Рант

Глава 1. Годовщина

Елена чувствовала себя прекрасно и, в глубине души, ощущала себя прекрасной. Сегодня у них с Игорем годовщина свадьбы, удивительно представлять, но прошло уже пять лет вместе, а любят друг друга шесть с половиной. Кто-то скажет, подумаешь, всего лишь деревянная свадьба, совсем непрочная, явно до рекорда им далеко. Елена и Игорь не собирались делать из своего праздника масштабное событие, и совершенно правильно. Муж пригласил ее в роскошный ресторан. Елена суетилась целый день, хотя обстоятельный Игорь предупредил за целую неделю. Но на что могло хватить жалких семь дней настоящей женщине? Елена обновила маникюр и педикюр, сходила на депиляцию, привела волосы в порядок, почти выбрала платье, поменяв решение, что в итоге наденет трижды. Ей хотелось, чтобы праздник продолжился дома, и она заказала милейший небольшой марципановый тортик у проверенного кондитера, съездила за коробкой с ним чуть не на другой конец Москвы. Перенесла из винного холодильника бутылку шампанского, переставив ее в отделение общего. Обзавелась килограммом отборной клубники, прямиком из Турции, ее привез курьер, в столице можно многое достать. Подготовила особое нижнее белье, разместив комплект в комоде в ванной, здраво рассудив, что у нее будет момент привести себя в порядок после ресторана.

Для Игоря все самое лучшее. Не сказать, чтобы Елена сильно утруждала себя работой, это скорее было хобби, но доход ей приносило, и она не глядя истратила на подготовку всю свою небольшую зарплату. Подарок Игорю пришлось приобретать на чудом скопившиеся на ее карточке сбережения: стильные золотые запонки. Игорь работает в банке, ему очень важно выглядеть презентабельно. Девушка очень постаралась не опаздывать, заранее заказала такси до ресторана и закончила прихорашиваться минута в минуту, что потребовало от нее большого волевого усилия. Игорь поехал в ресторан прямо с работы, делать крюк и заезжать домой ему было не с руки. Елена ценила труд мужа, не стремилась его утруждать лишний раз. Она вообще искреннее считала, что мужчина главный в семье, а тем более такой, как у нее. Она счастлива, ей можно только позавидовать.

Помпезный ресторан полностью соответствовал случаю, иногда Елене хотелось чего-нибудь попроще, но она одергивала себя, семья должна подходить Игорю, помогать ему, поддерживать его статус. Елена вела социальный сети, нацеленные исключительно на это, постила идеальные картинки, тщательно размещая на них предметы и стараясь не сосредотачиваться на себе. Игорь тоже изредка появлялся в ее галерее, банковские служащие надежные семьянины.

Приветливая хостес встретила ее прямо при входе в зал, услышала фамилию, улыбаясь, предложила следовать за собой. Игорь уже ждал, вальяжно откинувшись на спинку с видом хозяина жизни. При виде жены, мужчина поднялся с места, никогда не пренебрегал такими пустяками, шагнул к ней, потрогал спинку ее стула, обозначая, что помог ей усесться. Чуть наклонился и достал из-под стола, до этого небрежно уложенный на пустое сиденье роскошный букет белых роз. Елене нравились именно такие, она, впрочем, была не против других, но Игорь выяснил ее предпочтения раз и навсегда и больше себе не изменял. Он дарил ей цветы каждый месяц, иногда приурочивая к дате, если она выпадала на временной отрезок, или увеличивал количество цветов, если поводов в месяц накапливалось больше. Спонтанность не сильная сторона Игоря, когда особенных дат не было, Елена получала цветы в определенный день месяца. Как ни жаль признавать, при таких раскладах, покупка цветов напоминала оплату обязательных ежемесячных счетов. Елена не хотела показаться неблагодарной и успешно давила недовольство еще на пути от чувственных ощущений в сознание, не позволяя себе анализировать.

Елена встала с места, только-только усевшись, протягивая к букету обе руки и сияя. Девушка производила впечатление: стройная, высокая, натуральная блондинка, убранные в аккуратный, замысловатый узел волосы, если распустить спускаются до талии, чистое лицо, высокие скулы, изящно очерченный носик, большие голубые глаза. Она носила совсем немного декоративной косметики, и чуть-чуть тщательно подобранного аромата за ушами, на запястьях и ключицах. На нее обращали внимание, оборачивались вслед. Игорь мог гордиться, он получал особое удовольствие от интереса к своей женщине, оно добавляло вкуса его обладанию, делало трофей ценнее.

Ее семья воспитывала девочку, не как маленькую никчемную принцессу, которой все позволено. Ей с самого раннего детства предъявлялись высокие требования. Ее отец не смог отыскать на земле идеальную женщину и положил кучу сил, чтобы вырастить такую из своей единственной, горячо любимой дочери. Поэтому она училась на отлично, занималась спортом и танцами, но без не нужной увлеченности. Легкая атлетика придала ее телу нужные объемы, она получила привычку посещать спортивный зал регулярно. Балет навсегда выправил осанку. Она умела готовить, убираться, полностью вести дом, начиная от того, как правильно сворачивать носки, укладывая их в шкаф, вплоть до правильной техники для очистки воды и воздуха в помещении. Елена шила, вязала крючком и спицами, вышивала, могла самостоятельно раскроить несложную вещь, вела домашнюю аптечку, знала наперечет больше двадцати способов приготовить яйца, чтобы разнообразить завтрак любимому мужчине. В жизни она неприхотлива, не станет виснуть на шее каждую минуту, не позволит себе названивать мужу в течении рабочего дня по всяким глупостям. Она легко подстраивается под главу семьи, привыкла прислушиваться к его мнению, подчинялась, не оспаривая.

Игорю сильно повезло понравиться ее отцу. Они познакомились в институте, она пришла на первый курс, он заканчивал последний. Игорь моментально выцепил красотку из яркой и суетливой толпы ее однокашников. Парни рядом с ней так и вились, чуть бодаться не начинали, как олени в гон. Приветливая Елена дружила буквально со всеми, но надежды на большее не позволяла. Поначалу Игорь попал в общую массу и сильно оскорбился. Он решил действовать смелее, дождался ее после занятий, зажал под лестницей и поцеловал, словно в школу снова вернулись с бурными страстями на длинных переменах. Девушка отреагировала странно, облизнула припухшие губы, глаза ее заблестели. Игорь почти начал праздновать победу и схлопотал звонкую пощечину, совсем не шуточную, у него на лице прямо пальцы отпечатались и след продержался пару часов. В растерянности он ее выпустил из рук, и девчонка умчалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оскорбленный в лучших чувствах Игорь обижался целый месяц, специально попадаясь Елене при каждом удобном случае, чтобы она могла видеть, как он ее игнорирует. Елене было все равно. Тогда пришлось опуститься до ухаживаний. Игорь тешил раненое самолюбие смутными мечтами о мести, на самом деле уже ни на что не надеясь, потому что поступал совершенно в разрез с советами именитых и уважаемых пикаперов. Он не мог понять почему в итоге у него получилось, в те времена своего восемнадцатилетия Елена не смогла бы внятно объяснить в чем его успех даже себе, не то, что окружающим.

Дальше все продолжало развиваться по несовременному сценарию, они не начали гулять вместе, но Елена прямо пригласила его познакомиться с родителями. Перед отцом Елены студент изрядно струхнул, умудрившись не потерять лицо благодаря не растерянной до конца пацанской наглости.

Игорь понравился.

Его плавно вписали в существование семьи и дальше он продолжал вертеться вокруг неприступной Елены, сильно к нему потеплевшей. Девушка позволяла себя трогать, целовать в губы, ласкать грудь. Петтинг с ней парень считал крышесносным. Елена оказалась открытой, чувственной, нежной, она сама не стеснялась его погладить. Отношения развивались неторопливо, так же постепенно между ними оставалось меньше слоев одежды, касания становились откровенней. Однажды летом они оказались одни на даче ее родителей. Забрались в беседку, примостившись на сравнительно широкой лавке, Игорь запустил обе руки девушке под легкий сарафан, на ней оставались трусики, а от верха она отказалась - слишком жарко. Одной ладонью Игорь водил по лопаткам любимой, в другой взвешивал его налитые груди, иногда меняя правую на левую, цеплял соски, сжимая между большим пальцем и кистью. Они целовались и обжимались несколько часов, слепились вместе, но стоило Игорю тронуть краешек резинки трусиков, девушка отстранялась, укоризненно смотрела ему в глаза, и он отступал. По итогу у обоих болели губы, у Игоря еще ныли яйца. Парень всегда был рассудительным и прекрасно понимал, стоит ему сломить сопротивление Елены, двери в сказку, в которую он случайно попал, захлопнутся так же, как распахнулись, то есть по волшебству. И не факт, что отец Елены его отпустит с миром. Те обжимания в беседке Игорь навсегда запомнил, как одно из самых ярких сексуальных переживаний молодости. Иногда ему снилась кружевная тень от деревьев над ее крышей и прижатое к нему тесно-тесно тело юной девушки.

Через неделю он сделал Елене предложение, еще через год они поженились. После официальной помолвки, объявленной родным, Елена перестала быть такой строгой. Игорь думал, что сойдет с ума, его существование наполнилось такой легкостью, что казалось он не выдержит, выйдет на улицу и улетит прямо в небо, словно его изнутри наполнял летучий газ. Диплом он защитил блестяще, но ничего из текста, доклада и выступления вообще не запомнил. Елена оказалась идеальной женой, он ни о чем не жалел, просто пришло время переходить на новый этап.

Мужчина насмешливо проследил, как Елена вежливо просит вазу у обслуги, погружает стебли в воду и расправляет цветы, чтобы смотрелись эстетично. Заказывал их торжественный ужин от первой до последний позиции Игорь самостоятельно, его жена не прикоснулась ко второму экземпляру меню. Они выпили по бокалу шампанского, Елене подали белое вино, Игорь проглотил полглотка коньяка, за десертом пришло время обменяться подарками. Оба понимающе улыбнулись, увидев коробки под ювелирные изделия. Запонки Игорю пришлись по вкусу, он именно такие хотел. Елена получила короткую и тонкую золотую цепочку, украшенную каратным бриллиантом. Она ахнула и подняла глаза на мужа, попросила его взглядом. Преувеличенно тяжко вздохнув, начинающий банкир поднялся с места, подошел к ней и сам застегнул на ее шее украшение.

- Нам нужно серьезно поговорить, - произнес он, снова усаживаясь на мягкое сиденье стула.

Глава 2. Разговор

Елена чувствовала мужа, была настроена на него, как приемник, стоило ему начать, она внутреннее подобралась, сразу отнеслась серьезно, скинув с себя тонкую вуаль опьянения, выпила она всего ничего. Получив моментальную отдачу и внимание, Игорь почувствовал приступ нежности к жене, как хорошо она его понимает, они сидели друг напротив друга, стол заставлен тарелками, иначе он бы непременно протянул к ней руку.

- Мы с тобой достаточно давно вместе, - внушительно и торжественно продолжал Игорь. – Мы поступили правильно, проверили чувства, не стали усложнять себе жизнь, когда и так было тяжело, еще случилась беда с твоими…, но дальше тянуть незачем. Я люблю тебя.

- Я люблю тебя, - немедленно отозвалась Елена, не только ее губы, но все лицо и особенно глаза осветила мягкая улыбка, полная теплой привязанности к мужу.

- Да, - на ответное признание Игорь недовольно поморщился, ему не требовалось подтверждение, он полностью уверен в своей жене и в своих правах на нее. – В общем, нам пора рожать ребенка и не одного, погодкам легче расти. В идеале, я бы хотел троих.

С такой женщиной, как его Елена, банкир нисколько не сомневался, что его мечты сбудутся наилучшим образом, при его минимальных трудах. Игорь в ближайшие годы получит прямо наяву новогоднюю открытку с розовощекими младенцами и их счастливой мамочкой, успевающей везде и всюду. Ему будут завидовать, да что там, он себе иногда сам завидовал.

- Ты прав, дорогой, - в первую очередь поддержала его Елена, получив от него едва заметный ободрительный кивок. – Но мы еще не совсем готовы. В думаю, это не так сложно уладить.

- Что ты имеешь ввиду? – нахмурился Игорь, неожиданно заметивший, что из его короны выпала одна жемчужина, оставляя некрасивое пустое место. – У тебя проблемы по здоровью? Ты не говорила.

- Со мной все в порядке, - умилилась про себя его заботе Елена.

Игорь не обладал женской мудростью и деликатностью, постоянно перебивал Елену, чем сильно тормозил процесс и не позволял ей выразиться. Она терпеливо ждала, по третьему кругу выслушивая его доводы, потом все же получила слово.

- Многое нужно сделать, например, купить квартиру, - быстро воспользовалась паузой она, стараясь говорить кратко и емко.

- Чем тебя наша не устраивает? – хмыкнул Игорь, по легендам в среде мужчин, он знал, что беременные ведут себя странно и ничего, что Елена еще не зачала. – Понимаю, в городе ребенку не место, поэтому я достраиваю дом, все для тебя. Я о тебе постоянно думаю, твоему отцу обещал, цени.

- Конечно, я знаю, - подтвердила благодарная Елена. – Но квартира и дом записаны на твою маму, они нашей семье не принадлежат.

Мужчина никогда не посвящал Елену в свои дела, однако тяжело скрыть что-то от человека, который занимается счетами, включая оплату налогов. Елена ни слова не говорила, но положение вещей ей абсолютно понятно. Некоторые жмурятся или надевают очки с цветными стеклами, Елена предпочитала воспринимать мир с широко раскрытыми глазами, иначе можно пропустить вспышку и пострадать. И что тогда? Сама виновата.

- Да, я оформил квартиру, землю и дом на маму, - помрачнел Игорь, наклоняясь корпусом вперед, словно надавливая дополнительно весом на собеседницу. – Я сам на них заработал, ты туда рубля не вложила. Я ничего не говорю, женщина работать не должна, пользуйся. Но это моя гарантия. Вдруг ты захочешь уйти? Держать я не буду. Несправедливо, что не вложившийся человек получит половину. Разве не так?

Девушке очень хотелось спросить, что будет, если уйдет он, когда у них уже будет трое детей. В чем ее гарантии и справедливость? Тем более, фактически Игорь прав, она действительно не вложила в его покупки ни рубля, она только максимально упрощала ему жизнь, позволяя полностью сосредоточиться на работе. Слишком мало, в деньгах никак не оценишь. Нет смысла устраивать ссору, тем более, по существу, ей нечего возразить, нужно хорошенько подумать. Четкое разделение материальных вещей, среди которых они жили, на ее и его, от нее до сегодняшнего момента чудесным образом ускользало. Елена изо всех сил стремилась не прятать голову в песок, но она оставалась всего лишь влюбленной женщиной.

- Так и есть, - мягко произнесла она вслух, привычно уступая, несмотря на внутреннее сопротивление, своеобразное ловкое самоподавление ей давалось с подросткового возраста, она умела жить с властными мужчинами.

Победивший Игорь снова откинулся на спинку, капризы Елены поселили в нем раздражение, выразившееся в мелких придирках к обслуге. Он оставил задерганной официантке слишком мало чаевых, что на него обычно непохоже. Елена смирно и молча посидела с ним рядом на заднем сиденье, не возражая, когда он запустил руку к ней под юбку, но сдвинула колени, намекая что дальше коленей и бедер заходить не стоит. Полтора года назад Игорь нанял водителя, слишком часто его вечера заканчивались деловыми ужинами с алкоголем и передвигаться за рулем стало небезопасно. Его мама и жена объединились и заставили его уступить. С тех пор Игорь стал позволять себе немного больше алкоголя, однако в неконтролируемое влечение это не перерастало.

Он схватил Елену в охапку, стоило переступить порог и захлопнуть двери. Нещадно сминал и тянул дорогое, красивое платье. Елена с готовностью жалась к нему, жарко отвечая на жадные поцелуи.

- Пусти меня в душ, дорогой, - часто дыша, шептала Елена, ничего не предпринимая, не высвобождаясь, позволяя ему самому решить, позволить или нет. – У меня сюрприз для тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мужчине глубоко плевать на сюрпризы, он не любил косметику на лице жены, теперь же давно ее слизал. Игорь запустил пальцы в узел на затылке жены, сжал в кулак и наткнулся на невидимку, зашипев от получившейся царапины. Только тогда отпустил, пусть снимет с себя мешающие ему женские приблуды. Елена благодарно чмокнула его в щеку и сбежала в ванную комнату. Игорь повалился на спину на кровать, раскинув руки и ноги, звездой, заняв большую часть матраса. Провалявшись минуты три, начал лениво раздеваться, чтобы потом время не тратить, перейти, так сказать, к основному.

Девушка вернулась к нему нимфой или наядой, распущенные волосы укрывали ее белые плечи, высокую грудь поддерживало невесомое, почти не существующее кружево очень откровенного бюстгалтера, трусики тоже дразнили воображение. Игорь схватил и потащил ее на себя, Елена хихикала и поддавалась. Она гладенькая везде, не считая узенькой полоски-бикини. Студентом Игорь велел удалять подчистую, но с возрастом поменял мнение, немного коротеньких волосков его заводили, он разрешил. Ему и в голову не приходило оценить со стороны насколько девушка ему принадлежит. Она вся его.

Игорь подмял жену под себя, пусть пять с лишним лет прошло, интерес к этому делу у него совсем не угас. У него случались мимолетные одноразовые интрижки, обычно в командировках, он не привык себе отказывать, сдерживаться, считал вредным для здоровья. Поимев очередную клубную красотку, он каждый раз убеждался, что его Елене они в подметки не годятся, дешевые подстилки. Приходилось ему пробовать дорогих проституток, техника девиц не подводила, но и они Елене уступали, души в них не было, что ли.

Девушка под ним изогнулась, приподнимая попку с матраса, чтобы ему беспрепятственно стянуть с нее трусики. Игорь не отказал себе в удовольствии провести ладонью по длинным, стройным ножкам, потом поднялся вверх и сунул руку ей между ног, почувствовав выступившую влагу.

- Потекла, моя девочка, - удовлетворённо забормотал он, окончательно заваливаясь на нее и направляя член внутрь.

После сказанного сегодня о презервативах речи не шло. На живую, плоть к плоти, мужчинам нравится настолько, что они не прочь рискнуть, тем более настоящие самцы не болеют, их член тверд и неуязвим. Елена сладко стонала, подаваясь ему навстречу, согнула ноги в коленях и обнимала его бедрами, гладила по плечам, целовала, вскрикивала. Секс с любимой женой – самое изысканное блюдо. Игорь задавал четкий ритм и проявлял завидную выносливость, на восемь-десять минут его хватало. Он хрипло вскрикнул, постарался засадить поглубже и излился внутрь несколькими толчками, ярко отзывающимися удовольствием в нервах. Возбуждение схлынуло, Игорь упал на спину, по-хозяйски уложив одну руку Елене на живот.

- Есть хочу, - отдышавшись заявил он в потолок.

- Я за твоим любимым тортиком съездила, - порадовала его в очередной раз Елена, поднялась и пошла в ванную, быстро ополоснулась, накинула халатик и отбыла в сторону кухни, накрывать на стол и варить кофе.

На Игоря совершенно не действовал кофеин, не лишал его сна, а чай он не переносил. Он притащился на кухню, по дороге сыто потягиваясь, со значительным опозданием, к его приходу посуда расставлена. Елена могла сделать красиво даже при элементарной кухонной сервировке. Она стояла у кухонного стола, напротив обеденного, неспешно потягивала ромашковый чай из большой кружки и смотрела на мужа. Он отдавал должное сладкому, не забывая нахваливать мастерицу, упомянув в одобрительном ключе саму Елену, что побеспокоилась. Сластолюбивый банкир умял два куска, еще раз поблагодарил, погладил Елену по щеке и отправился спать, завтра у него обычный рабочий день, ему нужно хорошо отдыхать.

Елена начала прибираться, накрыла торт крышкой, поставила в холодильник. Тронула не пригодившуюся бутылку шампанского кончиками пальцев, вытащила небольшую жестянку газировки и коснулась ею задней стороны шеи, поежившись от пробежавшей по телу волны дрожи. У нее начинала заболевать голова, и ей помогало приложить холодное, мама в детстве научила.

Вечер прошел прекрасно, она любила мужа и с удовольствием занималась с ним сексом, хотя кончала далеко не всегда. Он не виноват, женский организм сложная штука, настроиться на нужное состояние выходит хорошо если в одном случае из десяти. Несчастной или обделенной Елена себя не считала, принести разрядку любимому, побыть с ним, почувствовать, как ему хорошо – этого достаточно. Все равно внутри словно потихоньку образовалась пружина и она стягивалась туже и туже, расслабиться не получалось, домашняя рутина не помогала. Она пролежала рядом со спящим Игорем всю ночь, забывшись под утро. Встала и приготовила ему завтрак, проводила на работу. Открыла специальный шкафчик, где хранились лекарства, вытащила стандарт и выдавила маленькую красную таблетку себе на ладонь, долго на нее смотрела, слизнула языком и проглотила, запив чистой водой. Елена предохранялась с тех пор, как их с Игорем отношения перешли на новый уровень. Спустя полчаса она позвонила в частную поликлинику, записалась к гинекологу.

Глава 3. Аргументы

Всю следующую неделю Елена, включив автопилот, справлялась с повседневными домашними обязанностями, не погружаясь в них с головой, параллельно она напряженно думала об Игоре, жизни, детях и снова об Игоре. Она любила мужа, не играя, без всяких условий и «но». Елена хотела от него ребенка, хотя сразу троих ей страшно представить. Они справятся, у них обязательно получится. И все же, беременность погружает женщину в особо уязвимое состояние. Игорь сможет ее защитить, он ни разу не подводил. Он живой человек, у него есть особенности, но она могла с ними справляться.

На самом деле, у них бы уже давно появились детки. Папа постоянно упоминал про внуков, мама ему поддакивала. Тогда они еще не были готовы, Игорь только начинал становиться на ноги, Елена усиленно ему помогала, чем могла. И не успели. Три с лишним года назад родители Елены попали в автокатастрофу и погибли, мамы и папы не стало. Девушка выпала из реальности на несколько месяцев, до сих пор помнила из того периода лишь постоянно ее беспокоивший холод и календарные отметки, складывающиеся из обычаев и законных сроков. Девять дней, сорок, полгода, пора вступать в наследство. Папа занимал высокий пост в органах государственной власти, мама никогда не работала. Официально семье мало что принадлежало: квартира, дача, несколько машин.

У Елены остался старший брат, они не были близки, слишком большая разница в возрасте, Алексей старше нее на целых десять лет, пропасть оказалась непреодолимой. Будучи умной девочкой, чутко подлавливающей некоторые фразы, проскальзывающие в разговорах, Елена знала, что незарегистрированный денежный поток переходил от отца непосредственно к брату. Алексей занимался строительным бизнесом. Ему безусловно досталась львиная часть доходов семьи, однако официально она ему изначально принадлежала. Почему-то Елене казалось, что он не станет объявлять себя наследником. Она ошиблась, Алексей прислал юриста. Единственное, Елене разрешили забрать мамины украшения. Остальное было оценено, распродано, деньги поделены поровну. С тех пор брат не объявлялся, на годовщины присылал венки на кладбище, хотя жили в одном городе.

В двадцать один Елена не подумала купить собственное жилье, пусть денег ей хватало с лихвой. Она собиралась сначала, но Игорю для карьеры требовалось пройти курсы за границей, что сильно поднимало его шансы на повышение. Еще при жизни папы и при полной его поддержке, Игорь начал отдельный бизнес, машинами торговал, подержанными и новенькими. Папа Елены умер, и Игорь не вывозил. Все вокруг рушилось, повсюду прорехи затыкались наследственными деньгами, для бизнеса их оказалось сущие копейки. Потом к бизнесу подключилась мама Игоря – Надежда Васильевна, побросал свои два продуктовых магазина. Не выдержав навалившейся на грудь беды, Елена ушла из института в академический отпуск прямо на последнем курсе. Постепенно они выкарабкались. Только в институт Елена так и не вернулась, найдя себе непыльную работу, она модерировала несколько маленьких сайтов и их же разрабатывала на заказ. Делала прямо из дома, не отвлекаясь от Игоря и его удобств. Денег в ее сфере совсем немного, ведь посвящать больше трех-четырех часов в день этому у нее не получалось.

Елена не боялась предательства от Игоря, ничего такого, они - семья, они - одно целое. Женщина должна, нет, не так, жена должна следовать за супругом, обеспечивать ему надежный тыл. Отец воспитывал Елену строго, и любил ее без меры. Воспитание не следует переоценивать, врожденные черты личности не переломить, можно лишь сгладить, чуть подточить острые углы. Родись Елена другой, у ее отца бы не получилось, однако Елена ему не сопротивлялась, что-то глубоко в сердцевине ее натуры согласно отзывалось на его пространные и отчасти возмутительные речи. Кроме того, Елена буквально жила в традиционной патриархальной семье. Никакие слова, самые проникновенные, не влияют так, как личный пример родителей. Елена смотрела, слушала, подстраивалась, она усвоила предложенную матрицу досконально. Только вот мама порой шла в разрез с наставлениями отца, советовала совсем иначе, заранее позаботившись, что отец не услышал.

Теперь ей тоже нужно заглушить тревожно звенящий внутри звоночек, принять точку зрения Игоря и родить ему ребенка. Одного для начала. Елена колебалась. Внезапная и страшная смерть родителей, выбившая почву из-под ног, поселила в ней неуверенность. Игорь не предаст. А что, если он вдруг пропадет? Она останется одна? Что ей делать тогда? Еще и не самой, с детьми на руках. Что конкретно она, Елена, может предложить детям? Как сможет их обеспечить?

Человек должен построить дом, свить гнездо, где можно укрыться от непогоды внешнего мира. Только мужчинам твердят это в шутку и всерьез с малолетства, а про девочек забывают. Елена думала, что они построят дом вместе с Игорем, она присоединится и вложит в это все от нее зависящее. Получается, ее усилий недостаточно. Вместе с тем, Елена полностью разделяла уверенность Игоря, что он поступил по совести, она не имеет права на его честно заработанное. Вывод только один – ей предстояло побыстрее научится содержать себя самостоятельно, начинать лучше прямо теперь, до детей, не делать себя жертвой обстоятельств, а их самыми очевидными заложниками.

Она залезла в большой кейс с документами, аккуратно разложенными по направлению, не сваленными в кучу. Елена не допускала никакого бардака в своем смешном для мужчин хозяйстве. Отыскала нужные, зашла на страничку института, подняла старые номера телефонов. Ей удалось связаться с методисткой, она заехала и взяла у нее список бумаг, необходимых для восстановления. Обновила свои рекламные объявления, взяла заказов побольше, согласилась на полную ставку на одном из курируемых сайтов, о чем ее давно просили.

Тревожный звоночек затих, зато объявилась маленькая истеричная девчонка и начала у нее интересоваться, понимает ли она, что конкретно делает. Сама, своими руками начинает разрушать идеальный брак с мужчиной мечты, призывала опомниться, пока никто ничего не заметил. Елена отмахнулась. Она с тоской вспоминала отца, до сих пор считала его правым во многом, кроме нескольких пунктов. Спроси его отца, кого должна выбирать женщина мужа или детей, он ответил бы – мужа. Елена выбирала иначе и неважно, что никаких детей вовсе не существовало. Кроме того, может Игорь ее услышит, даже поможет ей с карьерой, как она помогала, согласиться купить совместную квартиру, они придут к новому уровню согласия. Елена очень сильно любила мужа, но ей верилось с трудом. Игорь не такой человек. Он не злой, не жестокий, он упорный, всегда добивающийся своего, не меняющий убеждений. Непонятно почему вышло, что его лучшие, самые привлекательные качества вдруг обернулись против нее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Съезди завтра к маме, отвези ей лекарства, я Блоше купил, там возле двери в пакете, - сказал ей на неделе муж, не сомневающийся в ее готовности помочь.

- Извини, не смогу, - отказалась Елена, невольно ощутив, как ее загоняют в угол, явно свекровь решила подключиться к обсуждению будущего потомства, быстро сориентировались, правильно, она тоже торопиться. – Я к врачу записана.

- К какому? – обеспокоился мужчина, расправляясь с яйцом пашот на тарелке, но находящий время интересоваться супругой.

- К гинекологу, - не стала скрывать Елена, смысл лгать по мелочам, слишком легко попасться, лучше не скрывать.

- Умница, - просветлел лицом Игорь, проявившая поначалу строптивость Елена ему уступила, он и не заметил, банкир не стал больше ничего выяснять, он опаздывал на работу, тем более не предложил отвезти ее и сходить с ней, его ждали более важные дела. На узи потом сходит, когда будет на что посмотреть.

От открытой радости Игоря девушка почувствовала смутную вину, пришлось твердить про себя, что она не совершает преступления. Она поговорила с врачом, сдала необходимые анализы, обговорила ситуацию до мелочей. В платных клиниках процессы ускоряются в разы, главное не задерживать оплату по счетам. Врач заранее ее записала на очередное прием через пару дней, дала рекомендации.

Обидевшийся было Игорь, сменил гнев на милость, подсел к ней поближе вечерком, пока она смотрела передачу по телевизору, начал поглаживать по плечам, прихватывать за грудь, скоро у них дошло до поцелуев. Стило пальцам Игоря нырнуть за резинку ее пижамных штанишек, девушка его остановила.

- Прости, милый, мне нельзя, пару дней придется потерпеть, анализы сдаю, - проговорила Елена, жалостливо вздыхая.

Игорь заметно огорчился.

- Ну, блин, на работе завал, думал хоть дома отдохну, отключусь, а тут такой облом, - натуральным образом заныл великовозрастный мальчик.

Оставить его страдать Елена не способна, мягко высвободившись из продолжающих мять ее груди рук, она соскользнула на колени перед ним. Игорь с готовность развел ноги, посмотрел, как она вытаскивает полувставший член из его спортивных штанов, крепко обхватывая посередине и движением вниз стягивая кожицу с еще не открывшейся головки. Дальше смотреть не стал, не понимал, чего такого находят мужики в прямых взглядах глаза в глаза при минете. Игорь предпочитал сосредоточиться на тактильных ощущениях, он откинулся на мягкую спинку дивана, прикрыл веки.

Надо сказать, в технике орального секса Елена профессионалкам сильно уступала. Тут главное не как, а кто у него сосет, дочь высокопоставленного чиновника, не сбывшаяся мечта многих. На нее прямо на улице заглядываются, Игорю откровенно завидуют, а она вон на что готова, маленькая шлюшка. Мужчина с женой не взаимодействовал, не гладил ее, не направлял, не подавался бедрами, он был словно на массаже, просто предоставлял себя и все. Может быть, поэтому Елена воспринимала оральные ласки, как форму утешения уставшему любимому, от которой сама не получала ничего. Она мерно работала ртом, пропуская член в рот до середины, больше у нее взять не получалось, активно помогала себе рукой, сперму приняла в рот, но не проглотила. Ушла в ванную и сплюнула в раковину, умылась, поймала в зеркале отражение откровенно больных глаз и отвернулась.

Через два дня она поставила медикаментозную спираль с девяносто восемью процентами гарантии контрацепции на ближайшие пять лет. У нее нет лужайки, значит с зайками нужно сильно повременить.

Глава 4. Качество жизни

Сложно поверить, но Игорь заметил неладное спустя полгода, как они отпраздновали годовщину. Включился в происходящий беспредел он исключительно потому, что Елена начала сдавать позиции, больше она не могла иметь ввиду только интересы Игоря. Мужчина оставался в центре мироздания, однако его верная послушница начала отвлекаться от жертвоприношений и молитв на другие задачи. Игорь оказался совсем не в восторге.

Вроде бы Елена не скрывала, она прямо сказала, что собирается восстановиться в институте, только она повторяла вслух о намеренье стабильно дважды в год и ничего не делала. В общем, Игорь пропустил мимо ушей. Только пропустить начавшиеся появляться в холодильнике готовые блюда в пластиковых лотках он не мог себе позволить. Елена готовила для него сама, каждый день свеженькое, и выходило у нее замечательно, она словно специальные курсы посещала и не забывала повышать квалификацию. Игорь не в пещере живет, он понимал и одобрял, что жена ежемесячно пользуется услугами уборщицы, которая приходит генералить, но вот к его белью и одежде Елена никого чужого не подпускала. Его гардероб содержался в идеальном порядке, каждое утро он находил на отдельной вешалке полный комплект одежды на день. Не то, чтобы у него не стало хватать чистых трусов, такого Елена не способна допустить, только заботливое отдельное вывешивание засбоило и совсем прекратилось, приходилось самому мыкаться по комнате и собирать нужное с полок. Кстати, Елене дешевле было готовить одежду, чем убирать бардак, который он разводил, но вечерами у нее просто не хватало сил.

Девушка бежала от мыслей и разрастающегося чувства вины, она использовала Игоря, спешно подготавливая себе «золотой парашют» на случай приближающегося прыжка с их прекрасного воздушного судна. Она считала, что объедает мужчину, живет на его территории и за его счет, поступает совсем нечестно. Иногда ей хотелось плакать от собственной непорядочности. Она продолжала любить мужа, сильное чувство из крыльев превратилось в тянущий к земле камень. Случаются на свете люди, женщины реже, которые четко осознают, что одной любви недостаточно. Не все ею можно оправдать и не на все ради нее стоит соглашаться. Она заранее предчувствовала какую боль испытает при расставании с мужем, будто хирург разметил ее тело линиями, показывая, где лягут разрезы. Слабая надежда оставалась. Впрочем, за последние месяцы она окончательно разглядела супруга, поняла, насколько, как должное он ее воспринимает.

Она входит в перечень имущества.

Елена отличается от большинства, сверяясь с внутренним распорядком построения семьи, она не находит такое отношение вопиющим. Проблема в том, что Игорь владелец не очень. Девушка не против стать вещью, если бы к ней отнеслись, как в детских сказках. Быть королевой рубинов для волшебника из мира Муми-троллей ей не страшно, скорее желанно. Она же что-то вроде посудомойки, стиральной машины, пылесоса, сплит-системы, короче замена умного дома, когда устареет можно и нужно заменить на новую модель. Так у них не получится.

Однажды утром Игорь долго одевался перед поездкой на работу. Он выбрал костюм и не нашел рубашку, купленную вместе с ним, по каким-то своеобразным причинам мозг решил, что носить их следует вместе и никак иначе. Пришлось взять другую, отличающуюся разве оттенком цвета пуговиц, настроение испорчено с начала дня. С недовольным видом, Игорь уселся за стол в кухне и попивал свежесваренный Еленой кофе.

- Зачем тебе бумажная корка? В наше время она вовсе не нужна, тем более по профессии ты работать не будешь, - ворчал банкир, дожидаясь полезного завтрака.

Наконец, Елена поставила перед ним тарелку. Еда выглядела иначе, обычно каждый салатный листик проходил жесткий кастинг, авокадо нарезалось тоненько и раскладывалось на поджаренном хлебе идеальным веером, из ломтиков красной рыбы свивались упрощенные розочки, результат можно было смело фотографировать и выкладывать в сеть. Сегодня никаких жестов, показывающих любовь и отношение, Елена не совершила.

- Высшее образование – это престижно, лучше с ним, чем без него, - устало проговорила вслух прописные истины Елена. – Мне оставался всего год и это бесплатно.

- Только чужое место занимаешь, - не сдержался Игорь, походя обижая девушку и не замечая, что творит. – Странно ты готовишься к ребенку, лучше бы здоровьем и домом занялась, начала оборудовать детскую.

- С детьми придется подождать, - неожиданно твердо высказалась девушка, не настроенная скрывать намеренья при прямом разговоре. – Нам жить негде.

- Не говори ерунды, - вспыхнул Игорь, не глядя отметая ее благородную попытку объединить их потребность в элементарной безопасности. – Ты мне условия собралась ставить? Я правильно понимаю?

- Не будем ссориться, - вздохнула девушка, потирая пальцами висок и взмолилась. – Давай возьмем ипотеку, вместе будем платить, у меня будет больше работы, вытянем.

- Не смеши меня. За что ты вообще можешь заплатить со своих пикселей? Ты умеешь только тратить. Прекрати вести себя, как полная дура и займись, чем тебе положено, - разошелся мужчина, пропустив призыв и мольбу мимо ушей.

Встал из-за стола, не прикоснувшись к некрасивому бутерброду, подошел к жене, вместо привычного поцелуя на прощанье в губы, обхватил за плечи и сильно встряхнул.

- Приди в себя.

Отпустил и гордо ушел. За шесть лет Игорь выяснил, что скандалить с Еленой скучно. На повышенные тона она не переходила, до последнего контролировала эмоции, слезами ему на показ и удовлетворение не заливалась. Бить он ее не мог, не позволяло воспитание и в сознание намертво въелся нестираемый образ ее отца, который подобного бы точно не допустил. Отец Елены мертв, можно не опасаться. Игорю не повезло, после отбытия тестя в мир иной, он познакомился с братом Елены, жутко похожим на отца и его смутная фигура издали тормозила агрессивные порывы банкира. Бить женщин дурной поступок, даже если сама виновата, так что Игорь рад сдерживаться. Он выработал другие методы влияния на жену.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Игнорирование. Действовало быстро и доходило надолго. К сожалению, Елена тоже не первый год замужем, она знала, как он себя поведет и морально подготовилась. На самом деле в наказании существовали как минусы, так и плюсы. Раньше она не могла отыскать положительные стороны. Стоило ей в последние полгода включить в свою жизнь учебу и более плотную работу, ей стало катастрофически не хватать времени и сил на Игоря. Он начинал молчать. Только на руку, она сосредоточится на дипломе. Он не занимался с ней сексом и демонстративно переселялся в гостевую спальню. Больше сна, однозначно. Он начинал страдать провалами в памяти, и касались они исключительно оплаты их обычной жизни.

Финансовое насилие, как оно есть. Чтобы применять его нужно, чтобы жертва зависела в денежном плане полностью. Елена подходила почти, но не совсем. У нее всегда оставался небольшой доход. Потом, самой ей мало нужно. Интересно, что скажет Игорь спустя пару недель, когда начнутся перебои с продуктами, интернетом и мобильной связью, а пополнять телефонные счета входило в обязанности Елены? Она больше не собиралась сглаживать, раньше затыкала прорехи своими скудными средствами, сейчас мужа однозначно коснутся последствия. От предстоящей ругани, напоминающей у них жесткую выволочку от начальства, у Елены холодело внизу живота, появлялись мысли уйти немедленно, не досматривая представление до конца. Но она понимала необходимость прояснить раз и навсегда, пусть до Игоря не дойдет, она усвоит урок.

Елена исправно следовала привычному сценарию, игнорируя языки пламени, охватившие сцену и декорации вокруг. Смиренно напомнала мужу, что он не скинул ей обычную сумму на повседневные расходы, Елена получала деньги порциями, еженедельно. Игорь ей доверял, просто кто откажется участить просьбы о деньгах? Когда даешь, чувствуешь себя по-особенному, главой семьи, хозяином жизни. Надо сказать, ему даже тяжело ограничивать Елену в деньгах, он утешал себя, что скинет ей вдвое больше, когда она перестанет капризничать и снова станет умничкой.

Через две недели он набрал номер водителя и механический голос предложил ему пополнить счет. Игорь в ярости вылетел на кухню, Елену не застал, решил уязвить ее дополнительно и сам принялся варить кофе. Открыл банку, где хранился свежемолотый и увидел несколько крупинок на самом дне. Заглянул в холодильник – пустота, одни соуса выстроены в ряд и маринованные огурцы в банке, в специальной ячейке притаилось одинокое сырое яйцо.

- Что, по-твоему, я должен есть? – закричал Игорь на жену, стоило ей показаться на кухне, она явно недавно вышла из душа. – Что у меня с телефоном?

- Денег нет, Игорь, мне не на что купить продукты, - спокойно сообщила Елена, вздрагивая от крика, но быстро взяв себя в руки.

- Ты недавно собиралась ипотеку оплачивать, - издевательски усмехнулся мужчина. – Напомнить не могла, чтобы я перевел? Рассыплешься, если лишний раз скажешь?

- Я просила, - продолжала возражать девушка, излагая чистую правду. – Трижды.

- Значит, надо было еще, не переломишься, - орал Игорь, потрясая руками перед собой. – Мало того, что готовить совсем перестала, я по твоей милости голодным на работу должен пойти.

Снова схватился за телефон, открыл банковское приложение, в три клика бросил ей на карту сумму вдвое меньшую, чем обычно.

- С меня половина, ты же поровну хочешь, - бесился он, впервые чувствуя, как дико раздражает ее спокойное отношение, сколько в нем таится противодействия.

Не дождавшись реакции, даже простого спасибо, похватал вещи и выскочил на улицу. Водитель ожидал его у дома и без специального звонка. Тот рабочий день сотрудники отделения банка запомнили надолго.

Девушка не ожидала от Игоря такого незрелого, детского поведения, обида и усталость росли в геометрической прогрессии. Она немного поплакала, сидя за кухонным столом и закрывая лицо ладонями. Вернулась в ванную, привела себя в порядок, нанесла едва заметный макияж. Съездила в институт, отбыла обязательную лекцию-консультацию, довольно удачно сдала курсовую, отдала первую главу диплома на проверку. На обратной дороге прошлась по торговому центру, тщательно выбирая продукты, налегая на те, что предпочитал муж. Приготовила незамысловатый ужин, отбросив уверенность, что Игорь домой заявится ночью и есть демонстративно не станет. Села там же на кухне и занялась текущей работой, время от времени меняя задачи работы на диплом, отдыхая сменой деятельности, просидела, не отрываясь, пять часов.

Игорь не пришел, около десяти вечера телефон у Елены зазвонил, она мельком глянула кто, вздохнула и подняла трубку.

- Лена, дорогая, мы так давно не виделись, заезжай завтра в шесть на чаек, - заворковала ей на ухо Надежда Васильевна, настолько уверенно, что о возражениях речи не шло.

- Обязательно, - подчинилась Елена.

В дело вступила тяжелая артелерия.

Глава 5. Свекровь

Девушка притронулась к двери свекрови ровно в шесть, не раньше, не позже. Дверь в подъезд ей открыла консьержка, прекрасно осведомленная о ближайших родственных связях немногочисленных жильцов. Надежда Васильевна жила в хорошем районе в центре города. Игорь и Елена тоже не бедствовали, у них та самая знаменитая квартира на Арбате – признак успешной жизни. Все же их жилье уступало тому, которое Игорь смог приобрести маме. По документам же именно Надежда Васильевна владеет обеими и выделила одну сыну. Смутно Елена припоминала, что у свекрови и мужа есть еще жилье, не в совсем глухом Подмосковье, но точно не чета нынешнему.

При жизни, отец Елены помог Игорю с организацией бизнеса, после его кончины, у Игоря начались проблемы, в основном потому, что прикрывать от властей его больше было некому. Тогда на него ушла часть наследства Елены и из тени выплыла мама Игоря, она взяла разваливающееся дело в свои руки, привела в порядок. Игорь смог посвятить себя карьере в банковском деле, владея автомобильными салонами чисто номинально, делами управляла Надежда Васильевна, а Елену в это вообще не посвящали, она и не лезла.

Удивительные метаморфозы порой происходят с людьми. Пышногрудая улыбчивая, румяная женщина, всегда встречающая сына и его невесту горками пирожков на блюде, как по волшебству превратилась в стальную машинку для счета денег за несколько считанных лет. Или Елена ее сразу не разглядела. Игорь говорил, что она создала маленький продуктовый магазин буквально из ничего, что позволяло им не перебиваться с хлеба на воду. Продажи в сфере повыше ей оказались вполне по зубам.

Звонок на дверях в ее жилище отсутствовал, приходилось бить специально приделанным железным кольцом - колотушкой прямо в середину. Странноватое приспособление сбивало с толку посетителя еще за порогом. Дальше – хуже. У Надежды Васильевны повсюду царила хирургическая чистота, и она умудрялась обставлять комнаты мебелью таким образом, что она начинала давить на человека, стоило только оказаться внутри. Елена не понимала, как так получается, каждый отдельный предмет не вызывал никаких подозрений, но уже в тщательно подобранном комплекте обступал ее со всех сторон, принижал, заставлял чувствовать себя максимально неуютно. Еще квартира совсем не напоминала жилое помещение, скорее выхолощенный и дорогой гостиничный номер. Свекровь сама неоднократно с гордостью упоминала, ездит домой с работы исключительно поспать. Трудится на благо молодых, всю себя на сына положила. Елена ей не возражала, до недавнего времени они обе занимались Игорем с полной самоотдачей, и внесенный ею дисбаланс получил реакцию. Елену ждал выговор, еще она лелеяла возможность еще раз объясниться. Может Игорь услышит ее через маму, если напрямую не получилось? От ее красноречия зависит сможет ли она донести до свекрови свою точку зрения.

Ее проводила в гостиную домработница одного возраста со свекровью, насколько Елена помнила, раньше она числилась подругой, но по мере роста дохода семьи превратилась в прислугу. Стол накрыт, и еда на нем конкурирует с обилием посуды и приборов. Выглядит пугающе, как на официальном министерском приеме. Елена умела себя вести, она дочь своей мамы, вышедшей из старой профессорской семьи, та передала ей знания, не скупясь. Так или иначе, девушка подобралась внутренне, на посиделки по-родственному не стоило рассчитывать.

Пожалуй, самой главной ошибкой при сервировке стола, которую легко допустить, использование приборов и посуды не по назначению. Они не в ресторане, где некоторые более-менее универсальные приборы имеют место быть по умолчанию. В настоящее время самые дорогие заведения отошли от лишнего, предпочитая накрывать для каждого гостя, согласно заказанных им блюд. Елена усажена на стул напротив свекрови, невольно рассматривает шеренгу вилок и сразу по набору блюд понятно, некоторые ей вовсе не понадобятся. Ее словно собираются подловить по мелочам на этикете. Зачем? Она какой-то экзамен не сдала?

- Ну как у тебя дела? – чувствуя себя полной хозяйкой положения вежливо поинтересовалась Надежда Васильевна. – Игорь сказал, ты в институте восстановилась?

- Мне оставалось всего ничего, жалко бросать, я изначально собиралась, только после смерти родителей мне надо было в себя прийти, - стараясь вести себя открыто, не уходить в глухую оборону, подтвердила Елена, надеясь, что ее слова не слишком сильно напоминают оправдания.

- Правильно, - неожиданно поддержала ее женщина, благосклонно наклоняя голову вперед, она носила довольно спорную прическу, заливая уложенные волосы литрами лака, поэтому пряди не шевелились и отливали глянцем при любом движении. – Оконченное образование сложно переоценить, оно подтверждает статус. Жаль ты себе факультет выбрала немного экзотичный, в приличном обществе не похвастаешься.

В свое время Елена выбрала довольно узкую направленность по программированию медицинской техники, и явно работать по специальности в ближайшем будущем не начнет. Ее интересы с тех пор изменились, но совсем с програмированием она не рассталась, все же получив в учебном заведении необходимые основы. Свекровь беззастенчиво проговорила вслух насколько бесперспективной вещью она сейчас занимается, отвлекаясь от Игоря, и тратя время буквально лишь на личный престиж.

Елена занимает чужое место. Кажется, в Японии мужчины снова и снова начинали споры на эту тему, требуя запретить женщинам получать высшее образование, большинство из них выходят замуж и знания никак на практике не применяют. Общество зря тратит усилия и ресурсы на их образование, потому что удел женщины: муж, семья, дети. Но престижно жениться на образованной. Получается девушки буквально впустую расходуют несколько лет, работая на репутацию будущего мужа. Незавидная участь, как ни посмотри. Вечно стоять за чужой спиной, примерять свои потребности к желаниям мужчины, безжалостно обрезая, если они выходя за его рамки. Только вот Елена вполне способна на такое и не видит ничего плохого, она создана быть женой, удовлетворяясь тем малым, что дает женщине патриархальное построение семьи. К сожалению, со дня на день она подмечает все больше признаков, прямо приводящих к простому выводу. Игорь ничего не собирается ей давать, он, наверное, не может, заточен принимать, ничем не поступаясь взамен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Учеба, учебой, но забрасывать мужа нельзя, - немного принизив невестку, поправив ей корону, так сказать, назидательно продолжала Надежда Васильевна. – Он тут прибегал на днях, на нем лица не было. У вас такие прекрасные отношения. Стоят они гербовой бумажки?

Как они слова одинаково подбирают, то есть ее муж и его мама. Одним родством не обойдешься, надо постоянно и плотно общаться, разделять взгляды и мнения, тогда особенно хорошо получается. У них один чувства и мысли.

- Дело не в дипломе, - сухо отреагировала на отповедь Елена, она не собиралась сглаживать, отказалась от въевшейся под кожу вредной привычки, порой заставляющей произносить слова себе же во вред. – Мы поссорились до того, как я приняла решение восстановиться в институте.

- Вот именно, - уцепилась за ее слишком смелый тон старшая женщина. – Ты приняла какое-то решение, не посоветовавшись с Игорем и не поставив его в известность.

- Я много раз говорила об учебе, и он никогда не возражал, - быстро вставила Елена. – Он что, правда, не помнит, как я ему сказала про институт?

Игорь не помнил, он пропустил информацию мимо ушей, как неважное, порой вторые половинки утомляют мужей лишней болтовней, вот и он не прислушивался. Подтверждать догадку Елены свекрови не с руки, и она переключилась на основное.

- Я повторяю, никто не против, учись, - милостиво разрешила Надежда Васильевна. – Можно подумать, тебя ущемляют. Не понятно, зачем ты работы столько набрала. Игорь вполне способен тебя содержать, не нужно казаться большим, чем ты есть. От тебя многого не требуется. Веди нормально дом, заботься о муже. Вам пора подумать о детишках. Игорь совершенно прав.

- Если он про детей сказал, вы знаете, как я ответила, - выложила последние карты на стол девушка, внимательно всматриваясь в лицо свекрови, подмечая ее реакцию.

Надежда Васильевна не выдала возмущения, отпила глоток крепкого сладкого ликера из рюмки рядом с чайной чашкой. Елена усмехнулась и вдруг начала есть, выпрямив спину, ни в коем случае не опираясь на спинку и не подаваясь вниз за каждым куском, отрезала небольшие порции и отправляла в рот, аккуратно пережёвывая.

- Не городи глупостей, - отрезвляюще повысила голос на полтона, привыкнув к управлению довольно большим коллективом, гостеприимная хозяйка домовладений. – Сколько тебе лет, не припомню? Двадцать пять? Ты серьезно думаешь сможешь на квартиру самостоятельно в Москве заработать, чтобы прямо половину заплатить? На первый взнос и обустройство лет пять уйдет. В тридцать собралась рожать? Или Игорь должен тебе жилье подарить за ребенка? Беременность и роды – это не твой ему подарок, обычная обязанность каждой женщины, нечего из нее подвиг создавать.

Надежда Васильевна не могла не знать сколько невестке лет, уязвить пыталась. Елене совсем скоро настанет двадцать четыре. Все равно слишком поздно обзаводиться квартирой перед детьми. Еще совсем недавно она бы удовлетворилась совместной ипотекой с Игорем, главное начало было бы положено, и она готовилась рискнуть. Нет, она не считала ребенка подвигом, не хотела слишком дорогих подарков от Игоря. Справедливо, что он оставляет заработанное им за собой, не разделяя на двоих, пусть по документам выглядит, будто отдает полностью маме. Как сейчас говорят? Мама одна, а жен бывает много. Так кому доверять взрослому самодостаточному половозрелому мужчине, как не своей единственной мамочке?

- Извините, я не могу так, не должна, и даже права не имею, - твердо возразила Елена. – Пока мне не по силам обеспечить ребенка самым необходимым, его просто не будет существовать.

- Ты не поняла, - медленно, чтобы лучше дошло, вперившись зрачками в глаза молодой девушки, почти гипнотизируя добивала Надежда Васильевна. – Тебе не нужно думать про деньги, Игорь сам справится, не лезь в мужские дела. Женщина без детей пустышка, ничего не стоит, ты уж мне поверь и тебе пора, годы идут.

- Помните вы мне рассказывали, как вам и Игорем было тяжело, ему пять было, и муж ушел, вам приходилось на двух работах ломаться, к родителям в квартиру вернуться? – Елена продолжала держаться, словно стремилась выиграть самый важный бой. – Вам поесть было нечего, с утра не знали, чем его вечером будете кормить. А у меня и родителей нет.

- Не сравнивай, - крикнула на нее Надежда Васильевна, резко откидываясь на стул, она пропустила ощутимый удар.

- Мне нечего добавить, - покачала головой Елена. – Пойду. Спасибо за чай.

Надежда Васильевна долго сидела одна, не позволяя домработнице убирать со стола. Не хотелось признавать, но упертость невестки имела смысл. Нельзя даже сравнивать того козла с ее Игорем, но опасения Елены понятны. Свекровь не любила Елену, но признавала, что лучшей жены своему мальчику ей не найти, девчонка выгодно отличалась от остальных. Она выдержала длинную паузу и позвонила Игорю на следующее утро.

- Я с ней поговорила, не зажимай ее слишком сильно, пусть подумает. Помягче. Слышишь? Поухаживай, цветочки подари, на свидание своди, никакой от тебя романтики, вот она и взбрыкнула.

Глава 6. Диплом

Игорь справедливо считал маму умнейшей женщиной, сильной и выносливой, способной на многое ради него и себя. Он искренне прислушивался к ее советам. Постарался услышать ее в нынешней ситуации, хотя сам факт, что она вдруг сменила сторону и не поддержала его на сто процентов, как обычно, ощутимо и болезненно кольнул за грудиной. Он никогда не был чудовищем. Интересно, что Елена могла наговорить его матери, чтобы та вдруг заступилась за нее. Неприятное ощущение ворохнулось и утихло. Он послушно купил букет цветов и повторил через неделю. Предложил Елене спланировать отдых в Дубае на несколько дней в ближайший месяц, она посмотрела на него, как на сумасшедшего и ничего делать не стала, не послушалась.

Лишенный возможности отдохнуть, поваляться на шезлонге, попивая коктейли, стравить напряжение и рутину большого города, Игорь заново начал впадать в раздражение. Совет мамы уже не казался таким полезным и своевременным, да и эффект от него поистерся, шли месяцы и ничего не менялись. Сам не замечая Игорь продолжал тактику игнорирования, не нужно думать, будто он специально, вовсе нет. Примерно таким же, только более усеченным и мягким способом его в детстве наказывала мама. В условиях дефицита ее внимания, так как она постоянно пропадала на работе, лишиться последних крох было невероятно страшно. Мальчик оставался в полном одиночестве, никому не нужный, брошенный. Чувствовал себя животным, мыкающимся в загоне, его кормили, обеспечивали тепло и одежду, он должен был исполнять определенный круг обязанностей и его не замечали. К удаче их маленькой семьи, инстинктивно Игорь выбрал в детстве добиваться признания матерью через свои достижения, а не уйти в полный негатив, доставляя все большие неприятности, чтобы его заметили. К счастью, Надежда Васильевна умела замечать его действительно выдающиеся успехи.

Поэтому игнорирование у него выходило инстинктивно, он не обдумывал каждый шаг, что его в конечном счете не извиняло, но словно лишало прямого умысла. Старательно вымарывая Елену из собственного расписания, он не заметил, что начал всерьез стирать ее из своей жизни. Однажды обжегшись, он присоединил автоматическое пополнение телефона к банковской карте, остальное оплачивал с переменным успехом, Елена не уступала и соответственно в доме случались перебои с самым необходимым. Дошло до звонка из управляющей компании прямо на его телефон, ему не очень любезно напомнили про оплату за квартиру. Он примчался домой, оторвал Елену от компьютера, в котором она пропадала часами и наорал на нее, кидал вещи, захлопнул крышку ее ноутбука с оглушающим щелчком, казалось верхняя крышка треснет. Разорялся минут десять, под безотрывным взглядом жены, она выглядела не лучшим образом, предельно усталой и из уголков ее глаз на щеки медленно стекали слезинки. Она ничего не сказала. Закончив скандал, Игорь деньги на домашние расходы ей не перечислил. Забыл.

Мама выбрала не самый лучший момент снова ему позвонить. Игорь теперь психовал по любому поводу, дергался на каждый внезапный звук, подскакивал, как невротик от каждого звонка. Схватив трубку, едва глянув на экран, он тапнул на криптограмму и рявкнул:

- Слушаю!

- Чего кричишь? – по-свойски осадила его мама, ничуть не приторможенная сглаженным расстоянием рыком, она обычно не обращала внимания на его настроение. – На работе проблемы? Как у вас там дела? Не видно, не слышно обоих. Как Елена?

- Лучше не спрашивай. Не помогли твой разговоры. Она словно взбесилась, целыми днями сидит за компьютером, из пижам не вылазит, на голове начала гульку закручивать, превратилась не пойми во что, - нажаловался Игорь на жену самому дорогому человеку, надеясь на маму, она всегда находит выход.

- Говорила же, дай ей спокойно доучиться, не помнишь, что ли свой последний курс, как из института домой и обратно бегал по десять раз на дню, - попеняла ему Надежда Васильевна. – Слушай, я тут крепко поразмыслила над ее условиями, в чем-то она права. Придется вам все-таки взять ипотеку, не лишено смысла, дети не должны оставаться на улице.

- Ты хоть не начинай! – возмутился до глубины души Игорь, почти забывшееся колотье в груди от того, что мама приняла не его сторону, превратилось в отчетливую резь. – Кто ее на улицу собирается выгонять, тем более с детьми? Что я зверь что ли? Не собираюсь я тратиться на тупую ипотеку под дикие проценты. Я нормальную квартиру могу прямо сейчас купить. Только она на нее не заработала.

- Я тебя понимаю, сынок, - сочувственно поддержала Надежда Васильевна. – Но молодые женщины существа нервные, у них гормоны шалят, ребенок не шутки.

- Не рассказывай мне, все рожают, в общагах, на съеме, в коммуналках, а нее все условия созданы, но мы решили права покачать, принцесса, мать ее, - ярился Игорь, больше не сдерживая мыслей, вываливая перед матерью истинное отношение и глубокую обиду. – Ипотеку она собралась со мной платить. Нет, ты послушай, вот тебе не смешно?

- Свои возможности девочка переоценивает, - не покривила против истины Надежда Васильевна. – Что бы и как вы там в итоге не купили, платить однозначно тебе. Но милый, может стоит ей уступить? Елена хорошая, любит тебя.

- Не сильно заметна ее любовь, - зло огрызнулся Игорь, не в силах усидеть на месте в ходе телефонного разговора, он подскочил с офисного кресла и расхаживал по кабинету. – Нет, я под нее не прогнусь, пусть как хочет. Либо она начнет себя вести, как жена, либо я поставлю ее на место.

- Пережмешь, Игорь, ты всегда к ней по-особому относился, вы отличная пара, - в описании чувств сына к невесте, Надежда Васильевна странным образом избегала слишком сильных выражений, она могла утвердительно рассуждать о любви Елены, но про сына такое говорить отказывалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я все сказал, - недовольный настойчивостью мамы, отрезал Игорь и плавно завершил беседу.

Не один из них, в сугубо личном разговоре, не упомянул деньги Елены, доставшиеся ей по наследству и сильно поддержавшие в критический момент бизнес, благодаря которому они не бедствовали, жили на уровне. К бизнесу Елена никакого отношения не имела, а вот плюшки получала. Ее одевали и обували, кормили, возили по курортам, вряд ли полученные от мужа блага приблизились по стоимости к ее вложениям, но кто в семье считает. Кроме того, передача денег никак документами не фиксировалась, переживать было не о чем. Самое интересное, Елена тоже хранила молчание насчет тех денег, не приводя их в качестве аргумента, или упрека. Это были ее средства, и она потратила их, как посчитала нужным, не совсем умно в свете последних событий, но ее не заставляли, разве Игорь в нужный момент поведал о проблемах, не более.

Самые тяжкие скандалы начали греметь над головой Елены за две недели до защиты экзаменов и диплома. Ей нужно было усердно готовиться, и по ощущениям, она заучивала билеты в ураган. Девушка четко осознавала правоту Игоря, он ей прямо и доходчиво на конкретных примерах показала – пополам с ним она не потянет. Ее уровень дохода сильно отличался от дохода мужа и не в лучшую сторону. Сделанные ею выводы Игорю бы сильно не понравились. Елене не по карману уровень жизни Игоря, и значит она должна сократит расходы. В своих сложных обстоятельствах, она видела единственный выход – съехать побыстрее. Она давно присмотрела себе маленькую однокомнатную квартирку и нашла время встретиться с владелицей. Жилье ей подходило и терять его жаль, поэтому обрывая последние ниточки сопротивления внутренней послушной девочки, она заключила договор, получив ключи. Взятые подработки помогли оплатить первые месяцы, залог и вознаграждение риэлтору, немного оставалось на жизнь, она ожидала поступления небольших сумм от заказчиков. И все равно, она медлила, оставалась при Игоре, в совершенно сумасшедшей надежде на лучшее.

Она сама виновата. Моральный террор достиг пиковых значений, ее любимый мужчина чуть не тыкал ее в просчеты по хозяйству, словно нагадившую где не положено молодую кошку. Елена отмалчивалась, ей нечего противопоставить здоровому, сильному мужику, она не переносила скандалов, не желала принимать в них участие. Распаленный донельзя ее пассивным сопротивлением Игорь, не смог ограничиться криком, замахнулся и сам не заметив, влепил жене звонкую пощечину, немедленно остановившись, настолько пораженный, будто это его ударили. Достала. Он не сдержался.

Между ними давно не случалось интима. Елена не мирилась подобным образом. Игорь не настаивал, слишком гордый, чтобы выпрашивать, предпочитал утешать обиду при помощи профессионалок. От удара у Елены сердце оборвалось, упало и разбилось о плитку на полу в кухне вдребезги. Сердце не станет снова целым, но вот осколки от него еще долго будут повсюду встречаться и ранить до крови. Одновременно она ощутила жар, поднимающийся от низа живота вверх и вниз, окатывающий тело до макушки и пяток. С трудом опознала в нем явное возбуждение. Дикая реакция организма на откровенное насилие признано какой-то аномалией и вытеснено более важным.

После сделанного Игорь сбежал, хлопнула входная дверь. Елена пошла в спальню, посидела на краешке кровати, заложив сложенные ладони между бедер и неосознанно покачиваясь из стороны в сторону, в полнейшем шоке. Проведя так примерно два часа, Елена поднялась и начала паковать вещи. Не тронула фирменные чемоданы, она и Игорь брали их в путешествия, выбирала обычные спортивные сумки, оказалось их всего две. Ей пришлось идти в кухню и отыскивать совершенно новенькие большие пакеты, их бесплатно раздавали в известной службе доставки.

Игорь хорошо обращался с женой и в лучшие периоды жизни денег на нее не жалел. У Елены есть несколько вечерних платьев от известных модельеров, с десяток брендовых сумок, одна из них супердорогая, есть неплохая ювелирка и парочка шуб. Она ничего из этого не брала, выхватив из информационного потока по поводу разводов в интернете, что предметы роскоши подлежат разделу и изначально не претендуя. Ей такие дорогие вещи незачем тащить за собой.

В новую жизнь, сдав довольно горький экзамен, Елена уходила с двумя сумками и целым ворохом пакетов, машину тоже оставила в гараже, уехала на такси. Разместилась на крохотной площади, которую не самая крупная девушка и ее вещи, казалось, заняли полностью, разложила диван, застелила его новым постельным бельем, распаковав прямо перед сном. Улеглась и расплакалась.

Глава 7. Впечатления

По тяжести эмоциональных переживаний разрыв длительных отношений, разрушение семьи, расставание с любимым, сравнимо со смертью близкого человека. Елена ощущала себя полностью опустошенной, бессильной и не справившейся. В ее случае психологи нисколько не преувеличили, ей хочется спрятаться, забиться в угол, свернуться в клубочек лицом к стене и не шевелиться. Через два дня после переезда ее день рожденья, социальные сети взрываются шквалом поздравлений, но связи с людьми у нее исключительно виртуальные, она всеми пожертвовала в пользу Игоря. Никого настоящего рядом не осталось, ее окружали исключительно цифровые призраки, протяни руку, коснись - и истают.

Окончательно потонуть в горе и одиночестве ей не дает работа и приближающиеся экзамены. Она впервые оказывается совсем одна, сама за себя, сначала были родители, потом Игорь, и теперь пустота. Как не хватает рядом любимой мамочки, пока папа и мама жили, она постоянно выбирала папу, предпочитала его остальным. Не удивительно, ведь мама так сумела за пару десятков лет подстроиться под отца, что стала его тенью, повторяющей каждое движение. Елена каждый день видела, насколько папа нуждается в ней, не понимая смысл увиденного, но запоминая на подсознательном уровне, принимая и усваивая, чтобы скопировать. Мама редко говорила с ней по душам, еще реже выражала вслух, что по-настоящему думала.

Удивительно, как складывается, мама не стала сильной фигурой на доске ее жизни в детстве, но она единственная, кто ее сейчас защищает. Кроме довольно жирной суммы, перешедшей ей по наследству от отца, а иначе деньги от продажи недвижимости не воспринимались, Елене достались украшения мамы. Игорь копия ее отец, за исключением сущих мелочей, тоже предпочитал дарить украшения. Папа не жалел на маму денег, украшений у нее скопилось немного, зато каждое стоило вложенного и со временем не подешевело. Девушка не смола бы их носить, таскать их за собой тоже не вариант. Елена сняла небольшой сейф в банке, годовой абонемент на него оказался вполне подъемным по цене, положила шкатулки туда и не вспоминала. Игорь и Надежда Васильевна как-то упустили из виду эту часть имущества. Распродай она украшения, хватит на вполне приличное жилье и не далеко от центра, еще чуть-чуть останется. Елена сама не понимала, почему не предложила продажу драгоценностей Игорю, в качестве взноса за свою часть их не состоявшегося совместного гнездышка. Пока она трогать запас на самые темные времена не собиралась, решила попробовать справиться самостоятельно. Но хорошо знать, что ей есть к какой стеночке прислониться в крайности.

Елена плакала, училась, работала, заставляла себя есть и спать, доведя до обязательного ритуала рыдания перед сном. Побледневшая и осунувшаяся, напугав своим диким видом экзаменационную комиссию, вполне удачно выдержала первый экзамен. Даже удачу разделить не с кем, однокурсники давно выпустились и разъехались кто куда. Группа, с которой она сдавала, кучкуются по отдельности, поглядывают на нее со стороны и перешептываются, особенно задерживаются на ней взгляды парней. Елена эффектная девушка, натуральная блондинка, худенькая, длинноногая, все еще холеная. Последние признаки сытой жизни не успели с нее полинять: одежда, косметика, парфюм, выдавали высокий доход. Она не простая девчонка, и выпускающиеся мальчики-студенты притормаживали, такую мороженым в вафельном стаканчике не угостишь, и вряд ли она при первом знакомстве согласиться переспать, а без пяти минут молодые специалисты два мороженных на двух свиданиях оплатить вовсе не в состоянии.

До второго экзамена у девушки оставалось целых девять дней, поизучав в маленьком зеркале круги под глазами, и потрогав их пальцами, убедившись в реальности, она поняла, что привычки нужно срочно корректировать. Главное – режим, и неважна работа на дому. Елена взяла ежедневник, спокойно расписала неделю, оставив себе понедельник в качестве выходного. Иронично, у всех самый жуткий день, у нее будет самым расслабленным.

Игорь не объявлялся.

К своему стыду, Елена унесла из дома мужа две дорогие вещи – ноутбук и телефон. За первый совесть донимала не очень, она совсем немного на него добивала из денег на хозяйство, остальные скопила. А вот смартфон ей каждый год муж дарил, последнюю модель с максимальными характеристиками. Элегантная прямоугольная плитка телефона хранила гордое молчание, самый частый абонент больше Елену не беспокоил, или, лучше сказать, о ней не беспокоился.

Миновал второй экзамен, пришли первые деньги от заказчиков, вернее очередные, но она жила отдельно, и они воспринимались иначе. Защита диплома оказалась самым легким испытанием, по сравнению с другими госами. Елена сильно пожалела, что пришла на торжественное вручение дипломов, стоило потом у методиста забрать. Ее окружали радостные лица, некоторые явились со своими вторыми половинками, другие учились с парой на одном потоке, свободные велились, сливаясь в огромную счастливую массу, только она оставалась отдельно, никого не знала, общие испытания не успели их объединить. Со спины на нее налетел высокий, русоволосый парень, обхватил за талию и закружил. Елена вскрикнула, невольно поддаваясь безумию, не подумала высвободиться.

- Поздравляю! – крикнул парень, поставив ее обратно на псевдомрамор пола.

- Спасибо, - ответила Елена, улыбаясь и немного оттаивая.

- Меня Виталий зовут, а тебя? – продолжал стоять рядом с ней бывший студент, нехотя убрав руки от нее, порыв прошел и продолжать держаться за девушку показалось бы слишком.

- Лена, - девушка протянула нечаянному сокурснику руку, слабо пожимая его охотно поданные пальцы.

- Ты восстановилась из академа, я знаю. Пошли с нами в кафешку? – форсировал реку Виталий, оказавшуюся не такой уж опасной и сложной для судоходства, как казалось со стороны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не стоит, - мягко отказалась, покачав головой Елена. – Я ни с кем не знакома, будет неудобно.

- Не нагнетай, - отмахнулся парень, он легко заводил новых друзей, особенно охотно таких, как красавица Елена. – Мы с тобой уже подружились.

Елена с первого курса вступила в настоящие отношения и пропустила безбашенную студенческую жизнь целиком, неожиданно ей сильно захотелось, корочка диплома лежала в сумочке, она могла себе позволить немного расслабиться. Получив согласие, Виталий сильно обрадовался и потащил ее к сокурсникам. Девчонки зыркали на нее совсем не доброжелательно, но парни компенсировали их грубость, называя имена наперебой и оттесняя незадачливого Виталия.

Они вывались из института гомонящей гурьбой и понеслись вдоль улицы, предлагая места посидеть наперебой. Елена ничего об окрестных заведениях не знала, ранним вечером завлечения найти не так просто. Выбрали пивной ресторан с большой танцевальной площадкой в середине. Он стоял полупустым, и никто не танцевал. Елена не спешила, и не слишком активничала, она впитывала людское общество, по которому успела затосковать, толпа ее не отвергала и этого достаточно.

Виталий очень скоро осознал ошибку, он не выдерживал конкуренции. Ушлые бывшие сокурсники к Елене его не подпускали, заказывая ей выпивку наперебой. В руках Елены замелькал калейдоскоп разноцветных коктейлей. Только вытесненный на задворки Виталий начал замечать интересное, она вроде не отказывалась и подносила к губам, но поймать ее на глотке оказалось невозможно. За общим столом царил бардак, девочки позабыли про враждебность, просили у нее попробовать, совали чистые трубочки в содержимое, жидкость убывала, но сколько попадало в Елену угадать невозможно. Виталий догадывался, что немного, может быть вовсе нисколько.

Наконец начались танцы, и Елена за стол больше не возвращалась. Она хорошо двигалась, не профессионально, но свободно и плавно, уроки, взятые в детстве, давали о себе знать. Елена расправила плечи, почувствовала себя свободной, независимой и молодой, музыка с силой била в уши, не составляя место мыслям, она покачивала бедрами, тянула руки вверх к старомодному зеркальному шару. Свет в зале потихоньку менялся на более темный, градус повышался, Елена не становилась красивее, ей сложно еще похорошеть, но вдруг показалась доступней, каждому за столом по плечу. За медленные танцы парни сшибались чуть не лоб в лоб, как легковушки на мокрой дороге, приглашая ее стройным хором. Елена не отказывала, но второй раз ни с кем не танцевала.

Девочки ходят в туалет стайками, и Елена не отставала от общего правила, осмотрительно прихватывая с собой сумочку, чтобы не забыть подкраситься. Стоило девушке отойти ненадолго от слишком теплой компании, как парни высыпали ко входу покурить, но она возвращалась вместе с остальными. Только Виталий, не пьющий от расстройства, отслеживал ее внимательнее других. В очередной заход Елена остановилась в противоположном конце зала, поговорить с администратором. Работница зала кивнула ей и увела вглубь коридоров, Виталий подорвался следом, правда не бежал, не желая себя выдавать. Догнать Елену ему удалось уже у служебного выхода, администратор восприняла его самовольство без восторга.

- Здесь нельзя посторонним, - твердила она, перегораживая ему путь.

Виталию удалось извернуться и проскользнуть следом за девушкой. Елена уверенно вывернула из закутка на более оживленную часть улицы и остановилась, развернувшись к нему, спокойно разглядывая. Возомнивший было себя охотником, Виталий осекся, остановился, не зная куда деваться.

- Я провожу, - буркнул он, не приближаясь ближе двух метров и засовывая руки в карманы, стремясь приобрести независимый вид.

- Такси уже на подходе, - прикрыла глаза абсолютно трезвая Елена, она отлично провела время, довольно скоро оценив риски и предприняла вполне успешную попытку побега.

Виталий опасным не казался, скорее неопытным мальчишкой, девушка его пожалела, слабое женское сердце отзывается несчастным хорошим мальчикам. Они не разговаривали, дожидаясь машину, такси пришло быстро, Елена вызвала заранее.

- Дай мне номер телефона, - ринулся к ней Виталий, в свете приближающихся фар осознав, что теряет последние шансы.

- Зачем? – подразнила его Елена, внимание парня ей льстило, она так давно и старательно не принимала ухаживание ни от кого, кроме Игоря.

- Узнаю, как добралась, - поднапрягся и отыскал причину неловкий Виталий.

- Хорошо, - кивнула Елена, словно поощряя за находчивость, продиктовала цифры, честно, не обманывая, при наличии черного списка не имело смысла и села в машину.

Глядя на огни города по дороге в съёмную квартиру, она впервые за последние месяцы пришла к выводу, что жизнь не так плоха.

Глава 8. Брак

Девушка думала про Виталия ровно одну поездку в такси, ей польстило такое яркое мужское внимание. Она отвыкла, пресекая и отбрасывая любые знаки в свою сторону, чтобы ни в коем случае не задеть Игоря. Обдумай она заранее подобную вылазку в ресторан, ни за что бы не решилась, а так вышло спонтанно и ослабило общую атмосферу ненужности, заброшенности и неприкаянности, сгустившуюся вокруг нее после ухода. Словно получив глоток свежего воздуха, напуганная внезапно нагрянувшей самостоятельностью, Елена с головой погрузилась в работу. Девушка боялась обнаружить себя без средств к существованию.

Игорь не объявлялся. После ее ухода, в день рожденья, ей позвонила свекровь, говорила крайне холодно, поинтересовалась все ли у нее в порядке, про праздник не упомянула. По негласным правилам, которые Елене вполне знакомы, она должна быть мудрее и первой пойти на примирение. Ей вообще не приходило в голову связаться с мужем. Впервые с тех пор, как они начали отношения, оценивая последние поступки, Елена позволила себе подумать, что Игорь вел себя не самым лучшим образом. С себя девушка вины не снимала, в конфликтах участвуют две стороны, но иногда вся ответственность одной из сторон лишь в том, что она перестала бесконечно прогибаться под любые требования.

Настала середина лета, замученная Елена полностью его пропустила, выбираясь исключительно в продуктовый магазин. Она работала по двенадцать-четырнадцать часов в день, не позволяя себе выходных. В коротких промежутках между работой и сном думая страшные мысли. Ей жизненно необходимо создать запас денег. Что она будет делать, если сломается ноутбук? Единственный инструмент добыть пропитание. Ей не на кого опереться, негде жить, не с кем разделить хотя бы часть ноши повседневных бытовых дел. Раньше был Игорь, стоял каменной стеной, надежно загораживая ее от проблем, но и от мира тоже. И где он теперь? Как легко оказалось лишиться его защиты, пара фраз поперек и вот она совершенно одна.

Сама же ушла, возражала скромная, хорошая внутренняя девочка. Ага, нужно было остаться и подождать продолжения после пощечины. Что там дальше следует? Таскание за волосы? Удары? Шлепки по попе? Порка ремнем? Елена специально нагнетала, возможно постепенно Игорь стал бы ее бить сильнее, но пришел бы к этому спустя несколько лет, не раньше. Все равно организм девушки реагировал на представленные сцены странным образом. На воображаемом, вдвое сложенном ремне, почему-то украшенным выдавленным по коже узором, покачивающимся прямо перед ее лицом, бедра свело слабой судорогой, пришлось сдвинуть и свести колени, половые губы увлажнились, она прямо физически ощутила выступившую смазку, оставившую маленькое мокрое пятнышко на трусиках. Елена хорошо образована, поэзия ей не чужда. Ассоциации выстроились в линию и на ум пришли первые строчки стихотворения: муж хлестал меня узорчатым, вдвое сложенным ремнем. Она помнила дальше, речь шла об измене, но ее окатило жаром и дальше додумывать не понадобилось, тело затопила тягучая истома.

Одинокая девушка посчитала себя сходящей с ума, упала на не собранный со сна диван, целомудренно прикрыла ноги до самого пояса легким летним покрывалом и сунула руку между ног. Петля ремня оставалась наиболее ярким мысленным образом, позволяющим сохранять и преумножать возбуждение. Оставшись одна, Елена отказалась от наращенных ногтей, стала носить короткие, обрабатывая самостоятельно, и теперь могла не слишком осторожничать. Девушка, краснея щеками, раздвинула бедра, давая себе пространство, средний палец скользнул в розовое и влажное, отыскивая чувствительный бугорок.

При Игоре она себе подобного не позволяла, то есть пока он мог увидеть или застать ее, не хотела его обидеть, показать, будто ей не хватает. И все-таки, сколько не старалась, семья не смогла окончательно ее оградить от современного мира. При малейшем интересе, информация поступала в нужные руки и находила применение. Елена всегда была прилежной ученицей и умела с собой обращаться.

Она избегала слишком интенсивных нажатий, кружила рядом гладкой и нежной подушечкой пальца, лишь иногда задевая постепенно напрягающуюся и твердеющую вершинку, поддразнивала клитор, выглянувший из-под складки кожи. Постепенно поглаживания становились быстрее и чаще, Елена подключила указательный, проводя одним и другим, снова, снова, переходя на частый ритм, перебирая обоими пальцами, не останавливаясь. К бедрам прилила кровь, лоно наполнилось теплом, оно словно распространялось из влагалища и дальше. Чуткая к себе Елена, поняла, что вот-вот, оставила в покое клитор, ввела сразу два рабочих пальца внутрь, довольно сильно и уверенно продавливая по передней стенке влагалища, по тому самому местечку, существование которого некоторые отрицают. И сорвалась в полную воздуха пропасть оргазма. Конвульсивно подкинула бедра вверх, обжимая пальцы внутренними мышцами, совсем не довольная их длиной и диаметром, содрогнулась, протряслась мелкой дрожью и со сдержанным, гортанным стоном упала обратно на простыни. Чувство сытости заставило подернуться дымкой и сгинуть образ тяжелого, мужского ремня, в данный момент про него вообще стыдно вспоминать.

Елена села на диване, поддергивая вверх пижамные штаны вместе с бельем, закуталась в одеяло. Совсем она на удаленке одичала, третий день из домашнего костюма не вылезает, прихорашиваться не для кого и она выбирала комфорт. Нужно найти подработку в офисе, желательно не сильно напряжённую и не на полную рабочую неделю. После разрядки, а потрудилась она хорошо, аж пальцы поднывали от приложенных усилий, Елена может во всеуслышанье заявить, она не хочет, чтобы ее били. Физическое насилие отвратительно. Моральное тоже. Особенно в кругу семьи, он должен быть самым защищенным местом из возможных. Папа позволял себе с мамой. В итоге Игорь поднял на нее руку. Счастливым от такого никто не станет. Зазвонил телефон, и не ожидавшая девушка вздрогнула, вывернулась из свитого кокона, взяла трубку в руку, звонил Игорь. Нервно облизав мигом пересохшие губы, она приняла вызов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Елена? Здравствуй, - поприветствовал ее строгим голосом Игорь, тяжко вздыхая прямо в динамик, прямо показывая, насколько она его раздражает своим истеричным бабским поведением. – Нам нужно поговорить. Ты так не считаешь?

- Здравствуй, - вполне официально отозвалась девушка, нехотя добавив. – Наверное.

- Возвращайся домой, - воспользовался ее якобы согласием мужчина, по-детски скрестив пальцы на удачу и одновременно наполняясь самодовольством, нагулялась, не сладко ей там, пошла на попятный.

Много-много лет в базовые обязанности женщины входит эмоциональное обслуживание мужчины, причем вовсе не обязательно из ее близкого круга. Она всегда должна беречь хрупкое эго сильного пола, даже уличного свистуна вслед. Вдруг ответит слишком резко и у него стоять перестанет, нанесет ему моральную травму, она в свою очередь приведет к импотенции, бесплодию и, возможно, недержанию. Но мужчины намеков не понимают, принимая любой уклончивый отказ, призванный лишь смягчить им последствия, за женское кокетство и разрешение продолжать. Им лучше прямо говорить, однако большинство девочек просто не научены.

- Я думаю, не стоит, - отказалась от щедрого предложения Елена, разочаровывая и обижая супруга. – Давай лучше не нейтральной территории, если не слишком поздно, можно в кафе посидеть, нам не помешают.

- В каком кафе, боже, что ты несешь? – рассердился Игорь, слишком рано начавший праздновать победу. – Ну хорошо, завтра в семь, в нашем любимом. Еще не забыла где?

- Нет, я приду.

- Надеюсь, - поехидничал банкир и грубовато сбросил звонок.

Мужчине нелегко первому идти на примирение, пришлось совершить насилие над своей натурой, причем он кругом прав и жена ведет себя неадекватно. Игорь жалел о пощечине, к обеду в тот же день остыл и признал про себя свою неправоту. Но разве стоило из-за такого пустяка сбегать из дома? Ему очень не нравится, что нельзя вернуть Елену домой силой, каким-нибудь законным образом, чтобы ее правоохранители отыскали и привезли назад, как ребенка или даже потерявшуюся собачонку. Он собирался обратиться в полицию, мама отговорила. Елена не давала знать о себе, маме пришлось самой звонить и выяснять. Игорь прождал, пока Елена придет в себя еще два месяца, вспомнил старую поговорку про то, что если женщина неправа, перед ней нужно извиниться, скрепил сердце и сделал первый шаг. Первоначальный план заманить ее домой и заняться безудержным сексом в знак прощения провалился. Идея с кафе не казалась привлекательной, но Игорь пошел на это, не забыв приобрести букет перед встречей.

На следующий день он замотался и опоздал в кафе на полчаса. Такое частенько происходит с людьми, вынужденными являться на некомфортные встречи, подсознание само устраивает неприятности, оттягивает неизбежное. Елена ждала его за заказанным столиком, перед ней ничего, никакого блюда и напитка, девственно чистая столешница. Конечно, теперь ей надо экономить. Игорь никогда не воспринимал ее работу всерьез и получала девушка сущие копейки. Что ж, он ее кормить не собирается.

- Привет. Давно ждешь? На работе траблы, - развязно сказал Игорь, мельком упомянув опоздание, как нечто неважное на фоне его трудных и значительных трудовых будней.

- С семи, - не готовая больше сглаживать углы, сухо заметила Елена, никто из них друг другу не звонил, одна чтобы поторопить, другой чтобы оправдаться. – Привет.

- Это тебе, - мужчина всучил жене букет, заработав лишь нахмуренные брови.

- Спасибо, - девушка положила цветы на сиденье рядом и больше о них не заботилась. – Ты хотел поговорить.

- Сначала заказ сделаем, - Игорь внезапно растерялся, все шло не так, как он себе представлял, заранее заготовленные фразы казались однозначно провальными, и он отвлекся на официантку, набираясь духу.

Обсуживающей их девушке на вид не больше восемнадцати, совсем ребенок, рыжеватая и в веснушках, улыбчивая, готовая помочь. На вкус Елены юбка тесновата, Игоря все устраивало.

- Прежде, чем мы начнем, я должен извиниться, - торжественно произнес Игорь, проводив официантку взглядом, но уличить его не в чем, может не хотел, чтобы услышала их разговор. – Я повел себя недопустимо, не без причины, однако меня не оправдывает. Мне следовало сдержаться.

- Ты прав, тебе не стоило меня бить, - подтвердила Елена. – Мне бы никогда в голову не пришло тебя ударить.

Игорю тоже такое в голову не приходило, он неприкосновенен, никто не смеет причинять ему боль. При одном предположении, мужчина внутренне возмутился, никогда и никому не позволит с собой так обращаться. Эмоциональный всплеск позволил ему вернуть прежний напор.

- Возвращайся домой, - велел Игорь жене. – Пойми, не все в жизни будет так, как тебе хочется. Я уверен за прошедшие недели, ты подумала и поняла, насколько ошибалась. Я люблю тебя. Я жду тебя. Я хочу от тебя детей.

- Мне негде с детьми жить, - тоскливо повторила Елена, уже полностью осознав, что ее слова не доходят. – Тебе по факту тоже.

- Ты бредишь, Лена. По какому факту? – Игорь попытался принять покровительственный тон, получалось плохо, слишком сильно злился.

- По юридическому, - уперевшись намертво, смотря Игорю прямо в глаза гнула свою линию девушка. – Ты живешь у мамы.

- Хорошо, - огорченно и шумно выпустив воздух сквозь ноздри, смирился Игорь. – Вижу ты еще не пришла в себя. Я подожду, скажем еще полгода. Не опомнишься, значит все, нам не по пути.

Завуалированные угрозы и намеки на развод Елену задели, но не заставили передумать. Она поднялась на ноги, не притронувшись к чашке латте, заказанной Игорем, хотя она не просила.

- Я заплачу, - щедро предложил мужчина.

Она посмотрела на него еще одним долгим взглядом и ушла, оставив букет на диванчике. Игорь остался дожидаться молоденькую официантку, пребывая в ужасном настроении.

Глава 9. Штраф

Условия жизни диктуют навыки. Елена филигранно умела переключаться с личных проблем на другое, она так стала делать еще в младших классах, отключая ужас, творящийся между родителями, долетающий до нее отголосками, и полностью погружаясь в классные и внеклассные занятия. Елена не видела выхода из сложившейся ситуации с Игорем. Она уже предложила ему все, что могла, перекладыванием ответственности за возращение на нее мужчина ничего не добился. Елена отказывалась бесконечно прокручивать в голове озвученные вещи, она окончательно погрузилась в работу, набирая слишком много заказов, не оставляя себе ни малейшего просвета. Совсем перестала выходить на улицу, позволяя себе короткие отлучки за продуктами и старалась набирать на неделю. Банковский счет пополнялся регулярно, удавалось откладывать.

Лето пролетело незамеченным, настала середина осени. Игорь не беспокоил ее, и она не навязывалась. Несколько раз звонила Надежда Васильевна, но как-то резко прекратила. Елена не заметила, слишком много дел, чтобы реагировать.

Однажды она открыла холодильник, долго изучая пустые полки, нашла малюсенький ломтик сыра и съела его с последним кусочком хлеба, запивая чаем, его тоже осталось пара пакетиков. Елена бросила взгляд в сторону персонального компьютера, уставленного в закутке единственной комнаты, с ее задачами ноутбук больше не справлялся. Нет, надо идти в магазин, иначе она вообще с голоду погибнет и так слишком похудела. Когда не выходишь из дома по целым неделям, подготовка к походу отнимает какое-то нереальное количество усилий и времени.

Добравшись до магазина, она долго ходит вдоль полок, обстоятельно скупаясь. Домой лучше поехать на такси, чтобы бесконечное количество пакетов на себе не тащить. У Елены давно заготовлен не меняющийся список покупок, остальное она выбирает по мимолетному желанию. Тележка постепенно наполняется, наконец девушка проходит с ней через кассу и влечет ближе к распашным дверям, рассчитывая снаружи взять машину. Прямо у входа ее тормозит молоденький милиционер.

- Плановая проверка документов, - козыряет он к фуражке, явно остановивший красивую девушку ради знакомства, чем по обязанности.

Елена внезапно испугалась, слишком мало общения, ей трудно взаимодействовать с людьми, быстро становится не по себе. Она долго роется в сумочке, пока не находит паспорт в самом дальнем кармашке, хорошо, что вообще взяла с собой.

- Не беспокойтесь, - улыбается сотрудник, забирая у нее из рук документ, прикидывая как бы попросить телефончик. – Обычная формальность.

Тянет время, по рации диктует ее данные, чтобы пробили по базе. Слушает ответ и хмурится, теряя игривый настрой.

- У вас одиннадцать штрафов за нарушение правил дорожного движения, - объявляет милиционер, смотря на Елену с укоризной во взгляде.

- Не может быть, я уже несколько месяцев за руль не садилась, - мотает головой Елена. – Это ошибка. Почему я про них раньше не знала?

Молодой человек по идее должен предложить нарушительнице пройти в опорный пункт и составить на нее еще протокол за неоплату штрафов. Он окидывает взглядом встревоженную девушку и ее огромную тележку, сердце у него еще не очерствело.

- Выношу предупреждение, - максимально грозно произнес он, складывая развернутый паспорт и протягивая ей. – Советую разобраться и оплатить в ближайшее время.

Елена благодарит и всю дорогу домой нервно кусает губы. Свою машину она оставила Игорю, и он точно не стал бы на ней снова разъезжать, ведь есть две другие, классом повыше. Машину они купили именно мужу, после смерти ее родителей и получения наследства. Хватило на первый взнос, остальное потрачено на бизнес. Автомобиль оформили на Елену, потому что Игорь не мог тогда взять автокредит у него своих накопилось. Надо сказать, что кредит Елена не платила, Игорь рассчитался сам, довольно быстро, он же ездил на машине первые годы, потом купил получше и отдал машину Елене, авто морально устарело.

Елена плохо работала остаток дня и ворочалась всю ночь, утром тщательно собралась, поехала разбираться. Отстояла целую очередь в окошечко к инспектору в управлении, послушав ее немного и поковырявшись в компьютере, он отправил ее в кабинет к другому сотруднику. Девушка попала на обед, прождала еще полтора часа возле запертой двери. Вернувшийся офицер выглядел умиротворённым и от него пахло котлетами, нервная Елена ему совсем не понравилась. Он долго вникал в ее сбивчивый рассказ, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на животе.

- Вы, наверное, думали, что для штрафа надо обязательно останавливать, но у нас новая система, превышения скорости на камеры фиксируются, вы тот участок проезжали и попали в поле зрение камер, давайте попробуем фото отыскать, - мужчина говорил снисходительно и в обвинительном уклоне. – Вот, видите, адрес камеры один и тот же, так, так.

Одиннадцати фотографий не отыскалось, сотрудник смог раздобыть в недрах несовершенной программы только три, распечатывать не стал, картридж жаль, показывал прямо на мониторе. Снимки ужасного качества, черно-белые, но на них отчетливо заметен номер автомобиля. Елена мгновенно узнала свою машину, растерянно потерла щеку. На двух фото за рулем виднелся смутный силуэт, на третьей водитель подался вперед, поправляя зеркало заднего вида и попал в кадр. Елена увидела незнакомую девушку и опознать черты ее лица совершенно невозможно, но на шее девушки массивное ожерелье, имитирующее солнечный круг с длинными лучами. Игорь подарил его Елене на первую годовщину, монструозное украшение лежало без дела, Елена надевала его буквально дважды, чтобы не обидеть мужа. Теперь оно красуется на чужой женщине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девушка почувствовала, как перехватывает горло, она вообще не могла вдохнуть, отступила от стола обратно к стулу и рухнула на него, вцепляясь пальцами в шею. Так быстро. Он не смог бы, они любили друг друга, жили душа в душу.

- От какого числа первый штраф? – заикаясь спросила она.

- Второго августа, - посматривая на нее с разумной долей равнодушия, выяснил чиновник.

- Как мне? – ком продолжал перекрывать дыхательные пути, пришлось откашляться. – Как заплатить?

Офицер обрадовался, что жалобщица взялась за ум и быстро выдал ей целую пачку квитанций, направив к выходу из кабинета и поделившись информацией про отделение банка неподалеку. Елена доплелась до банка в совершенно заторможенном состоянии, попыталась сдать квитанции сразу, но оказалось их нужно частично заполнять. Сидела за столиком и вписывала свои данные медленно-медленно, перед глазами двоилось, дыхание снова перехватывало. Расплатившись, вышла на улицу, не понимая куда двигаться дальше, ориентиры утрачены полностью. Она так сильно любила Игоря, он ей быстро стал нравиться, потом возникли более глубокие чувства, она ему полностью доверилась. До сегодняшнего момента ей не верилось, что все закончилось, осознание настигло и уничтожило ее окончательно.

Девушка села на нужный автобус, но в противоположную сторону и прокатилась по городу, добралась в квартиру и рухнула на диван, пролежала минут двадцать, стала кутаться в одеяло, сворачиваться в защитный клубок. Слез совсем не было, ресницы мокли сами собой, но быстро сохли, покрываясь кристалликами соли, глаза нещадно жгло от этой невыплаканной горечи. Она выждала два дня, окончательно успокаиваясь и решаясь.

- Здравствуй, Игорь, - позвонила сама, удивляясь как быстро поднял трубку. – Я хочу переписать на тебя машину.

- С чего ты так решила? – осторожно начал прощупывать почву мужчина, может ей показалось, но по тону голоса он даже смутился.

- Фактически она твоя, ты заплатил за нее три четверти, - монотонным голосом говорила Елена вполне логичные вещи. – Встретимся в ГАИ, сразу перерегистрируем? Когда тебе удобно?

Игорю отозвалось прямо по чувствительному эго, когда он обнаружил оставленные Еленой подарки, девушка словно отказалась от его заботы, прошлой и нынешней. Он успокоил себя, они расстались ненадолго, нечего за собой кучу дорогостоящего шмотья таскать. После того, не получившегося разговора в кафе, в его квартире вдруг оказалась обслуживающая их тогда официантка, закрутилось, завертелось, девчонка обжилась. Игорь сам разрешил ей пользоваться старой машиной жены, вроде видел, как девчонка завладевает другими женскими безделушками, предпочитая не замечать. Трахалась малышка задорно, все ему позволяла. Вот по хозяйству успевала куда хуже Елены, банкир полагал научится. А что от него хотела сбежавшая Елена? Ему самому трусы себе стирать? Сама виновата. Тем не менее, Игорь вовсе не считал себя нарушившим собственное обещание, жена могла вернуться, девчонку тогда пришлось бы отселить, уступая место законной половинке. По предложению Елены, мужчина догадался, она узнала про Олесю. Его охватил азарт, как будто он играл в сложную карточную игру, поставил все и осталось вскрыть, посмотреть расклад. Игорь уверен, он не проиграет.

Они встретились прямо у ряда регистрационных окошек. Елена посмотрела на предложенную на подпись бумагу. Внимательно прочитала, поизучала свою фамилию внизу.

- Договор купли-продажи я подписывать не буду, - спокойно отказалась она, вспыхнув от данных покупательницы, Игорь окончательно перешел границы. – Подпишу дарственную на тебя.

- Послушай, не выделывайся, - рассердился Игорь, скорее на отсутствие реакции, он отчаянно искал на лице девушки следы обиды и сожаления, что она его упустила, сама разрушила свое счастье.

- Мне не нужны проблемы, - качнула головой девушка.

Умеющий считать деньги Игорь побоялся потерять смачный кусок имущества. В отличии от квартир, три машины зарегистрированы на нее и его, они вполне разделимы при разводе. Игорь считал Елену умной девочкой, она не могла не понимать, что может забрать свою машину вчистую и Игорь еще должен останется. Понимала, но не хотела у него ничего брать. Мужчину задевало такое пренебрежительное поведение, но не настолько, чтобы отдать причитающееся ей. В конце концов он ей не отдает свое. У Игоря везде есть знакомые, он быстро раздобыл бланк дарственной. Елена заполнила бумагу идеально ровным почерком в три экземпляра.

- Я помню, ты в нее вкладывалась, - с некоторым напряжением проследив за ее действиями, облегченно сказал Игорь. – Сколько там было? Тысяч двести? Я тебе переведу.

На самом деле полмиллиона. Елена смотрела ему в лицо и не поправляла. Она продолжала его любить, к чувству примешивалось тоскливое ощущение, они добрались до конечной точки, а когда-то она собиралась прожить с ним долгую жизнь.

- Давай разведемся в ГАЗСе, делить нам нечего, детей нет, гораздо легче, чем в суде, - отстранённо предложила она.

- Заявление подай и скажи, когда мне подойти, - похолодев и скривившись, бросил любезности Игорь, сама мысль, что с ним разводятся выводила из себя.

- Хорошо, - кивнула Елена, дождалась своей заверенной копии дарственной и ушла.

Через три недели в ЗАГС Игорь явился чернее тучи, повсюду разбрасывал молнии и брызгал кислотным дождем. Не забыл подсунуть Елене на подпись отказ от имущества, она прочитала и подмахнула.

- Из маминой квартиры выпишись, - напоследок бросил Елене бывший муж, нанося последний удар.

Деньги за машину так и не перечислил. Забыл.

Глава 10. Офис

После развода Елена словно закуталась в кокон, окуклилась, защищаясь от враждебного мира. Оставалось надеяться, что за время стазиса с ней произойдут нужные метаморфозы и она отрастит крылья. Девушка четко воспринимала крах отношений с Игорем собственной ошибкой, даже чередой неправильных поступков. Она допускала частичную вину бывшего мужа, но щедро брала на себя основную ответственность. Прежде чем жить дальше, следовало выяснить про себя, начать понимать собственные потребности лучше. Елена работала и занималась самокопанием. Через несколько месяцев после подписания документов вынудила себя ходить в ближайший спортзал, больше не для занятий и здоровья, а для возможности попрыгать на фитнесе с другими девочками. Принимала спорт в качестве терапии. Постоянно думала про работу в офисе, готовилась разбить хрупкий кокон, окружающий ее со всех сторон. Решилась, но снова объявился Игорь, сам с ней связался, она долго медлила, заранее понимая, ничего хорошего ее не ждет и все же ответила.

- Привет, Леночка! У меня такая новость. Вот всех обзваниваю. У меня сын родился, наследник, первенец, - захлёбывался от счастья Игорь, крича в трубку.

- Понятно, - Елена почувствовала себя внезапно больной, как случается от солнечного удара, перед глазами поплыло, суставы ослабели, захотелось немедленно присесть, иначе упадешь. – А мне ты зачем позвонил?

- Ну, думал порадуешься со мной, - сбился и обиделся мужчина, меняя тон с веселого на агрессивный по щелчку невидимого тумблера, будто изначально скрывая агрессию под возбуждением. – Не чужие люди.

- Я рада, поздравляю, - нарочито ровным тоном откликнулась Елена. – Может дальше по списку начнешь звонить?

- Какая ты сука, - горячечно забормотал в микрофон Игорь. – Сын мог быть нашим с тобой, если бы не повела себя, как меркантильная стерва. Все в порядке было, нет вам бабам надо все испортить. Самой нравится, что сделала?

- Проехали, - твердо ответила девушка.

- Что ты там вякнула? – оскорбился мужчина.

- Сын не у нас с тобой, нечего обсуждать, - постаралась доходчивей объяснить Елена. – Не звони мне больше, занимайся женой и ребенком.

Елена первая сбросила звонок, чего с Игорем себе позволяла считанные разы за совместную жизнь. Посидела над телефоном и заблокировала его, следовало сменить номер телефона, проблематично менять сим-карту, на которую многое подвязано. Ничего, Игорь гордый, опомнится и названивать не станет, особенно с левых номеров.

Семь месяцев, ровно столько прошло с их официального расставания, получается неведомая возлюбленная Игоря забеременела от него, пока Елена еще ждала примирения, готовая навсегда позабыть пощечину и подлое поведение мужа, когда шло не так, как ему всбрело в голову. Жизнь он зря не тратил, тут не поспоришь. Елена не плакала, ей показалось – сумела отпустить. Но она осталась в пространстве съемной квартиры, наедине с собой еще на полтора года.

Она очень много работала, копила опыт и деньги, вскоре могла создать сайт с нуля и поддерживать его бесперебойную работоспособность. В столице трудно заработать на квартиру. Впрочем, Елена не спешила привязываться к определенным квадратным метрам, переехала в более благополучный район, приобрела хорошенькую, чисто дамскую машинку. Одиночество ее особо не тяготило, но снова появились мысли про офис, и еще кое про что, пора менять виртуальное общение на настоящее. Елена не воспринимала друзей и знакомых из сети настоящими, она не собиралась переводить общение с ними в реальность ни при каких обстоятельствах. Скорее всего, она слишком строга, однако элементарные предосторожности никто не отменял.

Вот уже два года прошло. Мысли о переменах совпали с наступлением весны, в воздухе веяло обновлением. Елена наслаждалась погодой, редким солнечным московским деньком и неспешно прогуливалась в спортзал. Хорошенько позанималась, поначалу нагрузка, назначенная тренером, давалась ей с трудом, но ей не нужно заботиться ни о ком, кроме себя и занятий она не пропускала, вскоре выкладываясь на полную. Девушка приняла душ, неспешно подсушила и забрала в низкий хвост волосы, переоделась, собрала вещи, недовольно поморщилась на девушку, делающую селфи прямо в раздевалке. В здешнем спортивном баре делали отличные смузи, дома у нее на напиток не хватало терпения и ингредиентов. Она действительно хорошо зарабатывала, накопила неприкосновенную подушку безопасности, периодически подбрасывая туда еще. В целом ее способность обеспечить себя самостоятельно оказалась более выразительной, чем предсказывал Игорь. Ипотеку она бы тоже потянула, тем более на двоих. Конечно, при той вовлеченности в работу, которая от нее потребовалась, обхаживать Игоря на прежнем уровне она не могла. В этом все дело.

Девушка печально вздохнула, не желая погружаться в давние травмирующие воспоминания, она сделала заказ и дожидалась за столиком, скучающе поглядывая по сторонам. Местные спортсмены обращали на нее внимание. Она яркая блондинка с классическими чертами лица, отличной фигурой, ухоженная и подтянутая. Мужской интерес стекал с Елены капельками воды по маслу, не задевая и не вызывая ответную реакцию. Она еще не до конца уверена, вернее отодвигала от себя уверенность в том, что обычный мужчина ее не способен увлечь. От мужчины требовалось нечто большее, чем робкие взгляды.

- Елена, точно, я тебя сразу узнал, - окликнул ее молодой смутно знакомый парень, без спроса занимая стул за ее столиком. Наглость - второе счастье. – Ты мне перестала отвечать.

Елена смотрела на него со слабой улыбкой и безмятежностью в зрачках, ей принесли напиток, и она отпила, не пользуясь трубочкой, прямо через край. Парень постепенно осознал, она его не узнает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Однокурсник твой бывший, мы вместе диплом отмечали, - торопливо напомнил он.

- Ах, точно. Как у тебя дела, Виталий? – на лице девушки мелькнуло миномётное узнавание, не дающее никаких привилегий.

- По специальности тружусь, - смущено засмеялся молодой человек, за два года особых высот не займешь. – Поставляем немецкую медицинскую технику по стране, я обслуживаю и обучаю пользоваться на местах. А ты?

- Фриланс, - коротко поделилась девушка, продолжая наслаждаться смузи.

- Ой, ну ничего, - огорчился за нее Виталий, он продолжал жить с родителями, чтобы разъехаться в Москве нужно много денег и из дома его никто не гнал, он полностью разделял некоторые мнения предков, ориентируясь в основном на маму. – Найдешь еще что-нибудь.

- Да мне в принципе нормально, - пожала плечами девушка, общество фриланс не одобряло, вот и Надежда Васильевна прежде искреннее считала ее безработной.

- Заработок же не стабильный, - с укоризной в голосе, попенял ей Виталий и вдруг зажегся идеей, просветлел лицом. – У нас руководитель ищет помощницу на полставки, основная со всеми обязанностями не справляется. Хочешь попробую тебя пристроить? Со временем может получится на нормальное место перейти.

- Пожалуй, - без излишнего энтузиазма, но вполне охотно позволила Елена, работа и общение в коллективе сами идут в руки, грех отказываться.

Парень настолько рвался продолжить общение с Еленой, что преодолел робость перед начальством и все же попросил за нее. Пообещать было легко, а по-настоящему предпринять некие шаги гораздо сложнее. Виталий рядовой сотрудник и в глаза начальству лезть не любил. Повадка сразу выдавала в нем отсутствие лидерских качеств, что не мешало ему оставаться ценным специалистом, некоторые предназначены быть надежными середнячками. Начальник отнесся к его рекомендациям насмешливо, принять еще одну в череде других собеседований, мороки не много.

Елена произвела сильное впечатление. Зачем таким женщинам вообще работать? Руководитель одобрил ее кандидатуру с глубокой уверенностью, надолго она не задержится, найдет себе мужика и уйдет в декрет. Пусть, не жалко, хоть короткое время полюбоваться на красоту. Оформляющие документы женщины, до блеска перемыли Елене кости. У нее даже трудовой книжки нет, первый раз устраивается.

- Содержанкой всю жизнь была, - важно вынесла вердикт бухгалтер. – Но молодость кончается, не девочка уже, приходится самой на кусок хлеба зарабатывать.

Невооруженным взглядом по Елене не видно с чего бы ей переставать рассчитывать на содержание, если она на него согласна. Двадцать шесть лет – это не глубокая старость, Елене далеко до отчаянья. Ее тип красоты долго с возрастом не теряет привлекательности. Она внимательно вникала в обязанности, но совершенно не нервничала, словно работа ей не жизненно необходима. Она должна заниматься четыре часа, по договоренности с утра или после обеда. На заказы и сайты оставалось время, хотя количество подработок пришлось разумно сократить. Любопытно оказаться в группе людей, увлеченных достижением одной цели.

Только в благодарность она приняла приглашение Виталий в ресторан, и по его поведению, цветам, попыткам оплатить ее часть счета, поняла он претендует на большее. Виталий ее не отвратителен, он явно хороший парень. К сожалению, такие ее не будоражили. С другой стороны, она не пробовала. Немного дезориентированная переменами в жизни, Елена позволяла его неуклюжие ухаживания, находя их всего лишь милыми, верный признак неотвратимо приближающейся френдзоны.

Виталию везло с весной, в продаже появились сезонные, относительно недорогие тюльпаны. Приходилось брать букеты минимум из девяти цветков, иначе выглядело жидковато. Экономный Виталий страдал от ненужных трат, уговаривая себя перетерпеть стадию конфетно-букетного периода. Он с огромным облегчением воспринял раздельные счета, не подозревая истинного смысла, когда такая женщина, как Елена не позволяет платить за себя.

Праздник в марте они пропустили, приближались длинные майские праздники, родители всерьез засобирались на дачу далеко за городом, несколько часов на машине или электричке. У Виталия появился шанс перейти на новый уровень, замирая сердцем он пригласил Елену в гости, провести вместе пятничный вечер за просмотром фильма. Девушка выдержала короткую паузу, оценивая про себя насколько она готова попробовать. Можно пригласить парня к себе, намного удобнее, там точно не помешают. Нет, это слишком, не стоит облегчать мужчине процесс, иначе с самого начала расслабится.

- Хорошо, - кивнула она.

- Тогда до пятницы, - стараясь держать себя в руках, но не контролируя пробивающееся ликование, праздновал победу Виталий.

Глава 11. Хороший парень

Виталий ждал пятницы, как в детстве дня рождения или нового года. Не дни считал, часы отсчитывал от общего количества. В пятницу Елена выходила с утра и в обед оказалась свободна, в отличии от парня. Ему пришлось отпахать еще добрую половину, начальство против сокращенного рабочего графика. Елена заверила парня, что сама прекрасно доберется до его квартиры. А почему нет? Настоящее равноправие. Девушка вполне обоснованно подозревала, что зарабатывает больше Виталия, тогда нечего злоупотреблять принадлежностью к слабому полу, будто он изначально должен демонстрировать больше заинтересованности. К сожалению, настоящего интереса к Виталию она не испытывала, скорее ставила над собой эксперимент.

Оказавшись у себя в квартире, она обнаружила настоящую дилемму. Насколько хорошо нужно выглядеть? Ее позвали на просмотр фильма даже не в кинотеатре. Слишком нарядится, поставить парня в неудобное положение, а он и так туда постоянно попадает. Она выбрала так: незаметный макияж; чистое, гладкое тело и волосы, но обычная прическа, полудомашняя свободная гулька; кружевное белье, но не самое дорогое и откровенное из коллекции; свободная спортивная одежда и облегающий топик на тонких бретельках, стоит стянуть свитшот, станет не так скучно; несколько капель духов. Она готова.

Елена не стала брать свою машину, будет неудобно, если ей захочется уехать, а она выпьет. Девушка не стала слишком опаздывать, буквально двадцать минут, чтобы соблюсти обычай. Виталий не выдержал испытания и начал ее бомбардировать сообщениями по дороге, Елене степенно отвечала «в пути». На домофон Виталий отреагировал тут же, Елена самостоятельно поднялась на седьмой этаж и прошла в семейную крепость сослуживца. Она прямо почувствовала по мелким признакам, что пришла не лично к Виталию, но ко всей его семье. Парень предложил ей тапочки, улыбаясь Елена отказалась.

- Поедим? Я только с работы добрался, - Виталий не успел переодеться из офисной одежды и непонятно почему тогда ее так сильно торопил. – Я поставлю греть. Ты сколько котлет будешь?

Игорь – ее первый мужчина, однако Елена начала встречаться с мальчиками со старших классов школы, ничего серьёзного, самые длительные встречи длились два месяца. Девушка с уверенностью могла сказать, ей никогда не предлагали более экзотической еды на свиданиях. Мамина котлета со сложным гарниром, состоящим из тушеной капусты и картофельного пюре, тут же на ободок тарелке выдавлена капля кетчупа. Смеяться вообще нельзя, Виталий ничем обиды не заслужил. Елена сдержалась, взяла вилку и начала отламывать кусочки фарша боковой стороной вилки, столового ножа ей не подали, просить прибор она не посчитала приличным. Наверное, Виталий что-то такое заметил по ее лицу, он занервничал и начал костерить себя на чем свет стоит, надо было суши заказать, собирался же. Разговор вязался с трудом, постоянно обрываясь.

- Как тебе у нас работается? – серьезно спрашивал Виталий, словно лично отвечал за условия труда.

- Неплохо, привыкаю, - помогала ему чем могла Елена.

- Ты обращайся, если непонятно, я помогу, - поднапрягся и выказал покровительство парень.

- Спасибо, - вздохнула Елена.

Переместились в его спальню, поближе к ноутбуку. Елена осмотрелась, и ее тонкое в настройке, капризное либидо окончательно угасло. Слишком много здесь осталось следов от подростка, которым Виталий был довольно давно: плакаты, грамоты и вымпелы за успехи в спорте, школьные награды. Она развратница, пришедшая совратить девственника. Виталий долго перебирал диски, предлагая ей тот один фильм, то другой. Она диски не видела несколько лет, благополучно пользуясь торрентами, как вся остальная страна. Пришлось выбрать фильм, иначе Виталий дальше не способен продвинуться. Парень включил ей кино, кружась рядом и не садясь к ней на диван.

- Ты извини, посмотри пока, я в душ схожу, - скороговоркой выпалил Виталий.

Она кивнула, деликатно отвернулась, не смотря на захламлённые внутренности шкафа, откуда Виталий вытягивал вещи на смену. Он ушел, девушка не выдержала приложила ладонь ко рту и упустила смешок. Слишком забавно, предельно мило, и увы, совсем не возбуждающе. Виталий вызывал добрые, жалостливые чувства, единственное, презрения и отвращения она к нему все же не испытывала. Надо, надо попробовать, альтернатива куда опасней, она еще побарахтается, перед окончательной сдачей темным увлечениям, поглощающими ее с головой последние два года после расставания с мужем.

Виталий вернулся в спортивных штанах и футболке, с мокрых волос на ткань стекала вода, расплываясь мокрыми пятнами. Он босой. Футболка вырисовывала довольно выраженные мускулы на плечах и торсе. Виталий тягал тяжести, иногда делая перерывы и моментально теряя объемы, надолго прекращать вообще нельзя. Как большинство качков, он уделял слишком мало внимания ногам и из-за этого выглядел немного непропорционально. Елена застала промежуточный вариант, Виталий вернулся в зал, но оптимальную форму еще не набрал.

- Чего ты на краешке сидишь? Двигайся поближе к спинке, вон я подушки положил, - хитрил Виталий, укладывая девушку и аккуратно располагаясь рядом.

Елена старательно не замечала его дедовских приемов, особенно руки, случайно перекинутой у нее над головой. Фильм продвигался к середине, Виталий прижался к ней плотнее, слишком медленно, метража, оставленного режиссёром на картину, явно не хватит. Елене не нравилось проявлять инициативу, она предпочитала следовать за партнером, он это не значит, что она не умела. Девушка пошевелила головой, заерзала, принимая более удобную позу и потираясь об Виталия, неудачно повернулась, скользнув по его щеке прядями волос, посмотрела на его губы и прошептала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Прости, я тебе не задела?

- Нет, - сдавленно брякнул Виталий, он отчаянно боролся с эрекцией и проигрывал бой.

- Тогда ладно, - умиротворенно мурлыкнула девушка, притиснувшись крепче.

Герои фильма выдали шутку, и она рассмеялась, нарочито-случайно проведя стопой по ноге Виталия.

- Ты видел? – повернулась к нему снова, оставаясь в трех сантиметрах от его губ.

Парень не выдержал и поцеловал. Сексуальная жизнь Виталия проходила довольно бурно в школе и институте. Девочки хотели погулять, не слишком заморачивались на отношениях, подкаченный Виталий им отлично подходил. Ни одна не рассматривала его всерьез, зато оторваться с ним не отказывалась. Но студенческие времена закончились, и Виталий вдруг оказался в сексуальной пустыне. Девушки постарше играли в другие игры, нацеленные на брак и детей. Тут Виталию нечего предложить, ему предстояло работать на износ, приобрести хоть что-нибудь из обязательного списка и первыми пунктами значилась машина с жильем, пускай съёмным. Мама против, чтобы он съезжал, не позволяла купить ему автомобиль в кредит, заставляла копить. Кроме того, Виталий переоценивал свои силы и заглядывался на дорогих девочек. Елена его притянула мгновенно. Но такую ему не потянуть. Желания не совпадали с возможностями.

Он поверить не мог, Елена в его руках, отвечает на поцелуй, разрешает стянуть штанишки, какие у нее потрясающие коленки и чудесные трусики, прикрывающие абсолютно гладкую киску, за исключением тонкой полоски тщательно подрезанных волосков на лобке. Виталий застонал, спеша, практически подрался с собственной одеждой, комком спихнув штаны и трусы к коленям, из-под белья выпрыгнул на все готовый Виталий-младший, весь мокрый от нетерпения.

Про себя такого Елена сказать не могла, она оставалась спокойной и наблюдающей несколько со стороны. Поцелуи и прикосновения парня ее не отвращали, но и не порождали отклик. Они трущиеся друг об друга невольные соседи в набитой маршрутке. Хотя там было бы даже более возбуждающе. Елена собиралась довести до конца, нельзя распалить мужчину до предела и не дать, тем более ей не больно и не гадко, просто никак. По всему выходило процесс не затянется. Она желала парню насладиться на полную, потому что повторять вряд ли станет, одноразовая акция. Провела пальчиками по спине, поощряя на большее, Виталий подхватил ее под колени, подтягивая ее ближе к себе, он не церемонился, слишком сорвало крышу.

- Виталик! – раздалось громкое от дверей, как раз в ту сторону парень светил обнаженным задом.

Виталий подскочил с дивана, инстинктивно нащупывая чем прикрыться, под руки попалась подушка, ее он прижал к паху, стратегически отступая задницей к шкафу. Не по-джентельменски бросил Елену на всеобще обозрение. Впрочем, девушка не растерялась, быстро обернув бедра краем диванного покрывала. В комнату ворвалась, всплескивая руками, родительница Виталия и уходить не спешила.

- Мама! – взвыл жестоко обломанный парень.

Женщина опомнилась и вымелась в сторону кухни, причитая на ходу про стыд и ужас. Дальше несостоявшиеся любовники спешно натягивали на себя одежду. Виталий отказывался поднимать глаза и смотреть в сторону Елены, она восприняла ситуацию на редкость хладнокровно, значит не судьба, но весело, ничего не скажешь. Не опыт, а анекдот, будет что подружкам под вино рассказать при случае, у нее намечалась пара приятельниц с работы.

- Я пойду, - не заставляя незадачливого кавалера самому ее выпроваживать, пожалела его Елена.

- Идите чай пить, - в двух метрах от порога остановил ее громкий и высокий голос хозяйки дома, пришлось менять планы.

- Мне с работы позвонили, нужно завтра срочно выйти, - коротко объяснила старшая женщина свое эпичное появление. – А вас как зовут, милая?

- Елена, - девушка вежливо прикоснулась к поставленной перед ней кружке с чаем. – Мы с Виталием работает вместе.

- Вы москвичка? – не стала отвлекаться на лишнее, обстоятельно приступила к распросам заботливая мама.

- Да, - согласилась с ней Елена, прекрасно понимая к чему идет, прямо сейчас она проходит экзамен на гордое звание невесты Виталия, как иронично.

- Давно вместе трудитесь? – перла вперед хваткая хозяйка.

- Нет, всего полтора месяца, в основном я из дома работаю, - безжалостно нажимая на больные места старшего поколения, не скрывала Елена. – К ним в фирму устроилась на полставки, захотелось попробовать.

- Я кто ваши родители?

- Они погибли в автокатастрофе, у меня есть брат, но он сильно старше меня, и мы практически не общаемся, - загадывая через сколько вопросов у нее начнут вызнавать про жилье, его отсутствие или наличие в столице решает все.

- Я живете вы где?

- Снимаю в центре, - улыбнулась Елена, замечая, как моментально меняется отношение к ней, правильно, она бесперспективная.

- Вот как, так рано потерять родителей, бедная девочка, - свернула разговор женщина, потеряв мотивацию, мечтая поскорее избавиться от гостьи и начать промывать мозги сыну.

Елена не стала ее томить, вызвала такси, посидела пятнадцать минут за остывающим чаем до прихода машины, отказалась от Виталия в качестве провожатого и поехала домой. Никакой досады от загубленного свидания. Виталий не тот, не стоило себя обманывать. Ее истинные желания для Елены давно не секрет, почему бы не реализовать их?

Глава 12. Шажок

Елена и Виталий решили остаться друзьями. Правда, парень согласился через огромное сопротивление. Неизвестно удалось бы Елене справиться в одиночестве, не обзаведись она огромной поддержкой его мамы. Родительница полоскала мозги любимому сыну начиная с вечера пятницы, закончив только к полудню в воскресенье. В понедельник Елена не осталась холодна к его вопрошающе-несчастным взглядам, и они встретились возле капсульной кофемашины, притворяясь готовящими напиток. Девушка, не задумываясь, эмоционально обслужила несостоявшегося бойфренда, вздыхая и выражая формальные сожаления, стараясь обезболить ему свежую рану, выдохнула и позабыла. Она сильно переоценивала способность Виталия принять их расставание, как должное, больше не откликаясь на его молчаливые призывы.

Эксперимент с Виталием не шел ни в какое сравнение с тем, что она собиралась сотворить теперь. Человек нуждается в отдыхе. Добровольно заточившая себя в стенах съемной квартиры Елена поначалу совсем не рвалась наружу, напротив, чувствовала себя в безопасности исключительно под семью замками. Девушка чувствовала себя настолько уязвимой, что немногочисленные телефонные звонки переносила с трудом. Она расслаблялась, читая электронными пачками проходные любовные романы. Может быть, в них не содержалось тайных истин человечества, мозг прокручивался на холостом ходу, ей помогало, она отвлекалась. Иногда взаправду рыдала над литературными героями, плакать по собственному горю было слишком мучительно, а так все равно наступало облегчение.

Читано-перечитано книжек за два года немереное количество, Елена не смогла бы выделить определенный день, когда ее вкусы начали ощутимо смещаться к романам пожёстче, то и дело на страницах начали мелькать упоминания о наручниках и плетках, фиксации, мужчины начали проявлять маскулинность. Ее возмутила знаменитая трилогия в оттенках серого, одновременно задевая внутри неизвестные струны и заставляя лоно вырабатывать смазку.

Девушка зарабатывала в сети, проводила много часов за компьютером и ноутбуком, далеко не всегда решая конкретные задачи. Сначала она начала следить за страницами тематических сайтов, редко регистрировалась, никогда не вступала в диалог, но жадно поглощала открытые статьи и обсуждения. Ей духу не хватит познакомиться в чате, и прийти на личную встречу, хоть она будет переписываться тысячу лет. Следовало изобрести другой способ или вообще ничего не предпринимать. Но она уже успела облизнуть отравленную сладость и теперь мечтала откусить кусочек.

Люди удивительные существа, если очень надо, они находят способ. Вскоре Елена, наверное, могла составить довольно точную карту тематических мест столицы, по крайней мере сколько-нибудь открытых для сторонней публики. Собирая информацию по крупицам, она вычислила совладелицу одного из клубов и робко попробовала завязать с ней личную переписку. Дама довольно грубо оборвала ее, заявив, что девочки неинтересны. Елену словно по рукам сильно шлепнули, как в детстве отбив желание тронуть красивую хрупкую вещь. Елена замолчала, не смея настаивать и ее поведение постепенно смягчило домину. Их неспешной беседе протяженной во времени и пространстве недавно исполнилось полгода. Елена приглашена в клуб два месяца назад, она ничего конкретного на приглашение не ответила, колеблясь до последнего.

Вот так, в группе по интересам, завязывать знакомства не настолько опасно и страшно, но появиться среди подобного общества, совершенно без поддержки, выше ее сил. Обычно в клуб добирались минимум парами, всегда находилось кому представить неофита остальным.

Елена выдохнула, и попросила назначить ей день, испытала огромное облегчение, получив через два часа дату аж через две недели, ей словно отсрочили важнейший экзамен.

За два года упорства, недосыпа и прочих нездоровых вещей, а главное полной проекции внимания на свое дело, Елена научилась хорошо зарабатывать. Живя с Игорем, она скорее работой баловалась, занимала ею те немногие часы, которые оставались от облизывания мужа, обеспечения его полного комфорта, в общем, особо в работу не умела. Сначала у нее получалось лишь держать прежний уровень дохода, но вот что любопытно, деньги все равно оставались. Живя с обеспеченным Игорем и, вроде бы, на полном его иждивении, она каждый месяц тратилась до копейки, только иногда умудряясь отложить денежку ему на подарок.

Елене много не надо, и по случаю она вполне может себе позволить приодеться в самом дорогом магазине страны. Она в четверть не так серьезно готовилась к встрече с Виталием, как к походу в гости к тематикам. Нужно одеться достаточно провокационно, но не переступить невидимую грань, не скатиться в откровенную вульгарщину. Она долго выбирала, измучив консультанта, как всегда, не могла определиться какое взять из последних двух нарядов. Остановилась на маленьком черном шелковом платье-футляре на бретелях, полностью оставляющим открытыми шею, плечи, руки и значительную часть спины. Женщина с открытой спиной выглядит и чувствует себя особенно трогательно-беззащитной. Мужчины, с которыми она собирается познакомиться, должны оценить. Девушка разбавила слишком «голый» образ тканевыми длинными перчатками. К платью отлично подошли те самый туфли, скромные, черные, разве каблук высоковат и подошва ярко-алая. Она почти ушла из магазина, продолжая смотреть по сторонам, и замерла возле одной из витрин, широко раскрыв глаза. Идеально. Эта вещь непременно должна оказаться у нее. Пришлось еще разок извлечь надежно уложенную в сумочку банковскую карточку.

За два часа до назначенной встречи она все еще дома и не совсем готова, ее пробирает нервная дрожь. Ее никто не заставляет, тем не менее ей сильно не по себе. Хочется и колется. Самое подходящее здесь выражение. Ту последнюю прикупленную вещицу она снимала и надевала на себя четырежды, вот опять надела и испытующе разглядывает свое отражение в зеркале. Оставит как есть, одежда самое малое чего ей стоит опасаться. Как же страшно произвести неправильное первое впечатление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Образ ей нравился, платье отлично сидело, кружевные резинки тонких черных чулок волнующе потирались друг о друга при ходьбе, порождая едва ощутимую вибрацию, туфли на каблуках визуально вытягивали и без того бесконечные ноги. Она сделала нарочито простую прическу, всего лишь гладкий низкий хвост, но на него ушло полтора часа, пока каждая волосинка и прядь в хвосте улеглись должным образом. И вот она - последняя деталь, кожаная портупея, свободно охватывающая горло, затем металлическое кольцо и от него один ремешок по груди, уходящий в пояс, украшенный похожими металлическими кольцами.

Была ни была, что она точно не должна допустить, так это опозданий. Елена накинула на плечи удлиненное и объемное пальто, оно напрочь скрывало даже детали ее фигуры. Для туфель на улице прохладно, но она поедет на такси, не замерзнет. В машине следила на смартфоне, как точка постепенно пожирает расстояние до клуба. Сердце попеременно сжималось и колотилось, пробуя проделывать несовместимое одновременно. Встав на мокрый асфальт, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, подошла к неприметной, тяжелой двери и нажала на звонок. Ей открыл огромный охранник, надежно заменяя дверь, ширина плеч позволяла.

- Приглашение, - лаконично потребовал охранник, окинув ее равнодушным взглядом.

- Меня ожидает госпожа Ада, - тоненьким голоском пролепетала Елена, впервые задумываясь не подшутила ли над ней ее собеседница, слишком колоритное имя, если учесть контекст.

Охранник выдержал паузу, не актерствуя, скорее переваривая информацию, отличную от его постоянного лекала, поэтому сложноватую, вспомнил что-то и чуть отступил в сторону, распахивая дверь до конца. Внутренне замирая, девушка сделала пару коротких шажков, переступила порог.

- Подождите администратора, - буркнул охранник, махнув головой в сторону пустой стойки, с мерцающим по сторону персонала компьютерным монитором и потерял к ней интерес.

Елена ждала недолго, но настолько волновалась, что каждая секунда шла за минуты, порывы к бегству сменялись смелой решимостью остаться и посмотреть, убедиться.

- Здравствуйте, - окликнула ее хостес, нахмурила тщательно прорисованные брови, обнаружив стойку пустой, они работали в паре и обе уходить не должны.

Елене пришлось повторить к кому она пришла.

- Да, да, - закивала хостес. – Меня предупреждали, минутку, моя напарница подойдет, и я вас провожу.

Сколько можно мучить ее самым страшным – неизвестностью, благо визит подтверждался, никто над ней не смеялся, ее действительно ждали. Елена куталась в рукава своего безразмерного пальто, иногда переступая на длинных шпильках, но старательно демонстрировала спокойствие и готовность потерпеть.

- Ты где была? - страшным шепотом зашипела на товарку хостес, стоило взмыленной девице показаться из-за бархатной завесы, отделяющей общий зал от маленького коридора, и обратилась уже к Елене, расплываясь в ненастоящей улыбке. – Пойдемте.

Они все же проникли за тяжелую штору, но свернули в коридор справа, пройдя мимо распашных, наполовину стеклянных дверей в кухню, других подсобных помещений, остановились возле презентабельной двери. Хостес аккуратно постучала, чуть наклонившись к дереву и прислушиваясь. Стучала явно не ради пустой вежливости, распахивая дверь немедленно после стука, реально ждала разрешения. Елене ничего не расслышала, однако более опытная работница уловила хозяйский голос и потянула за ручку.

- Ада Валентиновна, это к вам, - доложила она, специально пропуская Елену вперед.

За массивным столом, заваленным кипами документов, восседала эффектная женщина лет тридцати пяти, жгучая брюнетка, выражение глаз, как у хищной птицы, горделивой и опасной, трудно выдержать. Снова произошла небольшая заминка, Елену старательно вспоминали.

- Ах, да, - сориентировалась владелица клуба. – Забери у нее верхнюю одежду, Света. Почему не предложила в гардеробе раздеться?

- Извините, - кратко повинилась хостес, протягивая руки к Елене, явно предлагая свесить на них пальто.

Выхода не оставалось, Елена послушно расстегнула крючки и рассталась со своей ненадежной защитой. Ада Валентиновна продолжала на нее смотреть, никуда не смещая взгляд, не разглядывая, при виде разоблачившейся девушки, брови ее непроизвольно поползли вверх.

- За тебя тут соревнование устроят, девочка или скорее подерутся, - уверенно резюмировала она.

Глава 13. Проводник

- Садись, - скорее велела, чем предложила Ада Валентиновна, подтвердив распоряжение, указала взглядом на стул, установленный прямо напротив нее по другую сторону стола.

Елена послушно выполнила, в ее глазах отображалось любопытство и готовность поглощать происходящее, на анализ и критику она сейчас мало способна, нужно сначала набраться впечатлений.

- Натуралка? – будто так и надо поинтересовалась владелица клуба.

- Что? – опешив, захлопала ресницами Елена.

- Волосы, спрашиваю, не крашенные? – сдерживая откровенный смех, но не удержавшись от смешка, пояснила брюнетка.

- А, да, я от природы такая, - поспешила заверить Елена, против воли краснея, вторые смыслы от нее вовсе не ускользнули, не настолько она незамутненная.

- А как насчет того, чтобы сверху попробовать? – невозмутимо продолжала Ада, ее собеседница по сети обладала тем типом классической красоты, которой в несколько штрихов легко придать стервозный оттенок. – Немного постараемся и у мужиков от тебя коленки будут подкашиваться, я научу, как надо воспитывать крупных кобелей.

Смущать Елену одно удовольствие, и Ада развлекалась на полную, но не настолько, чтобы спугнуть девушку, заставить ее совсем передумать.

- Нет, я хотела бы… иначе, - еще больше заливалась краской, Елена не забывала аккуратно гнуть свою линию.

Она не наглая, не напористая, не конфликтная, перечисленные качества больше не заставляют ее поступаться собственными интересами, по крайней мере не с Адой. К сожалению, с мужчиной по-прежнему есть варианты, полюбив, она передвинет свои границы под давлением партнера и прекрасно осознает это.

- Жаль, жаль, - покачала головой Ада, постукивая по столешнице остро отточенным коготком, покрытым густо-алым лаком, потом потянулась к трубке стационарного телефона, нажала на кнопку, связываясь с кем-то по внутренней линии. – Кто у нас из господ гостит сегодня?

Домина слушает и кивает невидимому собеседнику, вставляя поощряющие междометия. Елена поняла, ее прямо теперь передадут в другие руки. Она замерла от испуга, как в страшном моменте художественного фильма, страшно и не хочется прекращать, остановить кадр. Нервная щекотка, будоражащая организм, пугающе и желанно.

- Бояринов объявился? – восклицает Ада, прервав бесконечное перечисление имен. – Он отлично подойдет. За своим обычным столиком? Один? Хорошо.

- Пойдем, дорогая, передам тебя одному из наших под крылышко, он не обидит, - не стала долго рассусоливать Ада, поднимаясь и выходя из-за стола.

До этого Елена могла видеть лишь черную шелковую блузку, рубашечного кроя, причем первые три пуговицы не застегнуты, открывается вид на грудь и красное кружево бюстгалтера. Кроме блузки на Аде оказались тесно ее облегающие штаны, полусапожки на танкетке и тонких отливающих металлом шпильках, обильно украшенные шипами. Хозяйка клуба умела подчеркивать свой статус. Елене оставалось семенить следом за ней, потому что на нее не оборачивались и не интересовались ее мнением о происходящем.

Они прошли прямо в основной зал, впервые Елену окутала особая атмосфера тематического клуба. Вечерняя программа еще не началась и в зале достаточно светло, даже слишком. Публика не стеснялась выражать себя во внешнем виде. Елена зря переживала, ее тонкая провокация, самое малое, что здесь себе позволяли. Девушка напоролась на пару слишком настойчивых взглядов и опустила голову, уставившись строго в пол, она готова интересоваться, но не совсем готова привлекать ответный интерес. Ада величественно здоровалась с гостями, кому-то подавала когтистую ручку, одного молодого парня потрепала по щеке и продолжала продвигаться вглубь, пока не дошла до небольшого, стратегически удачно расположенного столика.

- Максим, давно тебя не было видно, - обрадовалась, как родному Ада, обращаясь к сидящему за столом мужчине.

Первое впечатление о нем у Елены не очень. Он показался неприятным, даже отталкивающим, его окружала давящая, тяжелая аура. Он совсем не красив, но тщательно ухожен. Достаточно коротко обрезанные волосы свиваются в крупные черные кольца, самая выдающаяся часть лица – нос, с характерной горбинкой еще и переломанный неоднократно, губы тонкие, почти не различимые, согласно несуществующей науке физиогномике, выдающие холодную и жестокую натуру. Его присутствие заставило Елену внутренне подобраться, будто она косуля на водопое и увидела на противоположном берегу пока не заметившего ее хищника.

- Занят был, - кратко ответил мужчина, легко отвергая тайный упрек за редкие визиты, Ада у него никакого пиетета не вызывала.

- Я к тебе с просьбой, - не поморщилась Ада.

Про себя она считала Бояринова сволочью, но он постепенно набирал влияние в городе и тематическом сообществе, параллельно активно сколачивал состояние, уже не маленькое, говорили о нем разное, и по большей части плохое. Мужчина любил тратить деньги в клубе, что Ада ему совсем не горела запретить. Самое поразительное – нижние на него никогда не жаловались, скорее наоборот, а вот доминантам и обслуге клуба так не повезло. Характер у него тяжелый. Максим поднял брови, смерив Аду взглядом, словно спрашивая не чокнулась ли она, и с чего он должен делать ей одолжения. Мерзавец, как он есть. И это они еще в приемлемых, почти приятельских сношениях.

- У нас тут совсем неопытная девочка, никого не знает, утверждает, что ничего не умеет, - отодвинулась от столика Ада, совсем переставая загораживать Елену. – Пригрел бы, присмотрел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Максим ничего не говорил и пока ни на что не соглашался. Он просто перевел зрачки с Ады на Елену. Глаза у него вампирья жуть, Елена вообще не подозревала о существовании таких на свете, и заподозрить мужчину в ношении линз сложно. Они красные, не вишневые, не карие с отливом, кровеносные сосуды просвечивают насквозь через раек. Редкая мутация, радужкам не досталось меланина, в отличии от волос, кожи, ресниц и бровей.

- Красивая, - разомкнул сухие губы мужчина, выдав довольно высокую оценку. – Возьму.

Ада выдохнула, злясь на себя и на него за собственные реакции. Елена, напротив, захватила в грудь воздуха больше, чем могла усвоить за раз. Мужчина мельком глянул в сторону Ады и кивнул ей, как будто отпуская. Вот же гад. Ада унеслась, цокая каблуками, настроение стремительно ухудшалось, ее нижнему достанется на десяток плетей больше обычного. А Максим улыбался своей нежданно сцапанной девочке.

- Дай тебя со всех сторон рассмотреть, - полностью сменив тон, ласково заворковал он, делая круг указательным пальцем в воздухе, ясно показывая, что от нее ожидает.

Ошеломленная Елена обнаружила в себе отличную понятливость и вовлеченность, покружилась на одном месте, изящно переступая длинными шпильками.

- Хороша, - уверенно протягивая гласные, похвалил ее мужчина. – Садись рядом со мной, вот сюда, правильно. Что правда ничего не умеешь?

Распорядительно-поощрительная манера общаться затягивала Елену на раз-два. Ей нравилось, когда хвалили, она неожиданно совсем не против выполнять несложные приказы, ради похвалы. Девушка попыталась встряхнуться, прийти в себя, он же ее целиком проглотит, ни одной косточкой не поперхнется.

- Не умею. Я вообще не уверена, что мне все это нужно, - отчаянно затрепыхалась Елена, выдавая нервозность, словно пробуя силы мужчины, насколько крепко он сумел ее захватить, несмотря на крохотный срок знакомства.

- Понять в чем ты нуждаешься нетрудно, думаю ты сама в курсе, но немного стесняешься, - самоуверенно проговорил Максим, цепко и пристально следя, как она сжимается, скрещивает ножки, сцепляет руки на коленях, закрывается.

- О, ну просвети меня, - грубо огрызнулась девушка, агрессивней, чем ей самой хотелось, она защищалась и в принципе была против представителей человечества, заранее знающих за других.

- Ты хочешь власти на собой, скорее всего чуть-чуть насилия, в качестве приправы. Такая хорошая девочка с детства стремилась к браку, готов сделать ставку. Ты замужем? Или была? Неудачник, твой муж, я имею ввиду, нижняя в традиционной семье творит с партнером страшные вещи, все равно, что на наркотик подсадить. Но домашнее насилие совсем не то, что надо. Да? – Максим говорил негромко, спрашивал и не ожидая ответа, продолжал, следил за ее неосознанными невербальными реакциями, ничего не упуская.

- Считаешь я сама виновата? Спровоцировала его? – она словно пошатнулась в реальности и упала спиной прямо в темное, холодное море прошлого с Игорем, голос девушки прозвучал глухо и наполнился болью, верхний вскрыл ее эмоциональную сферу, не колеблясь, острейшим скальпелем.

- Нет, - едва заметно покачал он головой, мгновенно заняв роль утешителя. – Конечно, нет, ты не провоцировала. Просто как на тебя не надави, прогнешься, до определенного предела, который заранее не озвучен. Только власть развращает, а правил вы не установили. И ты не виновата, ты не выбирала за человека, как он должен к тебе относиться. Уступчивость красивой девочки не повод с ней плохо обращаться. Так называемые домашние, ванильные насильники такие примитивные, вообще не соображают, что творят. Не стоит вспоминать. Хорошая новость: у каждого приличного тематика правила есть.

Он снова улыбнулся, позволив уголкам губ подняться выше, и Елена ответила на улыбку, не отрывая от него взгляда, совершенно зачарованная. Она приняла причиненную боль и предложенное утешение. Доминант казался ей сверхъестественным существом, читающим мысли. Она чувствовала подавляющие присутствие Ады, но далеко не в такой степени.

- Как мне к вам обращаться? – смочив переросшее горло ничтожным количеством слюны, стала гораздо вежливее Елена.

- А ты бы как хотела? – вкрадчиво поинтересовался мужчина.

- Я не знаю, - пролепетала растерянная Елена.

- Подождём, пока узнаешь, - засмеялся топ, окидывая зал взглядом и подзывая официанта. – Я предпочитаю по имени – Максим, на «ты» мы уже перешли. Как тебя зовут, милая?

- Лена, - отозвалась девушка, чувствуя себя юницей на первом свидании.

Им подали барное меню, и он заставил девушку выбрать себе напиток, отвергнув тот, в который она ткнула наугад, заявив, что в нем слишком много алкоголя, пришлось уделить глянцевым страницам больше внимания.

- Первый раз в клубе? – продолжал расспросы Максим, вроде не настаивая, но продолжая по капле вытягивать из нее информацию. - Сегодня пятница, будут публичные сессии. Хочешь посмотреть?

- Да, - перестала мямлить Елена, постепенно приходя в себя, за тем она и пришла, но одной остаться в клубе бы не решилась.

- Вот и договорились, Елена Прекрасная.

Глава 14. Сцена

Постепенно клуб начал наполняться гостями, вечер пятницы диктовал свои условия. Елена осмелела, спутник казался ей чрезвычайно надежным, способным не допустить проявлений сомнительного интереса или, еще хуже, попыток познакомиться со стороны завсегдатаев. Природной способностью внушать доверие нижним с первых минут Максим обзавелся прежде, чем смог осознать и начать целенаправленно развивать. Он спокойно пил ледяную минеральную воду с кусочком лимона, следовал старой школе и считал верхний не имеет права позволять себе алкоголь, если рассчитывает на взаимодействие. На нижних его установка не распространялась, им можно, однако спаивать девушку он не собирался, ее коктейль совсем слабенький, обильно украшенный кусочками фруктов на шпажке, зонтиком, соломинкой, короче главное в нем подача, а не процент спирта. Елена его забавляет, поглядывает украдкой на контингент, краснеет и тупит глазки. Освещение в общем зале клуба постепенно становилось приглушенным, детали, вплоть до цвета глаз, уже не разглядишь. Лампы горели лишь над небольшой, достаточно низкой сценой, там их засветилось больше и постепенно сцена становилась все притягательней.

- Скоро начнется, - констатировал Максим, привычный к порядкам клуба. – Я так понимаю, тебе все интересно. Пора двигаться ближе.

- Я думала, мы отсюда посмотрим, - испугалась смешиваться с членами клуба Елена.

- У нас вип-места, - хмыкнул мужчина, поднимаясь и подавая ей руку.

Отказаться невозможно, его невозмутимая уверенность в себе подкупала, девушка вложила в его пальцы свою подрагивающую ладонь.

- Ну, ну, не страшно, - ласково заверил Максим, поглаживая ее кисть подушечкой большого пальца, пошел первым и повел ее за собой, продолжая держать за руку.

Елена смотрела ему прямо в спину, страшась столкнуться к кем-нибудь, но люди перед Бояриновым расступались, он разрезал толпу надвое, без малейших усилий, паскудный характер и репутация давали о себе знать. Они добрались до маленького двухместного диванчика, одного из шести прямо перед сценой. Не покривил душой, они в первом ряду. Красный диванчик, обитый эко-кожей сильно походил на подобные в дорогих кинотеатрах, разве нет круглых разъемов в подлокотниках, куда можно поставить напиток, вместо них подлокотники накрыты деревянными досками, вполне подходящими под стаканы. Елене принесли еще один коктейль, Максиму обновили воду, обслугу звать не пришлось, официант сам справился, выучил привычки взыскательного, но щедрого клиента.

Привилегированные члены клуба, заранее заплатившие за места, постепенно занимали остальные диванчики, позади них ближайшие столики комплектуют дополнительными стульями. Собралась публика или нет, следовало начинать. Экономя место и заботясь о противопожарной безопасности, задник сцены покрыли матовой черной краской и оставили так, справа на сцену ведут ступени, слева все же имеется тяжелая бархатная занавеска, отделяющая подсобную комнату, из которой появлятся участники.

Елена продолжала любопытствовать, она оказалась к парам ближе и установилась на одну, занимающую соседний диванчик. Вернее, на диванчике вальяжно развалился мужчина, а его женщина свернулась на коленях возле его ног, уютно поместившись на синтетическом коврике, имитирующем шкуру неведомого науке животного. На незнакомой девушке винтажная сорочка молочного цвета в кружевах. По нынешним меркам довольно скромное одеяние, но ткань тонкая, полупрозрачная, на ярком свету тело девушки зарозовеет из-под чистого хлопка. Еще у нее массивный кожаный ошейник на горле, обшитый черным кружевом, больше ни одного предмета, она босая. Елена ничего не могла с собой поделать, постоянно возвращалась к ней взглядом.

Нисколько не стесняясь, Максим обнял Елену за талию, притянул ее ближе, чтобы бедро к бедру, и наклонился к уху. У нее мурашки побежали по спине, она не ощущала краем ушной раковины его дыхание, нет, она буквально чувствовала прикосновение его губ.

- Хочешь так же? – предложил мужчина, тоже смотря в сторону коленопреклоненной.

- Не знаю, - начала спотыкаться на ровном месте Елена, ощущая разгорающееся тепло между ног. – Нет…, я не готова.

- Ничего, - понимающе успокоил ее Максим. – Никто не заставляет.

Руку с талии так и не убрал, губы тоже оставались вблизи от ее виска, отстранился он незначительно. От центрального входа в зал прошагала Ада, направляясь прямиком на сцену, под светом софитов, ее зад выглядел особенно фактурно, пока она поднималась по ступеням.

- Здравствуйте, дорогие гости. Вы вели себя хорошо? – вооружившись небольшим микрофоном, поприветствовала она тематиков, ей ответили лениво-одобрительными аплодисментами. – В этот чудесный пятничный вечер начнем с подвесов, плавно перемещаясь к порке. Наслаждайтесь. Мы еще встретимся.

Спустилась и пошла к дальним столикам, не забыв посмотреть на Елену, оценила их позу и руку на талии. В клубе бытовала полушутка, полупоговорка: если Бояринов груб с нижней, значит она не такая уж нижняя. В него встроен высокоточный радар, никогда не ошибается. Новичков на нем проверять жестоко, зато действенно и правдиво. Стоило признаться, она почувствовала в Елене конкурентку, слишком смазливая мордашка и фигурка отпад. Аде почти стыдно, нельзя так было делать, куда подевалась ее женская солидарность. Ну ничего, если нижняя, Бояринов детку не обидит.

- Подвесы – это долго, - поделился Максим информацией, он оказывал всяческую поддержку и присутствие, ровно как его попросили, Елена ему нравилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На сцену вышли одновременно три пары, им едва хватало места, но они, явно выдавая опыт, смогли поместиться. С потолка спустились три троса со стальными кольцами на концах, практически коснувшись крашенных досок сцены. Нижние все сплошь девушки, мастера – мужчины. На девушках только трусики, грудь обнажена, Елена почувствовала укол смущения, словно ее саму раздели и выставили на обозрение. Девушек поставили на колени и начали обвязывать грубыми на вид и достаточно толстыми веревками. Елена впечатлена далеко не всеми участниками сцены, ей совсем не приглянулся один из мастеров, грубо дергающий за концы веревки, его нижняя постоянно заглядывала ему в глаза, словно пыталась донести свой дискомфорт, дергалась в ответ на его движения, гораздо более хрупкая, чем ее массивный ведущий.

Вторая пара, казалось, работала исключительно на результат, они действовали сообща, девушка подавала руки, приподнимала ноги, поворачивалась, как верхнему удобнее. Мужчина сноровисто выплетал узоры на ее теле, полностью сосредоточенный на их качестве, красоте узлов и верности линий, будто в его руках неодушевленный предмет, что-то наподобие цветочной арки в форме девушки и ее нужно максимально приукрасить перед использованием.

Оставалась пара справа, вскоре они полностью поглотили Елену, на других она не смотрела. Чисто внешне нижняя старше нее на добрый десяток лет и ее верхний примерно одного с ней возраста, совсем молодой. Он полностью ею управлял, при этом умудряясь проявлять галантность. Единственный из трех, принес с собой кроме веревок плед, подстелил под девушку на голые доски, эстетичность его волновала гораздо меньше удобства нижней. Он вязал узлы медленнее остальных и не использовал целые бухты веревок, как первый мужлан, не выплетал изысканные перекрестия, как второй. Зато он взаимодействовал с девушкой, не только вязал, но гладил, проводил пальцами под натянутыми веревками, соприкасаясь с кожей, тянул заставляя узлы впиваться в плоть, вызывая у девушки стоны, настолько тихие, что с их места не расслышать, но видно ее раскрытые губы, напрягающееся горло.

- Как тебе? – продолжал шептать ей на ухо Максим. – Самая лучшая техника у центрального, но мастерство на стороне того, кто справа.

Грубый мужлан обматывал девушку, помещая ее в настоящий кокон, причем вязал откровенно слишком туго, нарушая кровоток. Бояринов постепенно начинал психовать, приходилось бить себя по рукам, невосполнимого вреда еще не причинено, и неизвестно о чем пара договорилась, возможно им именно так в кайф. Он заметил куда направлен интерес Елены, но сам почти не отрывал взгляда от нарушающего безопасность топа, продолжая пристально за ним следить. Благо, они закончили первые. Мужчина закрепил на кольце троса крюк, поддел на его острый конец девушку, продев под веревки на заломленных за спину и многажды перекрученных кругами пеньки руках. Подал кому-то знак и трос начал подниматься. Такое количество веревок до некоторой степени распределяло нагрузку на руки и частично на грудную клетку, но риск вывихнуть руки из суставов оставался непозволительно большим. Максим цокнул, злясь на дурака. Еще пара минут, и он не выдержит. Но не выдержала нижняя, она подняла искаженное в муке лицо и сказала одно слово, ее верхний немедленно кинулся ее освобождать, не слишком довольный и тем не менее, сразу начавший действовать. Пользуясь физической силой и ростом, он запросто снял девушку с крюка, веревками пришлось пожертвовать, разрезав их. Мужчина поднял девушку на руки, унося ее за сцену.

Две другие пары закончили одновременно.

Техничная пара выдала потрясающе красивый результат, верхний расположил веревки таким образом, что их концы отходили от тела в шести местах по спине и задней части ног, в итоге собираясь в один пук на крюке, даже волосы в хвост веревкой обвязал. Веревки еще и замысловато переплетались на ней, а сама она, когда трос подняли, превратилась в идеально изогнутый полумесяц, зависший в воздухе. Нижняя представлена, как произведение искусства. Им аплодировали.

Третья пара представила простую и очаровательную цаплю. Девушка вытянута в напряженную линию, крюк зацеплен за оплетку рук, направленных строго вверх, она касается пола носком правой ноги, вторая согнута в колене и удерживается в таком положении несколькими петлями, наложенными на равном расстоянии одна от другой. Бояринов смотрел именно на них и хлопал им. Елена быстренько убедилась, другим подчиненным позволено выражать восхищение и тоже захлопала.

На сцену снова поднималась Ада, вернулась пара, покинувшая сцену совсем недавно, Максим впился в лицо нижней, безошибочно определяя недавние слезы, ему следовало успокоиться, у всех бывают ошибки, силой бы он ее сюда не притащил. Ада представляла мастеров, они кивали публике, больше всего восторгов забрали себе верхний и его нижняя, недавно выгнутая в форме полумесяца.

Участники покидали сцену, но Ада осталась, широкими шагами расхаживая по краю сцены, служитель вынес и почтительно подал ей шестихвостую плеть. На возвышение к ней поднялся высокий, мускулистый парень, дошел до нее и опустился перед ней на колени.

Глава 15. Приглашение

К Аде вышел высокий и хорошо сложенный мужчина, тяжелее ее раза в два, мускулы так и выпирают из-под футболки. Он мог бы использовать Аду вместо штанги, отжать ее от груди три десятка подходов к ряду, но подошел к ней поближе и опустился перед ней на колени, убрав руки за спину. Девушка подошла к нему ближе, провела рукой по волосам и сказала пару слов, он кивнул, избавляясь от футболки и джинсов, Елена впервые видела на мужчине стринги и задница у саба тоже подкаченная, выпуклая, рельефная. Ей пришлось сосредоточиться, чтобы не зажмуриться, как маленькой девочке, над ухом понимающе хмыкнул ничего не упускающий Максим.

На заднике сцены, сливаясь с общим фоном, имелись достаточно надёжные крепления. Ада не прикасалась к своему пленнику, с ним занималась специально назначенная служительница. Она одела парню на запястья широкие кожаные наручи и пристегнула его к стене, заставив широко развести руки, чтобы добраться до колец в стене, служительнице пришлось подняться на цыпочки. Ада знала толк в шоу, разница сильного маскулинного мужчины и хрупких девушек сильно контрастировала с их статусом. Сильный мужчина подчинялся слабой женщине. Разве не будоражит?

Ада совсем не жалела нижнего, она славилась в клубе, как не делающая скидок никому, соглашаясь с ней на взаимодействие, нижние заранее отказывались от надежды сохранить шкуру в целости и сохранности. Она размахнулась и припечатала по спине зафиксированного нижнего, заставляя шесть хвостов рассыпаться по телу веером. В хвосты вплетены тяжелые металлические бусины, они поблескивают при замахе, хотя на такой скорости их невозможно разглядеть, только догадаться об их сущестововании. Саб вскрикивает. Недовольная Ада хватает его за волосы на затылке, тянет голову на себя и неслышно для публики произносит несколько слов. После внушения, нижний не издает ни звука, не заглушает хлесткую песню свистящих хвостов. Хватило полдюжины ударов, и его спина покрылась розовыми полосами, кожа заблестела от пота.

Порка вызывает больше отклика у публики, никто не отвлекается, не переговаривается, не потягивает лениво напитки, как было при подготовке к подвесам. Елена глубоко сочувствует привязанному к стене мужчине, она совсем не уверена, что способна пережить подобное. И она не представляет себя на месте Ады, только на месте ее подчиненного и никак иначе. Проходит своеобразный экзамен перед самой собой, обнажаясь перед собственным сознанием сильнее, чем когда бы то ни было. Она далеко не готова выдавать сделанные выводы другому человеку, оставляя их в секрете, для себя одной.

- Ада замечательно управляется с плетью, - не оставляет девушку в покое Максим. – Парень уже на грани, отлично его к спейсу подвела.

Его нечаянная спутница читала про спейс, но самой видеть не приходилось. Она вглядывалась в фигуру под плетью, словно пробует проникнуть в его состояние и, конечно, не может. Признаки, вполне видимые Максиму, ускользают от ее неопытного взгляда. Елена сбилась со счета еще в самом начале, ей кажется парня истязают непозволительно долго, вон у него ноги подкашиваются, он больше не стоит, виснет на наручах. Ада бьет особенно сильно и останавливается, резко разворачивается на каблуках к публике, к которой стояла вполоборота, подавая удары на покорное тело сбоку. Зал немедленно разражается аплодисментами. Домина не интересуется сабом, его отцепляет и уводит за собой та же служительница, действуя скорее уговорами, помочь ему физически она не в силах. Парень пошатывается, но уходит за ней.

- Официальная часть закончена, - наблюдая, как девушка жадно тянет слабоалкогольный коктейль через трубочку, продолжает исполнять обязанности проводника Максим. – Настало время знакомств. Ты привлекла внимание, иначе быть не могло. Сейчас начнут подходить. Ты готова?

Елене достаточно, она насмотрелась надолго, нужна пауза, стоит переварить полученное в тишине и уединении. Одновременно уходить от Максима вот так, без всякого продолжения, почему-то не хочется. Максим казался опасным в первые секунды, но первое впечатление быстро рассеялось, и девушка чувствует к нему почти противоестественное доверие.

- Нет, мне пора, наверное, - Елена заметила, как на нее посматривают из разных концов зала, мужчины в основном, Максим отличный предсказатель.

- Тогда пойдем, я тебя провожу, - мужчина поднялся, галантно подавая ей руку, так и повел, не выпустил ее ладонь, словно прикосновением отсекая от нее лишний интерес посторонних.

Возле гардеробной они замешкались. Бояринову сразу подали его полупальто, но у Елену не оказалось номерка. Проба гардеробщика указать на штраф, охрану и прочие неприятности, закончилась быстро и болезненно. Максим не спускал наглости людям. Почуяв набирающий обороты скандал, за их спинами нарисовалась администратор, немного приостановившись при виде Бояринова, с ним связываться особенно не любили.

- Номерка не нужно, - быстро начала разбираться работница клуба, показывая гардеробщику, где взять пальто Елены. – Приношу извинения за задержку.

Обращалась администратор именно к Елене, выманив у нее несколько слов показывающих, что все улажено. Отношение девушки заставило Максима успокоиться, на него лучше воздействовать через нижних и самые умные в клубе это знают. Максим подал Елене пальто, она не стала застегивать крючки, рвалась наружу, вдохнуть прохладного уличного воздуха. Шум и суета клуба начали причинять ей вред, сравнимый с физическим, она слишком долго провела в одиночестве и безопасности квартирных стен, толпы давались ей не легко.

Она опередила Максима на два шага, стремясь к дверям и уже перешагнув порог столкнулась с рослой фигурой незнакомца, прямо в грудь ему уткнулась. Приятный парфюм, отметила про себя, спеша отступить на шаг назад. У нее не получилось, незнакомец на автомате обхватил ее плечи руками, словно уберегая от падения. Елена приподняла подбородок, встретившись с наглыми глазами, оценивающе разглядывающим провокационную ременную портупею на ее теле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не надо так активно прыгать, козочка, - излишне фамильярно начал завязывать беседу, вкопавшийся как столб посреди дороги незнакомец.

Объективно разобравшись, может быть, Елена заслужила упрек, путь его следовало сформулировать иначе, но держать ее он точно не имел права. Девушка не желала с ним говорить, только избавиться от его рук на себе. К счастью, подоспел уже знакомый и интуитивно признанный безопасным Максим. Обнял ее за талию поверх пальто и отнял у другого, сам отпустил спустя секунду, отодвинув в сторону и выдвигаясь вперед.

- Мы вам помешали? – обманчиво мягко поинтересовался у нежданного соперника.

- Нет, нет, - подняв опустевшие руки вверх и хохотнув, отступил без сражения мужчина, даже когда Бояринов не знал людей, обычно они знали о нем. – Случайность, никто не пострадал.

- Хорошо, если так, - улыбнулся-оскалился Бояринов, предлагая Елене руку и выводя ее на воздух, наконец.

Рядом с клубом расположена крохотная парковка, буквально на десять автомобилей. Поставить там машину разрешено далеко не всякому, Максим входит в число привилегированных гостей, которым выделено место. Он уверенно повел девушку прямо к своей машине, она у него непозволительно дорогая и вполне узнаваемой марки. У мужа Елены, когда они расстались, была на несколько порядков поплоше. Максим открыл перед Еленой дверку переднего сиденья, усаживая ее в роскошное нутро автомобиля. На воздухе девушка вдруг опьянела и не сильно отслеживала собственные действия. Разве ей не следовало вызвать такси и отправиться домой? Ей не выдержать толпу, но против общества одного Максима она не возражала. Он вроде тоже не против.

- Я могу отвезти тебя домой, - сев за руль, не спеша трогать машину с места, повернулся к ней Максим. – Или могу отвезти тебя к себе. Сразу предупреждаю, ничего напоминающего традиционный секс по мнению обывателя между нами не будет, я в постоянных отношениях. Однако я могу показать тебе чуть-чуть больше. Так как?

- Разве я у тебя дома не измена? – покачала головой Елена, не спеша отказывать совсем, она себя не узнавала.

- Мы давно установили границы позволенного, не сомневайся, - возразил Максим, продолжая на нее смотреть. – Я не переступлю черту и у нас ничего не будет на постоянную.

- Почему? – огорчилась Елена.

- Я тебе не подхожу, - откровенно сообщил Бояринов, - Ты слишком лайтовая девочка, мне нужно гораздо больше, чем подходит тебе. Не прими за упрек, ничего такого, все люди разные и нуждаются в разном. Поиграть нам не помешает.

- Мне страшновато…, - задумчиво призналась Елена.

- Ты сможешь остановиться, когда захочешь, - пожал плечами Максим, никто не должен верить ему с первого слова, но обычно верили. – Соглашайся, тебе понравится. Я тебе идеально подхожу для первых опытов.

- Потому что не слишком заинтересован? – поддела его Елена, против желания задетая сделанными предупреждениями.

- В том числе, - утвердительно наклонил голову Максим. – И еще я пробовал разное, много умею, воспринимай меня ментором и не больше.

Девушка прыснула, прикрывая лицо до половины рукавом безразмерного пальто, будто манерная гейша. Глаза ее заблестели от смеха, и грозный с остальными Максим, охотно ответил ей улыбкой.

- Мы одного возраста, - отказалась без сопротивления признавать его старшинство Елена.

- И правда, - продолжал улыбаться Максим, ничуть не потревоженный пробами покачнуть его пьедестал. – Нельзя спрашивать, но я рискну. Тебе сколько?

- Двадцать шесть, - не скрыла Елена, раз они все равно не будут парой.

- Ты старше меня на год, - прямо вслух признался Максим, тоже не набавляя себе прожитого ради сомнительной цели самоутвердиться за счет возраста. – А в теме я семь лет, то есть официально, интересоваться начал еще раньше. А ты?

- Ты победил, - веселье мигом схлынуло с Елены, словно не бывало. – Я только читала и смотрела, я еще ничего не знаю наверняка.

- О том и речь, - верхний отлично подстраивался под настроение девушки, оставаясь предельно убедительным. – Попробуем?

- Да, - согласилась Елена и тут же испуганно замерла, по ощущениям слово соскользнуло не с ее губ.

- Поехали, - объявил Максим.

Роскошный автомобиль плавно тронулся, выворачивая с парковки. Елена нервно сжала руки на сумочке. Максим ее не тревожил, позволяя хорошенько подумать по дороге, нажал пару кнопок на передней панели, в салоне зазвучала ненавязчивая, приятная музыка. Если Елену волокли в страшный, сырой подвал, то происходило это в комфортной обстановке.

Глава 16. В гостях

Квартира Бояринова полностью ему подходила, такая же дорогая и явно обставленная дизайнером. В ней много места и не слишком много комнат. Одиночке не нужно множество потаенных закутков, чтобы разместить огромное количество жителей и каждому предоставить возможность уединиться. Они на самом верхнем этаже высотного дома, так что никакого подвала нет и быть не может, разве только ужасы прячутся на чердаке. Елена подметила еще одну черту в Максиме, выгодно отличающую его от Игоря. Ее бывший муж, демонстрируя свои владения друзьям и бизнес-партнерам, будь то квартира, машина или она сама, старался уловить их восхищение, а лучше зависть и тогда раздувался от самодовольства. Будто без подтверждения со стороны, Игорь не мог определить ценность собственности, постоянно нужен сторонний взгляд. Максим относился к оценкам равнодушно, по квартире ее не водил, разве показал, где санузел, когда она попросилась.

Быстро приведя себя в порядок и воспользовавшись хитро устроенным унитазом по назначению, не имей она опыт отдыха в Таиланде, вообще бы не поняла для чего сбоку приделана лейка, Елена уставилась на себя в зеркало. Она вышла из дома при полном параде, не даром на ней новый комплект кружевного белья и чулки. Она вроде не собиралась, но подготовилась к приключению. Так почему же так сжимается и холодеет чуть ниже диафрагмы, как раз там, где расположен желудок? Признаки сильного испуга привольно смешивались в ее организме с возбуждением. Она боялась и хотела, хотела и боялась. Девушка попыталась воскресить в сознании, каким пугающим показался Максим ей в самом начале. Тщетно, она помнила сам момент, но пережит его заново не получалось. Как он там сказал? Воспринимать его учителем и принимать происходящее за ценный опыт. Освежив макияж, девушка смело выбралась в гостиную. Мужчина спокойно ее дожидался в комнате, пусть прошло достаточно времени. Гостиная совмещена с кухней, поверхности на части кухни настолько пусты и стерильно чисты, словно ими никогда не пользовались, ограничились установкой. Не далеко от истины, Максим не готовил и домработницу не держал. Сейчас выставил на стол запечатанную бутылку шампанского, один узкий бокал, достал из холодильника заранее приготовленные ресторанные фруктовую и сырную нарезки, сняв с них упаковку. Сам продолжал пить воду из стакана, щедро сдобренную льдом.

- Все в порядке? – позаботился спросить Максим, охватывая ее теплым взглядом.

- Да, - смело отозвалась Елена, по доброй воле подходя к нему ближе.

- Ты хорошо выучила теорию? – перешел к более интересному доминант.

- Не мне судить, но я старалась, - поскромничала Елена, в последний момент исправившись и намекнув на должное прилежание.

- Отлично, - активно продолжая использовать похвалы и заманивая ими глубже, кивнул верхний. – Значит знаешь про стоп-слово. Мы не особенная пара, нет нужды выбирать что-то лично для нас. Не против светофора?

- Согласна, - начиная дышать чаще, хотя ровным счетом ничего не происходило, мужчина вообще почти не шевелился, не старался сократить между ними расстояние.

- Красный – стоп, желтый – внимание, зеленый можно не использовать, мне не требуется разрешение, я беру пока не остановишь, - продолжал разбирать каждую мелочь Максим, что казалось Елене лишним и немного раздражало.

- Как скажешь, - торопила его Елена, позволив себе морщить носик, словно слишком хорошая ученица на попытки прогнать ее по азам.

Верхний лишь усмехнулся на ее вредную резвость, конечно, техника безопасности не для таких хороших девочек, притворяющихся бедовыми, они уже все знают и не нуждаются в повторении. Она ему нравилась, такая красивая и смелая, не сломленная, сама определившая потребность, не через насилие, ошибки и травмы. Пожалуй, с неудачным браком он угадал, судя по ее реакциям, так что некоторых ошибок она явно не миновала, но девочка достаточно сильная, чтобы суметь их пережить. Иногда травмированные люди стремятся разрушить себя до основания. Им кажется тематические отношения идеально подходят для такого. Так и есть, особенно если скрывать от партнера свои реакции, что подходит, а что нет, всеми силами избегать открытого доверительного диалога. Отбитых на голову отморозков среди тематиков тоже никто не отменял, причем в обоих статусах, хотя принято жалеть только пострадавших нижних, хочешь - не хочешь топы автоматически выступают агрессорами в глазах третьих лиц, пусть даже из понимающей тусовки. Максим сам склонен возлагать ответственность на верхних, к ним он гораздо строже и в целом безразличней, чем к нижним, к себе в том числе. Однако он слишком замечтался, любуясь девушкой, пора начинать.

- Сейчас тебе будет очень страшно, - ровным тоном объявил он, направляясь прямиком к Елене, настолько решительно, что она от него попятилась. – Когда станет совсем невыносимо, ты скажешь мне слово.

Елена не заметила откуда в его правой руке появился складной нож, не слишком крупный, не длиннее опасной бритвы, но вдвое шире в рукояти. Не пользуясь второй рукой, подушечкой большого пальца Максим раскрыл и выпрямил лезвие. Он продолжал надвигаться на нее, бегство быстро закончилось, Елена натолкнулась спиной на стену, вжалась в нее сильнее, лезвие прямо у ее лица, Максим еще выдерживает небольшую дистанцию, ровно на длину своей свободной руки, которой упирается в стену рядом с ее головой. Мужчина отвел нож ниже, Елена потонула в его жутких глазах и не может посмотреть куда именно, чувствует прикосновение холодного металла к плечу. От Максима пахнет приятным парфюмом и сразу под этим запахом кроется аромат свежеотглаженного белья. На нее навалилось осознание, как глупо она поступила, придя в дом к совершенно незнакомому человеку, игнорируя отношение к нему окружающих. Остановится по ее слову? Смешно представить, жаль ей не до смеха. Максим подцепил кончиком ножа бретельку платья и бюстгалтера заодно, заводя ткань глубже на лезвие, чуть потянул вверх, и довольно плотная ткань безропотно разошлась надвое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Красный, - заикаясь и спотыкаясь пролепетала Елена, чудом разорвав гипнотический взгляд с верхним, часто-часто моргая.

Нож бесследно исчез. Максим из давно попробовавшего кровь маньяка снова превратился в галантного кавалера, у него смешливые искры в зрачках зажглись, теплое выражение на лице. Пережитый ужас напоминали лишь поврежденные платье и белье, норовившее теперь соскользнуть ниже и обнажить грудь.

- Так должно действовать стоп-слово, - ничуть не сменив спокойный тон на более напряженный, продолжал как ни в чем не бывало Максим. – Попытаются убедить в другом, не верь. Никогда не соглашайся ехать на территорию доминанта, пока хорошенько его не узнаешь. В клубе, где мы были, есть удобные комнаты, там вполне возможно познакомиться поближе.

Елена не отлипала от стены, глубоко взволнованно дыша, она не умела так быстро переключаться. Бояринов наклонил голову к плечу и подал ей руку, мягко обхватив ее подрагивающие пальцы, повел к кухонному острову и усадил на барный стул. Принялся неспешно открывать бутылку с шампанским, она смотрела на его пальцы, сверкнул метал и успокоившееся было сердце снова зашлось, но она приняла верхушку мюзле за блеск ножа. Хлопнула пробка, над горлышком взвился тонкий дымок, мужчина наполнил бокал на треть и подал ей, дождался пока сделает глоток, удовлетворенно улыбнулся.

- Продолжим? – через время предложил Максим, хитро прищурив глаза.

Шампанское возымело магическое действие, оно давало быстрое и легкое опьянение. Спустя считанные полчаса Елена полностью отпустила переживания с ножом. Максим умел вести за собой, даже когда нижним случалось оступиться и больно упасть, он легко возвращал их на нужную позицию. Он развлекал беседой, говоря о несущественных вещах, пододвигал поближе блюдо с вкусным, подливал игристое в тонкий флют, охотно слушал ее ответы. Бояринов совсем некрасив от природы, зато обладает неоспоримой харизмой, увлекая за собой. Он редко использует притягательность своей личности во благо, но красивой нижней девушке страшиться нечего.

- В первый раз было слишком, - осторожничала Елена, заранее соглашаясь на продолжение, и выставляя тонкие, едва заметные границы.

- Я знаю, - согласился с ее робкими попытками Максим. – Дальше будет только приятно. Встань, обопрись на стол, пониже наклонись. Или скажешь слово?

Щекочущее тепло в самом низу живота, тело Елены на физическом уровне отозвалось Максиму куда поспешней, чем сознательно уступила она. Девушка выполнила его пожелания, соскочила с высокого стула, подошла к краю стола, уложила локти на искусственный камень, выставляя попку. Максим подошел к ней сзади, она ощущала тепло, исходящее от его тела, но они не соприкасались. Под ее короткую юбку скользнула рука, немедленно обнаружив кружевные резинки.

- Чулки? Очаровательно, - наклонившись к ее уху, похвалил Максим, подцепил край трусиков сбоку и потянул вниз.

- Никакого секса, - простонала Елена, помня его предупреждения.

- В общепринятом смысле, - вторил ей Максим.

Трусики упали к ногам, край платья неприлично задран до талии. Ладонь Максима легла на ягодицы, аккуратно поглаживая, словно знакомясь. Елена звонко вскрикнула на первый же шлепок, сделала движение, чтобы выпрямиться, за секунду передумала, вернулась в прежнюю позу.

- Умница, - отметил ее поведение Максим, снова занося руку над попкой, он бил с небольшой амплитудой, этой девочке много не надо.

Елене казалось лицо у нее горит ничуть не меньше ягодиц, она наверняка красная, ее макияжа не хватил скрыть смущение. Максим остановился, когда после приятного тепламкожу от ударов начало неприятно пощипывать, поправил платье, повернул ее к себе лицом, приподнял и усадил прямо на край стола. Теперь она в числе предложенных к шампанскому закусок. Мужчина обошел кухонный остров с другого конца и выдвинул средний ящик, вместо разных приспособлений для готовки на подложке разложены стройными рядами девайсы, совершенно новые, самые лучшие в индустрии. Максим вынул небольшую загогулину, покрытую тактильно приятным медицинским силиконом, вернулся к девушке и коснулся ее колен.

- Раздвинь ножки, - велел он, нисколько не сомневаясь в повиновении.

Окончательно попавшая под его влияние, Елена послушалась, колени дрогнули, она открылась, не помня уже никаких разумных запретов. Максим с удовольствием провел пальцами по внутреннее поверхности ее горячих шелковых бедер, умело помещая игрушку одним изогнутым концом внутрь, другой укладывая ровно на клитор.

- Такая мокрая, моя девочка. Кончишь для меня?

Доминант ее больше не трогал, смотрел на нее со стороны, только у него остался пульт от вибрирующей штучки. Елена с силой свела ноги вместе, стоило почувствовать на себе первый уровень. Она справилась дважды, содрогаясь от наслаждения, как он и хотел.

Глава 17. Утро

Все-таки бутылка шампанского почти целиком слишком много, в какой-то момент Елена совсем потеряла голову. Вроде бы она порывалась уехать, но кто бы ее отпустил в таком состоянии. Максим заботливо помог ей избавиться от туфлей, чулок, платья и остатков белья, мягко приговаривая, чтобы она не слишком пугалась. Выдал ей чистую и мягкую футболку, в которой после душа она утонула целиком, неожиданно остро осознав разницу в их размерах и физических возможностях. Мужчина может сделать с ней что угодно, она на его территории, он намного сильнее. Елена отнеслась к своим очевидным открытия на удивление равнодушно, даже сердце с ритма не сбилось. В принципе, она готова уступить ему в постели, позволить продолжить, но Максим не настаивает, хотя затягивает ее в постель вместе с собой. В его огромной квартире просто больше нет спальных мест, худо-бедно возможно устроиться на диване, однако Максим ничего подобного не предлагает. Оставшимся у него на ночь позволено ложиться рядом с ним, иначе он выставляет ставших неугодными гостей, независимо от часа и состояния.

Они крепко и долго спали в обнимку до самого рассвета. Елена охотно прижималась к верхнему спиной и попкой, согреваясь в его объятиях. Максим с ней не церемонился, не пытался выдержать якобы приличную дистанцию, сграбастал и прижал, дождался пока ровно задышит и погрузился следом в сновидения. Тепло другого человека рядом впервые за долгое время, навевает на Елену щемящую грусть, она чувствует, как в глубине ее существа просыпается давно позабытая потребность в близости, нужда в постоянном партнере. Она домашняя девочка, склонная к созданию семьи, а не гордая одиночка. Девушка научилась справляться одна, но ей не пришлось по вкусу, необходимость и обстоятельства не изменили ее изнутри. Ей нужен мужчина. На анализ и критику в своем опьяненном, расслабленном состоянии, она не слишком способна, успев прочувствовать, что с Максимом у них ничего не выйдет, разве сложится крепкая дружба.

Елена проспала, проснулась в постели одна, заботливо укрытая одеялом и никак не потревоженная. Первым делом уединилась в ванной комнате, собрав с стоящего в спальне кресла брошенные небрежной горкой предметы одежды. Протрезвев, она сильно смутилась и поэтому торопилась привести себя в порядок, делая все наскоро. Обнаружила на шкафчике над раковиной запасные, запечатанные зубные щетки и взять постеснялась, выдавив полоску зубной пасты на тыльную сторону согнутого указательного пальца, почистила зубы так. Старательно отводя глаза, все же натолкнулась на свое отражение в зеркале. Она выглядела растрепанной, скромный хвост волос распустился, пряди спутались, обрамляя свежее лицо, глаза блестят, на щеках проступил нежный румянец. Впервые за долгое время, она выглядит откровенно живой, а не ухоженной, умело накрашенной фарфоровой куклой.

Надевать на себя вчерашнюю одежду неприятно и стыдно, словно отсутствие сменной уличает ее в уступке сладострастию. Трусики вовсе не отыскались, тревожат разрезанные лямки платья и бюстгалтера, из-за них ткань не держится должным образом, приходится постоянно одергивать край повыше. Она подготовилась к встрече с хозяином квартиры и возможному поспешному утреннему бегству, как только могла.

Максим отыскался на просторной кухне, совмещенной с гостиной. Следы их маленьких вечерних посиделок полностью уничтожены. Мужчина встречает ее улыбкой, он пьет черный, как ночь, кофе с маленькой толикой сахара из снежно-белого фарфора. Он свеж и полон энергии, посматривает на нее с удовольствием. Запланированная неловкость, которая бывает с малознакомыми людьми, проведшими ночь и не знающими, как друг от друга потом избавиться, не наступила. Бегство откладывалось на неопределенный срок.

- Доброе утро, - поприветствовал девушку Максим, кивая ей на барный стул, приглашая поближе к себе.

- Доброе, - отзывчивым эхом откликнулась Елена, подходя ближе.

- Хочешь кофе? – продолжал Максим, явно не испытывая ровно никакого стеснения. – Могу еще пару тостов с красной рыбой сделать, больше ничего нет, готовить я не умею и в город внезапно вернулся, моя домработница не успела подсуетиться.

- Кофе хочу, бутерброд - нет, - не собираясь особо утруждать гостеприимного хозяина, и чувствуя жажду после выпитого алкоголя, определилась Елена, забираясь на стул.

На оборудованной по последнему слову технике кухне, безусловно имеется самая современная кофемашина, но Бояринов даже не смотрит в ее сторону. Он варит кофе по старинке на плите в медной турке и, по сути, пожалуй, кофе единственное, что выходит из-под его рук вполне съедобным после термической обработки, в половине случаев он умудрялся сжечь хлеб в тостере, не говоря об остальном. Свежая порция кофе готова за считанные минуты. Максим убирает свою чашку в раковину и достает две чистые, ему в голову не приходит долить напиток в пользованную. Пододвигает по столешнице сахарницу к Елене. Открывает дверцу холодильника, долго изучая полки.

- Не сливок, не молока, извини, - признает он, заканчивая осматривая содержимое. – Зато есть йогурт, мне его от фермера привозят, тебе понравится.

Перед Еленой оказалась стеклянная баночка, наполненная свежей белой массой, щедро сдобренной кусочками абрикосов, сваренных в сахарном сиропе. Это очень вкусно. О Максиме заботятся по высшему разряду, он обеспеченный человек, привыкший к комфорту и умеющий его себе обеспечивать. Елене выбрала йогурт из баночки маленькой десертной ложкой до самой последней капли, выпила кофе, оставив на дне темный осадок, вполне подходящий для гадания, отказалась от добавки. С Максимом оказалось легко не только в тематическом взаимодействии, он приятно общался, не напрягая девушку. Правда такой формат с Бояриновым доступен весьма ограниченному кругу лиц, собственно, только нижним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тем не менее, будто между прочим и как само собой разумеющееся, Максим продолжает совершать возмутительные поступки. Из прежнего ящичка возникает крохотная загогулина вибратора. Бояринов смотрит прямо на Елену подмигивает ей, дополнительно опрыскивает вымытый под струей воды силикон антисептиком на водной основе и прячет его вместе с небольшим пультом в бархатный мешочек.

- Мне пора, - вспыхивая до корней волос, бормочет Елена, отворачиваясь.

- Я тебя отвезу, - не останавливает, но продолжает ухаживать за ней Максим.

Подходит к ней ближе, касается обнаженного плеча, не прикрытого бретельками, подхватывает кончиками пальцев срезанный замахрившийся край одной и огорченно цокает языком, покачивая головой. Переводит взгляд на ее сумочку, безцеремонно размыкает замочек и укладывает внутрь бархатный мешочек с игрушкой, не удосуживаясь ничего объяснить.

- Лучше на такси, - продолжает краснеть девушка, пряча глаза.

- Я настаиваю, - решительно отмахнулся от ее лепетания Максим, собирая необходимое по квартире, нужное брошено на специальное блюдо в прихожей, остается лишь обуться и накинуть верхнюю одежду.

Мужчина галантно распахивает перед Еленой двери и пропускает ее вперед. Усаженная в машину девушка с удобством откинулась на переднем пассажирском сиденье, недоумевая куда ее везут. Максим выводит машину с подземного паркинга, не задавая лишних вопросов и рулит прямо в центр города, они от центра и так недалеко. Елене в голову не приходит спросить куда они направляются. Ей хочется быстрее оказаться дома, как следует отоспаться, после сварить себе куриного супа с лапшой и поработать, расслабиться, вернуться в прежнюю колею. Вчерашняя доверчивость ее не покидает, и она предпочитает плыть по течению воли Бояринова, не возражая ему и не сопротивляясь. Становится очевидным, что они направляются прямиком в ЦУМ.

- Зачем? – тихонько поинтересовалась Елена, когда они добираются до центрального входа.

- Собираюсь возместить причиненный вред, - невозмутимо сообщает Максим.

Они начинают с бутика нижнего белья. Бояринов с ходу отправляет Елену в примерочную, вообще не позволив ей посмотреть на представленный товар. Подманивает к себе консультантов четко и подробно объясняя, что им требуется. Елене приносят комплекты один за другим, она предоставлена сама себе, ее никто не торопит, Максим деликатно не рвется на нее посмотреть. Отмерив ей целых полчаса спрашивает из-за занавески.

- Определилась?

- Никак не могу выбрать из двух, - лукавит девушка, обзавестись таким бельем не каждый день выпадает, а от Максима точно не убудет, тем более он сам предложил.

- Бери оба, - чисто по-мужски, ожидаемо и нетерпеливо торопит ее Максим.

Возле кассы они выдерживают целый ритуал по упаковыванию их покупок в папиросную бумагу, коробку и пакет, все перевязанно лентами. В пальцах Бояринова мелькает банковская карточка, их провожают до самого порога. Елена сомневается, что их бы стали так облизывать, не будь Максим у них завсегдатаем, пронять здешних продавцов с одной продажи не получится.

Дальше выбирали платье. Бояринов развернулся по полной и безжалостно на ней отыгрался. Девушка снова не имела права голоса и ей приходилось менять платья, как в калейдоскопе из детства, выходя с каждым к развалившемуся на диване мужчине, показывая себя с разных сторон. Он ее не спрашивал, умудряясь угадывать какие совсем не подходят, а какие следует отложить и посмотреть еще. Елене оставалось признать, она сама бы лучше не справилась. Темно-синие платье, длиной ровно по колено с открытыми плечами и довольно щедрым вырезом, но не на грани фола, облегающее до талии и дальше расширяющееся небольшим колоколом, на лифе тонкая, едва заметная вышивка. Девушка боялась подумать сколько оно стоит. Игорь в свое время, за весь период их брака, позволил ей буквально два-три платья примерно похожего уровня. Девушка осталась вполне довольна выбором верхнего, находя в его самоуправстве странное удовольствие.

Доставлена она домой в лучшем виде, чуть позже, чем надеялась, выходит из машины с руками полными фирменных пакетов. Будь в новом доме бабушки-соседки на лавочке во дворе, они бы обтесали об Елену языки до крови. Максим продолжал оставаться щедрым до конца, предложил ей обменяться номерами телефонов и сопроводить ее в клуб в следующий раз, познакомить с нужными людьми, позволить сделать выбор в безопасности, под покровительством. Дорогущий автомобиль мигнул напоследок фарами и выехал со двора.

Глава 18. Совладелец

Оставшуюся часть субботы и целое воскресенье Елена не выходила из дома, неторопливо занимаясь собой, просматривая текущие дела по работе. Внутри нее воцарился мир и чувствовалась загадочная сытость. Девушка впервые откусила кусочек от темы и организм выдавал повышенные дозы дофамина, несмотря на то что Максим завел ее не слишком глубоко. Тематическое взаимодействие вызывает привыкание, при нужном складе личности даже зависимость. Елена в самом начале пути, многое открывает впервые, ее переполняет энтузиазм новичка. Она жутко стеснялась открыто подложенной ей Максимом в сумочку игрушки, притронувшись к бархатному мешочку к позднему вечеру в воскресенье, дольше игнорировать терпения не хватило.

Она отыскала похожую в сети, вздрогнула заметив цену, внимательно просмотрела инструкцию, изучила вещицу вдоль и поперек. Обходится самой оказалось сложнее, чем казалось со стороны. Конец вибратора, помещающийся внутрь кажется крупнее, возбуждение и природная смазка ей не особенно помогают. Девушка сводит брови к переносице, морщится, укладывается на спину, сгибает ноги и разводит колени в стороны. Рассматривает небольшой пульт и нажимает на кнопку, мгновенно выгибая спину, она случайно попала пальчиком на самый сильный режим. Из груди вырвался протяжный сладкий стон, Елена закусила нижнюю губу и покраснела, стонать самой себе ей прежде не приходилось, лаская себя, она инстинктивно подавляла звуки, таилась, пряталась.

Добраться до пика с вибратором проще простого, она совсем отстала от игрушечной индустрии, оргазмы легкие, трепет пробегает по всему телу, становится видимым в районе бедер и ног. И все же игрушка далеко уступает человеческому теплу, крепким мужским объятиям, вкусам и запахам, настоящему единению с желанным любовником. Елена закуталась в плед, перелегла на бок, подтягивая ноги к груди. Она совсем и полностью готова для новых отношений, приходи и бери. В этот раз Елена не так юна и не очень готова пассивно ждать, она намерена встречаться с мужчинами, позволить посмотреть на себя и выбирать самостоятельно.

В понедельник ей выпало по графику выйти на работу с утра, она успела за десять минут до начала рабочего дня. Офис встретил ее слишком оживленным, против принятых негласных правил, никакой очереди рядом с кофейным автоматом, работники порхают между кабинетами, девушки выдают частую дробь каблучками.

- Привет, что стряслось? – полюбопытствовала Елена, занимая соседний стол, расположенный рядом с секретарским, и включая компьютер.

- Основной учредитель наш приехал, он редко появляется, работу контролирует, большие контракты привозит, - поделились сведениями секретарь, старательно сохраняя профессиональный вид.

- А, тогда ясно, - понимающе кивнула Елена, не слишком заинтересовавшись.

Явление большого начальства ее мало касалось, ее должность не подразумевала карьерного роста, оставаясь малозначительной и нужной ей лишь ради общения. Зарабатывала деньги она другим способом, и там же развивалась, достигала новых успехов.

Напарница заметалась, обсуживая сразу двоих, пропадая за одними дверями, потом сразу за вторыми. Руководители собирали бесконечные совещания. Елена активно помогала распечатывать и раскладывать по копиям документы, по заведенному заранее порядку, не она имела доступа к директорскому телу.

- Все, не могу больше, - резко выдохнула, опираясь обеими руками на край стола замученная напарница, вызывая у Елены смутные и стыдные недавние воспоминания. – Отнеси главному кофе, пожалуйста, я хоть пару минут передохну.

- Не вопрос, - отозвалась Елена, искренне сочувствуя девушке.

Собрала на поднос необходимое, подхватила и понесла. У самых дверей ловко пристроила поднос на одну руку, постучала второй, пришлось прислушаться, чтобы различить разрешение. Девушка нажала на ручку, навалилась на дверь крутым изгибом бедра и вошла. Поднос требовал контроля, у Елены немного опыта, и она боялась пролить черный, горячий кофе. Она подняла глаза на начальника в самый последний момент, установив поднос на стол и взявшись за блюдце, собираясь переставить напиток ближе к мужчине. Ей удалось донести чашку без потерь, но сейчас рука дрогнула, по чашке потекла черная капля, стремясь вниз. Перед ней тот самый наглец, схвативший ее и не отпускавший в дверях клуба. Как неудачно.

- Добрый день, - пряча узнавание за ресницами, переводя взгляд исключительно на поднос, вежливо сказала девушка. – Ваш кофе.

- Какая встреча, - широко ухмыльнулся директор, впиваясь в нее хищным взглядом в радостном предвкушении. – Честно, не ожидал. Ты работаешь на меня?

- На вас, - намекнула на положенную дистанцию Елена, обращаясь более формальным образом. – Глеб Станиславович.

- Ваше имя я могу узнать? - нехотя переходя на «вы», решил на время уступить Глеб.

- Елена. Я референт на полставки, рада познакомиться, - удерживая себя в руках, не стала скрывать девушка, ее данные есть в отделе кадров, отказывать не имеет смысла.

- И часто вы посещаете разные сомнительные места, Елена? – иронизирует директор, чувствуя себя полным хозяином положения, привыкнув к уважению, лести и уступчивости подневольных наемных работников.

- Думаю, вас не касается, чем я занимаюсь в свободные от работы часы, - запросто отбила его подачу Елена, не собираясь краснеть, пугаться и заниматься прочими глупостями. – Что-нибудь еще?

- Я вас позову, если понадобится, - оставаясь в лидирующем положении, вынужден отпустить ее Глеб, уже прикидывая, как ее подцепить еще.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Елена красива, она заинтересовала его еще вчера, если бы Бояринов не вмешался, он бы не отказался завести знакомство так просто. Зеленоглазый брюнет, высокий, широкоплечий, не пропускающий занятия в спортзале, достаточно состоятельный к тридцати годам, Глеб редко встречался с женскими отказами, напротив они сами проявляли инициативу, частенько ему докучая. Такие девушки, как Елена, не должны просиживать жизнь за офисным столом. Как она вообще сюда попала? Почему ее вчерашний спутник позволяет ей работать? Не взял на себя полностью ее содержание? Некоторые женщины не созданы для обычной жизненной маяты, связанной с ежедневными трудовыми буднями и прочей рутиной. Ничего, он не против подставить ей плечо и взять заботу о ней на себя. Глеб в теме всего три года, заполучить себе в нижнюю такую красавицу предел мечтаний. К ней тянуло, ее хотелось прижать, втиснуть в свое тело, забрать и оставить только себе.

Глеб встал из-за стола и забегал по кабинету, меряя достаточное большое пространство длинными шагами. Не стоит забывать, он в городе не просто так, приехал разобраться со случившимся с Алиной. Нанятый им человек, спустя целых четыре года нарыл немного информации, дальше ему пробиться не удавалось, статус не тот. Глебу придется действовать самому. Елену одновременно хотелось заполучить и отодвинуть в сторону, не подставлять, для него грядут не самые безопасные времена. Но поцеплять девочку, подразнить ее, ему никто не запретит. Глеб улыбнулся и провел рукой по коротким волосам, не испортив прическу, жесткие пряди быстро вернули заданную парикмахером форму. Продолжая лениво улыбаться, Глеб вернулся за стол и отпил успевшее остыть кофе. Вообще, обычно он сохранял суровый вид, полностью соответствующий его внутреннему состоянию, Елена выбила его из привычного образа.

Снова понеслись бесконечные совещания, следующие чередой, последнее Глеб завершил за полчаса до конца рабочего дня. Офис гудел, люди не собирались расходиться, по крайней мере до того, как рабочее место покинет главный. Каждый мечтал выслужиться, детей из детских садиков, школ и секций сегодня забирал кто-то другой, встречи отложены, планы изменены. Виталий в их числе, не знает, чем заняться, ни на что сил больше просто нет, поставленные задачи выполнены, остается создавать видимость бурной деятельности, беря пример с остальных.

В целом, Глеб остался доволен работой офиса, мелкие недочеты не в счет, другого он не ожидал, иначе бы офис не приносил дохода, чего не замечалось. Он числится в фирме всего лишь финансовым директором, оставляя за собой право по уставу ставить подписи на счетах, без него никакие значительные суммы не уходят и не поступают. Тем не менее, он владеет фирмой на восемьдесят процентов, оставляя двадцать процентов на долю генерального. Таким не сложным финтом, оставил себе полную власть, избавляется от улаживания разных текущих организационных процессов. Он мог себе позволить работать над действительно важными вещами, в основном над большими сделками, лично встречаясь с поставщиками и оптовыми покупателями. Он появлялся в городе в общей сложности на пару-тройку месяцев в год, остальное проводя в разъездах. Соучредитель оставался непоколебимым монументом, принимая текучку на себя, фактически ничего значимого не решая.

Расслаблено откинувшись на спинку шикарного офисного кресла, Глеб сыто подумал, что важное сделано и можно немного поиграть. Он потянулся, нажал на кнопку интеркома, вызывая задерганную секретаршу. Елена, кстати, больше не показывалась, и Глеб недоумевал, как ей удалось договориться с напарницей, перебросить обязанности полностью на нее. Слова девушки про полставки проскользнули мимо него, оставив память от проявленной ею дерзости. Нижние должны быть покорными, правда, Глеб соглашался признавать, что не на постоянную. Все равно, могла бы больше уважения проявить. Глеб полагал, его статус топа заметен невооруженным глазом прямо из космоса, чуть-чуть переоценивая свою врожденную харизму.

- Чем я могу помочь? – вытянулась в струнку перед ним замученная секретарша.

- Ты достаточно сегодня потрудилась, - похвалил Глеб, напоминая себе после недельной проверки всех систем фирмы, издать приказ о премировании, он не жлоб, денег на поощрения не жалел. – Вика кажется? Иди домой, пришли мне ту, другую, Елену.

- Она ушла, работала до обеда, - огорченно отказалась Вика, с сожалением отодвигая от себя долгожданную свободу от тяжелого дня.

- Как так? – неприятно поразился Глеб.

- Работает на полставки, - довела до его сведения Вика, повторяя уже сказанное Еленой.

- Хорошо, иди всем скажи, чтобы расходились, - махнул на нее рукой Глеб.

Приятное, расслабленное настроение сменилось, мужчина подобрался, как хищный зверь в преддверии охоты. Пусть на полставки, он уверен никто из сотрудников не посмел бы так манкировать его присутствием. Ясно же – аврал, каждый руки нужны, остальное следует бросить и заняться важным.

А вдруг она занята тем хлыщем?

Глава 19. График

Небывалое дело, Глеб явился на работу с самого утра, второй день подряд. Высматривал Елену чуть не с порога офиса, разочарованно не находя ее на месте. Как коршун навис над столом Вики, дожидаясь ее и здорово напугал пришедшею заранее секретаршу. Выяснив, что требуется руководству, Вика для вида поправила стопку с документами, выравнивая уголки, и старательно не заинтересовано сообщила:

- Она будет после обеда.

- Почему? – рассердился Глеб, он не задумываясь, собственными руками формировал основу будущих сплетен и проблем Елене, он стоит слишком высоко, чтобы заботиться о подобных мелочах.

- Было согласовано при приеме на работу, - вынуждена оправдываться непонятно за что Вика, и снова объяснять очевидное. – Она по четыре часа работает, по необходимости.

Как результат, Елена поймала на себе весьма странный взгляд старшей сотрудницы. Вика следила за ней украдкой, отворачивалась встретив ответный взгляд, избегая открытого противостояния. Девушка сходила в туалет, внимательно осмотрев себя в зеркале, отыскивая неполадки с ней оказалось все в порядке, поправила волосы и отправилась обратно. Она подозревала в происходящем Глеба, и интуиция ее не подвела. На обеде финансовый директор задержался, обсуждая детали нового контракта с генеральным. Мимо секретарей он пролетел на всех парах, не обратив на них внимания. Заскочил в кабинет, выждал ровно пять минут и дернул к себе Елену, специально назвав ее имя по интеркому. Девушка недовольно поджала губы, взаимодействие с руководством не входило в ее прямые обязанности, она у основного референта на подхвате, не более, но пошла, собираясь дать понять, насколько авансы Егора ей не интересны.

Строго говоря, мужчина не вызывал у нее острой неприязни, скорее наоборот. Кто знает, как у них сложилось бы, продолжи они встречаться исключительно в клубе. Теперь Елена намерена пресечь интерес на корню в самом начале, она на работе, ей с лихвой хватало Виталика, продолжающего смотреть в ее сторону печальными глазами непоёного теленка. К счастью, парень не предпринимал решительных действий, оставляя инициативу на ее долю. Именно Елена должна была его свести со двора его матери, словно бессловесную скотину, благородно сняв с него всякую ответственность за дальнейшее. Ей не повезло, она встретила под маской «хорошего парня» предельно инфантильную личность. Если повезет, Виталий начнет выбираться из материнского плена разве к тридцати, а то к тридцати пяти, или сгинет в ее объятиях навсегда, основательно испортив нервы какой-нибудь несчастной женщине, неосмотрительно кинувшейся ему на помощь.

Елене пришлось взять со стола Вики папку с документами, главная сотрудница прижимала ее к столешнице двумя пальцами, отпустила не вдруг, ухмыляясь и рассматривая девушку, как коллекционную бабочку, приколотую булавкой к бархатной подушке. Блондинка не сильно переживала за рабочее место, не боялась его потерять, не обжигалась об чужое мнение малознакомого человека, но при таком отношении нормальных связей не завяжешь, а именно ради них она выбралась из своей прочной скорлупы.

Елене удалось вызволить папку, она повернулась к двери и, не задерживаясь, поцокала каблучками в ее сторону, готовясь к сражению. А Глеб ее заждался, он Елену не пять минут ждал, с самого утра изводился, стоило ей переступить порог, обхватил ее образ целиком, сожрал глазами. В ответ Елена вскинула головку, нахмурилась, окатила его холодом.

- Вы вчера слишком рано ушли, Елена, - принял вид грозного начальника Глеб, не зная, как подступиться и дергая ее за воображаемые косички.

- Сорок семь минут, - произнесла девушка, подходя к нему ближе и подавая документы.

- Что? – недоуменно переспросил Глеб.

- Напротив, я задержалась, - сохраняя холодный вид, попеняла ему блондинка.

- Вот как? – мужчина почувствовал прилив азарта и охотничьей злости, желанный трофей никак не давался в руки и вообще надежд не подавал. – Пересмотрим ваш трудовой договор, вы нужны компании на полную ставку.

- Нет, - отвергла его щедрое предложение девушка.

- Не нужна работа? – постарался вложить в вопрос множество смыслов, очень-очень отдаленно обвиняя ее в том, что она обычная золотоискательница.

Женщина с такой внешностью не могла жить иначе, ей бы просто не позволили, не нужно зря напрягаться, ей так все дадут, принесут на блюде и воспримут ее согласие с благодарностью. Не так давно в пересчете на десятилетия стали появляться дамы совсем другого типа, красивые и хищные, нацеленные четко на успех и карьеру, идущие буквально по головам, используя секс, как средство подняться на ступеньку выше. Елена подобного впечатления не производила. Она пришла найти покровителя, в идеале – мужа, и навсегда отдалиться от карьеры, променяв ее на богатые дома, пляжи Дубая и Мальдив. Ей, кстати, надо поторопиться, не девочка уже, давно не восемнадцать. С другой стороны, юную девочку в теме страшно себе представить, такое можно с двадцати одного, лучше еще старше. Для нижней у Елены идеальный возраст, розовые пони как раз ускакали от нее в сказочную страну, от нее не следовало ждать диких истерик на тему лайков в соцсетях, секундного ответа на сообщения и звонки, тому подобных жутких вещей.

- Нужна, - продолжала не слишком комфортный разговор Елена. – На половину дня.

- Потребности фирмы изменились, мы не может позволить себе терять такого ценного работника, - ерничал Глеб, продолжая давить и не получая желаемого отклика.

- У меня не закончился испытательный срок, если мои условия вам не подходят, вы знаете, что делать, - невозмутимо отбила его подачу Елена, фриланс приносил ей гораздо больше дохода, совершать поступки ему в ущерб она не собиралась, лучше вообще отказаться от чистой авантюры с офисом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Странно, мне казалось у нас вознаграждение выше среднего по сектору, - отказывался принимать всерьез Елену руководитель, подкусывая ее с разных сторон и пытаясь загнать в угол.

- Могу я еще чем-нибудь вам помочь? – невозмутимо перевела разговор на другое непоколебимая Елена.

- Нет, спасибо, - разочаровано отпустил ее Глеб, смотря вслед, он ничего не смог с собой поделать и пялился прямо на аккуратный зад девушки, затянутый в узкую юбку-карандаш. Елене повезло с формами от природы, но она не забывала подкачивать ягодицы в зале, и это было заметно каждому пристрастному взгляду.

Глеб протяжно выдохнул через нос. Не часто встречались девицы, стойко сопротивляющиеся его напору, он таких навскидку припомнить не мог. Ничего, он не отступит, перенесет новое наступление на вечер. Больше он девушку к себе не тягал, хотя не терпелось, создавал атмосферу обманчивой безопасности. Глеб знаком с Максимом шапочно, они виделись едва дважды, оба раза в клубе. Еще он слышал про него в городе, о нем отзывались, как об опасном и неприятном человеке. Глеб не слишком любопытствовал, за исключением вполне понятного интереса, как к верхнему, разделяющему с ним одни и те же интересы, он к разговорам не прислушивался. Теперь непонятно чего от Бояринова ожидать, если увести у него девушку. Мнение самой девушки Глебом учитывалось в последнюю очередь. Он вполне в состоянии ее обеспечить. А что еще надо женщине от мужчины?

Высчитав окончание дня и Елену до секунды, Глеб перехватил ее прямо за стеклянными дверями. Обошел и встал у нее на пути. Елена кинула на него недовольный взгляд, не продолжив убегать, они не дети и даже не подростки. Голос здравого смысла должен быть услышан, она искренне верила в это.

- Мы больше не на работе, - озвучил Глеб. – Поужинаем вместе? Обсудим цели и задачи предприятия и возможный карьерный рост?

- Я тороплюсь, - неуверенно сказала Елена, еще один прямой разговор им не помешает, поэтому случилась заминка, позволяющая ее поуговаривать дальше.

- Поесть много времени не займет, - сразу же почувствовал слабину мужчина и уверенно перехватил инициативу. – Я потом до дома подвезу.

Нужно ли говорить, что столик в уютном ресторанчике неподалеку он заказал еще днем, когда решил ее не упускать. Глебу нравилось ухаживать за женщинами, особенно за теми, которых он считал своими, пусть сами они не всегда догадывались о принадлежности. Он открыл двери своего большого представительного БМВ, усадил ее внутрь и прикрыл дверцу за ней. Елена восприняла его действия совершенно естественным образом, без смущения, и ему это пришлось по душе. Он убедился девочка не из простой семьи. В ресторане Глеб позволил ей выбрать блюда, но сам заказал ей в довесок бокал подходящего под морепродукты вина. Елена спокойно пригубила вино, нисколько не возражая, суетливость ей не свойственна, широкими жестами ее не поразишь, но она умела ценить хорошее обхождение.

- Признаюсь, вы произвели на меня впечатление, то есть еще там в клубе, - понизил голос Глеб, рассчитывая перейти на доверительный разговор. – Жаль, что мы не встретились раньше. Могу я задать личный вопрос?

- Зачем? – приподняла брови Елена, откровенно наслаждаясь отменно приготовленной едой, она редко себе готовила, обходясь доставками, а они совсем не то, тем более по сравнению с хорошим поваром. – Мы с вами накрепко связаны профессиональными отношениями и перевести их в другую плоскость опрометчиво с какой стороны не посмотри. И я боюсь. Вред уже причинен, пусть ничего еще не случилось.

- Кого могут тревожить сплетни в наше-то время? – поморщился Глеб, людям трудно поставить себя на место другого и понять чужие чувства, ему коллектив зубки показать не посмеет. – Единственное, как я понял, вы заняты.

Елена помолчала, испытывая острый соблазн солгать, выставить Бояринова своим мужчиной, он не станет возражать, обещал ей помогать и не рассердится. Разве возникнет недопонимание с его постоянной нижней, с которой она вовсе незнакома. Максиму оказалось легко довериться, такого же сильного, абсолютного и немедленно возникшего чувства Глеб у нее не вызвал. Он привлекал ее чисто физически, слишком мало для рискованных поступков. Работа на самом деле ее не слишком тревожила, она ее запросто оставит. Глебу требовалось убедить ее и прямо показывать она ему свою потребность не собиралась, в Глебе ей чудился Игорь. На первый, второй и третий взгляд они разные, но высокая должность, некоторые детали поведения. Ей хватило одного Игоря с головой.

Глава 20. Наступление

Он никуда не продвинулся, мужчина вынужден признать поражение примерно к десерту. Елена казалась вообще не заинтересованной, заказала чизкейк, отламывала вилкой микроскопические кусочки и поедала с явным удовольствием, полностью сосредоточившись на лакомстве. По сравнению со сладким, Глеб проигрывал, девушка следила за фигурой, баловала себя редко.

- Так все-таки, кто он тебе? – взревновав сразу ко всему целиком, начиная от соперника заканчивая сладким, неожиданно перешел на «ты» Глеб.

Елена приподняла бровь и положила в рот еще порцию чизкейка, мужчина проследил и уже не смог оторвать взгляда от ее губ. Они у девушки пухлые, причем без косметических ухищрений, подделку Глеб быстро научился различать. Особенно его расстраивали опороченные, надрезанные и надутые женские груди, исправленные носы и увеличенные губы он сносил легче. Она сосет? Сейчас все умеют. Если да, как быстро соглашается? Глеб не думал, что оскорбляет Елену подобными размышлениями, у него и мысли унизить ее не мелькнуло. Он всего лишь хотел утвердиться над ней любыми возможными способами, в том числе при помощи члена, завладеть, присвоить себе. Обычная мужская потребность, тем более он – доминант.

- Я не хочу отвечать, - прищурила глаза Елена, доходчиво демонстрируя насколько Глеб далек от реализации своих влажных мечтаний.

Толком Глеб ничего не добился. Он успешный бизнесмен, пробивной, уверенный в себе. На самом деле для него вариант, не совпадающий с его целями, всегда звучал невнятно и не воспринимался им всерьез. Существовало только так, как надо ему. Не получается, значит плохо постарался. Правда, на этот раз добыча, не сильно разделяла его охотничий сценарий, не трепыхалась, не взывала о помощи, не убегала. Сбивала с толку. В буре эмоций, преследуя очередную девушку, ему ориентироваться гораздо сподручней. Он даже не мог понять флиртует она с ним, или ей просто понравилась еда в ресторане, поэтому она до сих пор здесь. Глеб согласен кормить ее хоть в день по три раза, и нужно обязательно подключить обычную кавалерию регулярных войск: огромные букеты пионов и роз; шарики; дикие признания под окном; ювелирка; клубника в шоколаде, все дела.

- Мне пора домой, - напомнила Елена, доев уголок десерта до песочного края, но его оставила на тарелке, впервые за ужин взялась за смартфон. Ловко тапая розовыми концами пальчиков по экрану.

У Глеба реально едет крыша, потому что он отчетливо представляет в ее руке совсем не телефон, ему кажется смартфон по форме смахивает, тоже такой… продолговатый. Вот он дебил озабоченный, девчонка поймает его на такой хрени и свалит от него, дурака. Как он умудрился на нее за два дня настолько залипнуть? Будто в двадцать опять вернулся, когда девочки его сводили с ума.

- Что ты делаешь? – возмутился мужчина ее внезапному погружению в пучины гаджета.

- Такси вызываю, - небрежно бросила Елена.

- Брось, - Глеб потянулся через стол, накрывая ее руку своей и не позволяя ей продолжать играть с телефоном, чувствуя почти иррациональное и немного смешное удовлетворение от того, что его рука сверху. – Я отвезу.

Елена не спешила высвобождаться и не отказалась. Глеб не казался ей опасным. Ей приятно мужское внимание, два года взаперти проведешь и не на такое позаришься. Лучше, чем Виталик, подумала она, сразу же устыдившись. Виталий – хороший парень, жаль не для нее. Оставалось выяснить насколько Глеб плохой. Впрочем, так просто сдаваться ему она не собиралась. Девушка быстро прикинула насколько опасно выдавать ему адрес, он указан в ее анкете в отделе кадров, наравне с тем, который куплен из-за прописки. Игорь последовательно вычеркнул ее из каждой сферы своей жизни, ровно как обещал. С бывшим все было понятно с момента, когда она увидела свои украшения на другой. Короче, Глеб новой информации не получит, риска никакого, разве остаться с ним в относительно закрытом пространстве салона автомобиля. Елена не переживала настолько негативного опыта, и не привыкла шарахаться от каждого по умолчанию, оставшуюся тревожность снимало их знакомство по работе.

В машине Глеб продолжил потихоньку претендовать на нее. Совершенно непостижимым образом его рука соскальзывала с рычага переключения скоростей на ее кресло, поближе к аккуратно сдвинутым коленкам. Против разума, ее начало заводить. Елена поражалась наглости, в более юном возрасте подобный напор ее бы спугнул, теперь ей даже нравится. Девушка решила потрафить охотнику и убрала ноги подальше, подобравшись ближе к двери, будто убегает от него. Такой сигнал значит для мужчины больше, чем если не замечать или открыто позволять. За прошедшие вне замужества годы девушка многое успела выяснить о себе, хотя ее знания не простирались дальше теории. Не пришёл ли момент приступить к практике? Ее глубоко задевает положение преследуемой жертвы, заставляет дышать чаще, сердце биться отчетливей, четкой дробью прямо по барабанным перепонкам. Она чувствует себя более живой. Пусть охота не взаправду. Она провоцирует и прекрасно знает, что делает. Наверное, следовало заранее договориться, установить правила игры, а не затягивать и не погружаться в нее, без установленных границ.

Глеб первый начал, пусть отвечает за последствия.

Они доехали на удивление быстро. Глеб прожил в столице достаточно, чтобы понимать, квартира по адресу девушки совсем недешевое удовольствие, не важно снимает или в собственности, слишком близко к центру. Мысль, что ее содержит какой-то левый мужик, вызывает внутреннюю волну противления, вместо воды в ней взвесь из ревности и желания присвоить себе, пока не подкрепленные никакими данными правами. Глеб заочно, на всякий случай, возненавидел Максима, расскажи кто-нибудь последнему он бы от души посмеялся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глеб первым выскочил из машины и поспешил открыть Елене дверцу. Девушка заметила его учтивость и не стала спешить, позволила извлечь себя из салона. Они неизбежно оказались очень близко друг от друга. Она услышала мягкий стук дверцы у себя за спиной, под предлогом закрыть машину Глеб встал к ней еще ближе. Елена держала глаза скромно опущенными, рассматривая носки его хорошо начищенных ботинок, все же замаранных мелкими капельками мутной воды. Весна не только оживляла, но пачкала грязью буквально все вокруг. Ей некуда отступать, Глеб предусмотрительно зажал ее между своим телом и машиной, задев ее спиной она угробит пальто. Приходилось оставаться на месте и ждать, что он предпримет дальше.

Хорошо сложенный, долговязый Глеб откровенно навис над хрупкой девушкой, но действовал осторожно. Он поднял руку, приподнимая ее лицо под подбородок. Елене немедленно захотелось вывернуться, потому что слишком мягко, так ей совсем не нужно, но она стерпела. Глаза ее оставались опущенными до последнего, она медленно подняла глаза, когда он остановил движение. В ее зрачках совсем нет вызова, никакой дерзости, только легкий налет любопытства. Что еще станешь делать? На что осмелишься?

Вариантов у Глеба совсем немного. И целовал он ее неправильно. Слишком нежный, задушевный, медленно продвигающийся вглубь поцелуй. На секунду Елене показалось, что они в рыцарском романе и ее впервые коснулись после подвигов в ее честь, бесконечных ухаживаний длинною в десять тысяч лет. Сожми ее покрепче и она рассыплется, словно розовые бутон, облетит лепестками на землю. Елена себя настолько уязвимой совсем не считала. Она не кошка, разомлевшая на коленях, даже если порой на нее находит и она бывает такой кошкой, перед нежничанием ей хочется пережить бурю.

Глеб очень старался, мягко напирая, заставил ее наконец размокнуть зубки, ласкал ее язык, исследовал маленький рот. Вообще ее не держал, руку убрал с подбородка, не обнимал, не тянул к себе. Они знакомы всего пару-тройку дней. Поцелуй продлился достаточно долго, чтобы сбить дыхание, но не вышло. Елена дышала ровно и спокойно. В конце концов, ей было приятно и не более того. В надежде усилить впечатление и распробовать лучше, она высунула кончик языка и лизнула свою верхнюю губу. Елена не носила яркий макияж, чаще всего наносила на губы немного блеска и ограничивалась им. Они только после ужина, блеск она не поправляла, поэтому могла различить яснее. Горький, крепкий кофе, выпитый им в кафе одним глотком из маленькой фарфоровой чашки, вот какой он на вкус. Высокий, статный, тело отлично развито, она не была в его объятиях, но уверена по некоторым признакам, которые не скроешь одеждой, стоит прижаться к нему, сразу ощутишь твердость его мускулов. Не оценивая ни по каким другим критериям, судя только по внешности, он намного привлекательней Максима. У него более классические черты лица, он тяжелее, массивней, от этого кажется девушке физически сильнее первого верхнего, встреченного ею в настоящей жизни. Они совершенно разные, их нельзя сравнивать, Елена еще не способна объяснить сама себе в чем главная разница. Нет, Глеб недостаточно плохой.

- Мне пора домой, - сказала девушка, не отводя взгляда от лица Глеба, она целовалась с закрытыми глазами, но распахнула ресницы, стоило ему отстраниться.

- Пригласи меня в гости, - нахально и с жаждущей хрипотцой в голосе буквально потребовал мужчина, снова потянувшись к ее губам и заставив себя остановиться.

- Нет, - мило улыбнулась девушка, шагнув к нему вовсе впритык и вывернулась, обогнула его, стремясь к двери в подъезд.

Никогда не теряющий надежды Глеб успел схватить ее за руку, не сжимая пальцы слишком сильно, но удерживая. В сумочке Елены зазвонил телефон, ей настолько редко звонили в последнее время, она вздрогнула и на автомате вытянула трубку из специального отделения, поднося к уху и принимая вызов.

- Елена, - спокойно назвал ее по имени внезапно объявившийся Бояринов.

- Максим, - ответила она, окончательно освобождаясь от Глеба, но повернувшись к нему, кивая на прощанье.

- Не хочешь прогуляться в пятницу? – лениво предложил Максим. – Я в ответе за тебя.

- С удовольствием, - мгновенно приняла щедрое приглашение Елена, продолжая смотреть на вкопавшегося в асфальт работодателя.

- Я заеду за тобой в семь, надень чулки, - хмыкнул Максим и завершил разговор.

У Елены выставлена высокая громкость на телефоне, и Глеб слышал решительно все, от первого до последнего слова. Он гневно сверкнул зелеными глазами, и рывком притянул ее к себе, больше не стесняясь. Елена упорствовала, не размыкала губ, и он сломил ее сопротивление, поранил ее несговорчивый рот об ее же зубы. У этого поцелуя сладковатый и металлический привкус крови. Он ее еще и за язык цапнул. Елена вырвалась, неосознанно поправляя растрепанные пряди волос, когда только успел нарушить ее гладко зачесанный пучок. И сбежала, больше не оборачиваясь.

Глава 21. Конкуренция

Глеб психовал весь оставшийся вечер и значительную часть ночи, на следующий день в офис не пошел. Он знаком с Максимом Бояриновым исключительно по слухам, более или менее значительное состояние привязывается к именам, и в определенных кругах они вполне известны. При таких вводных совсем несложно отыскать, где Максим обитает, гораздо сложнее застать его на месте. Глебу повезло, по роду деятельности, Бояринов редко надолго задерживался в столице, разъезжая по стране. Он занимается мародерством, используя дыры в законе, выезжая на существующих нормах. Бояринов – профессиональный банкротчик. Раньше он больше подставлялся, участвуя в махинациях лично, он еще учился, прикрепившись к опытному дельцу. Полтора года назад его наставника пристрелили по долгам пятнадцатилетней давности, ему неожиданно откликнулся эпизод из конца девяностых, как раз начали выходить крупные сидельцы тех времен.

Бояринов пережил довольно интенсивную схватку с наследниками своего учителя и его старым партнером, не дав и итоге им отломить ни куска, полностью завладел налаженным делом. Деятельность Бояринова полностью скрыта за приличным фасадом солидной юридической фирмы. Прямо на территории его помещений расположены три адвокатских кабинета, у него прикормлены около сотни арбитражных управляющих по всей стране. Он постепенно оброс связями и до сих пор не закончил. Не так давно Бояринов начал принимать заказы на банкротства. Иногда кому-то могущественному и богатому хотелось разорить чужое успешное дело. Максим мог помочь, вернее сказать, мог сделать. За соответствующие вознаграждение, разумеется. На его счет относились бонусы и премии, выпадающие из фирм в процессе разорения. Состояние Бояринова росло не по дням, а по часам, прямо пропорционально его врагам и влиянию. В целом, Максим вел опасную жизнь, и только в таких условиях чувствовал себя дышащим полной грудью, живущим на полную катушку.

В первой половине дня его офис полон суетящимися людьми. Приглядевшись к ним, мужчинам и женщинам, можно заметить в повадке и выражении их лиц определенное сходство. Здесь сборище разномастных хищников, у них разные способности, но примерно одинаково плохо настроенный моральный компас. Каждый из них пойдет к цели по головам, некоторые по трупам. Максим забрал себе собранный прежним владельцем фирмы коллектив, почистив и подновив его примерно на треть. Поэтому на Глеба, которому совсем не назначено, смотрели с умыслом вцепиться в бок, при возможности.

Добраться до Бояринова оказалось не сложно, издерганная секретарь не бросалась грудью на посетителя, защищая двери в кабинет начальства. По своей воле Максима беспокоили только смертники, дураки и безумцы. Он охотно принимал все три разновидности.

Контора работала, не покладая рук и ног, некоторых трудяг не видно из-под гор бумаг, но у Бояринова девственно чистый огромный стол. Мужчина откинулся в офисном кресле, нажав рычажок внизу и превратив его практически в кресло-качалку. Максим невежливо вытянул ноги вверх и закинул их на край стола, положив задник безупречной туфли на ребро столешницы. Бояринов играл небольшим складным ножом. Лезвие появлялось и исчезало, закрытый нож плыл над костяшками пальцев, сверкая оборачивался вокруг большого пальца. На нежданного гостя Бояринов посмотрел исключительно ленивым взором, он Глеба даже не узнал. Если бы он запоминал каждого с кем у него случались стычки хотя бы за последний месяц, у него бы образовался отек головного мозга.

- Что надо? – совсем невежливо процедил Максим, не потрудившись убрать ноги и сесть более приемлемым образом.

- Оставь девчонку в покое, - бросился в бой Глеб, не потратив время на долгие предварительные беседы.

- Вот ты сейчас вообще ничего не прояснил, - насмешливо протянул Максим, качнулся еще раз и, наконец, поставил обе стопы на пол. – Как звать-то тебя, бродяга?

От тона и остального Глеб настолько возмутился, что у него кожа головы онемела. Ему захотелось немедленно вытянуть козла из-за стола и накостылять ему без лишних слов. Только вряд ли проделать настолько легко, насколько со стороны представляется.

- Отвяжись от Елены, - продолжал гнуть свое Глеб, пропустив мимо ушей предложение представиться. – Ей с тобой не по пути.

Максим очень плохо относился к людям по отдельности и к человечеству в целом. Ему глубоко плевать на старых и молодых, взрослых и детей, родственников и чужих. Их проблемы, страдания, счастье и желания Максима совершенно не трогают. Он причиняет вред без оглядки, иногда с нескрываемым удовольствием. Говорят, даже самые лютые маньяки все-таки испытывают нежные чувства, случается кровавый убийца без ума от своей болонки, выращенной с малюсенького щенка. У Бояринова тоже есть слабое место. Он обожает нижних, до замирания сердца, дрожащих пальцев и задержки дыхания. Неважно осознают они свой статус или нет, в каком находятся возрасте, совпадают ли с ним в пристрастиях и влечении к тем или иным практикам. Как у сильно нуждающегося человека, способного удовлетворить свою потребность в тепле и эмоциях единственным способом, у Максима встроенный радар, потрясающая способность понимать кто перед ним. Он способен вычислить нижнюю, не сказав с ней ни одного слова, просто наблюдая за группой людей, скажем в тридцать человек. Бескрайне жестокий с другими, не прощающий никогда и ничего, нижних Максим способен оправдать в самых неблаговидных поступках, и всеми возможными способами избегает вредить им хоть в малости.

До него моментально дошло, что Елена столкнула его лбом с этим маскулинным образчиком мужского племени. Поступок девушки его не разозлил, скорее позабавил. Плохая, озорная девочка. Причина не важна. Прячется она за него без предварительно данного разрешения, а может хочет посмотреть, как за нее сражаются два самца. Он готов подключиться к игре и не против оказать покровительство. Она не его нижняя, но он взял ответственность, по крайней мере пока не передаст ее под крыло верхнего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты сюда бодаться пришел, я не понял? – откровенно заржал Максим. – Понятное дело – весна, рога чешутся.

- С хрена ты такой смелый? – взъярился Глеб, на полном серьезе прикидывая как вытянуть ублюдка из-за стола.

- Так ты табличку с именем на лоб прикрепи, чтобы издалека виднелась, может испугаюсь, кто знает, - доверительно посоветовал Максим, продолжая веселиться. – Кто ты у нас? Сын миллиардера, сам миллионер? Наезжай нормально в следующий раз, а то невнятно у тебя получается.

Каждое терпение имеет границы, Глеб кинулся на скалящегося обидчика, протягивая руки через стол. Максим оттолкнулся ногами, отъезжая на колесиках кресла за пределы досягаемости, успев нажать на кнопку под столом.

Минуты не прошло, как Глеба скрутили и повалили на пол двое крупных и молчаливых охранников. Они раздобыли у поверженного врага в карманах бумажник и ключи от машины. Бояринов поизучал данные в водительском удостоверении матерящегося на чем свет стоит Глеба, нахмурив лоб и изо всех сил пытаясь вспомнить кто такой к нему пожаловал. Не получилось. Видимо, они не знакомы.

Дрессированная охрана отлично его понимала, стоило подать знак, поверженного Глеба поставили обратно на ноги и отпустили, подтолкнув к креслу для посетителей. Один охранников нерешительно топтался на пороге, но все же ушел. Максим обычно быстро теряет терпение, его приказы лучше сразу выполнять.

- Присаживайся, - не изменяя себе, насмешливо и расслаблено предложил Бояринов. Учитывая их с Еленой отношения, ему приходится вести себя несколько по-отечески, не сворачивать шеи поклонникам при первых поползновениях приударить за ней. – Нормально поговорим. Кофе будешь?

Глеб, гневно сверкая глазами, поправил пиджак и с видом хозяина жизни уселся на предложенный стул. Офисная мебель явно подбиралась в одном стиле. Максиму ничего не стоило купить в кабинет одинаковые стулья, но кроме его кресла, другие чуть менее удобные, люди в этом кабинете изначально чуть ниже него по статусу. Правда на такой мелкий ущерб самомнению велись исключительно неуверенные в себе личности. Дразнить и донимать окружающих на самых разных уровнях вошло в привычку Максима с самых малых лет, он давно так делает, уже четко не осознавая. В дверь постучали, вошла секретарь, прошествовала к ним, цокая тонкими, окованными металлом шпильками, предназначенными вонзаться туда, куда она наступает, расставила перед ними чашки и величественно удалилась. Неожиданно для себя, Глеб оказался в роли просителя. Что творится?

- Елена может уйти к тебе, остаться со мной, выбрать третьего, - монотонно перечислил Максим, озвучивая вслух не каждому мужчине доступные для понимания истины. – Она совершенно свободна. Она мне про тебя не рассказывала, уверен ты недавно объявился в ее жизни.

- Я про тебя знаю, - оборвал его разумные рассуждения Глеб, не желая слушать, даже головой встряхнул, чтобы в ушах не задержалось. – Справки навел. Интересные ты клубы посещаешь.

- Тематические? – подняв брови, подсказал Максим. – Так в том и смысл, возможно вам с девочкой поговорить не о чем.

- Я сам в теме, - снова дернул на разрыв налаженную было нить диалога Глеб. – Ты ее своей не заявлял.

- А что, мы теперь обязаны общество в известность ставить про наши отношения? С хера ли? - не подтверждая и не опровергая, быстро полюбопытствовал Максим. – В столице полно самых разных девочек, на любой вкус и цвет. Город большой, цепляйся к другой.

- Будем считать, я свою нашел, - твердо уверенный, что прижал не готового на серьезные заявления подонка к стенке, усмехнулся Глеб. Он начал поиски Максима с самого очевидного, обратился к Аде. Она немного поломалась и рассказала ему всю известную ей, короткую историю знакомства Максима и Елены. Метресса добавила от себя, что девушку Бояринов себе, скорее всего, не оставит, но поможет, потому как понравилась.

- У тебя в роду прокуроров не было? – снова развеселился Максим. - Что ни слово, прям приговор.

- Тебе же самому не надо, так что отвали, - вдруг сменил курс Глеб. – Я слышал, она в поиске. Не порекомендуешь? Хорошая девочка, я ее не подведу.

- Надо же, любовь с первого взгляда, - издевательски-понимающе покачал головой Максим. – Давно такого представления не видел. Мутный ты тип, я тебя не знаю, советовать ей не буду. Иди откуда пришел, считай не виделись.

После прямого предложения на выход Глебу ничего другого не оставалось. Несмотря на то, что знатно повозили по дорогому ворсистому ковролину в чужом кабинете, он чувствовал себя на подъеме. Еще бы, открыто заявился, до Елены какая-никакая информация докатится. Он только начал, и победа непременно останется за ним.

Глава 22. Пятница

В пятницу, словно угадав, Максим повез девушку обратно в клуб Ады. Так или иначе он отметился во всех подобных заведениях города. Случалось ему хлебнуть грязи с самого дна, и бывать на почти светских тематических вечеринках, где большое значение придавали психологическому насилию и эстетике. Клуб Ады ничем особенным не выделялся, крепкий середнячок. Максим выбрал место не для себя, а для Елены, оно ей уже знакомо, кажется безопасным. Девушке пока подходило так, никакой жести и наоборот лишней экзальтации. Нижняя должна чувствовать себя в безопасности, и долг здесь ложится не на нее, а на сопровождающего верхнего. Бояринов давал нижним ощущение абсолютного контроля над происходящим, его ценили за это в том числе.

Глеб не знал достоверно как они собираются провести пятницу, он присматривал за девушкой на ее рабочем месте, но не зазывал к себе в кабинет. Он оставался начеку. Приставлять к Елене профессиональную слежку перебор, тем более можно запросто попасться и показаться отбитым на голову. Глеб воспользовался той единственной лазейкой, которая ему оставалась. Он очень постарался расположить к себе Аду, вызнал у администратора чем ее можно порадовать и подарил флакон ее любимых экстравагантных духов. Хозяйка клуба приняла подарок и велела хостес связаться с жаждущим мужчиной, когда Елена покажется на их территории. Глеб действовал предприимчиво и предсказуемо, но работало ведь. Стоило Максиму провести девушку в общий зал, Глеб узнал, где они.

Бояринов не спешил занять свой обычный столик. Они прогуливались по помещению. Любопытная Елена нервничала меньше и смотрела с удовольствием. Максим не счел нужным упоминать про визит ее работодателя. Они пошли на второй круг, иногда Максим останавливался и перебрасывался парой фраз с другими посетителями, еще реже знакомил с избранными Елену. В зале объявилась хозяйка, отыскала их глазами и направилась прямиком к ним.

- Максим, ты к нам зачастил, я рада, - улыбаясь поприветствовала мужчину затянутая в кожу с ног до головы гостеприимная хозяйка, бросила короткий взгляд на Елену и коротко ей кивнула. – Не хочешь в картишки перекинуться? Собралось всего четыре пары, маловато, хотелось бы семь или восемь.

- Елене в такое еще рановато, - заботясь совсем не о себе, засомневался Максим.

- Можно штраф заплатить, никакого подвоха и замена есть на раздевание, - уговаривала Ада, не слишком напирая, помня мерзкий характер этого верхнего.

- Я отвечу чуть позже, - не поддался мужчина, по спокойному, даже расслабленному выражению лица понятно, что большего от него не добиться.

- Сообщи, - отвязалась от него Ада и пошла разыскивать новых участников.

Елена навострила ушки, благоразумно не вмешиваясь в разговор, она быстро усваивала новое, нижние вели себя скромно, особенно сопровождая верхнего. К ней не относились пренебрежительно, ее скорее не смели замечать, чтобы случайным словом или взглядом не задеть ее доминанта. Она под охраной, вернее под покровительством, плотным и непроницаемым. Интересное ощущение. Правда, она считала не каждый сможет его обеспечить, очень важно при ком находишься. Они все же добрались до стола. Ей - тропический коктейль, ему - воду со льдом и лимоном.

- Ну что, поиграем в карты? – лениво предложил Максим, ответственно подходя к введению девушки в тематическое сообщество, перекинуть ее с рук на руки первому встречному желания у него не возникало.

- Можно мне узнать правила? – осторожно поинтересовалась Елена, стараясь подать вопрос в максимально вежливой форме.

- Хорошо, - похвалил ее Бояринов, довольно прикрыв глаза, отмечая ее благоразумие. – И всегда спрашивай. Ты имеешь право знать и самостоятельно устанавливать границы взаимодействия. Собственно, не в картах интерес. Верхние делают денежную ставку в самом начале. Парам присваивается номер. Администратор выбрасывает последовательно две комбинации на костях, так определяются соревнующиеся пары. Верхние вытягивают карты на красное-черное, победитель назначает нижней проигравшего наказание или дает задание, дважды за игру можно заменить их на предмет одежды с нижней. Если верхний отказывается от цены и снимать больше нечего, пара выбывает, тоже самое за невыполненное задание. Выполняешь задание и игру покидает верхний. Ты в любой момент можешь сказать стоп-слово, и мы сразу прекращаем. Продержавшаяся дольше всех пара забирает три четверти банка из взносов, четверть уходит в пользу клуба при любом раскладе.

- Думаю, мне не справиться, - широко раскрыла глаза Елена, чувствуя страх и вместе с ним прилив возбуждения. Ей очень хотелось попробовать, она не могла скрыть от себя, и не скрыла от Максима.

- Никто тебя не заставит делать то, что ты не хочешь, - твердо пообещал Максим и ему верилось. – Прекрасный шанс посмотреть на других и себя показать, но ровно столько, сколько захочешь.

- Ты деньги из-за меня проиграешь, - отнекивалась Елена, ясно показывая, что нужны еще уговоры.

- Не говори так, я выиграю, как бы не повернулось, не сомневайся, - сверкнул белозубой и откровенно хищной улыбкой Бояринов, демонстрируя краешек своей истиной натуры. – Не переживай за меня.

- Ладно, - помявшись еще с минуту, выдохнула Елена.

- Согласна? – потребовал более конкретный ответ Максим, с новичками нужно проговаривать каждую мелочь.

- Да, - покраснев заставила себя произнести Елена, совсем отказываясь смотреть на Максима.

Мужчина поднял палец, подозвав официанта и заявился участником на игру. Платить полагалось до начала, верхний расстался с приличной пачкой купюр, причем в долларах. Елена немедленно передумала, но было слишком поздно. Нельзя менять решение каждые четверть часа, пусть сердце сжимается от неуверенности. Конкретно сейчас больше пугало, что она, в конечном счете, подведет Максима, а не само предстоящее испытание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Они приехали не слишком рано, залы не пустовали изначально, постепенно наполняясь публикой. Некоторые завсегдатаи заставляли Елену отводить глаза, хотя она пялилась на публику с жадность первооткрывательницы. Легкая программа начнется позже, сначала в отдельный закрытый зал удалятся игроки в карты. Ада не упускала выгоду, содержать клуб и получать какую-никакую прибыль совсем не так просто, она продала пару десятков билетов в переоборудованный в игральный зал. Кресла зрителей скромно расставлены вдоль стен, там же оставлены места проигравшим, пожелавшим остаться и досмотреть игру до конца. Ада знала меру, непристойной толпы в зале не образовалось, исключительно ценители. Вокруг большого круглого стола располагалось ровно восемь кресел, нижним отдельного сиденья не полагалось, верхние сами могли определить подходящее положение своих нижних.

Соблюдая правила приличия и формальное уважение друг к другу, топы усаживались примерно в одно время. В активе пять мужчин и две женщины, одного игрока не доставало. Прикрытые и строго охраняемые персоналом двери вдруг снова распахнулись, в зал ворвался опоздавший Глеб, прямо от дверей рыская взглядом по игрокам, остановил зрачки на Елене и, вроде бы, выдохнул.

- Мои извинения за задержку, - пробормотал он себе под нос, занимая пустующее кресло.

Девушка заметила Глеба, его появление сложно проигнорировать, но вокруг достаточно увлекательно и без него. Елена почувствовала смутное беспокойство, вероятней всего ей придется отказаться от работы в офисе Глеба, не удастся преодолеть испытательный срок. Ее задел их второй поцелуй, и он не стоил дискомфорта от невозможности ограничить вмешательство Глеба в ее личное пространство. Рядом с Глебом неизвестная ярко накрашенная девушка, Елене неоткуда знать, что она клубная нижняя, мужчина нанял ее наспех, выбрав по каталогу для постоянных клиентов и заплатив ей триста баксов за участие. Глеб вообще не обращал на нанятую нижнюю внимание, ей пришлось справляться самой. Мужчина сел, нижняя опустилась рядом с его стулом на колени, сложив руки перед собой и потупив взгляд. Не слишком выигрышное положение, нанятая девушка лишилась возможности наблюдать за происходящим на столе. Может она и не хочет. Некоторые игроки тоже опустили сабов себе под ноги. Максим приглашающе похлопал по подлокотнику своего кресла, и Елена присела на него, словно птичка на насест, настороженная, готовая вспорхнуть и улететь при намеке на опасность. Остальные забрали нижних к себе под бок, благо кресла достаточно вместительные и вполне получалось потесниться. Двое вовсе беззастенчиво усадили девушек к себе на колени.

Максим сказал, что можно пожертвовать предметом одежды, но две сабы совершенно обнажены, за исключением ошейников на горле. Некоторые участники настроены играть по-крупному, не позволяя себе пользоваться слишком мягкими, на их вкус, правилами. Бояринов не одобрял, однако он понимал – у каждого своя тема, и вмешиваться в оттенки вкусов не имеет никакого смысла и пользы. Он никого не спасет, очень сомнительно, что девочки нуждаются в спасении, одна из них вообще не нижняя, видимо содержание отрабатывает. До нее Максиму дела нет.

Ответственный за стол администратор быстро раздал квадратные деревянные дощечки с номерами. Максиму досталась четверка. Глебу повезло с считающейся счастливой семеркой. Сохраняя на лице отдающую нарочитым холодком бесстрастную мину, администратор, в прошлом настоящий крупье из казино, начал распечатывать совершенно новые колоды карт и тасовал их со спецэффектами. Карты разворачивались в его пальцах глянцевыми веерами, с характерным треском накладывались одна на одну, летали по воздуху, перетекая из ладони в ладонь пестрым ручейком. Тщательно перемешанные колоды помещались идеальной стопкой на круглые серебристые подносы, обслуживающих стол официанток, и уже они доставляли карты игрокам, сервируя колоды перед гостями, словно спутали их со столовыми приборами.

Из последней колоды, никому не предназначенной, администратор выкинул несколько карт, рубашками вниз, определяя масти по старшинству. Сложилось так: пики, трефы, бубны, червы.

В клубе имелись кости с самым разным количеством граней, чтобы лишний раз не перекидывать. Нынешним вечером пошли в ход восьмигранные, предполагалось выкидывать сразу два кубика, определяя соперников. Люди за столом постепенно обосновались и успокоились, заказали нужные напитки, прекратили суетиться, сосредотачиваясь на поле зеленого сукна.

Игра началась.

Глава 33. Игра

В ходе игры верхние сильно ограничены обстоятельствами. Вроде бы вслух особо не проговаривали, но сложные практики в рамках игры невозможно реализовать, потребуется время, девайсы и усилия. Восемь пар не станут бесконечно ждать выполнения задания. Главный приз в виде денег интересовал участников постольку-поскольку, являясь скорее приятным дополнительным стимулом. Они сели за стол, чтобы покрасоваться друг перед другом, демонстрируя преданность своих нижних и собственные способности к воспитанию.

Закончив с колодами, официантки продолжали шустро разносить заказанное гостями, стараясь работать так, чтобы не помешать. В основном подавали напитки. Ада в клубе соблюдала правила приличия, и откровенно крепкого алкоголя у нее не подавали. Максиму принесли его обычную ледяную воду. Он не спрашивал у Елены чего бы она хотела, сам заказал ей бокал шампанского. Подчеркнуто не замечать, но тщательно следить за комфортом нижней – его излюбленная тактика. Кроме высокого прозрачного стакана у его руки оказался не слишком внушительный моток окрашенной в красный джутовой веревки, тоньше той, которую использовали для сибари. Ничего не дожидаясь, продолжая внимательно смотреть за столом и игнорировать Елену, словно она не более, чем его роскошная вещь, выставленная напоказ, на зависть публике, и небрежно оставленная на подлокотнике его кресла, Максим распустил веревку и начал заниматься ею. Он действовал практически полностью наощупь, лишь иногда бросая на веревку короткие взгляды, завязывая узлы и конструируя нечто вроде небольшой прямоугольной сетки. В какой-то момент в его правой руке мелькнул нож, он подрезал получившееся переплетение в стратегически важных местах. Нож оказался очень острым, разрезал веревку с одного движения и малейшего нажатия. Закончив с одной конструкцией, Максим преступил к другой.

Елена следила за ножом в его руке, как завороженная, ей остро припомнилась разрезанные лямки платья и белья, но она не забывала посматривать на других участников игры, разве за исключением Глеба. Лицо ее директора святилось праведным гневом, он жег ее пламенным взором, будто она то ли крупно задолжала, то ли лично ему клялась не грешить и коварно нарушила обещание. По понятным причинам, Елена избегала смотреть в его сторону.

Служитель бросил кости, кубики покатились по сукну, остановившись на тройке и двойке. Тема составляла огромную часть жизни Максима, он знакомился с самыми разными тематиками и при различных обстоятельствах. Обладая хорошей памятью на людей, мог хоть что-нибудь сказать о каждом из присутствующих за столом. Только Глеб новенький, в клубе они не пересекались, не считая столкновения в дверях в прошлый раз. Поэтому Бояринов мог с большой долей вероятности предсказать кто что выберет. С ним неопытная девочка, его риски сегодня выше обычного. Двум из присутствующих он к Елене не даст притронуться, еще двое предложат простые, но действенные задания, справиться с ними у Елены не выйдет. Оставалось рассчитывать на удачу в картах, не стоило ее списывать со счетов.

Верхние вскрыли карты, домина под третьим номером в карты проиграла. Ничуть не обрадованный выигрышем мужчина с двойкой, презрительно глянул на ее нижнего и демонстративно поморщился. Игра его интересовала исключительно из-за возможности исполнения его фетиша, он с ума сходил, безцеремонно лапая чужих девушек на глазах у хозяина и всего света.

- Сними рубашку, зайка, - прежде чем победитель озвучил задание, распорядилась домина, не допуская взаимодействия со своим нижним.

Многозначительно хмыкнул, явно решив, что его испугались, мужчина бросил оскорбительно-оценивающий взгляд на даму. А зря, может ему стоило оценить подтянутое, прокаченное тело ее подчиненного, сравнить его со своим давно отращённым животом и правильно понять расклад.

Никто не выбыл, кости снова мелькнули в воздухе и покатились по столу. Пятерка и шестерка. Снова дама, уже другая и седовласый господин, пожалуй, самый старший в игре. Доминам сегодня не везло, оба вытянули пики, но у женщины оказалась семерка, а у верхнего десятка. Победитель встал и отошел к зрительским креслам, сделав приглашающий жест нижнему проигравшей дамы. Парень дождался подтверждения от хозяйки и повиновался.

- Открой рот, дорогой, - мягким, совсем не приказывающим тоном обратился к нему верхний, вытаскивая из кармана большой скомканный белоснежный носовой платок, скрывая до поры завернутый в него предмет. – Ну же. Или мы закончили?

Парню пришлось послушаться, открыв рот он не забывал отчаянно коситься на подозрительный платок. В итоге из-под ткани появилось нечто совершенно неожиданное – новенькая, начищенная, дорого украшенная по ручке вензелями, серебряная десертная ложка. Именно рукоятку верхний поместил в удивленно округлившийся рот нижнего и повелел:

- Держи крепко.

Затем уложил на чашечку добытый из того же платка шарик для пинг-понга, придерживая его до поры.

- Тебе нужно донести шарик до твоей госпожи. Но смотри что у меня есть, - мужчина вытянул свободную руку демонстрируя обычный и довольно хрупкий на вид прут, привешенный на кожаную петлю к его запястью. – Я могу тебя ударить за весь путь только один раз. Справишься?

Прут впечатления не производил, на него зря кожаную оплетку потратили. Парень мог выдержать куда больше. Он лишен возможности ответить, оставалось таращить на стоящего с боку верхнего один глаз, как нервному коню, схваченному за узду.

- Дерзай, - улыбнулся седовласый доминант, только теперь отводя пальцы от шарика, он не хитрил с нижним, не пытался усложнить ему жизнь, по крайней мере на этом этапе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

До хозяйки парню шагов пять от силы. Шарики для пинг-понга легкие и невесомые, их тоненькая пластиковая шкурка не толще скорлупы и содержит исключительно воздух. Небольшая белая сфера шевелилась и трепетала в своем неглубокой чаше от любого дуновения воздуха, просто дыхания, тем более от движения. Нижний вообще отказывался делать настоящие шаги, он проскальзывал стопами по полу, перенося вес с одной ноги на другую, словно внезапно оказался на лыжне. У него неплохо выходило. Домина смотрела на него горящими от азарта глазами, сочувствующая публика не издавала шума, выдавший задание мужчина остался позади, крался за ним след в след.

Естественно, особый смак заставить ошибиться за сантиметры до победы. Нижний почти добрался до хозяйки, когда коварный игрок наклонился к нему ближе и громко цокнул языком прямо на ухо. Предельно напряженный парень, постоянно ожидающий удара прутом, вздрогнул всем телом, шарик спорхнул с ложки, ударился об пол, подскочив вверх и исчез под столом.

- Ах, как жаль, - лживо заверил седовласый доминант.

Выбывшая первой дама совсем не расстроилась, практика ее позабавила. Она увела сильно огорченного проигрышем парня к зрительским местам, усадила его к себе под ноги, что-то шептала и даже поцеловала в щеку, успокаивая, постепенно нижний оттаял.

Двойка и четверка. Максим оставил на краю стола, рядом со своим стаканом неопознанные, но доплетенные изделия в двух экземплярах. Оказавшийся его противником доминант из тех, которым девушку с ним рядом, не позволено будет и пальцем тронуть. Мужчина под номером два достал карту, сначала посмотрел сам, оскалился и кинул на середину стола, словно подачку. Карта неловко перевернулась рубашкой вверх, служителю пришлось побеспокоиться, тянуться и открывать для всех. Оказалось, у него туз пик, перебить его можно исключительно двойкой. Такое везение бывает раз на миллион, Максим проиграл, вытащив неважные бубны. Противник заранее начал жрать Елену глазами, предвкушая развлечение.

- Сними трусики, Лена, - не испытывая досады, вполне обыденно сказал Максим.

Победитель покривился, явно собираясь высказать свое ценное мнение про уловку, которую посчитал нечестной, сдержался в последний момент. Ада неоднократно делала ему замечания, стоило держать себя в руках, не лишаться места, где разделяют его интересы.

Елена оказалась в перекрестии внимания игроков и зрителей, она не считала себя способной вот так запросто, на виду у всех, избавиться от нижнего белья. Ей стало жарко от стыда и следом за ним по венам заструилось горячее возбуждение. Многие сочли милыми яркий румянец, проступивший на ее щеках и дрожащие ресницы, стыдливо прикрывающие зрачки. Она выпрямилась, встав на ноги. На ней крохотное шелковое платье, довольно плотно ее облегающее, чтобы добраться до нужного предмета одежды и не задрать юбку, ненароком открыв заманчивые виды, придется потрудиться. Елена продолжала заливаться краской, придерживала подол одной рукой, вторым умудрилась зацепиться за пройму, и потянуть вниз. Ей удалось стянуть трусики с бедер, дальше стоило пошевелить ножками, покачать попкой из стороны в сторону, и кружево само устремилось к туфлям. Она старательно выбирала белье на встречу, кружевной лоскуток заслужил всеобщее одобрение.

- Отдай мне, - нагло потребовал карточный победитель, вызвал возмущение Глеба и оставив спокойным Максима. – Хочешь, я у тебя их куплю?

Елена начинающая, но ей хватило понимания не поддаться на грубые заигрывания, а вопросительно посмотреть на Бояринова. Ее сопровождающий, не скрываясь, отрицательно качнул головой. Больше не сомневаясь, Елена сняла со спинки кресла своего доминанта клатч, потянув его за цепочку, открыла сумочку, поместила трусики туда, и защелкнула застежку твердой рукой, заслужив одобрительные смешки.

Следующими сцепились восьмерка и единица. Оказалось верхний хорошо знаком с нижней противника, выбросив удачную карту он немедленно велел ей сесть на горизонтальный шпагат. Что бы между ними не случилось в прошлом, оно не закончилось. Как она оказалась голой у ног другого понять без предыстории сложно. Девушка взялась за задание, сначала опустилась в обычный, но нужный у нее сделать не получилось.

- Растяжка как была ни к черту, так и осталась, - безжалостно припечатал ее доминант с радостной злостью в голосе.

Девушка вскочила на ноги и выбежала из зала, сама толкнула двери, ей не стали мешать. Ее верхний за ней не последовал, задумчиво пересел в импровизированный сектор к зрителям, заказал самый крепкий напиток из имеющихся в карте алкоголя. Допущенная небрежность задела Максима, но поделать он ничего не мог, нельзя постоянно вмешиваться в чужие отношения, тем более ничего действительно страшного сбежавшей нижней не сделали. Администрация позаботится о беглянке, клуб достойный.

Глава 24. Ва-банк

В последнее время Глебу не везло в любви, зато по закону всемирного тяготения к равновесию, везло в карты и кости. Его счастливое число благоразумно не выпадало, выиграть хотя бы одно задание с клубной нижней на подхвате, о которой он вообще ничего не знает, из области фантастики.

Восьмерка и шестерка их покинули, за столом осталось шесть пар, служитель продолжал подбрасывать кости. Кубики заскакали по столешнице. Четверка и семерка. У Глеба глаза вспыхнули потусторонними болотными огнями. Максиму хотелось его одернуть. Где твой самоконтроль, верхний? С другой стороны, понять его можно, Елена чудо как хороша. Глеб вытащил довольно слабую карту треф. Максим тянуть не торопился, несколько раз снимая с колоды часть карт перекладывал их наверх, выравнивал стопку и смешивал снова. Не помогло, бубны его буквально преследовали. Вздохнув и не собираясь уступать Глебу чисто из вредности, он улыбнулся девушке и произнес:

- Думаю, без трусиков и верх тебе не нужен.

Присутствующим понравилось прошлое представление с нижней частью. Поруганная скромность сопротивляется и трепещет, беспомощно прикрываясь, а они могут посмотреть. Девушка не подвела, левой рукой загородила верх белой груди, обнаженной до половины довольно глубоким декольте, и начала неравную борьбу с бюстгалтером. Вещица оказалась тесной, другая под платье просто не помещалась. Не с первой попытки крючки на спине поддались. Она прижала к груди обе ладони, сложив руки крест на крест и стягивая лямки вниз по плечам и локтям. Елена носила белье с косточкой, но без дополнительной поддержки и поролона, она полногрудая от природы, так что снятый предмет отлично поместился в сумочке рядом с трусиками. Гордая собой Елена выпрямилась, прилипчивая ткань платья теперь выделяла ее соски, она ничего не могла с этим поделать, оставалось краснеть и утешать себя, что в мокром купальнике видно гораздо больше. Их пара избежала задания от неудовлетворенного Глеба, но они потратили все шансы отказаться от следующего, ставки повышались.

Четверка выпала снова, вступив в противоборство с привередливым к умениям чужих нижних доминантом под первым номером. Максиму повезло с пиками. Девушка его соперника, мягко сказать, неодета. Значит задания ей не избежать. Максим велел официантке принести табурет, установил его недалеко от круглого стола, за которым собрались игроки. Мужчина прихватил с собой выплетенные заранее веревочные заготовки, пригласил нижнюю на табурет, не смущаясь присел перед ней на корточки. Хозяин девушки не выдержал, сделал вид, что подозревает Максима, встал рядом с ними, не пропуская ни одного движения Бояринова. Обычно Максим отличался креативом, наблюдать за его действиями интересно и поучительно. К ним подтянулись еще оставшаяся за столом дама и седовласый господин. Глеба ничего не могло отвлечь от Елены.

- Примерим сандалики? – ласково предложил Максим протягивая к нижней раскрытую ладонь, предлагая подать ножку, словно чтобы примерить хрустальную туфельку.

Не привычная к подобному обращению девушка смущалась и прятала стопы под табуреткой, подобрав их глубоко под себя, потом поймала на себе угрожающий взгляд хозяина и подчинилась. Максим довольно быстро справился с задачей, сформировав из подготовленной заготовки верёвочное подобие самой древней обуви. Он поправлял плетение, перемещал узлы, проверял насколько хорошо прилегает к коже. Маленькая петелька охватила большой палец, помогая расположить основную конструкцию на всей протяжённости стопы, концы веревки надёжно закреплены на щиколотке. Максим не ограничился одной ногой, проделал тоже самое с другой.

- Теперь задание, - перепроверив напоследок получившееся еще раз и кивнув сам себе, приступил к основному Максим. – Сделай ровно три шага и ты у меня выиграла.

Обнаженная женщина не может оставить равнодушным, но стоит добавить маленькую деталь, самую несущественную, носочки или обувь, например, ощущение ее сексуальности повышается самым волшебным образом. Красные веревочные сандалии на изначально приятной девушке, и больше не нитки, притягивали к ней внимание, словно магнитом, и заставляли за ней наблюдать безотрывно. Верхние в комнате превратились в хищников, залегших в кусты у водопоя и рассматривающих нежную лань из засады.

Нижней поручение не казалось трудным или невыполнимым. Плетение на ногах вообще не чувствовалось, нигде не стягивало, не причиняло боли и неудобства. Максим снова предлагал ей руку, чтобы помочь подняться. Девушка неожиданно осмелела и приняла помощь, не оглядываясь на хозяина, мстила за излишне пристрастное отношение верхнего к предыдущей беглянке. Сам не зная, Максим вмешался в местную драму. Стоило опереться на обе ноги, и нижняя изменилась в лице, в глазах мелькнуло и задержалось понимание. Узлы врезались в самые чувствительные, специально выбранные и обозначенные красным точки. Все же она еще не верила, что совсем не сможет продержаться ровно три шага. Набралась духу и шагнула, вскрикнула, скривилась от боли, упала, подхваченная у самого пола, держащимся рядом Бояриновым. Случайно сбитые коленки у чужой нижней – моветон. Проигравший первый не скрывал дурного, невыдержанного характера, он тоже не считал задачу такой уж невыполнимой, он тяжело дышал, ноздри гневно раздувались. Максим сам срезал веревки с девушки. Хозяин схватил свою девчонку и погнал из зала перед собой чуть не пинками. Она не возражала, затаив обиду до времени, пока они останутся наедине.

Игра начала развиваться стремительно, судьба не оставляла Максима и Елену скучать без занятий, их номер выпал третий раз подряд, совпав с номером седовласого господина. У последнего выпала дама крести, удача от Максима окончательно отвернулась, одарив его красным сердцем на глянцевой картонке. Раздевать Елену ему больше нельзя, пришлось уступить девушку, передав в другие руки. Максим наклонился к ней и напомнил, она вправе остановиться в любой момент. Игрок предложил девушке пересесть на оставленный на месте табурет и попросил служителей принести ему веревку, деловито назвав длину и диаметр. Ада предпочитала красное вервие, именно его клуб закупал для своих нужд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Седовласый господин сохранял исключительно благодушное расположение, постоянно улыбаясь. С нижним мальчиком он пошутил, но Елена совсем другое дело. Девушка очень красива, господин весьма расположен к женской красоте. Он начал вязать девушку с талии, не прикасаясь к ее телу, за исключением необходимости и то его пальцы приходились скорее поверх веревок, чем по ткани ее платья. Господин стеснял нижнюю минимальным образом, полностью сосредоточившись на эстетике. Последовало буквально несколько оборотов и узлов, как стало понятно – верхний желает должным образом обрамить высокую грудь девушки. Веревки сплетались, затягивались узлами и извивались по ее коже, прикрытой шелком платья. В итоге доминант добился своего, для тонкого стана Елены, украшенного узорным корсетом, веревки стали прекрасным дополнением. Седовласый господин приказа ей встать, проявив в голосе властность, обошел кругом, одобрительно качая головой.

- Спасибо, дорогая, - поблагодарил в конце, запросто проигрывая приглянувшейся девушке, ради мимолетного каприза.

Что ж, мог себе позволить.

Следом карты заново столкнули тройку и двойку. Домина снова проиграла, вытянув неудачную картонку, но раздевать нижнего парня не стала с вызовом поглядывая на противника. Лапать мужика верхнему не в кайф, он надеялся совсем на другую игру, ему не обломилось. Клубная нижняя Глеба, побывавшая с многими, его не слишком манила, своя собственная вообще поднадоевший аксессуар. Оставалась недоступная Елена, шанс заполучить ее еще оставался.

- Попробуем посерьезней веревочек и всяких конкурсов с колхозного банкета, - в несколько слов оскорбив игроков, слишком активно взялся командовать мужчина, не оценив проявленное верхними искусство в сибари и задание из практик по дисциплине. – Поменяемся низами и пошлепаем, у кого первый заорет, тот выиграл.

Дама нахмурилась, она колебалась и не хотела отдавать нижнего откровенному придурку. Названный ею зайкой парень прозвищу совсем не соответствовал, он весил под сто килограмм и приходились они в основном на мускулы.

- Не в кровь, - выставила она условие, после раздумий.

- Да, согласно правилам, - вмешалась Ада, присматривающая за происходящим.

Обложенный по всем фронтам мужчина дернул плечом и поднялся с кресла. При нем оказался продолговатый чехол, из которого он извлек тяжелую на вид деревянную лопатку для спанкинга, прорезанную насквозь многочисленными отверстиями, снабженную кожаным добоем с одной стороны, чтобы лучше прилипало.

- Задницу подставляй, - скалясь на парня, явно чувствуя собственное превосходство, издевательски грубо приказал он.

Парень на оскорбление не отреагировал, наклонившись и облокотившись на стол. Девица наглеца, бесцеремонно брошенная на произвол судьбы и незапланированную порку, так не торопилась. Парень успел получить три тяжелых удара, встретив их беззвучно, когда она только заняла подходящую позицию. Щеки у дамы раскраснелись от повадок соперника, нижнюю она игнорировала, ей хотелось немедленно забрать своего парня назад, зря согласилась. Домина сняла с пояса обвитый вокруг талии кожаный шнур с плетением змейкой, распустила его, встряхнула в опущенной руке. Шнур оказался длиннее ожидаемого. Посматривающая на нее нижняя усмехнулась про себя, такой декоративной штучкой ее не пробить. Ведомая потребностью быстрее разобраться, дама размахнулась пошире, прямо с локтя, хлестнула, заставив шнур обвиться вокруг бедер нижней дважды и хорошенько дернула на себя. Нижняя взвыла, повалившись на колени.

- Твою мать! – выкрикнул игрок, немедленно кинувшись к сабе, сначала показалось распереживался, но он так старательно изучал бедра девушки в поисках кровоточащих ссадин, что иллюзия мигом расселась.

Дама помогла своему партнеру выпрямиться и крепко его обняла, обещая никогда больше его не отдавать. Нижний неловко отозвался на объятия, строгая госпожа редко позволяла отступать от этикета.

- Сука, - сквозь зубы процедил очевидно проигравший, но неуспокоившийся верхний. Технически он мог обращаться к своей сабе, однако пристально и прямо смотрел на даму.

Мускулистый зайка многое терпел в отношении себя, теперь бережно приподняв и оставив госпожу в сторону от эпицентра предполагаемого конфликта, не сказав второго слова, врезал кулаком в искорёженное неоправданным высокомерием лицо. Верхний вообще не ожидал от подчинённого, опрокинувшись навзничь. Кровь все-таки пролилась, а вот драка не завязалась, поверженный с одного удара мужчина совсем потерялся, упав на кресло и зажимая нос. Большая часть видевших сцену вполне одобрила поступок. Но продолжить участие они не могли.

- Мои извинения, - негромко сказала дама, глянув на оставшихся игроков и ушла, уводя за собой не слишком послушного в отношении чужих посторонних зайку.

Некоторое время суетились и лечили раны пострадавшего. Наконец, матерясь и обещая различные кары, он вымелся сам, за ним последовала Ада.

Больше кости бросать не имело смысла, игроков осталось ровно двое. Глебу выпала дама пик, а Максима порадовал туз червей.

- Пять минут с ней в темной комнате, - выставил условие Глеб, весь напрягшийся, как перед прыжком.

Максим уже открыл рот, чтобы отказаться от дальнейшей игры, как услышал негромкое:

- Зеленый.

Елена опустила глаза и смотрела себе на колени. Пусть попробует, Максим чувствовал себя ответственным опекуном с воспитанницей на выданье. Нужно позволять ей общаться.

Дверца в одну из комнат была прямо здесь. Служитель демонстративно установил таймер, готовясь нажать на кнопку запуска едва захлопнется дверь. Стоило свету погаснуть Елену зажал у стены и навалился на нее жадный мужчина. Отыскал ее губы и впился в них, совсем не держал руки при себе, шарил по телу, недовольно царапая и потягивая веревки. Елене сильно добавляло ощущений отсутствие белья. Неизвестно что такого надежного и оберегающего в трусиках, но без них чувствуется острее. Поцелуй не прекращался, она обмякла в настойчивых объятиях, подчинилась, позволила себя повести. В двери постучали, и девушка начала вырываться. Глебу пришлось оторваться от ее рта.

- Ты проиграл, - выдохнула она.

Глава 25. Нужные связи

Елена упорхнула прямо у Глеба из рук, на ходу поправляя сбившийся ворот платья, возвращая слишком опустившийся край выреза на место. Совсем не ожидавший такого исходя игры Максим, виду не показал, невозмутимо принял выигрыш, заранее упакованный в плотный конверт с логотипом клуба, забрал Елену и величаво удалился. Глеб не знал куда они направились. Сам бы он ни за что не упустил шанса и развел девочку на продолжение. А Максим повез ее домой, рассудив, что впечатлений для одного вечера с лихвой. Он продолжал держать конверт в руках, пока усаживал ее в машину, заняв водительское сиденье, завладел ее сумочкой, совсем как с игрушкой в прошлый раз, открыл и добавил к содержимому отыгранный банк, уложив прямо поверх скомканных трусиков.

- Нет, мне не нужно, - запротестовала Елена.

- Тихо, - оборвал ее Максим, возвращая сумочку, уложив ее прямиком девушке на колени. – Не спорь с мастером по пустякам.

- Прости, - смешалась девушка, переставая мямлить.

- О, дорогая, ты так быстро учишься, - усмехнулся Максим трогая машину с места.

Из-за освещения они не заметили мужскую фигуру у дверей клуба. Глеб мрачно проследил их отъезд, отметив и позавидовав марке машины, у него похуже, надо бы сменить. Нанятую на вечер нижнюю он бросил где-то внутри и сам оставаться не намеривался. Его тянуло накидаться, и он направился в менее специфическое место, где его контролировать в крепости напитков не будут. Согласно отточенным рефлексам богатого человека, он оказался в самом модном на данный момент заведении. Припарковался прямо за барной стойкой, не слишком интересуясь танцполом, на котором, как на шведском столе можно было на свой вкус выбрать себе красотку на закуску. Заказал себе виски, никакого льда и добавок, отпил щедрый глоток, предпочитая любоваться зеркальной стенкой с бутылками за спиной бармена, чем происходящим весельем за спиной.

Думать насчет поведения Елены адекватно у него пока не получалось, стоило остыть. Она его игнорировала и прокидывала несколько раз к ряду. Глеб не слишком хорошо разбирался в мужской красоте, но объективно, по сравнению с ним Максим Бояринов урод, пусть всегда одет с иголочки и понтуется нещадно. Насчет денег, у кого больше, Глеб не готов так запросто рассуждать, тут следовало еще подъяснить. Короче, из них двоих он доминантный самец, понять много ума не надо. Жаль Елена стойко отказывалась его выбирать. Глеб потянул ко рту бокал с выпивкой, прямо в этот момент его хлопнули по спине. Не лучший вечер для фамильярности. Глеб резко развернулся, сдерживаясь чтобы сразу не вмазать.

- Воу, ты чего? – отступил от него улыбающийся знакомец, примирительно поднимая руки вверх. – Злой, как шершень. Чего здесь сидишь? Пошли в вип.

- Не хочу, - буркнул Глеб, допивая порцию виски до дна, брякнул хайбол на стойку и постучал по краю стакана пальцем, привлекая внимание бармена.

- Тут Борис тусуется, ты просил вас познакомить, - не отставал знакомый, он сын богатых родителей, однако сам ничего не имеет, он невольно заискивал перед самостоятельными бизнесменами, набиваясь им в друзья.

Плечи Глеба приподнялись и окаменели, он постарался успокоиться и расслабиться. Борис, да, он просил, единственная ниточка, способная привести его к разгадке случившегося с Алиной. Ему представился случай, он вообще в страну вернулся, чтобы до конца разобраться и отплатить виновникам. Нельзя терять шанс, все лучше, чем невнятные страдания по девчонке, которая ему вообще не обещала и не сильно дается.

- Он в випе? – бросив купюру на стойку, повернулся Глеб к знакомому, мигом поменяв планы на вечер, дважды за последние несколько часов.

- Да, он там в малиннике, пошли покажу, тебе понравится, - зазывал его мажор, слишком радостный, чтобы обошлось без веществ.

Малинником он с легкой руки назвал целый рассадник дорогих шлюх. Мужчины родом из жарких стран скупают таких целыми каталогами, не считая денег. На троих присутствующих мужчин дюжина цветочков, такую клумбу целиком не окучить, как ни старайся. Глеб и его знакомец немного разбавили женское общество. Мамка у покупных девочек видно строгая, потому что они не забывали кто, собственно, их приобрел, прибывшим улыбались, но не отвлекались от основного благоприобреталя.

Отдыхающие мужчины встретили их радостными восклицаниями. Глеб быстро поддался на ужимки ближайшей шлюшки и заказал кальяны всем желающим. Вскоре пространство комнаты наполнилось ароматным дымом. Алкоголь лился рекой. Глеб устойчив к опьянению, он мог здесь посоревноваться, постоянно приглядываясь к Борису, просто погулять в одной компании уже хорошо, будет повод продолжить знакомство в других местах. С первого этажа по ушам били басы, музыка словно становилась громче. Часы начали отщелкиваться со скоростью четок на нитке молящейся католической грешницы. Шлюхи стали вести себя развязней. Глебу совсем не хотелось участвовать в произвольном свингер-пати, но отказаться не выходило. Он успел пару раз стряхнуть когтистые лапки с ширинки, удерживая последний бастион. Против воли местный разврат начинал его заводить, он здоровый мужчина с эрекцией проблем не возникает. Глеб начинал склоняться к необходимости позволить хотя бы отсос, не отставать же от остальных.

В самый разгар разврата, еще не дошедшего до самого пика, двери вип-комнаты распахнулись, дернулась бархатная штора, в помещение влетел охранник, пятясь спиной вперед, за ним шагнул еще более крупный лоб. Похожие, словно близнецы, они явно сцепились еще снаружи. Поплывший от того, что его член обхватывал теплый, ласковый рот, Борис резко прояснел взглядом и начал отпихивать от себя шлюху, спешно застегивая ширинку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Успел за мгновение до того, как в комнату ворвалась разъярённая брюнетка, похожая на смесь грозы и кошки, во всяком случае искры от нее так и сыпались.

- Блядун! – выкрикнула брюнетка.

Не выясняя дальше, размахнулась маленькой, но однозначно тяжелой сумочкой, сплошь обклеенной крупными стразами, вперемешку с шипами и выпустила ее из руки, будто при толкании ядра, попав Борису в грудь. Успевший подняться с дивана мужчина от удара снова упал на него. Не самое удачное положение, ведь с обеих сторон от него раскрашенные и слишком общительные девицы. У него дыхание перехватило, и он барахтался, пытаясь снова встать, выбраться из силиконового болота искусственных женских прелестей.

Глеб решил ловить шанс за хвост. Малейший всплеск адреналина заставлял его трезветь на короткое время, не раз выручало в самых разных ситуациях. Он подорвался с места, сгреб брюнетку в охапку, приподнял ее визжащую и дерущуюся, вынес из вип-комнаты, оставляя провинившегося Бориса решить там свои проблемы, разогнать ночных бабочек и придумать оправдания. Впрочем, лепить отмазки, нужно не отходя от кассы.

- Успокойся, успокойся – взывал Глеб, отпуская дикую кошку, но расставляя руки, наглухо перекрывая двери в вип-комнату. – Не то, что ты подумала.

- Что я подумала? – кричала во всю данную природой мощь легких и голосовых связок брюнетка. – Что мой женишок со шлюхами таскается за два месяца до свадьбы?

- Это я его сюда позвал, - принял удар на себя Глеб, ему ничем не грозило, и лихорадочно додумывая причину. – Девки тоже мои, я со своей расстался, она мне изменила, вот забыть ее пытаюсь, друзья помогают.

Женщин не так легко обмануть, как порой кажется. Чаще всего истина в том, что они сами рады обманываться. Глеб принял вид страдающего и гордого таинственного незнакомца. Брюнетка невольно засмотрелась, мужчина производил впечатление, в глубине души она не поверила ни единому его слову, но заливал не без вдохновения. Она в любом случае сдерет за нынешнюю сцену с жениха хорошие и ценные бонусы, разрывать отношения окончательно не в ее интересах, семья не поймет. Ей, капризной и любимой принцессе своего папочки, далеко не всегда удавалось сдержать темперамент, первые эмоции схлынули, и она сама нуждалась в способе нормально отступить на прежние позиции.

Объявился Борис, в вип-комнате имелся второй ход, он избавился ото всех разом, выперев их через него, догуливать в другом месте. За Борисом притащились помятые охранники. Они числились в одном агентстве, но работали на разных людей, поэтому пришлось вступить в силовое противоборство.

- Я рассказал твоей девушке, что ты сюда случайно заехал, - предвосхищая расхождение в показаниях, без зазрения совести предупредил Глеб.

- Почему ты не дома, Лера? – с места в карьер сиганул Борис, посчитав нападение лучших выходом.

- Что ты сказал? – мгновенно взвилась на дыбы норовистой кобылицей брюнетка, засверкала глазами и нацелилась на главного виновника своего дурного настроения. – Ты по бабам значит будешь скакать, а мне дома сидеть?

- Тебе же сказали, меня друг позвал, я к тебе собирался сразу после, - подхватил развалившуюся по швам легенду. – Поехали отсюда, нечего делать в таком месте. Зачем сорвалась? Я одну тебя люблю, ты же знаешь.

Перед тем, как окончательно сблизиться со своей тигрицей, Борис на прощанье с чувством пожал руку Глебу, обходясь жестом и проникновенным взглядом, полным благодарности.

- Созвонимся, - пообещал провинившийся жених, номерами телефонов они не обменивались, но отыскать его не сложно, тем более у них есть общие знакомые.

Глеб снова лишился тусовки, оставшись в одиночестве в широком коридоре второго этажа перед вип-комнатами. Искать еще приключений на пятую точку казалось делом бесперспективным. Глеб успел сделать пару шагов к лестнице, на него вылетел запыхавшийся официант с выпученными от ужаса глазами. За счет не расплатились, нормально вообще. Глеб тяжко вздохнул, решил не считаться по мелочам, ему надо больше остальных. Подцепить кого-то из прежнего окружения Алины, проникнуть в их закрытое сообщество, вот главная цель. Пришлось доставать банковскую карту.

Дома квартира показалась слишком пустой и холодной. Глеб добрался до запасов виски, раскупорил бутылку и хлебнул прямо с горла. Событий за вечер произошло выше крыши, но мысли неизменно сворачивали в сторону Елены. Чем она занимается? Скорее всего, отзанималась и спит, что характерно, далеко не в его постели. Глеб сцепил зубы, вдоль скул прокатились плотные бугры желваков. Он не уступит, по крайней мере целоваться с ним она совсем не прочь, остальное надо посмаковать и распробовать, Глеб мог поклясться, тогда она не пожалеет и не откажется.

глава 26. Будний день

В понедельник Елена выходила на работу после обеда. После прибытия нового начальника график ее стал более плавающим, она справлялась, лишь бы предупреждали заранее. Офис напоминал маленький склочный двор, насквозь пропитанный сплетнями. Она вызывала у окружающих слишком живой интерес. Остаться не получится, нужно начать подыскивать другое место, более нейтральное. Елена чувствовала правильно, но недооценивала масштаб слухов. Согласно им, она коварно завлекла Глеба в свои сети, переспала с ним в первую же ночь, того дня, когда он вернулся в офис. Тянет с него деньги. Явилась с намерениями заполучить во что бы то ни стало самого завидного самца в окружении, поэтому пристроилась секретарем, чтобы поближе к главному. К концу прошлой недели даже высказывали предположение, что она спала и со вторым генеральным, не посмотрев на его возраст, жену и троих детей. Сплетни сплетались в клубок, распутывались, обрастали новыми подробностями и расползались по разным углам, достигая самых темных и отдаленных закутков.

Глеб с утра присутствовал на деловой встрече, увидел Елену за ее рабочим столом, надолго остановился возле, буквально нависая над ней, сверлил взглядом.

- Здравствуйте, - вежливо отметила его присутствие девушка, но взаимности не дождалась, закончив прожигать ее глазами, мужчина молча проследовал в свой кабинет, довольно громко захлопнув дверь за собой.

- Поссорились? – ехидно предположила Вика, делая очень занятой вид и перебирая документы в кожаной папке.

- С чего бы нам ссориться? – миролюбиво отвергла предположение Елена. – Наверное, не с той ноги встал.

- Тебе виднее, - туманно намекнула Вика, что Елена вполне могла лично наблюдать, как руководитель встает с постели и на какую ногу в первую очередь опирается.

Девушка решила не продолжать странный разговор, намеки от нее не ускользали. Она не причем, Глеб поставил ее в неприятное положение своими слишком вольными выходками. Пара поцелуев вовсе не стоила общественного осуждения. У Елены не было раньше опыта работы в коллективе, и она не умела должным образом вести себя и защищаться. Ей казалось достаточно быть открыто и дружелюбной, но так не получалось. Она слишком красивая, слишком независимая, ей слишком быстро и легко дается. Почему, например, не заместитель начальника по маркетингу попала на прицел к Глебу? Она всем хороша, достаточно демонстрировала коготки и зубки, ей бы дорогу перебежать не осмелились. А тут выскочка, в офисе без году неделя и сразу в дамках. Так несправедливо.

Елене предстояло, сверяясь с расписанием руководства, обзванивать других участников встреч, уточнять даты и часы, договариваться и делать отметки. Вскоре она занырнула в рутину с головой, полностью погрузилась в свои задачи. За полтора часа проговорила больше, чем иногда за предыдущую неделю. Нужно выпить кофе, в горле уже першило, щеки болели от постоянных улыбок, Елена искренне верила, что доброжелательность и улыбки чувствуются даже посредством телефонных переговоров. У девушки нет отдельной кружки, она постоянно забывала принести и пользовалась бумажными стаканчиками, все равно напиток в общем кувшине, постоянно обновляющийся, высокой температурой не отличался, вкус у него тоже посредственный. Стоило спуститься на первый этаж к островку с настоящим кофе, но ей нужно еще сделать кучу звонков. Елене не в чем упрекнуть Вику, она не перекладывала на нее невыполнимых заданий, ее четырех часов должно хватить впритык, особенно если не прерываться дольше, чем на десять минут.

- Привет, - окликнули ее, когда она собиралась вернуться за свой стол и к разогретой ее рукой, щекой и дыханием трубке стационарного телефона. – Поздравляю!

- Что? – очнулась Елена, часто заморгав от неожиданности. – А, Виталий, привет. Как ты?

- Похуже тебя, - огрызнулся парень, почти не скрывая злых огоньков в зрачках.

- Не понимаю, - невольно смутилась Елена, как от слишком агрессивного толчка в плечо от случайного прохожего в толпе на улице.

- Брось, все ты понимаешь, - продолжал демонстрировать в натянутой пародии на улыбку слишком много зубов хороший парень. – Смотрю, ты времени не теряешь, умеешь хорошо устроиться. Только надолго ли? Таких, как ты тринадцать на дюжину, замучаешься перебирать. Жаль я сразу не понял.

- Ты несешь бред, Виталий, приди в себя, - посуровела Елена, резко развернулась и ушла, больше не оборачиваясь на него, пусть он пытался прошипеть пару фраз ей вдогонку.

Она не давала ему никаких надежд и, тем более, прав на себя. Некоторые мужчины вообще не понимают. Она не чья-то собственность, точно не принадлежит Виталию, разве в его влажных мечтах. Елена не заслужила выговоров от него, они друг другу никто. Щеки девушки вспыхнули от возмущения и внутреннего сопротивления. Впервые она всерьёз задумалась, что будет если люди узнают о ее склонности к мазохизму. Прямо сейчас, они вообще непонятные, несуществующие проступки ей не прощают. Она представила себе Максима в похожей ситуации. Ему было бы плевать на чужие взгляды и нормы. Она не настолько холодна к мнению посторонних. Стоит нарастить шкуру потолще, пугаться в самом начале пути и останавливаться она не собиралась. Собственная решимость ее покрепила, кофе в стаканчике закончился, Елена вернулась к звонкам, постепенно слишком яркий румянец остыл, к ней вернулся прежний цвет лица и спокойствие. К четвертому звонку она позабыла про выходку Виталия. Зря.

Глеб Станиславович окопался у себя в кабинете, наподобие медведя в заранее вырытой берлоге ближе к зиме. Никого к себе не звал и сам не выглядывал. Офисный планктон не осмеливался покидать насиженные рабочие места раньше начальства. Виной всему генеральный, руководящий за Глеба, он видел в задержках истинную преданность фирме и яро ее продвигал в массы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Елена закончила ровно в шесть, прибралась на столе, внимательно сохранила файлы, с которыми работала и отключила компьютер, попрощалась с напарницей, встала и ушла. Фирма занимала достаточно современное здание, у него даже существовала подземная парковка. К сожалению, у Елены далеко не такое высокое положение, чтобы она могла заполучить отдельное место. Пока ее еще окончательно не отвергли, ей показали, где можно припарковать машину на улице, если повезет. Получалось не слишком далеко, во дворах, выходить туда следовало через служебный вход.

Она без проблем преодолела не слишком хорошо освещенный коридор, отомкнула железную дверь и вышла на улицу. Темнеть стало гораздо позже, но на город успели опуститься сумерки, вдобавок сгущенные дурной погодой, намечался дождь, возможно со снегом. Дверь на доводчике захлопнулась за ее спиной с большей паузой, она не заметила, подняв лицо и вглядываясь в смурное небо. Елена успела сделать несколько шагов, и ее обхватили сзади, нашарив одной рукой ее рот, крепко зажимая. Девушка отчаянно забрыкалась, ноги впустую били по воздуху, ее потащили обратно в здание.

Она пробовала зацепиться за распахнутую дверь, нападающий оказался сильнее, напряженные пальцы соскользнули с края, стало темнее. Елена задыхалась, в ушах шумела накачиваемая взбесившимся сердцем кровь. Надолго в коридоре они не остались, открылась еще одна неприметная деревянная дверка, девушка ходила мимо нее каждый день и никогда не замечала. Елена оказалась с сильно захламленном помещении, сначала услышала скрежет ключа в замке, потом над головой вспыхнула голая стоваттная лампочка. Она в кладовке, тут хранились швабры, метлы, перчатки, упаковки с бытовой химией, под ногами болтались и гремели пластиковые ведра. Она нос к носу, между ними едва метр расстояния, вместе с Виталием.

- Ты совсем рехнулся, - закричала на него Елена, внезапно успокаиваясь, организм и сознание категорически отказывались воспринимать парня, как опасность. – Немедленно выпусти меня отсюда, иначе я на тебя пожалуюсь, всем расскажу.

- Надо же, какая смелая, - забормотал себе под нос Виталий, раньше он смотрел на нее прямо, предъявлял претензии прямо в лицо, теперь зрачки его бегали из стороны в сторону, ощупывали предметы и перепрыгивали дальше, словно какой-то частью личности он осознавал истинное значение того, что собирался сделать. – Фигня, никому ты не скажешь. Кому ты будешь нужна, выебанная другим мужиком? В твоих же интересах сохранить наш секрет.

- Псих, - выплюнула ему в лицо Елена, на нее навалилась не свойственная характеру тяжесть, ее гнуло к земле, непонятная и заранее проигрышная потребность замереть на месте, переждать, облепила кожу со всех сторон, залепила рот.

- На помощь! – жалкий, выдавленный из горла крик, не в четверть силы от объема легких, вызвал мгновенную агрессию со стороны бдительного Виталия.

Молодой мужчина кинулся на нее, ему не хотелось портить ей лицо, не в самом начале. Она красивая. Он мечтал трахать ее и смотреть прямо в расширенные глаза, непорченую красоту, только потом смять, надорвать, испачкать и выбросить. Не его, значит ничья, беречь не стоит. Поэтому Виталий вцепился девушке в шею, передавив ей гортань, одной рукой, вторая нужна ему для другого. Елена подавилась воздухом и пропустила, как он разорвал ее блузку, начав от ворота. Она не застегнула плащ перед выходом, теперь он болтался на плечах стесняя движения и не прикрывал ее от насильника. Елена не подозревала в Виталии такой физической силы, он казался ей слишком милым, совсем безобидным.

- Давай, тебе понравится, - шумно дышал Виталий ей в лицо, черты его исказились, проявляя скрывающуюся в обычное время под маской человека, уродливую личину твари, не знакомой с правилами и нормами.

Прежде Виталий не позволял себе брать вот так - без спроса, сдерживался зачем-то, а с этими суками только так и надо. У Елены очень белая грудь с небольшими темно-вишневыми сосками. Виталий торопился, не мог себе позволить долго рассматривать и досадовал на малое количество времени. Ничего, он здесь сделает пару снимков и отснимет короткое видео, будет ложиться под него, как миленькая, пока ему не надоест. Судорожные, обрывочные мысли прыгали в мозгу, залитые густым сладким сиропом власти над непокорной прежде женщиной, такой кайф Виталий испытывал впервые. Он рвал с Елены юбку, задвигая девушку подальше, к дальней стене, собираясь сначала вставить ей, выдрать хорошенько, потом заставить отсосать. Девушка слабо трепыхалась, царапала душащую ее руку, справиться с женщиной не составляло большого труда. Виталий придавил ее к стене, навалился всем телом, зашарил пальцами в районе своего паха, он разорвал одежду на девушке, позабыв про себя любимого. Быстрее, быстрее.

Глава 27. Поступок

Глеб злился на Елену сам не понимая за что, в основном, потому что не знал с какой стороны к ней еще рискнуть подобраться и какой повод изобрести. Встречи он провел нормально, но сосредоточиться на остальных, более кропотливых задачах не давал эмоциональный раздрай. Целые абзацы договоров ускользали и проваливались в никуда, не оставляя ни малейшего следа в памяти. Пока он нарезал круги по кабинету, периодически задерживаясь у окон и хмурясь в ответ свинцовым тучам, гадал стоит позвать на ужин или до завтра потянуть, увидел похожую на Елену девушку на заднем дворе.

У него и наемного генерального кабинеты примерно одинаковой величины, обставляли они их на свой вкус, но генеральный накрепко привязан к офису, Глеб же обычно мотается по долгим заграничным командировкам. В свое время он уступил помещение с более парадным видом генеральному. Неизвестно кому больше

повезло, может грязный задний двор не самое заманчивое зрелище, зато гораздо тише. С такой высоты он точно не мог угадать Елена внизу или она ему везде мерещиться начала, голова непокрыта вроде блондинка и плащ ее безразмерный. Глеб не успел рассмотреть больше и выдвинуть новые теории. Девушку схватили и потащили обратно в здание, нападающий справился за полминуты. Мужчина простоял в стопоре целых пять секунд, потом понесся на выход. По дороге чуть Вику насмерть не сшиб, она вскрикнула и отпрыгнула, тем и спаслась.

Глеб довольно плохо помнил путь на задний двор, срабатывала скорее остаточная память и общее чувство направления, мимо кладовки он промчался на полной скорости, не притормозив. Вот она дверь наружу, Глеб нащупал кнопку на стене, распахнул, быстро и цепко осмотрел двор. Нет, он видел, девчонку точно назад затащили. В коридоре не спрятаться, наверное, надо начать с кабинетов перед ним. Глеб сходил с ума от ужаса, он бросил свой телефон на столе, чтобы поднять охрану, надо туда вернуться. Пусть обратно он не бежал, а шел размашистым шагом, но деревянная дверь, окрашенная в цвет стенам, снова его внимание не привлекла. Он прошел мимо, когда вроде услышал сдавленный стон и тихую возьню из-за стены. Мгновенно насторожившись, Глеб повернул голову в нужном направлении, схватился за ручку и затряс хлипкую конструкцию, дверь сотрясалась в дверной коробке, но оставалась запертой на замок.

- Открывай, ты, козел, я знаю, что ты там, - заорал мужчина, чутко прислушиваясь, отзыва не дождался и окончательно рассвирепел.

Дверь открывалась наружу, мужчина дернул ручку сильнее, и она оторвалась, Глеб выдрал ее вместе с гвоздями и слоями краски из старого дерева. Больше снаружи зацепиться не за что. Отбросив ненужный предмет, Глеб не подумал останавливаться, отступил на шаг и влепил ногой прямо в область замка, дверь затрещала одновременно с косяком, куда входил металлический язычок, но устояла. Второй удар, третий, четвертый, дерево пошло длинными трещинами и замок вывалился вовнутрь.

Там внутри Виталий окончательно завалил Елену на пол, он так боялся ее криков, что продолжал душить, прямо двумя руками. Девушка перестала трепыхаться под ним с минуту назад. Виталий не прекратил, когда дверь распахнулась, повернул голову ко входу, таращась круглыми от страха глазами на дверной проем и продолжал выдавливать последние капли жизни из Елены.

Увидеть перед собой самого главного начальника начинающий насильник ожидал меньше всего. Глеб добрался до него в два скачка, схватил за ворот и потянул вверх к себе. Среди насильников существуют половые гиганты, однако гораздо меньше, чем им бы хотелось думать. Сам акт, ради которого они готовы разрушить целую жизнь женщине, обычно занимает три-пять минут. По всем временным выкладкам Виталию должно было хватить, пока Глеб спускался и метался по коридорам, но Виталий долго путался в одежде, Елена сильно расцарапала ему руку, боль и остаточное сопротивление отвлекали, в общем он успел только расстегнуть и приспустить штаны с трусами. Оказаться перед руководителем с голой задницей, все равно что очутиться в детском кошмаре про школу и строгую учительницу. Собственная нагота стыдила ошеломленного Виталия гораздо больше, чем сам факт его обнаружения за насилием над девушкой.

- Послушайте, я все объясню, - начал он оправдываться, нашаривая руками, еще хранящими тепло горла Елены, край штанов и подтягивая их повыше, Глебу он не сопротивлялся, четко соблюдая иерархию. – Она сама ко мне полезла.

Глеб его не слушал, в венах гудела кровь, щедро сдобренная адреналином. Он начал работать кулаками, вдалбливая козла в ближайшую стену. Бац, бац, бац. В челюсть, в грудь, под дых, по почкам. Виталий долго не простоял, свернулся в загогулину, подтягивая колени к лицу, словно креветка, поджариваемая на раскаленном чесночном масле.

Оставленная Елена резко вздохнула, наполняя легкие под завязку, закашлялась и села, подбираясь более компактно, она открыла глаза, выискивая взглядом опасность и на автомате запахивая полы пригодившегося плаща. Сбросивший напряжение Глеб вспомнил про нее, бросил валяющегося у его ног чудо-работника месяца и присел перед ней на корточки. Ему хватило сопереживания не хватать девушку, в попытке выразить участие.

- Все закончилось, - стараясь звучать нормально, но наполненным нервозностью голосом, заверил Глеб. – Как ты? Где болит?

Болела шея и кончики пальцев в основном, постепенно наливающиеся на коже синяки Елена не чувствовала. Обороняясь, она сорвала себе три ногтя, почти удавшееся удушение тоже не прошло даром. Она никак не могла понять почему здесь оказался Глеб и подозревала его во всем, не меньше Виталия. Их не слишком богатую на события и противостояние драку она полностью пропустила. Кашель усиливался с каждым вдохом, на глаза наворачивались слезы и заставляли картинку расплываться. Елена тряхнула головой, сгоняя влагу со зрачков, сильно переоценив свои возможности, голова закружилась. Тут за спиной Глеба пошатываясь поднялся Виталий, девушка издала невнятный возглас и показала пальцем. Глеб не успевал развернуться, впрочем, особо не потребовалось. Виталий пустился в бега, выскочил из каморки, далее раздался неуверенный топот по коридору и хлопок железной двери, ведущей наружу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я скорую вызову, - собрался и начала командовать Глеб, по-прежнему не решаясь ее трогать.

Елена молча замотала отрицательно головой, не предвидя ничего, кроме позора. Отчаянное отрицание вызвало новый приступ головокружения, вдовесок с тошнотой.

- Тогда нам нельзя здесь оставаться, я помогу тебе встать, только не бойся, вот так, потихоньку - Глеб положил ей руки на плечи, немедленно почувствовав протестую дрожь, и похвалил себя, что сразу не кинулся на нее с объятиями.

Он боялся подумать, насколько далеко успел зайти тот подонок, утешал себя, что ему просто бы не хватило времени. С его помощью, девушке удалось встать на трясущиеся ноги. Мужчина постоянно соображал и прикидывал, плохо что на врачей на согласилась, тащить ее в кабинет не вариант, надо выводить из здания и везти домой. Одну он ее точно не оставит.

Всю дорогу они вдвоем притворялись, что Елена идет сама. Она действительно переставляла ноги, но практически на них не опиралась, весь ее вес принимал на себя Глеб. Мужчине гораздо легче понести ее на руках. Не вариант. Во-первых, они привлекут нежелательное внимание. Не смотря на случившееся, по Елене мало что заметно, пока она кутается в свою безразмерную верхнюю одежду. Девушке всегда нравились объемные вещи на холода, словно дополнительные пространства ткани делали ей теплее. Сейчас она с успехом скрывала под плащом порванную одежду и травмированную шею. Во-вторых, попытка захватить ее целиком, запросто вызовет приступ паники. Так что, они не слишком быстро шагали по первому этажу. Глеб довел девушку до лифта, и они спустились на парковку, усадил ее в свой автомобиль и повез. Елена продолжала кашлять, не так громко и совершенно неостановимо, гортань раздирало изнутри, она не могла смочить рот ничтожным количеством слюны, больше организм отказывался вырабатывать. Глеб пошарил на полке между сиденьями, извлек маленькую бутылку воды и сунул ей в область колен, мельком отвлекаясь от дороги.

Елена заметила сбитые до крови костяшки на его руке, снова вздрогнув. Ободранная кожа и запекшиеся ранки окунули ее заново в прожитое буквально час назад. Ее чуть не изнасиловали, сама она бы не справилась и корчилась бы там в подсобке. Может Виталий бы еще не закончил над ней издеваться. Хороший парень, ни малейшей фальши, никаких теней на дне зрачков, ничего, что бы заранее подсказало. Она бы никогда на него не подумала. Он ей казался максимально безопасным, недотепой, неуклюжим маминым плюшевым мишкой. Как верить людям?

Оказавшись в квартире Глеба, девушка искреннее удивилась и растеряно заперлась от него в ванной комнате. Она ожидала увидеть собственный съемный уголок, и мечтала спрятаться там, как в убежище. Елена подошла к раковине, долго регулировала воду до нужной температуры, оставила воду включенной, уставившись на себя в зеркало. У нее осунулось лицо, черты заострились, будто у человека, внезапно столкнувшимся с огромным горем. Нормально, разве немного бледная, макияж потек не критично, глаза припухли и покраснели, хотя она не помнила, что плакала. Зато стоило посмотреть чуть ниже и открывалось настоящее зрелище, вся ее шея от подбородка до ключиц покрыта кровоподтеками самых разных цветов, черных в основном. Изнасилованием могло не обойтись. От хороших парней ее навсегда отшептало. Елена умылась, осмотрела одежду, замечая новые прорехи и потери, ей придется выкинуть все целиком. Она четко понимала, надо обратиться в милицию и ей не хватало смелости. Ей не по силам пройти официальный ад разбирательства, тем более своей цели Виталий не достиг и, получается, ничего не было. Девушка вздохнула, застегнула плащ на каждый крючок, вышла к Глебу.

- Пожалуйста, отвези меня домой, - сказала она вскочившему с дивана ей навстречу мужчине.

- Тебе лучше не быть одной, - обеспокоенно запротестовал Глеб.

- Я хочу домой, - твердо повторила девушка. – Мне сейчас в такси никак, сам понимаешь.

- Какое такси, ты что? – возмутился Глеб, понимая выбора ему не оставили. – Хорошо, поехали.

На улице успело окончательно стемнеть. Всю дорогу Елена смотрела в боковое окно, иногда покашливая. Глеб предложил проводить ее до дверей, и она не отказалась, войти не предложила. Потоптавшись возле, Глеб чертыхнулся и ушел.

Глава 28. Осада

Утром Елена на работу не пришла. Глеб принял ее отсутствие, уговаривая себя, что иначе быть не могло, внезапно напавшая на него тревожность не позволяла успокоиться и мыслить рационально. Он позабыл про все свои поползновения, ему хотелось помочь ей, и еще, чтобы она позволила, приняла помощь. Наверное, он желал слишком многого, припомнив обстоятельства. В отношении Елены мужчина слишком суетился и предпринимал множество совсем лишних телодвижений. Предупредил Вику, что Елена не придет, раздобыл в отделе кадров номер телефона девушки, заказал ей на дом доставку еды из ресторана, не оставив себе выбора, теперь ему пришлось написать ей сообщение, поинтересоваться самочувствием и рассказать про доставку. Девушка отвечала с паузами и односложно, но не игнорировала, от этого факта у Глеба сильнее билось сердце.

А вот Виталий явился на работу, как штык. В детстве мама заставляла его ходить в школу с высокой температурой, по ее мнению, уважительных причин пропускать работу не бывает, и школа та же работа. Глеб заранее велел охране сообщить ему, не сильно надеясь на явку Виталия. Получив уведомление, он ощетинился, словно зверь в предчувствии скорой и беспощадной расправы. Походил по кабинету, стравливая лишнее напряжение, выпил чашку кофе и вызвал Виталия к себе.

В каком-то смысле Виталия можно пожалеть, вдолбленные в кости с детства установки настолько категорично выстраивали в его мозгу пирамиду иерархии, что он не способен не подчиниться мужчине, занимающему более высокое положение. Он не мог даже убежать, приходилось тащиться к начальнику, будто на плаху, залитую кровью казненных преступников.

Глеб встретил его, сидя за столом, он чуть наклонился вперед и смотрел на недоумка, тронувшего девочку, которую он до сих пор не осмеливался зажать посильнее. Интересно что бы с пасюком сделал Бояринов? Глеб подумал и немедленно взревновал, месть за Елену он не собирался уступать. В мыслях он ее целиком присвоил, значит имеет полное право за нее рассчитаться. Душу грели синяки на синюшно-сметанной физиономии ценного работника офиса.

- Рассказывай, - высокомерно приказал Глеб, не предложив сгорбленному Виталию сесть.

- Вы все не так поняли, - завел прежнюю пластинку Виталий, у него было примерно полсуток состряпать правильную речь, и он начал вещать, постоянно сбиваясь с одного на другое. – Мы с Леной в институте вместе учились, там познакомились. Она мне всегда нравилась, я ей тоже. Она тогда замужем была, но по девушке видно, когда она не прочь. Потом мы некоторое время не общались, случайно встретились и закрутилось. Я ей сюда устроиться помог, мы начали встречаться, то есть я так подумал. Она предложила переспать, оказалось в благодарность и бросила меня, появилась на горизонте добыча получше.

Виталий рассказывал чистую правду, он понимал их отношения с Еленой именно так, разве совсем немного приукрашивал, выставляя себя в более выгодном свете. Здесь он жертва хитрой хищницы, пытающейся раздобыть богатого мужика. А могла с ним остаться, вместе общую жизнь построить. Куда там, таким надо все и сразу.

- Она тебе отказала, и ты решил ее насильно поиметь, - резюмировал нахмурившийся Глеб.

- Я поговорить с ней собирался, - обиженно поправил начальство Виталий, ожидая понимания и проявления мужской солидарности. – Не знаю почему настолько далеко зашло. Ничего бы я ей не сделал, попугал только.

Не засадил – значит не было. Отличное оправдание, прокатывает в большинстве случаев. Глеб собственными глазами видел, как Виталий ее схватил, выломав дверь в подсобку, обнаружил девушку почти задушенной и Виталия со спущенными штанами над ней. Рассказ Виталия противоречил тому, что Глеб подумал и почувствовал. Будь девушка Виталию трижды бывшей, она такого обращения не заслуживает.

- Ты пойдешь в отдел кадров и напишешь заявление по собственному, иначе я тебе сам статью выберу, - жестко потребовал Глеб, выбрав игнорировать выдумки подонка, хотя зерно сомнения Виталий сумел заронить. – В профессии тебе больше делать нечего, можешь не пробовать, я потружусь дать тебе характеристику везде, где следует.

- Вы так не поступите, - возмутился Виталий, одна маленькая ошибка не должна повлиять на его жизнь. – Я ничего не сделал, в фирме на хорошем счету. Извинюсь перед ней, если надо, я с эмоциями не справился. Не увольняйте. Иначе я… я заявление на вас напишу за побои.

- Рискни, - зло подбодрил его Глеб, поднимаясь с кресла.

Виталий испугано попятился от него ближе к выходу, к угрозам переходить не стоило. Елена тоже может подать заявление, весовые категории у всей семьи Виталия и Глеба слишком разные, правды не добиться. Собственную правоту Виталий осознавал до мозга костей, с ним поступили несправедливо, но ничего не поделаешь.

Сбежав из кабинета начальника, Виталий долго сидел в своем закутке, отгороженном от других хлипкими стенами. В глазах горели непролитые слезы, после избиения у него болело тело и лицо, пальцы бессильно загребали, сжимались на коленях, пытаясь ухватить ускользающее благополучие за шею в знакомом жесте. Права была мама, от Елены сплошной вред. Неверная сука. Шлюха. Деньги только нужны. В кадрах его ждали, молча подсовывали бумаги, и он подписывал. Выдали трудовую книжку немедленно, отняли пропуск, спустя час на карту поступили расчетные. С ним закончили.

Походя избавившись от нежелательного элемента, Глеб снова заходил по кабинету. Ему пришло уведомление, что еда доставлена, но он вдруг забеспокоился, ведь выбрал ей неправильные блюда, там в основном мясо и перец есть. С травмированным горлом она такое есть не станет. Покрутившись и понервничав еще, мужчина не выдержал и поехал, по дороге заехав в хороший магазин с кулинарией, купил ей йогуртов, муссов, ягод, готовой каши в плотных пластиковых лотках, выбрал несколько мягких на вид дессертов, психанув, смел половину кондитерского прилавка по коробкам. Подъехав к дому, надолго завис в машине, не решаясь ей написать. Может лучше прорваться через домофон и прямо на порог заявиться?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Елена лежала, свернувшись в клубок на неубранном с ночи диване, пижаму не переодевала с утра закутавшись в дополнение в толстый махровый халат. Ей мерещился холодок, пробегающий по коже, вроде температуры нет и в комнатах тепло, а ощущение не оставляло. Глеб угадал, пакет с едой она не стала разбирать, бросила прямо у порога. Ближе к двенадцати она набрала Максиму.

«Мы можем увидеться?»

«Извини, милая, я не в городе. Работа»

И следом:

«Все в порядке?»

Елена хмыкнула и тут же зашлась в кашле, помягче, чем вчера, но еще болезненном, помедлив набрала.

«Нормально»

На первое сообщение Максим ответил спустя полчаса, однако вступив в переписку, активно ее поддерживал.

«Я буду через два дня. Увидимся?»

«Хорошо»

«Не скучай и не балуйся без меня». Шутливо предупредил Максим.

После довольно бессодержательных сообщений Елене полегчало, спустя еще час до нее дошло насколько глупо она поступила написывая Бояринову. Лично для себя она ощущала его полностью безопасным и надежным, как скала, но его характер и повадка не остались ею незамеченными. Вряд ли он согласиться пожалеть ее, в остальном молча постояв в сторонке. Она чуть не втравила очень приятного и малознакомого, что уж тут скрывать, человека в разборки. И снова понимание, она поступает в корне неправильно, скрывая случившееся, словно покрывает насильника молчанием. Ей не хватит сил, пусть другие девочки ее простят. Телефон сигнализировал о новом сообщении. Елена поднесла экран к лицу. Глеб внизу, привез новую порцию ненужной еды, просит разрешения подняться.

Девушку заводил его напор в поцелуях и всерьез она не думала о нем вообще. Крутить роман с руководителем слишком пошло. На работу в офис она не вернется, какое-то время вообще не станет рваться на место с личным присутствием. Елена очень одинока. Глеб ее спас. Еще имело значение как именно он отнесся к ней после случившегося, суета, начавшаяся с утра, не в счет, пусть и не в плюс. Вчера он ее не хватал, не тянул в объятия, не настаивал на своем, отвез ее домой по первому требованию. В своих мыслях Елена смягчилась к Глебу, которого с ходу раньше причисляля в двойники к Игорю. Она позволила ему подняться к себе домой, наскоро приведя себя в порядок. Не стерпит ее домашний вид туда ему и дорога.

Глеба растрепанные волосы, отсутствие макияжа и бесформенный халат не расстроили. Он держал руки при себе, не тянул к Елене, и все-таки прорвался в квартиру, захватив кухню. Ушло три минуты, чтобы уставить небольшой обеденный стол и рабочие поверхности коробками и лотками с едой.

- Вы с ума сошли, - пробормотала оторопевшая Елена.

- Перейдем на ты? – смущенно оглядев загроможденную кухню, предложил Глеб. – Я того козла с волчьим билетом уволил. Ты можешь не бояться.

- Я не вернусь, прости, - качнула головой девушка, кругом десерты, самое логичное поставить чайник.

- Что я могу для тебя сделать? – наблюдая, как она наполняет водой белую посудину, выдал Глеб.

- Освещение на первом этаже и видеонаблюдение там же, - внесла абсолютно рациональное предложение девушка. – Сперва коридор пугает, но быстро привыкаешь, легко попасться.

- Хорошо, - нетерпеливо кивнул Глеб, он предпочел бы выполнить более личную просьбу.

- Чай или кофе? – вздрогнув от щелчка вскипевшего чайника, предложила Елена.

- Кофе, - почувствовал поражение в невидимой битве, выбрал мужчина, присаживаясь на краешек кухонного диванчика.

- Растворимый, извини, - сказал Елена, ставя перед ним чашку, открыла пару рандомных коробок, в немом изумлении наблюдая стройные ряды сладостей.

- Я тебе завтра напишу, можно? – вынужденно отступая и готовя новые плацдармы для наступления, скромно спросил Глеб.

Насколько нужно быть неблагодарной, чтобы отказать? Елена разрешила. Загадочное женское сердце умилилось и пожалело Глеба. Он так старается, такой неуклюжий. Ему сильно недоставало галантности, он делал чрезмерно много и слишком сильно жаждал высокой оценки за сделанное. Елена далека от фантазий по поводу чувственных удовольствий, Виталий отбил ей желание, она надеялась не навсегда. Все же интересно какой он в постели? Он доминант? С Максимом или Адой вопросы отпадали сами собой. Глеб оставался неразгаданной головоломкой.

Глава 29. Театральный грим

На что она рассчитывала?

Глеб присылал букеты каждый день, осторожно интересуясь ее самочувствием, как бы между прочим постепенно расширяя список тем для разговоров. Елена еще держалась и не скатывалась с ним бесконечные переписки про все и ни о чем, свойственные в начале стремящихся к более близким отношений. Не самый плохой способ узнать друг друга, еще бы оба были откровенны, не старались выставить себя лучше, чем есть. Глеб не ограничивался общепринятыми способами проявить интерес и заботу. Не только клубника в шоколаде, но за второй день после происшествия он заехал к ней, забрал ключи от машины и пригнал к ее дому, причем проехал по пути автомойку. Он бы не отказался с ходу подарить ей машину, чтобы продвинуться с ней дальше, подумал и решил не грубить, не переть напролом.

Бояринов соблюдал одному ему известные графики, позвонил ей ровно через два дня и пригласил на обед. Она не могла отказаться, сама напросилась. Синяки на ее горле вступили в самую яркую пору цветения, она морщилась и отводила глаза, стоило увидеть подаренное Виталием многослойное ожерелье в случайном отражении. У нее в гардеробе таилась приобретенная специально в офис роскошная шелковая блуза, ворот высокий, как у водолазки, еще и его края подвязываются пышным бантом из двух лент. Под прикрытием шелка, дорогое украшение на ее коже едва заметно. Елена не положилась на одежду, дополнительно закрасила следы специальным профессиональным тональным кремом, способным замазать и сделать незаметными татуировки. Блузка от тональника пострадает, неизвестно отстирается ли, придется пожертвовать.

Максим собирался познакомить Елену кое с кем. Знакомства сюрпризами с нижними не приветствуются. Стоило рассказать ей о претенденте, обозначить плюсы и минусы, дать переварить информацию. За столом в хорошем ресторане они вдвоем. Максим сам ее привез, открыл перед не дверь, отодвинул стул, усадил, не торопил с меню, позволяя листать сколько потребуется. Постепенно приязненные и не слишком пристальные взгляды с его стороны менялись, он сузил глаза, начал следить за ней, цепляя зрачками каждый жест и изменение мимики. Бояринов не преувеличивал, скорее преуменьшал свои познания и склонность к насилию. Он родился садистом и вырос в семье, находящейся под тотальным контролем такого же, как он сам. Битой женщине не спрятаться от него под одеждой и косметикой. Обостренные, сильные вспышки агрессии Максим ощущал физическим явлением, жаркая лава поднималась от солнечного сплетения вверх, постепенно накрывая с головой. Ярость не заставляла его вести себя неадекватно, орать и крушить все вокруг, тогда с ним было бы слишком легко справиться. Сильнее всего черная злоба концентрировалась в зрачках, удерживаемая до времени, пока станет можно.

Бояринов стерпел приставания официанта, заказал сам, двигая чуть онемевшими губами и позволил Елене. Стоило обслуге отойти, встал и поднял девушку, повел ее за собой, довольно аккуратно держа за руку. Елена следовала за ним, удивленно моргая. В итоге девушка оказалась зажатой у стены в женском туалете, справа раковина, слева сушилка для рук. Хлопнула дверь в кабинке, посетительница вскрикнула, заметив Максима, обрезалась об его взгляд и исчезла.

Ни слова не говоря, мужчина потянул за конец ленты и распустил пышный шелковый бант. Кожа под воротом выглядела нетронутой, Максим достал из кармана брюк заглаженный до острых стрелок по ткани хлопковый платок, смочил его водой под краном. Елена дернулась от холодной влаги и капель воды, немедленно устремившихся вниз куда-то к пупку. Она не мешала Максиму действовать и не смотрела на него. Стоило немного потереть и на нежной, бело-розовой коже показалась уродливая патина старых кровоподтеков.

- Кто? – единственное, что он спросил.

Елена не хотела отвечать, только первая же попытка уклониться и отделаться общими фразами, превратила Максима в того, кем он являлся на самом деле. Он ее не трогал, мокрый платок давно отброшен в урну за ненадобностью. Под его взглядом тяжело дышать, он словно стал выше ростом, заслонил собой весь остальной мир.

Однажды она ездила с родителями на отдых в глухую деревню в Сибири, отец повез их соприкоснуться с первозданной природой. Елене исполнилось одиннадцать, она белым днем отправилась собирать полевые цветы на полянке. Полянка видна из дома, в котором они жили, до калитки не больше пятидесяти шагов. Безопасно. Букет собран быстро, Елена уселась прямо на траву, начиная выбирать цветки по одному и сплетать венок, именно тогда из-под старого кедра на девочку вывернула рысь, увидела ее и замерла. Кошка оказалась гораздо меньше по размеру, чем Елена представляла себе, разглядывая ее на картинке. Хищница ее совсем не испугалась, смотрела на нее тем самым взглядом существа, постоянно отнимающего жизнь, и сидящая на земле Елена вполне годилась ей в жертвы. Максим рысь не напоминал, зато Елена снова погрузилась в заторможенное состояние, как во время встречи с дикой кошкой. Она не шевелилась, не могла закричать или освободиться.

Она ему все рассказала, начиная от первой встречи на вручении дипломов и заканчивая каморкой со швабрами, не пропустила их неудавшееся свидание у Виталия дома. Выдала все, что о Виталии знала, не слишком понимая, лишь реагируя на короткие наводящие вопросы. Узнав, что хотел, Максим отодвинулся от нее, пряча глаза за поднятой рукой. Он поступил в корне неправильно, напугал девчонку до смерти. Они вернулись за стол. Заждавшийся их официант принялся ставить на стол тарелки, отлучаясь ненадолго и возвращаясь с новыми столовыми принадлежностями.

- Прости, - мягко позвал девушку постепенно отходящий от вспышки гнева Максим. – Хочешь, прямо сейчас тебя домой отвезу?

- Да, - стоило ему озвучить подтвердила Елена, ее колотила мелкая, неприятная дрожь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Других ориентиров Максиму не требовалось, он и не подумал уговаривать, делать вид, что ничего не случилось, она неправильно его поняла, преувеличивает и слишком много себе надумала. Бояринов бросил пару купюр на скатерть и повел ее к выходу. Взволнованный официант бежал следом за ними, выспрашивая что им не понравилось. Бояринов так на него зыркнул, что парень подавился собственным языком, вкопавшись в пол на полушаге.

- Прости еще раз, милая, я не должен был так с тобой обращаться, - прямо перед ее домом сказал еще раз Максим.

- Все в порядке, - пролепетала девушка и скрылась от него за подъездной дверью с огромным усилием не припустив бегом.

Бояринов прищелкнул языком, крайне недовольный собой. Неизвестно по какому и кем данному праву он успел присвоить Елену себе, причем совсем не собираясь становиться ее доминантом. Поэтому такая сильная реакция. Надо держать себя в руках и не давить хрупких нижних, чуть что пойдет не по его плану. Он загладит вину перед Еленой и наладит с ней отношения, нужно дать ей успокоиться. Тем более ему есть кем заняться.

Для начала Максим добрал нужную информацию, Елена рассказала много, но недостаточно. Например, она не знала фамилию Виталия и адрес его помнила примерно. Неточности ему не могли помешать, тем не менее своевременно устраняя их он избавлял себя от возможных ошибок. Бояринову удивительно с чего Глеб отпустил подонка настолько малой ценой. Видно, жизнь за границей сделала Глеба более цивилизованным и гуманным. Впрочем, Бояринов допускал их изначальное различие в методах и средствах. Ублюдок, поднявший руку на нижнюю, находящуюся под его покровительством, и попытавшийся девушку изнасиловать, в этом мире не отделается парой синяков и неприятностями по работе. Карательную систему государства Максим редко напрягал своими личными проблемами. Сам, все сам.

Через две недели синяки Виталия полностью зажили, мама нервничала и не позволяла ему сидеть дома, гоняла его по собеседованиям. Глеб Станиславович не соврал, по специальности его никуда не принимали. Вакансий не так много, профессия специфическая, узконаправленная. Виталий полагал нужно повременить несколько месяцев, попробовать снова, когда устаканится. Еще Виталия подмывало написать Елене и выяснить с ней до конца, он много раз начинал писать сообщение, труся отправлять. Она его довела до такого. Она причина его неприятностей. На собеседования Виталий бросил ходить, вынужденный в будни скитаться по друзьям, делая вид жутко занятого поисками работы перед мамой.

Он возвращался домой не слишком поздно, полдевятого детское время, чувствовал влияние весны на организме и еще легкое опьянение от пары бутылок пива. Несмотря на черную полосу в жизни, вопреки обстоятельствам Виталий ощущал себя на подъеме.

- Закурить не найдется? – задорно окликнули его со спины, стоило выйти из круга света фонаря в арку между домами.

Далеко не глупый Виталий сразу побежал, не потрудившись обернуться и посмотреть. Длинная черная тень метнулась за ним следом, не слишком спеша, на другой стороне арки его встречами.

- Эй, ребята, я сам отдам, у меня есть немного денег, - начал уговаривать Виталий, отодвигаясь спиной к стене.

- Понятное дело, - цыкнула плевком через прореху в зубах, вторая, более приземистая тень.

В голову Виталия ударили единожды, удобно уложив на мокрый после дождя асфальт. Дальше над ним работал один человек, оставив второго зорко осматриваться по сторонам. Вооруженная рука взлетала и падала над поверженным телом. Бейсбольные биты для мажорчиков на спортивных тачках, настоящие дворовые пацаны обходятся подручными и привычными предметами. Удары заржавленного и погнутого куска арматуры, небрежно обмотанного грязной тряпкой, приходились исключительно по лодыжкам и щиколоткам. Заказчик обратился через правильных людей, заплатил хорошо и дал подробные, исчерпывающие инструкции. Левую ногу Виталию сломали под коленом в трех местах, правую – в четырех. Напоследок нападающие обшарили карманы, раздобыв худосочный кошелек, соблюдая легенду. Виталий орал во весь голос, но на его крики никто не пришел. Потом, ограбление не длилось слишком долго, гопники уложились в несколько минут, их бы не успели отогнать.

К концу, от боли Виталий потерял сознание, обнаружили его спустя два часа и повезли в больницу. Врачам предстояло кропотливо месяцами складывать его раздробленные кости.

В каком-то смысле желание Виталия сбылось, мама отстала от него с трудоустройством минимум на год.

Глава 30. Ухаживания

Возобновившееся существование взаперти сильно разбавляло вполне вещественное присутствие Глеба. Девушка прекрасно понимала, насколько ненормально много влияния забирает себе мужчина, на основании ее одиночества. Самый верный способ заполучить жертву в свое полное распоряжение – отбить ее от стада. Глеб специально не отбивал, ему не пришлось стараться в это направлении, случилось само собой. Он оказался в нужном месте в нужное время. Елена не сопротивлялась, не предпринимала отчаянные попытки спастись от него, постепенно она составила о Глебе довольно высокое мнение. Он ее спас, наказал обидчика. Бояринов еще раз извинился в сообщении и затих, не стал ее терроризировать, отступил в сторону, совсем не скрываясь, наоборот, просил обращаться к нему по любому поводу. Елена предпочла не отвечать, чувствуя ослабевающую обиду, долго она не продержится.

Синяки постепенно сходили, Глеб медленно подбирался ближе. Постоянные мелкие подарки на дом начали сменяться приглашениями развеяться. На улице набухала, рвалась из почек, расцветала весна. Пусть серая, грязная, переменчивая, чисто московская, у столицы-капризницы редко яснели и блестели от солнца глаза, но постоянная клубящаяся в них хмарь не могла полностью затмить самый лучший сезон в году. Весна – пора безумства, и вовсе не в поэтичном смысле. Да здравствуют обострения! Елене согласилась выехать с Глебом за город. Она никого не стремилась соблазнить: свободные джинсы, просторная футболка, огромный вязанный кардиган, полуботинки без каблучков и смешные толстые носки с пухлыми кошачьими мордочками.

Милая Елена нравилась Глебу ничуть не меньше, чем офисная недотрога или порочная чужая нижняя, заманившая его и заставившая проиграть в карты одному отглаженному хлыщу. Охотничьи инстинкты приугасли, ему больше хотелось защищать ее, оборонять от других, он больше не нападал. Страшное представить, избегал пошлых мыслей рядом с ней, тут скорее обманывая себя, хотел он ее до ломоты в мошонке, перехватывая поползновения в самом зачатке. Благие намерения не запретили ему завезти Елену глубоко в пригород, в съемный дом, далеко отстоящий от трассы и других владений. За цену, отданную им в качестве аренды на три дня, можно прикупить старенькую дачу в глубинке. Глеб не жалел, им не пришлось покупать продукты, он выбрал по представленному списку нужное, включая готовые блюда. Оказавшись на месте, Елена немного забеспокоилась, потом отринула страхи, она не станет из-за Виталия бояться всю жизнь. Она выбрала отличный, но опасный способ проверить Глеба до конца. Елена достоверно узнает следует ли ему доверять. Спать с ним в ближайшие три дня она не собиралась и очень бы огорчилась, узнай, что он рассчитывает на интим.

Как ни храбрилась, войти в дом сразу ей показалось слишком. Елена бросила на двухэтажный коттедж полный подозрений взгляд и отправилась прямиком в рощу. Лесок казался диким исключительно городским жителям, за деревьями и пространством под ними тщательно присматривали. Ветки, упавшие стволы, периодически восстающие из-под земли кусты, все убрано, прогулке никакие коряги не мешают.

Мужчина забросил их сумки в дом и присоединился к ней. Елена всерьез увлеклась цветной и яркой, колкой и хрупкой на вид травой, пробившейся сквозь остовы старой желтой предшественницы. Они выбрались из города довольно поздно, приехали ближе к вечеру, и птицы не голосили в полную мощь, накричавшись утром, но их слышно, они переговариваются, щелкают и щебечут.

- Я давно не была на природе, - уловив смутное чувство ностальгии по прошлому, ушедшим родителям и их семейной даче, печально улыбнулась девушка.

- Но, нравится? – беспокойно уточнил Глеб.

- Да, - отбросив печаль, откровенно рассмеялась Елена, спустя пару минут неспешных блужданий, позволила приобнять себя за плечи. – Здесь хорошо. А зачем такой большой дом?

- Неподалеку турбаза, там на лошадях покататься можно и перечень услуг мне подошел, дом шел в приложение, - пожал плечами Глеб. – Поедем завтра кататься?

- Нет, я не заберусь на лошадь, - округлила глаза и замотала головой девушка. – Не уговаривай. Давай просто покормим?

- Договорились, - надеясь, что она еще передумает, не подал вида и согласился Глеб.

На лошадей ему плевать, в принципе держать ее вот так, вблизи, чувствуя или надумывая, что чувствует тепло ее тела сквозь слои одежды, ему вполне хватает. На дереве застрекотала белка, Елена резко повернулась на звук, мазнув собранными в хвост волосами Глеба по щеке, мужчина замер, сердце забухало в груди. Говорят, в викторианской Англии мужчины добавились и ухаживали за женщинами по несколько лет, пять-семь, иногда десять. У тогдашних мужиков были стальные нервы, но Глеб поклялся продержаться хотя бы три дня, не лезть к ней, не все такие, как Виталий, вот он точно не такой.

Глеб не смотрел дом заранее, ограничился изучением буклета, они немного путались и плутали по дому. Второй этаж им совсем не пригодился, спальни есть на первом. Самую просторную Глеб щедро уступил Елене, заняв соседнюю. Обстановка в доме абсолютно новая, восхищаться интерьерами не получается, настолько безлико смотрится, совсем как картинка из журнала. Елена отнеслась к огромной кровати с предубеждением, заставив себя внутренне смириться с огромным чудовищем, разложила немногочисленные вещи по полкам в шкафу, зря старалась, на два дня не стоило заморачиваться. Сегодня они не успевали выбраться за пределы участка, слишком поздно, скоро начнет темнеть.

Глеб последовательно предложил баню, стоящую отдельно от дома, сауну, прямо в доме, разжечь костер и мангал, пожарить мяса. Елена благоразумно предпочла последнее. Раздеваться в присутствии Глеба она не планировала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чисто по-мужски с шашлыками Глеб переборщил, нанизал целых шесть из мяса и три с рыбой, вдвоем им не справиться. Елена держалась от него по близости с интересом наблюдая за его действиями и вдыхая аромат жарящегося мяса. Она не большая поклонница, но несколько раз в году шашлык обретает очарование для любого русского человека. Она ответственно выполнила свою часть работы, занявшись овощами и нехитрой посудой. Пили слабое красное вино, заедая горячим мясом, рыба на углях Елене пришлась по вкусу больше, и она быстро занялась ею.

- Перебор, - сыто отвалился на плетеное псевдо-ротанговое кресло возле стального очага, признал Глеб.

- Согласна, - признала девушка, усаживаясь рядом с ним в другое кресло, прямо на свернутый плед, еще не настолько холодно, чтобы использовать его по назначению.

Они сидели молча, наблюдая за приобретающими глубину и лиловеющими тенями, предвещающими сумрак и тьму. Когда темные углы заволокло фиолетовым, Глеб со вздохом поднялся на ноги.

- Костер разведу, - пояснил он, разминая затекшее тело и отправился за дровами, рубить и пилить их не надо, сложены готовые в поленнице.

Елена приняла за сигнал и начала убирать со стола. Они почти не пили, осталось еще полбутылки вина, подумав она оставила его и два бокала, переставив поближе к креслам. Вроде пробыла на кухне не долго, пакуя еду в контейнеры. Владельцы дома позаботились о постояльцах, никакой нужды в посуде, стоит поискать по полкам и нужное отыскивалось. Вышла на улицу и окунулась в настоящую ночь, костер призывно полыхал, борясь с темнотой, стало ощутимо холодней.

- Иди ко мне, - слишком легко предложил Глеб, зазывая ее на свое кресло, он успел накинуть на плечи плед и распахнул ей навстречу руки, похожие на два шерстяных крыла. – Иначе замерзнешь.

Девушка поколебалась и смело шагнула ближе. Стоило приблизиться, ее моментально сцапали, мужчина закутал ее в свои объятия и теплое полотно, подсадив к себе на колени и удовлетворённо вздохнул на ухо. Елене настороженно затихла, ничего страшного не происходило и постепенно она расслабилась. По бокам вокруг костровой чаши насквозь прорезаны фигуры птиц, изображающие расправивших крылья и распустивших хвосты фениксов, при свете дня они выглядели невзрачно, но огонь их оживил, одел в огненное оперение, от них вверх сыпались искры.

- Красиво, - умиротворенно похвалила девушка, они очень мало говорили друг с другом, словно оторвавшись от шумного города, потеряли необходимость в постоянной коммуникации, нашли новый способ общения, сближались на другом уровне.

Глеб на ее замечание хмыкнул, лично он вообще в малине, куда ни глянь, повсюду спелые вызревшие ягоды на тонких веточках, шевельнуться страшно, чтобы на землю не посыпались, минуя его жадный рот. Глеб и не шевелился, дышал глубоко и размерено, руки вокруг Елены слишком сильно не сжимал, никуда не лез. От его поведения девушке стало совсем хорошо и безопасно, давно она подобного не испытывала, разве в первые годы брака с Игорем.

Лошадей они все-таки покормили. Привычный ко всему инструктор, вместо выездки спокойно протащил их по занятым питомцами площадкам, позволил навестить лошадок в конюшне, там же раздобыл полведра моркови и выдавал Елене порционно. В общем время они потратили ничуть не меньше и с куда большей пользой, избавив от себя многострадальных кобыл в прокате, каждый выходные мучающихся под неопытными новичками.

В доме напрочь отсутствовали телевизоры, разве на втором этаже, искать они не пошли. К вечеру пошел дождь и пришлось прятаться внутри. Подходящей легенды Глеб не придумал и заманить девушку к себе на колени у него не вышло, она сидела с ним рядом на диване. Камин Глеб разжечь не сумел, но Елена отыскала хорошую музыку на полке с дисками и включила музыкальный центр. За окном бушевала гроза, защита стен ощущалась особенно приятной. Разошлись рано, хотя девушке не хотелось. Она не стала вчера принимать ванну, решившись сегодня. Если Глеб ворвется к ней без спроса, он ее разочарует, но она не откажет. Глеб не пришел, заработав кучу баллов на свой виртуальный счет.

Воскресенье после завтрака и прощальной прогулки по округе неизбежно превратилось в сборы домой. Мужчина довез ее до самого подъезда и проводил до квартиры. Прямо возле нее, Елена обернулась к нему, обвила шею руками и поцеловала в губы, она совсем не скромничала с первого прикосновения углубив поцелуй, позволяя проникнуть себе в рот, заигрывая с мужчиной язычком.

- Спасибо, - выдохнула прямо в губы, глядя глаза в глаза и спряталась за входной дверью, бросив Глеба в беде с огромным стояком в штанах, совершенно неприкаянного.

Глава 31. Переговоры

Елена мечтала больше никогда не встречаться с Виталием. Учитывая их последнюю встречу, вполне понятное желание. Она отправила в бан его номер, удалила его из друзей в социальных сетях, сменила тренажерный зал, не совала нос в офис, несмотря на рассказ Глеба об его увольнении. Виталий к ней не лез. С каждым днем Елене становилось спокойней. Наверное понял, что у нее есть защитник и преследования выйдут ему боком. С нападения прошел месяц, следы с тела полностью сошли. Вчера они с Глебом вернулись с загородной прогулки, душевные раны тоже начали рубцеваться. Иногда представляется вселенная специально дожидается тиши да глади, чтобы рвануть паруса новыми злыми и холодными ветрами, заставляя непрочный кораблик подскакивать на волнах и проваливаться чуть не к самому дну.

Девушка успела позавтракать и поработать, благодаря неустанным заботам Глеба, покупать что-нибудь из еды ей не приходилось. Надо выйти из дома ради весны, неспешно пройтись до небольшой кофейни рядом с торговым центром и купить себе любимый напиток. Мысли текли медленно и лениво, не факт, что в итоге она соберется, слишком много требовалось усилий. Умиротворенное состояние Елены прервала целая серия звуковых оповещений с телефона. Девушка нахмурилась и потянулась к трубке. Тестовые сообщения кричали на нее с открытой страницы приложения:

«Сука проклятая!»

«… подзаборная блядовитая лимитчица…»

«Из-за таких тварин, как ты, хорошие парни пропадают»

«Я тебе так не оставлю, найду и глаза твои поганые выцарапаю, кислотой тебе лицо сожгу…»

«Полюбуйся, что сделала»

Отдельно от сообщение отстояли мутные квадраты не прогрузившихся фотографий. Пока Елена перепрыгивала зрачками с одного сообщения на другое, обжигаясь и не дочитывая до конца, загрузка закончилась. Девушка поимела сомнительное счастье увидеть распухшие конечности Виталия со всех возможных ракурсов. Даже на фотографиях выглядело больно.

Мама Виталия вытянула из сына по одному словечку почему на него вдруг посыпались несчастья и назначила виноватую. Раздобыть номер девушки, порывшись в телефоне у сына, ей ложный стыд не помешал. Дальше она обрушилась на Елену с силой праведного материнского гнева. Елена расплакалась, это никогда не кончится, дрожащими пальцами вышла в нужный раздел и заблокировала новый номер. Переписываться с обвинительницей ей в голову не пришло.

Слезы лились долго, потом она еще отдельно всхлипывала, как обиженная маленькая девочка. Это не Глеб сделал, он не стал бы тогда в красках пересказывать про увольнение.

Максим.

Первое впечатление ее не подвело, он страшный человек. Обходительное отношение и приязнь конкретно к ней Елену обманули. Он вряд ли притворялся. Зачем? Только его расположение не распространялось неограниченно в простанстве и времени, касаясь всех людей разом. Она видела, как более-менее знакомые стараются обращаться с ним осторожно, преувеличенно предупредительно, будто саперы со взрывчаткой. Она сама могла убедиться там в туалете, насколько подавляющая личность встретилась ей на пути. А она ведь его игнорирует битых четыре недели, почти не отвечает на ненавязчивые пробы снова возобновить общение. Елена четко осознала, что не может себе позволить оскорблять Максима Бояринова. Интуиция не соглашалась признать его опасным лично для нее, попреки логическим выкладкам разума. Вдруг он примет за угрозу Глеба и решит избавить ее от него? Елену окатило кипятком ужаса с ног до головы. Она должна поговорить с Максимом, в максимально вежливой форме объяснить ему, как дальше собирается поступить.

Принять решение труднее, чем приступить к его выполнению. Елена ни словом не обмолвилась Глебу, выждала пару дней, собираясь с духом и написала Максиму. Мужчина шлялся где-то за тридевять земель, ответил ей спустя шесть часов и обещал объявиться в начале следующей недели. Вроде бы следовало выдохнуть, но ожидание стало тяжелым испытанием.

Она не согласилась, чтобы Максим за ней заехал, сама выбрала место для встречи, небольшой и тихий итальянский ресторанчик. Приехала заранее, забилась на стул, ближе к стене, нервно поглядывая в сторону стойки администратора. Бояринов появился за пятнадцать минут до назначенного часа, выглаженный, одетый с иголочки, люди невольно поворачивали к нему головы, надолго задерживая на нем взгляд, особенно женщины. Он не красив, но неизменно производит впечатление.

- Здравствуй, дорогая, - осмотрев ее с ног до головы, словно выискивая признаки благополучия или его отсутствия, сказал Максим и уселся напротив нее. – Как ты? Выглядишь усталой. Тебе докучают?

- Меня никто не трогает, - твердо возразила девушка, предвосхищая новые карательные меры. – И ты никого не трогай.

- Зря ты так, - улыбнулся и покачал головой Максим, всем видом показывая, что она ему не указ и контролировать его не сможет. – В последнее время я веду себя на редкость… миролюбиво.

Елена оценила небольшую паузу перед завершающим словом, общий тон тоже едва уловимо изменился, она восприняла предупреждением, по спине пробежал холодок. Агрессия в сторону Бояринова заведомо обернется не в ее пользу. Она не забыла пересланных ей фотографий. Справедливо получил Виталий или все же нет? Елене на знала правильного ответа. Надо было разбираться по закону, она выбрала оставить как есть, и благодарить, что обошлось малой кровью. Но разве убежать достаточно? Вот Максим считал, что слишком мало и, без спроса, поквитался за нее. Внутренний страх и смятение призывали ее кричать и ругаться на Максима, заявить во весь голос о чудовищности его поступка. Однако сработали механизмы самосохранения, она опустила глаза, уставившись на белую скатерть и тихо произнесла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Прости.

- Ну что ты, дорогая, - мигом подобрел Бояринов, откликнувшись ей со всей душой. – Вижу, я тебя напугал. Мне жаль, что так вышло. Не думай о плохом, ничего страшного не случится. Обещаю.

- Я…, я пришла сказать, что начала встречаться с Глебом, - совсем сбилась и забормотала девушка, себе под нос, схватив тканевую салфетку со стола и комкая ее в руках.

- Воронцов? – немедленно подхватил новость Максим. – Тот игрок, с которым ты на пять минут в темной комнате заперлась?

- Да, - подтвердила Елена, несмело поднимая лицо и смотря на него, она не знала, но на ее щеках проступил легкий румянец. С Глебом еще не определено и призналась она первому не ему.

- Он в городе новичок, говорит за границей начал, там в теме у меня не так много знакомых, расспросить особо некого, - начал делиться информацией Бояринов, раскрывая меню и захлопывая его обратно, есть они не будут, придется ограничиться напитками. – У нас постоянно посещает три клуба, места чистые, более чем приличные. Дурных слухов про него не ходит, а, как известно, они распространяются быстрее всего. На тебя обратили внимание. Я собирался познакомить тебя поближе с одним господином. Не передумаешь?

Бояринов совсем не ревновал, Елена вспомнила заранее обговоренные им правила. Он ее проводник, и сам на нее изначально не претендовал. Девушка надумала себе лишнего. Елену накрыло волной облегчения. Такого поклонника, как Максим Бояринов ей не вывезти. При его легком отношении к нормам дозволенного и запрещенного, она запросто могла оказаться запертой в весьма комфортабельной клетке, постепенно ее бы приручили, научили есть с рук и выполнять любые команды.

- Мне он нравится, - чуть смелее выразилась Елена, в который раз Максиму удалось убедить ее в личной безопасности рядом с ним, и не столько словами, сразу всем поведением, манерой держаться в ее присутствии.

- Расскажи, кто спрашивал про меня? – не удержалась она от любопытства, проявляя свойственное людям обоих полов кокетство.

- Не скажу, - засмеялся Максим, откидываясь на сиденье, им принесли заказанный кофе, и он начал выспрашивать про десерты, безошибочно уловив смену атмосферы. - Ты сама виновата, заранее отказала, побережем гордость топа.

Дальше разговор пошел более живо. В основном говорил Максим, предчувствуя долгую разлуку и выполняя обязанности ментора по максимуму. Он раскрыл кошелек и начал последовательно извлекать из него клубные карты, визитки мастеров по атрибутике и девайсам, передавая некоторые из них Елене. Не очень вежливо по отношению к Глебу Воронцову. Верхние редко интересовали Бояринова, он предпочитал позаботиться о девушке, вопреки остальному. Елена сосредоточенно слушала, иногда не выдерживая и краснея от полученных откровений, Максим слов не подбирал, говорил, как есть, не замечания в сказанном ничего стыдного. Стало окончательно ясно, что Максим погружен в тему с головой, дышит вместо воздуха, живет ею. Она права, встретившийся ей в самом начале пути по случаю мужчина ценит тематические отношения превыше остальных.

Подали десерт, Макси отделил от кусочка шоколадного торта узкий клинышек, проглотил, поморщился и больше не прикасался. Увлеченная его рассказами Елена съела свою порцию целиком, почти бессознательно, не отрывая глаз от Бояринова, как обычно едят при просмотре захватывающего триллера, будоражащего нервы. Виталий и его горькая судьба не забылись, словно бы отступили на задворки сознания. Елена так и не определилась в мыслях относительно него. Максиму не следовало брать на себя ответственность и калечить живого человека, с другой стороны, от чистого сердца пожалеть Виталия не получалось. Позже, обдумав со всех сторон, Елене выбрала жалеть и сочувствовать его маме, несмотря на грязь и угрозы, вылитые женщиной на нее. Матерям беды их детей невыносимы, и мама Виталия точно не заслужила.

- Ты можешь обратиться ко мне в любое время и по любому поводу, Елена, - на прощанье ласково заверил девушку Максим. – Не стесняйся, не думай, что я забыл про тебя и мне нет до тебя дела. Это не так. У тебя есть мой телефон, ты знаешь мой адрес. Ты потрясающая красавица, у тебя отличный характер. Верхний, заслуживший твою преданность, будет настоящим счастливчиком. Не терпи, если тебе не заходит. Нужна будет помощь, помни я неподалеку.

Девушка расчувствовалась, пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы согнать непрошенные слезы. Ей хотелось верить Максиму, хоть кому-то она не безразлична, и он готов поддержать, ничего не прося взамен. Она прекратила сторожиться, села в его машину и позволила довезти до ее многоквартирного дома. Напоследок сама обхватила его руку, пожала, повинуясь неожиданному порыву, наклонила голову и поцеловала тыльную сторону его ладони.

Они расстались добрыми друзьями.

Глава 32. Давай сыграем

Поцелуев и легкого, никуда не ведущего петтинга недостаточно. В конце концов им обоим не по пятнадцать. Смелый в мыслях, на деле Глеб опасался спугнуть едва клюнувшую рыбку, ходил вокруг да около. Потащил ее танцевать прямо в среду, всю дорогу пялился на ее ножки, затянутые в тонкую дымку капрона. Гадал, чулки или нет?

Елена тоже устала, она устранила с пути Глеба столько препятствий, сколько могла, о некоторых он не догадывался. Ей ничего не оставалось, кроме провокации. Она собиралась вести себя плохо. Глеб не стал уводить ее в отдельные вип-комнаты, снял небольшой столик, с трех сторон окруженный мягким плюшевым диванчиком. Рискованно обивать подобным материалом мебель в питейном заведении, мало чем его могут изгваздать и ворс вытирается быстро, но цены здесь такие, что владельцы могут позволить себе химчистку и обновление интерьера.

Приехали слишком рано, на танцполе крутятся ровно две девицы, танцовщики гоу-гоу еще не приступили, публика не прибыла, скакать не перед кем. Музыка звучит достаточно громко и еще не забивает разговоры. Отлично, есть время выпить пару крепких коктейлей. Под алкоголем легче отпустить себя. Она не спешит и постоянно отпивает из своего бокала, следя из-под полуопущенных ресниц за постепенно подсаживающимся ближе Глебом. Она не возражала, и вскоре Глеб прижался к ее длинной ножке горячим твердым бедром. На половине второго бокала Елена почувствовала некую избыточную воздушность и расслабленность во всем теле, поняла – пора. Не задумываясь, выскользнула из полуобъятий Глеба, ее не слишком смущал пустой пятак танцпола, за минусом тех же двух отчаянных девиц.

С ее внешностью, Елене не нужно сильно напрягаться, она не самая лучшая танцовщица, и это тоже неважно. Сегодня она излучает невидимое чувственное притяжение, не направленное ни на кого конкретно. Алкоголь и музыка кружат ее, она превращается в длинную морскую водоросль, прикрепленную ко дну кончиками стоп и каблучков, качается на волнах, извивается. Короткая юбка платья взмывает над ногами, не задирается слишком сильно, но зрителям достаточно, что ткань не касается затянутой капроном разгоряченной кожи. Зоркий Глеб мог поклясться, он видел краешек кружевной резинки.

Персонал клуба знает, каждый вечер происходит переломный момент, когда посетители вдруг устремляются на площадку разом, и начинается настоящее веселье. Этим вечером началось раньше обычного, Елена послужила катализатором. Мужчины, уклоняющиеся от танцев до последнего, бросились к ней поближе, за ними устремились приведенные ими женщины. Глеб медленно поднялся, не отрывая взгляда от Елены, словно боялся моргнет и она исчезнет. Пошел к ней. Почти добрался до линии, отделяющей гладкие доски танцпола от обычного покрытия, не успел, его сзади схватили за плечо, приветственно похлопывая, пришлось оборачиваться.

- Привет, спаситель, - загоготал ценный знакомец Борис. – Так и не созвонились. Спасибо, что успокоил мою пантеру. Я тебе за счет должен.

- Что мы считаться по деньгам будем? Забей, – вынужденно остановился Глеб, вступая в разговор и сильно приуменьшая свои траты, ради цели не жалко. – Как сам?

- Не плохо, не плохо, - продолжал посмеиваться Борис, делая приветственный знак рукой двум раскрашенным девушкам, повисшим на перилах второго этажа.

- Смотрю, жизнь тебя не учит, - насмешливо усмехнулся Глеб, мельком засвидетельствовав новую порцию ночных бабочек. - Причем на том же месте. Не заявиться твоя королева?

- Не должна, - на секунду брови Бориса сошлись над переносицей, но надолго он беспокоиться не смог. – Пошли к нам, оторвемся, в прошлый раз на самом интересном остановились.

- Я не один, - отрицательно качнул головой Глеб.

- Так бери свою девчонку, лишней не будет, - щедро предложил Борис.

- У меня не такая девчонка, - сделав акцент на нужном слове, снова отказался мужчина.

- Да ладно, которая? – не сильно поверил Борис, по его мнению, приличным девушкам делать в клубах нечего, свою Леру он не пускал и сам с ней не ходил.

Глеб держал улыбку на лице, показывать Елену страшно не хотелось. Совсем мозги в штаны стекли, иначе он бы ее сюда не привел. Делать было нечего. Глеб снова посмотрел в сторону Елену и обнаружил вокруг нее целую свору кобелей, толкающих друг друга локтями и плечами. Выругавшись себе под нос, он ринулся в толпу, вылавливать свою золотую рыбку из расставленных вокруг браконьерских сетей. Толпа еще не настолько пьяна, чтобы проявлять агрессию, тем более Елена охотно пошла за ухватившим ее за запястье Глебом, опустил глаза в пол и улыбаясь.

- Знакомься, Борис – резче, чем хотелось, заговорил с ней мужчина.

- Елена, - вежливо проговорила девушка, грудь ее вздымалась от недавних упражнений, недаром танцы полны соблазнов.

Борис отбросил циничный скепсис. Приличная или нет, не выяснено, но по параметрам укладывается в идеал. Красота. Его бабочки-однодневки, оставляющие на брюках в области ширинки следы блесток, в подметки ей не годились. Взгляд Бориса потяжелел. Глеб пока не в курсе, однако подобную красоту грешно оставлять себе одному, нужно делиться, от нее не убудет. Борис протянул руку девушке, якобы для рукопожатия, не в силах отказать себе и не потрогать, не получить немного авансом. Неожиданно благодарность Глебу за мелкую услугу переросла в нечто большее, у него в руках целый золотой самородок, с ним стоит сблизиться. В кармане Бориса заголосил телефон, он выпустил Елену и достал аппарат, увидел имя звонящего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Твою мать, - кивнул Глебу и Елене, будто извиняясь и отошел на пару шагов в сторону, лицо его сделалось отсутствующим, многозадачностью он не отличался и полностью погрузился в разговор. – Да, Лера. С утра буду, я тебе сказал. Какая музыка? В машине играет. Я не пью. Утром, я сказал. Не делай мне нервы.

В других обстоятельствах Глеб обязательно бы остался. Женщины отвлекают, сбивают с ног, увлекают за собой от наиважнейшей цели лучших из мужчин. Мужчина ухватил Елену покрепче, подхватил ее вещички и поволок прочь. Она допрыгалась.

На переднее сиденье в автомобиле Елену буквально занесли и водрузили. Глеб схватился за прочную ленту ремня безопасности, перегнулся через нее, сам поместив его металлический конец в специальный паз, подтянул до предела, настолько отчетливо имитируя фиксацию, что Елену пробрало огненной дрожью вдоль позвоночника.

- Табу? – возбужденно и гневно бросил вопрос через крепко сжатые губы мужчина, не отрывая взгляда от дороги.

- Мы ничего не успели обсудить, - смиренным и тихим голосом заметила Елена. – Будет разумным отказаться от любых силовых. Должна предупредить, я не слишком опытна.

Ада ему уже выдала, что знала, даму забавляла стычка между Бояриновым и Воронцовым, она участвовала по мере сил и возможностей. Разумность Елены отрезвила Глеба, он не пил, но пьян от возбуждения.

- Справедливо, - изучая ее в зеркальце заднего вида, будь она на заднем сиденье получилось бы лучше, так ему доставался лишь уголок. – Доминирование, без практик, чистое?

- Да, - подтвердила Елена, лизнув кончиком языка нижнюю губу, она начала волноваться и пыталась взять себя в руки. – Стоп-слово – леденец.

- Почему? – фыркнул, сбитый с серьезного настроя неожиданным заявлением.

- Я могу выбирать, - капризно надула губы Елена. – Мне подходит. А тебе?

- Вполне, - мигом перестроился Глеб, что ни говори, реакция его никогда не поводила ни в бизнесе, ни в сексе.

Заранее не условлено, но мужчина вез девушку к себе домой. Она у него не была, переступив порог, вела себя осторожно и любопытно, как молодая кошка, оказавшаяся на незнакомой территории. Из просторного коридора она проскользнула в гостиную и обошла ее по периметру, выглянула в большое панорамное окно. Вид не самый лучший из возможных, квартира расположена достаточно высоко, под ними огни города, выглядит привлекательно. Кухня расположена отдельно и выглядит вполне жилой. У Максима лучше машина, Глеб выигрывает в плане жилья. Бояринов словно не вполне обосновался в городе, купил себе нечто холостяцкое и прямо в центре.

Девушка продолжала обследовать обстановку, иногда дотрагиваясь до отдельных предметов мебели и интерьера кончиками пальцев. Глеб ходил за ней следом, внимательно за ней наблюдая. Они напоминали слишком вольную туристку, игнорирующую правила учреждения и смотрителя музея, присматривающего за ней, чтобы не испортила экспонаты. Кроме гостиной и кухни, остальные комнаты скрыты за дверями.

- Можно? – спросила Елена, прикоснувшись к ручке первой двери, прежде чем повернуть и толкнуть.

- Давай, - предложил Глеб, неизвестно чего ему стоило до сих пор держать себя в руках, но его затянуло последовательное продвижение по его логову, пусть сама все увидит.

Елена отперла, пошарила по стене и отыскала выключатель. Свет электрических ламп осветил хорошо обставленную спальню, выглядело хорошо, и не обжито.

- Она не твоя, - сделала заключение Елена, чувствуя на шее сзади горячее дыхание, времени ей отпущено меньше с каждой минутой.

- Гостевая, - согласился Глеб за ее спиной.

Она как в сказке про Синюю Бороду, правда двери отпирает прямо при нем. Заранее полученное разрешение не значит, что ее ждет иная судьба, чем жен из истории, за исключением последней. Вторая спальня оказалась гораздо больше первой и здесь уже видны следы ее хозяина: зарядка на тумбочке; небрежно брошенные часы на крышке комода; запах его парфюма, навсегда поселившийся в комнате. Осталась всего одна запертая дверь, не считая санузла и бытовки, в них Елена открыла двери и тут же закрыла, не заинтересовавшись.

- Подожди, - остановил ее Глеб, заставив посторониться, вставил в круглую ручку ключ и повернул. – Готово, можешь открывать.

Не позволил ей остановиться в относительно безопасном коридоре, сразу мягко протолкнув внутрь, нажав ладонью на поясницу. Разбирался с электричеством тоже сам.

Комната вовсе не красная, стены затянуты в шелковые полосатые бело-кобальтовые обои. Расположенные в ней предметы выглядят удачными гибридами между спортивными снарядами и старинной мебелью. Диван, кушетка, кресло, небольшой квадратный пуфик, затянуты темно-вишневой кожей. Кровать отсутствует, зато у стены напротив входа на пол брошен высоченный матрас, он обшит кожей. Поверх него небрежной, покосившейся стопкой сложены темно-синие простыни. И стойки с выставленными девайсами, и полки с разложенными игрушками, и стена, увешанная цепями, веревками, наручниками.

- Ах, - восхищенно произнесла Елена, и пошла изучать детально.

Глава 33. Комната

- Нравится? – немедленно подхватил Глеб, он гордился своей особой комнатой, тем более она совсем новая и похвастаться ему пока не представлялось случая. – Я всю обстановку у специального английского дизайнера заказал, его бригада к нам приезжала, делали все сами, вплоть до покраски потолка.

Девушка его не подвела, у нее глаза загорелись, она тронула ряд стеков и коротких флогеров, заставив их покачнуться на кожаных петлях, за которые они привешены на стойке.

- Впечатляюще, - согласилась Елена, антураж многое значит и место для игр Глеба соответствовало самым высоким ожиданиям.

Успокоенный реакцией мужчина окончательно возгордился. Нижние одним своим присутствием подкрепляют самооценку топов, подходящая пара может составить в теме весьма гармоничные отношения. Глеб постепенно убеждался в том, что наконец завладел девушкой. Вроде уже в руках, а поверить до конца не получалось. Она согласилась, теперь от него зависит получится у них дальше или не срастётся. Вожделение вспыхнуло с новой силой. Глеб шагнул ближе к девушке, остановился на полушаге и изменил курс. Хорошо, что Елена выставила серьезные ограничения, в моменте Глеба это задело, но им неплохо бы сначала поближе в постели познакомиться, прежде чем приступать к выполнению сложных трюков. Не нужно брать все сразу, контроля на первый вечер ему хватит. Мужчина сел на экзотически выгнутую в середине кушетку, слишком узкую двоим, разве один будет поверх другой.

- Подойди ко мне, - довольно строго потребовал Глеб внезапно более низким и хрипловатым голосом, отвлекая девушку от изучения не крупных вещичек на полке.

Девушка вскинула голову и настороженно замерла, словно лань, потревоженная на водопое, потом медленно повернулась в сторону Глеба, постояла немного, на вид решала подчиняться или не стоит, но на самом деле привыкая к новому ощущению управления собой другим человеком. Она сама выбрала мужчину, ответила на его длительные, настойчивые ухаживания, решила ему подчиниться. Проявление переданной ею добровольно власти над собой со стороны Глеба согревает низ живота. Никакого противления в себе Елена не ощущала, с властью передается ответственность, быть безответственной легко и приятно.

Несколько раз глубоко вдохнув-выдохнув, Елена подчинилась. Некоторые уроки патриархата, преподанные ей тираном-отцом, отлично пригождались, чтобы угодить доминанту. Елена совершенно лишена потребности делать лишнее и, наоборот, не исполнять приказы до конца. Она совершает ровно сказанное мужчиной. Подходит и становится перед ним, скромно опустив глаза долу.

- На колени, - на выдохе выговорил заветное Глеб, девушка прежде казалась ему слишком независимой и не заинтересованной в нем. Он верил, что послушается, но оставалась микроскопическая доля сомнения.

Елена вскинула на него глаза, не побоялась встретиться с ним взглядом, но надолго контакт не удержала, снова потупилась, опустилась перед ним, как он захотел, изящно придержав подол короткого платья. Вид на женщину сверху-вниз открывает превосходный обзор на ее грудь, был бы вырез. Мужчина беспрепятственно погружает взор в ложбинку между высоких и полных полушарий, дополнительно подобранных и соединенных нижним бельем. Глеб увидел кружево на бело-розовой коже, на него нахлынуло дополнительное воодушевление, давно привставший член окончательно потяжелел, наполняясь кровью. Когда-то он мечтал о минете в ее исполнении, почувствовать прикосновение ее красиво очерченных губ к самой нежной части мужского естества, поцелуй и трепет дыхания на головке. Теперь ему слишком мало. Только взяв ее до конца, способом, изобретенным природой и оточенным поколениями их вида, овладев ею, как мужчина испокон веков овладевает женщиной, делая ее своей, он сможет успокоиться на короткое время. Дальше будет защищать ее от всех, никого близко не подпустит.

Глеб не выдержал, не успел толком посмаковать ее коленопреклоненную позу, наклонился, обхватил ее талию и поставил на ноги. Елена ничуть не возражала, продолжая подчиняться молчаливому произволу. Сильные мужские руки с отчетливо выраженными венами на тыльной стороне ладоней проникли ей под юбку. Жадный Глеб хватал счастье сразу обеими руками, ухватил трусики по бокам на бедрах и сильно потянул на себя. Елена отзывчиво подалась к нему ближе, даже коротко шагнула, оказавшись между его ногами. Ее покорности не хватило уберечь трусики от неминуемой гибели, швы треснули справа, ткань скользнула к коленям, обнажая ее сокровенное. Настойчивый Глеб не ограничился сделанным, дорвал до конца, отбросив негодный лоскуток в сторону. Елена обиженно надула губы, но промолчала.

- Куплю тебе новые, - убедительно пообещал Глеб, хмыкая на внезапное проявление ее бережливости. – И чулки. Им сегодня тоже не выжить.

- Как скажите, господин, - мурлыкнула успокоенная девушка, общение с Максимом натолкнуло ее на более глубокие размышления по теме, в частности, она вполне определилась, как обращаться к верхнему, ведущему сессию.

Вежливость девушки окунула Глеба в удовольствие, он отметил его краем сознания, не отвлекаясь от основной цели. Мужчина собирался оставить тонкий нейлон чулок на Елене, и это единственная деталь ее одежды, которая им понадобится. Платье только мешало, но ладони уютно пристроились на ягодицах, поглаживая упругую плоть, покрытую мягкой гладкой кожей, проститься с ощущением Глеб не находил сил. Пришлось внутренне одернуть себя, сосредоточиться. Мужчина даже нахмурился, будто столкнувшись со сложной проблемой в бизнесе. Глеб окончательно затянул ее к себе в объятия, посадив на колено и начал разбираться с платьем, он застегивалось на спине, достаточно потянуть молнию и почти голенькая девочка оказалась в его лапах. Глеб далеко отбрасывал от них снятую с Елене одежду, словно ткань нанесла ему личное оскорбление, цеплялась за девушку, умышленно и злонамеренно скрывая от него красоту. В сторону полетел кружевной бюстгалтер, минутами раньше навсегда потерявший компаньонов из комплекта.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глеб застонал и завалил девушку на спину на кушетку. Елена широко раскрыла глаза, она недооценила изгибы предмета мебели, теперь бедра ее вскинуты вверх, спина выгнута, плечи и голова удобно лежат на плоскости. Она выставлена напоказ и готова к употреблению. Мужчина оказался сверху, долго смотрел на нее, скользил зрачками по ее телу, впитывал и поглощал открывшиеся ему виды. Коротко простонав, наклонился и слизал соль с линии тела, между грудями, как раз там, где образуется ложбинка в более подходящем положении. Елена вспыхнула, она не имела возможности принять душ и ее туда сейчас вряд ли отпустят. Впрочем, Глебу она на вкус понравилась, он нетерпеливо дернул ремень, пуговицу и замок ширинки, справившись ровно за три движения и две с половиной секунды. Связанные мысли его еще посещали, хватило отыскать в кармане заранее запасенную пачку презервативов, прежде чем окончательно избавиться от брюк.

Он мечтал тактильно ощутить ее полностью, не собирался себе отказывать, чтобы кожа к коже, плоть к плоти, отметить ее своим запахом, вобрать в поры ее сласть. Они оба внимательно посмотрели, как он надевает защиту на себя, прижимая кончик латексной штучки и уверенно раскатывая по стволу. Нескромная Елена, утратившая лишнюю стеснительность с возрастом, откровенно оценивала мужские стати.

У Глеба есть на что посмотреть, у него длинный и толстый с ярко выраженной шляпкой, отличающейся более темным пигментом. Он щедро одарен родителями, если еще и пользоваться умеет… Елена вскрикнула, церемониться с ней не собирались, терпения на большее не хватало. Уверенное, захватническое поведение Глеба, его нарочитое пренебрежение к ее возможной пугливости сильно заводили. Смазка начала выделяться, стоило трусикам погибнуть. Это помогло им справиться с первым проникновением, его грубость и бескомпромиссность заставили девушку окончательно потечь. Все как она воображала одинокими ночами. Грубо, жестко.

Вставив, Глеб притормозил, вглядываясь в ее лицо, он полностью навалился на нее, зафиксировал своим телом, заставил широко раскинуть бедра и поместился между ними. Он внутри, и она не возражает. Тормоза окончательно сорвало, Елена не досталась по его малейшему желанию, тем слаше зажать ее под собой. Глеб дал ей привыкнуть к проникновению, не слишком долго, дальше не останавливался и не сдерживался. Жесткие, глубокие толчки, вытащить до середины и забить до конца. В какой-то момент Глебу показалось мало, ему узко, влажно, обволакивающе, он хочет забраться внутрь до самой матки.

Сначала Елена изумленно вскрикивала, слишком разниться воображаемое и реальное. Она никогда не была ни с кем, кроме Игоря, ее бывший муж активностью не отличался, если не считать первых месяцев брака, пыл молодости, в его случае, долго не продержался. Еще Игорь слишком быстро заканчивал и единственный способ немного оттянуть оргазм – двигаться медленно, надолго замирая в крайних точках, отвлекаясь и уменьшая силу трения, как только можно. Грустно признавать, но об Елене муж думал в последнюю очередь, она с мужем кончала очень редко. Многие женщины, особенно приученные ставить мужчину выше себя, быстро отыскивают другие причины находить приятное в сексе без завершения. Предельная близость, эмоциональная связь, способ позаботиться о партнере.

Глеб себя не берег, работал не жалея сил, вспахивая и возделывая ее, словно древний землепашец целину, мускулы бугрились, прокатывали волной по плечам и спине, бедра подавались вперед и на поджимающихся ягодицах появлялись глубокие ямочки, жаль не существует удобной позы, чтобы Елена смогла их лицезреть. Трудно объяснить, пожалуй, говоря об интимной сфере жизни, несмотря на несколько лет довольно удачного брака, впервые она ощущала себя в центре событий. Полноправной участницей. Желанным призом. Юной богиней, пленённой слишком ярым последователем, возносящим молитву всем существом. Ее вскрики превратились в учащающиеся, протяжные, громкие стоны. Она выгнулась еще круче, благодарная за мастерство мебельщика, выдумавшего настолько удобную поддержку для спины. Раскинула ноги, предоставляя максимальный доступ к себе, она не занималась гимнастикой профессионально, но посещала секцию и растяжки хватало. Впилась пальцами в его спину, обхватив руками с обеих сторон, чувствуя рисовку его мышц наощупь.

Им повезло, они сразу сошлись и смогли достичь пика вместе. Елена крикнула погромче, и обхватила его покрепче мышцами изнутри, потянув следом за собой. Глеб не отвалился от нее сыто, продолжая погружаться еще не опавшим членом, теперь медленно и лениво, выбирая удовольствие до самой последней крупинки пороха от минувшего фейерверка, заставляя их загораться и вспыхивать. Потом они долго целовались.

Глава 34. Сближение

Елена не почувствовала холодка от Глеба после секса, не испарившаяся после оргазма близость, позволяла разлиться и укорениться спокойствию, можно было попробовать начать доверять. Девушка расслабилась, разнежилась, ей захотелось ластиться и продолжить соблазнять. Она не успела выяснить, что при игровой есть ванная комната, вернее большая душевая. Купание быстро превратилось в взаимное изучение тел, совсем недавно они слишком увлеклись возбуждением и пропустили многие увлекательные детали. Глеб решительно отобрал у Елены право на автономность, отнял у нее небольшое намыленное полотенце, начал сам водить им по ее телу, через минуту недовольно фыркнул, бросил ткань в сторону полок, уставленных бутыльками, не попал. Мужчина плеснул себе геля прямо на ладони и начал ими растирать тело девушки. Елена упускала сдержанные смешки, сговорчиво поворачиваясь и подставляя под его руки округлости с разных сторон. Глеб не каменный, хотя начал вполне определенно каменеть в одном определенном месте. Его руки обрели собственную волю, обхватили женские груди с затвердевшими сосками, ведь даже теплая вода, льющаяся на них сверху, не могла помочь им расправиться. Кисти естественным образом сложились в удобные чашечки, удерживая полушария. Глеб коротко глухо застонал, отпустил ее, рывком повернул к себе попкой, прижав к своей груди, правой рукой нырнув между девичьих ног, скользя по половым губам, тщетно имитируя мытье. В хорошенькую попку Елены уткнулась твердая палка, вполне впечатляющего размера.

Девушка поддавалась, но вполне справедливо полагала, что ей тоже полагается порция сладостей. Она из тех, которым нравятся крупные, подкаченные мужики. Глеб выглядел вполне в ее вкусе. Смотреть недостаточно, нужно трогать. Она без ума от мужчин. Ее привлекает их самоуверенность, напор и физическая сила. Она перестала безоговорочно верить в обещания сильного пола порешать проблемы, но громкие заявления до сих пор ее восхищают и заставляют обращать внимание. Ей не нужно объяснять, как вычислять лучшую геометрию двух треугольников мужской фигуры. Один от прямого разлета плеч, остриём вниз до узких бедер, через площадь широкой грудной клетки, линии косых мышц живота, кубиков пресса. Другой острием вверх, отмеченный строгой линией волос в паху по мужскому типу и гордо вздымающимся членом. Ее будоражили крупные вены, проступающие на кистях, предплечьях и стволе. Она испытывала приступ жажды, каждый раз сталкиваясь с разницей в размерах между женщиной и мужчиной. Ее влек запах чистого мужского тела, сдобренного маленькой толикой дорогого парфюма.

Елена готова поклоняться своему господину.

Мужчина вертел ее, стоя рядом как хотел, но ей бы не хватило силы разворачивать его, попросить его повернуться ей в голову не пришло. Елена ловко вывернулась из загребущих рук, кинув одобрительный взгляд на напряженный член. Она порхала вокруг него, кружила тем самым отвергнутым полотенцем по крупным мускулам, размазывая пузырящееся мыло по коже. Получивший отпор Глеб напрягал мышцы, заставляя их выступать выпуклым рельефом, хвастаясь и стараясь скрыть бахвальство под естественные реакции организма. Пена на них долго не задерживалась, сверху били довольно интенсивные струи воды. Елена надолго задержалась за спиной у Глеба, любуясь и намывая ему спину, насытившись видом и тактильными ощущениями, шагнула и встала перед ним.

Осталось вымыть самое важное. Елена не использовала здесь мыло, чувствительная слизистая должна соприкасаться с ним по минимуму. Глеб не выбривал лобок, но явно прореживал заросли, волоски не длиннее, чем щетина на его подбородке. Девушка впала в игривое настроение, ей захотелось посмотреть, как именно он это делает. Вряд ли поручает посторонним. Она довольно быстро закончила притворяться намывающей фамильные драгоценности, перейдя к откровенным ласкам.

Женщины редко могут сравнится в мастурбации партнеру с его собственными успехами. Справедливо будет сказать, что мужчины справляются еще хуже, тратя на обнаружение клитора непозволительно большое количество усилий и времени, а отыскав, вовсе теряются. Девочки берутся делать слишком мягко или наоборот стремятся вырвать с корнем. Вот и Елена обращалась с членом излишне нежно, наглаживала словно резвого котенка, совсем не давала нужного ритма. Глеб получал свои впечатления исключительно потому, что его трогает именно она. Смотрит ему в глаза, иногда переводя взгляд на его член, на ее лице умильно-восхищенное, слегка пьяное выражение. Много ли мужчине надо? Нравиться даме своего сердца целиком, вместе с эрегированным членом, вот вершина счастья. Он мечтал поставить ее на колени и заставить взять в рот, но не решался, границы сессии размыты, вроде она уже закончилась на кушетке поцелуями. Разрешение на применение силы ему не дано. Впрочем, Глеб отчетливо чувствовал, он справляется и так, поглаживаний и внимания хватало, влюбленность творила чудеса.

Глеб осознал степень своих чувств одновременно с тем, как Елена окончательно стянула кожу с давно открывшейся и сочащейся головки. Он кончил ей на живот, и пораженно уставился на жемчужные капли, украсившие порозовевшую от горячей воды кожу девушки. Он рассчитывал на увлеченность, охотился, убегала – догонял. Почему зашло настолько далеко? Глеб отбросил пугающие мысли, ему сейчас нельзя в серьезные отношения, главное себя не выдать, потом разберется.

Елена почувствовала перемену в нем на каком-то тонком, не открытом науке уровне, и засобиралась домой. Глеб вроде уговаривал остаться, вызвал такси бизнес-класса, сам не повез, еще один незначительный камешек, попавший в только начавший налаживаться механизм их взаимодействия. Мужчина испытал краткое облегчение, едва за ней захлопнулась дверь, быстро сменившееся постепенно нарастающим беспокойством. Он допустил ошибку и ему аукнется. Глеб забегал по квартире, ему легче проживать сильные эмоции на бегу, перемещаясь по своей территории. Ради успокоения написал Елене, спрашивая добралась ли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Я дома», показалось прохладно отчиталась Елена.

Мужчина пошел проторенной дорожкой, заказал ей доставку роскошного букета и коробки шоколада. Мало, но лучше, чем ничего. Елена уехала от него под утро, в пять часов, он реально проебался. Ничего не поделать, пришлось ложиться спать.

Дальше закрутились обычные рабочие будни: встречи, доклады, контракты. Глеб подергивал Елену сообщениями в течении дня, стараясь не перегибать. Она вроде отвечала. Надо ехать, решил было он к вечеру. И тут нарисовался Борис.

- Здорово, ты не занят? – начал с ходу беседу о главном важный знакомец. – Мы тут в одном доме за городом развлекаемся. Приезжай, я тебя со всеми нашими познакомлю. Тебе понравится.

Надо ехать к Елене и исправлять косяк. Тем не менее, упустить шанс войти в круг Бориса, он не мог себе позволить. Он должен отплатить Алине хотя бы так, если ничем другим не смог помочь.

- Ок, - коротко согласился Глеб. – Куда ехать?

Борис не стал распинаться и объяснять, скинул геолокацию и сбросил звонок, уточнив во сколько начнется. Глеб сразу набрал Елене, она ответила после третьего гудка, звучала сонной.

- Привет.

- Привет.

Звучало странно, словно эхо отдавалось в трубке женским голосом. Глеб занервничал, ему нужно не выдать настоящие чувства и успокоить ее, оставалась слишком узкая полоска, по которой он мог безопасно продвигаться.

- Доставили цветы?

- Да, спасибо, не стоило, - спокойно сказала Елена.

Она восприняла букет в качестве извинений не пойми за что, в конце концов, он ей ничего не обещал. В постели им было хорошо, Елена готова принять его не большим, чем новый опыт, не обязательно продолжительный. Она уже большая девочка, не станет строить песчаные замки на линии прибоя, чтобы со слезами на глазах наблюдать, как их слизывают холодные, соленые волны.

- Слушай, у меня полно работы, завтра увидимся. Хорошо? – напряженно выдал Глеб совершенно неестественным голосом.

- Давай лучше в субботу, проект доделаю, - сделала встречное предложение девушка.

- Послушай, я брошу все, и… - начал было Глеб.

- Не нужно, - чётко прервала его девушка. – Я подумаю и составлю список того, что мы можем попробовать, пары дней хватит.

- До встречи, - вынужден прекратить недовольный разговором Глеб, пусть обнадеженный последней фразой.

Мужчина закончил рабочий день нарычав на двух подвернувшихся под руку работников. Ему самому стыдно настолько срываться и не контролировать себя, его душевное равновесие вдруг начало зависеть от какой-то девчонки. Он вообще не встречал женщины, которую воспринял бы всерьез, увидел рядом с собой ни на краткий срок, пока сочно и сладко. Елена такой не могла быть априори.

Глеб смутно себе представлял идеальную, подходящую ему женщину, страшно сказать, будущую мать его детей. В воображении рисовались не проявленные и немного стыдные, чтобы озвучивать вслух, женские образы. Она должна быть красивой. Принадлежать только ему. Следовать за ним повсюду, ступать на огонь и нырять в воду. Любить его. Ставить прежде остальных, даже выше себя, даже дороже ребенка. Ждать его, как Пенелопа ждала Одиссея, хоть двадцать лет. Жертвовать ему, будто он божество. Глеб прекрасно понимал, насколько откровенно детские, родом прямо из отчаянного и одинокого пубертата, замешанного на половом созревании, давно забродившие мысли хранятся в его голове. Он просто никогда не воспринимал женщин всерьез, а недопереваренная максималистская подростковая жесть отлично подходила отшучиваться от настаивающих на его женитьбе родственников. Непрошенные доброжелатели терялись, услышав примерно четверть списка.

Мужчина искреннее не понимал какие проблемы себе создает, отодвигая на потом и не думая серьезно на серьезные темы. Ему хорошо так, бизнес идет в гору, девочки дают и не напрягают, всех все устраивает. Со временем легкие победы и обычный секс, пусть самый изысканный, несколько приелись и он открыл для себя тематические отношения. Переданная добровольно власть кружит голову.

Он постарался переключиться с тревожного состояния по поводу Елены на предстоящую встречу с Борисом. Вот по-настоящему важное, остальное во вторую очередь. Навигатор исправно держал курс за пределы города. Казалось, в четверг можно свалить из столицы без особых потерь, но так только казалось. Дорога длилась и длилась, он опоздал на добрый час, стемнело, назначенный коттедж светился в темноте новогодней елкой. Глеб с трудом отыскал местечко, припарковал автомобиль, несколько раз глубоко вдохнул и вышел на улицу, лениво улыбаясь, всем видом показывая сытую независимость победителя по жизни.

Глава 35. Общество

Ворота дома стояли нараспашку, но во дворе ни одной машины, они все за оградой, внутри им не хватило бы места, там целая толпа. Над большой мангальной зоной стоял дым коромыслом и слышался привлекательный запах жаренного на углях мяса, смешанный с уксусом. Теплая компания не обращала на Глеба внимания, он вглядывался, но пока Бориса не находил, приходилось продвигаться дальше.

- Эй, ты кто? – окликнул его от мангала неожиданно трезвым голосом крупный мужик, подозрительно похожий на охранника.

- Меня Борис пригласил, - остановился и повернулся к нему Глеб, вступать в противоборство ему не с руки, ответив не развалится.

- Он там, - махнул в сторону дома мужик, подрастеряв настороженное отношение.

Глеб было направился куда сказано, прошел пару шагов, развернулся и вернулся к мангалу. Он не успел поужинать и, по всей видимости, его ждет нехилая пьянка, лучше заранее закинуться едой. Поднялся на открытую террасу, подходя ближе к шампурам с нанизанным мясом.

- Угостишь?

Мужик глянул на него, хмыкнул, выбрал шампур с краю и подал. Едой тут мало кто интересовался, он зря старался, вот выпить с него спрашивали неоднократно. Ухватив железную шпагу за удобную деревянную ручку, Глеб благодарно кивнул.

- На столе овощи и зелень, - проинструктировал его охранник, в этом совсем не оставалось сомнений, Глеб заметил рукоять пистолета в кобуре у него подмышкой.

Мясо оказалось суховатым, гость налег на помидоры и сочные огурцы, не забывая украдкой разглядывать публику. Неудивительно, что шашлыки не пользуются спросом, вокруг цвет золотой столичной молодёжи, им бы устрицы и белые дорожки, рассыпанные и выведенные банковскими картами. Борис вроде бы его возраста, они оба несколько староваты для таких развлечений. Алина была младше него на семь лет, когда умерла, она как раз подходила. Глеб расправился с мясом, и снова направился на поиски пригласившего его Бориса.

Тот отыскался прямо на первом этаже, в самой большой комнате, развалился на диване, закинув руки на пышные подушки, заменяющие спинку, и увлеченно смотрел на двух девушек. Девицы пили текилу, предварительно посыпая друг друга солью и слизывая ее с обнаженных грудей напарницы. Проститутки. Глебу показалось, что у Бориса на них абонемент, как в бассейн, впрочем, именно этих он раньше не видел.

- Добрался? - поднял пьяные глаза Борис на Глеба, усевшегося рядом. – Самое интересное еще не началось. Выпить можно взять на кухне, у нас настоящий выездной бармен, что хочешь тебе намешает.

Глеб не сомневался, и полагал рано или поздно разжиться стаканом придется, собираясь оттянуть момент.

- Твои? – кивнул на девушек Глеб, притворяясь заинтересованным.

- В каком-то смысле, - цинично хохотнул Борис, прикладываясь к бокалу со спиртным. – А так общие. Хочешь возьми любую, попользуйся.

- Спасибо, воздержусь, - поморщился Глеб.

- Понятно, после такой девочки, как твоя в клубе, на резиновых Зинок не тянет, - кивнул Борис, наклонился к нему ближе и доверительно выдал. – Я тебе еще одну стоящую покажу, надо подождать, скоро привезут.

Ждать ему показалось скучным, он подманил проституток пальцем, как декоративных собачек, опустив их на пол перед собой, вскоре одна залезла ему в ширинку рукой. Глеб смотреть не собирался и отправился на поиски бара. В кухне и правда работал профессионал, задерганный донельзя, окруженный посудой и бутылками со всех сторон. Глеб заметил у него под ногами целые ряды упаковок с пивом и попросил себе банку, его обслужили моментом, почти не отвлекаясь от более сложных заказов.

Что такого Борис собирался ему показать? И почему связывал показ с Еленой? Глебу пришлось болтаться по дому и двору битых два часа, прихлебывая по глотку из той же первой бутылки. На опыте, на второй этаж коттеджа он не совался, самый верный способ вляпаться во что-нибудь связанное с сексуальными домогательствами. Борис не посчитал нужным знакомить его с присутствующими. Дорого разодетые девушки разглядывали его не без интереса, натыкались на часы на его запястье, признавали за своего и пробовали завязать разговор. Совсем от них Глеб не шарахался, но твердо держал дистанцию.

К дому прибыли еще машины, два черных внедорожника, первым делом из них начали выбираться наружу крупные мужики в одинаковых черных костюмах. Глеб мигом опознал необъявленную униформу профессиональной охраны. Один мордоворот открыл дверцу, оттуда вышел молодой человек, одетый в фирменные псевдоспортивные шмотки, на шее болталась тяжелая золотая цепь, усыпанная камнями. Глеб подобрался, бывший Алины собственной персоной, его обычный круг общения настолько сильно отличался от круга Глеба, что подобраться к нему напрямую мужчина способа не нашел. В конце концов, с тусовкой эпатажных столичных русских реперов он ничего общего не имел. Сам бывший Алины на сцене не выступал, он был сыном очень богатого отца и ему не нужно дополнительно трудиться. Парень повернулся к открытой дверце, что-то недовольно проговорил внутрь салона и достал на воздух черноволосую девушку в длинном белом плаще, волосы у нее распущены, стелются до самого прогиба над ягодицами. У Елены волосы короче и пышнее, не к месту вспомнилось. Блондинка присутствовала в мыслях Глеба не зависимо от того, чем он занимался и насколько увлечен.

Охрана в основном распределилась по двору, двое вошли в дом до охраняемого объекта. Глеб свалил в общую большую комнату заранее, чтобы не толпиться с остальными. Не настоящую знаменитость другие гости облепили со всех сторон, как мухи, и только посверкивали слюдяными крыльями, которые им заменили гаджеты и украшения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Борис заметил смену обстановки не вдруг, он расплылся на диване пьяной амебой, не мешая девице продолжать копошиться у себя в паху. Увидев новое и давно ожидаемое лицо, начал вставать, грубо отпихнув от себя шлюху ногой.

Наблюдающий со стороны Глеб заметил, что большую радость у поправляющего одежду Бориса вызвала приехавшая девушка, а вовсе не знаменитый в узких кругах наследник. Борис смотрел на нее с жадностью и злым предвкушением. Брюнетка окатила его в ответ откровенным презрением, гордо вскинув голову. Она невероятно бледна, тонкие маленькие ноздри подрагивают от с трудом удерживаемых эмоций. Глеб почувствовал приближение развязки сегодняшнего странноватого вечера, не ожидая ничего хорошего для брюнетки. Она казалась мужчине смутно знакомой, будто мелькала в соцсетях или на экране, хотя второе вряд ли. Красивая, ей не откажешь. И явно в беде.

- Выпьете? Закинетесь? – предложил щедрый Борис, нехотя отрывая взгляд от девушки и обращаясь к ее спутнику.

- Да че, тухляк, не катит, короч, делаем зачем собрались и разъезжаемся, - наследник жевал слова вместе с языком и ронял со рта не дожёванными.

- Отлично, по коням, - по сравнению с парнем в спортивных шмотках, Борис даже казался бодрым и целеустремленным.

Остальные будто ждали отмашки. Толпа разделилась на две неравные группы, большая часть осталась в коттедже, меньшая направилась прямиком к машинам. Борис осмотрелся, подцепил Глеба и потащил за собой, уверенно усевшись за руль, не смотря на возлияния. К счастью, никаких особых скоростей и сложностей их путешествие не представляло. Они в глубоком пригороде, неизвестно обитали ли тут прежние жители, но в основном территорию освоили дачники среднего класса из Москвы. Благодаря им кое-где на отсыпных и вовсе земляных местных дорогах появились проплешины асфальта тонкого и ненадежного. Лучше всего устроили, так называемую, главную дорогу, с которой домовладельцы разъезжались по более мелким переулкам, вдоль нее установили одиннадцать фонарей. Дорога короткая, одно название, ряд дорогих столичных машин, следующих друг за другом, занял ее полностью, пока автомобили не начали кучковаться у первого фонаря. Глеб вышел и встал рядом со всеми, все еще не совсем понимая к чему идет, загадочный донельзя Борис ничего внятного ему не пояснил.

Самыми последними из машины показались наследник и девушка в плаще, внутри они поссорились, наследник покраснел и гневно раздувал щеки. Девушка стала еще бледнее, как обыспанная самым светлым оттенком пудры покойница.

- Давай, - вякнул на нее парень в спортивных шмотках.

Она вся вскинулась, подбородок выдвинулся вперед и забрался вверх, потом разом поникла, плечи опустились. Брюнетка затравлено пробежала глазами по собравшейся толпе, и скинула плащ, оказавшись под ним в чем мать родила. Из всех существующих на свете предметов одежды на ней осталась лишь пара красных лодочек на высоком каблуке. Собравшиеся вздохнули единым организмом, и полезли в карманы за смартфонами, такое надо обязательно заснять на память. Навскидку Глеб не видел среди толпы девушек, кругом только парни. На Бориса смотреть откровенно неприятно, глаза неестественно блестят, аж рот открыл от зрелища, слюна почти капает на пол, по крайней мере рот влажный, губы лижет толстый, красный язык.

Голая брюнетка словно опомнилась, пошла вдоль дороги и линии фонарей. Наследник не оставил ее в покое, снова уселся в автомобиль на заднее сиденье, спустил со своей стороны стекло, выставив из него руку с зажатым смартфоном, направленным камерой на девушку. Машина медленно покатила вровень с несчастной. Примерно под пятым фонарем она совсем сникла, сгорбилась, прикрыла руками грудь, наследник выкрикнул ей что-то не слышное на расстоянии, заставив ее убрать руки и выпрямиться. Ей пришлось дойти до одиннадцатого фонаря, там она остановилась, и машина затормозила рядом. Глеб недостаточно далеко, чтобы не видеть, как девушка буквально рвет ручку заблокированной двери. Над ней смилостивились и пустили внутрь через две минуты, не раньше. Внедорожник немедленно направился в сторону скоростной трассы. Представление закончилось.

- Видел какая? – хвастливо переспросил Борис у Глеба. – Провинилась на последнем собрании, а ведь глава ее предупреждал. Ты ее узнал?

- Честно сказать, нет, - отрицательно качнул головой его собеседник. – Вроде лицо знакомое, но…

- Она у нас блогерша, раскрутилась за последний год, - огорчился его неосведомленностью Борис, но решил не зацикливаться, слишком хотелось делиться сплетнями и радостью. – Через часок интернет рванет от снятых роликов. Девочка станет суперзнаменитой.

Глеб растеряно слушал злобно-радостный смех перевозбужденного Бориса, чувствуя себя сильно не в своей тарелке, будто он выпачкался в чем-то мерзком и ничего не сделал, чтобы этого избежать.

Глава 36. Доверие

«Извини, было много работы», писала Елена в пятницу вечером, скромно избегая разговоров, обходясь сообщениями.

«Ничего, я так по тебе соскучился, хочу тебя видеть», частил Глеб, спустя секунду после, будто дожидался хотя бы слова от нее.

Такое напряжение в отношениях отдавало продолжающейся охотой. Елена не хотела убегать и вести себя, словно загнанная лань. Он вел себя слишком наступательно, но не делал ей ничего плохого. Она хотела ему довериться. Первый шаг навстречу всегда наиболее рискованный, аж сердце замирает. Елена сидела за столом у себя на кухне, грела ладони об стенки чашки с чаем. Максим советовал ей соглашаться на взаимодействие исключительно на территории клуба, пока она не проверит окончательно партнера. Советовать легко и кивать в ответ тоже не трудно. Но на деле как ей вдруг потащить Глеба в клуб? Она отпила глоток чая, неосознанно стирая подушечкой большого пальца каплю, норовящую стечь по внешнему краю чашки, подумала еще и написала:

«Бондаж?», помедлила и все же отправила.

«Я не против, милая, приеду прямо сейчас», разохотился Глеб.

«Лучше завтра», улыбнулась Елена, все же уклоняясь, она собиралась хорошенько подготовиться к встрече, проверить везде ли гладко, где полагается.

Остаток пятницы, перед сном и хороший кусок субботы, прямо до обеда Елена ухаживала за собой. Она немного стеснялась того, что уделяет себе столько времени, практически изобретает процедуры, которые еще стоит проделать. Казалось, она может потратить силы с большей пользой, отдать их на благо кому-то другому, отняв от себя. Разве женщине не о ком позаботиться? Мужчина, дети, родители, семья, всегда есть кого обслужить. Без отца и мужа она избаловалась. Елене стыдно, она не против получить наказание, жаль до него не дойдет. Нужно отдаваться в руки верхнему постепенно, страшно ухнуть в пропасть под ногами, лучше медленно спускаться ступенька за ступенькой. Елене оставалось надеяться на терпение и понимание Глеба. Проявит чуткость и ум, и заберет ее без остатка. Елена надеялась у него получится, то есть у них, она устала от одиночества.

Она решила закутаться в шелк с ног до головы. В гардеробе хранилось подходящее платье, ворот под горло, длинной до пят, плотно опоясывает талию, но сверху и снизу гораздо просторнее необходимого. Обманчивая закрытость компенсирована слишком тонкой, льнущей тканью. Под платье Елена надела свой самый лучший комплект белья, немного поколебавшись перед окончательным выбором. Купил комплект Максим, наверное, не слишком правильно являться к поклоннику в белье от другого. Максим прочно занял место друга в ее жизни, она не задевает Глеба, оставляя подарки Бояринова при себе. Погода окончательно устоялась и чулки больше не требовались, тоже большое решение, по неведомым причинам мужчины без ума от ее ног в чулках. Елена не стала потакать мужским желаниям, испортит ей эффект.

Сохраняя свой образ в неприкосновенности, она отказалась от того, чтобы мужчина заехал за ней, согласившись лишь на такси от своего дома до него. Машина пришла бизнес-класса, водитель распахнул перед ней дверь, услужливо молчал всю дорогу, в салоне играла ненавязчивая музыка, только водитель не переставал пялиться на нее в зеркало заднего вида, слишком настойчиво, почти напугал.

Она не заметила, что водитель зацепил кончиками пальцев край ее платья и позволил шелку выскользнуть из руки, выпуская ее из машины по приезду. Такие красотки никогда не достаются нормальным мужикам, привез ее к какому-то, наверняка богатенькому козлу. Эх, не понимают бабы своего счастья.

Глеб встретил ее возле дверей, она не успела отнять палец от звонка и уже оказалась в его крепких объятиях. Поцеловал ее прямо в дверном проеме, словно десять лет не виделись. За спиной Елены послышались звуки лифта, отражающиеся от стен на гулкой лестничной площадке. Уловив непорядок, мужчина отвлекся, окончательно затащил девушку к себе, позволив двери захлопнуться на мягком доводчике, которому довольно легкого толчка, на автомате вертанул замок на один оборот.

Девушка смогла воспользоваться его отвлеченностью, шагнула вглубь квартиры, отступив от него на несколько шагов. Зря она что ли платье выбирала? Елена шагала прямиком в нужную комнату, выглядела уверенной, но ей достаточно слова, чтобы остановиться. Глеб перевел дух, напомнил себе, они встретились сегодня вечером не ради обычного секса. Девушка так сильно кружила ему голову, что про игры вспоминалось в самый последний момент. Он увидел Елену впервые в тематическом клубе, она неоднократно заявляла о предпочтениях, станет дальше тянуть с демонстрацией своих способностей, чего доброго, потеряет интерес. Взбодрив себя всплеском внутреннего противления и порцией адреналина, последовавшей за их воображаемым расставанием, мужчина окончательно собрался.

Девушка смело дошла до середины игровой, обернулась к Глебу, подняла руку к шее, потянула и шелк стек к ее ногам, оставив его полуобнаженной, в гладком довольно смелом белье и туфлях на высоких каблуках. Мужчина задохнулся от зрелища, сердце ломанулось прочь из грудной клетки, ударилось о ребра и вернулось на место. Елена стояла перед ним прямо, не пыталась прикрыться, не бросала ему вызов. Она ждала.

- На колени, - выдохнул Глеб долгожданное.

Неопытная Елена не имела сомнений, но не сильно представляла наяву как сделать, не каждый день приходится исполнять подобное, причем с каблуков, в прошлый раз она разулась и оставалась одетой. Девушка посмотрела на пол, вышагнула из шелковой лужи платья, поближе к мужчине, подогнув ноги, опустилась вниз, держала колени плотно сомкнутыми по привитой старшими женщинами с детства привычке, не опустилась на ноги попкой, образуя прямую линию от головы, через бедра, вплоть до колен. Ее неловкость и совершенно неверная поза, странным образом польстили Глебу, он будет первым, всему ее научит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ножки чуть раздвинь, - включаясь в игру целиком, мужчина старался полностью овладеть ситуацией, сдерживаясь изо всех сил, возвращая себе заброшенное самообладание доминанта. – Плечи держи расправленными, руки можешь положить на бедра, опустись немного на ноги, но не до конца.

Поправив позу до нужной, походил вокруг нее, полюбовался со всех сторон. Во время очередного обхода, прихватил стек со стойки. Использовать его по прямому назначению нельзя, Елена жестко ограничила дозволенные практики единственной. Глеб не собирался пересекать границы и нарушать главные принципы тематического взаимодействия. По мнению среднестатистического обывателя, он уже на темной стороне, но тьма тьме рознь, и он выбрал управляемое насилие, причем с обеих сторон. Он волен действовать свободно в заранее оговоренных рамках. Елена способна остановить его в любой момент, достаточно слова. Поэтому стек на нынешней сессии всего лишь указка.

Глеб погладил девушку довольно жестким концом гибкого прута, затянутого в кожу, провел вдоль шеи, скользнул шлепком под чашечку бюстгалтера, Мужчина проявил настойчивость, и кожаная петелька коснулась соска, заставив девушку вздрогнуть, а сосок окончательно затвердеть. Происходящее заводило ее сильнее, чем ей представлялось в воображении. Она сидела в выбранной топом позе, не вертелась, не отслеживала мужчину глазами, суетливость ей казалась неуместной, и правильно.

- Я буду делать с тобой все, что захочу, - с оттенком мечтательности, упиваясь ее нижним положением, произнес Глеб, сильно преувеличивая и забегая вперед.

Потом отошел к комоду, на ходу продев руку в петлю на рукояти, оставив стек болтаться на запястье. Вернувшись, мужчина вывалил перед Еленой целый ворох разномастных ремешков, темно-вишневого цвета, в тон мебели. Девушка ожидала веревок, узлов и переплетений, но виду не подала. Она просила бондаж, слишком широкое понятие, оставив верхнему самому подобрать технику.

- Знаешь что? – глубоким хрипловатым голосом спросил у нее мужчина и, не дожидаясь реакции, сам продолжил. – Тебе придется снять бюстгалтер и трусики, они красивые, но нам скорее помешают.

Она оставалась на прежнем месте, не шевельнувшись, и Глеб вдруг начал постигать какой подарок ему достался. Он обозначил, что необходимо и никаких конкретных указаний не давал, девочка не стала торопиться, дожидаясь конкретных приказов. Такая послушная.

- Поднимись, - чуть грубовато потребовал он.

Непривычная к коленопреклонению Елена не умела правильно стоять и ноги у нее онемели, по коленам и голеням побежали колкие электрические иголочки возобновляющегося кровотока. Она справилась, выпрямилась, держала голову прямо. Глеб потянулся к ее спине, расстегнул крючки на бюстгалтере, дальше действовал исключительно стеком, превратив раздевание в увлекательную забаву. Верх удалось скинуть достаточно быстро, хватило смахнуть бретельки шлепком, и вещица сама слетела к ногам девушки. Глеб надолго прервался, пристально изучая ее груди. Полноразмерная троечка с хорошей заявкой на четверку, стоит худышке немного налечь на сдобу. При ее тонкой талии, роскошная грудь большая редкость, вот попа чуть меньше, чем хотелось бы, зато подобранная, крепкая, явно доведенная до идеала в зале.

С трусиками пришлось повозиться дольше, они сопротивлялись, липли к гладкой коже, удерживались на честном слове, не сдаваясь до последнего. А может Глеб не сильно старался, поглаживая концом стека лобок и нижние губы, норовил забраться в паховые складки, скользил по ягодицам, занырнув пару раз между ними. Елена разволновалась, начала дышать глубже и чаще, мокнуть внизу. Ей понравился кожаный прут, она бы не возражала шлепни мужчина ее пару раз, чтобы распробовать каково это, почувствовать вкус. Глеб велел ей опереться на его правое плечо и поднять ножки по очереди. С трусиками они покончили.

- Сядь на пол, - велел Глеб, она немедленно повиновалась, лицо девушки оказалось прямо напротив его ширинки, очень близко.

Он должен держать себя в руках и показать девочке на что способен, повторял как мантру про себя мужчина. С другими он приправлял слишком скучный и пресный секс темой, но Елену предпочел бы просто трахнуть без затей. Тянуло к ней неимоверно. Глеб ограничился тем, что запустил пальцы в ее волосы, потянул, откинул ее голову, вглядываясь в глаза. Ей нравится, и она ждет.

Глава 37. Бондаж

Глеб наклонился, сгреб высыпанные ремешки в охапку, позаботившись подцепить самые мелкие части, сделал пару шагов и сел на край матраса, вывалив ремни сбоку от себя. Елену он поманил пальцем, ничего не говоря вслух. Старая уловка, вроде конкретного приказа не отдано, она может подумать, что подняться на ноги и подойти к нему хорошая идея. На самом деле нет. Елена не поддалась, она встала на четвереньки, и поползла к нему, лопатки ходили на спине, как у подкрадывающейся кошки. Добравшись до него, девушка снова села на попку, исполняя предыдущее пожелание. Подловить ее и наказать так просто не выйдет. Глеба устраивало, он чувствовал гордость за нижнюю, когда она правильно слушалась, наказание не приносило такого удовольствия. В наказаниях крылось совсем другое. В итоге ни от чего не следует отказываться, не стоит только торопиться.

Мужчине с трудом удалось оторвать взгляд от девушки и перенести свое внимание на кожаную снасть. Он готовил комнату с тщанием, но окончательно переехал в страну совсем недавно. Елена первая его нижняя на новом месте, с которой он хотел длительных отношений. Так что игровая и девайсы в ней новехонькие, не опробованные. Как бывает со всякими не используемыми вещами, они находятся в некотором беспорядке. Глеб нахмурился, разбираясь с путами, он смутно помнил схему их расположения, что к чему нужно крепить, рассчитывал справиться по ходу дела. Вел себя достаточно уверено, чтобы скрыть плохую подготовку. За веревки вообще бы не взялся, слишком давно проводил подобную сессию и особым поклонником практики не являлся. Елена слишком мало пробовала и не замечала заминок, но окажись рядом Максим без колких замечаний в адрес верха бы не обошлось.

Ременная основа представляла собой достаточно широкую ленту, ложащуюся строго вдоль позвоночника, прямо в нее вшит толстый ошейник, подхват под грудью, далее еще один поперечный ремень на уровне талии. Ремень продолжался дальше, к нему можно прикрепить поножи, чего Глеб делать не собирался.

Не использовать - не значит перестать украшать женщину. Да, не каждый сможет разглядеть красоту в тяжелых кожаных кандалах на хрупких запястьях и аристократически узких лодыжках. Глеб и Елена сходились в понимании тематических эстетических моментов. У них обоих перехватило дыхание, пусть по разным причинам. Глеб присваивал. Елена принадлежала. На ней появлялись вещественные знаки, прямо свидетельствующие о том, что она переходит в собственность. Девушке не казалось страшным, ее возбуждало, она ничего не могла поделать с реакциями естества и разума на принуждение. Огромный прогресс, что ей удалось оградить насилие в отношении себя рамками темы. Глеб начал не с основной конструкции, завладел ее руками, по одной, под ее взглядом застегивал хитрые, утопленные в толстой коже замочки. Вроде бы их вполне возможно расстегнуть самостоятельно, если понять принцип работы.

Мужчина вел себя собственнически, работая с руками, не упустил шанса облапать грудь. Ее ножки задирал очень высоко, делал как удобно ему, в противовес комфорту девушки. Она не возражала, только дыхание становилось все более частым и глубоким, глаза затуманились, ее окончательно накрыло от нарочитой грубости. Елена приняла подобие ошейника, глядя Глебу прямо в глаза, надеясь, что ему видна ее преданность и реакции.

Мужчина видел и поэтому у него начали подрагивать руки, а ведь крепеж едва на середине. Елена сносит его слишком сильно, лишает разума. Ничего, натрахаются и пройдет, убеждал он себя, не понимая, насколько глубоко завяз и с каждой встречей погружается чуть глубже. Отношения с девушками давались Глебу слишком легко, они всегда старались куда больше него. Девушки давали ему эмоции, порой очень сильные, но чувств не задевали. О большинстве у него крайне приятные и несколько размытые воспоминания. И да, он их не запоминает по отдельности, скорее помнит секс с ними, удачный и не слишком. Можно сказать моменты памяти сконцентрированы скорее на головке его члена, чем в голове.

Стоило застегнуть ошейник, поправить широкую ленту, перейти к застежкам под грудью, на лице Елены появилось беспокойство, хотя она не вертелась и продолжала подставляться под руки доминанта.

- Что такое? – грозно рыкнул на нее Глеб, удерживаясь от перепроверки кандалов и ошейника, он все застегнул правильно и не слишком плотно.

- Мне не видно, господин, - скромно потупила глазки Елена, поведение выявляло черты, вроде не пропущенные, но проступающие яснее, как у нее покраснели щечки, например.

Глебу пришлось отвлечься и подумать, пока он не понял, что она имеет ввиду. Мужчина хмыкнул, потрепал ее по голове, довольно больно прихватив за волосы, встал и направился к довольно большому шкафу. В первой открытой секции нужное не отыскалось, еще раз показывая, насколько Глеб плохо ориентируется в своих новых владениях. Тем не менее, он шел верным путем и наткнулся на искомый предмет буквально в следующем отделе, потянул и выкатил на свет довольно большое напольное зеркало, на удобных маневренных колесиках. Глеб подвинул его поближе к матрасу. Теперь Елена могла рассмотреть, что с ней делают во всех деталях.

Перебор. Она просто не способна глядеть на происходящее в таком откровенном ракурсе. Глеб расплылся в улыбке, как чеширский кот, устроился на прежнем месте, наклонился к ней, приподнял за талию и пересадил к себе спиной. Ремешок на талии самый тесный, выравнивает полосу на спине, делает ее прямее. Елена и так хорошо держала осанку, теперь потерять ее без вариантов, ее позу фиксирует бондаж. Глеб положил ей руки на плечи, прошелся по ним до локтей, обхватил их и завел ей за спину. Осталось самое сложное, закрепить наручи на общей ленте, один выше, другой ниже. Кольца для карабинов утоплены глубоко, определяются скорее наощупь, сами защелки тугие, неразработанные. Мужчина старался, промахнувшись несколько раз, услышал первый правильный щелчок, немного расслабился и со вторым вышло быстрее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он не собирался лишать себя наслаждения помучить девушку при помощи отражения, раз она такая стесняшка. Дальше сцены будут погорячее. Сбудется его давняя мечта о минете. Елена в идеальной амуниции для этого вида удовольствия.

- Посмотри на себя, - тоном не терпящем неповиновения повел Глеб, подхватив ее за подбородок и насильно поворачивая к зеркалу. – Сразу видно, что моя.

Елена пробежалась по своей фигуре, отражающейся в зеркале, отдельно остановившись на ремнях, украшающих ее обнаженную кожу, потом переключилась на картину целиком. Глеб возвышается над ней, вальяжно расставив ноги, практически затянув ее между ними. Не сложно угадать чего именно он хочет. Девушка поколебалась пару секунд. Оставить инициативу полностью в его руках или продемонстрировать собственное желание? Глеб ей нравился. Она выбрала потешить его мужское эго. Высунула изо рта язычок, запрокинула голову, улеглась затылком ему на пах, немедленно почувствовав твердое, приглашающе облизнулась.

Глеб зашипел сквозь крепко сцепленные зубы. Снова поднял ее, пересаживая к себе лицом, удовлетворенно подмечая, как девушка бросает скользящий, едва уловимый взгляд в зеркало. Подглядывает за ними. В основном девушка продолжала держать долгие, проникновенные взгляды глаза в глаза, на другое отвлекаясь на секунду, не дольше. И ничего больше сама не делала, будто недавняя провокация Глебу почудилась.

- Хочешь… пососать? – вкрадчиво предложил мужчина, сделав небольшую паузу между словами, словно не решался произнести второе слово.

Он сам справился с ширинкой, приспустил белье. Ему всегда нравилось, когда нижняя полностью обнажена, а он полностью одет. Иерархия выстраивается многими вещами и положениями. Власть над голым человеком чувствуется острее. Глеб провел рукой по своему напряженному стволу, окончательно обнажая головку, рефлекторно подался бедрами вперед, по направлению к Елене. Он словно предлагал ей посмотреть на свое достоинство, оценить, восхититься.

Елена ничего не сказала в ответ, прервала зрительный контакт с ним, уставившись на предложенное, острый язычок снова показался, скользнул по пухлым губам. Глеб издал слабый, сдающийся стон, наклонился и впился в ее рот своим, толкался внутрь языком, имитируя частые, напористые фрикции. Никакого сопротивления, рот приглашающе открыт. И когда он закончил с поцелуем, запустил пальцы в ее волосы, собрав пучок в кулак на затылке, потянул к себе, она откликнулась.

Девушка никогда прежде не обходилась без рук, удовлетворяя мужчину ртом. Она ласкала таким образом исключительно мужа. Глеб бы не поверил, узнай, что является ее вторым партнером за всю жизнь. Неловкие барахтанья с Виталием, и игры без настоящего проникновения с Максимом не в счет. Она настроена на нежный секс, боясь доставить Глебу хоть малейший дискомфорт, обволокла его плоть влажной и теплой лаской, потянула в себя. Капризный Игорь обижался на любое случайное соприкосновение с зубами, интенсивный минет он тоже не любил, слишком быстро заканчивалось. Глеб привык совсем иначе, но пока позволял ей определиться самой, приноровиться, прежде чем выдвигать свои требования. Она не торопилась, но брала хорошо, не прошло и пары минут, как пропустила в горло, сглотнула, даря ему ощущение крепкого обжатия прямо на головке.

Он вытерпел сколько способен, перебрал пальцами, сначала отпустив волосы, проведя по ним, выпустил длину, ловко обматывая пряди вокруг ладони и снова сжал кулак, зафиксировал накрепко.

- Я сам буду двигаться, - задыхающимся от страсти голосом сообщил Глеб. – Держи рот открытым и расслабься.

Елена подчинилась, доверчиво вскинув на него глаза. Дальше было жестко. Глеб сдержал обещание, делал все сам. Он скорее удерживал Елену на месте, не давая ей сдвинуться, резко работал бедрами, взяв быстрый темп и еще ускоряясь. У девушки через минуту выступили слезы на глазах, насколько бы у нее не получалось принимать, она давилась и захлебывалась слюной.

Общество сбросило оковы сексуальных запретов, в оральных ласках нет ничего необычного, они часто не принимаются всерьез, точнее не за настоящий секс. Но доминантные мужчины знают, минет – это власть, когда в твоих руках буквально свободное дыхание партнерши. Глеб кайфовал от осознания своего положения над Еленой, физические ощущения подкрепляли его удовольствие. Он чувствовал долго не выдержит, и начал вводить на полную, упираясь головкой в заднюю стенку горла, медля вынимать. Отдельные капли слез превратились в постоянные полноводные дорожки. Мужчине удавалось контролировать себя настолько, чтобы вовремя вытаскивать. Кончил он, войдя очень глубоко. Елена не могла бы сплюнуть, если бы даже захотела, проглотила полную порцию, под торжествующий глухой вскрик сверху.

Глава 38. Почитатели

Глеб упал на кожаный матрас, голый как мать родила, раскинув ноги в стороны, для позы звезды не хватало разброшенных рук. В них он держал Елену, одетую исключительно в бондажные ремни, чем они лучше веревок, девушку можно в них продержать подольше. Она лежала поверх него, прижимаясь к нему, животом к животу, грудь к груди. Запястья прочно схватывают ремни, оставляя за спиной. Держать постоянно голову в приподнятом состоянии она не способна, и утыкается Глебу куда-то за ухо, пока он наглаживает ее тело, подолгу останавливаясь в районе ягодиц.

В целом, Елена жалеет лишь об одном, что сцена ее настолько увлекла и она позабыла про зеркало, не подсмотрела никаких подробностей с тех пор, как он посадил ее между ног. Челюсть ныла от долгого необычного положения, горло отзывалось болезненными спазмами при глотании. Ее не беспокоило, но начинало тревожить другое. По девушке никогда не скажешь, ее внешность затмевает остальное. Стоит поглядеть на ее фигурку, красивое личико и мягкую манеру поведения, моментально считываемую в качестве замаскированного предложения всеми озабоченными, как оценка ее интеллектуальных способностей и характера отступают даже не на второй, а на десятый план. Тем не менее, Елена прекрасно и безошибочно выстраивает самые разные логические цепочки, собственно, создание таких связей напрямую ее постоянная работа. Она редко ошибается и задает правильные вопросы. Один такой она произнесла вслух прямо сейчас.

- Как я могла произнести стоп-слово? – негромко сказала она, дыша в шею верхнему.

- Ты хотела, чтобы я остановился? – немедленно всполошился Глеб, грубо выброшенный из нирваны наружу.

- Не хотела, - успокоила его девушка, ей не понравилось, что тело любовника напряглось, однако погрешить против истины она не сочла возможным. – Но и не могла.

Глеб подхватил ее и посадил на матрас, усевшись рядом. Хмурясь, он принялся расстегивать ремешки, не забывая массировать освобождённые руки девушки, восстанавливая прежнюю подвижность. Сердце у Елены оставалось женское, старомодное воспитание возвышалось за ее спиной нерушимой башней, полностью накрывая ее своей тенью. Она пожалела Глеба, находя ему оправдания, еще до того, как он сам позаботился. Максим бы не одобрил, произнёс в голове ясный, но довольно тихий голос. Елена так нуждалась в вере в своего мужчину. Острый ум заставлял ее оценивать каждый поступок партнера, особенно после Игоря, и она страдала от этого. Ничего страшного не случилось, они оба новички, пусть Глеб пришел в тему раньше, но ему нужно узнать больше, ведь на верхнего ложиться основная доля ответственности. Жесткий минет не такая уж опасная практика и принята далеко не только среди тематиков.

Не зная сам зачем Глеб выдержал долгую паузу, хотя осознал справедливость сделанного упрека моментально. Елена постаралась не задеть его слишком сильно, смягчила до минимума. Глебу мечталось представать перед людьми, особенно перед красивой нижней, абсолютно непогрешимым.

- Ты права, прости, - заставил себя признать очевидное мужчина, в конце добавил, вдруг разделив с ней ошибку. – Мы постараемся такого больше не допускать.

Елена пропустила мимо ушей, полностью свободная от пут, она снова припала к груди любовника, проводя ладошками по его торсу. Ей понравилось послужить удовольствию господина, но самой тоже хотелось получить порцию десерта. Ее лоно пульсировало и сжималось, смазка медом скапливалась между бедер.

- Как скажешь, - покорно шептала она, поглаживая и обхватывая пальцами постепенно крепчающий член.

Разнервничавшийся Глеб быстро ей откликнулся, перехватывая инициативу, заваливая ее на матрас навзничь. Он тоже решил не принимать ее слова всерьез, мелочь, легко исправить. Главное не забыть. И больше подобного не допускать. В наполненной игрушками и станками комнате, казалось секс по-настоящему приправлен эмоциями. Ему польстило насколько она готова его принять, как раздвигает ноги, сама подставляется, льнет, ахает и постанывает. Он царь горы. Король мира. На его члене самая желанная красавица. В экстазе слишком просто не учитывать кто именно венчает его голову короной. Настоящего мужчина короновать способна исключительно любимая женщина. Но она не дана раз и навсегда, о ней тоже нужно думать, иначе можно потерять. Их слитый в единое оргазм окончательно выбил из головы лишние мысли, сгладил углы, вычистил мелкую ранящую крошку недопонимания. Секс не лекарство, рано или поздно перестанет помогать буквально ото всего, но прямо сейчас действовал отлично.

Елена осталась на ночь. Однако утром помогла с завтраком и ускользнула. Ей хватило внезапного охлаждения после их первого раза, чтобы начать осторожничать. Глебу придется совершить некоторые шаги, иначе она останется отстраненной и избегающей. К сожалению, мужчине не хватало сил подумать об их отношениях всерьез, ведь постоянно объявлялся Борис, словно задавшийся целью свести с Глебом максимально близкое знакомство.

Глебу надо с ним дружить, пусть после голой девушки на дороге остался отчетливый привкус чего-то давно прокисшего на языке. Лучше бы Елена ждала его дома. С другой стороны, он не мог ее бросить в квартире и смыться в неизвестном направлении. Они должны проводить вместе все свободные часы, а у него не получалось.

Борис притащил его в старую Москву, совсем недалеко от Арбата. Бизнесмен слишком много времени провел за границей и в старом городе не сильно стремился разбираться, может это и был Арбат. Небольшой трехэтажный дом с претензией, вроде разделенный на квартиры, но стоило зайти внутрь, и иллюзия рассеивалась. Дом полностью переоборудовали в подобие тихого, старинного английского клуба. Впрочем, наверху, особенно на третьем полно отдельных уютных гнездышек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глеб сегодня приглашенный гость Бориса. Последний вдруг засуетился и разволновался, постоянно сыпал не очень нужными, не вполне внятными советами и правилами поведения. Глеб кивал и сдержанно соглашался, с трудом придерживая язык и не посылая Бориса.

Мужчины разодеты в пух и прах: костюмы, пошитые на заказ, тщетно старающиеся прикрыть недостатки телосложения; сказочно дорогие часы на запястьях; блестящие ботинки. Несколько человек выпали прямиком из недавних неспокойных годов, на пальцах и шеях у них блистало золото.

Господа уступали дамам. Дело даже не в нарядах. Глеб никогда не встречал настолько красивых женщин, собранных в одном месте. И нет, они не одинаковые девочки из модельного агентства. Модельеры год от года старались выбрать нечто необычное и скатывались в итоге к вешалкам, типично соответствующим нормам красоты, вплоть до утраты личности. Здешние выгодно отличались от приевшихся моделек, которых, увы, можно купить хоть десяток, главное знать кому заплатить и самих девочек не обидеть.

Женщин в зале по крайней мере вдвое меньше, чем мужчин. Каждая не похожа на других и находится в сопровождении. Одиноких не сыскать. Почему же присутствующие мужчины разглядывают их, будто они выставлены на витрине на общее обозрение.

- Как тебе наша коллекция? – издал глумливый смешок Борис, старательно не повышая голос и не нарушая приличий.

Глеб сначала не понял. Они с Борисом описали ленивый круг по коврам, прихватив с подноса вышколенных официантов пару бокалов. До него постепенно начало доходить. В качестве коллекции, видимо, выставлены женщины. Ни по одной из них не скажешь, что девушки способны продаваться. Глеб догадывался, что не все так просто. Вряд ли они согласны на сто процентов. Судя по неестественному блеску, позам и остальным мелким деталям в их поведении, они не решают. Действительно, экспонат не имеет права выбирать владельца, но и счастливый обладатель не стремится расстаться с ценностью.

Неужели Алина попала вот сюда?

Сначала Глеб выглядел невозмутимым, потом опомнился и начал заглядываться на женщин, что от него ожидалось. Борис посмеивался почти про себя и не оставлял его ни на минуту. Прошло еще примерно полчаса, Борис его отвел к небольшому диванчику. Сцены в зале не имелось, но места располагались таким образом, чтобы концентрироваться на более-менее свободном пятачке в середине. Раздалось вялое рукоплескание. На тот самый оставленный незанятым пятачок гордо выступил пожилой мужчина.

- Рад приветствовать вас, дорогие друзья. Отличный вечер. Сегодня в зале присутствуют не члены клуба, прошу учитывать. Что ж, позвольте произнести постоянный тост нашего сообщества, - оратор принял важный и торжественный вид, ему поднесли бокал шампанского и он заговорил нараспев. - Смерт­ные жены, для вас пример указуют богини: не отвечайте же нет жадным желаньям мужским! Страшно обмана? Зачем? Все ваше останется с вами: не убывает оно, сколько его не бери. Сточится сталь сошника, обкатаются камни о камни, но не иссякнет одно – то, чем дается любовь.

Послышались смешки, рукоплескания разлились гораздо громче и выразительней. Каждый мужчина в зале приложился к своему напитку, некоторые девушки выпили тоже. Взгляды на женщин стали еще непристойней, если это было возможным.

- Пойдем, я тебя познакомлю с главой клуба, - предложил Борис, решительно продвигаясь к центру.

Они подошли к одиноко стоящему пожилому мужчине далеко не первыми. Нетерпеливый Борис предпочел постоять в стороне, не мешая другим, улучшил момент и подвел Глеба впритык.

- А, здравствуйте, здравствуйте, - улыбнулся с оттенком почти открытого покровительства мужчина Глебу, протягивая и пожимая ему руку. – Обычно мы не принимаем настолько молодых членов, конечно, за исключением парней из семей, наших воспитанников. Борис же вам ничего толком не рассказывал?

- Так и есть, - держал лицо Глеб, сохраняя невозмутимость, всем видом показывая, что он уже не молочный щенок.

- Мы здесь собрались узким кружком ценителей женской красоты, - рассыпался бархатными смехом его собеседник, не скрывая масляного блеска в глазах. – За пределами клуба стараемся своих не оставлять, поддерживать друг друга. Борис говорил, что вас сопровождает совершенно особая девушка? Не терпится посмотреть. Пара фотографий совсем не то. Она натуральная блондинка?

- Да, все настоящее, - чувствуя, как ему не по себе и продолжая поддерживать разговор, отвечал Глеб, растеряно оглядываясь.

- Познакомите? – оскалился хозяин клуба, предвкушая свежую добычу. - Не переживайте, никто ей ничего плохо не сделает, мы женщин обожаем. Осмотритесь, Борис вас поводит. К сожалению, на весь вечер вам остаться нельзя. Только после того, как захотите вступить в клуб. Так что придется уйти, но кое-что увидеть удастся.

Глава 39. Аукцион

Глеб продолжал вращаться в обществе, оставив слабые попытки отцепиться от Бориса, похоже он приставлен к нему в виде надсмотрщика. Борис многим рисковал, приведя новичка. По правилам их тайного общества, он ручался за новенького, как за самого себя. Санкции же оставались достаточно жестокими, никто бы не захотел с ними столкнуться. Глава ходил туда и сюда, там где он появлялся, люди оживлялись. В поисках неизвестно чего Глеб добрался до дальнего закутка и обнаружил бывшего сестры в обществе той же брюнетки. Выглядела она неважно. Глеб на секунду поймал ее взгляд, разглядел расширенные до предела зрачки. Держится она явно не на силе воли, подавлена какой-то химией, и вряд ли такую можно купить в аптеке.

Присутствие наследника и заслуженного псевдо-репера подтолкнуло Глеба к более активным действиям. Он хотел отомстить, его вело именно желание раздать заслуженное виновникам, но еще он мучался от неизвестности. Почему настоящая девочка-праздник, его сестра вдруг приняла страшное решение? Она росла маленькой принцессой, семья ее обожала, родители ни в чем не отказывали. Он тоже старался ради нее. И вот не уберегли. Мама сильно изменилась после ее смерти, отец окончательно отстранился от семьи, погрузился в работу, замкнулся в себе.

- Расскажешь мне что здесь происходит? – создав на лице вроде бы азартное и любопытное выражение, затаив острый, нехороший блеск на дне зрачков, включился он в разговор с Борисом.

- Правила запрещают, - оскалился в ответ Борис, уверенный что рыба клюнула, оставалось только правильно подсечь. – Тебе дали посмотреть, но не до конца. Наслаждайся. На девочек смотри. Самая лучшая коллекция в городе.

Между мужчинами приняты разные сравнения и некоторая небрежность в разговорах о женщинах. Их сравнивают с новенькими автомобилями, оценивают стати, как у породистых животных, хвастаются их навыками, начиная от готовки вплоть до поз в сексе. Женщина – вещь. Или хочется так думать, бахвалясь перед друзьями. Глеб не отличался от остальных, правда его, иногда, смущала такая постановка вопроса, и сам он в таком стиле сильно не распространялся. Теперь женщин ему представляют, как произведения искусства и практически предлагают попробовать. Он на выставке, не иначе.

Девушки в зале не просто красивые. Это не конкурс красоты. Вернее, не совсем. Каждая из них нечто особенное. Глеб снова ловил себя на моментах частичного узнавания. Некоторые из девушек мелькали на экранах, если не телевизоров, то гаджетов точно. Не пустоголовые, одинаковые куклы с хрупкими фарфоровыми головами. Сразу видно – они живые, по крайней мере пока. Он видел, что находиться в клубе комфортно не более чем пяти девочкам, остальные сильно нервничали, защищаясь как могли. На них красивые, вечерние наряды, вроде приличные, но немного чересчур. Надеть такое нужна определенная смелость. Их так легче рассмотреть во всех подробностях.

Двое слишком крепких официантов, напрягая мускулы вынесли в центр зала и водрузили посредине небольшую деревяную трибуну. Очаровательная девушка, наряженная официанткой, с услужливой улыбкой вручила главе деревянный молоток, а когда взял, точным, почти профессиональным движением прицепила к лацкану его пиджака крохотную петличку микрофона.

- Дорогие друзья, пришло время составить меню на ужин, - дойдя до трибуны и поднявшись на приступочку, оказавшись разом выше остальных в зале на десяток сантиметров, объявил глава. – Не проявляйте скупость, она недостойна настоящего мужчины. Отданное возвращается многократно. Кто начнет?

Через весь зал к трибуне покатился смешной толстячок, совершенно безобидный на вид. Чтобы понять его истинную натуру нужно наблюдать за поступками, или долго-долго вглядываться ему в глаза, поймать в отражении змеиных язык живущей внутри твари. Он был со спутницей. Вместе они смотрелись тоже довольно комично. Она высокая, худая шатенка, в цвете лет, женщина сохраняла на лице, в постановке головы, расправленных плечах, горделивое презрение. Помогало мало. Кого пугают неприступные греческие статуи? Вещью они быть не перестают, насколько бы недостижимыми не казались.

Добравшись до главы, толстячок вдруг встал, как вкопанный и начал копошиться в карманах, ничего там не находя и постепенно краснея. По большей части кровь у него приливала к щекам и проплешине надо лбом. Он до ужаса напоминал толстого, суетливого, охорашивающегося лапками хомяка. Глава терпеливо смотрел на него, покачивая молоток в руке. Наконец, плюгавенькому мужчине удалось добыть из недр нечто похожее на веер, разноцветные дощечки, прикрепленные к одному кольцу. Выбирал нужную толстяк обеими руками, перебирая каждую в пальцах, отыскал и победительно выкинул руку вверх, тыкая прямиком к потолку. Получалось все равно не слишком высоко, видно не каждому.

- Фиолетовый, - расшифровал интересующимся глава. – Скольким продаете лот?

- Трем, - растягивая в подобии улыбки и облизывая влажные губы поделился продавец.

- Итак, господа? – глава больше не обращал внимания на толстячка, бросая взгляд в сторону его спутницы, наслаждаясь ее откровенно оскорбленным выражением лица. – Лот довольно норовистый, она у нас недавно. Посоревнуемся?

В ход пошли те же таблички на кольце. Глеб стоял среди других и мог видеть, что на одной стороне они цветные, на второй покрыты абстрактным узором. Он мало что понимал в происходящем, только наплывало общее ощущение грязи, пачкающей душу и разум.

- Начнем, пожалуй, с семи, - слушалось довольно громкое от трибуны. – Кто даст семь? Ну же, я прошу не так много.

Реагировали на главу и его предложения неохотно, но он не отчаивался, подбадривая публику. Заработав первое робкое согласие от мужчины сорока пяти лет, отчего-то слишком пьяного для подобного мероприятия. Его спутница дернула мужчину за рукав и зло зашептала ему на ухо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я понимаю, каждый бережет свое сокровище, - качал седовласой головой глава, снисходительно улыбаясь и держа молоток наготове. – Напоминаю, в том инциденте с порчей чужого имущества, наш претендент признан собранием клуба полностью невиновным. Он стал намного осторожней. Гарантирую.

Шатенка не выдержала и рванула к ближайшему выходу из зала, взявшиеся как из-под земли официанты, преградили ей путь. Толстяк бросился к оставленной им женщине, схватил ее, потащил на прежнее место. Они не переговаривались.

Акт неповиновения возбудил присутствующих. По всей видимости девушку продали трижды: за семь, восемь и, напоследок, одиннадцать. Дальше загадочный аукцион продолжался похожим образом, оставляя непосвященного в недоумении. Мужчины впадали в раж, свойственной игрокам казино, непонятно было выигрывают они или проигрывают. В контрасте с их лихорадочным весельем, на девушках лица не было, что бы не досталось их спутникам, они лишались последнего.

Странное мероприятие продолжалось около полутора часов. Сразу по окончании глава предложил переместиться в другое помещение. Борис повел Глеба на выход, раздраженно реагируя на то, что он оборачивался и старался постичь больше, чем ему позволено на данном этапе.

Они продолжили вечер, но закатились не в ночной клуб, до которых Борис большой охотник. На этот раз он выбрал строгий, семейный ресторан высокой кухни. Тихая музыка, ненавязчивый сервис, вполне получается поговорить.

- Понравилось? – стал напирать Борис, отхлебнув огромный глоток красного вина из бокала, толком не распробовав изысканный напиток.

- Что именно? – недоумевал Глеб, он не особо хитрил, но старался вызнать чем таким там люди занимаются. – Я не понял ни хрена.

- Решай, - с высоты опыта высокомерно кинул Борис, закатывая глаза. – Ты не думай, там не только в девочках дело, у нас братство. В бизнесе поддержат, выгодные контракты в клювике принесут, прикроют, где надо. И ты в долгу не останешься, я уверен.

- Масоны что ли? – прикидывался совсем тупым Глеб.

- Ха-ха-ха, - заржал Борис, пугая своими выходками более приличных посетителей. – Какие такие масоны? Мы не черти какие-то. Глава постоянно «Науку любви» цитирует, Овидия Назона. Он не всерьез, в кружок по философии я тебя не затягиваю.

- Ок, я согласен, - сухо высказался Глеб, притворяясь обиженным.

- Ну вот, начался конкретный разговор, - мигом подобрел Борис, чувствуя, что налаживается. – Понимаешь, для вступления в клуб нужно сделать существенный взнос.

- Я не против, - насторожился мужчина, им принесли и поставили прямо перед носом два в меру прожаренных куска отличного мяса. – Сколько?

- Кто у тебя деньги просит? - поморщился Борис, он тоже играл в старую игру, ему ведь нет дела до их сделки, он тут чисто альтруист. – Леночку свою к нам приводи на следующий вечер, тогда тебя примут на испытательный срок. Так уж и быть, я за тебя поручусь.

- Баба должна сидеть дома, - нахмурился Глеб.

- Согласен, - снова выдал трель нескромного хохота Борис, тише прежнего. – Да ты не бойся. Ничего непоправимого с ней не произойдет. Клуб гарантирует. Наоборот, ей мы тоже поможем. Чего у нее там в хотелках? Певицей, блогером, хоть балериной. Все будет.

- А Леру свою ты когда приводил? – сузил глаза и безжалостно подколол Глеб, метя в самое чувствительное место.

- Эй, это другое, - посуровел Борис. – Она детей мне будет рожать. Наши семьи вместе бизнес делают. Слияние состояний, все дела, ты в кино наверняка видел.

- Да пошел ты, - рыкнул Глеб, резко поднимаясь из-за стола, заставив ножки стула противно проскрипеть по полу, бросил на стол тканную салфетку, заботливо расправленную на его коленях персоналом и быстрым шагом покинул заведение.

- Передумаешь, позвони, - крикнул ему вслед не отчаявшийся Борис.

Никому звонить Глеб не собирался. К Елене они не прикоснуться. Он не позволит. Мысли прыгали и не желали укладываться в стройные цепочки, мешал гнев. Глеб переживал сильнейший приступ ревности, причем девушка не имела к его возникновению ровно никакого отношения. Не привычный к сильным эмоциям по поводу противоположного пола мужчина, тем не менее не погрузился в анализ, пробуя разобраться в чувствах. Он просто пережидал, пока само пройдет. Иначе, чем через членство к козлам не проникнуть. Глеб не жалел денег на выяснение того, что случилось с Алиной. Пользовался разными средствами, включая официальные органы. Смог восстановить последние полгода ее жизни чуть не по минутам, но насчет клуба и ее парня удалось собрать лишь обрывочные, неясные слухи. Он выберет другую девушку, объяснит ей и заплатит сколько надо, ее и приведет.

Глава 40. Кастинг

Борис разбросал отравленную приманку и скрылся.

Глеб начал шевелить старые связи. Как ни странно, основную информацию об Алине ему помог собрать обычный частный детектив. Сотрудники правоохранительных органов не помогли ничем, кроме как накопировали ему листы отказного материала. Даже уголовное дело не возбудили. Глеб гордился своими достижениями в бизнесе. В целом, имел право, он всего добился сам, но он совсем не из простой семьи. Разве что отрасли с отцом у него совсем не совпадают. Скептически настроенный обыватель посмеется над его гордостью и будет не совсем не прав. Ему дали образование. Ему выделили начальный капитал. Отец не верил в его начинания, рассматривая переданную слишком норовистому сыну сумму, как штраф за его молодость и оплату утраты лишних иллюзий. Неожиданно у Глеба получилось. Теперь отец оказался в сложном положении, он не мог вырвать Глеба из его сферы и привлечь в свою, принять блудного сына, так сказать. Особенно после смерти Алины. Деньги отцу Глеб вернул, без процентов, но до копейки.

Глеб предлагал отцу разобраться с проблемами Алины вместе, выждав целый месяц после похорон. Он отказался, сказал дочь не вернешь, запретил беспокоить мать. Отношения между ними сильно охладели.

Ничего толком он до сих пор не знал. За полгода до принятого ею решения она познакомилась с очень богатеньким мальчиком, старше себя на два года. Глеб не верил, что повелась на деньги. Разве в том смысле, что наследничка его папаша не ограничивал. Он мог позволить себе любые самые взбалмошные покупки, безумные и бесцельные траты. Как бы не любили Алину в семье, дикие выходки ей бы никто не позволил. А еще парень был популярен, его все знали, все хотели видеть, дружить с ним. Девочки не столько мечтали с ним спать, сколько называться его девушкой, давало определенный статус. Дешевая, быстрая популярность, некоторым она важнее остального в жизни. Алине повезло, ее заметили. Она слишком увлеклась. Брать объяснение с наследника не посмели. Его мнение на счет Алининой смерти осталось загадкой. Вроде бы они вместе накануне выезжали в закрытый клуб. Вроде бы поссорились. Расстались? Она не выдержала и спрыгнула из окна шестнадцатого этажа подаренной ей родителями на восемнадцатилетие квартиры.

Если ее возили в тот самый клуб, где побывал Глеб, он мог предположить почему она так выбрала. Ничего хорошего с девочками там не происходит. Но догадок недостаточно, на них далеко не уедешь. Глеб сам не сможет утверждать с уверенностью, со временем придет мысль, что ему просто показалось, он надумал. В конце концов, ничего такого он не видел. Ну голая блогерша на дороге. Кто знает какие сейчас у золотой молодежи сексуальные игры?

Мужчина вынужден всерьез заняться заменой Елене для похода в тот вертеп. К самому вечеру тоже надо подготовиться. Был у него один знакомец из органов, безбашенный до одурения, карьеру себе делал, залезть в осиное гнездо не побоится.

Однако без подходящей девушки ему не обойтись. Глеб решил другую привести, стоило Борису предложить Елену. Подобрать замену не так просто, как ему изначально показалось. Первым делом в голову пришли элитные эскортницы, они ничего не постесняются, вопрос исключительно в цене, безопасность он обеспечит. Поразмыслив, Глеб понял – не вариант. Борис имеет к ночным бабочкам слишком большой интерес. Ему не найти совсем свеженькую, нигде не отметившуюся, нет подходящих связей. Можно заказать из заграницы. Ага, только где бы русскоговорящую красавицу взять, которая еще и согласится ввязаться в нечто сомнительное в другой стране.

Не прекращая мыслительный поиск, перебирая знакомых девочек одну за другой, Глеб поехал на встречу с тем самым опером. Ресторан пришлось выбрать нарочито пафосный, дорогой и непременно специализирующийся на мясе. Начинающие силовики охочи до подобных развлечений. Опер слушал и ел.

- Ни на что серьезное ты не наговорил, - откровенно заявил он по поводу истории Глеба. – Подергать перышки из важных задниц мне не помешает, главное подсмотреть что-нибудь посочнее.

Глеб с легким чувством отвращения смотрел, как его друг яростно вгрызается в сильно недожаренный стейк, тот сам попросил слабую прожарку, и она его ничуть не смущала.

- Они, вроде как, девочками торгуют, если шлюх прямо там пользуют, я могу ворваться в самый разгар веселья, - выказывал опер энтузиазм, кажущийся нездоровым стороннему человеку. – Вряд ли я получу значимые заявления, но вдруг повезет. Попробовать стоит. Шороху наведем. Еще бы пару грамм наркоты, тогда вообще сказка.

Глеб воодушевился, лицо его расслабилось, приняло менее напряженное выражение. Справедливость восторжествует, ради Алины. Организаторы его не сильно беспокоили, исключительно наследный псевдо-репер. Он ее туда затащил, его ответственность. Главное разобраться.

- Спустят на тормозах, сильно не надейся, - поспешил опустить его на землю опер. – Скандал замнут, раздадут много, много денег. Устраивает?

- Пожалуй, - помолчав медленно кивнул Глеб.

- Сориентируй меня по месту и времени хотя бы за пару часов, - отзеркалил кивок опер, проделав похожий в более энергичном стиле, взялся за салфетку, достал ручку из кармана и почиркал. – Вот столько, сам понимаешь, мне поделиться с другими надо.

- Согласен, - нахмурился на сумму Глеб, но принял, как неизбежное.

Чувствуя, что поступает в корне неверно, по дороге домой из ресторана вызвонил Елену и упросил ее приехать к себе. Нельзя гонять нижнюю на такси, словно она ему должна. Так вышло, что содержанкой она не стала. Букеты и еду за содержание может принять исключительно нищеброд, подсчитывающий каждую копейку. Квартиру он не оплачивает, дорогих подарков не дарит, и она не просила, даже не намекала. Они любовники и не больше, привлекает ее, как доминант. Глеб в себе не сомневался, но настоящая уверенность в отношениях приходила к нему исключительно после подведения нужной материальной базы. Платишь – можешь заказывать. В конце концов, давать деньги намного проще и однозначнее, чем вступать в эпоху эмоциональной связи, неподдельной заботы, вникании в человека, его мировоззрение и стремления. Женщины сложные существа. Глеб отказывался погружаться, у него проблем выше крыши, пусть хоть нижняя будет праздником.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он не успел принять душ, хотя казалось одежда пропитана тяжелым запахом жареного мяса. В стилизованном ресторане проход к залу оборудовали прямо через ряды специальных камер, где мясо вызревало. Глеб не мог избавиться от впечатления, что пропитался атмосферой до костей. В общем Елена прибыла раньше ожидаемого, обняла его с порога, повисла на шее.

- Я составила список практик, - выдохнула ему прямо в ухо и поцеловала в плечо.

Глеб обнял ее в ответ, скорее отвечая, чем изъявляя желание. Список - это очень хорошо, жаль у него сегодня не осталось сил. Девушка чуть откинулась, не убирая рук с его шеи, заглядывая ему в лицо, и они притянулись друг к другу, поцеловались.

- Я с работы в ванну не успел, - начал оправдываться Глеб, отстраняясь и растягивая узел галстука на шее. – Давай сегодня тоже по-простому? Хорошо?

- Хорошо, - согласилась как всегда сговорчивая Елена, она не любила обременять мужчин, а к своему испытывала глубокое сочувствие, но не удержалась, добавила. – Мне понравился стек. И еще, я принимаю противозачаточные, можно без защиты.

Глеб резко выдохнул через крепко сжатые зубы. Елена запросто сбивала его самообладание с ног, заставляла раскачиваться из стороны в стороны, как игрушку-неваляшку. Под проносящимися перед глазами развратными картинами, мужчина отправился в душ огромными шагами, едва не переходя на бег.

- Иди в комнату, - бросил ей на ходу.

Малышка нещадно его дразнила, зато в остальном не подвела. Выйдя из душа, наскоро натянув на себя джинсы и майку в спальне, он отыскал Елену стоящей на коленях посреди игровой, абсолютно обнаженную, ее вещи сложены рядом стопкой, которой позавидует перфекционист. Она больше не сдвигала колени слишком близко, там оставалось заманчивое пространство, приоткрывая и все же пряча самое сокровенное. Глеб к стыду своему, постоянно слишком торопился и там еще ничего толком не видел. А ему нравились женские киски. Еще одно серьезное упущение и в ближайшее время он его не исправит.

Глеб выбрал не тот стек, которым они развлекались прежде. Он слишком длинный, ему нужен вдвое короче с забавной стилизованной кожаной ладошкой вместо шлепка. От стойки, откуда взят девайс, к дивану, где он намерен расположиться, мужчина шел как раз мимо Елены, вспомнил что он джентльмен, подал ей руку, помог подняться и повел с собой.

Он не хотел вести беседы, и получалось, отзывчивая девушка подчинялась его рукам, улеглась поперек его коленей, выставив попку. Глеб позволил ей рассмотреть новую ударную игрушку. Недолго. Надолго его не хватало. Шлепнул на пробу рукой, получив поджатые от неожиданности ягодицы и звонкий вскрик, синхронный с звуком шлепка.

- Расслабься, принимай, как лекарство от непослушания, - добрым голосом посоветовал Глеб.

Он выбрал быстрый темп и достаточно слабое воздействие. Елена продолжала взвизгивать, казалось, на нее плещут слишком холодными брызгами в жаркий день. Еще она болтала в воздухе ногами, сгибая в коленях, но сбежать не пыталась. От шлепка на попке девушки оставались округлые розовые отпечатки, на маленькие ладошки они не походили, наверное, надо бить сильнее, добиваясь четких границ. В первый раз ей достаточно. Она выдержала долго, целых тридцать, правда стоило учесть, что он ее скорее гладил, чем порол. По итогу щеки у нее раскраснелись сильнее попки. Глеб завалил ее на спину, тут же на диван, вставил в нее член. Насколько она гладкая и жаркая внутри, они сходились на отличной смазке. Девочка горячая, течет исправно, стоит правильно потрогать. Глеб не изменял выбранному темпу, засаживал, засаживал, засаживал, но не глубоко, не по самый лобок. Девушка задрожала под ним, закрывая глаза и переходя с вскриков на длинные чувственные стоны, тогда он себя окончательно отпустил, догоняясь и погружаясь на максимальную длину. Оргазм получился ярким, слепящим, с агрессивным оттенком, полностью снимающим тревоги прожитого дня.

Надо искать замену Елене на работе, вдруг понял Глеб, и у него сама собой всплыла кандидатура. Есть у них местная признанная красавица, работает в отделе маркетинга. Поговорит с ней прямо с утра. Глеб сгреб Елену в охапку и поволок ее в спальню, на более удобное спальное место. Они завалились спать, не пробуя толком разлепиться и откатиться по сторонам.

Глава 41. За двумя зайцами

На утро Глеб предложил съехаться. Сначала сказал, потом испугался. Вполне логичное и правильное развитие событий, одновременно казалось сомнительным, заставляя его перепроверять их обстоятельства, заново пробегая по пунктам. Девушка нравится, пустить ее в дом не страшно, оставить тоже можно. Ему представлялась картина, как она его встречает с работы и в ней ничего не отвращало. У Глеба слишком много задач во внешнем мире, он не понимал, что дело не в отношениях, а в нем самом, и ему не хватало времени остановиться, подумать. Несвоевременность вечная драма, как поется в одной слишком старой, грустной песне. Он встретил Елену слишком рано и закрутилось, не выберешься. Глеб откровенно плыл по течению.

А Елена чувствовала его слишком хорошо, и на предложение ответила нейтральным, ни к чему не обязывающим бормотанием, довольно быстро переключившись на другие темы. Ее поведение раздражало мужчину, вопреки испугу, что сразу согласится. Глеб одно сплошное противоречие, и едва ли осознает, что транслирует своей даме сердца. Пришлось ограничиться торжественным вручением запасного комплекта ключей, и отпустить на съёмную квартиру.

Пару часов спустя, на работе, офис с замиранием сердец и приостановкой дыхания следил, как в кабинет к генеральному шествует начальница отдела маркетинга. На их глазах творилась история. Не то, что маленькая, взявшаяся непойми откуда секретарша, не продержавшаяся двух месяцев.

Варвара, так ее звали, кажется, отличалась от Елены во всем, они относились к разному женскому типажу. Варваре от природы не повезло так сильно, как Елене. Ничего, она взяла сама, что ей не додали при рождении. Елена заботилась о себе, посещая зал и некоторые косметические процедуры, но Варвара использовала индустрию красоты на полную, даже с неким фанатизмом. Полученный с помощью всеразличных ухищрений продукт она использовала в качестве оружия. Высокая, фигуристая, тренированная до утраты некоторых типично-мягких женских обводов, всегда с выпрямленной спиной и вскинутой головой, длинные чёрные волосы, слегка вытянутый к вискам маленькой операцией и косметикой разрез глаз, заостренные наращенные ногти, нос тоже поправлен, губы оставлены в покое, она хищница и не скрывает этого. К сожалению, как бы не старались хирурги, природа лучшая мастерица. Операции Варвары прошли успешно, она достаточно молода, чтобы не было заметно последствий. Но ее черты не только выправлены, они усреднены, подбиты под стандарты, одинаковые для всех девочек.

Постоянно окруженный женщинами, стремящимися к красоте любой ценой, у Глеба наметан на такое глаз, он угадывает изменения и не ошибается. Больше всего Глебу всегда жалко женскую грудь, пусть на вид она выгодно отличается. Эти задорно торчащие вперед соски, как у семнадцатилетней отвязной девчонки, идеальные, подтянутые формы, кого угодно способны обмануть. Однако стоит потрогать и наступает разочарование, наощупь совсем не то, и никто его не разубедит, мол одинаково. К тому же, при мысли, что рядом с ним женщина с разными вставками и имплантами в теле Глебу чуть-чуть жутковато. Конечно, он раньше не отказывался, но на постоянную иметь такую рядом с собой не хотел. Можно сказать он за натурпродукт, в его список обязательных условий даже депиляция не входит, оставаясь на усмотрение партнерши. К слову сказать, натуральный женский кустик он не видел много лет, со времен старших классов школы, соскучился. На Варваре волосы растут исключительно в районе головы и лица, остальные не просто удалены – выжжены лазером, и война с ними до сих пор не окончена. Она гладкая, как целлулоидная кукла.

Варвара не стала мяться у дверей пока ее разглядывали, прошла прямо к генеральному директору, он предложил сесть, и она выбрала самый близкорасположенный стул. Устроившись, девушка наклонилась вперед, демонстрируя верх запрятанных за вырез полушарий. Варвара очень хороший профессионал, ее отдел работает, как часы. Девушка постоянно метить выше, не упускает шансы, она с подросткового возраста четко нацелена на успех. И вряд ли у мира есть возможность ей не уступить. Она хочет денег, положение в обществе, семью с преуспевающим мужчиной, вышколенных, улыбчивых детей, двоих, в крайнем случае троих. Глеб ей подходит, чтобы начать реализовывать следующий долгосрочный план.

- У меня к вам не совсем стандартное предложение, - поприветствовав сотрудницу, похвалив ее работу и раздобыв им пару чашек кофе у заговорщицки улыбающиеся Вики, приступил к основному Глеб. – Я хочу пригласить вас в клуб.

- Давайте перейдем на ты, - выбросила вперед ухоженную руку Варвара, наподобие невода, накрыв сверху тыльную сторону ладони мужчины, только поставившего чашку на блюдце.

Глеб вскинул на девушку глаза, слегка оглушенный ее наступательным поведением. Ничего себе, какие сейчас в офисе охотницы обитают. На секунду ему стало интересно, если ей предложить прямо здесь и сейчас переспать, откажет она или нет? Глеб удержался от сомнительных экспериментов и высвободил руку.

- Конечно, так нам будет удобнее, - она ему нужна, полностью контакт прерывать нельзя. – Мероприятие довольно опасное, сразу предупреждаю. Но я тебе хорошо заплачу.

- Опасное? – переспросила Варвара, смотря ему прямо в глаза и облизывая нижнюю губу, было не совсем понятно настолько ли она увлеклась соблазнением, что не вникает в его слова, с другой стороны, она вполне может делать два дела одновременно.

- Тебе ничего не угрожает, я позабочусь, нас полиция прикроет, только нужно войти внутрь и включиться в происходящее, - продолжал втолковывать Глеб, смущаясь от ее слишком активных подкатов. Он ведь видел ее раньше на совещаниях, один раз на корпоративе. Девушка и тогда была в полном боевом облачении, Глеб догадывался, что расстается она с ним не часто, но конкретно на него не нападала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что за клуб? – включилась и нахмурила тщательно выверенные волосок к волоску брови Варвара, она-то думала ее на свидание пригласили.

- Нехороший, - обрадовался продолжению разговора по существу Глеб. – Мне надо понять, чем они там занимаются, но предположения есть, и они явно не фенечки из бисера плетут.

- А вам зачем? – вполне справедливо спросила Варвара. – Мы медицинским оборудованием торгуем, к полиции никаким боком не относимся.

- Связано с семьей, - отвечал предельно таинственный Глеб и следом брякнул вслух сумму, которую готов заплатить.

После ее оглашения Варвара окончательно насторожилась. За такие деньги с людьми делают ужасные вещи, причем они сами соглашаются. Мало ли, что Глеб обещает безопасность, не стал бы он так платить за не рискованное занятие. Будь на кону только деньги, она бы не согласилась. Варвара очень любила деньги, но легкому заработку не доверяла, лучше медленно и по копеечке, чем сразу и взамен рискнуть головой. Только иначе к Глебу ей не подобраться. В офисе он бывает редко, стойко ее игнорирует. Стала бы она ему тут сиськи на стол выкладывать, не перепробуй остальные, более тонкие варианты обольщения? Придется лезть в авантюру. Мысленно она вздохнула, в реальности потупила глаза, уставившись в отражение на лакированной столешнице.

- Мне очень нужны деньги, мама болеет, - запричитала Варвара, выдавая плохо продуманную ложь. Мама в возрасте и болячки у нее без сомнения имеются, но Варвара вполне способна обеспечивать ее нужду в медицине самостоятельно. Ей нельзя показаться слишком охочей до денег, только и всего. А так она еще его выставляет виноватым, словно он воспользовался ее положением, пригодится.

- Я переведу тебе сразу всю сумму, - с облегчением воспринял ее откровения Глеб. – Сообщу, когда настанет нужный день.

- Погоди, - вскинулась Варвара, не желающая выпускать добычу из рук. – Нам нужно обсудить, я так не могу, мне нужно понять куда мы идем и что будем делать.

- Послушай, я сам не знаю, - раздосадованный лишними разговорами Глеб повел себя грубовато, ему не нравилось обсуждение приказов, вместо быстрого исполнения. – Придется на месте выяснять, главное держаться вместе и не паниковать. Сможешь?

Варваре пришлось кивнуть и направиться в свой отдел. По дороге она не забыла нацепить на лицо маску тайного торжества, чтобы офисный планктон начал продвигать слухи и догадки в нужном направлении. Через пару недель их поженят и будут спорить сколько у них родится детей.

Глеб продолжал нервничать. Он вроде нашел выход, но интуиция подсказывала - ничего не выйдет, он просчитался. Осталось выяснить на деле. Глеб позвонил Борису, на дворе обед, однако знакомца он разбудил. Глеб буркнул, что согласен на условия, тем самым буквально окрылив собеседника, тут же радостно залепетавшего, что он ни о чем не пожалеет. Глеб злорадно подтвердил, ведь жалеть придется вовсе не ему. Постаравшись успокоиться и поработать, ближе к вечеру пригласил Елену в ресторан, с намеком на продолжение, собираясь увезти ее после к себе. Давно девочку не выгуливал. Елена благоразумно согласилась, хоть кто-то не треплет ему нервы, не считая отказа к нему переезжать.

Он сделал по правилам. Купил в проверенном цветочном букет, не слишком большой, скорее милый, чтобы ей не пришлось мучиться и устраивать цветы в заведении. Заехал за ней заранее, за полчаса до назначенного времени, сообщил о прибытии, но после не дергал, позволяя собраться спокойно. Елена прихватила всего пять лишних минут. Для женщины, собирающейся на выход, пример пунктуальности. Завидев ее, Глеб немедленно выбрался из машины, подарил цветы, помог расположиться в машине.

Ресторан оказался у воды, они могли на нее любоваться, не чувствуя холодка с речки, их защищало огромное панорамное окно. Приятная музыка, отличная еда. За соседним столиком парень опустился на колено, держа в руке бархатную коробочку, его спутница вскочила со стула, запрыгала и захлопала в ладоши, приняла колечко. Посетители ресторана и обслуживающий персонал зааплодировали. Смотря на них, Елена печально улыбнулась, ее скорее побеспокоила ностальгия, она ничего такого не ожидала от Глеба. Слишком мало знакомы. Слишком тонкие между ними протянулись нити. Признайся он ей в любви и предложи выйти за него, она бы испугалась и, скорее всего, сбежала.

Глеб воспринял ее печаль полностью на свой счет, иначе он не мог. Он уверен в себе, ему проще представлять себя центральной фигурой любого события. Впрочем, Елена не погрузилась в тоску и уныние. Короткий эпизод не помещал ей наслаждаться обстановкой и обществом доминанта. В конце вечера она нисколько не возражала поехать в квартиру к Глебу и продолжить.

Глава 42. Репродукция

Говорят, существуют тематики, не способные заняться обычным сексом, они не возбуждаются, просто не встает. Но Глеб лишь приправлял темой свои любимые блюда. Он не может до конца отказаться от темы, теряя вкус к остальному, и не находит ничего постного в красивой девушке, пахнущей ванилью. Особенно с Еленой. Она один раз обернулась в сторону двери в игровую, и пошла за ним в спальню без возражений. Глеб долго вглядывался ей в глаза, гладил скулы, прошелся пальцем по губам, спустился ниже, обхватил шею, не используя силу вообще. Девушка подалась ближе и обняла его за талию, соединив их бедра. Она не отказывала. Принимала его и таким.

Вечная дилемма. К кому она тянется? К кому приходит? Кого хочет? Кого видит перед собой? Мужчину со всеми человеческими недостатками, иногда уставшего, слабого и больного, порой ошибающегося, не сдержанного, способного, не подумав, доесть последний кусочек пиццы, ничего ей не оставив. Или непогрешимого, властного доминанта. Глеб достоверно знал, некоторым нижним в нем нужен исключительно верхний, на него самого они бы и не взглянули, несмотря на внешность и деньги. Елена не склонна раскрывать перед ним душу. Скорее всего, они просто не успели получше узнать друг друга. В современности секс порой приходит гораздо раньше, чем люди успевают как следует познакомиться.

Глеб пообещал себе провести в разговорах с ней полгода к ряду, вот только проблемы порешает. Пока ему требовалось утешение. Никто не пригреет и не пожалеет лучше, чем раздвинувшая ножки сладкая девочка.

Он теснил ее к кровати, не забывая целовать. Обходился без поцелуев с языком, мягко прикасался губами к губам, порой втягивая и посасывая нижнюю, и преодолевал вместе с ней еще один крохотный шажок. Елена почувствовала относительно мягкий край матраса, подбивающий ее аккурат под колени, и напряглась.

- Мне надо в душ, - шепнула она между поцелуями с недовольным вздохом разжала руки, сжимающиеся у него на ремне сзади, и ускользнула.

Под управлением доминанта она бы не посмела так поступить, оставляя ему решать стоит ей освежиться, остаться так, сделать что-нибудь еще. Распаленный Глеб зашагал по спальне, опомнился и начал спешно раздеваться. Стоило Елене отойти от него на десяток шагов, покинуть комнату, к нему вернулась нервозность по поводу клуба и Варвары. У него даже эрекция ослабла от переживаний. Глеб ободрал с кровати покрывало и одеяло, сбив их в неприглядный комок в ногах. Упал поверх простыни и принялся ждать, лениво подрачивая, возвращая дружку прежнюю твердость. Варвара вообще не интересовала его, как женщина, не его типаж. Странно думать о ней, пока рядом намывается потрясающая Леночка. Надо назвать ее так, посмотреть, вдруг ей понравится. Интересно, Борис оценит Варвару? А глава клуба не разочаруется? Каша в голове. Быстрей бы пришла и вышибла лишнее из его мыслей.

Елена вышагнула из ванной комнаты, будто Венера из пены морской, ее ничего не прикрывало, кроме капелек воды, стекающих и удерживающихся на коже.

- Иди ко мне, - приподнялся во всех смыслах Глеб, член его охоче пульсировал, подергиваясь в предвкушении.

Девушке открылась не менее заманчивая картина. Лев, разлёгшийся в центре личного логова. Она быстро мазнула взглядом по груди и прессу, зацепилась за член, там взгляд и оставила. Шла на зов, продолжая созерцать крупную дубинку. Он заполнял ее целиком, но на вид казался еще больше. У страха глаза велики. Хотя Елена совсем Глеба не боялась. Стоило приблизиться к мужчине на расстояние вытянутой руки, как он ухватился за нее, опрокинул на спину, подгреб под себя, опускаясь сверху. Она сама его направила в себя, согнула ноги в коленях, обхватывая его по бокам, чтобы ему было удобнее. Глеб не отказался от приглашения, толкнулся и она застонала. Лег на нее, ощущая грудной клеткой прикосновения ее плотно сжатых сосков, венчающих лебяжью мягкость грудей. Скольжение, притирка, ближе еще ближе, чуть назад и обратно, как на качелях, выше к солнцу, счастью, кульминации. Глеб всегда относился к резинкам, как к неизбежному злу, и без них гораздо лучше. Эта женщина по-настоящему его, с ней можно не защищаться от последствий, а принять их на себя. На самом пике, Елена обхватила его ногами и лоном сильнее, ее вагина выдавала не трепещущее дрожание, как бывало у других, она ритмично сжималась вокруг, будто вторя ритму буйного сердца. С ней они танцевали горячие, горизонтальные латинские танцы.

Мужчина настолько эмоционально вымотался, что, получив дозу натуральных антидепрессантов, прижал Елену поближе и провалился в сон, не сказав ей доброго слова, вообще ничего не сказав. Елена долго любовалась его расслабленным лицом, дождалась пока сон станет глубоким и бестревожным и медленно, по сантиметру высвободилась.

Она искупалась, более тщательно, никуда не торопясь, поколебавшись взяла банный халат маленького размера с вешалки. Халат ей не принадлежал и непонятно заведен ли хозяином дома спецально для нее. Девушка переместилась на кухню, налила себе чашку чая, оставила остывать и снова прокралась в спальню, добираясь до телефона, утащила сумочку целиком в гостиную. Несмотря на предложение Глеба съехаться, она продолжала чувствовать себя у него в гостях. Вроде он нормально подобрал слова, но она все равно ощутила, будто позвал ее к себе разделить одну жилплощадь из вежливости что ли. Елена не хотела так, она не намекала, никак его не подталкивала, так что немного обиделась. Приходилось подавлять в себе порывы вызвать такси и уехать. У них все хорошо. Ничего не выражено прямо и без обиняков, однако женская натура сигнализировала ей, что он насчет нее не определился. Елена не собиралась навязываться. Она будет благоразумной и позволит ему принять решение самому. Он как молодой кот – поймал кошку и не знает, что с ней делать. Зато как гнался, как орал на других претендентов и кидался в драку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Елена вела себя тихо. Кроме чашки чая ничем не нарушила покой жилища, свернулась на диване в гостиной, укрылась пледом и листала странички в интернете, даже свет не включала. Так ее застал донельзя недовольный Глеб, проснувшийся по утру и не обнаруживший девушку под боком. Бегал по дому, искал и психовал, пока не наткнулся на нее. Глеб навис над ней, заполошно дыша, еще не отойдя от диких скачков по квартире в поисках потерянного сокровища. Елена осознала его присутствие каким-то шестым чувством, открыла глаза.

- Ты чего здесь? – немедленно спросил Глеб, быстро оглядывая ее фигурку.

- Чай пела и уснула, - кивнула на чашку Елена, виновато улыбаясь.

- Спать пошли, - буркнул мужчина, поднял ее прямо с дивана и потащил обратно на кровать, хвост пледа волочился за ними по полу, телефон остался брошенным в одиночестве.

Через два часа пришлось вставать окончательно. Глеб до последнего не отпускал ее от себя, сам довез до квартиры, пожертвовав началом рабочего времени. Влившись в сплошной поток автомобилей, Глеб услышал знакомый рингтон, поднял трубку. Через три дня в том же доме, сообщила голосом Бориса трубка. Глеб окаменел, заиграл желваками. Скоро он начнет платить по счетам за Алину.

Пришлось выдумать про командировку на выходные, чтобы оправдаться за отсуствие перед Еленой. Легенда звучала откровенно слабенько, они строили планы, и он вдруг сорвался. Глебу пришлось вытерпеть явное недоверие в ответах девушки, он пообещал себя разобраться после. Варвара его не подвела, не отказалась в последний момент. Забирал ее мужчина прямиком из салона красоты, где она провела за его счет полных семь часов. Наряд на ней тоже оплачен Глебом. Варвара выплыла к машине при полном параде. Она постаралась изо всех сил и лучше выглядеть просто не могла. Глеб пристально ее оглядел и снова испугался. Варвара хороша. Выбивается из серой массы однозначно, но больше в сторону признанных на данный момент требований к красоте. Глеб продолжал хорохориться и понимал, что его спутница сильно уступает попавшим в загадочную коллекцию. Она другая. Такую, как нужно, ему не найти. Приходилось работать с чем есть. Главное вести себя уверено.

Опер и его группа, оставаясь невидимыми, дожидались знака от него. К дому он подъехал ровно к назначенному часу. Здесь были специальные люди, отгоняющие машины на стоянки, традиция в стране не прижилась и казалась диковинкой. Глеб передал ключи от своего авто парковщику с заминкой. Обошел машину и достал оттуда свою даму. Варвара ощущала себя королевой и несла корону с подобающей легкостью, благосклонно улыбаясь.

Борис встретил их у самого порога, не дал больше двух от дверей отойти. Широкая улыбка и радостное выражение начали отцветать на его лице, как на ускоренной съемке. Глеб смог продвинуться еще на пару метров к заполненному людьми залу, когда Борис намертво перегородил им собой дорогу.

- Ты с ума сошел? Кого притащил? – шипел почти не открвая рта Борис, начиная теснить их обратно. – Что за шлюха размалёванная?

- Как ты меня назвал? – с пол-оборота включилась в скандал Варвара, она привыкла биться за себя самостоятельно и в экстремальной ситуации не подумала переложить эту обязанность на Глеба. – Петух ощипанный!

Борис разгневанно отмахнулся от налетевшей девушки, походя смазав ее по щеке. Глебу пришлось буквально разнимать их, подоспела охрана и все трое оказались на улице. Глеб обхватил Варвару за плечи и встряхнул, чтобы прекратить сиреноподобный вой.

- Иди в машину, - максимально начальственным тоном приказал он, девушка заткнулась и послушалась, застучав каблучками в сторону парковки.

- Ты дебил? – продолжал яростные расспросы Борис, трясясь от злости. – Я за тебя главе поручился. Я обещал, что они сегодня Елену увидят. Не знаю, как теперь вывозить, глава меня с ботинками сожрет. Сволочь ты, Воронцов.

С последними словами Борис развернулся и канул внутри неприступного клуба. Глеб постоял возле дверей, его накрыло провалом, как в крупном проигрыше при неправильно принятом бизнес-решении. Ему надо возвращаться к Варваре. Девушка устроила ему настоящее цунами, требовала по переменке везти ее травмпункт и милицию писать заявление, ругалась на Бориса, плакала навзрыд. Глебу стоило невероятных усилий успокоить ее и высадить у ее дома, взяв обещание никуда не обращаться. В довершении всего, на телефон в недоумении позвонил опер, послушал, хохотнул, сказал бывает, деньги вернуть не обещал и уточнил, что за следующий сеанс нужна будет такая же сумма.

Глава 43. Подозрение

- Короче, у тебя ровно неделя, - отрывисто бросал в трубку Борис, не скрывая неприязни и продолжая давить. – Иначе никакого членства. И тебя оштрафуют, но не сразу, чуть позже. Последний шанс, не упусти. Будут последствия. Я тебя предупредил.

Неясно выраженная угроза не произвела на Глеба должного впечатления. Он очень сомневался в способности коллекционеров причинять настоящие неприятности, в общем зря, ведь в клубе состояли самые разные мужчины и объединившись они могли сделать многое. Только ему нужно попасть на внутреннее мероприятие клуба кровь из носа, иначе дальше не продвинуться. Перед ним как никогда четко встала необходимость рассказать Елене о проблеме и попросить ее помощи. Слишком много доверия от нее требовалось, на их общем счету столько не накопилось. Раньше он воспринимал ее, как золотоискательницу, но слишком мало интереса к материальному она проявляла. Ему никак не подвести разговор к деньгам, она его немедленно пошлет. И он в самом деле подвергнет ее опасности, не стоит забывать. Пользоваться нижней в своих целях, пусть самых благородных. Ну, такое…

Времени совсем не осталось. Надо начинать прямо сейчас, даже у Варвары было больше, чтобы подготовиться. Глеб, терзаясь от нерешительности, потратил еще два дня из семи, готовясь к разговору, утягивая ее в постель при первой возможности. Они не касались темы, Елена не настаивала, она словно чувствовала, насколько он взволнован, помогала ему бороться с проблемами способом, который он сам выбрал. Елена – идеальная жена, в душу не полезет, мотать нервы и дополнительно дознаваться не станет, промолчит, обнимет, позаботится, утешит. Ей не впервой задвигать себя и свои желания на второй план. Черные полосы в жизни не длятся вечно, то, что они делали, ей понравилось. И они продолжат, когда у Глеба устаканится.

Обычно они встречались у Глеба в квартире, он больше не позволял себе гонять ее на такси, сам заезжал, иногда они ужинали в ресторанах, потом уже ехали к нему. В среду Глеб напросился к ней в гости, он настраивался целый день, до пятницы осталось всего ничего, дольше тянуть некуда. Елена пригласила его пройти, предложила кофе, и он согласился, оставила его в единственной жилой комнате, отлучившись на кухню.

Глебу всегда легче носиться по комнате, когда он нервничает. Он мерял шагами небольшой пятачок открытого пространства. Елена создала уютное гнездышко, ничего не выдавало съемную квартиру, разве слишком нейтрально-стандартная мебель. Квартира в таком районе, пусть совсем небольшая, не дешевое удовольствия. Глеб вдруг осознал, что не очень хорошо понимает на что Елена живет. Он тут точно не причем. Работу она потеряла и, надо признать, той зарплаты ей бы не хватило оплачивать даже половину аренды. Глебу очень не по себе от того, что он должен произнести вслух. Он бессознательно отказывался снова и снова сталкиваться с необходимостью заставить ее рискнуть собой, мозг подыскивал ему другую пищу к размышлению, снижая стресс.

На очередном витке беготни он пронесся мимо ее рабочего стола и внезапно затормозил. Довольно мощный для не увлеченной тяжелыми играми девочки персональный компьютер его внимание не привлек. Что женщины смыслят в информационных технологиях? Тем более, что Елена могла извлекать доход прямо из просиживания за компьютером, ему вообще не пришло в голову.

Взгляд зацепился за краешек плотного конверта, вернее за знакомый фирменный знак. Метка клуба Ады. У нее посуда, салфетки и униформа персонала помечены такими же. Конверт засунут в стойку для документов, виднеется среди других листов. В нем может быть что угодно, например, приватная карточка постоянного члена клуба. Проще говоря, абонемент и довольно дорогой. И зачем он Елене? Она продолжает ходить в клуб без него? Они видятся довольно часто, особенно последние дни, он не пропускает ни одного вечера. И все-таки она могла выбрать денек, чтобы сходить развеяться, добирая того, что он ей не давал. От попыток поговорить про жить вместе, Елена аккуратно уклонялась, ничего толком не отвечая. В груди заворочалось нехорошее предчувствие. Именно с ним Глеб протянул руку и потянул конверт наружу, бросив его на стол перед собой, еще не заглядывая внутрь. Что-то он слишком пухлый.

- Я тебе молока добавила, ничего? – раздался голос девушки у него за спиной, заставив его вздрогнуть. – Сливки закончились.

Елена подошла ближе с бокалом в руках, увидела на чем он сосредоточен и замолкла. Прямо при ней, Глеб отодвинул клапан, раскрывая содержимое. Внутри зеленым-зелено, тот самый конверт, который Максим сунул ей в сумочку после игры. Возвратившись домой, она тоже посмотрела, досчитала до пяти тысяч, не перебрав стопку купюр до конца, испугалась и сунула деньги подальше, словно не видя, вычеркивала их наличие из своей реальности. Вернуть конверт Максиму девушка не пыталась, ничего бы у нее не вышло, а огорчать Бояринова изначально не то, к чему следовало стремиться.

- Что это такое? – севшим от подступающего гнева голосом заговорил Глеб, отбрасывая конверт от себя, как гадкую дохлую жабу.

Совершенно нежданно в памяти всплыли оправдания Виталия, его горькая история взаимоотношений с Еленой, обвинения и сделанные умозаключения. Возможно его бывший работник был не так уж не прав. Она хочет денег. Проблема Глеба заключалась в том, что он вполне готов содержать женщину и почему-то не удостоен этой чести. Никаких просьб, постоянно ускользает прямо из рук. Перед глазами, как живой встал насмешливо ухмыляющийся Максим, сидящий за офисным столом с ногами на столешнице. Урод ей платит, а он тогда кто. Маленькая интрижка, отдушина, стороннее развлечение. Ревность захлестнула Глеба с головой.

- Деньги, - пожала плечами Елена, внутренне собравшись, но стараясь казаться равнодушной и независимой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мне их после той игры отдали, в которой мы вместе участвовали, - добавила она, благоразумно не уточняя кто именно побаловал.

- Что у тебя с Бояриновым? – сжав зубы и общаясь прямо через них, рыкнул мужчина.

- Ничего, мы друзья, сейчас не видимся, - Елена ничуть не солгала, и Глеб ее ответом не удовлетворился.

Лучше было ответить, что они вообще разорвали отношения, но Максим продолжал временами скидывать ей короткие сообщения, вполне нейтрально интересуясь ее делами и она так же кратко отвечала. Елену ничего не смогло переубедить, что Максим хорошее знакомство. Бояринов показал себя надежным и безопасным топом. Хамить ему, отталкивать, вести себя грубо она просто не могла. И он ведь не навязывался, просто слегка проверял ниточку их связи, убеждался - она в порядке и отступал. Тактика действенная и со стороны очень подозрительная, но Елена не собиралась посвящать Глеба в каждую деталь.

- Часто тебе друзья дарят такие суммы? – недоверчиво хмыкнул мужчина, гневно косясь на конверт уголком глаза, до края стола он конверт не добросил и тот продолжал маячить в поле зрения.

- Я ничего плохого не сделала, - поставив бокал на стол, выпрямилась Елена и вскинула голову. – Если помнишь, мы тогда с тобой не встречались. Максим посчитал, что выигрыш мой, я у него денег не просила. С чего ты вообще решил, что ставку на игру я не сама сделала?

- А ты делала? – мгновенно ухватился за ее слова Глеб.

- Нет, - не лгала верная себе Елена, хотя прекрасно видела представившийся выход из положения. – Только, как видишь, они мне не сильно нужны, просто так лежат.

- Ну ты у нас девочка, видно, не из бедных, - ехидно выдал Глеб, намекая не все разом, съемную квартиру, наемную работу и остальное.

- Мне хватает, - окончательно оскорбилась девушка, здесь не помешало бы объяснить, как именно она зарабатывает, но ее слишком задели несправедливые нападки.

- Ок, - вдруг согласился с ее доводами Глеб, вообще не теряя ни капли сконцентрированной внутри злости. – К черту кофе. Иди сюда.

Нарочито грубо схватил ее за шею сзади и притянул к себе. Елена упиралась пятками, но женщине не сравниться с мужчиной в физической силе. Жесткие губы влепились в ее мягкий рот, не столько целуя, сколько сминая их, как ягоды спелой вишни, чтобы показался сок. Сердце бурно заколотилось в груди. Ей стало страшно и окатило возбуждением одновременно. Глеб запустил руку прямо под мягкую резинку домашних штанов, добираясь до самого нежного. Надолго он там не задержался, вытащил, придирчиво рассматривая влажные пальцы, потер их, дополнительно обозначая интерес. Елена покраснела. Ну да, она течет, если ее прижать посильнее.

- Какое стоп-слово? – шепнул Глеб, не скрывая острый блеск в зрачках.

- Леденец, - дрогнув послушно воспроизвела девушка.

- Не забудь, - велел Глеб напоследок, прежде чем окончательно сойти с ума.

Дальнейшее больше напоминало нападение. Глеб старательно рвал на ней одежду, хотя избавить девушку от нее не составляло никакого труда. Срывая ткань по лоскутам, он тратил больше времени. Это странно заводило то, как смотрит в глаза, захватывает с разных сторон и тянет. Нитки трещали по швам и полотнам, растерзанная ткань впивалась в кожу, тянулась и окончательно расходилась, уступая. Трусики он ухватил за боковину и потащил не вниз и не в бок, а вверх. Ластовица впилась в нижние губы, забилась между ними, впиваясь и надавливая глубже. Елена прерывисто вздохнула, ощущение сделалось почти невыносимым, но нижнее белье не выдержало первым.

Мужчина и дальше вел себя, словно варвар, незаконно захвативший девушку и упивающийся властью над ней. Толкнул ее диван, заставив упасть на спину. Она было приподнялась и не успела, оказавшись под нагретой мраморной плитой сильного мужского тела. Он ей вздохнуть полной грудью не давал, давил, вторгался, брал. Растолкал ее ноги в стороны, прорываясь в пространство между бедрами, въехал на всю длину, не приостановившись. Девушка закричала и выгнулась под ним, и принимая предложенное, медленно расслабилась. И он продолжал ее хватать, тянул за волосы, впивался губами и пальцами в тело. Бил членом внутрь, будто требовал признания поражения, полной капитуляции. Слишком долго в подобном темпе она бы не продержалась, но хороший секс далеко не всегда измеряется минутными стрелками. Они кончили одновременно. На теле Елены медленно проявлялись многочисленные кровоподтеки. Она ни о чем не жалела. Смотрела в лицо любовника с томной поволокой в глазах.

- Ты мне будешь нужна в пятницу вечером, соберись на выход, вечернее платье подойдет, - вроде уверено и в последний момент отведя глаза, буркнул Глеб, поднимаясь с дивана и окончательно ее освобождая от себя.

Глава 44. Выход

Совесть начала мучать Глеба прямо с утра четверга. Пусть он хотел ее наказать, оставив в стороне весьма сомнительное право на наказание вне сессии, причем за заранее не оговоренные проступки, способ выбран крайне сомнительный. Сняв с ситуации всю лишнюю шелуху – он использует ее втемную. Причем подменяет наказанием собственные, совсем отличные от развития их отношений в худшую или лучшую сторону цели. Глеб осознавал, что делает, может не видел полную картину, не осмыслил, не переварил до конца. Совесть тоже не успевала заговорить в полный голос. Чтобы передумать ему двух дней бы не хватило. Глеб откровенно огрызался на пока слабый внутренний голос. Ей ничего не угрожает, он прикроет, за дверьми будет ждать его отмашки целая вооруженная законом и оружием группа. Ничего, потерпит. Научится правильно выбирать и доверять мужчине, не бегать туда-сюда, не ложиться с ним в постель, посматривая на сторону. Допустим она сказала правду, и с Бояриновым ее ничего не связывает. Сам факт, что она так долго выбирала, отказывала ему, таскалась с уродом, куда звал, все это вместе взятое не помещалось внутри его мыслительного котла, выплескивалось и шипело, требовало отмщения.

В конце концов, в пятницу, ближе к вечеру он отмахивался от встроенного морального мерила, четко указывающего, что план его чистая подлость тем, что толком объяснить ей не успеет в любом случае. Третьего шанса проникнуть к коллекционерам у него не будет. Выхода нет, короче.

А Елена вышла к нему ослепительной, из собственного подъезда, кстати, не из салона красоты. Глаза ее блестели, она казалась оживленной, предвкушающей развлечение в приятной компании. Глеб почувствовал укол вины, разглядев в ее ушках крупные серьги, отлично дополняющие образ, но явную бижутерию. Стильная брендовая пластмасса остается пластмассой, как не крути. Прямо сейчас он взыскивал с нее по самому высоким расценкам, сам же ничего ей не дал, кроме своего неоценимого общества, весьма отрывочного. Он не проводил с ней достаточно времени, не давал понять, что она самый важный человек в его окружении. Он не пользовался самым простым способом, из возможных, не дарил дорогих подарков, не принимал ее материальные проблемы на себя.

- Куда мы едем? – нисколько не беспокоясь, легко поинтересовалась Елена, сидя в машине рядом с ним, и посматривая в окно.

- В один закрытый клуб, ничего такого, - забормотал Глеб, сильно смущаясь.

Елена не заметила его странного поведения. Она остро пережила их небольшую стычку, и надеялась появившаяся шероховатость сгладится, не помешает им окончательно сблизится. Девушка твердо решила согласиться на переезд к нему, сама поднимет тему к концу вечера. Жить вместе преждевременно, зато сразу покажет прорехи в их взаимодействии и появится шанс их залатать. Отношения нужно строить, сами собой они не возникают.

Машина продвигалась в самый центр города, они остановились у неприметного дома на самой известной улице. Здание ничем не отличалось от старых многоквартирных домов в несколько этажей. Елена удивленно оглядывалась, перед подъездом никаких вывесок, внутри горел свет, шторы плотно закрывали окна. И машин маловато, стало понятно почему. Автомобили угоняют на специальную стоянку, оставляя гостей прямо у входа.

- Веди себя естественно, не отходи от меня, помни у меня все под контролем, - расщедрился на коротенький инструктаж Глеб, пока перед ними открывали двери.

Они буквально наткнулись на Бориса, с напряжением застывшего по ту сторону. Борис увидел Елену и лицо его расплылось в облегченной улыбке. Жизнь налаживалась прямо на глазах.

- Ну наконец-то, - выкрикнул он, потирая руки. – Опоздали насколько, чуть не начали без вас. Помнишь меня?

Девушка смутно припоминала, тогда она была полностью поглощена соблазнением Глеба, и другой мужчина ей в душу не запал, остался частью фона ночной танцплощадки. За руки ее вроде бы хватал, знакомился. Увидеть его во второй раз скорее неприятно, чем как-то еще. Елена не успела выбрать подходящую манеру поведения, ее уже тащили дальше. Глеб оставался рядом, но она неожиданно стала главной героиней происходящего.

- Глава, вот она, как обещал, - отбуксировав их пару к довольно пожившему мужчине, гордо доложил Борис.

- Какая встреча, - обрадовался глава, рассматривая Елену с ног до головы. Не презрительно мерил ее взглядом, напротив кропотливо изучал каждую черточку и деталь. – Мы потрясающе выглядите, моя дорогая. У меня не находится подходящих слов. Ваш обладатель настоящий счастливчик.

Елена длинно моргнула, не совсем понимая, чем заслужила подобные комплименты. Ее нахваливали, как пятилетнюю девочку в нарядном платье, впервые попавшую на взрослый праздник. Пожилой незнакомец в целом вел себя, словно бесцеремонный троюродный дядюшка. Ей невдомек, что она вовсе не девочка, вообще не человек, предмет коллекционной ценности, экспонат из новой выставки. Елена обернулась на Глеба, в глазах ее застыл вопрос. Помощи она не получила, приходилось импровизировать. Что за выражение такое «обладатель»? Неужели этот человек знает какие их с Глебом связывают отношения? Пришлось взять себя в руки, успокаиваться тем, что под плотным вечерним макияжем естественный румянец на ее щеках обнаружить невозможно.

- Спасибо, - суховато ограничилась девушка, отстраняясь и становясь ближе к Глебу.

Глава негромко рассмеялся без причины, делясь с окружающими отличным настроением. Елена коротко улыбнулась в ответ, соблюдая правила приличия. Странный человек. А клуб походил на приличное место, женщин в зале маловато, но достаточно, чтобы не начать нервничать. Больше всего походило на светское собрание, скучное и чопорное. Елене пришло в голову, что в зале вполне могут находиться родители Глеба. Он хочет их познакомить. Никакой другой причины посещать подобное мероприятие она не находила. Глеб выставлял ее напоказ среди своего окружения, заявлял права и обозначал ее статус.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Простите меня, милая, я украду вашего спутника ненадолго, - продолжал к ней обращаться глава, игнорируя явное нежелание девушки. – Используйте для своих нужд покамест Бориса, он вам не откажет.

Так Елена оказалась в зале одна. Бориса за дополнительную дружественную единицу она не посчитала. Глеб мелькнул среди гостей и совсем пропал. Елена пообещала себе не двигаться с места, есть и пить она тоже не собиралась.

- Как ты предпочитаешь? – жарко задышал рядом с ее ухом Борис, подступив слишком близко.

Во взгляде девушки на него проскользнул явный холодок, но на него не подействовало. Общепринятые правила поведения с нравящейся девушкой остались за стенами, здешних правил Елена не знала. Ей не отпугнуть наглого мужика привычным способом.

- Я вас не совсем понимаю, - строго одернула его она.

- Скоро поймешь, - хохотнул Борис, перейдя на неявные и однозначно имеющие грязный подтекст намеки.

Елена огляделась получше, начала проникаться атмосферой. Нервы у нее пошаливали, иначе почему глаза мужчин, направленных на нее, чудились хищными, а девушки ее словно жалели.

Тем временем, буквально за стеной, на Глеба со всем старанием насел глава коллекционеров. Усадил его в удобное кресло, занял второе возле небольшого столика, налил ему на полпальца хорошего коньяка в бокал и начал просвещать.

- Как тебе со стороны наше маленькое тайное общество? – интересовался глава, принюхиваясь к янтарному напитку, прежде чем глотнуть. – Борис говорил возникли небольшие проблемы? Понимаю, девочка у тебя очень красивая. Но мы ей ничего плохого не сделаем. Попробуем немного. В конце концов, ей понравится. Только вот посвящение в члены общества дается тяжеловато. Ты готов?

- К чему? – напряженно потребовал объяснить Глеб, хождения вокруг да около успели ему порядком надоесть.

- Я расскажу, за тем позвал, не торопись, - укоризненно и снисходительно покачал головой глава, осуждая торопливость молодого человека. – Ценнее всего на свете женская красота. Ты счастливчик, тебе досталась та самая девочка, а другим повезло меньше. Только вот одна хорошо, я же нашел способ умножить красоту в несколько раз. В нашем обществе ты можешь поменять свою на чужую, с обязательным условием, что она к тебе вернется. Сегодня блондинка, завтра брюнетка. Представляешь? Всегда разные. Веселые, страстные, грустные, послушные, тихие. Такое не приедается. Пробудешь в клубе три года и сможешь участвовать в аукционе, наподобие того, что видел. Менять некоторые опции своей дамы на целые дни с остальными красавицами. Сможешь делать с ними, что захочешь, в пределах разумного, конечно.

- Ну с мужиками понятно, - усмехнулся Глеб, он до последнего ожидал какой-то особенной тайны, и наткнулся на банальных свингеров-извращенцев, подающих свое стремление вываляться в грязи и женщину туда же затащить за особое впечатление. – Не ясно почему девочки соглашаются.

- О, все просто, - достаточно негативная реакция Глеба главу нисколько не смутила. Во-первых, новенький еще не видел прием во всей его красе. Во-вторых, что бы дальше не случилось, Елена в доме и она за главное блюдо. – У нас есть своеобразный воспитательный дом для строптивых, пара месяцев там и девочки кардинально меняют точку зрения, предпочитая повиноваться своему мужчине, как заложено самой природой.

- Что силой держите и никто в милицию не обратился? – продолжал покусывать главу недружелюбный Глеб.

- Заведение довольно строгое, не скрою, вроде интерната, но учение им на пользу, - тонко улыбнулся глава, продолжая цедить коньяк. – Ты сам поймешь и разберешься. Сегодня все готово, ты станешь членом клуба. Всего-то нужно передать девушку троим участникам, причем наедине они остаться не смогут, мы ничего друг от друга не скрываем. Есть и плюсы, ты сможешь проконтролировать инициацию лично.

- То есть, Елену втроем трахнут при мне и зрителях, а я в стороночке постою? – тряхнув головой, рубанул прямо в глаза Глеб, наливаясь злостью.

- Так и есть, - недовольно поджал губы на грубость, но не смутился глава. – Она не согласится, я знаю. Есть средства ее расслабить, мы не насильники, так что маленькая инъекция, совершенно безопасная, ей поможет. От тебя, Глеб, требуется ее нам передать, правила такие. Тяжело, не спорю, зато сколько выгоды получишь, ты не представляешь. Повторяю: ты готов?

Глава 45. Свалка

Гости начали покидать зал, перемещаясь куда-то еще. Елена забеспокоилась, оставаться в относительном одиночестве с Борисом ей вовсе не хотелось. Она уже поняла, что от мужчины ей не избавиться. Постепенно помещение опустело, став непомерно огромным, только в дальних углах затесалась пара мужчин, продолжающих наливаться алкоголем, тут же оставалась официантка, держащая в поле зрения нужды приглашенных. Общество славилось своим сервисом. Елене начало казаться, что лучше отправиться на поиски Глеба, следом пришла мысль вообще уйти. С последней идеей пришло четкое осознание, ее отсюда просто так, по желанию, не выпустят. На входе они сдали телефоны, такие правила для всех, не проносить ничего записывающего, как при просмотре очень дорогого шоу. Девушка чувствовала нарастающее внутреннее напряжение, и изо всех сил сохраняла спокойствие.

- Нам пора, красавица, - отдал команду Борис, маслянисто поблескивая глазами, ему ничего не обломиться, он рядовой член общества, но придет и его очередь.

- Я хочу дождаться Глеба здесь, - твердо сказала Елена, не собираясь никуда бежать по первому знаку.

- Не упрямься, - вроде добродушно пожурил ее Борис, цепко хватая за предплечье, сжимая пальцы до боли, пошагал и потащил ее за собой.

Елена готовилась протестовать и даже драться, если понадобиться, двойные двери перед ними распахнулись, она обмерла. Приличная светская публика вполне достойных мужчин и женщин обернулась голой толпой совокупляющихся людей. Мозг отказывался воспринимать картинку, выдавая похожие и более приемлемые образы. Больше всего увиденное совпало с сценами старой советской бани, где каждый занимается своим делом, голая плоть движется, трется и соприкасается. Елена никак не могла вспомнить откуда вообще знает, как выглядели бани изнутри. В самом начале ее семья еще не стала состоятельной, в четыре года мама брала ее в похожую, и она запомнила. Одновременно с воспоминаниями на нее накатило чувство глубокой нереальности происходящего, будто ей снится кошмар, и она вот-вот проснется.

- Посмотри хорошенько, как хорошо справляются наши девочки, скоро ты к ним присоединишься, - корча из себя киношного злодея-соблазнителя, наклонившись к ее уху, шумно дыша заверил Борис.

Девушка дернулась, Борис ее отпустил, они достигли конечной точки и бежать отсюда некуда. Елена металась взглядом по залу, страшась и надеясь отыскать Глеба. Она не знала, что будет делать, обнаружив его в сцепке с одной из женщин. Без него становилось опасней с каждой секундой.

Открывшееся ей представление совершенно не возбуждало, хотя Елену, как выяснилось, заводили вещи, выходящие за обыденность довольно далеко. Количество девушек среди мужчин увеличилось, вновь прибывших отличали собранные похожими пучками волосы и белые наколки на головах. Несмотря на пополнение, девушки в меньшинстве. Одну приходится делить трем-четырем мужчинам. Они работали не покладая рук, не сдвигая ног, а лишние мужчины кучковались рядом, составляя небольшие унылые очереди, где каждый теребит и подергивает себя между ног с отсутствующим видом на лице. И еще, девушки безусловно хороши, как на подбор, но про мужчин такого сказать нельзя. Большинство окончательно махнуло на себя рукой, перевалив за сорокалетний или скорее пятидесятилетний рубеж. Дряблые тела, блестящие залысины, обвисшие, покрытые седой порослью мошонки, которые еще надо разглядеть под тенью нависающих животов. Навыки в сексе тоже хромали, в основном представляя собой относительно ритмичное тыканье. Короче, зрелище вовсе не напоминало сцены оргий из фильмов для взрослых, выглядело слишком по-любительски. Не столько порок, сколько тошнотворное зрелище бессмысленной животной случки.

Елена и Борис привлекли внимание. За исключением персонала и охраны, они единственные до сих пор в одежде. Скоро стало понятно, что привлекает членов общество исключительно девушка, вокруг них начал формироваться довольно широкий круг обнаженных мужиков с блестящими безумными глазами и мокрыми ртами.

- Тебя рады видеть, - смеялся Борис.

Елена усиленно подавляла нарастающую панику. С толпой ей не справиться, не обмануть, не убежать. Она чувствовала себя не на месте дичи даже, затравленной сворой собак, скорее жертвой, предназначенной к приношению. Девушка могла только догадываться, что они собираются сделать, одно ясно уже сейчас, если она выживет, залечивать оставленные раны придется годами.

- А мы как раз вовремя, - сквозь толпу прошествовал глава клуба, приведя с собой пышущего гневом Глеба. – Здравствуй, дорогая.

Обратился к ней, будто они видятся впервые за вечер и перешел на «ты», глава приблизился и покровительственно приобнял ее за плечи. Елена вырвалась, сверкнув глазами, вызвав одобрительно-насмешливые смешки у присутствующих.

- Не будем ссориться, - поднял ладони вверх глава, его усмешка ядовитый концентрат остальных. – Раздевайся, моя хорошая, часок потерпишь, и твой хозяин тебя непременно после утешит.

- Не стану, - тряхнула головой девушка, заставляя себя стоять на месте, прорываться сквозь строй голых извращенцев, которые явно начнут ее хватать, она не станет.

Девушка обернулась кругом, ощупывая окружающих взглядом, словно отыскивая нужную лазейку, уставилась прямиком на Глеба, стоящего столбом и ни во что не вмешивающегося, произнесла достаточно громко:

- Леденец.

Глеб содрогнулся всем телом, похоже было на электрический разряд, затронувший нервы и мышцы. Он сильно побледнел, сжал челюсти, по скулам перекатились желваки. Она что думает, достаточно слова, и он сможет остановить? Несмотря на злость, затмевающую другие мысли и ощущения, внутренний голос не позволил ему забыть значение стоп-слова в таких отношениях, как у них. Поэтому, да, он должен прекратить по первому требованию или не начинать вовсе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ай, какая неприятность, придется использовать методы убеждения, - цокал седовласый импозантный глава. – Люсенька, приступайте. Имей ввиду, Елена, мне так совсем не нравится, так что тебе придется извиниться, когда придешь в себя.

Сквозь толпу проникла полуголая медсестра в коротеньком белом халатике, белья под ним не помещалось, на пальцах руки она несла небольшой металлический поднос, укрытый салфеткой. Подошла ближе, скинула салфетку, взявшись за маленький шприц с тонкой иглой. Медсестра не предупреждала и не вступала с Еленой в разговор, сделала профессиональный выпад в сторону девушки. Елена взмахнула рукой и так удачно попала, что вышибла шприц на пол.

- Подержите же ее, - поморщился глава, начинающий терять терпение, Глеб качнулся было в сторону девушки, но глава уцепился за его локоть. – Тебе не стоит, мой молодой друг. Небольшая накладка, поправим.

Обхватил Елену со спины Борис, прижимая ее руки к туловищу и лишая подвижности. У медсестры, видимо, заряжено несколько инъекций, ходила она недолго. Когда-то впавшая в оцепенение при нападении Виталия девушка, повторять опыт не собиралась. Сделав несколько рывков из хватки Бориса, она притихла, наблюдая сузившимися глазами за приближающейся медсестрой. Выбрала момент, подпустив поближе, откинулась на Бориса, перенося на него большую часть веса своего тела, поджала ноги и влепила обеими пятками, оснащенными вполне приличными каблучками, медсестре в грудь. Теперь на пол полетел не только шприц, персонал тоже пострадал. Борис зашипел и начал трясти девушку, как вор плодовое дерево. Глеб включился, подскочил и отнял Елену у чрезмерно усердствующего мужчины.

- Хватит, - выкрикнул он, ему самому не по себе от голых мужиков вокруг, что говорить о девушке, дальше он обращался исключительно к главе. – Дайте мне пару минут.

Глава помедлил, сделал знак и враждебные поползновения в сторону пары временно прекратились. Глеб погладил Елену по спине, в слабой попытке успокоить, примирительный жест совершенно не подействовал.

- Доверься мне, - прислонив губы к ушку нашептывал Глеб, практически на сто процентов повторяя заходы Бориса, и вызывая у девушки протестную дрожь, окатившую ее с головы до ног. – Просто разденься. Я рядом. Будь хорошей девочкой.

Она охотно делала это, оставаясь с ним наедине, подчинялась ему, следовала каждому его слову. Прямо сейчас он превращал ее прежнее послушание в приготовление к насилию и вовсе не тематическому. Елена скорее умная, чем хорошая, познакомивший с настоящими живыми тематиками, она не забросила чтение и общение в интернете, выясняя побольше про свое хобби. Она тяготела к позитивным, обучающим и информативным статьям, но не пропускала откровенный хейт, особенно достаточно аргументированный. Люди со стороны считали причинение боли и передачу власти по договоренности не более, чем шторкой, прикрывающей обычный садизм и страсть к нанесению телесных повреждений. Мазохиста – обманутая красивыми словами жертва, садист – обычный преступник, сумевший перетянуть жертву на свою сторону, запудрить ей мозги сказками. Опытные владельцы тематических сайтов, и так достаточно закрытых, нещадно банили подобных личностей на площадках, прекрасно зная, насколько бесполезно объяснять. Два непримиримых лагеря в дискуссию не вступали. Общество больше склонялось, что вполне можно прожить без извращений, в лучшем случае переводя в шутку.

Оказавшись в присутствии Глеба, причем по его желанию, в откровенно опасном месте, Елена вынуждена признать, в словах противников практик есть зерно истины. Насколько бы умными и предусмотрительными ни были новички, они наивны и доверчивы по умолчанию. Максим мало и слабо ее напугал, советы пошли не впрок. Елена навсегда лишилась способности довериться верхнему без оглядки.

Лучше оставить себе хоть какой-то контроль, инъекция непонятного вещества будет лишней. Елена еще посмотрела на шипящую ругательства ненастоящую медсестру.

- Отпусти, - бросила Глебу, выступила перед ним, отделяясь от него, завела руку назад и начала расстегивать потайную молнию.

- Я помогу, - кинулся было ее любовник, но обрезался об ее запрещающий взгляд и остановился, бессильно опуская руки.

- Браво, дорогая, - слабо похлопал в ладоши глава, наблюдая за спускающимся вниз платьем, открывающим вид на тело девушки и комплект отличного нижнего белья. – А что это за слово «леденец», м? Тайный сигнал? Что оно значит?

- Ничего, - напряженно улыбнулась ему Елена онемевшими губами. – Меня отец всегда угощал леденцами после ссор, вот вырвалось.

- Я закажу тебе конфеты у самого лучшего кондитера, - пообещал глава, уставившись на ее едва прикрытую грудь. – Снимай все до конца.

Глава 46. Облава

Не дождавшись окончания разоблачения девушки, глава коллекционеров подает знак, отзывчивый хозяину тайного общества персонал вытягивает на середину помещения огромную кровать на колесиках, выполненную в виде красного сердца. При виде чудовища Елена испытывает смешанные чувства: сильное отвращение, ирреальность происходящего, и подкатывающий к горлу истерический смех. Исполнителей не устраивает излишняя подвижность пошлого топчана, они что-то делают и колесики подворачиваются, опуская конструкцию рамой на пол в более устойчивое положение. Елена уже прекрасно поняла к чему идет, ей совсем чуть-чуть интересно сколько их будет, но сознание постепенно отделяется, отгораживается от тела, готовясь к неизбежному насилию. Психика самостоятельно принимает меры, чтобы обеспечить свою относительную сохранность в процессе. Глеба больше не существует в ее системе координат, она не оборачивается на него, не просит помощи, не цепляется за него взглядом.

А Глеб сходит с ума, телефоны у них отобрали еще на входе, но никто их не обыскивал, все-таки заведение с потугой на приличное, у него брелок тревожной кнопки в кармане, и он нажал на нее еще при выходе из кабинета. Ничего не происходит. Вернее, происходит много чего, и он такого вообще не планировал.

Елена продолжает раздеватся, чувствуя себя овечкой на бойне, в окружении возбужденных псов, надеющихся поживиться ее мясом. Она не красуется и не медлит, сделала бы так же, оказавшись дома после долгого тяжелого дня, проведенного в городе, только она сильно напряжена. Она не должна кричать и сопротивляться, иначе поставят укол, тогда она потеряет последнюю надежду выбрать момент и спастись. Елена здесь одна, ей не на кого положиться, кроме себя. Последними книзу она скатывает чулки и скидывает туфельки. Ловит себя на мысли, что не знает как хуже, оказаться голой посреди одетой толпы или перед глазами таких же голых мужиков. В окружившем ее оцеплении нет ни одной женщины. Глава галантно подает ей руку, предлагая опереться и взобраться на кровать. Елена его игнорирует, заставив недовольно поджать губы. Каждому хочется снискать расположение такой красавицы. Глава уверен, у него будет шанс, может он ее вообще от Глеба уведет, такое у них редко, но бывает, при полном согласии сторон, разумеется.

Девушка забирается на кровать своими силами, вещь ей настолько омерзительна, что ощущается липнущей к коже, до ужаса грязной, ей невыносимо брезгливо, к горлу подкатывает тошнота.

- Я первый, ты не против дорогая? – приторно и притворно пробормотал глава, он раздеваться не спешил, стеснялся возраста, ограничивался расстегнутой ширинкой, начиная шарить как раз в ее районе, подходя к кровати вплотную.

Кровать напоминала маленькую сцену, там за ее пределами, вдруг рванул к Елене оставшийся в зрительном зале Глеб. Его перехватила чутко настороженная охрана, придерживая аккуратно, как дорогого, перебравшего и забуянившего гостя. Глава сделал движение, намереваясь попросту завалиться на девушку, придавить ее телом, она дернулась прочь, подбирая под себя длинные ноги, чуть не сваливший с края, но успев уклониться. С ее стороны глава выглядел не настолько импозантным. Портил впечатление беспорядок в одежде, торчащая из штанов красная и мокрая, не до конца разбухшая сарделька.

- Не дури, - попрекнул ее глава, пыхтя и продвигаясь дальше. – Или хочешь, чтобы они тебя подержали?

Что будет, если ее схватит толпа? Она не выживет. Но как заставить себя позволить прикоснуться к себе мерзкому старику, постепенно утрачивающему последний лоск седовласого джентльмена и превращающегося в обычного седого хряка. Старик схватил ее за лодыжку, не слишком цепко, она могла бы вырваться и не делает, заходясь дрожью от сдержанного порыва брыкаться. Повел пальцами по внутренней стороне, добираясь до колена и стремясь вверх по бедру. Глава сколько угодно мог рассказывать, что не приветствует изнасилование, он эстет, ему по вкусу лишь определенный вид, когда жертва сама ложится под него, через силу, подавляя свою волю.

Раздался грохот, сопровождающийся треском дерева, двойные двери входа распахнулись настежь. Увлеченные гости не поняли, не успевали отойти от зрелища покорения и приобщения к красоте.

- Спокойно, работает…, - рявкнуло громогласно от дверей знакомое до боли по сводкам криминальных новостей. – Лечь на пол, руки за голову, ноги на ширине плеч.

Завизжали девушки, люди заметались по комнате и их начали отнюдь не нежно укладывать, как люди в форме вежливо просили изначально. Пользуясь тем, что они довольно далеко от дверей, Глеб стряхнул с себя ослабевшую хватку охраны, добрался до Елены и накинул ей пиджак на плечи. Она едва ли заметила, соскользнула с кровати, собрав свои вещи и прижав к животу. Девушка затихла у бортика кровати, не привлекая внимания и не понуждая силовиков к применению силы. Глеб тянулся к ней и его уложили совсем рядом. Гости выкрикивали угрозы, обещая уволить всех прямо через час. Членов клуба и девушек начали выводить маленьким группами. Женщин и мужчин отдельно. Настал подходящий момент, Глеба отделили от остальных, он успел вцепиться в Елену, не отпуская ее и их вместе отвели к знакомому оперу, занявшему отдельную комнату тут же.

- Ну и помойка, - морщился опер, скрывая под осуждением азартное веселье. – Удачно я зашел. Спасибо, ты мне подарок считай подарил, Воронцов.

- Дай ей одеться, - хрипло буркнул мужчина с беспокойством пробуя заглянуть Елене в глаза, у него не выходило, она держала голову опущенной и трогать ее страшно.

- Пусть одевается, - с барского плеча махнул рукой опер. – Кто ж против? Нам тут поголовно всех одевать приходится, не тащить же сливки общества с голыми яйцами по городу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Опер не препятствовал, но не отказывал себе и пялился на Елену, ловя каждое ее движение, пока Глеб не встал четко напротив него, загораживая ему обзор.

- Ух, какой скандалище поутру настанет, - хвастался опер, никак не комментируя жадность заказчика, не давшего вдоволь посмотреть на девочку, будто с нее убудет. – Главное девки не замолчали бы.

- Мы в первый раз пришли и ничего не знаем, - настойчиво напомнил Глеб, его миссия выполнена, дальше он ожидал копий собранных материалов, станет понятно, как действовать.

- А наркоту мы нашли, кстати, - делился радостью неутомимый правоохранитель.

- Рад за тебя, - раздражённо намекнул Глеб, поглядывая на дверь.

- Да погоди ты, надо вам машину вернуть, сумки там, телефоны, бирки давай, я схожу, распоряжусь, - сморщился от неотзывчивости знакомца опер и получив номерки, сгинул из комнаты.

- Елена, - позвал Глеб, остался без ответа и просто топтался рядом с ней битых полчаса, пока опер не вернулся.

Они поехали домой в гнетущем молчании. Глеб утащил ее к себе, даже не поинтересовавшись куда она хочет. В таком состоянии ее отпускать нельзя. Войдя в квартиру, она растеряно осматривалась, не понимая, где оказалась. Глеб едва успел ее перехватить, не дав запереться в ванной.

- Давай поговорим, - призывал он, начиная дико нервничать, должно было полегчать, а напротив колотило, будто от высокой температуры. – Тебе ничего не угрожало, ты сама видела. Я не прав, что не рассказал заранее, но у меня выхода не оставалось.

Девушка посмотрела прямо на него абсолютно пустыми глазами, вымытыми не выпущенным страданием изнутри. Она не плакала, не говорила, не делала резких попыток сбежать.

- Прекращай психовать, - продолжал нести Глеб, перекладывая на нее собственные чувства и обвиняя в них. – Дай мне нормально объяснить. Я туда давно собирался пробраться, но без тебя у меня не получалось. Понимаешь?

Она не понимала. Не могла. Или не хотела. Вообще не слышала. Добраться до нее не получалось. Глеб забегал по комнате, занявшись разогреванием чайника, собираясь организовать никому не нужный чай. Пока он метался, Елена поднялась с кресла, в которое он ее усадил и пошла в сторону спальни. Глеб заметил ее отсутствие спустя долгую минуту, побежал следом, девушка легла на кровать прямо в одежде, свернувшись в клубок и прикрывшись сверху покрывалом.

- Ты чего? – тупо спросил мужчина.

- Я буду спать, - вяло отозвалась Елена и закрыла глаза.

Неловко постояв рядом, Глеб услышал настойчивый рингтон телефона, звонок не прекращался и ему пришлось пойти разбираться. Оба телефона, его и Елены оказались брошены у порога на полке прихожей, вместе с ее сумочкой. Глеб добрался до трубки, намереваясь скинуть вызов, но увидел кто звонит и начал раздраженно тыкать в криптограмму принятия.

- Да, - рыкнул он на смартфон, поднося к уху.

- Глеб, немедленно езжай домой, нам нужно срочно поговорить, - предельно серьезным тоном потребовал от него отец. – Я жду, у тебя полчаса, не задерживайся.

Он не стал слушать Глеба, сам завершил разговор, словно не сомневаясь, что сын ему подчинится. Глеб действительно собрался ехать, мигом лишившись возможности выбора, стоило услышать зов главы семьи. При мысли отложить, его охватило беспокойство, там могло произойти что угодно, может с мамой беда. Мужчина вернулся в спальню, встал над Еленой, долго ее разглядывая, сходил обратно в прихожую, принес ее телефон и положил на тумбочку с ее стороны. Она вроде спала, проснется позвонит. Оставлять ее в таком состоянии нельзя, но, по сути, с ней ничего стрястись не успело. Он быстро, туда и обратно.

Стоило хлопнуть двери, Елена открыла глаза, она вовсе не спала. Телефон остался лежать незамеченным. Девушка добралась до входной двери, и начала дергать ручку, вертя рычажки замков. Глеб запер ее снаружи. Елена нахмурилась, начала осматриваться и быстро обнаружила свою сумку. У нее две очень хорошие, но на настоящую вечернюю она тратить деньги не посчитала нужным. Она открыла сумочку и начала рыться в ней, не сразу обнаружив связку выданных Глебом ключей. Дверь удалось отпереть. Отработанным за годы движением она закинула раскрытую сумочку на плечо и поплелась на выход. Ходила по дворам долго и бесцельно, под утро обнаружив самопроизвольную стоянку такси неподалеку от автобусной остановки, села в ближайшую машину и назвала адрес. Незамеченной прошла мимо консьержки, села в лифт, выбрала нужный этаж.

Ей долго не хотели открывать, и она вообще не отрывала палец от кнопки звонка. Наконец дверь резко распахнулась, являя миру злое лицо хозяина дома. Она с порога упала на грудь Максима, заходясь в судорожных, неостановимых рыданиях. Бояринов успел раскрыть руки ей навстречу и подхватить, отступил на шаг внутрь, позволяя двери дойти в запертое состояние на доводчике.

Глава 47. Перемены

- Тихо, тихо, девочка. Скажи мне где болит? – уговаривал мгновенно включившийся Максим, отводя ее в гостиную и отрывая от себя, чтобы по-быстрому осмотреть.

Девушка отрицательно замотала головой, то ли отказываясь от него отлепляться, то ли отрицая боль. Не обнаружив никаких следов физического вреда, Максим немного успокоился, позволил ей вцепиться в себя окончательно и плакать дальше.

Он сам выглядел не лучшим образом. Максим всегда пристально следил за своей внешностью. Он не красив, зато ухожен, отлично одет, в прекрасной форме. Его можно назвать метросексуалом в полном значении слова. Теперь его отличительные черты поистерлись. Щеки покрывала неаккуратная трехдневная щетина, длинноватые волосы спутались, под глазами залегли тени, в целом у него воспалённый вид, склеры словно высохли, светлые и странные глаза полны тяжелого чувства, такие глаза бывают у смертельно раненых хищников.

Елена у Максима далеко не первая, примчавшаяся к нему поутру и повисшая у него на шее. Он не проводит границ между собой и нижними, особенно с понравившимися. Иначе она бы просто не знала ни его адреса, ни номера телефона. Он готов помочь, правда пока не ясно в чем. Приходится сидеть на диване и терпеть потоки слез, поглаживая девушку по спине. Спрашивать бесполезно, она сама скоро начнет рассказывать. Нет ничего естественней пожаловаться Максиму, от которого заведомо не поступит ни грамма осуждения, исключительно понимание. Максим даже рад отвлечься на чужие проблемы, он остался наедине с собой в последние дни.

Две насыщенные недели закончили очередной виток бизнеса. Максим провернул весьма рискованную аферу, о ней в самых общих чертах знали лишь пара-тройка человек, потом сделал вид, что ослабил бдительность и позволил бывшему совладельцу своего наставника осуществить захват фирмы. Его с торжеством выкинули на улицу, еще не понимая, насколько отравленную добычу удалось отбить, сюрприз будет. Кого надо он увел из-под удара еще за год, уволил, перевел на дальние, незавидные участки работы, остальных не жалко. Сейчас у него куча денег, и он не занят, совсем как в давнишние восемнадцать. Свободен во всех смыслах, так сказать. Бояринов невесело усмехнулся, неосознанно, в знак утешения прикасаясь губами к макушке Елены.

Поток слез начал понемногу стихать, даже дождь не может лить вечно. Елена пришла в себя, ей стало стыдно, и она отпросилась в ванну. Еще один признак полного упадка сил, когда нижние вот так начинают по бытовым пустякам согласовывать действия с доминантом. Малышке нужна опека и она ее сама себе организует, убеждая себя, что у верхнего все под контролем. Пользуясь ее отсутствием, мужчина снял майку, полностью промокшую по передней планке, пошел в спальню и надел похожую точь-в-точь, поймал свое отражение в зеркале и скривился от увиденного, он не привык так выглядеть. Бояринов позволял себе алкоголь, но только не в стрессовых ситуациях, характер у него и так не очень, а если еще тормоза выпивкой ослабить, никто не знает к чему приведет, вряд ли он начнет людям на улице цветы дарить. В квартире не одна ванная комната, но Елена заняла центральную, в другой нет бритвенных принадлежностей.

Бояринов пошатался по квартире, обнаружил смятый и надорванный глянцевый журнал на полу возле дивана и моментально перевел взгляд на другое. Сварил себе чашку кофе, после нее чуть попустило, голова заработала. Он не готовил, полностью полагаясь на рестораны и услуги нанятой домработницы, прислугу он не пускал к себе в квартиру целых пять дней. С едой дело обстояло откровенно плохо. Пришлось вызванивать знакомого администратора из хорошего места, из того ресторана не доставляли, но для Максима делали исключение. Заказав еды, он потер щеку, снова натыкаясь на щетину. Вылавливать девушку из ванной не вариант. Мыслительный процесс реально включился, он заглянул в кладовку, раздобыл новую банку с пеной и пошел бриться в свободный санузел. У Максима имеется вполне комфортный бритвенный станок, а еще он склонен к сомнительным практикам. Они требуют от мастера филигранной работы с колюще-режущими предметами. К сожалению, его шаветки тоже хранятся под раковиной в основной ванной.

Бояринов глубоко вздыхает и достает из кармана домашних штанов складной нож. Максим собирает коллекцию, они не подпадают под закон о холодном оружии, лезвия коротковаты. Один нож всегда при нем, скорее игрушка, можно повертеть в пальцах. Мужчина раскрывает лезвие, оно отточено до бритвенной остроты, моет нож с мылом под струей воды, кладет на край раковины, трясет и выдавливает струю пены из носика баллона, небрежными движениями мажет на щеки. Нож отлично ложится в ладонь правой руки, ощущается родным, продолжением пальцев. Движения Максима точны, он ведет лезвие плавно вдоль линии челюсти, со стороны и не скажешь, что он полностью разгромлен, уничтожен, выжжен изнутри. Он забыл про полотенце, приходится отвлекаться и сдергивать с вешалки за спиной, вытерев лезвие об ткань, продолжает снимать волоски и пену, крови не видно. Ее и не должно быть. Все идет своим чередом. Максим знал, чем закончится. Еще два года назад догадался. От ранних предсказаний толку никакого, боли не меньше. По-настоящему у него ничего не осталось, руки и сердце пусты, саваном на плечи легло одиночество.

Как бы там ни было, нож гораздо грубее бритвы, от выплеснутых в лицо горстей воды щеки полыхают пламенем. Максим приглаживает волосы гостевой расческой и крадется в спальню, послушать под дверями, не решила ли Елена поплакать наедине с собой, слышит плеск воды и успокаивается, тихонько стучит.

- Ты как там, девочка?

- Я скоро выйду, - вроде отвечая, но умалчивая о своем состоянии говорит Елена через дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Остается ждать доставку, она еще не скоро, в том ресторане сначала готовят, ничего заранее не держат. Еще порция кофе, за окном отличная погода, шпарит солнце вовсю, заставляет Максима недоброжелательно кривить губы. Елена появляется раньше доставки, закутанная до пят в огромный для нее халат.

- Я взяла, ничего? – спешит она убедиться в разрешении.

- Ничего, - соглашается Максим, бросая на нее короткий взгляд. – Кофе будешь?

- Да.

- Садись и начинай рассказывать, - кивает Максим на стулья у барной стойки.

Забраться на высокую мебель после бессонной ночи, хождения по кварталу с утра и поездки дается с трудом, но девушка справляется, постоянно подхватывая полы халата. Ей не приходит в голову отказать Максиму и сохранить произошедшее про себя.

- Он меня в какое-то жуткое место затащил, - выдает единым духом девушка и в уголках глаз снова начинают скапливаться слезинки. – Там прямо толпой люди сексом занимались на глазах у всех.

- Как клуб называется? – на секунду отвлекаясь от джезвы приподнимает бровь Максим, групповушкой его сложно поразить, приходит мысль, что девушка излишне остро восприняла обстановку, дело в небольшом недопонимании.

- Я не знаю, один там меня просвещал, они коллекционеры, а женщины у них вместо картин, - сжимаясь от пережитого ужаса, воспроизводила по крупицам предыдущий вечер Елена.

Бояринов замер с джезвой в руке, приподняв ее с плиты и донеся до чашки, но не переливая напиток в приготовленную посуду. Он слышал про коллекционеров, интересовался ими, выяснив побольше, интерес потерял. Свингеры с элементами насилия его не привлекали. Получается Воронцов коллекционер. Гадость какая. Еще за тематика себя выдавал.

- Глеб хотел к ним на вечер попасть, они соглашались только вместе со мной, он меня к ним привел, - сбивчиво продолжала Елена. – Ему нужно было милицию на них навести, чтобы наверняка.

- А ты вместо приманки? – вникал Максим, начиная потихоньку злиться, в нынешнем состоянии ему впасть в гнев еще проще обычного.

- Вроде как, - горько улыбнулась девушка, быстро смахивая слезы со щек.

- Понятно, - сказал Максим и начал наливать кофе, аромат расплывался по комнате, горячий темный напиток выглядел особенно привлекательно в тонкой белой чашке. – Ты больше не соглашайся на всякие сомнительные мероприятия.

- Я не соглашалась, - глухо произнесла девушка, меняя сложившееся было отношение Максима к ситуации в корне.

- В смысле? – переспросил он, ставя перед ней кофе и пытливо вглядываясь в каждый жест и изменения мимики, не спрятаться.

- Он не говорил мне куда идем, вообще ничего не сказал, не предупредил, - зачастила Елена, доверяя самую главную обиду. – Я еще ему там стоп-слово…, как дура.

Слезы потекли сильнее, и она наклонилась над чашкой, стараясь казаться более незаметной, свернуться в защитную позу. Елена трогала кончиками пальцев край чашки, словно отвлекаясь и ей не помогало.

- Как далеко зашло? – голосом наполнившимся арктическим холодом, поинтересовался Бояринов.

- Не далеко, - тщетно сглатывая ком в горле, после значительной паузы, признала Елена. – Меня раздели только, первый полез, и милиция ворвалась.

- Я с ним поговорю, - тем же ледяным голосом пообещал Максим.

- Нет, - вскинула на него глаза девушка, видя, что не реагирует, спрыгнула с высокого стула и подбежала к нему ближе, хватая его за руки. – Пообещай мне, что не станешь. Не надо. Все уже. Все все равно кончено. Пожалуйста.

Максим не давал пустых обещаний нижним. Обычного человека ему обмануть нечего делать, однако существовала отдельная категория людей, которым он не лгал и старался оправдать самые высокие их ожидания. Не сложно представить, насколько сильно ему не хотелось прислушиваться к просьбам девушки. В конце концов, она заставила его дать обещание.

Они прожили вдвоем, не выходя из квартиры, три дня. Спали в обнимку на одной кровати. Им бы не удалось никого убедить, что сексом они не занимались. Елена довольно быстро заметила, что у Максима проблем не меньше, чем у нее. На третий день она нашла за диваном смятый в комок листок из журнала, вытащила и расправила на коленке. На картинке фотография жениха и невесты, явно какая-то богатая светская свадьба, пара с восточными корнями. Парень высокий, широкоплечий, выразительные карие глаза, четкая линия челюсти, девушка рядом с ним кажется хрупкой фарфоровой статуэткой, у нее пышные волосы и тоже темные глаза, а вот кожа очень светлого оттенка. Принц и принцесса из самого конца сказки со счастливым концом. Максим поймал ее на горячем. Елене не удалось скрыть вопросительное выражение на лице.

- Не спрашивай, - пресек заранее Максим, тяжело вздыхания и проводя рукой по волосам, откидывая длинные пряди назад со лба.

- Ладно, - соглашается Елена, сминает листок обратно в комок и кладет за диван, как было.

- Поехали в Питер жить? Насовсем, - спокойно предлагает Бояринов, выдавая размышления последних дней. – В столице мне делать больше нечего.

Глава 48. Сборы

Стоило ей согласиться и завертелось. Максим Бояринов не из тех, кто выдвигает вслух пространные планы, которые не собирается воплощать в жизнь. Недели не прошло с ее явления у него на пороге, а дела окончательно решены. Елене ничего не приходилось делать, в основном она плыла по течению, даже не задумываясь о Глебе, ищет он ее или нет, что подумал об ее исчезновении, так ей было спокойней и безопасней. Немного беспокоила работа, но она помнила свои пароли и логины наизусть, хорошая память на такое. Максим позволил ей воспользоваться своим компьютером, машина у него дорогая и самая современная, только собрана криво. Максим ее деликатное замечание по поводу недостатков, мешающих процессам, пропустил мимо ушей. Виртуальная реальность его мало занимала, он жил и действовал в настоящем мире.

- Пора твои вещи собирать и сразу выдвигаемся, - его излишняя энергичность носила несколько лихорадочный характер. Елена выбрала путь отрешенности, он переживал свое ранение в боях на личном фронте иначе.

- Ладно, - согласилась девушка, медленно моргая, словно только очнулась ото сна.

Максим привык командовать и ей оставалось выполнять четкие распоряжения. По его настоянию, она связалась с женщиной, через которую снимала квартиру и заявила, что аренда не нужна, предложила оставить залог за хлопоты. На днях охранник возил ее, чтобы она могла показать и заранее сдать квартиру, договорились еще на несколько дней, чтобы упаковать и забрать вещи. Раньше никак не получалось, девушка неохотно покидала дом без сопровождения Максима, можно было насчитать ровно два случая: к арендодателю и в банк за украшениями. Раз так получилось, лучше порвать с городом навсегда, по возможности не возвращаться.

Максим тоже не горел желанием появляться на улице без охраны, за ним постоянно следовали двое, его личные цепные псы, не имеющие к прошлой фирме никакого отношения. Он увезет их с собой, как полагается поступать с хорошими охранниками, не даром проедающими хлеб. Так сложилось, что паковать ее вещи они направились вчетвером. Охранник слева нес целую охапку сложенных в плоское положение картонных коробок, карманы у него набиты шайбами малярного скотча.

В квартире Максим предоставил девушке право самой определять им место работы, не стремясь случайно залезть в личное и побеспокоить. Они еще ничего не тронули, но квартира уже выглядела нежилой, покрытой пылью, безликой, готовой равнодушно принять нового жильца, словно проститутка. Домом ее назвать Елена никогда не могла, зато она стала ее убежищем, так воспринимался любой оплаченный из собственных денег съем, после развода с Игорем. Она была благодарна стенам. Деятельный Максим не позволил ей окончательно раскиснуть. Сначала вещей оказалось огромное количество, она изумленно пялилась на неподъемную гору, потом они превратились в двадцать довольно компактных коробок, заклеенных липкими лентами. Вот и вся ее жизнь, несколько коробок. Охранники начали носить коробки в два больших джипа, припаркованных у подъезда. Тачка Бояринова подобному вандализму не подвергалась.

И снова грусть не успела накрыть ее с головой. Она присела было на голый матрас, зажав сложенные ладошки между бедер, но мужчина немедленно ее поднял, заставляя ходить по помещению и искать забытое. Совместными усилиями они отыскали особо ценный штопор уникальной конструкции, пару разрозненных носков и целую горсть флешек. Забрали все. Максим не забыл заглянуть в диван, добыв оттуда ее старый кардиган, она его надевала в холодные дни и зябкие времена. Несмотря на отчетливое сомнение на лице Максима стоит ли вещь спасения, Елена, зардевшись, отняла его, перекинула через руку и прижала к себе. Теперь правда ничего не осталось.

Трое мужчин и девушка столпились в прихожей. Максим отправился в туалет на дорогу. Охрана желала находится от него не дальше метра, и хлипкая дверь санузла, отгораживающая от объекта, уже заставляла их нервничать. Чувствуя лишнюю толкучку, девушка шагнула на площадку, дверь наполовину прикрылась за ней, скрывая от обзора внутренность. Елена подняла голову, прямо перед ней стоял Борис, постепенно расплывающийся в довольной, глумливой улыбке.

Борис тоже со своим постоянным охранником. Придя сюда, он вообще ни на что не рассчитывал, адрес Елены раздобыл еще давно и просто шлялся в округе на всякий. Вот как ему повезло. Не нужно топтаться снаружи, заглядывая в глазок и прислушиваясь к малейшему шороху, изучать окошко выведенного электросчетчика, гадая внутри девушка или давно сбежала.

- Какая встреча, - разразился смешком Борис, собираясь командовать охраннику хватать ее и тащить в машину.

- Знакомый, Елена? – недовольно потряхивая влажными кистями рук, вытереть их в ванной оказалось нечем, вкрадчиво поинтересовался Максим и тут же огорченно добавил. – С ним тоже разговаривать нельзя?

- Он из того клуба, - с отвращением сморщила носик Елена, будто унюхала нечто испортившееся. – Я его вообще не знаю.

- Ах, как хорошо, - перешел на мурлыканье Бояринов, цепляясь глазами за Бориса, не собираясь отпускать.

- Вы с Еленой отправляйтесь, - велел он левому охраннику, почти неуловимым поворотом головы обозначая к которому обращается.

- Подвинь шкаф, - сказал правому охраннику, стоило Елене спуститься этажом ниже.

Дополнительно объяснять не пришлось. Быстрая схватка показала, что преимущество на стороне бойца Бояринова. Бык Бориса рухнул на пол, прижимая руки к животу. Борис решительно не успевал за происходящим, его поразило внезапно появившееся численное превосходство у врага. Он опомниться не успел, как Максим характерным движением обхватил его за шею сзади и запихнул в до сих пор открытую дверь, прикрывая ее за собой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Максиму хотелось крови, и он не стал себе отказывать, первым же ударом расквасив Борису нос, потекло словно из прохудившегося крана. Дальше бил жестоко и умело, именно избивая, но не убивая, хотя полностью случайности никогда нельзя исключать. Удар с правой прямо в глаз, вдогонку по печени и Борис на полу, не успев крикнуть во весь голос.

Жизнь хрупка и живуча одновременно. Сколько кому хватит не способен досконально рассчитать ни один профессионал. У Бояринова получалось удерживаться на тонкой грани. Его садизм при общении с нижними всегда приструнен, удержан на коротком поводке, слушается каждой команды беспрекословно. Но к обычному человеку он не испытывает никакого положительного чувства. Удовольствие от обычного насилия много хуже по качеству, чем тематическое. Грубое, да, но все равно вкусное.

В последние две недели Бояринов не смел прикасаться к нижним, боясь не сдержаться и перегнуть. Мужик посмевший покуситься на Елену хороший способ спустить пар. Максима потихоньку сносит, он понимает это, когда ловит себя на пинках по судорожно вздрагивающему телу, опрокинутому на пол. Пинает по бедрам, но с гада хватит. Он с детских лет вырабатывал контроль в противовес ядовитым железам, выдающим ему ненормальное сочетание гормонов, повышающее агрессию в несколько раз выше положенной. Нейронные связи скрипят, но срабатывают. Он останавливается. Чувствует себя немного пьяным от полученной разрядки, доступной исключительно садистам.

Борис скулит и начинает подтягивать колени к груди, сворачиваясь в клубок. Предельно жалкое зрелище. Максим садится рядом с ним на корточки и разглядывает. У коллекционеров ведь экспонаты? Почему бы и ему не посмотреть на интересное. Правда экспозиция выставленного на обозрение предмета искусства весьма усеченная, можно любоваться на распухающее и меняющие оттенки лицо, остальное срыто под одеждой. Непорядок.

Сначала Борис не понимает, что, собственно, происходит, дергается от прикосновения, ожидая нового удара, но Максим его не бьет, он его раздевает. Борис трепыхается, машет руками, пытаясь его остановить и получает еще один удар в висок, в голове становится мутно, картинка колеблется и пропадает. Очнулся он уже полностью голым. Страшно до одурения, хотя Максим больше ничего не делает, он даже стоит несколько в отдалении, только так имея возможность охватить картину целиком. Его интересуют исключительно наливающиеся синяки, дрожание тела от пережитой боли, проступившая гусиная кожа. Борис унижен самим положением раздетого перед одетым. Максим может усугубить его ощущения еще в стократ, но не хочет возиться. Довольно быстро насмотревшись, что уж там, экспонат посредственный, мужчина шагает ближе, и Борис, скуля от ужаса, пробует от него отползти. Бояринов засовывает руку в карман своих отглаженных брюк и касается кончиком указательного пальца теплой рукояти складного ножа.

- Завязывай, - веселиться Максим на попытки спастись, окончательно сбросив маску, являя Борису истинное обличие прирожденного садиста. – Ты же родительская гордость. Настоящий мужчина. Хорошо тебе было беззащитную девочку с толпой свиней зажимать?

За время членства в клубе Борис изгалялся над многими, но спрашивают с него исключительно за Елену. Он понимает это каким-то шестым чувством, просыпающимся в минуты предельной опасности.

- Мы ее не тронули, ее Воронцов привел, он обеспечивал ее согласие, все честно, мы не заставляли, - лепетал задыхающимся голоском Борис, словно оправдывающийся пятилетка перед поркой.

- Да, да, не успели, - кивает Максим, на самом деле прекрасно понимая, что прямо здесь ему следует остановиться. – Поиграли и хватит. Посмотри на себя? До чего ты себя довел? Хрен знает где с голой жопой и кровью все залил. Грязь развел. Мы с тобой вряд ли еще встретимся. А если вдруг так случится, и судьба нас сведет, при твоей помощи или нет, я тебя наглухо завалю, из принципа. Мы поняли друг друга?

Борис закивал часто-часто, его согласие Максиму вроде бы и не нужно. Окончательно потеряв интерес, Бояринов направляется в ванную, снова мыть руки и так же недовольно встряхивает мокрые кисти на выходе.

- Пусть уходят, клининг сюда вызови, дождись пока отработают, ключи завези и езжай за нами, - бросает он выходе своему охраннику.

Бояринов на спортивной тачке, долго-долго вязнет в городских пробках, наконец, вырывается на трассу, старательно сокращая расстояние между собой и Еленой. Догнав, предлагает ей пересесть к себе, присутствие нижней успокаивает его по факту, ничего дополнительно девушке делать не нужно. Они ночуют по дороге в хорошем отеле и наутро с ними уже два охранника, на двух джипах, как положено.

А оставшийся Борис очень медленно одевался, морщась от боли во всем теле. Экстренная клиринговая служба, дорогостоящая, не задающая вопросов и невозмутимо убирающая что угодно, застала его на месте. У Бориса не мелькает мысли обратиться в милицию и сохранить следы побоища. Он вообще никогда никому не рассказывал, что с ним случилось в тот день, отцу отказывался говорить, не то, что остальным.

Глава 49. Судьба

Для Елены с переездом ничего не изменилось, кроме вида из окна. Максим поселил ее вместе с собой, особо не интересуясь ее мнением. Не потому, что ее желания его не интересовали, но полагая, что как только мнение у нее появится, она озвучит. Техника у нее теперь была своя. Максим уступил ей свободную комнату под условный рабочий кабинет, но они продолжали спать в одной постели, умудряясь не сближаться в интимном плане, будто стали друг другу родственниками, братом и сестрой. Бояринов в принципе против гостевых спален на своей территории. Кровать в его квартирах была только одна, он никогда не изменял этому правилу с тех пор, как смог позволить себе собственное жилье. Елена не распаковывала вещи, кроме самых необходимых, оставив их в коробках в той самой выделенной комнате.

Елена хандрила. Максим пребывал в тоскливом отчаянии. Похожие состояния проявлялись у них вовне совершенно по-разному.

Девушка погрузилась в сон наяву, общаясь исключительно с заказчиками и давними партнёрами по работе. Сначала ей задавали чуть странные вопросы, спрашивали куда делся ее телефон, ее оказывается разыскивают. Она, не колеблясь пресекла расспросы, телефон она потеряла, ее номером пользуется какой-то мошенник, не нужно с ним общаться. По ее просьбе, охрана Бояринова свозила ее к сотовому оператору и номер она окончательно заблокировала. Елена даже особо не задумывалась кто ее ищет, может Глеб. Какая разница? Кончено.

Бояринов рыскал по городу, устанавливая новые связи, проверял уже существующие и крепил те, что есть. Иногда он возвращался под утро. Местные тематики приняли его в свои ряды легко, быстро разглядев опытного доминанта. Он умудрился перехватить парочку одноразовых сессий, размялся, помахал плетью, оставив о себе очень хорошее впечатление, в основном среди нижних, остальных его характер царапал и колол. Медлить не стоило. Максим загорелся вступить в легальный бизнес, желательно полноправным владельцем, но под прикрытием хорошего управленца. Нужно было вычислить нужную жертву из юридических лиц и сожрать ее. В таком он разбирался не хуже степного волка в слабых овцах, отбившихся от стада. Среди других кандидатов на поедание он присмотрел крупное пароходство, в целом довольно стабильное, только вот руководство сменилось, наследник совсем молодой. Подходящая ситуация, чтобы нанести удар. Пока он присматривался, подтягивая своих настоящих людей, не трудоустроенных официально, но работающих на него.

Как бы мало времени Максим не проводил дома, он всегда на связи с Еленой, позванивает ей сам в течении дня, от нее самой не дождешься. Отслеживает ее состояние вычисляя ухудшение на раз. Девушка нервничает, скрывая ото всех, включая себя. Бояринов и догадаться не смог бы о причинах ее беспокойства.

Однажды он застал ее в слезах на кухне за столом, она крепко сжимала в руке продолговатый предмет, пряча его под столом и тихонько плакала. Вокруг валялись упаковки, и листы покрытые мелким шрифтом и линиями сгиба во многих местах, кухонное ведро забито похожим мусором.

- Рассказывай, - с ходу предложил Максим, садясь напротив нее и внимательно вглядываясь в лицо.

Елена всхлипывает громче, говорить ей тяжело, легче показать, она достает руку из-под столешницы и укладывает ее поверх. Бояринов хмурится, он сообразительный, реагирует быстро, но белый пластиковый корпус с двумя полосками ему сначала не дает ничего, потом доходит, брови приподнимаются сами собой.

- У меня спираль и я таблетки еще пила, - дрожащим голосом жалуется Елена. – Как так могло получиться?

- Ну ты даешь, подруга, - вырывается у Бояринова, и он мгновенно затыкается, задевать ее сейчас совсем нельзя.

Долго молчит, подбирая правильные слова.

- Тебе надо к врачу сходить.

Девушка кивает, жмурится и по щекам текут целые соленые потоки слез, до этого скопившихся на ресницах.

- Я так понимаю, выбора у тебя нет? – осторожно, как по тонкому льду, спрашивает Максим.

- Я аборт не сделаю, - с полуслова понимает его девушка и говорит очень уверено, не допуская никаких вариантов.

- Хорошо, - пожимает плечами Бояринов, одной из редких привлекательных черт его характера является способность принимать обстоятельства, как данность, не вынося мозг и не изводя обвинениями непосредственных участников. – Найдем нормального врача и будем готовиться.

- Спасибо, - клонится головой к столу Елена, вздрагивая плечами.

Небольшой шанс на гормональный сбой полностью развеян посещением гинеколога. Никакая контрацепция не дает стопроцентной гарантии. Осознав новое положение, Елена тоже проснулась. Ей нужна своя квартира, никакого съёма, ребенок должен быть устроен с самого начала. Максим поможет ей продать мамины драгоценности. Ей следовало экономить и больше откладывать. Сожаления о прошлых тратах бессмысленны. Девушка срочно засобиралась вить гнездо. Максим помогал во всем, она продолжала жить у него, фактически вытеснив его из квартиры. Бояринов не возражал, на самом деле он пустился во все тяжкие, не выныривая из случайных постелей, меняя на новую каждую ночь.

- Как ты думаешь, я должна ему сообщить? – робко сказала Елена однажды, положив ладонь на незаметный еще живот.

- Ты никому ничего не должна, - жестко отреагировал Максим.

* * *

Москва маленький город. Кому-то покажется смешным подобное утверждение, но стоит поразмыслить и окажется, что так и есть. Зависит от круга общения. Например, человек увлекается нумизматикой, вращаясь среди определенных людей волей не волей он быстро узнает сколько-нибудь значительных личностей в сфере, а чуть позже начнет признавать за своих и посредственностей, не хватающих звезд с неба, зато тянущихся к остальным. Тоже самое с людьми более практичными и собирающими настоящие деньги в значительные кучки. Все знаю всех.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Семен давно не был в столице, почти три года отсутствовал, живя в другой стране, строя свой нелегкий бизнес. Нет, он бывал в столице наездами, в основном пропадая за кордоном. Его жена и дети видели его реже, чем другие женщины - вахтовиков и оставался он на меньшее количество дней. Он наладил офис и вернулся в страну более-менее окончательно. Застоявшаяся жена немедленно потащила его на благотворительный вечер. Понять ее можно, никто уже и не верил в существование ее супруга, нужно было предъявить и утереть нос стервам-подругам. Семен скучал, посматривая по сторонам и попивая из бокала. Взгляд привлекла слабоузнаваемая фигура, Семен моргнул и двинулся к мужчине возобновлять знакомство, сканируя пространство рядом с ним в поисках более важного для себя человека.

- Здравствуй, Игорь, рад видеть, - Семен полностью подтверждал звание воротилы, каждое его слово наполнено дополнительным весом, и он роняет их с уст не торопясь, будто экономя.

Зять-банкир отчего-то совсем не обрадовался встрече, засуетился, забегал глазками. Раскормила его Елена, однако, прямо сдобный, так и хочется ткнуть пальцем, как в тесто, чтобы сдулся чуток.

- Как живете? Как жена? – тут Семен почувствовал легкий зуд, так выражалась в его организме совесть, давно загнанная под лавку и не подающая признаков активности.

- Спасибо, хорошо, - проблеял Игорь.

- В гости приходите, - реагируя на зуд, пригласил Семен. – Прямо в субботу, мы дом за городом построили, дай номер телефона, я адрес скину.

Неизвестно куда бы разговор зашел дальше, но на Игоря налетела полноватая и низкая девушка, рыжая в кудряшку, разряженная слишком смело, учитывая светскую обстановку с потугой на высший круг. Она сходу повисла у Игоря на руке, обхватив его предплечье.

- Знаешь, дорогой, через две недели будет выставка одного молодого художника, - не позаботившись учесть, что вмешивается в уже существующую беседу, заторопилась она. – Мы с тобой сходим? Я хочу галерею посмотреть, ее моя знакомая спонсирует.

На лице Семена медленно проступало изумление, он продолжал присматриваться и не верил своим глазам. Нет ничего зазорного иметь любовницу, устоять сложно, он сам грешен, никак иначе на чужбине не справиться. Но ему бы в голову не пришло выставлять незаконную девку на всеобщее обозрение. Семен не выдумывал и камуфлировал своих под секретарш, переводчиц и помощниц. Все три категории находились от жены на максимальном удалении, и за пределами рабочих встреч он с ними нигде в общественных местах не появлялся. Потом Семен рассмотрел смутно знакомый, довольно крупный бриллиант на безымянном правой руки рыжей толстушки, нахмурился и врезал вопросом прямо в лоб:

- Кто это такая?

Игорь начал покрываться быстро проступающими красными пятнами по всему лицу и шее. Семен сильно напоминал ему бывшего покойного тестя, тяжелый был человек. Деваться некуда, приходилось признаваться, Олеся уже начала недовольно кудахтать на грубость.

- Жена моя, - выдавил из себя Игорь, обхватывая и сжимая руку девушки, намекая ей молчать. – У нас сын и еще ждем пополнение.

- А Елена где? – свирепея рыкнул Семен, прожигая насквозь недоумка выкаченными глазами.

- Мы развелись почти три года назад, - холодея внутри, будто его заставили сообщать людям о смерти близкого человека, продолжал Игорь. – Она сама от меня ушла, сама захотела. А ты разве не знал?

Последнее заявление Семену крыть нечем, он сестрой совершенно не интересовался. Из-за большой разницы в возрасте они не сошлись в детстве, после смерти родителей их пути окончательно разошлись. Это не значит, что Семену плевать на сестру, просто он привык, что люди сами стремятся поддерживать с ним связь и, конечно, бросаются к нему первому в случае неприятностей. Он бы сестре в поддержке никогда не отказал, особенно в материальной, дать денег ему значительно легче, чем сидеть рядом и держать за руку, к примеру. Денег у него полно. Игорь ему никогда не нравился, но Семен особо не вмешивался, тем более отец выбор Елены одобрил, и даже начал двигать помаленьку зятька в бизнес. Окончательно поставить новую семью Елены на ноги отцу времени не хватило. Семен подхватывать семейство сестры и брать на иждивение не спешил, опять же про трудности ему не сообщали, значит их не было. И вот оно как. Игорь где-то отыскал девку с ржавой крышей и детей с ней клепает. А Елена вообще неизвестно где.

Говорить с ублюдком больше не о чем, Семен развернулся и ушел от них. Попыхтел гневно на балконе, мусоля сигарету в пальцах, но не закуривая, врач запретил. Успокоившись, он позвонил начальнику охраны и попросил его отыскать Елену как можно быстрее.

Глава 50. Все оплачено

Воронцов мчался по обманчиво пустым ночным дорогам. Все познается в сравнении. В провинции подобный трафик считался весьма оживленным, в столице казалось, будто вокруг никого. Глеб продолжал жутко нервничать, вроде бы его должно было переключить на непроясненные проблемы семьи, но нарастало ощущение фатальной ошибки, которую уже не исправить. Стоило почувствовать под задом знакомое сиденье любимой машины и тронуться, как немедленно захотелось повернуть обратно, подняться в квартиру, сидеть рядом с Еленой, пока спит, заставить ее поговорить, едва проснется. Примерно на середине пути он начал притормаживать, постепенно съехав на обочину и окончательно остановившись. Мужчина ткнулся в руль головой, переходя на дыхательную гимнастику, глубокий вдох-выдох. Неизвестно откуда он почерпнул методику, она, кстати, не особо помогала. Не нужно было вообще выходить из квартиры, отец мог подождать до утра.

Внезапно на него навалилось осознание того, что именно он сделал. Буквально подставил ее, и от изнасилования Елену отделяли считанные минуты, он не мог помешать. Пусть ничего в итоге не случилось. Женщины более чувствительны, она скорее всего, думает иначе. Нижняя должна следовать за своим доминантом, не задавая лишних вопросов. Этим он прикрылся, когда решал за нее и тащил в логово извращенцев. Интересно, а если бы рассказал, она бы пошла? Теперь ему не узнать. Она вопросов и не задавала, вела себя примерно. Только как же тогда быть со стоп-словом? Один раз он ей не оставил способа произнести его вслух. И следом облажался еще хлеще. Поставил ее в опасное положение и не смог прекратить, когда она прямо попросила. Правила в теме выработаны кровью, потом и страданиями многих, определены экспериментальным путем с математической точностью, каждый правильный тематик готов твердить их днем и ночью начинающим. Неужели он представил, что умнее других? По тематическим раскладам он проебался по всем фронтам на сто пять процентов.

Позвоночник и затылок обдало холодом и закололо ледяными мурашками, короткие волоски зашевелились или так чудилось, что волосы дыбом встают. Надо возвращаться прямо сейчас. Не исключен сабдроп, она уже в нем, по некоторым признакам. Глеб замер, ехать к себе ему нереально страшно, он физически не способен начать действовать. Услужливый мозг начал подбрасывать варианты и выходы. Лучше встретиться с отцом, чтобы потом от девочки не отвлекаться, он почти доехал, там задача на полчаса. Трудные размышления Глеба не имели смысла, так как девушки в его квартире все равно уже не было. У него оставался небольшой шанс отыскать ее во дворах, но мужчина его тоже потратил впустую.

Родители жили за городом в красивом просторном доме. Несмотря на глубокую ночь, окна сияли электрическим светом, освещая округу, никаких пропусков ни на первом, ни на втором этаже Глеб не заметил. Его ждали, ворота начали разъезжаться, не успел он позвонить. Учитывая свет в спальнях, мама не могла спать, но внизу, в большой парадной гостиной его встретил отец. Выглядел он не очень, выполнял тот же трюк, что Глеб, то есть шагал по ковру вдоль стола, за движением скрывая сильную тревогу.

- Ты что вытворяешь? – приглушенным голосом зашипел отец на Глеба прямо с порога. – Не успел вернуться, создал кучу проблем на ровном месте. Что тебе в твоем офисе не сидится? Куда лезешь?

- Спокойно, - призвал собеседника Глеб, демонстративно усаживаясь на край дивана. - Я тебе объясню. Доложили? Ничего себе скорость распространения информации. Я не просто так, ради Алины. Она не сама приняла тогда решение, вернее ее сильно подтолкнули к тому исходу. Я долго разбирался, оказалось ее парень состоял в одном клубе и девочек там заставляли делать разные гадкие вещи.

Глеб смотрел прямо перед собой, полностью погружаясь в рассказ. Перебирал факты, которые ему смогли добыть частные детективы и подкупленные правоохранители, как ему удалось сблизиться с Борисом и попасть внутрь общества, а потом организовать облаву. Мужчина собирался обсудить, что предпринять дальше, теперь накидать основой план, потом уточнить. Впервые с начала своего монолога, он посмотрел на отца, ожидая чего угодно, но не холодного раздражения, почти скуки в ответ на его откровения. Будто Глеб его ничем не удивил, будто его история известна заранее и задолго до этой встречи.

- Ты знаешь, - понял Глеб. – С самого начала знал.

- Нет, не с самого начала, - покачал головой отец, составив на лице довольно сложное выражение, он выглядел обвиняющим и скорбным в равной мере. – Но узнать, что с ней стряслось у меня много времени не заняло, тем более по свежим следам. Они ведь не сильно скрываются, людей у них полно, их делишки то и дело просачиваются в массы, разные слухи ходят вокруг да около. Тут весь смысл не в том, кто знает, а в том, кто прикрывает. Красивых девочек многие любят. Своими необдуманными действиями ты кучу народа подставил.

- Что ты сделал? – глухо проговорил Глеб, начиная осознавать, что череда ошибок и неудач в его жизни окончательно складывается в черную полосу и она становится насыщенные, темнеет с каждым прожитым днем.

- Я поступил, как разумный человек, - сухо отрезал отец, полностью отрицая саму возможность оправданий со своей стороны. – Не буду скрывать, после мне пару-тройку раз помогли в сложные моменты, обычно с налоговыми проверками.

- Как же ты смог? – продолжал бессмысленное интервью Глеб, внутри назревала потребность просто уйти, ничего больше не слышать, вернуться к Елене. – Ты ее так любил, я помню. Больше меня и брата. Она твоя маленькая принцесса, постоянно повторял. Мама чуть с ума не сошла, месяцами плакала. А ты знал и ничего не сделал. Скажи мне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ее бы это не вернуло, - дернул плечами вверх отец, впервые показавшись смущенным и отчего-то слабым. – Нужно было прийти ко мне и рассказать. Я бы ее заграницу отправил на учебу. Скандал бы мы пережили. Ты тоже ничего полезного не сделал. Большинство уже отпустили, остальные ненадолго задержатся, только волну поднял, совершенно лишне.

- С меня хватит, - пробормотал Глеб с силой растирая словно онемевшее лицо и вслепую направляясь на выход.

- Постой, Глеб, - пошел за ним следом отец. – Нам нужно договорить. Пообещай мне ничего больше не выкидывать, остальное я постараюсь уладить.

Глеб не слушал, выбрался на порог, будто с трудом преодолев глубокие холодные воды озерной воды и с ходу перешел на быстрый шаг, почти побежал. Ему сильно повезло на обратном пути. Скорость он не набирал, но правила дорожного движения позабыл полностью, машину то и дело поводило из стороны в сторону, он цеплял колесами чужую полосу. Криво припарковался возле дома и долго сидел за рулем вообще не двигаясь. Вроде не дурак и мыслишка такая проскальзывала. Отец всячески избегал вспоминать Алину и им с братом запрещал. Тогда он подумал, что отец мать бережет. Оказалось все намного очевидней. Наверху Елена, перед которой он кругом виноват, втянутая во все это по незнанию. Сколько еще девчонок туда так же попали? И, судя по всем, еще попадут.

Глеб тяжело вздохнул, собираясь перед тем, как подняться в квартиру. Он сможет, расскажет ей про все с самого начала, попросит прощения, она добрая, поймет его и простит. Его долгие приготовления не имели смысла, началось с отпертых замков. Дверь захлопнула, но не закрыта, ключ торчит в замочной скважине изнутри, та самая связка, которую он ей выдал. Она воспользовалась ключами лишь единожды и не чтобы войти, а наоборот. Глеб заметался по квартире, отыскивая ее, словно не поверил очевидным приметам. Убедившись, что она точно ушла, Глеб зашарил по карманам, выдрал из кармана сотовый телефон и набрал ей, трубка отозвалась из спальни, куда он сам смартфон положил. Мужчина упал на диван в гостиной, мало соображая, надо поехать к ней на квартиру. Не сейчас, попозже, пусть немного успокоится, эмоции улягутся, иначе ему до нее не докричаться. Психика мужчина окончательно перегрелась и его вырубило на несколько часов.

Проснувшись, он первым делом вымылся целиком под холодным душем и поехал к ней. Ему никто не открыл, из квартиры не слышалось ни звука, Глеб настолько опустился, что разговаривал сам с собой, представляя ее прислушивающейся к нему изнутри. Кстати, она ему ключи от своей квартиры не предлагала. Конечно, смысла в таком предложении нет, ведь жили бы они у него. Глеб возвращался к ее квартире трижды.

Вечером ему позвонил опер, звучал все еще весело, но веселье давалось с напряжением. Его таскали по коврам в самых высоких кабинетах. Что характерно, не увольняли, но орали знатно, обещали самые страшные кары. Это ничего, зато заметили, карьера лучше пойдет. Главным его аргументом оставались обнаруженные наркотики. Привязать их к кому-либо конкретному невозможно, но сам факт сильно менял коленкор. Собственно, звонил опер предупредить, что участники облавы отпущены по домам и их имена переписаны. Некоторые девочки молчать не стали, они замолчат чуть позже под давлением угроз и денег, но их объяснения у Глеба тоже будут. Опер взял дорого и отрабатывал по полной.

- Слушай, можешь пароль на телефоне вскрыть? – попросил Глеб в самом конце разговора, результаты облавы его не то, чтобы не радовали, но отступили на задний план по сравнению с нынешними обстоятельствами.

- Можно, - подтвердил опер. – Только техников надо будет порадовать, сам понимаешь.

В понедельник Глеб вернулся на работу, засел в кабинете, совершенно не понимая, что ему там делать. Возле дома Елены он поставил охранника со вчерашнего дня и успел убедиться домой она не возвращалась. Глеб ощущал себя беспомощным, он не знал ее друзей и подруг, ничего не запомнил про родственников, родители вроде умерли. Вдруг ее украли коллекционеры, а он впустую тратит время? Он достал консьерж-службу и просмотрел записи с камер в своем подъезде, ушла от него она точно самостоятельно. Глеб понимал, как мало это значит. Пароль с ее телефона сняли спустя неделю. Список номеров не так обширен, большинство по работе, рассказывают про какие-то сайты и приложения. Шерстя номера один за другим, Глеб наткнулся на телефон Бояринова и его обожгло ревностью, он открыл и перечитал их скудную переписку, ничего уличающего. Собрался с силами и набрал Максима, настроив себя на нормальную беседу, трубку взяли со второго гудка.

- Здравствуй, это Воронцов тебя беспокоит - примирительным тоном начал Глеб.

- Пошел нахуй, Воронцов, - категорично отозвался Максим и немедленно сбросил вызов, верный обещанию не разговаривать с ублюдком.

Все стало ясно, к нему побежала. Понятно все с ней. Предательница.

Глава 51. Сумерки

Когда испытываешь полный жизненный крах, существуют самые разные способы преодоления. Можно отправиться в путешествие, чтобы выяснить, что от себя не убежать, проблемы тащатся следом, словно невидимый хвост и его невозможно отбросить, если ты не ящерица. Окунуться с головой в работу, полностью сосредоточившись на конкретных задачах, не позволяя себе оглянуться вокруг, своеобразное погружение на иной уровень бытия, реальность догоняет лишь поздними вечерами и в предрассветные часы. Броситься во все тяжкие, перебирая девушку за девушкой, пошлым трением пытаясь стереть с себя след человека, которого не мог позволить себе потерять и вот случилось. Однако подавляющее большинство выбирает самый логичный, легкий и распространенный путь – алкоголь. Глеб не стал изобретать новое, правда пытаясь все же совместить с работой. Долгое время у него не получалось выяснить успешно или не очень.

Жизнь превратилась в исчерканные листы отрывного календаря, отрывающиеся без усилий по линии перфорации и отправляющиеся прямиком в мусорную корзину, а ведь каждый из них мог сделаться неповторимым, должен был им стать по умолчанию. Наверное, он мог бы пережить разочарование в отце и подозрения в отношении матери, она всегда занимала позицию слабой, никогда нельзя достоверно угадать что она знает и что предпочитает не замечать. Так же он смог бы справиться с уходом Елены. Не так, как теперь, потому что сейчас он не справлялся. Но вместе эти два события надломили его внутри, он не выдерживал.

Глеб запил.

Многое после проходило мимо сознания, вроде кадров непонятного, часто немого кино, только не из-за отсутствия звука, а от бессмысленности и банальности сказанного лично для него. События не удерживались в голове, проходили мимо сознания и укладывались с ячейки памяти мертвым грузом. Глеб не способен последовательно выстроить цепочку своих и чужих действий, согласно которых он начал просыпаться в одной постели с Варварой. Строго говоря в первый раз или несколько первых раз, кровать им заменял диван в маленькой комнате отдыха при его рабочем кабинете. Успешная и завидная девушка Варвара на этом не остановилась, неведомым способом проникла в квартиру Глеба и начала там задерживаться. Игровая ей не понравилась, на несколько минут она даже задумалась стоит ли игра свеч, но Глеб не проявлял никакого интереса к постельным играм погорячее. К сексу он подходил весьма практично, не заморачивался долгой прелюдией, и сам процесс не растягивал, оно и к лучшему, меньше мороки.

Вроде бы Глеб должен был запомнить если не саму свадьбу, то предложение точно: покупка кольца, выбор места, подбор приличных слов возлагается на жениха. С другой стороны, кольца, слова и места давно выбраны за нас, между людьми проведен негласный опрос, подведена статистика и выданы готовые наборы. Глеб, не задумываясь, воспользовался решением коллективного разума. Свадьба вышла модной. Глеб выдержал саму церемонию и банкет, сильно напился в номере для новобрачных, чем подпортил Варваре торжество. Она могла смириться, пока никто кроме нее не смотрит. Главное, что увидят и подумают люди, а они видели идеальную картинку, Варвара с подросткового возраста умела выстраивать композицию, подбирать свет и принимать нужные позы.

Хорошо подумав, что не в рамках бизнеса Глеб делать категорически избегал, по-настоящему стыдно за двух сыновей, родившихся спустя два года. Погодки и в общем-то славные парни, насколько Глеб судил со стороны. Мальчишкам он, по сути, незнакомец, возвращающийся в дом поздними вечерами и не каждый день. Зато денег полно и становится больше. Варвара поставила на правильную лошадку и пусть только сплетницы посмеют свести ее успех к обычному везению. Она выиграла приз. И непонятно с чего по позвоночнику пробегал холодок, будто на миг тело сводило судорогой. Варвара подумывала обратиться к врачу, но повторялось редко, и она не обращала внимания, потом привыкла.

Прошло семь лет, прожитых по инерции. Наступила очередная осень. У некоторых осенним дождем пропитана каждая секунда. Глеб возвратился из длительной командировки, за границей царила удушливая жара, и он прямо с самолета погрузился в моросящую хмарь, чувствуя на контрасте легкое недомогание, будто заболевает простудой. Паспортный контроль вымотал последний силы, в машине он начал рыться в кожаном портфеле с документами, разыскивая ключи от городской квартиры. Семья давно перебралась загород и его дом мало отличался от дома отца. Лучше он перекантуется пару дней отдельно ото всех, не нужно заражать близких.

Квартира будет темной и необжитой, в холодильнике шаром покати, но на полках в шкафчиках окажется полупустая банка кофе и чайник имеется, горячее питье и длительный сон сделают свое дело. Глеб добрался до своего дома в мечтах о горячем, отпер, ввалился в коридор и увидел полоску света, светящуюся из-под двери его старой игровой. Мужчина закрыл глаза и помотал головой. Он практически не бывал в квартире и своими старыми игрушками не баловался давным-давно. Ему стало невероятно интересно, несмотря на начинающуюся лихорадку. Мысленно он поставил на клининг, не погасивший за собой электричество, в шоке от увиденного. Хотя там не от чего особо шокироваться.

Не отрывая взгляда от полоски света, Глеб разулся, наступая на задники ботинок, чего обычно себе не позволял, не портил обувь. Бросил вещи на полку в прихожей, пихнул в бок небольшой чемодан, полупальто оставил на себе. Ступал бесшумно и в общей тишине квартиры его шаги совершенно неразличимы, в отличии от знакомого до ломоты в пальцах посвиста хвостов флоггера и тягучих стонов. Он до последнего не понимал чудится ему или вправду слышит. Не стал врываться, нажал на ручку и толкнул дверь аккуратно, створка плавно открылась перед ним.

Она лежала на козле, ягодицами прямо к нему, ее тело причудливо опутывали красные веревки, сбоку от нее стоял топ и размерено махал многохвосткой. Женщина, веревки, флоггер, станок, комната и квартира, все это целиком и по отдельности принадлежит Глебу. Его глаза изумленно округлились. Первым Глеба заметил топ, сбиваясь с наката, больше не занятые хвосты флоггера повисли и закачались.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Зеленый, - проговорила Варвара, зазывно и капризно покачивая попкой.

- Дальше я сам, - уверенно произнес Глеб, окончательно завладевая пространством, принадлежащим ему по праву.

Незнакомый топ ехидно усмехнулся, протянул Глебу легкую плеть, отступил от него на шаг, поднимая руки вверх, словно сдаваясь, опустил взгляд и проскользнул мимо него к выходу. Он, конечно, знал, что Варвара замужем и все понял сразу.

Услышав голос человека, которого она здесь никак не ожидала, Варвара завертелась в путах, оборачиваясь насколько ей позволяли веревки и высматривая мужа за спиной. На ней кожаная маска, прикрывающая верхнюю половину лица с жесткими ушками, стилизованными под заячьи. Такой вещи у Глеба в ассортименте не имелось. А еще в нее вставлена анальная пробка с синим кристаллом в стопоре, плаг однозначно куплен Глебом и оставлен в одном из ящиков комода в незапамятные времена. Металлический плаг испортится не способен, срок годности не ограничен. Опознавая свои игрушки отделяя их от остальных, Глеб отвлекался от происходящего. Флоггер в его руке не остался, пальцы ослабли и рукоять ударилась об пол, рассыпая вокруг гибкие хвосты.

- Развяжи меня, - с места срываясь в истерику, потребовала Варвара, дергаясь в путах самостоятельно.

Глеб не знал об ушедшем топе решительно ничего, но связал он его жену качественно. На требование жены он не мог не откликнуться, кивнул сам себе и пошел распутывать веревки. Наверняка неподалеку приготовлены ножницы или нож, чтобы быстро разрезать, но Глеб настолько оглушен сценой, что распутывает узлы вручную, не думая искать. Не даром ему не нравился этот сорт, слишком гладкие волокна, затягиваются туже нужного, стоит слегка потянуть. Глеб занимается долго и молча, стоило освободить одно запястье Варвары она присоединилась, царапая узлы наращенными ногтями, только мешала. Глеб не делал замечаний, просто переместился к ногам и развязывал там. Наконец Варвара свободна от пут, она соскочила с козла и прошипела:

- Отвернись.

Глеб сделал не задумываясь, общая неловкость их положения и нарастающая болезнь сковали его окончательно. Варвара сгребла разбросанные по предметам мебели вещи в одну кучу, вытащила трусики и джинсы, готовясь надеть, поморщилась, бросила вороватый взгляд в сторону Глеба и присела на корточки, из удобной позиции потянув из себя пробку. Глеб совсем не горел желанием, но увидел ее мельком в вытащенном из шкафа передвижном ростовом зеркале. Выдержать дольше он не в силах.

- Я тебя на кухне подожду, - уставшим и охрипшим голосом произнес он, рывком распахивая дверь и громко захлопнув ее за собой.

Не сорвался окончательно, уже можно гордиться собой. Глебу все еще хотелось согреться, он ошибся насчет пустого холодильника, тут полно еды, не настоящей, так легкие деликатесные закуски, чтобы не отвлекаться от остального, но кофе тоже есть. Мужчина испытывает странное онемение, касающееся скорее его эмоциональной сферы, чем физической и слушает бурление закипающего чайника. Внезапно до него доходит простая истина, он бы с ума сошел и разнес квартиру в клочья, не выпустил бы левого мужика без разборок, будь ему Варвара хоть сколько-нибудь дорога. Нельзя так относиться к матери собственных детей. Ему удалось налить себе кипятка поверх ложки растворимого напитка, устроиться в уголке кухонного дивана и даже сделать глоток, прежде чем Варвара ворвалась на кухню разъяренной фурией.

- Ну давай, говори, расскажи мне, как я во всем виновата, предала тебя, шлюха. Да? – закричала Варвара за яростью пряча испуг и застарелую обиду. – Ты же у нас по девкам не бегал, занимаясь своими извращениями. Думал, я не знаю?

Глеб ходил в тематические заведения, чистая правда, потребность нельзя подавлять вечно, но до физической измены Варваре доходило редко и обычно она выражалась в сравнительно безобидном минете.

- Знаешь, - прикрыл воспаленные глаза Глеб, потирая лоб. – Я особо не скрывал, но и проблем у тебя со моими «девками» не было, признай. Самое печальное не в изменах, а в том, что нам с тобой, по большому счету плевать. Вот я ничего не испытываю по этому поводу. А ты?

- Что я? - продолжала кричать отчаянно защищающая Варвара.

- Чувствуешь что-нибудь? – продолжал расспросы Глеб.

Его жена вдруг остановилась и сильно покраснела.

- Я не собираюсь разговаривать в таком тоне, - выпалила она, развернулась и выбежала из квартиры, прихватив верхнюю одежду и сумку.

А Глеб тяжело заболел, провалялся в постели четыре дня кряду, выбираясь только на кухню, продолжая разбавлять глухой кашель и температуру горячим питьем. Лекарства ему привезти оказалось некому, он и не просил, жена им не интересовалась, звонили исключительно с работы. Здоровый, сильный организм справился сам. Глеб принял душ, чувствуя себя не столько выздоровевшим, сколько очнувшимся после долгой, почти безнадежной комы. Он набрал Варвару сам и четко произнес в трубку:

- Нам надо развестись.

Глава 52. Дочери и сестры

Говорят, развод сравним с окончательной и бесповоротной потерей близкого человека, то есть со смертью. В случае Глеба предполагаемый покойник никак не желал смирно улечься в могилу, хоть осиновый кол забивай. Глеб близко не приближался к дому, окончательно обосновавшись в старой квартире. Вроде его должно было задевать, что жена принимала любовников прямо в ней, но он настолько ровно относился к Варваре с самого начала, ему все равно. Никого же не интересует прошлое гостиничного номера, а уж они повидали намного больше. Разве клининг заказал, поручив им генеральную уборку, выбравшись на несколько часов в офис. Ради развода пришлось подыскивать отдельного, разбирающегося адвоката. Варвара закатывала громогласные истерики, из которых совершенно непонятно чего же она, собственно, хочет. Глеб не смог добиться однозначного ответа согласна она на развод или нет, поток эмоций быстро перерастал в обвинения и оскорбления, мужчина старался не вестись на провокации и не отвечать взаимностью.

Развели их за три месяца.

Под конец в ход пошла тяжелая артиллерия и откровенно подлые ходы. Варвара использовала детей, заставляла пацанов звонить Глебу и звать домой. Он сунулся ровно один раз, с детьми пообщаться не удалось. Варвара встретила его прямо в прихожей, сначала говорила злым, язвительным тоном, пытаясь ужалить побольнее, выражений не выбирала. Не добившись нужной реакции, кинулась в драку, чисто по-женски метя ногтями в лицо. Глебу пришлось отрывать ее от себя и спешно уходить. При сыновьях она тоже не сдерживалась, рыдала, бросалась необдуманными фразами. Здоровые и активные мальчишки быстро превратились в двух затравленных волчат, объединившихся между собой и занявших глухую оборону. После развода началось самое интересное – раздел имущества. Это мероприятие угрожало затянуться на годы, тут ничего не поделаешь.

Пора полного и абсолютного отрезвления не заканчивалась. Глеб будто получил способность взглянуть на себя и то, как живет, со стороны. Свои шансы на лучшую жизнь он упустил. Елена превратилась в золотую несбывшуюся мечту. По сути, он ее узнать не успел, слишком быстро закончились отношения. Единственное осталось неизменным – лучше женщины он не встречал. Немного наивно так думать, как будто влюбленный школьник, не добившийся лучшей девочки в классе, и не сумевший ее отпустить. Ему резко расхотелось пить до беспамятства. Оставалась только работа.

Он уступал дом бывшей жене целиком, оставлял ей машины, забирая только свою, не претендовал на вещи, отказывался от летней виллы в Испании, предлагал приличные отступные и существенные ежемесячные платежи на сыновей. Варвара желала половину его бизнеса, даже не деньги за нее, а именно долю. Это означало крах фирмы. Глеб прекрасно понимал, что Варвара не собирается мирно сосуществовать или спокойно получать дивиденды, максимально отстранившись от управления. Она будет мстить и разрушать, не зависимо от последствий, пусть себе во вред. Такого Глеб допустить никак не мог. В конце концов бизнес единственное, что ему действительно удалось, смотреть на его крах и начинать заново он не согласен. Конечно, меры приняты заранее, у нее ничего не получится. Глеб максимально отстранился, посылая представителей, Варвара полностью погрузилась и ходила на каждый процесс, изводя его звонками и сообщениями после. Он не мог ее полностью заблокировать, насколько бы мало он не занимался детьми, ответственность за них никуда не делась.

Однажды вечером, сидя за рабочим столом, он начал раскрывать, рассматривать и выборочно читать материалы, собранные за годы по развлечениям коллекционеров. Глеб вроде не занимался ими активно, но полностью не забрасывал. Больше всего ему помогла бывшая сотрудница, вышедшая на пенсию, ее тот самый опер порекомендовал. Можно сказать Глеб взял ее на зарплату, независимо от результатов в месяц. Сотрудница занималась исключительно девушками, разговаривала с ними, через них выясняла имена коллекционеров и их жертв. За прошедшие годы им удалось спланировать и помочь убежать некоторым из несчастных экспонатов. На каждую девушку после побега в сеть непременно вываливалась целая корзина грязного белья. Интимные фотографии, видео секса, где лица мужчин всегда размыты, а девушек напротив, чуть ли не подчеркнуты. Тем не менее они спаслись.

В свою эпоху абсолютной, бессонной трезвости, Глебу быстро удалось осознать, как именно он должен отплатить за Алину. Целиться ему следовало исключительно в того псевдо-репера и наследника значительного состояния. Коллекционеров просто не должно было существовать, так спокойней. Стоило сформулировать цели, способ образовался в голове сам собой, словно давным-давно пришел к нему в предыдущем многолетнем сне. С наследником он справится сам, но победить коллекционеров в одиночку нельзя, нужно заручиться поддержкой. И Глеб вовсе не имел ввиду силу государства.

При ближайшем рассмотрении, позолота облезла с бывшего Алины, большую часть времени он курсировал между рехабами и домами своего отца. По всей видимости, семья в нем тоже разочаровалась, первый блин комом, они завели еще наследников и некоторые из них оправдывали ожидания. Несмотря на его жалкое состояние, отец в деньгах любимому сыночку не отказывал и на пользу ему деньги совсем не шли. Что характерно, из коллекционеров его не изгоняли, благодаря его относительной известности, красивые девочки к нему так и липли, он являлся самым стабильным поставщиком красавиц на общее пользование.

Враг Глеба в настолько уязвимом положении, что добраться до него не составляет труда. Общество меняется, и Глеб вовсе не склонен являться к гнилому наследнику и произносить торжествующе-разоблачающие речи над поверженной гадиной за минуту до кончины, как в книгах Александра Дюма. Он просто купил подонку дилера, такого идеального, безотказного, всегда готового привезти куда угодно, в любой час и поверить в долг. Дилер быстро преуспел, отрабатывая очень приличные деньги Глеба, вскоре он оказался при псевдо-репере неотлучно, входил в его ближайший круг, стал ему лучшим другом. Бывший Алины сторчался за одиннадцать месяцев, причем последнюю дозу, как и все предыдущие, ввел себе сам, без всякого насилия и прочих глупостей. Похороны ему организовали роскошные, отец вытирал скупую слезу. Поклонники стенали в сети, присваивая ему никогда не существовавшие достоинства. Последняя девушка, еще не представленная коллекционерам, рыдала в голос и падала перед разрытой могилой в обмороки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вполне удовлетворенный результатом Глеб, еще до его получения занялся второй частью плана. Дело в том, что каждая девочка чья-то дочь или сестра, иногда жена, но супругов Глеб старательно обходил стороной, не собираясь вредить и без того замученным экспонатам. Иногда теми самыми мужьями собственно коллекционеры и выступали. Красотой нужно делиться, но вдвойне приятней владеть ею целиком, уступая лишь на считанные часы.

Чаще всего семьи девочек ничего бы не смогли сделать, слишком мало ресурсов, хотя коллекционеры обычно не приглашали к себе отчаянных, готовых на все девчонок из неблагополучных слоев населения, разве попадалась совсем уж неземная красавица. Неблагополучные девицы куда лучше подготовлены к различным неприятностям, они сражались за себя до конца и проявляли огорчительную способность создать проблемы на ровном месте. Нет, им нужны не только тела, но и души, чтобы лишить достоинства, растоптать гордость. Большинство жертв вполне состоятельны и явно не пропали бы без внимания коллекционеров к себе. А некоторые родом из влиятельных семей. Несмотря на то, что за них действительно есть кому заступиться, они молчали упорней других, не выдавая позорной тайны.

Глеб хранить чужие секреты никому не обещал. Правда и сообщать лично тоже не спешил, лучше сохранять анонимность, поберечь чувства упустивших девушек мужчин. Между собой он их не знакомил, выбирал информацию пожёстче и подкидывал кому надо. Некоторые вели себя совсем так же, как его родной отец и не делали ровным счетом ничего, но далеко не все.

Для коллекционеров настали тревожные дни. Тумаки и мелкие укусы сыпались со всех сторон, независимо друг от друга, причем доставались конкретным людям. Каждый из них по отдельности легко стерпеть и не заметить, но они не прекращались, напротив, увеличивались в геометрической прогрессии. Глава и самые важные члены сократили встречи втрое, начали активнее ухаживать за девушками, словно искали если не прощения, но одобрения и хотя бы видимого согласия на публичные оргии.

Напоследок Глеб оставил дочь генерала, она не выдержала вступления в специфический клуб, дошло до нервных срывов, лечения в психиатрической клинике и неизлечимого алкоголизма. Слабая здоровьем изначально, она погибла. Для генерала Глеб собрал материалы по крупицам, ничего не упустил, оставил ссылки на свидетелей, скрепя сердце и сильно подставляя девушек. И грянул гром. Коллекционеров разметало в разные стороны. Главу нашли застреленным, трое влиятельных членов пропали без вести. А мелкие подлянки не прекращались. Спустя десять лет, после того, как Елена переступила порог клуба, он полностью прекратил свое существование. Юбилейная дата.

Дележка имущества после развода тоже постепенно подходила к концу, в пользу Глеба, причем бывшую жену он стойко в деньгах не ущемлял, нисколько не снизив предлагаемое имущество и сумму отступных. Варвара проиграла, но не смирилась. Она никогда не любила Глеба, но зато возненавидела со всей страстью, он разрушил картину идеальной семьи, которую она создала для себя и окружающих, ему не должно быть пощады. Сыновья росли, постепенно Глебу удалось протянуть тоненькую ниточку между ними и общаться, пускай в основном по телефону. В случае экстремальной ситуации они ему расскажут.

Коллекционеры оказались мощной и влиятельной организацией исключительно издалека. Никто из них даже не узнал и не связал свою гибель с Глебом. Жалкое сборище извращенцев, не умных, не красивых, совсем не молодых, грубых и ограниченных. Не стоит вспоминать.

Развод и месть не принесли Глебу ожидаемого довольства жизнью, кроме краткосрочных облегчения и ощущения справедливости. У него вообще ничего не было, кроме работы. Деньги обещают счастье, только когда их не достает, вместе с ними оно не приходит по умолчанию. Оставалось работать ради себя и детей, чтобы было, что им оставить. Он возобновил общение с родителями, сам не зная зачем, ездил к ним раз в месяц, иногда реже. Они вместе ужинали, мама рассказывала про племянников, детей его брата, оба сильно постарели. Глеб больше не винил отца, старался вообще не думать о прошлом.

В своем сегменте он стал настоящим воротилой, у него закупали медицинское оборудование с переведенными на русский язык программами, адаптированными под нужды местных учреждений. Его пригласил к себе сам Семен Викторович, известный владелец заводов, строящий больницу для своих работяг. Заключать такой контракт с сошками помельче ему не по статусу и Глеб поехал сам, заранее вооружившись документами и готовясь разливаться соловьем. Семен Викторович встретил его на редкость радушно, больница его последняя затея, скорее игрушка, способная послужит на благо, но вовсе не обязательная. Пригласил выпить в отдельный кабинет, отделенный от основного неприметной дверью. Там на боковом столике расставлены фотографии семьи. Глеб всегда нервно на них реагировал, отец до сих пор держал фотографию маленькой Алины в рамке у себя на столе, и Глеб их невзлюбил. Наличие целой россыпи рамок его триггерило, заставляло обращать внимание. Хозяин кабинета отошел к ближайшему шкафу за бутылкой коньяка. Глеб глянул пристальней и завис. На одной из фотографий стояла Елена, такая же красивая, как ему запомнилось, она держала руку на плече девочки, едва не доросшей до подростка, впрочем, от этого сложного возраста ее отделяло буквально год-два. Давно меланхолично отрабатывающее положенное сердце зашлось, заколотилось, распространяя жар по венам и артериям.

- Красивая у вас жена, - изо всех сил притворяясь только вежливым и больше ничего, кивнул на фотографию Глеб подошедшему Семену Викторовичу.

- А, это да, вся в мать, - степенно подтвердил мужчина, усаживаясь и разливая напиток по бокалам. – Сестра моя, не жена, они с дочерью в Питере живут, лет двенадцать назад переехала, видимся не каждый год, но фотографии шлют. Мне нравятся настоящие, не в телефонах.

Глава 53. Родня

Примерно на шестом месяце беременности Елена начала всерьез подбирать себе квартиру для покупки. Совершенно ясно, что она не успевает, пока оформятся документы, пока квартиру приведут в приемлемый вид, она давно родит и куда деваться с ребенком неизвестно. Логичней всего снять подходящее жилье на время, но Максим ей не позволял, даже заговорить не давал. Он уступил ей свое жилье, сам пропадал где-то в других местах. Нехотя обещал найти покупателей на украшения, откровенно предлагая денег взаймы без процентов, она отказалась. Эксплуатировать и так во всем ей помогающего мужчину Елена совсем не хотела. Она подозревала, что Максим собирается купить у нее украшения сам, придержать и вернуть, когда она сможет за них расплатиться. Зная Бояринова, не мудрено получить их в подарок на праздник. Елену пугала зависимость, в которую Бояринов неизменно и исподволь, самым естественным образом, затягивал понравившихся нижних. Часть натуры, ничего не поделаешь, он порой сам не осознавал, как оно происходит. Между ними оставалась дистанция, медленно превращающаяся в определенные чувства. Они друзья, из тех, что становятся ближе родственников, но не любовники и никогда ими не станут. Елене сама не стремилась переступить невидимую границу, ее беспокоила рана от свежего разрыва с любовником, и она не чувствовала к Максиму настоящего влечения. Между ними не искрило, по-другому не скажешь. И вообще, трудно ожидать от человека отношений, когда носишь ребенка от другого. Конечно, всякое в жизни случается, но не в их случае.

Максим пропадал неизвестно где, завел такую привычку. Она рассматривала фотографии очередной небольшой квартирки в районе Московского. Невыразительные однотипные постройки, возведенные в годы почти победившего социализма, скрывали в себе много хорошего, не так далеко от центра, удобная инфраструктура, ребенку будет спокойно расти в этих старых дворах. Зазвонил стационарный телефон, и девушка вздрогнула, раньше такого не происходило, пришлось отыскивать и брать трубку.

- Здравствуйте, вас беспокоит консьерж-служба, к вам посетитель, но в список он не внесен, настаивает на встрече, - заговорили с ней обезличено вежливым тоном.

- Дай мне трубку, - забасил знакомый голос издалека, раздалось шуршание и неясные протесты и голос приблизился максимально. – Елена, это брат твой Семен, давай открывай.

Зачем он назвал имя, будто у нее семеро братьев и есть варианты? Елена подскочила и нервно огляделась, к приему гостей она не готова, на ней домашний халатик, волосы распущены и расчесаны несколько часов назад, вид совершенно затрапезный. Она не могла не пустить Семена, все-таки семья. Пришлось спешно прыгать в джинсы и кофточку, свободная изначально одежда, она с самого развода предпочитала уютные необъятные вещи, словно слои лишней ткани ее обнимали, теперь предательски облегала живот, выдавая ее маленькую, но постепенно растущую тайну.

Семен ввалился в комнаты в считанные минуты, цепко оглядывая открывающиеся виды и ее саму. Судя по квартире, сестрица вовсе не бедствовала и с ней не происходило ничего из того, что он вообразил. Он ожидал, найдет ее голодной, прозябающей на дешевой офисной работе, перебивающейся с хлеба на кусок сдобной булки и обратно. Начальник его охраны добыл ему самые общие сведения. Беременная, однако не замужем.

- Давно не виделись, - брякнул мужчина, спешно заткнутый за обеденный стол на кухне и оказавшийся перед поставленной перед ним чашкой с кофе, и виновато отвел глаза. – Ты извини, что не показывался. А сама-то чего? Сложно что ли?

- Не хотела беспокоить, - не столько обижено, сколько гордо, чуть вздернув носик, отсекла его претензии Елена, не позабыв его предельно холодное хищническое поведение после смерти родителей.

- Ты давай, не нагнетай, - недовольно заворчал Семен, такое поведение вызвало бы ярость и желание подавить любым способом посмевшего на него огрызаться человека, но не со стороны детей, к которым неведомо каким способом оказалась причисленной младшая сестра. – Сама знаешь, я твоего Игорька на дух не переносил. Думал оберет он тебя с мамашей до нитки, поэтому забрал половину родительского наследства. Имел право, кстати.

- Я вам, - Елена сделала долгую паузу, пытаясь переключиться на более неформальное общение, на выканье Семен нахмурился и был прав. – Я тебе претензий кажется не предъявляла.

- Ну и? – подпихнул дальше Семен строптивую сестрицу, игнорируя ответное шипение.

- Что? – не поняла девушка.

- Обобрал или нет? – продолжил мужчина, еще раз, теперь подчеркнуто оглядываясь. – Так сразу не поймешь, вроде ты в шоколаде, но с другой стороны собственности на тебе не записано, прописка есть только.

Разговор принял предельно неприятный оттенок. Елена сильно покраснела. Не воровали у нее ничего, она сама отдала, мужу помогала, рассчитывая жить с ним до самой старости. Несмотря на высокий интеллект, в личных отношениях ее частенько преследовала загадочная наивность, полностью отключающая практичность и соблюдение собственных интересов. Она готова отдать близким все, безрассудно доверяясь. Не только с бывшим мужем так, с Глебом тоже, девушка поспешила пресечь колючие мысли и подумать о другом. Про наследство она вообще не вспоминала до теперешнего момента, было и не стало, глупо переживать о уже потраченных деньгах.

- Я сама вложилась в его бизнес, мне его упрекнуть не в чем, - предельно сухо отозвалась она в итоге.

- Понятно, - ехидно протянул Семен, он хотел развить мысль и тут в квартиру на всех парах ворвался Бояринов.

Службы не дремали, ему доложили про незваного гостя, и он кинулся на помощь Елене, чуть не через весь город мчался, с дорогами повезло, успел. Выглядел он встрепанным, но при этом оставался жутким щеголем и его слегка помятый вид у остальных вполне сошел бы за самый парадный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А это, я так понимаю, будущий папаша, - с ходу поприветствовал его Семен, совершенно не стесняясь в чужом доме.

- Нет, - прежде чем Максим успел отреагировать, разрешила недоразумение Елена. – Он мой друг, но вовсе не отец моего ребенка.

- Кто же тогда? – впал в недоумение Семен, хитро посматривая на пару перед собой.

- Не важно, - отказалась говорить Елена, пока к брату она не смягчилась, за исключением первых минут смятения, пока он поднимался в лифте. – Я не обязана отчитываться.

- Получается, ты здесь у друзей живешь, - сделал свои выводы Семен, в целом окончательно запутавшись. – Хватит, нагулялась. Поехали со мной обратно в Москву. Поблизости от меня поселишься. Семья вместе должна держаться.

- В Москву я не вернусь, - твердо сказала Елена.

- Прекращай…, - снисходительно начал уговаривать Семен.

- Она, по-моему, четко сказала, что не поедет, - выступил с Еленой единым фронтом на все готовый Максим.

- Ты бы хоть помолчал, друг, - отмахнулся от него, привычный к всеобщему уважению бизнесмен.

- Да неужели? – оскалил острые белые зубы Бояринов, всегда готовый к драке.

Семен его не боялся, отчасти, потому что не навел достаточно справок, и пусть Максим хищная рыба, но мастодонта от бизнеса типа Семена ему не завалить, не дорос. Однако Бояринов еще растет и что будет, если они схлестнуться через пяток лет трудно угадать.

- Не надо, я прошу тебя, - мягко обратилась к нему Елена, рвущийся в бой Бояринов мигом вдавил педаль тормоза в пол.

Мужчине сложно понять всю деликатность положения беременной женщины, остается поверить на слово. Максиму в голову бы не пришло трястись над беременной, он уступал исключительно нижней, переживающей тяжелый разрыв с топом, не больше и не меньше. Как бы там ни было, конкурс кто кого переписает среди мужчин окончился не начавшись. Убедившись, что Елена справляется с братом, Максим их оставил на кухне, переместившись в спальню.

- Борзый у тебя друг, - хмыкнул ему вслед Семен, он старше и состоятельней, но Максим заставил его напрячься, такой запросто в лицо пропишет, а в настоящих драках Семен давно не участвовал, могло неловко выйти. – Значит домой не поедешь?

- Нет, - снова четко и недвусмысленно отказала Елена.

- Ну жить тебе особо негде, я смотрю, - потер переносицу Семен, призывая на помощь малую толику терпения, отмеренного ему характером.

- Квартиру тебе куплю, - порешал он проблему, наконец.

- Я не просила, мне ничего не надо, - взвилась нервная девушка, не проявляя ни малейшей радости, не говоря уже о благодарности. Предложение Семена показалось тайной ловушкой, отличным способом ее до конца жизни упрекать, вздыхать и повторять, как брату с ней не повезло.

- Эй, послушай, - забеспокоился Семен, предчувствуя бурю, в ходе которой его попросят на выход. – Я свою часть наследства не тратил, прямо в день получки в банк на отдельный счет положил, под маленькие проценты. Хоть его забери.

- Ты на него имел право…

- Я его для тебя взял, чтобы подстраховать в случае чего, - перебил ее Семен, проявляя максимум убедительности. – Вот случай настал. Отец мне при жизни кучу бабла передал и так помогал, где мог, контракты мои продавливал. Мне те копейки не нужны были изначально. Не будь дурой.

Первая волна возмущения схлынула, и Елена осознала последствия отказа следовать грубому совету. Они не чужие люди, пусть особой близости не сложилось, но кровь - не вода. Ей нужно заботиться о ребенке, она знала будет девочка, ей в больнице сказали.

- Ладно, - опустила она голову. – Спасибо тебе.

- Хорошо, - удовлетворенно крякнул Семен, словно проглотил рюмку водки после долгого дня. – И не исчезай больше, чтобы звонила мне каждую неделю.

- И ты тогда тоже, - выдвинула требования девушка, не поднимая головы, на глаза неизвестно откуда накатились слезы, она было подумала, что осталась совсем одна и кроме Максима положиться не на кого.

Таких требований Семену не выдвигали, у него маячили перед глазами, а он снисходительно терпел, пришлось пообещать. Документы оформили быстро, Семен похимичил и Елена получила сумму в полтора раза больше положенной, на приличную квартиру точно хватит. Держал слово, заставил секретаря в ежедневник внести и звонил, как по расписанию. Елена тоже не уклонялась. Пусть живут друг от друга далеко, все равно семья.

А Елену полностью поглотили первые младенческие годы дочери, когда она требовала стопроцентного участия. Максим постоянно вертелся рядом, каждый раз подставляя плечо, стоило ей покачнуться. Она не бросала работу даже в первые месяцы после родов, постепенно расширяя круг клиентов. Когда Ева пошла в первый класс, открыла небольшую фирму по веб-дизайну с крохотным офисом и десятком сотрудников. Впрочем, она там появлялась не больше трех дней в неделю. Фирма прикрывала ее основной доход от управления весьма специфическим клубом, принадлежащим Бояринову и Терновскому в равных долях. Ее жизнь окончательно перестала подскакивать на ухабах и потекла по широкой, благополучной дороге, освещенной мощными фонарями.

Глава 54. Встречи

Начиналось все с сравнительного небольшого помещения не так далеко от центра, как могло показаться, пробираясь к нему среди старых складов и недействующих предприятий. Вечная проблема наследия, постройки нельзя снести из-за их исторической ценности и использовать в таком виде невозможно, слишком много нужно потратить нервов на согласование изменений и денег на бережную реставрацию. Приходилось использовать долгие способы, ждать пока разрушение перейдет критическую точку. Особо нетерпеливые преступали черту и начинали безжалостно жечь здания, находясь начеку, до последнего не проявляя интереса к освобождающейся земле. Тогда у них было всего три зала и множество подсобных закутков, надолго они там не задержались. Максима не устроил формат. Льву казалось грязновато. Елена сходила с ума, отбиваясь от проверок и внезапных визитов правоохранителей

Тема развивалась самыми различными способами, интерес к ней то появлялся, то угасал. Тематиков клеймили извращенцами. Иногда преследовали, иногда переставали обращать внимание. Делали вид, что не существуют. Высмеивали. Превращали в театральные представления для обывателей. Трансформировали в калейдоскоп красивых картинок. Особенно некоторые практики, например сибари. Красиво связанные, полуобнаженные девушка или парень – сплошное эстетическое удовольствие, трудно не согласиться. Предполагали ли суровые и жестокие японские воины, практикуя боевое связывание на пленниках, до чего все дойдет? Садизм и мазохизм десятилетиями балансировали на тонкой грани включения в международный список заболеваний, прочно заняв позицию психических отклонений в сексуальной сфере. Оптимисты заявляли, что пока насильно не лечат, можно не прятаться.

Максима сильно раздражала популярность темы, он вовсе не против просвещать новичков, но в клубах полно случайных людей, пришедших поглазеть и позабавиться. Они ничего толком не знали, не хотели учиться, относились небрежно и тупо веселились. Для многих тема – секс с красным перцем. Новое блюдо. И больше ничего. Кроме того, проба извлечь из тематических заведений доход, неизбежно превращала их в шлюшарни, как, не скрываясь, характеризовал их злой Бояринов. Человек без настоящей потребности, пришедший развлечься, он же по умолчанию считает себя доминантом, занимать лидирующую позицию учат в школе, остальное унизительно и можно получить за деньги.

Главный двигатель и идеальный вдохновитель организации клуба – Максим, не удовлетворился малым. Первые попытки их сплоченного трио не закончились. Решено, что место должно быть предельно закрытым, вход только своим, жесткий контроль членов, за каждого должен поручиться действующий. Елена предложила спрятаться на виду, создать огромный и дорогой загородный комплекс для отдыха и поместить в его сердцевине их маленький кружок по интересам. Название выбрал Максим, назвав клуб «Приоритет». Елена откровенно смеялась, называя клуб частным брачным агентством Бояринова, который откровенно занимался пристраиванием нижних. Сам он клубом не управлял, волка ноги кормят и ему приходилось часто разъезжать по стране. Льву хватало пароходства. Так что мужчины вмешивались по необходимости, оставляя основную долю руководства на Елену. Знающие ее лично никогда не предполагали в ней нижнюю, пока она сама не открывалась. К счастью, индивиды смеющие изменить к ней отношение после откровения о ее статусе, в их клубе надолго не задерживались, а обычно вовсе в него не попадали.

У каждого из них в клубе есть свой кабинет, устроенный на вкус каждого, просторный и комфортабельный. Елена трудилась в своем, как пчелка, минимум по восемь часов в день. Ева занималась в школе, потом в кружках, потом с репетиторами, вне дома они проводили примерно одинаковое количество времени. Сложнее было с выходными, относительно свободным у Елены оставалось исключительно воскресенье, но они приноровились и вполне справлялись. Близился отчетный период, женщина с головой погрузилась в бухгалтерию, сама она ее не вела, просматривала готовые документы, прежде чем поставить подпись. Хорошими периодами у них считались выходы в ноль после оплаты расходов, включая зарплаты, премии и необходимые улучшения. Бояринов заводил клуб не ради выгоды, исключительно для души. Впрочем, со временем у них появились спонсоры, занимающие в клубе привилегированное положение, и нижних среди них было чуточку больше, чем наоборот. На столе зазвонил внутренний телефон, он редко молчал дольше получаса, периодически Елену доставали и по сотовому, она привыкла.

- К вам гость, Елена Викторовна, - подобострастно залепетала в трубку администратор из зала для всех. – Настаивает на личной встрече, говорит вы знакомы и будете рады его видеть.

- Его кто-нибудь представлял? – строго спросила Елена, такое случалось, некоторые пробовали прорваться в закрытую часть заведения через нее и под ее покровительством.

- Нет, мы с гостем незнакомы, он не местный, - отчиталась служащая, добавляя ту кроху информации, которой все же располагала. – Он не из города, прилично одет, по виду вполне состоятелен. Я пробовала назначить ему час в приемный день, но он требует немедленно.

Как Елена не любила нервных богачей, отказывать тоже нельзя, вдруг он от тематического голода на стены лезет. Кроме остального, обычно так напористо ведут себя психующие незанятые сабы, а они в клубе в приоритете. Еще ее заинтриговало их предполагаемое знакомство, наверное, соврал. Стало интересно, любой повод избавиться от цифр приветствовался, и она пошла в ресторан, предназначенный для состоятельной и вполне ванильной публики. Администратор встретила ее у входа, вперед не бежала, держалась сбоку, услужливо направляя в нужную сторону. Персонал вышколен на славу.

За отдельным столиком ее ожидал полный мужчина с начинающими пробиваться залысинами на макушке. Елена подошла к нему со спины, не узнала, пришлось обойти столик и сесть напротив. Настойчивый гость не отвлекался от поглощения стейка средней прожарки, повар у них отменный, в ресторан порой ездили исключительно за едой. Брови Елены изумленно приподнялись, и она воскликнула:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Игорь!

Мужчина вздрогнул, соизволив поднять взгляд от тарелки, еда его настолько увлекла, что он забыл про все вокруг.

- Ну здравствуй, женушка, - осклабился он, быстро облизнув влажные от мясного сока губы и обгладывая ее глазами с ног до головы, словно завидную косточку.

- Я тебе не жена, - похолодев, поставила его на место Елена, не пожелав воспринять подколку даже за дурную шутку.

- Хорошо выглядишь, - пропустив ее замечание мимо ушей, довольно бросил комплимент Игорь и откинулся на спинку стула, будто ее внешность его личное достижение. – Я так и знал, какая жена будет в старости можно по матери представить.

- Ко мне старость подкралась? Я и не знала, - расхохоталась Елена, глядя на бывшего мужа во все глаза и поражаясь своей абсолютной слепоте в прошлом.

Это по нему она плакала? Два года из дома не выходила, похоронив себя за компьютером? Но самое страшное не ее страдания, она ведь его за личное божество принимала, служила ему верной послушницей, предугадывая каждое его желание. Без лишних слов, тратила на него свою жизнь, уменьшая и растворяя свою личность, чтобы оставаться у него в тени. За счастье считала. Какой стыд, кто узнает из окружающих ее сейчас мужчин, до слез задразнят.

- Я не это хотел сказать, - отмахнулся Игорь. – Ты поняла, что я имел ввиду. Твоей матери под пятьдесят было, когда мы начали встречаться. И девчонки быстрее стареют.

В их конкретном случае общепринятое убеждение не срабатывало. Игорь старше Елены на считанные несколько лет, однако его оплывшая фигура рядом с Еленой не стояла. Она красивая, ухоженная, с точеными линиями тела, прекрасными волосами, в ушах посверкивают крупные изумруды – серьги остались от мамы, на среднем пальце левой руки перстень им в пару – недавний подарок от любовника.

- Рассказывай зачем пожаловал, - отсмеявшись потребовала Елена, вдруг решив, что бухгалтерские отчеты не такая уж скука.

- Спросить тебя хотел, с чего мы с тобой развелись? – посерьезнел Игорь, напустив на себя директорский вид. – Взбрыкнула, из дома ушла, бросила меня ни с чего. Бабы – дуры. Ты не замужем, я спрашивал, мы с тобой оба поумнели. Давай заново начнем, а? Только ты без выкрутасов своих, я терпеть больше не стану.

- Ты женат, - опешив настолько, что растеряла аргументы против, выдвинула самое очевидное вперед Елена.

- В разводе, - буркнул Игорь, налил себе рюмку коньяку и жахнул разом. – Понарожала, понимаешь, троих. С каждым плюс десять килограмм. Не работает ни хрена, ничего по дому не делает. Детки рот раскрывают только, чтобы деньги клянчить. Как будто я им всем должен. Неблагодарные. Короче, выгнал я их. Пусть без меня на съёме и на алименты поживут, настоящую жизнь понюхают. Сыновья подрастут, куда надо пристрою, учебу оплачу, так уж и быть. Из дочери надо еще посмотреть, что вырастет.

- Какой же ты урод, - ничуть не постаравшись сдержаться, отреагировала на его вольный пересказ Елена. – Убирайся отсюда, чтобы я тебя близко не видела, иначе пожалеешь.

Игорь как-то опал на стуле, плечи его дрогнули и опустились, он убеждал себя в правильности избавления от опостылевшей жены днем и ночью, в глубине души подозревая собственную неправоту и полностью ее отрицая. Могла бы помягче выразиться.

- Ты у нас цаца, я посмотрю, - начал защищаться Игорь, прикрываясь оскорблениями. – Думаешь я не знаю, чем ты тут занимаешься?

Елена сделала знак рукой, и администратор пролетела через весь зал, словно прирученная птица на перчатку. Она не девочка, глупые препирательства, разборки и прочее ей давно надоели.

- Позови охрану, проводите гостя, ему входить на территорию запрещено, - распорядилась она, поднимаясь на ноги.

- А как же счет? – залепетала служащая, нажимая на нужную кнопку рации, постоянно находящейся при ней, обычно прямо в руке.

Елена хотела простить оплату, лишь бы быстрее выпереть ставшего ей крайне неприятным Игоря на улицу. Вдруг вспомнила свою старенькую машину, в которую достаточно вложилась и денег люто него так не увидела, несмотря на обещание.

- Пусть сначала расплатится, естественно, - усмехнулась она, глядя, как Игорь открывает и закрывает рот, не в силах подобрать нужных слов.

К ним спешили крепкие ребята из охраны. Елена пожалела молоденькую работницу и дождалась ребят вместе с ней, дальше с Игорем справился бы даже ребенок, он кудахтал взволнованной курицей и делал, что сказано.

У себя в кабинете Елена долго не могла вернуться к отчетам. Ее бросало в жар и в холод попеременно. Ощущения сродни тому, когда прямо под ногами разверзлась почва. Она успела отскочить от края пропасти, но увидела, как другая, более безрассудная женщина, провалилась прямо в бездну.

Прошла пара недель, Елена успела отойти от нежданной встречи. Примерно раз в месяц клуб устраивал большое шоу, и подготовка к нему поглощала ее время и внимание целиком. В этот раз администратору пришлось ее искать по территории. Смена была другая, услышав про мужчину, настаивавшему на встрече, Елена жутко разозлилась. Не настолько, чтобы позвать Терновского на помощь или пожаловаться Бояринову, последнее вообще, как ядерную бомбу скинуть на голову вредным соседям по садовому участку. Однако вполне достаточно, чтобы попросить охрану перестать любезничать. Она неслась в общий ресторан с самыми кровожадными намерениями, но ждал ее вовсе не бывший муж.

Глеб ничего не заказывал, постоянно оглядывая зал, выискивая ее заранее, узнал издалека и сразу вскочил на ноги, едва выдерживая и не кидаясь навстречу. Елена сбилась на полушаге, остановилась, вдохнула поглубже и понеслась вперед, злясь еще сильнее. Никаких долгих лет отношений между ней и Глебом не сложилось, почему-то она прочувствовала его присутствие гораздо острее встречи с Игорем.

- Воды мне принеси, - рыкнула Елена на администратора, отгоняя ее от стола. – Не скажу, что я рада тебя видеть. Сколько лет, сколько зим, Глеб.

- А я, напротив, очень рад, - уловив настрой, осторожно заговорил мужчина, стараясь спокойными интонациями сбавить напряжение. – Зачем ты от меня убежала?

Озвученные вслух фразы непостижимым образом перемешивались и спутывались со сказанным Игорем, резонируя и отзываясь.

- Ну конечно, я виновата, - нехорошо улыбнулась Елена, испытывая слишком много эмоций, не в силах их контролировать.

- Нет, не ты, я тебя подвел, - не согласился Глеб, отрицательно качая головой для лучшего закрепления. – Но почему ты мне про дочку не сказала? Она же моя. Я имел право знать.

- На что ты имел право, повтори? – поведение Глеба не помогало, Елена на него только что не кидалась с кулаками. – Хочу еще послушать про твои права.

- Прости меня, - как в омут с головой бросился мужчина, по его горлу прокатилось яблоко кадыка, он прекрасно понимал, что не будет не то, что прощен, даже услышан, но лучше начать заранее. – Я никогда не хотел тебе зла. К Бояринову тогда приревновал, решил проверить твою преданность и подставил. Группа должна была раньше зайти, там двери оказались слишком крепкие.

- Было и прошло, - дернула плечом Елена, впиваясь рассерженным взглядом прямо ему в лицо. – Хорошо, я прощаю. Сделай мне одолжение в ответ.

- Все что захочешь, - обрадовался Глеб.

- Я не хочу тебя больше видеть. Никогда. И к девочке моей не приближайся. Ты нам не нужен.

Последние слова достали глубже остальных. Глебу ничего не оставалось, он вышел из зала, добрался до машины, но дверцу открывать не стал. Задрал голову, вглядываясь в небо, долго-долго наблюдал за перемещениями облаков. Он правда для нее все сделает, но уйти из ее жизни не сможет. Надо выждать и попробовать снова, очень осторожно. Пока оставалось рассасывать, словно горький леденец, мысль о том, что обе его женщины, родившие от него детей, защищают их от него, как львицы. Неужели он настолько не заслуживает доверия?

Вот и все, дорогие друзья, история закончилась. Предугадывая ваши вопросы скажу, что зимой собираюсь выложить еще одну историю, значимыми героями второго плана в которой будут Максим, Лев и Елена, совершенно свободные от отношений, а в центре внимания окажется их клуб и самые разные встречи в нем. Пока Глеб изображал спящую красавицу и жил, словно во сне, Елена вела куда более насыщенную жизнь, она изменилась и на это стоит посмотреть поближе. Думаю, мы так же еще встретим Глеба))

Конец