Катя

Катя.

Часть 1: Пустота под кожей

Катя, сорокалетняя блондинка, выглядела как модель с подиума, где ценят утончённую худобу. Её острые ключицы и ребра слегка проступали под гладкой кожей, но она следила за собой: аккуратный макияж, ухоженные ногти, тонкая полоска стриженных волос на лобке и отвисшие, сморщенные половые губы, которые она воспринимала как часть своей уникальности. Её грудь нулевого размера с длинными, чувствительными сосками казалась почти художественной, а острые колени и локти придавали ей угловатую элегантность. Но внутри Катя была в кризисе: развод, одиночество и бесконечные консультации как психолога истощили её душу. Сложно помогать другим, не зная пути спасения для себя самой, хотя табличка на ее двери и гласила «Хороший психолог». Катя иногда проговаривала про себя: «Плохой хороший психолог» или «Хороший плохой... »?

Она опустилась на колени перед очередным любовником. Его звали Максим, избалованный ребёнок тридцати пяти лет, возглавляющий фирму отца, из соседнего с Катей офиса. Его вялый, крошечный член легко уместился в её рту с первого раза, не доставив ни малейшего вызова. Катя работала языком, но мысленно закатывала глаза: «Это что, всё, на что он способен? » Закончив, она легла на спину, широко раздвинув ноги, словно приглашая его к чему-то большему. Но он, рыхлый и неуклюжий, лишь пыхтел над ней, его туша двигалась без ритма, не давая ничего, кроме раздражения. Катя смотрела на его расплывшееся тело, думая: «Как можно быть таким... бесполезным? Его пыхтение — как пародия на страсть». Она чувствовала себя пустой оболочкой, мечтая о чём-то, что вырвет её из этой апатии.

Часть 2: «Шёлковый кнут» и пробуждение

Встреча выпускников была шумной: смех, звон бокалов, ностальгические байки. Катя сидела в углу, потягивая вино и чувствуя себя чужой. Её взгляд поймал Диму — высокого, массивного, с саркастической ухмылкой, которая не изменилась с университетских времён. Он подошёл, небрежно держа стакан виски.

— Катюша, ты что, решила сыграть в призрака? — начал он, оглядывая её. — Выглядишь как модель, а глаза — как у потерянной собаки.

— Спасибо за комплимент, Дима, — огрызнулась она, но уголки её губ дрогнули.

— Комплимент? Я просто честен, — хмыкнул он. — Ты вся такая... хрупкая, но внутри, держу пари, сталь. Хочешь проверить? — Он достал чёрную визитку с золотыми буквами: «Шёлковый кнут». — Мой клуб. Приходи, если не боишься узнать себя настоящую.

Катя пробормотала что-то невнятное, но визитка жгла её сумочку. В пятницу, когда ребёнок был у бабушки, а бутылка пино гриджо опустела, она решилась. «Шёлковый кнут» встретил её красным полумраком, запахом кожи и лёгким звоном цепей. Дима, в чёрной рубашке, ухмыльнулся: «Ну, принцесса, готова к приключению? Или сбежишь, как мышка? »

В приватной комнате он велел ей раздеться. Катя, дрожа, сняла платье, чувствуя, как стыд обжигает кожу. Лифчик и трусики были спущены, и откинуты ногой по полу в сторону. Катя хотела закрыться руками, но отдав себе отчёт в происходящем, передумала, и босыми ножками нерешительно прошлёпала к Диме. Её худое тело, с острыми ключицами и чувствительными сосками, казалось уязвимым под его взглядом. Но в этом стыде зарождалось возбуждение — она чувствовала себя живой. Дима закрепил зажимы на её сосках, вызвав резкую боль, которая тут же перетекла в жар. «Больно? — спросил он, ухмыляясь. — Это только начало». Он плавно подвел ее к опоре, и перегнул Катино тело через неё, легко заставив подчиняться словно свою собственную вещь. Зажимы на её половых губах, соединённые цепочками с зажимами на сосках, усилили ощущение уязвимости, а анальная пробка, холодная и гладкая, заставила её вздрогнуть от страха и странного желания. Дима умело натянул перчатки, и легко ввинтил пальцы в Катино, не привыкшее к такому обращению очко, с избытком смазывая его.

—Прогнись! Оттопырь жопу! —коротко командовал он.

Катя подчинялась заливаемая стыдом и немыслимым возбуждением. Стальная пробка растянула дырочку, которую Катя хранила все сорок лет жизни, и одним махом превратила ее в дырищу так, что она только и успела недовольно пискнуть. Катя ждала дальнейших экзекуции испуганно озираясь на отошедшего к столу Дима.

Томительные секунды пролетели, и плеть запела в его руках, каждый удар был как вспышка молнии. Катя ждала боли, но вместо неё пришло возбуждение, мощное и необъяснимое. Сначала скромно, потом переходя на крик она умоляла не останавливаться. Дима называл ее каким-то грязным словами, которые тут же растворялись в воздухе, но Катя ловила их повторяя и соглашаясь.

—Я твоя блядь! Ай! Простите, ваша блядь! Я ваша дырка! — освобождено кричала она.

Оргазм накрыл её внезапно, сотрясая тело, и пробка со звоном выскользнула на каменный пол из расслабившегося сфинктера. Дима рассмеялся: «Ну что, сталь, а не стекло, я же говорил! » Катя, тяжело дыша, поняла, что она не хрупкая — она несокрушимая.

Часть 3: Подчинение как сила

Катя стала постоянной гостьей «Шёлкового кнута». Сессии с Димой превратились в ритуал, где она не только испытывала своё тело, но и разбирала свои страхи и комплексы. Она начала видеть в зеркале женщину, которая снова хочет жить.

В одной из сессий Дима решил пойти дальше. Он связал её руки мягкими верёвками и закрепил их на анальном крюке, заставляя её тело изгибаться в сложной, почти акробатической позе. Катя чувствовала себя куском ткани в его руках — он двигал ею, как хотел, властно и безжалостно. «Ты моя кукла, — бросил он, его голос был пропитан насмешкой. — Хочешь быть моей грязной игрушкой? Скажи это». — «Да, господин, я Ваша игрушка», — шептала она, и эти слова, унизительные и освобождающие, наполняли её силой.

Господин уткнул ее лицо в пол, став босой ступней на голову, и направил фаллоимитатор секс машина в ее исходящую соками вагину.

Секс-машина работала в её теле, ритмично и неумолимо, а Дима похлопывал её по клитору, усиливая ощущения. Оргазмы накатывали один за другим, и Катя, потеряв счёт, описалась от переполняющих чувств, струя била из неё ритмично, с брызгами, Катя эмоционально комментировала происходящее самой себе.

—Сквирт! О, боже! Это сквирт!

Дима, с саркастической улыбкой, сказал: «Ну что, рабыня, готова к главному? » Он расстегнул брюки и оросил её лицо тёплой струёй «золотого дождя». Запах, вкус, ощущение унижения — всё это вызвало у Кати восторг. «Ещё, господин, пожалуйста», — попросила она, и он, плюнув ей на лицо, размазал слюну по её щекам, головкой своего члена, размером с шарик для пинпонга. Он протянул серебристую нить прозрачной смазки в перемешку со слюной от ее лица до своей уретры.

–Грязная девка, ты же это любишь, — бросил он.

И Катя, кивая, чувствовала, как её подчинение становится её бронёй. Она была его рабыней, но в этом подчинении находила свободу и силу, чтобы жить дальше.

Цокая каблучками по коридорам офисного здания, одетая в строгий костюм, Катя копировала надменную улыбку Димы, беззвучно говоря окружающим:

—Знали бы вы, как жёстко и низменно была выебана эта импозантная дама, твёрдо закреплённая по рукам и раздвинутыми ногами!..