Заголовок
Текст сообщения
- И вот встаёт она с пенька - ту, а он весь чооорный, - протяжно выговаривала урожденная ретортой Оксфорда Дита фон Тиз почвенному Сомику, настороженно высовывающему продолговатую голову из трёхлитровой банки, где раньше был томатный сок, ещё раньше пребывал хомяк Птибурдукова, а во времена былин и Кокий Портяныча проживал в банке портрет неизвестного бойца с трогательным пальцем автографом на обороте " Я служил в ПВО ". - И вскричала Сара Бернар, мол, тыр, пыр, е... ся в сраку, отчего Франсуаза Саган не сказала о важном ?
- А чо важное - то ? - жадно дышал Сом, выпытывая кощунственные тайны у несколько утратившей бдительность Дитушки, уставшей камлать на всех насельников аквариума и уже думающей переквалифицироваться в бакалейщицы.
- А это кому как, - прорычала матёрая, бросая связку динамита в аквариум.
- Рыбу глушишь ? - незаметно подкрался сзади п... дец и привалился вальяжно мохнатым боком к шифоньеру.
- Скажи, п... дец, доколе ? - простонала Дита, расстегивая корсаж. - Помнится, графиня Бургундская, - п... дец кивнул, подтверждая, действительно, многие искренне путают сей персонаж с герцогами, что ни х... я не одно и то же, - грозила бросить сиськи на помойку, ежели ейный сын не пойдёт войной ...
Дита замолкла.
- Забыла, - коварно предположил п... дец, поглаживая матёрую по бедру.
- Бля, - простонала фон Тиз, снимая платье из блесток и каких - то перьев, - они там всю дорогу воевали, арманьяки, бустилаты, карбофос и князь имперский, цесарцы и арагонцы. Слушай, п... дец, - ложась на кушетку Фрейда попросила Дита, - просканируй мне башку анализом и придумай занятие на вечер. Скушно, - зевнула она, хрустя челюстями.
Через минуту п... дец тоненько вскрикнул и убежал. Через год его видели на отрогах Памира, он лежал на животе перед цветочком - лютиком и думал о глубоководных аппаратах профессора Челленджера, дергая нервно себя за мочку уха и представляя рыжеволосую манду Николь Кидман.
- Ты чего тут ?
По голосу п... дец знал, что это его сородич из корпусных хабеасов, также проходящий отрогами п... дец штрих, некогда профигурировавший в неплохой новелле русскоязычного писателя - фантаста " Моя жена ведьма ", но оборачиваться не стал, подумаешь, невелика честь когда - то что - то написать достойное, тем паче больше - то этот автор и не смастырил ни хера.
- Будем орудовать вместе, - рубил отрывистые слова п... дец штрих, усаживаясь на лютик задом, - позовём п... дец прим и замутим счастье для всех в виде экстремизма.
- Скушно, - процитировал Диту фон Тиз п... дец первоначальный. - Я вон лучше пойду Исаака Бабеля перечитаю.
"... пробито легкое и маленько рехнулся или, как говорит Сергей, с ума
слетел. Не сходить же с него, в самом деле, с дурака этого с ума. Впрочем,
хвост набок и шутки в сторону... Обратимся к повестке дня, друг мой
Виктория...
Я проделал трехмесячный махновский поход - утомительное жульничество, и
ничего более... И только Волин все еще там. Волин рядится в апостольские
ризы и карабкается в Ленины от анархизма. Ужасно. А батько слушает его,
поглаживает пыльную проволоку своих кудрей и пропускает сквозь гнилые зубы
мужицкую свою усмешку. И я теперь не знаю, есть ли во всем этом не сорное
зерно анархии и утрем ли мы вам ваши благополучные носы, самодельные
цекисты из самодельного цека, made in Харьков, в самодельной столице. Ваши
рубахи-парни не любят теперь вспоминать грехи анархической их юности и
смеются над ними с высоты государственной мудрости, - черт с ними...
А потом я попал в Москву. Как попал я в Москву? Ребята кого-то обижали
в смысле реквизиционном и ином. Я, слюнтяй, вступился. Меня расчесали - и
за дело. Рана была пустяковая, но в Москве, ах. Виктория, в Москве я
онемел от несчастий. Каждый день госпитальные сиделки приносили мне
крупицу каши. Взнузданные благоговением, они тащили ее на большом подносе,
и я возненавидел эту ударную кашу, внеплановое снабжение и плановую
Москву. В совете встретился потом с горсточкой анархистов. Они пижоны, или
полупомешанные старички. Сунулся в Кремль с планом настоящей работы. Меня
погладили по головке и обещали сделать замом, если исправлюсь. Я не
исправился. Что было дальше? Дальше был фронт, Конармия и солдатня,
пахнущая сырой кровью и человеческим прахом.
Спасите меня, Виктория. Государственная мудрость сводит меня с ума,
скука пьянит. Вы не поможете - и я издохну безо всякого плана. Кто же
захочет, чтобы работник подох столь неорганизованно, не вы ведь, Виктория,
невеста, которая никогда не будет женой. Вот и сентиментальность, ну ее к
распроэтакой матери...
Теперь будем говорить дело. В армии мне скучно. Ездить верхом из-за
раны я не могу, значит не могу и драться. Употребите ваше влияние,
Виктория - пусть отправят меня в Италию. Язык я изучаю и через два месяца
буду на нем говорить. В Италии земля тлеет. Многое там готово. Недостает
пары выстрелов. Один из них я произведу. Там нужно отправить короля к
праотцам. Это очень важно. Король у них славный дядя, он играет в
популярность и снимается с ручными социалистами для воспроизведения в
журналах семейного чтения.
В цека, в Наркоминделе вы не говорите о выстреле, о королях. Вас
погладят по головке и промямлят: "романтик". Скажите просто, - он болен,
зол, пьян от тоски, он хочет солнца Италии и бананов. Заслужил ведь или,
может, не заслужил? Лечиться - и баста. А если нет - пусть отправят в
одесское Чека... Оно очень толковое и...
Как глупо, как незаслуженно и глупо пишу я, друг мой Виктория...
Италия вошла в сердце как наваждение. Мысль об этой стране, никогда не
виданной, сладка мне, как имя женщины, как ваше имя, Виктория..."