Скандальная связь

Глава 1

Конец февраля. За окном уже чувствовалось дыхание весны. Снег растаял, оставив после себя лужи, которые отражали серое небо. Воздух был свежим, с лёгким запахом оттаявшей земли. Анна Николаевна стояла у окна своей маленькой квартиры, которая пустовала несколько лет после смерти матери. Она обняла себя за плечи, чувствуя, как холод проникает сквозь тонкий свитер. Этот город, её родной, казался таким знакомым и одновременно чужим. Она вернулась сюда, чтобы начать всё заново. Но можно ли начать заново, когда прошлое всё ещё цепляется за тебя, как тень?

Она вздохнула и отошла от окна, подходя к зеркалу. Тридцать лет. Ей всего тридцать лет, но она чувствовала себя так, будто прожила уже две жизни. Первая — та, что была до замужества: мечты, надежды, вера в то, что любовь может быть прекрасной и чистой. Вторая — брак с Дмитрием. Брак, который должен был стать счастливым, но превратился в кошмар.

Дмитрий состоятельный, успешный, уверенный в себе. Он умел очаровывать, и Анна, тогда ещё молодая и наивная, поверила в его сказку. Но сказка быстро обернулась тюрьмой. Он контролировал каждый её шаг, каждое слово. Деньги, которые он ей давал, были не подарком, а цепью. Он унижал её, обесценивал её мечты, её работу, её личность. "Ты никто без меня", — говорил он. И она верила. До тех пор, пока однажды не поняла, что если останется, то умрёт. Не физически, но внутри. Её душа уже была на грани.

Развод был болезненным. Дмитрий не хотел отпускать её, но Анна была непреклонна. Он оставил её без денег, разрешив забрать только одежду и кошку Асю! Она ушла, оставив всё: дом, машину, привычную жизнь. Всё, что он ей дал. Всё, что он использовал, чтобы держать её в клетке. Она вернулась в родной город с чемоданом одежды, любимой кошкой, и сломанным сердцем.

Теперь она была здесь. В этой маленькой квартире её детства, в этом университете, где она ранее училась, и теперь преподавала высшую математику. Её взяли на работу в конце учебного года, и это было чудом. Многие преподаватели, которые когда-то учили её, до сих пор работали здесь. Они помнили её как «выпускницу с красным дипломом», умную, целеустремлённую девочку с горящими глазами. И когда она пришла на собеседование, её приняли почти сразу. Коллектив встретил её тепло, как свою. Для них она была не просто новой коллегой, а "их Аней", которая вернулась домой.

Математика всегда была её убежищем. Цифры не лгали, не предавали, не причиняли боль. Они были постоянными, как звёзды в ночном небе. И теперь она будет учить детей тому, что сама когда-то очень любила.

Когда Анна вышла замуж за Дмитрия, она ещё верила, что сможет совмещать свою любовь к математике с новой жизнью. Она подрабатывала репетитором, а позже устроилась преподавателем в колледж. Но Дмитрий быстро дал понять, что считает её занятие пустой тратой времени. "Зачем тебе это? — говорил он, презрительно щурясь. — Ты тратишь силы на копейки, когда можешь просто наслаждаться жизнью. У меня достаточно денег, чтобы содержать тебя". Сначала она пыталась объяснить, что преподавание — это не просто работа, а её призвание, что она чувствует себя полезной, когда помогает другим понять красоту чисел. Но Дмитрий лишь отмахивался: "Ты живёшь в иллюзиях, Аня. В реальном мире важны только деньги и статус". Со временем он стал настаивать, чтобы она бросила работу, а когда она сопротивлялась, это стало ещё одним поводом для унижений. "Ты упрямишься, как ребёнок, — говорил он. — Ты даже не понимаешь, как глупо выглядишь со своими тетрадками и задачками". В конце концов, под его давлением, она сдалась. Но теперь, возвращаясь в университет, она чувствует, как будто возвращается к той самой себе, которую когда-то пыталась забыть.

Анна взглянула на часы. Уже почти семь утра. Пора собираться на работу. Она надела строгий костюм, заколола волосы в аккуратный пучок и накрасила губы нейтральной помадой. Её образ должен был говорить: "Я — профессионал. Я — сильная. Я — не та, кого можно сломать". Хотя внутри она всё ещё чувствовала себя той самой девушкой, которая боялась собственной тени.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Первая неделя в университете выдалась непростой, но доброжелательной. Анна Николаевна чувствовала себя так, будто попала в водоворот: семинары, планы, тетради, бесконечные вопросы студентов и коллег. Но, как ни странно, преподавательский состав отнёсся к ней максимально лояльно. Многие из них помнили её как прилежную студентку, и теперь, когда она вернулась в стены родного университета уже в роли преподавателя, они смотрели на неё с теплотой и гордостью.

Преподавательский состав в основном состоял из людей в возрасте, но было и несколько молодых коллег. Одним из них был Матвей Кириллович, преподаватель истории, мужчина лет тридцати пяти с лёгкой щетиной и постоянной улыбкой на лице. Он был душой коллектива, и уже на второй день Анна услышала шутки о том, что их "поженили".

— Ну что, Анна Николаевна, — подошёл к ней Матвей во время перерыва, держа в руках чашку кофе, — как вам наша преподавательская семья? Не пугает?

— Пугает, — честно призналась она, улыбаясь. — Но, кажется, я начинаю привыкать.

— Не переживайте, — он сделал глоток кофе и подмигнул. — Мы тут все немного сумасшедшие, но добрые. А если что, я всегда готов помочь. Ну, знаете, как муж жене.

Анна засмеялась, чувствуя, как напряжение немного спадает. — Спасибо, Матвей Кириллович. Но, думаю, я пока справлюсь сама.

— Ну, если передумаете, я всегда рядом, — он шутливо поклонился и пошёл к своему кабинету.

Несмотря на шутки и поддержку коллег, Анна сильно уставала. Каждый день она приходила домой, валилась на диван и закрывала глаза, чувствуя, как будто её тело налито свинцом. Она старалась освоить материал, подготовиться к парам так, чтобы не упасть в грязь лицом перед коллегами и уж тем более перед студентами. Ей хотелось доказать, что она достойна быть здесь, что она не просто "девочка с красным дипломом", а профессионал.

В университете царила атмосфера суеты. Семестр подходил к концу, и многих ребят ждали выпускные экзамены и сессия. Для университета результаты студентов были крайне важны, и это давление чувствовалось на каждом шагу. Анна видела, как старшекурсники нервничали, как преподаватели переживали за своих подопечных. Она сама старалась поддержать своих студентов, хотя сама едва держалась на ногах.

В конце недели, в пятницу, Анна зашла на кафедру, чтобы взять свои вещи. Там её уже ждала Людмила Петровна, преподаватель философии, которая когда-то вела у неё уроки.

— Ну как, Анна Николаевна, — спросила она, глядя на неё с материнской заботой, — первая неделя позади. Как ощущения?

— Честно? — Анна вздохнула и опустилась на стул. — Я чувствую себя так, будто пробежала марафон. Но, кажется, я справляюсь.

— Конечно, справляетесь, — Людмила Петровна улыбнулась. — Вы же наша звёздочка. Мы в вас никогда не сомневались.

Анна почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Она быстро отвела взгляд, чтобы не показать свою слабость. — Спасибо, Людмила Петровна. Это много для меня значит.

— Ну, хватит сидеть, — вдруг раздался голос Матвея, который заглянул на кафедру. — Пятница, вечер, а вы тут грустите. Анна Николаевна, давайте я вас провожу до дома. А то вдруг кто-то решит, что вы слишком самостоятельная, и наши шутки про "молодожёнов" потеряют смысл.

Анна засмеялась, чувствуя, как усталость немного отступает. — Хорошо, Матвей Кириллович, только без шуток, а то я ещё поверю, что мы и правда поженились.

— Ой, — он притворно вздохнул, — мечты, мечты...

— Выходите на улицу, я вас догоню! ­попросила Анна Матвея Кирилловича.

На кафедре царила привычная суета. Одни преподаватели проверяли курсовые, другие обсуждали планы на предстоящие экзамены. Анна Николаевна подошла к столу, где сидела её коллега, преподаватель высшей математики Елена Викторовна, женщина лет пятидесяти с строгим, но добрым взглядом.

— Елена Викторовна, — начала Анна, присаживаясь рядом, — я хотела спросить: на кого из студентов мне стоит обратить внимание? Кто подаёт успехи в математике? Хочется понять, кто из ребят может быть опорой на занятиях?

Елена Викторовна ответила не задумываясь. — Ольга Корчевская из группы п-124, второго курса. Девочка умница, пока что лучшая в группе. Старательная, всегда всё делает на совесть.

Анна кивнула, запоминая имя. В этот момент к разговору присоединился Николай Иванович, преподаватель экономики, мужчина с седыми висками и вечной пачкой журналов под мышкой.

— А как же Андрей Прохоров? — вмешался он, поправляя очки. — У парня всегда хорошо шла математика. Помню, в прошлом году он даже на олимпиаду ездил от университета, а был на первом курсе, а первокурсников обычно не отправляют на эту олимпиаду.

Елена Викторовна нахмурилась и покачала головой. — Андрей... Да, способный, это бесспорно. Но, к сожалению, парень пошёл не по той дороге. В этом году он совсем забросил учёбу. Не знаю, что на него нашло, но он стал совсем другим. Если так дела пойдут, то его отчислят.

Анна насторожилась. — Не наркотики ли? — осторожно спросила она, стараясь не звучать слишком резко.

Елена Викторовна вздохнула. — Будем надеяться, что он не настолько глуп, чтобы этим заниматься. Но что-то с ним явно не так. Он стал замкнутым, часто пропускает занятия. Жаль, у парня был потенциал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Анна кивнула, чувствуя, как в её голове начинают крутиться мысли. Андрей Прохоров... Она запомнила его с первого занятия. Это был её дебют в роли преподавателя в этом университете, и она волновалась так, будто сдавала экзамен сама. Она тщательно подготовилась, продумала каждое слово, каждый жест, чтобы произвести хорошее впечатление на группу. Но, несмотря на её старания, Андрей был единственным, кто не обратил на неё никакого внимания. Он сидел за последней партой, уставившись в окно, словно её голос был для него просто фоновым шумом. Это задело её, хотя она и не хотела признаваться в этом даже себе.

Теперь, узнав, что за его отстранённостью скрывалось что-то большее, она чувствовала, как внутри неё растёт любопытство. Что случилось с этим парнем? Почему он, такой способный, вдруг забросил учёбу?

— Спасибо за информацию, — сказала она, вставая. — Постараюсь обратить на него внимание. Может, ещё не всё потеряно.

Елена Викторовна улыбнулась. — Вы добрая, Анна Николаевна. Но будьте осторожны. Иногда лучше не лезть туда, куда не просят.

Глава 3

Вторая неделя преподавания началась с группы п-124. Анна Николаевна вошла в аудиторию, держа в руках стопку тетрадей и план семинара. Она чувствовала себя немного увереннее, чем в первый день, но лёгкое волнение всё ещё присутствовало. Группа встретила её тишиной, прерываемой лишь редкими шёпотами. Она окинула взглядом учеников, стараясь запомнить их лица, и её взгляд невольно задержался на последней парте. Андрей сидел, как обычно, уставившись в окно. Казалось, он был где-то далеко, в своём мире, куда никто не мог добраться.

— Доброе утро, — начала Анна, стараясь звучать уверенно. — Сегодня мы продолжим разбирать тему интегралов. Надеюсь, все помнят, что мы проходили на прошлом уроке?

Группа зашевелилась. Анна кивнула Ольге Корчевской, которая, как ей уже успели рассказать, была лучшей в группе.

— Интегралы решаются путём методов, выбор которых зависит от вида подынтегральной функции, — уверенно начала Ольга.

— Верно, — улыбнулась Анна. — А кто может перечислить основные методы?

Кроме отличницы Ольги никто не тянул руку.

— Ну что, разве никто не хочет попробовать? Уверена, вы всё знаете.

В классе на мгновение воцарилась тишина. Анна почувствовала, как напряжение нарастает, и решила немного разрядить обстановку. Она улыбнулась и, обводя взглядом класс, сказала:

— Понимаю, что на улице уже светит солнце, и учиться совсем не хочется. Весна, тепло, мысли о каникулах...и, никак не о сессии. Но, ребята, сейчас у вас очень важный этап в жизни. Экзамены на носу, и нужно сконцентрироваться как никогда. Поверьте, это того стоит.

Она сделала паузу, давая словам немного "осесть", затем продолжила:

— Ну что, кто хочет пойти к доске и показать, как решать интегралы?

Ольга Корчевская, в очередной раз подняла руку, готовая блеснуть своими знаниями. Но Анна, заметив, что Андрей по-прежнему смотрит в окно, решила вызвать его.

— Андрей, выйди к доске, пожалуйста, — сказала она спокойно, но так, чтобы это прозвучало как приглашение, а не как приказ.

Он медленно поднял голову, явно не ожидая, что его вызовут. — Почему я? — пробурчал он, вставая. — Я же не по алфавиту.

Группа засмеялась, но Анна лишь улыбнулась. — На самом деле, как раз по алфавиту, — ответила она, глядя на него с лёгкой усмешкой. — Я ориентируюсь на первую букву имени, а не фамилии. Так что, Андрей, ты первый.

Он неохотно побрёл к доске, продолжая ворчать что-то под нос. Анна наблюдала за ним, стараясь не показывать, что его поведение её задевает. Когда он взял мел в руки, она мягко добавила:

— Не переживай, если что-то забудешь. Мы все здесь, чтобы учиться, а не чтобы быть идеальными, — мягко добавила Анна, стараясь звучать ободряюще.

Андрей резко повернулся к ней, и его взгляд стал пронзительным, почти осуждающим. В его глазах читалось:

"Что за чушь ты несёшь? Я что, какой-то жалкий двоечник?"

Он не сказал этого вслух, но его выражение лица говорило само за себя. Анна почувствовала, как её слова, которые она считала поддержкой, наткнулись на стену его гордости.

Андрей прописывал методы на доске так чётко и уверенно, будто это было для него проще простого. Его рука двигалась быстро, почти механически, словно он делал это тысячу раз. Каждая цифра, каждый знак появлялись на доске с такой лёгкостью, что казалось, будто он даже не задумывается над решением. Но именно эта лёгкость, это отсутствие вызова, делали процесс для него скучным и бессмысленным. Математика, которая когда-то вызывала у него интерес, теперь казалась ему слишком предсказуемой, слишком... простой. И именно это вызывало у него отторжение.

Он закончил и отступил на шаг, бросив взгляд на доску. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалось раздражение. Он не гордился своими знаниями, не ждал похвалы. Для него это было просто ещё одно задание, которое он выполнил, потому что его заставили.

Анна наблюдала за ним, чувствуя, как внутри неё растёт напряжение. Она видела, как легко ему даётся материал, но также замечала, что это не приносит ему никакого удовольствия.

— Спасибо, Андрей, — сказала она, стараясь звучать нейтрально. — Ты справился отлично. Можешь вернуться на место.

Он кивнул, не глядя на неё, и медленно пошёл к своей парте. Класс затих, чувствуя раздражение, которое витало в воздухе.

Когда Андрей направился к своему месту, Анна невольно обратила внимание на его лицо. Её взгляд задержался на его губах, там едва заметно выделялся небольшой шрам. То ли от рассечения, то ли от удара. Ранка уже зажила, но след остался. На его лице это было не слишком заметно, особенно если не присматриваться, но Анна, привыкшая замечать детали, уловила эту особенность.

Она также отметила, что парень был высоким и крепкого телосложения. Его белая футболка и джинсы, хотя и нарушали университетский дресс-код, который требовал строгого стиля, сидели на нём так, будто он не обращал внимания ни на какие правила. Он двигался легко, но в его движениях чувствовалась какая-то тяжесть, будто он нёс на плечах невидимый груз.

Семинар продолжился, но Анна не могла отвлечься от мысли об Андрее. Она заметила, как он иногда бросал на неё быстрые взгляды, словно пытаясь понять, что она за человек. Она чувствовала, что за его холодной маской скрывается что-то важное, что-то, что он тщательно скрывает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда прозвенел звонок, Анна подошла к Андрею, который уже собирался уйти.

— Андрей, — мягко остановила она его. — Можешь задержаться на минуту?

Он остановился, но не повернулся к ней. — Зачем? — его голос звучал равнодушно, но в нём чувствовалась лёгкая настороженность.

— Я просто хотела поговорить, — сказала она, стараясь звучать максимально нейтрально. — Ты выглядишь так, будто тебе что-то мешает сосредоточиться. Может, я могу помочь?

Он наконец повернулся к ней, и в его глазах мелькнула насмешка. — Я же написал всё верно, что вам ещё нужно? — его тон был вызывающим.

Анна на мгновение растерялась. Его слова задели её, и она почувствовала, как внутри неё зарождается сомнение. Может, она действительно перегнула палку? Может, её попытка помочь выглядит как вмешательство в его личное пространство?

— Да... но... — промямлила она, не находя подходящих слов. Её уверенность, которую она так тщательно строила, начала таять под его пристальным взглядом. Андрей был намного выше и крупнее хрупкой Анны и от этого взгляд свысока ощущался ещё тяжелее!

Андрей усмехнулся, словно почувствовав её замешательство. — До свидания, Аня! — нахально, без отчества, бросил он и, развернувшись, удалился из аудитории.

Анна осталась стоять на месте, чувствуя, как её щёки начинают гореть. Она не знала, что её больше задело — его насмешка или то, как он назвал её просто по имени, словно они были на равных. Она понимала, что допустила ошибку, но в то же время чувствовала, что не может просто оставить всё как есть. Что-то в этом парне задело её за живое, и она не могла просто пройти мимо.

Глава 4

Анна вернулась домой после долгого дня, чувствуя, как усталость накрывает её с головой. Квартира, которую она унаследовала после смерти матери, всё ещё казалась чужой. Она пустовала несколько лет, и теперь Анна медленно, шаг за шагом, приводила её в порядок. Это было её способом справиться с прошлым — через рутину, через простые действия, которые не требовали глубоких размышлений.

Она начала с уборки: вытерла пыль с полок, пропылесосила ковёр, вымыла окна. Каждое движение было механическим, почти медитативным. Она старалась не думать о работе, о студентах, о том, как Андрей посмотрел на неё в конце лекции. Но мысли всё равно возвращались к нему, как назойливая мелодия, которую невозможно выкинуть из головы.

Вечером Анна решила отвлечься и отправилась в магазин. Она купила несколько уютных вещей: мягкий плед, ароматические свечи, пару декоративных подушек. Ей хотелось сделать квартиру более живой, более своей. Когда она вернулась домой, то разложила покупки по местам, зажгла свечу и села на диван, укутавшись в новый плед. Аромат ванили заполнил комнату, и она на мгновение почувствовала себя в безопасности.

Перед сном её телефон завибрировал. Это было сообщение от Матвея Кирилловича:

"Спокойной ночи, Анна Николаевна. Надеюсь, ваш день прошёл хорошо. Если что-то нужно, всегда готов помочь."

Анна прочитала сообщение и положила телефон на тумбочку, не ответив. Она знала, что Матвей проявляет симпатию, но сейчас ей было не до отношений. Ей нужно было разобраться с собой, с своими чувствами, а не с чьими-то ожиданиями.

Утром, за чашкой кофе, Анна решила: больше никаких попыток "спасти" Андрея. Он взрослый человек, и если он решил забросить учёбу, то это его выбор. Может его просто девушка бросила, или он проиграл в какой-то компьютерной игре и психует — мало ли что. Она выглядела глупо со своей помощью, как будто ей больше всех надо. Нет, она не будет больше вмешиваться.

На этой неделе Андрей больше не появлялся на её занятиях. Анна старалась не думать об этом, но каждый раз, когда она видела пустое место в аудитории, её сердце сжималось.

Прогуливаясь вечером после работы, Анна наслаждалась лёгким морозом и чувством приближающейся весны. Воздух был свежим, а на душе — спокойно. Она шла, укутавшись в тёплый шарф, и думала о том, как постепенно привыкает к новому ритму жизни. Вдруг её окликнул знакомый женский голос:

— Аня? Аня, это ты?

Анна обернулась и увидела Марину, свою бывшую одногруппницу. Та стояла в ярком пуховике, улыбаясь во весь рот.

— Марина! — удивилась Анна. — Что ты здесь делаешь?

— Я теперь тут живу, вернулась, — ответила Марина, подходя ближе. — А ты? Ты тоже здесь?

— Да, я недавно переехала, — сказала Анна, чувствуя, как её настроение поднимается от неожиданной встречи. — Работаю в университете нашем, преподаю математику.

— Ну надо же, как круто! — воскликнула Марина. — А я замужем, представляешь? За Сергеем Бураковым. Ты его помнишь? Он на три года старше нас, тоже в университете учился.

Анна нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Бураков... Сергей... А, тот, который всегда в костюме ходил? Кажется, помню.

— Да, это он! — засмеялась Марина. — Ну, ты знаешь, он теперь серьёзный человек, бизнесом занимается. Кстати, в субботу у нас тусовка, приходи! Отдохнём, пообщаемся. Ты ведь давно ни с кем не виделась, да?

— Не знаю, Марина... У меня много работы.

— Ну что ты! — Марина взяла её за руку. — Приходи, обещаю, будет весело. Ну пожалуйста!

Анна вздохнула, но в её глазах уже мелькнула улыбка. — Ладно, уговорила. Только ненадолго.

— Отлично! — обрадовалась Марина. — В субботу в семь, я тебе адрес скину. Не опаздывай!

Суббота

В субботу вечером Анна встретилась с Мариной у метро. Они шли по улице, разговаривая о прошлом, о том, как изменилась их жизнь за последние годы. Анна чувствовала себя немного неуютно, но старалась не показывать этого.

— Куда мы, собственно, идём? — спросила она наконец, когда они свернули в тихий переулок.

— А, ну... — Марина замялась на мгновение, затем улыбнулась. — У Сергея есть один бизнес, там всегда много интересных людей. И, знаешь, платят хорошо. На обычной работе столько не заработаешь.

Анна нахмурилась. — Какой бизнес? Ты же не вляпалась во что-то сомнительное, да?

— Ну что ты! — засмеялась Марина, но её смех звучал немного нервно. — Всё легально, не переживай. Просто приходи, посмотри сама. Если не понравится, всегда можешь уйти. Но там эмоций – вал!

Анна почувствовала лёгкое беспокойство, но решила не показывать этого. Она шла за Мариной, думая о том, что, возможно, эта встреча станет для неё чем-то большим, чем просто вечер в компании старых друзей.

Они подошли к неприглядному зданию, которое с виду напоминало старый ангар. Анна нахмурилась, оглядываясь вокруг. Место казалось заброшенным, и она уже начала сомневаться, стоит ли заходить внутрь. Но Марина, не обращая внимания на её сомнения, уверенно подошла к двери и постучала. Через мгновение дверь открылась, и их пропустили внутрь.

Как только они переступили порог, Анну оглушила громкая музыка. Она замерла на месте, пытаясь осмотреться. Помещение было огромным, с высокими потолками и приглушённым светом. В центре зала находилась не сцена, как она сначала подумала, а ринг, окружённый толпой людей. На ринге танцевали девушки, их движения были резкими и отточенными. Это был разогрев публики.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что это за место? — спросила Анна, поворачиваясь к Марине, но её голос потерялся в грохоте музыки и криках зрителей.

Марина улыбнулась, явно довольная реакцией подруги. — Это клуб Сергея. Здесь проводят бои. Девушки и парни соревнуются, зрители делают ставки. Круто, да?

Анна не знала, что ответить. Она чувствовала, как её сердце начинает биться чаще. Это было не то, что она ожидала. Она огляделась вокруг, пытаясь понять, как она оказалась в таком месте. Люди вокруг кричали, смеялись, делали ставки. В воздухе витала атмосфера азарта и адреналина.

— Марина, я не думала, что... — начала Анна, но её прервал громкий голос ведущего, объявляющего начало.

— Не переживай, — крикнула Марина в ответ. — Ты привыкнешь. Здесь всегда так. Сергей знает, как устроить шоу!

Анна почувствовала, как её охватывает смесь любопытства и тревоги. Она не могла оторвать глаз от ринга, где две девушки активно двигали телами.

— Марина, это... легально? — наконец спросила Анна, поворачиваясь к подруге.

Марина засмеялась. — Конечно, легально! Ну, почти. Все совершеннолетние, пришли сами и дали согласие! Сергей всё продумал. Не переживай, просто расслабься и наслаждайся шоу.

Анна не была уверена, что сможет "расслабиться" в таком месте, но она понимала, что уйти сейчас будет неловко. Она решила остаться, но внутри неё росло чувство тревоги.

Первый бой прошёл быстро. Два парня, сильные и техничные, избивали друг друга с такой яростью, что Анна не могла оторвать взгляд, даже несмотря на то, что её немного тошнило от происходящего. Она даже угостилась коктейлем, который принесла Марина, чтобы немного успокоить нервы. Напиток был сладким и крепким, но он не смог заглушить её внутреннее беспокойство.

Когда бой закончился, и победитель поднял руку в знак победы, толпа взорвалась аплодисментами и криками. Анна почувствовала, как её голова начинает кружиться от шума и адреналина. Она огляделась вокруг, пытаясь найти выход. Это место, эти люди, эта атмосфера — всё это было слишком далёким от её привычного мира. Она повернулась к Марине, чтобы сказать, что уходит, но в этот момент громкий голос ведущего оглушил зал:

— Дамы и господа! Следующий бой! На ринг выходят новые участники!

Анна замерла, когда увидела, как из-за кулис выходят два человека. Один из них был высоким, с широкими плечами и уверенной походкой. Когда свет прожекторов упал на его лицо, Анна едва не выронила стакан из рук.

— Андрей? — прошептала она, не веря своим глазам.

Глава 5

Да, это был он. Тот самый студент, который пропускал её лекции, который смотрел на неё с насмешкой и вызывал у неё столько противоречивых чувств. Теперь он стоял на ринге, сжимая кулаки и готовясь к бою. Его лицо было сосредоточенным, а в глазах горел огонь, который она никогда не видела на лекциях.

— Марина, это... это мой студент, — сказала Анна, поворачиваясь к подруге, но та только улыбнулась.

— Сергей сказал, что этот парень один из лучших, — крикнула Марина в ответ, чтобы перекрыть шум толпы. — Он тут часто выступает. Ты только посмотри, как он дерётся!

Анна не могла оторвать глаз от ринга. Андрей двигался с такой уверенностью и грацией, что это было одновременно пугающе и завораживающе. Его противник был крупнее и сильнее, но Андрей явно знал, что делает. Каждый удар, каждый блок был выверен до миллиметра. Толпа ревела, подбадривая обоих бойцов, но Анна не могла думать ни о чём, кроме того, что её студент, тот самый парень, который казался таким равнодушным и потерянным, сейчас рисковал своим здоровьем ради... чего? Денег? Славы? Или просто ради адреналина?

Когда бой закончился, и Андрей поднял руку в знак победы, Анна почувствовала, как её сердце бешено колотится. Она не знала, что делать: подойти к нему, сказать что-то или просто уйти и забыть обо всём, что увидела.

Кровь стекала по лицу Андрея, смешиваясь с потом. Его соперник тоже был избит. Толпа ревела, подбадривая их, но Анна едва слышала эти крики. Её внимание было приковано к Андрею.

Она решила, что он не должен её увидеть. Анна старалась оставаться в тени, но они с Мариной стояли в VIP-зоне, слишком близко к рингу. Когда бой закончился, и Андрей спускался с ринга, его взгляд скользнул по толпе. Он заметил её. Их глаза встретились на мгновение, но этого было достаточно.

Андрей остановился, его лицо, искажённое от боли и покрытое кровью, стало ещё более мрачным. Он окинул её убийственным взглядом, словно обвиняя в том, что она увидела его в таком состоянии. Анна почувствовала, как её сердце замерло. Она хотела что-то сказать, объяснить, что она здесь случайно, но он уже развернулся и направился к раздевалке, оставив её стоять в растерянности.

— Марина, мне нужно идти, — сказала Анна, чувствуя, как её голос дрожит.

— Уже? — удивилась подруга. — Ты даже не познакомишься с Сергеем?

— В другой раз, — ответила Анна, стараясь звучать твёрдо. — Мне правда нужно.

Марина пожала плечами, но не стала её удерживать. — Ладно, только не забудь, что ты обещала зайти ещё раз. Сергею понравится твоя компания.

Анна кивнула, но её мысли были далеко.

Анна вышла из ангара, чувствуя, как холодный ночной воздух обжигает её лицо. Её мысли были в хаосе: кровь на лице Андрея, его убийственный взгляд, шум толпы, которая аплодировала его победе. Она шла по пустынной улице, стараясь не думать о том, что только что увидела, но образ Андрея на ринге не отпускал её.

Вдруг из тени вышли двое мужчин. Они были явно пьяны, и их наглые улыбки не сулили ничего хорошего.

— Эй, красотка, куда так спешишь? — один из них протянул руку, пытаясь схватить её за плечо.

Анна отшатнулась, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться. — Отстаньте, — крикнула она с отчаянием, только этого не хватало.

— О, она бойкая! — засмеялся второй, подходя ближе. — Давай с нами повеселимся.

Анна оглянулась, ища помощи, но улица была пустынна. Она почувствовала, как её охватывает паника. В этот момент из тени вышел кто-то третий. Это был Андрей. Его лицо было всё ещё в крови, но в глазах горел огонь.

— Свалите, — прозвучал его голос, низкий и угрожающий.

Мужчины обернулись, оценивая его. — А ты кто такой, чтобы указывать? — проворчал один из них.

Андрей не стал отвечать. Он подошёл ближе к одному из них, и тот, увидев его лицо, покрытое кровью, и взгляд, полный холодной ярости, невольно отшатнулся. На лице Андрея было написано одно:

"Лучше не подходи"

.

Мужчина что-то пробормотал, бросив на Анну последний взгляд, и, потянув за руку своего напарника, скрылся в темноте. Андрей стоял неподвижно, пока они не исчезли из виду, затем медленно повернулся к Анне.

Анна стояла, не в силах пошевелиться. Она смотрела на Андрея, чувствуя, как её дыхание сбивается. — Спасибо, — прошептала она.

Он кивнул, но его лицо оставалось мрачным. — Анна Николаевна, ты что тут делаешь? — спросил он, и в его голосе звучало раздражение.

— Я... — Анна запнулась, не зная, что ответить. — Я была с подругой. Я не знала, что это за место.

Андрей вздохнул, проводя рукой по лицу. Кровь всё ещё стекала по его щеке, но он, казалось, не обращал на это внимания. — Тебе не стоило сюда приходить. Это не твоё место.

— А твоё? — неожиданно для себя повысила голос Анна. — Ты же умный, способный парень. Зачем тебе это?

Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то, что она не могла понять. — Моё! – ответил, как отрезал Андрей.

Анна почувствовала, как её сердце сжимается. Она хотела что-то сказать, объяснить, что она просто хочет помочь, но он перебил.

— Садись в машину, — сказал он, не спрашивая, а скорее приказывая. — Я тебя домой отвезу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Анна хотела возразить, что она может сама добраться, но решила промолчать. Она кивнула и последовала за ним к старому мерседесу, который стоял в тени. Машина была потрёпанной, но ухоженной, и Анна невольно подумала, что это как-то отражает его самого: грубый снаружи, но с внутренней силой.

Они сели в машину, и Андрей резко тронулся с места. Ночной город мелькал за окном, огни фонарей сливались в одно яркое пятно. Анна сидела молча, чувствуя, как напряжение между ними нарастает. Она украдкой посмотрела на него. Его лицо всё ещё было в крови, и она не могла больше молчать.

— Дай я хоть лицо тебе вытру, — сказала она, доставая из сумки пачку салфеток.

— Не надо, — отмахнулся он, не отрывая взгляда от дороги. — Ерунда, заживёт.

Но Анна уже протянула салфетку к его лицу. Он вздрогнул, но не стал сопротивляться. Она аккуратно вытерла кровь с его щеки, стараясь не причинить ему боли. Её пальцы слегка дрожали, но она старалась этого не показывать.

— Ты же понимаешь, что это опасно? — тихо спросила она, продолжая вытирать кровь. — Ты можешь серьёзно пострадать.

Андрей молчал, но его руки крепче сжали руль. — Тебе какое дело? — наконец прозвучал его голос, но в нём не было прежней резкости. Скорее, это было что-то вроде усталости.

— Мне не всё равно, — ответила Анна, убирая салфетку. — Ты мой студент, и я не могу просто смотреть, как ты гробишь себя.

Андрей усмехнулся — Я не твой студент, — сказал он, глядя на дорогу. — Ты пришла только в этом месяце. Мы даже толком не знакомы.

— Может, я и новенькая, но это не значит, что мне всё равно. Я вижу, что с тобой что-то не так, и хочу помочь.

Он резко повернул голову к ней — Со мной всё так, Анна Николаевна.

Анна не сдавалась. — Может, я и не знаю всего, но я вижу, что ты страдаешь.

Андрей не ответил. Вместо этого он резко прибавил громкость музыки, заполнив салон машины громкими аккордами. Анна поняла, что разговор окончен. Она откинулась на сиденье, пытаясь хоть немного расслабиться.

До дома они ехали молча, под песню, которая звучала слишком громко, чтобы можно было говорить. Андрей убавил звук лишь единожды, чтобы уточнить её адрес. Анна смотрела в окно, пытаясь разобраться в своих чувствах. Она не могла просто оставить всё как есть, но и не знала, как достучаться до него.

Когда они подъехали к её дому, Анна хотела что-то сказать, но он уже открыл дверь и вышел, чтобы проводить её.

— Андрей, — начала она, останавливая его. — Спасибо, что довёз. И... за то, что защитил меня там.

Он обернулся, его лицо всё ещё было мрачным, но в глазах мелькнуло что-то, что она не могла понять. — Не ходи больше туда, — сказал он резко. — Это место не для тебя. Там небезопасно.

Анна кивнула, но её взгляд был полон вопросов. — Я не собираюсь рассказывать никому о том, что видела. Это твой секрет, и я его сохраню.

Он усмехнулся. — Это не секрет, — сказал он, пожимая плечами. — Просто я бы предпочёл, чтобы ты не трепалась об этом. Не всем нужно знать, чем я занимаюсь.

— Я не собираюсь никому рассказывать, — повторила она. — Но... почему ты вообще этим занимаешься? Ты же умный, способный парень. Зачем тебе это?

Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло раздражение. — Хватит донимать меня этим вопросом.

Аня, поняв, что не достучится до Андрея, пошла в сторону своего подъезда. Перед дверью она обернулась, чтобы ещё раз поблагодарить его, но он уже сел в машину. Она тихо сказала "спасибо" и скрылась за дверью.

Поднимаясь по лестнице на свой этаж, Аня радовалась тому, что завтра выходной. Она мечтала о том, как наконец-то сможет отдохнуть от эмоций этого дня. Мысли об Андрее, о его ранах, о его холодности — всё это смешалось в её голове, и она хотела просто забыться в тишине своей квартиры.

Подойдя к двери, она начала рыться в сумке в поисках ключей. Но прежде чем она успела их достать, её резко схватили за руку и грубо дёрнули. Аня вскрикнула от неожиданности, пытаясь вырваться, но её крепко держали.

— Не кричи, — прозвучал низкий мужской голос. — Иначе будет хуже.

Глава 6

Аня почувствовала, как её сердце начинает бешено колотиться в очередной раз за день.

— Кто вы? Что вам нужно? — прошептала она, стараясь звучать уверенно, но её голос дрожал.

— Дмитрий просил передать, — сказал мужчина, его голос звучал холодно и отстранённо. — Он ждёт тебя дома. Пора возвращаться.

Аня почувствовала, как внутри неё закипает гнев. Она резко дёрнулась, пытаясь освободиться, но его хватка была слишком сильной.

— Передай Дмитрию, что я не вернусь, — сказала она, стараясь звучать твёрдо. — И что это слишком низко — пугать меня таким образом. Он думает, что я вернусь к нему из-за угроз?

Мужчина усмехнулся. — Ты не понимаешь, с кем связалась, сделай так как он хочет — сказал он, сжимая её руку ещё сильнее. Аня вскрикнула от боли, и слёзы выступили у неё на глазах. Она жалобно простонала, но не стала умолять его отпустить.

В этот момент сзади мужчины появилась фигура. Быстрый и уверенный удар — и нападающий скрутился от боли, отпустив Анну. Он упал на пол, корчась у её ног.

— Андрей? — прошептала Анна, не веря своим глазам. — Как ты здесь оказался?

— Почему на тебя нападают второй раз за час? — ответив вопросом на вопрос.

Аня показала на корчащегося мужчину. — Это...мой бывший муж.

Андрей нахмурился. — Этот? — переспросил он, указывая на мужчину.

— Нет, это человек от него, — объяснила Анна, чувствуя, как её голос дрожит. — Дмитрий... мой бывший муж.

Андрей кивнул — Скоро ему полегчает, — сказал он, переступая через мужчину. — Давай зайдём в квартиру.

Они зашли и Андрей быстро обошёл квартиру, проверяя, одни ли они. Анна поспешно сняла верхнюю одежду, оставаясь в нарядной блузке, которую надевала для «вечеринки».

Андрей, проверив помещение, вернулся к Анне. Его лицо, обычно мрачное, теперь было слегка расслаблено.

— Видимо, из нас двоих экстрим любишь больше ты, чем я, — пошутил он, глядя на неё.

Анна наконец выдохнула и рассмеялась. Её смех был немного нервным, но искренним. — Ну, знаешь, я не планировала такой вечер, — ответила она, чувствуя, как напряжение постепенно уходит.

Андрей продолжил шутку, указывая на её руку. — И у тебя теперь синяки, — сказал он. — Не только у меня.

Аня посмотрела на свою руку, где уже начал проявляться синяк от хватки нападавшего. — Да уж, — вздохнула она. — Видимо, сегодня мой день.

Она подошла к кухонному столу и взяла чайник. — Чай будешь? — предложила она, стараясь звучать непринуждённо.

Андрей покачал головой. — Не стоит, мне пора.

— Хотя бы раны обработаем, — настаивала Анна. — Раз уж ты здесь. Присядь.

Андрей немного помедлил, но затем кивнул. Перед тем как сесть, он вышел проверить лестничную клетку. Нападавший исчез, и лестница была пуста. Андрей закрыл дверь и последовал к Ане.

По пути он снял куртку и присел на стул. Анна уже приготовила ватку с раствором для обработки ран. Она подошла к нему почти вплотную став между его коленями.

— Потерпи, — тихо сказала Анна, касаясь ваткой его кожи. — Это может быть немного неприятно.

Он дёрнулся от боли, и его руки машинально схватили её за талию. Анна замерла, чувствуя, как её тело напряглось от неожиданности. Его ладони были тёплыми и крепкими, и их прикосновение словно обожгло её кожу даже через ткань одежды. Она затаила дыхание, не в силах пошевелиться.

Андрей тоже замер. Его пальцы слегка сжали её талию, как будто он пытался удержать её на месте, но в то же время боялся сделать лишнее движение. Он открыл глаза, и их взгляды встретились. В его глазах читалось что-то сложное — смесь боли, усталости и чего-то ещё, что Анна не могла назвать. Она чувствовала, как её щёки начинают гореть, но не могла отвести взгляд.

Эти несколько секунд длились будто вечность. Анна чувствовала, что в груди появилось странное тепло. Она видела, как его взгляд скользнул по её лицу, остановившись на её губах, и её дыхание стало ещё более прерывистым. Она не знала, что делать — отстраниться или остаться, но её тело, казалось, отказывалось слушаться.

Андрей первым нарушил тишину. Он медленно отпустил её талию. Его лицо снова стало мрачным.

— Прости, — пробормотал он, вставая со стула. — Я... мне пора. Спасибо!

— Это тебе спасибо, — пробормотала Анна, чувствуя, как её щёки начинают гореть.

Они быстро попрощались, и Андрей ушёл, оставив Анну одну в квартире. Она стояла посреди кухни, чувствуя, как её сердце всё ещё бешено колотится. Этот вечер стал для неё настоящим испытанием.

После того как Андрей ушёл, Анна осталась одна в квартире. Ей нужно было как-то прийти в себя, и первое, что пришло в голову, — это горячая ванна.

Она наполнила ванну водой, добавив немного ароматной пены, и медленно погрузилась в неё. Тёплая вода обволакивала её тело, смывая напряжение и усталость. Анна закрыла глаза, пытаясь забыть о событиях этого вечера: о нападении, о том, как Андрей схватил её за талию, о его взгляде, который до сих пор заставлял её сердце биться чаще, и о том почему вообще он решил зайти за ней в подъезд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Её размышления прервал звонок телефона. Анна нехотя вытянула руку из воды и посмотрела на экран. Это был Матвей Кириллович. Она вздохнула, но всё же ответила.

— Анна Николаевна, — раздался его голос, явно пьяный и слишком громкий. — Ты не спишь? Я тут подумал... может, встретимся? Обсудим кое-что... важное.

Анна закатила глаза. — Матвей Кириллович, вы пьяны. Лучше ложитесь спать.

— Ну что ты, — засмеялся он. — Я же серьёзно. Ты мне нравишься, знаешь ли. Давай как-нибудь... проведём время. Ты же не против?

Анна почувствовала, как её раздражение нарастает. — Матвей, это неуместно. Мы коллеги, и такие разговоры мне неприятны.

— Ой, ну хватит быть такой строгой, — продолжил он, игнорируя её тон. — Ты же знаешь, что я к тебе хорошо отношусь. Мы могли бы... ну, знаешь, стать ближе. Ты же не против, да?

Анна сжала телефон в руке, чувствуя, как её терпение на исходе. — Матвей Кириллович, я ценю ваше отношение, но я не заинтересована в таких... предложениях. Давайте оставим это.

— Ну почему сразу нет? — его голос стал настойчивее. — Ты же одна, я один... Мы могли бы быть хорошей парой. Ну, знаешь, поддержать друг друга. Ты же понимаешь, о чём я.

Анна почувствовала, как её раздражение перерастает в гнев. — Матвей, я не собираюсь обсуждать это с вами. Вы пьяны, и это разговор не для сейчас. Завтра поговорим, если хотите. А сейчас — спокойной ночи.

— Анна, подожди, — он попытался остановить её, но она уже положила трубку.

Она провела в ванне ещё полчаса, но это не помогло. Когда она наконец вышла и надела халат, было уже далеко за полночь. Анна попыталась лечь спать, но сон не шёл. Она ворочалась в постели, пытаясь отогнать мысли о том, что произошло, но они настойчиво возвращались.

Только под утро, когда за окном начал светать, Анна наконец смогла уснуть. Её сон был беспокойным, полным странных образов: Андрей, который то приближался, то отдалялся; Матвей, который настойчиво звал её куда-то; и её бывший муж, который стоял в тени,

Глава 7

Анна проснулась ближе к обеду, чувствуя себя разбитой. Её сон был беспокойным, и она проворочалась большую часть ночи, пытаясь отогнать мысли о вчерашних событиях. Когда она наконец открыла глаза, солнце уже светило в окно, и она поняла, что проспала почти весь день.

Оставшаяся половина дня пролетела незаметно. Анна занялась рутинными делами: убрала квартиру, приготовила обед, поиграла с кошкой. Она старалась не думать о вчерашнем вечере, но мысли об Андрее и о нападении всё равно возвращались. Матвей Кириллович не перезвонил, и Анна не удивилась. Возможно, ему самому было стыдно за тот пьяный разговор. Она надеялась, что он больше не будет поднимать эту тему.

Вечером раздался звонок от Марины. Анна вздохнула, но всё же ответила.

— Привет, Аня! — раздался весёлый голос подруги. — Как дела? Как ты вчера добралась? Там район не очень безопасный, я переживала.

Анна на мгновение задумалась, стоит ли рассказывать правду, но решила соврать. — Всё хорошо, Марина. Добралась без проблем. Спасибо, что позвонила.

— Ну, слава богу, — облегчённо сказала Марина. — А то я уже начала волноваться. Ладно, не буду тебя задерживать. Если что, звони!

Анна поблагодарила её и положила трубку. Она чувствовала себя немного виноватой за то, что соврала, но не хотела вдаваться в подробности. Ей и так хватало проблем.

Вечером, когда она уже собиралась лечь спать, в дверь постучали. Анна нахмурилась — она не ждала гостей. Подойдя к двери, она увидела курьера с огромным букетом роз. Её сердце на мгновение ёкнуло — может, это извинение от Матвея? Она приняла букет, поблагодарила курьера и закрыла дверь.

Поставив букет в вазу, Анна заметила маленькую записку, спрятанную среди цветов. Она развернула её и начала читать:

"Дорогая моя жена! Извини за Анатолия, он видимо неправильно меня понял и сделал тебе больно. Возвращайся, я готов простить тебе всё. Твой муж."

Анна замерла, чувствуя, как её сердце начинает бешено колотиться. Она перечитала записку ещё раз, чтобы убедиться, что не ошиблась. Её бывший муж, Дмитрий, не только прислал ей цветы, но и написал это... это...

оскорбительное

послание. Он думал, что она вернётся к нему после того, как его люди напали на неё? И что он "готов простить" её? За что? За то, что она ушла от него?

Анна сжала записку в руке, чувствуя, как гнев нарастает внутри неё. Она бросила её в мусорное ведро, как будто это могло избавить её от воспоминаний о Дмитрии. Она ещё раз убедилась, какой ужасный человек её бывший муж. Он не изменился — он всё так же эгоистичен, манипулятивен и жесток.

Она подошла к окну, глядя на улицу, и почувствовала, как её руки дрожат. Она не вернётся к нему. Никогда. Она заслуживает лучшего, и Дмитрий больше не будет частью её жизни.

Утро понедельника выдалось довольно бодрым. Анна выспалась как следует, чувствовала себя хорошо, и настроение было в норме. Она даже позволила себе насладиться чашкой кофе, прежде чем отправиться в университет. Всё казалось таким обычным, таким... спокойным.

В университете Матвей Кириллович явно её избегал. Он не подходил к ней в преподавательской, не звонил и даже не смотрел в её сторону на собраниях. Анна не удивилась — вероятно, ему было стыдно за тот пьяный звонок. Она была рада, что он не пытался возобновить разговор, и надеялась, что так будет и дальше.

Большую часть недели Анна была занята работой со студентами. Её дни были расписаны по минутам: лекции, семинары, консультации, проверка работ. Она старалась не думать об Андрее, но её мысли всё равно иногда возвращались к нему. Она украдкой поглядывала в расписание его группы и специально проходила мимо аудитории, чтобы посмотреть, присутствует ли он на занятиях.

В четверг после занятий Анна вернулась в преподавательскую, чтобы проверить стопку студенческих работ. Она взяла чашку чая, устроилась за столом и начала читать. Первые несколько работ были вполне хорошими, но потом она наткнулась на работу, которая заставила её нахмуриться. Это была работа Андрея.

Он редко сдавал задания, но когда сдавал, они всегда были выполнены безупречно. Его решения были точными, логичными, и Анна видела, что он действительно понимает материал.

В пятницу утром Анна увидела как Андрей вышел из аудитории после лекции и сел на скамейку в коридоре, опустив голову на руки. Она хотела подойти к нему, спросить, как он, но каждый раз останавливала себя. Он явно не хотел, чтобы она вмешивалась в его жизнь.

Вечером, вернувшись домой, Анна снова думала об Андрее. Она понимала, что не может просто оставить всё как есть, но и не знала, как помочь ему. Её мысли были полны противоречий, но Аня решила позвонить Марине и спросить, когда будет драться её студент. Марина удивилась вопросу, но перезвонила позже и сказала, что точной информации пока нет, и вообще в эти выходные в клубе не будет боёв. Зато она предложила поехать в новый клуб "Мята" — потанцевать, покурить кальян и наконец пообщаться всем вместе как старые друзья.

Аня согласилась, хотя и с некоторым сомнением. Ей нужно было отвлечься, и, возможно, вечер в клубе был тем, что ей нужно.

В субботу вечером они ехали в клуб на машине Сергея. Сергей был за рулём, с ними ещё поехали сестра Марины Ангелина и её муж Саша. Анна, сидя на заднем сиденье, не могла не спросить:

— Сергей, а ты не выпьешь? Ты за рулём?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марина засмеялась, прежде чем Сергей успел ответить. — Не переживай, у него в клубе рабочая встреча. Он не будет пить. А мы-то едем отдыхать, так что на нас это не распространяется.

Клуб "Мята" оказался действительно впечатляющим. С первого взгляда он поражал своими размерами и роскошью. Внутри было полутемно, только мерцающие огни дискотеки создавали уютную атмосферу. Танцпол был заполнен людьми, которые двигались под музыку, почти не видя друг друга. Это создавало ощущение свободы и анонимности.

Они присели за столик, и Марина сразу же начала заказывать еду и напитки. Сергей, тем временем, огляделся и сказал:

— Отдыхайте, я буду недалеко. У меня переговоры с партнёрами.

Он указал на столик в углу, где сидели несколько серьёзно выглядящих мужчин. Марина пояснила:

— У них тут встреча. Это нормально для таких бизнесменов — обсуждать дела в такой атмосфере.

После того как они поели, Марина предложила пойти потанцевать. Анна сначала колебалась, но потом согласилась. Они вышли на танцпол, и Анна почувствовала, как музыка захватывает её. Она закрыла глаза, позволяя себе просто двигаться под ритм.

Через некоторое время они вернулись за столик, где их уже ждал кальян. Ангелина и Саша начали рассказывать забавные истории из своей жизни, и Анна не могла не смеяться.

После того как кальян был выкурен, а забавные истории Ангелины и Саши закончились, Марина снова предложила пойти потанцевать. Анна, чувствуя лёгкое головокружение от бокала шампанского. Алкоголь ударил ей в голову, но это было приятное ощущение — лёгкость и свобода, которые она так давно не испытывала.

Они снова вышли на танцпол, и Анна сразу же погрузилась в музыку. Она закрыла глаза, позволяя ритму вести её тело. Её движения стали более плавными, более раскрепощёнными. Она чувствовала, как всё напряжение последних дней постепенно уходит, оставляя только приятную пустоту в голове.

В какой-то момент она открыла глаза и заметила, что на неё смотрит кто-то сверху. На балконе, который окружал танцпол, стоял мужчина в тёмной кофте с капюшоном на голове. Его лицо было скрыто в тени, но Анна чувствовала его пристальный взгляд. Она попыталась разглядеть его, но свет был слишком тусклым, а расстояние — слишком большим.

Аня на мгновение замерла, но потом снова закрыла глаза и продолжила танцевать. Ей было хорошо, и она не хотела, чтобы что-то испортило этот момент. Людей на танцполе становилось всё больше, и от этого было даже комфортнее — она чувствовала себя частью чего-то большого, анонимного и свободного.

Марина с Ангелиной прыгали немного дальше, но Анну это даже радовало. Она была полностью погружена в себя, в музыку, в этот момент. Она не думала о работе, об Андрее, о своём бывшем муже. Она просто танцевала, отдаваясь ритму и чувствуя, как её тело становится лёгким, почти невесомым.

Но даже в этом состоянии она не могла полностью отвлечься от ощущения, что за ней наблюдают. Время от времени она бросала взгляд на балкон, но мужчина в капюшоне всё так же стоял там, не двигаясь. Его присутствие было едва уловимым, но Анна чувствовала его.

Анна танцевала, полностью отдавшись музыке. Её руки плавно поднимались вверх, следуя за ритмом, а тело двигалось в такт популярной песне, которая заполняла всё пространство клуба. Она чувствовала себя свободной, почти невесомой, и даже не замечала, как мужчины вокруг то и дело подмигивали ей, приглашая присоединиться к их танцевальной группе. Она лишь с улыбкой махала головой, мягко отказываясь, продолжая наслаждаться моментом в одиночестве.

В какой-то момент она снова бросила беглый взгляд на балкон, но мужчины в тёмной кофте с капюшоном там уже не было. Анна почувствовала странное чувство — то ли облегчение, то ли лёгкое сожаление. Она не успела подумать об этом, как новая песня захватила её внимание, и она снова закрыла глаза, погружаясь в ритм.

Её руки снова поднялись вверх, а тело двигалось в такт музыке. Она не ожидала, что кто-то осмелится нарушить её личное пространство. Но вдруг она почувствовала, как кто-то подошёл к ней спереди. Прежде чем она успела открыть глаза, сильные руки обхватили её за талию, притягивая к себе. Анна попыталась отстраниться, но её тело уже было прижато к крепкому мужскому, а губы встретились с чужими.

Его теплые губы мягко, но уверенно двигались по губам Ани, а руки крепко держали её тело, не давая вырваться. Одной рукой он прижимал её к себе за талию, а другой мягко придерживал голову, как будто боялся, что она убежит. Анна на мгновение замерла, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться. Но с первых секунд поцелуя она поняла, кто это и полностью отдалась моменту. Капюшон на его голове слегка закрывал её лицо, создавая ощущение уединённости, будто они были одни в этом шумном клубе. Его запах — смесь туалетной воды и лёгкого пота — был знакомым. Она запомнила его ещё с той поездки в машине, когда он довёз её домой. Это был Андрей.

Эмоции переполняли её. Запрет и желание слились воедино, и она не могла совладать с собой. Ей хотелось продолжить этот момент, почувствовать его ещё сильнее. В эти секунды уединения она наслаждалась моментом. Ей было приятно так, как не было ни с кем и никогда.

Андрей так же не торопился заканчивать поцелуй. Его губы были нежными и уверенными, а руки крепко держали её, как будто он боялся, что она исчезнет. Анна, несмотря на все свои сомнения, откровенно отвечала на поцелуй. Её руки сами собой обвились вокруг его шеи, а тело прижалось к нему ещё ближе. Она чувствовала, как её дыхание сбивается, а сердце бьётся так громко, что, казалось, его можно услышать даже сквозь музыку. Они целовались под ритмичные мелодии гибко и медленно, будто они одни во всём мире.

Глава 8

Когда ритмичная музыка сменилась медленной мелодией, Андрей прижал Аню ещё крепче к себе, и они немного покачиваясь потанцевали. Его руки всё так же крепко держали её за талию, а её голова лежала на его плече. Они двигались в такт музыке, их движения были медленными, плавными, как будто они боялись нарушить этот момент.

— Хочешь, я тебя домой отвезу? — прошептал Андрей на ухо, его голос был тихим, но Анна услышала его сквозь музыку.

Она покачала головой, отказываясь, хотя внутри ей хотелось сказать "да". Но что-то внутри неё сопротивлялось, будто напоминало, что это неправильно, что нельзя продолжать эту связь. Она сама не понимала, зачем отказывается, но чувствовала, что должна остановиться.

Андрей не стал настаивать. Он мягко поцеловал её руку, как будто прощаясь, и ушёл с танцпола, растворившись в толпе.

Аня побрела к столику, где уже сидели Сергей, Марина и её сестра с мужем. Марина, заметив её, улыбнулась:

— Мы тебя уже потеряли и хотели идти искать! Где ты пропадала?

— Затанцевалась, — ответила Анна, стараясь звучать непринуждённо. — Музыка затянула.

Марина засмеялась, но не стала допытываться. Вскоре они начали собираться уезжать.

По дороге домой Сергей остановился на заправке, чтобы заправить машину. Пока он был занят, Марина повернулась к Анне:

— Кстати, Сергей сегодня провёл успешную сделку. Подписали контракт с тем самым студентом твоим, Андреем.

Анна нахмурилась. — С Андреем? Что за контракт?

— Ну, знаешь, — Марина слегка замялась. — Он будет драться с лучшими бойцами округа. На него хорошо ставят, и он вызывает интерес у тех, кто в этом разбирается.

Анна почувствовала, как её сердце сжимается. — Но его же могут сильно покалечить! Это же опасно!

Марина пожала плечами. — Он много заработает за это. Потом подлечится — не впервой.

Анна не стала спорить, но внутри неё бушевали эмоции. Она смотрела в окно, думая о том, зачем Андрею такие большие деньги. И стоят ли они того, чтобы рисковать своей жизнью?

Новая неделя снова затянула рабочей рутиной. Чем ближе к сессии, тем больше напряжения. Анна была погружена в подготовку к экзаменам, проверку работ и бесконечные совещания. Но, несмотря на занятость, она начала аккуратно узнавать больше информации об Андрее.

Она выяснила, что он не местный, но в общежитии не жил, потому что несколько лет назад переехал сюда с мамой, и они живут вместе. Также она узнала, что Андрей сейчас особо ни с кем не общается из одногруппников, и они не знают причин его пропусков. Это только усиливало её беспокойство.

Однажды, во время очередного собрания на кафедре, разговор зашёл о кандидатах на отчисление. Декан, Игорь Васильевич, сидел во главе стола, листая список студентов.

— Итак, — начал он, — у нас есть несколько кандидатов, которые, к сожалению, не справляются с учебной нагрузкой. Среди них — Андрей Прохоров. У него пропусков больше, чем посещений, и это уже становится проблемой.

Анна, сидевшая в углу стола, не смогла промолчать. Она подняла руку, привлекая внимание.

— Игорь Васильевич, могу я что-то сказать? — её голос звучал уверенно, хотя внутри она нервничала.

Декан кивнул, слегка удивлённый её вмешательством. — Конечно, Анна Николаевна. Что вы хотите добавить?

— Я хотела бы защитить Андрея Прохорова, — начала она, стараясь звучать убедительно. — Да, у него много пропусков, но его знания абсолютны. Он один из самых способных студентов в группе. Когда он появляется на занятиях, он демонстрирует глубокое понимание материала. Я считаю, что отчисление будет несправедливым.

В кабинете наступила тишина. Преподаватели переглянулись, а Игорь Васильевич нахмурился.

— Анна Николаевна, — начал он, — я не спорю с тем, что у него есть способности. Но правила есть правила. Пропуски — это один из основных критериев для отчисления. Мы не можем делать исключения, даже для талантливых студентов.

Анна почувствовала, как её сердце начинает биться чаще. Она не хотела сдаваться.

— Но разве мы не должны учитывать обстоятельства? — настаивала она. — Может, у него есть причины, по которым он пропускает занятия. Мы не знаем всей картины. Может, стоит дать ему шанс?

Игорь Васильевич вздохнул, сняв очки и потирая переносицу.

— Анна Николаевна, я понимаю вашу заботу о студентах, но мы не можем игнорировать правила. Если у него есть уважительные причины, пусть предоставит справки или объяснения. Но пока их нет, мы должны действовать по уставу.

Анна хотела что-то возразить, но поняла, что дальнейшие споры бесполезны. Она кивнула, чувствуя, как её руки сжимаются в кулаки под столом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

Андрей совсем перестал посещать занятия. Анна узнала его номер и даже звонила несколько раз, но он не брал трубку. Она чувствовала, что теряет всякую связь с ним, и это заставляло её действовать. Оставался последний вариант — поговорить с Мариной.

Она позвонила подруге, стараясь звучать спокойно, хотя внутри неё всё кипело.

— Марина, привет, — начала Анна, когда та ответила. — У меня к тебе вопрос. Когда бой моего студента, Андрея?

Марина на мгновение замялась, явно удивлённая вопросом. — Завтра вечером. А что? Ты вдруг заинтересовалась?

Анна старалась говорить так, чтобы голос был ровным. — Да, я хочу просто посмотреть, интересно. Можешь провести меня?

Марина засмеялась, но в её голосе слышалось недоумение. — Аня, ты серьёзно? В прошлый раз ты была не в восторге от всего этого. Что случилось?

Анна вздохнула, понимая, что должна объяснить. — Просто... я хочу понять, знаешь…я просто хочу посмотреть! - всё, что смогла ответить.

Марина помолчала, словно взвешивая её слова. — Ладно, — наконец сказала она. — Проведу.

В пятницу вечером, собираясь в клуб на бой, Анна до конца не понимала, зачем она туда едет и что будет говорить Андрею. Все её предыдущие попытки связаться с ним упирались в стену. Неужели их поцелуй на танцполе мог что-то изменить? Аня сомневалась, что он изменит своё отношение к ней после случившегося, но точно знала, что должна быть там.

Прибыв на место, Анна снова оказалась в VIP-ложе. На этот раз там были мужчины в костюмах, выглядящие с иголочки. Они разговаривали между собой, смеялись и пили дорогой алкоголь.Смотря на них не скажешь, что они приехали посмотреть, как люди жестоко избивают друг друга. Анна чувствовала себя неловко, стараясь не привлекать внимания. Она сидела в стороне, наблюдая за происходящим.

Марина где-то ходила по своим делам, и Анна оставалась одна. Она смотрела на зал, где уже собирались зрители, и чувствовала, как её сердце начинает биться чаще. Вдруг Марина подошла к ней, улыбаясь.

— Ну что, не скучаешь? — спросила она, садясь рядом.

Аня вздохнула. — Нет, не скучаю. Скажи, Марина, могу ли я увидеть Андрея перед боем?

Марина нахмурилась, её улыбка исчезла. — Аня, это запрещено правилами. Никто не может видеть бойцов перед боем. Это может нарушить их концентрацию.

Анна кивнула, чувствуя разочарование. Она понимала, что Марина права, но это не облегчало её состояние.

В зале было довольно шумно, и громко играла музыка. Анна еле могла различить, о чём говорят вип-мужчины, но их разговор привлёк её внимание.

— На кого ты ставил? — спросил один из них, поправляя галстук.

— Конечно, на молодого, — ответил другой, улыбаясь. — Он как дикий зверь. У него есть огонь, а это важно.

Первый мужчина засмеялся. — Но сегодняшний соперник явно сильнее и опытнее его. Не жалко денежек? — он подмигнул, явно насмехаясь.

— Это ты проиграешь и будешь кусать локти, — парировал второй. — А у малого взгляд будто ему терять нечего. Так что я верю в свою победу.

Анна почувствовала, как её сердце сжимается. Она смотрела на этих мужчин, которые спокойно обсуждали, на кого поставить, как будто речь шла не о жизни и здоровье человека, а о скачках. Ей стало плохо, но она знала, что должна остаться. Она должна увидеть Андрея.

Андрей вышел на ринг, не глядя в толпу. Его лицо было сосредоточено, а глаза смотрели только на соперника. Он был в чёрных шортах и майке с капюшоном, который скрывал часть его лица. Его соперник, мужчина лет сорока, был явно крупнее и сильнее. Он улыбался, уверенный в своей победе, и разминал кулаки, как будто готовясь к лёгкой добыче.

Зрители громко кричали, ожидая кровавого зрелища. Музыка заглушала их голоса, но атмосфера была напряжённой. Анна сидела в VIP-ложе, чувствуя, как её сердце бешено колотится. Она не могла оторвать глаз от Андрея, зная, что он рискует своей жизнью ради... чего? Денег? Признания?

Звонок гонга возвестил начало боя. Соперник сразу же пошёл в атаку, нанося мощные удары. Андрей уклонялся, но один из ударов всё же достиг цели, заставив его отступить. Зрители взревели, требуя больше крови. Анна сжала руки в кулаках, чувствуя, как её ногти впиваются в ладони.

Андрей не сдавался. Он начал контратаковать, нанося быстрые и точные удары. Его движения были резкими, почти хищными. Он попал в корпус соперника, заставив того отступить. Зрители снова закричали, но теперь уже в поддержку Андрея.

Второй раунд начался с ещё большей агрессией. Соперник, разозлённый предыдущими ударами, бросился на Андрея, как разъярённый бык. Он нанёс несколько мощных ударов, один из которых попал Андрею в лицо. Тот отлетел к канатам, но сумел удержаться на ногах.

Анна почувствовала, как её сердце сжимается. Она хотела крикнуть, чтобы он остановился, но знала, что это бесполезно. Андрей, однако, не сдавался. Он снова пошёл в атаку, нанося удары в корпус и голову соперника. Его движения были быстрыми и точными, но видно было, что он устаёт.

К третьему раунду оба бойца были измотаны, но соперник всё ещё выглядел сильнее. Он начал раунд с серии мощных ударов, заставляя Андрея отступать. Казалось, что победа уже близка, но вдруг Андрей нашёл слабое место. Он нанёс точный удар в челюсть соперника, заставив того пошатнуться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Зрители взревели, видя, как соперник падает на колени. Андрей не стал ждать — он нанёс ещё несколько ударов, пока рефери не остановил бой. Звонок гонга возвестил конец боя, и Андрей был объявлен победителем.

Андрей ушёл с ринга победителем, но было видно, что ему очень больно. Он старался идти ровно, но каждый шаг давался ему с трудом. Анна кинулась за ним, но охрана остановила её.

— Вы не можете пройти, — сказал один из охранников, блокируя ей путь.

Аня начала звонить Марине, умоляя её помочь. — Марина, пожалуйста, скажи им, чтобы меня пропустили! Я должна поговорить с ним!

Марина, услышав её голос, попыталась успокоить подругу. — Аня, я уточню, но не обещаю. Подожди.

Через несколько минут Марина вернулась. — Аня, он против посещений. Он сказал, что не хочет никого видеть.

Аня почувствовала, как её сердце разрывается. — Но это я! Скажи ему, что это я!

Марина вздохнула. — Аня, боец против. Это правила.

Анна стояла, чувствуя, как её глаза наполняются слезами. Она не знала, что делать и как ему помочь.

Глава 10

Анна вернулась домой на такси. Её распирало от злости и беспомощности. Она злилась на Андрея, который не подпускал её близко и не давал помочь. Злилась на саму ситуацию, на то, что не могла ничего изменить. Её мысли были в хаосе, и она едва сдерживала слёзы. Как только она перешагнула порог своей квартиры, телефон завибрировал. Она взглянула на экран — это был её бывший муж, Дмитрий. Анна сжала зубы, но всё же ответила.

— Алло, — резко бросила она в трубку.

— Ты что, увлеклась боями, дорогая? — раздался его голос, спокойный, но с едва уловимой насмешкой.

Анна почувствовала, как её злость нарастает. — Ты что, следишь за мной? — зло ответила она.

Дмитрий засмеялся, и этот звук вызвал у неё дрожь. — А как я могу оставить без присмотра свою любимую жену?

— Я тебе не жена! — рявкнула Анна, сжимая телефон так, что её пальцы побелели. — И никогда больше ею не буду!

Она бросила трубку, не дожидаясь его ответа. Её руки дрожали, а сердце бешено колотилось. Она стояла посреди комнаты, чувствуя, как её злость и страх смешиваются в один клубок. Кошка Ася, почувствовав напряжение, прыгнула к ней на руки, мягко мурлыкая. Анна автоматически погладила её, стараясь успокоиться.

— Всё хорошо, Ась, — прошептала она, гладя кошку за ухом. — Всё хорошо. Просто... всё сложно.

Ася уставилась на неё своими большими зелёными глазами, как будто понимая, что хозяйке нужна поддержка. Анна улыбнулась ей, чувствуя, как напряжение немного спадает, благодаря пушистому комочку. Она села на диван, всё ещё держа кошку на руках, и закрыла глаза.

Мысли о Дмитрии не давали ей покоя. Почему он снова появился в её жизни? Почему он не может просто оставить её в покое? Она знала, что он манипулятор, что он никогда не отпустит её просто так. Но она не собиралась возвращаться к нему. Никогда.

Её телефон снова завибрил. Анна взглянула на экран — это было сообщение от Дмитрия. Она хотела проигнорировать его, но любопытство взяло верх. Она открыла сообщение:

"Ты думаешь, что сможешь убежать от меня? Ты ошибаешься. Ты всегда будешь моей."

Анна почувствовала, как её сердце сжимается. Она быстро удалила сообщение, но слова Дмитрия уже засели у неё в голове. Она знала, что он не шутит. Он никогда не шутил.

Ася мягко мурлыкала, пытаясь успокоить хозяйку. Анна погладила её, чувствуя, как её дыхание постепенно выравнивается. Она знала, что должна собраться. Дмитрий не должен видеть её слабость. Она не позволит ему сломать её.

Она встала с дивана, поставила Асю на пол и подошла к окну. Ночь была тихой, и улица была пустынна. Анна смотрела на тёмные силуэты деревьев, пытаясь успокоить свои мысли. Она знала, что должна что-то сделать. Она не могла просто ждать, пока Дмитрий снова начнёт давить на неё.

Её телефон снова завибрил. На этот раз это звонила Марина:

— Привет ещё раз, Марин, — ответила Аня, стараясь звучать спокойно.

. — Ты как? Я тут подумала... У тебя что-то есть с этим студентом, да? Ну, с Андреем?

Анна быстро замялась, пытаясь придумать ответ. — Что? Нет, конечно нет! — сказала она, стараясь звучать уверенно, но её голос слегка дрожал. — Я просто... беспокоюсь. Он должен поехать на олимпиаду от университета по моему предмету, и от этого зависит моя премия. Вот и всё. - нагло врала она.

Марина засмеялась. — Ну, знаешь, Аня, ты как-то слишком уж переживаешь за свою премию. Может, всё-таки что-то есть?

— Нет, Марина, — резко ответила Анна. — Просто... это важно для меня. Для работы.

— Ладно, ладно, — сдалась Марина. — Не буду тебя донимать.

Она стояла посреди комнаты, чувствуя, как её злость и страх смешиваются в один клубок, который накатывается ещё больше.

Через время её телефон снова завибрил. Анна взглянула на экран — это было сообщение. Она даже не хотела брать телефон в руки, думая, что это снова Дмитрий. Но, взглянув на экран, она увидела имя Андрея.

Она открыла сообщение:

"Я же просил тебя больше не приходить туда."

Анна замерла, чувствуя, как её дыхание сбивается. Она быстро набрала ответ:

"Тебе больно?"

Ответ пришёл почти мгновенно:

"Да."

Анна почувствовала, как её сердце сжимается. Она набрала:

"Андрей, дай мне шанс помочь тебе"

Но ответа не последовало. Анна ждала несколько минут, но телефон молчал. Она положила его на стол, чувствуя, как её злость и беспомощность снова нарастают. Она не знала, что делать. Андрей был как стена, которую она не могла пробить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Аня взяла телефон и набрала номер Марины. Та ответила после нескольких гудков.

— Марина, привет, — начала Анна, стараясь звучать спокойно. — Скажи, когда следующий бой у Андрея?

Марина вздохнула на другом конце провода. — Сегодня. Вечером.

— Сегодня? — Анна не смогла сдержать возмущения. — Но это же не по-человечески! Он даже не успеет прийти в себя после вчерашнего боя!

— Аня, — голос Марины звучал устало, — Я думаю ты сама понимаешь, как это работает. Там деньги не детские. Если он хочет зарабатывать, то должен выходить, когда его зовут.

— Но это же безумие! — Анна почти кричала в трубку. — Он же не машина, он человек! Он может серьёзно пострадать! Боже мой!

— Аня, — Марина снова вздохнула, — я понимаю твою тревогу, хотя...знаешь, не понимаю. Но это его выбор. Он сам знает, на что идёт.

Анна замолчала на мгновение, сжимая телефон в руке. — Марина, проведи меня туда снова. Я должна увидеть этот бой.

— Ты серьёзно? — Марина явно удивилась. — Ань, скажи честно, зачем тебе это?

— Я должна быть там, — твёрдо сказала Анна. — Пожалуйста.

Марина помолчала, затем ответила: — Ладно. Вечером встретимся у метро.

— Спасибо, — прошептала Анна и положила трубку.

Вечером Анна снова оказалась в клубе. Софиты слепили глаза, а громкая музыка била по ушам, заставляя её голову пульсировать. Она стояла в VIP-зоне, сжимая руки в кулаках, и судорожно ждала выхода Андрея на ринг. Вокруг неё толпились люди, кричали, смеялись, делали ставки. Анна чувствовала, как её сердце колотится, а в горле стоит комок. Она не могла оторвать глаз от ринга, ожидая, когда появится он.

И вот он вышел. Андрей. Его лицо было сосредоточено, а глаза горели холодным огнём. Он снова был в чёрных шортах и майке, его тело казалось напряжённым, как пружина. Толпа взревела, увидев его, и Анна почувствовала, как её сердце сжимается. Она не могла понять, как он может быть таким спокойным, таким уверенным, когда его тело, вероятно, всё ещё болело после вчерашнего боя.

Его соперник был крупнее и сильнее - настоящий гигант, с широкими плечами, массивными руками и медленными, но мощными движениями. Он улыбался, как будто уже знал, что победит. Анна сжала зубы, чувствуя, как её страх нарастает.

Звон колокола — и бой начинается.

Андрей сразу же делает рывок в сторону, пытаясь обойти соперника. Гигант медленно поворачивается, словно танк, его глаза следят за каждым движением. Андрей бросается вперёд, нанося быстрый удар ногой в колено соперника. Тот вздрагивает, но не падает. В ответ гигант делает размашистый удар рукой, словно дубиной. Андрей успевает уклониться, но сила удара заставляет его отступить.

Андрей продолжает двигаться, нанося удары по ногам и корпусу, стараясь не подпускать соперника близко. Гигант терпит, словно каменная глыба, и вдруг резко хватает Андрея за руку, когда тот пытается ударить. Андрей вырывается, но получает мощный удар локтем в грудь. Он отлетает к канатам, чувствуя, как воздух вырывается из лёгких.

Андрей держится, но уже понимает, что его удары почти не причиняют вреда гиганту. Тот лишь ухмыляется, показывая, что это только начало.

Второй раунд.

Андрей, чувствуя боль в груди, решает изменить тактику. Он использует момент, чтобы нанести серию ударов в живот. Гигант кряхтит, но не падает. Вместо этого он хватает Андрея за плечи и бросает его на пол.

Андрей ударяется спиной , но быстро перекатывается в сторону, избегая удара ногой. Он вскакивает и бросается в атаку, пытаясь зайти сзади. Но гигант оказывается быстрее, чем кажется. Он ловит Андрея в захват, поднимает его в воздух и бросает на землю. Андрей чувствует, как всё тело пронзает боль.

Он пытается встать, но гигант наступает на него, давя всей своей массой. Андрей извивается, пытаясь вырваться, но силы неравны. Гигант бьёт его кулаком в лицо, затем ещё раз. Кровь заливает глаза Андрея.

Третий раунд.

Андрей, собрав последние силы, поднимается. Он знает, что это конец, но не хочет сдаваться. Гигант медленно идёт к нему, словно хищник, играющий с добычей. Андрей делает последний рывок, пытаясь ударить в горло, но гигант ловит его руку и заламывает её с хрустом.

Рефери остановил бой, видя, что Андрей больше не может защищаться. Звонок гонга возвестил конец боя, и соперник был объявлен победителем. Толпа взревела, аплодируя победителю, но Анна стояла, чувствуя, как её сердце разрывается.

Андрей не смог уйти с ринга самостоятельно. Двое мужчин из обслуживающего персонала подошли к нему, взяли под руки и повели к выходу. Его голова была опущена, а тело казалось почти безжизненным. Анна хотела броситься к нему, но понимала, что это бесполезно. Она стояла, чувствуя, как слёзы катятся по её щекам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12

После занятий в университете Анна решилась на отчаянный шаг. Она не могла больше ждать, не могла просто сидеть, сложа руки, зная, что Андрей где-то страдает. Она нашла его адрес в университетской базе данных и, не раздумывая, отправилась к нему домой. Дорога заняла около часа. Уже вечерело, и Анна надеялась, что застанет Андрея дома.

Подойдя к подъезду, она нажала кнопку домофона. Ответа не последовало. Она попробовала ещё раз, но тишина была её единственным ответом. Анна вздохнула, чувствуя, как её нервы натягиваются, как струны. В этот момент в подъезд зашли соседи. Анна, воспользовавшись моментом, прошла за ними внутрь.

Она поднялась на нужный этаж и, сделав глубокий вдох, нажала кнопку звонка. Через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге стояла женщина лет сорока пяти. Ухоженная, миловидная, с мягкими чертами лица и добрыми глазами. Она смотрела на Анну с лёгким удивлением.

— Здравствуйте, вам кого? — спросила женщина, её голос был спокойным и приветливым.

— Я... я, — Анна замялась, чувствуя, как её язык вдруг стал ватным. — Я преподаватель Андрея. Могу его увидеть?

Женщина на мгновение задумалась, затем улыбнулась. — Нет, Андрея нет дома. Но вы проходите, — она сделала шаг в сторону, приглашая Анну войти.

Анна, немного смущённая, переступила порог. Она огляделась. Квартира была уютной, но в ней чувствовалась какая-то пустота. На стенах висели семейные фотографии, но что-то в обстановке казалось не совсем обычным.

— Проходите на кухню, — сказала женщина, направляясь вглубь квартиры. — Я как раз чай собиралась пить.

Анна последовала за ней, чувствуя, как её сердце начинает биться чаще. Она села за кухонный стол, пока женщина наливала чай в две чашки.

— Я мама Андрея, — представилась она, ставя перед Анной чашку. — А вы, говорите, его преподаватель? По какому предмету?

— По математике, — ответила Анна, стараясь звучать уверенно. — У Андрея удивительные способности. Это у него от кого? — она попыталась улыбнуться, чтобы снять напряжение.

Мама Андрея засмеялась. — От деда. Он у нас был математиком. Андрей с детства любил цифры и задачи. Всегда что-то решал, даже когда другие дети играли.

Анна кивнула, чувствуя, как её тревога немного утихает. Она взяла чашку чая, чтобы занять руки, и сделала глоток. Чай был горячим и ароматным.

— Андрей... — начала Анна, осторожно подбирая слова. — У него скоро олимпиада по математике. Но он где-то пропадает, и я переживаю. Не знаете, где он может быть?

Мама Андрея нахмурилась, её лицо выразило лёгкое недоумение. — Олимпиада? Он мне ничего не говорил. И вообще, в последнее время он редко бывает дома. Говорит, что занят учёбой и подработкой.

Анна почувствовала, как её сердце сжимается. Она поняла, что мама, скорее всего, ничего не знает о боях. Эта женщина, такая интеллигентная и добрая, явно не подозревала, чем на самом деле занимается её сын.

— Да, он... очень занят, — пробормотала Анна, чувствуя, как её голос дрожит. — Мне просто хотелось убедиться, что с ним всё в порядке.

Мама Андрея улыбнулась, но в её глазах читалась лёгкая тревога. — Спасибо, что беспокоитесь. Я передам ему, что вы заходили.

Анна кивнула, понимая, что больше ничего не сможет узнать. Она допила чай и встала. — Мне пора. Спасибо за чай.

— Не за что, — ответила мама Андрея, провожая её до двери. — Как раз скоро начнётся моя любимая передача по ТВ, — она повернула голову к тумбе, где должен был стоять телевизор, но его там не было. Она мило улыбнулась, сглаживая момент. — Ну, вы понимаете.

Анна кивнула, чувствуя, как её сердце сжимается ещё сильнее. Она вышла из квартиры, оставив за собой дверь, и спустилась по лестнице. Её мысли были в хаосе. Отсутствие телевизора, пустота в квартире, слова мамы о том, что Андрей редко бывает дома... Всё это складывалось в одну картину. Андрей, скорее всего, выносил вещи из дома. Возможно, чтобы оплачивать свои какие-то долги…

Анна шла по улице, чувствуя, как её сердце разрывается от боли и беспомощности. Она понимала, что всё гораздо хуже, чем она думала. Андрей был в беде, и она не знала, как ему помочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

Анна уже почти подошла к своему дому, погружённая в тяжёлые мысли, как вдруг услышала знакомый голос:

— Анна Николаевна! — окликнул её Матвей Кириллович, поравнявшись с ней. — Как удачно, что встретил вас.

Анна остановилась, слегка удивлённая. — Матвей Кириллович, здравствуйте.

Он выглядел немного смущённым, но улыбался. — Я хотел извиниться за тот... пьяный разговор. Это было глупо с моей стороны. Надеюсь, вы не обижаетесь.

Анна махнула рукой, стараясь звучать лёгко. — Да я уже и забыла. Не переживайте, я не обижаюсь.

Матвей Кириллович облегчённо вздохнул. — Спасибо. Вы очень великодушны. Может, посидим в кафе? Поговорим, как коллеги.

Анна посмотрела на часы. — Уже поздно, Матвей Кириллович. Мне бы домой.

— Ну, всего одна дружеская чашка кофе, — настаивал он, улыбаясь. — Кафе прямо рядом с вашим домом. Вы же не откажетесь?

Анна колебалось, но в конце концов кивнула. — Ладно, только одну чашку.

Они зашли в небольшое уютное кафе, расположенное буквально в двух шагах от её дома. Матвей Кириллович выбрал столик у окна, и они сели. Анна заказала капучино, а Матвей — эспрессо.

— Как ваши дела? — спросил он, стараясь звучать непринуждённо. — Студенты не доводят?

Анна улыбнулась. — Бывает, конечно. Но в целом всё нормально. А у вас?

— Тоже ничего, — ответил он. — Хотя бумажной работы всё больше. Иногда кажется, что мы больше времени проводим за отчётами, чем за преподаванием.

Анна кивнула, соглашаясь. Они поговорили ещё немного о работе, о планах на ближайшую сессию, о новых методиках преподавания. Время пролетело незаметно.

Когда пришло время расплачиваться, Анна потянулась за своим кошельком. — Давайте я оплачу свою часть.

Матвей Кириллович мягко остановил её. — Нет-нет, я угощаю. Это моя инициатива, так что позвольте мне.

Анна нахмурилась. — Нет, я могу сама. — Она начала копаться в сумке, но кошелька там не оказалось. — Странно... Кажется, я забыла его дома.

Матвей Кириллович улыбнулся. — Ну вот, значит, судьба. Позвольте мне оплатить.

Анна вздохнула, но согласилась. — Хорошо, спасибо. В следующий раз я угощаю.

— Договорились, — ответил он, подмигнув.

Они вышли из кафе, и Матвей Кириллович проводил Анну до подъезда. — Спасибо за компанию, — сказал он. — Было приятно поговорить.

— Взаимно, — ответила Анна. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Анна Николаевна.

Придя домой, Анна снова попыталась позвонить Андрею. Она набрала его номер, но трубку он не взял. Она оставила короткое сообщение:

"Андрей, пожалуйста, позвони мне. Нам нужно поговорить."

Но ответа не последовало. Анна легла спать, но сон не шёл. Её мысли были полны тревоги и вопросов, на которые у неё не было ответов.

Утром, придя в университет, Анна шла по коридору, направляясь на свою пару. Она уже почти дошла до аудитории, как вдруг заметила Андрея. Он стоял в одной из аудиторий, разговаривая с преподавателем. Это была не его пара, и Анна знала, что он скоро выйдет. Звонок для начала занятий уже прозвенел, и студенты разбрелись по своим аудиториям. Коридор опустел.

Анна замедлила шаг, чувствуя, как её сердце начинает биться чаще. Она не могла упустить этот шанс. Она остановилась, притворившись, что что-то ищет в сумке, но её взгляд был прикован к двери аудитории.

Наконец Андрей вышел. Их взгляды встретились. Он выглядел уставшим, его лицо было бледным, а под глазами виднелись тёмные круги. Он на мгновение замер, затем кивнул в сторону пустой аудитории напротив.

— Нужно поговорить, — процедил он, его голос был тихим, но твёрдым.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14

Когда они зашли в аудиторию, Андрей резко захлопнул дверь. Громкий звук эхом разнёсся по пустому коридору. Он обернулся к Анне, его лицо было искажено гневом, глаза горели холодным огнём.

— Ну что, Аня, ты совсем достала меня своим преследованием! — закричал он, его голос был резким, почти рычащим. — Что тебе от меня нужно, а? Зачем ты лезешь в мою жизнь? Зачем попёрлась ко мне домой? Ты думаешь, я не вижу, как ты за мной следишь? Ты как назойливая муха, которую невозможно отогнать!

Аня стояла, не в силах пошевелиться. Её глаза были широко раскрыты, она заметила свежие ссадины на его лице, синяки на руках. Её сердце колотилось, но она не отступила.

— Ты думаешь, что можешь помочь? — продолжал он, его голос звучал всё более язвительно. Он сделал шаг вперёд, приближаясь к ней. — Ты даже не представляешь, через что я прохожу! Ты просто лезешь туда, куда тебя не просят! Ты вообще понимаешь, что твоё вмешательство только всё усугубляет?

Аня сжала кулаки, её собственный гнев начал прорываться наружу. — Да, я лезу, потому что вижу, как ты себя гробишь! Ты думаешь, я слепая? Ты весь в синяках, ты пропускаешь занятия, ты выглядишь как живой труп! И ты хочешь, чтобы я просто стояла и смотрела на это?

— Тебя это не касается! — рявкнул он, его лицо было всего в паре сантиметров от её. — Ты не моя мать, не моя жена, даже не подруга! Ты никто! Так что хватит уже лезть в мою жизнь!

Аня не отступила. Она подняла голову, её глаза горели. — Ты думаешь, я не вижу, что ты просто пытаешься оттолкнуть меня? Ты думаешь, я не понимаю, что за этой злостью скрывается что-то другое? Ты не такой, Андрей! Я вижу, что ты страдаешь, и я не позволю тебе делать это в одиночку!

Андрей засмеялся, но это был горький, почти безумный смех. — О, ты такая умная, да? Ты всё знаешь? Тогда, может, ты просто втюрилась? Хочешь меня? — его голос стал низким и угрожающим. Он схватил её руку и резко положил её себе на ширинку. — Трахнуть тебя прямо здесь? Это то, чего ты хочешь? Ну так давай, я готов!

Аня попыталась вырваться, но он был сильнее. Он подошёл к ней сзади, подставив свой пах к её заднице, показывая намерения. Его дыхание было тяжёлым, но в его глазах читалась не злоба, а отчаяние.

— Андрей, остановись! — наконец вырвалось у Анны, её голос дрожал.

Она резко развернулась, её рука взметнулась в воздух, и она влупила ему пощёчину. Звук удара громко прозвучал в пустой аудитории. Андрей отшатнулся, его лицо выразило смесь боли и облегчения.

Он развернулся и направился к двери.

-

Я не тот, кем ты меня считаешь. Оставь меня в покое.

Андрей вышел из аудитории, оставив Анну стоять одну. Она замерла, чувствуя, как её сердце разрывается. Её щёки горели от слёз, а в голове был полный хаос. Она не могла понять, что только что произошло. Её рука, которая ударила его, всё ещё дрожала.

Андрей шёл по коридору, его шаги были быстрыми и резкими. Он чувствовал, как его сердце бешено колотится, а в груди будто что-то сжалось. Его щека горела от пощёчины, но это была не физическая боль, которая мучила его. Он чувствовал себя уродом. Полным, абсолютным уродом.

Он знал, что перешёл черту. Он знал, что его поведение было отвратительным, что он унизил не только Анну, но и себя. Но он не видел другого выхода. Он должен был оттолкнуть её, должен был сделать так, чтобы она больше никогда не подошла к нему. Он не мог позволить ей страдать из-за него. Он не мог позволить ей видеть, во что он превратился.

Его мысли были в хаосе. Он вспоминал её лицо, её глаза, полные боли и непонимания. Он вспоминал, как она ударила его, и как её рука дрожала. Он чувствовал себя монстром. Но что ещё он мог сделать? Он не мог рассказать ей правду. Не мог объяснить, почему он участвует в этих боях, почему он разрушает себя. Он не мог позволить ей взять на себя его боль.

Он вышел из здания университета, холодный воздух ударил ему в лицо. Он остановился, чувствуя, как его ноги подкашиваются. Он прислонился к стене, закрыв глаза. Его дыхание было тяжёлым, а в голове крутились одни и те же мысли: "Я урод. Я урод. Я урод."

Он знал, что Анна была права. Он не был тем, кем пытался казаться. За этой маской злобы и агрессии скрывался человек, который просто хотел спасти свою мать и себя. Человек, который был готов на всё, чтобы защитить тех, кого любит. Но он не мог позволить Анне стать частью этого кошмара. Он не мог позволить ей увидеть, как он теряет себя.

Он открыл глаза и посмотрел на свои руки. Они дрожали. Он сжал их в кулаки, пытаясь унять дрожь, но это не помогало. Он чувствовал, как его сердце разрывается от боли и стыда. Он знал, что никогда не сможет простить себя за то, что сделал. Но он также знал, что это было необходимо. Он должен был защитить её, даже если это означало стать для неё монстром.

Он медленно пошёл в сторону выхода, чувствуя, как тяжесть его поступка давит на него. Он знал, что Анна, скорее всего, никогда не простит его. И, возможно, это было к лучшему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15

Прошло несколько дней, и Анна погрузилась в работу, стараясь не думать о произошедшем. Она проверяла студенческие работы, готовилась к лекциям, проводила консультации — всё, чтобы занять себя и не дать мыслям об Андрее снова захлестнуть её. Она твёрдо решила, что больше не будет ходить на его бои. Это было слишком больно, слишком разрушительно для неё.

Но Марина, как обычно, держала её в курсе. Она звонила Анне, чтобы поделиться новостями, даже не спрашивая, хочет ли она их слышать.

— Аня, привет, — раздался голос Марины в трубке. — Ты не поверишь, но бой Андрея перенесли. Какие-то технические неполадки на площадке. Сергей в ярости, он теряет большие деньги из-за этого.

Аня, стоя у окна с чашкой чая в руке, почувствовала, как её сердце слегка ёкнуло. — Перенесли? Надолго?

— Ну, на пару дней, не больше, — ответила Марина. — Но Сергей уже ищет новое место. Он не может позволить себе такие задержки.

Аня кивнула, хотя Марина её не видела. — Хорошо, что у Андрея есть время на восстановление. Он выглядел... не очень после последнего боя.

— Да уж, — вздохнула Марина. — Но ты же знаешь, как это работает. Деньги решают всё. Как только площадка будет готова, бой состоится.

Аня не ответила. Она не хотела обсуждать это дальше. В глубине души она невольно радовалась, что у Андрея есть хотя бы немного времени, чтобы прийти в себя. Но она не сказала этого вслух.

Спустя ещё несколько дней бой должен был состояться. Анна знала об этом, но решила не идти. Вместо этого она занялась домашними делами. Она убрала квартиру, перебрала вещи в шкафу, даже попыталась приготовить что-то новое по рецепту из интернета. Но мысли о Андрее всё равно не отпускали её.

Вечером она решила выйти в магазин за продуктами. Она надела лёгкую куртку, взяла сумку и вышла из квартиры. Но едва она закрыла за собой дверь, как столкнулась с кем-то в коридоре.

— Осторожнее, дорогая, — раздался знакомый голос. Анна подняла глаза и увидела Дмитрия. Он стоял перед ней, улыбаясь своей привычной улыбкой, которая всегда казалась ей фальшивой.

— Дмитрий? — Анна отшатнулась, чувствуя, как её сердце начинает биться чаще. — Что ты здесь делаешь?

— Я же говорил, что не оставлю тебя без присмотра, — ответил он, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась угроза. — Ты думаешь, я не знаю, что ты ходишь на эти бои? Что ты следишь за этим... как его... Андреем?

Анна сжала сумку в руках, стараясь звучать уверенно. — Это не твоё дело, Дмитрий. Мы больше не вместе, и ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь.

— О, я имею право, — он сделал шаг вперёд, и Анна почувствовала, как её спина упирается в стену. — Ты всё ещё моя жена, Аня. И я не позволю тебе бегать за каким-то мальчишкой, который тебя недостоин.

— Я тебе не жена! — крикнула Анна, её голос дрожал от гнева. — Мы развелись, Дмитрий! Ты больше не имеешь ко мне никакого отношения!

Дмитрий усмехнулся, его глаза сверкнули. — Развелись? Ну, это пока только на бумаге. В моём сердце ты всё ещё моя. И я не позволю тебе забыть об этом.

Анна попыталась пройти мимо него, но он резко схватил её за руку. — Заходи в квартиру, — приказал он, его голос стал низким и угрожающим.

— Нет, — попыталась вырваться Анна, но его хватка была железной. — Отпусти меня, Дмитрий!

— Я сказал, заходи, — он толкнул её к двери, его лицо было искажено гневом. — Мы поговорим, как взрослые люди.

Анна почувствовала, как её сердце бешено колотится. Она понимала, что сопротивляться бесполезно. Она достала ключи и, дрожащими руками, открыла дверь. Дмитрий зашёл за ней, закрыв дверь с таким грохотом, что Анна вздрогнула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16

Как только Анна и Дмитрий вошли в квартиру, кошка Ася выбежала в прихожую, думая, что это хозяйка вернулась. Она мурлыкала, подбегая к двери, но, увидев Дмитрия, резко остановилась. Её зелёные глаза расширились, шерсть на спине встала дыбом, и она, не раздумывая, развернулась и бросилась прочь, скрываясь в глубине квартиры. Анна заметила это и почувствовала, как её сердце сжимается. Даже Ася, такая ласковая и доверчивая, боялась Дмитрия.

Дмитрий, однако, не обратил на кошку внимания. Он закрыл за собой дверь с громким щелчком и, не снимая обуви, резко дёрнул Анну за руку, когда та отказалась снимать куртку и проходить дальше.

— Раздевайся! — рявкнул он, его голос был резким и злым.

Аня вздрогнула, но не стала спорить. Она нехотя сняла куртку, бросив её на стул в прихожей. Её руки дрожали, а сердце бешено колотилось. В голове мелькнуло воспоминание: когда они были женаты, Дмитрий никогда не позволял себе такого. Он был строгим, требовательным, но никогда не применял силу. Он никогда не причинял ей физической боли. Он был холодным, но не жестоким. Что же случилось с ним сейчас? Будто у него сорвало крышу.

— Раздевайся, — повторил он, его голос стал ещё громче, почти рычащим.

Аня посмотрела на него с недоумением. — Я уже сняла куртку, — сказала она, стараясь звучать спокойно, хотя внутри неё всё кипело.

Дмитрий усмехнулся, но в его глазах не было веселья. — Ты не поняла, Аня. Тебе нужно раздеться. Видимо, ты забыла, как я тебя люблю. И сейчас я напомню тебе об этом.

Аня почувствовала, как её кровь стынет в жилах. Она отступила на шаг, но Дмитрий был быстрее. Он схватил её за руку и потянул к себе. Его пальцы впились в её кожу, оставляя красные следы. Она вспомнила, как раньше он мог быть нежным, как его прикосновения не вызывали у неё страха. Но сейчас всё было иначе. Его глаза горели чем-то диким, неконтролируемым.

— Нет, Дмитрий, — попыталась вырваться Анна, её голос дрожал. — Остановись. Я не хочу этого.

Аня попыталась оттолкнуть его, но он был сильнее. Он прижал её к стене, его дыхание было тяжёлым и горячим. Она закрыла глаза, стараясь отстраниться от происходящего. Ей было страшно. Так страшно, как никогда раньше. Она не могла понять, как человек, который когда-то был её мужем, мог превратиться в этого монстра.

— Дмитрий, пожалуйста, — прошептала она, её голос был полон отчаяния.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

Очередной бой состоялся. Андрей стоял в раздевалке, затягивая шнурки на кроссовках. Его руки слегка дрожали, но не от страха — от адреналина. Соперник сегодня снова был серьёзный: крупнее, опытнее, с репутацией бойца, который не знает пощады. Толпа ревела за дверью, требуя крови и зрелищ. Андрей знал, что сегодня ему придётся выложиться на все сто, чтобы выйти из этого боя целым.

Он вышел на ринг под оглушительные крики зрителей. Его соперник уже ждал его, ухмыляясь. Андрей почувствовал, как его сердце начинает биться чаще. Он не верил в себя. Не верил, что сможет победить. Но в голове крутились слова Анны, её глаза, полные боли и разочарования. Он злился. Злился на себя, на неё, на весь этот мир, который заставил его докатиться до такого. И эта злость дала ему силы.

Бой начался. Соперник сразу же пошёл в атаку, нанося мощные удары. Андрей уклонялся, двигаясь с грацией и точностью. Его движения были быстрыми и выверенными, но видно было, что он устаёт. Толпа взревела, требуя больше крови.

Андрей почувствовал, как его злость нарастает. Он снова пошёл в атаку, нанося удары в корпус и голову соперника. К концу второго раунда оба бойца были измотаны, но соперник всё ещё выглядел сильнее.

Третий раунд начался с ещё большей агрессией. Соперник, почувствовав слабость Андрея, бросился на него, как хищник. Он нанёс серию мощных ударов, заставляя Андрея отступать.

Андрей попытался контратаковать, но его движения стали медленными и неуверенными. Соперник воспользовался этим и нанёс ещё несколько ударов, один из которых попал Андрею в живот. Тот согнулся от боли, но сумел удержаться на ногах.

Андрей сам смутно помнит, что было дальше. Боль, удары, боль, вкус крови на губах, полная отдача и победа. Бешеный адреналин.

Он вышел из ринга, его тело было измотано, но не сломлено. Он заметил, что Анна не пришла. Это было к лучшему. Он надеялся, что его грубый разговор подействовал, и она одумалась.

На следующий день Андрей решил наведаться в университет. Но так и не увидел Анну. Либо она избегала его, либо их расписание не совпадало. Он не знал, но и не предавал этому значения.

Перед тем как уходить, он вспомнил, что забыл отдать свой реферат на проверку. Он направился к своей кафедре. Когда он подошёл, хотел постучать, но дверь была приоткрыта, и он невольно подслушал разговор.

— Где Анна Николаевна? — спросил один из преподавателей. — На больничном? Почему она не вышла на работу? Мне пришлось её заменять.

Заведующая кафедрой вздохнула. — Сама не знаю. Она меня не предупреждала. Думала, отдел кадров в курсе, но только что уточнила — они тоже ничего не знают. На неё это не похоже, она всегда ответственная.

В их разговор встрял преподаватель истории- Матвей Кириллович, которого Андрей считал мерзким типом. Он усмехнулся и сказал: — Вчера вечером Анна звонила мне. Пьяная, видимо.

— Почему ты решил, что она пьяная? — переспросил кто-то.

— Она позвонила мне, а в трубку назвала меня Дмитрий... Дима... — он усмехнулся. — И голос был странным. Потом просто положила трубку.

Андрея как кипятком обдало. Его сердце начало бешено колотиться, а в голове пронеслось: "Дмитрий. Её бывший муж." Он сорвался с места и побежал. Он не знал, куда, но знал, что должен найти её. Он не мог просто стоять и ничего не делать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18

Андрей выбежал из университета, не зная, куда бежать, но единственное место, где он должен был проверить, — это её квартира. Его мысли путались, сердце бешено колотилось, а в голове крутились одни и те же слова: "Дмитрий. Её бывший муж. Что, если он сделал с ней что-то?" Он не мог просто стоять и ничего не делать.

Он сел в свою машину, резко завёл двигатель и тронулся с места. Дорога до её дома казалась вечностью. Он ехал, почти не замечая светофоров и других машин. Его руки крепко сжимали руль, а мысли были в хаосе.

"Если этот придурок Матвей Кириллович говорит, что она звонила вчера вечером, то с тех пор прошли уже сутки. За это время могло произойти всё что угодно. Её бывший муж — тот ещё урод. Я видел, как он смотрит на неё. Как он говорит с ней. Он не отпустит её просто так. И если он сделал с ней что-то..."

Андрей сжал руль ещё сильнее, чувствуя, как его сердце сжимается от страха. Он не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось. Он не мог.

Дорога была пустынной, вечер уже опустился на город, и уличные фонари освещали дорогу. Андрей ехал, почти не замечая окружающего мира. Его мысли были только о ней. Он вспоминал её лицо, её глаза, полные боли и разочарования. Он вспоминал, как она ударила его, и как её рука дрожала. Он вспоминал, как она пыталась помочь ему, даже когда он отталкивал её.

Он подъехал к её дому и резко остановил машину. Он выскочил из неё и побежал к подъезду. Его сердце бешено колотилось, а дыхание было прерывистым. Он нажал кнопку домофона, но ответа не последовало. Он попробовал ещё раз, но тишина была его единственным ответом.

Андрей оглянулся и заметил, что в подъезд заходят соседи. Он воспользовался моментом и прошёл за ними внутрь. Он поднялся на нужный этаж и подошёл к её двери. Он постучал, но ответа не было. Он попробовал ещё раз, но тишина была его единственным ответом.

Андрей почувствовал, как его сердце сжимается. Он не знал, что делать. Он не мог просто уйти. Он должен был убедиться, что с ней всё в порядке.

Он достал телефон и набрал её номер. Трубку никто не взял. Он попробовал ещё раз, но результат был тот же.

Он стоял у её двери, чувствуя, как его сердце разрывается от беспомощности. Он не знал, что делать дальше. Он не мог просто уйти. Он должен был найти её.

Он спустился на улицу, чтобы осмотреть здание. Его взгляд скользил по окнам, пытаясь определить, какие из них принадлежат её квартире. На третьем этаже в одном из окон горел свет. "Это должно быть её", — подумал он. Снова поднявшись на этаж, он снова приложил ухо к двери. Тишина. Он постучал — сначала осторожно, потом громче. Ответа не было.

Андрей снова спустился вниз, сел в машину и начал наблюдать за окнами. Минуты тянулись мучительно медленно. Вдруг в окне мелькнул силуэт. Это был мужчина. Андрей почувствовал, как его сердце сжимается. Он не мог больше ждать.

Он подошёл к домофону и набрал номер её квартиры. Трубку сняли, но на том конце молчали.

— Доставка, — сказал он, стараясь звучать уверенно.

— Мы ничего не заказывали, — раздался грубый мужской голос. Дверь не открыли.

Андрей стиснул зубы. Он снова дождался, пока в подъезд зайдут соседи, и прошёл за ними. Поднявшись на этаж, он уверенно подошёл к двери и громко постучал. Ответа не было. Он постучал ещё громче и крикнул:

— Доставка! Заберите!

Ему нужно было попасть в квартиру во что бы то ни стало. Наконец за дверью послышались шаги. Андрей накинул капюшон на лицо, чтобы его не было видно в глазок.

— Мы ничего не заказывали, — снова прозвучал грубый мужской голос.

Андрей замер на мгновение. Он хотел сказать "пицца", но понял, что это слишком банально и вызовет подозрения. Тогда он быстро сообразил:

— Доставка косметики! — сказал он, стараясь звучать максимально официально.

— Косметики? — в голосе за дверью слышалось замешательство.

— Да, заказ косметики оплачен на имя Анна. Заберите, пожалуйста, — продолжал Андрей, его голос был твёрдым, но внутри он чувствовал, как его сердце готово вырваться из груди.

За дверью послышались нерешительные шаги, затем щелчок замка. Дверь приоткрылась. Андрей не раздумывая дёрнул её на себя, распахивая. Дмитрий, стоявший за дверью, не успел среагировать. Андрей, пользуясь его замешательством, резко скрутил его руку и с силой опустил на пол. Дмитрий застонал, но Андрей уже бежал вглубь квартиры.

— Анна! — крикнул он, его голос эхом разнёсся по пустым комнатам.

Он бросился на кухню, но она была пуста. Его сердце бешено колотилось, а дыхание стало прерывистым. Тогда он рванул в комнату. Дверь была приоткрыта. Он толкнул её, и его глазам открылась картина, от которой кровь застыла в жилах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

Анна сидела на полу около дивана, прислонившись спиной к кровати. Её руки были грубо связаны за спиной верёвкой, впивающейся в кожу, а рот заклеен широким скотчем. Глаза, полные слёз и немого ужаса, расширились при его появлении.

- Аня! Его голос сорвался на крик. В три шага он преодолел расстояние и рухнул перед ней на колени. Тёплые ладони охватили её бледное лицо, большие пальцы осторожно начали отклеивать скотч.

Она вздрогнула, когда клейкая лента отделилась от кожи. По щеке скатилась первая слеза, оставив мокрый след на его пальцах.

- Ты как? – прошептал он, заглядывая в её глаза, ищущие в его взгляде опору.

Анна судорожно сглотнула, попыталась улыбнуться сквозь дрожь:

- Нормально... – её голос звучал хрипло, будто после долгого молчания.

Быстрыми движениями он развязал верёвки, кожа под ними оказалась красной. Анна застонала, освобождая онемевшие руки.

Из прихожей донёсся стон – Дмитрий приходил в себя. Андрей резко развернулся, поставив себя между Аней и дверью. Но она схватила его за руку:

-Не надо.- прошептала она.

Её пальцы сжали его ладонь с неожиданной силой. В глазах – не страх, а усталая решимость.

Андрей, всё ещё держа Анну за руку, достал телефон. "Вызываю полицию", — сказал он твёрдо, набирая 102. Его голос был чётким, когда он коротко объяснил диспетчеру ситуацию: "Попытка незаконного удержания, пострадавшая в шоковом состоянии, адрес..."

Пока они ждали, Дмитрий начал приходить в себя. Он поднялся на колени, его лицо исказила гримаса ярости. "Ты...", — прохрипел он, но не успел закончить. Андрей, не раздумывая, нанёс точный удар в солнечное сплетение. Дмитрий согнулся пополам, захватывая воздух открытым ртом.

-Это было за неё, — холодно произнёс Андрей, отступая назад к Анне, которая сжала его руку.

Полиция прибыла удивительно быстро. Двое офицеров вошли в квартиру, мгновенно оценив обстановку.

-Вас насиловали? — напрямую спросил старший из них, обращаясь к Анне.

Она покачала головой, запинаясь: "Н-нет... только удерживали против воли..." Её голос дрожал, но она держалась удивительно собранно.

-Нужно проехать на освидетельствование, — сказал второй полицейский, уже доставая наручники для Дмитрия, который всё ещё не мог нормально дышать после удара.

Андрей молча наблюдал, как Дмитрия уводят в наручниках. В его глазах читалось удовлетворение, но когда он повернулся к Анне, его взгляд сразу смягчился.

-Поехали в больницу, — тихо сказал он, помогая ей выйти из квартиры.

В машине Анна наконец расслабилась, прислонившись к окну. Её пальцы всё ещё дрожали. Андрей, не сводя глаз с дороги, одной рукой накрыл её ладонь.

Всё позади, — сказал он просто.

После медицинского освидетельствования и допроса Анну отпустили. Следователь вежливо объяснил, что позвонят для дальнейших показаний, когда Дмитрий даст свои объяснения.

Анна вышла из больницы, морщась от света фонарей. Андрей ждал её у машины, опёршись о капот. Увидев её, он сразу выпрямился.

Она села на пассажирское сиденье, устало прикрыв глаза на секунду. Машина тронулась, и несколько минут они ехали молча.

— Андрей... — наконец заговорила Анна, повернувшись к нему. Её голос был тихим, но твёрдым. — Спасибо.

Он на мгновение оторвал взгляд от дороги, встретив её глаза. — Пожалуйста, — просто ответил он.

— Отвези меня домой, — попросила она.

Андрей нахмурился. — Ты как, сама? Нормально? Сможешь находиться дома? — в его голосе звучала тревога.

Она слабо улыбнулась. — Я в норме. Там уже всё... кончено.

Он кивнул, но через пару минут снова заговорил, с трудом подбирая слова: — Он... обидел тебя? — Андрей сжал руль так, что его костяки побелели. — Имею в виду... — он не мог даже произнести это слово.

Анна покачала головой. — Нет. Он просто удерживал меня. Хотел... запугать, наверное. Но дальше не пошёл. — Она отвернулась к окну, наблюдая, как мимо проплывают огни города. — Хотя кто знает, что было бы, если бы ты не пришёл...

Андрей не находил слов. Всю дорогу до дома они молчали — он, зажатый между желанием сказать что-то важное и страхом ранить её ещё больше, она, погружённая в свои мысли, которые читались в её потухшем взгляде.

Он проводил её до двери, машинально проверяя, не осталось ли следов сегодняшнего кошмара в прихожей. Всё выглядело обыденно — будто ничего не случилось, и это пугало больше всего.

— Спасибо ещё раз, — Анна повернулась к нему в дверном проёме. Её пальцы сжали дверной косяк так, что побелели суставы.

Андрей лишь кивнул, боясь, что если откроет рот, то не сможет уйти. Он развернулся и почти бегом направился к выходу, чувствуя, как её взгляд жжёт ему спину.

Дома его квартира встретила ледяным молчанием. Он швырнул ключи на тумбу, прошёлся от кухни к окну и обратно, не в силах усидеть на месте. Руки сами потянулись к телефону — написать, позвонить, убедиться... Но он сжал аппарат в ладони, так и не набрав номер.

"Она сказала, что в порядке. Значит, так и есть", — пытался убедить себя Андрей, включая чайник, который тут же выключил, не в силах пить что-то.

Он пнул ногой диван, затем схватил подушку и швырнул её в стену. Глухой удар эхом разнёсся по пустой квартире. Сегодня он впервые за долгое время почувствовал себя беспомощным — даже в том дерьмовом подпольном клубе, даже когда его били до полусмерти, он хотя бы понимал правила игры. Но эта ситуация...

Андрей схватил куртку. Он не мог оставаться здесь. Не мог просто ждать.

Машинально он оказался у своей машины, затем — под её окнами. В квартире горел свет.

Андрей стоял под её окнами, сжав телефон в потной ладони. Ночь была тихой, только редкие машины нарушали тишину. Он не мог уйти. Не мог оставить её одну после всего, что произошло.

Пальцы сами потянулись к кнопке домофона. Гудки прозвучали оглушительно громко в ночной тишине.

"Кто...?"

— раздался её голос из динамика, хрипловатый от усталости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это я, — прошептал он, словно боялся спугнуть момент.

Дверь щёлкнула.

— Андрей...?

Он переступил порог. Всё его тело напряглось, сердце колотилось так, что, казалось, его слышно в тишине прихожей.

И прежде чем страх или сомнение могли остановить его, он наклонился и прижал свои губы к её губам.

Этот поцелуй был как глоток воздуха после долгого удушья. Горячий, влажный, с вкусом слёз и горького кофе. Его руки сами нашли её талию, притягивая ближе, ощущая под пальцами тёплую ткань свитера.

Анна замерла на мгновение — целая вечность, — а затем ответила. Её губы дрогнули под его губами, затем открылись, принимая его. Её пальцы вцепились в его куртку, сминая ткань, притягивая его ближе, как будто боясь, что он исчезнет.

Они стояли в прихожей, освещённые только тусклым светом бра, их тела прижаты друг к другу. Андрей чувствовал каждый её вдох, каждый трепет её ресниц. Его руки скользнули по её спине, осторожно, но крепко удерживая, как что-то хрупкое и драгоценное.

Он боялся сжать сильнее — вдруг ей больно. Но Анна сама прижималась к нему, её грудь вздымалась, сердце билось в унисон с его.

Их поцелуй в прихожей перерос в нечто большее — горячее, глубокое, полное немого вопроса и ответа. Не размыкая губ, они двинулись к комнате, сплетаясь в этом танце, где каждое прикосновение говорило больше слов.

Андрей прижал Анну к стене в полумраке спальни, его мощное тело полностью накрыло её хрупкий силуэт. Она ощутила его широкие плечи, твердые мышцы груди — живую стену, отделяющую её от всего плохого, что случилось сегодня.

— Ты... уверена? — прошептал он, отрываясь от её губ, его дыхание обжигало кожу.

В ответ Анна потянулась к нему, целуя его с новой силой. Её пальцы впились в его спину, прижимая ближе. Этого было достаточно.

Его губы скользнули по её щеке, оставляя влажный след, опустились к шее. Он чувствовал, как бьётся её пульс под тонкой кожей, слышал её прерывистое дыхание. Каждый поцелуй был клятвой —

я здесь, ты в безопасности

.

Анна запрокинула голову, подставляя шею, её пальцы запутались в его волосах. Она чувствовала его возбуждение, прижимающееся к её бедру, и всем телом отвечала согласием — бедрами, прижатыми к нему, дрожью в коленях, горячими ладонями, скользящими под его футболкой.

— Андрей... — её голос звучал хрипло, когда его рука осторожно скользнула под свитер.

Он замер, ища в её глазах подтверждения. В ответ она сама сняла свитер, обнажив бледную кожу, синяки на запястьях, тонкую цепочку на шее.

Андрей затаил дыхание. Он опустился на колени перед ней, целуя каждый палец, каждую отметину, оставленную верёвкой. Его губы были нежны, как первое утреннее прикосновение.

— Ты так красива, — прошептал он, поднимаясь и снова прижимаясь к ней всем телом.

-Ты уверена? - снова прошептал он, целуя внутреннюю сторону её бедра.

Анна ответила без слов - её пальцы вплелись в его волосы, мягко направляя выше. Это было всё разрешение, которое ему было нужно.

Он медленно, с бесконечной нежностью начал растягивать её, входя в неё буквально по миллиметру. Каждый сантиметр продвижения сопровождался поцелуями - то в губы, то в шею, то в чувствительную кожу за ухом. Его ладони нежно обнимали её бёдра, помогая ей расслабиться.

Анна зажмурилась, её пальцы впились в простыни.

- Ты в порядке? - тут же обеспокоился Андрей, замирая. В ответ она потянула его к себе для поцелуя, и он почувствовал, как её тело постепенно принимает его.

Когда он вошёл полностью, они оба замерли на мгновение, слившись в долгом поцелуе. Андрей чувствовал каждый её вздох, каждый трепет ресниц. Он начал двигаться - медленно, осторожно, как будто боялся причинить боль. Но вскоре её стоны, её ноги, обвившиеся вокруг его поясницы, подсказали ему нужный ритм.

Их движения стали синхронными, словно их тела знали друг друга всегда. Андрей продолжал целовать её - то губы, то шею, то плечи, шепча между поцелуями слова любви и утешения. Анна отвечала ему, её пальцы скользили по его спине, запоминая каждый мускул, каждый шрам.

В кульминационный момент она впилась зубами в его плечо, подавляя крик, а он уткнулся лицом в её шею, сдерживая рычание.

Андрей не отпускал её даже когда она начала дремать у него на груди.

- Спи, - прошептал он, целуя её макушку.

Глава 20

Утро началось с неловкости.

Солнечный свет пробивался сквозь полузакрытые шторы, и Анна Николаевна первая открыла глаза. Она лежала на боку, спиной к Андрею, и какое-то время просто прислушивалась к его ровному дыханию. В голове крутились вчерашние события: страх, боль, потом его руки, согревшие её, и эта внезапная, необъяснимая близость, к которой они оба не были готовы.

Андрей пошевелился, и Анна замерла, не зная, как себя вести. Повернуться? Притвориться спящей? Но он уже проснулся.

— Доброе утро, — его голос был хрипловатым от сна.

Анна медленно перевернулась. Их взгляды встретились, и в глазах Андрея мелькнуло что-то неуверенное, почти смущённое.

— Доброе, — она улыбнулась, но тут же отвела глаза.

Тишина повисла между ними, густая и неудобная.

— Кофе хочешь? — наконец спросил Андрей, откидывая одеяло.

— Да, спасибо.

Он кивнул и вышел из комнаты, а Анна закрыла лицо руками.

Что теперь?

Неловкость немного рассеялась за завтраком. Они говорили о пустяках — о погоде, о работе, о том, какой фильм можно посмотреть. Решили никуда не выходить, остаться дома.

Андрей включил какую-то старую комедию, но Анна почти не следила за сюжетом. Она украдкой наблюдала за ним: вот он хмурится, когда на экране происходит что-то глупое, вот его пальцы сжимают подлокотник, когда в сцене появляется нелепый конфликт.

Вечером они сидели на кухне, допивая чай. Молчание уже не было неудобным — скорее, тёплым, привычным. Анна собралась с духом.

— Андрей… — начала она.

Он поднял на неё взгляд, но ничего не сказал.

— Почему ты дерёшься?

Он отставил кружку, лицо стало каменным.

— Ладно — не отвечай, — поспешно добавила она.

— Нет, — он провёл рукой по лицу. — Просто… это долгая история.

— У нас весь вечер.

Андрей задумался, потом резко встал, подошёл к окну.

— Моя мать — игроман, — сказал он наконец. — Не просто так, не «иногда позволяет себе», а… по-настоящему.

Анна замерла.

— Она проиграла всё, что у нас было. Дом, машину, даже бабушкины украшения. Мы переехали сюда, купили эту квартиру — ну, точнее, её купили на последние деньги, которые ещё не успели уйти в казино.

Он говорил ровно, без эмоций, но Анна видела, как сжимаются его кулаки.

— Я думал, может, здесь всё изменится. Но нет. Она снова начала. Теперь у неё долги. Большие.

— Андрей… — Анна встала, хотела подойти, но он резко обернулся.

— Нет, ты не понимаешь. Эти люди… они не шутят. Если она не отдаст, они придут и заберут своё. Или сделают хуже.

— Но полиция…

— Полиция? — он горько усмехнулся. — Ты серьёзно? Эти люди владеют половиной полиции. Если я пойду туда, на следующий день её найдут в подъезде с перерезанным горлом.

Анна почувствовала, как холодеет внутри.

— И что ты делаешь?

— Что могу, — он пожал плечами. — Дерусь. Получаю деньги. Отдаю.

— Но это же…

— Безнадёжно? Да. — Он наконец посмотрел ей в глаза. — Вот почему ты не должна в это влезать.

Анна не стала говорить пустых слов. Не стала уверять, что «всё наладится», не давила на него расспросами. Она просто стояла рядом, чувствуя, как его тело напряжено, как в каждом мускуле — гнев, усталость, бессилие.

И тогда она обняла его.

Нежно, но крепко. Прижалась щекой к его спине, ощущая под пальцами твёрдые мышцы, шрамы, о которых он никогда не рассказывал. Андрей сначала замер, будто не понимая, что делать с этой внезапной близостью. Но потом его дыхание стало глубже, медленнее, и он расслабился — совсем чуть-чуть.

— Всё хорошо, — прошептала Анна, но не в том смысле, что проблемы исчезли. А в том, что

сейчас

— вот в эту минуту — они здесь, вместе, и это хоть что-то да значит.

Он не ответил, только накрыл её ладонь своей.

Они провели остаток вечера в тишине. Анна не пыталась заполнить её пустыми разговорами — просто была рядом. Готовила чай, накрывала его пледом, когда он, уставший, прилёг на диван. Иногда их взгляды встречались, и она улыбалась — без жалости, без давления. Просто...

Я здесь

.

Андрей впервые за долгое время чувствовал, что может

не говорить

. Что его не будут заставлять объясняться, оправдываться, придумывать причины.

Перед сном Анна взяла его лицо в ладони и посмотрела в глаза.

— Спать?

Он кивнул.

И когда они легли, она прижалась к нему, обвила рукой его талию, будто пытаясь забрать хотя бы часть его тяжести на себя.

Андрей не привык к такому. К тому, что кто-то

делит

с ним груз, а не нагружает ещё больше. Но сегодня... сегодня он позволил.

И засыпал с мыслью, что, возможно, не всё в этом мире — борьба.

Анна проснулась от тепла. Его тело плотно прижато к её спине, сильные руки обвивали её талию, а горячее, твёрдое желание упиралось в её мягкие бёдра. Она ещё не успела открыть глаза, но уже почувствовала — его дыхание стало глубже, грудь поднималась чуть быстрее. Он не спал.

Она слегка подала бёдрами назад, и он ответил тихим стоном в её шею.

— Спящая… — его голос был низким, хриплым от сна.

— Не совсем, — прошептала она в ответ.

Его губы коснулись её шеи — сначала просто касание, потом влажный, горячий поцелуй. Пальцы скользнули под тонкую ткань её ночной рубашки, нашли грудь, ладонь закрыла её полностью. Анна закинула голову назад, чувствуя, как её тело тут же откликается — тепло разливается по низу живота, кожа покрывается мурашками.

— Андрей… — её голос дрогнул, когда его пальцы сжали сосок, слегка потянув.

Он не торопился. Каждое движение было медленным, будто хотел запомнить, как она реагирует. Его рука скользнула ниже, по животу, под рубашку, вниз, к тому месту, где она уже была влажной от желания.

— Ты такая… горячая… — прошептал он ей в ухо, и она почувствовала, как дрожит под его прикосновениями.

Она перевернулась к нему лицом, их губы встретились в жадном, глубоком поцелуе. Его руки срывали с неё одежду, её пальцы впивались в его плечи, в спину, тянули его ближе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он вошёл в неё медленно, но без колебаний, заполняя её полностью. Анна зажмурилась, чувствуя, как её тело расширяется, принимает его.

— Да… вот так… — он прошептал, и начал двигаться.

Каждый толчок был глубоким, точным, заставлял её стонать. Его руки держали её бёдра, пальцы впивались в плоть, но боль была приятной — она хотела ещё, хотела, чтобы он не останавливался.

Он чувствовал, как она сжимается вокруг него, как её дыхание срывается, и ускорился.

— Анна… — его голос звучал как предупреждение.

Она знала, что он близок. Сама была на грани — волны удовольствия накатывали всё сильнее, живот сжался, и вдруг — разрыв.

Она кончила с его именем на губах, тело дрожало в спазмах. Он последовал за ней почти сразу, сдавленно застонав, в последнем, глубоком толчке.

Его губы снова нашли её шею — теперь просто касаясь, без страсти, просто чтобы чувствовать.

— Утро доброе… — прошептала она, и он рассмеялся — тихо, счастливо.

Утро было тёплым, солнечным, и Анна шла в университет с непривычной лёгкостью в душе. После вчерашнего разговора с Андреем и этой... близости, которая их наконец связала, мир казался чуть добрее. Она даже улыбалась прохожим, ловила на себе удивлённые взгляды коллег – обычно сдержанная Анна Николаевна сегодня светилась изнутри.

В деканате её встретили привычными кивками.

— Анна Николаевна, вы сегодня просто сияете, отдохнули что-ли?! – заметила секретарша Марья Ивановна, разливая чай.

— Погода хорошая, – уклончиво ответила Анна, но уголки её губ предательски дрогнули.

Она уже собиралась идти на пару, когда в коридоре раздался резкий голос:

— Анна Николаевна!

К ней быстро шагал секретарь ректора, Сергей Петрович, с недовольным выражением лица.

— Вас срочно требует Виктор Сергеевич.

— Сейчас? Но у меня через минуту лекция...

— Срочно, – отрезал он, и в его тоне было что-то, от чего у Анны похолодело внутри.

— Хорошо, я зайду после пары...

— Вы меня не поняли? – Сергей Петрович резко повысил голос, привлекая внимание окружающих. – Ректор ждёт вас сейчас же.

— Хорошо, – тихо сказала она, затем обернулась к студентам у аудитории. – Ребята, начнёте без меня. Повторите прошлую тему, я скоро вернусь.

Она пошла за секретарём, сердце необъяснимо сжималось.

Что могло быть настолько срочным?

Виктор Сергеевич редко вызывал без предупреждения. Может, что-то с документами? Или...

— Садитесь, — бросил он, даже не глядя на неё.

Анна медленно опустилась в кресло, сердце учащённо забилось.

— Виктор Сергеевич, что случилось?

Он наконец поднял на неё взгляд, и она почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Что случилось? — он язвительно усмехнулся. — Вы знаете, Анна Николаевна, мы вас взяли в середине года, пошли навстречу, закрыли глаза на отсутствие стажа в этом вузе… И что? Чтобы вы совращали наших студентов?!

Анна резко вдохнула, словно её ударили в грудь.

— Что?! — её голос дрогнул. — О чём вы?!

Глава 21

Анна сжала подлокотники кресла, пытаясь сохранить спокойствие. На экране ноутбука ректора застыл размытый кадр: двое людей в полутьме клуба, слившиеся в поцелуе. Лица плохо различимы, но силуэт женщины действительно напоминал её.

— Виктор Сергеевич, это не студент, — твёрдо сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Ректор язвительно усмехнулся:

— Ой, да? А почему тогда в комментариях уже полсотни людей опознали вас? И почему этот... — он тыкнул пальцем в экран, — "преподша из универа" уже третий час трендит в местных пабликах?

Анна почувствовала, как кровь приливает к лицу.

— Это провокация. Кто-то специально слил этот кадр, чтобы оклеветать меня.

— Не смешите меня! — ректор резко встал, опершись руками о стол. — Даже если это не студент, вы понимаете, какой удар по репутации вуза? Вы — преподаватель! Вас должны уважать, а не обсуждать в соцсетях из-за таких... выходок!

Анна глубоко вдохнула.

— Я не совершала ничего предосудительного. Я имею право на личную жизнь.

— Нет! — он ударил кулаком по столу. — Не когда вы носите звание преподавателя! Ваша личная жизнь теперь — это наша общая проблема.

Тишина повисла в кабинете. Анна сжала кулаки.

— Что вы хотите от меня?

— Публичное опровержение. Сегодня же. Пишете заявление, что это не вы. Или...если это Вы — он сделал многозначительную паузу, — увольняетесь по собственному.

Анна резко поднялась.

— Хорошо. Я напишу. Но знайте, Виктор Сергеевич, — её голос дрогнул, — я не позволю унижать себя из-за чьей-то грязной игры.

Она развернулась и вышла, не хлопнув дверью, а очень хотелось бы.

Анна шла по коридору быстрыми, резкими шагами, сжимая сумку так, что пальцы побелели. В голове стучала одна мысль:

Дмитрий.

Только он мог так подло подставить её. Только он знал, как ударить больнее всего – разрушить её карьеру, репутацию, всё, что она выстраивала после развода.

Из-за угла показалась группа студентов. Увидев её, они резко замолчали, потом зашептались. Одна девушка даже достала телефон, будто собиралась сфотографировать.

— Есть что посмотреть? – резко бросила Анна, останавливаясь напротив них.

Студенты растерялись.

— Мы ничего...

— Тогда идите на пары, а не сплетничайте как бабки у подъезда!

Они поспешно ретировались.

Анна открыла дверь деканата, даже не постучав. За столом декан, Игорь Васильевич, поднял удивлённые глаза от бумаг.

— Анна Николаевна?

— Мне срочно нужно отлучиться. Личные обстоятельства, — её голос звучал жёстко, без права на отказ.

Декан хотел что-то возразить, но, увидев её взгляд, лишь вздохнул:

— Хорошо, но к третьей паре возвращайтесь.

***

Анна застыла на месте, переваривая слова следователя.

— Как отпустили? — её голос прозвучал резко, заставив пару офицеров за соседним столом поднять головы.

Следователь, мужчина лет сорока с усталым взглядом, вздохнул и отложил папку в сторону.

— Понимаете, гражданка, ваш бывший муж дал показания. У нас не хватает оснований для дальнейшего содержания.

— Но он напал на меня! — Анна с трудом сдерживала голос. — Угрожал, удерживал против моей воли!

— По его словам, это был бытовой конфликт, который вы решили.

— То есть Вы его выпустили? — Анна горько рассмеялась. — Вы серьёзно?

Следователь развёл руками.

Её руки дрожали. Она понимала — Дмитрий снова выкрутился. Как всегда.

Анна прижала телефон к уху, слушая бесконечные гудки.

"Абонент временно недоступен..."

Она попробовала ещё раз. И ещё.

Она быстро набрала сообщение:

"Андрей, перезвони срочно. Это важно."

Такси неслось по улицам, обгоняя машины, но Анне казалось, что они едут мучительно медленно. Она притопывала ногой, пальцы нервно барабанили по подлокотнику двери.

— Можете побыстрее?

Водитель лишь покосился на неё в зеркало:

— Светофоры, девушка, никто не отменял.

Она сжала зубы, уставившись в телефон. Ни звонков, ни сообщений.

Дверь в квартиру распахнулась с такой силой, что ударилась об стену.

— Андрей?

Тишина.

Анна замерла на пороге, вдыхая знакомый запах квартиры – кофе, её духи, едва уловимый шлейф его одеколона.

— Андрей?!

Она заглянула в спальню. Постель была заправлена.

Городские улицы за окном такси сливались в серую полосу. Анна прижала лоб к холодному стеклу, пытаясь унять нарастающую панику. Дмитрий на свободе. Андрей пропал. Её карьера висит на волоске.

Телефон молчал. Она снова набрала Андрея – без ответа.

"Где ты..."

Такси свернуло в спальный район. Старые пятиэтажки, облупленные подъезды. Здесь Андрей жил с матерью.

Анна резко расплатилась и почти побежала к дверям.

Дверь открылась не сразу.

За ней показалась женщина с усталым лицом и потухшим взглядом – мать Андрея. Увидев Анну, она нахмурилась.

— Он не появлялся, – сказала она ещё до вопроса, голос плоский, будто выдох.

— Вы... Вы уверены? Может, заходил, когда вас не было?

— Я всегда здесь. – Женщина нервно сжала дверной косяк. – Он не звонил, не писал.

Анна опустилась на холодную лавку у подъезда, пальцы впились в волосы. Вечерний воздух был свеж, но она его не чувствовала — только ком в горле и леденящее предчувствие, сжимающее грудь.

Телефонный звонок разрезал тишину, заставив Анну вздрогнуть. Она резко поднесла трубку к уху, сердце бешено колотясь — Андрей?

— Анна Николаевна, вы где?! — в трубке звучал взволнованный голос коллеги, Марины Сергеевны. — У вас через сорок минут пара, а я уже третий час заменяю вас! Извините, но вы будете сегодня или...У меня просто у сына День Рождение... И... Меня поставили на ваши пары

вне графика...

— Я... — голос ее дрогнул. — Я скоро буду.

Анна вошла в аудиторию, даже не заметив, как оказалась у доски. Студенты перешептывались, бросая на неё странные взгляды — кто-то, видимо, уже видел те самые фото. Но сейчас ей было всё равно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

—

Тема сегодняшнего занятия...

Она открыла конспект, но буквы расплывались перед глазами.

—

Анна Николаевна?

Она вздрогнула. Перед ней стояла студентка с поднятой рукой.

—

Вы нам не ту тему пишете. Это было на прошлой неделе.

Тихий смешок по аудитории. Анна посмотрела на доску — и правда, формулы относились к прошлой лекции.

—

Извините. Давайте... давайте откроем учебники на странице 45.

Голос звучал чужим, как будто говорил не она, а кто-то другой.

На кафедре в одиночестве Анна налила себе кофе, но не пила — просто смотрела на тёмную поверхность, в которой отражалось её бледное лицо.

Голос Матвея Кирилловича прозвучал так близко, что Анна вздрогнула. Она даже не заметила, как он подошёл.

— Ты мне отказала, потому что я стар для тебя? — повторил он, и его голос был странно хриплым с нотами издевательства.

— Ч-что?... — она осторожно повернула голову посмотерть на него.

— Как что? Эти фото... с этим сопляком!

Матвей Кириллович стоял в дверях, опираясь о косяк расслабленной позой. Его губы растянулись в тонкой, ядовитой улыбке, а глаза блестели странным, почти наслаждающимся холодом.

— Я, конечно, подозревал, что ты... не без греха, — он сделал паузу, наслаждаясь её напряжённой тишиной, — но чтобы так опуститься? Студент? Серьёзно?

Анна резко вскочила, стул с грохотом опрокинулся за спиной.

— С чего вы все взяли, что это студент?! — её голос звонко ударил по стенам кабинета. — Там даже лица не видно!

Матвей Кириллович замер, брови взлетели вверх — он явно не ожидал такой реакции.

— Анна, успокойся...

— Нет! — она ударила ладонью по столу, отчего карандаши с грохотом посыпались на пол. — Какое вообще право ты имеешь мне что-то предъявлять?!

Он попытался что-то сказать, но Анна не дала ему вставить ни слова.

Анна выскочила из здания, как ошпаренная. Свежий воздух ударил в лицо, но она даже не почувствовала — только жгучую тяжесть в груди и пульсацию в висках.

"Дыши. Просто дыши..."

Она схватилась за перила крыльца, пальцы впились в холодный металл.

Позади снова прошли студенты,которые странно шушукались. Да что такое в этой фотографии то? Почему все так заинтересовались?! Она достала свой телефон и стала искать информацию. Долго искать не пришлось, в группе университета выложен пост с несколькими фотографиями с клуба.

Первая — она в клубе, танцует, волосы растрепаны, глаза блестят. Вторая — смеётся, запрокинув голову. Третья... тот самый поцелуй в полутьме, где лица действительно не разобрать.

Но подпись...

"Преподаватель университета под наркотиками тусуется со своими студентами"

—

Какими наркотиками?! — чуть не крикнула она вслух, но сжала зубы.

Комментарии горели ядовито-зелёным яростным потоком:

"Ну конечно, а мы думали, почему у неё глаза всегда такие стеклянные на парах!"

(Смайл с подмигиванием)

"Препод-наркоманка – это новый уровень. Может, за "пятёрку" не только конспекты принимать будет?"

(Грязный смешок)

"Где это она так разошлась? Может, не только со студентами?"

"А ничего такая, я б ей в*ул"

Глава 22

Майский воздух был теплым и густым, пропитанным ароматом цветущих каштанов. Анна шла по улице, подставив лицо солнцу, пытаясь хоть на минуту забыть о том, что уже третий день не может дозвониться до Андрея.

Телефон зазвонил внезапно, вырвав ее из тяжелых мыслей. Незнакомый номер.

— Алло? — голос ее звучал устало.

— Ну что, любимая? Соскучилась?

Ледяная волна прокатилась по спине. Она узнала этот голос сразу — Дмитрий.

— Ты... — Анна остановилась посреди тротуара, сжав телефон так, что костяшки пальцев побелели.

— Я что? — он усмехнулся в трубку. — Не ждала? Или ждала?

Вокруг кипела жизнь: смеющиеся студенты, парочки, держащиеся за руки, дети с воздушными шарами. А она стояла, словно в вакууме, где не было ничего, кроме этого голоса из прошлого.

— Где Андрей? — прошептала она.

Дмитрий рассмеялся — низко, почти ласково.

— Ох, сразу к делу. Как обычно. — Пауза. — Он жив, если ты об этом. Пока.

— Что значит пока? Мы что в дурацком кино? — кричу я от злости в телефон.— Если ты его тронул...

— Я? — Дмитрий фальшиво удивился. — Да я же цивилизованный человек. Но вот его кредиторы... — Он сделал драматическую паузу. — Они, знаешь ли, совсем другие люди.

— Что тебе нужно от меня? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал, но на деле почти кричала.

— Чтобы ты была моей. Снова. — Он произнес это просто, как будто предлагал встретиться на чашку кофе.

Анна горько рассмеялась.

— Мы что, всё же в каком-то дешевом сериале? Так не бывает, Дима. Ты сжег все мосты. Навсегда.

— Ты права, — неожиданно согласился он. — Мы наломали дров, дорогая. Но у тебя ведь есть кое-что, что мне нужно - ты. А у меня... — он сделал паузу, — кое-кто, за кого ты явно переживаешь больше, чем следовало бы.

Анна почувствовала, как холодеют пальцы:

— Если ты тронешь Андрея...

— Я? — Дмитрий снова фальшиво удивился. — Да я просто передаточное звено. Его долги — серьезная штука, знаешь ли, ты не с тем парнишкой связалась. Встретимся. Поговорим. Кафе "Лориэль", через час. — В его голосе появились знакомые властные нотки. — Только не вздумай звонить в полицию, милая, просто зря время потратим.

Звонок оборвался. Анна стояла посреди тротуара, сжимая телефон.

Выбора не было.

Из-за скандала её отстранили от работы.

"Временный отпуск за свой счет"

— так это назвали в деканате. Временный. До тех пор, пока она не оправдается. Пока не докажет, что не танцевала пьяной со студентами, не принимала наркотики, не позорила университет.

Но как ей это доказать?

Она увеличила фото вновь, в сотый раз изучая детали:

Да, это Андрей на снимке с поцелуем, но лица действительно не видно. А на остальных фото - вообще только она одна.

Внезапно ее охватила новая волна страха - а если у Дмитрия есть другие фото? Или, что хуже, поддельное видео? Ведь если он пошел на такую подлость, то наверняка подготовился основательно.

Анна стояла перед зеркалом в своей квартире, проверяя содержимое сумки в третий раз: электрошокер, баллончик с перцем, диктофон в кармане куртки. Руки дрожали, когда она поправляла воротник.

"Лориэль".

То самое кафе, где много лет назад Дмитрий впервые увидел её, когда Анна была ещё студенткой. Теперь она возвращалась туда добровольно.

Она еще раз попробовала дозвониться Андрею. "Абонент временно недоступен..."

Такси ехало мучительно медленно. Анна прижалась лбом к холодному стеклу, наблюдая, как за окном мелькают знакомые улицы. Каждая приближала её к месту, куда бы она не хотела возвращаться.

Кафе почти не изменилось - те же красно-белые шторы, та же выцветшая вывеска. Только стол у окна, их бывший "любимый", теперь казался ей эшафотом.

Дмитрий уже ждал.

Он поднял глаза, когда она вошла, и лицо его расплылось в улыбке, от которой стало тошно.

— Ну вот, — протянул он, отодвигая стул, — а я уже думал, ты передумала.

Анна не села.

— Где Андрей?

Дмитрий вздохнул, разочарованно покачал головой.

— Не хочешь сначала вспомнить старые добрые времена? Помнишь как я подошёл к тебе?

Он потянулся к её руке, но Анна резко отдернулась.

— Я пришла не для воспоминаний!

Дмитрий откинулся на спинку стула, изучая её. В его взгляде читалось что-то новое - не привычная злоба, а холодный расчёт.

Анна стояла перед столом, не решаясь сесть. Дмитрий наблюдал за ней с той же спокойной улыбкой, что и пять лет назад — будто ничего не изменилось.

— Присядь, Аня, — сказал он мягко, указывая на стул. — Не переживай.

Она медленно опустилась на край сиденья, держа сумку на коленях — поближе к электрошокеру.

Дмитрий поднял руку, подзывая официанта.

— Для моей дамы — бокал красного сухого.

—

Он повернулся к Анне, глаза сузились в знакомой усмешке. — И твой любимый салат с морепродуктами. Помнишь? Ты всегда его заказывала.

Она сжала кулаки под столом.

— Я не за этим сюда пришла.

— Конечно, конечно. — Он откинулся на спинку стула, разглядывая её. — Но сначала давай вспомним старые добрые времена.

Официант поставил перед ней бокал. Вино было темным, почти как кровь.

— Где Андрей? — Анна не тронула бокал.

Дмитрий вздохнул, сделал глоток из своего стакана.

Кафе "Лориэль" было слишком ярким, слишком шумным, слишком обычным для этого разговора. Анна сидела, стиснув зубы, пока Дмитрий неспешно разрезал свой стейк, будто они встретились просто поболтать.

— Любимая, — начал он, — этот сопляк не для тебя. — Глаза его блестели холодным азартом. — Поверь, его проблемы катострофичны по сравнению с твоим интернет скандалом, тебе нужно его забыть и не сунуть свой красивый носик куда не следует.

Тишина в кафе стала вдруг оглушительной. Анна больше не слышала ни звон посуды, ни смех за соседними столиками. Только собственное сердце, бьющееся так громко, что, казалось, его слышно через всю залу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я знала, что это ты! — её голос был тихим, но каждая буква звенела, как лезвие. — Ты оклеветал меня!

Дмитрий не торопился отвечать. Он отхлебнул вина, поставил бокал, аккуратно вытер губы салфеткой. Потом улыбнулся — той самой улыбкой, от которой у неё когда-то замирало сердце, а теперь сжимался желудок.

— Ну конечно, любимая. — Он даже притворно удивился, будто она задала глупый вопрос.— Я забочусь о тебе.

Анна резко вскидывает голову.

—

О какой заботе идёт речь?!

Дмитрий снова делает глоток вина, медленно ставит бокал.

—

Полежишь несколько месяцев в клинике. Полечишься от зависимости.

Анна вскакивает, стул падает с грохотом.

—

Ты больной совсем?! Я не наркоманка, и ты прекрасно знаешь об этом!

Дмитрий раскрывает ладони в фальшивом жесте понимания.

—

Я да. Но кому какое дело? - достаёт телефон, показывает экран — Пару видео — и мы поедем лечиться. Я помогу своей супруге вылечиться. После расставания она совсем загрустила и встала не на ту дорожку, но мы справимся.

Анна резко отпрянула, пятясь к выходу. Пальцы судорожно рылись в сумке, нащупывая холодный корпус электрошокера. Спиной она ударилась о чью-то грудь - твердую, неподатливую.

"Простите", - автоматически вырвалось у нее, но когда она попыталась обойти незнакомца, две сильные руки схватили ее за плечи.

Из-за спины раздался спокойный голос Дмитрия:

—

Готовьте палату. Мы везем пациентку.

Глава 23

Тьма.

Тишина.

Запах антисептика.

Анна открыла глаза, но мир не прояснился — перед ней плыл туман, густой, как молоко. Голова раскалывалась, язык прилип к нёбу.

"Что... где я?"

Последнее, что она помнила — кафе. Дмитрий. Шприц. И мир, постепенно гаснущий, будто кто-то выкрутил регулятор яркости.

Она попыталась пошевелиться — не получилось. Руки были пристегнуты к кровати мягкими ремнями.

— Кто-нибудь... — голос сорвался на хрип.

Дверь скрипнула.

— А-а, наша пациентка проснулась.

В комнату вошел мужчина в белом халате.

— Где я? — Анна дернула ремни.

— В лучшем месте, — ответил он, проверяя капельницу. — Здесь тебе помогут.

— Мне не нужна помощь! Это похищение!

Мужчина усмехнулся, будто слышал это тысячу раз.

— Конечно-конечно. Все так говорят.

Он достал шприц, наполняя его прозрачной жидкостью.

— Дмитрий... где он?!

— Твой муж? — Врач улыбнулся. — Он очень переживает. Говорит, ты сама согласилась на лечение.

— Это ложь! Я не...

— Не волнуйся, — он поднес шприц к капельнице. — Скоро ты все поймешь.

Игла вошла в трубку.

Тьма снова накрыла Анну, как волна.

Тьма.

Тишина.

Только тиканье часов где-то в коридоре.

Анна лежала неподвижно, притворяясь спящей, но глаза ее были широко открыты, впитывая каждый силуэт в темноте.

Комната оказалась небольшой — белые стены, решетка на окне, дверь с глазком. Она все еще была привязана к кровати, но ремни теперь казались чуть свободнее — либо от ее попыток вырваться, либо специально.

"Неужели проверка?"

Анна медленно повернула голову — больничная тумбочка, пустая. Стена с кнопкой вызова, до которой нельзя дотянуться. И...

Тень.

Что-то висело на спинке стула — ее одежда? Сумка?

Она задержала дыхание, прислушиваясь к шагам за дверью.

Никого.

Тогда медленно, сантиметр за сантиметром, она начала вытягивать руку из-под ремня.

Скрип кожи о кожу казался ей оглушительным.

Вдруг — звук!

Где-то заскрипел пол.

Анна замерла, сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно на весь этаж.

Но шаги не приближались.

Она снова потянулась...

Рука высвободилась.

Темнота за окном была густой, непроглядной, словно чернильное пятно. Анна, цепляясь за подоконник, с трудом поднялась на дрожащие ноги. Её тело казалось чужим, мышцы отказывались слушаться, а в висках стучало — остатки препарата всё ещё цеплялись за сознание, замедляя каждый жест.

Она прижалась лбом к холодному стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-то.

— Забор... — прошептала она, заметив вершины металлических прутьев внизу.

Ноги подкосились, и она рухнула на колени, ударившись плечом о стену. Боль пронзила тело, но крик застрял в горле.

Солнечный свет резал глаза. Анна зажмурилась, прежде чем осмелилась снова открыть веки.

Она была привязана.

Снова.

На этот раз — крепче.

Металлические манжеты охватывали запястья, а ремень через грудь не давал даже приподняться.

— Доброе утро, пациентка.

Анна резко повернула голову. В дверном проеме стоял тот же мужчина в белом халате, но теперь при нем были двое санитаров.

— Вы... вы не имеете права... — голос звучал хрипло, горло болело.

— Имеем. — Он подошел, поправил капельницу. — По решению суда. По заявлению мужа. По всем правилам.

Один из санитаров развязал рукав ее халата, обнажая следы от уколов.

— Какие... какие препараты? Какое решение суда? — Анна попыталась вырваться, но манжеты впились в кожу.

Дмитрий пахнул дорогим одеколоном и мятной жвачкой — такой знакомый, такой отвратительный. Его губы коснулись лба Анны влажным поцелуем, от которого по спине побежали мурашки.

— Ну как ты, милая? — он отстранился, гладил ее волосы, будто любуясь. — Выглядишь лучше. Уже не кричишь.

Анна стиснула зубы так, что заболела челюсть. Слюна горьким комком собралась во рту — она так хотела плюнуть ему в это самодовольное лицо. Но...понимала, что за этим действием последует очередная доза успокоительного.

Она сглотнула.

— Я... в порядке, — прошептала, чувствуя, как предательство этих слов обжигает изнутри.

Дмитрий сиял, будто она произнесла что-то прекрасное.

— Видишь, доктор? — он обернулся к мужчине в халате. — Прогресс!

Тот кивнул, записывая что-то в карту.

— Еще пару недель терапии, и будет совсем хорошо.

Горечь во рту была такой едкой, что казалось — вот-вот задохнёшься. Анна лежала неподвижно, глядя в потолок, где треснутая плитка складывалась в уродливую карту её нового мира.

Как?

Как в XXI веке, с камерами, с полицией, с соцсетями — можно просто похитить человека? Неужели деньги действительно решают всё?

Губы Анны сжались в белесую полоску, но она кивнула. Не потому что верила — потому что выбора не было.

— Хорошая девочка, — Дмитрий погладил ее по голове, как собаку, и достал новый шприц из кармана халата.

Анна не дернулась, когда игла вошла в вену. Не закричала, когда холодный раствор пополз по сосудам. Она лишь смотрела в стену, где трещина на плитке разветвлялась, как дерево.

"Выжить. Только выжить."

***

Три дня.

Семьдесят два часа.

Четыре тысячи триста двадцать минут идеального поведения.

Анна научилась не моргать, когда в вену входила игла. Не сжимать зубы, когда Дмитрий гладил ее по волосам. Не дёргаться.

И вот — награда.

Доза препаратов уменьшилась.

Сознание стало яснее, мысли — острее.

Но она не подавала вида.

— Ты молодец, — Дмитрий сегодня был особенно доволен, даже принёс шоколадку.

Анна опустила глаза, сделала голос тихим и покорным.

— Спасибо...

Он ухмыльнулся, уверенный в своей победе.

Резкий скрип двери разорвал утреннюю тишину. Анна не успела притвориться спящей — Дмитрий уже стоял на пороге, расстегивая замок дорогого портфеля.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Сюрприз! — Его голос звенел фальшивой радостью, как новогодний серпантин. — Ты заслужила награду,любимая.

Он швырнул на кровать папку с печатями.

— Домашнее лечение. Под моим присмотром, конечно.

Анна медленно села, стараясь, чтобы руки дрожали ровно настолько, насколько это ожидали от «пациентки».

— Почему?.. — специально замедлила речь, будто мысли с трудом складывались в слова.

Дмитрий присел на край кровати, запах его одеколона перебивал больничную стерильность.

— Потому что люблю тебя не смотря ни на что. — Потрогал её щеку, наблюдая за реакцией. — А ещё... — достал телефон, показал фото её опустевшей квартиры. — Я приготовил нам новый дом. Уютный. Без лишних глаз.

Ловушка.

Новая клетка.

Анна вцепилась в край больничной простыни, когда эти слова прожгли ее сознание.

— Где моя кошка?

Голос сорвался — она не смогла скрыть трещину в покорности.

Дмитрий замер на секунду, потом расплылся в той самой дьявольской улыбке, которая леденила кровь.

— Так она бешеная оказалась. — Он пощелкал языком, будто сожалея о разбитой вазе.

Он говорил что-то ещё, но Анна не слышала остального.

Перед глазами плыли последние кадры памяти: Моя кошка, греющаяся на ее ноутбуке..., тыкающаяся мокрым носом в ладонь...

Дмитрий ждал истерики. Анна понимала это, и держалась за последние крупицы разумного.

Где-то внутри что-то сломалось.

Где-то внутри что-то закалилось.

— Но мы купим тебе хомячка, — продолжал он, — Ручного. Безопасного.

Внутри неё рвалось наружу — закричать, разорвать.

Но вместо этого Анна медленно подняла взгляд и...Улыбнулась.

Слабо. Искусственно. Но улыбнулась.

— Хорошо... давай хомячка.

Глава 24

Сознание вернулось взрывом — резким, болезненным, как удар по вискам. Анна моргнула, но перед глазами всё ещё плыло.

Другая комната.

Другая кровать.

Другие стены — не белые кафельные, а обтянутые мягкими панелями.

"Значит... не клиника?"

Она попыталась приподняться, но тело не слушалось — мышцы ватные, пальцы онемевшие.

— А-а, проснулась!

Дмитрий сидел в кресле у окна, заслонённого теперь не рольшторами, а решеткой.

— Что... где я? — голос скрипел, будто она не пила воды неделю.

— Дома, любимая. — Он улыбнулся, подошёл, сел на край кровати. — В нашем новом доме.

Его пальцы коснулись её лба — холодные, как у змеи.

— Ты так испугалась в клинике... просила забрать тебя...

Ложь.

Газовая камера для реальности.

Анна закрыла глаза, чувствуя, как препарат снова тянет её на дно. Препараты слишком сильные.

Солнечный свет резал глаза. Анна медленно поднялась с кровати, ощущая, как мир вокруг плывет, будто сквозь толщу воды.

Решетка за окном.

Клетка с хомяком на столе.

Тишина.

Она сделала шаг к двери — ноги подкашивались, но она упрямо двигалась вперед. Нужно проверить, можно ли выйти.

Рука дрожала, когда она потянулась к ручке.

Дверь распахнулась сама — на пороге стоял Дмитрий.

— Куда так спешно? — улыбка его была мягкой, но глаза — холодными.

— Мне нужно в туалет, — прошептала она, опустив взгляд.

Он рассмеялся, будто она сказала что-то забавное, и махнул рукой вглубь комнаты.

— Вот же, прямо здесь.

Анна обернулась — в углу была ещё одна дверь, видимо в уборную.

— Мне... нельзя выходить? — голос ее дрогнул.

— Пока нет. Он шагнул вперед, протянул сложенное платье — черное, с кружевами, слишком откровенное. — К вечеру будь готова.

— К чему?

— К ужину. Он поймал ее подбородок пальцами, заставил поднять глаза. — Мы будем праздновать твое выздоровление.

Он вышел, замок щелкнул.

Холодная вода хлынула из крана, будто единственная реальная вещь в этом вымышленном мире. Анна впилась пальцами в керамику раковины, втягивая ледяные струи в себя — на лицо, на шею, за воротник.

Она подняла глаза к зеркалу.

Отражение было чужим. Синяки под глазами. Губы, обкусанные до крови. Волосы, потерявшие цвет.

Сумерки окрасили комнату в сизые тона, когда дверь резко распахнулась.

Дмитрий замер на пороге, глаза сузились — Анна стояла у окна в тех же больничных штанах и растянутом свитере, что и утром. Платье лежало нетронутым на кровати.

Тишина длилась три удара сердца.

— Ты что, не поняла меня? — его голос был тихим, и от этого ещё страшнее.

Анна не обернулась, продолжая смотреть сквозь решётку на последние лучи заката.

— Я не наряжалка для твоих игр.

Удар дверью о стену заставил вздрогнуть даже хомяка в клетке.

— ВСТАНЬ И ОДЕНЬСЯ! — слюна брызнула из его рта.

Теперь он стоял вплотную, дыхание обжигало шею. Руки впились в её плечи, разворачивая к себе.

Анна впервые за дни посмотрела ему прямо в глаза:

— Нет.

Его ладонь врезалась в щёку с мокрым хлопком.

Голос Дмитрия разорвал воздух, как раскат грома:

— Ты сейчас пойдешь в ванну, помоешься, приведешь себя в порядок, переоденешься и выйдешь на праздник! Ты поняла меня?!

Слюна снова брызнула из уголков его рта, вены на шее набухли, лицо побагровело.

— Я жду ответа! — он взмахнул рукой, и хлопок ладони по столу заставил снова вздрогнуть.

Она медленно подняла глаза — пустые, безжизненные, как у куклы.

— Хорошо.

Одно слово. Без интонации.

Дмитрий замер, изучая ее лицо, ища в нем хоть искру сопротивления.

Но Анна уже встала, медленно пошла к ванной, не оглядываясь.

Дверь закрылась за ней.

Она включила воду, шум струй заглушил все остальные звуки.

Только сейчас, когда она осталась одна, ее руки задрожали.

Она наклонилась, прижала лоб к холодному зеркалу, глубоко вдохнула.

— Терпи...всё закончится. — прошептала она своему отражению. — Терпи.

Вода хлынула с её волос последними каплями, когда Анна выключила душ. Пальцы медленно провели по телу — кожа покраснела от горячей воды, будто пыталась смыть невидимую грязь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Фен завыл, разгоняя влажные пряди. Минута. Две. Пять. Время тянулось, но неумолимо текло сквозь пальцы.

Она поставила фен, взглянула на коробку.

Чёрное платье.

Кружевное бельё.

Шёлковые чулки.

Всё идеально подобрано по размеру.

Анна надетала бельё, чулки, застегнула платье на молнию. Ткань обтянула тело, словно вторая кожа.

— Не забудь про макияж! — голос Дмитрия пробился сквозь дверь.

Шкафчик открылся с тихим скрипом.

Тушь.

Помада.

Тени.

Всё дорогое. Всё новое.

Анна подвела глаза, накрасила губы алым, нанесла румяна.

— Готова? — Дмитрий постучал.

Анна вдохнула, вытерла пальцы о полотенце.

— Да.

Дверь открылась.

Комната была залита мягким светом свечей, но их мерцание не скрывало решётки на окнах. Накрытый стол, хрустальные бокалы, две тарелки, музыка — всё кричало о фальшивой идиллии.

— Садись, любимая, — Дмитрий пододвинул стул, улыбаясь так, будто они просто пара на свидании.

Анна медленно опустилась на край сиденья, спина прямая, руки сжаты на коленях.

Он достал из кармана две красные капсулы, положил рядом с её бокалом.

— Сначала витамины.

— Я не хочу. Голос её дрогнул, но не от страха — от ярости. — Чем ты меня пичкаешь постоянно?

— Дорогая, это просто витамины, — он наклонился, глаза сузились в фальшивом участии. — Для твоего же блага.

Анна вскочила, стул грохнулся на пол.

— Успокойся! — его голос взлетел, но тут же смягчился. Он поднял стул, улыбнулся. — Выпей витамины. Поешь.

На столе дымились блюда: стейк с кровью, устрицы, шоколадный торт — всё, что она когда-то любила.

Анна села обратно, не сводя глаз с капсул.

— Хорошая девочка, — прошептал он.

Его рука потянулась к её тарелке, чтобы нарезать мясо. Живот сводило от голода, будто кто-то запустил в нем стальные шестерёнки. Анна сжала вилку так, что узоры врезались в ладонь.

— Кушай, — Дмитрий отрезал кусочек мяса, поднёс к её тарелке. Кровь проступила на белом фарфоре. — Ты же любила.

Анна прикусила внутреннюю сторону щеки. Боль перебила урчание в животе.

— Я... не голодна.

— Врешь. Он улыбнулся, показал зубы. — Ты давно не ела.

Его рука потянулась к красным капсулам.

— Сначала витамины. Потом еда.

Анна медленно подняла свой бокал — вода покачнулась, освежила пальцы.

— Ты первый.

Дмитрий засмеялся, чокнулся. Выпил залпом.

— Теперь твоя очередь.

Он пододвинул капсулы прямо к её дрожащим пальцам.

Анна закинула таблетки в рот, притворно сглотнув.

— Открой, — Дмитрий вскочил, пальцы впились в её челюсть. — Покажи.

Она медленно разжала зубы, язык прижала к нёбу. Красные капсулы прилипли к слизистой.

— Видишь? — прошептала она сквозь его хватку.

В этот момент — зазвонил телефон.

Дмитрий зарычал, отпустил её, рванулся к аппарату.

— Да?!

Анна быстро — языком — перекатила таблетки в ладонь.

Глаза метнулись по столу:

Салфетки (нет, проверит).

Суповая тарелка (жидкость выдаст).

Ваза с пионами (непрозрачная, вода мутная).

Она притворилась, что поправляет цветы, — капсулы бесшумно нырнули в воду.

— ...Сегодня я занят, — рявкнул Дмитрий, бросая телефон на диван.

Он вернулся, сел, вонзил нож в мясо.

— Помнишь, как мы ездили в Сочи? Ты тогда так смеялась, когда я упал в бассейн в костюме...

Он рассказывал о своих воспоминаниях снова и снова, как заведенный.

Его рука впилась в её локоть, резко подняв со стула. Анна не успела вдохнуть, как оказалась прижата к его груди — слишком близко, слишком тесно, как тогда, когда она ещё любила этот запах, эти руки, эту ложь.

— Ну же, — он зашептал на ухо, горячее дыхание обожгло шею, — ты же обожала танцевать со мной.

Из колонок лилась старая песня.

Анна механически двигала ногами, тело её было деревянным, но он не замечал, кружась в своём больном воспоминании.

— Помнишь, — он притянул её ещё ближе, ладонь скользнула слишком низко на спине, — как ты дрожала, когда я вёл тебя в такт?

В вазе, таяли её непринятые таблетки. А она тут, в аду из чужих рук и старых песен.

Дмитрий засмеялся, крутанул её — платье взметнулось, чулки мелькнули.

— Вот видишь, как здорово!

Его ладони впились в ее тело, грубые, жадные, как будто продавливая ее насквозь. Пальцы залезли под подол, сжали кожу так, что останутся синяки.

— Как же я соскучился... — его шепот обжег шею перед тем, как губы прилипли к ней, как пиявки.

Анна не дышала.

Ее тело окаменело — ни сопротивления, ни содрогания, просто пустота, как у куклы, которую забыли оживить.

Дмитрий застонал, не замечая, что она уже давно не здесь, что в ее глазах — только потолок, трещина на потолке, форма трещины, похожая на карту, по которой она мысленно ищет выход.

— Любимая...

Он швырнул ее на кровать, одежда задралась, чулки порвались о грубые пальцы.

Анна не закрыла глаза. Она смотрела прямо в потолок, в ту самую трещину, пока он рылся в своем ремне.

Глава 25

Его пальцы впились в её бёдра, оставляя красные полосы на коже. Горячее пьяное дыхание обдало лицо, смешавшись с запахом дорогого алкоголя и чего-то прогорклого - словно его гниль выходила через поры.

—Ты моя, - хрипло прошептал он, слюнявый язык скользнул по её шее, оставляя мокрый след.

Одна рука рванула кружевное бельё, ткань порвалась с неприличным звуком. Другая ладонь грубо сжала грудь, пальцы впились в плоть так, что хрустнули косточки лифа.

Анна лежала.

Как мешок с костями.

Как кукла из тряпья.

— Открой глаза. — Он шлёпнул её по щеке. — Я хочу видеть, как ты смотришь на меня.

Анна подчинилась.

— Нет, на МЕНЯ. — Он схватил её за подбородок, развернул к себе. Его зрачки были расширены, губы влажные, блестящие. — Ты помнишь, как было раньше? Как ты дрожала, когда я прикасался к тебе?

Его рука скользнула между её ног.

Сухо. Холодно.

Дмитрий фыркнул, его возбуждённый противный голос снова прозвучал громко в тишине комнаты.

— Шлюха, да хотя бы застони, - он снова шлёпнул её по щеке, но тело лишь покачнулось, как марионетка на верёвочках.

Его потные ладони скользили по её коже, оставляя липкие следы. Зубы впились в плечо - сначала играючее покусывание, затем болезненный укус, когда он понял, что не получит ответа.

— Всё равно ты моя, - прошипел он, прижимаясь всем весом.

Его пальцы грубо впихнулись под резинку трусов, ковыряясь в сухой плоти.

— Да чёрт бы тебя! — выдохнул он, отдернув руку, словно обжёгшись. — Сухая, как песок, сука.

Анна лежала неподвижно.

Дмитрий сорвался с кровати.

— Ты что, вообще не чувствуешь ничего?! — зашипел он, хватая телефон.

Набор номера.

Гудки.

Кто-то ответил.

— Василич, я же просил – она должна была ХОТЕТЬ! — слюна брызгала в воздух, его лицо побагровело от ярости. — А она лежит, как мешок!

Пауза. Голос в трубке бубнил что-то про дозировку.

— Да вся она, блять, сухая! Какое ещё обезвоживание?! Всё нормально было с дозировкой.

Анна поняла.

Афродизиак.

Он пытался не просто изнасиловать – он хотел, чтобы она просила его сама. Чтобы тело предало её, заставило стонать.

Он шагнул к кровати, кулаки сжались, суставы хрустнули.

Анна не моргнула.

Тень прошла по его лицу — ярость, бессилие, что-то ещё.

— Сука, — выдохнул он шёпотом, развернулся, швырнул в стену стакан (осколки дождём упали на пол).

Дверь захлопнулась.

Замок щёлкнул.

Тишина.

Только хриплое дыхание Анны нарушало гнетущую тишину комнаты. Она медленно поднялась, поправляя порванное платье. Ткань скользила по коже, как чужая рука, оставляя за собой след отвращения.

Она подошла к окну.

Решетка.

Темнота за стеклом.

Где-то там — мир, в котором она когда-то жила.

А здесь — только клетка.

Анна провела пальцами по холодному стеклу, оставляя мутные следы. В отражении мелькнуло её лицо — бледное, с подведёнными глазами, с губами, накрашенными в цвет крови.

Марионетка.

Кукла.

Но куклы не чувствуют.

А она чувствовала.

Каждый прикосновенный след его пальцев горел, как ожог.

Она резко развернулась, подошла к вазе с цветами. Вода была мутной — капсулы растворились.

"Хорошо."

Она лишь предполагала что это были за капсулы, но знала одно: Дмитрий не получит того, чего хочет.

Никогда.

— Ты не сломаешь меня, — прошептала Анна.

Ложка дрожала в её руке.

Анна заставила себя поднести её ко рту.

Ешь. Надо есть.

Мясо уже остыло. Жир застыл плёнкой на поверхности, но она не обращала внимания. Глотала. Механически. Без вкуса. Без удовольствия.

Просто топливо.

Потому что если не есть — сломается.

А ломаться нельзя. Никак нельзя. Нужно выжить.

Она украдкой взглянула на дверь.

Тихо.

Дмитрий не вернулся.

Может, ушёл. Может, сидит за дверью, слушает.

Неважно.

Она взяла кусок хлеба, сжала его в пальцах.

"Каким он стал..."

В голове всплывали обрывки воспоминаний.

Тот Дмитрий, за которого она выходила замуж, был другим. Нет, не хорошим. Но не таким.

Не тем, кто бьёт.

Не тем, кто насилует.

Не тем, кто запирает в комнате с решётками на окнах и подмешивает в еду бог знает что.

И самое страшное — никто не ищет её.

Родители умерли.

Подруги давно отдалились. Маринка, если и будет искать, то вряд ли сможет.

Коллеги? Вряд ли им будет дело после скандала.

Остался только...

Андрей.

Имя обожгло изнутри.

Она положила ложку, закрыла глаза.

Тот вечер. Его тёплая кожа. Его улыбка. Его руки, которые касались её так, как никто никогда не касался — не как собственности, а как человека. Как желанного человека.

А теперь...

"Где ты сейчас? Ты вообще думаешь обо мне? Или может решил, что я просто очередная дура на одну ночь? О, Боже, н верю...Куда ты пропал Андрей?! А вдруг тебя....убили?"

От этой мысли Анне стало плохо.

Она вскочила, побежала в ванную, упала перед унитазом.

Желудок вывернуло.

Трясущимися руками она смыла, опёрлась лбом о холодный фаянс.

"Нет. Нет, Дмитрий не тронул бы его. Он бы не..."

Но она не была уверена.

Потому что Дмитрий изменился.

Или просто показал себя.

Она поднялась, посмотрела в зеркало.

Отражение смотрело на неё пустыми глазами.

"Что теперь?"

Бежать?

Как? Дверь заперта. Окна с решётками.

Бороться?

Она слабее. А он сильнее. И он злее.

Ждать?

Но кто придёт?

Андрей?

"Если бы он знал... если бы он догадался..."

Но он не знал.

Сколько дней она уже в заложниках?

Теперь осталось только одно.

Выжить.

Она глубоко вдохнула, вытерла лицо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Потом вернулась к столу.

И снова начала есть.

Потому что силы понадобятся.

Для чего угодно.

Даже для того, чтобы умереть стоя.

Глава 26

Андрей.

Терять телефон в наше время — всё равно что остаться без рук. Без глаз. Без голоса.

Я обыскал всю квартиру матери трижды — под диваном, в ящиках, даже в холодильнике заглянул. Ничего.

— Ты точно не брала? — спросил я у мамы, стараясь не срываться.

Она покачала головой, глаза мутные от таблеток.

— Нет, сынок... Может, на работе забыл?

Работа.

— Ладно, не страшно, — соврал я. — Куплю новый.

Мама кивнула.Я поцеловал её в макушку и вышел.

Штаб бойцовского клуба находился в подвале старого здания. Стены пропахли потом и кровью.

Марк (тот самый «начальник») уже ждал. Сидел в своём кабинете, развалившись в кресле, и смотрел на меня, как удав на кролика.

— Ну что, герой, передумал?

Я молчал.

— Я же говорил — этот бой тебе выгоден. Деньги в три раза больше обычного. Это будет бой года.

— А жить мне после него тоже в три раза дольше? — хмыкнул я.

Марк усмехнулся, достал сигарету.

— Ты же не девочка, Андрей. Ты знаешь правила.

Правила.

Да.

Никаких отказов.

Никаких жалоб.

Никаких «не могу».

Я и так уже был на тонком льду. Мои контракты жестоки по отношению ко мне, не остаться бы инвалидом.

Костя «Череп».

От одного имени в животе становится холодно.

Череп — это не просто боец. Это мясорубка. Полтора метра злости, стали и сломанных костей. В прошлом году он убил человека на ринге. Случайно.

— Он тебя знает, — продолжил Марк. — Говорит, слышал про тебя. Хочет проверить. Там бабки бешеные.

— Проверить, как я буду хрипеть, когда он мне трахею порвёт?

Марк рассмеялся, выпустил дым мне в лицо.

— Ты же не боишься, да?

Я сжал кулаки.

Боялся.

Ещё как.

Но признать это — значит сломаться.

"Нет" — это слово, которое я редко позволял себе в разговорах с Марком. Оно висело в воздухе, как запах пороха после выстрела.

Марк замер, сигарета застыла в полуметре от губ. Его карие глаза сузились до щелочек.

— Ты серьезно?

Я почувствовал, как напряглись мышцы спины — тело готовилось к удару.

— Я не готов к Черепу.

Он медленно выдохнул дым, изучая меня.

— Ладно, зря конечно, я готов предложить тебе хорошие условия. — Тогда готовься к Шаманому. Деньги стандартные.

Шаман — это терпимо. Жесткий чеченец с перебитым носом, но без смертельных амбиций.

— Договорились.

Когда я вышел из подвала, легкие с жадностью втянули влажный уличный воздух. Дождь закончился, но асфальт еще блестел.

Салон связи

Продавец в розовой рубашке навязчиво тыкал в дисплей какого-то ультратонкого флагмана.

— Восемь ядер, 256 гигабайт, влагозащита...

— Дайте самый простой. Чтобы звонить и в телеграм заходить.

Новый телефон в руке казался чужим. Пустым.

Я тыкал в экран, как слепой, пытаясь нащупать хоть что-то знакомое.

Контакты: 0

Сообщения: 0

История звонков: пусто

Чёртов облачный сервис синхронизировал ровно ничего.

— Сука!

Университетские коридоры пахли старыми книгами, дешёвым кофе и едва уловимым запахом чужого презрения.

Я шёл быстро, не глядя по сторонам, но кожей чувствовал — на меня смотрят.

Смешки.

Шёпот.

Чей-то сдавленный хохот за спиной, будто кто-то только что рассказал похабный анекдот.

Я обернулся.

Группа студентов замерла, делая вид, что не пялится в мою сторону. Один парень с выбритыми висками даже демонстративно закашлял, уткнувшись в телефон.

— Что, пацаны, весело? — бросил я, замедляя шаг.

Тишина.

— Вы не видели Анну Николаевну? - решаюсь спросить я, чтобы быстрее её найти.

Девчонка в розовой кофте фальшиво захихикала.

— Ну... А ты сам не знаешь где она? Все же знают, что вы с ней... ну...

— Что мы?

— Ну бля... — она замялась.

Парень в широкой футболке стал сунуть мне в лицо свой смартфон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы с Аней в полумраке клуба. Её пальцы в моих волосах, мои губы на её шее. Кадр вырванный, похабный — словно кто-то специально ловил момент, когда она выглядела максимально "распущенной".

А подпись жирным шрифтом:

«ШЛЮХАСТАЯ ПРЕПОДША»

Кровь ударила в виски так резко, что я на секунду ослеп.

— Где ты это взял? — голос мой звучал чужим, низким, как рычание.

Парень в футболке усмехнулся, оттягивая телефон.

— В инете, в группе универа. А ты чё не видел?

— Кто ещё видел это?

— Д... да все, блять! — он захлёбывался слюной.

Меня затрясло.

Я представил, как она это увидела. Как читала комменты. Как, может быть, плакала. Сука...

Я искал её по всему универу, но никто не знал где она.

Я выбежал из универа, на ходу доставая ключи от машины.

Дверь её квартиры ответила тишиной.

Я подождал какое-то время и снова поехал в универ.

Забежав в кабинет кафедры встретил этого мерзкого препода...Матвея Кирилловича.

— Андрей... Какая неожиданность, — голос масляный, будто специально пропитанный фальшью.

Я не стал тратить время на церемонии.

— Где Анна Николаевна?

Он медленно откладывает папку, снимает очки, протирает их платком. Тянет время.

— Вы же понимаете, что не имеете права...

— Ты знаешь где она? - давлю тоном.

Мой кулак бьёт по его столу так, что футляр от очков подпрыгивает.

Матвей Кириллович вздрагивает, но быстро берёт себя в руки.

— Вы забываетесь, молодой человек. Я могу вызвать охрану.

— Вызывай. Но сначала ответь на вопрос.

Он вздыхает, делает вид, что сожалеет.

— А что она не выходит на связь с тобой? - он хмыкает в противной улыбке.- Может ей не понравилось?

Да, что, блять происходит, сука?!

Я наклоняюсь к нему, упираюсь руками в стол.

— Она приходила сегодня?

— Была.- отвечает он гляда прямо перед собой, не на меня смотрит, боится, мразь.

Кабинет. Парты.

Я вваливаюсь без стука, бросаю рюкзак на пол. Все оборачиваются — кто с любопытством, кто с раздражением. Преподаватель (худой, в очках) замер с указкой в воздухе.

— Мы уже начали, Андрей...присоединяйтесь.

— Минутку.

Я плюхаюсь рядом с Димоном. Он косячит на меня, будто я призрак.

— Здарова.

— Здарова... — тянет он, отодвигаясь. — Ты чего?

— Дай свой телефон. С группой в ВК.

Тишина.

За соседней партой кто-то хихикает.

Димон медленно достаёт телефон, но не отдаёт.

— А... зачем?

Я наклоняюсь ближе, чтобы слышали только мы.

— Ты же видел тот пост.

Его лицо дергается.

— Э...Так это правда?

— Дай.

Он разблокирует, суёт мне.

Я открываю ВК, нахожу группу потока. Ищу контакт Анны, переписываю себе её номер.

— Спасибо.- бурчу Димону.

— Подожди, ты...

Я выхожу в коридор, не оглядываясь. За спиной — взрыв шепота, смешки, возмущённый голос преподавателя: Немедленно вернитесь!

Дверь кабинета захлопывается.

Телефон дрожит в руке. Набираю номер.

Гудки.

Раз.

Два.

Три.

Ничего.

Да, блять! Может она решила, что между нами была ошибка?!

«ШЛЮХАСТАЯ ПРЕПОДША»

Кто вообще так делает? Выкладывает чужую жизнь на потеху толпе? Бедная девочка, как же ей сейчас неприятно.

Дмитрий. Этот ублюдок.

Только он.

Это его почерк — ударить по самому больному для девушки, выставить её шлюхой. Испортить репутацию.

Я пнул мусорный бак у подъезда. Железо загрохотало, будто смеясь надо мной.

— Сука!

Прохожие обернулись.

А мне всё равно.

«Абонент недоступен» Отключила телефон.

Дежурю возле её дома несколько часов. Ничего. Набираю матери спросить всё ли впорядке, стараюсь контролировать её как можно чаще.

— Андрей, мне плохо...

Я бью по рулю.

Чёрт! Чёрт!

Почему сейчас? Выруливаю на дорогу и еду в сторону своего дома.

С мамой оказалось всё хорошо. Опять напилась, опять играла в онлайн казино. Ложная тревога. Уложил - отобрал телефон. Потерял 2 часа. Снова стою у дома Анны, окна в квартире не горят. Буду ждать.

Дождь.

Он стучит по капоту моей машины, как нетерпеливые пальцы. Я щурюсь, всматриваясь в тёмные окна её квартиры.

Ни одного огонька.

Ни движения.

Только отражение фонарей в мокром стекле — жёлтые глаза ночного города.

Я сжимаю руль, чувствуя, как злость медленно закипает где-то под рёбрами.

Я достаю телефон, снова набираю её номер.

«Абонент недоступен»

Голос автоответчика звучит, как издевка.

Я пишу СМС:

«Я здесь. У твоего дома. Если можешь — дай знак.»

Отправляю.

Жду.

Минута.

Две.

Нет ответа.

Утро.

Солнце бьёт в глаза, как назойливый кредитор. Я протираю лицо ладонями — кожа жирная, под глазами мешки, во рту вкус старой жести. Всю ночь прождал у её подъезда, как последний лох, а она так и не появилась.

Где ты, Анна?

Может, Дмитрий увез её куда-то? Может похитил? Сделал больно? Может она просто не хочет говорить именно со мной? Обиделась? Решила сделать паузу? Мысли скачут в голове как назойливые демоны.

Я листаю переписку в группе, зубы стиснуты так, что челюсть ноет.

Фото.

Комменты.

Её лицо, обезображенное фотошопом.

Народ веселится.

Я швыряю телефон на пассажирское сиденье.

— Мразь. Сука, мразь этот урод Дмитрий.

Еду домой.

Дома — холодный душ.

Я стою под ледяными струями, пока кожа не покраснеет, а тело не прошибёт дрожь.

Вечером бой.

Шаман.

Не самый опасный соперник, но если я выйду в таком состоянии — он меня разнесёт.

Я бреюсь, задеваю бритвой подбородок.

Кровь капает в раковину. Нужно взять себя в руки.

На кухне — кофе.

Густой, чёрный, без сахара.

Я пью, глядя в окно.

Во дворе играют дети.

Смеются.

Как будто в мире нет людей, которые исчезают.

Как будто нет мужчин, которые ломают женщин.

После всех сделанных дел дома снова возвращаюсь к подъезду Анны, ибо больше просто не знаю куда ехать. Припарковав машину, я всматриваюсь в странный объект под окнами. И вижу ... осознание ... прошибает как молотком по голове. Всё. Пи*дец.

Глава 27

Андрей.

Дождь только что закончился, и вся земля дышала сыростью. Трава под ногами хлюпала, а с деревьев капало прямо за шиворот.

Я присел на корточки, медленно протянул руку:

— Кс-кс-кс.

Кошка замерла, уши прижаты, хвост взъерошен. Её золотистые глаза сверлили меня, ей было страшно.

— Ну же, иди сюда, я же свой...

Сделал шаг — кроссовок чавкнул в грязи.

Ещё шаг. Рука дрожала.

Внезапно она резко рванула вправо — я автоматически прыгнул, нога по колено провалилась в размокшую клумбу.

— Твою мать!

Грязь брызнула на джинсы. Холодная, липкая, с запахом прелых листьев.

Кошка села в трёх метрах и зашипела.

Я вылез из клумбы, снял куртку.

— Раз так...

Раскрыл куртку как сеть, сделал вид, что иду мимо.

Раз.

Два.

Три!

Рывок — ткань накрыла кошку! Она взвыла, забилась под ней, но я уже прижал весь этот дёргающийся комок к земле.

— Попалась!

Вылезла только морда — вся перепачканная, усы торчком. Глаза круглые испуганные.

— Не бойся, всё будет хорошо!!!

Понёс её к машине, спотыкаясь о мокрый асфальт.

Щёлк.

Я нажал кнопку центрального замка как только сел в машину, и все двери дружно захлопнулись.

Пушистую усадил на пассажирское сиденье, всю перепачканную с взъерошенной шерстью. Она оглядела салон, потом посмотрела на меня с выражением:

"... Как будто я дверь открывать умею."

— Просто на всякий случай, — пробормотал я, вытирая грязь с рук.

Завёл двигатель.

Анна бы не оставила кошку...

Не бросила бы. Не выгнала.

Кошка вдруг подняла голову, уловив мой взгляд. Её зрачки расширились — два чёрных крика в янтарном море.

— Ты видела, да? — прошептал я.

Зоомагазин встретил меня запахом сухого корма. Я схватил первое, что увидел: лоток с решеткой, мешок корма "Премиум", игрушку-мышь (чтоб не скучала).

Кассирша, синеволосая студентка, ковыряла телефон:

— Карта накопления есть?

— Нет.

— Оформить?

Я посмотрел на нее так, что она сразу пробила чек.

Оставив пушистую с матерью, поехал на свою "любимую" работу.

Марк сидел в своем кабинете, разливая коньяк по бокалам. Увидев мой вид, замер.

— Ты уже в подворотнях дерешься что-ли? У тебя контракт только с нами, помни.- Его шутка повисла в воздухе.

Мне не смешно.

Я посмотрел на себя - джинсы в грязи.

Стол между нами был заляпан воском от свечей.

— Я выйду с Черепом.

Тишина.

Потом,не сводя с меня глаз, его толстые пальцы медленно обхватили стакан, — в зрачках вспыхнул тот самый хищный огонёк, который бывает только перед крупной ставкой.

— Но? — удивленно спросил он, зная, что сам я бы не предложил просто так.

— Но сегодня - последний бой. С Шаманом и всё. — я смотрю в упор.

Тишина.

Марк вдруг рассмеялся — резко, как выстрел.

— Ты мне условия ставишь, малец?

Я встал, ладони легли на стол.

— Или так, или никак. Но это ещё не всё.

Он потянулся к сигаретной пачке, выбил одну, закурил. Дым кольцами поплыл к потолку.

— Я знал, что ты наглый, но, чтобы настолько...

Тень от лампы дрожала на стене, рисуя наши силуэты – два хищника в клетке из бетона и денег. Воздух гудел от напряжения, как натянутая струна перед разрывом.

— Срочно нужно найти человека, скорее всего её похитили, похититель вооружен.

Слова падали тяжело, будто гири на весы.

— Не ну, ты мне скажи? Н*хуя это мне? — голос его был спокоен, как поверхность воды перед штормом. — Мы проблем не любим.

— Это цена моего боя с Черепом. — пауза, чтобы каждый слог вбился, как гвоздь. — Или так, или никак.

Я иду вабанк, зная, что ему нужен этот бой. Для меня это почти приговор, но эти сукины дети, единственные кто могут помочь отбить Аню у этого ублюдка. Очевидно, что в ментовку идти бесполезно. Здесь нужны голодные волки, которым пообещали мясо.

Марк почесал щетину, размышляя. Я видел, как в его голове крутятся цифры – ставки, доходы, риски. Бой с Черепом – это золотая жила. А золото всегда перевешивает.

Секунды превращались в капли горячего свинца — каждая прожигала кожу, оставляя следы нетерпения. Я стоял посреди этого прокуренного логова, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы вместе с её жизнью.

— Искать нужно уже! — голос сорвался на хрип, но я не сбавил нажим.

Марк замер у двери, спиной ко мне. Его плечи напряглись — как у быка перед атакой.

Тишина.

Он вышел поговорить по телефону. О чём-то договоится. А когда вернулся:

— Бой через три дня.

Эти слова упали между нас, как камень в болото.

Я не шелохнулся.

— Девушку искать нужно уже! Марк!

Он сделал шаг вперёд, и свет выхватил из темноты его ухмылку.

— После боя.

— Ээ, нет. Я поднялся со стула. — Я так не играю.

Сигарета дрогнула в его губах.

— Не торгуйся.

— Тогда бой должен быть быстрее.

Он рассмеялся — сухо, беззвучно, только плечи дёрнулись.

— Ты же понимаешь, что нужно время на рекламу такого события. — Он развёл руками, будто обнимая невидимые горы денег. — Чтобы привлечь побольше заинтересованных. Три дня это минимум.

Я знал, что он имел в виду. Побольше денег. Побольше ставок. Побольше крови на ринге.

Я подошёл вплотную. Наши тени слились в одну.

— Ты меня не понял. — Я говорил тихо, но каждое слово било, как молоток. — Или ты помогаешь мне СЕЙЧАС, или я не выхожу на ринг с Черепом.

Его глаза сузились.

— Ты блефуешь.

— Попробуй угадать.

Тишина.

Марк медленно вздыхает и достает телефон.

— Серёга? Зайди, есть разговор.

Дверь распахнулась, в проёме возник здоровяк с перебитым носом.

Дальше я рассказываю подробно, что знаю, даю наводки на этого ублюдка Дмитрия.

Я уже был у двери, когда Марк бросил вдогонку:

— И, Андрей?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что?

— Если сорвёшь бой — я тебя самого закопаю. Рядом с твоей чикой.

Я хлопнул дверью.

Глава 28

Анна.

Темнота.

Она густая, вязкая, как сироп. Я тону в ней, и мне всё равно.

Потом — резкий свет в лицо. Я зажмуриваюсь, но веки слишком тяжёлые.

— Проснись, любимая.

Голос Дмитрия. Он звучит как скрип несмазанной двери — фальшиво, натужно.

Холодное лезвие ложки прижимается к моим губам.

— Ешь.

Я не сопротивляюсь. Глотаю безвкусную кашицу. В горле тут же вспыхивает жжение — опять что-то подмешал.

Мир плывёт.

— Ты совсем перестала со мной разговаривать. — Он садится рядом, поглаживает мои волосы. Пальцы скользят, как пауки. — А я так стараюсь.

Я закрываю глаза.

Просвет.

Ясность приходит внезапно — как удар льдом по спине.

Я одна. На столе — пустой шприц, бутылка воды, тарелка с остатками еды.

Я пытаюсь встать, но тело не слушается. Ноги — ватные, руки дрожат.

Что он мне колет?

Где-то за дверью скрипнула ступенька.

Я закрываю глаза, делаю вид, что сплю.

— Я принёс тебе гостинец!

Дмитрий врывается в комнату с пакетом. Его глаза блестят, как у ребёнка перед днём рождения.

Из пакета он достаёт... моё платье. Тот самый чёрный сарафан, который я надела в наше первое свидание.

— Надень.

Я качаю головой.

Его улыбка гаснет.

— Надень, или я тебя раздену сам.

Я беру платье. Руки дрожат.

Если бы я могла кричать, весь город услышал бы мой голос.

Но я молчу.

Платье скользит по коже, как чужая жизнь — слишком большое, слишком чёрное. Я натягиваю его на измождённое тело, и ткань висит, как на вешалке.

— Какая ты красивая! — Дмитрий застывает на пороге, его глаза разгораются мутным восторгом.

Я стою, опустив руки. Не его. Никогда его.

— Давай танцевать! — Он хватает меня за талию, и мир опрокидывается.

Его руки — стальные обручи. Его дыхание — спирт и что-то прогорклое. Мы кружимся по бетонному полу, и мои босые ноги цепляются за швы между плитами.

— Помнишь, как в Сочи? — Он прижимает меня к себе, его голос дрожит. — Ты тогда смеялась.

Я не отвечаю. Голова кружится — то ли от его ядовитых объятий, то ли от препаратов.

Вдруг его рука скользит вниз, сжимает мою ягодицу.

— Ты должна хотеть меня. — Шёпот обжигает ухо. — Почему ты не хочешь?

Музыки нет. Только скрип наших ног по бетону.

Круг.

Ещё круг.

Я закрываю глаза и представляю, что это не его руки, а волны. Что я тону.

— Танцуй же, сука! — Он встряхивает меня.

Я открываю глаза.

— Я танцую.

Моя тень на стене — сломанная марионетка.

Тени на стенах уже давно стали моими единственными собеседниками. Они шепчутся, пока Дмитрий готовит новый шприц. Я смотрю, как капля прозрачной жидкости сочится с кончика иглы, и понимаю – я больше не знаю, какой сегодня день.

— Перестань колоть мне эту дрянь, пожалуйста

Голос мой звучит чужим, разбитым, сдавшимся.

Дмитрий замирает. Его глаза – два узких щеля в маске псевдозаботы.

— И что тогда? Ты меня хочешь обмануть?

Он наклоняется ближе. От него пахнет лекарствами и чем-то кислым.

— Нет, не обману. Я с трудом поднимаю дрожащие руки. — Не надо, пожалуйста... И тогда всё будет как и прежде.

Тишина.

Он медленно опускает шприц.

— Что?

— Как прежде будет...

Мои пальцы цепляются за его рубашку, как за последнюю соломинку. Я готова врать. Готова играть. Готова стать той, кем он хочет меня видеть.

Дмитрий смотрит на меня, и в его взгляде вдруг мелькает что-то человеческое.

— Ты... правда этого хочешь, любимая?

Я киваю. Слишком быстро. Слишком отчаянно.

Он откладывает шприц в сторону.

— Ты поешь сначала.

Каша во рту – безвкусная, липкая. Я глотаю, натянуто улыбаюсь.

— Вот видишь... Его пальцы дрожат, когда он гладит мои волосы. — Мы же можем быть счастливы.

Я закрываю глаза.

В моих мечтах, где-то там, за этими стенами, ты идёшь за мной, Андрей.

Я должна продержаться.

Хотя бы ещё день.

Хотя бы ещё час.

Песок.

Он тёплый и рассыпчатый между пальцами ног. Настоящий. Такой настоящий, что я почти чувствую, как крупинки забиваются под ногти.

— Ты отстаёшь.

Его голос.

Я поднимаю голову — Андрей стоит впереди, протягивает руку. Солнце за его спиной такое яркое, что я вижу только силуэт, но знаю — это он. По тому, как пальцы чуть подрагивают, будто хотят сжать мои, но не решаются.

— Идём, — говорит он, — пока вода тёплая.

Я делаю шаг. Потом другой. Море шумит где-то рядом, но до него всё равно не дойти.

— Подожди!

Он оборачивается. Теперь я вижу его лицо — синяк под глазом, царапина на щеке. Мой боец.

— Ты же знаешь, что это сон? — вдруг спрашивает, его губы шевелятся, но голос доносится будто сквозь толстое стекло и он исчезает.

"Андрей!"

Голос рвётся из горла, хриплый, чуждый. Руки вытянуты вперёд, пальцы сжимают пустоту — только что он был здесь, его ладонь касалась моей...

Свет.

Резкий, режущий.

Я зажмуриваюсь, но уже поздно — передо мной стоит он.

Дмитрий.

Его лицо искажено. Брови сведены, ноздри раздуты, губы подрагивают. В глазах — та самая чёрная ярость, которая всегда предвещает боль.

— Кого ты звала?

Голос тихий. Слишком тихий.

Я отползаю к стене, спина упирается в холодный бетон.

— Ни... никого...

Он наклоняется, упирается руками по бокам от моей головы, заковывая в невидимые наручники.

— Я слышал, Анна. Ты кричала его имя.

Я сжимаю веки, пытаясь вернуться в тот сон — к шуму прибоя, к тёплому песку...

Щелчок пальцев перед самым носом.

— Смотри на меня!

Его ладонь впивается в мой подбородок, заставляя поднять голову.

— Он тебе не поможет.

— Подумай об этом, пока я вернусь.

Дверь захлопывается.

Я остаюсь одна.

Сердце колотится так, будто хочет вырваться из клетки рёбер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Время здесь давно потеряло смысл. Минуты, часы — всё слилось в один бесконечный, липкий кошмар.

Дверь распахивается с грохотом. Я вздрагиваю, но даже не успеваю притвориться спящей.

— Анечка!

Дмитрий стоит на пороге, его глаза горят неестественным блеском.

— Я понял, в чём проблема!

Он присаживается на край кровати, пружины скрипят под его весом.

— Я помогу тебе забыть. И ты отпустишь всё, и мы заживём!

Его голос звучит, как у мальчишки перед днём рождения. Страшно.

Я отползаю к стене.

— Нет...

— Не бойся! Он смеётся, набирая жидкость в шприц. — Я же люблю тебя. Разве я стал бы делать что-то плохое? Но нужно подождать до завтра!

Утром сознание прояснилось, как будто кто-то протёр запотевшее стекло. Впервые за... сколько? Дней? Недель? Я могу думать.

Чёрная ткань спортивного костюма шуршит на мне, как чужая кожа. Очки съезжают на нос — они слишком велики. Я не знаю чего ожидать.

— Как тебе? — Дмитрий стоит передо мной, руки на поясе, довольный.

Я киваю. Не провоцировать.

— Подожди, — его лицо вдруг озаряется. — Самое главное!

Из кармана он достаёт его.

Шприц.

Кровь стынет.

— Нет... Ты же сказал...

— Это другое! — он смеётся, встряхивая ампулу.

Я отступаю. Стена упирается в спину.

— Дмитрий, пожалуйста...

Он делает шаг вперёд.

— Совсем немного лекарства и без этого мы не поедем! - командует он.

Ложь.

Всё ложь.

Но я протягиваю руку.

Мир плывёт, как грязная акварель.

Ступеньки под ногами то исчезают, то появляются вновь. Дмитрий тащит меня за локоть — его пальцы впиваются в плоть, оставляя синяки даже сквозь ткань костюма.

— Живее, Анечка.

Голос его доносится сквозь вату, обмотанную вокруг моего мозга.

Я спотыкаюсь о порог. Холодный ветер бьёт в лицо — значит, мы на улице. Пытаюсь запомнить запах,звук,цвет.

Но мысли тут же расползаются.

Дверь машины хлопает.

Ремень щёлкает над грудью — слишком туго, будто пытается придавить меня к сиденью.

Двигатель рычит. Асфальт начинает плыть за стеклом.

Важно запомнить.

Я впиваюсь ногтями в ладони — боль должна прояснить сознание.

Поворот направо — синяя вывеска "Сбербанк".

Светофор — три удара сердца на красный.

Мост — под колёсами грохот стыков металла.

Но уже на втором повороте цифры и буквы номера впереди идущей машины расплываются в кашу.

— Куда... — язык тяжёлый, как из свинца.

Дмитрий усмехается, не отрывая глаз от дороги:

— Прощаться с твоим прошлым навсегда, дорогая!

Я чувствую, как оно снова накатывает — это ватное безразличие, которое медленно затягивает на дно.

Нет.

Ещё нет.

Я прикусываю щёку до крови. Металлический вкус на секунду прорывается сквозь химический туман.

Глава 29

Яркие софиты режут глаза, превращая арену в ослепительный остров посреди моря тьмы. Дым от сигарет и кальянов стелется над головами толпы, создавая призрачную дымку. Воздух густой, как бульон, в нём плавают запахи парфюма, алкоголя и человеческого пота.

Где-то в первых рядах компания скандирует.

— Давайте уже мясо!

— Пусть умрут красиво!

На трибунах, чуть выше остальных, сидят Дмитрий и Анна.

Он – в дорогой рубашке с расстёгнутым воротом, лицо раскраснелось. Глаза блестят, как у мальчишки на рождественском утре. Пальцы барабанят по колену в такт какой-то внутренней музыке.

— Видишь, родная? – он наклоняется к Анне, обнимая её за плечи. — Ты же раньше любила ходить сюда?!

Она сидит, слегка пошатываясь, словно её тело наполнено тяжёлым свинцом. Глаза полуприкрыты, взгляд мутный. Чёрные очки съехали на кончик носа, но ей всё равно. Руки лежат на коленях, пальцы слегка подрагивают.

Дмитрий почему-то смеётся, целует её в висок.

— Скоро мы похороним твоё прошлое, выйдем отсюда совсем другими, новыми!

Его рука сжимает её плечо чуть сильнее, чем нужно.

За кулисами царил полумрак, пропитанный запахом пота, крови и старого железа. Андрей сидел на ржавой скамье, механически перебирая бинты на руках. Его взгляд был устремлен в одну точку - туда, где за бетонной стеной ревела толпа, жаждущая зрелища.

Он не знал.

Не знал, что на одном из рядов, за спинами кричащих мужчин в дорогих рубашках, сидела Анна. Ее тонкие пальцы бессильно сжимали подлокотник кресла, глаза за темными очками следили за пустым рингом, не видя его. Дмитрий, развалившись рядом, смачно потягивал виски из пластикового стакана, время от времени тыча локтем в ее бок.

"Смотри, выйдет. Хочешь, сделаем ставку, на каком ударе он сломается?"

Не знал, что Дмитрий специально привез ее сюда, чтобы она видела, как ее последняя надежда умирает под ударами Черепа. Что в кармане у него лежит еще один шприц - на этот раз с дозой.

Гонг пробил сквозь шум толпы. Андрей глубоко вдохнул и поднялся. Его лицо было каменным, в глазах - только решимость. Он шагнул к выходу, к ослепительному свету софитов,

не подозревая, что всего в двадцати метрах от него...

...Анна тихо плакала, слезы капали на темные стекла очков, растворяя последние крупицы ясности сознания. Дмитрий смеялся, сжимая ее плечо так, что потом останутся синяки.

Он не знал.

Но все равно шел вперед. Потому что иногда, чтобы спасти кого-то, достаточно просто верить, что это возможно. Даже когда все карты против тебя. Даже когда ты уже почти проиграл.

Гонг.

Толпа взорвалась рёвом.

Андрей сделал шаг вперёд, но Череп уже шёл на него — не бежал, не нападал, просто двигался, как гора, решившая вдруг сменить местоположение.

Он был огромен.

Не просто высокий или широкоплечий — неестественно большой. Шея, вросшая в плечи, руки, как бетонные колонны, лицо — плоское, будто вырубленное топором. Глаза — две чёрные точки, без выражения, без злобы.

Как у палача.

Первый удар пришёл неожиданно.

Череп даже не размахнулся — просто выбросил кулак вперёд, будто открывал тяжёлую дверь.

— Бам!

Удар пришёлся в грудь.

Андрей отлетел к канатам, воздух вырвался из лёгких со свистом.

— Оооооу! — завопила толпа.

Второй удар — в корпус.

— Угх!

Андрей согнулся, рот наполнился горячей медью.

— Давай, делай красиво! — орал кто-то с трибун.

Череп не улыбался. Не злорадствовал. Он просто работал.

Толпа ревела, но для Анны все звуки доносились словно сквозь толстый слой воды. Ее тело было тяжелым, непослушным, каждый мускул налит свинцом — но сознание, наконец, стало ясным. Слишком ясным.

Она видела, как Череп бьет Андрея.

Видела, как его голова резко откидывается назад от удара, капли крови разлетаются по рингу.

Видела, как он падает.

Слезы текли по ее щекам, оставляя мокрые дорожки на бледной коже. Они капали на темные стекла очков, но она даже не пыталась их вытереть.

— А я и не знал, дорогая, какая тут крутая атмосфера, — Дмитрий обнял ее за плечи, прижал к себе. Его дыхание пахло виски и чем-то прогорклым. — Даже понимаю, почему ты ходила на бои.

Его пальцы снова впились в ее кожу.

— Только вы, наверное, трахались потом за кулисами? — он нервно нахмурился.

Она не отвечала.

— Ну и мы тоже скоро будем! — Он рассмеялся, громко, нарочито.

Третий удар — апперкот.

Челюсть захрустела. Мир перевернулся.

Андрей рухнул на настил, кровь брызнула на белый холст ринга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Раз! Два! — считал рефери.

Анна дернулусь будто удар пришелся по ней.

— Три!..

Андрей упёрся ладонью в пол.

Встать.

Надо встать.

Он поднялся на счет девять.

Толпа взревела, будто увидела воскрешение.

Череп стоял и ждал.

Первый раунд был его.

Закулисье. Вонь дезинфектора, крови и лжи.

Андрей сидел на скамейке, помощник зажимал ему разбитую бровь, но кровь всё равно текла, смешиваясь с потом.

— Выиграешь — мы найдём её, — Марк стоял перед ним, жуя сигарету, не зажигая. Голос ровный, будто обсуждал погоду.

Андрей вздрогнул, как от удара током.

— Вы что, сука, ещё не искали?!

Его крик разорвал шум за кулисами.

— Ты же ОБЕЩАЛ, Марк!

Глаза горели. Не от боли — от предательства.

Марк медленно вынул сигарету изо рта, разглядывая её.

— Ищем.

— ВРЁШЬ!

Андрей вскочил. Кулаки сжаты, но бить бесполезно — он знал правила.

Марк не моргнул.

— Ты проиграешь — она тебе не понадобится.

Где-то за стеной толпа скандировала имя Черепа.

Андрей вытер кровь с губ.

Гонг.

Андрей вышел в центр ринга, стиснув зубы так, что челюсть свело судорогой. Кровь не остонавливалась, со лба затекала в глаз.

Череп уже ждал.

Он стоял, слегка покачиваясь, как гора. Его плоское лицо не выражало ничего — ни злости, ни удовольствия. Просто работа.

— Ну что, мальчик? — прошипел он, когда Андрей подошёл ближе. — Хочешь умереть?

Андрей не ответил.

Удар.

На этот раз он успел уклониться. Кулак Черепа просвистел в сантиметре от виска.

Толпа взревела.

— Оооо, давай! Давай! Разнеси его!

Андрей сделал шаг вперёд и всадил два жёстких удара в корпус Черепа.

Бам-бам!

Тот даже не пошатнулся. Снова.

— Смешно, — сказал Череп.

И ударил в ответ.

Андрей увидел звёзды. Ноги подкосились, но он удержался, схватившись за канаты.

— Держись, пацан! — крикнул кто-то из угла.

Второй рауд снова был за Черепом.

Гонг пробил, как похоронный колокол.Третий раунд.

Андрей стоял, едва держась на ногах. Каждый мускул горел, каждый вздох резал легкие, как битое стекло.

Очередной удар.

— Хрясь!

Голова Андрея резко дернулась влево, кровавая слюна брызнула на канаты. Толпа взревела, запахло медью и потом.

И тут...Сквозь пелену крови, сквозь туман боли — лицо в толпе. Девушка в черном капюшоне.

Дмитрий не заметил как Анна сняла очки мокрые от слез.

Андрей увидел, это она. Его как магнитом потянуло.

Анна.

Рядом Дмитрий. Ухмыляющийся, довольный, с блеском безумия в глазах. Да, это точно она.

Мир сузился до одной точки.

Андрей даже не почувствовал, как сорвался с места.

Он перепрыгнул канаты.

Андрей летел.

Буквально.

Через ограждение, через первые ряды, через стаканы, бутылки,людей.

Андрей будто телепортировался к ним, оставляя за собой только кровавый след на полу.

Первый удар пришелся Дмитрию в челюсть с таким хрустом, что даже шум толпы на секунду стих.

— А-аргх!

Дмитрий опрокинулся на сиденья, но Андрей уже не смотрел.

Телохранитель вскочил слева, здоровый детина с перекошенным от злости лицом.

Не успел даже поднять руки.

Андрей всадил ему короткий удар в солнечное сплетение, затем — резкий локоть в переносицу.

Хрясь!

Андрей присел перед Анной, окровавленные ладони легли на её щеки.

— Аня...

Её зрачки были расширены, губы дрожали.

— А-андрей... — её пальцы слабо сжали его запястья.

Дмитрий зашевелился за спиной.

Андрей развернулся на месте и всадил ему двойной удар в лицо.

Раз! — нос превратился в кровавое месиво.

Два! — зуб вылетел, ударившись о барьер.

— ЗАТКНИСЬ! — рык Андрея прозвучал, как выстрел.

Он наклонился, схватил Дмитрия за волосы, прижал его окровавленное лицо к сиденью.

— Что. ТЫ. С ней. Сделал? Сука!

Охранники уже рванули к ним, но резкий жест кого-то из организаторов остановил их на полпути. "Стоять!"

В зале повисло напряжение — толпа замерла, затаив дыхание. Даже Череп, все еще стоявший на ринге, перестал вытирать кровь с кулаков и уставился на этот беспорядок.

Андрей подхватил Анну на руки. Она была легкой, как пустое пальто, ее тело обмякло, голова бессильно упала ему на плечо.

— Держись... — прошептал он, чувствуя, как ее пальцы слабо впиваются в его окровавленный торс.

Марк вышел вперед, за ним — Сергей, а следом...Марина.

Ее каблуки цокали по бетону, черное платье облегало фигуру.

— О боже... что с ней? — голос Марины дрогнул.

Андрей быстро уже нёс Анну в раздевалку, её тело безвольно покачивалось в его руках. Он усадил её на скамейку.

— Аня, смотри на меня.

Её зрачки были расширены, дыхание поверхностное. Она пыталась сфокусироваться, но взгляд скользил мимо, будто она всё ещё была там — в том кошмаре, из которого он её вырвал.

— Вызовите скорую! — его крик разорвал воздух.

Но вокруг стояла тишина.

Марина сделала шаг вперёд, но Сергей схватил её за локоть, едва заметно покачал головой.

Не лезь. Нельзя.

И тут вошёл Марк.

— Вернись на ринг, Андрей. — Его голос был спокоен. Слишком спокоен.

Андрей даже не обернулся.

— Ей нужна больница. Я её отвезу.

— Это не шутки. — Марк медленно приблизился. — Что за шоу ты устроил? Ты сорвал бой. Ты ударил зрителя. Ты...

— ЕЙ НУЖНО В БОЛЬНИЦУ!

Марк вздохнул, словно разговаривал с непонятливым ребёнком.

— Мои люди отвезут её в больницу. Ты вышел на ринг — ты должен закончить. Если ты сейчас уйдешь, последствия будут более чем серьёзные. И твои проблемы с мамашей покажутся пылью. Один раунд.

Глава 30

Андрей стоял, сжав кулаки так, что ногти впивались в ладони. Перед ним – Анна, едва держащаяся на скамейке, её прерывистое дыхание, мутный взгляд. Она таяла на глазах.

Марк ждал ответа, скрестив руки.

— Один раунд, Андрей. Ты выходишь – она едет в больницу.

Глаза Андрея перешли на Марину. Она замерла под его взглядом, словно почувствовала опасность.

— Тебе можно доверять, Марина?

Она проглотила комок в горле, кивнула.

— Д-да... конечно. Я могу отвезти её.

Андрей знал – Марина не та, кому можно доверять. Но выбора у него не было.

Он наклонился к Анне, прижал лоб к её виску.

— Держись...Анечка – прошептал так тихо, чтобы только она могла услышать. – Я скоро вернусь. Всё будет хорошо.

Потом резко выпрямился, повернулся к Марку.

— Один раунд,Марк. Но если с ней что-то случится...

Андрей вышел обратно на ринг, толпа взревела больше прежнего. Народ был восхищен предыдущим зрелищем. Ждали развязки.

Гонг.

Толпа взорвалась рёвом, но Андрей уже не слышал ничего — только бешеный стук крови в висках.

Череп усмехнулся, расставил руки по бокам.

— Ну что, отдохнул? - с ухмылкой спросил он.

Ответом стал удар.

Не техничный, не продуманный — чистый взрыв ярости.

Правый прямой в челюсть.

Череп даже не успел среагировать — голова дёрнулась назад, брызги слюны и крови полетели в воздух.

— О-о-у! — завопили трибуны.

Но Андрей уже не останавливался.

Левый хук в печень.

Правый апперкот.

Ещё. И ещё. И ещё.

Толпа ревела, но для Андрея мир сузился до одного человека — до Черепа, который теперь не ухмылялся, а с трудом удерживал равновесие. Его глаза, еще секунду назад полные презрения, теперь метались в поисках спасения. Но спасения не было.

Андрей не давал ему опомниться.

Удар. Левый боковой в висок. Череп зашатался, руки инстинктивно потянулись к голове, открывая корпус.

Удар. Правый прямой в солнечное сплетение. Воздух со свистом вырвался из легких противника, он согнулся пополам, лицо исказила гримаса боли.

Голова противника откинулась назад, и тут же — жестокий коленный удар в нос. Хруст, фонтаном брызнула кровь. Череп рухнул на колени, захрипел, пытаясь вдохнуть.

Но Андрей не собирался останавливаться.

Он схватил его за шкирку, с силой приподнял и врезал правый хук точно в челюсть. Череп отлетел к канатам, оттолкнулся от них, но Андрей уже был рядом.

Череп рухнул на пол, кровь растекалась по холсту. Рефери бросился между ними, но Андрей уже отступил, грудь вздымалась, кулаки дрожали от напряжения.

Трибуны вопили, кто-то кричал его имя, кто-то — требовал добить. Но Андрей даже не слышал. Он смотрел на Черепа, который корчился на полу, хрипло дышал, выплевывая кровь.

— Вставай.

Голос Андрея был тихим, но таким ледяным, что даже рефери на секунду замер.

— Вставай, тварь. Хочешь умереть красиво, а?

Но Череп не вставал. Он лишь сумел перевернуться на спину, его взгляд, еще недавно такой наглый, теперь был полон животного страха.

Гонг.

Это был нокаут.

Кровь стучала в висках. Гулко, яростно.

Андрей даже не чувствовал боли. Не чувствовал усталости. Его мышцы горели, но не от изнеможения — от бешеной энергии, которая лилась через край.

Адреналин.

Он взрывал каждую клетку его тела, заставлял сердце биться так, будто вот-вот разорвёт грудную клетку.

Это он давал ему силу.

Это он заглушал страх.

Когда Череп рухнул на настил ринга, Андрей не почувствовал ни капли удовлетворения. Только пустоту — и ледяную ярость, которая теперь искала нового выхода.

— Где она?! — его крик разорвал шум толпы.

Он развернулся и бросился к выходу.

Андрей впился в Сергея, его пальцы вцепились в рукав так, что ткань хрустнула под напряжением.

— ГДЕ ОНА?! — голос охрип от ярости.

Сергей вздрогнул, но не отпрянул. Его глаза — спокойные, усталые — встретились с бешеным взглядом Андрея.

— Успокойся, боец. — Он медленно поднял руки, показывая, что не сопротивляется. — Они уже в больнице. В пятой.

Андрей не ждал больше ни секунды. Он рванул прочь, даже не кивнув в ответ. Его ноги несли его сквозь толпу, расталкивая зевак, сбивая с ног тех, кто не успевал отскочить.

Адреналин жёг его изнутри. Каждый вдох — огненный, каждый шаг — как удар молота.

Он вылетел на улицу, ослеплённый светом фонарей. Где машина? Где такси?

Темнота.

Огни фонарей, сливающиеся в длинные полосы.

Гул в ушах.

Андрей не помнил, как добрался.

Только адреналин.

Только её имя.

И вот — больница.

Яркий свет приемного отделения резал глаза.

— Где Анна?! — его голос прорвался сквозь сжатое горло, хриплый, разбитый.

Кровь. Её было слишком много.Алая, липкая, она стекала по его лицу из рассеченной брови.

Правая рука неестественно вывернута — вывих, а может, и трещина в запястье. Ребра ныли с каждым вдохом — один удар Черепа пришелся точно под сердце, и теперь там пульсировала тупая боль, как будто внутри осколки стекла.

Медсестра за стойкой вскинула голову, глаза расширились от испуга.

— Боже, кто вы? Санитары, помогите!

Но он уже не мог ответить.

Ноги подкосились.

Земля ушла из-под ног.

Темнота.

Последнее, что он услышал — крик, чьи-то шаги, голоса.

— Переломы, внутреннее кровотечение!

— Срочно в реанимацию!

Но он не хотел в реанимацию.

Он хотел знать, где Анна.

Жива ли она.

Но тьма уже накрыла его, и в ней не было ответов.

Только боль.

И последняя мысль перед тем, как сознание погасло:

«Держись…Анечка»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31

Туман.

Густой, молочный, как вата, забившая голову.

Андрей медленно открыл глаза — и мир перед ним поплыл, распался на размытые пятна.

Свет. Слишком яркий, режущий.

Потолок. Белый, с трещиной в углу.

Запах. Антисептик, лекарства, что-то металлическое.

Больница.

Он попытался пошевелиться — и резкая боль пронзила тело, заставив стиснуть зубы. Руки не слушались, словно придавленные невидимым грузом.

Кто-то сидел у кровати.

Андрей зажмурился, снова открыл — зрение медленно фокусировалось, цепляясь за детали.

Тонкие пальцы, сжатые на краю простыни.

Бледная кожа, почти прозрачная под больничным светом.

Анна. Её губы шептали что-то беззвучное.

— Анна... — его голос звучал чужим, хриплым, разбитым.

Она вздрогнула, глаза раскрылись широко, испуганно.

— Андрей...

Ее рука рванулась к его лицу, коснулась щеки, задрожала.

Тепло.

Настоящее.

Она жива.

Анна засмеялась сквозь слезы, прижала его руку к губам.

Андрей медленно моргнул, пытаясь прогнать остатки тумана перед глазами. Анна сидела рядом, её пальцы осторожно переплелись с его — тёплые, живые, настоящие.

— Анечка... — его голос был хриплым, будто пропущенным через дробь. — Как ты...

Она покачала головой, сжимая его руку крепче.

— Тише. Молчи. Тебе нельзя говорить.

Но он уже пытался приподняться на локтях, скрипя зубами от боли.

— Андрей, лежи! — её шёпот стал резким, в глазах вспыхнула тревога.

Он не слушал.

Он должен был её обнять.

Убедиться, что она не исчезнет.

Стиснув зубы, он напряг ослабевшие мышцы и приподнялся, охнув от внезапной спазмы в боку.

— Упрямый какой! — Анна ахнула, но её руки уже сами потянулись к нему, обвивая шею.

Он притянул её к себе, прижал так сильно, как только мог, чувствуя, как её сердце стучит в унисон с его.

— Ты жива... — прошептал он в её волосы, вдыхая запах больничного мыла и чего-то родного,

её

.

— Я в порядке, — она ответила, уткнувшись лицом в его плечо. — А вот ты...

Он не отпускал. Руки дрожали, но держали крепко.

— Ложись рядом, — прошептал он.

— Что? Нет! Она попыталась отстраниться, но он не дал. — Андрей, тут же кровать узкая, мы не...

— Плевать.

Осторожно, превозмогая боль, он уложил её рядом, притянув к себе так, чтобы её голова легла на его грудь.

— Нас сейчас медсёстры будут ругать, — пробормотала она, но не сопротивлялась, прижимаясь ближе.

— Пусть попробуют.

Он закрыл глаза, чувствуя её дыхание на своей коже.

— Ты же еле живой, — она дотронулась до его перевязанных рёбер.

— Всё нормально.

Андрей прижал её крепче, словно боясь, что если ослабит хватку — она снова исчезнет.

Дверь палаты резко распахнулась, врываясь в их хрупкое уединение.

— Аня, вот ты где! — Марина застыла на пороге, широко раскрыв глаза. — Я уж испугалась, когда тебя в палате не нашла!

Андрей почувствовал, как Анна слегка напряглась в его объятиях, но не отпустил её. Его взгляд устремился к Марине — тёмный, изучающий.

— Где этот урод? — голос Андрея был низким, хриплым, но каждое слово звучало чётко, как удар топора по льду.

Марина замялась на секунду, потом махнула рукой:

— Его закрыли. В изоляторе. Скоро к Анне должен прийти следователь...

— У него есть связи! — Анна вдруг резко поднялась с койки, её пальцы вцепились в край больничной рубашки Андрея. — В прошлый раз он легко вырвался...

Голос её дрогнул, глаза стали слишком блестящими.

— Не волнуйся, Ань! — Марина шагнула ближе, но Анна отстранилась, прижимаясь к Андрею. — Там всё серьёзно! На этот раз он не выкрутится!

— Он псих... — Анна прошептала так тихо, что это было больше похоже на исповедь.

Андрей почувствовал, как по её спине пробежала дрожь. Он притянул её обратно, крепко обнял, поцеловал в щеку.

— Он обидел тебя, малышка? — спросил он тихо, но так, чтобы каждое слово врезалось в память.

Анна заплакала.

Тихие, горячие слёзы капали ему на грудь.

— Нет... — она солгала, сжав кулаки на его больничной рубашке.

Но он знал.

Знал по тому, как её тело съёжилось от воспоминаний.

Знал по тому, как её голос сорвался на этом слове.

Знал, потому что её боль теперь горела и в нём.

— Андрей, не надо... — Марина забеспокоилась, видя, как его глаза потемнели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 32

Анна.

Год спустя.

Море пахнет солью и чем-то необъяснимо родным. Я выросла вдалеке от него, но когда оказывалась рядом — всегда хотелось остаться.

После того, как Андрей оправился после боев, раны зажили, кости срослись, мы решили перезагрузиться и съездить к морю.

И вот — остались.

Навсегда.

Утро начинается с шума прибоя за открытым окном. С тёплого ветра, который шевелит занавески. С рук Андрея, обнимающих меня сзади, пока я стою на кухне и наливаю кофе в две кружки.

— Опять не спишь? — его голос хрипловатый от сна, губы касаются моего плеча.

— Хотелось застать рассвет. — улыбаюсь, отдавая ему чашку. — Слишком красиво.

За этот год мы научились молчать о прошлом. Не потому что забыли. А потому что больше не хотели, чтобы оно определяло нас.

Дмитрия осудили. На этот раз надолго. Его связи не сработали — слишком много доказательств, слишком громкое дело. Вскрылись подробности его нелегального бизнеса. Всё в кучу - и он за решеткой.

Я думала, что психиатрическая экспертиза подтвердит то, что он не в себе. Что нормальные люди так не поступают.

Но заключение гласило: "Здоров".

Андрей никогда не говорил, что ходил к нему в СИЗО перед отъездом.

Не рассказывал, что сказал за той дверью.

Не объяснял, почему его костяшки снова были в ссадинах в тот вечер.

Не признавался, что провел там три часа вместо обещанных двадцати минут.

Но я знала.

По тому, как его глаза стали спокойнее — не тусклее, нет, а глубокими, как омут, в котором наконец-то улеглась буря.

По тому, как исчезла та тень в уголке его рта, что всегда появлялась, когда кто-то нечаянно повышал голос в мою сторону.

Андрей обнял меня крепче, будто почувствовал, куда уплыли мои мысли.

— Пойдем купаться?

Я оборачиваюсь в его руках, чувствуя, как его ладони скользят по моей талии — грубые от работы с лодкой, но такие бережные, когда касаются меня. Встаю на цыпочки, тянусь к его губам.

— Пойдём, — шепчу ему прямо в поцелуй.

Его губы тёплые, немного пересохшие от морского ветра, но такие родные. Он целует меня медленно, но при этом крепко прижимает к себе.

Он невероятно нежный и мужественный одновременно.

В этом весь Андрей.

Мы уезжали, не оборачиваясь.

Не на кого было оглянуться.

Мать Андрея ушла внезапно, сердечный приступ, тихий уход среди ночи. Её долги умерли вместе с ней.

Мы не бежали из того города.

Но и не медлили.

Просто взяли сумки, сели в машину и уехали, как уходят от плохого сна — не оборачиваясь, чтобы он не догнал.

Андрей молча сжал мою руку, когда машина тронулась, и крыши нашего старого города поплыли за стеклом.

— Ничего не забыли? — спросил он, хотя знал ответ.

Я покачала головой.

Мы не забыли ничего.

Мы продали две пустых жизни — в виде квартир с пыльными углами и неприятными воспоминаниями.

А купили этот дом.

С верандой, где по утрам танцуют солнечные зайчики, пробиваясь сквозь листву старой оливы. С кухней, пахнущей кофе, солью и нашим смехом.

Я каждый день придумываю что-то новое:

— Андрей, давай тут будет гамак!

— А эти полки ты можешь покрасить в синий? Как волны.

— Смотри, я нашла старый ящик — из него выйдет отличный журнальный столик!

Он кряхтит, улыбается и берет в руки инструменты. А я наслаждаюсь — тем, как тень от занавески рисует узоры на полу. Тем, как его руки, грубые и нежные, поправляют то, что у меня не получилось.

Это наш дом.

Наш.

Навсегда.

Андрей оказался тем редким человеком, чья зрелость измеряется не годами.

Я видела «взрослых» мужчин — тех, что ломали мебель в ссорах, винили мир в своих неудачах, топтали чужие мечты, чтобы свои казались значительнее.

Ни лекций о мудрости.

Ни упреков, что я «слишком эмоциональна».

Ни фальшивого «успокойся».

Просто я — его важное.

Наш дом — важное.

Эта жизнь — важное.

А всё остальное...

Остальное можно починить.

Пережить.

Перерасти.

Мы с ним — два человека, прошедших сквозь ад. Разный, но ад.

Не тот, что с котлами и чертями — а наш, особенный. Где боль была точной, персональной, где каждый угол знал, как задеть посильнее.

Но мы выбрались.

Не с победными криками, а тихо — обгоревшие, исцарапанные, но держась за руки.

Теперь мы исцеляем друг друга любовью, как могут только те, кто знает, где у другого шрамы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его руки подо мной — твердые, уверенные. Он несет меня через гостиную, и я чувствую, как каждый его мускул напряжен, но не от усилия, а от желания.

— А как же купаться? — смеюсь я, целуя его шею, вдыхая запах морской соли и теплой кожи. Мои губы скользят по его пульсу, и я чувствую, как он учащенно бьется.

— Будем! — его голос низкий, хрипловатый, и в ответ он опускает голову, касаясь губами моих ключиц.

Его поцелуи — медленные, горячие, точные. Я обожаю их.

Диван принимает нас мягко. Андрей не торопится — его ладони скользят под моей ночной рубашкой, пальцы рисуют круги на коже, разжигая огонь, который уже давно не требует раздумий.

Я закидываю ноги за его бедра, притягиваю ближе.

— Аня... — мое имя на его губах звучит как молитва, и я чувствую, как его тело напрягается, сдерживая порыв.

Но я не хочу, чтобы он сдерживался.

Мои пальцы впиваются в его плечи, подтягиваю его еще ближе, стирая последние миллиметры между нами.

— Я тебя люблю, — он говорит это нежно и часто.

Он устраивается между моих ног, и я принимаю его без колебаний — мое тело уже ждет его, открывается навстречу.

— Всегда... — шепчу я, обвивая его бедра ногами, — Всегда готова для тебя...

Он входит сразу, глубоко, и мы оба замираем на секунду — слишком много, слишком ярко. Его лоб прижимается к моему, дыхание горячее, прерывистое.

— Боже... — мой голос срывается, когда я чувствую, как его пальцы впиваются в мои бедра.

Потом он начинает двигаться — сначала медленно, будто боится разбудить что-то дикое в нас обоих. Но я не хочу медленно — я приподнимаюсь на локтях, захватываю его губы в поцелуй, кусаю его нижнюю губу, и он рычит в ответ, срывается.

Его толчки становятся резче, глубже, и я теряю дыхание, цепляясь за него.

— Андрей... — его имя на моих губах звучит как мольба, как заклинание. — Я люблю тебя.

Мы любим друг друга часто.

По утрам, когда солнце только крадётся по подоконнику, а он будит меня губами на плече, руками по груди. Медленно, сонно, но упрямо, потому что не может иначе.

По вечерам, когда море чернильное за окном, а мы усталые. Он прижимает меня к стене на кухне, пока кипит чайник, и я смеюсь в его рот, чувствуя, как его твёрдость давит мне в бедро.

Страстно — когда нет терпения даже раздеться до конца, а ногти оставляют полосы на спинах. Когда мы падаем куда попало — на диван, на пол, на груду свежего белья — и смеёмся над этим, но не останавливаемся.

Нежно — когда он держит меня лицом к лицу, смотрит в глаза, и двигается так медленно, что я плачу от переизбытка, от того, как это слишком, но остановиться невозможно.

Он чувствует, что я близко — одна его рука скользит между наших тел, находит ту самую точку, и я вздрагиваю, кричу, цепляюсь за простыни.

— Я с тобой... — он хрипит, и я чувствую, как его тело напрягается, застывает, разрушается во мне.

Мы падаем вместе — в дрожь, в пот, в смешанное дыхание.

Он не отпускает — перекатывается на бок, притягивает меня к себе, и я прилипаю к его груди, слушая, как его сердце постепенно успокаивается.

Андрей восстановился в университете через неделю после нашего переезда.

— Заочное, — сказал он, заполняя документы на ноутбуке. — Так я смогу работать.

И вот он работает.

В магазине лодок на окраине городка — чинит корпуса, красит борта, консультирует рыбаков. Его руки, которые умели только бить, теперь шлифуют, подкручивают, собирают.

После смены — учеба. А ещё — фриланс. Что-то с компьютерами, что я не совсем понимаю. Он морщит лоб перед экраном, ворчит, но никогда не жалуется.

— Ты устал, — говорю я вечером, когда он трет глаза после очередного проекта.

— Это ничего, — он отмахивается, тянется ко мне, прижимает к себе. — Для нас.

И в его "для нас" — всё.

Настоящий мужчина — не тот, кто кричит о подвигах, а тот, кто молча несёт свою ношу — и умудряется целовать тебя в макушку по утрам.

По вторникам и четвергам наш дом наполняется голосами детей. Не буквально — они доносятся из ноутбука, когда я провожу онлайн-уроки.

— Ася! А ну-ка не царапай диван, у тебя когтеточка есть!

Наша серая разбойница замирает с лапой на новом текстиле, бросает на меня возмущённый взгляд янтарных глаз. Через секунду уже трётся мордочкой о мои лодыжки, громко мурлыча — знает, что прощена.

Ася — единственное, что мы забрали из прошлой жизни.

Дмитрий ненавидел Асю. Всегда пинал её с дивана, кричал, когда она забиралась ко мне на колени. Он выбросил домашнюю кошку на улицу без жалости. Я благодарна Андрею, что он её спас.

Теперь Ася правит нашим новым домом.

Топчется по клавиатуре, когда Андрей работает.

Ворует его носки и тащит мне под кровать.

Бросается на шторы, когда видит чаек за окном.

А вечером устраивается между нами — тёплый, ворчливый комок — и требует, чтобы чесали за ухом.

Иногда счастье — это просто кошка, вернувшаяся домой. И человек, который не отпустил твою руку, когда искал её.

Я абсолютно счастлива.

Не в громком, праздничном смысле. А вот так — тихо, по-будничному.

Это и есть та самая жизнь, о которой я боялась даже мечтать.

Простая.

Настоящая.

Наша.

Конец.

Конец