролируемого истребления рас, зашедших в тупик в своем развитии. Пока лилась кровь, они пировали и множились. А мы были и рады сбросить на их плечи то, что для нас было бременем.

Как по мне, борьба с энтропией была худшим из принятых решений Межгалактического Совета.

Я был сторонником того, что, если что-то должно умереть, значит недостойно жить, но моя точка зрения не была популярна в правящих и научных кругах. Разнообразие рас, неугасимый свет разума! А также прочие громкие лозунги, которые официально поддерживали все представители Совета, я считал пустой болтовнёй бессердечных в пользу безмозглых…

Им было словно плевать, что наши руки из-за этого были по локоть в крови. Но кого волновало мнение среднестатистического киранца? Ведь если сад должен быть прорежен, чтобы цвести, он будет прорежен.

Выйдя за пределы ворот, я шумно втянул носом воздух. Запах моего брата, мой запах, он был здесь повсюду. Если мне повезло и Рэвул не на задании, то я должен был найти его очень и очень быстро.

Так и случилось.

Увидев Рэвула чеканящего шаг мне навстречу в компании рослого анталиорца я оторопел и едва успел нырнуть за угол с подветренной стороны. Прижался спиной к стене и закрыл глаза. У меня бешено колотилось сердце, я боялся смотреть на него. Это было страшно… увидеть самого себя. А ещё меня сильнее прежнего замутило от чертовой инъекции эхлора! От собственного нервного напряжения и порции этой дряни меня затрясло ну просто как в лихорадке.

Едва сумев совладать с собой, я выглянул из-за угла.

Надо сказать, что несмотря на нашу генетическую идентичность Рэвул всё же отличался от меня сильнее, чем я предполагал. И тут дело было не в доставшемся ему от нашей матери цвете волос. Он был выше и крупнее меня, а ещё выглядел так сурово, словно был главным местным раздавателем полётов. По всей видимости хорошо устроился среди этих кровососов… Да, братишка?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он остановился с анталиорцем возле указателя на казармы и что-то долго говорил понурившему голову солдату. Я боялся подойти ближе, потому что Рэвул мог учуять мой запах.

До меня долетали лишь обрывки разговора. Я не смог сдержать улыбки, чётко уловив хриплые отцовские нотки в его голосе. Его голос был таким же, как в моих снах! Оставалось только надеяться, что и мой, когда стану старше, приобретёт такую же повелительную глубину, вместо этой дурацкой молодецкой певучести. Ведь будет очень обидно, если нет… А ещё я в который раз порадовался, что в совершенстве выучил регуланский в пику матери, потому что говорили они именно на нем. Мне стало интересно, а знает ли Рэвул свой родной язык? Знает ли вообще хоть что-нибудь о Кира?

И тут же горько от мысли, что скорее всего нет. Что из-за того, что рос и воспитывался здесь, регуланская речь и традиции могли заменить ему всё, что должно было быть ему дорого по рождению.

— … не молчи. Сейчас как, Си́ал?

Анталиорец хмуро кивнул.

— Держись. Я скоро что-нибудь придумаю.

— Так точно, капитан. Есть держаться.

Рэвул хлопнул его по плечу и солдат, отдав честь, быстрым шагом направился в сторону казарм. Мой брат постоял ещё немного, хмуро глядя ему вслед и пошёл в противоположную сторону. Я осторожно двинулся за ним.

В идеале мне нужно было застать его где-то в одиночестве и выйти на разговор. Мне казалось, что, увидев свое собственное отражение, он не полезет сразу в драку, а попытается для начала выяснить что к чему. Но и к худшему варианту развития событий я тоже был готов, оставив под рукой пару инъекций с успокоительным.

В общем, я шёл за ним ничего не боясь. И, видимо, зря. Потому что едва я вышел за пределы плаца и свернул к рядам высоких тёмных зданий, свет в моих глазах погасил прицельный удар ребром ладони в сплетение нервных окончаний и вен у основания шеи.

Глава 16

База Убур-Руи, планета Регулан

10:01 м.в.

День 1898 от начала событий

Рэвул

Такой же, как я. Он, тар его задери, был практически точной моей копией!

Решив не дожидаться пока придёт в себя, я растёр ему уши и похлопал этого невнимательного салагу по щекам. Парень болезненно застонал и скривился. Дёрнулся, в попытке отмахнуться, но я связал ему руки за спиной, так что он едва не перевернул стул, на котором сидел.

Мы были в моей комнате. Я не мог отвести его туда, куда следовало, хоть и должен был — в правление и сдать регуланцам, как незаконно проникнувшее на базу неустановленное лицо. Потому что это лицо было слишком похоже на моё, и я должен был узнать почему.

— Мгх… Карадла… — простонал парень.

— Кто ты?

Он поднял на меня расфокусированный взгляд и тряхнул головой, пытаясь снова обрести чёткость зрения.

— Проклятье… — Проворчал он по-регулански, заметно растягивая гласные. — Всё какое-то мутное…

— А нахрена ж ты эти сраные линзы напялил? Хотел за анталиорца сойти?

— Точно… сраные линзы… — криво ухмыльнулся тот.

Салага вдруг склонил бритую голову набок, сосредоточив на мне взгляд и, тар его подери, улыбнулся моей улыбкой! А я с неменьшим интересом посмотрел на него.

Он был ну просто до невероятности похож на меня. Только будто бы младше. И какой-то… холёный что ли.

— Ты киранец? — спросил я с нажимом, не желая долго рассусоливать. — Почему такой бледный? Полукровка?

— Не… я полудурок. — Ответил тот и хрюкнул от смеха. — Пожалуй, вытяжка из эхлора в вену была вовсе не такой гениальной идеей, как мне показалось в начале. Еах… как же мне хреново…

Я понятия не имел о чём он, но, видимо, эта дрянь позволила ему сменить цвет кожи. В принципе, пока не стащил с его дурной головы бафф, думал, что это парень из подразделения капитана Рикста, полностью состоявшего из полукровок-анталиорцев. У многих из них были регуланские уши. Ну или киранские. Острые уши были одной из общих особенностей, доставшихся нам с регуланцами от анцар, помимо клыков и ускоренной регенерации. Это уже потом, вблизи я почуял запах слишком похожий на мой и увидел, что белые склеры его глаз были не настоящие.

— Мне так и звать тебя? Полудурком?

— Стоило бы, наверно. Но вообще я Рину́.

Мужские имена заканчивавшиеся на ударную «У» были типичны для анцар. Потому их часто давали киранским и регуланским детям.

— Значит всё-таки киранец.

— Ага. Как и ты, полудурок.

Я ухмыльнулся. А он дерзкий, этот парень.

— Не. Мы уже выяснили, что полудурок здесь ты. А я полукровка.

— Полукровка, значит? — Киранец язвительно усмехнулся. — Тогда ты даже больший полудурок, чем я, Рэвул Исавур Эрив.

Я замер, уставившись прямо в его застланные бельмами линз глаза. Он был похож на меня, как две капли, и к тому же знал моё имя. Это было как минимум интересно, а как максимум, какого, мать его, тара?!

— Сдаётся мне, тебе есть что мне рассказать, да?

Киранец уверенно кивнул, но в этот раз улыбаться не стал. Выглядел вполне серьёзным.

Его рассказ не занял много времени, но, кажется, пока я слушал его голос с раздражающим тянущим звуки акцентом, перед моими глазами прошла целая жизнь. От его слов проще всего было отмахнуться, потому что звучали они буквально как бред сумасшедшего, ведь я был уверен, что знал о себе всё… Но буквально видел перед глазами доказательство их правдивости. Самого Рину.

Я уже минут пятнадцать непрерывно мерил шагами свою комнату. Полудурка я развязал, и он первым делом вытащил из глаз белые линзы, со вздохом полным облегчения посмотрев на меня моими ярко-голубыми глазами.

— Значит, ты клон, которого родители сделали, чтобы меня заменить?

Рину поморщился, словно набрал в рот горького скрипучего пепла.

— Я репликант. Это немного другое. И… не принимай всё так близко к сердцу, Рэвул. Я не твоя замена. Жаль, что они сами не поняли, что заменить тебя я бы им ни в коем случае не смог. Вот только родители были так убиты горем, потеряв тебя, что, создавая меня, думали совсем не головой.

Сказав это, он отвёл взгляд.

Я уловил в интонации Рину целую тонну печали, тяжелым грузом лежащей на его плечах. Подумал о том, что за время его рассказа успел почувствовать боль, ревность и злость, но это всё длилось не дольше пятнадцати минут, а этот парень наверняка переживал всё то же самое каждый день своей сознательной жизни.

— У них весь дом увешан твоими детскими портретами. А ещё даже спустя столько лет мать не выпускает из рук твои рисунки. Они всё ещё скучают по тебе, Рэвул. Поэтому не надо думать, что я твоя замена. Я… я просто Рину.

Он вздохнул с явным облегчением, наконец, закончив свой рассказ и грустно мне улыбнулся. И его слова, сказанные через боль, что-то задели в моём сердце. Заставили его скукожиться, а меня самого почувствовать злость. Но не на Рину.

— Почему тогда меня нашел ты, а не они?

— Потому что они не знают, что ты жив. — Тут же отозвался тот, словно только и ждал этого вопроса. — А я всегда знал это. Я видел сны о тебе. Представь, если бы я хоть кому-то рассказал, что намерен лететь на Регулан, потому что мне приснилась эмблема их военной базы и твой голос. Кто бы мне поверил?

Я нахмурился. Может быть, я слишком рано начал принимать слова этого парня за истину, и он на самом деле не совсем в себе?

— И что же я тебе говорил?

— О… — Ухмыльнулся Рину. — Не мне. Полагаю, в моём сне ты кого-то трахал. И не раз.

Я на секунду прикрыл глаза. Да что вообще… тар его подери, можно было ответить на такое?

— Ты нормальный, нет?

Парень рассмеялся.

— Ну вот видишь, даже тебе так не кажется! А ведь ты точно знаешь, что я был прав. Вообще я много думал об этом, и пришел к выводу, что ты просто снился мне, когда испытывал какие-то сильные эмоции. Иногда в моих снах ты кричал на кого-то. В детстве… — Его широкая улыбка как-то резко погрустнела, он посмотрел на меня смущенно, словно раскрывал что-то очень личное. — В детстве я очень часто слышал, как ты молился... и молился вместе с тобой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его слова были словно оплеуха для меня. Я весь сжался. Но именно в этот момент окончательно поверил ему… Потому что да. Я молился Святой Матери, с тех пор как узнал о её существовании. В детстве особенно часто, но не только. И это было стыдно кому-то вроде меня заниматься чем-то подобным. А ещё никто на свете не мог знать об этом кроме меня, потому что я ни с кем этим не делился и взывал к ней только в своих мыслях.

Мгхм… молился он…

— Я никогда не молился. — Ответил я достаточно резко.

Рину задержал на мне взгляд и с пониманием кивнул.

— Как скажешь. Я просто рад, что нашёл тебя. Рэв… И я, как ты понимаешь, преодолел весь этот путь не просто так. Теперь, когда ты обо всём узнал, я должен спросить тебя, вернёшься ли ты домой вместе со мной?

У меня неожиданно пересохло во рту. Так сильно, что я едва смог произнести:

— Домой? На Кира?

— А куда же ещё? — С улыбкой развёл руками Рину. — У нас с тобой нет и не может быть другого дома, полудурок.

Я фыркнул и низко опустил голову.

Домой…

Вернуться домой…

Если бы он только знал, как часто я думал об этом. Как страстно в детстве мечтал о том, чтобы кто-то вот так пришёл за мной в Убур-Руи и задал тот же вопрос. Тогда меня не остановило бы ничто. Ни высокие укреплённые стены базы, ни заслон из Легиона Смерти. Да и пять лет назад ничто бы из этого не остановило!

Но теперь у меня была Вель. Моя милая единственная.

— Не могу. Не прямо сейчас…

Казалось, Рину на мгновение потерял дар речи. Он открыл в удивлении рот, схватил им воздух, словно собирался что-то сказать, но не смог или резко передумал. И, наконец, всё же выдавил из себя сиплое:

— И… кхм… и что же тебе мешает?

Я тяжело вздохнул, пытаясь придумать как лучше передать эту информацию. Я ведь еще никому, ни одной живой душе не рассказывал о том, что с Вель у нас было сопряжение. Те на базе, кто был в курсе наших отношений, вряд ли предполагали что у нас всё настолько серьёзно. Легионеры порой спали со своими эвари. А иногда и с чужими. В этом не было чего-то уж прям такого…

А вот в сопряжении между киранским наёмником из Легиона Смерти и сестрой главы правления базы Убур-Руи Эджу Омф-Кадеша — хоть отбавляй.

Решил, что единственный способ сказать Рину об этом — произнести всё как есть.

— Я встретил здесь свою единственную. И она против покидать это место.

— Единственную?! — Рину буквально подпрыгнул на месте и сильно подался вперёд. — Здесь?! Кто она?

Меня почему-то смутила его бурная реакция. А ещё мне как-то резко расхотелось делиться с ним любой информацией о Вель. Но это, пожалуй, выглядело бы с моей стороны слишком странно после всех откровений.

— Её зовут Вель. И она моя эвари.

Рину изменился в лице. Он помолчал немного и ошарашенно произнёс то, о чём подумал:

— Значит ты не просто солдат. Ты в Легионе Смерти…

— Да. — Сказал я, расправив плечи.

Потому что знал и о том, как к легионерам Регулана относятся на других планетах, и о том, что мне нечего было стыдиться. Впрочем, как и испытывать особую гордость. Но это уже был другой вопрос.

— Я

один из капитанов

Легиона Смерти.

— Карадла… — Ошарашенно выругался тот. — Но… постой, если единственная — твоя эвари, значит она регуланка? Эвари ведь контролируют легионеров через их неочищенную формулу крови… Но это же невозможно! Регуланцы не испытывают сопряжения!

Я повёл плечами.

— Она не чистокровная. Киранка на четверть. Всегда остаётся шанс исключению из правил.

Рину поджал губы и задумчиво коснулся пальцами подбородка.

Помолчал.

Всего пары мгновений этого его внимательного тяжелого взгляда из-под белых бровей мне оказалось достаточно, чтобы понять, что меня бесит, когда он так делает — размышляет не вслух. Уж лучше пусть болтает без остановки и изводит меня тяжелыми вопросами!

— Почему ты молчишь? Рину?

— А ты не понимаешь? — Язвительно усмехнулся он, и меня, словно пулей навылет, в тот же миг убило страшным осознанием: мы же с ним одинаковые.

Одна генетическая модель, считай, что одно существо. Один и тот же киранец!

Я отлип от стены, быстро сократил, между нами, расстояние, и заставил Рину подняться, схватив его за ворот форменной чёрной куртки. Мне впервые за много лет моей жизни снова стало по-настоящему страшно.

После нашего разговора о детях и побеге на Кира, мы не виделись с Вель уже сутки. Я не ждал её сегодня, слишком мало времени прошло, ведь если моя милая обижалась, то могла не появляться целую неделю наказывая меня нашей разлукой. Но это совершенно точно не означало, что она не могла прийти хоть прямо сейчас!

— Ты её не получишь, понял?! Нужно увести тебя с базы до того, как вы встретитесь. Вставай и напяливай свои линзы! Выведу тебя отсюда так же, как ты вошёл.

Однако Рину вопреки моим ожиданиям не двинулся с места. Только задумчиво втянул носом воздух и обвёл мою комнату внимательным взглядом.

— Она бывала здесь, ведь так? Твоя единственная.

— Почти каждый вечер. Что за вопрос? Будто сам не знаешь, как действует сопряжение!

Парень криво усмехнулся и вдохнул воздух моей комнаты еще громче.

— Потому что я ничего не чувствую, Рэвул. В смысле… ничего особенного. Темноволосая, кареглазая… лет двадцать шесть, да? Словом, самая обычная регуланка.

Я с раздражением поджал губы. Мне не нравилось, что он снова и снова подчёркивал её вторую, ненавистную мне расу.

— Только на три четверти.

— Верю на слово. Такие нюансы по остаточному следу не учуять. Угадывать чей-то достоверный портрет по нему, всё равно что пытаться разглядеть внешность по тёмному силуэту на стене глубокой пещеры. Но здесь точно нет запаха

моей

единственной. Так что расслабься… Эта Вель только твоя.

Он как ни в чём не бывало хлопнул меня по руке, в которой я всё еще сжимал ворот его куртки, заставив выпустить её и отступить. Я замер напротив него, всё ещё ощущая потребность схватить этого болтуна за грудки и с силой вытащить прочь из моей комнаты, корпуса и вообще с территории базы, как можно дальше от моей Вель.

— Ты… уверен, что она для тебя обычная?

— Я же репликант — твоя улучшенная версия! — Рину самоуверенно вздёрнул нос. — В моих генах, в отличии от твоих, многое искусственно выкручено на максимум. Помимо рыжих волос и отсутствия предрасположенности к снижению слуха и зрения, у меня первоклассный нюх! Я учуял тебя за пределами этой базы. Сопряжение я бы наверно почувствовал, едва приземлившись в местном космопорте. Ну, как минимум, в этой комнате точно и даже по остаточному следу.

— Отлично. — Не сдержался я от усмешки. — Ты ещё и рыжий.

— Эй! Ты что-то имеешь против рыжих?

— Только против тех, которые могут разинуть пасть на то, что

принадлежит мне

.

Рину поднял вверх руки, словно признавая моё право. Меня это немного успокоило. Но только немного.

— Тогда… разве то, что ты не точная моя копия не делает абсолютно невозможным… мгх… двойное сопряжение? Зачем ты вообще поднял эту тему!

— Понимаю, тебя это бесит. Но Рэв, дело же не в таких нюансах, как чей-то цвет волос или способность улавливать и воспринимать даже низкую концентрацию запахов в воздухе, а в реакции на определенные феромоны, чувствительных к ним и только к ним рецепторов. Этого родители во мне не меняли. Потому что даже предположить не могли, что ты жив.

— Поверю тебе на слово, профессор. И тем не менее

она моя единственная

.

— Если что, я доктор. — Невинно улыбнулся Рину. — Доктор биологических наук Рину Исавур Эрив.

Я шумно выдохнул и почесал в затылке. Ещё лучше. Один из нас наёмник, другой мозгляк и при этом мы практически одно и то же существо. Судьба умеет шутить!

— Да… разбросала нас жизнь…

Моего обоняния коснулся запах Вель. Она была совсем близко и вряд ли проходила мимо. Эвари нечего делать в этой части базы.

— Что? — Рину пригляделся ко мне, без труда распознав в моем взгляде напряжение. — А… так вот она какая, твоя эвари…

Я резко обернулся к нему, но болтун предупредительно поднял вверх руки и отрицательно помотал головой.

— Ничего, Рэвул! Она для меня по-прежнему обычная регуланка!

Я посмотрел на него внимательно и отметил, что вена на его шее не стала биться быстрее, а зрачки не расширились. Это то, что он не смог бы контролировать, если бы ощутил сопряжение. Когда я впервые почувствовал запах моей милой Вель, то едва не потерял сознание от нахлынувших эмоций. Значит, Рину мне не врал.

Говоря по справедливости, за весь наш разговор он не соврал мне ни разу и был максимально откровенен отвечая на вопросы, даже если ему было больно и неприятно давать на них ответы. Пожалуй, он заслужил моё доверие. Пока.

— Сюда.

Я шагнул ему за спину и толкнул сдвижную панель, служившую дверью в неглубокий гардероб для одежды и личных вещей. По сути в ещё одну очень-очень маленькую комнату.

Щёки Рину вспыхнули гневным румянцем.

— Ты серьёзно? В шкаф?! Я тебе что, любовник?! Почему бы тебе просто не представить меня своей единственной, чтобы мы всё решили здесь и сейчас?

— Ты полудурок, мы это уже выяснили. — Отозвался я, с силой толкая его в спину в нужном мне направлении. — А теперь заткнись и полезай. И только попробуй издать хоть звук! Иначе, клянусь, я убью тебя…

— Эй! Ты же быстро от неё избавишься, да? — Предпринял тот последнюю попытку сопротивления, прежде чем я смог-таки втиснуть его в темное узкое пространство. — Рэвул? Мне не нравится, что ты молчишь…

Я резко сдвинул в сторону почти уже закрытую дверь и многозначительно на него зашипел. Рину изобразил застёжку-молнию на губах и послушно отступил в тень, позволив мне наконец закрыть эту долбаную дверь.

И именно в тот момент со стороны общего коридора раздался тихий стук.

Я на секунду прижался спиной к сдвижной панели и прикрыл глаза, благодаря Святую Мать за то, что регуланцы не унаследовали от анцар острого слуха и способности читать иные запахи, кроме запахов крови.

Глава 17

Что бы ни пели вам голоса в небесах

Ангелы мне дают плеть, я даю вам боль

Боль, боль, боль…

Чтобы цвел этот сад, надо так поливать

Ангелы мне дают плеть, я даю им кровь

Кровь, кровь, кровь…

Власть мой мир хранит

Ты дай мне свой дар, освяти мне мой нимб

Что сияет во тьме

Сияет во тьме

Я источаю лишь грязь, но как Фемида для них

Посмотри

«Плеть» ТЕППО

База Убур-Руи, планета Регулан

09:22 м.в.

День 1898 от начала событий

Эджу

Я давно не видел Вель и, признаюсь, жить вдали от неё мне было достаточно просто. В бесконечном потоке дел, когда редко удается даже голову поднять от чтения и подписи бесконечного количества документов, мысли о ней смешались с фоновым шумом. Ушли на второй план и дали разуму долгожданный покой.

Но её просьбу о встрече с пометкой «срочно» я проигнорировать никак не мог.

Моя маленькая прекрасная бестия влетела в кабинет с яростно горящим взглядом. Её длинные тёмные волосы разметались по плечам, а края прямой юбки с вырезами чуть выше бёдер гладким чёрным щёлком облизали красивые ноги.

Я понял, что не могу отвести от неё глаз. Понял, как сильно всё это время скучал… И только поэтому вернулся к бумагам, которые успел отложить в сторону. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя.

Я с нетерпением ожидал, что она взбунтуется. Что подойдёт к столу и сбросит с него всё на пол! Но Вель, как и всегда сама собой погасла после яркой вспышки. Покорно сложила перед собой руки и опустила голову, ожидая, когда же я закончу.

Мне хотелось от неё другого. Но, кажется, разбудить в этой прекрасной деве кровь Кориона было не дано. Это удручало и даже злило меня, ведь если всё действительно так, то нам с Вель было не по пути. На той вершине к которой я держал свой путь место было только для избранных, а не для покорных слуг.

Поняв, что достаточно потрепал её нервы и успокоил свои, я поднялся из-за стола и медленно пошел в её сторону, позволяя себе любоваться тем, чего так давно не видел.

Вель расцвела.

Её недоступное хрупкое тело и без того будоражившее моё воображение, обрело более женственные формы. Ушла нелепая юношеская угловатость и чрезмерная худоба. Бледная кожа стала молочной с тонким жемчужным отливом, а этот нежный розовый румянец на щеках бесконечно шёл ей и украшал лучше любых драгоценностей.

Будь она моей, я бы никогда ей их не дарил и запретил бы носить. Любое, даже самое дорогое украшение смотрелось бы вульгарно на её изящной тонкой шее, запястьях и пальчиках. А её маленькие аккуратные ушки… я был рад, что она так и не стала портить их совершенство дурацкими проколами и навешиванием нелепых побрякушек.

Вель была совершенна для меня во всём…

Кроме того, что касалось её удручающе покладистого характера. Я ощущал, как серая сумрачная тоска накатывает на меня всякий раз, когда думал о том, что это в общем-то единственное, что стоит между нами, ведь мне всегда было плевать на правила и придуманные кем-то законы.

Вот и сейчас, когда она опустилась передо мной на колено и поцеловала моё запястье я ощутил разочарование. По правде говоря, я до последнего надеялся, что близкое общение со вздорным киранцем разбудит в её сердце неугасимое пламя Первых. И был очень расстроен тем, что вновь ошибся…

— Вель, сестрёнка. — Обратился я к ней с ласковой улыбкой, когда дева моей мечты поднялась с колена. — Как же давно мы не виделись! Ты так расцвела… этот киранец хорошо тебя кормит.

Не удержался я от укола в её адрес. И мне понравилась злость, которую яркими молниями метнули в меня её глаза.

— На что ты намекаешь?! — Не сдержавшись воскликнула она.

Конечно же я намекал на варварство, которым они наверняка занимались оставаясь наедине.

Я мирно улыбнулся, предлагая ей самой решить, станет ли это началом нашего противостояния или мне стоит стараться лучше.

— Ты знаешь на что, Вель. Ты знаешь…

Она тихо вдохнула и выдохнула, но я видел, как яростно дрогнули крылья её маленького аккуратного носа.

— Я пришла к тебе как раз по поводу него.

Я кивнул. Могло ли быть иначе. Ведь всё остальное точно шло по плану.

— Слушаю тебя.

Она на мгновение поджала губы, словно собираясь с тяжелыми мыслями и, наконец, выпалила на одной ноте:

— Рэвул практически в ултимативной форме заявил мне, что хочет детей. Он уже давно намекает на это и я не знаю что с этим делать. Желание заводить потомство часть сопряжения, также как высокая фертильность в паре. Как мне от него отвязаться? Он ведь знает, что я не бесплодна.

Она замолчала и в моём кабинете повисла практически абсолютная тишина. Я тоже не торопился её нарушать. Потому что уже думал об этом и давно нашел для себя все ответы.

Либо в моей ненаглядной Вель наконец-то проснётся кровь нашего великого предка, либо она в её венах никогда и не текла. А по сему на той вершине, к которой лежит мой путь, нет места для такой, как она.

Она смотрела на меня практически не моргая, с каждой секундой моего молчания продолжая скатываться в панику — я видел это в блеске её прекрасных насыщенно-карих глаз. Это забавляло. Тем не менее я решил нарушить эту тишину первым.

— Это всё?

— Ты… так спокоен, брат? Почему?

Я безразлично пожал плечами и сказал то, чего она явно не ожидала.

— Зачни от него. Роди ему одного, может парочку полукровок. Это укрепит вашу связь и без всяких иллюзий. На базе им найдется место.

— Я Омф-Кадеш! — Воскликнула она куда громче, чем следовало. — Моя кровь текла в венах великого Кориона! Как ты можешь мне такое предлагать?!

От неё полыхнуло яростью. Так ярко, что я практически поверил, что у меня что-то получилось. Но этого мне точно было мало, чтобы поверить в неё.

Я неспеша прошёлся вдоль стола и тихо спросил, не глядя на неё:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Почему же ты вспомнила об этом только сейчас, моя дорогая? А не когда я предложил тебе стать шлюхой безродного киранца?

— Но… но ты же буквально заставил меня это сделать!

Я презрительно фыркнул.

— Разве Омф-Кадеш, кровь от крови Великого Кориона, можно заставить что-то делать против воли?

Она растерянно схватила ртом воздух, но не ответила. Взглядом забегала перед собой, ища достойный ответ, но, вот беда, не находила. Потому что была слаба и его у неё попросту быть не могло.

— За что ты так со мной?! — Наконец капризно выкрикнула она.

Я улыбнулся.

И подумал, что сейчас самое время опробовать на ней немного иную тактику «пробуждения крови». Более тонкую, чем испытание воли на прочность — унижение правдой.

— Потому что ты слабачка, Вель. — Беззлобно сказал я. — Вся в нашего отца, он тоже был слабаком. Когда он предал Регулан, на меня снизошло озарение, что Омф-Кадеш это не фамилия. Это титул. И мало родиться в нашей семье, чтобы заполучить этот титул по праву. В тебе нет крови Великого Кориона, Вель. Подумай сама, разве наш предок, чьё имя сияет на обелиске почёта в столице среди прочих великих завоевателей, поступился бы честью и чистотой крови ради сытой жизни и сомнительной привилегии перед кем бы то ни было преклонять колено?

Вель растерянно захлопала глазами, понимая, что я о её любимой церемонии с подобострастным целованием рук, которая так нравилась и нашему отцу.

Но бесконечно раздражала меня с самого раннего детства. Этот бесхребетный дурак должен был учить нас совсем не церемониям, созданным лишь для того, чтобы указывать низшим рангом их место! Хотя… быть может, он и сам ничего другого не умел?

— Но ты ведь мой брат! — Жалобно возмутилась она. — Ты глава моего рода! Я должна…

— Кому? Кому ты должна, Вель? — Я обернулся вокруг оси, разведя руки в стороны. — Как видишь, нас здесь всего двое в комнате. Всегда двое. Я не просил тебя преклоняться передо мной. Я хотел, чтобы ты была мне равной… Но это не по тебе. Ты Омф-Кадэш по рождению, но имени своего ты не заслужила ничем. А потому я не вижу большой потери в том, чтобы для нашего общего дела ты выносила киранцу детей. Они всё равно будут носить только его имя.

По щекам Вель потекли слёзы. Маленькие хрустальные слезинки.

Проклятье… она была красива даже когда лила их. Пожалуй, будь она моей, я бы иногда заставлял её плакать просто чтобы насладиться этой красотой. Она ведь не скатилась в истерику, не скривила губы и даже не покраснела… Это целое искусство уметь плакать

так

!

— Ты чудовище, Эджу. — Прошептала она, заставив меня усмехнуться.

— Я Омф-Кадэш, равный великому Кориону, сестрица. И да, «Чудовище» тоже одно из многих моих имён.

Я не торопясь подошёл к своему креслу, но садиться не стал. Только положил руку не его жёсткую чёрную спинку и немного сжал, чтобы услышать характерный скрип кожи. Приятный… Мне нравился этот звук.

— Я думаю, тебе будет интересно, что наше дело продвигается отлично. Деньги, выделенные Правлением Регулана быстро осваиваются. Нами уже подготовлено несколько программ адаптации эксперимента с похищенными отпрысками иных рас. Киранцы, анталиорцы и маджады первые, но не единственные в числе претендентов на место в программе.

Я немного помолчал и улыбнулся, наблюдая за её реакцией.

Вель слушала меня внимательно. И, с тех пор как зло утёрла щёки, больше не проронила ни слезинки.

Может быть, она и не плакала вовсе, просто играла для меня роль обиженного ребёнка? Я решил немного поощрить её, приоткрыв свои дальнейшие планы, на случай если всё было действительно так и она хоть чему-то у меня научилась за столько лет вместе.

Глава 18

База Убур-Руи, планета Регулан

09:55 м.в.

День 1898 от начала событий

— Кстати, ещё мы нашли очень перспективную расу. Воинственную и смекалистую, и как раз разрабатываем методику работы с ними. Их самоназвание «земляне». Я подумываю продвинуть идею смены этого названия, по крайней мере в пределах новой базы. Как тебе — «терраны»? Или вот, у меня еще был вариант — «геоны»?

— Новой базы? — Нахмурилась Вель.

Я надеялся, что она заметит. Молодец…

— Разумеется! Мы переросли Убур-Руи, неужели ты не заметила? Здесь слишком мало места для роста нашего могущества. Нужно расширяться. Мыслить масшта-абнее…

С этими словами я поднял от стола трёхмерную проекцию титульного макета презентации, сделанной для спонсоров. И немного увеличил её, чтобы Вель могла насладиться.

— Целая планета… — в глазах моей сестры отразилось голубое сияние макета, вращавшегося вокруг своей оси демонстрируя бесконечное множество флажков, отмечавших новые базы Легиона Смерти.

Я продолжил нашу с ней игру, пока Вель с молчаливым пониманием и восторгом рассматривала моё детище.

— Ты, разумеется, не просила, но я напомню тебе: удержать капитана Исавура Эрива в Легионе Смерти сейчас твоя единственная задача. Я почти уверен, что он возглавит конгломерат этих баз. Так что, если твой ручной хищник хочет потомства, значит он должен его получить.

— Но он хочет не только этого. — Холодно отозвалась она и поймала мой взгляд. — Твой перспективный капитан хочет вернуться на свою Кира́.

Я поднялся из-за стола и медленно пошел в её сторону, ведя пальцами по прохладной мраморной столешнице.

Я бы сказал, что не поверил своим ушам, но на самом деле чего-то такого от неё и ожидал. От этой неумехи, неспособной действовать самостоятельно, даже когда перед ней всего две кнопки — «вкл.» и «выкл.»!

— Что-что ты сказала, сестра?...

Она в страхе попятилась от меня.

— Эджу! Я не виновата, ты же знаешь, что сколько стихов киранцу не прочти, он всё равно…

— Лучше помолчи сейчас. — Вполне спокойно оборвал её я, но Вель нервно дёрнулась и не вняла моей просьбе.

— Что я могла сделать?!

Я начал выходить из себя.

— А твои способности тебе на что? Вель, Вель, Вель… а всё ведь так гладко складывалось…

Я подошёл к ней на расстояние шага, когда она наконец перестала пятиться от меня и просто по-детски зажмурилась.

— Он не идиот, Эджу! — Плаксиво взмолилась она. — За пять лет он изучил меня и знает, когда подвергается моему воздействию. Я… я не могу действовать как в первый раз! Он разоблачил бы меня… Я даже боюсь касаться его сознания, когда он не на поле боя!

Так. А вот это было что-то новенькое. Я почувствовал, как неприятное незнакомое чувство тянет щупальца к моему сознанию откуда-то из самой непроглядной тьмы.

— Боишься? Ты боишься его, Вель? Или чего-то другого? Может быть… ты боишься потерять его?

Она резко распахнула глаза, и я увидел в них то, чего никак не ожидал. Щупальца протянулись ко мне и плотно обвили горло.

Сам того не ожидая, я попал в точку и ощутил острый приступ ревности. Такой острый… что мне захотелось её задушить…

— Нет-нет... — В ужасе прошептала Вель, понимая, что наделала. — Я… я боюсь только разоблачения.

— И почему же? — Безразлично спросил я.

Протянув руку к её изящной шее, я нежно скользнул пальцами по голубой венке проступавшей под тонкой белой кожей. Та тут же забилась ещё быстрее, наглядно демонстрируя страх сестры передо мной.

Всё верно, Вель. Ты боишься именно того, кого нужно бояться. Хоть здесь ты не ошиблась.

— Наш план… Твой план, Эджу! Он ведь пойдёт прахом, если Рэв…

— Мой план? — Я не сдержал усмешку, так глупо звучало её оправдание. — Ты так переживаешь за

мой план

?

Она замерла едва дыша, а я обхватил негнущимися пальцами её шею. Почти полностью, такой тонкой она была.

— Или за то, что с капитаном Исавуром Эривом нам придётся покончить? Потому что открой глаза, — я сжал руку на её горле и немного развернулся, махнув рукой в сторону проекции планеты над моим столом, — я уже добился поставленных целей! Киранец просто удобен. Однако, твой пример показал мне как легко можно обводить вокруг пальца сильных лидеров. Нужно лишь отыскать их тайные желания и вручить их им с ма-аленькой припиской: действительно только на время службы в Легионе Смерти.

— Пожалуйста, Эджу… не нужно… — Прохрипела она, хватаясь за моё запястье.

Я посмотрел на неё внимательно и решил сжалиться — немного разжал пальцы, позволив жадно втянуть в себя воздух. Потому что удушение было бы для неё слишком легким наказанием за измену.

Я придумал куда лучше.

— Сколько еще я смогу создать таких, как твой киранец, как ты думаешь? Если капитан Исавур Эрив больше не может быть нам верен, значит нам остаётся только одно. Убить его. Или ты против, Вель? — Не скрывая издёвки в голосе закончил я.

Я почувствовал, как она мелко задрожала под моей рукой.

Вот значит, как всё повернулось, родная моя…

— Нет. Н-нет, мне всё равно. Уверяю тебя, брат!

— Прямо даже всё равно? А я уж было подумал, что ты влюбилась в него.

— Влюбилась?! — Выкрикнула она так, словно едва не подавилась этим словом. — Нет! О чём ты!

— Но ты ведь даже не отвергла мою идею с тем, чтобы родить этому киранцу детей. Может быть, ты сама думала об этом? О том, как бы славно было… Сбежать в ночи, не оставив и следа. Долететь до этой его Кира́. Устроиться там под надёжной защитой хищных головорезов, забыть свой дом, речь, и то, кто ты на самом деле. Родить ему детишек и зажить мирной жизнью? Да, моя дорогая сестра?

С нажимом, повысив голос спросил я, вновь заставив её пятиться от меня, что было бессмысленно, ведь я всё еще держал её за горло.

— Нет… ты всё неправильно понял, Эджу! Этот киранец мне конечно же абсолютно безразличен!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хм… Настолько что ты даже смогла бы сама убить его?

— Я? У… убить?

— Не руками, конечно. — Я пожал плечами. — Достаточно свести его с ума при следующей битве. Сможешь? Для меня…

Я шагнул к ней ближе и склонился, словно собирался поцеловать, чтобы она больше не смогла отвести от меня взгляд.

— Хочу, чтобы ты отправила его туда для меня. — Прошептал я ей прямо в губы. — У меня как раз есть подходящее для нашего мятежного капитана место.

Дыхание Вель прерывисто срывалось с её губ. И я вдруг подумал, что поцеловать её ко всему прочему было бы очень приятно. Чтобы не только почувствовать, но и вкусить её страх ко мне… попробовать на вкус её трепет…

— Эджу? Но ты ведь только что говорил…

Я ухмыльнулся и скользнул носом по её нежной румяной щеке, заставив сестру задрожать. Зашептал ей быстро и горячо, заставляя трепетать от страха и растерянности, ведь я впервые был к ней слишком… сли-ишком близко…

— Как ты могла даже подумать, что я променяю его на тебя? Ты снова совершаешь ошибку, моя маленькая, заигравшаяся сестрёнка. Встаёшь на колени и складываешь свои милые белые ручки в жесте абсолютной покорности… Даже после того, как я показал тебе, как должен вести себя настоящий Омф-Кадэш? Непримиримо. Идя избранным путём…

— Я знаю, что ты делаешь. — Неожиданно жёстко и уверенно сказала она. — Ты опять играешь со мной!

Это заставило меня улыбнуться.

Играю… конечно же играю, Вель! Ведь вся наша жизнь — это бесконечная игра. В королей и придворных, в нищих и господ. Неужели ты всё ещё этого не поняла?

— Да, Вель. — Сказал я, на грани прикосновения скользя губами от её скулы к шее и обратно. — Ты с самого детства моя любимая игрушка. И для меня нет ничего слаще доставать тебя из коробочки и дёргать за ниточки, зная, что с кем бы ты ни трахалась, с киранцем или с этим холёным лизоблюдом Тиа-Талла, стоит мне дёрнуть за ниточки как следует и ты снова будешь только моя. Так каков же в этот раз твой правильный ответ?

Рукой я почувствовал, как она быстро сглотнула нервный ком, подступивший к её красивому сладкому горлу.

— Я не люблю его. — Солгала она. — Нет. Я никого не люблю, кроме тебя, Эджу!

А вот в этом солгала не до конца.

Любит? Меня?

— Что? — Выдохнул я, скользя губами по её шее. — И насколько же сильно?

— Всем своим сердцем! Потому я снова и снова сдаюсь тебе! — Воскликнула она, едва не плача. — Только поэтому я тебе сдаюсь!

А вот это была ложь. Но мне понравилось, что она впервые позволила себе неповиновение! Это было весьма многообещающе… Распознать мою слабость и тут же, невзирая на страх передо мной, попытаться манипулировать.

И всё же ревность продолжала снедать меня…

Говоря о любви, она была искренна в том, что любила меня. Но не только меня.

Желание отомстить за неверность… и в то же время заявить на эту глупую девчонку свои права охватило меня внезапно и будто само разомкнуло мне челюсти. Я оскалился и прихватил кожу у основания её шеи, с нажимом погрузив в неё клыки. И мне тут же стало солоно и сладко… так сладко, что я не смог себя удержать!

— Эджу! — Криком задохнулась Вель и впилась негнущимися пальцами мне в плечи.

Я обхватил её за талию и чуть приподнял над землёй, продолжая с наслаждением пить её кровь.

Вель была вкусной… такой божественно вкусной, что у меня закружилась голова и тут же затвердело в штанах. Я никогда не позволял себе такого и никогда бы не позволил, но сейчас…

Вдруг, вместо того, чтобы продолжить сопротивление, она притянула меня к себе и нежно простонала моё имя. Руки Вель огладили мои плечи по поднялись к затылку, скользнув в распущенные волосы.

— Умоляю… — Сорвался с её губ исступлённый, полный желания шёпот. — Только не останавливайся…

Ох, Вель… что же ты делаешь, моя любовь…

Оторваться от неё, не насытившись было величайшим из проявлений силы воли. Даже большим, чем было бы сдержаться от этого грязного, недостойного укуса… но я ни о чём не жалел.

Я оторвался от неё задыхаясь от чувств и, взглянув в её затуманенные глаза, понял, что и она тоже сходила с ума от внезапных незнакомых эмоций.

— Умгх… какая же ты сладкая… Убей его Вель. Для меня. Я хочу посмотреть на то, как ты покончишь с этим киранцем!

И она покорно прошептала:

— Да, Эджу… Я убью… Я убью его для тебя!

Визуализации к вышедшим главам

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

База Убур-Руи, планета Регулан

10:40 м.в.

День 1898 от начала событий

Рину

В шкафу, в который он меня засунул, было душно. Мне буквально нечем было дышать! А ещё я, тар его задери, всегда недолюбливал тёмные, тесные пространства…

Нет, на самом деле недолюбливать я их начал прямо сейчас, но не в этом же суть! Даже утоление любопытства не было для меня достойной наградой за терпение.

Я и так и эдак старался примоститься к щелям между стенами и сдвижной панелью, пытаясь разглядеть хоть что-то в комнате, но увидеть возлюбленную Рэвула мне удалось, только когда они прошли в его комнату и остановились у кровати.

Что ж… что я мог о ней сказать? Типичная регуланка… Миниатюрная, миленькая, но совершенно точно не в моём вкусе. Ни в каком смысле! Хоть и тёмненькая… И это сильно усугубило мои подозрения в том, что что-то здесь было не так.

Вель выглядела как регуланка, разговаривала, как регуланка и пахла как регуланка. Чистокровная, чтоб её, регуланка! Без единого напёрстка киранской крови! Уж я такое всегда прекрасно чувствовал — спасибо маме с папой за практически идеальный нюх.

И всё же Рэвул так смотрел на неё… Мгх…

Когда она вошла в его комнату, он буквально изменился. Потеплел. С него как старая листва с дерева слетела эта аура «я здесь главная задница, так что слушайся меня, ублюдок!»

Так меняются только влюблённые мужчины. Но в том-то и была проблема. Он был уверен в том, что не просто влюблён, а именно сопряжён с этой девушкой.

Но это было невозможно!

Ведь регуланцы не испытывают сопряжения. Так что же оставалось?

А вот что… только обман.

— Ты какой-то странный сегодня… — Задумчиво протянула Вель, скользнув рукой по груди Рэвула.

Он осторожно поймал её руку, поднёс к губам и нежно поцеловал тонкие маленькие пальчики.

— С чего ты взяла?

— Мы не виделись два дня, а я всё ещё одета! — Дерзко усмехнулась регуланка и другая её рука ловко потянула из петли на поясе его ремень.

Рэвул поймал и эту её шаловливую ручку и обе завёл девушке за спину, невинно чмокнув эту оторопевшую хулиганку в нос.

— Не сегодня, моя милая. У меня много дел.

Вель недоверчиво прищурилась.

— Что-то серьёзное случилось? Когда это дела мешали нам получать удовольствие?

Рэвул смущённо усмехнулся, а я едва удержался от того, чтобы не фыркнуть в голос. Хотя чего уж там. Если бы у меня была любимая или любимая-единственная, мы бы тоже с ней не вылезали из постели.

— Давай… снова встретимся вечером? Придёшь ко мне? Ты обещала как-нибудь снова остаться на ночь…

Вель капризно скривила свои пухлые губки.

— Вечером я буду занята. Давай сейчас!

Она внезапно запрыгнула на него и обвила руками шею. Прижавшись всем телом, регуланка заставила Рэвула подхватить себя под бёдра и пылко поцеловала.

Я отпрянул от щели между стеной и сдвижной перегородкой с видом до глубины души оскорблённого анталиорца. То есть с постной рожей и закатившимися глазами. Почему-то я был уверен, что примерно вот этому и стану свидетелем… как будто мне хотелось!

Я, в отличие от многих моих знакомых, этого фетиша на регуланок никогда не разделял. Почему-то среди «не до конца переживших свой пубертат» киранцев считалось крутым хоть раз переспать с регуланкой. Вроде того — продемонстрировать свою самцовость. Осуществить акт доминирования над представительницей конкурирующей расы, чтобы хвалиться потом этим перед другими самцами в своей социальной группе.

Бытовало мнение, что с ними как-то по-другому. Мол, они покорные и охотно исполняют все прихоти партнёров. Ну и ещё, разумеется, свою роль играла физиологическая связь питания и возбуждения у регуланцев. Мол, если регуланскую красотку до этого самого ещё и покормить своей формулой крови, то она тебе просто крышу снесёт.

Надо будет, кстати, ненароком поинтересоваться у Рэвула так ли это…

В общем-то, никакой проблемы в том, чтобы «добыть» себе регуланку не было. Их было много в борделях «серой зоны» на орбите. Так же как анталиорок, маджадок и випаси. Но не киранок. Киранки в борделях были исключительной редкостью… Потому что если регуланки слыли покорными и готовыми на всё, то женщины моей расы были на строго противоположной стороне этого диапазона.

И как раз это мне особенно в них нравилось. Ведь что за охота на зверя, который не сопротивляется и покорно валится на спину кверху лапками при твоём появлении? Скукота-а… Лично я до одури любил вредин и недотрог. По-настоящему меня манили только запретные плоды, которые прежде чем вкусить, нужно было ещё суметь своровать из хорошо охраняемого сада.

Из спальни за стеной начали раздаваться без труда узнаваемые звуки.

Я поморщился. Стоило ли пересечь половину Вселенной в поисках брата, чтобы вот так сидеть у него в шкафу и слушать, как он трахает ненасытную регуланку? Мрак…

Я что, по его мнению, извращенец? Он думает, мне мало было этих звуков в своих снах? Так я вроде того решил ещё и воочию посмотреть, как он всем этим здесь занимается? Карадла… Да я преподавал, где он учился! На что я трачу свою жизнь…

Кстати, о "посмотреть".

Я решил ещё раз взглянуть, когда за стеной стало потише, но тут же отпрянул, едва не сказав вслух то, что подумал:

Карадла… долбаные извращенцы!

Она пила его! Пила его прямо пока он её…

Я закрыл лицо руками, не представляя, как мне теперь это было развиднеть. Пожалуй, о таком мне теперь до конца жизни должны были сниться кошмары!

Рэвул, Рэвул, Рэвул… Сдаётся мне, ты не сопряжение нашёл, а стал жертвой умелой хищницы…

Я осторожно прислонился спиной к стене и начал размышлять.

Если подумать… она его эвари, а эвари только затем и нужны, чтобы контролировать память и эмоции легионеров. Так почему бы этой кровавой шлюшке не пользоваться своими профессиональными навыками во внерабочее время для личного удовлетворения?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И ладно бы всё честно было… ну… вроде того, она ему безлимитный доступ к телу — он ей свою кровь, но эта Вель ведь парила Рэву мозги! И чем? Самым святым для любого киранца — сопряжением!

Вот ведь находчивая дрянь…

Если честно, я не знал наверняка, можно ли внушить кому-то что-то подобное, но все улики и мотивы были на лицо. А раз так, брата нужно было спасать. Тем более эти деструктивные отношения мешали ему. Не позволяли вернуться домой, к семье!

Ну не потащим же мы за собой на родную планету эдакую дрянь…

Хотя…

Я невольно усмехнулся, подумав, что бы сказала мама, если бы её ненаглядный Рэвул привёл домой регуланку и сообщил, что собирается на ней жениться. И конечно же, создавать с ней большую крепкую киранскую семью минимум с двумя детишками! Мамиными внуками, на секундочку… Милыми девчонками и мальчишками с регуланскими мордашками и их же повадками.

Вот это бы всё тогда перевернулось! Ведь всем моим «бессмысленным гулянкам» и «распутным девицам» было бы не переплюнуть того, что учудил мамин любимый самый непогрешимый сыночек!

Но нет… нет… я всё же не был настолько ревнивым гадом, чтобы такое допустить. Но помечтать-то хоть секундочку можно?

Да. Рэва определённо нужно было спасать от этой Вель.

Скрепя сердце и, выдохнув, я ещё раз заглянул в комнату.

Непотребства продолжались. Но, судя по изменившейся тональности звуков, наконец-то приближались к концу.

Я вздохнул и стал ждать, продумывая план спасения брата.

Пожалуй, самым простым вариантом было бы стукнуть Вель по башке и предъявить Рэву. В состоянии отключки она вроде как не должна была на него влиять. Кстати… именно поэтому они, скорее всего, и не жили вместе! Нужно же ей было когда-то спать… А если бы он такой взял да проснулся раньше неё. А потом посмотрел бы на свою истинную — а она такая бац! — и не истинная вовсе?

Но поднять руку на женщину, пусть даже и на такую беспринципную дрянь… не-е… Хватит и одного «падшего» брата в нашей семье.

Я похлопал себя по карманам и нащупал шприц с транквилизатором.

А что, если прямо сейчас вылететь из этого шкафа и вколоть ей дозу?

Я на секунду представил себе, как бы это было, и тут же отбросил эту идею. Потому что, если бы кто-то посмел ввалиться

в мою спальню

, когда я был там со своей возлюбленной, я бы сразу же свернул шею этому идиоту и лишь потом стал бы выяснять, что ему, тар его задери, здесь понадобилось!

А Рэвул был крупнее меня и наверняка сильнее…

Нет. Плохой план. Мне всё-таки ещё хотелось немного пожить! Значит, нужно было действовать тоньше. Выследить Вель, осторожно вырубить её, притащить Рэвула на опознание «единственной», потому что, пока она была бы в отключке, он бы от неё точно никакого аромата не почувствовал и поверил мне.

А там уже к тару всё! Сели бы с ним на корабль и спокойно свалили домой.

Да. Пожалуй, этот план был намного перспективнее. Осталось только дождаться, когда эти двое, наконец, закончат.

— М-м-ах! Да, Рэв! Ещё! Ещё!

Рэвул яростно зарычал, и комнату за стеной наполнили пошлые ритмичные шлепки.

О, а вот и конец!

Заткнуть уши мне, к сожалению, не помогло не заполучить новые воспоминания. Карадла… вот хоть и не был виноват в случившемся, всё равно теперь чувствовал себя грёбаным извращенцем!

Стоны за стеной утихли, и я услышал сытый и довольный голос Вель.

— Ну вот, а ты зачем-то сопротивлялся.

— Был не в том настроении. — Шумно дыша, пробормотал Рэвул.

— Я не заметила. По-моему, всё, как всегда, было просто замечательно.

Они немного помолчали, а затем Вель осторожно спросила:

— Ты из-за того, что я отказалась лететь с тобой на твою Кира?

Я насторожился и ближе придвинулся к сдвижной створке. Оказывается, Рэвул спрашивал её об этом совсем недавно.

— Я тут подумала, Рэв, — задумчиво протянула регуланка, — что это на самом деле не такая уж и плохая идея… Я тоже не хочу, чтобы наши дети росли на Убур-Руи. Мне бы хотелось, чтобы они вообще никогда не знали ничего о войнах, битвах, Легионе Смерти.

— Ох, моя милая… — Хрипло ответил Рэв, и они на некоторое время умолкли.

Наверняка ведь целовались, любовнички…

— Но… и на Кира нам делать нечего. — Сказала Вель, вмиг испортив им обоим всю романтику момента.

Судя по особым интонациям, проступившим в хриплом голосе моего брата, ему её слова очень не понравились.

— Почему? Чем тебя не угодила именно эта планета?

Я услышал тихий шорох простыней и подумал, что Вель поднялась. Может быть, даже нависла над Рэвулом, упёршись обеими руками по бокам от его головы.

— Рэв, давай просто сбежим? Сегодня? В пекло всё! — Неожиданно пылко предложила она. — Просто ты и я?! Отправимся… не знаю… на Анталиор, где всем наплевать будет какой мы расы и откуда прибыли?

— Анталиор… — Убито повторил за ней Рэв. — Не понимаю тебя. Ты то не хочешь покидать свою родную планету, то желаешь отправиться от неё так далеко, как это только возможно… почему не Кира?

— На Кира меня никогда не примут. — Не думая ни секунды, ответила регуланка.

А я подумал, что, конечно же, не примут! Ведь от неё за километр несёт кровью и гнилой регуланской натурой.

— Милая, ты на четверть киранка, — ласково ответил ей мой брат, — по закону крови мы оба имеем право быть там, как и коренные киранцы. Нас обязательно примут. Может быть, и не сразу, но мы проявим себя с лучшей стороны, потому что будем жить там свою лучшую жизнь!

Вель помолчала. И я буквально через стену почувствовал, каким тяжёлым и напряжённым было это молчание.

— Значит… ты не согласен. — Недовольным голосом констатировала она.

Рэвул обречённо вздохнул.

— Нам не нужно дезертировать, чтобы быть свободными. От моего пятилетнего контракта осталось две недели службы, ты вообще вольна разорвать свой когда вздумается. Я дослужу, получу последнюю оплату, и мы с тобой тут же улетим.

— Рэвул, ты меня любишь? — с какой-то особой грустью и надеждой вдруг спросила она.

И мой брат ответил, не думая ни секунды:

— Конечно, люблю, моя милая!

— И я тебя люблю… — Прошептала она тихо, а потом заговорила жалобно, практически умоляя его. — Пожалуйста, сейчас просто послушай меня, ладно? Помнишь, ты сам говорил, что ты мой дом и моя семья, и что никто не нужен нам, кроме нас двоих, чтобы быть счастливыми? Я хочу, чтобы ты доказал мне это. Нам нужно бежать отсюда вдвоём, сегодня же. И не на Кира, а дальше. Может быть, и не на Анталиор, а например, на Маджар. На самом деле чем дальше, тем лучше, ты понимаешь меня?

Я почувствовал что-то особенно тревожное в её голосе. И Рэвул, по всей видимости, тоже, потому что насторожённо спросил:

— Ты чего-то боишься, моя милая?

— Нет. — Мгновенно отозвалась Вель.

— Тогда давай не входить в гиперпрыжок без координат. Если я дезертирую, за мной начнётся охота. Что, согласись, глупо, если служить мне осталось всего две недели.

Рэвул говорил с ней тихо, ласково и вкрадчиво. Явно не желая, чтобы его слова выглядели ультиматумом, хотя им они по своей сути и были.

— Также будет и с тобой, если ты просто сбежишь, не расторгнув контракт. А ещё мне действительно нужно на Кира. Нужно, Вель. Но мы можем не оставаться там, если ты не захочешь. Полетим в любое другое место во Вселенной, куда скажешь и заживём наконец полной жизнью. Я отправлюсь за тобой хоть на край вселенной! Но давай сделаем всё правильно, раз у нас есть на это такая возможность?

Он помолчал, дав ей возможность высказаться, но она не сказала ни слова.

— Вель?

Я услышал её поверхностный судорожный вздох.

— Поскольку ты отказываешься продлевать контракт, они изменят твоё расписание.

— Изменят?

Голос Вель стал тише, наполнился тёмной тревогой и задрожал, как от озноба.

— Тебя отправят на Ра-12 или Монекмон, Рэв. Они всегда повышают сложность для отставных. Я боюсь, что ты не вернёшься…

— Вернусь. — Уверенно оборвал её он. — Не бойся, любимая. Недельная миссия на Ра-12 ведь идёт за полугодовой контракт?

— Да кому нужны эти деньги, Рэв! — Со злостью воскликнула регуланка. — Это мясорубка… Легион Смерти не любит расставаться с легионерами!

— Думаешь, я не знаю? — Тихо спросил мой брат и шумно вздохнул. — Я готов к этому.

Я услышал жалобный вздох и понял, что Вель заплакала.

Снова зашумели простыни, я подумал, что Рэв, должно быть, прижал её к себе и крепко обнял.

— Тс-с. Я готов, Вель. Всё будет хорошо. — Ласково зашептал он. — Ведь и ты будешь со мной. Мы пройдём это вместе до конца и станем только сильнее. Я просто хочу сделать всё правильно, чтобы ни мы, ни наши дети не были никому и ничего не должны…

— Мне нужно идти.

Оборвала она его, и её голос отдалился. Должно быть, Вель сразу соскользнула с постели и отошла от неё.

— Я… совсем забыла. У меня ещё есть дела…

— Вель, мы увидимся завтра? — С надеждой спросил Рэвул и тут же добавил: — Ты ведь… больше не злишься на меня?

— Да… да, Рэвул. Увидимся. — Поспешила убедить его Вель и быстро зашагала по комнате мимо стенного шкафа, в котором я прятался.

— Люблю тебя, моя милая. — Догнал её голос Рэва у самого порога.

Подумав пару секунд, Вель тихо ответила ему:

— И я… я тоже люблю тебя, Рэвул.

А я нахмурился, подумав, что она сказала это абсолютно искренне. Без лжи и фальши, что совсем не вязалось с тем, что она делала с моим братом. Врала ему и жестоко им манипулировала.

Глава 20

База Убур-Руи, планета Регулан

11:07 м. в.

День 1898 от начала событий

Рэвул

— Ты всё слышал… Прости.

Я лишь мельком бросил на него взгляд, когда киранец вышел из шкафа. После того как Вель ушла, он не торопился и покинул своё укрытие только после того, как я натянул штаны и футболку.

Нашёл чего смущаться! Или он не хотел смущать меня? Тогда это было вдвойне смешно, после того, чему он стал свидетелем!

Как бы там ни было, Рину выглядел напряжённым. И я знал почему. Наверняка ему не хватило выдержки не заглядывать в комнату, и он видел, чем ещё мы занимались с моей милой кроме секса.

Что же… Это он ворвался в мою жизнь, а не я в его. Мне нечего было стыдиться. А ещё у нас с Вель всё было только по согласию. Иначе и быть не могло, ведь она моя единственная!

Рину ответил мне не сразу. Он долго и хмуро разглядывал меня, следя за тем, как я натягиваю обратно свою чёрную форму. Крайне задумчиво смотрел на смятую постель за моей спиной. Успел попялиться и в единственное окно в моей комнате, за которым открывался говённый вид на тяжёлое серое небо, высокие бетонные стены и ещё более высокие сторожевые вышки.

— Да, я слышал всё. Ещё бы, не слышать… — Наконец, сказал он. — И знаешь, я согласен с твоей регуланкой, у тебя крыша поехала, если ты собрался на Ра-12! Тебе совершенно точно стоит послать начальство нахрен и валить отсюда немедленно.

Я поморщился, плотно затягивая манжеты на перчатках.

— Не называй её так. Вель ведь на четверть…

— В том-то и дело, что нет. — Перебил меня этот говнюк с язвительной усмешкой.

Я прошил его взглядом и замер, пытаясь понять, зачем бы ему такое говорить.

Зрачки не расширены, поза свободная, дышит ровно… Разве что сердце бьётся чуть быстрее, чем раньше. Но такое может быть и от гнева, который он явно испытывал и даже не пытался скрыть.

— Бред. — Буркнул я и поднялся, чтобы пристегнуть к бедру ремни с кобурой.

— Ладно! — Будто бы даже с обидой выпалил киранец. — Можешь мне не верить. Давай просто возьмём пару её волос на анализ!

С этими словами он вдруг начал вертеть подушки, разбросанные по моей кровати.

— Что б ты знал, у меня на корабле есть целая лаборатория, в которой любой геном можно по нуклеотидам разобрать! Вы так трепали друг друга, что парочка её волос где-то здесь точно должна найтись…

Я с раздражением подхватил и дёрнул на себя одеяло, когда, не найдя волос Вель на подушках, киранец взялся и за него.

Рину со своей стороны одеяло не отпустил.

— Прекрати. Ты ведёшь себя смешно, тебе не кажется? Какая тебе вообще разница кто она и сопряжены мы с ней или нет? Моя личная жизнь тебя не касается. Она вообще никого не касается, кроме меня и Вель.

Рину прищурился, сверля меня раздражённым взглядом, и заговорил тихо, раз за разом повышая голос, пока не перешёл на яростный рык:

— Рэвул, я тебе официально заявляю, ты грёбаный тугодум. Будь умнее, чтоб тебя, отключи хоть ненадолго свой ментальный фильтр и прими новые данные: твоя «единственная» — чистокровная, мать её, регуланка! И она

никакое не исключение из правил

. Регуланцы как не испытывали, так и не испытывают сопряжения! Проще говоря, Рэв, она дурит тебе голову!!!

Я со злостью выдернул из его рук своё одеяло, скомкал его и не глядя отбросил в угол комнаты.

— Нет, это ты меня послушай, придурок! Неужели ты не видишь…

— Что? Что я не вижу?

Я аж оторопел от его безмерной наглости.

За более чем десять лет в высоком звании отвык от такого панибратства и дерзости, так что на миг даже растерялся.

Да что это салага вообще о себе возомнил?!

— Что я, по-твоему, не вижу? — Вкрадчиво повторил он свой вопрос. — То, как твоя Вель пренебрежительно относится к тебе, хотя должна трепетать в твоём присутствии? — Начал он бить меня по самому больному. — Не вижу, как она пьёт тебя, хотя даже законы Регулана запрещают прямое питание? Это варварство и голые инстинкты, а никакая не любовь, и тем более не сопряжение! Рэвул, ты уверен, что вообще знаешь,

что такое сопряжение

?

Снисходительно фыркнул Рину и сложил руки на груди, буквально отзеркалив мою позу.

— Она хищница, а ты её жертва — вот какие у вас отношения!

Его слова разбудили во мне ярость. Захотелось перепрыгнуть через эту чёртову кровать и вбить каждое из них обратно в его глотку. Чтобы не смел так говорить о моей Вель… Не смел так о нас!

И всё же что-то… какое-то непонятное вязкое чувство на самом дне моей души заставляло меня остаться на месте, словно приклеенным ногами к полу, и слушать его. Слушать, слушать, слушать…

Я боялся признаться себе, но, кажется, это происходило со мной потому, что я и сам часто задавался вопросом

правильно ли то, что происходит между мной и Вель

. Должно ли всё действительно выглядеть именно так? Или всё же что-то шло вкривь и вкось в наших невероятных отношениях…

Рину с раздражением сплеснул руками, как-то по-своему считав мой тяжёлый взгляд и молчание.

— Знаешь, ведь все-все мои слова очень легко проверить! Давай, — Он с вызовом махнул рукой на дверь. — Позови её сюда и спросим напрямую? Или знаешь, ещё лучше, давай просто вырубим её! В отключке она не сможет управлять твоими чувствами. Но на самом деле можно и вообще обойтись без неё. Просто скажи, сколько раз за всё время с ней ты видел её спящей? Подумай об этом, Рэв… Или что? Так боишься, что я прав и твоя Вель окажется просто очередной кровожадной беспринципной регуланской…

Я не дал ему договорить. Просто перемахнул через кровать и впился этому уроду в морду пятернёй. Но он оказался куда проворнее, чем я рассчитывал. Вывернулся, сделал мне подсечку и едва не уронил на пол — я только в последний момент успел перенести вес на другую ногу.

Тогда Рину схватил меня за бронежилет, целя кулаком в нос, и дёрнул на себя. Я же на опережение ударил его основанием ладони в подбородок снизу вверх. Он попятился, прикрыв глаза и пыхтя от боли. В уголках его губ проступила кровь… должно быть, бедолага прикусил язык. Что ж, будет впредь думать, что и перед кем с его помощью несёт!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я пошёл киранцу на встречу, а он попятился, но в этот момент мониток на моей руке часто завибрировал от пришедшего на него сообщения. Я поднял руку и прочитал.

Вель не ошиблась. Но почему так скоро?

— Что там? — С тревогой поинтересовался Рину, едва ворочая языком и тут же пальцами потрогал свой подбородок, пытаясь понять, распух ли он тоже или повезло. — Новое назначение? Куда?

— Монекмо́н.

Тихо ответил я, вспоминая серые безжизненные виды планеты, на которой уже раз бывал. В составе своей первой группы, в качестве огневой поддержки… И ничего там хорошего не было, потому что меня и ещё двоих выживших бойцов пришлось эвакуировать из гущи событий критически раненными. Только троих из целого взвода, который навсегда остался там.

На Монекмо́не жили разумные членистоногие с весьма нетривиальным подходом к пониманию этого мира. Монекмо́н был одной из шести планет, население которых подлежало стопроцентному истреблению, потому что несло угрозу всему живому не меньшую, чем сама энтропия. Их уровень по шкале был просто запредельным… Им нельзя было позволять эволюционировать в техническом и социальном плане, но они сопротивлялись истреблению отчаяннее многих.

— Через двенадцать часов отправление. Прямо сейчас нужно прибыть для инструктажа в главный корпус. Я должен идти.

Киранец с отвращением сплюнул в сторону скопившуюся во рту кровь.

Я поднял на него взгляд. Рину выглядел растерянно и словно бы даже испуганно. По крайней мере, смотрел на меня так, будто видел перед собой покойника.

— Где там твои линзы? Напяливай быстрее. Надо успеть тебя вывести за пределы базы, до того как меня начнут искать.

Киранец потерянно огляделся вокруг и медленно опустился на угол кровати. Так, будто его ноги не держали от ужаса перед неизбежностью.

Вот только это меня, а не его посылали на Монекмо́н.

— Рэв, зачем тебе это? — Хрипло спросил он. — После всего, что я тебе о них рассказал? Я ведь только нашёл тебя… Я не могу теперь вот так взять и потерять тебя. Ты же ещё даже не был дома! Ты ведь не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы отыскать твою вредную задницу… Рэв, пожалуйста, плюнь на всё и бежим со мной на Кира? Ты ведь понимаешь, что ничего регуланцам не должен и любой суд тебя оправдает? Какой нахрен контракт? Да это они тебе должны целую жизнь!

Я долго на него смотрел, откровенно не понимая, что за чувство испытываю. Какое-то тревожное, похожее на щекотку под рёбрами, только из-за которой не становится смешно, а неожиданно едко щиплет глаза.

Закончив с формой, я взял в руки шлем и повертел его в руках, разглядывая своё хмурое отражение в чёрном стекле и раздумывая над тем, до чего же жестока порой судьба, и как в жизни всё бывает не вовремя. Ведь я бы не думал дважды, появись Рину в моей жизни пять лет назад. А теперь...

— Я не оставлю Вель. — Решительно сказал я, и только потом поднял взгляд на притихшего Рину. — И ты к ней даже на сотню шагов не приблизишься, понял? Долбаный ты псих…

— Это я псих? — Обиженно выдохнул киранец и резко поднялся с кровати. — Да это у тебя мозг через уши ветром на этой проклятой базе выдуло! Подумай, что ты делаешь, придурок! Просто на одну секунду представь, что всё, что я говорю это правда!

Правда… Ложь… Я привык доверять только одному в этой жизни — своим инстинктам. И мои инстинкты кричали мне, что Вель — моя единственная. Так что даже если мне и суждено сложить голову на Монекмо́не, я сделаю это с её именем на губах…

— Нет.

Рот Рину скривился от бессильной ярости. Он сжал кулаки и закричал на меня:

— Упрямый тар! Ты сдохнешь на Монекмоне, и некому будет тебя похоронить!

Я на миг прикрыл глаза и кивнул.

Если этот парень действительно способен видеть сквозь ткань времени и пространства, как наши далёкие предки, то, значит, так тому и быть.

— Либо ты сейчас же собираешься, и я вывожу тебя с базы, либо как есть веду к коменданту. — Достаточно жёстко сказал я, после чего вынул плазган из кобуры и прижал его к бедру, чтобы у него уже не осталось никаких сомнений относительно сделанного мной выбора. — У тебя нет времени на то, чтобы думать. Решай сейчас.

Рину поднял руки, демонстрируя покорность моему выбору.

— Ладно. Ладно!

Он поджал губы, в последний раз бросив на меня взгляд и, отвернувшись, принялся бродить по моей комнате.

— Где здесь эти чёртовы линзы… Проклятье, вспомнить бы куда положил!

В какой-то момент он оказался у меня за спиной, и я тут же почувствовал болезненный укол в основание шеи слева. После чего схватился за то место и сразу ощутил слабость, навалившуюся на всё тело. Отчаянно прошипел:

— Ах ты говнюк…

Рину взял в локтевой захват мою шею и уверенно потянул на себя, заставив завалиться назад. Выдернул плазган из онемевших пальцев и отбросил его на кровать.

— Тише, тише… Это просто снотворное, — процедил он сквозь зубы, впиваясь пальцами в моё плечо. — А-ащ… Твою мать!

Я отдавил ему ногу своим ботинком. И, судя по тому, как этот недотёпа тут же ослабил хватку, ему мой приём явно

пришёлся по вкусу

.

Воспользовавшись его замешательством, я вскинул этого ублюдка себе на спину, и с размаху швырнул на пол. Киранские рефлексы не позволили Рину растянуться безвольно у моих ног — он мгновенно вскочил, опасливо увеличив расстояние между нами.

Я сделал шаг вперёд, намереваясь схватить эту сволочь за шею и заломать, пока он не проделал то же самое со мной. Но дрянь, которую он мне вколол, начала действовать! Ноги превратились в вату, колени предательски подкосились. Я тяжело рухнул на четвереньки, чувствуя, как стремительно немеют мышцы, как из них уходит вся сила. Мои руки задрожали от накатывающей слабости — это буквально выводило из себя! Я зарычал от отчаянья.

— Вот это ты зверюга! — с восторгом воскликнул Рину, нависнув надо мной. — Пять кубиков глуцина, Рэв, а ты ещё в сознании…

Я резко выбросил вперёд руку, вцепился в его ногу мёртвой хваткой и дёрнул на себя. Слышал, как этот гад с проклятиями шлёпнулся на задницу… потянулся к его смазливой роже, и в тот же миг всё как-то резко погасло перед моими глазами.

Последнее, что осталось в моей памяти — острая боль в лице, солоноватый вкус на губах и оглушительный треск бьющегося стекла…

Рину

— Проклятье… проклятье! Проклятье! Рэв… Мгх…

Я отбросил в сторону его таров шлем с разбитым вдребезги стеклом и подполз к брату на четвереньках. Рэв лежал на полу лицом вниз, не подавая признаков жизни. Дрожащими руками я осторожно перевернул его — и застонал, будто это мне сейчас врезали по лицу легионерским шлемом.

Клятые осколки чёрного стекла торчали из его кожи повсюду: на скулах, над бровями, чёрт побери, даже в волосах! Одна радость — крови почти не было. И он всё-таки дышал — ровно, спокойно. Глуцин подействовал. Вовремя, чтоб его…

— Так… Так… Сейчас, дружище…

Я сдёрнул простыню с его кровати и быстро разодрал её край на узкие полоски. Дрожащими пальцами начал извлекать осколки из лица Рэвула, прижимал ткань к ранам, останавливая кровь. А ещё прижимал кожу в местах глубоких порезов, надеясь, что киранская регенерация успеет сделать своё дело, не оставив следов.

Когда с осколками было покончено, я всмотрелся в его лицо, оценивая свою работу. Чёрт возьми, я ведь даже не врач, не говоря уже о хирургии! Возможно, это было моим величайшим упущением в жизни…

Проклятые стёкла, которые должны были быть ударопрочными, оставили на лице Рэвула глубокие порезы, которые точно не могли зажить без следа.

— Ладно, глаза вроде целы… — Я обречённо усмехнулся, физически ощущая, как чувство вины сдавливает грудь. — Что ж, хватит и одного красавчика в семье… Да, Рэв? Тар тебя задери, какого чёрта ты не отключился сразу, а?!

Я поднялся над братом и начал мерить шагами комнату. Как жаль, что у меня не было запасного плана! Больше никогда в жизни не буду пренебрегать запасными планами… Сейчас он был бы как нельзя кстати, потому, что я совершенно не представлял, что делать дальше!

— Так. И что теперь, доктор Исавур Эрив? — спросил я сам у себя, нервно расхаживая мимо неподвижного Рэвула. — Как выгребать-то будем из этого дерьма?!

Мне нужно было срочно придумать, как вывести Рэвула с хорошо охраняемой военной базы. И ещё как-то нейтрализовать Вель, потому что, если Рэв очнётся на корабле, и они всё ещё будут связаны, он, я уверен, без колебаний свернёт мне шею, чтобы вернуться к ней…

Я посмотрел на брата и болезненно поморщился. Выход виделся мне только один.

Отметив время на своём монитоке, чтобы знать сколько ещё он проведёт в отключке, я присел на корточки у ног Рэвула и начал быстро расшнуровывать его берцы. Хотелось рычать от злости и одновременно стонать от безысходности! Поэтому я просто ворчал себе под нос, стягивая с брата одну вещь за другой:

— Что за дела, Рэв? Мы знакомы меньше суток, а я уже видел, как ты трахаешься, и теперь снимаю с тебя одежду! Чувствую себя грёбаным извращенцем… Но знаешь, что, ты, упрямый идиот? Когда ты, наконец, осознаешь, на какие жертвы мне пришлось пойти, чтобы спасти твою жизнь, ты мне вовек за все мои страдания не расплатишься!

Глава 21

База Убур-Руи, планета Регулан

11:15 м.в.

День 1898 от начала событий

Вель

Моё сердце колотилось в груди, словно раненая птица. Только богам известно, каких усилий стоило мне сохранять невозмутимость перед посторонними, пока я шла к себе. Хотелось не просто плакать – хотелось кричать от боли и кататься по полу. Ведь он отказался... отказался, хотя я готова была поставить на кон всё, что имела, лишь бы он жил! Какой же упрямый дурак...

Мне так хотелось рассказать ему обо всём, что я едва сдержалась. И хорошо, что сдержалась – ведь у меня хотя бы появилось время подумать. Иначе наш откровенный разговор стал бы началом конца. Я даже представить не могла, как Рэвул воспримет правду.

Я шла через всю базу к её регуланской части, задыхаясь от невозможности дать волю эмоциям. Я ведь Вель Омф-Кадеш, а не какая-нибудь нежная офицерская дочка! Лишь закрыв за собой дверь комнаты, я позволила себе слёзы – беззвучные, горькие, оставляющие солёные дорожки на щеках и стекающие по подбородку на грудь, щекоча кожу и быстро остывая.

Рэвул...

Как легко было тебя ненавидеть за то, кто ты. За то, кем мы должны стать друг для друга. И как же тяжело было тебя любить...

Ты пробрался в моё сердце не хитростью – нет! А бескомпромиссной честностью, искренностью и яркостью эмоций. Нежностью грубых рук, лаской твоих поцелуев и тем, как ты любил меня...

Любил бы

, будь я твоей истинной. Если бы между нами было настоящее сопряжение, а не обман... Не эта ненавистная мне иллюзия...

Видят боги, я пыталась следовать своему плану. Старалась не зацикливаться на тебе, ненавидеть тебя как прежде, даже сильнее. Но офицер Тиа-Талла, на соблазнение которого я потратила всего вечер, быстро наскучил мне. Не понимаю, как это случилось, но мужчина, при одном взгляде на которого я таяла с первого дня учёбы в Убур-Руи, вдруг показался мне самовлюблённым дураком на фоне неотёсанного киранца!

А ведь я ненавидела представителей этой расы. Сама мысль о том, что киранец будет касаться меня или просто находиться рядом, была мне отвратительна! Но Рэвул...

Он тихо, незаметно, как умеют только хищные звери, прокрался к моему сердцу. Схватил его и утащил к себе в берлогу, откуда мне его было уже не достать. И я была этому... рада? Да, именно рада!

Я не выдержала и закрыла лицо ладонями, позорно расплакавшись. Зачем я пошла к брату? Проклятье... Я испугалась! Испугалась того, что будет! Желаний Рэвула и того, что никогда не смогу дать ему то, что ему нужно...

То, что, как оказалось, на самом деле нужно и мне.

Семья? Дети? Никаких войн и Легионов. Никаких тайн и обмана... Но вся любовь Рэвула ко мне выросла на лжи. Что останется, если я раскрою правду? Полюбит ли он меня такой, какая я есть? Простит ли? Позовёт ли с собой на Кира?

А я бы полетела. Забыла всё и всех, лишь бы быть с ним до конца жизни. Лишь бы он любил меня так же сильно и искренне, но по-настоящему, без иллюзий. Вот только возможно ли это?

Я столько раз думала о признании, что уже стёрла эту мысль в кровь. По ночам представляла, как снимаю воздействие, и Рэвул замирает, не понимая, почему не ощущает моего аромата. Как встаёт рядом и смотрит другими глазами – жёстко, хмуро... как на любого другого регуланца. А я говорю правду, от которой у меня на куски разрывается сердце, а у него от злости сжимаются кулаки.

Если не считать наш неловкий первый раз, Рэвул никогда не причинял мне боли. Его грубые руки дарили только ласку, а острые клыки – были созданы лишь для обворожительных хулиганских улыбок. Но смог бы он причинить мне боль сейчас?

Пожалуй, на его месте я бы не просто хотела себя задушить. Я бы хотела заставить себя страдать! Именно об этом я подумала, когда он предложил мне улететь на Кира. Ведь если мы настолько сблизимся, я уже не смогу скрывать правду, и моё признание станет закономерным финалом наших отношений.

Ведь без лжи не было и нашей «любви». Не было никакой Вель и Рэвула... Только легионер и обманувшая его эвари. Только киранец и влюбившаяся в него по уши регуланка...

О чём я только думала, боги… Неужели о том, что Эджу смог бы мне помочь? Защитить? Погрозить Рэвулу пальцем, чтобы тот смирился — согласился жить как раньше, не думая о будущем, свободе и детях, а ещё бесконечно проливая кровь за интересы чуждого ему Регулана?

Нет. Я наивная дурочка. Я просто тешила себя надеждой, что неизбежное никогда не случится. Что если закрыть глаза и достаточно хорошо заткнуть себе уши, то можно будет и дальше жить в своём приятном уютном мирке, не обращая внимания на ужасы вокруг.

Но что же мне было делать со своей жизнью теперь? Я не могла спасти любимого, не предав при этом родного брата! Но я любила и Эджу тоже! И просто не смела его ослушаться… Это было для меня всё равно что предать память отца!

Эджу и Рэвул… Рэвул и Эджу… Как два одинаковых груза на чашах весов. Один — моё прошлое, которого никогда не было. Другой — моё будущее, которое никогда не должно было наступить. И оба в моём сердце, словно ночь и день, холод и жар, вдох и выдох… И с обоими у меня на самом деле ничего не могло быть.

Я запуталась. Я потерялась. Я словно тысячу лет бродила во тьме своих мыслей; шла не теми дорогами, выбирала не тех мужчин. Ведь как можно испытывать запретные чувства к брату? И как можно полюбить врага, которого соблазнила, чтобы предать?

Наверно, всё дело было в том, что я на самом деле девочка… Маленькая, заблудившаяся девочка, которая слишком рано потеряла родителей и так и не научилась жить эту жизнь. Не обрела никаких ориентиров во тьме, кроме собственных желаний. Я ходила в этой темноте с протянутой рукой, ожидая того, что кто-то возьмёт меня за неё и проведёт. И вот взяла за руку Эджу. А потом Рэвула...

Я подняла взгляд к потолку и прикусила губу, мысленно взывая к тому единственному, кто сейчас мог бы мне помочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Папа… Где же ты, папа, когда ты так нужен? Ты всегда давал мне только верные советы… И как же кто-то настолько мудрый, как ты, мог предать Регулан? Почему ты оставил нас? Смотри, каким жестоким и беспринципным без тебя вырос Эджу. Смотри, какой безрассудной и трусливой выросла я… Кажется, именно твоё предательство навлекло на нас гнев Четырёх Меченых и теперь мы все прокляты Первой кровью за твоё предательство. Скажи, я проклята, папа? Да? В этом же всё дело?

Вот только должен ли Рэвул вместе со мной сгинуть от этого проклятья?

Я сказала Эжду, что с радостью убью для него киранца, но это была ложь. На самом деле я не желала Рэвулу смерти… не теперь, когда так привязалась к нему.

— Но даже если мне и удастся его спасти, то мы уже никогда не будем вместе, потому что иллюзия не устоит за пределами стен Убур-Руи и рано или поздно рухнет. — Дрожа от волнения, прошептала я. — Погребёт под своими обломками и меня, и Рэвула. И, боги… как же это будет больно…

Я дёрнулась, услышав в своей комнате медленные громкие хлопки, и тут же вскочила на ноги, во все глаза смотря прямо перед собой.

— Какая… красивая любовь. Какая драма! — с издевательским тоном воскликнул незваный гость, и у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Словно в самую чёрную бездну, на недосягаемом дне которой таилась вечная мерзлота.

Глава 22

База Убур-Руи, планета Регулан

11:29 м.в.

День 1898 от начала событий

Вель

— Эджу…

Он отделился от стены в моей комнате, рассеяв визуальную иллюзию, скрывавшую его от моих глаз, а я затрепетала от злости; вскочила, сжала кулаки и стиснула зубы. Всё внутри меня горело и плавилось от желания накричать на него, выплеснуть свою злобу, потому что как он мог?!

То, что Эджу пил мою кровь, не давало ему никакого права воздействовать на меня! Я ему не кормилица! Я чистокровная регуланка и, в конце концов, его сестра!

Братец между тем довольно усмехнулся и прошёлся в мою сторону, по-военному заложив за спину руки. Низ длинного кожаного плаща Эджу с неприятным хлёстким шорохом обхватывал при этом высокие голенища его тяжёлых кожаных ботинок.

— Слово, данное женщиной, как вода: изменчиво и легко утекает сквозь пальцы, стоит лишь немного расслабить руки. Да, Вель?

Я выпрямилась, как от удара по спине, и прошипела, не сводя с него пристального взгляда, словно в любой момент готовилась к нападению:

— Ты предал меня первым…

Эджу нахмурился. В глазах его при этом сверкнуло недоброе веселье. Он медленно обошёл меня по кругу и остановился на расстоянии одного шага, нависнув, словно гигантская скала над одинокой путницей.

— И когда же я успел тебя предать и не заметить этого?

— Ты отдал меня ему!

Эти слова вырвались с болью из самой моей души, едва он договорил. Эджу поджал губы и склонил голову набок, словно изучая меня.

— Я учил тебя, глупая. — Тихо ответил он.

У меня сдали нервы. Я закричала на него:

—

Подложив под легионера

?! Чему ты хотел меня научить?! Тому как быть шлюхой?!

Однако Эджу не поддался на мои эмоции и ответил всё так же спокойно.

— Я

учил тебя, отдав тебе

киранца. Не наоборот. Я хотел, чтобы ты почувствовала, что такое настоящая власть над кем-то. Вкусила её и перестала, наконец, перед всеми пресмыкаться. Ты Омф-Кадеш, Вель. Но отец не научил тебя тому, что значит носить это гордое имя. Значит, теперь это моя забота… Вот только ты стала пресмыкаться и перед киранцем тоже. — Подумав, с пренебрежительной усмешкой добавил мой брат.

Новый всплеск возмущения и ярости захлестнул меня, я опять закричала на него, до боли сжимая кулаки и следя за каждым его движением.

— Это неправда!

Скажи это мыслям в своей голове, сестрица.

— Тут же отозвался голос Эджу, до боли сдавив мои барабанные перепонки.

У меня буквально ноги подкосились от охватившего меня чувства полной беспомощности.

Он пил мою кровь…

Он пил мою кровь! Но не имел права, ни по закону Регулана, ни по морали нашего общества вот так врываться в моё сознание без разрешения!

Я закрыла уши руками и возмущённо воскликнула:

— Ты… ты не можешь! Это запрещено! Я тебе не какая-нибудь… я регуланка и твоя родная сестра!

— Запрещено… — Издевательски протянул Эджу, передразнивая меня. — Так же запрещено, как брать кровь у кого бы то ни было напрямую? Скача при этом на его члене…

У меня стремительно потемнело в глазах от гнева. Я кинулась на него и негнущимися пальцами впилась в лацканы его плаща.

Эджу перехватил мои запястья и сжал их до боли, не позволяя мне ни ударить его, ни вырваться.

— Ты не имеешь права вторгаться в моё сознание! Пошёл вон из моей головы!

Я вырывалась, а он просто спокойно смотрел на меня сверху вниз со своей извечной задумчивой полуулыбкой. Словно что-то знал, что было мне недоступно, или задумал что-то, что мне совершенно точно не понравится, в отличие от него самого.

— Отпусти! — Обречённо пискнула я, смирившись с тем, что мне никак не удастся с ним сладить.

И он отпустил. Сразу же, словно только и ждал, когда я попрошу.

А затем опустил руку во внутренний карман своего плаща и достал из него планшет — продолговатый кусок чёрного мультимедийного стекла, который обычно использовался для чтения и подписи приказов.

— Держи.

Он протянул его мне, не думая ни секунды, хотя это была личная и строго подотчётная вещь, поскольку могла хранить труднодоступную информацию, вплоть до секретной.

И я взяла.

— Что это?

— Новое назначение для Рэвула. — Не таясь, ответил он и снова широко улыбнулся, понизив свой и без того глубокий голос до ещё более волнующих вибраций. — Хочу, чтобы ты сама вписала место.

Хочу, чтобы сама отправила его на смерть

. Ты же обещала мне, помнишь?

У меня затряслись руки. И я бы обязательно выронила чёртов планшет, если бы Эджу в тот же момент не накрыл мои пальцы своими и не сжал их требовательно, словно приковывая к проклятому стеклу.

— Нет! Я не буду этого делать!

— Хорошо,

моя милая

…

Сказал он, заставив меня дёрнуться, как от пощёчины. После чего, явно насладившись моей реакцией, выдернул планшет из моих рук и развернул его к себе, заскользив пальцем по экрану.

— Тогда это сделаю я. Как насчёт Ксарго́риса? Это, конечно, жестоко, но…

— Нет! Нет… пожалуйста, только не ксаргиты… — Болезненно простонала я.

Потому что это было бы худшим выбором из всех шести планет, подлежащих стопроцентной деэнтропиизации!

Ксаргиты — отвратительные шестиногие существа, представлявшие собой что-то среднее между пресмыкающимися и моллюсками. Их раса жила одной только войной и считала смерть в бою высшей честью.

Уровень технического развития этих разумных существ был почти равен нашему, за тем лишь исключением, что они совершенно не стремились покинуть свою планету и исследовать космос. Кажется, что только это и спасало многие расы, жившие в одной с ними галактике от гибели…

Например, биологическое оружие у ксаргитов было настолько эффективно, что наши медики до сих пор не нашли противоядия от многих штаммов вирусов, выпущенных на поверхность после вторжения на их планету Легиона Смерти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На Ксарго́рисе царил культ силы и агрессии. Судя по тому, что я знала об этом месте, каждый день там был борьбой не только с противником, но и с собой. Практически все, кто отправлялся туда за «лёгкими» деньгами, либо не вернулись, либо вернулись, утратив собственную личность.

И это касалось не только легионеров, но и ментально сопровождавших их эвари! Они сходили с ума…

— Тебе не нравится? — Притворно удивился Эджу. — Ой, да брось! Какая разница, если он всё равно умрёт?

Я протянула к нему дрожащую руку и схватилась за край планшета.

— Отдай… — убито прошептала я, потянув его на себя.

И Эджу издевательски развернул проклятый планшет ко мне. Буквально преподнёс его, удобно держа двумя руками.

Мои пальцы практически не гнулись, когда в выделенной строчке я стала набирать новое название.

— Что ты там пишешь? — Заинтересованно спросил брат и, обойдя меня, выглянул из-за моего плеча. — А… Монекмо́н! Думаешь, что если он там уже был, то это ему как-то поможет?

Эджу с издёвкой фыркнул и вырвал планшет из моих рук, едва я закончила писать. Быстро нажал ещё пару кнопок, видимо, отправляя документ, и убрал устройство обратно в карман, с интересом разглядывая меня.

Я же, должно быть, была бела как мел. По крайней мере чувствовала себя сейчас так, будто вот-вот упаду в обморок.

— Он всё равно умрёт,

моя милая

… Хм… до чего же приятно тебя так называть. Пожалуй, теперь буду называть тебя так всегда. Что скажешь,

моя милая

?

Я подняла на него болезненный взгляд и тихо спросила:

— Что ты хочешь, Эджу?

Он удивился. Кажется, что даже непритворно.

— Хочу?

— В обмен на его жизнь. Я сделаю всё, что ты скажешь…

Эджу нахмурился.

— Неужели ты думаешь, что я позволю вам быть вместе?

Я отрицательно помотала головой, ощущая, как последний огонёк надежды догорает в груди. Я ведь и правда сейчас готова была на всё, если бы он согласился… Абсолютно на всё, даже на самое немыслимое и гадкое, только бы сохранить Рэвулу жизнь, которую я сама же и поставила под удар тем своим разговором с Эджу.

— Нет… нет. Я спросила тебя не об этом. Я не идиотка, я понимаю, что это невозможно. Только жизнь, брат. Пусть Рэвул Исавур Эрив живёт…

— Меченные Первой кровью… какая жертвенность! — С наигранным потрясением воскликнул он и ударил себя ладонями по бёдрам.

А потом шагнул ко мне ближе и осторожно заправил мне за ухо выбившуюся прядь, заставив оцепенеть от его прикосновения и смиренно прикрыть глаза.

— И ради кого… Вель, Вель… — Низко и обманчиво ласково прошептал он мне практически на ухо. — Поверь, то, что тот смазливый офицеришка оказался неспособен как следует удовлетворить тебя в постели, совсем не значит, что с этим может справиться только такое животное, как киранец. Да и что такого ты можешь мне дать, что я не смогу взять сам?

Его рука, до того замершая на волосах, медленно опустилась на плечо. Эджу обошёл меня, встав позади, а его пальцы тем временем едва касаясь, прошлись по моей выступающей ключице и спустились ниже, к ямке между грудей, едва заметной под тонкой серой майкой.

Я попыталась сдвинуться с места, отойти, но не смогла и широко распахнула глаза от испуга.

Эджу ментально овладел моим телом… Он полностью контролировал его, оставив мне только возможность смотреть, говорить и чувствовать его прикосновения.

Другая его рука меж тем опустилась к пряжке ремня на моих брюках и потянула язычок из петли.

— Эджу? — дрожа позвала я. — Не смей… ты не можешь. Это запрещено!

— Запрещено? — Усмехнулся он мне прямо в ухо и с наслаждением скользнул пальцами под майку. — Как что? Как пить кровь напрямую? Как управлять сознанием представителей своей расы без их на то разрешения?

Я шумно выдохнула, когда он зашёл ещё дальше, и возненавидела себя за то, как в предвкушении напряглись мышцы внизу моего живота. Тело отвечало на его прикосновения… Моему проклятому телу было наплевать, что это Эджу. Точно, как в тот раз, когда он укусил меня и вдоволь напился моей крови, одним только этим едва не доведя меня до самого пика…

Он тихо рассмеялся мне в шею, заставив кожу пойти мурашками от звука его голоса, от его дыхания. А затем стремительно освободил меня от власти своих рук. По-хозяйски застегнул ширинку на моих брюках и пряжку на ремне, при этом тесно прижимаясь ко мне сзади, чтобы я смогла оценить, насколько сильно его возбуждала полная власть надо мной.

— Я прикажу вернуть с Монекмо́на то, что останется от твоего киранца, чтобы ты могла как следует с ним попрощаться. А потом придумаю, что с тобой делать. — Сыто пробормотал Эджу, едва касаясь губами изгиба моей шеи сзади.

Его прохладные влажные от моих соков пальцы невесомо заскользили вверх по моей руке, перебрались на плечо и мягко обхватили шею. От этого прикосновения я невольно выгнулась назад, прижимаясь к нему всем телом и открывая доступ к пульсирующей венке.

Но сегодня он не стал пить меня. Вместо этого его губы нежно коснулись моей кожи в том месте, где в прошлый раз Эджу оставил свой укус, а затем он продолжил говорить всё тем же тихим голосом:

— До тех пор ты отстранена. Оставайся здесь, не покидай своей комнаты, чтобы я всегда мог найти тебя. И не переживай, чуть позже я распоряжусь, чтобы всё необходимое тебе приносили прямо сюда. А узнаю, что снова ослушалась, сестрица, жди беды.

Я обязательно узнаю, если ослушаешься...

— Зловещим эхом отдался его голос в моей голове.

И в тот же миг оцепенение спало с меня, а Эджу отдалился. Я вздрогнула и пошатнулась, едва не упав из-за того, какими ватными стали мои ноги. Развернулась к брату и отчаянно закричала ему вслед:

— Я его эвари! Я должна быть там с ним!!!

— Больше нет,

моя милая Вель.

— Отозвался Эджу и, так и не обернувшись больше, захлопнул за собой дверь моей комнаты.

Я рухнула на колени и зарыдала. Стоны и всхлипы рвались из моего горла до тех пор, пока я не охрипла и впала в какое-то не поддающееся описанию забытье, свернувшись калачиком у самой двери.

Слёзы высохли на моих щеках, сделав их отвратительно липкими и стянув кожу, словно клей. Глаза щипало из-за полопавшихся в них капилляров, но я не могла их закрыть. Я была раздавлена осознанием, что это я убила Рэвула своей глупостью и страхом.

Не могла перестать думать, что нужно было быть решительнее. Что стоило соглашаться на всё, что он только попросит, выставив единственный ультиматум — немедленный побег из Убур-Руи.

А потом… какая разница, что было бы с нами потом, если бы мой любимый киранец остался в живых? Пусть бы и убил меня. Потому что я умру и так. Вот только ему вместе со мной уходить к праотцам было не обязательно…

В дверь постучали, но всё, что я смогла — это испуганно перевести на неё взгляд. Солнце успело уйти из окон моей комнаты выше по небосводу так долго я плакала… Я не ждала гостей. Никогда не ждала гостей. Даже Эджу сегодня был первым пришельцем в моей комнате за всё время с тех пор, как я в ней поселилась.

Стук повторился, хоть я и лежала неподвижно. Будто кто-то наверняка знал, что я здесь…

Стук раздался ещё раз и куда настойчивее. Я подумала, что у меня, наверно, не было выбора: открывать этому настойчивому незнакомцу или нет. А ещё о том, что хуже того, что уже произошло со мной сегодня, случиться теперь не могло.

Потому я медленно поднялась с пола и, пошатываясь, пошла открывать.

Едва дверь немного отошла в сторону от косяка, я замерла, не веря своим глазам. Потому что… этого же просто не могло быть!

Он никогда не приходил ко мне. Никогда. Даже если ему что-то срочно было нужно… Да и никто бы не пропустил его на территорию базы, выделенную исключительно для регуланцев!

— Рэвул? — сипло позвала я, с ужасом разглядывая знакомый силуэт высокого, статного мужчины за своей дверью. — Что… что ты здесь делаешь? Давно ты здесь?

Глава 23

База Убур-Руи, планета Регулан

12:13 м.в.

День 1898 от начала событий

Рину

— … то, что тот смазливый офицеришка оказался неспособен как следует удовлетворить тебя в постели, совсем не значит, что с этим может справиться только такое животное, как киранец. Да и что такого ты можешь мне дать, что я не смогу взять сам?

Услышав обрывок разговора у двери, я опешил. Вначале понадеялся, что просто всё не так понял, но дальше стало только хуже…

— Эджу? Не смей… ты не можешь. Это запрещено!

— Запрещено? Как что? Как пить кровь напрямую? Как управлять сознанием представителей своей расы без их на то разрешения?

Вель призывно застонала, и до меня сразу же дошло, что происходит за дверью. Они пахли схоже, эти регуланцы. И наверняка являлись родственниками… очень близкими родственниками… Карадла! Какая грязь!

Эта регуланская шлюха не просто питалась Рэвулом и дурила ему мозг, она изменяла ему налево и направо, не чураясь даже родственного кровосмешения!

У меня волосы дыбом встали от такого, и тут же глаза налились кровью от ярости.

А этот наивный идиот хотел умереть ради одного только призрачного шанса быть с ней! С этой… беспринципной дрянью, с этой кровавой регуланской подстилкой!

Стоны и частое дыхание за дверью резко оборвались, и я снова услышал низкий голос регуланца. Этот урод явно был очень доволен всем происходящим.

— Я прикажу вернуть с Монекмо́на то, что останется от твоего киранца, чтобы ты могла как следует с ним попрощаться. А потом придумаю, что с тобой делать…

Они как само собой разумеющееся обсуждали то, что будут делать с останками моего брата, который был ещё жив.

Это было просто выше моих сил! Сейчас я мог испортить абсолютно всё, просто поддавшись эмоциям и выломав к таровой матери эту грёбаную дверь, за которой двое моральных уродов творили свой разврат!

Решив, что услышал достаточно, я поспешил ретироваться из узкого коридора. Мне нужно было остыть… а ещё я ни в коем случае не должен был попасться этому Эджу! Как минимум, потому что я слышал об одном Эджу из Убур-Руи, который был здесь какой-то важной шишкой.

Один и тот же это регуланский хер или нет, мне было неважно — важно было не провалить план по спасению Рэвула, который и так держался на фотонах, потому что разработан был мной с закрытыми глазами впопыхах.

Я поднялся на следующий этаж регуланского жилого блока, откуда не доносилось ни единого звука, поскольку все жилые комнаты там в такой час были пусты. Выдохнул, позволил себе разок садануть кулаком в стену, отчего хреновая штукатурка пошла трещинами, после чего стал дожидаться, когда извращенец, оставшийся в комнате Вель, покинет здание. Но и после того, долго не решался спуститься, чтобы постучаться к похотливой лгунье и изменщице.

Потому что подслушанный мной разговор всё изменил. И я откровенно не знал, что теперь мне было делать.

До вновь открывшихся обстоятельств Вель уговаривала Рэвула бежать с ней, и я решил, что это было бы меньшим из зол — попробовать договориться с ней. Предложить свою «помощь», а уже потом придумать, как открыть Рэву глаза на его «сопряжение». Но теперь…

Но

не

теперь

…

Она открыла мне далеко не сразу. Появилась в дверях какой-то растрёпанной и подавленной. Хотя по звукам, которые издавала, когда была здесь наедине с этим Эджу и не скажешь, что ей что-то не понравилось.

Ну не по Рэвулу же она плакала! Разве только жалела о своей потерянной игрушке? Ведь такому извращённому существу, как эта Вель, явно было по вкусу безраздельно владеть моим братом. Пожалуй, сложновато здесь, на Регулане, найти ещё одного такого выносливого полнокровного простака. Вокруг одни только бледные тощие регуланцы, да уроды-полукровки…

— Рэвул? — позвала она сипло и окинула меня испуганным взглядом, чуть шире раскрыв дверь. — Что… что ты здесь делаешь? Давно ты здесь?

Я промолчал. Знал, что мой голос и акцент могли выдать меня, поэтому просто сделал шаг, заставив её попятиться вглубь комнаты и пустить за порог.

Не торопясь, закрыл за собой дверь, наблюдая за тем, как она пятится дальше к окну, с тревогой, разглядывая меня.

Да, она разглядывала меня, но молчала. Не поддавалась панике. Что ж… значит, слава её хреновым инстинктам! Вель ничего не заподозрила. Впрочем, я старался.

Ещё находясь в комнате брата, потренировал его походку и хмурое выражение лица. Форму, которую позаимстовал у Рэва, я на всякий случай дополнил баффом с эмблемой Убур-Руи, которым скрыл нижнюю часть своего лица.

Решил, что так буду больше на него похож. Ведь из-за того, что был моложе, меня выдавала более плавная линия челюсти и не настолько выраженная отцовская ямка на подбородке.

За лысую голову не переживал, само собой разумеющимся было то, что многие бойцы брились налысо перед серьёзными заданиями. В целом, пока шёл по базе, мне несколько раз отдали честь проходившие мимо солдаты… Маскировка действительно удалась. Вот и Вель ничего не заподозрила.

Пройдя в её комнату, заставляя Вель всё дальше и дальше пятиться от меня, я огляделся.

В сравнении с Рэвулом регуланка жила совсем нескромно. Это помещение было больше, из окон, которых было аж три, наблюдался какой-никакой вид и, пожалуй, иногда было видно солнце, а обстановка не вызывала желания ободрать всё и выбросить. В её просторной комнате даже были другие цвета, кроме чёрного и серого, и другая мебель, кроме кровати — комод, кресло, письменный стол с интерактивными экранами, зеркало в полный рост…

— Ты побрил голову… — Ошарашенно прошептала она. — Ты никогда так раньше не делал… Кажешься совсем другим. Постой, почему я не чувствую тебя…

Я усмехнулся и стащил с лица бафф, заставив её сдавленно охнуть.

— Ты не Рэвул… — сипло пробормотала она, отрицательно мотая головой.

Я подмигнул ей и остановился ещё на шаг ближе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что? Не действуют на меня твои чары? Да, ведьма?

Вель нахмурилась, но, надо отдать ей должное, не предприняла попытку к бегству и даже не стала так сразу звать на помощь.

— Кто ты такой?

— А на кого похож?

Мне почему-то стало смешно от всей этой ситуации. Каково вдруг узнать, что у твоего ручного киранца есть точная копия? Два мужика по цене одного, Вель! Только смотри не перепутай, один из них может трахнуть тебя разве что по голове…

Я сделал к ней шаг, и она ощетинилась — скривила в недовольной гримасе своё милое личико, отступила ещё, упёрлась спиной в стену и напряжённо сжала кулачки.

— Не подходи ко мне, я буду кричать!

Я фыркнул и безразлично пожал плечами.

— И кто тебя услышит? Дежурный в отключке, во всём здании помимо тебя трое и те спят где-то на верхних этажах. Разгар рабочего дня, Вель! Кровь невинных сама себя не добудет, энтропия сама собой не рассосётся…

Я улыбнулся ей, мыслено сворачивая её тонкую длинную шейку, а Вель вдруг приосанилась и высоко вскинула подбородок, смотря на меня как на падаль… Сверху вниз, хотя была ниже меня почти на две головы.

Чистокровная регуланская стерва, что тут ещё скажешь...

— Что тебе нужно? — сдержанно спросила она, словно я не врывался к ней, а пришёл на аудиенцию, записавшись минимум за месяц.

Я задумался на секунду, хотя уже знал ответ. Мой прежний план, состоявший в том, чтобы уговорить её лететь со мной и Рэвулом, канул в бездну. Новый же медленно, но верно выбирался из неё на свет, пугая меня своим отвратительным видом и сшибая с ног запахом разложения.

Но почему-то мне всё равно хотелось дать ей шанс оправдаться.

Может быть, потому, что я боялся, спасая Рэвула, навсегда отвернуть его от себя… А, может, потому, что никогда не верил в абсолютное зло, творящее жестокость только ради жестокости?

— Мне нужна правда. Да, именно, Вель. Правда.

— Какая ещё правда? — Ядовито выплюнула она. — Ты что, псих какой-то?! Зачем ты пришёл?!

Ну вот… и снова кто-то считает, что я не в своём уме. Капитан киранских наёмников, Рэвул, регуланская шлюха… Может и правда пора мне было над этим задуматься?

— Вся правда, которая у тебя есть. Хотя… даже не знаю. Регуланцы вообще способны говорить правду? Или вы лжёте, даже когда целуете своих детей на ночь, говоря им о любви?

Она недовольно поджала губы и даже смело сделала шаг в мою сторону, демонстрируя, что не боится здоровенного вооружённого незнакомца, пробравшегося в её комнату явно с недобрыми намерениями.

— Я не знаю кто ты, но…

— Ты знаешь кто я. — С усмешкой оборвал её я. — Посмотри на меня внимательно. Ну что? И кто же это я такой?

Она помолчала, напряжённо разглядывая меня, но всё же нашла в себе силы не язвить в ответ.

— Ты пришёл за ним?

Спросила Вель, а я промолчал. Только улыбнулся. Мой ответ ей не требовался. Всё же было очевидно.

— Хочешь забрать его на Кира, да?

Её тонкий голосок прозвучал с каким-то жалобным напряжением. Жалобным, потому что я почти уверен, что в конце он едва не сорвался.

Вель шумно вздохнула и поймала мой взгляд. Мне показалось, что в её глазах стояли слёзы, хотя голос регуланки звучал вполне уверенно и даже холодно.

— У тебя ничего не получится. — Жёстко выпалила она. — В хранилищах Убур-Руи много формулы крови Рэвула, это не позволит разорвать нашу связь. Даже если ты увезёшь его далеко, я всё ещё буду его эвари. Ты понимаешь, что это значит?

Я прищурился. Это было что-то новенькое, тар меня задери… О таком дерьме я даже не подумал!

— Продолжай. — Напряжённо ответил я.

Вель холодно усмехнулась, её тёмные глаза недобро блеснули.

— Рэвул добровольно впустил меня в свой разум. Мы практически срослись с ним за годы, что были вместе. Этого не стереть, просто разлучив нас… понимаешь? Этого вообще ничем не стереть. Я его эвари. Эвари для легионера — это больше, чем просто напарник. Эвари, с которым провёл столько времени вместе, — это уже второй внутренний голос. Некоторые говорят, что и часть души…

Она помолчала, напряжённо разглядывая меня, словно вложила в свои слова ещё какой-то смысл, кроме очевидного, и пыталась понять, разглядел ли я его за всеми этими помпезными словарными оборотами.

А потом шумно вздохнула и, будто собравшись наконец с силами, сказала:

— Если Эджу решил, что Рэвул должен умереть, то он умрёт. Просто смирись с этим. И беги отсюда. Беги, пока мой брат не взялся и за тебя.

Я скривился.

— Так это был твой брат здесь? Еах… Мерзость какая...

— Ты не понимаешь! Я говорю тебе не о том…

— Знаешь, такое я даже пробовать понимать не хочу! — Тут же перебил я её и заговорил громче, не позволяя сбить меня с толку бессмысленными оправданиями собственной извращённой природы. — Мне нужно узнать от тебя только одно; зачем ты так с Рэвулом? Как с расходным материалом… Как с куском мяса? Тебе что, мало было своей кровавой пайки здесь, в Убур-Руи? Я слышал, эвари хорошо кормят, иначе ваши не рвались бы так в Легион. Или что это, какой-то фетиш? Зачем тебе, чистокровной регуланке, было внушать ему сопряжение?!

Вель притихла, глядя на меня неожиданно растерянно.

— Прожевала и выплюнула без зазрения совести, да? Хотела над ним полной власти или что?

Она отрицательно замотала головой.

— Нет…

— Чтобы питаться им, пользовать, как шлюху, манипулировать — заставлять прогибаться под вас, грёбаных регуланцев?

Я замолчал, а она вместо того, чтобы снова всё отрицать, шумно сглотнула подступивший к горлу ком и зачем-то закрыла глаза.

Глава 24

База Убур-Руи, планета Регулан

12:45 м.в.

День 1898 от начала событий

Рину

Подумав, я подошёл к ней ближе, остановившись на расстоянии шага. Вель даже не шелохнулась. Всё также стояла передо мной молча, прикрыв глаза и вытянув вдоль тела руки. Словно оцепенела.

Странная…

— Я слышал, как ты сказала, что любишь его. Зачем, если он для тебя просто вещь? Зачем так жестоко использовать кого-то и при этом играть в искренность? Неужели… ничего при этом не шевелится вот здесь, в твоём сердце? — Я легонько ткнул её пальцем в солнечное сплетение, но и теперь она даже не дёрнулась. — Оно у тебя вообще есть? Сердце?

Я не ожидал, но она тихо ответила:

— Да.

И одновременно с этим открыла глаза, заставив меня нахмуриться пуще прежнего, ведь по щеке этой холодной беспринципной регуланки при этом скользнула одинокая мутная слеза.

Однако она не заплакала. И даже не выглядела так, словно собиралась плакать. Наоборот, смотрела на меня жёстко и хмуро, этими своими тёмными цепкими регуланскими глазками.

Если честно, меня аж мороз продрал по коже от этого её взгляда! И мне ещё больше захотелось докопаться до сути происходящего. Ведь что-то здесь явно было не так…

— Мгх… Рэв ведь на самом деле любит тебя. Этот придурок жизнь за тебя отдать готов. А ты что? Трахаешься здесь со своим братом, пообещавшим тебе его труп? Это у вас с ним милые подарки друг другу такие, да?

Пухлые губки Вель скривила некрасивая злая ухмылка, а потом она и в вовсе заливисто рассмеялась.

— О-х! Слушай, я не знаю кто ты, но, клянусь, ты точно такой же наивный идиот, как Рэвул! — Воскликнула она, едва справившись с приступом смеха. — Рассуждаешь о сердце, о чувствах, как слабак! Хотя ты и есть слабак. Вы, киранцы, все такие! Заперлись на своей несчастной планетке и дела вам нет до того, что вокруг происходит. О, Кира-а! Лучшее место во Вселе-енной, зачем искать что-то ещё! Ха-ха-ха-ха!

Мне показалось, что в её взгляде я увидел отблеск истинного безумия. Вель сделала шаг ко мне, а я тут же от неё попятился, боясь им заразиться.

— Думаешь, это мы плохие, а вы хорошие? Как же, мечтай… Вы, может быть ещё похуже нас! Мы просто приспособленцы. Мы берём что дают. А вы —

равнодушные

. — С придыханием выпалила она. — Вам просто плевать на то, что вокруг в огне войн исчезают целые расы и звёздные системы! Плевать! Главное — найти своё сопряжение, обзавестись выводком новых остроухих зверят, а потом носу из дома не высовывать, чтобы, упаси ваша Святая Мать!, не узнать о том, что на самом деле в мире творится! Да?

Я замер, а она жёстко ткнула меня пальцем в грудь, так что я дёрнулся. И ведь такая мелкая… но сильная! А ещё красноречивая. Мне решительно нечего было ответить на её выпад. Она ведь была кругом права. Мы, киранцы, были именно такими. Нас мало что интересовало за пределами собственного дома и планеты. Изоляционизм вполне официально был основой киранской внешней политики.

— Кровь, несправедливость и смерть — вот что на самом деле наполняет этот мир! И ты либо получаешь от этого выгоду, либо кто-то имеет эту выгоду с тебя! — Она жёстко усмехнулась. — Ты хотел знать, стыдно ли мне за то, что я сделала с Рэвулом? Ответь себе сам, стыдно ли птице за то, что она умеет летать?! Ха-ха-ха…

Я поджал губы и хотел сказать ей, чтобы оставила своё красноречие для публичных выступлений перед своими, но Вель не позволила мне открыть рта.

— Ты хотел правду? Что ж. Вот она: я внушила Рэвулу сопряжение, потому что он был нам нужен в качестве лидера для десятков таких же, как он, чистокровных, оказавшихся на этой базе.

Я стиснул зубы, вспомнив о том, как Рэв попал сюда… «десятков таких же, как он»… Сколько ещё здесь было киранцев, помимо моего брата? Похищенных, обманутых, считающих себя регуланскими полукровками и отрабатывающих Убур-Руи долг за жизнь, которую Регулан на самом деле украл у них, а не подарил им? Вель же тем временем ни на секунду не останавливалась, продолжая разить меня своими злыми словами в самое сердце.

— Нам нужна была его верность и добровольное согласие, чтобы сдвинуть с места этот огромный сопротивляющийся механизм. Чистокровные бастовали, не подчинялись приказам и скидывали назначенных лидеров. Им нужен был кто-то из своих, чтобы стать покорными. Наш Рэвул — часть большого эксперимента по приручению представителей других рас. Но этот киранец лишь винтик в огромной системе управления миром. Маленькая расходная деталь. В масштабах всего плана моего брата он ничто. Кусок мяса, как ты и сказал. И кроме того, уже выполнил своё предназначение.

Она устало вздохнула и прошлась по комнате. Подошла к комоду у окна и задумчиво провела рукой по его поверхности. Устало вздохнула.

— Мне больше некогда с ним возиться. Не хочу… И, просто чтоб ты знал, мне был отвратителен каждый раз, когда для поддержания иллюзии сопряжения приходилось раздвигать перед этим киранским животным ноги. Я чувствовала себя грязной именно поэтому искала спасения в других мужчинах. Мне это нужно было, чтобы перестать чувствовать его в себе и не умереть от омерзения к себе само́й…

Я на секунду прикрыл глаза…

Это, тар её задери, было больнее оплеухи, слышать такое! Даже подумать не возьмусь о том, что бы почувствовал Рэвул, скажи она ему это лично…

Но мне всё равно было сложно поверить в то, что эта гадина рассказала мне всё. Всю правду.

— Зачем тогда ты просила его сбежать с тобой? — Холодно спросил я, заставив её обернуться ко мне.

Вель на секунду задумывалась, разглядывая пол у себя под ногами.

— Я устала. — Сказала она, с раздражением дёрнув хрупким плечиком. — Давно думала бросить всё это. Я ведь тоже винтик в системе, и рано или поздно даже во мне отпадёт необходимость. Не хочу знать, как это будет. Планирую покинуть Убур-Руи ещё до этого, но вот беда… нужны деньги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она подняла на меня свой холодный, до костей пронизывающий взгляд и хищно усмехнулась.

— Много денег! Я, знаешь ли, не привыкла нуждаться… А Рэвул здоров и вынослив. На Анталиоре бы хорошо заплатили за взрослого сильного киранца. Понимаешь, о чём я? Особенно хорошо, если бы я продала его по частям…

То, что в этот миг вскипело во мне, сложно было назвать просто злостью…

Это мерзкое, порочное существо передо мной, воззвало к самым тёмным и мрачным уголкам моей души. К испепеляющей ярости и жестокости, о существовании которых в себе я даже не подозревал. Я больше не видел в ней даже тень возлюбленной моего брата… я перестал видеть в ней даже женщину. Она была…

чем-то иным

. Существом из самой жуткой части Вселенной, порождением тьмы, ненависти и разврата.

Я метнулся к Вель и жёстко схватил её за горло, заставив сжаться и запрокинуть голову, смотря мне прямо в глаза.

— Ты не можешь быть настолько тупой, чтобы говорить мне всё это…

Она злобно оскалилась и с ядовитой усмешкой прошипела:

— Да? А ты оказался именно настолько тупым, чтобы позволить мне отвлечь тебя болтовнёй…

Я прозевал самое главное – то, как в её руке появился нож. Должно быть, он был в ящике комода, который она успела бесшумно выдвинуть. В тот момент я, словно прикованный, смотрел только на неё и внутренне содрогался. Не мог поверить в то, что действительно слышу все те мерзости, что слетали с её губ.

Я не увидел лезвия, просто понял, что оно есть — едва договорив, Вель сделала выпад, целясь мне в живот. Я на силу успел увернуться! Буквально ощутил, как воздух рассекает сталь в сантиметрах от моего тела!

Вель подалась мне навстречу, развивая атаку. Армейский нож с длинным, узким лезвием и опасными зазубринами по верхней кромке, совершил хищный росчерк в воздухе, вспоров куртку и кожу на моём плече.

Я зашипел. Скорее от неожиданности, чем от боли, а Вель кровожадно рассмеялась.

— Что? Не нравится, мой хороший?

Я потянулся к плазгану Рэвула в набедренной кобуре, но пальцы лишь мазнули по пустоте.

— Что-то потерял? — Хитро усмехнулась Вель.

— Сука… — Само собой со стоном сорвалось с моих губ.

Регуланка снова рассмеялась и бросилась мне навстречу, целя ножом в бок, между броневыми пластинами. Я жёстко отбил её руку и попытался схватить вертлявую девку за горло, но она с лёгкостью вывернулась из моих пальцев и несколько раз занесла нож, пытаясь пробить мой блок.

Не в силах справиться со скоростью атак этой тренированной хищницы, я просто оттолкнул её от себя, как форварда команды противников перед собственными воротами за секунду до того, как тот кинет стопроцентный тайб. И лёгкая девушка, не ожидавшая такого приёма, отлетела к соседней стене, жёстко впечатавшись в неё спиной.

Я тут же попробовал развить успех. Бросился к ней, схватил за запястье руки, сжимавшей нож, но она неожиданно выронила его и поймала левой, тут же сделав новый выпад в мою сторону — на этот раз целя под мышку. Видимо, пытаясь обойти защиту бронежилета и рёбер, чтобы сразу достать до сердца.

Меня спасло только то, что я случайно оступился и не вовремя развернулся. Сталь царапнула по броне с противным скрипящим звуком, заставив короткую шерсть на моих руках встать дыбом.

Быстрая, ловкая… опытная. Куда мне было до неё! Если сейчас же что-то не придумать, она меня просто убьёт!

Внезапно Вель сделала обманное движение вправо, и я, поддавшись инстинкту, отклонился. Но её левая рука уже летела к моему горлу. В последний момент я перехватил её запястье, почувствовав, как сталь голодно царапнула кожу.

Краем глаза я увидел, как от острия по долу лезвия медленно течёт капля моей крови, оставляя жирный след на пяте, скапливаясь на гарде и затем стекая по побелевшим от напряжения пальцам Вель.

Всего капля, ничего с чем не справилась бы быстрая регенерация, но эта сучка всё-таки достала меня!

Мы застыли с ней в этой странной позе – я держал руку регуланки, а она всё ещё пыталась дотянуться до меня остриём. Вот только ей на это больше не хватало сил.

Глаза Вель сверкали ненавистью, а дыхание сделалось тяжелее. Удерживая её на месте, я чувствовал, как напряжены её мышцы и как пульсирует вена на запястье под моими пальцами. Она была словно лук с заправленной в паз стрелой за секунду до выстрела в цель. Вот только мне бы хватило сил держать её, пока не сдастся, и она прекрасно это понимала.

Не желая мириться с поражением, Вель попыталась ударить меня коленом в пах, но я был слишком близко – её нога бессильно дёрнулась в воздухе. Тогда она рванула свою руку из моей, пытаясь освободиться, но я лишь усилил хватку.

Регуланка зарычала от злости и попыталась ударить меня головой. Я уклонился, с силой ударив её об стену. Спина девушки с глухим стуком встретилась с бетоном — она судорожно выдохнула, а нож просто вывалился из её ослабевшей руки. Я подумал, что мог не рассчитать удар и сломать ей рёбра.

На мгновение мы замерли – она тяжело дышала, я всё ещё держал её руку. В её глазах читалась смесь ярости и презрения. А я просто был благодарен, что у обезоруженного меня осталось хоть одно преимущество перед ней — не в ловкости, так в силе.

Я не глядя пнул ногой нож, заставив его со звоном прокатиться по всей комнате к коридору, и только после этого её отпустил.

— Всё, мразь? Навоевалась? Готова поговорить по-настоящему?

Она подняла на меня тяжёлый взгляд, и моя ненависть к Вель только усилилась, когда я увидел, как её губы скривились в усмешке.

– Неплохо для тупого животного вроде тебя, – процедила она сквозь зубы. — Но недостаточно.

С этими словами она подняла к лицу испачканную в моей крови руку и с наслаждением облизнула её…

В этот момент я больше не думал, я просто действовал. Шагнул к ней, одной рукой поймал за горло, а другой…

Мои когти туго вошли в её плоть. Смотря на Вель во все глаза, я протолкнул их глубже и сжал руку, словно собирался выдрать наружу все её внутренности…

— А теперь достаточно?!

Вель болезненно раскрыла рот и захрипела. Её глаза заблестели от слёз, и только в этот миг меня, словно бетонной плитой придавило осознание того, что же я только что наделал.

Меня затрясло… одновременно от ужаса и ненависти. Ведь она буквально заставила меня сделать это… Я не хотел! О, Святая Мать, я не хотел её убивать!!!

Вель странно всхлипнула, и из уголков её рта по подбородку потекли тонкие струйки крови. Она обмякла, и мне пришлось снова прижать её собой к стене, просто чтобы не упала.

Я не знал, что делать… Я не знал, что делать!

Паника овладела моими мыслями, я брался за одну и тут же хватал другую.

Мои пальцы всё ещё в ней, если вытащу их или втяну когти, она тут же истечёт кровью.

Она и так истекает кровью!

Эти повреждения несовместимы с жизнью…

Она регуланка, у неё ускоренная регенирация!

Не настолько… не настолько, грёбаный ты идиот!!!

Тише… тише мой ты хороший… —

раздался в моей голове её тихий голос, ошеломивший меня непривычным давлением на барабанные перепонки.

— Ты всё сделал правильно. О боги, до чего же ты похож на него…

Регуланка подняла дрожащую руку к моему лицу, и её испачканные в крови пальцы нежно скользнули по моей щеке, оставляя вязкий влажный след.

Вель смотрела на меня, но я понимал, что в этот момент она видела другого мужчину.

— Живи… — слабо сказала она одними губами и очень скоро совсем ослабла.

Навалилась на меня, безвольно уронив голову на плечо. В этот миг я кожей почувствовал её хриплый выдох и последний удар сердца.

Визуализация к прошедшим главам

Эти визуализации не имеют отношения к сюжету книги напрямую, но с них она началась)

Они отражают характер центральных персонажей и общую атмосферу книги, а также являются отсылкой к ещё одному сюжетному повороту в "Недотроге" который раскроется совсем скоро.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 25

Корабль-визионер ВМА,

Неподалёку от Регулана

19:22 м.в.

День 1898 от начала событий

Рину

Наблюдая за тем, как закрывается шлюз грузового отсека моего корабля, я с усмешкой думал, что, если у меня всё-таки не срастётся с наукой, я всегда смогу уйти в наёмники. И даже не с пустым резюме!

К моим обширным знаниям в области ядов и транквилизаторов я теперь мог присовокупить успешную диверсию на строго охраняемой регуланской военной базе. С подрывом склада боеприпасов и поджогом административного корпуса.

Кроме того, мне удалось похитить одного из капитанов Легиона Смерти, и уже само это чего-то, да стоило! Ведь ребята-легионеры даже в качестве целей для устранения не были лёгкой добычей. А уж о похищении их живого капитана и говорить не приходилось!

Да… На самом деле было приятно размышлять о том, что моё будущее было не столь туманно. В принципе я всегда знал, что со мной будет. Был к этому готов! И вот, посмотрите же какой молодец — даже успел придумать, что со всем этим буду делать.

Мне было ясно, как день, что когда мы с Рэвулом вернёмся на Кира, меня с позором выгонят из Вунанзенотской Межгалактической Академии. И к несчастью, не за прогулы и приставания к симпатичным лаборанткам, что совсем не помешало бы мне продолжить научную деятельность на вольных волях. А за угон исследовательского судна и противоправные действия в отношении моих сотрудников. Аж пятерых и ещё одного очень нудного, но уважаемого анталиорского доктора биологических наук!

И вот уже это было стопроцентным крестом на моей научной карьере. Потому что, даже если удастся оправдаться и не придётся сидеть в тюрьме, меня всё равно должны были лишить докторской степени и убрать все мои научные работы из открытых библиотек в закрытый фонд, как сделали бы с любым киранцем, предавшим доверие нации. Пусть бы и не веселья ради…

Эх…

Пожалуй, когда всё утрясётся и пыль общественного возмущения осядет, нужно будет разыскать того хмурого старого наёмника, который помог мне с вывозом моих сотрудников с корабля, и предложить ему свои услуги. А что? Он меня уже знает, и я его тоже. Жаль только, что кличка «Шизик» с его лёгкой руки могла приклеиться ко мне до конца времён, но в принципе… Невелика цена за спасение брата!

Что такое карьера, если на кону стоит жизнь кого-то, кто тебе дорог?

Пыль. Ничто! И вообще, я умный парень! Без куска мяса во рту точно не останусь.

Но тар же меня задери… вот мама обрадуется! Подумать только, один сын, капитан Легиона Смерти, а другой уголовник. Да это же буквально битва хтонических чудовищ…

И как, мам? Кто кого? Кто теперь из нас двоих будет твоим любимым милым мальчиком?

На время взлёта я оставил Рэвула в грузовом отсеке, разместив его в запасном кресле для нештатного персонала. Затем, когда мы успешно вышли за орбиту, отстегнул и перенёс в кают-компанию, чтобы было удобно дожидаться его пробуждения и ни в коем случае его не пропустить.

Потому что мало ли как бы он среагировал. В общем, натаскался я его за сегодня знатно… Этот зверюга ведь весил за сотню!

— Смотрите-ка, кто у нас проснулся!

Воскликнул я, наблюдая за тем, как «зверюга» перекатился набок и рухнул с дивана мордой вниз. Но, молодец — упал на руки, дрожа всеми конечностями, отжался от пола и, подтянув к себе ноги, сел, держась за голову.

Да… у состава, которым я его вырубил, в списке побочных эффектов была в том числе и жуткая мигрень. Но что поделать? За всё надо платить...

Я, не торопясь, налил ему стакан воды и присел в кресло напротив.

— Держи. У тебя обезвоживание. Не обращай внимания, что вкус странный, я туда электролитический раствор добавил. Чтобы ты быстрее оклемался.

Рэвул, не глядя на меня, забрал стакан дрожащей рукой и шумно выхлебал его до дна.

Я подумал, что анталиорцу, чью личность я примерил, чтобы пробраться на базу, сейчас ещё хуже. У него ведь нет заботливого братца, который подаст стакан воды с электролитами.

Зато вот он удивится, когда вернётся на базу, а там его скрутят и ткнут мордой в асфальт, обвинив в поджоге склада с боеприпасами и ещё куче преступлений. Бедолага…

Нет, они, конечно, все там потом разберутся, что к чему, но больше этот парень не будет ходить по барам. По крайней мере, я бы точно на его месте с этим завязал...

Как же хорошо, что я не был на его месте! Потому что после всего, что случилось со мной за этот день, напиться хотелось просто до безумия! Или скорее до тотального беспамятства.

Чтобы забыть. Чтобы не чувствовать то, что я теперь всё время чувствовал.

Кровь на моих руках... вязкую, грязную кровь...

Рэвул между тем осторожно поднялся с пола, выпрямился и напряжённо повёл плечами, разминая затёкшие мышцы. Я поднялся вслед за ним...

...и сразу же лёг обратно от прицельного удара в нос. Из него мгновенно хлынуло, а рот мой стремительно наполнился противным солоноватым вкусом.

— Ау. — Обиженно сказал я, глядя на брата снизу вверх.

Рэвул же молча поджал губы и до треска костяшек сжал кулаки. Но не сказал ничего. Только смерил меня убийственным взглядом напоследок и, немного пошатываясь, пошёл прочь из кают-компании.

Я прихватил с обеденного стола полотенце и, немного откинув голову назад, поспешил за ним следом.

Рэвул вряд ли был знаком с внутренней планировкой киранского визионера, но, надо отдать ему должное, быстро сориентировался в какой стороне капитанский мостик.

— Эй, Рэв! — позвал я его, обозначая своё присутствие. — Ты ещё не в себе. Давай-ка, ляг обратно и встань с другой ноги. А с этой больше не вставай, а то у меня морда-то не казённая!

— Заткнись. — Громыхнул он, даже не обернувшись.

Оказавшись на мостике, Рэвул сразу же уверенно занял капитанское кресло и, к моему удивлению, тут же начал делать всё правильно! Неужели их там, на Регулане, учат обращению с киранскими кораблями… А если да, то зачем? Святая Мать... только не говорите мне, что эти кровососы снова планируют войну с нами?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я отогнал прочь нехорошие мысли и осторожно опустился в кресло второго пилота. Не торопясь, утёр нос от крови — она как раз успела остановиться. Рэв не обращал на меня никакого внимания, словно меня и не было. Он молча менял настройки в карте следования, выставляя точкой назначения Регулан.

— Как ты Рэв?

Спросил я, пытаясь ненавязчиво поймать его взгляд. Делать то, что он делал, я ему при этом не мешал. Знал, чем кончится… да и не было в том смысла. К моменту его пробуждения, мы улетели достаточно далеко, чтобы я успел рассказать ему о случившемся и так или иначе разубедить, возвращаться.

— Что ты чувствуешь?

— Желание пересчитать твоей мордой все стены в Убур-Руи. — Сквозь зубы прорычал мой брат и бросил на меня короткий полный раздражения взгляд. — Как ты меня сюда притащил?

Я ухмыльнулся и снова почувствовал солоноватый привкус во рту. Похоже, Рэв одним ударом разбил мне не только нос, но и губы… Вот я наверно сейчас красавчик!

— Я устроил твоим любимым регуланцам горячее представление с фейерверками. Судя по восторженным воплям, им очень понравилось.

— Что? — Скривился Рэв.

Я невинно пожал плечами.

— Поджёг там кое-что… Уф, рвануло знатно!

Рэвул болезненно зажмурился и пару секунд молчал, словно изо всех сил сдерживая себя, чтобы снова не разбить мне нос.

— Мгх… Тебя засекли?

— Не-а.

— Придурок… — Зло просопел он и тут же стал раздавать ЦУ. — Высадишь меня у холмов за базой и сразу вали. Даже если топлива мало. Заправишься на каком-нибудь из спутников по пути. И вообще, не мои проблемы. Главное… вали от меня как можно дальше, ты понял?!

Я весело фыркнул и чуть подался вперёд, снова напрашиваясь на то, чтобы он посмотрел на меня.

Потому что мне нужно было ему сказать что-то очень, очень важное… но я не знал как.

— Беспокоишься обо мне, мамуля?

Продолжая выстраивать маршрут на экране, Рэв отрицательно помотал головой, словно предупреждая, что я уже достиг предела его терпения.

— Лучше просто помолчи… — Прохрипел он. — Целее будешь. Мне стоило бы пристрелить тебя на месте. И, поверь, этот план всё ещё рассматривается…

— Хорошо. — Вздохнул я и на секунду опустил взгляд на свои сцепленные друг с другом, побелевшие от напряжения пальцы. — Только скажи мне, что ты чувствуешь, Рэв?

— Да что ты заладил? Чувствуешь-чувствуешь! Я же уже сказал…

— А кроме желания меня покалечить?

Горько усмехнулся я, наконец добившись того, чтобы он развернул ко мне кресло и посмотрел на меня.

Посмотрел на меня!

— Может быть, что-то ещё, кроме ненависти и сарказма?

Брат насторожился. Впервые посмотрел на меня по-другому. Внимательно. А у меня от этого его взгляда душа задрожала в приступе неконтролируемого ужаса.

Клянусь, в этот самый момент я был готов отказаться от того, чтобы рассказать ему правду! Но наша новая жизнь не могла начаться со лжи. Её и так было слишком много вокруг обоих…

— Почему ты спрашиваешь? — Тихо спросил Рэв.

И я ответил. Сразу. Не задумываясь, как рвут присохший пластырь.

— Потому что я убил её.

Ничего не случилось, хотя я ожидал, что он моментально взорвётся.

Не знаю… не просто разобьёт, а сломает мне нос, челюсть. Может быть, даже задушит… Но Рэв просто долго молчал. Или мне только показалось, что целую вечность? Смотрел на меня, не моргая и почти не дыша, словно ему, как древнему компьютеру, требовалось очень много времени на обработку новых данных.

— Кого? — Потерянно спросил он.

—

Её

.

Он дёрнулся как от пощёчины. Лицо его жутко побледнело и моментально осунулось.

Рэв вскочил с кресла и, до треска впившись пальцами в мою футболку, рванул меня за собой, близко-близко притянув к себе. Так, что я почувствовал на своём лице его быстрое сбивчивое дыхание и увидел, как в белках его глаз от напряжения лопаются капилляры.

— Ты врёшь… — убито просипел он, смотря на меня во все глаза, и тут же закричал: — Зачем ты мне врёшь, ублюдок?!

— Я не вру. И раньше ни разу не врал. Позови её.

— Нет… — Сдавленно выдохнул Рэв.

И в этом его слове было многое: и осознание, и боль… но совершенно точно не было отрицания.

Я стиснул зубы и тоже схватил его — сжал пальцы на его предплечьях, до скрипа, впившись в рукава форменной кожаной куртки.

— Позови её! — Закричал я, глядя ему глаза в глаза.

— Что ты…

— Она не была твоей единственной, Рэв! Позови её, и ты поймёшь это! Ты ничего не чувствовал к ней по-настоящему! Ты никогда ничего к ней не чувствовал!

Тишина между нами не была пустой. Я видел это в его глазах. Потому что он позвал...

Позвал её и она не просто промолчала.

Мне рассказывали о том, что это такое, когда один из сопряжённых умирает. О том, каково это я читал в книгах... Интересно, знает ли Рэвул сколько о моменте смерти единственной возлюбленной написано ярких, душераздирающих стихов?

Но самым страшным было то, что во всех них не было ни строчки лжи.

Смерть сопряженного возлюбленного или возлюбленной оставшийся в живых воспринимал болезненнее, чем если бы в ту же секунду умер сам. Поэтому они и кончали жизнь самоубийством.

Все до одного.

— Нет… — Жалобно простонал Рэвул, словно ребёнок, которого гонят спать.

Я ненавидел себя за то, что говорил всё это, но по-другому не мог. Открывать глаза больно...

Но кто сказал, что открывать глаза кому-то, тоже не будет пыткой?

— Она внушила тебе, что у вас сопряжение, чтобы управлять тобой! Я говорил тебе, Рэв! Я не лгал тебе!

— Нет!

Снова зарычал он и толкнул меня, пытаясь освободиться, но теперь я держал его мёртвой хваткой!

Я заговорил быстро, смотря ему прямо в глаза, буквально впихивая в его сознание каждое своё слово. Чтобы услышал, чтобы понял, чтобы поверил наконец, что это, тар его подери, и есть правда!

— Если бы она действительно была твоей истинной парой, ты бы почувствовал её смерть, как свою. На любом расстоянии, Рэв. Смерть сопряжённого с тобой, это всё равно что ампутировать на живую ноги или руки. Обе сразу и ржавой пилой! Это так больно, словно теряешь часть своей души… Поверь, ты бы такое точно не пропустил!

— Заткнись! — Болезненно закричал Рэвул, словно я и правда каждым своим словом отрывал от него по куску живой плоти. — Ты не сделал этого… пожалуйста, скажи, что не сделал!

Он болезненно зажмурился, опустил голову, и когда снова посмотрел на меня, я увидел слёзы на его щеках. Мне тоже стало больно… Святая Мать, я словно почувствовал всю его боль… Она прошила меня через всё тело, разорвав надвое сердце, лёгкие, печень. Заставила корчиться и гореть, безмолвно умоляя о пощаде.

Мои глаза защипало, а щёки обожгло жаром — я понял, что тоже плачу по ней. По его испорченной чистокровной регуланке…

— Пойми, Рэв, будь у тебя с Вель всё по-настоящему, я бы тоже ощутил с ней сопряжение. Ты же помнишь, что мы с тобой одинаковые? Рэв? Если бы наша единственная существовала в этом мире, она бы была у нас с тобой одна на двоих. Вель использовала тебя… Она никогда тебя не любила! Ты нужен был ей как вещь, как средство достижения целей…

Рэв отрицательно замотал головой.

— Заткнись… Заткнись! Заткнись! Заткнись!!!

Он жёстко дёрнулся, высвободившись из моего захвата, и толкнул меня так сильно, что я едва удержался на ногах.

— Уйди с дороги, ублюдок… — хрипло сказал он, прокладывая себе путь прочь с мостика.

Не знаю, зачем сделал это, но я догнал его у двери и поймал за рукав.

— Рэв…

Брат обернулся ко мне и посмотрел взглядом, который я никогда не смог бы забыть.

— Ещё раз тронешь меня, Рину… и я убью тебя без раздумий. Убью.

И он не врал. Я знал, что это была правда.

Пошатываясь, словно это меня на много часов вырубили транквилизатором, я прошёлся до капитанского кресла и рухнул в него. Болезненно прикрыл рукой глаза, потому что мне было больно смотреть даже на голубоватый тусклый свет экранов. Увидел, что Рэвул так и не успел заменить координаты, и провёл отмену операции.

Этот корабль, будь я проклят, теперь летел к Кира и только туда!

Мы должны были добраться до дома через пятнадцать дней. Всего через пятнадцать дней...

Глава 26

База Убур-Руи, планета Регулан

17: 01 м. в.

День 1898 от начала событий

Эджу

— Господин Омф-Кадеш.

Комендант отдал мне честь и почтительно отошёл в сторону. Двое офицеров, которые в этот момент находились в комнате моей сестры, тоже вышли.

Я чувствовал оттуда запах её крови…

Я уже знал, что её больше нет. Но теперь мне предстояло увидеть это своими глазами.

Я вошёл в её комнату, чувствуя ненависть к этому моменту, который теперь должен был навсегда отпечатается в моей памяти.

Вель лежала на своей кровати с руками, аккуратно сложенными на груди, и закрытыми глазами. Если бы не кровавое месиво из запёкшейся крови и разодранной майки на её животе, можно было подумать, что она всего лишь спит…

Хотя нет. Нельзя. Из черт лица моей сестры пропало очарование жизни — её маленькие пухлые губы побелели, с щёк испарился милый розовый румянец, да и сама она словно осунулась. Стала меньше, ничтожнее.

Я подошёл к кровати и взял руку моей Вель в свою. Её пальцы были ледяными, а кожа на ощупь как присыпанная мелом бумага. Отвратительно…

Это была уже не Вель. Мою Вель украли. Её вырвала из тела и забрала с собой эта киранская тварь…

Рэвул Исавур Эрив и тот второй пожиратель, который пришёл за ним, чтобы вернуть домой.

«Вернуть домой…» — как нелепо и смешно! У легионеров нет дома, кроме Убур-Руи. После того что они вершили на службе, им не вернуться к прежней жизни, как бы они того ни хотели. Они прокляты. Кто сказал, что проклятые могут выбирать, где им жить и когда умирать?

Чужая кровь, боль, жестокость, смрад разложения — это теперь навсегда их неотвратимая часть. Могут ли руки, которые без жалости убивали всех без разбора, качать колыбель? Возделывать поле? Ласкать любимую женщину?

Нет. Легионеры могут только ломать, сжигать и ещё без жалости трахать.

Они все сломаны, и их место здесь, рядом со мной. Под моей рукой, под моей плетью, умоляя о новой порции боли.

Потому что боль — это их суть.

Я небрежно отбросил руку Вель, и она шмякнулась об окровавленные ошмётки на её животе.

Вот что бывает со слабыми.

Слабость — это отвратительно.

— Я говорил тебе, Вель… Я тебя предупреждал. Но ты не слушала меня, глупая девчонка…

Влюбилась. И в кого! В грязное животное… в пожирателя! В извечного врага своей расы и своего рода.

Что сказал бы Великий Корион, если бы узнал, что кровь от его крови станет пресмыкаться перед киранцем, вместо того чтобы держать его на короткой цепи у своих ног? Пожалуй, он бы в тот же день собственной рукой перерезал бы глотки всем своим детям, чтобы избавить нас от позора.

Вель была слишком похожа на отца. Слабачка… Постепенное вырождение, к несчастью, бич всех древних родов. Так что это был закономерный исход её жизни.

И всё же я не мог принять его. В моей груди кипела злоба и ревность. Эти двое забрали у меня её… ЭТИ ДВОЕ ЗАБРАЛИ У МЕНЯ МОЁ!

Их нужно было достойно наказать.

Я достал коммуникационный планшет из внутреннего кармана своего плаща и создал задание. Искать тех, кто выпустил киранский корабль с планеты во время диверсии на базе, не было смысла, этим можно было заняться и позже…

Я уже знал, куда киранцы направлялись. Знал, где они будут, и какой корабль следует отправить за ними для подавления огневой мощи их судёнышка, чтобы взять этих уродов живьём.

Подумав немного, я снова раскрыл созданное задание и вписал в графу «капитан корабля» своё имя.

Любое неповиновение должно было караться не только жестоко, но и той же самой рукой, что до того обеспечивала благоденствие бунтаря.

Но поймать и высушить Рэвула Исавура Эрива мне было мало. Я хотел, чтобы он тоже потерял что-то ценное… Для этого мне пригодятся и его спаситель, и его отряд. Всё, что было дорого этому пожирателю.

Рэвул должен был умереть последним. Кровь, наполненная невыносимыми страданиями её владельца, всегда слаще… Я любил это искрящееся ощущение от адреналина на языке…

Выпотрошить его или оставить в качестве корма, пока не надоест — можно было решить и позже. В начале нужно было взять Рэвула и его подельника живьём.

Я обернулся к входной двери и дал знак одному из офицеров подойти ближе.

— Сто одиннадцатую снять с расписания и в полном составе под стражу. Никаких поблажек, пусть держат как соучастников преступления до моего возвращения.

— Так точно, господин Омф-Кадеш, — ответил тот, чуть склонившись.

Я уже собирался уйти, когда этот офицер вдруг поклонился мне ещё ниже и, посмотрев исподлобья, виновато спросил:

— Прошу простить за вопрос… Что нам делать с телом вашей сестры, господин?

— То же, что с останками легионеров. Сожгите и развейте над пустошью. — Коротко бросил я и отвернулся.

Также я когда-то велел поступить и с телом нашего отца, хотя Вель сказал, что, как и все Омф-Кадеш он упокоен в семейном склепе.

Но горькая правда была в том, что слабаки и предатели к нашему славному роду не имели никакого отношения. А значит и небыли достойны таких почестей.

Я вышел из комнаты, оставив за собой лишь эхо своих шагов и запах смерти, пропитавший воздух. Впереди меня ждала охота, и я был готов к ней полностью. Рэвул Исавур Эрив должен был пожалеть, что решился укусить за дающую ему руку. И случиться это должно было очень скоро. Я вообще никогда не любил ждать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27

Корабль-визионер ВМА,

Неподалёку от Регулана

04:22 м.в.

День 1899 от начала событий

Рину

Мы больше не разговаривали, но мне было достаточно и того, что он не пытался свести счёты с жизнью. Я не спал всю ночь, прислушиваясь к его дыханию за стеной — упаси Мать, что оно прервётся.

Я боялся этого больше всего, но, кажется, Рэвул всё понял правильно. Ему просто нужно было это пережить. Предательство и самообман.

Внутренне я готовился к следующему нашему разговору. К тому, что он попросит рассказать, как именно всё было с Вель в подробностях, но что-то подсказывало мне, что он не состоится. Ведь… сколько лет эта регуланка морочила ему голову? Даже если между ними и не было сопряжения, между ними было… что-то другое. И эта наша беседа точно бы не закончилась ничем хорошим.

Но если уж он не прикончил меня после признания в убийстве Вель… То у меня оставался шанс на то, что он найдёт в себе силы простить меня за это. Может быть, когда-нибудь.

В четвёртом часу утра Рэвул встал и отправился в кают-компанию. Я не хотел ему мешать, но подумал, что если бы он желал и дальше оставаться в одиночестве, то не покинул бы свою каюту. А ещё кишки мои так сводило от голода, что аж начал мерещиться запах жареного мяса! Поэтому я собрался с силами и всё-таки пошёл к нему.

Я замер в дверях кают-компании, увидев его широкую спину на фоне кухонного блока. И запах еды, как оказалось, мне совсем не померещился!

— Ты что, умеешь готовить? — осторожно спросил я, примостившись у обеденного стола.

Рэвул коротко бросил взгляд через плечо, словно чтобы просто обозначить, что он меня слышал, но ничего не ответил.

А потом вдруг развернулся и поставил передо мной глубокую металлическую миску со сногсшибательно пахнущим мясом, обжаренным в панировке, и небольшой горкой гарнира из пророщенных ростков итуса.

— Это мне? — спросил я, чувствуя в этот момент такую благодарность, что аж обнять захотелось этого хмурого засранца.

Рэв снова ничего не ответил. Просто молча вернулся к готовке.

Я взял вилку, быстро положил в рот несколько кусочков… а потом проглотил почти не жуя. Это было так вкусно, что они просто впитались в меня.

Остановился, сверля взглядом его спину. Рэв продолжал жарить заранее подготовленное мясо.

— Знаешь, я почти полгода ничего нормального не ел. Жрачка на Регулане мне поперёк горла шла… Приходилось питаться запасами сухомятки с корабля.

— А самому приготовить? — спросил он, коротко обернувшись. — Тут же морозильные камеры под самый потолок свежайшими продуктами забиты…

Я фыркнул и на радостях, что он-таки заговорил со мной, проглотил ещё несколько этих восхитительных кусочков мяса.

— Я готовить не умею.

Рэвул снова обернулся.

— Не умеешь? А ты точно киранец?

Я усмехнулся.

— С чего ты взял, что все киранцы умеют готовить? Вот поесть — это да… это мы все любим! — добавил я, накалывая на вилку побольше кусков.

Рэв нахмурился и отвернулся, тихо пробормотав себе под нос: «В книжке прочитал, когда мелкий был…»

Неожиданно в кают-компании мигнул свет, и мне пришлось бросить вилку, чтобы заткнуть уши — всё вокруг буквально взорвалось каскадом ярких перемигивающихся огоньков и воем сигнала тревоги.

Всего существовало три их вида: угроза внутри, угроза снаружи и опасность вооружённого нападения. И, к сожалению, сейчас в кают-компании завывал и страбоскопил всеми огнями именно последний вид…

Я вскочил с места, практически сшибив со стола миску, и бросился к стене, в которой за откидной панелью был дублирующий экран управления.

— Карадла…

В заструившихся по экрану синих строчках результата сканирования окружающего космоса мои глаза сразу выхватили самые важные и жуткие слова: «фрегат», «регуланский» и «в зоне поражения».

— Рэ-эв! — завопил я, совершенно не представляя, что делать. — Это твои приятели, и они в нас целятся!

И только я успел это произнести, как первый удар сотряс весь корабль. Металлическая миска с моим супер-завтраком с оглушительным звоном слетела со стола на пол. Мне на секунду показалось, что мой корабль вот-вот развалится, и я в ужасе вцепился обеими руками в откидную панель. А вот Рэвул даже бровью не повёл, продолжая невозмутимо переворачивать мясо, шипящее на сковородке.

Второй залп последовал сразу же за первым и оказался ещё мощнее — нас швырнуло в сторону; я едва успел схватиться за край крепкого дверного косяка, а Рэвул подхватить с нагревающей поверхности сковородку и удержаться свободной рукой за на насмерть прикрученную к стене столешницу.

Вся посуда, которую он выложил на стол, разлетелась по кают-компании, звеня как безумная! А Рэвул лишь слегка качнулся, но так и не выпустил из руки сковородку. Его спокойствие заставило меня усомниться в его адекватности.

— Ты что, совсем спятил?! — заорал я, цепляясь за дверной косяк в небезосновательном страхе, что сейчас нас снова тряхнёт. — Нас атакуют, а ты мясо жаришь?!

И надо же такому случиться — нас ожидаемо тряхнуло ещё раз. Я снова бросился к экрану и быстро ввёл несколько команд для диагностики.

На нём замигали строчки:

«Целостность силовых щитов — 1/84%; 2/84%; 3/55%»

«Возможность шлизара — 3/5с»

«Готовность орудий — 100/100%»

Ладно, ещё не всё было потеряно… Вот только я был учёным, а не военным специалистом! Я понятия не имел, что делать, если на твой визионер нападает в два раза превосходящий его размерами регуланский военный корабль!

Нас тряхнуло ещё раз, на этот раз куда сильнее, и цифры в строчке целостности трёхпольной силовой системы сменились на неприятные — 1/42%; 2/64%; 3/55%

— Ах! Тар тебя задери!

План регуланцев был ясен без слов — выбить наши щиты, выставить ультиматум о сдаче и захватить тёпленькими. Именно поэтому они всё ещё молчали в эфире, просто продолжая методично бахать по нам какой-то из своих здоровенных пушек!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я с надеждой обернулся к единственному военному специалисту на борту. Но этот псих, вместо того чтобы что-то предпринять, просто стоял у плиты и задумчиво жевал большой кусок мяса, накалов его на вилку.

— Рэв, у тебя что, крышечка с кастрюльки отлетела?! Ты что, не понимаешь, что происходит?!

Военный специалист безразлично пожал плечами и ловко подхватил крошку панировки, соскользнувшую с куска мяса на вилке. После чего с недовольным видом сбросил её в раковину и спокойно сказал:

— Нас атакует регуланский фрегат.

Я честно ждал, что он скажет сейчас что-то ещё… Ну по крайней мере «Разбирайся с этим сам, Рину», но он ведь просто замолчал!

— И… и всё? Ты ничего не собираешься с этим делать?!

— А что я должен сделать? — устало вздохнул Рэв и, по крайней мере, перестал жевать. — Всё более чем закономерно. Ты же не думал, что они нас просто отпустят после того, что ты натворил?

Я чуть не задохнулся от возмущения.

— Закономерно?! Ты что, всё это время собирался им сдаться? Это после всего, что мы пережили вместе?!

— Угомонись. Я знаю тебя один день. — скривился Рэвул.

Но это уже было выше моих сил. Я подбежал к нему и с пару секунд размахивал у его лица указательным пальцем, силясь выдавить из себя хоть слово, но только кряхтел и заикался, потому что слишком уж много их одновременно рвалось с моего языка.

Вот только нецензурные слова, ругательства и угрозы вряд ли мотивировали бы его к действию. Здесь нужны были аргументы совсем иного толка. Но попробуй их подбери, когда ты так зол на придурка, который беззаботно жуёт кусок мяса, пока регуланский военный корабль уничтожает визионер, который ты кровью и потом добывал ради его спасения почти пять лет!

— Ты! Ах т-ты… Ты что, хочешь умереть, так и не побывав на Кира? Не увидев отца и мать?

Рэвул демонстративно откусил ещё кусочек с вилки и продолжил жевать, сложив на груди руки.

— Да они же убьют нас! И тебя тоже, дурья твоя башка!

Ноль эмоций.

Я разозлился ещё сильнее. Захотелось втащить ему! Да вот только я был не уверен, что он тут же не втащил бы мне куда сильнее.

— Она не была твоей истинной! — крикнул я ему в лицо и тут же пожалел о своих словах.

Потому что Рэвул отбросил чёртов кусок мяса вместе с вилкой в раковину и, отряхнув руки, с угрозой сказал мне:

— Не говори о ней ни слова. Больше никогда, ты понял? И имя её тоже не смей больше произносить. Не хочу больше слышать его, произнесённым твоим голосом.

Нас снова тряхнуло, но слабее прежнего. Я обернулся на экран в стене. Целостность самого повреждённого щита снизилась ещё на десять процентов — кажется, регуланцы нащупали брешь и начали бить эффективнее меньшими зарядами. Расчётливые, сволочи! Видите ли, энергию берегут!

Я закрыл глаза, схватился за голову и завыл в голос. Кажется, это был конец… Потому что… Что я мог ещё с этим сделать?! Стрелять по ним изо всех пушек?! Регуланский фрегат — это не пиратский ялик, по которому раз попал и увидел фейерверк в иллюминаторе! Регуланский фрегат — это смерть для визионера! Предустановленные здесь пушки даже на жалкий процент перегрузить его щиты были не способны!

— Я твой брат, Рэв… Я половину Вселенной пересёк, чтобы вернуть тебя домой… — прошептал я в отчаянии. — А ещё я тот придурок, который ни черта не смыслит в военном деле, но наступил на хвост регуланцам, чтобы ты смог вернуться на Кира́. И если ты сейчас… Если ты сейчас не поднимешь свою задницу…

Я открыл глаза и посмотрел на него, но Рэвула передо мной внезапно не оказалось. Он бодрым шагом шёл в направлении выхода из кают-компании.

— О, ты уже… — растерянно пробормотал я, не веря в то, что мне каким-то образом удалось его пронять.

— Пошли, салага, — пробурчал этот вредный киранец, даже не обернувшись. — Пусть ты и придурок, но мне на мостике нужна ещё хотя бы пара рук…

Когда я приземлился в кресло второго пилота, у меня внутри всё похолодело от ужаса.

Регуланский фрегат был таким огромным, что занимал собой все пространство за иллюминаторами. На мониторе напротив я увидел детализированную картинку этой махины, с подписанным массивом орудий и выпадающим окном боевых характеристик. Это было… сильно. Сильно брутально. Слишком брутально для моего визионера.

Может быть, для двадцати таких визионеров приемлемо, но точно не для одного.

Я посмотрел на Рэвула, подумав, что, наверно, пора нам прощаться… Но он неожиданно спокойно и деятельно стал порхать пальцами над приборной панелью. Что-то меняя, выставляя какие-то значения… А потом ещё жахнул кулаком по стене справа от своего кресла, и из-за отъехавшей в сторону шторки к его руке вывалился ещё какой-то сине-зелёный пульт.

— Тар тебя задери… это твой корабль или мой? Почему я впервые вижу здесь эту штуку?

— Учись молча, салага, — буркнул Рэв. — Отвлекаешь.

На экране перед ним появилась крупная иконка шлизарного уклонения в форме синего круга с кучей мелких белых точек по центру.

И как раз в этот момент приборная панель под нашими пальцами вспыхнула красным, предупреждая о том, что враг вновь готовит залп.

Я вцепился руками в подлокотники, в ожидании, что нас снова тряхнёт, но ничего не произошло. Зато время и пространство вокруг нас дрогнуло, потянувшись в стороны словно резина, и число напротив значка шлизара на мониторе с цифры 3 сменилось на 2.

Рэвул в тот же момент вытянул штурвал на себя, и если бы не искусственная гравитация внутри корабля, меня бы вырвало от перегрузки. Мы резко ушли вниз и вдруг оказались в подбрюшье фрегата, а потом заскользили под ним, развернув в его сторону все орудия и непрерывно поливая вражеский корабль плазменными зарядами.

Не веря своим глазам, я наблюдал за тем, как эти маломощные залпы через один или через два достигают поверхности регуланского корабля и заставляют части его конструкций коротко вспыхивать алым или отлетать в стороны при разгерметизации в условиях космического вакуума.

Однако счастье длилось недолго.

Фрегат сместил щиты и орудия, ударив по нам с новой силой. Рэв вдавил штурвал, уходя вверх от его лазерных трассеров, но часть зарядов всё-таки попадала по нам, вызывая тряску и выбивая мощность щитов.

Ситуация начала казаться критической. Судя по данным на экранах, противник продолжил методично выводить наш корабль из строя. Я видел, как один за другим гаснут индикаторы систем на приборной панели, и глупо было надеяться на то, что это просто сбоят датчики.

Рэвул что-то ещё подкрутил на приборной панели, и прямо передо мной появился ещё один пульт.

— Это зеркало, — рявкнул он и, подняв мою руку, хлопнул ею по этой штуковине передо мной. — Следи за крупными плазменными залпами и направляй на них. Сколько поймаешь, отразишь обратно, но заряд тоже ограничен. Если ты не мазила, то на десяток попаданий хватит.

Я хищно оскалился.

Ловить и отбивать? Он что… это серьёзно сейчас? Да я же лучший в этом!

— Это я могу… — пробормотал я, высматривая свой первый в жизни плазменный «тайб».

К несчастью, «зеркала» действительно хватило только на десять залпов. А ведь я только вошёл во вкус… И, к несчастью же дважды, не только я. Регуланцы озверели, словно им кто-то наступил на яйца, и теперь палили по нам из всех пушек!

Фрегат приближался неумолимо. Его орудия продолжали методично работать, пробивая наши защитные поля. Я наблюдал, как лазерные лучи прошивают пространство вокруг нас, отражаясь от наших практически истощённых щитов. Рэвул истратил все заряды шлизарного «мелькания» — каждый раз, когда он активировал его, я чувствовал, как время замирает вокруг нас, а затем резко, как на ускоренной перемотке, начинает стремительно нестись вперёд.

Рэвулу стоило отдать должное — этот вояка виртуозно маневрировал, уводя корабль от прямых попаданий. Мы ныряли в слепые зоны регуланского корабля, исчезали и появлялись в неожиданных местах. Но фрегат был слишком большим и мощным для маленького визионера. Его щиты успешно сдерживали практически каждый наш удар, отражая плазменные заряды обратно в космос. Те повреждения, которые нам всё-таки удалось ему нанести, к сожалению, не сильно влияли на его боеспособность.

Зато я всё чаще видел, как на тактическом дисплее напротив появляются красные метки — критические повреждения наших систем. Мой несчастный визионер уже трясло, как последний лист на ветке в ветреный день, когда Рэвул вдруг совершил немыслимое — отключил все наши щиты… всё, что от них осталось!

— Ты что делаешь, идиот?! — завопил я на него, что есть сил.

Но вместо ответа мне на лицо ляпнулась его широкая ладонь, накрывшая рот, нос и один глаз.

— М-м…

— Не отвлекай, тугодум! — рявкнул он, напряжённо вглядываясь в экраны перед собой.

Несколько минут ничего не происходило. А потом я сам замер, не поверив своим глазам!

Регуланцы отключили щиты своего корабля и стремительно пошли на сближение с нашим! Должно быть, решили, что окончательно истощили нас… но, насколько я помнил, на самом слабом из наших щитов ещё оставалось целых десять процентов!

В этот момент Рэвул стремительно набрал какую-то команду на экране и немедля вдавил появившуюся перед его глазами серую кнопку. Это была «гасилка» — мощный направленный электромагнитный импульс. В следующее же мгновение я увидел, как огромный фрегат, занимавший собой всё пространство иллюминаторов в кабине пилотов, содрогнулся, и все огни на нём погасли.

Не тратя времени на любование прекрасным видом на обесточенный вражеский корабль, Рэвул отвёл визионер на безопасное расстояние и приготовил его к последнему мощному удару — залпу из всех наших орудий.

Я, затаив дыхание, наблюдал за тем, как под пальцами Рэвула оживает приборная панель, вспыхивая всей подсветкой кнопок быстрого доступа… Как взметаются вверх остатки наших щитов, а ослепительные заряды плазмы и лазеров летят и касаются беззащитного фюзеляжа вражеского корабля, круша и взрывая его броню… И как в последней попытке спастись его команда активирует гиперпрыжок, едва заканчивается действие нашей «глушилки»!

Это произошло даже быстрее, чем я успел выругаться — пространственная воронка начала формироваться вокруг нас, затягивая оба корабля в неизвестность.

Мы не успели ничего предпринять. Визионер трясло, как в лихорадке. Я чувствовал, как время и пространство искажаются вокруг нас. В последний момент перед переходом я успел заметить ужас в глазах Рэвула — мы оба понимали, что это скорее всего станет нашим концом.

Гиперпрыжок затянул нас в чёрную бездну. Системы корабля взвыли от перегрузки. Я видел, как корпус фрегата разлетается на части в нескольких метрах от нас. А потом…

Потом наступила темнота…

Глава 28

База «Собирателей»,

Южное полушарие неизвестной планеты

18:11 м.в.

День 2296 от начала событий

(13 месяцев спустя)

Рэвул

— Есть у меня вообще-то генера-атор, — словно бы нехотя промямлил главный цобигнот и отвратительно шмыгнул своим крупным сопливым носом. — Только ма-ахонький… да и не фурычит. Плазменным зарядом проплавило. Да не шибко. Подналадить можно. Хотишь глянуть?

И посмотрел на меня так… заискивающе из-под моей руки, что мне ему аж в рыло его оплывшее дать захотелось. Знал ведь, паскуда, что хочу. И наверняка рабочий у него был этот генератор. Просто приведёт нас сейчас к нему, хвостом покрутит, а потом менять передумает и начнёт цену набивать.

Мы с Рину этого хмыря ещё при первой встрече считали. Да только что с ним сделаешь, с этой ушлой травоядной рожей, если на тысячи километров вокруг больше ни одного менялы! Тем и жил.

Я пихнул локтем Рину, но он даже не огрызнулся. Как пялился куда-то вдаль цобигнотской базы, так и продолжил. Ну уж не цобигнотки же ему там приглянулись! Хотя, с голодухи, где только аппетитная задница не привидится… Фу… не… только не у цобигноток. Уж лучше воздержание до конца дней и смерть от разрыва яиц.

— Эй! База вызывает рыжего, приём!

Рину поморщился и нехотя ко мне обернулся.

— Я не рыжий. Этот цвет, — ткнул он себя в ярко-алую копну на башке, — чтоб ты знал, называется «шарлах» и формируется в ДНК путём соединения…

Я ляпнул пятерню ему на рыжую морду, чтоб заткнулся, и пошёл вперёд, кивнув Господину «Поцелуй Меня В Зад За Своё Сраное Прозвище» Собирателю.

— Показывай давай, что у тебя там припрятано. Нам, конечно, не очень интересно, но больше у тебя тут всё равно брать нечего. Хлам один!

На самом деле после крайнего падения кораблей интересного было много чего, да вот только главному цобигноту об этом знать было вовсе не обязательно. Покупателей, кроме нас, у него всё равно было по пальцам его четырёхпалой руки пересчитать, так что с покупкой стоило потянуть время. Вернуться к нему потом, недельки через две, и, как бы между прочим, прихватить что заинтересовало в качестве дополнительного бесплатного бонуса к основной покупке.

А что? Нехрен делать киранское добро с визионера разбазаривать. Самим мало, а до цивилизации ещё когда доберёмся…

Ремонт нашего корабля вот уже который месяц простаивал из-за проблем с редкими деталями. Но основной нашей проблемой, конечно же, оставался генератор, который после падения на эту планету было проще заменить, чем отремонтировать. И всё же, именно перегрузив его, вычерпав из него всю мощность под минус, мы и смогли остаться в живых и приземлиться, а не упасть на эту хрен его знает где затерянную в космосе планету.

Мы шли вслед за господином Обвислой Задницей по узкой тропинке через настоящие дебри. Шли всё время вниз, потому что кроны разросшихся деревьев сгущались над нашими головами, а по земле местами стелился туман — так влажно было в этой низине.

Где-то по левую руку скоро должен был показаться силуэт корабля, знакомого мне по прошлой моей жизни. Непроходимую зону вокруг него цобигноты называли «кровавой топью», и было за что. Оттуда и сейчас смердело гнилью и трупами, хотя уже давно никто не рисковал приближаться к этой увитой лианами боевой громадине. Всё ещё функцианирующей, несмотря на отсутствие исконных владельцев.

Неожиданно Рину налетел на меня сзади.

— Эй!

— Прости, задумался… — безразлично брякнул он, продолжая напряжённо оглядываться по сторонам.

— Да что с тобой сегодня? — спросил я у него по-регулански, потому что был уверен, что цобигноту этот язык был не знаком. По крайней мере, когда я обращался к нему на нём, называя «дряхлой задницей» или «тупым ублюдком», он только шире улыбался. Ещё бы… Звучало-то красиво, по-иноземному.

Рину напряжённо поджал губы и, словно на что-то решившись, тихо ответил. Тоже на регуланском:

— Не могу сформулировать. У меня какое-то чувство… Словно что-то в воздухе. — Он нахмурился ещё сильнее, пытаясь подобрать верное слово. — Это как ароматная пыльца, которая взлетела вокруг, и ты хочешь чихнуть, но почему-то не можешь. Такое, знаешь… чувство дрожи перед чихом… Что вот-вот, но нет. Понимаешь?

Я отрицательно мотнул головой.

— Что, хочешь сказать, что у тебя аллергия начинается? — я язвительно фыркнул. — А как же твой совершенный геном? Как же твоя безупречная реплекация моей несовершенной ДНК?

— Да нет же, болван! — он исступлённо застонал, демонстрируя, что устал иметь дело с бесчувственным чурбаном вроде меня, который запахи ощущает, только если прямо под нос сунуть.

На самом деле не настолько уж, конечно, плохо обстояли мои дела, но да. Рину был и к запахам, и к звукам куда чувствительнее меня.

— Я же тебе не про сам чих! А про вот этот… трепет. Будто что-то вот-вот должно случиться… такое… такое…

С неба резко и решительно стал накрапывать дождь. Он просто полился, будто кто-то где-то там раскрыл над нами вентиль. Такое часто случалось в этой части планеты. Южное полушарие же, тропический климат.

Рину зашипел и с раздражением натянул капюшон камуфляжной мантии. Да, я тоже терпеть не мог, когда вода попадала в уши. Особенно холодная. Это было просто брр…

А вот цобигноту было всё равно. Он только выглядеть противнее стал, словно вся его обвислая коричневатая кожа слизью покрылась, а не водой.

Мы прошли ещё немного вперёд, и тропинка стремительно пошла вверх, к высокой скале, в основании которой у собирателей был склад «самого ценного». А точнее, того, что им самим было не нужно, но они рассчитывали это выгодно продать.

В основном нам с Рину, разумеется. Кому же ещё.

Короткий тропический дождь стал сходить на нет... и тут я тоже почувствовал.

Дрожь.

Я схватил брата за руку, заставив остановиться и посмотреть на меня, и нашёл в его взгляде понимание… и страх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он кивнул мне, и я отчётливо увидел, как дёргается его кадык в попытке избавиться от нервного кома, застрявшего в горле.

— Рэв… я, кажется, знаю, что это… — сипло сказал Рину и, положив руку мне на плечо, заглянул прямо в глаза.

У меня шерсть дыбом встала на руках и загривке. Я всё понял по одному только его взгляду.

Понял и умоляюще застонал:

— Нет… Нет, Рину, только не это… Пожалуйста, скажи, что это не оно… Только не одновременно с тобой… Я… я не смогу…

Он зажмурился и, словно дыша через раз, чтобы не потерять сознание от этого впивающегося в ноздри аромата, болезненно прошептал:

— Хочешь уйти? Даже не так… Можешь уйти?

Я до крови прикусил губу и отрицательно мотнул головой.

Уйти? Уйти?! Да я едва сдерживался, чтобы не побежать туда… Этому сумасшедшему аромату навстречу… Что же тогда ощущал Рину, у которого обоняние было острее моего? Понятно, от чего его шатало...

— Нет, — сипло пробормотал я. — Мгх… Не хочу делиться…

Рука брата сильнее сжалась на моём плече.

— Мы знали, что так будет, Рэв. С самого начала. Я просто надеялся, что это с нами никогда не случится.

— Знать об этом и переживать это наяву — совершенно разные вещи! — С отвращением и злостью воскликнул я.

Рину медленно кивнул и обернулся к замершему с недовольной мордой собирателю. Тот с подозрением смотрел на нас, переводя взгляд с одного на другого. Наверно, думал, что мы планировали замочить его и обокрасть. В принципе, небезосновательно, за исключением того, что грабежи и мне, и Рину были не по душе.

Брат тихо сказал мне:

— Пойдём посмотрим. Перегрызть друг другу глотки всегда успеем. Почему бы для начала не посмотреть ради кого? Всё равно уже поздно что-то менять... Мы оба почувствовали её и отпустить уже не сможем.

Глава 29

База «Собирателей»,

Южное полушарие неизвестной планеты

18:45 м.в.

День 2296 от начала событий

Рину

На складе собирателей буквально всё было пропитано её ароматом. Я чувствовал в нём нежные цветы, тепло янтаря и свежесть утренней росы. В этом запахе хотелось купаться, хотелось вдыхать его снова и снова, пропахнуть им, стать с ним единым целым и умереть от счастья, просто находясь рядом и никогда… никогда не отпуская от себя ту, от которой он исходил!

Рэв шёл за мной, тяжело дыша, и я впервые по-настоящему ненавидел его за то, что он существует. За то, что он так же, как и я, ощущает единственную и думает о ней те же самые мысли.

Сопряжение требовало единоличного обладания. «Она — моя, я первый нашёл!» — вопили инстинкты, а разум сопротивлялся. Ведь Рэв имел на неё такое же право… Если разобраться, то только он имел, ведь это я из нас двоих реплика, а он оригинал. Это меня сделали из его ДНК, а не наоборот.

Эта мысль давила. Нет. Она практически убивала, потому что тело в то же время требовало исключительного права собственности. Я ещё даже не видел её, мою единственную, но уже хотел только себе.

Господин Собиратель быстро спустился по лестнице, подначивая нас поторопиться, потому что у него, этого чванливого урода, видите ли, было ещё очень много дел.

Ну да… знаем мы его дела. Полежать в теньке и почесать яйца. На самом деле он, разумеется, просто начал готовить почву для подъёма цены на генератор, который, если честно, теперь нахрен нам с Рэвом не сдался. А вот за свою единственную, которая тоже явно не просто так оказалась на этом складе, мы бы отдали всё и даже больше…

Вот только предводителю местных цобигнотов об этом знать было не обязательно.

— Сюда-а, сюда, пожиратели! Вот он, тута у меня… тута… Уж уверен, вам понра-авится, вам подойдёт!

С этими словами цобигнот спрыгнул с последней ступени шаткой лестницы в нутро подвала и поднял вверх пыльное облако.

Что-то дёрнулось в дальнем углу, как от удара, и следом на весь цобигнотский склад раздался тоненький голосок, под конец грозивший перейти в ультразвук:

— Чхи! Апчхи! Чхи! Чхи! Чхи!

Мы с Рэвулом замерли внизу лестницы, не в силах сделать больше и шага от прошившей тело дрожи, а собиратель расхохотался и, коротко к нам обернувшись, проковылял в ту часть своего "склада очень ценных вещей".

— Да не трусьте вы, пожиратели! Тут у меня зверушка просто… Животинка! С неба с благословенным металлом грохнулась, да не померла. Мне дети принесли и давай причитать: «Выходи, тятька, выходи! Будет нам игрушка». Так я ж чё? Добрая душа. Да только не ясно, что это вообще. Я таких не знаю, вдруг кусается! Как такую игрушку к детям подпустишь? Вот и посадил тут, чтоб оклемалась, да можно было понять, что к чему.

Он склонился ниже и, подмахнув выше гравифонарь, крикнул «игрушке» прямо в лицо:

— Ну чё ты, животинка, оклемалась?

У меня закружилась голова, и, кажется, остановилось сердце. Позади меня Рэвул тоже схватился за хлипкие перила и судорожно втянул носом воздух.

Она… Она была так… прекрасна…

Несмотря на то, что на милом личике запеклась кровь. Несмотря на то, что длинные светлые волосы спутались и набрали грязи. Несмотря на то, что красивые пухлые губы потрескались… Но её глаза… Эти большие ясные голубые глаза, чуть раскосые, будто всё время готовые к тому, чтобы их обладательница улыбнулась...

Я не знал какой она расы. По крайней мере не встречал никого из её соплеменников. Ей было от силы лет двадцать. Моя единственная была очень молодой, хрупкой и такой красивой, что аж захватывало дух. Наша единственная... наша...

Тар меня задери! Голубоглазая блондинка!

Я болезненно усмехнулся и на секунду зажмурился, признавая своё поражение перед чувством юмора Судьбы. Уж она точно умела шутить острее меня! Карадла… куда мне до неё? А может быть, я на самом деле всю жизнь избегал женщин,

похожих на мою мать

, не потому, что они были

на неё

похожи?

Я скользнул взглядом по телу девушки. Моя единственная выглядела целой и, насколько это было возможно, здоровой… Только на ноге её была регуланская магнитная цепь, и от мысли об этом меня затрясло в приступе плохо контролируемого гнева.

Я сделал шаг к ней в безотчётной потребности освободить немедленно, но Рэвул, поняв ход моих мыслей, схватил меня сзади за плечи и остановил.

Да… да. Он был прав. Нельзя так быстро и необдуманно поддаваться эмоциям, иначе всё это нам всем может выйти боком…

— Давай, давай… — с одобрительной интонацией протянул господин Собиратель, разглядывая перепуганную девушку. — Поправляйся, животинка!

А потом бодро заковылял в противоположную сторону и начал нахваливать генератор… судя по всему, снятый с корабля нашей единственной.

От того, что этот оплывший хмырь снова и снова называл её в своей речи «животинкой», мне хотелось выпустить ему кишки и запихать их ему прямо в рот…

— Что ты хочешь за девушку? — хрипло спросил Рэв, а у меня аж глаз дёрнулся.

Этот вопрос нужно было обсудить! Нельзя было так сразу проявлять к ней свой интерес! Собиратель ведь мог почувствовать свою выгоду и начать выкручивать нам яйца!

Святая Мать... да если он хоть заподозрит, что она наша истинная пара, то оставит нас без штанов!

Я предупредительно зашипел на Рэвула, но он даже внимания на меня не обратил.

— За де-евушку? Ты про мою животинку что ли? — насупился этот кусок цобигнотской ветоши. — Животинка не продаётся! Самому нужна. Сказал же, детки попросили…

Я зарычал — у меня просто сил не было слушать то, как он говорил о ней. Но Рэвул до крови вцепился когтями в моё плечо и прошипел на регуланском:

— Мы можем просто убить его и забрать её, но ты уверен, что хочешь, чтобы наша единственная видела, как мы рвём на куски этого ушлёпка? Она и так напугана… Обернись и прислушайся. Я слышу, как быстро колотится её сердце. И это не от того, что она так рада нас видеть. Эта девушка ужасно напугана, и мне ничего не хочется так, как забрать её отсюда как можно скорее. Но без жертв, Рину. И тем более без того, чтобы она от нас с тобой шугалась, как от диких тварей...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И он был прав. Рэвул, тар его задери, был кругом прав!

Сердце нашей единственной билось так быстро… Она была бледна, у неё дрожали губы и сбивалось дыхание. Но почему? Неужели она не чувовала нас так же, как мы её? Неужели не понимала, что всё с ней теперь совершенно точно будет в порядке?

— Но, если вам так интересно… — с хитрицой пробормотал собиратель, — можете и поближе на неё посмотреть. Этма я не против. С неё точно не убудет.

С этими словами этот урод взмахнул своей лапой, приведя в действие магнитную цепь, которая взмыла вверх по стене, подвесив девушку вниз головой.

Она взвизгнула, что-то запричитала от страха на незнакомом языке и сразу же застонала, ударившись затылком об стену.

Пришла моя очередь успокаивать брата. Увидев, как этот урод причинил ей боль, Рэв, изрыгая проклятья, бросился на помощь, но я удержал его, едва не разорвав на Рэвуле камуфляжную мантию.

— Тише, тише… — зашептал я, успокаивая его, словно ребёнка. — С ней всё в порядке! Сам же сказал, в наших интересах проявить сдержанность, чтобы она уже сегодня была с нами. В безопасности. Просто подумай, что будет, если Вислые Сиськи встанет в позу и откажется её нам отдавать…

— Да я тут же перегрызу ему глотку! — кровожадно выпалил Рэв.

И хорошо, что на регуланском, а не на киранском, который был цобигноту хорошо знаком, потому что наши расы жили в пределах одной галактики.

— Перегрызёшь… — не стал я его отговаривать. — Но давай позже, чтобы наша единственная этого не видела.

Рэвул остался стоять у лестницы, а я пошёл к девушке… и каждый шаг слабостью отдавался в моих мышцах. Моё тело словно готовилось упасть на колени, как только я подойду к ней достаточно близко. Её запах… этот сладкий вкусный аромат сводил с ума, туманил сознание и выбивал почву из-под ног.

А ещё будил острое, совершенно животное желание...

Такое, что я едва мог себя контролировать… Тарово сопряжение! Это была просто какая-то необузданная дикость! Мне было отвратительно от мыслей, заполонивших мою дурную голову, но я просто не мог им сопротивляться!

Это был словно не я… не мои чувства, не мои мысли… Или всё же мои? Просто выкрученные на максимум и помноженные на бесконечность.

Находясь к ней так близко, что мог различить каждую ресничку на её прекрасных глазах, я не мог втянуть когти и клыки, словно был на охоте и гнался за дичью, которая была уже в прямой видимости... Словно чувствовал кровь. Только вместо крови был этот поразительный сводящий с ума аромат. А ещё у меня член стоял колом больно упираясь в ремень прямо самой головкой, и не было ни единой возможности его поправить… Да и как бы это выглядело?

Тар Каад… пожалуй, в том, чтобы выделить для сопряжённых целый остров, было куда больше мудрости, чем мне всегда казалось. Остров похоти, остров разврата… На самом деле это место было попыткой избавить нас всех от мук совести за проявление собственных животных инстинктов в момент сопряжения. Потому что если все вокруг ведут себя, как слетевшие с катушек озабоченные подростки, то можно не испытывать мук совести, ведя себя так же. Разве нет?

Сейчас, стоя к своей единственной так близко, я просто не мог не думать о ней все эти грязные… очень грязные мысли. От том, чтобы избавить её от регуланской цепи и разложить прямо здесь, на этом грязном матрасе, на котором оставил её Собиратель.

Чтобы сорвать с неё одежду и целовать, кусать и облизывать каждый сантиметр её нежной молочной кожи… Чтобы взять её всеми возможными способами, и кончать вместе с ней снова и снова. Пока не выбьюсь из сил, пока в мошонку не втянутся мои грёбаные яйца, потому что будет уже нечем, а потом с наслаждением размазывать по ней себя, чтобы моя единственная вся пахла мной. Чтобы всем вокруг было понятно, что она моя… Только моя!

Я зарычал, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. Потому что сейчас чуть не кончил просто от мыслей о ней. Об этой девушке, которая беспомощно болталась над землёй и смотрела на меня с таким ужасом, будто я чудовище, которое собиралось откусить ей голову.

О, да… сейчас я и был тем самым чудовищем! Только хотел её вовсе не съесть… До зубовного скрежета и разрывая яиц. Безумно хотел! Как ещё меня можно было назвать после всего, что я думал о ней?

Но я позволил себе только малость. Протянул к ней руку и коснулся, стараясь даже случайно не оцарапать когтями… Провёл пальцами по острой линии челюсти, коснулся быстро бьющейся голубоватой венки на её тонкой изящной шее.

О, что это было за чувство! Меня повело… Клянусь, у меня чуть кровь не пошла носом от напряжения, потому что всё, чего мне в тот момент захотелось — это поймать её губы и вторгнуться в них языком. Почувствовать вкус, заставить растаять в моих руках, чтобы даже если моя единственная и стала поначалу сопротивляться, всё равно почувствовала бы, что она для меня отныне целый мир, и я сделаю всё, чтобы ей никогда не хотелось со мной расставаться.

Единственная… Моя… Но был ещё Рэвул…

Я шумно выдохнул, осознавая, что это то, с чем придётся считаться. Потому что никто в мире не имеет права препятствовать сопряжению… и мы просто погибнем все трое, если я не найду в себе сил смириться с тем, что мой брат чувствует к ней совершенно то же самое, что и я.

А найдёт ли в себе такие силы он?

На этот вопрос нам ещё предстояло найти ответ... но мне пора было возвращаться к Рэву. Я чувствовал, как он взглядом прожигает мне спину. Как ревнует меня просто к тому, что я стою рядом с ней и касаюсь… а он нет.

Мы заберём тебя отсюда, сладкая… Сегодня же. Обязательно заберём. Даже если не отдадут

.

Подумал я, а моя единственная горько всхлипнула и отвернулась, словно не поверив моим безмолвным словам.

Но я бы лучше умер, чем обманул её.

Глава 30

База «Собирателей»,

Южное полушарие неизвестной планеты

19:48 м.в.

День 2296 от начала событий

Рэвул

На вопрос цобигнота о том, зачем она нам сдалась, я сказал ему, что собираюсь её сожрать.

Лицо Рину в этот момент надо было видеть, но главное же, что Господин Отвислые Сиськи не стал углубляться в подробности.

Цобигноты вообще тряслись перед нами. Даже не знаю почему… Может быть, потому что наши предки употребляли в пищу их предков? Но ведь то были дела давно минувших дней. Наши предки вообще очень многих существ рассматривали с точки зрения питательности. Отсюда и насмерть приклеившееся к нашей расе прозвище — пожиратели. Но приход анцар в эту часть бесконечной вселенной для многих раз и навсегда изменил привычный уклад жизни.

Так что цобигноту бояться нас не стоило. Но и убеждать его в этом нам было не с руки, так что…

Проклятый жмот торговался за девушку как в последний раз. Почуял свою выгоду и вцепился в неё мёртвой хваткой. Но почуять выгоду и понять всю её глубину — это разные вещи. Когда я, изображая крайнюю степень возмущения, предложил ему «последнюю» ставку, его аж всего перекорежило, как захотелось попробовать торговаться дальше. Но неуважаемый мной Господин Ушлый Собиратель струсил. Сдался и согласился. Слабак…

Хотя кто с регуланцами на базаре не торговался, тому никогда не постичь всей глубины тонкого искусства торга.

Сошлись на том, что нам девушку, а ему ящик велитовых мин с кадонными сердечниками.

Знал бы он, как продешевил, сожрал бы себя живьём. Ох уж мы бы с Рину на такое посмотрели… Столько крови нам попортил этот гад за всё то время, что мы ошивались на этой забытой всеми богами планете!

Ожидание, когда девушку наконец приведут к нам, было настоящей пыткой. Я не находил себе места. Мерил шагами землю за периметром базы, то и дело ловя на себя тяжёлые взгляды изгоев — цибигнотов, которые чем-то не угодили Господину Собирателю и вынуждены были жить за периметром высокого забора, защищавшего этих травоядных от местных хищников.

А уж всякого плотоядного зверья в местных лесах хватало! Одни верги чего стоили… Плодились как твари. Четырёхлапые змеемордые уроды. Жаль, мясо у них было несъедобное — жёсткое и воняло, из-за чего годилось только на приманки для тварей покрупнее.

Рину как какой-нибудь псих то шутил невпопад над нашей ситуацией, то сидел молча на ящике велитовых мин, обняв себя за плечи и раскачиваясь из стороны в сторону. Его знобило. Я чувствовал, как он иногда дрожал, замирая. Хрен знает, что творилось у него в башке… Хотя, наверно, всё то же самое, что в моей.

Едва я услышал тихие лёгкие шаги за воротами, как уже не мог думать ни о чём другом — высматривал её, мою единственную. Она шла следом за Господином Собирателем, понурив голову. Но шла. Сама. Значит, была цела, и одно это радовало.

Заметив нас с Рину, она испуганно округлила глаза и сбавила шаг, но старый цобигнот подтолкнул её. А я подтолкнул вперёд ящик с минами. Мне безумно хотелось, чтобы этот обмен уже завершился, и я мог просто взять её на руки и крепко прижать к себе.

Прижать к себе и больше никуда не отпускать.

Мою единственную… настоящую единственную.

Настоящее сопряжение лишь отдалённо напоминало то, что внушала мне Вель. То, что транслировала в моё сознание эвари, походило на зависимость, когда хочется всё больше, а сопряжение скорее ассоциировалось с органической потребностью. Словно я оказался в космическом вакууме, а моя единственная стала кислородным баллоном. Даже если бы я очень захотел, не смог бы сделать без неё и вдоха, просто умер бы в мучениях.

Она была нужна, но это была не потребность во вкусной еде или даже наркотике. Она была нужна, чтобы жить дальше, и я ни секунды этой жизни больше не хотел проводить без неё.

Но ещё был Рину, который ощущал в ней точно такую же необходимость. И я не знал, как с этим смириться. Карадла…

Цобигнот словно назло тянул время. Вначале зачем-то начал расшаркиваться, рассказывая, какие мы замечательные покупатели, затем полез в ящик мины проверять. А потом случилось то, от чего у меня едва сердце не оборвалось — она побежала.

Сорвалась с места и рванула в лес.

— Какая глупенькая животинка! Да не дёргайтесь вы, — противно рассмеялся Собиратель, — с регуланской цепью далеко не убежит!

И вот бедняжка действительно рухнула на землю, как подкошенная, заставив моё сердце в груди ещё раз сжаться и дёрнуться. Ведь я вынужден был продолжать ломать комедию перед этим склизким гадом, изображая к ней долбаное безразличие, пока не завершится, наконец, наша сделка.

Но вот моя единственная вдруг поднялась с земли и, бросив на нас ещё один испуганный взгляд, побежала снова. И на ноге её не было никакой цепи.

— Что за проклятье?! — испуганно взвизгнул цобигнот. — Как ей удалось освободиться?!

— Рину! — крикнул я брату, но он уже вбежал в лес следом за ней.

А сам я вцепился в горло Собирателю и, оторвав его от земли, прошипел ему прямо в рожу:

— Играть с нами вздумал, урод? Зачем снял цепь?!

— Не я это… она сама! — из последних сил хватаясь за мою руку и пытаясь сделать хоть вдох, прошлёпал он одними губами.

Не имея ни желания, ни времени на то, чтобы трясти душу из этого ушлого урода, я отбросил его в сторону и побежал следом за братом и единственной.

В лесу одинокую безоружную девушку ждала опасность. Глупышка… испугалась нас? Но почему? Я не мог понять мотивов её действий, ведь сопряжение и ей тоже должно было хорошенько дать по мозгам, заставив безгранично верить нам с Рину. Искать у нас защиты, но нет…

Что ж, найти ответ на этот вопрос можно было и позже. Для начала нужно было изловить её и отвести в безопасность, на наш с Рину корабль.

***

Дорогие мои, ускоренными темпами редактирую и дописываю текст этой книги, надеюсь завтра её завершить! Рассчитываю на ваши звёзды, комментарии и другую поддержку этой книге ‍❤️‍

Напоминаю, что основная история лавстори землянки, Рэвула и Рину тут, и тоже уже движется к финалу:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

"Недотрога для хищников. Единственная для двоих"

Если книга нравится, пожалуйста, поддержите! Очень нужна любая ваша активность!

Глава 31

База «Пожирателей»,

Южное полушарие неизвестной планеты

20:21 м.в.

День 2296 от начала событий

Рину

Я не знал имени своей истинной, но уже не сомневался, что нам с Рэвулом досталась самая вредная, упрямая и шустрая девчонка во всей этой Вселенной! Потому что она немыслимым образом ускользала сквозь пальцы, едва кто-то из нас нагонял её! И дело тут было не только в том, что в лесу упрямо накрапывал дождь, смывавший все её следы.

А ещё я чуть не поседел, когда ей на встречу вышел верг. Да и Рэвул, я думаю, тоже… Зато удалось хоть немного сбросить напряжение, завалив эту тварь, чтобы не смела даже дышать одним воздухом с нашей единственной!

Вот только верг был не один… Почуяв кровь убитого собрата, за нами и нашей единственной следом бросилась целая стая из пяти особей. Видимо, у неё где-то поблизости было гнездо.

Нам с Рэвулом пришлось разделиться. Он остался истреблять вергов, я бросился следом за единственной, чтобы ни одна тварь к ней не успела подобраться, пойдя в обход.

Но эта шустрая красотка и без того нашла повод вызвать у меня очередную остановку сердца, когда кубарем покатилась с обрыва у реки и сильно разодрала себе ногу. Я чувствовал запах её крови и слышал, как она внизу тихо стонет от боли… Это было… словно ножом по яйцам! Клянусь, я в тот момент ощущал её боль как свою собственную и готов был самому себе перегрызть вены от чувства вины!

Зато хоть убегать больше не могла. Но и сдаваться не собиралась.

Я кружил вокруг неё, не зная, как подступиться. Пытался заговорить, но она не понимала ни слова из моей речи. Впрочем, как и я из её. В итоге худо-бедно объяснился с ней языком жестов и после последней её отчаянной попытки заколоть меня палкой, девушка всё-таки позволила мне осмотреть её рану.

К счастью, та не была глубокой, хоть и выглядела так себе. И, самое важное, не была сломана кость. Однако это не уберегло меня от справедливого подзатыльника, выданного мне Рэвулом сразу же после того, как этот гант нас наконец нагнал.

— У тебя одна задача была — следить за тем, чтобы она не покалечилась! — рявкнул он, буквально трясясь от гнева.

Меня аж перепахало возмущением! Я вскочил, поравнявшись с ним, и с той же уничижительной интонацией выпалил:

— Кто бы говорил, придурок… Ты бы лучше вместо того, чтобы ЦУ раздавать, внимательнее по сторонам смотрел! Ты впереди шёл, мог бы и раньше заметить вергское гнездо! Нашёлся мне тут начальник…

— Всё куда проще, Рину. Не умеешь — не берись! Эривар хренов! Тоже мне опытный охотник, свою истинную в лесу выследить не в состоянии!

— Это же ты предложил не хватать её сразу, а позволить выбиться из сил, чтобы дала заговорить с собой! Кто виноват, что начался дождь?!

Я уже сжал кулаки, чтобы двинуть этому придурку, когда услышал тихий всхлип и увидел, как девушка сжалась, смотря на нас с неподдельным ужасом.

— Всё. Хватит этого, — обречённо пробормотал Рэв, глядя на неё во все глаза. — Ей больно и страшно… Почему она так боится нас? На неё что, не действует сопряжение?

— Откуда мне знать? Нашёл всезнайку...

Огрызнулся я и тут же, посмотрев на неё, изо всех сил попытался натянуть на морду доброжелательное выражение. Процедил сквозь зубы:

— Я даже не знаю, какой она расы.

Рэвул язвительно фыркнул.

— Какой-то хреновый из тебя доктор биологических наук...

— Ой, молчал бы, а! Может ты знаешь какой?

Рэв промолчал и тут же сменил тему:

— Я видел запчасти от нескольких старых синхропереводчиков в коробке с электронным хламом, которую собиратели отдали нам в нагрузку в прошлый обмен. Вернёмся на корабль, попробую собрать для неё один из нескольких.

Я вздохнул с облегчением и посмотрел на него мягче. Это был действительно хорошее предложение, потому что жестами особо не поговоришь. А я до дрожи хотел знать о ней всё... вообще всё.

Единственная не могла идти, и мы с удовольствием поделили между собой право нести её на руках. Первым её нёс Рэв и всю дорогу выводил меня из себя комментариями о том, какая она лёгкая, тонкая, красивая и как вкусно пахнет…

Тар его задери… будто я сам не знал!

Ещё и отдавать мне её не хотел, когда пришла моя очередь!

И как же это было волнительно… держать её потом на руках. Прижимать к себе и вообще быть так близко. Волнительно и очень неудобно. Потому что уж не знаю как Рэву, но мне стояк мешал нормально идти. Хорошо хоть под длинной камуфляжной мантией было ничего не видно, а то напугал бы девчонку ещё и этим.

Я даже расстроился, когда мы наконец добрались до корабля и пришло время выпустить её из рук. Но рана на ноге нашей единственной сама бы себя не обработала.

С этим всё шло хорошо. Но ровно до того момента, пока Рэв не закончил с ремонтом синхропереводчика. Как она испугалась, увидев это устройство в его руках!

Да не просто испугалась, оскалилась и зачем-то принялась защищаться от нас — будто саблезубая шица, а не нежная худенькая девушка!

Оставила мне над глазом здоровенный синяк, метко запустив в меня тяжеленным медицинским степлером, а Рэвула прицельным ударом в пах чуть не лишила возможности иметь детей. Нет, тут я, конечно, был не очень-то и против, ведь с этим мы бы с ней прекрасно справились и без него. Но, зная о её способности влипать в неприятности, мне всё же пришлось прийти брату на помощь и окончательно пресечь её дерзкую попытку побега. В этом мне помог шприц с глуцином. С куда меньшей дозой, чем та, которой я вырубил Рэвула на регуланской базе, но всё же.

Находясь в отключке, она была такая милая… И ведь даже не скажешь, что способна целый час убегать от опытных хищников по лесу, а потом навалять им, не имея под рукой ничего опаснее медицинского степлера.

Удивительная девушка…

Наблюдая за ней с каким-то истинно трепетным замиранием сердца, мы с Рэвулом наконец пришли к концесусу: пусть будет, что будет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы не хотели смерти друг друга. Мы не могли допустить и того, чтобы что-то в целом мире навредило этой девушке, а смерть одного из единственных совершенно точно принесла бы ей боль. Потому что никто из сопряжённых не живёт без своей второй половины, а у этой девушки нас как ни крути уже было двое... И мы ничего с этим не могли сделать. Нам с Рэвулом ещё только предстояло расчертить в нашем плане чёткие границы, но, если честно, одно то, что мы поговорили об этом и пришли к единому мнению уже принесло мне облегчение...

Потому что... жизнь продолжалась несмотря ни на что и впереди маячило такое странное, но всё-таки счастье.

Святая Мать... Единственная! Здесь, на этой всеми богами забытой планете! Подумать только!

Когда же она снова пришла в себя, дела наши пошли куда лучше. В основном, конечно, из-за синхропереводчика, который удалось надеть на неё, пока она не имела возможности сопротивляться.

Так мы выяснили, что нашу боевую вредину зовут Ив Сандерс. А ещё что она землянитянка и кадет Звёздной Академии Военно-Космических Сил какой-то там Земли, что в принципе многое объясняло...

Только что такое эта Земля и где она… да хрен бы её разбери! Да и не волновало меня это в тот момент совершенно! Потому что, говоря откровенно, куда больше меня в тот момент беспокоило то, что она никак не реагировала на нас с Рэвулом. Я имею в виду в сексуальном смысле.

Это… обламывало! Потому что я-то думал, что когда всё между нами прояснится... Кхм... В общем, сложившаяся ситуация вызывала недоумение и даже какую-то обиду на неё. Потому что какого хрена?!

И да, с тем, что Ив не ощущала сопряжения, нам предстояло ещё разобраться. Но была уже глубокая ночь, а наша упрямая землянитянка была ранена и вымотана всем, что произошло с ней за этот день и все предыдущие на этой планете.

Да и если уж говорить совсем начистоту, то в тот момент что я, что Рэвул разомлели от близости к ней настолько, что думать могли только о том, как не наброситься на неё, напугав ещё больше, чем уже успели всеми этими своими неловкими попытками познакомиться.

Истинно говорят — сопряжение делает даже из самых ловких эриваров просто непроходимых идиотов.

Последние визуализации

Здесь наиболее каноничная, на мой взгляд, внешность главных героев

Рэвул Исавур Эрив

Рину Исавур Эрив

Ив Монтгомери Сандерс

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

База «Пожирателей»,

Корабль-визионер ВМА,

Южное полушарие неизвестной планеты

01:01 м.в.

День 2297 от начала событий

Рэвул

— Что вообще о ней думаешь?

Мы сидели с Рину в кают-компании и пили отвар из терпких листьев. Точнее, то, что от него осталось, потому что этот напиток богов у нас не застаивался, а Рину словно назло всегда заготавливал мало, когда мы ходили к Оку.

Несмотря на всю тяжесть и насыщенность этого дня, ни у меня, ни у него сна не было ни в одном глазу. А всё она… Её аромат теперь витал по всему нашему кораблю, щекоча ноздри и весьма… весьма тонизируя. Потому что, понятно дело, никто из нас двоих после всего не стал лезть к Ив с неприличными предложениями.

Из-за её странной реакции на сопряжение мы откровенно боялись, что она нас просто пошлёт и накрепко закроется в себе. Она могла.

Я повёл пальцем по столу, раздумывая над ответом.

— Бойкая, — сказал я и со вздохом добавил. — Она нас с тобой с потрохами сожрёт.

Рину язвительно фыркнул.

— С чего это вдруг?

Я глянул на него исподволь. Вот послушать его — прославленный эривар, а на деле ещё совсем сопливый гант. В женщинах ну совершенно ничего не понимает! Хотя, может, у этого раздолбая и не было никогда продолжительных отношений? Так, одни интрижки.

В принципе, я его подружек понимал; такого как Рину ещё попробуй вывези. Как с ним было строить продолжительные отношения? Он же бесить начинал ещё даже рот не открыв…

— У нас нет на неё рычагов давления. Никаких. Если бы она ощущала сопряжение, то вопрос бы не стоял. Но так мы с тобой в положении проигравших ещё до начала этого боя. Вот что ты сделаешь, если она скажет, что ты ей отвратителен?

— Э-э…

Рину растерянно вскинул брови.

— Ну… наверно, придушу тебя.

Я нахмурился.

— Это ещё зачем?

Рыжий мечтательно улыбнулся.

— Останусь единственным подходящим мужчиной на этой планете, и ей придётся задуматься над тем, что не такой уж я и гадкий. Ну не с цобигнотами же ей встречаться!

Я с отвращением вздохнул. Рину… это просто Рину. С этим можно было только смириться.

— А может, она вообще ни с кем «встречаться» не хочет? — решил я усложнить ему задачу, раз уж мы настолько углубились в эту больную тему. — Может, женщины её расы рассматривают секс только как часть размножения?

— Это не проблема, — беспечно пожал плечами этот пошляк и шумно отхлебнул из кружки отвар, заставив меня поёжиться от этого противного звука.

А ведь он специально так делал. Знал же, как меня это бесит.

— Просто будем с ней много и с удовольствием размножаться!

— Какой же ты придурок, Рину…

Он добродушно улыбнулся.

— Знаешь, в другое время я бы тебе в глаз дал за такой наезд, но конкретно сейчас даже спорить не стану. Я такой придурок… Ведь знаю её всего несколько часов, а у меня уже просто крыша едет от всех этих мыслей! А ты вот, кажется, ничего. Держишься.

Я скептически фыркнул. Держусь… Как же. На последнем стальном болте под названием «она тебе этого никогда не простит», но и тот шатается.

— Поверь, меня с ней наедине сейчас оставлять нельзя.

Рину рассмеялся.

— В таком случае нам с тобой сегодня лучше спать в разных каютах. Не хочу, знаешь ли, слышать, как ты дрочишь, пока тем же самым занимаюсь сам.

— Рину…

Я скривился.

— Что?! Это не я. Это всё сопряжение. У меня вообще сейчас все мысли вертятся только вокруг…

— Достаточно.

Я поднял руку ладонью вверх, останавливая его, и, будто по заказу, в тот же миг в постирочной пропищал синтезатор одежды. Закончилась печать вещей для Ив. То, в чём она попала к нам, уже было не отстирать… да и не заморачивались мы с Рину над тем, чтобы чинить вещи. Зачем, если есть синтезатор одежды? И совсем не важно, что печатал он только камуфляжные брюки и жёлтые футболки — форму для сотрудников этого научно-исследовательского визионера.

Рину хитро прищурился. Я поймал этот его особенный взгляд, не сулящий ничего хорошего.

— Нам же нужно отнести ей вещи на смену, так? Может… посмотрим, как она спит? Просто посмотрим, честное слово!

Я устало вздохнул. Хотел возмутиться, но передумал… Мне тоже очень хотелось снова посмотреть на неё.

Даже не знаю, с чем сравнить это зудящее чувство, эту постоянную потребность… Ив была словно первый боевой нож, подаренный сопливому мальчишке. Словно первый вверенный в управление корабль… Мне теперь всё время хотелось на неё смотреть, будто если я не буду этого делать, то она возьмёт и исчезнет. Наверняка и Рину чувствовал то же самое.

— Ладно. Но только вещи положим и сразу уйдём.

— Ура! — воскликнул он, вскакивая с места. — А то я бы без тебя не пошёл. Хрен его знает, что бы мне ещё в башку стрельнуло. Я сейчас себя боюсь.

«И я себя тоже боюсь…» — подумал я с отвращением, поднимаясь следом за ним.

Мы были осторожны, но и сама Ив спала крепко. Скинув с себя одеяло и зажав его между ног, да притянув к себе, словно обнимая. Очень хотелось на место этого одеяла… Не в смысле между ног, а чтобы обняла крепко и вот так же прижалась. Хотя, чего уж я в собственных мыслях-то пытаюсь выглядеть лучше, чем я есть…

Мгх… это сопряжение! Оно просто сносит крышу!

На Ив была моя футболка, которую я отдал ей, чтобы было во что переодеться для сна. И она её действительно надела, что заставило меня сейчас улыбаться и чувствовать это щемящее тепло, плавящееся на рёбрах.

Потому что это была моя футболка. И она была на ней.

— Святая Мать… — болезненно пробормотал Рину и по-детски прикрыл глаза руками.

— Что?

— Она без белья…

Я невольно опустил взгляд ниже и шумно сглотнул.

— Действительно. Слушай, пойдём отсюда уже… — пробормотал я, чувствуя, как беспринципное животное желание накатывает особенно сильно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да. Определённо нам пора валить. — согласился Рину и так и не открыв глаз наощупь пошёл к двери.

Пришлось схватить этого позёра за шиворот и провести, чтобы ничего случайно не сбил.

Уже выходя из каюты нашей единственной, я подумал, что никто из нас двоих этой ночью теперь уж точно не уснёт. Но даже в этом было какое-то… счастье? Осталось только придумать, как разбудить сопряжение и в самой Ив. Помочь ей почувствовать к нам всё то же самое.

Потому что сомнений здесь быть совершенно никаких не могло — она та самая. Наша с Рину единственная для двоих.

***

Вот и завершиалсь эта необычная, спонтанно написавшаяся история) Завтра эта книга станет платной — вы можете поддержать моё творчество, купив её. Буду очень благодарна, ведь создание историй — это на данный момент моя единственная работа.

Также если Рэвул и Рину вам, как и мне, запали в душу, вы можете продолжить знакомство с их историей вот в этой книге, которая полностью посвящена отношениям наших дерзких ребят с землянитянкой, которая во всём им под стать)))

Недотрога для хищников. Единственная для двоих

Стать жертвой хищников на опасной затерянной планете? Немного не так я себе представляла практику в космической Академии. Да и хищники хотят меня... вовсе не съесть. Кто бы мог подумать, что вместо командования экипажем собственного корабля, мне придется учить порядку двух непримиримых борцов с режимом дня, воевать с местными пиратами, выживать в дикой природе и искать способ угнать корабль моих похитителей, чтобы спасти свою команду! Конечно, после того, как эти лентяи его наконец починят... Р-р!

Вот только где найти силы справиться с их животным обаянием, если хищники наперебой твердят, что я им предназначена судьбой и так умело сводят с ума...

Конец